Люди с неба

Тем временем и император озаботился укреплением своей армии и вызвал к себе во дворец верховного настоятеля тёмного братства. Тот, не долго думая, предложил снабдить пехотные части и моряков склянками с кислотой. Надо было метнуть склянку, чтоб она разлетелась вдребезги от удара и разбрызгала жидкость, проедающую всё живое. Так в войсках императора появились своеобразные гранаты. Монастыри производили кислоту в требуемых количествах, причем сразу на континенте и в специальных кувшинах поставляли в армию, где её уже разливали и делали гранаты. И ещё настоятель дал целый отряд монахов с новым секретным оружием в тяжёлых ящиках. Кто его знает этого императора, может просто решил на всякий случай подстраховаться.

Денис пока сосредоточился на взаимодействии сотен и тысяч в бою, отрабатывал бой в лесу и на открытой местности. Штурм городов и укреплений решили оставить на долю конкистадоров, у тех это отлично получалось, опять же при малочисленности артиллерии и всего пяти тысячах свежеобученых и не побывавших в бою, солдат, это было малоперспективно. От быстрого построения полевых укреплений Денис решил не отказываться и теперь у каждого солдата на поясе болталась лопатка. Но не для рытья окопов она предназначалась, а для заполнения почвой корзин, которые и должны были защищать от пуль. Гонял Дэн своих солдат и маршами по лесистым местам. Край повстанцев для имперцев стал ещё более опасен. Если раньше можно было попасть в засаду конкистадоров, то теперь можно было напороться на штыки марширующей колонны в тыщу харь. Постепенно по территории повстанцев перестали бродить мелкие шайки феодалов, да и феодалы побольше и просто бродяги-разбойники поспешили убраться из опасной местности. День ото дня территория повстанцев росла и расширялась за счет всё более увеличивающихся по дальности рейдов повстанческой армии и конкистадоров. Это в конце-концов вывело из себя наместника господина Пио и он, собрав на съезд побольше крупных землевладельцев, объявил о карательном походе против повстанцев, не дожидаясь имперского войска.

Напуганные страшными слухами феодалы стали собирать отряды наёмников и хоть артиллерии войско практически не имело, зато 30 тысяч вооруженной воздушными ружьями пехоты потопало к неспокойным областям. Дисциплиной в этом войске и не пахло, каждый мнил себя офигенным полководцем, или палковводцем? Да пофигу, короче, шли сплошной рекой, по привычке разоряя окрестности и попадающиеся деревеньки местных. Всё было как всегда и вскоре войско вышло на территорию обширных "маковых" полей. Здесь было очень густо с населением и после недавнего восстания рабы вели себя подобающе, то бишь молча исполняли любую прихоть завоевателей. Но естественно бесчинства имперцев озлобило местных крестьян до белого каления.

Несмотря на многочисленные ранения, которые Дэн получил в битве у Шаолиня, Исмем быстро поставила его на ноги и вот, решив, что от страха есть только одно лекарство, а именно попробовать крови врага, Бешеный Пёс двинулся без артиллерии с конкистадорами и пятью тысячами новобранцев в поход на "маковые" поля. Он ещё не знал, что ему навстречу идет уже два войска — имперское и наместника господина Пио.

Оба противника надеялись на быструю и легкую победу.

Кровавые "маковые" поля

Они ехали долго в ночной тишине

Что я умер, но умер не очень"

Военно-патриотическая израильская песенка про войну с Хизбаллой

Как только индейцы из племен прерий увидели "маковые" поля, они сразу обрадовались. Тут действительно было, где разгуляться кавалерии. Маленькие холмики были не в счет, наоборот за ними можно было сосредотачивать силы, а сверху дальше видно. Дэн тут же связался по рации и попросил с первыми же кнорами отправлять мустангов и конскую сбрую, а на лесистой территории, контролируемой повстанцами попросил Хагн и Апфию подготовить запасы фуража для лошадей и вообще приглядеть места с сочной травой для выпаса, чтоб отощавшие за время морского перехода и перенервничавшие мустанги быстрее оправились и вошли в форму.

Пока же благодаря захваченному обозу господина Поо, да будет земля ему пухом, всю поклажу тащили на себе местные пушистые слоники.

Выйдя на равнину из леса, конкистадоры сразу разделились на мобильные группы и рассыпались, а Дэн остался ждать отставших голышей и двинулся вперед, только когда последний пехотинец вышел из леса.

Войска господина Пио наоборот растянулись и расползлись по округе и вскоре мобильные группы конкистадоров их обнаружили и парочку бойцов утащили в качестве языков.

Денис дал новобранцам отдохнуть на привале в тени леса, чтоб потом топать под палящим солнышком по полям и хотел их уже поднимать, как ему сообщили по рации, что взяты языки. Привал затянулся. А приведенных языков допросили и к удивлению Дэна, враг оказался прямо перед ним и судя по разговору с пленными, к вечеру отцы-командиры намеревались войти в лес. Дорог от полей к лесу было множество и все их перекрыть было просто нереально. Дэн запросил у ушедших вперед конкистадоров информацию о движении противника и вскоре обстановка стала проясняться. Основная масса войск двигалась сразу по трём дорогам, причем разрозненными отрядами. Уж три то дороги перекрыть немудрено и Дэн приказал трём тысячам выдвинуться и перекрыть три дороги. С помощью корзин были быстро выстроены шесть редутов в каждый из которых поместилось по пять сотен бойцов. Редуты стояли парами по обе стороны от контролируемых дорог на расстоянии дальности половины выстрела из воздушного ружья. Передние линии редутов заняли самые меткие стрелки, а остальные должны были быстро перезаряжать и передавать им ружья.

Две тысячи Дэн разместил позади выдвинутых тысяч у кромки леса в аккурат меж двух дорог каждую тысячу, чтоб иметь возможность двинуть её на помощь к любому из двух заслонов. Был ещё личный резерв главнокомандующего — отряд из десятка конкистадоров с Чёрным Джоном во главе.

Денис пожалел, что нет ни одного мотодельтаплана. Сверху командовать, видя всё поле боя, было бы намного проще. Пока же Дэн, основываясь на данных разведки, потопал вместе с резервом к двум редутам, перекрывшим из трёх дорог к лесу среднюю дорогу. Залегши сзади редутов, Дэн приказал малость окопаться, а сам лёг прямо посреди дороги и впился через бинокль взглядом в пыль, поднимающуюся над войском. Колонна в тысячи три — три с половиной пехоты, под несколькими флагами, тянулась длинной змеёй по полевой дороге. По обе стороны дороги появились два ряда корзин. Солдаты посмотрели на бодро топающего впереди господина Ри. Но тот на художества местных рабов не обратил никакого внимания и ни на миг даже не уменьшил ширину своего шага. Знаменосец, следовавший за ним, тоже топал неустанно. Ну и солдаты потопали за своим работодателем. Господин Ри в эту ночь набил собственноручно морду не меньше чем десятку рабов в деревушке, к тому же переспал сразу с тремя рабынями на маковой соломе и был доволен жизнью как никогда. Впереди уже показалась тёмная полоска леса и вскоре их ждёт лесной тенёк, а не это пекло. Даже маску на морду не наденешь так раскалился металл.

У тысячника сидевшего уже в нескольких метрах от господина Ри за корзиной с землёй пшикнула рация:

— Говорит Бешеный Пёс, я позади вас с пулемётами, кто побежит назад — стреляю без предупреждения, поверни голову и кивни, если понял.

Тысячник кивнул, что тут не понятного-то. Вскоре вся тысяча знала, что позади них трупоеды залегли, окопались, поделили сектора для стрельбы и ждут гады, когда ж они побегут. Ага, сейчас, трусы то мы трусы, но не идиоты и самоубийцы, мы уж лучше тут за корзинами посидим и зверомордых на расстоянии перестреляем. Сквозь щели между корзинами впередистоящие стрелки уже распределяли, кому первому придётся из зверомордых получить пулю, кому второму. Чтоб лучше было мерить расстояние между редутами в процессе их сооружения, посреди дороги была воткнута веточка дерева. К ней то и топал сейчас господин Ри. И в шаге от ветки даже тень сомнения не мелькнула в мозгу Ри. Он просто пнул идиотскую ветку сапогом. Раздались свистки со стороны корзин и вмиг они ощетинились целым рядом стволов. Залп и первые убитые солдаты повалились в пыль и в придорожные запылённые маки. Не успели солдаты сообразить, откуда летят пули, как уже следующий залп хлестнул свинцовым дождём и вновь убитые и раненые повалились в пыль, истекая кровью. Всё это было так необычно и неожиданно, что никто не сообразил, что делать в данной обстановке, а когда сообразили дали стрекача обратно по дороге оставив корчиться на земле раненым и умирающим. Несколько сотен осталось у редутов.

Рация вновь зашипела на поясе у тысячника:

— Примкнуть штыки и быстренько, пока не очухались, всех добить и оружие подобрать. Лично отвечаешь, чтоб каждый солдат ткнул штыком хотя бы мёртвого зверомордого. Проверю сам, если найду у кого неокровавленый штык, воткну тебе в задницу и там проверну! Исполнять!

Приказ быстро был доведен пинками и зуботычинами до каждого солдата:

— Ткнуть трёх зверомордых на всю глубину штыка и там провернуть иначе десятнику десять палок, а всему десятку двадцать каждому.

И вот вам картина Репина — лежит себе издырявленный труп посреди дороги, мозги во все стороны разбросамши, а тут прибегает толпа балбесов и ну его быстренько штыками как шампурами тыкать, да ещё и проворачивать. Ну и какой вид будет у жмурика после такого с ним варварского и негуманного отношения. Многих новобранцев поэтому стошнило прям на месте преступления. Но оружие было собрано и все убрались за корзины с землей, подальше от кровавого непотребства. Каждый штык был проверен сначала десятником, а потом сотником, а затем ещё и тысячником. Недостаточно измазавшим кровью штыки, пришлось возвращаться и проделывать всё заново. Явившийся для проведения проверки Бешеный Пёс, осмотром остался доволен и разрешил штыки отомкнуть и почистить. Сам же он рванул следом за Чёрным Джоном на северную дорогу к редутам которой уже приближался крупный отряд феодального ополчения.

Здесь сценарий избиения был немного другой, так как отряд зверомордых был остановлен командиром и к корзинам были посланы разведчики. С десяток выстрелов и все разведчики были перебиты. Теперь зверомордые подождали остальных и только потом, разделившись на две группы, ринулись на непонятные корзины.

Страшно когда свистят пули и шмякают в корзины с землёй, а на тебя бежит толпа людей со страшными масками на лицах, чтобы убить тебя и втоптать твой труп в землю. Но тут замечаешь пулемёт, сзади наведённый тебе в затылок и становиться легко, в смысле от страха совсем обделываешься и соответственно легчаешь. Трубач дал сигнал, грохнули барабаны и как на учениях по мишеням над корзинами вскинулся ряд стволов и залп хлестнул по толпе наступающих, вырывая куски мяса, рвя доспехи, кровавя нестройные ряды. А следом, не теряя времени на перезарядку ещё залп и ещё залп. И каждый как косой ложит воинов, вбивает их в землю. И вот уже передние не бегут вперед, а идут, опасливо выцеливая в непонятных корзинах врагов, а оттуда снова залп за залпом. Наступающие останавливаются и начинают пятиться. И ещё раз залп валит их и следом свинцовой плетью ещё залп. Враг не выдерживает и начинается бегство, кто ползёт, кто бежит. Главное никто не думает наступать, все стараются уйти подальше от этих страшных корзин, из-за которых несётся свистящая смерть. Через некоторое время в траве уже никого не видно, враг откатился на недосягаемое для выстрела расстояние, кругом стонут раненые. Настает их черед. Снова бой барабанов, свистки десятников и вот из-за корзин появляются, быстро бегущие по полю люди со штыками на винтовках, они рассыпаются цепью и прочесывают поле, добивая раненых и собирая оружие.

Этих Денис уже не проверяет, его уже нет, он с Джоном и своим маленьким отрядом несётся к третьей дороге, но не успевает. Оттуда доносится рёв атакующих наёмников. Здесь голыши не выдержали напора и один из редутов оказывается уже захваченным, дезертиры покидали винтовки и налегке улепётывают в виднеющийся лес. Но второй редут, где был тысячник, яростно огрызался пулями и бил теперь не только перед собой, но и во фланг, захватившим редут зверомордым. Те и рады бы преследовать бегущих, а из-за соседних корзин раз за разом меткие выстрелы загоняют обратно под прикрытие захваченных корзин с землёй, зря только некоторые корзины посваливали в азарте атаки. Теперь через эти дыры в сплошной стене редута залетают пули и находят себе добычу.

Бешеному Псу передали, что на редуты центральной дороги началась атака. Дэн приказал подпустить ближе и бить по примеру соседа только залпами, а не вразнобой. Тут же вызвал к себе резервную тысячу и приказал выдвигаться на помощь отбивающемуся редуту на южной дороге.

А враг, не прекращая атаки на редут, начал обходить его с севера, тем самым не подозревая, что подставляется под удар идущей на подмогу тысячи. И вот, как только зверомордые начали движение к редуту с севера, сзади по рядам наступающих хлестнули залпом пули ещё раз и ещё, а после стеной засверкали штыки и свежая пехота пошла в атаку.

Впереди редут, позади стена штыков неизвестно откуда взявшихся свеженьких солдат. А тут ещё снайпер из конкистадоров раз за разом шлёпнул троих знаменосцев и в четвёртый раз знамя уже никто не поднял. Наёмники не приняли штыкового боя, а бросились убегать из-под удара туда, откуда пришли в поле. Скорость отступающего пехотинца, примерно равна скорости наступающего, чем Дэн и воспользовался. Свежая тысяча из резерва продолжала гнать зверомордых и на ходу добивать раненых. Они сели на плечи отступающим и не давали им опомниться, шли не ломая строя сплошной стеной штыков, время от времени постреливая в показывающиеся спины убегающих. Постепенно они вышли во фланг атакующим редут, которые очень удивились сначала бегущим наёмникам, а затем и мерно шагающей стреляющей стене. Атака зверомордых на редут захлебнулась и они присоединились к бегущим, только рванули уже по дороге. Здесь на дороге Денис оставил заслон из десяти конкистадоров, а развернувшаяся тысяча тем же мерным шагом пошла на захваченный редут. Бешеный Пёс приказал бить залпами, чтоб не дать высунуться из-за корзин зверомордым, а второму редуту, примкнуть штыки и приготовиться к атаке. Наконец, тысяча подошла на дистанцию рывка и по сигналу, захваченный редут был атакован с двух сторон. Для ошеломления Дэн кинул парочку гранат за корзины, а в следующий миг волна голышей хлынула с двух сторон на зверомордых. Началась первая для его войска рукопашная, штыковой бой. Нет, наёмники были неплохо подготовлены, но никогда против штыка не бились. Длинный штык и длинный ствол винтовки, держали на расстоянии не позволяющем применить палаши, топоры и другое холодное оружие ближнего боя. Им приходилось отбиваться, а не нападать. Голыши брали числом и строем. Они кололи и кололи, и пусть не первый, но какой-то из последующих ударов всё же находил цель и враг оказывался поверженным.