Квартал второй. Живая мёртвая девочка

Кимберли вернулась в комнату с платьем Киары, тщательно выглаженным и нацепленным на тремпель.

— Так, — уперев кулачки в бока, Патриция выпрямилась и придирчиво оглядела нас с ног до головы. — Начинаем делить пациенток. Кто из вас кто?

— Я Киара! — молниеносно подняла я руку, и сестра подхватила игру, добавив:

— А я Кейни.

Патти беспомощно уставилась на Ким.

— Наоборот, — проворчала та, встряхивая подъюбники. — Та, которая в клетчатых трусах — Киара, а которая в трусах и рубашке — Кейни. В любом случае, твоя — брюнетка.

— Жульничаете, барышни? — Патриция поманила Киару к себе. — Идём, я помогу смыть краску.

Я неохотно подняла голову с тёплого плеча сестры и поджала ноги, позволяя ей выйти. Размявшись, она ненадолго задержалась у своего платья, подвешенного на шкафу, и нервно потёрла ладошки о бёдра.

С чёрной ткани ей ухмылялись карикатурные зомби обоего пола.

— Что-то я уже сомневаюсь в выборе, — пробормотала Киара.

— Да брось, отличное платье, — Патти похлопала её по плечу. — Это же не корсет какой-нибудь с кринолином. Движений не сковывает, и ты можешь танцевать в нём рок-н-ролл — а если ты можешь танцевать в платье рок-н-ролл, то ты можешь в нём всё. Даже поработить мир.

— Я не умею танцевать рок-н-ролл.

— Значит, ты очень несчастный человек.

Неизвестно, что бы ответила Киара, но тут дверной звонок два раза каркнул — он умеет звенеть, но в его годы иногда случается каркать.

— Я открою, — из законных обитателей этого дома только я оказалась более-менее одета, поэтому поспешила к двери.

На пороге стояла Элен, и мне понадобилась секунда, чтобы её узнать. Волосы она остригла под каре и перекрасила в тёмно-каштановый цвет, на шею повесила петли чёрного шнурка со святым символом — такая себе Матильда, спутница киллера. Только в юбке до пят и потёртой джинсовой куртке со значками на лацканах.

При виде меня голубые глаза Люси округлились: она явно не ожидала, что я щеголяю по дому в чалме из полотенец, но я небрежно махнула рукой и произнесла:

— Не обращай внимания, это к бальзамированию. Что случилось?

— Когда я оплачивала счёт, меня просили передать, — она протянула спичечный коробок.

Вот те на. Я ведь даже не начинала.

— Кто?

— Ну, бармен "Ночного оплота". Он сказал, ты поймёшь.

Я поскребла за ухом, а потом взяла "гостинец".

— Слыхала я, что алкоголь разрушает клетки мозга, отвечающие за использование инаковости.

Всё, с этого момента можете считать меня старой, очень старой и брюзгливой Кейни Браун.

— В малых дозах он помогает войти в транс, — храбро возразила Элен.

Чую дурную школу.

— Нэнси научила? Алкоголь расслабляет и раскрепощает, но не оказывает прямого влияния на способности, — хмыкнула я. — Помнишь, когда мы прощались со Сью, с тобой разговаривал учитель?

Глаза Люси испуганно округлились. Эх, где то прекрасное время, когда в школьном коридоре мы с ублюдком прекращали бить друг другу морды при виде Осенева — такого страху он на нас нагонял. А год назад преподавателю уже пришлось нас растаскивать, и вот когда одиночным нельсоном он швырнул меня в кабинет биологии, я поняла, что его седина — вроде овечьей шёрстки для волка.

Я не удержалась от вздоха.

Странно: вчера это было повседневной рутиной, а теперь превращается в воспоминания.

— Если хочешь что-то узнать, — продолжила я, — то обращайся к мисс Келсих или к нему. Пока не начинаешь лгать, его не стоит бояться.

Одна бровь Элен недоумённо приподнялась: она не поверила, но ей же хуже.

— Ладно, — я потрясла коробок и прислушалась к доносящимся из него звукам, — мне надо готовиться к вечеру.

Элен кивнула и повернулась ко мне спиной.

Я захлопнула дверь, но осталась стоять на пороге. В ванной под шум воды смешливо фыркала Киара и Патриция рассказывала ей что-то из будней авторестовраторской.

Под спичками лежал сложенный во много раз клочок бумаги.

"19-го в 22:00 у парка "Брайз", приходи одна".

Винсент.

Я недовольно засопела. Парк "Брайз" находился в Кварталах на берегу Эрны за Солнечным проспектом, но мне хотелось бы что-то поближе к своим обычным тропам. И кроме того...

— Чёрт, — я раздосадовано топнула ногой.

Кроме того, я дала слово не покидать приют. Так и знала, что пожалею об этом обещании... но один раз его придётся нарушить. Если я всерьёз собираюсь копать эту свалку, то завтра надо пойти в Кварталы. Только теперь я буду взаправду очень, очень осторожна и после парка сразу отправлюсь домой.

Да ладно, так не бывает.

Коробок спичек, на обороте которого отпечатали адрес и номер телефона "Ночного оплота", я уложила в сумочку через плечо в виде тсантсы *10, которую собиралась взять на выпускной. Обычно я не таскаю по приюту ручную кладь, но четвёртый по счёту критический день обязывает прихватить прокладки и пачку влажных салфеток. Если матери-природе было угодно, чтобы я каждый месяц проливала ей в жертву кровь, то я предпочла бы проливать на арене чужую.

Записку я порвала на мелкие клочки и выбросила в ведро.

— Что там? — донёсся до меня голос Киары. — Записочки от графа Карнштайна? Мне уже можно звать тебя Фридой?

— Нет, — я подошла ко входу в зал, — зато я могу называть тебя Марией.

— Хм, Мария — это здорово. Так звали маму. Интересно, она была такой Марией, о которой спела Дебби Харри?

— Лишь бы не той, о которой пела Сара Насич *11, — отшутилась я и в этот момент осознала, что Киара так просто сказала о матери, как мне, наверное, не сказать никогда. Мы договорились считать, что мёртвые родители остались в прошлом Лэй и Лилы, что у нас их не было, нет и не будет, но...

Может, в этом нуждаюсь только я.

Повернув голову, я увидела глубокие зарубки, украшающие деревянный косяк арки — памятка о прошлых обитателях этого дома. Тонкий слой облупившейся краски сделал их не такими заметными, но они всё ещё были и обозначали рост. Самая низкая — П, потом К. и Д., за ними почти на одном уровне две В., следом Н. и К.

Интересно, кем были эти ребята и где они сейчас? Сколько из них было девочек? И сколько из этих девочек состояло в Круге Поединков? Они, наверное, тоже вот так бродили из комнаты в комнату накануне выпускного вечера, слушали The Cult и не хотели никуда идти.

Ощупав деревянный косяк, я подумала, что старого кухонного ножа для новой метки достаточно и не стоит тревожить Эйру.

"The dogs lay at your fe-e-e-eet, Edie", — тянул ещё один гость этого дома, Ян Эстбери, когда указательный палец Ким начал долбить мне промеж лопаток с упорством дятла.

— Эй, маленький вредитель, — произнесла она, заглядывая поверх плеча, — ты готова?

Я прижала к груди нож и посмотрела на подругу наигранно-печальными глазами.

— Нет, ведь я ещё не составила завещание!

11.

Ночь грозила стать прохладной, но без дождя.

А жаль.

Я не испытывала радости и вообще положительных эмоций при мысли о празднике. Больше всего на свете мне хотелось вернуться домой, переодеться в обычные тряпки и что-нибудь съесть, почитывая журналы.

Наверное, это от голода.

Прячась в полумраке за стволом дерева, я без интереса рассматривала здание актового зала. Почти в каждом окне горел неяркий свет, двери распахнуты, через них на площадку перед лестницей лилась какая-то музыка. За площадкой на траве поставили жёлтые шатры и накрыли столы — там при свете развешенных по деревьям гирлянд сновал нанятый Джоунзом персонал. Перед зданием уже собралось около сотни ребят, а когда воспитателям надоест следить за всеми и каждым, обязательно подтянутся голодающие из младших групп. Это я знала точно, потому что за свою жизнь сама успела поугощаться на четырёх выпускных.

Я видела, как чопорный и немного дёрганный мистер Майл болтает о чём-то с Рут и Лили — они отказались от масок, поэтому их я узнала сразу же. С остальными сложнее, хотя свою компанию я нашла без проблем. Джо одет на манер стим-панк джентльмена и благодаря цвету кожи вряд ли сможет затеряться в толпе: кроме него в группе только две негритянки — Сили и Нетти. Майк щеголяет в костюме пирата и распахнутой рубашке — на теле у него какой-то густой рисунок, видимо, внутренности. Ник выбрал серый костюм-тройку без особых изысков и зачесал назад волосы, но половина его лица тоже окрашена, и не удивлюсь, если он использует линзы. Киара стоит рядом в платье и нервно раскачивается, как топчущийся на одном месте зомби. По её чёрным волосам, уложенным в стиле "РВАНУЛО!!!", от висков пролегли змейки белых прядей, а кожа стала зеленоватой, с чётко прорисованными швами.

Все четверо отказались от масок.

Ким раскрасила меня так, что я сама себя с трудом узнала в зеркале. Нет, всё как я хотела: обесцвеченные волосы с парой чёрных прядей, светло-серые линзы, бледная кожа, затемнённые глаза и поганочно-белое платье-саван. Мне удалось отбиться от накладных ногтей и ограничиться тем, что наросло за неделю. Кимберли подкрасила кончики серым лаком, поэтому пальцы выглядели так, словно я копалась в могильной земле. Вместо предложенных туфель-лодочек я обула белые мокасины, предварительно обезопасив ноги длинными гольфами в тон. И, конечно, перекинула через плечо тсантсу, куда уж без неё.

Мной владела унылая сонливость: последнюю неделю я плохо спала. Может, из-за критических дней, а может, из-за того, что десять обезглавленных трупов навещали меня каждую ночь — именно в тот момент, когда удавалось сбежать от зоаморфа. Знакомые улицы, по которым я бежала, незнакомым образом замыкались в ленту Мёбиуса или обрывались тупиками. Но если я двигалась достаточно быстро и достаточно часто бросалась в переулки, то иногда мне удавалось проснуться раньше, чем меня поймает толпа акнуров. Однако наибольшей проблемой стали не кошмары, а боязнь темноты. Она ещё не превратилась в истеричные приступы паники, которые я видела в детстве у других ребят, но оказавшись во мраке, я ощущала острую, гудящую по нервам тревогу и желание побыстрее выбраться в спасительный свет. Мистер Буф всегда говорил, что лампа не решает проблему, и всё-таки я ложилась спать с включённым ночником. Отодвигалась подальше от края и вжималась лопатками в стену, иначе мне казалось, будто за спиной лежит белокурая голова с разрезанной верхней губой и тянется к моей шее лиловым языком. Одну руку я вытягивала поперёк постели, зажмуривала глаза и вспоминала человека с серыми глазами — в моих снах он ждал меня в комнате цвета старых плюшевых медвежат, но я никогда не находила туда дорогу.

Однако за прошедшие дни в моих делах произошёл существенный и очень хороший сдвиг: исчезли приступы. То ли на меня так подействовал шок от встречи с клабридом, то ли эффект выдохся, но я больше не валялась средь бела дня в укромных уголках приюта и не хваталась за сердце. Анксиолитики приходилось пить для того, чтобы справиться с кошмарами, и когда мне понадобилась новая пачка, пришлось просить помощи у Элен. Из-за данного майору обещания я упрямо не покидала приют, но Люси ходила в Кварталы каждую ночь в компании местного кружка любителей мистики: новость о двойном зрении сделала её популярной. Поручение было щекотливое, однако я бесхитростно дала девочке денег и пустую упаковку с просьбой купить то же самое в таких-то количествах, но никому об этом не рассказывать. И Элен так же бесхитростно исполнила просьбу втайне ото всех.

В конце концов, на Северном кладбище я спасла ей жизнь.

В борьбе с кошмарами меня спасала ещё одна вещь — допотопный амулет, который достался мне на набережной в ночь Мелета. Если я клала его под подушку, то сбежать или проснуться становилось намного проще. В дневное время я носила обломок на длинном толстом шнурке, и даже сейчас он болтался у меня под платьем.

Так я чувствовала себя защищённой, но не вполне.

Меня не покидало тревожное предчувствие, какое бывает, если ветер гонит издалека тучи — предчувствие грозы. Я понятия не имела, что это значит, откуда она грянет, над кем и почему. И уж тем более я не имела понятия, куда от неё бежать и где укрыться. Приют несмотря на или как раз благодаря своему расположению на отшибе всегда казался мне безопасным местом, но теперь эта видимость начала таять.

И не в последнюю очередь благодаря негативу Сьюзен.

Я тяжело вздохнула и переступила с ноги на ногу.

Наверное, после всего, что мне пришлось вытерпеть в руках Ким, глупо стоять тут и подпирать старый дуб. Пойду к своим, что ли, хоть поем этой ночью вдосталь.

Поскольку мы с Киарой договорили не видеть друг друга до начала праздника, о моём наряде никто не знал, и я собиралась воспользоваться этим преимуществом. Стараясь держаться в тени, я подкралась ближе и хлопнула сестре руки на плечи — звук, который она издала, стал чем-то средним между "Ы-Ы-ы!" и сдавленным сипом. У Майка вырвалось: "Ох ты ж ёпт!", и все четверо уставились на меня.

Лицо Киары прояснилось первым.

— ТЫ!!! — рявкнула она и захохотала.

— Тур, с тебя бабки, — спокойно произнёс Джо.

— Да-а, точно! — поддержал его Ник, "лишённый кожи" на второй половине лица. — Деньги на бочку.

Майк шумно вздохнул и посмотрел на меня с укором.

— Вэмпи, ты предатель.

— Внезапно.

— Ты же мужик! Ты должна была прийти в волосах... тьфу, в штанах, а теперь я им деньги должен!

— Я смотрю, вам тут заняться нечем, кроме как затевать дебильные споры.

— Да вообще-то, есть чем, — Ник с унылым видом поправил на глазу ядовито-зелёную линзу. — Нас тут уже обрадовали: аттестаты сегодня не дадут, паспорта не дадут — вообще ничего не дадут, пока в городе не наведут порядок.

А я знала.

Я знала, что можно было проигнорировать выпускной!

Лежала бы сейчас с едой в кровати и листала книжку.

— То есть, — задумалась я, — это как... нас тут держат, пока остальные...

— Нет, — Джо покачал головой, — во всех учебных заведениях Роман-Сити такой сдвиг. Городским школьникам перенесли выпускные, а в вузах отменили приём документов. Нам никто ничего не отдаст, чтобы мы не разбежались из приюта. По-моему, только тем ребятам, которые поступили в колледж Фольквата, в индивидуальном порядке вручат документы и перевезут в другой город. Если интересно, переспроси у Сары и Берта, они едут.

Вот дерьмо.

— Пойду-ка домой, — зевнула я.

— Да ладно, стоит остаться хотя бы на ужин, — теперь Киара хлопнула мне руки на плечи. — Ты просто не видела, что они наготовили. Предыдущий выпуск, считай, сухарями с водой питался. Сейчас Джоунза послушаем, вздремнём, а потом хавать-хавать-хавать!

Приятно, когда твои настроения разделяют.

— А может, — предложил сидящий на корточках Майк, — в Кварталы дунем?

— Да ну.

— Нет.

— Ты чё, после прошлого раза.

Я навострила уши.

— А что было в прошлый раз?

— Да мы вышли из "Сизарра", — Киара повела плечом, — вроде всё как обычно, но к нам по дороге домой каждый патрульный Пёс и каждый полисмен прицепились: кто, откуда, почему на улице без взрослых, сколько лет и прочее. Один раз вообще чуть не уволокли в дежурку, пришлось ему врезать. Так что я как-то... не хочу, чтобы меня Крысы из обезьянника вытаскивали.