Лич. Путь Проклятых

— Готова хоть сейчас!

— Тьфу ты. Не надо так на меня глазеть, будто только о том и мечтаешь... Ладно. Сама напросилась. Пошли! Дарий, не хочешь тоже развлечься? На, держи вот, ни в чём себе не отказывай. И забудь ты ту девчонку уже, в мире других куча, — я бухнул на стол десяток золотых, на это вполне можно погулять, и пошёл следом за колдуньей к себе, наверх, в снятую специально для себя комнату.

Надо признать, Кирра разительно преобразилась, что явно пошло ей на пользу. Конечно, и в простой дорожной одежде она была чудо как хороша, но сейчас... Платье с открытыми плечами обнимало, туго обтягивало слегка поблескивающей, полупрозрачной тканью тонкую талию и широкие бёдра, дальше вниз спадая свободными волнами, из которых при движении проступали очертания скрытых под ними стройных ножек. Оголённые руки и часть спины, шея, даже причёска — всё казалось идеальным, не говоря уже о том, что девушка, казалось, излучала каждым сантиметром своего соблазнительного тела желание и готовность отдаться. Не знаю, как дотерпел до двери, и не набросился на неё прямо на глазах у всех...

Но оказавшись внутри, у меня, мы не стали тратить времени зря. Прошли считанные минуты, и девушка уже раскинулась передо мной на кровати, призывно хлопая ресницами и приоткрыв жадный до поцелуев ротик. Вот-вот должен был наступить самый вожделенный сладостный момент... И когда я уже ложился на неё, с улицы раздался встревоженный крик Дария, заставивший меня тут же прерваться и бежать к окну.

* * *

Утро, свет пробивается сквозь щели в досках. Я злой, уставший, не спавший и не удовлетворённый. Сижу в набитом людьми помещении, пью холодный вчерашний кофе, из предусмотрительно прихваченной с собой фляги. И уже больше не считаю, что окончание "отпуска" и бурная, насыщенная приключениями жизнь — это хорошо. Сейчас бы свалить куда-нибудь далеко и надолго, подальше от всей этой поганючей стражи, лезущей в каждую щель и не дающей даже спокойно пройтись по улице. И добраться бы наконец до Кирры, с которой так и не получилось уединиться...

Колдунья сидит рядом, завернувшись в какой-то плащ, растрепанная — от шикарной причёски осталось одно воспоминание? и слегка растерянная. Под грубой мешковиной, укрывшей плечи, всё то же великолепное платье, но с посиневшей от холода кожей оно смотрится уже далеко не так соблазнительно. А нормальная одежда осталась там, в комнате Сивого, куда уже не вернуться. Накрыла стража. Хорошо хоть артефакты и прочее снаряжение по старой привычке таскал повсюду с собой, их потерю точно не пережил бы.

Очередной грозный взгляд на окаянного Дария. Уже даже и не знаю, что ещё говорить ему. Парнишка сидит, надувшись, уверенный в своей правоте. И даже не могу его осуждать, ведь в чём-то он действительно прав. Но... Стоило ли оно того, чтобы всю ночь носиться по занесённому снегом Форстгарду, уходя из-под облав?

Что случилось? Если описывать наши злоключения по порядку, тот вопль, что я услышал, и после которого начался весь последующий бедлам, был вызван следующим. Дарий увидел в окно, что несколько из наших подчинённых, выйдя на улицу, зажали какую-то горожанку, имевшую несчастье попасться им на пути, обступили кружком и уже даже начали раздевать. Нашему рыцарю без страха и упрёка это показалось неправильным, и он, конечно же, побежал разбираться. А так как прав доступа для управления Прислужниками я ему давать и не думал, сделать ничего не смог, и не придумал ничего лучше, кроме как криком привлечь моё внимание.

Пришлось идти разбираться, устраивать нагоняй моим распоясавшимся оболтусам, делать втык самому Дарию, так, для проформы. Тем временем горожанка, спасённая от посягательства на свою честь, убежала, и всё бы было хорошо... Но ведь нет. Неблагодарная тварь, вместо того, чтобы спокойно удалиться к себе домой, не отсвечивать больше среди ночи на улицах и восхвалять нас с Дарием, как своих спасителей, мерзавка настучала про нас страже. Так что, когда на краю карты появились красные точки, пришлось спешно сворачиваться, брать руки в ноги, и валить прямо в ночь и метель.

Самое гнусное, что городские власти, видимо, серьёзно обозлились, и улицы просто кишели бойцами в доспехах и инквизиторами, а добрые горожане с огромным удовольствием показывали нам вслед и направляли преследователей по верному пути. Молчу ещё о том, что эти поганцы, Прислужники, большей частью всё ещё были весьма навеселе, слушались плохо, соображали ещё хуже, и даже риск казни не действовал на них положительным образом...

Учитывая, что я старался, чтобы не накрыли никого из наших, задача унести ноги получилась довольно сложной. Несколько раз даже дошло до вооружённых столкновений. К счастью, всякий раз получалось расправляться со святошами до того, как они успевали активировать свои Экзорцизмы, и обошлось без потерь, но я остался почти без маны.

Поэтому к тому времени, как мы нашли какой-то заброшенный склад и забились в него, выставив только лазутчиков возле всех подходов, я был готов перебить всех подчинённых голыми руками, и Дария — в первую очередь. Парнишка сидел, притихший, но всем своим видом выражал оскорблённую невинность.

— Дарий.

— Да?

Ожесточённый голос, сверкающие глаза. Явно на грани, готов сорваться. Мои нравоучения и всё, что успел наговорить ему за последние часы, явно не прошли мимо. Но эффект они возымели прямо противоположный. Вот и что с ним делать? Если психанёт, разорвёт наш контракт и уйдёт стучать местным властям, или ещё лучше станет с ними сотрудничать, это сильно осложнит нашу жизнь. Единственный вариант гарантированно избежать этого — связать по рукам и ногам, каким-то образом лишить магии, и не давать сдохнуть. Потому как если просто замочить, возродится и как ни в чём не бывало пойдёт делать всё то же самое, и с ещё большим рвением. Но нейтрализовать парнишку, не убивая, у меня точно никак не выйдет — нет соответствующих артефактов или заклинаний.

Я аж встряхнул головой, отгоняя скверные мысли. Паранойя, тем более взращенная на собственных косяках и ошибках, это конечно хорошо, но без хоть какого-то доверия толковых взаимоотношений не построишь. А Дарий полезный помощник, по крайней мере потому, что единственный из всех нас может мелькать перед стражей без риска быть замеченным. Кстати, была мысль проверить, что будет, если обратить его в Тайного Прислужника, но такой эксперимент оставил на самый крайний случай. В том виде, как есть, проку с парнишки пока на порядок больше.

В любом случае, если не хочу его потерять, надо мягче. Сбавлять обороты. Поэтому вместо того, чтобы попытаться вновь достучаться до разума Дария и попробовать втолковать ему, где и в чем он неправ, я переломил себя, внутренне собрался, успокоился, и сказал совершенно другое:

— Да вот, хотел посоветоваться. Что будем делать дальше, как выполнять следующее задание квеста.

Глаза парня сверкнули в полутьме, но на этот раз заинтересованно, и с некоторым удивлением. И он начал внимательно слушать меня. А мне и самому это было к лучшему, перечислив, проговорив и разложив по полочкам насущные проблемы, уже сам всё для себя решил, и размышления и ответы Дария слушал уже просто так, для проформы.

После непродолжительной дискуссии, мы согласовали план действий, и начали претворять его в жизнь. Собственно, он был предельно прост — сбор всей возможной информации и поиск потенциальных перебежчиков. Первый пункт предполагал сбор всех слухов и сплетен, и само собой, опрос мы с Дарием начали со всех "своих", долго и подробно выпытывая у них подробности городской жизни и хоть чем-то известных в нём персон. Для реализации второго этапа надо было организовать передвижение меня в окружении сетки скаутов, чтобы обеспечить свободный отлов аборигенов и попытки выбить из них, что им нужно и за что они будут готовы пойти на такой ответственный шаг, как обращение к "тёмной стороне". Для разгона собирался опробовать свои способности на простых горожанах, и уже только потом искать всех этих "праведников" и "высокородных".

Потом, когда стража успокоится и станет поспокойнее, планировалось увеличить масштаб проникновения нашей организации в городскую инфраструктуру, тем более, многие подчинённые тяготились вынужденным безделием. Барыге уже не терпелось вернуться к своим тёмным делишкам, у него имелось несколько тайников по городу с различными, не всегда законными, товарами, и ряд готовых на сделки постоянных клиентов. Лепиле и Кирпичу просто не терпелось отправить кого-нибудь на тот свет, и не использовать это их рвение казалось расточительством. Портовые рабочие и грузчики могли помочь с контрабандой. При помощи попрошаек и уличных воришек я собирался наладить сеть осведомителей, выходить на связь с нужными людьми, осуществлять слежение... Короче, задумок было громадьё, оставалась сущая малость — реализовать на должном уровне и проконтролировать качество выполнения. В возможности чего, если честно, у меня были некоторые сомнения — всё же, не первый день живу, привык к тому, что накладки вылезают в самый неожиданный момент и из самых невообразимых мест. Но дорогу осилит идущий, и руки боятся, а глаза делают...

Расспросы подчинённых позволили лучше понять устройство города и построить в голове некую его воображаемую модель. Я невольно восхитился продуманностью и детальностью проработки жизни в Форстгарде — фактически, мы оказались в самом настоящем, живом, полностью продуманном и отлаженном организме. Не верилось, что кто-то когда-то создал всё это искусственно.

Сердцем города, точнее — его сердцами, являлись многочисленные рынки. Там постоянно бурлили толпы народа, заключались сделки, окрестные фермеры и местные ремесленники сбывали выращенное и созданное собственноручно, а купцы — привезённое кораблями или караванами. Сосуды улиц постоянно поставляли готовых расстаться с деньгами или прочими благами, и удаляли опустошённых и уже купивших всё необходимое.

Мозг города находился на самой-самой главной его площади, не той, где произошла заварушка с освобождением, другой, на которую я так и не решился сунуться. Её образовывали ратуша, казарма городской стражи, величественный, действительно невообразимых размеров собор, и скормные на их фоне представительства многочисленных гильдий и цехов.

Фактически, главными людьми Форстгарда являлись: престарелый губернатор, сэр Дей — классический паладин, в отставке, но с немалым послужным списком и большим количеством славных подвигов в прошлом; главный церковник, могущественный инквизитор Араниус, также немало отличившийся на поприще борьбы с ересью и долгое время возглавлявший походы против язычников; капитан городской стражи, молодой и амбициозный сын губернатора Арис, мечтающий о победах на бранном поле, но вынужденный прозябать в таком "неинтересном" для себя месте — по слухам, причиной этому стал ряд грешков, и если бы не могущественный родитель, не видать ему даже и такого места; и, наконец, патриархи гильдий, про большинство из которых было известно крайне мало — почти все предпочитали затворнический образ жизни и "в люди" выбирались крайне редко. Исключения составляли главный в гильдии рудокопов гном по имени Стограм, бессменный посетитель всех без исключения питейных заведений города, и патриарх гильдии торговцев Видинус, славящийся любовью к азартным играм.

Вокруг площади с ратушей и храмом располагался самый престижный квартал, в котором и предпочитала селиться местная знать. Здания там были одно другого вычурнее, все соревновались в том, у кого жилище красивее и богаче украшено. И если губернатор обитал в относительно скромном особняке, то у его отпрыска в распоряжении имелся самый настоящий дворец, и несколько домиков попроще, в которых он иногда селил своих многочисленных любовниц и особо приближённых соратников.

Из порчей знати больше всего обсуждали некую леди Мелиссу, прославившуюся наставлением многочисленных рогов мужу, повёрнутому на охоте и ничего кроме неё не замечающему, молодого и горячего любителя дуэлей Франциска, наследника немалого состояния, убивающего кого-то едва ли не каждый день, и старика Доминиуса, известного как постоянными и весьма приличными пожертвованиями городским приютам, так и любовью к молоденьким обитательницам этих самых приютов.

Помимо этого, имелась ещё куча вельмож не настолько известных, информации о которых добыть получилось значительно меньше, но я скрупулёзно записывал всё, что только удавалось узнать. Ну и выяснилось кое-что о некоторых фигурах, не относящихся к знати, но известных не менее, а иногда даже и более, чем благородные.

Первым в списке шёл Спилус, служащий портовой таможни. Гроза контрабандистов, он прославился своей неподкупностью и непоколебимостью. Попытки шантажа, закончившиеся отравлением горячо любимой жены и единственной дочери таможенника, лишь ещё более ожесточили его и сделали совершенно непримиримым борцом с любыми, даже самыми мелкими и безобидными, нарушителями. Спилус любил выпить, но всегда был настороже, носил защитные артефакты, и не раз и не два оставался живым после покушений.

Не менее знаменита была экстравагантная парочка — бывший кузнец, а ныне заключённый, Густ, и его прелестная жена Лилия. Прославились они неземной карсотой и абсолютной верностью последней, и не меньшей ревностью первого. Собственно, за решёткой кузнец и оказался после того, как укокошил родного брата — когда заподозрил, якобы тот склоняет его благоверную к измене, что, к слову, было, судя по слухам, не такой уж неправдой. Но, в любом случае, закончилась эта драма тем, что Густ угодил за решётку на пожизненное, а Лилия отбивалась от многочисленных женихов и хранила верность для одного-единственного, надеясь непонятно на что.

Последним в числе прославленных горожан шёл купец по имени Торий, просто добродушный толстяк и большой любитель благотворительности, в любом её проявлении. Правда, при этом он любил и деньги, но благодаря хорошей репутации Торий никогда не имел недостатка в клиентах, и доходы его были всяко больше того, что тратилось на раздачу милостыни и поддержание городских богаделен.

Само собой, это были не все, про кого я услышал что-то — кроме описанных выше персон, в городе обитали ещё тысячи жителей, как постоянно проживающих, так и приезжих. Многочисленные мастерские и цеха, лавки, таверны, постоялые дворы, разносчики и служащие постоянно обеспечивали потребности друг друга в пище, ночлеге, товарах первой необходимости, деньгах и прочем, и всё это функционировало и саморегулировалось без какого-либо явного воздействия извне. Более того — город рос! Многие предрекали скорое вынесение некоторых кварталов за границу городских стен, учитывая всё сильнее ощущающееся перенаселение. Ведь новые жители постоянно рождались и взрослели, естественной смерти в мире "Земель" нет, а лезть на укреплённый и защищённый город, один из оплотов могущественной Империи, дураков не было.

Вообще, у меня создалось стойкое впечатление, что местные слишком привыкли к мирной безопасной жизни и размякли, по сравнению с обитателями фронтира. И я не мог отделаться от навязчивой мысли, что именно мне, видимо, предстоит стать той самой щукой, которой суждено взбаламутить этот живущий тихой и спокойной жизнью прудик...