— Как поживает тетушка? — светски спросил я, чтобы сменить тему. — И миссис Вашингтон? Что тут у вас вообще нового?
Сирил допил свой коньяк и недрогнувшей рукой налил себе еще. Я понял, что ответа не дождусь, и встал, прихватив бутылку: иначе этот негодяй вылакает всё и будет потом мучиться похмельем. А до того станет терзать меня жутким храпом — не отошлю же я его в таком виде домой?
Прихватив свои кактусы, я легко взбежал по ступенькам в мансарду (сказывались физические нагрузки в путешествии), ловко надавил на ручку локтем, толкнул дверь плечом... и застыл.
Нет, оранжерея не была разгромлена, кактусы уцелели, но... откуда грязь на полу, осколки стекла у окна и почему форточка заткнута подушкой?
Я сгрузил свою драгоценную ношу на стол и торопливо проверил самые ценные экземпляры. Так, Astrophytum на месте, Lophophora williamsii тоже, и Obregonia denegrii... После беглого осмотра мне показалось, что все в порядке, крошка Ariocarpus Fissuratus даже выпустил бутон.
Стоп, а где же?.. Я огляделся. Может, Ларример или Мэри куда-то ее переставили? Но нет... Сигрид бесследно исчезла!
Я грязно выругался и отправился за кузеном. Сирил все так же сидел у окна и тоскливо смотрел на улицу.
— Вик, что это с тобой? — очнулся он, увидев выражение моего лица.
— Спрашиваешь? — прорычал я. — Сирил, я же тебя просил, как человека просил, присмотри за домом!
— Я смотрел, — нахмурился кузен. — Как твой ручной призрак прилетел, так я собрался — и сюда... Я глаз не смыкал!
— В самом деле? Сирил, в оранжерею пробрались воры, судя по свежим следам — этой ночью. А теперь скажи мне, где ты был в это время?
— Что там красть-то? Кактусы? — попытался он увильнуть от ответа.
— У меня есть особо ценные экземпляры, я сто раз тебе говорил! Так где тебя носило?
— Я был в клубе, — уверенно ответил Сирил. — Уходил вечером — все было в порядке. Утром пришел, хотел перекусить, заглянул на кухню и попросил чаю. Мэри взялась было за чайник, и вдруг...
Он передернулся, вспомнив пережитое.
— Ладно, поговорим позже, когда протрезвеешь, — поморщился я. — Сейчас я еду в полицию. А ты иди проспись, не то еще начнешь рассказывать инспектору о призраках.
Я оставил его приходить в себя и вышел в холл.
С кухни доносился пронзительный детский плач, почему-то... да, точно, на два голоса.
— Мистер Кин, здравствуйте! — пожилой доктор выглянул на звук шагов. Его морщинистое лицо разгладилось, глаза сияли. — С вашей кухаркой все в порядке. Королевская парочка — мальчик и девочка! И, должен сказать, просто поразительно легкие роды. Я даже не ожидал: ваш кузен наговорил таких ужасов, что я уж подумал, бедная женщина при смерти!
— Сирил всегда был неуравновешен, — вздохнул я. — Передайте Мэри мои поздравления. Счёт пришлите мне... Я не могу задерживаться, извините.
3.
При первом же взгляде на свое авто я понял, что проехаться с комфортом не удастся. То есть, возможно, Ларример когда-то протирал машину тряпочкой, но в последнее время ему явно было не до того, и пыль ровным слоем покрыла все блестящие поверхности. Вдобавок Сирил явно без спроса брал мой экипаж покататься и пустить эту самую пыль в глаза девицам. Хорошо, не разбил, только вот крыло немного поцарапал.
Тяжело вздохнув, я завел мотор и убедился — точно, кузен брал машину, а заправить не додумался (или денег не хватило, что намного более вероятно). Придется терять время! С другой стороны, ездить на грязном автомобиле я не люблю, так пускай его заодно и помоют...
В гаражах я поймал первого попавшегося парнишку в промасленном комбинезоне и кивнул на свой "лайтштерн". Тот восхищенно прицокнул языком и кинулся за ветошью, ведром с водой и полиролью.
— Мистер Кин! — окликнул меня еще один паренек в таком же комбинезоне. — Добрый день!
— Добрый день, — отозвался я, пытаясь вспомнить, где же я его видел.
— Я Джек, — напомнил он, подходя ближе и безуспешно пытаясь оттереть черные от смазки руки. — Вы нас тогда нанимали, помните? Меня, Майка, Пита...
— А! — вспомнил я. — Извини, не признал, ты уже совсем взрослым стал.
— Ну так, — хмыкнул паренек. — Красивая машина у вас! Давно не ездили? Смотрю, Дик под капот полез...
— Да, полгода в гараже стояла, а недавно кузен взял покататься, только не проверил, все ли в порядке, — чуточку приврал я и спросил из вежливости: — Как остальные ваши ребята?
— Ничего. Все работать устроились, кто куда, держимся кое-как, — сказал он довольно мрачно. — Мест мало, уехать куда — денег нет, а тут поджимают...
— Кто? — удивился я.
— Да приезжие, — пояснил Джек. — Не слыхали? С шахты понаехали...
— Ничего не понял, — нахмурился я, но ответить он не успел, прозвучал резкий сигнал.
— Простите, мистер, на обед пора. Времени на перерыв всего ничего, а перекусить надо, — он отбросил ветошку. — Машину вашу только после обеда отдадим, уж извините. Погуляйте пока, что ли?
При слове "обед" у меня заурчало в животе — пирожков мне явно не хватило. Дома ждала разгромленная кухня (Сэм, наверно, прибежит вечером прибраться, но это когда еще будет!), невменяемый Сирил и в лучшем случае пара бутербродов. Это если кузен не слопал все припасы из кладовой, а он мог...
— А где вы обедаете? — спросил я с интересом.
— Да тут рядышком, за углом, мисс Лайт столовую держит, — отозвался он, хотя я был уверен, что Джек достанет бутерброды в промасленной газете и усядется вон хоть на снятое колесо. — Сейчас все наши туда ходят, потому как горяченького похлебать — первое дело! А то утром вскочишь, с собой собирать некогда, да и, честно скажу, мистер, лень, лучше поспать лишних четверть часика. У кого жены есть — те берут обед с собой, а нам, холостякам, только в столовую.
— Не возражаешь, если я составлю вам компанию?
Джек уронил кепку.
— Вы?! В нашей столовой?!
— Ну а что такого? — хмыкнул я. — Есть очень хочется, я с дороги, в доме бардак, кухарка при мне рожать начала... А в ресторан не хочется.
— Так мы простое едим... — осторожно произнес он.
— Джек, я, бывало, живых гусениц с удовольствием употреблял и мхом закусывал, — сказал я. — Пойдемте, что время терять?
Наверно, я обеспечил местных дам поводом для сплетен на полгода вперед, когда в компании десятка работяг ввалился в скромное заведение, источающее кулинарные ароматы. Признаюсь, есть хотелось так, что жиденького перлового супчика я взял две порции, с удовольствием закусил копченой селедкой с хлебом и подозрительно зеленоватым сыром, решив, что французы проращивают на нем плесень нарочно, а родная лучше, и запил парой стаканов мутноватого чая.
— Никогда б не подумал, что вы, мистер, за одним столом с нами есть будете, — впечатленно произнес Пит (пришлось знакомиться заново, я всех уже перезабыл).
— А что тут такого? — удивился я.
— Ну так вы ж богатый и вообще...
— Богатые тоже жрать хотят, — изрек доселе не знакомый мне парень по имени Вилли. — Только стоя, поди, непривычно?
— Мне по-всякому привычно, и стоя, и лежа, — улыбнулся я, с удовольствием допивая чай. Видимо, на сытый желудок меня посетило озарение, и я спросил: — Джек, ты напомнил, как я вас нанимал... Ну, стекла мне побили...
— Ага, было дело, а что?
— Опять то же самое. Вернулся — выбиты стекла в мансарде... на чердаке по-вашему. И цветок украли. Не самый ценный, но мне лично он был дорог... Кто это у вас опять орудует?
— Из наших к вам никто не полезет, — помотал головой Пит. — Вас все знают. Малышня все бегает посмотреть, нету ли знака на флюгере, вдруг чего вам понадобится разузнать, это они завсегда...
— Это приезжие, точно, — сказал Вилли, шумно прихлебывая чай. — Я слышал, пару домов обворовали, там тоже в форточки лазили. Значит, кто-то мелкий был. У понаехавших как раз малышни полно, сплошь девчонки. К серьезной работе пока не приставишь, а вот в форточку залезть они точно могут.
— Погодите, — поднял я руки и заказал всей компании по порции капустного пирога и еще по стакану чая. — Какие приезжие, откуда? Джек сказал, с шахты, но почему они подались именно сюда?
— А! Вы же уезжали, мистер, — сообразил Пит, — потому и не знаете... Ну, недалеко тут был шахтерский поселок. Мужчины, ребята покрепче — все под землей работали. А давно говорили, что там опасно, но жить-то на что-то надо, вот и лазили... Крепь треснула — обвалом больше ста человек накрыло. Вроде их не всех еще и достали...
— Угу. Остались одни бабы с детьми... В том поселке что сидеть? Там уже заработать не выйдет, — подхватил Джек. — Подались кто куда, и к нам, и в Джорджтаун, и вообще по округе. Но у нас тут тоже им не рады. Работать и без того есть кому. Правда, одна приезжая мусорщицей устроилась: здоровенная бабища, одной рукой лошадь держит, другой мешки грузит. Остальные кто стирать подался, кто полы мыть, а дети так, неприсмотренные, не до того. Они в старые дома вселились, где раньше чокнутые маляры жили, — добавил он.
— Чокнутые маляры? — нахмурился я. — Художники, что ли?
— Ну да, наверно, они. Те съехали, дома вроде сломать хотели, а тут такое дело... Вот тех и поселили, пока не решат, что с ними делать.
— Понятно, — сказал я. — Спасибо, я и не знал о происшествии. В газетах не писали, видимо, не сочли важным.
— Время, — напомнил Вилли, счастливый обладатель старых часов на стальной цепочке. — Пошли, парни. Мистер, машину вашу сейчас отполируем в лучшем виде. И заправить надо как следует.
— Само собой, — кивнул я.
Автомобиль мне отполировали до солнечного блеска, просто смотреть больно, от царапины и следа не осталось (хотя ума Сирилу я все равно вложу).
— Джек, — спохватился я, уже усаживаясь за руль, — Пит сказал, что ваши младшие все высматривают условный знак... Можешь попросить их побегать по округе, особенно там, где беженцы поселились? Посмотреть, порасспрашивать, вдруг что-то узнают?
— О вашем цветке? — правильно понял он. — Да, конечно, дело-то ерундовое! Только, мистер, сейчас мне никак не отлучиться. Вечером скажу. Ну, если мимо кто будет пробегать, непременно передам!
— Хорошо, — сказал я, расплачиваясь честь по чести. — Тогда пусть сразу ко мне идут, я покажу, как растение выглядит.
— Конечно, мистер, примчатся пулей! — заверил Джек и помахал мне вслед.
Путь мой лежал в полицейский участок, в котором будто бы ничего не изменилось, даже у двери дежурил все тот же самый полицейский. На мое счастье, инспектор Пинкерсон оказался на месте и радостно вскочил мне навстречу.
— Давненько вас не было, мистер Кин! — заговорил он, энергично встряхивая мою руку. — Запропали совсем! Кузен ваш только отмечается...
— Что он опять натворил? — нахмурился я.
— Да по мелочи, то столб фонарный сломал, то пьяным шатался, — отмахнулся он.
— Какой еще столб?
— В который на машине въехал, — пояснил Пинкерсон, усаживаясь за стол и жестом предлагая мне место напротив. — Столб упал — и прямо в бакалейную лавку угодил. Стекла вдребезги, лавка загорелась...
Я закрыл лицо рукой и застонал.
— Так фонарь и стекла кузен ваш оплатил, а пожар — это дело другое, под него бакалейщик хотел недостачу на триста фунтов скрыть, — довольно сказал инспектор. — Еще у него в подполе самогонный аппарат нашли. Он во время пожара взорвался, некогда было досмотреть, наверно.
— Пинкерсон, скажите, что вы это придумали, — попросил я.
— Нет, чистая правда. Даже суперинтендант Таусенд не верил, пока я ему все заключения и прочие бумажки не показал, — сказал он и задрал длинный нос, сделавшись похожим на самодовольного грача. — Так это еще не все! Когда разбитую машину оттаскивали, ломовая лошадь угодила ногой в канаву и ногу-то сломала. Полисмен уже хотел ее пристрелить, что ж ей мучиться-то? Только рядом лорд Блумберри с женой случился...
— Пинкерсон, вам романы надо писать!
— Не надо, я не умею складно сочинять, — произнес инспектор. — А это я вам из отчета рассказываю. В общем леди заплакала, лорд взбеленился, послал за своим ветеринаром, ну вы его наверняка знаете, O'Ши его фамилия...
Еще бы я не знал!
— ...и говорит, не смейте лошадь трогать, и хозяину заплатил за нее, сколько положено. Приехал ветеринар, чего-то сделал — встала кобыла, хоть и хромает. Ну так лорд ее нам в участок отдал, мало ли, чего отвезти-привезти без спешки... А в банке, куда лорд ехал...
— Пинкерсон, банк-то тут причем? — возопил я, схватившись за голову.
— Как причем? Ваш кузен его грабить ехал, да спьяну в столб врезался, — с удовольствием заключил он. Посмотрел на меня искоса и добавил: — Очень-очень спьяну. Я поэтому решил, пусть будет просто авария, без попыток ограбления, а вы уж ему там сами горячих пропишете!
— Я его убью, — сказал я совершенно серьезно.
— Тогда я вас арестую. А вот тяжкие телесные... можно списать на несчастный случай, — совершенно серьезно произнес Пинкерсон.
Да что же это такое! На полгода уехать нельзя!
— Он хотя бы к женщинам грязно не приставал? — спросил я.
— Не в курсе, — ответил инспектор, поворошив свои листочки, грудой сваленные на столе. И как он в них ориентируется? — Ну да за это с ним невеста сама расправится, если что. Видал я ее собачек, они ему живо задницу располосуют... гм... Так вот, а счетовод в банке, как оказалось...
У меня начало дергаться веко. В исполнении Пинкерсона все вроде бы мелкие происшествия приобретали ярко окрашенный детективный оттенок и отлично увязывались друг с другом. Нет, верно, ему необходимо написать книгу!
— Вы вроде бы обмолвились, что мистер Таусенд вернулся? — вставил я в его речь. — Он уже суперинтендант?
— Да! Приехал наконец, как хорошо! А то не люблю я с финансами возиться и прочим, я хочу преступления расследовать, — сказал Пинкерсон довольно. — Кстати, вот мы с ним как раз решали, что делать с мистером Кертисом, вас вспоминали, мол, без вас он распустился вконец...
— Надо наведаться к Таусенду, — кивнул я.
— Он рад будет, — заверил инспектор.
— Пинкерсон, — опамятовался я, — я же по делу приехал, у меня дом обокрали!
— Что сперли? — деловито спросил он, выдрал из блокнота листок и нацелился на него карандашом. Н-да, кое-что не меняется со временем. Если блокнот Пинкерсону и помог, то лишь отчасти, а я-то надеялся...
— Да в том-то и дело... Кактус. Нет-нет, — взмахнул я руками, видя его выражение лица, — для вас, возможно, это чепуха, но мне он был душевно дорог!
— Подробнее, пожалуйста.
— Влезли в оранжерею в мансарде, разбив форточку. Вроде бы ничего больше не пропало, кабинет заперт, как обычно, сейф тоже... серебряные ложки, может, украли, но я не проверял, не до того было. Да и черт с ними, с ложками!
— Мистер Кин, — вздохнул Пинкерсон и опустил подбородок на руки. — Тут дела не заведешь. Ну, разве что это заказная кража! Слушайте, а ведь и правда! — инспектор нехорошо оживился, подскочил и схватил какую-то папку с полки. — Может, это кто-то из ваших? Ну, кактусоводов? Нанял мелюзгу какую-нибудь, чтоб из вашей коллекции самое ценное украсть! Могло такое быть?
