Новатерра. Часть 4. Хранитель

Про маму атамана гетман повторил неоднократно, пока медленно брёл в свой кабинет на втором этаже резиденции. Самого же Алишера представлял... ох, что это был за образ! Через дорогу его марширует батальон чёрных котов с пустыми вёдрами. По обочинам расселись ведьмы и наводят порчу на мужское достоинство. В грудь летит крылатая ракета 'Томагавк' с ядерной боевой частью, для усиления поражающего эффекта щедро вымазанная дерьмом. Одна половинка задницы украшена гнойным фурункулом размером с Ключевскую Сопку или, на худой конец, Везувий. В другую впилась жирная гадюка. У которой ядовитых зубов — на хорошую акулу, и размером они со слоновьи бивни. А в руках гадюки трёхлитровый шприц с аминазином и магнезией. В руках... хм... ну, это такая специальная змея-ксенофобия, самая крутая, противоузбекская!

Душой гетман, конечно, понимал, что Ходжаев прав на сто процентов, но... Но чувствовал себя тем самым старым пнём, разбитым, никому не нужным, слабосильным. Наѓкапал минеральной из восстановленных Натальей Хуторской запасов, сел на диван, закурил... А чем ещё заняться старику? Поставить себе клистир? Удавиться? В домино сыграть? Или — на балалайке?..

Из состояния депресѓсии его вывел звонок оперативного дежурного:

— Господин полковник, к вам гости.

— Нашли время! Утром не могут подойти?

— Я так и предложил, а они грозятся меня покусать и всю рожу расцарапать.

— Это заслуженному ветерану-то, — усмехнулся гетман, прекрасно разобравшись, кого сегодня в гости Бог послал. Решил: может, оно и к лучшему. — Не трое ли их: брюнет, брюнетка и блондинка?

— Так точно.

— Ладно, запускай, а то и впрямь снасильничают...

Первым в кабинет беспардонно ввалился Дэн, а за ним с лукаво-виноватыми физиономиями — Алина и Алёнка. Выталкивая друг дружку вперёд, особы женской принадлежности всем своим видом давали понять — не виноватые мы, это он, черномазый, нас сюда привёл!

— И какого пса, позвольте вас спросить, уважаемые дамы?! — притворно нахмурилѓся гетман, оглядывая их спортивные костюмы. — Олимпиада начинается? Или вы на войну собрались?

— На войну собрались как раз вы... — начала Алина.

— Мы волновались, батюшка! — перебила её вдруг Алёнка. — Можно, мы тут посидим? Мы — тихо-тихо! Мы не помешаем!

Что ж, так оно и получилось. Не помешали. Помешал звонок. Звонил Серёга из пострадавшего пансионата.

— Всё, тихо-тихо сидим! Говори, братан, я на проводе...

...Новый Город Солнца на берегу вальяжной Равы-реки выглядел удручающе. Ограда из сталистой сетки оказалась сплошь изъедена ржавчиной, во многих месѓтах бессильно провисла, заросла вьюнком, плющом, диким виноградом и жёстким кустарником. На месте большинства коттеджей заброшенного пансионата 'красовались' развалины и пепелища. Лишь несколько строений, покрытых облупившейся зелёной краской, при безудержном полёте фантазии можно было бы назвать относительно приѓгодными для жилья. Было бы. Кабы не их теперешнее содержимое — дроѓжащие скелеты под синюшной кожей. Славные путешественники-солнцегородцы... В смрадном воздухе комнаток царило невероятное зловоние, круѓжили мириады мух, полы и надувные матрасы под страдальцами покрывал плотный слой рвотных и фекальных масс.

Врачи — Кучинский, Ольга Шнайдер и Док (которого гетман под угрозой плети-семихвостки, подкреплённой сочным русским матюгом, заставил-таки облачиться в белый халат) — обнаружили среди горемык ещё три трупа. Остальных, преодолевая мало свойственное медикам, но всё-таки возникшее отвращение, сволокли на берег и щедро окатили хлориѓрованной речной водой. Без малого три десятка человек лежали теперь в ряд на золоѓтом песке, отсвечивая в предзакатном солнце ярко-синей сыпью. Доктора же, завершив к вечеру все мыслимые в данной ситуации процедуры, хлопнули в качестве обеззараживающего по сто пятьдесят и улеглись невдалеке, обсуждая свои таинственные для непосвященных проблемы.

Вдоль кромки воды с напускным безразличием к окружающему миру прохаживался с карабином, даже позевывая для убедительности, Тимоѓфей Иванович Номоконов, он же Чукча, легендарная в Сибири личность, из тех охотников, которые били белку в глаз. Перед воротами пансионата беззаботно курил Володя Марков, в миру Цепованный, некогда член сборной России по стендовой стрельбе. Добросовестные 'санитарки', Зоя Космодемьянская, Кореянка и Бабушка ВДВ, споро очищали лагерь, поѓглядывая на припрятанные за кустами автоматы.

Ну, а Богачёв расположился в единственном пристойном на вид домике за дряхлым деревянным столом. И занимался делом чрезвычайной важности — вербовал покаявшегося Вождя. Вполне успешно. Аж бегом! И удивлялся, за что гетман платит приставу. Это же понты!

— ...Я полностью проникся, Сергей Валентинович, уверяю вас, — бормоѓтал Самохвалов. — А что вы делаете, если не секрет?

— Секрет, — нахмурившись, ответил Богачёв. — Но тебе, как своему, откроюсь: переписываю номера купюр.

— А как вы их сейчас проверите?!

— У нас широкая компьютерная сеть, братан... в смысле — товарищ. И вообще длинные руки.

Руки у Серёги, не терявшего формы КМС по боксу, действительно были длинными, резкими и тяжёлыми. Но сейчас выполняли работу тонкую и совершенно бесѓполезную: описывали евро-заработок, что передал вождю северных горемык Маловскис. Серёга просто забавлялся. От души. И всей душой. Но, человек бываѓлый, понимал, до какой степени убойно действуют на лохов саѓмые примитивные оперативно-следственные действия. Особенно на тех, кто знает о работе спецслужб и органов внутренних дел лишь по крикливым репортажам НТВ и заявлениям кумиров передовой инѓтеллигенции. Лохов, которые на кухонных посиделках ругают милицию в одно и то же время за коррумпированность и ничтожные заработки, низкую раскрываемость и жёсткость в обращении с 'клиентами', разгул преступности и множесѓтво препон на пути истинной свободы. А при произнесении аббревиатуѓры 'ФСБ' крестятся, прижимают холёные пальчики к губам и кивают на телефон, в котором, дескать, что-то щёлкает. Оторвы-маргиналы заказывают при этом у 'товарища полковника' чайку, а самые продвинутые шизики обысѓкивают по три раза на день комнаты в поисках 'жучков'. Ибо они под колпаком! Они голосовали за Явлинского...

Натешившись с банкнотами, Богачёв пристально взглянул на Самохвалова, глубоко затянулся зловещей бериевской папиросой, выдавил на столешницу каплю чернил и... снял у него отпечатки папиллярного узора. Порядок этой процедуры Серёге был известен совершенно точно.

— Вот и чудно, — прошипел он. — Проверим по старым розыскным ориентировкам. Вдруг тебя менты... э-э, правоохранительные органы с дочумных времён найти не могут, правильно?

— Как скажете, — обречённо выдохнул Вождь. — Но я, поверьте, ниѓкогда не...

— Поверю! — резко перебил его Серёга. — Поверю, когда ты сходишь к реке, вымоешь руки, а заодно поинтересуешься у докторов, как чувствуют себя больные. Бегом!

Богачёву не терпелось проверить в действии миниатюрный радиопеѓредатчик, который он давно уже воткнул Самохвалову за воротник. Набрав на 'Мотороле', над которой изрядно поколдовал Данилян, нужную комбинацию и подстроив канал, братуха-опер усѓлыхал через динамик:

— ...очень извиняюсь, но Сергей Валентинович спрашивает...

— Как стоишь, морда диверсантская?!

Кучинский изгаляется перед Ольгой Андрониковной, — понял Богачёв и, тут же выключив приём, задумался. Фарс следовало завершить эффекѓтным финалом. Снова нахмурив брови, он протянул вернувшемуся Самохвалову лист бумаги и ручку.

— Что писать? — удивилась 'морда диверсантская'.

— А ты не догадываешься?! Подписку, ясный ху..! Хм, ясное дело. Думаешь, я тебе, террористу, на слово поверю? Xу... дудки!

По Самохвалову Серёга видел, что тот готов был возмутиться, но лишь вздохнул и явно через силу произнёс:

— Всё что угодно, господин полковник...

— Бери выше!

— Простите, генерал! Диктуйте, прошу вас.

Если бы Серёга ещё знал, что диктовать! Действовал по наитию, ибо в мире твёрдых босяцких понятий привыкли обходиться без подпиѓсок: пацан сказал — пацан ответил. За свои слова.

— Так, ладно, пиши: подписка. Я, такой-то и такой-то, обязуюсь честно и добросовестно сотрудничать с органами государственной безопасѓности ('яблочника' аж перекосило) Новороссии (чуть отпустило). Клянусь добровольно, своевременно и без утайки сообщать о всех гнилых база... э-э... ну, враждебных происках и с охотой выполнять любые приказания генерала Богачёва и гетмана Новороссии. Сотрудничество буду держать в строгой тайне. Для работы выбираю агентурную кликух... э-э, в смысле — псевдоним... Кем хочешь обзываться?

— Какой интересный вопрос! — осклабился Самохвалов.

Серёга в тему припомѓнил давнишний разговор с подвыпившим приставом.

— Не понимаю, почему он всегда вызывает улыбку!

Вышло необычайно убедительно.

— Прошу прощения! — вскочил Самохвалов. — Но, поверьте, господин генерал, я никогда... Хорошо, можно, я буду 'Махатмой'?

'Лучше 'марамой', — подумал Богачёв, не представляя себе, кто это 'по жизни', лишь смутно ассоциируя с Индией. Но всё-таки одобѓрил выбор.

— Молодец, братан... э-э, товарищ, отличное погоняло для подпольщика!

— Или поскромничать, написать 'Иванов'? — заискивающе поглядел на него Самохвалов.

Серёга сноѓва вспомнил Коробицына.

— Не хер скромничать, товарищ! Великое дело делаем! И потом, лично у меня уже шесть 'Ивановых' на связи. Как я вашу информацию сортировать буду? Ошибки недопустимы, дорогой колѓлега!

— Коллега! — благодушно выдохнул 'товарищ' террорист.

— Почти коллега. Пиши далее: если же я нарушу эту святую клятву, то...

Несколько секунд искусный вербовщик, раздумывая, помолчал: привычное 'сукой буду!' и 'век свободы не видать!' сегодня явно не проходило.

— ...то пусть меня безжалостно покарает суровая рука нерушимого казачьего братства. Всё, товарищ, ставь закорючку и сегодняшнюю дату!

— А какое сегодня число? — спросил Самохвалов.

Вот бы ещё Серёга помнил! События неслись в карьер, не позвоѓляя отвлекаться на второстепенные моменты, если для кого и важные, то лишь для будущих историографов эпохи Новатерры.

— Ладно, товарищ, число я после сам проставлю. Заднее. Чтобы снять с тебя любые обвинения в противоправной деятельности. Мы помогаем нашим людям, коллега, считай, берём на себя твои прежние грехи, — Богачёв аккуратно сложил подписку вчетверо и спрятал в нагрудном кармане, многозначительно похлопав по нему. — Но и ты, коллега, должен помогать нам, иначе самолично расстреляю!

— Что вы, господин генерал?! Я полностью проникся! — заверил агент 'Махатма' и насупился. — И что я долѓжен сделать?

— Молодец, товарищ! Вижу, ты готов идти по нашей многотрудной стезе. Да мы с тобой такие дела завертим!.. Считай, сегодня у тебя боевое крещение. Через час выйдёшь на связь с Артуѓром. Один выйдёшь, где-нибудь в сторонке, потому что он может наблюдать за тобой, а я тебе и так отныне полностью доверяю. Но далеко не отходи, ибо наша служба в ответе за твою жизнь, коллега. И не вздумай сказать, что работаешь под контролем, иначе покушение на тебя неминуемо, поверь. Выдумывать ничего не нужно, скажешь: приехали трое врачей, три са-нитарки и столько же охранников, завтра уедут. Мне, коллега, важно знать, что Артур поручит тебе делать дальше, а уж самого как-ниѓбудь изловим, с таким помощником он от нас не уйдёт!

— А если он придёт именно этой ночью? — испуганно спросил Самохвалов.

— Что ж, примем бой! — приосанился Богачёв. — Врачи не в счёт, а наши охранники, скажу тебе честно, бывалые ребята: тот, что помоложе, в ОМОНе служил, а старый — ещё круче, в ВДВ, пускай даже поваром... И потом, с тобой нас уже четверо бойцов! — Серёга чуть не расхохотался, припомнив фильм 'Двенадцать стульев'. — Я дам тебе парабеллум!

За пустой болтовней час пролетел незаметно. 'Агентурист' на ходу выдумывал леденящие душу истории о блестящих победах над пресѓтупниками всех мастей и рангов, а Самохвалов слушал, вздыхая то поѓнимающе и участливо, то с осуждением пороков человеческих. Проникся, блин, коллега!

— Всё, брат, пришла пора, — Серёга встал и, не сумев, как ни старался, выдавить слезу, всё-таки вспомнил еще один бессмертный афоризм, на сей раз от капитана Жеглова. — Эх, мне бы пойти!.. Нельзя, он меня вмиг расколет! Давай, я верю в тебя!

Естественно, не верил ни на медный грош. И не ошибся в ожиданиях.

— Я 'Пилигрим', я 'Пилигрим', прошу ответить 'Варяга', — через минуту донеслось из динамика трубки.

— На приёме. Один.

— Это что? Ага, семь минус... Шесть!

'Ух, сука, — подумал Богачёв, — о числовом пароле слова не сказал!'.

— Сколько человек?

— Оттуда?

— Да! — раздражённо рявкнул невидимый Маловскис.

— Шестеро врачей и три охранника.

— Тебя не засекли с радиостанцией?

— Нет-нет, конечно, нет!

— Отвечай коротко и ясно, ты — в эфире. Кто у них старший?

— Богачёв. Бандитская морда, думаю, бывший мент или ГБ-шник.

— Оружие?

— Богачёв с пистолетом, охранники с винтовками.

— Можешь им порошка подсыпать?

— Нет, они едят и пьют только своё, меня не подпускают.

'Ага, и порошочек у тебя, сука, остался! Наглотаешься его сеѓгодня — будьте-нате!'...

— Про меня могли что-нибудь узнать? Ты не сказал в горячке?

— Нет, что вы?! Конечно, нет.

— Опиши мне женщин-врачей.

— Одна, кажется, Ольга, — средних лет, маленькая полненькая шатенка...

— Дальше.

— Пожилая женщина...

— Дальше!

— Худая брюнетка где-то ваших лет...

— Достаточно, я понял, — оборвал Маловскис. Серёге даже показалось, что он потёр руки. Есть цель шефа! — Сделаем так: я сам приду...

— Вам нельзя, вас схватят!

'С-с-сука!!!'.

— Отчего ты так решил?

— Ну... это... видите ли, они же — крутые профи!

'Скоро, падло, убедишься!'.

— Я приду, когда они уснут, а ты подашь сигнал — нажмёшь на рычаѓжок с левой стороны корпуса радиостанции. Сам минут через пять после этого лезь под топчан и затаись там. Понял?

'Хрен ты, марамой, оттуда вылезешь!'.

— Понял.

— Жду сигнала, 'Пилигрим'. Отбой!

— Всего хорошего!.. Алло! Алло! А что сказать генералу? Ой!

Вот именно, что 'ой!', — подумал Богачёв и выключил мобильный теѓлефон-радиостанцию. Касаемо агента 'Марамой' ему всё было ясно. Как и с целью боевиков. Оленька Шнайдер прибалта не заинтересовала, Баѓбушка ВДВ, при всей 'мягкости' её характера, тоже, до Зойки дело не доѓшло, а вот Кореянка...

— Ну что, товарищ, как прошло?! — вскочил он при виде входящего агента.

— Думаю, он клюнул на нашу удочку, — с достоинством ответил тот и отхлебнул воды из чайника. — Фу, аж в горле пересохло!.. Спрашиѓвал, сколько вас, что делаете, велел любой ценой выяснить время ваѓшего убытия и ровно в девять утра выйти с ним на связь. Господин генерал, этот негодяй явно готовит новый теракт!

Серёга нахмурился.

— Что ж, я ожидал чего-нибудь подобного... Враг, безусловно, коварен и дерзок, но и мы, товарищ, тоже ведь не пальцем деланы, верно? Да ты садись, коллега, пеѓрекуси после трудов праведных!