Черная бестия (гл. 1 - 5, начало 6й)

— Разве договор не был нарушен еще тогда? Что было бы со мной и с мамой, если бы мы не убежали? Извини, Рамир, но в этом деле лучше вам не говорить о чести.

Рамир положил руку мне на плечо, и я заметила, что дрожу. Мягко, почти незаметно притянул к себе.

— Ты боишься?

Я уткнулась лицом в рыжую шерсть. От Рамира пахло своим. Непрошеные слезы защекотали нос.

— Боюсь, — сказала я, — а ты думал? Я и с ними, и с вами, я не хочу стрелять по своим. В прошлый раз я точно знала, кто враг, а теперь? Я не понимаю, у кого сейчас какие интересы, и где они расходятся. Если вы хотите сохранить договор, не лучше ли действовать миром, а не грозить войной?

Он отстранился, поддел пальцем мой подбородок, снова поймал взгляд.

— Нас захотели отстранить, мы не согласны. Это достаточный повод. Если дойдет до драки, тебе придется выбирать. Это тяжело, но таков путь истинной чести. — Ухмыльнулся, сверкнув клыками: — Между врагом и другом выберет каждый. Настоящий выбор — когда оба свои, и оба правы.

— Или оба не правы? Или кто-то не прав, но все равно свой? Рамир, послушай, это уже даже не бред, а еще хуже! Нашли повод для драки, к Ледышке их не пустили! А мне, если хочешь знать, еще и спокойней, что там никого лишнего не будет, мне хватит риска внизу. У тебя есть гарантия, что кто-нибудь не захочет покончить с, эээ, воплощением ваших старых легенд? Пока я буду поднимать мамин корабль, меня любой салага-новобранец подстрелит как раз плюнуть. Чем тебе не нравится, что позаботились о моей безопасности?

Тяжелая ладонь пригладила мою шерсть, прошлась по загривку. Рамир откинулся на спинку сиденья, как будто сам испугался мимолетной ласки.

— Если только о твоей безопасности, тогда хорошо. А насчет правых... Ты поймешь. Зико поняла когда-то, и я понял... хотя, может, я и ошибался, не знаю. Теперь трудно судить.

— О чем? — спросила я.

— О том, как все могло бы сложиться. Кто был больше прав, кто больше ошибался. Нам нужны эти записи больше, чем людям, это память о нашей девушке и о наших ошибках.

— Да с чего ты взял, что с вами не поделятся? Не кипятись раньше времени.

— Я хотел видеть все.

— Я тебе расскажу.

— Это не то. Мне не нравится, что нас отстраняют. Это наше дело. Но раз ты настаиваешь... — он поглядел на меня задумчиво и оценивающе. — Поговорю с Теллой еще раз. О перспективах на будущее.

— Без угроз?

— Без, — оскалился Рамир. — Может, с предупреждениями.

— Как меня бесит эти ваша упертость, — прошипела я.

— Хорошо, — Рамир ухмыльнулся и рванул к городу.

— Что "хорошо"? — спросила я через пару минут.

— Хорошо, что бесит.

Я зарычала, Рамир рассмеялся и бросил катер в пике. Резкое торможение у самой земли бросило меня вперед, крутой вираж и посадка вдавили в спинку кресла. Я фыркнула: тоже умею так форсить, но зачем?

— Пошли, — Рамир хлопнул меня по плечу, — перекусим, выпьем. Разговорами сыт не будешь.

— Здесь? — вокруг крохотной стоянки теснились склады, и я даже не сразу поняла, где тут, собственно, можно перекусить.

— Сюда, — Рамир кивнул на узкую галерейку, соединяющую два пакгауза. — Снаружи доверия не внушает, но на самом деле неплохое местечко. Тихое и кормят прилично.

Конечно, человеческий сектор намного удобней ханнского, когда не хочешь, чтобы серьезный разговор вдвоем превратился в разудалую гулянку на всех присутствующих, но эта забегаловка доверия не внушала. Узкая лесенка в полуподвал — восемь крутых ступеней из решетчатого металлопласта, гулко громыхающих под ногами, тесный тамбур, узкое помещеньице на пять столиков. Раньше, похоже, здесь была складская подсобка; впрочем, пахло настолько вкусно, что я тут же поняла Рамира. У меня тоже есть пара-тройка любимых местечек на Нейтрале, куда вряд ли осмелится заглянуть посторонний, очень уж непрезентабельно выглядят снаружи.

К тому же здесь было пусто. Похоже, недавно закончился обед — тощая девчонка протирала столы, и я различила недавние запахи по меньшей мере десятка людей и лэмми. Рамир плюхнулся за дальний столик — спиной к стене, лицом к двери. Кивнул мне на стул напротив.

— Предлагаешь отслеживать служебный выход? — усмехнулась я. — А говорил, тихое местечко.

— Что? — Рамир оглянулся, фыркнул. — Твое человеческое воспитание иногда просто поражает. Знаешь такое слово, "бдительность"?

— У людей это называется "паранойя".

— А у нас — "боевая готовность".

Подошла девчонка, Рамир надиктовал ей заказ, почти не глядя в предложенное меню. Явно не в первый раз здесь. Ладно, попробуем...

Я поняла вдруг, что и правда успела проголодаться. Даже стандартный армейский паек с удовольствием бы сейчас стрескала, а нам принесли очень даже приличное мясо. Черт с ними, с упертыми рыжими бестиями, авось все образуется. А сейчас можно просто порадоваться хорошей компании, вкусной еде, короткому отдыху перед сложным полетом... наверное, это ханна взяла сейчас во мне верх, что бы там ни говорил Рамир про человеческое воспитание. Предусмотрительность и стремление планировать у меня от отца, а "ввяжемся в бой и будем решать по ходу дела" — мамино.

Прогромыхали ступеньки, кто-то вошел; Рамир мазнул коротким взглядом и выложил на стол шумблокер. Столик окружила тишина. Я оглядываться не стала, раз уж Рамир взялся бдительность проявлять. Только спросила:

— Секреты еще не закончились? Мне показалось, ты уже все сказал, что хотел.

— Не все, — Рамир сверкнул клыками. — Самое важное не сказал.

Та-ак. Что же может быть еще важнее всех тех гадостей, которые светят нам впереди? Я отодвинула недоеденное мясо: есть расхотелось.

— Слушаю тебя внимательно.

Он покачал головой:

— Иногда я совсем тебя не понимаю. Зря мы так долго не считали тебя своей, Зико Альо Мраллау. Это наша ошибка. Я приношу тебе извинения.

Черт. В животе заворочался холодный ком. Я до сих пор путаюсь, когда и зачем ханны переходят на такую вот официальщину, и временами меня это пугает. Торжественные извинения за прошлые обиды — это, если я правильно помню, для смертников. Или не только?..

— В этом кордоне одно хорошо...

Я даже не сразу поняла, о чем речь. Ах, да, лэммийский кордон вокруг Ледышки...

— Туда не пустили нас, значит, врагов тем более не пустят. Ты права, тебя слишком легко будет поймать на взлете.

— Кто в данном случае во врагах? — спросила я.

— Иллы, — как нечто само собой разумеющееся, ответил Рамир.

— Ладно, этих я в друзьях никогда и не держала, с ними все понятно. Еще?

Рамир зло прищурился:

— Я бы на твоем месте опасался всех. Даже союзников.

— Даже людей и ханнов? Ну тебя, в самом деле! Не могу я так. Свои это свои, если никому не доверять, это ж свихнуться можно!

Рамир мягко придвинул ко мне тарелку с остывшим мясом.

— Своим — доверяй. И помни, ты Мраллау. Ты в семье, мы с тобой, ты наша.

— А если я окажусь с СБ и против вас?

— Твоя мать когда-то решила именно так. Сейчас я понимаю, что она была права. — Мне показалось, Рамир колебался, говорить ли дальше, и я так и не поняла, то ли он сказал, что просилось на язык. — Ты, ее дочь, имеешь приоритетное право в этом решении.

Нет, он с ума меня сведет!

Рамир положил руку на мою сжавшуюся в кулак ладонь:

— Мы тебе верим, Зико Альо Мраллау. От всего рода я желаю тебе удачи. — Ухмыльнулся: — Ты такая же буйная, как Зико. Спрячь когти, я...

Его взгляд метнулся мне за спину, и в следующий миг он рванул меня за руку так, что я перелетела через стол на его сторону и оказалась на полу. Толчок ноги, и стол встал на дыбы, прикрыв толстой столешницей обзор. Удушливо завоняло горелым пластиком. Я вынула "Еж".

— Лежать, — рыкнул Рамир. — С твоей пшикалкой...

Сам он палил из бластера, на мгновение высовываясь и тут же прячась. У человека бы такой номер не прошел, а он успевал.

— Кто там? — спросила я.

Он в ответ выругался, перебросил бластер в другую руку и красивым прыжком сиганул за стойку. Рявкнул:

— Сюда!

Я сгруппировалась и прыгнула. Перекувыркнулась, сшибив стул бармена — к счастью, пустовавший. Естественно, я бы на месте обслуги тоже сначала спряталась, а уже потом вызывала охрану. Рамир прошелся бластером по светильникам, я быстро, пока нападавшие не успеют переключиться на ночное зрение, выглянула.

Трое, тоже прячутся за столами, хотя им не так уж надо: все в защитных костюмах. Наш стол растекался оплавленной лужицей, и ясно было, что через минуту-другую та же судьба постигнет стойку. По нам палили из тяжелых армейских бластеров, мощностью на порядок выше того, что был у Рамира. Подготовились! Но кто? Безликие фигуры в глухой броне могут оказаться людьми, иллами, невидимками, даже киберами... хотя нет, это вряд ли.

И как насчет служебного выхода?

Рамир подумал о том же. Скомандовал, махнув рукой:

— Проверь!

Дверь оказалась заперта. Тяжелая, из листового металлопласта, такую никаким бластером не прошибешь.

Ладно. По крайней мере, нам не ударят в спину.

Стойка дымилась. Где, интересно, служба охраны загорает?! И почему противопожарная сигнализация молчит?

А, черт! Да потому же, почему я не могу с Теллой связаться. И, наверное, Рамир со своими — тоже. Глушилка...

Ну естественно, они ж не совсем идиоты. Ловушка должна быть прочной. На то, что обслуга успела охрану вызвать, тоже лучше не надеяться.

Рамир, только что паливший с левого края стойки, оказался рядом. Сунул мне бластер:

— Прикрывай.

Индикатор батареи светился желто-зеленым: выработана примерно треть. Экономно Рамир работает. Сразу видно, опыт.

У меня опыта не было. Не то чтобы я боялась боя, но до сих пор драться приходилось только в космосе. Что ж, все когда-то происходит впервые.

Я знала, как надо двигаться. Обычный тренировочный курс в СБ, рассчитанный, правда, на людей, плюс ханнское боевое единоборство "четыре когтя" — сначала уроки Рана на Полигоне, потом, от случая к случаю, у родичей. Бойцом я не стала, но на то, чтобы не изображать неподвижную мишень, меня вполне хватало. Я даже успевала не только стрелять, отслеживая, где Рамир, но и видеть, что он, собственно, делает.

И восхищаться.

Я впервые наблюдала "четыре когтя" в настоящем бою. Не знаю, сколько мне пришлось бы тренироваться, чтобы повторить это хоть приблизительно. Наверное, всю жизнь. Даже мне, привыкшей к стремительности ханнских бойцов, не верилось, что можно двигаться настолько быстро — и так точно. После хорошего обстрела в защитном костюме появляется куча уязвимых мест, но успеть их заметить и в них попасть, пока противник не попал в тебя, — покруче высшего пилотажа над Рах! А у Рамира из оружия остались только кортик и когти! Правда, ханнские гвардейские кортики стандартный защитный костюм режут... ну, не как масло, но все же вполне уверенно. А с моей реакцией успеть выстрелить в рваную полосу, оставшуюся на броне после прохода Рамира — тоже вполне нормально. Кто бы там ни был, под броней, зря они послали против нас всего троих! Недооценили.

Я не знаю, через сколько минут все было кончено. В бою время идет иначе, иногда — быстро, но в этом — растянулось. Просто настал момент, когда Рамир остановился, оглянулся на меня и махнул рукой:

— Иди сюда. Теперь твоя пшикалка пригодится.

Под броней оказались люди. Что странно, все еще живы — хотя, по моим понятиям, болевой шок каждому был обеспечен не один раз. Накачанные чем-то? Ладно, специалисты разберутся. Я достала "Еж" и всадила в каждого максимальную дозу человечьего транквилизатора — и нам не волноваться, что очнутся не вовремя, и им не повредит, до госпиталя как обезболивающее сработает. А потом мы с Рамиром заспорили. Нет, вопроса, кому предъявлять пленных, не возникало — у лэмми с этим строго, через голову властей не попрыгаешь. Но кто их послал и за кем из нас они охотились, это был тот еще вопрос. Рамир согласился, что людей против нас двоих выставлять надо было с десяток. Но, сказал он, они могли идти только за мной. Или только за тобой. А дальше — или сдуру понадеялись справиться, или побоялись не выполнить приказ. Мне не хотелось думать, что за нападением стоит наша служба, хотя, учитывая их нежелание пустить Рамира на Ледышку и его настойчивость... Но ведь людей могли послать и иллы, подсылали же ко мне Риту! И именно иллы способны так промыть мозги, что их рабы, не раздумывая, нападут втроем там, где нужен десяток, и будут драться, не чувствуя боли...

Рамир в иллов не верил. Иллы, говорил он, не станут работать так грубо, это раз, а два — им вообще ни к чему сейчас нападать ни на меня, ни на тебя. Не время. Им интересно захватить приз, а не помешать нам его достать. Ну, насчет "грубо" я могла бы поспорить, а вот остальное... в остальном он прав.

Оба мы понимали, конечно, что толку в споре нет: пленных допросят, и все станет ясно. Правда, я улечу наверняка раньше, но это ничего, Рамир потом расскажет. Но надо же чем-то заниматься в ожидании службы охраны. Дверь во внутренние помещения так и осталась запертой — то ли хозяева заведения перепугались, то ли подкуплены были, но к нам не вышли. И у меня, и у Рамира оказалось по несколько ожогов, но аптечки из катера вполне хватило для первой помощи. Хорошо еще, катер не тронули. На месте боя дышать было нечем, хотя я нашла огнетушитель и тщательно все залила. На улице ждать — спасибо, вдруг помощь придет не к нам, а к ним. Так что мы закрылись в катере под полной защитой, хотя, наверное, сейчас это была уже излишняя предосторожность. Запасливый Рамир достал из бардачка два пистолета, один отдал мне, и теперь грыз мясные галеты. Я вызвонила Теллу, доложила наши веселые новости, стянула у родича горсть галет и тоже начала грызть. Успокаивающее занятие.

— Ты молодец, — сказал вдруг Рамир. — Не поверишь, что в бою не была.

— Спасибо, — буркнула я.

— Только зря нормального оружия не носишь.

— Может, и зря... Не знаю. До сих пор не нужно было.

Он протянул мне свой бластер:

— Дарю. Ты с ним хорошо сработалась.

— Спасибо, командир.

Оружие, тем более свое оружие — самый серьезный подарок, который можно получить от ханна.

Кажется, он хотел еще что-то сказать, но тут к нам пожаловали гости. Много гостей. Лэммийская служба охраны, катер из человечьего госпиталя, Телла вместе с Нилом Рэнфордом — резидентом нашего СБ на Перевалке, и, вот только их нам здесь и не хватало, катер ГСН. Разборок хватило до вечера, и, честное слово, я предпочла бы выстоять еще один бой. Лэмми, конечно, всего лишь слишком въедливы — но в этот раз их дотошность выглядела так, будто они подозревают нас с Рамиром. Конечно, мы сами на себя нападение организовали. Наверное, для того, чтобы дискредитировать умение лэмми поддерживать порядок на собственной территории. Весело. Хотя мы оба держали себя в руках, отвечая на снова и снова повторяющиеся в разных вариациях вопросы, но под конец и я, и Рамир недалеки были от взрыва. Так что, когда нас отпустили, я отказалась от предложения Теллы подбросить на корабль — довольно грубо отказалась, признаю, — и вместе с Рамиром заметелилась в ханнский кабачок. Нервы лечить.