Хрустальный город

Раздался дребезжащий звон служебного телефона.

— Петр Альфредович, здравствуй дорогой.

— Здравствуйте, Борис Анатольевич, — узнал майор голос командира пожарной дружины, — Дело, какое?

— Ты же просил про странные случаи рассказывать вот и звоню. Сможешь ко мне в управление сейчас подъехать?

— Смогу, — ответил Подшивленко, посмотрев на часы. Просьба не вызвала у майора особого энтузиазма, но до конца рабочего дня было еще долго, а сидеть в душном кабинете над опостылевшей папкой не хотелось.

— Тогда жду. Потерпевших до твоего приезда не отпускаю.

Белое здание регионального пожарного управления находилось на окраине столицы, и было втиснуто между узенькой речушкой и помещениями громадного торгового центра. Лето в этом году не хотело сдавать позиции. Несмотря на начало осени, было необыкновенно жарко и раздетые по пояс служащие расчетов обливали друг друга из шланга около боксов с пожарными машинами.

Седой подтянутый полковник встретил Петра в своем кабинете.

— Проходи, присаживайся, — предложил он майору, крепко пожимая руку.

— Рассказывай, Борис Анатольевич.

— Как и заказывал. Очень странный пожар. Спала себе девушка, никого не трогала и вдруг под ней простынь загорается. Хорошо, проснулась за несколько секунд до пожара. Даже обжечься, толком не успела. Завизжала так, что не только родителей, полдома разбудила. Документы, деньги схватили, из квартиры выскочили и нас вызвали.

— Курила в постели?

— Там такие строгие родители, не только дома, на улице пять раз задумаешься прежде чем закурить. Не курила. Да и осмотрели там все ребята. Очаг возгорания действительно кровать. Элементов поджога не обнаружено. Получается, самопроизвольное воспламенение простыни. Ну не бред?

— С героиней этого бреда переговорить можно?

— Конечно. Сейчас сюда приглашу. Пользуйся моим кабинетом. Мешать не буду.

Девушку звали Лиза. Она была низенького роста, полненькая, с короткими ногами и глазами, словно подернутыми пеленой.

— Мне снился чудесный сон, — растягивая слова и как-то невнятно, рассказывала девушка, — Будто я Жанна Д'Арк. Я ее обожаю, и всегда хотела быть на нее похожа. Я сон точно не помню, но все было замечательно, а потом мне вдруг так тревожно стало, и я проснулась. Смотрю, простынь загорелась.

— Как она загорелась? Сразу вся или в каком-то одном месте?

— Сначала там, где ноги, а потом постепенно к подушкам огонь стал ползти. Только я в этот момент уже с кровати соскочила.

Лиза покинула кабинет, а ей на смену вошли родители девушки.

— Вы не замечали последнее время в поведении дочери необычное?

— Лизонька у нас всегда была девочкой задумчивой и романтичной, — волнуясь, объясняла мама, — Знаете, такой тип настоящей русской красавицы. Нам, когда Лиза в школе училась, преподаватели часто жаловались. Говорили, умная девочка, но может о чем-то своем задуматься и из темы урока выпасть. Даже не слышит, что ей говорят. А последняя время я замечать стала, она совсем сама не своя ходит. Вроде как, с нами находится, а вроде как где-то в другом месте.

— 2 —

Беседа с несостоявшейся Жанной Д'Арк и ее родителями ввела Петра в состояние депрессии. На него накатила волна упаднического настроения. Желание разбираться в сути проблемы не было, да и не видел майора в этом никакого смысла. 'Вот так живешь, учишься. Оканчиваешь институт, занимаешься любимым делом. Строишь планы на будущее и вдруг понимаешь, ты никто. Знания твои пусты и никчемны, а сам ты по сравнению с происходящими вокруг событиями ничтожная букашка, бессмысленно машущая своими слабыми крылышками' — мрачно думал Подшивленко.

Домой ехать тоже не хотелось. Там его ждали жена, дети и ежеминутно вырастающие, как грибы после дождя, семейные проблемы, а делать ничего не хотелось. Как-то сами собой ноги понесли майора к ближайшему магазину. Купив объемную бутылку коньяка, Петр оставил свою машину около пожарного управления, поймал частника и поехал на кладбище. Ехал он на могилу Юры Митрохина.

'Вот кто мне сейчас смог бы помочь. Ведь рассказывал же он мне о встрече с потусторонним, а я не верил' — размышлял майор, подставив лицо бьющему в открытое окно ветру. Изредка он делал маленький глоток из купленной бутылки, но разливающееся по телу тепло не приносило покоя.

После совместного расследования, принесшего Петру славу, доставляющую теперь столько неприятностей, майор Юру не встречал. Один раз только Митрохин позвонил и просил помочь в поисках девушки, проходившей по их делу свидетелем, а потом вдруг Подшивленко узнал о внезапной смерти Митрохина. Юру убили в каком-то маленьком городке в Тверской области.

Женщину на могиле Митрохина, Петр заметил издали, когда медленно двигался по дорожке между гранитными памятниками. Она склонилась, копошась в земле. Рядом стояла детская прогулочная коляска. Жену Юры майор знал хорошо, женщина на нее была не похожа. Да и дочь Митрохина уже пошла в первый класс.

'Кто же это может быть?' — удивился майор, не забыв при этом сделать очередной глоток.

Подойдя ближе, Петр увидел, что женщина сажает низенькие травянистые кустики, усыпанные белыми цветами с переливами оттенков желтого, синего и красного. Заметив майора, незнакомка оторвалась от своего занятие, отряхнула ладони от земли и взяла ребенка на руки.

— Здравствуйте, — поздоровался Подшивленко, — Я вас напугал? Извините.

— Не напугали. Просто Мишенька сейчас в таком возрасте, когда дети незнакомых взрослых пугаются. Пусть побудет у меня на руках, а когда увидит, как мы с вами спокойно разговариваем и успокоится, я его верну в коляску и продолжу работу.

Голос женщины показался майору знакомым и, приглядевшись, Петр узнал ее. Она проходила свидетелем по тому самому делу о пропаже золотых монет, которое они расследовали вместе с Митрохиным. Только сейчас она превратилась из самоуверенной и немного наглой блондинки в красивую и рассудительную женщину.

— Я вас знаю. Вы — Ирина Константиновна.

— Я вас тоже помню, только, как зовут, забыла. Вы в полиции работали. Не сменили работу?

— Нет. Недавно новое звание присвоили. Зовите меня Петром. Ничего, если я немного выпью? Помяну? Как-то перед ребенком неудобно.

— Пейте. Пока не страшно. Он не поймет.

— Незадолго до смерти Юра просил меня помочь вас найти. Значит, вы встретились? — спросил Петр, выпив коньяка.

— Встретились и как видите, подружились. Он был хорошим человеком, — женщина посадила ребенка в коляску и вернулась к работе. Отвлекать ее от работы было неудобно, предложить помощь Подшивленко не решился и перевел свое внимание на ребенка.

'Малыш совсем. И года нет. Месяцев восемь, примерно', — решил майор, прикидывая рост мальчика и вспоминая собственных детей.

Ребенок был одет в серые колготки, бледно розовые штанишки и вязаную кофточку. На ногах пинетки, на голове шерстяная шапочка.

— Хорошо вяжете, — похвалил майор.

— Вы про Мишину одежду? Это не я. Это моя мама.

Петр посмотрел в лицо мальчика и поразился черным, расширенным зрачкам ребенка. В период беременности его жена, начитавшись соответствующих книг, рассказывала ему много нужного и важного о первом годе жизни ребенка, и майор знал, что у детей расширяются зрачки от бессознательного желания привлечь внимание взрослого и понравиться ему, но глаза этого ребенка были просто гипнотическими. В ответ на взгляд Подшивленко мальчик вопросительно улыбнулся, словно спрашивая: 'Дядя, я тебе нравлюсь?'.

— Вот и все. 'Анютины глазки' я посадила и теперь до зимы у Юры будет красиво, а весной я незабудки с дачного участка пересажу, — прервала зрительный диалог Ирина, — Нам пора. До свидания.

— До свидания. Я еще посижу немного.

Женщина отошла на несколько шагов, когда Петр окликнул ее.

— Ирина Константиновна, вы верите в мистику?

— Что вы имеете в виду?

— Всякую ерунду. Колдовство, демоны и все такое.

Ира озадаченно посмотрела на майора. Врать около могилы любимого человека она не хотела, говорить правду не могла.

Ира была знакома с Настей, женой Александра Свиндича с первого класса и всегда Ира оставалась девочкой номер один, а Настя ее слабой тенью, основной задачей которой являлось подчеркивать достоинства Иры. Собственно это и стало основным фундаментом их дружбы. Так было в детском саду, так было и в школе, но во время экспедиции в параллельный мир невероятным образом подруги поменялись местами. Вследствие этого у Иры даже начал развиваться комплекс собственной неполноценности. Для поднятия статуса она самостоятельно занялась поиском легендарного 'Сокровища Мерлина' и к своему собственному удивлению нашла. Сокровищем оказалось маленькое зеркальце в инкрустированной драгоценными камнями раме. Сначала девушка хотела передать сокровище экспедиции и тем доказать свое превосходство над Настей, но вещица завораживала и сил расстаться с ней у Иры не нашлось. Только в Москве, случайно, да еще и в присутствие Митрохина она узнала, что к ней в руки попала настоящая машина времени. За большое вознаграждение Юра уговорил девушку отправиться в прошлое. Что-то он там хотел найти очень ценное для своего шефа-олигарха, вот и охватило их на заре двадцатого века нечаянное чувство. Все предыдущие увлечения Иры, ошибочно принятые за любовь, оказались лишь игрой воображения, и развеялись из памяти, как утренний туман под солнечными лучами. Настоящая любовь была всепоглощающей и не оставляла в сердце места для других чувств, жаль только счастье длилось не долго. В далеком одна тысяча девятьсот восьмом году Юра погиб в маленьком городке Тверского уезда, а тело Митрохина обнаружили уже в наше время на берегу речки, протекающей через этот городок. Видно время не хотело терпеть даже мертвых нарушителей установленного порядка вещей в своих потоках. 'Сокровище Мерлина' исчезло, хорошо хоть возвратило девушку в целости и сохранности в ее настоящее. Вернулась Ира опустошенной, жить не хотелось, но счастье вдруг снова улыбнулось ей. Она родила их с Юрой сына, ребенка, зачатого сто лет назад.

— В жизни происходит много необъяснимого. А почему — не знаю, — ответила Ира, немного помолчав, и продолжила свой путь. Подшивленко некоторое время смотрел вслед женщине, затем прошептал: 'Ну, ты, Юра даешь' и снова приложился к бутылке. Петр догадался, почему женщина ухаживает за могилой Митрохина, и кто приходится отцом ее малышу.

Так майор и сидел на узкой скамеечке около могилы приятеля и пил коньяк, пока жара, алкоголь и депрессия не сморили его, и он незаметно задремал.

— 3 —

Очнулся Подшивленко в своем кабинете в родном Управлении Внутренних Дел. В коридоре слышался громкий топот. Открыв дверь, майор увидел бегущих по коридору омоновцев в полной выкладке и лицом к лицу столкнулся с незнакомым полковником.

— Вы кто? — удивился Петр.

— Командир группы захвата полковник Сидорчук. Нашли вашего маньяка, едем брать. Вы с нами, товарищ майор?

— Конечно, — обрадовался Подшивленко и устремился вслед за полковником к лестнице.

Во дворе Управления ОМОН бодро рассаживался по микроавтобусам.

— Сюда, майор, — позвал Сидорчук Петра в милицейский 'уазик' с мигалкой.

— Где вы его обнаружили? — спросил Подшивленко, когда они выехали за ворота и с жутким воем помчались по вечерним улицам города.

— На месте последнего убийства. Вторая Владимирская улица, дом двадцать шесть, квартира восемнадцать. Потянуло его по местам боевой славы. Ты же знаешь, майор, маньяки всегда возвращаются на места своих преступлений.

'Вторая Владимирская? — задумался Петр, пытаясь вспомнить, значится ли этот адрес в собранной им статистике загадочных смертей, — Кажется, такого не было, но ведь полковник не может ошибаться. Такие силы задействованы. Наверно, я просто забыл. Надо меньше коньяком злоупотреблять'.

К месту подъезжали тихо, выключив сирены. Омоновцы бесшумно покинули автобусы, и часть из них окружила дом. Остальных Сидорчук разбил на две группы.

— Мы с первой группой входим в квартиру через дверь, — пояснил полковник Петру, — Вторая через крышу спускается на балкон. Задача всем ясна? Тогда вперед.

— Двое блокируют лифт, — приказал Сидорчук, когда бойцы оказались в подъезде, а сам с удивительной для его комплекции скорости устремился вверх по ступеням.

Около дверей нужной квартиры группа захвата замерла.

— Штурм по сигналу готовности второй группы, — прошептал полковник и приложил к уху рацию.

Примерно на минуту лестничная площадка погрузилась в тишину, затем рация ожила.

— Вперед, — приказал Сидорчук, и дверь слетела с петель под могучими ударами.

Подшивленко и полковник оставались у входа пока из квартиры доносились крики, грохот и звон разбитого стекла.

— Взяли, товарищ майор, — довольно доложил появившийся на пороге боец.

Петр вошел в квартиру. Проникающий сквозь разбитые балконные окна ветер гонял по полу какие-то бумажки и мелкие осколки стекла. Рядом с перевернутым столом, частично закрывая нарисованный мелом контур человеческого тела, лицом к полу, лежал мужчина, с заведенными за спину и скованными наручниками руками.

— Поднимите его, — попросил Петр.

— Подъем, — омоновец пнул задержанного в бок ботинком и лишь потом, схватил его за шиворот и помог подняться.

'Вот это номер' — мелькнуло в голове майора. Перед ним стоял Александр Свиндич, который, как и Ирина Константина должен был проходить в качестве свидетеля по их общему с Митрохиным расследованию, вот только найти Свиндича тогда им так и не удалось.

— 4 —

Ухватившись за идею проверить, с кем разговаривал Фирсанов в последнее время, Саша решил исправить свою оплошность и еще раз проникнуть в квартиру убитого с целью поиска его телефона. Для детализации звонков Сергея можно было бы воспользоваться и услугами уже знакомого павильончика на рынке пиратской продукции, но, как показалось Свиндичу по опыту прошлого раза, проникнуть в квартиру Фирсанова было гораздо проще, чем тратить очередные десять тысяч. Просить у Милы гонорар за поиски брата Саша стеснялся, да толком и не сделал он пока ничего, а деньги, полученные от Барбари, как-то незаметно растаяли.

Поначалу все шло, как по маслу. Дверь в восемнадцатую квартиру была по-прежнему не заперта, что именно искать, Саша теперь прекрасно знал и поэтому, очень быстро выудил из-под дивана заброшенный туда телефон. Провалялся он там никак не меньше недели, и оставалось только диву даваться, как аккумулятор еще не сел, хотя и работал на последнем издыхании. Быстро войдя в меню интерфейса, Свиндич перешел в раздел 'Звонки. Набранные номера'. Сразу бросилась в глаза несколько раз повторяющееся имя 'Лева Пачецкий', но больше ничего узнать не удалось. Экран телефона погас.

'Ничего. Дома подзаряжу и все как следует, проверю' — только и успел подумать Свиндич, и в этот момент громыхнуло в прихожей, рама балконного окна с треском упала на пол и в комнате появилась вооруженная милиция. Один из бойцов заметил в руках у Саши телефон и недолго думая, со всей силы ударил по нему прикладом автомата. Свиндич успел убрать руки, телефон устремился к полу, но долететь до него не успел. Удар настиг хрупкий корпус в воздухе и тот разлетелся на куски. Стремительно перевернув автомат, омоновец ткнул дулом Саше в живот и заорал.