По человеку было принято решение: их рассудит лидер рода. В племя и направились аборигены, дабы решить, как поступить с пленником — пустить ему кишки, а самого на жаркое, продев вертел кое-куда в качестве кола, либо ещё нечто в том же роде или хуже того. Хотя изначально быть не могло, но оптимизма землянину было не занимать — фиолетово, как и планета с её обитателями ему.
— Пофигу... — присовокупил он к тому, что примерно звучало в его адрес из уст репликантропов.
Лагерь с подопечными зверо-людьми остался далеко позади. Положившись на слух, Игорь определил, уловив новые звуки тех существ, которые не водились в зарослях на равнине. Они находились в дебрях неведомого мира. Последовали отрывистые движения скачками. Прыжки не прекращались, из чего Игорь сделал вывод: они передвигаются по деревьям или той гигантской растительности, что соответствует им на данной планете по своему предназначению, но никак не уступает, а то и превосходит по габаритам и масштабности размаха лап, заменяющих ветви, подобно громадным листьям лопухов или папоротников.
То и дело слышался треск и шелест с шарканьем цепких лап аборигенов. Игорь не раз отправлялся в свободный полёт, и всякий раз заканчивался для него довольно благополучно, хотя пару раз показалось: аборигены выронили его, намеренно пытаясь скинуть с приличной высоты вниз на твёрдую поверхность. Обошлось. Он отделывался лёгким испугом, а кто-нибудь другой вероятнее всего обделался и также не раз. Видимо по данной причине ему и сокрыли глаза, натянув тугую повязку из тонкого и длинного листа с прочной основой.
Во время полётов Игорь мысленно пытался дотянуться до неё языком, чтобы втянуть в рот на зубы и перегрызть, но прежде следовало покончить с кляпом. Зубы впивались в его мягкую основу, а ни погрызть, ни перекусить не удавалось. Аборигены словно издевались над ним.
Один раз и впрямь приключилось нечто непредвиденное — они выронили его. Землянин угодил на крупный лист, заходивший вверх-вниз ходуном под ним, чуть подкидывая.
Игорь не суетился, замерев, опасаясь соскользнуть и разбиться. Всё же ему не удалось избежать падения. Трагедия не случилось. Высота оказалась смехотворна и едва ли превышала метр-два. Но ему и этого было вполне достаточно намять бока.
Приняв телом горизонтальное положение, Игорь превратился в червяка — стал ползать по сторонам в поисках коряг, стремясь зацепить за них стягивающие путы и в первую очередь повязку на лице. Без визуального контакта он чувствовал себя слепой игрушкой. И что если хамелеоны покинули его, бросая на произвол судьбы, или напротив преднамеренно подкинув к логову местного хищника, коего опасались сами, страшась подобно машин смерти.
Не тут-то было. Землянину удалось обнаружить зацепку. Первым делом закинул на неё руки, сцепленные за спиной, и резко рванул, стараясь разорвать, ещё больше усугубил и без того своё незавидное положение. На него нечто рухнуло с характерным металлическим скрежетом, а в довершении и лязгом рассыпавшихся деталей, что явно оказались лишними у заблудившегося отброса.
В груде лома и откопали землянина его новые попутчики. Что произошло — пленник лишь мог догадываться в силу фантазии собственного ума — не более того.
Путешествие по дебрям продолжилось. Началось самое настоящее восхождение. Аборигены лезли куда-то наверх. И поначалу по гигантской растительности, время от времени перепрыгивая в тех местах, где иначе не преодолеть возникавший разрыв, а затем и вовсе стали карабкаться.
Игорь им не мешал, перестав даже мысленно сопротивляться, уяснив наконец-то: то, что ему положено, узрит и узнает в своё время, а пока ему это строжайше запрещено, и лишний раз не стоит вынуждать дикарей избавляться от себя. Кто знает: может не всё так плохо в его случае, как показалось изначально, а возможно он заблуждается как всегда. Но одно он уяснил точно: пути назад у него нет. Практически смирился, хотя и мог сделать вид, убаюкивая внимание аборигенов. А их ещё попробуй провести, сами кого хочешь без особых проблем, создав их тем, кто противостоит им.
Потеряв счёт времени — Игорь в начальном этапе пути пытался считать, дабы при удачном стечении обстоятельств побега можно было хоть как-то ориентироваться на незнакомой местности — отказался от данной мысли. А, собственно говоря, куда ему идти, а тем более возвращаться: к бото-ронтам или прото-ронтам? Смысл — его там ничего хорошего не ждёт. Оставалась надежда: аборигены не столь примитивны, как приматы в его мире, и не озлобились окончательно на него. Да и та фраза, скорее обычное проявление недовольства тем, кто досадил им. Но он-то тут причём, когда ни при делах. Сам пострадал — страдалец — своего рода невольный скиталец.
И снова падение с небольшой высоты всё на тот же грунт, но чуть иной, чем на равнине. Там была растительность, а тут — присутствовала — но напоминала ковёр. Им мог послужить разве что лишайник или мох, обычно покрывающий склоны скал во влажном климате. Так вот значит, куда его тащили дикари. Главное что не скинули гораздо ниже, поскольку в горах играло эхо — по ущельям, увеличивающим звуковой диапазон в разы.
Наступило временное затишье. И затянулось, показавшись землянину гробовым. Им вновь овладели дурные мысли. Вокруг него стали скапливаться аборигены. Их бесшумную поступь не могла сокрыть даже мягкая основа мха или лишайника от человеческого уха улавливающего в последнее время любые мало-мальски допустимые посторонние шорохи, а то и вовсе отзвуки. А он почувствовал их — спинным мозгом.
По телу пробежал холодок. Возможно, подул лёгкий ветерок. Ведь куда в горах без сквозняка. Вот и гулял, а человек догулялся. Настал момент истины — час расплаты. Грехов за землянином не водилось, как казалось ему, а кто знает, что на уме у репликантов. Одно слово — аборигены. Если не станут использовать сразу в еду, есть небольшая вероятность на благоприятный исход в будущем, а то и его не было у него.
Игорь встрепенулся. Он больше не мог изображать из себя болвана, и побывал в шкуре расходного материала, получив навечно эмблему "Груз-Z00", сумев убежать от пожирателей материи и всего сущего. А тут какие-то дикари, пусть и хладнокровные, как возможно и убийцы.
Снова послышались выкрики в его адрес и на этот раз голословно. Всё-таки умели разговаривать на своём наречии и не только посредством мысленного общения. Уже что-то, но не совсем то на что рассчитывал человек, пытаясь привлечь к собственной персоне пристальное внимание. Добился своего. В него чем-то бросили, лишая надежды на благоприятный исход, и в довесок ударили по руке, словно пытались сломать кисть с браслетом одного из их сородичей.
Стало очевидно, что привлекло их в нём, а изначально заботило. Игорь пытался растолковать дикарям, чтобы они вняли слову разума, но сначала жестам, не мог и этого осуществить, разве пообщаться мысленно. Но тогда с ним контакт устанавливали сами дикари, а как выйти на них подобным образом он себе и не представлял, а уж вообразить и подавно не мог. Однако выбора не было — промедление смерти подобно.
Он напрягся — мозг — и даже спинной вдоль хребта, силясь донести до аборигенов кое-что, о чём думал напряжённо. Почти получилось. Отчасти сопутствовала удача. Некто из дикарей пожелал взглянуть пленнику в глаза, дабы выведать у него всё то, что сокрыто в глубине души — темна ли она у него, как и аура или...
По лицу землянина шаркнула когтистая конечность, срывая тугую повязку, попутно оставляя следы царапин. И одновременно избавляя от кляпа.
— Озверели в конец, звери! — взревел Игорь. — Одно слово — твари! В своём уме! Я ведь человек! Гуманоид, как и сами! Почти что относимся к одной расе!
— Тыр-ва-Нах! — заявил какой-то репликант, напоминая по расцветке кожного покрова жабу. И конечности ему подстать — выглядели аналогично. Когти отсутствовали, зато присутствовали присоски.
— Нах-ва-Тыр! — ответил любезностью Игорь. — Не новость — проходили, а знаем, и что говорю! Я ещё не такое могу и способен! Скажите ещё что-нибудь, а переведу!
— Чух-Нах!
— Нах-Чух! Каково?
— Чур-Бан!
— Бол-Ван! Угадал?
Возникла пауза подобная на временное замешательство с умопомешательством — и человека, нежели аборигенов.
— Чё, притихли хамелеоны?
Один выступил к нему, угрожающе потрясая примитивным оружием — не то палкой, не то посохом, не то копьём.
— Хамло-ли-Он! Точнее ты! И слышал! А получил!
— Тыр-ва-Нах! Нах-ва-Тыр!
— Э, чё за плагиат, гад? Последняя фраза моя — и принадлежит мне! Это своего рода авторское право на изречение — нарушение! Но так и быть — уступлю, если познакомимся поближе, и не так, как прежде!
Игорь протянул руку — правую — с браслетом из мелких каменьев-кристаллов в сторону чудика с палкой в руках.
— Не обезьяна, но и на жабу не тянет, скорее ящерицу, — подмигнул добродушно землянин.
Хамелеон отпрянул, отскочив в сторону, неправильно трактуя намерения человека. Пришелец не ощущал себя пленником, а равным среди них, если не вовсе ставил себя выше на одну ступень в своём эволюционном развитии по отношению к аборигенам.
— Да у меня и в мыслях ничего плохого не было-о-о... — получил он удар по затылку, и рухнул на четвереньки, не желая припадать лицом к растительному покрову горного склона. — Проклятье! Одно и то же — без конца! Сколько можно, а достали так, что дальше некуда!
Вместо повторного удара последовал навал. Аборигены схватили его за руки и ноги, повалили, придавив тело к твердыне. Игорь очутился на глыбе.
— Только не это... — показалась она ему жертвенным камнем — преткновения.
Сердце забилось в груди, а в висках застучала кровь. Он напрягся. И откуда только силы взялись, когда от голода должен был обессилеть до безобразия, а уж во время творящегося безобразия и подавно. Но что-то пошло не так, как планировали дикари. Землянин скинул их, подобно медведь с себя волчью стаю. Уставился недовольно, сверля злобным взглядом кагал репликантропов.
— Мокрицы — раздавлю! Разнесу...ки...
Аборигены попятились. Против землянина остался стоять один из них с палкой.
— Ага, — дошло до Игоря: ему бросают вызов. — Сразимся, Жмурик!
— Тут-Там, — выдал соперник в ответ.
— Там-Тут, — съязвил человек, и краем глаза уловил, как некто зашевелился в толпе иных репликантропов.
Аборигены поменялись.
— Что за фигня? А творите?! — не укладывалось у Игоря в голове.
Дуэлянт неожиданно поменялся с партнёром.
— Там-Тут... — выкрикнул тот.
— Да хоть Там-Тот или Тот-Там!
Зря это молвил землянин. Аборигены снова махнулись без тени сомнения. Их стало двое против него одного.
— Болваны! Чурбаны!
И снова рокировка.
— Ты кто? И что это значит, а? Толком объясни, репликантроп!
— Чур-Бан!
— Сам такой!
Абориген не спорил. До человека слишком поздно дошло: это их клички или имена, коими они себя величают, а скорее обзывают.
— Занятно!
Делом и занялись. Абориген сделал выпад, махнув угрожающе конечностью. Перед лицом Игоря мелькнул амулет-оберег чем-то отдалённо подобный на тот, какой он снял с трупа хамелеона у реки на равнине, и ощутил, как на него накатила волна силы. Получив ей удар, он не удержался и припал телом на камни.
Противник впечатал его в глыбу, а был не прочь размазать по ней. Да что-то помешало. Что — стало очевидно, едва Игорь повторил манёвр со своим атрибутом, оказавшимся настоящим артефактом.
Абориген блокировал его, укрывшись за непреодолимой гранью, повторив прежний выпад исподтишка. Человек уже был научен горьким опытом, ретировался. И надо заметить вовремя — глыбу разворотило на булыжники. Её обломки и полетели с высоты вглубь на дно ущелья.
Противник вызвал камнепад. Теперь человеку предстояло сделать выпад, тот словно приглашал его. Дуэль велась по тем же правилам, как и на Земле в позднее средневековье — атака следовала на атаку. Своего рода рулетка.
Игорь ударил кулаком по скале, от неё пошла трещина, превращаясь в расщелину. Аборигены зашумели, подняв переполох, и разом кинулись толпой на пленника.
— Не все сразу, в очередь, твари-и-и... — принялся Игорь отмахиваться от них, как получалось. В итоге уяснил чуть погодя: и впрямь что-то определённо. — Обалдеть, а даю я! Ах-уё...рене...ть! И только!
Добавить ничего иного не мог. Ещё бы — репликантропы были сметены им — он разметал их по склону на пологой площадке, где было их место стоянки. На пещеру внимание и обратил, подавшись туда без тени сомнения и боязни — допустил непростительную ошибку. Оттуда вылетел столб огня, выбрасывая языки пламени, окутавшие его, но не причинившие вреда. Спас амулет-оберег, являясь уникальным оружием в мире рептилий.
Ощутив жар не только кожей, но и всем нутром, Игорь отказался от затеи продолжать движение в направлении пещеры.
— Ды-дра-а-акон... — едва справился он с волнением, подозревая, что за тварь там прячется. Не намного ошибся. Явно сородич из потустороннего мира, который представляла собой неведомая планета. — Не сказать, чтобы в сказку попал, но то, что круто — вне всякого сомнения! И где это я? Эй, лягушки, булькните чего ни того, а следует!
Землянин приблизился к тому, кто противостоял изначально ему.
— Чур... меня, а тебя — Бан!
И зацепил слегка ладонью левой руки, понимая, если двинет иной с браслетом, тому не собрать костей.
Хамелеон прикинулся: находится без памяти в бессознательном состоянии, ухватил человека своими липучими конечностями за правую руку в районе кисти, стремясь вывернуть и вырвать разом с амулетом-оберегом. За что и поплатился. Его тряхнуло помимо воли пришельца. Землянин словно породнился с ним. И снять сию защиту с него можно было с мёртвого.
Нашла коса на камень.
— Руки убрал, нахал!.. Нах-ва-Тыр!
— Тыр-ва-Нах, — ответил любезностью репликант.
— Ладушки, как скажешь, а сам ничуть не лучше меня, — развёл землянин руки в стороны. — Давай мириться, а заодно знакомиться!
Пришелец ткнул себе в грудь кулаком, прибавляя на словах.
— Я — Игорь! Моё имя! Твоё, если не ошибаюсь — Чур-Бан? — и ещё раз повторил, но короче. — Моя — человек! Твоя — рептилия? Игорь — Чурбан!
— Тыр-ва-Нах!
— Одно слово — болван!
— Ван-Бол, — указал хамелеон на собрата. — Бол-Ван!
— Тогда я для вас — Ант-Мут или Мут-Ант. Якши! Секир башка — после! Пис, пипл! Я практически из Гринпис — геологоразведчик! Хау дую ду? Дую спик Инглишь? Парле ву Франсе? Шпрехин зе Дойч? — озадачил землянин странностью собственного языкового наречия аборигенов.
— Тур-ка-Нах!
— Нах — понятно! И тур-ка! Не чурка!
Общение продолжилось в одностороннем порядке.
— Хао! Или Нихао? Коничива? Короче всем того, чего желаете мне, и я вам не хворать — бомбить на голову! А это неизлечимо! Тут к доктору не ходить!
Репликантропы стали переглядываться, бросая косые взгляды исподлобья на пришельца. Тот явно не желал им зла и пытался договориться, но понять, чего хочет от них, и пытается втолковать, никому не удавалось.
— Моя понимать ваша: слишком много и быстро болтать — не сдержан на язык, — продемонстрировал его Игорь.
