— На одного, — врёт нагло и без зазрения совести Чичух.
Никто не желает уличать его в обмане. Это дело принципа, а в нашем случае наёмников, чести — могут вызвать на поединок и... не убить, но изрядно покалечить. А биться на кулаках с Чичухом, желающих нет.
Подозреваю: амазонка вступится за меня, но он в праве проигнорировать её, мотивируя тем, что единственная в отряде женщина. На это и будет сделан основной упор с намёком: бабы пригодятся нам. И одной на всех явно мало, даже если при этом будет большой риск лишиться достоинства — и мужского во вторую очередь. Природа... мать, а кругом нас — и дикая, как мои спутники.
— Лады, — вмешиваюсь я. — Не нужны мне морфы пока что...
— А что? — тут же интересуется Чичух.
— На остров прогуляться хочу! Ещё желающие со мной податься туда найдутся?
— Я-А-А... — ревёт Чичух точно медведь-шатун.
Не въезжаю: с чего бы это вдруг и такой интерес с его стороны к моей персоне?
Немой вопрос в своих глазах адресую гному с варваром, и вижу: те — пас. И в том смысле, что касается моей поддержки — нагулялись уже со мной вдоволь по суше — сходить на берег со шлюпа не изъявляют ни малейшего желания.
А что Кукумэ? — кумекаю я. И она. Её взгляд непроницаем, однако замечаю, что что-то не так. Всё-таки меняется. Даже ухмыляется... баба, а скалиться.
— Слабаки! — заявляю я во всеуслышание.
Ватага срывается на дикий и задорный хохот, надрывая животы.
— Придурки! — чувствую себя Чудаком, но не на букву "М".
Провожатый уже за бортом, оттуда кричит мне, приглашая прогуляться. Не тороплюсь, оружия-то у меня нет. Что и объясняю. И слышу: у Чичуха своя дубина имеется. От всех, а не только его.
Прыгаю за борт и понимаю: чего-то не догоняю. Нет, Чичух рядом стоит, даже руку кладёт мне на плечо. Нервно сбрасываю её — пытаюсь. Попытка не пытка, да вырваться не получается.
Э, чё за дела? — начинаю я нервничать, и как всегда про себя.
— Руки убрал! Я те не девица! — ломаюсь я как она на первом свидании с парнем.
А тут чисто маньяк-разбойник — давит меня "интеллектом". Остаётся надеяться: ничего страшного с нами там, куда собрались, не произойдёт. Испытываю шок, начинаю понимать... твою, на что иду, а сам подписался.
Чичух пыхтит так, будто кого-то сношает — и не на словах. Я же мысленно себя, и стараюсь написать СМС-послание тем, кто явно решил поиметь меня, а Чичух — отыметь. Да не на того напали! Хотя и уясняю: зря в последних строках своего послания оскорбил чувства не совсем чужих мне невидимых спутников. Внутренний голос раздваивается: тёмный твердит, что я нашёл приключения на одно место. Иной, явно светлый: упирается. Словесная перепалка в моей голове мысленно затягивается, что-то бормочу сам про себя и не замечаю, как тот, кто жаждал со мной уединения, исчезает.
Оборачиваюсь на его крик и... ничего и никого не вижу. И куда мог неожиданно исчезнуть громила?
Чихаю или кричу имя напарника. В ответ ни звука. Пугаюсь собственной тени. Делаю ноги. Бегу. А куда несусь — не столь суть важно. Кто-то ж напал на нас с Чичухом, и довольно серьёзный.
Возвращаюсь к шлюпу, описав по острову круг. Меня встречают на борту радостным смехом, и смотрят... в спину.
— Да в порядке я... — падаю на заднюю точку опоры.
— Точно? — цепляет меня на словах гном.
А чтоб тебя самого завёл в аналогичные дебри Чичух. Ух...
— И где он? — вопрошает пристав.
Ну всё, этот ещё приставала пристал, теперь ни скоро отстанет.
— А я знаю!.. — изумляю я своей фразой артель "напрасный труд".
— Ты что с ним сделал, разбойник? — срывается Хирон.
Чисто Харон.
— Убил, а потом в землю зарыл, чтобы мясо немного подгнило... Я ж людоед, как эти... йети... ть их! — ухмыляюсь про себя.
Зря. Ватага отступает от меня. Ну и страху же я нагнал на них. Опять ощущаю себя повелителем ужаса данного уровня, расту прямо на глазах у спутников меча и орала. Едва ли не все открывают свои орала, а в ответ тишина, молчат точно рыбы.
— Шутка... — скалюсь я, имитируя улыбку наёмника. Стараюсь, как могу, а получается — не факт.
Ватага прислушивается к тишине. В округе царит гробовая тишина. Пристав продолжает метать в меня молнии при косых взглядах, обещает поутру высушить на солнышке, намекая: если с Чичухом что, то я — висельник — пустят меня на паруса, превратив мачту в рею.
Тру нервно шею, вспоминая прежнюю удавку, и гляжу в недоумении на Кукумэ. Сам не ведаю: защиты у неё ищу или поплакаться желаю? Удивляюсь и одновременно туплю. Или чудю?
Меж тем Хирон собирает поисковую группу из той же всё артели "напрасный труд". Его выбор очевиден даже мне, как и намёк.
— Ёр-Унн, Эй'Грр, Кукумэ и...
О, Боже! Что я слышу! Неужели не ослышался? И тычу вопросительно себе в грудь пальцем.
— Я?!..
— А то кто же... — скалится ратник.
И также изумляется, когда пристав отправляет его с нами на поиски пропажи, ведь как капитан шлюпа он не может покинуть борт, а если и должен, то последним из всех. Ну, хитрец, а прикидывался всё это время простачком, даже иной раз дурачком. Но не чудак, его роль в команде наёмников заведомо отведена мне.
Деваться некуда: у меня смертный приговор, что называется, на руках. Либо ночью сожрут какие твари, напавшие на Чичуха, либо утром буду болтаться с аналогичным успехом на рее на "радость" наёмникам. Закон Окраин Империи строг и суров. Явно тёмного разозлил. Вот тот возьми, и подлей масла в огонь. Ну, ничего, ещё познакомлю его в свою очередь с ладаном.
Отсылаю короткий СМС на его номер, абонент либо занят, либо недоступен. Ну и я стараюсь быть неприступным, больше ничего у него не прошу. Сдохнуть и без его усилий тут проще простого.
Обращаюсь к светлому, и приношу свои извинения, кляня себя за грех обжорства. Желудок мой не соглашается со мной и противно урчит.
Отвлекаюсь. Опять, как тогда. Вдруг осознаю: я впереди отряда топаю. То ли они прикрываются мной, то ли я их проводник? Блуждаю по острову, а они со мной, как дурни в трёх соснах. Останавливаюсь, привала не объявляю, но кто-то уже его осуществил. Пересчитываю мысленно отряд — один, два, раз...
Кого-то явно не хватает? Неужели себя не посчитал? Оказываюсь четвёртым. А нас изначально было пятеро.
Устраиваю перекличку — отзываются все, кроме ратника. Тот, оказывается, замыкал нашу группу.
Прислушиваемся, до слуха доносится скрежет металла, словно какая-то черепаха угодила в котёл и скребёт, и скребёт, и скребёт... по нему когтями.
Да будет свет — использую зажигалку. Фокус с огнём не проходит, у моих спутников в руках факелы.
Один из них летит под ноги и...
— Ох, ты... — отскакиваю я — и не только.
Мы на краю обрыва.
Факел достигает дна, цепляя за что-то и...
Это яма — волчья с кольями. На дне лежит Чичух, и не шевелиться, а кто и гремит железом — ратник, угодив на кол.
Так вот оно что! И тут же все разом понимаем: на острове обитают разбойники.
— Халдеи... — шепчет гном.
— Их работа... — подтверждает его догадку варвар.
Кукумэ молчит, она на страже — стоит вся на измене — в руках блестят короткие кривые клинки, больше смахивающие на длинные серпы.
И кого собралась ими косить?
— Да заткнись ты уже! — не выдерживаю я. Нервы ни к чёрту. Но это не СМС и не для него. Однако услышал, чёрт... А одно слово он!
До нас извне доносятся шумы. Кто-то напал на шлюп, там лязгает оружие, и кричат такие же простые наёмники, как и мы.
Спешить нам некуда, кидать тут своих в беде также не имеем права. Гном в два удара секиры валит дерево прямо в волчью яму, и следует туда с варваром. Мы с Кукумэ остаёмся наверху.
Убираю зажигалку от греха подальше и хватаю факел, буду им отмахиваться от кого бы то ни было, всё оружие, а сойдёт за дубину. Если не убью, то шкуру попорчу — подпалю любому налётчику.
Нас пока не трогают — оставляют в покое. Да и на кой мы тут кому? Тем, кто напал на нашу ватагу у берега, явно требуется шлюп.
Теперь, похоже, наша очередь становиться Робинзонами. И Пятница своя имеется — Кукумэ. Но нас трое. Нет, четверо. Шиш там — пятеро! Чичух — будь он неладен — оживает, и ревёт на весь остров как шатун.
Реагирую на него взмахом факела и... вот так новость. Едва не срываюсь на хохот, а сам покатом... по земле — ноги так и подкашиваются, а живот уже болит.
У него что-то там из-за спины торчит? Кол, кажется, и... угодил на него тем самым местом, маньяк-насильник. Нет, всё-таки есть в жизни какая-то справедливость.
Пишу СМС светлому, благодарю пернатого и больше нисколько на него не злюсь, даже симпатизирую в глубине души. Тёмный явно затаил обиду — Чичух тянет ко мне свои лапы. Отвечаю факелом — пламя гаснет. Всё... я во власти тьмы — укрылся ей, избежав расплаты. А тут и ратник гремит чешуёй пластинчатой кольчуги. Разорался сам, точнее раскомандовался.
Бежим назад к шлюпу, не опоздать бы, хотя есть большое желание отстать, и желательно с Кукумэ, но можно и с гномом да варваром, а также с их ослицей. Если на то пошло, то она и скот, и... за имитацию бабы сойдёт для них — всё-таки дикие люди. Да и покладистая скотина — поклажу таскает, сколько её на неё не взвалят.
Спотыкаюсь, и главное не специально. То ли светлый вмешивается, то ли тёмный глумиться, пытаясь перехватить инициативу у соперника. Мне всё равно, не до СМС и прочих посланий.
Подрываюсь с места, аки граната, и влетаю в воду, разминувшись чуток со шлюпом. Кто-то прыгает мне на спину и... пытается затоптать. Сбрасываю мелочь и... она не одна, тут целая орава каких-то прытких крокодильчиков. Вместо пасти клыки — и всего по два — сверху и снизу.
Злобно щёлкают ими.
— Мама... — ору я.
Откликается не она, а Кукумэ. Резкий взмах серпа и очередная мерзость рассечена ей напополам, а затем иная другим клинком.
Амазонка кружится, сея вокруг смерть, точно жнец. Стою как истукан с мгновение, а затем отправляюсь наверх — нет, не на Небеса — туда мне ещё рано. За волосы рукой хватает здоровяк, и не Эй'Грр, а...
Чихаю. Чичух, будь он неладен, скальп решил себе мой отбить за то, что по-прежнему торчит у него в одном месте. Хватаюсь за кол и рву на себя, им и отбиваюсь далее... от мерзостей, коими кишит шлюп.
Встаём с громилой спина к спине, и давим мерзопакостного противника по заведённой традиции наёмниками "интеллектом".
Меня кусают — в ногу впивается земноводный паразит, отбиваю его от себя колом, и тут же в руку вгрызается иной, а на меня уже лезет третий и четвёртый. Валят, паразиты, толпой, прямо как комары — слона. Да что они мне сделать могут? Я в сравнении с ними мастодонт — всё равно, что Чичух против Ёр-Унна.
Вспоминаю про зажигалку и то: я помимо того, что сэр Чудак, ещё и повелитель ужаса данного уровня — маг-самоучка гильдии разгильдяев перворазрядный. Или всё-таки первосортный, как блюдо в меню этой мерзости?
Чиркаю, выбивая искру, и... вот оно тонкое пламя, успеваю поднести к колу, древко вспыхивает на манер факела. Мерзость шипит, пищит и пятится назад.
Чудом отбился от паразитов, а мог от жизни — её самой лишится. Подпаливаю одного из них, визг такой, что режет уши. Глохну, и больше ничего не слышу, и толком не вижу. Что-то цепляю и поджигаю. Горит прилично... наш шлюп.
Поздно спохватываюсь, оставаться на острове без него нет ни малейшего желания — чревато.
— Воды-ы-ы... — кричу не только я.
Возгорание заливаем из кадок на манер вёдер.
Что там спалил? Интересно ж всё-таки.
А вот и утро встречает нас без привычной дымки тумана. Я снова не заметил, как ночь провёл в активном отдыхе. Сейчас бы пару-тройку часов на каждый глаз, но что в том количестве мне грозит туда — синяки. На меня с кулаками набрасывается пристав, да я поначалу решил: хочет обнять и поцеловать. Моя ошибка очевидна. Тут же предлагаю ему в качестве альтернативы: понять и простить, как один классик, поскольку напоминаю себе бородача — обрастаю щетиной, а заодно являюсь охраной шлюпа из артели "напрасный труд".
И вообще, почему мы вечно плывём на вёслах?
— Парус пора поднять! Ветер-то попутный! — слюнявлю я палец и проверяю.
Точно — прав. Да только нет их у меня — лишили, а я ватагу того, что оказалось покрыто сплошными дырами.
Понимаю, что натворил — сжёг парус — да что-либо изменить не в силах. По такому случаю, наёмники предлагают Чичуху прогуляться со мной ещё разок на остров, и назад можем не торопиться с ним. Тот наотрез отказывается, падая на место гребца. Ему в отличие от меня есть, что скрывать — целостность покрова ткани на штанах нарушена, а не только там, но и...
В подробности не стремлюсь вдаваться, понимаю его, и сам поступаю как мужик, соответственно пословице: "Кто старое помянет — тому глаз долой! А ежели забудет — оба! И зубы на полку!"
Да всё без толку — уговоры больше не действуют на громилу — он даже не смотрит в мою сторону с азартном и присущим его взгляду ехидством, сам начинает упираться и ломаться точно девица на первом свидании, или та, которая уже обожглась один раз, не собираясь искать себе приключений на то самое место. А свято пусто не бывает. Ибо сказано в одной "умной" книге: каждому воздастся по его заслугам.
Я чувствую: вот-вот сам пойду если не на парус, то на британский флаг. Пристав начинает догонять: все неприятности у него из-за меня — и только!
А я ж невиноват, что они липнут ко мне, как то, во что вляпался изначально, угодив сюда по воле судьбы-злодейки или тех, кому пора писать очередное СМС.
"Гранату мне! А лучше взрывчатку типа мины! И желательно "монку"! Не путать с лимонкой "Ф-1"! Я нынче шахид! Сделаете меня, пожалуйста, им! Дайте пластид! Уточняю для тупых: не пластилин! Лепить не собираюсь, а что — устраивать массовое жертвоприношение таким-то богам и их матери!"
И добавляю постскриптум: "Тёмный, да поймёт, а светлый, да простит! Если сможет, а лично я так больше не могу-у-у..."
# МОН-50 (монка) — мина направленного действия с радиусом поражения осколков (шрапнели) 50 метров и с сектором разлёта к противнику. Имеет соответствующую надпись, и два штыря, на которые втыкается в почву. Сама мина по форме изогнутая.
Лечу за борт. Купание заканчивается довольно быстро, меня цепляют, и не баграми, как в прошлый раз, а вёслами, и так, что скорее бьют ими по самому больному месту — голове.
Понимаю, что мне требуется шлем, желательно из кевлара внутри и снаружи.
Прихожу в себя уже на палубе. Отливают водой из кадок двое — стараются гном и варвар.
Где-то я уже их видел и не раз? А ту, что командует ими?
Привет тебе, нимфа...
Та фыркает недовольно. Явно что-то не так с ней, или со мной? Кумекаю и начинаю припоминать: провал памяти, заработанный здесь, восстанавливается, а в прошлой жизни по-прежнему не хочет.
Кто-то чихает или обращается, таким образом, к кому-то. Тенью нависает громила, давлю его "интеллектом". Немного же осталось его у меня, но на него вполне хватает, расту в глаза наёмников, поднимаясь на ноги.
Передо мной вырастает пристав. Не сказать: я рад ему, но лучше ему, чем тем, кто остался на острове.
