Ах, да — ничего не говори, не предпринимай в гневе. Пройдет время, и все предстанет в ином свете. Отцовские слова, отцовское воспитание. В некоторых вещах Гай Эстерел умел быть настойчивым. Гнев переживают молча, наедине с собой, и точка. В гневе можно совершить непоправимое, поэтому не совершай ничего, пока не успокоишься...

— Я пойду, — сказал Ардай. — Спасибо тебе. За все. Увидимся.

* * *

Он, не торопясь, шел домой по темным улочкам Варги, мечтая идти еще долго-долго. Но это невозможно, не так велика деревня, хоть всю ее пройди вдоль и поперек. Все равно, ходьба успокоила, прояснила разум. Хоть бы с младшим братишкой все было в порядке. А то знахарка утром наговорила всякого, и про то, что дом вредит — это так созвучно словам Сариты и Крея. Послушать бы саму Сариту, что она там видела и слышала восемнадцать лет назад? Так не станет Сарита ему ничего рассказывать. Она его видеть не может. И причина, оказывается — не в том, что женщина обезумела после несчастья с дочкой. Причина серьезнее. То есть, ерундовая причина, конечно, но только не для Сариты. И как еще Эйда до сих пор умудрялась с ним встречаться!

Эйда. Теперь мать ее просто запрет, запретит уходить со двора. Или, лучше, увезет из Варги. Раз считает, что все так серьезно. Вот ведь нелепица — человеку ставят в вину то, в чем он ничего смыслит, в чем никак не может быть виноват, что случилось до его рождения!

Чтобы пройти к домику Сариты, пришлось сделать немалый крюк. Зато он увидел то, чего и боялся — дом стоял тихий и темный. Ардай не знал точно, который был час, но соседние дома светились окошками — значит, не поздно. На задвижке калитки — замочек, только кого он остановит? Разве что саму Сариту.

Он, подтянувшись, легко перемахнул через забор, подошел к дому. Конечно, заперто. А вот калитка на скотный двор открыта, и живности — никакой, только кот юркнул из-под ног и прыгнул на крышу сарая. Пустой скотный двор — хуже всего. Это значит, хозяева не собираются вот-вот вернуться. Значит, теперь появилась еще и такая забота: найти Эйду. Может быть, в Аше. Вряд ли Сарита сможет увезти ее далеко.

Почему яйцо дракона попало именно к ним? Ведьма Шала считает — случайность, цепь событий. Ничего себе, случайность. И "мысленный" язык драконов, которым, оказывается, владеет Ардай — тоже случайность или колдуньино заклятье? Ну уж нет. Даже если и правда дом хранит в себе проклятье колдуньи, тогда, пожалуй, отец поступил опрометчиво, что допустил такое. Но "мысленный" язык тут точно ни при чем. Это не случайность и не проклятье, а что тогда? И почему Ардай единственный в семье получил этот странный дар? И, главное — зачем?

Луна, яркая необычайно, выбралась из облаков и залила золотисто-молочным светом крыши и деревья. И опять — дракон. Медленно проплыл на фоне вызолоченного лунным светом облака, и исчез где-то там, в черноте. Опять дракон, ну и что? Здесь Приграничье, здесь полно драконов. А домой пора...

Господин Брин, бессменный староста Варги вот уже много лет — Ардай и не помнил в этой должности кого-то еще, — восседал за столом на почетном месте, напротив него — вот это да! — Горах, в своей рабочей одежде и с закатанными до локтей рукавами. Мать, не чинясь, присела сбоку стола на табурет — ее любимое место. Мать была спокойна, что-то говорила старосте, улыбаясь, тот важно кивал — по крайней мере, это означало, что дома все более или менее в порядке.

Когда Ардай вошел, все замолчали и повернулись к нему.

— Добрый вечер вам, — Ардай наклонил голову, положив руку на рукоять ножа. — Я Эстерел, имень из Варги, отвечаю за мой дом, мою землю, моих людей...

Ритуальная фраза, означающая признание ответственности. Отца здесь нет, значит, ответственность — на нем.

Горах, как показалось Ардаю, одобрительно усмехнулся в усы и поднялся из-за стола, тоже наклонив голову в приветствии.

Староста тоже понял правильно. Мальчишка показывает коготки. Заявляет права на взрослость. Что ж, ему пора, император Итсваны — тот сел на трон в куда более нежном возрасте. Итак, все, что этот юноша имеет сказать, следует понимать всерьез — ответственность будет нести семейство Эстерелов, а не староста и не Варга. Ну, так староста совсем не против, старосте даже рад. Все обойдется малой кровью — чего же лучше.

Он глянул на госпожу Эстереллу — та сидела безмятежно, чуть улыбалась уголками губ, а уж что там у нее в душе — ее дело. Пусть Эстерелы, если что не так, разбираются между собой сами.

Староста поднялся, низко нагнул голову, утопив подбородок в жирных складках.

— Добрый вечер тебе, имень Эстерел.

Вот, еще одна ритуальная фраза произнесена. Здесь и сейчас Ардай — господин Эстерел, имень.

Ардай сел рядом с матерью, подчеркнуто игнорируя почетные места за столом. Остальные тоже уселись, мать разлила по серебряным стаканам подогретое пиво с пряностями — вечернее угощение.

Староста не стал медлить.

— Господин Эстерел, два дела привели меня сюда в столь поздний час. Боюсь, оба не терпят отлагательства. Мы оба знаем, какое прискорбное... вопиющее событие произошло в этом доме сегодня... — староста замолчал, собираясь с мыслями.

Ардай воспользовался паузой.

— Всего лишь случайность, господин староста, и я уже сделал все от меня зависящее, чтобы исключить неприятные последствия, — твердо сказан он, глядя в глаза старосте.

Мать одобрительно улыбнулась.

— Тогда я спрошу прямо, господин Эстерел. Готовиться ли нам к неприятностям оттуда? — Брен показал пальцем в сторону Драконьих гор.

Да он с ума сошел, подумал Ардай. Какие могут быть гарантии?..

Но ответил уверенно:

— Я не вижу для этого ни одной причины, господин староста.

Получается, что Шала помогла ему и здесь. Она ведь сказала — господин Дьян, может быть, разыщет его, тогда лучше без утайки все рассказать. Ни о каких других невзгодах не упоминала, а ведь понимает, наверное, что к чему. Что ж, если разыщет его господин Дьян, они поговорят, только при чем здесь староста и его неприятности...

— Я не спрашиваю у тебя подробностей, господин Эстерел, — покачал головой староста. — И не хочу их знать. Уверен, в случае нужды ты предупредил бы меня и всех жителей Варги.

— Конечно, господин староста.

— Тебе прекрасно известно, что трудно иметь секреты от того, кто владеет магией, а магия горных колдунов очень и очень сильна. Ты оказал услугу Варге, увезя отсюда маленького дракона. Если бы его тело было спрятано поблизости, я до конца своих дней не спал бы спокойно.

-Это был наш долг, господин староста.

-Разумеется, пройдоха Руйбикор никогда больше не будет торговать в Варге. Мы потребуем от него объяснений.

-Зачем, господин староста? Я думаю, он сам не знает, что продал нам, — возразил Ардай. — Пусть и дальше ни о чем не догадывается.

Это же было очевидно.

-Кто знает, о чем он догадывался, — заметила Мия. — Немногие покупают сейчас яйца рухов. Руйбикор, конечно, приехал на эту ярмарку лишь потому, что рассчитывал продать яйцо нам. Он наперечет знает семьи, которые держат верховых птиц, и в которых есть юноши подходящего возраста. Конечно, мой муж это так не оставит. Но ты прав, сынок, нужна осторожность. А вообще, господин староста, я полагаю, нам пока не о чем беспокоиться? Если мой сын считает, что с драконами все получилось удачно.

— С драконами — может быть. Мне ничего не остается, как довериться суждению твоего сына, госпожа. Но буду откровенен, — Брин мягко улыбнулся. — Моя обязанность перед императором — известить его о случившемся. Тогда тот факт, что в наших руках был маленький дракон, и он потерян навсегда, поставят нам в вину. Говорят, для ученых магов императора даже скелет дракона — огромная ценность.

— Быть между молотом и наковальней несладко, господин староста, — не удержался Ардай.

— Вот именно, мой мальчик, — староста понизил голос. — Если я доложу о э-э... происшествии господину наместнику, то, пока весть дойдет до императора, об этом узнают множество людей, а уж колдуны — обязательно. И я ни за что не поручусь. К тому же всем здесь присутствующим, разумеется, придется пережить магический допрос, и не один. Мы невиновны, нам нечего скрывать, но от этого процедура не становится приятнее, — тень набежала на лицо Брина. — Так что, мои добрые господа, я склоняюсь к мысли, что мы должны сохранить в секрете это... так скажем, досадное недоразумение.

Ардай вздохнул с облегчением. Конечно, сохранить в секрете, как же иначе. Ему бы и в голову не пришло докладывать наместнику — сейчас, когда дракончика здесь больше нет.

— Но к этому есть препятствия, да, господин староста? — приподняла брови Мия. — Ты к этому клонишь?

— Ты совершенно верно поняла меня, добрая госпожа Эстерелла, — вздохнул староста. — Вы все знаете, что у этого э... происшествия есть один нежелательный свидетель. Сарита Рикка.

— Она не скажет, — покачал головой Горах.

— Чего она хочет? — голос матери предательски дрогнул.

— Ты опять верно все поняла, моя госпожа Эстерелла, — староста вздохнул, вынул из поясного кармана тонкий белоснежный платок, вытер шею и лысину. — У вдовы два условия. Первое — пятьсот дирров серебром. Я думаю, половину этой суммы мы найдем в казне Варги, остальное придется внести вам. Второе условие — письменное обязательство навсегда отступиться от ее дочери. В противном случае она пообещала немедленно донести наместнику.

Ардая вначале решил, что ослышался. Письменное обязательство? Да где такое видано?

— Нет, — сказал он.

Староста смотрел на мать, ожидая ответа.

— Пятьсот дирров? Ничего себе, — усмехнулась Мия.

Но, подумав немного, она заключила:

— Что ж, полагаю, мы вполне можем выполнить ее условия.

— Нет, — повторил Ардай. — Никогда. Я согласен, что можно ей заплатить, но никаких обязательств...

— Перестань, — нахмурилась Мия. — Ты все равно не получишь девушку против воли ее матери. Но, если случится чудо и Сарита согласится на брак, эта бумага не будет иметь никакого значения.

— Нет. Я никогда не дам такое обязательство, — упрямо возразил Ардай. — Отказаться от Эйды и поставить свою подпись — никогда. Я бы на ее месте никогда не простил этого.

— Очень жаль, господин Эстерел, — староста печально развел руками. — Тогда я буду вынужден арестовать тебя, чтобы препроводить в Аш, в резиденцию наместника. Столько хлопот и неприятностей для всех нас! Конечно, ты можешь воспользоваться правом именя и самолично прибыть в резиденцию завтра утром, тогда я не стану тебя арестовывать. О Провидение, как же я не хочу такого развития событий. Теперь и императорские маги, и колдуны не оставят нас в покое...

— Я не просто не хочу — я не позволю, — жестко сказала мать. — Я сама дам обязательство не претендовать ни на одну из дочек Сариты Рикки — тоже мне, завидные невесты! Дам от своего имени и от имени мужа, скреплю документ печатью Эстерелов. Этого будет достаточно, господин староста?

— Полагаю, да, моя госпожа, — вздохнул господин Брин. — Лучше бы, конечно, твой сын сам дал слово, а ты лишь подтвердила его своей подписью и семейной печатью, но так тоже можно. Твой письменный отказ видеть девушку невесткой говорит о невозможности брака. А с сыном, я полагаю, господин Гай Эстерел решит этот вопрос сам.

— Мама, пожалуйста, я прошу тебя...— взмолился Ардай. — Пожалуйста. Не подписывай такое обязательство. Мы что-нибудь придумаем, только не подписывай. Я не позволю тебе! Давай, я сам попробую убедить Сариту?

И с ужасом он видел, что его мать, добрая и мягкосердечная, которую всегда так легко было склонить на свою сторону, на этот раз даже не дрогнула, ее взгляд остался твердым.

— Придумаем — до завтра? — усмехнулась она. — И как ты мне не позволишь? Я не принуждаю тебя подписывать этот документ, так что сердце твоей возлюбленной Эйды Рикки не будет разбито отказом от тебя лично. Но и ты не можешь помешать мне подписать то, что я считаю нужным. А убедить Сариту... Попробуй сначала убедить пень у нас в огороде. Раньше — может быть, но теперь — невозможно.

Староста согласно закивал.

Мия встала, погладила Ардая по плечу.

— Ты сегодня устал, сынок. Если тебе нечего больше сказать господину старосте...

— Господин староста может передать Сарите, что я не обещал отступиться от ее дочери.

Горах, который молчал, поглядывая исподлобья, после этих слов неодобрительно покачал головой. Все, решительно все были против Ардая. И против Эйды. Сарита победила. Но это пока.

Ардай смотрел, не отрываясь, как серебряное перо в руке матери выводит аккуратное кружево букв, как к бумаге прижалась круглая отцовская печать. Староста и Горах тоже поставили свои подписи внизу. Теперь Ардай Эстерел не имеет права свататься к Эйде, дочери вдовы Сариты Рикки, по крайней мере, до тех пор, пока он сын и наследник Гая Эстерела и его жены Мии.

Прости, Эйда...

Пусть здесь и сейчас Ардай — имень Эстерел, при выборе невесты для него мнение его матери и его отца весомей его собственного. И через десять лет будет так же — если, конечно, он останется их сыном и наследником...

Просто при других обстоятельствах его мать согласилась бы с его выбором.

-Господин староста, не забудь передать Сарите мои слова, — сказал Ардай.

И какое ему дело до того, что присутствующие остались недовольны.

* * *

На следующее утро Ардай решил отправиться в Аш. Точнее, решил-то он еще вечером, когда в груди все кипело и казалось, что впереди целая ночь без сна. Но нет, глаза закрылись сами собой, едва только голова улеглась на подушку — сказалась усталость. Все же он успел придумать, что едет в Аш, и что надо взять с собой Валенту — той давно хочется погостить у дяди, и мать их вдвоем отпустит охотнее. К тому же сестра, если что, поможет.

Мать и не думала возражать, а кошелек, который она вручила им на дорожку, был даже тяжелее обычного. Правда, она потребовала с Ардая обещание: близко не подходить ни к одному из домов, в которых проживают родственники Сариты. И добавила, что Эйды нет в Аше, Сарита увезла ее куда-то подальше. Ардай согласился сразу, не задумываясь, почему же нет? Он и не будет подходить, поручит Валенте, или дядину служанку пошлет, да придумает что-нибудь, не в первый же раз! А сообщению про Эйду — не поверил. Куда далеко может деться бедная вдова? Ну, даже пусть так, нет Эйды в Аше, все равно, они вдвоем с Валентой уж сообразят, как ее отыскать. Главное, сбежать хоть ненадолго из Варги, невмоготу тут оставаться...

— Тоже нашел, из-за чего огорчаться! — бурчала Лита, пока кормила их завтраком. — Птенец оказался негодным, такое бывает. Господин Гай купит тебе другого, даже не сомневайся.

Почти невероятно, но факт — кроме матери и Валенты, никто из домашних не знал, что в действительности произошло.

Мать казалась веселой и довольной, хоть и устроила мимоходом взбучку работницам в сыроварне из-за какого-то пустяка. Хозяйка она была строгая, этого не отнимешь, но в таком хозяйстве иначе никак. Когда Ардай спустился в кухню, она месила тесто для булочек с творогом, тихонько напевая и иногда перебрасываясь словами с Литой. Братишка Эмран был здоров и спокойно спал — вот что ее радовало. А обязательство, подписанное накануне... У Эстерелов и Сариты давний разлад, так зачем в таком случае им Эйда в невестки?