— Ладно, — Турмалин постарался, чтобы голос звучал достаточно великодушно. — У меня есть кое-какие дела в центре. Я пойду с вами.
Он поднялся, стараясь не делать резких движений. Дурацкая крышка уже успела порядком надоесть, и Турмалин почти был готов признать, что вреда от наспех придуманной защиты было больше, чем пользы. С такой штукой и не убежишь далеко, и вырваться, если схватят, будет сложнее. А уж если выронить — вообще стыда не оберешься.
Вещи незадачливым дебоширам вернули быстро, и даже ничего не растащили, что было вообще удивительно.
От зала суда до мэрии было рукой подать. Бриан и Кэйлин вошли в здание, а Турмалин устроился ждать их у фонтана. Отсюда как раз просматривалась вся площадь. Так что даже самый распрекрасный-талантливый убийца не смог бы подобраться незамеченным.
Правда, помимо крышки, было ещё одно неудобство — осеннее солнышко в этих краях весьма сильно припекало. Пришлось надвинуть капюшон и завернуться поплотнее в плащ. А то оглянуться не успеешь, как кожа обгорит, несмотря на все предосторожности. Турмалин даже пожалел, что нельзя попросить какого-нибудь мага наколдовать над головой маленькую тучку, передвигающуюся вслед за путником. Он слышал, что во время войны кристаллии, вынужденные долго жить на Изнанке, такое практиковали. Даже целое войско прикрывали, если была надобность.
Волшебница и её спутник отсутствовали около получаса. Но только Турмалин начал было беспокоиться, как они вышли из дверей. Расстроенные, обескураженные, без птицы, зато в обществе ещё одной женщины по человеческим меркам лет тридцати с хвостиком, высокой, фигуристой, в красивом сиреневом платье с кружевами, грубых кожаных сапогах и широкополой шляпе с дурацкими цветочками. Все эти вещицы сами по себе были весьма симпатичными, но между собой не сочетались вовсе. У дамы явно были проблемы со вкусом. Раздвигая толпу, как корабль — волны, она пересекла площадь и тоже подошла к фонтану.
Бриан поспешил представить новую спутницу.
— Это госпожа Рунгерд. Мы должны сделать одно важное дело... А когда сделаем, то Кэйлин вернут её птицу. Я провожу вас, господин эльф. А дамы пока тут подождут.
Турмалин приветствовал женщину едва заметным кивком. Та улыбнулась, перекинув назад тяжелую пепельно-русую косу и сделала книксен. В сочетании с сапожищами это выглядело комично, но Турмалину удалось сдержать смешок.
Они с Брианом направились вниз по Портовой улице.
— А что за задание? И причем тут эта... мнэ-э... дама?
Юноша вздохнул.
— Понимаете, господин эльф, у госпожи Рунгерд случилось большое несчастье, а нас попросили помочь, и...
Турмалину не было нужды выслушивать пространные объяснения. Всё было и так ясно. Безотказный Бриан снова нарвался. Герой!
— Куда, говоришь, вы пойдете?
— Да тут совсем недалеко. В дневном переходе деревня, в ней храм Ллевис. Рунгерд — жрица из этого самого храма. У них беда случилась, мертвецов из могил кто-то поднимать начал. Пришлось всем жителям из деревни за стенами города спасаться. Кое-кого и заесть успели. Так что теперь ютятся они, бедные, в бараках на окраине, ни еды нормальной, ни лечения. А там женщины, дети... — голос рыцаря дрогнул. — Мертвяки осквернили святилище своим зловонием! А там, между прочим, библиотека была — даже лучше чем у нас в храме! Вы бы видели эти архивы. Я слышал, настоятельница покойная все языки знала, включая древние. Вот и собрала огромное богатство. Теперь, наверное, всё городу отойдет, пока нежить не повыведут.
— Неужели архивы настолько велики? — Турмалин попытался сделать вид, что скучает и даже зевнул. Но скрыть интерес было не так-то просто. А ну как это тот самый шанс, который дает судьба?
— Да они богатейшие! — кивнул Бриан. — Жаль, всё мы сразу не унесем...
— Вы что, оттуда эту громадную библиотеку притащить намерены? — Турмалин аж поперхнулся, представив себе объемы работы. Такое быстро не сделаешь, да ещё и у нежити под носом.
— Нет-нет, господин эльф! Нас послали только на разведку. Эх, вот если бы негодяя-некроманта отловить удалось... — последняя фраза прозвучала мечтательно.
На Изнанке некромантов, мягко говоря, не любили. В Горе бытовали совсем другие нравы — там хороших специалистов уважали. Разумеется, тех, кто занимался истинной некромантией, а не вызубрил два-три заклинания, поднял зомби, и думает, что уже всему научился. Но не станешь же объяснять глупым изнаночникам, что некроманты не только живых мертвецов делать способны, а могут, например, лечить раненых, передавая часть своей жизненной силы. И вообще это целая наука! Хотя, может быть, тут всё не так, как дома, и некроманты у них тоже какие-то неправильные.
Турмалин рассудил, что архивы с важными документами стоят десятка-другого агрессивно настроенных трупов, а риск — дело благородное. Заодно, может, удастся оторваться от "хвоста", затеряться на время.
— Отлично! Я иду с вами! — безапелляционно заявил он. — Когда вы выезжаете?
Бриан от неожиданности споткнулся, остановился, посмотрел недоверчиво. А когда понял, что "господин эльф" говорит всерьёз, заулыбался. Шутка ли — светлый в союзниках! Не всякий рыцарь храма Ниарро таким похвастаться может.
— Сегодня после обеда. Время-то поджимает, — герой и защитник женщин помрачнел и добавил, — это всё Кирра. Чем раньше вернемся, тем быстрее Кэйлин получит своего питомца обратно.
Турмалин пожал плечами.
— Ваши дела меня не касаются. Надеюсь, эта... как её там... твоя дама не слишком будет докучать мне в пути.
Бриан гневно вскинул голову и тут же снова потупил взгляд. Видимо, вспомнил, что назойливая волшебница не отличалась образцовым поведением. Остаток дороги он молчал, упорно пялясь на пыль под ногами. Турмалин решил, что это верный признак обиды. Тем не менее, до "Ветки омелы" они дошли без происшествий, и рыцарь, выполняя обещание, водрузил себе на спину часть вещей. Сумок, по правде говоря, было не очень много. Кристаллия даже опасался, что Бриан может заподозрить неладное — обычно светлые налегке не путешествуют. Им подавай с собой целую ванную и кувшинчик для омовений, сервиз столовый и чайный, несколько смен одежды, полотенце, теплое одеяло и фарфоровый ночной горшок. Всё барахло, как правило, ехало за светлым в карете, важно позвякивая.
Но рыцарь то ли не знал, как путешествуют светлые, то ли ему сейчас было совсем не до того. Небольшой вещмешок он нёс с легкостью, а мыслями вообще находился где-то не здесь.
Девицы, как и договаривались, дожидались у фонтана. Причём, Рунгерд нервничала, поглядывая на ратушные часы.
— Нам пора! Нужно успеть до переправы засветло.
Рыцарь посмотрел по сторонам.
— Госпожа Рунгерд, а ваши вещи? И мэр города обещал, что выделит нам сопровождение.
— Всё в порядке, солдаты уже ждут у ворот вместе с моей телегой. Говорят, лучший отряд нам выделили. Под командованием самого Килеха, сына Рива из рода Тиана. Слышали, небось?
Турмалину это достойное имя ни о чём не говорило, а вот Бриан закивал:
— Разумеется! Кто же в Городе Десяти Башен не знает о семье Тиана. Потомственные воины, даже в Большой Войне отличились, — и добавил чуть тише, обернувшись к Кэйлин. — Так что, пообедать не успеем?
— Времени нет, — отрезала жрица. — Кто хочет есть, пусть жуёт на ходу.
Волшебница улыбнулась рыцарю и шепнула ему на ухо:
— Я успела купить булочек и немного яблок.
Эта новость как нельзя лучше подняла боевой дух героя.
— Тогда в путь! — торжественно объявил он.
Рунгерд покосилась на него и с сомнением покачала головой.
— Кстати, совсем забыл, — спохватился Бриан. — Господин светлый эльф изъявил желание нам помочь.
Турмалин едва заметно кивнул, подтверждая сказанное.
— Спасибо, Вы очень великодушны, — жрица опять сделала свой смешной книксен. Похоже, в поход она собиралась топать прямо так, в платье. Обычно жрицы Ллевис носили красные мантии с вставкой из зелёной или серой ткани, начинавшейся от плеч и сходящейся углом на груди, но Рунгерд, похоже, жреческой мантии лишилась, а остальная одежда для неё была одинаково непривычна.
— А как нам вас называть? — живо поинтересовалась волшебница. — Я вот Кэйлин, это — Рунгерд, а вон тот красавчик — Бриан, но я называю его Брианчик.
Турмалин усмехнулся, заметив, что рыцарь стал пунцово-красным, то ли от смущения, то ли от злости.
— Меня вы можете называть Утренняя Луна, Прячущаяся За Облаками, Несущими Белые Лепестки. Из рода Ночной Камелии.
Эффект был сногсшибательным. В прямом смысле этого слова.
— Ох... — сказала Кэйлин, с размаху сев на бортик фонтанной чаши. — Это было имя или стихи?
— Извините, а покороче никак нельзя? — очень тихо поинтересовалась Рунгерд.
Кто бы мог подумать, что эта женщина вообще способна смущаться?
— Нет! — Турмалин злорадствовал. — Мы ещё не так близко знакомы, чтобы позволить вам звать меня коротким именем...
Не запомнят, конечно. Куда им! Будут так и называть "господин светлый эльф". Это же люди!
Турмалин поймал себя на мысли, что думает, как светлый, и сконфузился.
До самых ворот он испуганно оглядывался и озирался по сторонам, но не увидел ни малейшего признака слежки. Тракт тоже был пустым, если не считать пары телег. Похоже, тот кристаллия остался в городе. Возможно, он искал кого-то другого, или просто приехал по торговым делам.
Турмалин расслабился. Жизнь, кажется, начинала налаживаться. Особенно после того, как он на минуточку отлучился в кусты, выбросил там погнутую крышку от кастрюли и наконец-то смог расправить плечи. Теперь путешествие было просто обязано выдаться успешным! Он скрестил пальцы, призывая милость Селеса — бога удачи — и зашагал по дороге, не забывая морщить нос, когда с полей особо сильно несло навозом.
Новая компания предпочитала держаться в стороне, но это было даже к лучшему. Сейчас Турмалин был не слишком-то расположен к пустым беседам. Он чувствовал, что стоит на пороге чего-то важного, и это важное скоро произойдет. Иначе ведь и быть не могло!
Глава пятая — А
Корабль посадили недалеко от станции. Все ходили какие-то притихшие, оглушенные пониманием того, что дома они теперь не увидят долгие годы, если увидят вообще. Женевьева плакала. Сэт злилась и пинала ногами каждую встреченную стенку. Первый помощник Варав пыталась соответствовать должности и приличиям, и упорно продолжала держать себя в руках. В конце концов, раз это получалось у доктора, почему бы не суметь и ей? Только вот выходило почему-то довольно плохо. А ещё ей было очень жалко — капитана, всех прочих, себя...
В первые дни капитан Оркана ещё держался: он раздавал поручения, обустраивал быт, составлял послания для сигнальных маячков. Но потом, когда последний маяк был отправлен в пространство в надежде, что хоть один сумеет докричаться до своих, потом у капитана просто не осталось дел. Он старался держать лицо, ежедневно обходил свои новые "владения", но — Варав видела это — каждый день в его глазах скользила все большая обреченность. Текткетка с ужасом ждала того часа, когда он решит, наконец, что нет смысла продолжать все это и потянется за оружием. Долгожители с Альбы предпочитали быструю смерть длительной агонии, это не было ни для кого секретом. Так что Варав ждала — и пыталась не спускать с капитана Орканы глаз.
Пожалуй, если бы его спросили, он бы даже не стал этого отрицать. И погода вполне соответствовала настроению. Долгий серый дождь, зарядивший в день прибытия, не стихал до сих пор — наверное, так на "М-12JK-D4" выглядела осень. Кстати, надо бы дать планете хоть какое-нибудь более произносимое имя, раз уж они здесь застряли.
Оркана не обольщался насчет их шансов на спасение. Когда он ещё летал вторым помощником у Питера, им пришлось искать пару экспедиций. Первая оказалась ложной тревогой — терраформирование пошло медленнее, чем предполагалось, и команда просто задержалась на своем участке на лишний год. А вот вторая... В общей сложности, их искало шесть спасательных кораблей около семи лет подряд. Прочесывали те системы, в которые они могли бы зайти (кстати, по дороге успели обнаружить ещё одну пригодную для жизни планету) и те, что лежали по соседству. Потом отдрейфовавший корабль случайно обнаружили где-то совсем в другой части галактики, за Поясом Ориона, пустой. Что случилось с командой, так толком и не выяснили, поскольку бортовой журнал оказался невосстановимо поврежден. Судя по паре записок от руки, команда высадилась на планету, отправив свой корабль на автопилоте прочь, служить маяком. Маяк нашли — экипаж нет, координаты высадки в записках не содержались. А корабль, судя по всему, проплыл сквозь какую-то черную дыру и выскочил очень далеко от точки входа. Оркана посадил "Деметру" отчасти и из-за того, что не хотел оказаться в подобной ситуации. Да и обычные спутники (с вложенными под обшивку пластиковыми записками!) уже были разосланы. Где-то через год они покинут пределы звездной системы и окажутся в открытом космосе. Если очень повезет, может, какой-нибудь из них и запеленгуют спасатели.
Надежды на это было мало, и Оркана думал, что даже эта малая надежда — не для него. Ему придется сидеть на этой проклятой планете ещё полторы-две сотни лет, медленно, слишком медленно старея, и, в конце концов, умереть в полном одиночестве от голода, когда он не сможет обеспечивать пищей сам себя. В этот момент долгая продолжительность жизни альбийцев не казалась Оркане таким уж благом. И старости он дожидаться не собирался. Можно было подождать год, может быть два — наладить тут все, проследить за зарождением скотоводства и фермерства, а потом... Эта планета их не отпустит, в этом капитан почему-то был уверен. А непрекращающийся дождь только утверждал его в этой мысли.
Доктор Раикиар был, пожалуй, единственным, кого вынужденная посадка не огорчила. Нет, если бы ему предложили выбор — оставаться жить здесь на природе или починить двигатель и вернуться, он бы выбрал второе. Из солидарности с другими членами экипажа. Но вот если бы, починив корабль, можно было остаться на планете хотя бы лет на десять до появления первых колонистов... По некоторым причинам личного порядка возвращаться в обитаемую галактику текткет не торопился. И, все же, никакое нежелание не могло заставить его не поделиться с капитаном некоторыми, несомненно ценными, соображениями.
— Если я вас не отрываю, — доктор подошел к вот уже четверть часа неподвижно стоявшему у прозрачной внешней стены капитану. — Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
— Да, конечно, — Оркана повел плечами, стряхивая оцепенение, и повернулся к текткету.
— Недавно я пересматривал свой список личных контактов и вспомнил одну интересную вещь, — начал объяснять врач. — Один мой знакомый упоминал, что примерно через четыре месяца после вылета "Деметры" он должен был отправляться к Альфе Стаггера. Они туда везут кого-то из астрофизиков, чтобы делать замеры...
— Через четыре месяца? — глаза капитана загорелись. — Это точно?
— Нет, — покачал головой текткет, не желая давать напрасную надежду. — Но вы наверняка можете проверить маршруты кораблей на этот год по внутренней базе "Деметры".
