Лео переступил порог, его ступни негромко шлепали по прохладному, покрытому каплями полу. Не зная, куда деть руки, он, в конце концов, крепко прижал их к бедрам, только так получилось справиться с нелепым желанием прикрыть наготу.
Вглядываясь в нежные сумерки, он подошел к чаше бассейна, взрывающиеся пузырьки обдали его облаком колючей водяной пыли, которая немедленно собралась на плечах в холодные капли. Поежившись, Леомир стал озираться, уверенность вытекала из него, как вода из расколотого кувшина.
— Замия... — голос сорвался, — Замия, — повторил он откашлявшись. — Ты где, Замия?
В ответ донесся только шепот родников. Куда же она подевалась? За спиной раздался высокий дребезжащий звук. Резко обернувшийся Лео увидел, что дверь, через которую он вошел, начала сама собой закрываться. Леомир стрелой бросился к выходу, но успел только больно стукнуться боком о выпуклый орнамент, щель толщиной в палец неумолимо истончилась до волоска, а потом исчезла совсем. Дверь закрылась.
Все еще ничего не понимая, он стал озираться, скоро его взгляд зацепился за вмурованную в стену отпирающую панель. С радостным вскриком Лео бросился к ней. Пальцы быстро нащупали нужные руны, надавили... Ничего не случилось.
Недоуменно морщась, Лео опустился на колени, почти ткнувшись носом в матовый прямоугольник, и еще раз надавил на отрывающие дверь руны. Потом на все руны подряд. Снова ничего. Наконец он понял, что панель отключена снаружи. По спине Лео пробежал холодок, никак не связанный с наполненным влагой воздухом.
Быстро поднявшись, Лео заставил себя думать спокойно. Он видел, как сюда вошла Замия. Мимо него она проскользнуть не могла, значит... Значит, где-то должен быть второй выход.
Воспрянув духом, Леомир начал обходить зал, ощупывая рукой все подозрительные выступы. Скоро поиски увенчались успехом — между двух обсидиановых статуй мускулистых человекобыков он нашел неприметную узкую дверь, должно быть ведущую в следующую комнату анфилады. Осмотрев замок, нашедшийся у холодной подмышки статуи, Лео негромко выругался. Тоже отключена!
— Эй, Замия, что это за шутки? На мой вкус они совсем не смешные. Немедленно отрывай, слышишь?!
Из-за двери не донеслось ни звука. Забыв о чувстве собственного достоинства, Лео со всей силы стукнул по отделанной светлым камнем панели и тут же затряс отбитым кулаком. Дверь, как и следовало ожидать, даже не вздрогнула.
Тяжело дыша, Лео прислонился к сырой стене. До него постепенно начинал доходить весь ужас положения. Он заперт в куполе минимум до следующего вечера, пока в зал не явятся слуги. Если, конечно, они приходят сюда каждый день.
А ведь ему с раннего утра нужно быть на дежурстве в приемной верховного князя, если он не явится... а потом его найдут здесь. Голышом.
С надеждой на звание первого ученика можно распрощаться. Да и просто стать посмешищем всей Палестры — мало удовольствия. Наверное, он даже войдет в легенды. Леомир Авлар на веки вечные станет Леомиром Купальщиком, Леомиром Глупцом... В самом деле, как такой человек может мечтать о чем-то большем, чем место третьего секретаря... Какие-то глупые фантазии встретиться с семьей, доказать, что он достоин их любви...
Тряхнув головой, Лео крепко зажмурился, едва удерживаясь от долгого яростного воя. Он резко хлестнул себя по щеке:
— Прекрати истерику, соберись. Подумай.
Прищурившись, Лео новыми глазами обвел зал — гладкий округлый камень. Ничего такого, с помощью чего можно вскрыть замок. Этот вариант не подойдет. Лео нахмурился, размышляя. Здесь обязательно должен быть хотя бы один центр управления. Где бы он его разместил? Как жаль, что раньше ему так редко доводилось сюда заглядывать...
После секундной паузы глаза Лео вспыхнули. Он стрелой бросился к чаше бассейна. Чуть вздрагивающие руки проворно ощупывали каменную оправу. Скоро один из покрытых росой камней удивительно легко отодвинулся в сторону. Все верно. Купальщик может легко дотянуться, не выходя из воды. Пальцы Лео молнией пробежались по рунам. Ничего, опять ничего! Сапфировый свет мигнул и погас, с потолка донесся протяжный гул, в лицо ударил резкий холодный ветер. Секции купола медленно втягивались в стены. Задрав голову, Лео смотрел в наполненное звездами небо. Да, наверное очень приятно любоваться им, не входя из пузырящейся воды. Из глаз медленно текли слезы отчаянья.
Кто же мог с ним так поступить? Неужели, Замия? Он ведь не сделал ей ничего плохого. Да и зачем ей... — Лео быстро смахнул слезы, — Если исходить из принципа "кому выгодно", его позор мог порадовать лишь одного человека — Эвиаша. Подонок! Вот он, значит, чем он его пугал, Лео тихо зарычал:
— Ну, подожди, Эви! Если ты сломал мое будущее, то я ни перед чем не остановлюсь, чтобы сломать твою шею!
Вскочив, Леомир стал бешено озираться. Теперь, ясно увидев врага, он не мог сдаться без боя. Лео прикинул высоту стен — почти два человеческих роста. Ни лестницы, ни намека на канат. Если бы нашлась подставка... Горящий взгляд Лео упал на статуи человекобыков. Если забраться им на плечи...
Он обхватил руками гладкий камень и резко откинулся назад. Стоят как влитые. Уже хорошо. Примерившись, Лео поставил ступню на каменное колено. Он хорошо понимал, что задумал авантюру. Перелезть через стену, дотянуться до ветвей растущих рядом деревьев, спуститься на землю... задача скорее для циркача. Человек вроде него такое приключение закончит, скорее всего, со сломанными ногами. В лучшем случае. Но наметив цель, Лео не собирался останавливаться.
Леомир уже вцепился в толстые рога, выступающие из бычьей головы, когда за спиной послышался дребезжащий звук. Чуть не шлепнувшись на пол, он спрятался за бок статуи. Широко распахнутыми глазами Лео следил за открывающейся дверью.
Быть может, Замия поняла в какую глупость ее втянули, и решила вернуться? Лео очень хотелось в это верить. Но худощавая высокая фигура, возникшая в дверном проеме, совершенно не походила на Замию Соврея.
— Лео, ты здесь? — раздался голос Ульвэ. — Лео.
Несколько раз сглотнув, Леомир нашел в себе силы отозваться:
— Да, здесь... Не входи, пожалуйста, — торопливо крикнул он, увидев, что девушка переступила порог.
Ульвэ замерла, всматриваясь в темноту, в ее руках колыхался под холодными порывами дующего с потолка ветра пиджак Лео.
— Во имя Всеблагого, Ульвэ, откуда ты здесь взялась?
Девушка неожиданно потупилась, и, кажется, даже покраснела.
— Мне было любопытно. Понимаешь, я устроила эту встречу и решила, что имею право знать, как все кончится. Замия выбежала почти сразу после того, как ты зашел. Я сначала решила, что вы поссорились, и захотела с тобой поговорить, но ты все не шел и не шел. Тогда я забеспокоилась и пришла посмотреть... Лео, что все это значит?
— Потом, Ульвэ, прошу тебя. А сейчас отвернись — мне нужно одеться.
— Думаешь, я увижу нечто новое и неожиданное? — весело усмехнулась девушка.
— Ульвэ! — чуть не плача, выдохнул Лео. — Прошу тебя.
— Хорошо, хорошо, если ты настаиваешь.
Девушка неторопливо отвернулась. По тому, как напряглась ее спина, Лео понял — до Ульвэ начало доходить, что здесь приключилась не просто любовная неурядица.
Лео пробежал мимо Ульвэ, едва не сшибив девушку. Бросившись к дивану, он торопливо стал натягивать одежду. Больше всего пришлось провозиться с брюками. Пиджак остался в руках Ульвэ, но у Лео не было сил, чтобы говорить сейчас с ней лицом к лицу. Слишком уж его душили гнев и стыд. Ульвэ наверняка потребует все рассказать, а у него сейчас просто нет на это сил.
Не оглядываясь, Лео понесся по темным коридорам. Сейчас ему больше всего хотелось только одного — найти Эвиаша и взять его за глотку.
Глава 10
Глаза Лириты быстро двигались под сомкнутыми веками, пальцы сжимались в кулаки, из горла вырвался короткий испуганный стон. Похоже, ей снилось что-то тревожное. Наклонившись к ней, Ормат бережно погладил гладкую кожу щеки. Скользнув ниже, мягко обхватил тяжелую грудь, легонько погладил розовый сосок. На губах девушки появилась светлая полуулыбка, видимо она скользнула в другой, более приятный сон. Довольно кивнув, Ормат натянул куртку. Пора было уходить, он и так задержался. Парень еще раз взглянул на спящую, поправил жесткую лямку заплечного мешка и скользнул в теплый сироп глубокой ночи.
Стараясь осторожней распределять вес, он медленно спустился по едва живой лестнице. Последняя ступенька все же не выдержала и развалилась с коротким влажным треском, показавшимся очень громким в ночной тишине. Ормат испуганно поднял голову — все было тихо, кажется Лирита по-прежнему спала. Отряхнув штанину от длинных щепок, он направился обратно к знакомой тропе.
Стремительная тень бросилась на него из ближайших кустов. Инстинктивно Ормат отпрянул, так что тень пронеслась мимо, шевельнув его волосы воздушной волной. Сорвав с плеча мешок, он вдогонку наградил призрака крепким ударом по затылку. Нападавший, всхлипнул и тяжело грохнулся на каменистую землю. Не успел Ормат оглядеться, как что-то неподъемное повисло у него на плечах, обдав запахом прелой листвы. Крестьянин рванулся, старясь сбросить пригибающую к земле ношу, но добился лишь того, что противник сменил захват. Железный локоть зажал горло, грубая ткань рукава больно царапала шею. Захрипев, Ормат изо всех сил лягнул врага, тот взвыл и ослабил хватку. Кашляя, парень вырвался на свободу, жадно глотнул воздух. Нагнувшись, он подхватил упавший мешек. С этим оружием он ринулся к скачущему на одной ноге противнику. Парень замахнулся, но тут его в затылок будто ударил старинный таран. Колени Ормата подогнулись, перед глазами закружила черная метель. Последнее, что он ясно увидел — летящие навстречу стебли сухой травы.
— Ну, что, очухался, наконец? — сверлом ввинтился в уши чей-то смутно знакомый голос.
Ормат с трудом разлепил веки и тут же об этом пожалел. Лучше валяться без сознания, чем видеть такое. Над беглецом возвышался Никадор Сабан собственной персоной, по случаю ночной охоты славный аристократ облачился во все черное — куртку из мягкой замши, обтягивающие штаны, и щегольской, лихо заломленный берет. На бледном лице светилась радостная, почти счастливая улыбка. По бокам от хозяина переминались Сажа и Щелкунчик, те счастливыми не выглядели. Скорее невыспавшимися. Сажа держал светильник, который разбрасывал режущие глаза желтые лучи. За плечом Щелкунчика короткой сломанной веткой чернела древняя силовая винтовка.
— Очухался, — радостно пропел Никадор.
Глаза молодого князя казались черными дырами из-за чудовищно расширившихся зрачков, почти скрывших голубую радужку. Время от времени Никадора резко кренило в сторону, словно он стоял под порывами свирепого ветра.
Либо сильно пьян, либо что-то принял, догадался Ормат, хотя сейчас для него нет никакой половой разницы, пьян князь или трезв как стеклышко — так и так хана. Вот ведь влип! Сам голову в петлю сунул, идиот. В игры тут играть решил. Вот и доигрался. В бессильной злости он заскрипел зубами.
Стянутые за спиной руки под весом туловища больно врезались в землю. Пленник поерзал, стараясь разобраться, на каком он свете. Вроде почти цел, только голова гудит. Кряхтя, Ормат постарался сесть. Несколько раз он падал, пока, наконец, не утвердился в более-менее прямой позиции, опершись на кулаки. Никадор смотрел на его возню, трясясь от беззвучного смеха. Ормат не мог скосить глаза, чтобы увидеть, чем связаны руки, но судя по ощущениям — обычная лента для стяжки саудовых мешков, шуршащая и острая по краям.
— Так что же, дружочек, решил бросить своего любимого хозяина? Чем же я тебе не угодил?
— Кроме того, что ты мерзавец и кровосос? — осведомился Ормат, поведя плечами.
Дерзость пленника была вознаграждена, холеное личико князька буквально перекосила злобная гримаса. Похоже, в таком тоне с господином Никадором мало кто говорил.
— Ах, ты!
С бессвязным воплем Сабан попытался пнуть Ормата в лицо. Край подошвы чиркнул по щеке, оставив на скуле длинную черную полосу. Сам Никадор, всплеснул руками и упал на руки своих прихвостней. Щегольской берет, слетев с кудрявой головы, укатился куда-то в заросли. Щелкунчик бережно возвратил господина в вертикальное положение, а Сажа бросился догонять берет. Оба прихлебателя кидали на Ормата злобные взгляды, но на защиту чести хозяина встать не спешили. Несмотря на незавидное положение, Ормат усмехнулся — и эти скоты считают что могут распоряжаться чужими жизнями.
Парень снова повел плечами, будто разминая их. Шок уже прошел и теперь Ормат нарочито бессмысленно вращал глазами, стараясь прикинуться оглушенным. Мысли еще иногда спотыкались, но бежали все быстрей. Он уже понял, что связали его кое-как. Дернув плечом, Ормат зашипел — острый край ленты оставил глубокий порез на запястье, зато путы стали липкими и скользкими. Теперь он сможет освободить руку за пару движений. Ножны с клинком по-прежнему на предплечье, этим болванам даже не пришло в голову как следует его обыскать. Оно и понятно — какое оружие может быть у поселкового?!
Это все плюс. А вот минус: пока на него пялятся три человека, один из которых со стволом, ничто из этого не имеет значения.
И нет никаких шансов, что его хотя бы на пару минут оставят одного. Сабан всегда свежевал добычу на месте, не откладывая дело в долгий ящик.
Справившись с головокружением, аристократ злобно навис над парнем. Черные провалы зрачков дышали бешеной ненавистью.
— Раньше я еще думал, как с тобой поступить, а вот теперь точно знаю — легко умереть у тебя не получится.
В другое время Ормат бы испугался, сейчас бояться было поздно. Его била мелкая дрожь. Если этот урод подойдет еще ближе... Два движения!
Ормат бесшабашно ухмыльнулся:
— Всегда любил острые ощущения. Да мы с тобой в этом похожи. И те только в этом, — Ормат нагло взглянул в сочащиеся безумием глаза, — нас обоих ненавидят отцы.
— Что ты мелешь, тварь?! — визгливо закричал господин, приближаясь к добыче на полшага.
— Да брось, дружище, это же всем известно. И про то, как старый князь тебя сюда сослал и про то, как отобрал почти все деньги. А помнишь, что случилось, когда он навестил тебя в прошлый раз? Ты ведь выбежал из комнаты с разбитой в кровь рожей. Я сочувствую тебе, братишка.
Полотняно-белое лицо Никадора покрылось градинами пота, уголок рта задергался будто бы сам по себе, в страшных черных глазах читались гнев и потрясение. Ормат встретил его взгляд ласковой понимающей улыбкой.
"Ну, тебе же хочется меня ударить... Давай, не сдерживай себя!"
Размахнувшийся Никадор вдруг громко сглотнул и, прижав к губам рукав, часто глубоко задышал. Когда он опустил руку, на дорогой замше осталась зеленоватая клейкая полоска. Видно, действие снадобья проходило. Тряхнув головой так, что многострадальный берет съехал на затылок, князь отошел от Ормата.
— Приступай, — кивнул Никадор Саже, — покажи ему, что умеешь.
Опасливо взглянул на хозяина, Сажа опустил на землю фонарь и вытащил из-за широкого пояса покрытый бурыми пятнами заостренный крюк.
