Бочка порядка, ложка хаоса

Мужчина выпрямился, повел плечами, оглянулся на кого-то, а потом уставился на Максима. В упор. Словно пытался просветить его взглядомкак рентгеном.

Стало очень неуютно, как перед глазами разозленного отца. Нос опять зачесался, а воздух стал густым и холодным.

— Он нас прощупывает! — недовольно воскликнул на грани слуха голос подростка.

— Что? — спросил Максим.

— Нас прощупывают, словно пытаются узнать, дурень! Мы его заинтересовали, но он не узнает.

— Нас? — удивился парень. — Это хорошо, — он даже не понял, что хорошего, просто чувствовал. А потом перевел взгляд на ошарашено таращившуюся на блондина девушку, и сразу же дошло. — Хорошо, что не Тайрин. Ее он узнает.

Мужчина словно услышал и перевел взгляд на спутницу заинтересовавшего парня.

И Максим понял — все. Теперь либо сбежишь, либо поймают. После чего подхватил пребывавшую в ступоре девушку подмышки и поволок за собой. Вроде бы в ту сторону, с которой они пришли.

— Стойте! — рявкнул кто-то сзади.

Максим в ответ ускорился, а Тайрин наконец очнулась и побежала самостоятельно.

— Левее, — испуганно прошептала она.

Парень послушно повернул, хотя там были кусты, буйно разросшиеся на фоне кирпичной стены.

— Еще левее! Теперь прыгай!

И Максим прыгнул.

Мир, в который раз мигнул, на мгновение расплылся, как пейзаж за мокрым окном и опять стал четким. После этого опора под ногами пропала, и беглецы куда-то свалились. Приземление получилось жестким. Максим обо что-то стукнулся локтем, едва успел выставить руку перед собой, спасая физиономию от встречи с полом. Девушка рядом придушенно пискнула.

— Вставай, надо успеть пройти. Отсечь, — потребовала она неизвестно что, и парень послушно встал.

Сейчас точно не до расспросов. Почему-то тот блондин казался опасным. Гораздо опаснее высоченных шестерых мужиков вместе взятых. И если поймает он, а не они, будет по-настоящему плохо.

Тайрин потянула куда-то в темноту. За спиной что-то зашуршало. Потом еще раз и еще.

— Лабиринт, — сказала девушка. — Перегородки меняются местами, задавая новое направление. Я включила. Стражи так контрабандистов ловят, неудачливых. Удачливые лабиринт знают, и управлять им умеют.

— Зачем? — спросил Максим.

Тайрин его поняла.

— Система защиты, на случай нападения и прорыва врагов в подземелья. Устаревшая. А отрезать энергию нельзя, баланс можно нарушить.

За спиной опять зашуршала очередная перегородка.

— Нас, конечно, выследят, но будет поздно. Мы поднимемся наверх, перейдем с плоскости на плоскость несколько раз, а потом спустимся. Наши следы по всему городу размажутся. Тем более у них нет ни одной материальной вещи, чтобы к нам привязаться.

— Хорошо, — сказал парень, хотя понятия не имел, что же в этой ситуации можно найти такого хорошего.

Ко всему хорошему непонятно, почему никому неизвестным землянином так заинтересовался тот блондин. Мало ли парней по городу бродит? На Тайрин он потом посмотрел, хотя вела себя странно именно она. Привлекать внимание подобного человека совершенно не хотелось. Слишком он отца напоминал. Не внешне. Ощущения были похожи, а своим ощущениям Максим привык верить. Собственно, папа и приучил.

— Вот за этим мы ходили?! — возмущенно ткнул пальцем в находку Тайрин Максим.

До башни они добрались без приключений. Внутри нашли запас еды, новую бутыль с соком и здоровенную деревянную лохань с набором бутылочек, которой девушка обрадовалась больше всего.

Первым делом пришлось тащить приобретение в угол, в котором бывшая блондинка откопала за хламом изогнутую трубу, торчащую из стены. Как парень и догадался, это был кран, и в нем даже была вода. Любой температуры. Достаточно было положить на трубу ладонь и подождать, пока она нагреется, после чего потребовать воду. Пить ее было можно. Просто оказалось, что девушка больше любит сок, от которого у Максима уже зубы сводило.

Потом Тайрин захотела соорудить ширму и припахала к этому делу единственную доступную особь мужского пола. А сама мудро руководила. К моменту когда с "банным комплексом" было закончено, парень был очень зол. Монетка на ладошке стала последней каплей.

— Это советские десять копеек, — раздраженно объяснил он сияющей девушке. — Такие деньги даже в моем мире мало кому нужны. Тебе оно зачем? Ты уверенна, что ее обронил твой вор?

— Это талисман "на удачу", дурень, — не менее раздраженно отозвалась Тайрин. — У меня тоже монетка из твоего мира есть. Так принято. Обязательно нужно взять монету чужого мира.

— Чтобы вернуться туда! — рявкнул Максим.

— Чтобы деньги всегда были. Считается, что они ревнуют к иномирской монете, поэтому держатся за хозяина.

— Ну и бред, — восхитился парень полетом фантазии местного населения. — Теперь твой вор обеднеет, да?

— Максим, это же редкость. Можно узнать, у кого такая была и пропала. Понимаешь? Я уверена, что ее там потерял вовсе не тот, кто принес из твоего мира. Просто ее материя плотнее, на нее можно навесить больше энергии, сделать защиту сильнее. Понимаешь? Тот, кто украл артефакт — слабак. Его граница и щиты сами по себе не выдержали бы освобожденной силы. А еще он наверняка знал хозяина монеты. Такую вещь украсть не просто. Она же иномирская. Хозяин должен был разрешить хотя бы раз ее подержать, иначе сразу бы почувствовал, что его вещь в чужих руках. Понимаешь?

— Понимаю, — вздохнул парень. — Как же у вас все сложно. Уверен, этих десятикопеечных монеток в городе много, а хозяина нашей либо нет дома, либо он ее кому-то подарил.

— Посмотрим, — сказала девушка. — Больше я там ничего не нашла. Кто-то затер следы. Кто-то гораздо сильнее, чем я.

— Угу, как тот мужик, — вспомнил Максим блондина.

— Мужик, — эхом отозвалась девушка. — Интересно, что каману Дамии там понадобилось? Решил перепроверить выводы подчиненных?

— Он вообще кто?

— Командир внутренней стражи. Самый главный страж города. Он обычно подчиненных выслушивает, а не сам полюбоваться разрушениями ходит. Не могу понять, это плохо или хорошо?

Следствие ведут Колобки.

— И что вам помешало? — человек, закутанный с головы до ног, словно в кокон, в кусок темной тяжелой и немного пыльной ткани, на этот раз не кричал и не пытался показать, что он неуравновешенная истеричная личность. Он говорил тихо и спокойно. И именно из-за этого от его голоса веяло такой угрозой, что хотелось закопаться в ближайшем леске и сделать вид, что никогда не рождался.

Темноволосый мужчина повел плечами, словно пытался избавиться от наваждения, кривовато улыбнулся и подчеркнуто равнодушно ответил:

— Каман Дамия.

— Что? Как он мог вам помешать? Внешняя стража не подчиняется командиру внутренней.

— Ребята решили, что лучше не привлекать лишний раз его внимания. Одно дело, когда стража хватает кого-то на месте преступления, мало ли какие причины. И другое, когда внешняя делает это на глазах главы внутренней. Тем более, они не были уверенны, что девчонка та самая. Мелкая, конечно, но волосы черные, лица они не рассмотрели.

— Поменяла цвет волос, олухи. Женщинам это не сложно.

— Остаточной энергии не было. Ятин клялся. У него жена все время пользуется сеточками для легкой смены облика, поэтому он знает, как оно должно выглядеть.

— Ладно. Значит, не пользовалась сеточками. Как-то иначе поменяла. Но что там делал Дамия?

— Он ведь друг Коярена, а тот принадлежит к этой семейке. Может, попросил? Сами они делают вид, что дела этой девчонки их не касаются...

— Попросил, — прозвучало издевательски. — А тот пришел сам вместо того, чтобы отправить своих следопытов. Не доверяет им? Не поверю... Тем более, там успели сделать все возможные и невозможные замеры. И нашли только оболочки от накопителей, которые этот дурень выбросил прямо там. Теперь изучают. Долго будут изучать... Что было дальше?

— Пока ребята думали, стоит ли рисковать, девчонку схватил какой-то мальчишка и куда-то поволок.

— Поволок?

— Да. Она не то чтобы сопротивлялась, но и не помогала. Мальчишка совершенно незнакомый, а сведений о том, что в город пришел чужак, его возраста и внешности, нет. Мы специально проверили.

— Точно незнакомый? В городе очень много этих мальчишек.

— Среди жителей он не значится, с таким резервом остаться незамеченным нереально, а никому из моих подчиненных на глаза он не попадался. Расспрашивать внутреннюю стражу мы не рискнули, Дамия и без того этим мальчишкой заинтересовался.

— А он почему?

— Не знаю. Хотите, сами у него спросите.

Человек, закутанный в ткань, тихонько ругнулся, помянул богов, которые вечно подбрасывают камешки, куда не надо и велел заниматься своими делами.

— Что-то я вообще ничего не понимаю, — сказал Максим, подбрасывая найденную Тайрин монетку в воздух и ловя на тыльную сторону ладони. Вопреки всяким теориям она падала то одной стороной вверх, то другой. — У меня значит, пришлось превратить часть материи в энергию, а у копейки — нет.

— Она не живая, — объяснила девушка, не поднимая головы от мешка набитого тряпками. — Ага, это тебе, — протянула банальные семейные трусы, брезгливо держа их двумя пальцами. Хорошо хоть новые, по крайней мере, с виду.

Парень неожиданно для себя покраснел, но нужную в хозяйстве вещь взял.

На этот раз он приход рыжего преподавателя умудрился проспать. Правда, заходил тот на минутку. Принес одежду, мочалки и зубные щетки, больше похожие на кисточки для девчачьей туши. И вместо зубной пасты был порошок вонявший эвкалиптом и больницей. Что тоже как-то не радовало.

С вопросом, куда девать использованную воду, Тайрин разобралась быстро, вручив Максиму протекающее ведро и велев черпать, а потом нести выливать в подземелье. Там меньше внимания привлечет и быстро просочится сквозь камень на нижние уровни. После пятой ходки захотелось треснуть девчонку этим ведром по голове, но в итоге сошлись на том, что отныне она будет наливать не больше половины лохани, причем раз в три дня. В остальные дни обойдется обливанием из ковшика.

— Ладно, не живая и не живая, — монетка в очередной раз свалилась решкой вверх. — А ты уверенна, что она вообще имеет какое-то отношение к твоему вору? Почему-то мне кажется, что до нас там побывали профессионалы, собиравшие улики на месте преступления. Странно, что они монету из чужого мира пропустили.

— Этому есть объяснение, — Тайрин даже от своего мешка оторвалась. — Гранит, он вообще мешает проникновению энергии, а монета застряла между гранитными плитами. Если предположить, что на монете было навешено что-то делавшее ее практически невидимой, и оно как раз к нашему приходу окончательно выдохлось...

— Вовремя как, — пробормотал Максим.

— А ты думаешь, почему стражи каждый вечер возвращаются к этим храмам и ведут поиски заново? Некоторые оболочки невидимости, особенно на маленьких вещах могут продержаться до десяти дней. Нам просто повезло, что мы нашли ее первыми. Очень повезло. Почему-то мне кажется, что упущенное и оброненное там ищет не только внутренняя стража.

— Ладно, и что мы теперь с монетой будем делать?

— Искать хозяина.

— Еще лучше. Исправь меня, если я ошибаюсь. Этой монете много лет, за это время в моем родном мире успели побывать толпы и толпы людей из твоего. И любой из них мог притащить монетку. Я прав?

— Прав, — признала девушка.

— Ну вот. И как ты среди них найдешь того, у кого талисман пропал? Пойдешь по домам и будешь спрашивать?

Тайрин задумалась.

— Да, это глупо, — признала. — С другой стороны, на самом деле нужно искать не хозяина, а того, на кого была настроена защита. А это все-таки проще. Атьян сможет вычислить, у него доступ есть к спискам и границам.

— И привлечь к себе чье-то внимание, на свою рыжую голову, — произнес Максим, поддавшись уговорам паранойи.

— Ну, или мы можем попробовать проложить дорожку, ниточку протянуть, — предложила еще один вариант девушка. — Только сначала нужно замаскировать мою границу. Потому что за ниточку можно потянуть с обеих сторон и если тот, кто создавал защиту, будет рядом с человеком, потерявшим монету, он меня узнает. На самом деле, много кто узнает, достаточно просто заметить...

— Я понял, это опасная затея. Ждем рыжего преподавателя, — вздохнул парень.

Никуда ведь не денешься.

Максим засунул находку в карман, чтобы не потерять, лег на диван, закинув ноги на спинку, и стал пристально смотреть на потолок. Серый от пыли, в непонятных разводах, словно в помещении этажом выше был потоп, с отслоившейся местами штукатуркой. Банальнейший потолок давно не ремонтированного помещения.

Тогда какого черта он спустя какое-то время начал подмигивать, а потом и вовсе превратился в звездное небо?

— Здорово, правда? — весело спросил белобрысый подросток-резерв. — Это не звезды, это воспоминания закрытые нашей мамой. А пустота вокруг — твое "я" отделенное от моего. Точнее, это меня отделили. Еще и рост притормозили, чтобы я перегородку не разрушил.

Он вздохнул, лег на спину прямо так, ни на что не опираясь, в этом месте похожем на космос. Поболтал ногой и улыбнулся. Хорошо улыбнулся, открыто и светло. Мама так улыбаться умела, а отец нет.

— Знаешь, сначала я на них очень злился, на наших родителей. А потом понял, что они правы. Ни я, ни вон те знания не были нужны в том мире. Они бы там только помешали, здорово бы тебе жизнь подпортили.

— И что? — спросил Максим, схватившись за собеседника и, наконец, ощутив себя не бестелесным голосом, а человеком в воде. Даже волны почувствовал.

— Теперь тебе знания нужны. Но нельзя отпереть сразу все шкатулки. Твой разум погребет под их содержимым, как лыжника под лавиной. Чтобы хорошо их усвоить, знания нужно получать маленькими порциями. И тебе решать, что важнее знать здесь и сейчас, а что может подождать.

— И если я решу, что мне что-то знать необходимо...

— Просто протяни руку и поймай на небе звезду. Попытайся поймать. Если такая звездочка здесь существует, у тебя получится. Если нет, придется искать еще где-то.

— Понятно, — кивнул Максим. — Спасибо.

— Пожалуйста, — улыбнулся подросток все той же похожей на мамину улыбкой. — Держи, это тебе нужно будет, когда проснешься. Ты об этом уже думал, но вскользь. Когда задумаешься всерьез — вспомнишь.

На подставленную ладонь упала крошечная звездочка. И застыла. Как десятикопеечная монета.

Парень сжал кулак и проснулся.

— Лифты, — прозвучал где-то далеко-далеко голос подростка.

Максим поднес руку к лицу, раскрыл ладонь, но никакой искорки там не нашел, хотя ощущения говорили, что в кулаке что-то было.

— Лифты, — сказал сам себе. — Лифты между плоскостями бы не помешали. Неужели они до них не додумались? Любители ступенек и здорового образа жизни.

— Что ты там бормочешь? — раздраженно спросила Тайрин, раскладывавшая принесенные рыжим тряпки на диване.