Зевнула, входя в кухню, и вдруг поняла, что там горит свет. Снова потёрла глаза, почувствовав испуг, а когда встретила взгляд Говорова, в первый момент онемела от изумления. Смотрела на него, приоткрыв рот, а он неожиданно улыбнулся.
— Чего не спишь?
Ксения моргнула раз, другой.
— Не знаю, — честно призналась она. Потом шагнула к холодильнику. Достала бутылку с минеральной водой и принялась жадно пить прямо из горла. Сделала несколько глотков и тогда уже замерла, подумав о том, что, наверное, это совершенно неприлично... пить из горла, в смысле. А Говоров, как назло, внимательно наблюдает за ней. Сделала ещё один глоток и посмотрела на Илью уже более осмысленно. Приметила ноутбук на столе и какие-то бумаги... а на тарелочке рядом недоеденный бутерброд с котлетой. Ксения прищурившись, глянула на часы на стене. Без четверти одиннадцать.
И вот тут у неё возник вполне логичный вопрос.
— А вы что здесь делаете, Илья Константинович?
Илья откинулся на стуле и усмехнулся, продолжая оглядывать её с головы до ног. И решил сейчас не возникать по поводу вновь всплывшего отчества.
— Пытаюсь работать. А вы бы шли спать, Ксения, вы едва на ногах стоите.
Она попыталась сообразить, что же происходит в её доме, у неё под носом, так сказать, но это было откровенное мучение и, наверное, оттенок этих мучений отразился у неё на лице, потому что Илья поднялся, подошёл, мягко взял её за плечи и развернул в сторону двери.
— Спать, — достаточно твёрдо сказал он.
— Но... Это вы Ваньку спать уложили? — вдруг осенило её.
Говоров кивнул.
— Я. А сейчас попробую уложить вас.
— Я сама, — запротестовала Ксения, но Говоров уверенно вёл её к двери спальни, продолжая придерживать за плечи. Степнова чувствовала себя куклой в его руках, хотелось зевнуть, но делать этого не стала, стало немножко неудобно перед Ильёй, но прежде чем войти в спальню, всё-таки ткнула пальцем в другую сторону. — Мне надо в ванную, — жалобно проговорила она.
Илья остановился и развернул её в другую сторону.
— Иди.
Из ванной она вышла завёрнутая в махровый халат и хоть умылась, но в голове от этого совсем не прояснилось. Спотыкаясь, прошла к своей комнате и через минуту уже лежала на своём диванчике, так и не подумав его расстелить. И ей вдруг стало так удобно, так хорошо... Закуталась в одеяло, вытянула ноги, ощущая едва ли не блаженство. И, наконец, зевнула. Слегка повернула голову и увидела Илью. Он стоял в дверях комнаты и смотрел на неё. Лица его Ксения видеть не могла, только тёмный силуэт, который казалось, заполнял всё пространство дверного проёма, настолько Говоров в полумраке казался высоким и большим. И опасным, почему-то подумалось Ксении.
Илья закрыл дверь, и стало абсолютно темно. Ксения перевернулась на спину и даже попыталась о чём-то задуматься. О Говорове... Что именно думала, даже не запомнилось, через несколько секунд уже спала. А вот сейчас целый рой разных мыслей закружился в голове и опять о нём. Было странное чувство, что её водят за нос. Совершенно непонятно, что Говорову от них нужно!
И кстати, где он?
Откинула одеяло, села на постели, и снова потянулась, закинув голову назад. Организм потихоньку возвращался к жизни, даже некоторые потребности проявились, и Ксения поспешила в ванную. Правда, в прихожей приостановилась и принялась оглядываться. Заметила ботинки Ильи под вешалкой, беспокойство снова подняло голову, несмотря на "потребности", и Ксения зло уставилась на эти самые ботинки из дорогой кожи. Самое ужасное — это когда ты не понимаешь, что происходит. Сделала пару осторожных шагов к комнате родителей и приоткрыла дверь. Заглянула.
Лучше бы она этого не делала.
Говоров спал, лёжа на животе, скинув с себя одеяло. Ксения на секунду потеряла дар речи, оглядывая его практически обнажённое тело. Он показался ей каким-то неправдоподобно большим и могучим, даже на родительской постели не помещался, она была ему коротковата. Сильные руки обнимали подушку, а плечи были непомерно широкими. А спал так спокойно и даже посапывал во сне, уткнувшись носом в подушку, как у себя дома.
Ксения даже рот открыла, разглядывая его, а потом вмиг опомнилась, стало невероятно стыдно за саму себя, за то, что потерялась в такой глупой ситуации. Стоит и смотрит на него и глаз отвести не может...
Закрой дверь сейчас же, приказала она себе и послушно выполнила приказ. И только тогда перевела дыхание.
Это что же такое? Теперь и дома покоя не будет? Ей только проблем с Говоровым не хватает.
В ванной на полке было полно его вещей. Как она вчера этого не заметила? Бритва, лосьон после бриться, одеколон... Ксения взяла флакон в руки, сняла крышечку и понюхала. Ну, точно, тот самый аромат. А в детском стаканчике, рядом с Ванькиной, незнакомая зубная щётка. Говорова. В корзине для грязного белья его рубашка, которую она вчера собственноручно туда определила, и пара футболок.
Ксения присела на бортик ванны. Как-то быстро он у них освоился. О чём она вообще думала, когда впустила его в свой дом?
Радуясь тому, что проснулась так рано, привела себя в порядок, стараясь, несмотря на волнение, не переусердствовать, чтобы Говоров ни в коем случае не подумал, что она решила для него постараться. Приняла душ, надела джинсы, футболку, закрутила волосы в хвост, и, стараясь производить как можно меньше шума, принялась за домашнюю работу. Перво-наперво загрузила стиральную машину, чтобы вещи Говорова в корзине перестали беспокоить. Потом взялась за завтрак.
Ванька проснулся первым, вышел из комнаты зевая, заглянул на кухню, увидел Ксению и разулыбался. А потом вдруг убежал. Ксения удивлённо нахмурилась и поспешила за ним, но сын уже вбежал в комнату родителей, прежде чем Степнова успела его остановить. Она же замерла на пороге, зная, что ни за что туда не войдёт, и погрозила Ваньке пальцем, избегая смотреть на Говорова. Сын её недовольству подивился, замер, хотя сам уже успел взобраться на постель, а, перелезая через Илью, ногой наступил ему на спину, и тот беспокойно зашевелился. Ксения беспомощно смотрела на сына, а как только Говоров начал переворачиваться, её как ветром сдуло. Убежала на кухню и затаилась там, сосредоточившись на приготовлении завтрака, и стараясь не думать больше о полуголом начальнике, который сейчас лежал в постели её родителей. Руки странно тряслись, Ксения не знала, чем себя отвлечь, и как только услышала достаточно твёрдый голос Ильи из комнаты, включила радио, решив, что раз уж он проснулся, то музыка ему точно не помешает. А она отвлечётся. Хотя бы немного...
— Доброе утро, — сказал Илья, появляясь на кухне спустя несколько минут.
Ксения с опаской оглянулась на него и кивнула, буквально заставив себя улыбнуться.
— Доброе... — Окинула его быстрым взглядом и почувствовала облегчение. Илья был в джинсах и вчерашней футболке, правда босиком и со взъерошенными после сна волосами, да ещё с тёмной щетиной на щеках. Перед глазами снова встала яркая картина, как он лежал на постели, и Ксения быстренько отвернулась и швырнула ложку в раковину. Получилось излишне громко, и она мысленно отругала себя за неуклюжесть и волнение. Краем глаза наблюдала, как Говоров прошёл к холодильнику и достал коробку с соком.
Сердце подозрительно колотилось, и Ксения даже вздрогнула, когда на неё сзади Ванька наскочил. Обернулась и улыбнулась сыну.
— Умылся?
Тот кивнул и взял стакан с апельсиновым соком из рук Ильи. Сделал пару глотков и вернул стакан обратно. А Ксения подавилась следующей фразой, когда увидела, как её начальник спокойно сок из этого стакана допил и вернул коробку обратно в холодильник.
Что, чёрт возьми, происходит в её доме? Такое ощущение, что она вернулась из больницы в какую-то другую, непонятную жизнь. Или не было её не неделю, а гораздо, гораздо дольше... Иначе почему она ничего не понимает?
А Илья тем временем взглянул на часы, потёр колючую щёку ладонью и вроде над чем-то призадумался. Потом покосился на свой мобильный, который лежал на подоконнике, и вдруг кивнул.
— Бриться, — сказал он и вышел из кухни. Ванька с жизнерадостным воплем кинулся за ним.
Пока Ксения пыталась придумать, как очнуться от непонятного сна, случилось сразу две вещи — запахло горелым и в прихожей зазвонил телефон. Она заметалась, никак не могла решить, куда кидаться в первую очередь, потом конечно догадалась выключить газ и побежала к телефону, ожидая, что это родители звонят, осведомиться, как она вернулась домой.
Скрыть от них правду о том, что так нелепо попала в больницу, ей не удалось. Они порывались вернуться на следующий же день, и Ксении тогда пришлось потратить кучу нервов и сил, чтобы убедить их не приезжать. Расписывала им, что Ванька прекрасно поживёт в доме у Говоровых, ни разу не заикнувшись, что ребёнок находится на попечении одного Ильи. Рассказывала про дачу и родители немного успокоились, но всё равно при каждом разговоре предлагали прервать лечение и вернуться. Ксения стоически отказывалась, хотя у самой сердце было не на месте. Даже маме одной возвращаться запретила, зная, что отцу одному будет тяжело. Во время лечения и обострения, он с трудом мог ходить без посторонней помощи. А вот сейчас она готова была их успокоить, что всё закончилось благополучно, и Ванька в полном порядке.
Но это оказались совсем не родители. Сняв трубку, Ксения к своему изумлению услышала голос Дениса Горского.
— Доброго утречка, Ксения, — весело поздоровался он и тут же извинился: — простите за ранний звонок.
— Ничего страшного, — пробормотала Степнова, отчего-то жутко перепугавшись.
— Как ваше здоровье?
Мёд в его голосе и сбивающая с толка заботливость вызывали в душе беспокойство и томление.
— Всё хорошо, спасибо.
— Ну и отлично, — ещё больше обрадовался Денис и, как Ксении показалось, с насмешкой и долей сарказма поинтересовался: — А Говоров случайно не у вас ночует?
Вот это "ночует" вызвало у Ксении новый приступ беспокойного сердцебиения, и щёки защипало от прилившего к ним жара. Она обернулась и посмотрела на прикрытую дверь ванной комнаты и затосковала сильнее. Но решила, что врать бессмысленно и решила признаться:
— У нас... в смысле, у меня. — Поняла, какую глупость сморозила, и чуть слышно застонала, прекрасно зная, что Денису, с заложенной в нём природой пошлостью, теперь хватит поводов посмеяться над другом, да и над ней, до конца жизни.
Горский, как и ожидалось, весело хохотнул.
— Я почему-то так и подумал. Я могу с ним поговорить?
Ксения замялась.
— Понимаете... он в ванной.
Конец тебе, Степнова. Хорошо, если Денис не сболтнёт кому-нибудь смехом о том, что Говоров в её квартире ночует и душ принимает. Но его насмешливых и издевательских взглядов теперь точно не избежать.
— Вот как... Ну что ж, — Денис выразительно хмыкнул. — Как только он... из ванной-то выйдет... скажите ему, чтобы телефон включил, мне нужно с ним срочно переговорить.
— Хорошо, скажу, — пообещала Ксения. Положила трубку и пару минут посидела на стуле, разглядывая палас у себя под ногами. Очень хотелось закричать: верните мою жизнь! Спокойную, без Ильи Говорова.
Дверь ванной приоткрылась, и оттуда выскользнул Ванька. Ксения только услышала звук льющейся воды в душе и краем глаза зацепила голую спину гостя. Снова вспыхнула и поспешно отвернулась.
Ванька подошёл и обнял её, выглядел вполне довольным и спросил, что на завтрак.
— Сырники, — тихо ответила Ксения, гладя сына по волосам, а думая совсем о другом.
— Я буду с вареньем, — тут же заявил Ванька, а она согласно кивнула.
Илья появился из ванной свежий, тщательно выбритый, с зачёсанными назад влажными волосами. Ксения тут же уловила запах его одеколона и стыдливо отвернулась, вспомнив, как рассматривала сегодня флакончики. А Говоров улыбнулся, включил телевизор и сел за стол рядом с Ванькой.
— А какие запахи, — протянул он, принюхиваясь. — Даже голова кружится.
— Сырники, — пояснил Ванька и встал на стуле.
— Здорово.
Ксения улыбнулась, не решаясь что-либо сказать, потом опомнилась и произнесла:
— Денис Викторович звонил, — сказала она, чтобы не хранить больше глупое молчание. — Просил вас включить телефон, ему с вами поговорить надо.
Илья приподнял одну бровь, потом потянулся за телефоном. На какое-то время вышел из кухни, Ксения слышала его голос, когда он говорил с Горским, а сама быстренько накрыла на стол.
— Что-то случилось? — спросила она, когда Говоров вернулся.
— Да нет, просто встречу перенесли на час раньше, — отмахнулся он, садясь за стол. С удовольствием оглядел угощение и посмотрел на Ваньку, который намазывал сырники в своей тарелке вареньем. Протянул руку и потрепал его по волосам. — Сластёна. Ксения, а вы садиться собираетесь?
Она кивнула, продолжая мяться у плиты, и нервно теребя в руках полотенце. Затем отложила его и присела за стол. Подвинула к Илье сметану, а себе налила кофе.
— Илья Константинович, я подумала...
Говоров щедро полил сырник сметаной и глянул исподлобья на Ксению. Она оценила серьёзный взгляд и решила покориться.
— Илья...
Он согласно кивнул. Ксения посверлила его взглядом, пока он не видел, и продолжила:
— Я решила пойти сегодня на работу.
Говоров поднял на Ксению глаза и покачал головой.
— Об этом не может быть и речи.
— Ну почему? — она искренне не понимала и посмотрела чуть ли не возмущённо.
— Потому что я так решил. И если хотите, можете расценивать это как приказ. Вы остаётесь дома. По крайней мере, сегодня. А завтра посмотрим.
Степнова нахмурилась, наблюдая за ним. Он, видите ли, приказывает. Сидит в её квартире, на её кухне, уплетает её сырники — и приказывает!
— А мы тоже решили, — с набитым ртом проговорил Ванька и с улыбкой поглядел на мать. — Мы идём в кино!
Ксения растерялась.
— Что? Зачем?
— Мультик смотреть, — пожал Ванька плечами и повернулся к Илье. — Да?
Говоров кивнул.
— Да, на "Шрека". — И посмотрел с лукавой улыбкой. — Ксения, вы смотрели "Шрека"?
Она красноречиво поджала губы.
— Уже раз пятнадцать.
Илья расхохотался.
— Ничего, посмотрите ещё разок.
Ксения внимательно поглядела на него, потом на сына.
— Что вы оба выдумываете? Какое кино? А работа, а садик?..
— Так мы вечером, — успокоил её Илья.
Ксения неприлично вытаращилась на него.
— Вечером?
Это вообще когда-нибудь закончится?
А Ванька с Говоровым переглянулись и одновременно кивнули.
К концу завтрака телефон Ильи звонил почти не переставая. Он злился, возмущался, но отвечал, а потом заторопился на работу. Ванька тут же надулся.
— А в садик?
— Ваня, — возмутилась Ксения в полный голос. — В садик я сама тебя отведу!
— А мы на машине ездим!
— Теперь будешь пешком ходить, как прежде. Полезнее для здоровья. Обувайся.
— Не дуй губы, — попросил его Илья и рассеянно потрепал его по волосам, а сам продолжал тыкать по кнопкам телефона. Потом вдруг принялся обхлопывать карманы. — А бумажник где?
