| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— И мне так кажется!
Но теперь в его, даже настолько нечётком ответе сквозила стопроцентная уверенность в своём завтрашнем дне. И это почему-то представительнице с Земли сильно не понравилось. Сразу просматривалось громадное несоответствие с теми данными о монолите, что у неё имелись, и тем поведением, которым бравировал сидящий с ней рядом мужчина. В своих панических, нахлынувших на рассудок рассуждениях она подумала о самом плохом. Пришли в голову даже гипотетические предположения-шутки-воспоминания о камерах подсмотра в пещерах. Почти у всех остальных Магириков состояние было слишком подавленное, угнетённое предстоящей опасностью. Всё-таки гибель каждого десятого претендента могла кого хочешь напугать, да и сама обстановка заставляла бледнеть и трястись чуть ли не каждого претендента жреческий дар, а этот дворянчик и в ус не дует. Значит либо знает нечто особенное, либо вообще подсадная утка, шпион, а то и вообще командир группы захвата.
Сильва настолько этими мыслями прониклась да разволновалась, что собралась давать минёрам сигнал тревоги по общаку. Она даже встала для этого, словно для перемены позы, но в этот момент и заметила разыскивающего их Курта. Пока махала ему рукой, высмотрела и Петра. Вскоре ребята присоединились и к трапезе, и к разговору. Но успели заметить, как Джакомо с удивлением посмотрел на их совершенно пустые заплечные мешки. Заранее договорившаяся с соратниками и умеющая прямо по ходу любого разговора вести нужный диалог Сильва, сразу намекнула о причине такого удивления:
— Наш попутчик утверждает, что подобные передачи для жрецов монолита запрещены. А вы ведь вручили без трудностей?
— Конечно, — обрадовался Пётр. — Нас ещё и благодарили от всей души.
— Да и вообще, наше дело маленькое, — Курт старался говорить солидно и строго, — Одни жрецы нам дали задание, другие нашу добровольную помощь оценили. А всё остальное — не нашего ума дело.
Дальше чётвёрка Магириков утоляла свой аппетит почти молча. Лишь изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. А когда подкрепились, дворянин стал подниматься первым:
— Спасибо за угощение и прекрасную компанию, но я всё-таки поспешу.
При этом он совершенно не подозревал, что женщина уже давно условными жестами передала своим попутчикам все недавние подозрения и основные выводы о нём: "Очень опасен! Много знает! Желательно его придержать и оставить возле нас. Отходить надо вместе!"
Тогда как Курт, довольно незаметно, но точно, показывал оставшееся до начала диверсии время. Это дало возможность Сильве растянуть процесс прощания до точно выверенной черты. Да ещё и минута осталась для экспресс-допроса. Пока ребята собирали остатки еды в мешки и убирали после себя по привычке любые следы, она довольно доверительно стала советоваться с дворянином по поводу их дальнейших движений:
— По традиции здесь полагается искупаться в тёплых водопадах и даже немного поспать. И только потом идти на пред ритуальную исповедь. Но судя по вашей уверенности, лучше вершить все дела сразу. Как посоветуете: идти с вами или отправиться в купальни?
— Даже не знаю, — с деликатной вежливостью отвечал мужчина. — Вам ведь спешить некуда, это у меня огромные семейные проблемы. А времени до родов совсем мало осталось...
Он выкладывал это с таким доверием и переживанием, что теперь уже и минёры твёрдо уверовали: перед ними человек который всё досконально просчитал. Он даже не сомневался, что станет жрецом и ничего плохого с ним не случится. И те три дня, которые обычно отводят новообращённым для поверхностного обучение лечебной магии, он тоже учитывал. Оставалось лишь удивляться, как это он решил бросить на произвол судьбы своего коня красавца. Ведь по логике вещей временные компаньоны его снаружи долго ждать не будут. Что и решил выяснить Петруха, изобразив на своём лице дружеское участие и самую тёплую доброжелательность:
— Ну что ж, дружище, тогда пожелаем тебе от всей души удачи и вдохновения на поприще благородного целительства...
Он потянулся к Джакомо с рукопожатием и чуть ли не объятиями. А тот несколько растерялся от такой сердечности, бормоча:
— Спасибо... И вам желаю всего наилучшего...
Поэтому на звучащий в унисон вопрос похлопывающего его по плечам парня: "Но ведь коня-то тебе не отдадут?" ответил почти непроизвольно:
— Отдадут..., — но сразу замолк, со страхом и с запоздалым сожалением поняв, что окружающие его люди, приняли его превратно. Потому что они моментально подсекли ему колени, зажали со всех сторон, намертво придавили спиной к стене, и чья-то каменная ладонь прикрыла ему рот. Причём так прикрыла, что при резком рывке в сторону, шея однозначно окажется сломана. А нависшая над ним женщина, недавно такая милая и общительная, сейчас со страшным даже в полумраке, покрасневшим лицом зло зашептала:
— Ты чего к нам примазался, жрец?!
Глава седьмая
ЖЕЛАННЫЙ КОНТАКТ
Купидон Азаров, самый величайший маг Кабаньего мира, имел в своей жизни лишь одну, неискоренимую фобию: он страшно боялся допустить хоть минимальную погрешность, несуразность своего внешнего вида. Любая деталь одежды, оружия или украшений была призвана служить только нагнетанию, соответствию образу "самый жуткий, кошмарный и безжалостный". И если бы хоть однажды, кто-нибудь из людей увидел его в домашней пижаме или удобном, но жутко изношенном рабочем халате, он бы от такого позора, наверное, немедля покончил жизнь самоубийством.
Даже ближайшие сподвижники, последователи и ученики Купидона всегда видели своего харизматического лидера, идейного руководителя и уникального наставника в максимальном блеске созданных для кровавых казней одеяний и устрашающем величии украшенной оружием и талисманами ауры. Причём для каждого конкретного случая великий маг выбирал соответствующие оттенки, нужный стиль, и строго выверенный комплект, проводя порой в своих гардеробных, арсеналах и хранилищах по нескольку часов перед каждым выходом. Понятно, что для экстренного, боевого случая у него имелось и сугубо рабочее облачение, называемое Хаюшь, которое облегало его тело в течении минуты, и в котором он мог выскочить для сражения с кем угодно, куда угодно и на какое угодно по продолжительности время. Хаюшь выглядела радужным, струящимся образованием силовых магических структур, расползалась по телу после простого продевания в неё головы и переносилась в компактном состоянии на специальном посохе. Во всех иных случаях и сам посох мог послужить оружием, хотя выглядел как некое церемониальное украшение с подставкой на одном конце для стояния, всегда носился волшебником за собой и стоял рядышком с хозяином, где бы тот не находился: возле кровати, стола, бассейна, в лаборатории или в тронном зале.
Но все кто знал Купидона, старались древнего мага до экстренных случаев не доводить. Иначе головы слетали с плеч у всех подряд, кто находился вокруг гигантской Башни в радиусе нескольких километров. Так что в принципе боевые одежды самого страшного и жестокого злодея рассмотреть толком никому и не удавалось. А если и случалось такое счастье, то как правило предсмертное и уже для свидетеля не слишком существенное. Из чего создано облачение Хаюшь и откуда оно взялось, ведал лишь сам Купидон и даже в минуты наивысшего телесного удовольствия, пьяного откровения или чувственной слабости не раскрыл бы эту великую тайну. Потому что именно благодаря Хаюшь он и стал в конечном итоге тем, кого боялись во всё этом мире.
Правда уже долгие годы злобному магу не давало покоя сознание того, что во всех остальных мирах о нём вообще ничего не известно и практически ни один человек, проживающей где-то там, за нереальной разделительной чертой, даже не подозревал о кошмарном ужасе, злобном тиране, коварном подлеце и прочая, прочая, прочая. Разве что чисто теоретически о нём мог знать один, максимум несколько человек, но вот как их завлечь, поймать, а потом и использовать, великий Азаров не знал. Только и оставалось что слепо верить в свою удачу и благодаря почти нескончаемому по меркам иных обитателей долгожительству, терпеливо дожидаться удобного случая.
Но года всё шли, а случай так и не представлялся.
И когда уже забылась сама причина заледенелого во времени ожидания, это событие и произошло. Причём к скорби Купидона оно произошло совсем не так, как он планировал. Всё сразу пошло наперекосяк, вырвавшись из русла желаемой действительности. Но самое страшное и постыдное, что он не успел к событию соответствующе приготовиться: подобрать одежды и прочие соответствующие аксессуары. Мало того, он даже на смог облачиться в боевую Хаюшь, что вообще в голове не укладывалось. Хотя всё изначально складывалось как нельзя лучше.
Дело близилось к обеду и Купидон, интенсивно возившийся в подвальной лаборатории, уже предвкушал заказанное на сегодня блюдо из маринованного барашка. От этого предвкушения настроение стало преотличным и вполне жизнерадостным. Конечно со сноской на кровожадный, склочный, характер мизантропа, который по земным понятиям прожил почти четыреста лет.
Побеспокоить мага в святилище его науки не осмелился бы никто. Даже отчаянный самоубийца, появись такой среди слуг или охранной рыцарской дружины, предпочёл бы сигануть голым в зверинец, чем ворваться к хозяину без предварительного разрешения или конкретной договорённости. Но изолироваться от всего остального мира полностью, было бы и глупо и безответственно по отношению к собственной безопасности. Поэтому Азаров всегда давал возможность для своих подчинённых выслужиться, предупредив вовремя об истинной угрозе или действительно важном, выходящем из ряда вон событии. Для этого на внешнем контуре охранного пояса вокруг Башни, стояли многочисленные устройства в виде опускаемого вниз рычага, а на другом конце магической связи имелся небольшой медальон, который мягким, пульсирующим светом, в случае срабатывания, неназойливо привлекал к себе внимание своего хозяина. Мало того, весь медальон считался бы в любом техногенном мире многофункциональным устройством связи. На нем выбивался конкретный номер опущенного рубильника и он действовал как устройство переговоров с местом вызова.
В момент вызова, древний кошмар Кабаньего мира как раз с опаской наблюдал за образовавшимися на днище колбы шевелящимися осадками, поэтому не сразу обратил внимание на прерывистое мигание артефакта. А когда сообразил, то как всегда рассердился, не сдержав нецензурного восклицания. Ещё и пригрозил, приглядываясь к номеру:
— Ох, я им сейчас!..
И лишь после рассмотрения номера "абонента", подавшего сигнал, обеспокоился не на шутку. Побеспокоить своего хозяина решился сам Хоодер, командир рыцарского полка, который уже двадцать два года верой и правдой служил своему владыке, не терзаясь при этом ни укорами совести, ни кошмарными снами после кровавых экзекуций. А значит, повод мог быть очень серьёзным. Левитацию задействовать маг не стал, всё-таки шума атаки на башню слышно не было, а просто поспешным шагом устремился в угол лаборатории, где на подставке располагалась его спасительная Хаюшь. На ходу он включил связь и требовательно рявкнул:
— Что там стряслось?!
Полковник Хоодер уже многие годы знал о главной мечте своего патрона и старался помогать ему в меру своих неограниченных аморальных возможностей. Поэтому голос его прозвучал радостно и торжественно:
— Ваше могущество, появился Торговец!
— Где!? Когда!? — Купидон от такого известия замер на месте, так и не дотронувшись протянутой рукой до своего боевого облачения.
— Около часа назад в главном зале губернаторского замка прямо из воздуха предстал мужчина в длиннополом, парадном сюртуке и вручил растерянному герцогу незапечатанное послание прямо в руки. Затем нагло улыбнулся и добавил: "Разрешите представиться: Торговец. Прошу передать мою просьбу великому магу Купидону Азарову о личной встрече. Я к нему вскоре наведаюсь вместе со своей супругой". После чего исчез из пространства, словно его там и не было. Шок у губернатора через минуту прошёл, да и несколько его секретарей подтвердили увиденное и услышанное, поэтому гонец только что доставил эту новость мне вместе с посланием.
— Что там написано? — гроза Кабаньего мира уже двигался по внутренним переходам в направлении гардеробных комнат. Вполне понятно, что облачаться в Хаюшь он не посчитал нужным, но с собой захватил.
— Читаю: "Приветствую могущественного Азарова и надеюсь на приятную, дружественную встречу". Подпись: "Торговец, граф Дин Свирепый Шахматный".
— И нечего о точном времени прибытия?
— Только то единственное слово при общении с губернатором: "вскоре".
— Хм! Какой мерзостный и невоспитанный хам! — прошипел маг со злостью. — А тот ли он, за кого себя выдаёт?
— Описание его внешности полностью совпадает с имеющимися у нас данными. Всё-таки такой человек появлялся в нашем мире, и два прибытия зафиксированы конкретно, — напомнил полковник. А потом решил и своё мнение высказать: — Да и сам факт подобного появления говорит сам за себя...
— Много ты знаешь! — раздражённо прервал его Купидон. — Значит так, Хоодер! Ты прекрасно видишь, как долго я ждал этого момента! Поэтому предупреждаю: растерзаю любого, кто не выполнит моих давних инструкций. Не зря же вы тренируетесь уже столько лет! Немедленно запускай в действие программы под номером один, два, три и пять. И приготовить к запуску седьмую
— Но, ваше могущество, нам не хватит людей на все действия! — возопил полковник с отчаянием.
— Это уже твои проблемы! — прорычал Азаров, врываясь в огромную гардеробную, словно на поле боя. — Шевели мозгами, иначе голове твоей они больше не понадобятся. Как и сама голова, твоему телу. Всё! Работай!
Поставив посох с облачением в сторону, маг стал с поспешностью снимать с себя лабораторный халат, приговаривая:
— Чем же его поразить? Да и не так поразить, как запугать?.. Что бы он только при одном взгляде на меня осознал себя полным ничтожеством...
Взгляд поспешно проносился по рядам развешанных в три уровня с каждой стороны одеяний, а руки нервно теребили, щупали и отталкивали не прошедшее отбор. При этом Купидон не тратил даром ни одного мгновения. С помощью своих умений окатил себя несколькими очистительными волнами, затем обдал себя наилучшими ароматическими маслами и благовониями с удивительными, тончайшими запахами. Несмотря на четырёхсотлетнее существование, он и за телом следил с усердием молодого, влюблённого юноши. Выглядел он как занимающийся спортом сорокалетний мужчина: без жировых отложений, стройный, подтянутый. И всегда гордился тем, что подавляющее большинство женщин готовы были исполнить любую его прихоть в постели не потому, что он практический владыка этого мира, а потому что их тянуло к нему непроизвольное сексуальное влечение. Он им нравился как самец, они им восторгались как мужчиной, они его от всей души боготворили как несравненный эталон чувственных, высочайших наслаждений. И это всегда тешило самолюбие деспота, кровавого тирана и злобного мизантропа.
После освежающих процедур, Азаров облачился в элегантное, по понятиям мира Кабаний, хлопчатобумажное бельё белого цвета. Облегающие трусики с широкой резинкой на поясе и прикрывающие бёдра до половины; обтягивающая торс майка с длинными рукавами; и с тёплым начёсом носки, достающие почти до колена. В тронном зале его Могущества поддерживалась довольно низкая температура, и всегда хотелось чувствовать себя комфортно, не прибегая к помощи чародейского обогрева застывающих конечностей.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
