Вварденфелл. Нелетописное.

В первой же зале он натолкнулся на троицу воинственно настроенных скелетов. Два огненных шара и препятствие было устранено: двое разлетелись на составные части, по случайности разрушив и третьего, что сохранило магический резерв Гурина на еще одно экстренное боевое заклинание. Тратить эликсиры просто так Аршес считал кощунством.

Попадавшиеся изредка по пути крысы нападать не спешили, и потом иной раз данмер и клыкастая зверюга обходили друг друга по стеночке, не отводя настороженного взгляда от другого. Кроме скелетов другой нежити Гурин пока не увидел, но и не жаждал увидеть. Более того, противника иной раз выдавал мерный скрип сочленений в костях, так что было даже временами забавно наблюдать, когда "соратники" убитого из засады дальнобойным заклинанием скелета, начинали топтаться на месте, не видя данмера.

Добравшись до нового зала с уходящими вверх каменными "дорожками", Аршес поежился, встретившись с пустыми глазницами очередной мумии, у которой во рту лежал какой-то амулет. Раздраженно фыркнув, данмер упрямо полез вперед.

Несколько дверей по пути наверх он забраковал: от одной "несло" таким "духом", что аж в глазах заслезилось, а вой за второй заставил Гурина едва не поседеть. Однако на следующей попытке Аршесу повезло: он вышел в новую часть пещеры, откуда слышалось знакомое "чириканье" бродящего духа, вместе с лаконичным поскрипыванием. Усмехнувшись, данмер покрался вперед, доставая из сумки свиток. Тратить свои запасы магии на сотворение заклинаний, когда можно использовать давно лежащий на дне сумки одноразовый свиток?

В общем и целом четыре скелета радостно разлетелись на составные части, что и привлекло внимание кружащегося под сводами пещеры духа — тот, воинственно и глухо завопив на одной ноте, кинулся на данмера, выпустив призрачные, но весьма ощутимые когти на пальцах рук. Гурин уже сталкивался с этими "ребятами": обычное оружие их не брало, так что тут Меч Искр был как нельзя кстати.

Промахнувшись с ударом, дух обиженно "чирикнул" и унесся обратно вверх, тут же получив удар огненным шаром, и обиделся еще больше. Дух предка буквально достал из воздуха тонкий и небольшой лук, а также стрелу, и прицелился в наглого данмера. Тот, не будь дураком, тут же спрятался за одну из естественных каменных колонн. Громыхнуло, по полу заскакали камешки.

Под едкое "чириканье" призрака Гурин поудобнее перехватил рукоять меча и выпрыгнул вперед, нанося по проносящемуся мимо него Духу предка рубящий удар. Попал, но не развоплотил. Призрак снова вякнул, и опять схватился за лук, впрочем, произвести выстрел следующей стрелой ему не дали — Гурин почти тут же попал в него новым заклинанием.

Дух покойного Сул-Сенипула унесся ввысь, выпустив из когтей лук, и не переставая огорченно подвывать на поворотах. Выждав момент Аршес метнулся, подхватил с пола зачарованный костяной лук, и одним точным ударом отправил призрака на очередную прогулку по небесным дорогам: через некоторое время все "убитые" данмером существа соберутся воедино, чтобы продолжить свое бесконечное дело по охране пещер от чужаков. Но кое-какое время на обратную и безопасную дорогу у Гурина все же было.

Вивил ждал друга все там же, и если бы не лежащие у его ног хладные трупики некогда наглых крыс, можно было подумать, что он только что пришел в пещеру. Увидев в руках Аршеса костяной лук, Сартас чуть улыбнулся и довольно кивнул.

— Да ты быстро... я слышал шум... были проблемы?

— Да не особо... дух попался весьма воинственный. — Гурин протянул другу искомый лук.

— А чего ты хотел от покойного эшлендера? — Усмехнулся Вивил, вертя находку в руках. Потом полез в свою сумку, достал аккуратно сложенный кусок ткани и обернул им лук, возвращая другу. — Возьми... пусть будет легкой неожиданностью для Ашхана... Он же не думает, что ты вернешься отсюда живым и с добычей.

— Вив, я тебя умоляю... мне, вообще прочили место Архимага...

— Ну да, если не будешь отлынивать, лет через пять-десять им и станешь.... Но оно тебе надо? Бумажная волокита и прочее, прочее, прочее...

— Да, ты прав, — нехотя признал Гурин, забирая лук обратно. — Но увидеть выражение лица Ранис, когда я вернусь в Балмору со званием Архимага я бы хотел...

Фыркнув, Вивил приоткрыл дверь и выглянул наружу, осматриваясь на предмет непрошенных "гостей", однако дураков среди местного поголовья зверья не было, и близко к стоянке эшлендеров они благоразумно не подходили.

— Идем... когда вернемся в поселение, иди сразу к Ашхану. Пусть выполняет свое обещание.

Гурин кивнул, украдкой зевнув в кулак и выходя из пещер следом, плотно закрывая за собой дверь. К своему удивлению данмер неожиданно для себя понял, что для него это "испытание" было лишь легкой прогулкой, не более. Ничего сложного для себя в этом Аршес не нашел.

* * *

Корпрусный монстр медленно брел по фояде, изредка тихо подвывая от ноющей боли во всем теле. Он еще не потерял остатки разума, но его оставалось все меньше и меньше. Боль затмевала собой все остальные ощущения, и справиться с ней с каждым днем было все тяжелее. Некогда один из данмеров с весьма перспективным будущим он сейчас превратился в это никому не нужное существо. Он даже свое простое имя теперь не мог вспомнить, не то что полное родовое...

Путешественники боялись его, не слышали или не хотели слышать просьб прекратить это, освободить его от этого существования. Никто. Кроме возникшего перед ним мужчины в длинной мантии с накинутым на голову капюшоном. Существо вопросительно заворчало, остановившись, прислушиваясь к спокойному, но мягкому, участливому голосу.

— Ну здравствуй. Тяжело тебе?

Ловчий корпруса неопределенно качнул головой, вернее тем, что от нее осталось. Он ощущал, что его собеседник был очень сильным противником, и одновременно был рад и боялся этого незнакомца.

— Я могу тебе помочь, если ты этого хочешь... помочь принять это тело или освободить от него. Выбор за тобой, мер.

Существо замерло, прислушиваясь к этому голосу, внутренне вопрошая остатки своего разума принять решение. Не особо надеясь, что его поймут, корпрусный монстр ответил. Но неизвестный не только понял его, но и принял чужое решение.

VII.

Было довольно поздно: луны уже достигли середины неба, и скоро должно было светать, однако праздник по случаю появления нового Друга Клана был в самом разгаре. Танцы эшлендеров были немного странными — они то скакали на месте, то начинали притаптывать на месте, или ходить кругами под барабанный ритмичный мотив, что-то выкрикивая. Если сначала Гурин опасался, что на такой шум сбежится вся окрестная живность, то вскоре понял, что она скорее сбежит от такого гомона и топота.

Когда два мага вошли в лагерь Уршилаку, все члены племени вышли из своих юрт, с интересом смотря на вернувшихся. Вивил слегка отстал, так что первым в широкий коридор из меров вошел Аршес. Честно признать, Гурину было слегка не по себе от происходящего. Большей напряженности добавляла гробовая тишина, которая сопровождала данмера до самой юрты Ашхана, который уже ждал претендента на звание Друга Племени.

Аршес чуть склонил голову и протянул на двух руках бережно завернутый лук. Ашхан принял его, не торопясь развернул ткань, позволив ей упасть на землю, внимательно осмотрел оружие и, вдруг поднял его в воздух. Словно ждавшие этого жеста члены племени Уршилаку собрались на импровизированной площади перед юртой своего вождя. Окинув взглядом присутствующих, Сул-Матуул заговорил.

Мер признал в принесенном Гурином оружии лук своего отца и нарек чужака Другом Клана Эшлендеров. Аршесу стало немного жутковато, когда речь Ашхана вдруг прервали громогласные крики членов племени: меры свистели, завывали в боевых кличах, топали ногами и хлопали в ладоши, приветствуя нового Друга Клана. Когда шум стих, вождь продолжил свою речь. Он рассказал бывшему чужаку о правилах племени и позволил поговорить с шаманкой. Увидев вошедшего Гурина, Нибани Меса жестом указала ему на циновку у стены, предлагая сесть. Сартас уже сидел в юрте, дожидаясь приятеля. Судя по стоящим рядом с мерами пиалами — не просто разговаривая.

Когда Аршес уселся на жутко неудобной соломенной циновке (как он на ней спать смог — неизвестно), шаманка принесла еще одну пиалу с какой-то жидкостью, с удивлением распознанной Аршесом, как молоко. Откуда оно тут? Да и от кого?!

— У вас есть вопросы... — тихо сказала Нибани Меса, садясь обратно на свое законное место. С недавних пор с Аршесом стали разговаривать все члены племени Уршилаку, в том числе и сама шаманка. — И вы хотите узнать, сможете ли вы пройти испытание... считаете себя Нереварином?

— Не совсем так... — покачал головой Гурин. — Скорее всего, меня им считают... а я хотел бы узнать обоснованно ли это.

Помолчав, женщина чуть откинулась назад, смотря наверх, куда-то дальше угловатой крыши юрты, а потом заговорила. Размеренно, тихо. И перебивать ее не возникало никакого желания.

— Существует множество пророчеств Нереварина, и в них говорится о многом. Положение планет и неизвестные родители. Луна-и-Звезда, Спящие, Семь проклятий. Погибель проклятий. Пророчество Незнакомца. Пророчество Семи Видений... Утраченные пророчества. Пройдете ли вы испытание, чужеземец? Давайте, задавайте ваши вопросы. Я — шаманка. И я отвечу вам.

Аршес посмотрел на друга, но тот только усмехнулся, с интересом наблюдая за происходящим. Казалось, что его самого это очень забавляет. Однако самому Гурину было немного не по себе. Манера общения эшлендеров его немного... напрягала. Те могли часами говорить ни о чем, увидев в трещинах каменной земли какие-то знаки, а о смысле большинства их песен оставалось только догадываться. Аршеса даже терзали смутные сомнения, что они сочинялись по принципу "что вижу, о том и пою".

Подумав немного, Гурин рассказал шаманке о себе. О том, что он родился в определенный день от неизвестных родителей. Нибани Меса охотно согласилась, что это — часть пророчества. Но также сказала, что многие родились в тот же день, и также ничего не знают о своих родителях. Это было интересным, но не делало Гурина Нереварином.

Затем шаманка поведала Аршесу о том, что на знамени рода Неревара — рода Индорил — были луна и звезда. И этот знак был на его доспехах и оружии. Также по некоторым слухам у него было родимое пятно в форме луны и звезды. Другие утверждали, что у него было магическое кольцо с этим знаком. Еще одни настаивали, что он был рожден под луной и звездой. В любом случае выходило, что знаком Нереварина были Луна и Звезда. У Гурина этих знаков не было.

Дальше их неспешный разговор затронул Спящих, безумных членов культа. Аршес сразу вспомнил помощника кузнеца. Бедняга...

Нибани Меса только пожала плечами, заключив, что это может быть просто совпадением. Она согласилась, что это может быть знаком Нереварина, но утверждать, что это указывает именно на Гурина, она не могла.

А вот пересказанное шаманкой пророчество под названием "Незнакомец" заставило Аршеса призадуматься:

Когда земля треснет и небеса почернеют,

И спящие будут служить семи проклятиям,

К очагу придет незнакомец,

Долго странствовавший под луной и звездами.

Рожденный от неизвестных предков,

Но в день, предрекающий его судьбу.

Зло будет преследовать его, праведники проклинать.

Предсказание изречено, но все отрицают его.

Многие испытания должны решить судьбу Незнакомца, погибели проклятий.

Множество пробных камней испытывают Незнакомца.

Многие падут, но один останется.

После этих стихов в юрте на некоторое время воцарилась тишина, и нарушить ее никто не смел, словно выражая почтение погибшему многие года назад предводителю меров.

Также Гурину показалось интересным пророчество о Семи видениях. Полное название которого гласило: Семь Видений Семи Испытаний Воплощения. Шаманка говорила медленно, и ее слова будто бы врезались в память Аршеса, оставаясь там и не спеша забываться.

Семь испытаний: то, к чему он приложит руку, будет сделано. Что было недоделано, будет доделано.

Первое испытание: в определенный день от неизвестных родителей возродятся Звезда и Луна.

Второе испытание: ни мор, ни возраст не смогут повредить ему. Проклятие Плоти убежит от него.

Третье испытание: в пещерной тьме Азура видит все и заставляет звезды и луну сиять.

Четвертое испытание: глас странника объединит Дома. Три Дома будут звать его Наставником.

Пятое испытание: рука странника объединит Велотов. Четыре племени назовут его Нереварином.

Шестое испытание: он чтит кровь племени неоплаканного. Он поглотит их грех и будет возрожден.

Седьмое испытание: его милосердие освободит проклятых фальшивых богов, соберет разбитых спасет безумных.

Одна судьба: он произнесет закон для народа Велота. Он говорит про их землю и нарекает их великими.

Что имелось в виду в этих пророчествах — Нибани Меса не знала.

Нибани Меса искренне посетовала на Утраченные пророчества. Шаманки — память народа Велоти, Эшлендеров. Но она несовершенна, и они смертны, и их знание умирает вместе с ними. Однако Нибани Меса слышала, что Жрецы-Отступники Храма изучают пророчества эшлендеров о Нереварине, и записывают их в книгах, и попросила принести такие книги, чтобы она могла помочь.

Итогом этой беседы стал вывод о том, что Гурин Нереварином не является. Появившееся раздражение данмера пересекли последующие слова шаманки племени Уршилаку:

— Вы — не Нереварин. Вы только можете им стать. Это головоломка, и не самая простая. Но вы уже нашли несколько частей, и, возможно, найдете еще. Вы выслушали все, что мне было известно. Идите. Подумайте о моих словах. И сделайте то, что следует сделать.

Аршес чуть кивнул и встал. Слегка поклонившись мудрой женщине, мер поспешил выйти на свежий воздух. От запаха благовоний его уже начинало откровенно мутить.

Вивил нагнал друга только когда тот вышел из лагеря и стоял на небольшом холме, смотря на Красную Гору. Сегодня она отдыхала. Ее вершина казалась мертвой и безжизненной, даже дымка не поднималось в вышину. Озаренная светом взошедшего солнца, гора походила на большой красный остроконечный пирог. Что-то подобное Гурин видел в Гильдии, когда у одного из согильдийцев был День рождения. Кто именно это был, Аршес уже и не помнил... да и не хотел помнить. Мер смотрел на Красную гору, словно видя в ней цель своего путешествия. Или причину всех своих неприятностей.

— Вот ты где! — запыхавшийся Сартас встал рядом, тоже посмотрел на гору, а потом вручил другу какие-то бумаги. — Это все, что сказала Нибани Меса. Я записывал, пока вы разговаривали. Это не запрещено.

Гурин бегло просмотрел записи и чуть усмехнулся. Вивил был в своем репертуаре.

— Спасибо. Я как-то и не додумался до этого... Каю же понадобятся отчеты...