Здесь толклось много молодёжи, бестолково отвечающей на простейшие вопросы. С трудом удалось понять, что две большие группы как раз готовились отплывать куда-то — то ли на освоение новых земель вглубь материка, то ли в уже заложенные некими "первопроходцами" селения. Кто-то стремился на некие верфи.
Однако никто вверх по реке не отправлялся и ни о какой подобной оказии слыхом не слыхивал. Сильно пахло свежим деревом, шла погрузка пиломатериалов, работали лебедки, сновали тележки. Заметив чуть дальше по берегу рынок, лейтенант решительно направился прямо туда, надеясь, что местные располагают более точными сведениями о нужном ему суденышке. Народу здесь крутилось немало. Продавали, покупали или вовсе меняли. От обилия товаров просто разбегались глаза.
От жары пересохло в горле, так что первым делом Андрей оценил местное пивоварение. Выпив маленькую кружку, решил не связываться с бородатыми соседями, косо на него поглядевшими, а попытать счастья у невзрачного мужичка, торгующего семечками, вяленой рыбкой и орешками — сразу видно, что человек тут "работает" постоянно и должен хорошо знать обстановку.
На вопрос, не знает ли тот что-нибудь о судне, собирающемся в ближайшее время идти в сторону ГОКа, дедок помедлил, подсыпая товар из большого мешка в лоток на прилавке, почесал за ухом, а потом закатил глаза к небу, изображая задумчивость. Лейтенант намёк понял и поинтересовался ценой на орешки, похожие на толстые запятые. Отведал, похвалил, да и купил пару стаканов, что стоило просто смешные деньги.
— Шхуна трёхмачтовая новой постройки, — махнул торговец в сторону причалов. — Вишь, бермудская, вся из себя обуженная. Вот она ополдень и повезёт на ГОК харчевой припас. В аккурат, как костяной жир погрузят, так и тронется.
Фролов посмотрел на указанное судно, "срисовал" его, мысленно усмехнувшись "даденной" дедком сумбурной характеристике.
— А ты, я вижу, в наших местах человек новый? Так вяленых мятликов отведай.
Сообразив, к какому стилю беседы сподвигает его дедок, Андрей не стал упрямится и купил истекающую янтарным жирком рыбку. К рыбке взял кружечку пива средних размеров.
— Так, как полагаете, возьмет капитан шхуны пассажиров?
— Так как не взять? — раздумчиво произнёс дедок. — А к пиву ещё луньки хорошо идут, добавил он приветливо. — Опять же Рустамка-каботажница никому не отказывала в подвозе.
Фролов закурил сигарету и присел рядом на свободный ящик.
— Она на судне сейчас? — осведомился деловито.
— Сомневаюсь. У Рустамки дела всегда найдутся. Шустрая дивчина.
Ласковый тон и довольно прищуренные глаза старика заинтересовали лейтенанта.
— Красивая?
— Эх, молодежь! Ну как тебе разъяснить-то?! Скинь я годков двадцать, уж не упустил бы.
Под лунька лейтенант взял большую кружку пива — он уже убедился, что при неторопливой беседе получается запросто выяснить всё, что нужно. Да и напиток здешний ему понравился, и рыбка с ним сочетается великолепно. А до полудня ещё есть время.
— На том конце она нынче, где скобяной товар, — заключил дедок. Видать оценив, что этим клиентом куплено и съедено для одного раза достаточно, он подсказал, как разыскать шкипера. — Ты не сумлевайся, служивый. Наша Рустамка завсегда до места довезёт.
Сообразив, что его натурально "посылают", Андрей двинулся, куда указано. Учтивый разговор, доброе пиво и замечательная рыба привели его в благодушное расположение духа. Спросил только напоследок:
— А узнать-то её как? Есть какая примета?
— Да не боись, мил человек. Признаешь сразу. Видная она.
Случай познакомиться с шкипером представился гораздо раньше, чем он ожидал.
Едва миновал тряпичный ряд, был едва не сбит груженой тюками тележкой и обруган ловко управляющимся с нею парнишкой лет двенадцати:
— Чо встал на проходе? Места что ль мало вокруг?!
Успел отскочить, виновато улыбнувшись, но сердитый взгляд заслужил. Да-а, не любят тут чужаков.
А потом повернул голову и увидел её, да так и застыл, восхищенный формами и статью. Это вам не симпатия капитана, в которой весу как в овечке. "Вживую" Рустамка выглядела намного эффектнее, чем её фото в "базе".
Рослая статная девица шла легкой, словно танцующей походкой, и смотрелась просто улётно в обтягивающей тельняшке и красном платке-бандане, из-под которого выбивались упругие черные локоны. На ней были широкие штаны то ли из шелка, то ли еще из какого легкого струящегося материала, расцвеченного всеми оттенками зеленого, кожаные сапожки с короткими голенищами на устойчивом каблуке, да красный ремень с навешанными на него ножами, приспособами непонятного назначения и пистолетом в кобуре — ну чем не пиратка?
На восхищенный взгляд Фролова девица ответила своим — насмешливым.
— Чего зеваем, красавчик? Городской, что ль?
— Не местный, — кивнул он. — Рустамка, не так ли?
Девчонка удивленно подняла брови и остановилась:
— Смотри-ка! И имя мое вызнал. А сам-то кто?
— Андрей Фролов, к твоим услугам!
— Ну и чего так смотришь, Андрейка?
— Угостить хочу... мороженым, — улыбнулся лейтенант, — есть тут кафе какое-нибудь?
— И кто растрепал, что я люблю мороженное? — подняла красавица бровь. — Впрочем, а почему бы и нет. Хоть и не умеешь ты девчонок клеить, боец, а от мороженного я не откажусь. Это тебе правильно сказали. Вон туда идем, сразу за рынком.
Пока шли, Андрей расспрашивал её о том, почему выбрала такую работу, да где училась судовождению, а Рустамка охотно делилась впечатлениями о разных испробованных профессиях, и как ни одна ей так и не приглянулась, если не была связана с кораблями. Зато в море она себя чувствует уверенно — хоть под парусом, хоть под мотором.
Смотрела прямо и открыто, без капли кокетства, что шло вразрез с первым впечатлением и внешним видом. И ведь как хороша, чертовка! Захоти девица — никто не устоит. Так что загадку по имени Рустамка, ещё предстояло разгадывать. А загадки лейтенант любил.
Сидя напротив за столиком кафе, Рустамка продолжала рассказывать, а он все больше помалкивал. Потому что глядеть, как она уплетает мороженное, оказалось сущим удовольствием. Завораживающее зрелище! Может, поэтому, когда на выходе они столкнулись в дверях, он не удержался и просто поцеловал девушку. Ожидал пощечину или гневный взгляд, но та посмотрела удивленно:
— Быстрый какой!
— А чего медлить? Жизнь коротка, — философски заметил Андрюха, стараясь не показать страха, что она его сейчас возьмёт, да и пошлет куда подальше.
— Может, и в койку сразу пригласишь?
— Почему бы и нет, — само вырвалось. И по закону подлости, чтобы уже все испортить окончательно, добавил: — как раз у меня полчаса свободных.
Вот теперь он точно заслужил и пощечину, и все остальное, но девчонка снова удивила: широкий замах правой... и он уже приготовился принять звонкий шлепок по щеке, после которого широко и добродушно улыбнётся, но мигом позже "срисовал" как привычно пальчики левой руки ухватили ремешок болтавшегося на поясе дамского ридикюльчика. От хлёсткого удара снизу-вверх от пояса практически ушел и даже почти смог пропустить его вскользь. Но именно что "почти" и "практически" — в реальности в зачёт это ему не пошло.
В голове брызнул короткий фейерверк, сквозь который он с удивлением воспринял встречу всей плоскости тела с тяжёлой дверью, только что распахнутой, но вдруг стремительно пришедшей к нему спереди. Потом что-то тяжко хрястнуло, и он оказался на полу среди обломков поверженной им лавки, рядом с упавшим столом. Это что ж у неё в этой сумочке такое? — судя по ощущениям не меньше "бульдога" тридцать восьмого калибра...
Плавно, как в замедленной съёмке, отворилась сбившая Андрея с ног дверь, открывая вид на стоящую на крылечке Рустамку, которая прятала в футлярчик на поясе небольшой гладкий предмет.
Лейтенант перевел взгляд с побелевшей как стена девушки, на зажатое в собственной руке лезвие ножа (в наспинных ножнах был — и когда только рука успела его выхватить?) Лезвие, хвала Всевышнему, было чистым. Убрал, не глядя, оружие и, наконец, смог отвести глаза от возвращающегося на щечки девушки румянца, чтобы тут же заглянуть в жерло чуть ли не пищали уставившейся на него от барной стойки. Впрочем, это чудовище уже отодвигалось в сторону, а хозяин выпивки, как ни в чем ни бывало, возвращался к протиранию стаканов.
Вовремя, крайне неприятное ощущение вызвало созерцание глубин почти орудийного жерла. Ну и калибр! Сюда что, Кинг-конг время от времени заходит опрокинуть кружечку да по тыковке кому под настроение настучать? Релаксационные размышления прервала пришедшая в себя Рустамка.
— Не зашибся, Андрейка? — глянула она на него из-под круто изломанной брови и повернулась уйти, не дождавшись ответа.
— Не стоит беспокойства Рустама Кондратьевна , — бросил он во вздрогнувшую спину, с трудом расцепив сжатые челюсти — Хотя, спасибо Вам за доброту... за ласку...
Девушка не оборачиваясь встряхнула плечами: — "обращайтесь, мы завсегда пожалуйста", — и злополучная дверь снова плавно, как в замедленной съёмке закрылась, скрывая вид на спускавшуюся с крылечка Рустамку.
— Э-э...? Что! Не понравилось девушке мороженое? — ехидно спросил мужичок за соседним столиком, откладывая в сторону вертикалку и возвращаясь к своей наваристой солянке.
— Быть того не может, — откликнулся опоясанный фартуком официант, заново пытаясь расправить на руке помятое полотенце, но поняв тщету своих усилий, отправился к стойке за новым. — У нас завсегда пломбир самый лучший. А ты, любезный, — это уже лейтенанту, — ступай, откуда явился. Чай, донесут тебя ноги. Ишь, здоровенный какой, а вздумал девушку забидеть.
* * *
Савельева нашел во дворике возле сарая, куда пристроились разведчики на обед и отдых. Ребята гуторили в стороне, то ли в карты играя, то ли еще что, а капитан наблюдал, как пацаненок лет двенадцати вырезает что-то на токарном станке.
— Нашел? — спросил, не оборачиваясь.
— А чо там искать, — с досадой ответил Андрюха, — трёхмачтовая шхуна с бермудскими парусами через полтора часа повезёт на ГОК продукты.
Капитан резко развернулся и уставился на друга:
— Э-э... Что?
— Хозяйка судна, говорят, никому в подвозе не отказывает, а места там вполне достаточно.
— Да не о том я, ты чего натворить успел?
— Почему сразу натворить? — трогая языком расшатавшийся зуб, ответил Фролов. Сплюнул с досадой, отметив про себя, что слюна уже не такая красная. И то хлеб. — Со шпалой встретился, под погрузчик сунулся по дурости.
— Интересно, — хмыкнул Василий. — Пусть Антипов обработает рожу-то, и лед что ли приложи. Хозяйку спроси. Её тут Аленой зовут. И поешь, парни уже отобедали, через час выдвигаемся.
— Ладно.
— А с ребрами что?
— С чего ты... да то же самое, упал. — Андрюха постарался не морщиться. — Не думаю, что сломаны.
— Все равно, пусть Антипов проверит.
Олег Антипов был не только молчуном и бабником, но и недоучившимся хирургом, потому в роте исполнял обязанности "медицины", если не было других вариантов. Покачав головой, сразу расспрашивать лейтенанта о подвигах он не стал, наложил на ребра тугую повязку, обработал и залепил пластырем царапины на лбу и скуле, а под глаз приложил лед и велел так держать не менее сорока минут.
Парни в историю со шпалой ни на секунду не поверили и веселились, высказывая предположения одно круче другого, заставляя Андрюху злиться и вяло огрызаться, оттого что несколько версий, особенно у Пашки Грачева и Молчуна, были очень недалеки от истины.
* * *
На борт каботажника Андрей поднимался сразу за капитаном, хотя до сих пор не решил, как себя вести со шкипером.
— Здравствуйте, барышня. Вы, полагаю, хозяйка судна? — услышал он голос Савельева и, лишь ступив на палубу, сам смог разглядеть Рустамку.
— Она самая, — бойко ответила мастерица работать кистенём и, заметив лейтенанта, лишь на миг удивленно расширила глаза, а потом одарила широкой безмятежной улыбкой. — А ваши бойцы уже и повоевать успели, капитан? — невинно осведомилась она.
— Успели, — косо глянув на друга, подтвердил Василий, — так где нам размещаться?
— А вот и шпала, — громко шепнул соседу на ухо Грачев. И в ответ на ледяной взгляд лейтенанта сделал уставное выражение морды лица, хотя глаза смеялись.
— Да кто здесь, кто там, — отвечала хозяйка судна, — а раненого могу и в каюту проводить.
— Обойдусь, — буркнул Фролов, и, поймав задумчивый взгляд капитана, тепло улыбнулся, — со мной все в порядке, благодарю за заботу.
И заговорщически подмигнув сузившей глаза каботажнице, потопал на корму вслед за Грачевым и Молчуном. Ничего — сейчас действительно не время, но не будь он Манул, если не найдет возможности поговорить с ней по душам. Потом.
* * *
Рустамка не подавала никаких команд, не крутила штурвал и не тянула шкоты. Вообще, кроме неё и пассажиров на борту никого не оказалось. Девица приветливо махнула паре парней на пирсе, и те подошли к причальным тумбам.
Накнопала что-то на пульте, прикреплённом к предплечью — заработали лебёдки и ослабили натяжение канатов. Ребята на берегу освободили петли, которые тут же втянулись обратно. За бортом забурлила вода, и корпус стал плавно двигаться к середине реки. Девушка изредка что-то нажимала на пульте, а послушный её воле кораблик развернулся носом вверх по течению и потихоньку двинулся вперёд.
Паруса побежали вверх по мачтам. Синие, словно небо. Ветерок наполнил их и скорость заметно возросла. Затих мотор под палубой, вода шелестела, расступаясь перед носом. Широкая гладь реки, одинокая чайка за кормой, буйный изумруд берегов и лёгкий крен на правый борт.
Хозяйка судна что-то к чему-то привязала, а потом устроилась неподалеку от фок-мачты, поглядывая вперёд и изредка подавая какие-то команды нажатиями кнопок.
Плавание прошло без происшествий, и через несколько часов команда уже прощалась с хозяйкой суденышка, чтобы нырнуть в джунгли.
Андрей, замешкавшись, сходил на пристань последним. Уже на берегу, обернувшись к Рустамке, пожелал удачного плавания, добавив тихо:
— До скорого свидания, красавица!
— Не дождешься! — на побледневшем лице каботажницы выделялись огромные глаза, — или ты из непонятливых?
— Я настойчивый, а ты мне глянулась.
— Зато ты мне — нет! Свободен!
— Раньше надо было думать, — мрачно ответил Андрей. — Прежде чем драться.
— И что теперь? — вздернула она подбородок, — что ты мне сделаешь, землянин?
— Женюсь!
Резко развернувшись, лейтенант зашагал к своим, оставив девушку в растрёпанных чувствах растерянно смотреть ему вслед.
Глава 9. Лесная школа
Припоминается, что Марина собиралась отдать его в кадетский корпус... или что-то наподобие. Учебное заведение для мальчиков — будущих военных. Закрытую школу с очень жёсткой дисциплиной. Федька ещё сильно переживал по этому поводу, вспоминая "доброту" тётушки, которую долгие годы считал матерью. Так вот! Он был неправ, когда злился на неё. Она — просто ангел по сравнению с ним самим, по собственной воле и без малейшего принуждения оказавшимся здесь, в Плёткино. В колониальной школе, обучающей деток обоего пола по программе восьмилетнего образования.
