Антигеймер ("Пузыри в картонной коробке")

— Я бы конечно переиграл, спорно это, очень спорно, недальновидный подход... Но поперёк Михал Семёныча не пойду, ему видней. Стой тихо, жди здесь.

Вскоре он вылез из подсобки и положил на стол два обреза.

— Гляди глазами. Это фирменный двуствольный хаудах "Hudson". "Безумного Макса" смотрел? Ну, три серии... Вот оттуда, прикинь! Сам Мел Гибсон такой юзал! Двенадцатый разрушительный калибр, сразу советую брать картечь-восьмёрку, пуль, пожалуй, вообще не надо, не пулевой это девайс... Хотя пару "бреннеке" можно, если какой монстр в тёмном углу зажмёт. В пристёжке идёт кожаный чехол и сбруя, крути её, как хочешь, крепи, где хочешь, хоть за спиной, как в кино. Ну-ка, парень, примерь обновочку!

Накинул. За спиной таскать неудобно, как-то долговязо получается, коряво, и даже киношное сходство не прельщает. Наверное, у меня руки не того строения и пропорций, сустав хрустит, а ружжо не вынается.

— Да уж... Не Мел Гибсон ты, hombre, может, позже им станешь, этак через годик, тут выжившие быстро в гибсонов формуются. Тогда давай подмышку, что ли... А если идти долго и тихо, наискось подвесишь, по-кавалерийски. Во, гораздо лучше! Теперь предъявляем следующий. Хаудах, конечно, короче, но я бы предпочёл классический двуствольный шотган "Winchester Widowmaker", вот такой. Узнаёшь?

— Так это же из Fallout штукенция!

— Оттуда, — сухо сказал Аризона. — Подержи лапочку.

Подержал. Не, потяжелей этот ствол будет, длинней, и вообще... — хаудах гибсоновский такая игрушечка! Красивенький, дерево багровенькое, кровавенькое! Не хочу "винчестер", гибсоновское хочу!

— Как знаешь, корреспондент. Ствол приличный, достаточно убойный на ближней дистанции. Патронов сразу бери две пачки минимум. Впрочем, как я понял, Арбуз тебе вообще палить не велел.

— Не велел! — радостно подтвердил я, тиская новое приобретение. — Главред сказал, что голова, ноги и автомобиль важнее, чем огнестрельное оружие. Чтобы я не лез, не участвовал и не занимался самодеятельностью.

— Ну-ну, — с сомнением хмыкнул Аризона и небрежно смахнул со стойки бабки. — Голова и ноги важней. Надо же такое придумать.

Вот теперь хаудах надо куда-то приспособить. Неохота вторую кобуру на ремень цеплять, да и доставать а гемор, когда за рулём сидишь. А что если на переднее пассажирское положить, вот так просто? Сомнительно. Как я вожу, и какие кочки могут встретиться на пути... Прыгнет ружьё прямо в лобовое, повредит плёнку — объяснительная, выговор, лишение премии.

Подумав, натянул соседний ремень безопасности и попробовал сунуть хаудах за верхнюю лямку. Не годится, слабо держит. Тогда поставил на пассажирское сиденье сумку, её и притянул ремнями, о, кладовочка под рукой!

Расстегнул молнию, что у нас тут...

Термос (в пузыре приволок) с растворимым кофе. Сухпай в синем контейнере от заботливой Веры: четыре котлетки, огурчик бочковой солёный, маленький, хлеб станичный — шесть кусков, жёлтый контейнер с картохой, её немного — дороговато здесь бульба обходится. Четыре печеньки, абрикосовой повидлой склеенные в два сандвича, четыре яйца варёных, соль в бумажном пакетике, спасибо тебе, добрая женщина! Тушёнка абаканская — две банки, зелёный мозговой горошек — одна банка, штук десять карамелек (всё купил в лавке). Хотел взять на местном рынке три больших помидора, но подумал, что если буду так шиковать, то скоро останусь без средств к существованию. Трехлитровая бутыль с водой, маленькую уже выдул.

Полотенце из старого мира, горжусь, что не забыл! Двадцать картечных патронов к хаудаху. Вскрыл одну пачку, четыре штуки сунул в карман жилетки, подумал, добавил ещё четыре — умнею? Зеркалка кэноновская, это для работы... Диктофон в кармане, ещё кое-что по мелочам. Можно считать, что имеется всё необходимое для успешного выполнения первой профессиональной миссии, надо постараться и дать результат, стыдно с таким оснащением подводить родной коллектив.

Застегнув было молнию, увидел новый вариант — чуть приоткрыл и сунул "хадсон" стволами внутрь. Примерился, рванул — вроде нормально получилось, легко выхватывается. Не удержался и со зверским выражением лица прицелился в ларёк. Ну, песня! Диковинный ствол, зато знаменитый, годен к выпендрёжу. А он вообще заряжен, Стёпа? Засуетившись, проверил, вздохнул с облегчением — действительно, умнею.

Ну, с богом.

Набирая обороты, радостно заурчал двигатель.

По прямому пустынному участку жёлтой дороги "шестёрка" пошла бодрей, я даже что-то замурлыкал себе под нос. Навстречу летели сухие листья, иногда мелкая дорожная пыль и почти всегда — запах гари, впереди что-то запалили. Высокие пирамидальные тополя стояли на обочинах, и безрадостно смотрели на одинокую машину, проносящуюся мимо. Никого нет, ни пешехода, ни велосипедиста, ни зверя лесного. Разметки, кстати, тоже нет.

Пару раз в кюветах я заметил ржавые остовы брошенных автомобилей, одни легковушки. Тормозить не стал, это явно не схроны.

Тревога не проходила.

Вскоре понял, чего не хватает в принципе: соскучился по родным гаишникам, хоть один бы попался! А ещё приятней было бы встретить за поворотом стационарный пост-аквариум, выполняющий привычную рутинную работу по проверке дорожных нарушителей, а попутно и всех прочих безвинных. Прячущимся за кустами и поворотами работникам большой дороги с радарами в руках я тоже бы тоже обрадовался. Мечты, мечты, менты, менты... Нет тут таких, не спасут, родные, не помогут. Всё, карапузики, кончилась лафа, катайтесь сами по себе — этого же вы всегда хотели!

Первые километров пять я вообще не замечал и, соответственно, никак не мог оценить местный пейзаж — привыкал к рулю. Лишь после того, как "шоха" на приличной скорости оставила за кормой три полуразрушенных бутовых строения животноводческой фермы и начинающееся прямо за ними буро-красное пятно обширного кочковатого болота, внимание моё обрело силу и смелость отвлечься от нервного контроля за убегающей под колёса жёлтой полосой.

Руль плавней!

Вот так, Стёпа, уверенней...

Если вынести за скобки место действия, то надо признать — вокруг почти красиво и относительно чистенько. Раз попробовал, другой, и вскоре я уже осторожно смотрел по сторонам. Что-то изменилось... Гарью больше не пахнет! И краски стали чуть поярче, солнышко светит, вот в чём дело! Живём!

В топку эйфорию, расслабляться не стоит, серый облачный ковёр подходил с запада всё ближе, через полчасика картина станет такой, какой и должна быть изначально — мокрой, грязной, неприглядной. Что ещё... Деревьев пока мало, кустов тоже. Холмы какие-то, гримпенская трясина слева... Может, лес подальше начинается?

Что ещё... А! Мусора нет! Кустики по обочинам исключительно чистые, и вот к этому привыкнуть действительно сложно. Ведь на Земле как: летом придорожная растительность частично скрывает накопившийся за зиму и никем не убиравшийся мусор — куски пластика, бутылки, пачки и много-много грязного "салофана". А вот весной и осенью всё лезет наружу. Здесь же люди ещё не успели нагадить, да и самого мусора минимум. Стыдно пепельницу опустошить.

Так, теперь под горочку... Ты, кстати, фары проверил?

Постепенно я остыл, освоился, в душе появилась твердая уверенность, что в ближайшее время ничего страшного не произойдет. Но стрелять глазами по зеркалам я, тем не менее, не забывал, может, излишне часто. На подъезде к Зоне уже уверенно переключал передачи, не заставляя коробку вздрагивать в припадках, достаточно ровно входил в повороты и почти плавно притормаживал. Помнят ручки-то!

Пятиметровый бетонный забор огромного периметра территории особого режима "Сектор Зона" был видно издалека — сурово сделано.

По верхнему краю собранных встык серых панелей топорщился частокол вмоноличенных стальных пик, а в сторону Зоны под углом нависал козырёк, густо опутанный колючкой. Прожекторов, систем слежения и подводки проводов под напряжением не видно, с пригорка проглядывается опоясывающий Зону ров, глубину и ширину которого с дороги оценить невозможно.

А вот и КПП N1, или главное КПП, здесь традиционный въезд.

Как говорил Арбуз, сталкеры и вояки изредка пользуются и удалённым южным КПП, врезанным в периметр со стороны Болот, но он не так удобен. Больше точек выхода нет, все былые законопачены наглухо.

Свернув направо, "шоха" медленно покатила по просевшим бетонным плитам, размеренно постукивая колёсами на стыках с большими щелями швов. В глаза бросился расчищенный квадрат со стороной примерно в сорок метров в красных флажках ограждения, разбитый с левой стороны перед КПП. В центре площадки — выложенный силикатными кирпичами белый крест. Тут что, вертолёты садятся? Странно... А ветровой конус где, полосатенький такой, эррегированный?

Три скамейки стоят по бокам, дощатый грибок с зелёной крышей, как на старых детских площадках. Да ну, чтобы облы, да на летательных аппаратах... Не может такого быть, несуразица! Сбоку на подпорках грустил какой-то маленький броневичок без колёс, другой техники возле поста не наблюдалось. Пулемёта в крошечной башенке не было, бесполезная техника. Хотя как сказать. Подумалось — если поставить безжизненную кучку брони у дороги, то отличный схрон получится.

На крыше строения в сторону Зоны и по бокам смотрели целые гроздья прожекторов, над ними высился длинный штырь антенны радиостанции. Третий этаж главного здания поста по периметру опоясывала веранда с деревянными перилами, внутри которой неспешно прохаживался боец с автоматом. Серьёзно вооружён часовой, даже оптика на "калаше" стоит! Ох ты, ещё и ручной пулемёт в опасную сторону нацелен! Марку не опознал, не эксперт.

Воин, не поднимая бинокля, мельком глянул на машину редакции, что-то лениво произнёс в рацию, и тут же снова отвернулся.

Я остановился у ворот с жестяной звездой, бибикнул.

Старая пластиковая колонка захрипела, жалобно забулькала, сказала дежурное "гав-гав" а потом вдруг чисто и ясно выразилась сложным материным оборотом. Железное полотно ворот нервно дёрнулось, взвизгнуло электромотором привода, и с противным скрежетом и скрипом частыми рывками поползло в сторону. Хлопнула дверь центрального входа, и в мою сторону солидно выдвинулся пузатый прапорщик в украинской военной форме. На левой щеке ветерана гофрой краснели мелкие морщинки. Применив методику аберрационного анализа, я быстро пришёл к очевидному выводу: неудобно спал начкар, подушку бы ему на стол положить надо было.

Не прорубаюсь, это что же, Смотрящие объединили братские народы в одну программу? Правда, по сценарию на блоках Зоны и должны стоять украинцы, но всё же...

— Старший прапорщик Хромченко я, Игнат, значится, — вскинул к фуражке руку заспанный военный и тут же, демонстрируя выучку, протянул её мне. — Новенький в редакции? Будем знакомиться!

— Будем, — с радостью согласился я, с трудом удержавшись от ответного армейского приветствия. — У меня для вас посылочка от моего шефа Арбу... от Михаил Семёныча.

— О це дило! Тай пойдёмте ж у хату! Зеленин, смотри там в оба, я занят!

Часовой сверху что-то буркнул насчёт малой степени достоверности речей о вечной занятости начальства.

Я, внимательно осматривая предбанник, быстро сделал пару репортажных снимков.

Дорога к легендарной деревне сталкеров начинаясь отсюда, сразу прерываясь подъёмным мостом через внутренний ров с водой — неплохая идея, преграда для зомбаков и прочей нечисти.

— Колеса на "бардак" всё добыть не могу, — посетовал прапор, кивая головой в сторону броневика за воротами. — И КПВТ у Аризоны в работе, вторую неделю чинит, паразит. Хорошо, что затишье по сезону, никто не лезет, не орёт ночами, да и у сталкеров ныне всё почти нормальком, пасут поляну. Заходите!

Подушки на столе не было. Много чего лежало на столешнице, а вот удобств за рабочим местом ноль, непорядок.

— На сегодня всё, трасса закрыта, пузырей больше не ожидаю, — молвил он, глядя в окно на вертолётную площадку.

— Так там не вертолёты садятся? — осенило меня.

— Пузыри одни... Если бы геликоптер... Ох, и трудный контингент пошёл, товарищ журналист! По-первости сюда закидывали самых подготовленных, можно сказать, фанатов серии, таких как я. А теперь кого попало валят, у пятидесяти процентов сходу истерика, скамеек не хватает, расход нашатыря огромный.

— Так вы их отсюда...

— Ну а как же! Конвоируем в Зону, в деревеньку. Этих телят самостоятельно нельзя даже на короткий отрезок отпускать, не готовы к ударам судьбы. А ну как кабан из кустов... Кстати! А сальцо домашнее с чесночком, а чайку? Самогоночки не предлагаю, вижу, человек вы сугубо деловой... Или предлагаю, уточните? Есть артефакт "Абсолют", настоящий земной, не "Казак" пошлый, новые поселенцы днями презентовали, — с затаённой надеждой спросил служака.

— Спасибо, лучше не стоит, — твёрдо заявил я, хотя мелькнуло. — Может, после задания. А вы что, свиней на блоке держите?

Прапор с сожалением отвернулся от облезлого шкафа, нежно погладив пыльное стекло рукой.

— Понял, ну, тогда на обратном пути, на обратном все вмазать горазды... Да не, какие свиньи, что вы! Сталкеры кабанов местных глушат, как по расписанию, вот и берем за выход, если кому уж очень надо в увольнительную. Плюс плата за карточку-пропуск. Ну и меняемся, — не стесняясь, сообщил мне прапор о практике местных взяток и сделок. — А уж солим сами, сами... Разве ж они сумеют, салажата беспокойные.

— Это какие, простите, кабаны, морфированные? — напрягся я, машинально разжимая пальцы, в которой аппетитно белел толстый, без мясных прожилок, шматок, сверху густо посыпанный чесноком и крошеным укропом.

— Ото ж... Да вы не бойтесь, оно не щёлкает. Морфированные они, чи ни — какая голодному разница, вкусные, да и ладно. Зроблено с найкрайших сортив витчтизнянной Z-кабанины. Все жрут да похваливают, никого ещё не пронесло. Да проверяем-таки, проверяем, не на Привозе. Ешьте, ешьте, с чесночком оно вообще ништяк.

Я осторожно вкусил — действительно ништяк.

Разговорившись, осторожно спросил о роли Украины в текущем процессе и сущей действительности Рассадника.

— Та ни! Какие мы украинцы! Должность хорошая, вот и всё! Я ведь два года оттрубил на Зоне, первоклассный артер был, в драматическом играл, квалифицированный специалист, с грамотами. Весь в шрамах. Честно заслужил перевод в спокой и уют. Здесь хорошо, тихо, хватит уж дедушке тропы бить, аномалии топтать, да жизнью рисковать. Срок пришёл пойти к дивану, ножкам надо отдохнуть! А тут лотерея для ветеранов, вот и вытащил счастливый билет на блокпост, что покруче грин-карты будет. Украинский налёт необходим, особое условие службы, расписывался, как под гостайной, все строго... Стараемся соответствовать порученным образам! У меня ить бывшая тёща, Сара Самуиловна, чтоб ей... была украинкой из Одессы, так что помню.

Схватив записную книжку, я торопливо записал первое слово: "артер".

Что, не пояснял ещё? Сейчас исправлюсь.

В командировочном портфеле у Стёпы Гунова два редакционных задания.