Нелегал - роман издан

— Алло? Папа? Да, я. Да, абсолютно...

Тирр вышел из комнаты, притворив за собой дверь, дабы не быть лишним. Возможно, его такт оценят. Если нет — ну, разговор-то он все равно услышит.

— Говорю же, что в порядке... Да. Очень приличный парень. И посылать Георгия с Иваном вламываться в чужой дом было совсем ни к чему, тем более что против Теодора они все равно не потянули. Да нет, они сейчас вернутся и ты сам на них полюбуешься, охранничков своих... Нет! С чего бы вдруг? Зато меня устраивает! Все, никаких больше хвостов! Двадцать один год терпела, больше не буду. Нет, не потому. Говорю же, он классный. Тебе понравится. Я потом приеду. Да, пап, я тоже тебя люблю. Пока.

Тирр слушал этот диалог, стоя у холодильника, и ликовал. Вся ситуация обернулась не просто успехом, а невероятной, фантастической удачей. Также он отметил, что того третьего, который из лужи хлебнул, Марго не упомянула, хотя сама обращалась к нему крайне неодобрительно, с упоминанием слова 'подлизаться'. Видимо, этот Сергей также ищет подход к отцу девушки, возможно, тем же способом, что и сам Тирр, и потому является конкурентом. И поскольку о событиях, выставивших его в дурном свете, она не сообщила папе, то, видимо, маг опередил соперника пока еще не столь решительно. Однако этим Тирр займется попозже, когда более точно представит себе диспозицию, а убирать соперников с пути он наловчился еще до того, как стал магом.

Когда Марго вышла из комнаты, Тирр задумчиво изучал содержимое холодильника. При этом ему даже не пришлось играть, потому что припасы действительно вызывали массу вопросов: многое из всего этого маг видел впервые и мог только догадываться, съестное ли оно и из чего приготовлено. Надписи на банках и прозрачных плотных обертках ему ни о чем не говорили: выучиться читать Тирр позабыл, но не расстроился по этому поводу. Такое чудовищное насилие над собственной головой, как впихивание в нее новых знаний не совсем естественным, чтобы не сказать — совсем неестественным способом, все же огромный риск. Чем меньше он узнал, тем лучше, остальное освоит обычным методом.

— Где у тебя ванная? — спросила Марго.

— Слева от тебя дверь, — ответил Тирр и добавил: — но боюсь, я не знаю, где взять воду. Колодца в доме нету.

— Как и холодильника? — отозвалась девушка, коснулась рукой белого прямоугольника на стене.

Из дверного проема тот же час ударил ослепительный свет, и стало понятно, почему в доме нет свечей и светильников. Секундой позже послышался шум льющейся воды.

— Надо же, действительно нет. Иди сюда, приезжий издалека... хи-хи, не обижайся. Итак, трубопровода и кранов ты тоже не видел?

— Нет, — ответил маг, прищурив глаза и наблюдая, как Марго манипулирует с крутящимися серебристыми набалдашниками на сложной системе труб, выходящих из стены.

— Ужас. А мыло, судя по всему, использовалось часто. Где же ты тогда мылся?

— Под дождем, — просто ответил Тирр.

— Да уж, ты нигде не пропадешь, — заметила собеседница и закрылась внутри.

— Я привык. И хуже бывало, — сказал он в дверь и вернулся к холодильнику.

В нижнем отделении, еще более холодном, нежели верхнее, нашлось замороженное мясо, с виду напоминающее рофятину, а в специальном держаке на стене — крупный мясницкий нож. Отыскав деревянную доску, использовавшуюся для нарезки продуктов, Тирр принялся нарезать мясо ломтями, одновременно соображая, где бы его пожарить: очага в кухне не оказалось.

— Ты любишь жареное на огне мясо? — громко спросил он, подойдя к двери ванной.

— Шашлыки? Конечно, — донеслось в ответ сквозь потоки воды, — но где ты жарить собрался? Во дворе, что ли?

— Нет, в камине.

Дверь открылась, и на пороге появилась Марго, уже умытая и причесанная.

— Ты выглядишь еще лучше, чем утром, — одобрительно заметил Тирр.

— Спасибо. Я так понимаю, цивилизованной кухни ты тоже никогда не видел. Окей, сейчас я покажу тебе несколько местных чудес.

За последующие двадцать минут маг постиг предназначение двух хитроумных приспособлений: плиты, дающей жар за счет сжигаемого внутри газа, поступающего по трубам неизвестно откуда, и зажигалки, похожей на металлическую палочку с ручкой, поджигающей этот газ без огня. А также узнал местный способ приготовления мяса на сковороде при помощи все той же плиты и растительного масла. Получилось довольно неплохо, особенно с салатом из круглых красных и длинных зеленых овощей, которые Марго достала из все того же холодильника. Правда, Тирр резонно полагал, что трапеза понравилась бы ему еще больше, если бы ее приготовили рабы и подали хозяину, не вынуждая присутствовать при готовке. Также он отметил, что девушка, пусть и из хорошей влиятельной семьи, не чурается стряпни. Ничего удивительного, с учетом того, что у людей женщины слабы и бесправны, однако, раз уж даже дочь видного отца умеет готовить, значит, с рабами тут дело обстоит неважно.

— А где ты научился так драться? — полюбопытствовала Марго, прожевав кусок мяса.

— Дома, — пожал плечами Тирр, разрезая сочный ломоть тупым, словно шутка дуэргара, столовым ножом.

— Дай угадаю... у тебя дома каменный век, ни холодильника, ни водопровода. И еще там учат боевым искусствам. Выходит, я угадала насчет тибетского монастыря?

— Не совсем, но довольно близко, — кивнул маг, подумав, что соседний план бытия — это действительно совсем близко в масштабах мироздания, и тот же час обругал себя.

Привычка не лгать женщинам все еще сидит внутри, словно вторая натура, и если раньше она помогала выживать, то теперь только мешает. Человеческие женщины — не жрицы Ллос, они не умеют божественной милостью распознавать ложь, в разговоре с ними не надо хитрить и давать честные ответы, в которых нет правды. С другой стороны, если не лгать — то и запоминать ничего не придется.

— Ты не похож на китайца, и на азиата вообще. И имя у тебя европейское. Как тебя туда занесло?

— Правильнее было бы спросить, как туда занесло моих родителей — я же там просто родился.

— А где сейчас твои родители?

— Умерли.

— Извини.

— Да ничего.

Марго отправила в рот очередной кусок мяса, откусила дольку зеленого плода, поднялась, подошла к окну и обнаружила, что занавески прибиты к стене гвоздями.

— Зачем ты прибил занавески? Любишь полумрак? И почему ты все время в темных очках? Даже несмотря на то, что тут и так сумерки?

Тирр боялся этого вопроса. Он не знал, что на него ответить, но раньше все было просто: если бы ответ не подошел, Марго можно было бы просто убрать и с концами. Но теперь ее ни в коем случае нельзя убивать, иначе придется бросать уже обжитое место и снова скрываться, что крайне рискованно. Да и с планами на ее отца прощаться не хотелось.

— У меня глаза очень чувствительные. Больно от яркого света.

— Хм... это что, болезнь такая? Тебе бы врачам показаться.

— Уже. Они сказали, что это скоро пройдет.

— И то хорошо. Ты, получается, Питера днем еще не видел?

Тирр усердно заработал челюстями, чтобы выиграть время на раздумья.

— Что это?

— Это город, в котором ты сейчас находишься. Как можно не знать, в каком городе находишься?

Ну, на это ответ давно готов.

— Я с другом приехал. Он сказал — 'поехали со мной', и я поехал. Я не спросил, куда. Мне было все равно.

— Понимаю. А Россия тебе как?

— Когда уже ты перестанешь спрашивать меня о вещах, о которых я слышу первый раз? — очаровательно улыбнулся Тирр.

Марго засмеялась:

— Ну ты даешь. Россия — это страна, в который ты находишься. Можно сказать, соседствующая с Тибетом. Как можно жить рядом и никогда не слышать?..

— Я никогда не покидал своего монастыря.

— И в монастыре никто и никогда не упоминал про Россию? Про одну из самых больших стран в мире? Знаешь, мне даже обидно как-то.

Надо бы остановиться, мелькнула мысль, отрицание всего — слишком подозрительно. Придется рискнуть.

— Ах, я просто не сообразил. Упоминали, конечно, просто на моем родном языке она немного иначе звучит. Я же твой язык еще не очень хорошо знаю, — извиняющимся тоном сказал Тирр.

Марго хлопнула себя по лбу:

— Верно. Я же совсем забыла, что на других языках Россия звучит как Румыния!

— А, Румыния, ну так бы сразу и сказала, — улыбнулся маг, радуясь, что угадал, — естественно, слыхал частенько про то, насколько она обширна.

Конечно, это был риск, предположить, что на других языках этого мира название страны звучит по-разному. Однако и в этот раз ему повезло, кинул камнем во тьму, попал в свирфнеблина, как говорится.

— Так ты, значит, ночью выходишь из дому? А днем спишь? — сменила тему Марго.

— Пока да. Когда моя странная болезнь пройдет, буду как все.

— Надеюсь на это. В общем, Теодор, у меня сессия на носу, ты, правда, не знаешь, что это, но мне все равно надо готовиться. Извини за недоразумение с охраной — я действительно очень рада с тобой познакомиться. Скомкано все вышло, но, думаю, мы это исправим в другой раз?

— Конечно, — улыбнулся Тирр, — а как мы встретимся в следующий раз?

— Может, я тебе позвоню? Обычно я предпочитаю, чтобы парни звонили мне, но опасаюсь, что ты не умеешь. У тебя телефон вообще есть?

— Если ты про такую маленькую штуку, которая передавала твои слова отцу — то нет.

— Ах, так ты подслушивал? — улыбнулась Марго.

— Я не подслушивал, — с достоинством возразил маг, — я услышал. У меня еще и уши чувствительные. Ты говорила так громко, что я не смог не услышать.

— Ничего страшного. Иди сюда, я покажу тебе телефон.

Она подвела его к входной двери и показала на тот самый предмет, с вьющейся в виде пружины проволокой, выходящей из него и в него же уходящей.

— Смотри. Вот телефон. Вот это трубка. Прикладываешь ее к уху, а вот сюда говоришь. Гляди, как я это делаю.

Марго левой рукой прижала трубку, которая оказалась на практике согнутым параллелепипедом, проволокой привязанным к основной части двеомера, к уху, правой стала нажимать на квадратные выступы на самом телефоне. Каждое сопровождалось писком разной тональности.

— Алло, Лиль? Это я. Марго! Да просто я от парня звоню. Потом расскажу. Слушай, скажи мне номер телефона, с которого я звоню.

Она достала из кармана свой телефон, маленький и без трубки, и стала нажимать на него тоже.

— Ага, есть. Да, я приеду скоро. Пока.

Девушка положила трубку на телефон и повернулась к Тирру.

— Теперь смотри. Я сейчас позвоню тебе со своего телефона.

— Зачем? Мы же рядом находимся.

— Чтобы ты понял, как это делается. Когда я начну звонить, твой телефон подаст звуковой сигнал. Как только ты поднимешь трубку, начнется разговор. Когда мы закончим говорить, просто кладешь трубку назад. Смотри.

Она извлекла из своего двеомера серию писков и приложила к уху. В тот же момент устройство у двери издало резкую громкую трель. Тирр поднял трубку.

— Вот. Слышишь меня в телефоне?

— Да. И там, и тут. А чтобы я... позвонил тебе, что я должен делать?

— Положи трубку. Так, теперь гляди. Ты снимаешь ее левой рукой, правой начинаешь нажимать на кнопки. Следи за рукой. А лучше — запиши.

— Я не умею писать, — признался маг, — точнее, умею, но не эти значки. Скоро научусь. Просто покажи мне, а я запомню.

— Уверен?

Тирр кивнул, подавив желание заявить, что знает назубок несоизмеримо более сложные ритуалы, нежели несколько раз нажать на определенные места.

— Ну ладно. Тогда — до встречи, Теодор из монастыря, — хихикнула Марго.

Она вернулась в комнату, надела свои сапожки и куртку, подошла к двери и потянула за ручку. Дверь не шелохнулась.

Маг молча стер взглядом защитные руны, протянул руку и нажал на ручку.

— Далеко тебе до дома?

— Не беспокойся. Вот моя охрана на машине, они меня отвезут. Я тебе позвоню.

Девушка махнула ему рукой на прощание и упорхнула. Тирр постоял еще минуту, щурясь на солнце и слушая ее гневные слова, обращенные к телохранителям, потом вернулся в дом, восстановил руны на двери и пошел на кухню. Достал банку пива, зашел в комнату, расшнуровал сапоги и сел в кресло, вытянув ноги. Пиво горькое и невкусное, но другого пока что нет, придется привыкать. После сегодняшнего успеха можно и выпить.

Отхлебнув из банки, маг прокрутил в уме события, начиная с того момента, как он оказался в этом мире. Попал в мир, похожий на родной, сразу в место, закрытое от посторонних глаз, со всего одним недружелюбным местным жителем, которого оказалось совсем легко убить. Заполучил при этом убежище, полное разных невероятных вещей. Успешно пополнил запасы еды, хотя имел под боком прилично продовольствия. Попав в переделку с солнцеглазым зверем, который называется машин, практически не пострадал и выпутался, потеряв всего лишь одежду, испачканную в земле. Нашел жертву, оказавшуюся охраняемой дочерью влиятельного вельможи, успешно увел из-под носа у охраны, даже не зная о ней, удачно провел ритуал и выучил язык, не пострадав при этом, обзавелся дружелюбно настроенной знакомой с влиятельным отцом и произвел на нее хорошее впечатление.

Как ни крути, но вывод напрашивался сам. Каким бы умным, находчивым и искусным маг ни был, налицо огромная удача. Даже происшествие со зверем — его собственная ошибка, и из этой передряги он все равно удачно выбрался. Длинная вереница везения с первого же мгновения, как он шагнул в портал — и вряд ли это совпадения. Кто-то весьма могущественный определенно присматривает за Тирром, и настроен он явно доброжелательно. Но маг отлично понимал, что любая удача имеет свою цену, а доброжелательность не бывает бесконечной.

До этого момента он был занят собственным выживанием, однако теперь стало очевидно, что надо все же начать то, с чего, по-хорошему, и стоило все начинать. Дома Тирр не имел возможности присягнуть подходящему, достаточно милостивому богу. Может быть, в этом мире ему больше повезет с покровителем.

* * *

Ледокол проснулся от вибрации на столике рядом с кроватью, когда солнце уже сияло за окном вовсю, несколько раз моргнул, скосил глаза влево и протянул руку за мобильником.

— Шеф? Это я, — раздался негромкий хрипловатый бас Одинцова.

— Что у тебя, Леший?

— По Ломщику нарыл мальца. Случайно выяснил, что его знает один из скупщиков, Однорукий. Вместе когда-то ларьки обносили и вместе зону топтали, точнее, колонию. Не залетный он, а питерский. И настоящая фамилия его не Басов, а Заварский. Заварский Николай Андреевич.

— Масть сама прет в руки...— пробормотал авторитет, взял со спинки кресла у кровати халат, накинул его и вышел на веранду, тихо, чтобы не потревожить спящую Анастасию, прикрыв за собой дверь.

— Так, и что дальше? Это все?

— У меня — все. Дальше дело за вами, шеф. Очевидно, Ломщик ведет двойную жизнь, отмотав свою первую отсидку, он оставил настоящее имя для нормальной жизни, а нам известен по подставным документам. А я не могу отыскать человека, зная только его 'фио'. Но тут есть еще одна деталь. Ломщик, как вы помните, впервые вышел на нас через Лосинского, с которым тоже топтал зону, но уже попозже.