Охотник и Воробей

— Пойдём. Нужно подкрепиться.

Гадкий привкус не исчезал. Охотник закрыл глаза сосредотачиваясь на своих ощущениях. Словно тяжёлый ветер давил на плечи, обволакивая всё тусклой дымкой магии. Похожие ощущения охотник испытывал из-за бессознательной магии странника, но сейчас это было что-то другое. Ведьма колдует? Нет, оттенок запаха другой. Более... шероховатый. Будто наждачкой по нервам.

— Что это?

Странники недоумённо заозирались.

— Что?

Охотник как мог описал свои чувства. Его спутники тоже закрыли глаза сосредотачиваясь.

— Я ничего не чувствую, — наконец, признался Воробей. Белое Перо только согласно кивнула подтверждая, что тоже ничего не заметила странного. Как такое может быть? Может, это после битвы с байбаком ему всякое мерещится просто? Заметив его сомнения, странник пояснил: — Я лучше чувствую живых людей, а ты, похоже, больше по нежитям.

— Я никогда ничего похожего не встречал... — на рягача это точно не походило. Слишком зыбко, едва на грани восприятия.

— Пойдём к остальным. А я пока что подумаю что бы это могло быть. В любом случае в ночь и в дождь пытаться ехать — плохая идея. У нас только две лошади, способных на такое, да и Летора в его состоянии лучше лишний раз не теребить.

Воробей был прав.

Ученики тоже ничего странного не чувствовали, и это убедило охотника остаться на ночь.

В камине гудел огонь. В кресле в полоборота к Номи сидел Глен. В руке у него был шампур, и на самом его кончике — кусочек сала. Глен держал сало над огнём, и когда расплавленный жир начинал капать, обмакивал о кусочек чёрного хлеба, а потом опять засовывал в камин. Именно его аппетитный запах разбудил Номи.

Разбудил?..

Охотник огляделся: в приёмном зале были только они вдвоём. Где дети? Где странники?

— Привет, Номи, — Глен заметил его движение. Он протянул шампур: — Будешь?

Номи принял шампур и сел рядом. Покопавшись в сумке Глен достал ещё один кусок хлеба и протянул напарнику. Какое-то время они сидели молча глядя как сало плавится на огне, а пламя гудит и извивается танцуя на дровах.

— Как Кико? — Тихо, едва слышно спросил Глен, но Номи услышал.

— На юге, в Тронстене, вместе с Лаши. Орден укрыл всех детей там.

— Укрыл? — Глен удивлённо посмотрел на Номи, но тому показалось, что это скорее вежливое удивление — напарник и так уже всё знает.

— Храм забрал учеников Ордена. Сэру Лерету удалось спрятать только младших детей.

— С каждым поколением рождается всё меньше способных, — пробормотал Глен. — Если Ордену не удастся вернуть учеников, боюсь, это будет означать скорый его конец.

Скорый или нескорый, но если всё оставить, как есть, Ордену действительно не протянуть и сотни лет.

— Что ты думаешь о Воробье? — Поинтересовался Номи.

— Он опасен, — судя по всему Глен всё ещё размышлял о будущем Ордена. — Но пока вас связывает одно дело — он будет помогать.

— Одно дело? Ты имеешь ввиду то, что я его спас? Он что-то говорил про Долг...

Глен перевёл взгляд с огня на Номи. Как давно на него никто так не смотрел. С иронично вздёрнутой бровью и едва заметной улыбкой.

— Скажи мне, Номи, что для тебя есть долг?

Номи открыл было рот повторить клятву охотника Насатера, но Глен остановил его жестом и продолжил:

— Охотник не даёт никаких других клятв — он следует Долгу, и все слова и обещания, которые мешают ему в этом — он отбрасывает. Почему ты считаешь, что странник трактует Долг как-то иначе?

— Но каков его Долг? — Номи недоумённо смотрел на своего напарника.

— Он сам тебе сказал.

Номи нахмурился.

— Долг каждого архивариуса — беречь и приумножать знания. Но как настоящий архивариус Воробей понимает, что его знания без тех, кто может их применить — лишь пустая шелуха. Поэтому он будет держаться тебя: он знает много, но мало что может, а ты — наоборот.

— Почему ты так думаешь?

— Я не думаю, — возразил Глен. — Я давно умер, и через мой пепел проросла трава, — он сделал широкий жест показывая приёмный зал. — Это ты думаешь. Это — твоё подсознание, а я — лишь мысли, которым ты не давал выхода, пока бодрствовал.

— Ага.

Глен лукаво улыбнулся в ответ опять поворачиваясь к камину:

— Вам не стоит разделяться: Смотритель получил камидаму сэра Лерета и понял какую ошибку совершил оставив учеников Ордена без должного присмотра. Он направил сюда воинов Крати, и завтра к обеду они будут здесь. Если вы встретитесь — вам не пережить этой встречи.

Номи это тоже отлично понимал: да, он умел драться, и мало кто смог бы выстоять против него один на один, но его предназначением было сражаться всё же против нежитей, а не людей. В отличие от воинов Крати. Да, воины были не так эффективны против нежитей, но вот против смертных... А охотники были такие же смертные, как и все остальные люди.

— Уходите в Трясы, как ты и собирался сразу, но потом — сойдите с торных путей и идите болотами, Белое Перо знает тропы через топи. Выйдете к востоку от Пеперонища и идите в Стол. К Тропу вам возвращаться нельзя, по крайней мере пока что, — Смотритель может устроить засаду.

— И что мы там будем делать? В столице у нас нет резиденции.

— Скроетесь среди странников, они хорошо это умеют. Может, пока вы доберётесь туда Лерет придумает что-нибудь.

— А ты?

— Что я?

— Я увижу тебя ещё?

Глен потянулся вперёд и прикоснулся к виску Номи:

— Я всегда здесь.

Номи открыл глаза. Огонь потрескивал в камине, но вместо ароматов плавящегося сала и горячего хлеба здесь были запахи сырости, давно нестиранной одежды и болезни. Охотник огляделся: рядом покатом спали Фрам, Летор, Воробей, Белое Перо и Суши. Как охотник понял из оговорок — Суши странником не был, просто осиротевшим ребёнком каких-то далёких родичей то ли Филина, то ли Белого Пера, которого они взяли к себе из жалости.

Охотник сел. Стылые мышцы ныли и голова опять начала кружиться. Часы показывали глубокую ночь — два часа после полуночи. Он подвинулся поближе к очагу. Надо бы пойти посмотреть как там Додо, карауливший их сон. До смены ещё час, но раз всё равно уже не спится... Но уйти от огня охотник заставить себя не мог.

Вдруг рядом сел странник, когда только проснуться успел? Посопел подставляя теплу то один бок, то другой. В итоге сел к огню спиной и ненадолго затих.

— Полцарства за сухую рубашку, — пробормотал он. — Почему ты не спишь?

— Скажи... Может ли кто-то по связи притвориться другим человеком?

Странник недоверчиво покосился на охотника будто спрашивая 'и из-за этого ты не спишь?', но кивнул:

— Такое технически возможно, и подобное неоднократно происходило в прошлом. Почему ты спрашиваешь?

— Мне кажется, со мной кто-то связался пока я спал.

— Вероятность такого события слишком мала, чтобы воспринимать её всерьёз, — покачал головой странник. — Кроме меня — и тебя — мне неизвестно ни о ком на несколько дней пути в любую сторону, кто обладал бы способностями к связи. Тем более был бы настолько искусным, чтобы притвориться кем-то ещё. И знал тебя. Не забывай — нельзя просто так выйти в эфир и крикнуть 'эгегей, есть здесь кто-нибудь'.

Охотник промолчал. По всему выходило, что странник прав. Может, это действительно был просто сон? После столь насыщенного дня присниться могло что угодно. И показаться чем угодно.

— С другой стороны, — продолжил вдруг странник, — могло быть так, что ты неосознанно сам вызвал кого-то. Если ты знаешь этого человека, прикасался к нему — у тебя есть коды доступа. А с учётом того, что в связи ты сильнее чем я, то...

— Исключено.

— Почему?

— Этот человек уже несколько лет мёртв.

— Ты уверен?

— Я лично обратил в пепел его тело.

Они замолчали.

— А ты спрашивал что-нибудь, о чём знают только ты и он? Ну, или он говорил что-нибудь такое...

— Мы говорили кое о чём, о чём человек вне Ордена знать не может.

— Ладно, — произнёс странник и повторил: — Ладно. Допустим, это был просто сон. И что же тебе приснилось?

— Что сюда едут воины Крати.

— Мясники Храма, — скривился странник. Не только у охотников было обидное прозвище.

— Поэтому нам не стоит разделяться, а всем вместе отправляться в Трясы — и как можно скорее, с рассветом.

— А оттуда куда?

— Белая Перо должна знать тропы по топям и мы сможем выйти к Пеперонищу, а оттуда — к Столу.

— Ты уверен, что Пёрышко знает тропы?

— Нет, это был просто сон.

— Я знаю тропы, — подала голос женщина. Интересно, хоть кто-нибудь спит сейчас? — Охотник прав, если глава Ордена предупредил Смотрителя, а тот уехал и оставил после себя такое... Было бы глупо не послать никого зачистить следы.

— Значит, решено: не разделяемся, на рассвете выезжаем в Трясы, — постановил охотник. — Ложитесь спать, завтра вам понадобятся все силы.

Он встал — нужно было пойти сменить Додо.

Ночь была тиха и темна. Небо опять расчистилось: сезон дождей близился к концу. За ночь грязь прихватило, и утром скорее всего выпадет иней. Окрестности были залиты лунным светом. Звёзды переливались словно небо было скатертью, вышитой драгоценностями. Он услышал её шаги ещё до того как Белое Перо вышла из здания во двор. Она остановилась рядом с охотником рассматривая пустую дорогу и молчаливый лес: с надвратной смотровой площадки окрестности просматривались отлично.

— Скажи, господин охотник, — тихо произнесла странница, — ты можешь и Филина тоже...

— Обратить в прах?

Она кивнула вместо ответа, но охотник увидел её движение в темноте:

— Его магия не должна попасть не в те руки, — её голос был предельно серьёзен.

— Хорошо. Перед отъездом я сделаю это.

Она ещё раз кивнула и ушла, а охотник остался раздумывать знает ли она, что у него уже есть образцы. Или не считает его 'не теми руками'? Хотя какая разница? Намного сильнее его занимало явление Глена. Он и раньше снился ему, но чтобы настолько ясно — никогда. Прежде сны походили именно на сны, обрывистые, смешанные с неожиданными действиями, людьми, воспоминаниями, без особой логики и уж тем более без запахов. В этот же раз всё было по-другому, и разговор, и место... Всё было слишком реальным, слишком последовательным, слишком ясным. Может, он просто сходит с ума? Должно ведь быть логичное объяснение происходящему. Просто он его пока что не знает.

Дорога в Трясы не принесла никаких сюрпризов: они пусть и быстро, но без особой спешки, чтобы не растрясти Летора, доехали до деревни, оставили кибитку у знакомых Филина и Белого Пера и углубились в болота. Несмотря на постоянное шершавое предчувствие угрозы, преследующее охотника, и ощущение беды, изводившее странника, ничего плохого не происходило: в топях им попадались только мелкие нежити, в основном донные кары, собравшиеся здесь в невероятном количестве. До безлесого участка болот, где путники были бы видны издалека, им был ещё минимум день пешего пути (лошадей вели в узде опасаясь случайно сойти с крепкой земли), и сейчас их окружал пусть негустой, но всё же лес.

— Почему ты не беспокоишься, что они нас преследуют? — Спросил на первом же перевале Воробей, когда они устраивали места для ночлега и готовили нехитрый ужин: несмотря на обилие гостиных дворов, охотников часто заносило в места, где не было нормального человеческого жилья, поэтому к походной жизни они были приспособлены. Белое Перо тоже не жаловалась, а вот парнишке явно было не по себе. Он страдал, но старался не подавать виду. Охотник отвернулся: один вид Суши вызывал у него раздражение. Хотелось прогнать его с глаз долой, потребовать, чтобы он возвращался домой, но охотник сдерживался: нужно сохранять добрые отношения со странниками, да и голос рассудка говорил, что отойди Суши на двадцать шагов от лагеря — и сгинет без следа.

— От тел осталась разве что горстка пепла, — ответил охотник. Он давно усвоил, что 'нет тела — нет дела', поэтому даже если бы Белое Перо не попросила, он всё равно уничтожил бы все улики произошедшего, все девятнадцать, — а вот следы строкломков на стенах и во дворе видны очень хорошо. Кто знает что случилось в Обители на самом деле? Пока воины отправят весть Смотрителю, получат ответ... Да даже если Смотритель приказал 'найти и убить', в чём я лично сомневаюсь — им всё равно нужно время, чтобы разобраться куда мы отправились. Не забывай, воины Крати — воины, а не охотники и следопыты. Они умеют хорошо сражаться, брать города, да чего уж там, допрашивать свидетелей... Но без гати пройти за нами между трясин они не смогут. Да даже у охотника это заняло бы непозволительно много времени. Мы могли бы отсиживаться здесь в полной безопасности до скончания веков — если бы у нас не было других дел.

Странник посидел ещё какое-то время в задумчивости глядя в костёр и, видимо, обдумывая слова охотника. Потом, похоже, пришёл к согласию с самим собой, завернулся в одеяло и уснул. Белое Перо мешала какое-то варево в маленьком котелке. Суши подёргивал руками и ногами во сне, видимо, переживал заново события последних дней. Летор спал, изморённый путешествием, Фрам сторожил на краю светового круга вслушиваясь и внюхиваясь в темноту болот, Додо меланхолично жевал полоску сушёного мяса.

Охотник закрыл глаза сосредотачиваясь: хватит ли его умений дотянуться до Миро? Несколько раз ему казалось, что он что-то почувствовал, но тщетно — ничего, хотя бы отдалённо похожего на сеанс связи установить не удалось. Охотник задремал размышляя о том, что хорошо бы связаться с теми двумя охотниками, что сэр Лерет отправил на подмогу, но он не знает их имён. По карте Унхона с Путями, что он видел в кабинете главы Ордена, скорее всего это Дан и Миля, но если нет? Как было бы хорошо, если бы у него было больше одной камидамы, но артефакт это был редкий, можно сказать, исчезающий — новые делать разучились, хорошо хоть чинить старые могли до определённого уровня. Выдавали охотникам их по одной на нос и вели строгую учётность каждому случаю использования. Нужно спросить у Воробья: вдруг он знает как их делать?

Разбудило его неприятное ощущение — будто кто-то пристально смотрит. Не обязательно злонамеренный, но определённо опасный. Охотник, стараясь не делать резких движений осмотрелся: все, кроме Додо, спали. Молодой охотник сидел с другой стороны ямки с тлеющими углями и бдел. Судя по всему он ничего не чувствовал. Ничего достаточно крупного живого или неживого рядом со стоянкой не наблюдалось. Охотник медленно и как мог плавно сел положив ладонь на рукоять меча. Додо заметил его движение и мгновенно подобрался: да, он ничего не чувствовал, но раз старший готовится к сражению, значит, сейчас будет знатная битва! Ощущение чужого взгляда рассеялось, словно смотрящий потерял интерес и отвернулся. Охотник ещё какое-то время сидел недвижно прислушиваясь, но ничего не происходило. Обычная ночь на болотах. Уже начали бить первые ночные морозы, и небо стояло ясное, усеянное мириадами переливающихся звёзд. Луна уже скрылась за горизонтом, но даже их сияния было достаточно, чтобы рассмотреть малейший листочек, тончайшую травинку. Лужи по краю уже подёрнулись тонкими льдистыми лучиками, а дыхание превращалось в пар. Охотник медленно отпустил меч. Додо чутка помедлив тоже расслабился, но всё ещё напряжённо прислушивался к дыханию болот пытаясь понять что же встревожило охотника. Номи встал, чтобы сесть рядом с Додо, и от этого его движения мгновенно проснулись Летор с Фрамом. Да, у них не было вострых мечей охотников, но даже железки, которые они забрали у стражи Обители, были в их руках грозным оружием.