На северном берегу Южного моря лежали широкие степи, принадлежавшие кочевникам-степнякам, занимавшимся в основном разведением скота или же нападением на своих соседей. Прежде их деятельность никогда не доставляла неудобств морийцам, ибо сама Мория не имела границ с землями степняков, прозванными Тристепьем — холмистыми зелеными лугами ниже Рудных гор, которые раннее принадлежали народу Пелесса, но были разграблены гарунами-захватчиками, также называли восточные степи коневодов, простиравшиеся до реки Алдан. Чуть выше её устья начинались сады, засеянные поля, где можно было отыскать несколько уютных деревушек, заселенные степняками. Таким образом их владения делились на три части, но лишь единственный город вставал на этих равнинах. Путешественники утверждали, что этот порт раннее, также как и черноморские города, принадлежал эрлинам, но был захвачен в тяжелые времена кочевниками, нахлынувшими с востока. Город был разграблен и почти уничтожен. Он затерялся бы посреди зеленых лугов и полей, травы которых топтали копыта переселенцев, если бы эрлины не продолжили торговать по реке с рудокопами, и не отстроили место, столь удобное для стоянки речных и морских судов.
Наибольший расцвет торговли в Аватаре после погрома в гарунские войны случился в период правления Веллинга Релия, отца Ортека. В городе поселилось много черноморских купцов, сюда стали стекаться гаруны и эрлины, заинтересовавшиеся живым товаром, который могли предложить степняки, продавая в рабство как чудесные изделия из металла и фарфора, так и своих родных да пленников-иноземцев. Живая торговля не замирала в порту никогда, и именно это ремесло степняков беспокоило морийского государя. Хотя кочевники поддержали Морию в её борьбе против гарунов в Межгорье, нынче они относились к жителям-колонистам, заново осваивавшим земли по течению реки Одинокой, ничем не лучше, чем к людям Ал-Гаруна. Банды степняков, по-прежнему, налетали с кривыми мечами на мирных крестьян, похищая их женщин и детей. Единого вождя у степняков никогда не существовало, но уже более сотни лет управлением города занимались старшины, избираемые народной толпой. С ними Ортек намеревался обсудить невыгодное партнерство меж двумя народами, превратившееся в непрекращаемые набеги и убийства, а заодно разрешить иные дела вблизи Алдана. Пускай старшины не могли поручиться за племена-кочевников, бороздившие степь, но именно они держали в своих руках городскую торговлю. А рабы-морийцы продавались чаще всего на базаре Аватара, который в последние годы приобрел славу погромче, чем рынок рабовладельцев у Одинокого озера, ныне разрушенный.
Ортек отправил в Аватар послание о том, что желает нанести старшинам города скромный визит без лишней огласки. Он намеревался увидеться лишь с двумя главарями. Ирнем Гирд получил этот пост лишь несколько лет назад за счет того, что разбогател на поставках продовольствия морийской армии и сумел купить достаточное количество рабов, чтобы выставить свою кандидатуру на городской площади, где под несмолкаемый гомон толпы взял в руки медный скипетр, символ власти в Аватаре. Горим Старть сотрудничал с государем Мории уже более пятнадцати лет, он был еще не совсем стар, его голову покрывали густые длинные волосы, ранее отливавшие цветом спелой пшеницы, нынче же покрытые сединой. Поговаривали, что Горим вел свой род от горцев Пелессов и в молодости занимался разбоем, он служил богатым нанимателям, а в последствии сам собрал отряд верных людей и с ними совершил ряд безжалостных нападений на гарунские караваны и на дома богатых рабовладельцев на Одиноком. Он скопил достаточно сокровищ, чтобы обосноваться в Аватаре и стать старшиной, но при этом не владел ни одним рабом. Жители города любили его за честность и храбрость. Горим первым оказал поддержку морийцам при захвате Межгорья.
Гонец от морийского государя удалился из Илира на два дня раньше, чем сам государь, и Ортек надеялся, что два письма, которые он должен был передать старшине Гирду и командиру морийских войск, были немедленно доставлены по назначению. Каравелла бросила якорь в удобной бухте в устье реки в полуденное время. Однако на берег пассажиры сошли лишь к вечеру, когда Ортек отправил в город еще одно послание. За это время матросы выгрузили на берег тяжелые сундуки морийцев. Капитан Орлакс на прощание заявил о своей верности правому делу государя и поблагодарил за попутный ветер.
— Это я вас обязан благодарить за путешествие, в котором никто из моих людей не испытал даже толики неудобства или лишений, — Ортек слегка склонил голову в сторону капитана. — А вот и обещанная награда. — Он передал в руки эрлина тяжелый кошелек, доверху набитый золотыми монетами. — Куда вы держите путь из Аватара?
— Я выгодно продам здесь свой товар, но вряд ли наполню трюм новым, — довольным тоном ответил моряк. Несомненно, он жаждал поскорее получить золото за оказанную услугу. — Я не собираюсь заполнять каравеллу скотом кочевников, чтобы после этого трюм провонял и был негоден для перевозки пряностей и ароматных масел. Я отправлюсь на восток вдоль побережья, останавливаясь в портах Черноморья и Эрлинии — такой мой привычный маршрут. Но ежели я буду необходим Вашему Величеству, — капитан низко склонил голову, — то он всегда может на меня рассчитывать.
Известие о том, что государь уже на месте и ожидал в порту, видимо, заставило Ирнема очень поторопиться. По деревянным пристаням забегали сотни загорелых ног рабов, которые принялись растаскивать сундуки, бочонки и огромные ящики, опущенные с борта причалившей каравеллы, а издалека доносилось ржание порядка двадцати лошадей. Ортек спустился по трапу на землю чужого города и уверенно направился в сторону еще молодого загорелого мужчины, с которым государь встречался всего лишь один раз в Мидгаре на приеме по случаю двенадцатой годовщины освобождения Межгорья от гарунских племен. Ирнем Гирд в белоснежной просторной одежде, что носили жители города, украшенной по краям редкой золотой вышивкой, поправил на голове неуклюже надетый тарбу. Он уже спешился с коня и быстро приближался к молодому человеку в темной одежде, окруженному десятком вооруженных людей, которых нельзя было назвать никем кроме морийцами.
— Ваше Величество, — произнес старшина. Он сложил обе ладони, сжимая их в своеобразном замке, и приложил их к губам, склонив при этом голову. Так приветствовали в Тристепье мужчин, а столь учтивый поклон свидетельствовал, что им удостаивался человек, заслуживший огромное уважение, то есть старшина. Но морийский государь несомненно мог ожидать еще более почетного приветствия, хотя не в данном месте.
— Да омоет Море вашу землю, старшина Ирнем, — в свою очередь ответил Ортек, не дожидаясь новых речей степняка. Государь также сложил ладони в замок, но ограничился легким кивком. — Я рад нашей встрече, но надеюсь, вы не забыли о моей просьбе, — Ортек многозначительно взглянул в карие глаза собеседника. — Зовите меня просто Ортеком, как и подобает для этого тихого дружественного визита, — он вытянул губы в улыбке, хотя на самом деле ему захотелось заклеить рот нерадивому старшине, который не то, что не подготовил заранее все необходимое для прибытия морийского государя в порт, а вдобавок и восклицал о нем на всю округу.
Верхом они проехали по улицам города. Возле портовых помещений гнездились мелкие рыбацкие домишки и лавки, в которых продавалась рыба всех сортов и видов. Всадники пересекли широкий мост через одну из дельт Алдана и по пустынной дороге, по бокам которой располагались заброшенные поля и редкие деревья, въехали в центр Аватара, где проживали богатые купцы, их слуги, семьи и рабы. Издалека взору предстали высокие куполообразные крыши роскошных дворцов, но окружали эти красоты бедные разваливавшиеся глиняные избы, грязные постоялые дома и улицы, со всех сторон доносились звуки домашней птицы и скотины. Беднота и богачи жили бок о бок среди равнины, которую не ограждало даже подобие городской стены. Степнякам не было надобности опасаться врагов — они всегда могли уйти из своих домов в дали, а после большим числом, силой и оружием отвоевать свой город. Однако за последние времена никто и не собирался на него нападать.
Ирнем выстроил свой дворец на северо-западной окраине. Когда морийцы въезжали по идеальной в этом месте дороге под тень высоких пальм, высаженных вокруг дворца, Ортек заметил вдалеке новые строительные работы. Обнаженные спины рабов, таскавщих глыбы белого камня, мелькали под лучами уже заходящего солнца. За рядами пальм вставали невысокие дома слуг старшины, глаз радовали цветущие клумбы, незнакомые зеленые растения и, наконец, всадники спешились возле выложенной мелким красным камнем площадки, посреди которой возвышался фонтан. За этими красивыми сооружениями виднелись колонны дома степняка — огромного по величине одноэтажного здания.
— Я проведу вас в ваши комнаты, Ваше Величество, — старшина, за всю дорогу не вымолвивший ни слова, уже шагал в сторону своего тенистого жилища. Спрыгнув с седла и передав поводья слугам, которые толпой окружили возвратившегося хозяина и его гостей, Ортек последовал за степняком.
Высокие покои были убраны на эрлинский манер: мягкими тканями, расписными вазами и множеством подушек, расшитых цветами. Ортек любезно поприветствовал прекрасную жену Гирда, стройную и гибкую, с длинными темными волосами и светлыми глазами, что была большая редкость в степи, а также двоих озорных ребятишек.
— А где же граф, старшина? — удивленно спросил колдун. Он ожидал, что его друг встретит своего государя в порту или, в крайнем случае, увидится с ним в доме степняка. — Я ведь просил немедленно его оповестить о своем визите.
— Ваше Величество, ваш посланник отбыл к реке, и я лично послал туда птицу с приглашением в свой дом... — беспокойно ответил Ирнем. — Я уверен, что граф де Терро соизволит явиться на ваш зов.
Ортек метнул в его сторону недовольный взгляд. Что за манера отзываться о его друге и воспитаннике в таком тоне?!
— Капитан не соизволит, а немедленно явится, — ответил государь. — Надеюсь, что он вовремя получил письмо. Это может быть единственной причиной задержки, старшина Гирд. Так что прошу вас отправить в лагерь еще одного своего расторопного слугу.
— Конечно, Ваше Величество, — еще больше забеспокоился хозяин. — Только... разве граф де Терро не сотник? Он всегда носил золотые погоны, хотя в последнее время...
— Не старшинам рассуждать, какое звание у морийского командира, — усмехнулся Ортек. — Это решение принимает государь или генерал. Я удалюсь в свои комнаты, чтобы отдохнуть с дороги и прошу прислать за мной, когда приедет граф. Капитан первого ранга. А со старшиной Горимом я увижусь завтра. Передайте ему известия о моем прибытии.
— Но... Горима нынче нет в Аватаре, Ваше Величество, — извиняющимся тоном произнес Гирд. — Он уже более двух месяцев как отправился в степи и до сих пор не возвратился на свой пост. Старшины негодуют — без него невозможно принять решение об увеличение пошлин на вывозимый товар. Вполне возможно, что Горим лишится своей должности...
— Что за чепуха! — воскликнул Ортек. — Если вы еще увеличите пошлины, то вашу шерсть и ваших овец никто никогда не купит, ибо и так в последнее время намного выгоднее торговать с морийским портом в Мидгаре. Неужели вы этого не понимаете? А Горима можно будет снять только, если он не внесет платежи в казну города — поверьте, я знаю жизнь в Аватаре, и хотя не был здесь уже более двадцати лет, не думаю, что законы в городе изменились. Но нам будет, о чем с вами поговорить, мой друг. Обсуждением этих дел мы займемся с прибытием капитана де Терро.
На следующее утро Ортек завтракал с хозяином дома возле чистого бассейна под открытым небом. Восхитительный сыр, теплое молоко и свежий хлеб подняли государю настроение после бессонной ночи. Он решил прогуляться по владениям старшины в сопровождении лишь своих охранников и напомнил Ирнему, что их беседа продолжится с приездом людей из военного лагеря у Алдана. Но ожидать вестника от своих войск Ортеку пришлось до самого вечера, и даже тогда никаких гостей во дворец не пожаловало.
— В чем дело, Гирд? — этим вопросом государь встретил бледного степняка, который лично пришел пригласить своего величественного гостя к вечернему столу в гостиной. — Ваш человек сообщил морийским воинам о моем приезде или нет?
— Мой гонец еще не вернулся, Ваше Величество, — пролепетал Гирд в ответ.
Ужин за столом, где собрались лишь близкие знакомые старшины — его супруга, их родители, а также несколько богатых соседей, которым Гирд представил Ортензия как посланника государя морийского, хотя за столом несколько раз чуть было не обратился к нему злосчастными словами "Ваше Величество", проходил в натянутой манере. Гостя расспрашивали о делах в Мории, о здоровье государя и его советников, а Ортек в ответ лишь скалил зубы и делал короткие замечания. Он никогда не умел поддерживать светские беседы, особенно когда для этого у него не было необходимости и желания.
Когда старшина проводил государя до его покоев, угодливо освещая путь тусклой лампой, Ортек отдал последнее распоряжение, причем тоном, нетерпевшим отрицательного ответа:
— Завтра я пошлю в лагерь своего человека с письмом, скрепленным печатью морийского государя. И это идет в нарушение всех моих планов, Ирнем: остаться в тени и не использовать собственную власть. Но я покажу вашим людям, как нужно мгновенно исполнять приказы их хозяина.
На следующий день Ортек отправил вместе с одним из слуг старшины, который должен был показать короткую дорогу к лагерю морийцев, своего гвардейца с письмом для графа де Терро, на котором виднелась печать государя — ладья, плывущая по волнам. Весь день Ортек блуждал по дому и его окраинам, оборачиваясь на каждый шум и грохот, предполагая, что это связано с возвращением послов. Но со стороны реки никто не приехал. Вечером у него состоялся недолгий разговор со старшиной, в котором государь дал понять степняку, каковы его планы и, что был обязан предпринять Ирнем для их выполнения. При этом в глазах колдуна не угасала обеспокоенность, связанная со столь долгим ожиданием вестей от своего войска, расположившегося не далее чем в трех лигах на восток.
— Уважаемый старшина Гирд, Аватар и его жители уже много лет поддерживают дружественные отношения с Морией. Но пришло время доказать эту дружбу не только на словах, но и в делах. В Мории никогда не знали рабов, наши граждане всегда были свободны и величали хозяином человека, который платит им справедливую цену за труд, а не на за то, что он приобрел их жизни в свое полное владение и распоряжение, — разговор происходил в круглом зале, поперек которого висела легкая шелковая ширма, разделявшая комнату на две части. Ортек и Гирд сидели друг напротив друга на мягких коврах, опершись о подушки. Перед ними валялись камни, игра в которые предполагала умение собрать наибольшее их количество на своей половине поля — расчерченном на сотню треугольников платке.
Ортек знал, что его слова являли правду, которую справедливее было бы назвать ложью, так как в Мории всегда были крепостные крестьяне, принадлежавшие дворянам, но эти люди оставляли часть дохода от своего занятия в собственном доме, тогда как рабы не знали, что такое деньги — их кормил, одевал, оберегал их хозяин. Но в Аватаре, как и в Эрлинии, к рабам относились довольно хорошо, намного милостивее, чем в Амане к закабаленным смердам, когда управляющие дворянскими поместьями били их кнутом, палками и установили себе право первой брачной ночи. Однако это отошло в прошлое, настала пора позабыть о рабах и в Аватаре.
