Чебурашка!!! Я нашёл тебе папу Карло!!! Уффф... Уже что, приехали? Ладно, вставляем линзы, надеваем парик-бейсболку — и на выход...
Время действия: примерно то же.
Место действия: загородный дом семьи Кимов, кабинет бабушки ЧжуВона. Госпожа МуРан сидит за столом. Перед ней открытый ноутбук. На экране ЮнМи в школьной форме Кирин поёт 'Porque te vas?'.
Песня заканчивается. Картинка застывает. На ней Юна победно смотрит прямо в глаза бабуле своего жениха.
— Неплохо, неплохо,— бормочет госпожа МуРан.— Сколько там просмотров? Тридцать семь миллионов? Омо! Для любительской съёмки просто невероятно! Как такое может быть?.. Просто в голове не укладывается... Или синие глаза помогли?..
Раздаётся узнаваемый стук в дверь.
— Входи СанУ.
В кабинет заходит начальник службы безопасности, останавливается в двух шагах от стола. Кланяется.
МуРан: — СанУ, у меня для тебя задание.
СанУ: — Слушаю, госпожа.
МуРан: — Подготовь мне справку по творчеству ЮнМи. Что написала, какой доход это принесло. Были ли провалы, причины. Чем ещё интересуется, кроме музыки... К пятнице управишься?
СанУ: — Да, госпожа.
МуРан: — Хочешь что-то сказать?
СанУ: — По вашему указанию мы начали работу по организации охраны ЮнМи. Нам нужно проверить её дом на наличие жучков и скрытых видеокамер.
МуРан: — Такое может быть?
СанУ: — Лучше один раз проверить. Нам нужно разрешение госпожи ДжеМин.
МуРан: — Хорошо. Я позвоню прямо сейчас... (Берёт со стола телефон, выбирает нужный номер, соединяется.) Здравствуйте, госпожа ДжеМин. У меня к вам просьба. Мои люди должны проверить ваш дом на наличие жучков и скрытых видеокамер. Вы меня понимаете?.. Очень хорошо. Если они подойдут завтра с утра, это не будет для вас обременительно?.. Очень хорошо. Тогда завтра с утра. До свидания, госпожа ДжеМин... (Разрывает соединение.) Ты всё слышал, СанУ?
СанУ: — Да, госпожа.
МуРан: — Что-то ещё?
СанУ: — Госпожа. Час назад, на счёт госпожи ДжеМин была переведена сумма в один миллиард вон.
МуРан: — Миллиард??? От кого?
СанУ: — Отправитель — посольство Катара. Получатель — Пак ЮнМи.
МуРан: — ЮнМи??? Миллиард??? За что???
СанУ: — Мы уже этим занимаемся. Пока известно немного: группа 'Корона' вчера выступала в этом посольстве. Контракт на выступление группы катарцы выкупили у 'Hyundai Motor'.
МуРан: — Деньги получила только ЮнМи? Или всем девушкам были перечислены деньги?
СанУ: — Сейчас мы выясняем это, госпожа.
(В этот момент звонит телефон главного безопасника, извинившись, он достаёт телефон, соединяется, слушает, что ему говорят.)
СанУ: — Госпожа, мы закончили проверку. Никто из участниц группы денег из посольства не получал.
МуРан: — Тогда, что могут значить эти деньги, СанУ?
СанУ: — Есть большая вероятность того, что во время выступления что-то произошло. И в центре произошедшего была ЮнМи.
МуРан: — Эта девчонка... Она всё продолжает и продолжает меня удивлять... Чего она там такого вытворила на миллион долларов?.. В СМИ об этом что-нибудь есть?
СанУ: — Нет, госпожа.
МуРан: — СанУ, узнай подробности. Мы должны знать, чем это нам может грозить... И не забудь про справку на ЮнМи.
СанУ: — Да, госпожа.
Время действия: чуть позже.
Место действия: вестибюль госпиталя 'Gangnam Severance' в Сеуле. Лёгкой походкой, с гордо поднятой головой, в окружении эскорта охраны, под удивленными взглядами посетителей, ЮнМи пересекает открытое пространство, направляясь в отделение для VIP клиентов.
Иду, навожу шорох, на всех встречных. Никто меня не узнаёт, но проникаются все. Шесть одинаково одетых шкафов с гарнитурами, сканирующих окружающее пространство, а в центре ЮнМи — маленькая, ничем не примечательная девочка — чем не повод для когнитивного диссонанса? Сделать что ли кружок по залу для пущего всеобщего охренения? Агдан Юна или где? Пффф... Это я так — нервное... Сейчас встреча с той, кто пожелал меня увидеть на смертном одре — с ЮЧжин.
Я тут подумал, поразмышлял... ЮЧжин, конечно стерва ещё та. Но каким-то невероятным образом, все пендали, которые она мне отвесила, оказались волшебными. История с подброшенным кошельком перекрыла мне прямые пути поступления в к-поп агентства. Я вынужден был пойти кривым, и всего через пару месяцев — у меня своя поп группа, и моя композиция в 'Hot 100 'Billboard'. Если бы не ЮЧжин, я бы тупо полез в какое-нибудь агентство вместе с толпой желающих стать айдолами. Никуда бы я, конечно, не пролез. Кому нужна некрасивая девочка, которая не умеет ни петь, ни танцевать. Ах, ты музыку сочиняешь? Посмотри туда! Видишь сто человек? Все они тоже музыку сочиняют. Становись в очередь. Будешь сто первой... Скорей всего, я бы пришел всё к той же мысли: нужно создавать свою группу. Но время я бы упустил точно. И как бы там всё пошло? — непонятно...
А история с лазерной атакой? Уверен, что это её шаловливых ручек дело. А результат? У меня синие глаза, по которым сходит с ума вся Корейская нация и куча контрактов, на отработку которых едва хватает времени.
По-идеи, я ЮЧжин приплачивать должен, чтобы она гадости мне подстраивала. От них моё благополучие будет только расти и укрепляться... О! Уже пришли...
Перед раздвижной дверью двое охранников. Заметив приближающегося меня, один из них отодвигает створку и, не сбавляя скорости, я просачиваюсь в палату для VI-персон, точнее — для персоны ЮЧжин. За спиной с тихим шорохом закрываются двери, отрезая меня от реальности. Сделав пару шагов, останавливаюсь, осматриваюсь и понимаю: шутки кончились.
Окна завешаны. В полумраке палата, которая напоминает апартаменты в каком-нибудь пятизвездочном отеле, выглядит мрачно. Мрачности добавляет медицинская кровать, окружённая аппаратурой жизнеобеспечения. На кровати — ЮЧжин. Смотрю на неё и поверить не могу: это она? Это, действительно, она? Глаза её закрыты, ресницы подрагивают. Губы обнесены, на щеках лихорадочный румянец. Дыхание учащённое. В правую руку поставлена капельница. К левой подключены датчики отслеживания физиологических параметров пациента... Невольно бросаю взгляд на прикроватный монитор: температура под сорок, давление повышенное, пульс учащённый. И каждое сердечное сокращение, отражающееся на экране всплеском, сопровождает тихий звуковой сигнал: пи-пи-пи-пи-пи...
Стою, смотрю и не могу понять, зачем я здесь? И что делать? Уйти прямо сейчас? Или постоять для приличия чуток и только тогда уйти? Ничего решить не успеваю.
— ЮнМи-ян? — Раздаётся справа.
Поворачиваюсь на голос. В кресле, сливаясь с фоном, сидит человек. Понятно, почему я его не заметил в полумраке. Выглядит он моложаво, но устало. Скорей всего, это отец ЮЧжин — президент (или, кто он там?) 'Hyundai Heavy Holdings'.
Киваю в знак признания: да, я — ЮнМи. Отвешиваю поклон.
— Спасибо, что пришла...
Президент встаёт с кресла, подходит к дочери, склоняется над ней.
— ЮЧжин... ЮнМи пришла... ЮЧжин, ты слышишь меня?
ЮЧжин открывает глаза, взгляд расфокусирован. Губы разлипаются и что-то шепчут.
— ЮнМи, подойди, пожалуйста. Она не может громко говорить.
Делаю несколько шагов, оказываюсь почти вплотную к кровати, ноздри щекочет едва уловимый запах нездорового тела. Она там, случайно, не заразная?
— Я оставлю вас,— говорит отец ЮЧжин и, не дожидаясь моего ответа, выходит за дверь.
ЮЧжин, смотрит на меня, взгляд становиться более осмысленным.
— ЮнМи,— шепчет она.— ЮнМи... — И замолкает. Видно, слова ей даются с трудом. Но вот она делает над собой усилие, что сразу отражается на этих 'пи-пи-пи-пи...' — они учащаются.
— ЮнМи,— сбивчиво, словно боясь не успеть, говорит ЮЧжин,— прости меня... Я хотела... тебе... смерти... Но смерть... пришла ко мне... Кошелёк... Прости... Кирин... Лазер... Прости... Скажи... что прощаешь... Мне легче... будет уйти... ЮнМи...
Смотрю на неё и ничего не могу сказать — ступор какой-то. Вслушиваюсь в эти 'пи-пи-пи...', которые всё нарастают и понимаю, сейчас что-то произойдёт страшное.
— ЮнМи... Прости... — Уже одними губами произносит ЮЧжин и вдруг — 'пиииииииии...' Смотрю на монитор — прямая линия, никаких всплесков... Остановка сердца!!! Она что, умерла? ЮЧжин умерла??? Умерла??? В голове всё завертелось... Нужно что-то делать, звать кого-то, но стою не способный ни на что... Сколько бы я так простоял — не знаю. Но тут в палату врываются какие-то люди в зелёных халатах — и меня выставляют вон.
Время действия: чуть позже.
Место действия: там же.
Сижу на стуле возле палаты ЮЧжин, пытаюсь прийти в себя. Но чего-то не очень получается. Никогда ещё на моих руках никто не умирал. Конечно, всё когда-нибудь случается впервые. И трупе на десятом, я, наверняка, буду чувствовать себя значительно бодрее, чем сейчас... Но я, честное слово, предпочёл бы что-то более жизнеутверждающее.
На душе паскудно. Закралась в голову мысль, что это я столкнул 'лучшую подругу' в могилу. Она просила прощение, а я молчал... Просила, а я молчал...
Отсюда — волнение, всё возрастающая и возрастающая нагрузка на сердце и — смерть. Скажи я: да, я прощаю тебя! И всё бы обошлось... По крайней мере, это произошло бы без меня. Но я не сказал. И вот она — первая смерть, которую я принял.
Люди в зелёных халатах — это бригада реаниматологов. Над ЮнМи колдовали такие же. Десять минут возились. Бросили бы раньше, и не попал бы я сюда на радость Корейской нации. Что б там дальше было — непонятно. Но этого дурдома: женское тело — мужское сознание,— точно не было бы.
А врачи всё не выходят. Пытаются вытащить ЮЧжин с того света. Если вытащат... Если только вытащат, пойду, поставлю ей свечку за здравие... О! Какое-то движение...
Смотрю, как разъезжаются двери и в коридор выходят реаниматологи — четыре человека. И по лицам не понять, чем там дело кончилось. Трое проходят мимо, один, вида самого сурового, останавливается возле меня.
— Пак ЮнМи? — Спрашивает он.
Холодея, медленно поднимаюсь, кланяюсь..
— Да, доктор. Я — Пак ЮнМи.
Реаниматолог неожиданно улыбается, становясь похожим на местного Деда Мороза.
— Всё нормально,— говорит Дед Мороз.— Мы вытащили её на пятой минуте клинической смерти. Теперь вашей подруге ничего не угрожает. Неделя, максимум две, и вы снова можете зажигать с ней по ночным клубам... Только осторожно.
Сказав это, Дед Мороз уходит не попрощавшись, оставив меня одного охреневать от только что услышанного. ЮЧжин моя подруга? Я что, что-то пропустил? Пффф... Ладно, главное, жива осталась. И совесть меня по мелочам докучать не будет. И... Чего я там сам себе наобещал? Свечку за здравие поставить? Тссс... Придёт же такая фигня в голову!
Время действия: чуть позже.
Место действия: палата ЮЧжин.
ЮЧжин лежит на кровати, руки вытянуты вдоль туловища, глаза закрыты. На прикроватном мониторе все показатели в норме. Тишину нарушают мерные сигналы: пи-пи-пи-пи...
В палату заходит отец ЮЧжин, направляется к креслу, садится.
— Дочка, ты как? — Спрашивает он.
ЮЧжин открывает глаза и... сдирает с правой руки пластырь, который фиксировал иглу капельницы. Никакого следа от иглы на руке не видно.
— Нормально,— отвечает дочка.— Только с запахом перестаралась. Воняет.
ЮЧжин снимает с левой руки все датчики, но на мониторе всё так же продолжают отражаться текущие жизненно важные показатели: давление, пульс, температура. Звуковой сигнал 'пи' продолжает сопровождать каждый толчок неведомого сердца.
Ещё одно движение — и с губ сдираются липучки, под которыми обнаруживаются вполне себе здоровые губки.
ЮЧжин садится, с улыбкой смотрит на отца.
— Я не переиграла, папа?
— Сто процентное попадание. В какой-то момент я даже поверил, что тебе, действительно, плохо.
— Ха-ха-ха... — Смеётся ЮЧжин.— Ты бы видел её лицо! Вот, кто поверил — так поверил!
— Что дальше?
— Есть кое-какие идеи. Надо подумать. Главное, чтобы твои 'реаниматологи' не проболтались.
— Не проболтаются. Ты тоже должна доиграть до конца. Так что — иглу, датчики... Всё верни на место. Хоть у дверей и охрана, но мало ли...
— Верну... Играть, так играть!
— ЮЧжин! — Строго говорит отец.— Ты смотри... Не увлекайся слишком. А то сама не заметишь, как превратишься в лучшую подругу ЮнМи.
— Я?! Лучшая подруга?! Для этого я слишком ненавижу её.
ЮЧжин снова заливается довольным смехом.
— Какие у неё были восхитительно квадратные глаза! Я думала, что не выдержу и расхохочусь... Кстати. А почему они были карие? Они же синие. Я видела... Линзы что ли?
— ЮЧжин, я тут подумал... Может, хочешь попробовать себя в кино?
— Папа! — Возмущённо восклицает ЮЧжин.— Ты хочешь, чтобы я опустилась до уровня какой-то актрисульки. Да я лучше...
ЮЧжин замолкает. На красивом личике видна работа коварной мысли. Секунда — другая и красивые губки искажает хищная улыбка.
— Папа! А ведь ты мне подал отличную идею... ЮнМи! Ты попала!
Время действия: примерно то же.
Место действия: высшая школа Кирин, отделение журналистики, комната фотографов.
За одним из столов сидит Кан ХаНыль — бывший личный фотограф ЮнМи. ХаНыль просматривает на экране монитора фотографии. Наиболее удачные, отправляет на распечатку.
В комнату входит человек, возраст — слегка за тридцать. В руке у него упаковка кофе на двоих. Мужчина останавливается, взгляд его скользит по лицам присутствующих. Заметив ХаНыля, мужчина, прежде чем направиться к нему, достаёт телефон и включает режим звукозаписи.
— Фотограф Кан?
ХаНыль поднимается — лёгкий поклон.
— Да, это я.
— Здравствуйте,— ответный лёгкий поклон.— Репортёр Чхве СонХан из 'Seoul Times',— репортёр протягивает ХаНылю свою визитку.— Я звонил вам.
— Здравствуйте, репортёр Чхве,— ещё один, но уже более глубокий поклон.— Чем я могу помочь вам?
— Можете обращаться ко мне — сонбе. Я выпускник Кирин. Можно сказать, мы не чужие друг другу... Кофе?.. И давайте присядем.
От кофе ХаНыль не отказывается и предложение 'присесть' тоже находит отклик в его сердце.
— Начну издалека,— сделав глоток, говорит СонХан.— В воскресенье судьба занесла меня в ресторан отеля 'Golden Palace'. Туда же в это же время судьбе было угодно привести Агдан.
Репортёр смотрит на ХаНыля. Во взгляде вопрос: 'Пацан, тебе объяснять, кто такая Агдан?' ХаНыль кивает — в том смысле, что, кто ж сегодня в Корее не знает, кто такая Агдан!
— Нам... тем кто был в ресторане, повезло. Мы не только увидели Агдан, но ещё и услышали, как она поёт. Пела она на каком-то незнакомом языке, какую-то странную песню. Исполни эту песню кто-нибудь другой, та не оставила бы в душе никакого следа. Но в исполнении Агдан это было нечто...
— Можно посмотреть запись? — Заводится ХаНыль.
— Увы... На запись был строгий запрет. Я хотел было тайком записать выступление Агдан, но мне просто на глазах у всех сломали пополам телефон — хорошо, у меня их два — и попросили так больше не делать. После я аккуратно поспрашивал, сумел ли кто-нибудь сделать то, что не удалось мне. Но, видимо, мой пример никого не вдохновил. Все опасались за свои телефоны. Пришлось писать статью...
