| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— В мире много идиотов, — буркнул охранник, покосившись на патрульных. — А у меня вообще был перерыв! Эй, сколько мне тут ещё торчать?
— Спроси хозяйку, это её стена, — отозвался патрульный у двери.
Гедимин отломил кусок внутренней плиты (это было несложно — после взрыва она растрескалась) и протянул охраннику.
— Вот такой пласт нужен на замену, — он быстро замерил высоту и длину. — Толщина стандартная. Внутри что-нибудь подстелено?
Заходить в здание он не стал — стены кларкских домов не отличались толщиной, и вся структура была видна снаружи. Истрескавшуюся часть плиты он выломал вручную, потом включил резак и выровнял края. Вскоре ему попался перебитый кабель; к тому времени, как охранник пришёл с тележкой, нагруженной фриловыми пластинами, подсветка уже включилась и мерцала вполсилы — в дневном режиме.
— Мои работники не стоят на улице и ничего никому не предлагают, — послышался из вестибюля ледяной голос одной из самок; Гедимин увидел в проём жёлтые экзоскелеты и красное платье. — Особенно во время перерыва. Безнадзорные малолетние девицы и невменяемые люди с бластерами — это по вашей части, шериф. Мне хватает своих забот.
В проём выглянула другая самка в уличном комбинезоне, приветливо подмигнула Гедимину и расправила подстилку, засыпанную обломками плит. Патрульный, проходящий мимо пролома, посветил на сармата считывателем — видимо, сработал рефлекс.
— Я понял с одного раза, миссис Агуэра, — отозвался Фостер. — С бластером всё решено, осталось куда-то пристроить девицу. Ну, мисс Космокошка, вы вспомнили своё имя, или мне зачитать результат экспертизы?
"Космокошка?" — Гедимин, удивлённо мигнув, поставил наземь уже приготовленную к стыковке плиту и заглянул в пролом. Никаких кошек он не увидел — только человеческую самочку, низкорослую и тощую даже по сравнению с девушками из "Сю". Она была завёрнута в цветное полотнище, отдалённо знакомое Гедимину, — кажется, чем-то таким его вытирали после горячего купания. Из тряпки торчала только голова со свисающими с макушки волосяными петлями, похожими на щупальца. Самка смотрела себе под ноги, но при словах об экспертизе на долю секунды вскинула взгляд на Фостера и сердито засопела.
— Роза Карраско, Атлантис, штат Аргентина, купол Текка, — зачитал патрульный с экрана смарта. — Пятнадцать лет, единственный ребёнок в семье...
— Родственники ответили на запрос? — перебил его Фостер. "Космокошка" вздрогнула и снова подняла взгляд на него.
— Я имею право здесь находиться, — угрюмо сказала она. — У меня разрешение.
— Я его видел, — сухо ответил Фостер. — Там нет ничего о стоянии на мостовой в полуголом виде и приставании ко всем проходящим пилотам.
Щёки и уши самочки побагровели.
— Я только искала попутчиков!
— Ну так и нашла, — сказал патрульный, разглядывая экран смарта. — Что не понравилось? Зачем было кричать и царапаться? Могли бы пристрелить.
Он махнул рукой в сторону пролома. Гедимин поднял плиту и насадил её край на торчащие снизу штыри. Фиксация была ненадёжной — до первого врезавшегося в стену глайдера — и сармат постарался укрепить её, сплавив фрил по швам в плотную массу. По мере уплотнения швов голоса из здания становились тише и наконец заглохли. Сармат хмыкнул. "Космокошка... Люди всё-таки странные."
С порога донеслось хихиканье.
— Ну, они пушистые и... Они ведь как-то плодятся! И я видела алитийцев в кино. Они красавцы!
— Они — растения, — мрачно ответил Фостер, выходя из вестибюля. Рядом с ним, аккуратно придерживаемая за прикрытое полотенцем плечо, шла Роза Карраско.
— Растения-симбионты. К тому же ни один землянин их в глаза не видел. А по рокканским обычаям тебя подвесили бы за волосы над пропастью. Спаривание с кем попало там очень не одобряется.
Девица недоверчиво хихикнула.
— Гедимин, — Фостер, остановившись, перевёл взгляд на сармата. — Как идёт работа?
Ремонтник кивнул на почти восстановленную декоративную панель. Она раскололась на крупные кусочки, и узор на них был несложным, — оставалось замаскировать швы.
— Хорошо-хорошо, — рассеянно покивал Фостер, думая о чём-то своём. — Скажи, у тебя были женщины? Лет двадцать пять назад у вас вроде были свободные нравы...
Гедимин мигнул.
— Да, — ответил он и замолчал, ожидая новых странных вопросов.
— Отлично, — Фостер подтолкнул самочку к нему. Она, резко перестав хихикать, попятилась, но "клешня" экзоскелета держала её крепко.
— Значит, знаешь, что делать. Вот это существо хочет лечь под инопланетянина. У нас в штате их нет, но, я думаю, теск тоже сойдёт. Можешь забрать на базу. Никто не знает, что она тут, — искать не будут.
Гедимин не успел даже понять, чего от него хотят, как Роза, вывернувшись из стальной "клешни", рванулась к терминалу. На полпути её поймал патрульный. Фостер, махнув сармату рукой, прошёл мимо и нагнал упирающуюся девицу у входа в терминал, — патрульный с трудом её удерживал. Гедимин, пожав плечами, вернулся к работе.
Часть осколков относилась к внутреннему покрытию; на них был выпуклый цветочный орнамент, и он сильно раскрошился. Гедимин разложил его остатки на подстеленном полотнище скирлина и думал, что с ними получится сделать, когда его тронули за тыльную сторону ладони.
— Достаточно, мистер Джед, — сказала самка, глядя на сидящего сармата сверху вниз. — Не мучайтесь. Мы повесим тут цветы, и никто не поймёт, в чём дело. Не устали?
— Тут не было ничего сложного, — ответил Гедимин, стряхивая оставшиеся обломки в мусорный контейнер. — Эта самочка... кто она?
— Малолетняя дурёха с Земли, — отозвалась самка, брезгливо скривив губы. — Думала добраться до Мианы, переходя из кабины в кабину. А тут не Земля, и на звездолётах нет кислорода для шлюх. Надо было ещё с утра отвести её в участок, а мы думали — к обеду сама устанет и уйдёт. И вот — нашла себе каких-то ненормальных...
Самка указала на полузаделанный пролом.
— Надеюсь, шериф найдёт её родственников. Хорошо, обошлось без крови, а то копы здесь бы на неделю застряли.
— Джой, хватит ныть, — недовольно сказала другая самка, уже переодевшаяся из уличного комбинезона в белое платье — только полумаска пока ещё висела на груди, и смуглое лицо было открыто. — Мистеру Джеду надо отдохнуть. Идёмте, я налью вам чаю. Нет-нет, не спорьте, — приказ миссис Агуэра!
Сармат, вытерев руки мокрой ветошью, пошёл за ней. Местные традиции оставались странными — надо было к этому привыкать.
Он сел на пол перед маленьким круглым столом и долго соображал, куда деть ноги, — столешница располагалась слишком низко, неудобно даже для человека. "А, так положено," — облегчённо вздохнул он про себя, увидев, что и самка опускается на пол, прежде чем выдвинуть из стенной ниши посудину из тёмной керамики. Это действительно была керамика, очень старая на вид, с затейливым орнаментом, — кажется, змеи и растения в разных сочетаниях. Рядом, на том же подносе, стояли белые квадратные чашки и небольшое корытце, частично наполненное водой. В воде плавали сухие цветы; жидкость расправила их лепестки, и они казались свежими. "Эти — настоящие," — понял Гедимин, даже не притронувшись к анализатору. "Зачем они тут?"
— Вот этому чайнику, — сказала самка, с едва заметной улыбкой подняв предмет со стола, — в том году исполнилось двести лет. Много для такой непрочной вещи, правда?
Гедимин кивнул. "Двести лет," — он задумчиво сощурился. "ЛИЭГ рассчитан на пятьсот лет работы. Интересно, через двести лет в госпитале всё ещё будет электричество от моего ЛИЭГа?"
— Ваш чай, мистер Джед, — самка поставила перед ним чашку с желтоватой жидкостью. Запах показался Гедимину знакомым — примерно так пахла земля под прибрежными кустами поздней осенью (если никто из охранников не опустошал там выделительную систему).
— Настоящий, — самка снова улыбнулась. — Это когда-то росло в горах Северного Союза. Говорят, раньше это выращивали в Сине. Сейчас там зачумлённые земли. Ни один дурак не сунет в рот нечто, выращенное в Сине. Пейте, мистер Джед.
Жидкость была довольно горячей, — не настолько, чтобы сармат мог обжечься, но он привык к более прохладной пище. Вкуса не было — ещё одно вещество, которое сарматские рецепторы не обнаруживали.
Из вестибюля донёсся шорох занавеси и удивлённый возглас.
— Что ты тут забыл, Винстон? Бар в соседнем доме!
В ответ раздался смешок.
— Я трезв, разве не видно? Я пришёл расслабиться. В "Сю" кончилась горячая вода?
— Мы не даём в долг, Джон Винстон, — сухо отозвалась самка.
— Я всегда готов расплатиться, Джой, — усмехнулся бывший повстанец, и Гедимин услышал звонкий шлепок и негодующее фырканье. В соседнем помещении загромыхали стальные "копыта".
— Тихо-тихо, Тьягу, — успокаивающим тоном сказал Джон. — Не понимаю я тебя, Джой. Вот деньги, вот хороший клиент. Неужели я для тебя противнее теска-ремонтника со шрамами по всей шкуре? Или тебя, наоборот, привлекают шрамы?
Гедимин недобро сощурился, но не тронулся с места, — ничего опасного пока не происходило, а "копы", насколько он знал, сюда прибегали очень быстро.
— Оставь в покое тесков, — холодно ответила Джой. — И прибереги деньги — тебе ещё возвращать их. Кого в этот раз удалось облапошить?
Джон громко хмыкнул.
— Не бойся, Джой, это честный заработок пилота. На корабль пока не нашлось покупателя. Ну так что, найдётся ведро тёплой воды для героя Солнечной системы?
Занавесь опять зашуршала.
— Проводи его, Лука, — попросила Джой. — Клиент есть клиент. Тьягу, проследи, чтобы не делалось ничего неоплаченного.
Повстанец сердито фыркнул, но шорох занавеси и грохот экзоскелета заглушил его недовольную речь. Пару секунд спустя Джой заглянула в помещение. Её щёки — та часть, что выступала из-под полумаски — заметно покраснели.
— Мои извинения, мистер Джед, — ровным голосом сказала она. — Жаль, что вы это слышали. Как вам чай?
— Горячий, — честно ответил сармат. — Винстон снова продаёт корабль?
Джой фыркнула.
— У нас на Луне очень мягкие законы. Каждый мошенник считает, что только его тут и ждали. Думаю, на Земле это веселье оборвалось бы на второй попытке. Ещё чаю?
Гедимин качнул головой.
— Я всё равно не чувствую вкуса. Пустые расходы.
Какая-то сильнодействующая органика в жёлтой жидкости всё же содержалась — сармат, возвращаясь на базу, чувствовал необычную бодрость и даже успел обдумать, как приспособить реактор под жидкостное охлаждение. "Надо было проанализировать," — запоздало сообразил он, покосившись на выключенные приборы. "Какой-то стимулятор. Может, имело бы смысл освоить синтез..."
25 августа 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Гедимин резко опустил оба рычага. Палуба не дрогнула от проседания демпферов, но реактор заметил его и немедленно отреагировал, заплевав активную зону нейтронами. Вторая группа нейтронных датчиков была приделана к ЛИЭГу, перенесённому в подземный отсек и работающему непрерывно третьи сутки; ЛИЭГ на встряску не отреагировал никак, хотя сейсмодатчик колебания зафиксировал, — его тоже качнуло, но ирренций продолжал распадаться обычным путём, не разбрасываясь нейтронами. Сармат в недоумении посмотрел на мониторы и пожал плечами. "Сюда бы настоящего физика..."
Красный светодиод у входа замигал, бросая красные блики на монитор. Гедимин дотянулся до рычага, открывая входной шлюз.
— Если вошёл — не стой на пороге, — сердито сощурился он на Иджеса, сжимающего в руках двухметровый цилиндрический контейнер. — Ты уже внутри. Реактор заэкранирован. Что принёс?
— Заэкранирован? — Иджес с сомнением посмотрел на защитное поле, прикрывающее спуск в активную зону. Оно было белесым — излучение наружу не просачивалось.
Гедимин, забрав у него контейнер, поставил его к трём таким же. Анализатор показал, что внутри кристаллическая борная кислота — проще было включить прибор, чем дождаться от Иджеса ответа.
— Выходи, — Гедимин взял его за плечо и развернул к шлюзу. — Прислал бы Фланна. Или оставил бы у спуска. Зачем тебе сюда лезть?
Иджес слабо качнул головой.
— Я... всё нормально, атомщик. Не надо меня выпихивать.
Он развернулся к мониторам и сделал шаг вперёд. Гедимин видел, как расширяются его зрачки, и тревожно щурился, — по его мнению, Иджес поступал очень глупо.
— Ч-что ты сейчас с ним делаешь? — механик кивнул на защитное поле. — Просто смотришь?
— Я проверял реакцию на встряску, — ответил Гедимин. — Не могу понять, откуда берутся нейтроны. Омикрон-излучение при этом не ослабевает... не штампует же он их из вакуума?
Иджес слабо усмехнулся.
— Вспомнил, как вы с Хольгером работали, — пробормотал он, глядя на защитное поле. — Ещё тогда, в Ураниуме... Физика вакуума — так это называлось? Ты нашёл такого учёного?
Гедимин качнул головой.
— Теперь даже Хольгера нет... Ладно, иди наверх. Кенен не знает, что ты тут?
Иджес отмахнулся.
— Вот ещё перед Маккензи я не отчитывался... Не бойся, атомщик. С базы не выгонит. Осторожнее тут, ладно? Я не физик, но некоторые штуки взрываются от тряски.
Гедимин закрыл за ним шлюз и недовольно сощурился. "Да соблюдаю я вашу технику безопасности, соблюдаю..." Он посмотрел на свои ладони — со времени последнего напыления верхней обшивки она осталась нетронутой, не считая микроскопических царапин и сколов от механических воздействий. "Ладно, работаем," — он перевёл взгляд на защитное поле и потянулся к рычагам. "Опыт номер четырнадцать..."
01 сентября 28 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Цистерна с раствором борной кислоты и насос к ней заняли много места в и без того тесном реакторном отсеке. Можно было бы вынести её наружу, убрав часть забутовки и расширив немного туннель, но Гедимину хотелось, чтобы реактор с его системами не разрастался вширь, оставаясь миниатюрным. "Зато управлять удобно," — думал сармат, протискиваясь между цистерной и шлюзом к мониторам. "Все вентили под рукой."
Цистерна, с вечера наполненная раствором, еле слышно гудела — насос неторопливо перекачивал жидкость в активную зону. Весь реактор затапливать не предполагалось — только герметичные кожухи топливных сборок; Гедимин предусмотрел отцепление кожуха и подъём сухой сборки — ему не нравилось, что доступ к твэлам затрудняется. "Константин бы посмеялся," — думал он, глядя на развёрнутую схему активной зоны; электромагнит мог при необходимости подцепить любой твэл, но Гедимин хотел сохранить ручное управление. "Сказал бы, что мне с кожухами неудобно будет гладить сборки. А если нужно быстро вбросить ипрон, и стержней не хватает? Я же не гладить сборки туда хожу..."
Осознав, что оправдывается перед давно погибшим сарматом, Гедимин криво ухмыльнулся и отключил насос. Кожухи были заполнены, и температура начала выравниваться, — сармат даже немного перегрел раствор, твэлы остановленного реактора были холоднее. Гедимин открыл оба вентиля и включил насос снова — теперь жидкость двигалась, омывая сборки и охлаждая их. "Концентрация превышена," — думал он, настороженно щурясь на анализатор. "Довольно кислая среда. Был бы металл — разъело бы."
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
