Зовите меня Клах (Продолжение)

Трое безмолвных ассистентов с ужасом в глазах следили за необычайно воодушевившимся шефом. Уж они-то знали, насколько холоден и жосток алтарь науки, на который им вскоре опять придется возлечь по приказу профессора....

Я покачнулся и, чтобы не упасть, оперся о стену. Опять видение. Четвертое, кажется, за последние сутки. Про родителей Стаса, про битву с кработараканами, про дробовик. Теперь вот про Алохомору... Что происходит, а? Главное, если бы все видения случились в этом мире — это еще можно было бы списать на временнУю неопределенность перехода, которая каким-то образом воздействовала и не сразу рассосалась, но самое первое... Или я, как всякий порядочный попадун, потихоньку становлюсь пророком? А что, самая попадунская фишка! Если верить Самиздату, все попадуны — пророки. Правда, большинство — с отрицательным градиентом дара. То есть, сначала они знают все, что случится (вне зависимости от времени попадания), а потом, "по мере накопления изменений", внесенных иховыми попадунскими действиями... У останних ориджиналов градиент дара благовещенья положительный. То есть, на пророческую стезю они встают уже опосля попадания... "Опосля"! А че, хорошее слово, предками юзанное. А предки плохого юзать не будут: старые методы — самые лучшие, как говорил (или скажет?) проф.

— Клах, ты уснул? — вырвал меня из размышлений далеко не риторический вопрос Люси.

— Уже передохнуть нельзя рабочему человеку, — проворчал я, отлипая от стены.

А неплохо мы завал раскурочили. Чтобы не толкаться, мы распределили обязанности: я курочу, Колек — оттаскивает, Люся — вдохновляет. Издалека. И подгоняет, как без этого?

Очередной гравиимпульс моей прелести вызвал сотрясение всей оставшейся кучи обломков, и...

— Кажется, свежестью потянуло, — я наклонился, вглядываясь в небольшую сквозную дыру.

— Ну-ка, пусти! — потребовала Люся, — Отлично, я на разведку!

И наша безбашенная фейка решительно полезла в щель.

— Стой! — воскликнул я в страхе, — Там же неустойчивые камни!

Я попытался срочно воткнуть Алохомору в дыру вместо подпорки и чуть не ослеп от близкой голубоватой вспышки. И едва успел отскочить от внезапно обрушившихся камней.

— ЛЮСЯ! — закричал Колек.

Кадет рванулся к завалу, но я перехватил его за пояс, рявкнув:

— Тихо!

Некоторое время я напряженно слушал, сдерживая дыхание. Надеясь уловить хотя бы стон, уже не говоря о приглушенном камнями голосе фейки. Напрасно. Небольшие клубы взметнувшейся пыли, голубоватые в рассеянном сиянии мха, медленно оседали в полной тишине. Недолгой. Колек вывернулся из моего захвата, подскочил завалу и принялся с неожиданной силой ворочать камни, не глядя откидывая их за спину.

В первый момент я хотел повторно попытаться его остановить, но заметил, что парень работает очень аккуратно. То есть, убирает камни аккуратно, а вот отбрасывает — не очень. При этом выказывает какую-то совершенно запредельную силу, чуть ли не кроша обломки скалы пальцами. В общем, я решил пока не вмешиваться и не мешаться. И отойти.

Прошла минута. Другая. Колек вгрызался в завал, как горнопроходческий робот.

В краткие паузы тишины я продолжал вслушиваться в пространство под и за завалом, в надежде все-таки уловить хотя бы стон. А услышал вполне членораздельную речь. И из-за спины.

— Кла-ах. Клах, скажи ему, что не надо. Я в порядке.

Я резко обернулся.

Фейка с виноватым выражении на чумазой мордашке зависла на уровне моих глаз.

— Ты?! Ты откуда здесь? Тебя же завалило!

Люся вздохнула.

— Клах, ты только не сердись. Я... я отпрыгнула... Ты когда на меня со своей железякой побежал, я испугалась и отпрыгнула. Назад. А потом... вот, — Люся скосила глаза на Колека, — Скажи ему, что не надо, что я здесь.

— Сама скажи. Он же тебя спасает.

Я посмотрел на кадета. Его уже ощутимо шатало, но темп работы он не снизил. Вот ухватил сверху какой-то особо крупный камень, осторожно приподнял его, чтобы не потревожить нижние, повернулся. И заметил нас с Люсей.

Люся попыталась улыбнуться, но получилось жалко и кривовато.

— А я вот... Здесь, — невнятно пояснила фейка и развела руками.

— Ага, — подтвердил я, тоже выдав корявую улыбку, — Ты бы это, отдохнул пока...

Колек перевел взгляд потемневших, запавших глаз с Люси на меня. Потом — обратно. Затем парень бережно, словно хрустальный, опустил камень на пол пещеры, выпрямился и, все так же молча, пошел прочь.

Провожая его глазами, Люся прошептала:

— Мы с тобой просто мастера художественного слова, Клах.

— И слово это — идиоты, — согласился я.

Причина срыва кадета или спонтанного перехода на форс-режим мне была отчасти понятна: его родители погибли под обрушившимся зданием института. Причем, не сразу. Спасатели не успели к ним пробиться, а синдром сдавливания в плюс к переломам...

Неожиданно Колек вместо очередного шага плавно осел на пол. Так плавно, как это происходит с пьяными или потерявшими сознание людьми. Или с куклами. Тряпичными.

Завал я все же разобрал и проделал для подземного ручья новое русло, в обход пролома, в который уходила вода, так что мечта Люси накормить грибочками таракрабиков вскоре может осуществиться. Тщательно порывшись в грядках с трухой, фейка отыскала какие-то выжившие споры или ошметки мицелия, из которого эта полурастительная-полуживотная гадость под названием грибы и произрастает. Вот, как раз к исходу второй недели нашего пребывания в этом мире и будет урожай. Я не пресекал — самому интересна реакция подводных мутантов: грибочки-то, как выяснилось, обычные шампиньоны из нашего мира. Или вешенки? В общем, что-то абсолютно безвредное (а по мне еще безвкусное и бесполезное), но очень странно воздействующее на местных реликтовых монстров.

Еще мы читали. Я готовился к сессии и грыз общую теорию, Люся выцыганила у меня запасной планшет, нарыла там какие-то книжки театральные (пьесы, статьи, мемуары) и зависала над ними. Реально (физически) зависала. Над планшетом. Листая страницы своей на удивление многофункциональной пыльцой. Правда, сейчас переключилась на многотомную "Живопись белого человека" какого-то знаменитого поляка. С картинками.

Колек, проспав почти сутки, по пробуждении разговаривать с нами так и не начал. Обиделся, похоже. Ладно, хоть жить не перебрался в другую пещеру. И питались мы все вместе. И от работ по благоустройству не отлынивал. Но все это — молча и полуотвернувшись или набычившись.

Люся все порывалась с ним "поговорить", но я не дал. Мне казалось, что своих кработараканов Колек должен убить сам. И еще я боялся, что в "разговоре" Колек может ляпнуть что-нибудь гадкое. В запале. Точнее, я был уверен, что непременно "ляпнет", а Люся его психи воспримет всерьез и тут уже детским "я с вами не играю" не обойдется. Нет, не надо нам в пещерах филиал "дома два" открывать. И так нормально. Тем более что мои тряпичные оковы бледнеют со страшной скоростью и совсем скоро эта не очень приятная и, особенно в последнюю неделю, очень скушная глава моей жизни закончится... Угу. Угадал. Закончилась. Только немного раньше и совсем не так, как я ожидал.

* * *

Опять к первоисточникам

* * *

Глава 7

По моему предложению, принятым двумя голосами и одним молчанием "за"... Ха, был бы Колек японцем, молчание было бы "против", ведь у них считается, что "молчание — знак несогласия"... В общем, я предложил, а народ одобрил совершение небольших вылазок в разные стороны с целью изучения окрестностей и обнаружения возможных опасностей. Такой себе поиск для исключения приключений. Сначала, припомнив слова наставниц, что из пещер на белый свет они не выбирались, пристал к Люсе: почему? Фейка, увы, не знала. И подружки ее, взрослевшие в этом мире, тоже не знали, послушно просидев под землей весь положенный срок. Поэтому, на вшелкий случай, я решил, для начала, ограничиться горизонтальными прогулками, благо, прихваченный с собой минигенератор для экстремалов сумел настроиться на более плотную и тяжелую энергетику мира — в некоторых, прочитанных мною книгах, называемую "эфиром" — и исправно булькал местной водицей с нашими присадками, заряжая аккумуляторы планшетов и светильников.

Между прочим, в наших спальниках тоже были аккумуляторы для вшитой системы климат-контроля. И электрическую микроплитку "дырчик" вытягивал без проблем — замечательная вещь! А всего-то размером с парочку нетолстых книг. Надо, по возвращении, и себе такой прикупить. Пусть будет.

Далеко от места нашего обитания старались не уходить, чтобы успеть вернуться к условной ночи. Все равно получалось изрядно, потому что под землей дни длиннее. Признаться, когда Марик сказал, что нам лучше перейти на увеличенные в полтора раза сутки, мол, так нам будет комфортнее — не поверил. Но проверил. Оказалось, так действительно лучше. Удобнее. И ладно, мы с Колеком человеки, но и Люсе тоже понравилось. Марик мне вообще кучу методичек-инструкций на планшет закачал. Очень полезных. Мечта попаданца-выживальщика, а не методички. (Я их, разумеется, зачитывать не буду — большинство материалов имеется в свободном доступе за деньги и просто в свободном.)

К счастью или к удивлению, но в этих походах нам не встретилось никакой фауны. Только флора и та довольно жалкая. И хотя, как говорил один мой приятель, заядлый садоогородник, "растительности не нужна животность, достаточно насекомости", но и насекомых мы тоже не видели. Специально, конечно, не искали, но хоть что-то должно было попасться на глаза. К тому же, меня никак не оставляло чувство какой-то неправильности. Или, наоборот, избыточной, ненормальной правильности. Словно не по диким подземельям бродим, а по парку. Но не французскому, который разбивают с помощью циркуля и линейки, а английскому, имитирующему "нетронутой природы уголок". Увы, как по другому поводу говорил персонаж Кортасара: "Тронутой и неоднократно."

Как оно водится, стоило понять, куда нужно смотреть, как я тут же начал видеть. Вон там стесали заподлицо сталагмиты, чтобы организовать проход, тут сталактиты проредили. Я даже сначала подумал, что это нимфы от нечего делать постарались, но сообразил, что девы леса и вод подобную работу ни за что не провернут. Это должны быть нимфы камня. Петрады какие-нибудь, но таких не бывает. А разные гномы и дфарвы сносом сталагмитов нипочем бы не ограничились. Они бы еще и дорогу замостили. Разве что тут дроу руки приложили? Ох, вот кого нам не надо, так это темных эльфов.

Впрочем, все обойденные нами пещеры выглядели так, будто там веками не ступала нога. Ни человеческая, ни нечеловеческая.

Однообразие подземных красот приелось уже на третьем походе. И только несвойственное мне ответственное отношение к придуманному делу сподвигло на организацию четвертого. Хм, вот не зря, не зря китайцы с японцами опасаются цифры "четыре", а хитрые русские придумали, что для чего угодно достаточно трех раз. Именно в четвертой разведвылазке мы наткнулись на почти не заваленный проход, ведущий вверх. Довольно широкий, удобный...

— Клах, давай поднимемся, — заныла Люся, — Я по солнышку соскучилась!

— Еще не факт, что оно в этом мире есть, — ответил я.

— То есть как? — удивилась Люся.

— Я имею в виду, что его может быть не видно с поверхности. Облака там густые постоянно или еще чего. И температура может оказаться или очень высокой или очень низкой.

— И что? Я же не жить там собираюсь.

— Подготовиться надо. Вещи с собой взять, продукты, воду...

— То есть, мы пойдем смотреть на солнышко?!

— Ну, если Колек не против...

— Да он не против, не против! Молчит же!

— Тогда давайте завтра, как проснемся...

— Ура! Клахочка, ты лапочка! Мы пойдем смотреть на солнышко! — фейка в каком-то детском восторге сыпанула искрами, изображая салют.

Тут случилось чудо: Колек фыркнул. Обалдеть. Оно почти заговорило!

(03.12)

Когда мы готовились к переходу в этот мир, у меня пару раз мелькала мысль, что несколько недель под землей — это неплохой шанс нам с Колеком узнать друг друга получше и, может быть, стать братьями не формально, а реально. Девиртуализировать наше родство. Обоффлайнить кузенство. Я, разумеется, буду главным. Мудрым, но справедливым; немного дидактичным и тираничным, но простым и душевным Старшим Братом. Не в оруэлловском, конечно, смысле, но некоторое влияние прочитанных книг и просмотренных фильмов на моих мечтаниях определенно сказалось, потому что в прошлой жизни (ха! как звучит!) я был единственным ребенком в семье, и близкоживущих родственников с детьми подходящего возраста тоже не имелось. Поэтому у меня просто не было не заемного опыта быть братом или "братом два".

И тут не срослось.

Правда, еще есть время все поправить. По крайней мере, Колек уже не отмалчивался, а что-то буркал в ответ. Пока не очень членораздельно, но, думаю, Люся его скоро дожмет. Возможно, прямо в предстоящем походе "к солнышку".

— Нет, Колек, палатку складывать не надо. Мы же вернемся, — остановил я разошедшегося парня, почему-то решившего полностью свернуть наш лагерь. Словно мы насовсем отсюда уходим... Хм! Но мы ведь не насовсем? Это же просто очередная разведвылазка. Так ведь? Ведь так?

Тем не менее, я, стараясь не привлекать внимания, вытащил из мешка с боеприпасами еще одну коробку пулевых патронов к дробу и спрятал ее в нагрудный карман комбеза. Пусть будет...

До обнаруженного прохода наверх от нашего лагеря было всего с полкилометра по прямой. Или около двух, если ты не умеешь просачиваться сквозь базальт. Шли мы не торопясь, дорога почти знакомая и, поскольку собеседник из кадета был еще никакой, я разговорился с Люсей. В частности, задал ей давно интересующий меня вопрос. Хм, не вопрос "интересующий", а ответ на него "интересующий".

— Люся, почему театр?

Фейка, для экономии лени давно сидящая у меня на плече, наклонилась, заглядывая в глаза:

— В смысле?

— Ну, почему ты так... э-э... рьяно увлекаешься театром?