Лунные волки.

Сергей буквально впился взглядом в экран, вбирая в себя все нюансы разворачивающегося сражения. "Сколько там наших? На вид несколько десятков. Ага, компьютер услужливо подсказывает — пятьдесят три корабля. Неплохо. Наверняка здесь и лунная эскадра и "марсиане", и кое-кто из прикрытия внешних планет. Ракеты землян разворачиваются боевым курсом на противника со всех сторон. Первые вражеские корабли уже открыли огонь, эффективный или нет — трудно судить. Да и некогда, пора уходить в гипер на перезарядку, промедление весьма чревато... Только одним глазком увидеть как там наш залп? Нормально, все четыре ракеты сообщили, что встали на боевой курс. Кого из ближайших врагов они поразят — вытянутую китообразную тушу крейсера или тонкий и опасный как стилет дестроер — потом увидим. Сейчас сматываем удочки господа..."

— Леша уходим! Интенсивность двадцать, вектор четыре — закричал в интерком Сергей.

— Есть уходим, — отозвался мичман, уже начав выполнять приказ. Картину боя смыло с экрана командирского компьютера, сенсоры уже не работали, потеряв связь с обычным пространством. Сердце сладко заныло в груди — начиналось самое опасное. В течение следующих нескольких десятков минут предстояло узнать, достанет ли их ответный удар.

Цифры интенсивности на экране дисплея стали расти — десять, пятнадцать, двадцать.

— Новая интенсивность тридцать одна — скомандовал Сергей. Вообще-то это было многовато для этого района пространства, Уран с его немаленькой гравитацией был достаточно близко, делая для звездолета опасной высокую интенсивность гиперперехода. Но на войне как на войне, сейчас этим риском можно пренебречь.

Семидесятку начало "кидать" в гиперпространстве при интенсивности в двадцать пять единиц. Но, это было не так уж страшно. В бою у астероидов системы Барнарда было хуже. Несколько небольших скачков интенсивности, повреждений у экипажа и корабля нет. Ничего особенного. Может эриданам не удалось как следует навести на семидесятку Сергея свой ответный залп, или в этот раз огонь был сосредоточен против другого земного корабля — кто знает? Теперь задача ближайших часов — зарядить ракетные шахты и выбрать новый участок выхода из гипера для следующей атаки.

И снова все повторилось. Выход из гипера, мгновенный анализ обстановки, залп и быстрый уход в гиперпространство. Дестроеров осталось только восемь, два эриданских боевых корабля явно вышли из боя, превратившись в куски металла, улетающие по инерции в сторону от схватки. Из десятка мелких кораблей осталось только пять. Один крейсер явно очень сильно поврежден, два других ведут огонь из всего что можно... Все, время вышло, пора в гипер.

В этот раз было хуже. Фактор неожиданности пропал, земляне атаковали разрознено, позволяя противнику сосредоточить огонь всей эскадры на отдельных кораблях и участках пространства. Сергей даже не стал ждать, когда стартовавшие ракеты сообщат о выборе цели, предоставив их компьютерам право работать самостоятельно. Уход в гипер был максимально быстрым. Но и это помогло мало. На сей раз его накрыли огнем. Звездолет швыряло в как ореховую скорлупку в весеннем ручье, экран повреждений запестрел желтыми отметками. Лишь через пару десятков минут, уходивший в сторону от схватки земной звездолет сумел покинуть опасный район.

Повреждения оказались не фатальными, но весьма неприятными. Битая обшивка, отказ некоторых цепей управления и подключение вместо них дублирующих, мелкие неполадки и по ходовой части и по жизнеобеспечению. Вроде все работает, но надежность у корабля уже не та, что была до вступления в бой. Впрочем, звездолет жив и функционирует, а это сейчас самое главное. Начав импровизированный ремонт и перезарядку последней пятерки ракет, Сергей отдал приказ активировать гиперсвязь. Следовало доложить о состоянии корабля и согласовать следующую атаку с другими звездолетами. Иначе на третьем "заходе на цель" его добьют — это старлей понял твердо. Время быстрых самостоятельных атак прошло, теперь врага следовало брать измором, подобно тому, как стая голодных волков загоняет зимой лося, имитируя атаки и заставляя его все время бежать вперед, но осторожно избегая ударов тяжелых лосиных копыт и рогов.

Координацию в бою держали по гиперсвязи через штаб. Пакет данных, который экипаж семидесятки получил в ответ на свое сообщение, не радовал. Двадцать три звездолета из участвовавших в атаке не вышли на связь. Достоверно погибли пятнадцать из них, включая экипажи кораблей двух асов — француза из марсианской эскадры Пьера Лероя и недавно официально ставшего асом после уничтожения своего десятого эриданского звездолета украинца Паши Горобца. Не было связи со звездолетом Светы Викаревой...

Были, однако, и хорошие новости. К месту схватки подтянулись еще десять семидесяток. Одиночные атаки было приказано прекратить, а новая одновременная атака всех имеющихся земных кораблей намечалась через двенадцать часов. Экипажу Сергея было предписано принять в ней участие и уходить по заданным координатам к транспорту снабжения для приема новых ракет.

Сергей дал отбой боевой тревоги, чтобы экипаж немного отдохнул. Две атаки вымотали людей почти до предела, а употреблять симуляторы — дело последнее. Младшие чины принимали пищу в своих крохотных личных жилых капсулах, а командный состав корабля собрался в кают— компании за скромным ужином.

— Слушай Петя, а наш второй залп хоть кого-нибудь накрыл? — спросил Сухопарова Вельтман, отрезая себе добрый ломоть ветчины для основательного бутерброда.

— Должен накрыть Курт, — ответил тот, наливая кофе. — Целей для них много и вряд ли эридане успели наши лазеры быстро выбить. Вот за ракеты с обычными боевыми частями я тебе ничего хорошего не скажу. Они против эскадры ничего не стоят, просто долететь не успевают. Вообще не надо было их брать, говорил же тебе — это оружие против одиночек. А ты все свое гнул как дундук — давай возьмем да давай возьмем... И капитана на это подбил. А по мне так против звездолета лучше рентгеновского лазера еще ничего не придумали и нечего выделываться...

— Ерунду говоришь, — не согласился упрямый немец. Оружие должно быть разнообразным и применяться комбинировано, это дураку понятно.

— Я по-твоему дурак Курт? — взвился Петя, сверкая белками глаз в красных прожилках капилляров.

— А ну ка замолчали оба, — быстро вмешался в перепалку Сергей. Вы охренели совсем — сейчас ссоры устраивать? Вы в бою или в борделе?

— Да я ничего, — примирительным тоном произнес Вельтман. Вы вот этого — немец выразительно посмотрел на бледного, готового вскочить из-за стола Петю — успокойте. И то сказать, человек вторые сутки ничего не ест, одно кофе литрами внутрь заливает. Ясное дело нервы у него будут плохие.

— Зато ты все жрешь и жрешь, — прошипел Сухопаров.

— А мне можно, я для своего здоровья стараюсь. А оно в военное время не мне — Родине принадлежит — спокойно ответил Курт. — И тебе это же советую.

— Так все. Поели? Значит пора баиньки — решил подвести итоги ужина Сергей, пока в полемику не вступил Палыч или мичман Егоров. Через девять часов у нас бой — так что всем в койку.

Третья атака принесла немалый успех. Четыре десятка земных звездолетов вновь одновременно дали залп по противнику, вынырнув из гипера в самых неожиданных для противника местах. Семидесятке Сергея достался один из двух малоповрежденных эриданских крейсеров. Получилось удачно. Крейсер нанес лазерный удар по ракетам, выпущенным прямо по курсу другой семидесяткой, и прозевал ракетный залп, выпущенный Вельтманом прямо в его левый борт. Сергей даже замешкался немного с уходом в гипер, настолько ему хотелось посмотреть на дело рук своих. Под колоссальной энергией направленного излучения, рожденной четырьмя термоядерными взрывами, было видно как левый борт эриданина, мгновенно нагревшись до высочайших температур, изменил свой цвет с серо-стального на малиново-красный сменившийся через пару мгновений ослепительно белым, и лопнул, проваливаясь внутрь вражеского корабля раскаленными потоками жидкого металла, на глазах теряя форму. Ударили вверх, быстро опадая, гейзеры из газа, жидкостей и мелких предметов, выброшенных из вражеского звездолета разницей давлений. Зрелище было эпическое.

И это замешательство, вызванное любованием делом рук своих, чуть не сгубило семидесятку. Не имеющий пока классификации большой эриданский корабль, летевший в середине вражеского строя и до этого не вступавший в бой, решил видимо, что ему пора вмешаться. И с ходу применил довольно редкое оружие, природа которого была землянами пока изучена мало. Несколько широких красный лучей "вариаторов вероятности" протянулись от него, нащупывая земные звездолеты. Семидесятка, подарившая своим залпом кораблю Сергея возможность нокаутировать крейсер, пала первой жертвой, мгновенно рассыпавшись в пространстве кучей деталей после попадания под луч "вариатора".

— Уходим, интенсивность тридцать, — закричал Сергей. Но было поздно. За секунду до ухода в гипер красный луч накрыл их звездолет, и картина боя исчезла с экрана компьютера...

— В отсеках — доложить о повреждениях, — скомандовал Сергей, убедившись, что цифры интенсивности потихоньку увеличиваются, а он по-прежнему жив и здоров и сидит как ни в чем не бывало в кресле командира в командном посту семидесятки.

Доклады радовали. Повреждения, конечно, были, но особенно сильно их число не прибавилось. Похоже, их кораблю в очередной раз повезло.

— Может нас все же не накрыли? — раздумчиво произнес старлей в интерком.

— Нет, попали, — через пару секунд ответил Петя. Похоже, кэп мы все большие везунчики. Пережить луч вариатора — это надо в рубашке родиться.

— Это радует. Ну что же, господа, мы отстрелялись. Уходим к транспорту по указанным координатам. Палыч — Сергей переключился на пот главного инженера — давай полное тестирование систем. Что-то мне не вериться, что все так легко обошлось...

Тем не менее, похоже, действительно обошлось. Через пять часов, уравняв свою скорость со скоростью корабля снабжения, экипаж семидесятки успешно произвел стыковку и теперь ждал, когда специализированные роботы закончат загрузку ракет. Дело это было небыстрое, так что тестирование корабельных систем произвели неоднократно, даже успели сделать кое-какой текущий ремонт. Единственное, что обращало на себя внимание — так это несколько выросшее количество внутренних ошибок в работе центрального компьютера. Критичным это не было, компьютер находил и блокировал собственные баги самостоятельно, но скорость быстродействия немного упала. Снова связались со штабом, сообщив о своем текущем состоянии и узнав последние новости о ходе боя.

Земляне побеждали. Дестроеров осталось только два, крейсер один. Большой эриданский корабль, вооруженный "вариаторами вероятности" пока держался, но в штабе были настроены оптимистично. Еще одна согласованная атака — и ему конец. И, хотя потери землян перевалили уже за три десятка звездолетов, размен сил в этом бою был явно на стороне человечества.

Когда загрузка ракет уже практически завершилась, экипаж Сергея получил особый приказ. Вступать в бой с остатками вражеского флота начальство посчитало для их корабля нецелесообразным. Один из эриданских дестроеров, по информации из штаба сильно поврежденный и выпавший из боя, вдруг изменил курс и пытался начать вероятностный переход. Нужно было его уничтожить, но отвлекать для этого готовящиеся к новой синхронной атаке корабли штаб не хотел — чем более массированным будет удар по остаткам флота противника, тем меньшие планировались потери. Так что проверить эту информацию и, если нужно, добить противника поручили звездолету Сергея в одиночку.

И снова гиперпереход, осторожный выход в реальный мир, сбор информации. Штабные были правы. Оплавленный, лишившийся антенн и бортовых надстроек, c рваными дырами в оплавленных излучением бортах, эриданский корабль производил впечатление погибшего. Если бы не одно но: вокруг него сияло розоватое облачко, свидетельствовавшее о том, что он пытается совершить вероятностный переход.

— Алексей, разгоняй реактор, — кратко приказал командиру ходовой части Сергей. — Выходим к нему встречным курсом, даем залп двумя ракетами и меняем вектор движения. Курт — готовность номер один.

— Есть, капитан.

— Хорошо. Начинаем, господа.

Семидесятка легла на встречный курс и, ускоряясь, пошла в сторону противника.

— Курт залп.

Прошло несколько секунд, но ракеты остались в шахтах.

— Курт в чем дело? — раздраженно спросил Сергей.

— Какой— то сбой, капитан. Сейчас еще раз попробуем.

— Давай. Повторный залп через три минуты.

— Есть.

Прошло три минуты, потом еще несколько минут. Ракеты упорно отказывались покидать семидесятку.

— Хорошо, уходим, скомандовал, наконец, Сергей. Интенсивность семь вектор девять. Исполнять.

— Принято.

Но привычной серой пелены на обзорных экранах не возникло. Земной звездолет отказывался не только уходить в гиперпространство, но даже просто менять курс движения. Два корабля стремительно неслись навстречу друг другу.

— Капитан, до столкновения минута, — закричал Петя. Надо срочно менять курс!

— Поздно, — как то обреченно ответил Палыч. Компьютер упал. Лавинообразный рост ошибок в системе. Ручное управление можно подключить, но на это уйдет полчаса.

— Абзац, — прокомментировал ситуацию Вельтман. Сергей же молчал, не в силах поверить в происходящее. Вражеский звездолет на экранах стремительно приближался. -Вот и все, — мелькнула запоздалая мысль...

А потом вдруг Сергея накрыла тьма, где не было ни боевой рубки семидесятки, ни верха, ни низа, лишь странное чувство собственного тела, стремительно падающего с огромной высоты. Земной звездолет влетел в розоватое облако вероятностного перехода корабля противника. И именно в этот момент недобитый эриданский дестроер совершил вероятностный переход, прихватив с собою земную семидесятку...

Глава 7.

Ощущения во время вероятностного перехода малоприятные. Экипаж семидесятки прочувствовал это на своей шкуре в полной мере. Ослепление, потеря ориентации в пространстве, отказ вестибулярного аппарата, ощущение страха, потеря чувства времени, спутанность сознания, галлюцинации — наверное, так можно описать испытываемые при вероятностном переходе ощущения, если излагать их сухим языком медицинской энциклопедии. Если же попытаться описать происходящее во время вероятностного скачка в красках и эмоциях — то, пожалуй, точных слов и не подберешь. Особенное это состояние — и вряд ли здравомыслящий человек захочет его повторить без особых причин, настолько в нем мало хорошего. Однако, все когда-то заканчивается. Возвращается зрение и чувства, мир обретает привычные черты. И обнаруживается, что ты уже совсем в другом месте...

Когда к Сергею вернулась способность соображать, на экранах боевого поста он увидел уже прилично отдалившийся от них эриданский корабль. Пролетев на расстоянии в несколько сотен метров от разбитого дестроера и, попав в этот момент одновременно с ним в вероятностный скачок, семидесятка быстро уносилась прочь от вражеского звездолета. Оно и к лучшему, сейчас ее экипажу было не до противника.