Комсомолец 3. Коммандос. (Черновик).

Потом я уже поехал прямо к нужному лесу. Уже совсем рассвело, когда я, объехав лес, свернул на просеку и направил машину прямо к стоянке самолёта. Чтобы меня опознали, пришлось открыть дверь, встать на подножку и помахать немецкой пилоткой. Все же в трофейной форме был. Нормально опознались, Середа вышел из-за берёзы возле самолёта, а сержант встал из высокой травы метрах в двадцати от капитана.

— Получилось? — первым делом спросил капитан.

— Да, в кузове три полных бочки. Однако сейчас взлетать не будем. Но и тут оставаться нельзя. Сейчас закрепим хвост самолёт в кузове и будем буксировать его в сторону границы, — ответил я, покинув кабину и сев на подножку, жадно отхлебнул воды из фляги.

— Что, дальше по земле поедем? — удивился Середа.

— Нет, конечно, тут в тридцати километрах большой лес, там укроемся до вечера, а потом дальше полетим. Лишь бы дождь не начался, те тучи на горизонте мне не нравятся... Значит так, я там трёх немцев в расход пустил, снял с них оружие, форму и сапоги, всё в кузове. Два карабина, боеприпасы к ним и кобура радиста с 'парабеллумом', мой пистоль возвращайте, я к нему привык уже.

Пока командиры доставили из кузова тюки с формой и оружием, капитан сразу застегнул ремень с пистолетом, согнав складки назад, и стал подбирать сапоги по размеру, а то у него на самом деле не обувь, а не пойми что. Сапоги он к счастью нашёл и, вбив в них ноги, прошелся, пробуя, после чего удовлетворённо кивнул, надел подаренную ему мной кожанку и подхватил один из карабинов. Вторым вооружился сержант, и на ходу подгоняя пояс, в чехлах которого находился боезапас отбежал к выезду с просеки и стал следить за дорогой и полем. Деревню ему была не видно, а то, что деревенские уже встали, я знал, встретил телегу с возницей да в поле трое косили траву. Ещё я подарил капитану планшет, прихваченный из диспетчерской с картами Украины и, посмотрев, как тот перекинул через голову ремешок, поправлял его, усмехнувшись сказав:

— Ещё бы кожаную фуражку с красной звездой и настоящий красный командир-партизан.

Вот с Берёзовым накладка вышла, размер ноги у него был точно такой же как и у Середы, а оставшиеся сапоги были другого размера.

— Ничего, — успокоил я его. — Ещё будет возможность пополнить вещевое довольствие... Ладно, давайте самолёт выкатывать и на машину грузить, двигаться пора. Поедим чуть позже.

Мы выкатили самолёт, развернули его, машину я уже заранее подготовил и, подняв хвост, поставили его в кузов, после чего я обычными верёвками стал его привязывать за костыль и сделал распорку для фюзеляжа, пока оба пассажира передавая друг другу элементы формы переодевались 'под немцев'. Пока они возились, я перебросил шланг и стал заправлять пустые баки, включая дополнительный. Канистрами позже займусь. Хотя нет, раз есть время, то нужно залить и мы с сержантом стали их заправлять. Когда закончили я скомандовал:

— Сержант в кузов, капитан в кабину. Выезжаем.

Медленно, покачиваясь на ямах, мы покинули просеку и, выехав на дорогу, сержант в кузове внимательно следил за состоянием самолёта, направились в сторону границы.

— Часовых уже, наверное, обнаружили. Тревогу должны поднять, — пробормотал капитан.

— Тревогу может быть и подняли, но часовых обнаружить это вряд ли, не сразу. Я их вывез подальше и сбросил в овраг, — пояснил я. — Так что пока поймут что случилось, пока скоординирую действия, связь же таки восстановят, время у нас есть.

Мы проехали мимо деревушки не заезжая в неё, несколько мальчишек улюлюкая, пытались нас догнать, но отстали, так что особо мы внимания не привлекли. Ну буксируют три немца поломавшийся самолёт, что тут такого?

Дальше мы двигались молча, Берёзов в кузове нарезал бутербродов с колбасой, хлеба я с запасом прихватил и подавал нам в боковое окно. Сверху была колбаса, так что мы позавтракали всухомятку.

— Спать хочется, — длинно зевнул капитан.

— Так спите. Нам ещё около часа ехать, доберемся, разбужу. А когда лагерь разобьём, поспим по очереди.

— Нет, вот это не правильно. Ты как лётчик должен выспаться, а мы тебя будет охранять.

— Принимается, — подумав, я согласно кивнул.

Пока капитан подрёмывал рядом, уткнувшись головой в боковое окно, я продолжил крутить баранку, изредка весело насвистывая. Остановились мы только один раз, у крохотной рощи рядом с дорогой и мы с сержантом там спрятали ещё одну бочку. Чтоб не снимать хвост самолёта, пришлось один из бортов откидывать и по доскам скатывать. Пусть в кустарнике постоит на будущее, ничего ей не будет.

Не успели мы отъехать от рощи. Буквально через десять минут я заметил впереди столб пыли и, толкнув капитана, чтобы он проснулся, застучал по крыше, привлекая внимание сержанта.

— Что? — заглянул он в окно с моей стороны.

— Едет кто-то, если что подстрахуешь из кузова.

— Понял.

Крестьян да и других попутчиков или тех кто ехал навстречу мы уже встречали, мы то ехали по дороге, а местным приходилось съезжать и уходить в сторону чтобы по тупой голове крылом самолёта не получить, а тут явно техника шла. У кого тут может быть техника? У немцев естественно, ну или у их пособников, да и то вряд ли.

— Легковушка и мотоцикл сопровождения впереди, — сразу определил, что за техника движется нам на встречу, капитан.

— Это хорошо, значит не патруль. От патруля сложно отбиться там тёртые волчары. Это на Украине где стреляют из-под каждого куста, тут не знаю как.

— Будет бой? — спросил Середа, доставая пистолет. С этим он прав, с карабином в тесной кабине не развернёшься.

— Если проедут мимо, то пусть их, а если остановятся, будем бить. Работаем из короткоствола, Берёзов нас поддержит из кузова.

— Нормально.

К счастью для немцев они лишь приветливо посигналили нам и пропустили, съехал на обочину, и каждый отправился своей дорогою, а поезд своей.

До леса мы доехали нормально, судя по карте поселения тут есть, но мы выбрали такое место, чтобы находиться от них как можно дальше.

— Вон где кустарник на опушке, отлично можно замаскировать технику, — указал капитан.

— Да я тоже на него поглядываю. Сейчас остановимся и проверим.

Доехав до привлёкшего наше внимание места, я остановил машину и наконец, заглушил её. Топлива осталось немного, так что нужно побыстрее найти место для лагеря.

Спрыгнув на пыльную пожухлую солнцем траву, я хмуро покосился на заметно приблизившиеся тучи и, поправив форму Вермахта, я был в полной сбруе, разве что карабин оставался у капитана, а у меня за пояс был сунут пистолет и побежал к опушке. Десятиминутное исследование показало, что это то, что нам надо.

Вернувшись к машине, я махнул рукой и вытер пот со лба, морило капитально, точно дождь будет.

— Нормально, хороший схрон, — ответил я на вопросительные взгляды подчиненных. Медленно, по мере общения они всё быстрее переходили в ранг подчиненных, свыкаясь с этим, а я становился их командиром, и они этому не препятствовали. Опыта командования-то мне не занимать и они это чувствовали.

Мы подогнали машину к опушке, там сняли хвост самолёта с кузова и, расчистив площадку, закатили 'Шторьх' под деревья. Пока сержант штыком рубил кустарник, маскируя технику, я осмотрелся и сказал Середе:

— Одну бочку, ту что полная, оставим тут, спрячем в кустарнике на будущее, а пустую с машиной отгоню в сторону или утоплю или в овраг сброшу.

Пока сержант наводил маскировку, мы с капитаном скатили бочку из кузова, и откатили её вглубь леса, тяжеловато шла. После этого я закрыл оба борта, передал насос и шланг подошедшему сержанту и, приказав им стеречь технику, вывел машину из леса и направился по полю к дороге. Надо отогнать её подальше и спрятать, избавиться так сказать.

Насвистывая я крутил баранку, поглядывая на дорогу и на тучи, что ещё более заметно сблизились, ещё час и надо мной будут. Следовало поторопиться и вернуться в лагерь. Судя по карте этой местности, найденной мной в диспетчерской запасного аэродрома, тут должно быть озеро, если я не ошибся и голубое пятнышко оно и есть. Всё же не ошибся, далеко от дороги и поселений действительно обнаружилось озеро. Остановившись на спуске, я покосился на ржавый польский танк, что кормой был в воде, и стал подготавливать машину к переходу в состояние подводной лодки.

Когда машина, дав волну, влетела в воду, о землю ударили первые крупные капли дождя, а я, не обращая на них внимания, я умный, я из салона самолёта прорезиненный плащ мотоциклиста заранее прихватил, пробил ножом дырки в бочке и стал её топить рядом берегом, встав на корму танка. Чтобы если найдут машину, нашли и бочку и подумали что и остальные на дне. Не нужно чтобы их искали.

Закончив с этой работой, я поправил плащ, дождь перешёл в оглушающий ливень и побежал по дороге, вернее по обочине, чтобы не увязнуть, обратно к нашему схрону. Наверное, зря я так далеко угнал машину, восемь километров обратно переться, но ничего лучше рядом просто не было. С воздуха если будут искать так и так обнаружат, а с утоплением это даст нам дополнительное время.

— Второй день как из ведра, — выглянув наружу через полог палатки, пробормотал Середа. — Когда же он закончится?

— Природе плевать на наши планы, Игорь Евгеньевич, — протянул я, потягиваясь, и почесал Смелого за ухом. — Пока самой не надоест, так и будет бедокурить.

— Да это понятно, я за оставшихся в Швейцарии парней беспокоюсь.

— А что не так? Продовольствия у них на семь дней. Если сами внимания не привлекут, спокойно дождутся моего возвращения. Хотя конечно да, погодка не радует, отчего нам и тревожно за них, уверен, они тревожатся за нас, я ведь уже должен был вернуться за второй партией. Что они там сейчас думают?

— Это точно, — вздохнул капитан.

В это время полог отодвинулся и в палатку заглянул сержант, откинув капюшон плаща. Он у нас был один на троих и сейчас Берёзов не только стоял на часах, но и под крылом самолёта готовил обед на небольшом костерке. Наша палатка тоже стояла под крылом, но с другой стороны.

— Вроде стихает, я выходил на опушку там слева просветление. Может уже сегодня к вечеру стихнет.

— Хорошо бы, — в один голос сказали мы с Середой, а я ещё добавил. — Только поле теперь будет сохнуть ещё дня два, иначе не взлетим, гарантирую, скапотируем.

— Ладно, я пошёл. Минут через десять гороховая похлёбка будет готова. Я тушёнки не пожалел, вкусно будет.

— Давай-давай, а то уже кишка кишкой играют, больше им заняться нечем, — поторопил я его, и кивнул капитану. — Ваш ход?

— Что у нас за козыри?

— Пики. Отбились, теперь ходите, — хитро прищурившись, велел капитану, что задумчиво перекладывал карты в своём веере. То, что у него нет козырей, я знал, они все вышли, а у меня на руках было четыре туза и два валета, десятки на погоны я навесил Середе минут десять назад.

К вечеру действительно дождь перешёл в мелкий, а перед самой темнотой совсем стих. Я вышел и посмотрел на загорающие в небе звёзды, пробормотав:

— Если завтра весь день будет солнце, то можно будет попробовать взлететь. Проверим насколько высохло поле и попробуем.

* * *

— Точно не заблудились? — ещё раз уточнил капитан, поглядывая в темноту под нами.

— Товарищ капитан, я ту поляну где разбил свой первый самолёт, во век на забуду, будьте спокойны, она это... Сейчас круг сделаем, скорость сброшу и пойдём на посадку.

Не смотря на нервозность капитана, я был спокоен, сделал круг, осветил прожектором поляну, где виднелись остовы двух воздушных машин и со второго захода пошёл на посадку. И пенёк и обломки нам не помешали благополучно сесть и остановиться у крайних деревьев.

— Уф-ф, — протянул я, снимая мокрый шлемофон. — Ещё чуть-чуть и не хватило бы длины торможения, и врезались бы в деревья. Одному летать это не то, что с грузом. Но всё в опыт, всё в опыт... Ладно, чего сидим, кого ждём, мне через час обратно лететь, парни в Швейцарии уже заждались небось, как бы глупость какая им в голову не пришла.

— Там Орлов. Он не допустит, — успокоил меня Середа. — Грамотный и выдержанный командир.

Мы покинули салон самолёта и пока разминались, приседая и махая руками, Смелый носился вокруг, принюхиваясь к незнакомому лесу. Потом мы развернули самолёт и сержант стал заправлять баки из канистр, качая ручным насосом. А мы с капитаном, прихватив топорик и ручную лопатку, направились к схрону. По пути я из дупла вытащил ещё одну лопатку, которую тут спрятал меньше месяца назад и указав где копать, сделал метку лопаткой, вырыв небольшую ямку.

— Потом отроете. Тут пулемёт 'МГ-15', двойной боезапас к нему, 'ПМ' с запасом патронов, пара канистр авиационного топлива, одежда, пара неплохих крепких сапог, еда. В основном крупа, но и консервы тоже есть. Этого вам хватит продержаться до моего возращения со следующей партии. В этом лесу у меня ещё схроны есть, но далековато, не успеем до рассвета. А мне ещё к прошлой нашей пятидневной стоянке вернуться надо, заправиться и за остальными парнями лететь.

— Место запомнил, — кивнул капитан. — Тут метров сорок всего от поляны.

— С противоположной стороны родник бьёт из-под земли, тут метров триста, найдете. В общем, сейчас выгружаем из салона палатку, одеяла, все вещи, котелок с чайником, охотничьи костюмы, всё, короче говоря, полечу налегке. Для вас у меня другое задание. Обустраивайтесь тут и готовьтесь зимовать.

— Что, прямо тут? — удивился капитан.

— А что тут такого? Место глухое. Идеальное для партизанского лагеря. Вон под той сосной сделаете жилую землянку, там поставите кухню, рядом погреб для припасов, а там выроете штабную, где и сами спать будете, вам больше и не надо. Но землянки лучше копать сейчас начать, потом поздно будет. Там левее овраг, землю или под деревья разбрасывать или в овраг, ручеек смоет. Ладно, всё, выгружаемся, мне уже взлетать пора. До рассвета нужно удалиться как можно дальше.

Мы разгрузили грузовой отсек, где на вещах путешествовал сержант, остались только канистры с топливом да небольшой узелок с провизией, чтобы было чем нам со Смелым подкрепится в пути. Пока капитан и сержант ставили палатку под деревьями, я провёл осмотр самолёта, подсвечивая фонариком, и пошёл прощаться, дня два не увидимся.

Через десять минут поднявшись над верхушками деревьев, мы со Смелым полетели обратно в Швейцарию. Запасов топлива в канистрах хватило, чтобы вернуться нам на место пятидневной стоянки, взлетели мы с неё ночью, когда я посчитал что это можно сделать, всего лишь пять с половиной часов назад. То есть до рассвета мне нужно было вернуться назад, переждать день, заправиться из припрятанной бочки и всю следующую ночь потратить на полёт в Швейцарию. Вроде нигде не ошибся.

В принципе всё так и вышло. Я успел буквально за полчаса до рассвета вернуться на место прошлого лагеря. С трудом в одиночку за хвост закатил самолёт под деревья, замаскировав его кустарником. Уже при свете дня заправил из бочки, пришлось побегать с канистрами, не бочку же было катить, ушла вся и в баки и в пустые канистры. Потом устроился в кустарнике со Смелым в обнимку и спокойно сунул, прикрывшись полой моей трофейной лётной куртки. Я её у радиста экспроприировал, сняв с вешалки. Хорошая куртка.