Моё тёмное солнце

— Неуместное сострадание к творению тьмы и полное отсутствие жалости к людям, — не к месту вынес свой собственный вердикт Темный бог, все также продолжая стоять позади и давая насладиться мигом встречи с другом. — Иногда я просто не понимаю тебя, Лэкорил.

— Отсутствие жалости к насильнику, — поправила я. — Вы приравниваете не приравниваемые вещи.

Шорён согласно заурчал и лизнул мою ладонь, требуя ещё такой привычной ласки.

— Пора идти, — через короткое время все же напомнил Рангор, видимо, не планируя развивать тему моего сострадания. — Твоего хаканна я вечером к тебе пришлю.

— Спасибо! — искренне поблагодарила я бога, поднимаясь и делая к нему шаг. — Правда, спасибо!

Он поморщился, но промолчал, протягивая мне руку, которую я приняла, с удивлением замечая, что той необычной невесомости больше нет. Я чувствовала холод чужой ладони, ощущала силу его сжатия и собственную дрожь.

У меня была плоть! Точь-в-точь как говорил Эгораннес! Как только мы пройдем гончих — душа вновь обретет свою прежнюю форму.

— Ты моя наследница и будущая Владычица, а не просто потерянная душа! — твердо сказал Рангор, ступая со мной к двустворчатым кованым дверям. — И ты будешь выглядеть так, как я того захочу.

Последние слова заставили испуганно вздрогнуть, но оступиться мне не дали, затягивая во тьму открывшихся дверей.

Глава 4

Боль была повсюду. Мерещилось, пропитала каждую клеточку изможденного организма. Однако Далион не стал тратить бесполезные попытки на сопротивление, посчитав это глупым и недостойным. Впрочем, в нынешнем состоянии у него уже даже и не осталось сил сопротивляться, а единственное, что стучало набатом в висках — она будет жить, пока ты будешь верен Империи. Остальное не имело значения, казалось, он готов выдержать все.

Ремни и браслеты перетягивали бледную кожу, до крови впиваясь в плоть, но это было ничто по сравнению с болью в боку, где всё ещё кровоточила свежая рана его первой неудачной попытки освободиться.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Император. — Закрепите голову так, чтобы рутовский шпион мог наблюдать и впечатляться.

Далион не был впечатлительным, тем не менее допрос, который длился уже не первый час, представлялся хуже пламени, что когда-то сжигало заживо. И лишь мысль о Кори не давала сломиться, а именно этого и добивались, раз за разом будто бы вкручивая болт в израненную плоть. Растоптать, унизить и... неважно, что одно лишь упоминание о той, которая давно засела в сердце парня, вынудит согласиться на что угодно. Кан Рота добивался другого. Это были не просто пытки, это был урок, который Далиону предстояло сперва испытать на себе, чтобы в дальнейшем самому стать первоклассным палачом.

Ныне первоклассный палач, прославленный на всю Империю, лишь нервно отогнал жуткие воспоминания, быстрым шагом минуя очередной коридор. За окном хлестал дождь, словно олицетворяя всё то, что творилось в душе бывшего целителя. Даже спустя столько лет он слишком ярко помнил ночь, что стала лучшей и одновременно худшей в его жизни. Миг, когда Кори раскрылась перед ним, давая волю эмоциям и чувствам, неизменно сменяется собственным криком в момент, когда его режут живьем, ковыряясь в загнившей ране. Вокруг люди Императора. Стоят и смотрят. Всегда смотрят, желая помучить и продемонстрировать, что должна испытывать жертва. Что же, он действительно усвоил предмет, просыпаясь ночами и погибая от собственного выбора. Но он будет делать этот выбор до тех пор, пока жива Кори.

Черное небо прорезала ветвистая молния, где-то недалеко пророкотал гром. Далион спустился на самые нижние этажи бесконечных лабораторий. Настенные факелы угрожающе затрещали и вильнули огнем, всколыхнув длинные тени. Парень на миг замер, а после ускорил шаг. Он давно нашел способ незамеченным проникать в запрещенную секцию подопытных. Имперский палач не просто служил эти года Кан Роте, а использовал любую возможность, чтобы узнать слабости его величества, тайны, которые могли бы помочь вытащить Кори. Не счесть, сколько раз ночами, восстанавливаясь после очередного проникновения в разум, Венский уходил из покоев, чтобы спуститься в имперское книгохранилище. Порою бывало тяжело сориентироваться среди многочисленных стеллажей древних фолиантов, однако Далион продолжал приходить, разыскивая обходные заклинания, выучивая редкие магические формулы, подвластные лишь пятому уровню силы, запоминая чертежи и пассы, чтобы однажды все повторить на дверях императорского кабинета, куда ему все же удалось проникнуть спустя пару месяцев, как и удалось снять печать на документах. План по внедрению своего человека в 'Белые раяны', захват союза 'Солнечных', доклад советника по делу Императора Линя Ши Дайци, закрытый эксперимент брата и многое другое, но ни слова о той, ради которой он был здесь.

Далион досконально изучил бумаги, запоминая детали, после чего наложил обратно печать и восстановил формулу, прежде чем покинуть кабинет. И в ту же ночь, впервые направляясь на нижние этажи лабораторий, даже не надеялся, что ему посчастливится узнать информацию о его ярком солнце. Однако, проникнув к необычному четвероногому приятелю Кори, он в удивлении замер, наблюдая, как на белом, рассыпанном по полу порошке проявляются демонские руны. Всего три слова, а внутри будто бы мир взрывается:

'Она в Аморассе!'

Растерянный целитель не стал задаваться вопросом, откуда Мраку известно об этом, вместо этого спросил: 'Что такое Аморасс?!', однако загадочный конь не стал на этот раз отвечать, как-то устало и слабо махнув хвостом.

— Что они с тобой делают? — нахмурился Далион, обходя животное со спины и замечая тянущиеся от левой ноги Мрака к стене две тонкие пульсирующие нити силы. — Кто же ты?

И вновь тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием обессиленного подопытного. Далион не стал больше ничего говорить, мягко похлопал по крепкой лошадиной шее, затем опустился на корточки, исследуя обрывающийся в стене магический исток. Он тянул силу из Мрака и в то же время делился. И если вытягивалась черная субстанция, та самая, что когда-то вытащила Далиона из темниц храмовников, то возвращалась абсолютно чистая концентрация светлой магии.

Больше узнать в ту ночь ему не удалось. Тем не менее после палач много времени провел в библиотеке, благодаря чему все-таки смог отыскать информацию о загадочном Аморассе. Только это лишь больше зародило вопросов. Как попасть на закрытый материк Светлой Империи? Как сбежать, не нарушив уговор с Императором? Любой неверный выбор — и Кан Рота исполнит угрозу, отдав единственный приказ на устранение. И Далион понимал, что отдаст: как бы ни были Кан Роте важны наместники, он легко пожертвует ими ради более высоких целей. Уже пожертвовал, когда обрек на вечные муки.

Далион оказался в ловушке, из которой просто не было выхода. Однако он не сдавался, вспоминая Кори, которая научила его, что какой бы патовой ни была ситуация, а опускать руки нельзя. Он и не отпускал, продолжая играть. Слишком хорошо играть. Когда-то лорд-младший Венский, а ныне хладнокровный палач, больше не тот напуганный мальчишка, задавленный гнетом общества, не тот юный адепт, принимающий жестокость законов своего королевства и соглашающийся с ущемлением безродных магов. Нет. Теперь это мужчина, что идет к своей цели, пусть даже сейчас он всего лишь пешка в руках Императора, но именно эта пешка и уничтожит Империю изнутри, отомстит за все муки его яркого солнца, за отца, за свое королевство, которое пусть и было жестоко, но подарило ему жизнь. Закончит начатое Кори, закончит то, от чего сам так сильно отговаривал. Теперь это не имело значения, ведь по воле Кан Роты он уже запятнал себя. В этом Далион не сомневался, взывая к богине и моля помочь. Однако Светлая Имара ни разу не откликнулась, тем самым показывая свое истинное отношение — богиня отвернулась от него.

День за днем. Месяц за месяцем. Год за годом Далион собирал информацию на Императора и его брата, раскладывая все по полочкам и открывая все новые и новые для себя подробности. То, что знала Кори, теперь знал и он — в крови Кан Рота и Аль Виры эльфийские корни. Именно это могло стать тем самым толчком, что вызовет негодование среди верхушки.

Далион собирал малейшие детали недостающего пазла могущества Императора, одновременно пытаясь разгадать тайну Мрака, которого все еще сдерживала странная печать. Именно она не давала ответить коню кто же он, хотя Паладину удалось снять часть древнего заклинания, отчего Мрак и смог говорить, пусть таким вот необычным способом.

Однажды палач все же решился на отчаянный шаг. Это произошло спустя год, когда он выполнил все условия, которые ему подсказал Мрак: достал сердце эдорга, свою и императорскую кровь, затем провел сам обряд, объединяя вместе вещества. Всё было готово, никаких следов, лишь одно движение, единая попытка, что на время лишит Императора регенерации. Далион знал абсолютно каждый его шаг, подобрал нужный момент, когда ни брата, ни мага не было во дворце и...

'Далион стоял перед Его Величеством, закрыв свой разум и не позволяя ни одной эмоции отразиться на лице. Привычное безразличие, послушание и безысходность. Ничего, что бы дало Кан Роте намек на расчетливый и холодный замысел собственного палача. Он не сомневался, что сможет, чувствовал, что ему хватит сил.

По крайней мере, до тех пор, пока император вдруг не спросил:

— Ты знаешь, какой сегодня день?

Сердце пропустило удар. Последний день осени, день, когда Кори должно было исполниться восемнадцать.

— Сегодня у твоей любовницы праздник, — не дождавшись ответа, сам ответил его величество. И хоть голос Кан Роты оставался спокойным, Далион отчетливо расслышал в нем издевательские нотки. — Я обещал тебе, что твоя служба будет вознаграждена.

На стол перед растерянным палачом мягко легла прядь рыжих волос.

— Думаю, ты понимаешь, что это, а если нет, проверь...

Незаметный пасс, и Далион с холодным ужасом осознает, что Кан Рота не лжет. Это её прядь. Прядь живой Кори. Пальцы сами потянулись к волосам, считывая информацию, которую они в себе хранят.

Жива. Боги, жива!

— Мое слово — закон, — невозмутимо продолжил его величество, — а уговор есть уговор, однако помни, — здесь император посмотрел прямо в глаза Далиона, вынуждая целителя на миг засомневаться, удалось ли ему скрыть свой замысел. — Одно неверное движение, и Кори нет. Моя жизнь — цена её жизни, умру я — в тот же миг осуществят мой приказ.

После этого Далион не сомневался — император каким-то образом догадался о его планах, заранее всё предусмотрев. В совпадения Венский не верил, тем более в такие...

— Каждый год в этот день я буду предъявлять доказательство ее жизни, как ты и просил, но ты будешь мне верен. Помни, я не потерплю обмана!'

Далион сжал кулаки, выныривая из очередных воспоминаний. Как бы он ни был решительно настроен, а страх, что пойдет что-нибудь не так, преследовал его все эти месяцы после их последнего разговора с Нэрдоком. Венский до сих пор не получил подтверждение, что им с Кори удалось бежать, а пока это не произойдет, сам он действовать не может.

В лаборатории его встретили очередной записью-вопросом, все ли готово. Готово было, только вот ответа не было. Последний ингредиент для снятия древнего проклятия богов, который Венский с таким трудом достал, был припрятан в глубоком кармане халата, и Мрак ощутил его, тут же приблизившись и правильно уткнувшись мордой.

— Подожди, еще немного, и ты будешь свободен.

Полгода назад, когда в его камеру пыток привели коротко подстриженного мужчину, он не сразу узнал в нем Нэрдока Горана, лишь во время допроса, вспомнив знакомое лицо. Бывший учитель искал Кори. И только Далион мог ответить на его вопрос, теперь зная о закрытом Аморассе абсолютно всё, но не имея возможности покинуть навязанную ему должность. Он не мог рисковать жизнью Кори, однако Горан Нэрдок оказался тем, кто был способен спасти её...

'Магия чистого разума в этот раз забросила Далиона в темные неизвестные чертоги чужого сознания, вынуждая с удивлением искать своего собеседника.

— Я здесь, — с насмешливой улыбкой проговорил Нэрдок, все же являясь магу на глаза. — Удивительно, не думал, что кому-то ныне подвластна эта магия.

— Как вам это удается? — искренне удивился палач, не останавливая внимание на словах мужчины и пытаясь понять, как кто-то без сил с такой легкостью мог разрушить возведенные магией стены.

— А это имеет сейчас значение?

— Все имеет...

— Не пытайся, — прекрасно догадался мужчина, чего именно добивается Далион. — Я слишком хорошо знаю возможности этой школы, как знаю и способы ухода от прямых ответов.

— Но свою сущность не скрыть, — вкрадчиво напомнил Далион, с искренним изумлением лицезрея перед собой демона.

— У каждого свои тайны, — мягко улыбнулся Эгораннес, открывая юноше ряд острых зубов. — Однако не ожидал — служение Императору? И чем же он тебя шантажирует? Или я ошибся в твоих чувствах?

— Вы ведь уже знаете ответ.

— Знаю и тем сильнее удивлен, — согласился Нэрдок. — Меня не покидает мысль, что ты здесь на своем месте.

— Я здесь лишь ради неё, — с болью ответил Далион, разочаровывая своего собеседника, который надеялся хотя бы на маленькую толику всплеска эмоций. — Полагаете, я сидел сложа руки? Или не пытался устранить Императора? Умрет он — погибнет и Кори! Сбегу я — умрет Кори! Замкнутый круг, из которого нет выхода! А вот где были вы? Где пропадали столько лет, когда она так в вас нуждалась?

— Искал, — спокойно ответил Нэрдок, дождавшись наконец того, чего так хотел. — Однако без магии я потратил непозволительно много времени и когда попал на рудники Нариата, Кори уже там не оказалось, как и бумаг...

— Её перевели почти сразу, — поделился палач, устало опускаясь на появившийся из ни откуда диван. — Кан Рота не оставил никаких сведений или лазеек, что могли бы помочь отыскать Кори...'

И лишь благодаря Мраку удалось узнать правду, о чем он тогда и сказал. Загадочный конь нисколько не удивил бывшего учителя, а, наоборот, заинтересовал. Демон не мог не узнать порождение Запретных островов. Искреннее удивление и в то же время понимание отразились в желтых глазах мужчины, когда он увидел Ахасси в облике четвероного скакуна. Это не укрылось от Далиона, который внимательно наблюдал за узником, незаметно проведя его в лаборатории. Правда за правду. Таков был уговор.

Долго длился их разговор, в котором оба собеседника смогли помочь друг другу. Нэрдок открыл глаза на то, что все это время ускользало от Далиона, пока он искал ответы на загадку Мрака, а сам Венский в свою очередь рассказал об Аморассе и секрете императора.

'Хоть бы у него все получилось!' — с надеждой подумал палач, незаметно проникая к запертому Ахасси, с которым до сих пор работали люди Аль Вира, не подозревая, что Мрак — это один из первых демонов Темного бога. Они так и не смогли разгадать исток его таинственной силы, как не смогли снять древнюю божественную печать, которую теперь мог снять Далион. По их с Нэрдоком разработанному плану учитель с Кори должны были бежать из Аморасса, а Далион расколдовать Мрака, после чего пустить в ход материалы с секретной информацией, в которой были собраны все данные по сотрудничеству с эльфами и запрещенной поставкой в Светлую Империю людей. Помимо этого Далиону удалось выяснить и будущие планы Кан Роты относительно юных магов, которых он планировал обучать по новой программе без прохождения обряда инициации. Территориальные договоренности, использование черноземов бывшей Руты — ныне Поморья, усиление военной мощи и укрепление обороны, внедрение своих людей в империю Марэты, подпольные эксперименты храмовников и многое другое было на руках палача, что могло усилить мятежи и поднять народ.