— Первое отделение, капрал Джек Самеш убит, четверо погибших, второе отделение, капрал Карина Мийра, трое погибших, третье отделение, капрал Унклар Шепард, пятеро погибших, четвертое отделение, капрал Ари Афлек, погибших нет, пятое отделение капрал Бен Сидзинцу, один погибший.

— Причины высоких потерь в вашем отделении, капрал? Вы понимаете, что вас практически уничтожили?

— Да сэр! Это было необходимо, в другом случае противник оказывался на господствующей высоте и мог скрытно занять вторую, что, не позволило бы провести штурм позиции имеющимися у нас силами.

— То есть ты бросил своё отделение для выполнения задачи всего взвода?

— Так точно, сэр. Выполнить этот манёвр без потерь было невозможно. Пришлось штурмовать имеющимися силами. У первого и второго отделений не было укрытий, вероятность удержать позицию до подхода четвёртого и пятого отсутствовала.

Выслушав меня, и выслушав сержанта Браун, начался "разбор полётов". Моё решение штурмовать высоту с малыми силами приняли как правильное решение, с учётом обстоятельств и расклада сил. Браун влетело по полной программе, она зло глянула на нас, и честно сказать, я очень порадовался, что с ней и её ребятами нам не придётся сталкиваться. Все три офицера слушали и дополняли её доклад. Потом включили кадры записи боя. Оказывается, нас снимали, чуть ли не со всех сторон, и действия на поле боя были видны прекрасно. Наш штурм высоты был, конечно, тоже запечатлён. Видеть, как падают твои друзья, было тяжело. Там этого я не видел, и было как-то легче, но когда ты видишь, как на бегу падает твой солдат... Смотреть было очень тяжёло. На кадрах отбивающейся группы тоже не было приятных моментов. Джек, оказывается, успел прикрыть собой Карину, специально так случилось или нет, уже было не сказать, но зная Джека, я был уверен, он бы это сделал с радостью. Карина, просматривая видео, опять зашмыгала носом, но смогла удержать слёзы в присутствии старших по званию. Каперанг с удивлением посмотрел на неё и потом перевёл взгляд на всех остальных.

— В чём дело, десантники?

— Это были наши друзья сэр, мои друзья... мне так жаль...

Офицер недоумённо смотрел на нас. Наконец до него стало доходить, что в ситуации слишком много белых пятен.

— Капрал Мийра прекратить слёзы. Шепард, дай-ка мне ваше боевое задание.

Я передал капитану сообщение, которое мы получили. Читая его, капитан немного изменился в лице, но ничего не сказал. Молча, дал прочитать своим офицерам. Оба придвинулись и прочитали текст, благо его краткость была поистине талантлива. Один из них, постарше, присвистнул.

— И вот с этим они десантировались? Это что — новая метода, о которой нам забыли сказать?

— Ну а что, так сказать сразу и в бой, чего там мелочиться.

— Да у нас же центр экстремальной подготовки, разве нет?

— Конечно, отсев будет больше, ну так нас и так много, правда?

— Да что тогда, десант с орбиты, авось кто долетит.

Несмотря на шутливость разговора, и особенно глядя на командующего базой, мы стали догадываться, что вся эта ситуация, в которой мы и оказались, предполагалась несколько иной. Но вмешиваться в разговор старших по званию было бы сверхрискованно. Оба сержанта слушали его тоже, вытянув уши, поскольку, там может, была какая-то поблажка им, за провал в операции. Наконец, офицеры отвлеклись на нас.

— Те, кто так пошутил с вашей ротой, капралы, будут наказаны. Я, во всяком случае, сделаю всё возможное, чтобы в дальнейшем подобного не происходило, а по человеку отдавшему вам такой приказ, буду требовать дисциплинарного расследования. Ваши боевые товарищи вполне себе живы. Никто не собирался, и не собирается, использовать боевые патроны. У всех вас были парализующие заряды, так что не беспокойтесь за них, через несколько часов они выйдут из госпиталя. Но, тем не менее, я, как командир этой базы, несу за всех вас ответственность, пока вы находитесь под моей юрисдикцией, поэтому приношу свои извинения. За проявленное мужество на поле боя перед лицом превосходящего противника, капралы Мийра, Афлек, Сидзинцу предоставлены к поощрению. Капрал Шепард, за проявленное мужество на поле бое, за принятие решения спасшего вашу роту и выигранный бой вы предоставлены к званию сержант. Это против наших правил, но в этой ситуации вы проявили умения и подготовку, достойную этого звания. Я буду надеяться, что вы не снизите требование к себе и сможете добиться большего.

Сержант! Это было не хорошо, не отлично — это было КРУТО! Обычно сержанта можно было получить только при выпуске с Титана, а я умудрился получить, только тут появившись. Будет возможность, дам знать Дину с Мари, пусть порадуются за меня. То, что ребята остались живы, просто свалило камень с души, они живы и смогут быть с нами. Но урок на будущее остался знаковый. Раньше это воспринималось как-то иначе, проще что ли. Мы не сталкивались лицом к лицу со смертью. А тут мы все стояли у черты, и кто будет следующий, ты или он, твой напарник, всё это раздавливало психологически. Особенно после боя, когда ты стоишь и смотришь в глаза выжившим, и называешь имена тех, кто остался ТАМ. Но сейчас от нас всех требовалось другое, и от меня это должно было быть первым.

— Служу Альянсу, сэр!

Дальнейший разбор действий наших подразделений во второй точке был для меня немного отвлечён. Браун и Широв объясняли свои действия и последствия, офицеры привносили своё мнение на происходившее. Отвлёкшись от осознания звания, я всё-таки более внимательно стал прислушиваться ко всему. По всему выходило, что Широв сделал всё правильно, почти. Но нашим ребятам, конечно, не хватило опыта там прорваться. Я не был уверен, что смог бы лучше там пройти, разве что постараться провести одно отделение вот тут... Я подошёл к карте, чтобы поподробнее осмотреть один участок. Это заметил инструктор, тот, что постарше.

— Ну, что скажешь? Какие у тебя тут идеи будут?

— Сэр, я бы взял усиленное отделение и провёл бы его вот здесь, через эту низину, вот сюда. Отделения, связанные боем отвёл бы к этому холму и манёвром отделения из их числа постарался бы сдвинуть фланг противника ближе к основным частям. Если противник отказался бы перемещать свою группу, то усиленное отделение распределить в двух точках вот здесь. Таким образом, противник окажется между двух огней и будет вынужден провести перегруппировку, что позволит основной части ударить вот сюда.

— Ты опять рискуешь для выполнения задачи отделением...

— Задача должна быть выполнена сэр. В случае перекрёстного огня противник будет вынужден разворачивать свой взвод и уменьшать плотность огня, что позволит выйти на его рубежи без чрезмерных потерь.

Он кивнул мне, удовлетворённый ответом. Обсуждение продолжилось уже без нас, мы только слушали и старались запоминать какие-то ходы, применяемые на поле боя. Нам было понятно, что, в общем-то, условия были равные, кроме знания местности и заранее подготовленной позиции. Они не использовали дронов и поддержку, ориентируясь на зрительный контакт, как и мы. В принципе, будь у Браун больше солдат, нас бы снесли в пять минут. Но ограниченные ресурсы и отсутствие разведки дронами дало нам шанс. Небольшой, но всё же шанс. Обсуждение боя велось теперь между всеми, нас тоже подключили к разбору, указывая на очевидные и не совсем очевидные решения. К концу занятия Браун и Широв, поуспокоились и уже не посматривали на нас как прежде. Приятельскими взгляды, конечно, не стали, но какое-то уважение мы заслужили. Наконец всё закончилось, и капитан всех отпустил, отправив нас в столовую. Спустившись вместе с сержантами и перейдя в другое здание, мы наконец-то воочию смогли убедиться в том, что применялись только парализующие выстрелы. Все наши сидели за одним столом, длинным как этот день. Мы направились было к своему столу, когда инструктор придержал нас.

— Вы сейчас проходите вон туда.

Он указал нам место рядом с офицерским столом. Это было непонятно, и, глядя на нас и наше недоумение, Широв прошептал:

— Мы опоздали к началу, так что добро пожаловать за стол штрафников.

Это был неожиданный поворот. Понятно, что дисциплина, прежде всего, но мы-то не по своей воле опоздали! Спорить с решением старшего по званию было бессмысленно. Так что мы поплелись на свои места, надеясь, что это был первый и последний раз, когда мы будем тут. Идти пришлось через весь зал, и явно, что это место пользовалось соответствующей славой. Сержанты торопились пройти быстрее, мы же плелись медленно. Инструктор глянул на нас, жестом приказав пошевеливаться. День выдался сумбурный, а это только первый день обучения. Оставалось надеяться, что последующие будут легче.

Двухгодичное обучение, которое мы считали тяжёлым, было просто детской разминкой по сравнения с тем, что предложили нам здесь. Инструктора-сержанты были постоянно недовольны, и нами, и нашей подготовкой. Из нас выдавливали не то что все соки, из на выжимали всё, что можно выжать и ещё докручивали, а вдруг где-то ещё осталась капля сил. Для меня и капралов отдельным кошмаром были дополнительные занятия по тактике и стратегии. Ксенобиология, поведенческие реакции чужих, сильные и слабые стороны войск противника, отдельных бойцов и оперативных соединений. Казалось, что голова вспухнет, а мозги просто откажутся воспринимать что-то новое. Всё сразу навалившееся на нас просто заставляло опускать руки. К тому же для всех нас пришёл запрос о выборе своей специализации. Для меня наиболее актуальна оказалась снайперская винтовка, она позволяла контролировать обстановку и иметь возможность просчитывать решения.

Лично для меня, память о первом нашем бое неотступно стояла за спиной. Как можно было избежать потерь, что мог противопоставить противник и так далее. К сожалению, после "входного" теста со многими у меня отношения подпортились, задачу мы, конечно, выполнили, но цена оказалась высоковатой. Постепенно стали замечать, что на всех тактических занятиях выполнение задачи проходило в максимально короткие сроки и точно, но ценой этого был рост потерь. Первой отношения со мной оборвала Карина, вдвойне обидно было, что она была одна из тех немногих, кто мне нравился, и её реакция болезненно ударила меня. Брошенная мне напоследок фраза о том, что для меня все стали игрушечными солдатиками, которых не жалко, что я перестал за точками на карте видеть живых людей, ужалила как земляная пчела.

— Карина, я же сам там стою вместе со всеми, и собой рискую также! Мы выполняем наш долг! Если мы будем бояться....

— Ты там идёшь, а вокруг падают другие. Тебя даже Смерть к себе не возьмёт. Так и будешь болтаться никому не нужный, ты ею меченый! Уйди от меня!

Карина оттолкнула меня и, не оборачиваясь, умчалась в казарму. Я стоял и пытался осознать, что она мне сказала. Во время практических занятий я не меньше других получал и шишки и синяки. Задыхался в пробитом костюме, пока система пыталась залатать пробоину. Не говоря про мой дом... там. Там мне тоже повезло? В том, что выжил, что меня смогли откачать и спасти?! В ярости я, не разбирая дорогу, рванул в зал, надо было хоть как-то сбросить свою злость, а что может быть лучше доброго спарринга? В зале занятий уже не было, время ужина, так что никто мне не помешает. Включив спарринг-партнёра на максимальный режим, я рванул на него. Ответный удар отбросил меня к стене, пелена ненависти спала, и уже пришлось вытрясать из себя всё лишнее, чтобы противостоять этой машине. Пропустив ещё пару ударов, от которых затрещали рёбра, в голове окончательно прояснилось. Осталось только понять, как теперь с этой дурой электронной разобраться, ибо добраться до неё я никак не мог. Слишком быстро и мощно она отвечала на все мои попытки провести хоть один из приёмов и вырубить её. Получив ещё разок-другой, вопрос встал в иной плоскости — как бы живым остаться. Разорвав дистанцию и нарезая круги чтобы её сохранить, я начал искать выход из сложившейся ситуации. Некстати вспомнился отрывок из фильма про применение биотики, вот бы она мне пригодилась сейчас! Среди нас специалистов не было, их готовили в другом месте и с нами они нечасто пересекались. И это было очень редким даром! Полезным и зачастую единственно доступным при решении задачи. Оставалось только сожалеть о том, что мне этот дар не перепал.

Отказать в адаптивности спарринг — партнёру было нельзя, гоняя меня по залу, он смог зажать меня в угол. Ситуация оказалась однако пренеприятно сложной и гарантировала больничную койку. Выхода из ситуации я не видел, и в голове пролетело воспоминание о Мендуаре. С яростью я прыгнул вперёд и нанёс удар. Точнее попытался, но не смог, так как моего противника снесло, словно ему из масс-ускорителя влупили. Вокруг моей руки змеились голубоватые молнии, впрочем, они быстро пропали. Я почувствовал себя выжатым как после кросса с полной выкладкой. Спарринг-партнёр лежал грудой металла и пластика у стены, смятый и покорёженный. В это было невозможно поверить. Для управления биотикой были нужны усилители, операция. Сейчас как раз пошли в серию Л3, гораздо более совершенные, чем прежние. Но я-то не проходил никакой имплантации! Всё что нам было сделано — это стандартные улучшения с целью усиления в пределах разрешённых Альянсом и Советом генетических модификаций. Эффект от них был небольшой, но это позволяло иметь некоторое преимущество в ряде случаев. Но биотика могла быть врождённой только у азари, для всех остальных это было пренатальное облучение нулевым элементом. Целенаправленное применение подобного было запрещено, но общее распространение технологии эффекта массы привело к росту аварий с выбросом нулевого элемента. Насколько они все были естественными — являлось вопросом открытым. Мне оставалось допустить, что когда мама была беременна мной, она попала в зону выброса.

Однако всё это не давало никакого ответа, как мне этим пользоваться, так как полная подготовка для биотиков была длительным процессом, и мне было уже поздно туда переводиться. Размышляя над этим вопросом, я пропустил момент, когда в зале появился лейтенант-инструктор. Увидев разбитого партнёра, и меня с явными следами боя, он сделал единственно верный вывод:

— Шепард, какого хрена?! Если тебе нужны дополнительные рукопашные занятия достаточно об этом попросить. А самовольно забраться в зал и сломать робота — это не шутки! К тому же, ты наверняка и ужин пропустил? Ну-ну...

— Так точно, сэр! Виноват, сэр! Спарринг-партнёра сломал я.

— Кто ещё был с тобой? Его будто танком смяло! Один ты бы никогда не смог этого сделать. Итак, кто ещё тут был?

— Никого кроме меня, сэр! Это сделал я один.

— К капитану, марш!

Капитан не был доволен, мягко говоря. Так что наказание за свою несдержанность было для меня понятным и предсказуемым. Единственное что вызвало у него заинтересованность — то, что я смог превратить в утиль боевого робота. Приказав лейтенанту просмотреть камеры наблюдения, и выяснить был ли я там один, он сухо спросил меня: