Закон Мерфи

— Да вроде бы, — хрипло ответил я. Внезапно меня скрутил приступ кашля. Это еще что за... Я с недоумением смотрел на ладонь, которой только что вытер губы. На ней была кровь. Какого хрена? Что это со мной? Почему не работает моя регенерация, спасшая меня даже после схватки с ангелом, чуть не отправившим меня на тот свет? Нет, со мной творится что-то не то. Я вытащил из кармана носовой платок и вытер ладонь. — Где это мы? И сколько я был в отключке?

— Скоро утро. — Сидевший в позе лотоса демон кивнул на единственное, маленькое забранное решеткой оконце, пробитое в толстенной стене, в которое проникали первые отблески младшего светила. — Вы были без сознания весь вечер и ночь, мастер. Я рад, что вы очнулись.

— А уж я как рад, — прошипел я, поднимаясь на ноги. Нет, вроде бы никаких переломов и кровоподтеков нет, но чувство такое, как будто меня грузовик переехал. А потом развернулся и переехал еще раз. — Я так понимаю, это местная охранка? С вами кто-нибудь говорил?

— Нет, босс. Избили, заковали в цепи, вытряхнули все из карманов и закинули сюда. Вопросов не задавали.

— Думаю, скоро заявятся. — Элина дернула цепь, отходившую от ошейника. — Ублюдки. Выкидыши болотных выползней!

— Не трать силы, Эли. — Я подошел к решетке. — Сейчас я вас выпущу.

— Не стоит, мастер, — покачал головой демон. — Даже если мы выберемся из застенков охранного приказа, то далеко не уйдем. На нас объявят охоту и поймают. У них ищейки на магов натасканы, видел уже таких. Да и куда бежать?

Дерьмо... Гар прав. Бежать некуда. Да и незачем. Мы никакого преступления не совершили, те мордовороты первые спустили на нас собак, мы только защищались. Надо лишь все объяснить. Впрочем, о чем это я... О честном разбирательстве в этом мире можно только мечтать. Меня в Школу Везунчиков определили без всякого суда, адвокатов и прокуроров. В империи Тарун прав тот, у кого больше прав. И денег. И власти. И у высших сановников империи всего этого в достатке. Ублюдочный мир... Я изо всех сил сжал зубы, остужая поднявшуюся ярость.

— Да, а где Оливер? Я его что-то не вижу, — вспомнил я о нашем пятом товарище.

— Там он, — указал Локк в дальний угол подвала, где стояла еще одна клетка. — Он до сих пор без сознания, помяли его сильно.

— За что? — Я попытался вглядеться, но тусклый свет и толстые прутья стоящих в ряд клеток мешали мне как следует рассмотреть рыжего парнишку, недвижно лежащего на каменном полу.

— За то, что вступился и пытался качать права. — Торк сплюнул кровавой слюной на пол. — Мы-то крепкие, не в первый раз перепадает, а вот ему сильно досталось. Дышит он плохо, босс, я отсюда слышу. Кажись, ему все нутро отбили. Помочь бы ему. Хоть и человек, и аристократ, а хороший парень. Жалко будет, если дора не дождется.

— Да, повелитель, — подала голос вампирша. — Мы все равно смертники, нас уже ничто не спасет. Но он еще совсем мальчишка.

— Что ты несешь, Эли? Что значит смертники? Мы ни на кого не нападали, только защищались! Тот охранник первым напал!

— Вы плохо знаете законы империи, мастер, — криво улыбнулся Гар. — Низший не смеет обнажать оружие против человека.

— Но вы же меня защищали! Вы мои телохранители! Что за бред?!

— Вот поэтому люди из высоких родов и не берут в телохранители низших. Мы можем заслонить вас своим телом от атаки или, как тогда, драться со светлыми тварями, но не можем убить человека. Это закон. Наказание за нарушение всегда одно — смерть.

Да черта с два! Я почувствовал, как изнутри поднимается обжигающая волна ненависти. Так, спокойно, иначе я все здесь разнесу вдребезги и пополам. Наручники тихо щелкнули и, звякнув, упали на каменный пол. Эти ребята не знают, с кем имеют дело. Меня даже обыскивать не стали, орден Рыцаря Империи так и лежал в нагрудном кармане кителя. Только пояс с шестопером сняли. Так, магию огня я уже применял, еще в Школе Везунчиков. Да и потом, в Зарнагуле, тоже. Но мне нужен не простой файербол, мне нужно что-то вроде газовой горелки. Файербол — это не диффузное, а турбулентное горение. Нужно просто довести пламя до нужной температуры, а потом включить 'продув' кислородом, как в газовом резаке. Пропана у меня нет, но вполне подойдет водород. Температура горения водорода, конечно, ниже, чем у пропана, но с учетом моей энергии мне хватит и этого. Металл решетки — простое железо, поддаться должно быстро.

Я вытянул вперед руку и сконцентрировался. Сила отозвалась мгновенно, как будто этого ждала. Перед указательным пальцем возник язычок голубоватого пламени. Так, сильнее... Я добавил энергии, накачивая в огонь водород. Вокруг меня взвихрился воздух. Язык пламени вытянулся и загудел. Я поднес его к пруту решетки. Еще чуть-чуть энергии... Железный прут покраснел, и от него стали отскакивать раскаленные искры. Пора! Концентрированный кислород ринулся в огонь, и пламя раскалилось добела. Раздалось громкое шипение, и металл потек, разрезаемый магическим резаком. Нет, слишком медленно! Еще энергии! Вокруг меня уже заворачивался воздушный вихрь. Раскаленное пламя, на которое было больно смотреть, вытянулось еще больше, как будто из моей руки вырос огненный меч.

— Не смотрите на пламя! — выкрикнул я. — Берегите глаза!

Я отступил на полшага назад и прочертил решетку наискосок. Потом еще раз. И еще. Большой фрагмент решетки выпал наружу, прогрохотав по каменному полу, открыв мне путь к свободе. Так, нельзя терять время! Я выбрался наружу, стараясь не задеть раскаленных обрезанных концов прутьев, и устремился в дальний угол камеры, к клетке, в которой лежал избитый Оливер. Твари. Какие же твари... Несколько взмахов, и решетка полетела прочь. Я погасил пламя. Птичка лежал на полу лицом вниз. Теперь и я слышал хрипы из его легких.

— Оливер! — Я перевернул парня на спину. Он был без сознания. На губах кровавая пена, лицо бледное до синевы. Дыхание слабое, частое, с хрипами. На лице бисеринки пота. Вот дерьмо. Похоже на пневмоторакс. Сломали парню ребра, и обломок ребра пробил легкое. Я не медик, но еще в детстве прочитал медицинскую энциклопедию от корки до корки, и кое-какие знания в голове отложились. Он же может умереть в любой момент! Я вихрем выскочил из клетки и подлетел к толстенной железной двери без ручки и смотрового окошка. Замочной скважины также видно не было, а петли утоплены глубоко в каменной кладке. Заперто. Я забарабанил в дверь.

— Эй! Здесь человек умирает! Откройте!

Тишина.

— Бесполезно, повелитель. Надзиратели по ночам дрыхнут. Зачем охранять узников, если на них цепи и аргитовые ошейники? — Элина позвенела цепью.

Твою мать... Разрезать дверь? Нет, не выйдет. Дверь, судя по глухому звуку, гораздо толще решетки, а воздуха в камере и так мало. Если начну резать, то можно задохнуться от недостатка кислорода. Думай, голова, думай... Попробовать выбить Выплеском? Я качнул энергии и всадил удар в центр двери. Металл слегка прогнулся, но выстоял. Мля!

— Ох, что же мне такой безголовый ученик-то достался... — раздался в голове знакомый голос. — Ты же владеешь магией Жизни, бестолочь!

— А, появился наконец! — мысленно крикнул я. — Где ты был, когда была нужна твоя помощь, сволочь?!

— Эй, попрошу без оскорблений, — обиделся голос. — К учителю подобное обращение непозволительно.

— Какой еще учитель? Кто ты такой вообще?! И что ты делаешь в моей голове?!

— Да сдалась мне твоя голова... — буркнул голос. — Никто в тебя не вселялся, что за глупые мысли... И будь повежливее, мне, между прочим, почти семьсот лет.

Я постарался взять себя в руки, несколько раз глубоко вдохнув и медленно выдохнув. Проверенная методика на этот раз помогала плохо, ярость искала выход. Хотелось разнести по камешку этот каземат и поотрывать головы ублюдкам, сотворившим такое с моим другом.

— Держи себя в руках, ученик, — построжел голос. — Ладно, на этот раз помогу. Но в следующий раз все будешь делать сам. Понял?

— Да.

— Да, учитель, — выделил голос последнее слово интонацией.

— Да, учитель, — послушно повторил я. Пусть хоть Императором Вселенной себя именует, лишь бы помог.

— Дался мне твой император, — буркнул голос. — Давай уже, иди к парню.

Я послушался, бегом вернувшись к Оливеру.

— Верхнюю одежду снять, — начал распоряжаться голос. Я выполнил приказ, сняв с мальчишки испачканную куртку и расстегнув на нем рубашку. Кажется, дышать он стал еще слабее.

— Босс, что вы делаете?

— Не мешайте! — Я свернул снятую с Оливера куртку и подложил ему под голову.

— Ну, что делать? — спросил я внутрь себя. — Похоже, ему стало еще хуже!

— Не паникуй! Колдун, тоже мне... Ведешь себя как эльфийка-девственница в стойбище орков. Одну руку положи ему на лоб, вторую напротив сердца. И не вмешивайся, просто качай в него энергию и смотри. Учись, бестолочь, в следующий раз все будешь делать сам.

— Я не колдун.

— Заткнись. Готов? Тогда начали.

Я почувствовал покалывание и жар в ладонях. Кисти рук окутались призрачным зеленым туманом, который впитывался в тело Оливера.

— Смотри... — прошептал голос. — Да не глазами смотри! Внутренним зрением! Вспомни дуэль!

Щелчок. Краски, как и тогда, во время дуэли с Маркеллом, выцвели, все вокруг стало серым. Все, кроме лежащего передо мной тела Оливера, которое я видел как на рентгеновском снимке. Вернее, не так. Я видел мышцы, сосуды, внутренние органы. Поврежденные места пульсировали красным, в ритм сердцу. На рентгеновском снимке такого не увидишь. Да, ребра сломаны, и одно из них пробило ткань легкого. Селезенка порвана. С такими ранениями в реанимацию нужно, а тут его просто бросили умирать. Ублюдки...

— Не отвлекайся! Качай в него энергию! Направляй ее в поврежденные участки! — рявкнул голос, и я сосредоточился, прогоняя через себя в тело Оливера энергию, благо ее у меня было много. Внезапно я увидел, как пробивший легкое обломок ребра вышел из раны и со щелчком соединился со вторым, сросшись в единое целое. То же самое случилось и с другими сломанными ребрами.

— Так, кровь долой, — услышал я сосредоточенный голос, и скопившаяся в пробитом легком кровь фонтаном хлынула изо рта Оливера. — Теперь сращиваем ткани...

Дыра в легочной ткани затянулась за пару мгновений, и я с облегчением услышал, как парень глубоко вдохнул.

— Так, что тут еще... А, вижу.

Селезенка тоже срослась, красные всполохи в организме рыжего исчезали один за другим. Последними исчезли ссадины и кровоподтеки.

— Ногу ему лечить будем?

— Что? Где? — не сразу ответил я, зачарованно глядя на результат своих трудов.

— Правая нога. Старый перелом, кости срослись неправильно. Если лечить, то надо ломать и сращивать заново. Но это на твое усмотрение, ученик.

И действительно. Оливер слегка прихрамывал во время ходьбы, и только сейчас я увидел причину. Берцовая кость правой ноги когда-то была сломана, видимо, еще в детстве, и срослась криво, мешая ходить. Раздумывал я недолго.

— Ломаем!

— Хм... Другого ответа я и не ожидал, — хмыкнул голос. — Тогда прижми его ногу ниже колена к полу и ломай кость в том же месте. Только аккуратно, чтобы не было осколков.

Я сделал, как велено, распрямив ногу Оливера и прижав ее к полу. Небольшой направленный Выплеск, и кость ломается.

— Поверни немного на себя и сращивай.

Я соединил половинки кости, вновь направив в поврежденный участок поток энергии.

— Молодец, — довольно произнес голос. — Может, из тебя еще и выйдет толковый колдун.

— Нам надо о многом поговорить! Только не исчезайте! Что здесь вообще происходит? Что за колдун, почему меня убили бы, если бы я сказал, что слышу голос? Откуда у меня появились эти способности, и что со мной творится?

— Успокойся, ученик, я отвечу на все твои вопросы. Но позже, сейчас у меня слишком мало энергии. К тому же, похоже, за вами пришли.

— Эй, подожди! Что мне делать дальше?

— Да что хочешь. — Голос стал тише и начал прерываться, будто в плохом радио. — Только учти, что Пустота тебе уже неподвластна. Теперь тебя можно легко убить. Изучай свои новые силы, ученик, иначе...

— Эй! — выкрикнул я в глубь себя, но голос молчал. Вот дерьмо...

Оливер, лежащий на холодном каменном полу, внезапно содрогнулся, закашлялся и открыл глаза. С изумлением уставился на меня своими зелеными глазами, потом покрутил головой, оглядывая полутемную камеру и разрезанную решетку клетки.

— Милорд Нолти? Что вы...

— Я рад, что с тобой все в порядке, дружище, — облегченно выдохнул я, поднимаясь на ноги. В тишине подвала раздался скрежещущий звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Вот и тюремщики пожаловали. — Никому ничего не говори. Ты ничего не сделал, ни на кого не нападал. Все вали на меня. Меня они не тронут. Понял? — быстро произнес я.

— Но как же...

— Делай, как я сказал.

— Босс, у нас гости. — Локк встал, совершенно не стесняясь своей наготы и сидевшей в соседней клетке Элины, и сплюнул сквозь прутья решетки. — Явились, уроды...

— Да, я слышу. — Я вышел их клетки Оливера и встал посреди прохода, качнув Маятник. Ну, давайте, гады, подходи по одному...

— Ну что ж, милорд Нолти... — Сидевший напротив меня Бишоп откинулся на спинку стула, сверля меня глазами и крутя в тонких пальцах пишущий грифель. — Надеюсь, теперь вы в состоянии адекватно мыслить? Зачем вы избили тюремщиков? Они просто выполняли свою работу.

Я не спешил отвечать, рассматривая обстановку в кабинете дознавателя. Дежавю. Кабинет старшего мастера-дознавателя был точь-в-точь таким же, как и при нашей первой встрече. Такой же массивный стол, прикрученный к полу железный стул, решетки на окнах. Разница была лишь в том, что на мне не было кандалов и ошейника.

— Вижу, вы не потеряли свою должность, старший мастер-дознаватель, — усмехнулся я, игнорируя вопрос Бишопа.

— Хорошие дознаватели всегда в цене, Александр, — на этот раз без запинки произнес мое имя дроу, не сводящий с меня цепкого взгляда. — А я очень хороший. Это отмечает даже ваш отец. А вы изменились, Александр. Помнится, в первую нашу встречу передо мной был запуганный мальчишка, который просился отпустить его домой. А сейчас...

— Хватит комплиментов, господин Бишоп, — прервал я дознавателя. — Я не барышня из высшего общества. У вас ведь есть ко мне предложение, от которого я не смогу отказаться, не так ли?

— С чего вы так решили? — удивленно приподнял тонкие брови дроу.

— Вот с чего, — продемонстрировал я свои нескованные руки. — Ваши люди напали на наследника рода Нолти, входящего в Круг Высших. Избили его телохранителей. Налицо превышение должностных полномочий. Я могу подать жалобу императору. И думаю, что Рыцаря Империи он выслушает, — достал я орден из кармана и повертел его в руках.

— Да, вы очень изменились за это время, Ксандр, — холодно сверкнул глазами Бишоп. — Что ж, давайте я объясню вам ситуацию. К императору вы, разумеется, обратиться можете, как и любой аристократ. Но даже вам это так просто не удастся. Записи на прием к его императорскому величеству можно ждать годами, вы не единственный, кто жаждет встречи с ним. Нужно иметь связи, деньги и нужных людей, чтобы ускорить этот процесс.