| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А, то-то я смотрю — борзый такой, теперь вкурил, — довольно прогудел Дюндель. — Так амурских мы видели, знаем, они тоже отхватывали на дискаче.
— Я так понимаю, ты, Юра, здесь верха держишь. Так вот, мне до лампочки, кто там у вас и где отхватывал, я конкретно послал на хутор бабочек ловить вот этого коротышку, если ему сцыкотно мне пойти вломить, то я не вдупляю — чего вы все сюда приперлись? Я с вами дела не имел, а с этими двумя укурками сам разберусь. Или вы мне тут предъявить что хотите? Так вперед, предъявляйте, я отвечу. А нет — я пошел на хату, — Макс уже хотел заканчивать балаган, поэтому резко свернул диалог.
— Тебя никто не отпускал, — Дюндель как-то напрягся.
— А ты мне кто? Папа? Мама? Кочумай, а? Все, ребзя, отвалили, закончили хипеш, будут вопросы — в рабочем порядке, — Макс внутренне напрягся, так как нутром чуял, что прилетит подлянка.
Чутье его не подвело — подлянка прилетела оттуда, откуда и должна была прилететь — со стороны главного в этой компании. Дюндель, воровато оглянувшись на крыльцо школы, к которому стоял спиной, попытался схватить Макса за плечо, видимо, чтобы ударить его второй рукой в живот — незаметно, но ощутимо. Обычно в толпе такой удар со стороны незаметен, но уронить с его помощью можно практически любого.
Но Зверь был готов. Он решил не доводить дело до драки и не бить никого, по крайней мере, сильно, а просто провел болевой прием на локоть атаковавшего его Дюнделя. В китайском цин-на этот прием называется ши дзы яо тоу. То есть, Зверь просто оплел своей левой рукой правую руку противника с внешней стороны и вывел ее вверх, вывернув руку Дюнделя наружу. Тот завопил от боли и Максим сразу же основанием правой ладони коротко и резко пробил ему в солнечное сплетение, после чего сразу его отпустил, оттолкнув в сторону. Дюндель моментально задохнулся и сел на школьный асфальт, хватая воздух побелевшими губами.
"Сильно ударил, надо было полегче, рефлексы сработали", — успел подумать Макс.
Успел — потому что после вырубания главного в стае сразу настал черед остальных. Коротышка Трифонов отирался сзади, явно пытаясь подсесть Максу под ноги, чтобы Дюндель толкнул его и тот, перецепившись, упал назад. Старый прием, в школах такое часто применяют. Мог он также при случае схватить Макса сзади за руки, чтобы Дюжник смог ударить. Одним словом, Зверь сразу же устранил угрозу с тыла простым, но эффективным способом — даже не глядя, а зная точно, где противник, нанес назад почти незаметный, но очень болезненный удар локтем. И по громкому "и-и-ик", а также ощущению попадания понял, что угроза устранена.
Не теряя темпа, Макс левой рукой нанес сверху вниз и назад короткий удар ладонью с растопыренными и полусогнутыми пальцами — удар называется "тигриная лапа" — в пах стоявшего слева мальчишки из "подписки" Дикого, после чего тот согнулся от боли и упал на колени. И в завершение комбинации Максим подъемом правой ноги коротко пнул самого Дикого по ноге — точно в надкостницу. Тот свалился, как подкошенный и зашипел от боли. Последнего, пятого пацана Зверь трогать не стал, потому что уж этот удар был бы заметен не только остальным школьникам, которые спускались по лестнице и стояли на школьном дворе, но и учителям, которые стояли на крыльце главного входа.
— Тебя тоже отоварить или ты все понял? — процедил ему Максим.
— А я что? Я ничего. Я это... я с Дюнделем пришел, я не... это ваши дела, я — сторона..., — залепетал мальчуган.
Картина была довольно комичная — щуплый Максим стоял практически в центре школьного двора, а вокруг него валялись постанывавшие и ругающиеся мальчишки, каждый из которых превосходил его и в росте, и в комплекции. Особенно нелепо выглядел Юрка Дюжник, сидящий на заднице и державшийся за живот.
— Что здесь происходит? — к компании подошел лысоватый мужчина представительного вида в очень неплохом костюме. Вид у него был донельзя строгий.
"Василий Кириллович, директор", — подсказала Зверю его детская память.
— Да ничего особенного, — улыбнулся Максим. — Ребята вот показывают, как футболисты симулируют на поле травму. Вы ведь любите футбол?
— Футбол? Ну... да, конечно, но... — директор даже на мгновение растерялся.
— Ну, вот и мы любим, правда, ребята? — Макс был сама доброжелательность. — Вот Юра Дюжник даже предлагал мне играть в его команде, но я как-то в футбол несильно, я больше баскетбол уважаю.
— Дюжник? А, и ты здесь, Юрий. Ты что — футболом решил заняться? — директор насмешливо спросил у Дюнделя. И, уже обращаясь к Максиму, продолжил. — Команду Юрия я хорошо знаю, кстати, вижу некоторых...ммм... "игроков", вот только не знал, что эта команда футбольная.
— Та мы и в футбик любим погонять, вот и опытом обменивались... — прохрипел, потирая ушибленную ногу Дикий.
— Скотников, ты смотри, опыт свой, который получил, дома зеленкой помажь, а то саднить будет, — оказывается, у директора с чувством юмора было все в порядке. — А вот ты, мальчик, — обратился он к Зверю, — откуда здесь взялся? Я тебя не знаю.
— Да это новенький, в нашем классе учится, только пришел, — пропищал Трифонов, обретя, наконец, возможность говорить после зверевского удара локтем в живот.
— Понятно. Ну, тогда вы, игроки — по домам, а новенького нападающего я приглашаю к себе в кабинет. Для составления плана тренировок — директор развернулся и пошел в школу.
— Ну, футболисты, вы давайте, тренируйтесь, а если еще захотите мне что показать, то учтите — в следующий раз я буду играть более жестко. Сегодня была разминка, для тех, кто в танке, повторяю — мне насрать, кто тут за кого мазу держит, ясно? Если вы тут все такие герои — толпой на одного, то я с вами тут цацкаться не буду, ноги и руки переломаю. Так что думайте, если есть чем, футболисты!
С этими словами Макс прошел прямо через уже поднявшихся с асфальта "разборщиков" и пошел вслед за директором, который уже взошел на школьное крыльцо и нетерпеливо посматривал на Зверева.
— Мы еще побазарим с тобой, — донесся до него сказанный ему в спину комментарий Дюжника.
*Мандрыковка — район Днепропетровска, окраина города, что-то среднее между селом и поселком городского типа, частный сектор, огороды, сады, в общем, такой сельский островок в индустриальном центре.
*"Подписка" — компания, как мужская, так и женская, которая может вступиться за оскорбленного приятеля или одноклассника, и покарать обидчика или обидчиков. Чаще всего это происходило в виде рукоприкладства.
*Кент, кореш — друг, приятель;
*Кодла — большая компания;
*Упасть на цырлы — встать на колени;
*Ходить на цырлах — пресмыкаться, ходить на цыпочках;
*Вписаться, подписаться — защитить, заступиться;
*Кнокать — смотреть;
*Качать права — доказывать свою правоту, добиваться справедли-вости;
*Духариться — вести себя с излишним возбуждением, с гонором, вызывающе;
*Буром переть — наглеть, агрессивно выступать против кого-то;
*Послал на хутор бабочек ловить — послать далеко, послать на х...;
*Бакланить, баздать — вести неприятный разговор, ругаться;
*Безбашенный, бессмертный — наглый;
*Борзый — наглый, агрессивный;
*Вкурить, вдуплить — понять;
*Гаврик — мелкий мошенник, хулиганистый парень и пр;
*Гога — маменькин сынок;
*Стыкнуться — подраться на кулаках один на один;
*Кочумай — будь осторожным (заканчивай);
Глава восьмая. Время собирать камни за пазуху...
В кабинете у директора страшно не было. Хотя в своей прошлой жизни, один раз попав "на ковер" к Василию Кирилловичу, Максим Зверев настолько испугался, что даже толком не мог ничего сказать в свое оправдание. Но тогда это был хлипкий четвероклассник, которого вообще-то по ошибке обвинили в том, что он разбил стекло в коридоре. А сейчас в теле одиннадцатилетнего мальчика жил взрослый, битый жизнью и вышколенный четырьмя годами войны мужик, которому, как говорится, сам черт был не брат и который сам кого угодно может испугать. Даже в теле тщедушного пацаненка.
— Так, продолжим. Как твоя фамилия, говоришь? Зверев? — директор явно придуривался, поскольку видно было, что фамилию новенького он не просто запомнил — он ее знал.
-Да, Зверев Максим. Перевелся из 56-й школы.
— А чего перевелся?
— Так родители квартиру купили, вот и переехали?
— Это какой дом?
— 23-й, на Фабрично-Заводской улице, новостройка, девятиэтажка рядом со школой.
— Ясно. Вот я тут твою характеристику смотрю, успеваемость... Странно все, — директор сел за стол, и оттуда, сверху вниз сквозь очки, которые он надел для чтения, смотрел на Макса.
"Говорил — фамилию не помнит. А сам вон уже все документы просмотрел. Что-то здесь не то..." — Макс приготовился к допросу "с пристрастием".
— А что странно? Успеваемость нормальная, "двоек" нет, "троек" тоже. — Макс действительно пока не понимал интерес, который вызвал к себе у директора.
— Ну, во-первых, судя по характеристике, в хулиганах ты не числишься, скорее, наоборот. Читать любишь, библиотеку посещаешь. И в первый же день собрал вокруг себя самых известных хулиганов нашей школы. Зачем, спрашивается? Что не поделили? — Василий Кириллович смотрел, как рентгеном просвечивал.
— А чего сразу не поделили? Просто знакомились... — Макс понял, что "знакомство" со школьными хулиганами — не единственное, что заострило внимание директора на нем.
— Хорошее знакомство: ты стоишь — они лежат. Это у вас в Амур-Нижнеднепровском районе так знакомятся? — Василий Кириллович был серьезен, но в глазах у него скакали эдакие чертики.
— Ну, разные есть формы знакомства. Например, в восточных странах при знакомстве кланяются, а на островах Полинезии, к примеру, гладят друг друга по спине при встрече, обнюхиваются и трутся носами. Африканские масаи прежде, чем подать руку встречному знакомому, плюют на нее. А кенийские акамба просто плюют друг в друга, даже руку не протягивают — но там это знак глубокого уважения. Так что, возможно, в знак глубокого уважения ваши хулиганы решили отвесить мне глубокий поклон, — Макс откровенно "троллил" директора, впрочем, в 1976 году такого слова в обиходе еще не было.
— А мне кажется, отвешивали не они тебе, а, скорее, ты им. — Василий Кириллович впервые улыбнулся.
— Не, я не отвешивал, я скорее отмеривал, — Макс тоже улыбнулся. — Вы же, наверное, знаете это "Какою мерою тебе будет отмеряно..."
— Я вижу, что с чувством юмора у тебя все в порядке, — директор встал из-за стола и подошел к Максиму.
— У Вас тоже.
— И глубина знаний поражает. Аборигены, говоришь? И я впервые слышу строки из Ветхого Завета от ученика четвертого класса. Верующий?
— Да нет, просто читаю много.
— Церковные книги тоже?
— Нет, больше художественные, но, бывает, там встречаются строки из Святого Писания, вот и запомнил. Это ведь известный афоризм, вроде "кто из вас без греха" или "время разбрасывать камни и время их собирать". И "волк в овечьей шкуре", и "возвращение блудного сына", и "зарывать талант в землю" — все это тоже из Библии.
— Однако. Теперь я понимаю восторг Михаила Семеновича. Да-да, он сегодня в учительской только что не приплясывал, рассказывая о тебе и о твоих теориях по поводу монголо-татарского нашествия, — директор положил руку Максу на плечо.
— Ну, теории, вообще-то, как раз не мои, — Макс не очень любил фамильярность, но в данном случае понимал, что рука директора на его плече — это степень оценки его знаний.
— Да, я слышал, что ты Карамзина цитировал и Ключевского. Я же тоже по специальности преподаватель истории, в старших классах только читаю, так что надо будет как-нибудь зайти в ваш класс на историю и послушать твои ответы. Не вызывать же тебя ко мне в кабинет. Хотя у нас в школе есть исторический кружок, если хочешь, приходи, пообщаемся. Четвероклассников у нас еще не было, — Василий Кириллович одобрительно похлопал мальчика по плечу, потом снова сел за свой стол и достал какие-то бумаги.
Ну, я подумаю, — Макс ответил уклончиво.
— Ах, да, ну, конечно, если у тебя такие, — директор выделил слово "такие", — глубокие познания, то, наверное, тебе не пристало даром тратить свое драгоценное время, — в голосе директора был неприкрытый сарказм.
— Дело вовсе не в моих знаниях, кстати, не таких уже и глубоких. Просто мы только переехали, дел полно разных, а у меня еще тренировки, — соврал Макс.
А, ну, в общем, ты прав, конечно..., — голос директора немного потеплел. — Кстати, о тренировках? Ты что — боксер?
— Ну, типа того...
— Не понял, это как? Что значит — типа того? — директор немного опешил.
— Ну, и боксер тоже.
— А чем ты еще занимаешься?
— Самбо. Скалолазание. Плавание. Правда, плавание буду бросать — надоело.
Макс немного приврал — это в прошлой жизни он пять лет занимался плаванием, а вот скалолазанием увлекся уже после окончания школы. Правда, директор об этом не знал, так что прокатит. Самбо, бокс и другие единоборства Максим осваивал уже во время службы в армии. А уже потом, после того, как отслужил срочную и сверхсрочную службу во внутренних войсках, практически, всю жизнь посвятил изучению боевых искусств, закончив даже институт физкультуры. Но это директор также не знал, да и никому в этом времени знать не полагалось.
— Да, список впечатляет. Понятно, конечно, что времени у тебя нет совсем, особенно, если и в спорте ты имеешь такую же подготовку, как и в учебе. Даже не знаю, когда ты успеваешь еще и учиться? Обычно спортсмены у нас учатся через пень колоду, на тройках выезжают. А у тебя только четверки и пятерки, причем, по гуманитарным предметам — история, литература — твердое "отлично". Кстати, почему-то по физкультуре "четверка". Как так? — Василий Кириллович поднял глаза от документов, видимо, там лежал табель Зверева.
— Так физкультура — это же не бокс и не борьба, там не только надо, например, бегать, надо еще и мячик в кольцо кидать или прыжки в высоту. А у меня пока что рост сами видите какой... — Макс огорченно вздохнул.
— Ну, то, что ты не баскетболист, я вижу. Кстати, твой рост не помешал тебе раскидать компанию Дюжника. Ну, ладно, будем считать, что познакомились. На будущее — давай без драк, в нашей школе с этим строго.
— А если они первые начинают?
— Я думаю, тебе ума хватит не продолжать? Интеллектом, я смотрю, ты не обделен. Не каждый десятиклассник так рассуждает и обладает такими знаниями, — директор внимательно посмотрел на Зверя.
— У меня-то ума хватит, а у них — нет, — вздохнул Макс.
— Ну, так надо избегать крайних методов. Где-то я читал, что выигранный бой — это бой, который не состоялся, кажется, так у спортсменов?
— Нет, у спортсменов как раз не так, спортсмены должны побеждать в бою — в этом и состоит цель спорта: победить соперника, стать лучшим. Вы, наверное, читали трактат китайского полководца и философа Сунь Цзы* "Искусство войны". Там есть такая фраза:
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
