| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Медсёстры отрегулировали температуру помещения с учётом обнажённой спины Нины и тоже ушли. Нина продолжала спать. Пока Лейфон её нёс, дыхание девушки было тяжёлым, но сейчас успокоилось. Он облегчённо вздохнул и вспомнил, что в коридоре ждут три подруги.
Он вышел в коридор, сообщил, что у Нины всё хорошо, и они могут идти домой. Скоро рассвет, надо в школу.
— А ты?
— Немного побуду и тоже пойду.
— Что-нибудь... нужно?
Он непонимающе посмотрел на Мэйшэн.
— Ей же в больнице... вещи понадобятся?
— А...
— Лейфон всего, что надо, не соберёт, — заявила Мифи. — Нет, лучше мы сами, после занятий принесём.
— Спасибо.
— Брось, это всё, что мы можем, — отмахнулась она, когда благодарный Лейфон провожал их к вестибюлю.
В вестибюле уже ждал Харли. Девушки ушли, а бледный парень подошёл к Лейфону.
— Как Нина?
— Спит.
— Ну и... что с ней?
— Говорят, следующий бой пропустит.
— Что поделать, — Харли тоже смирился довольно легко.
Узнав, что с Ниной всё хорошо, он вздохнул с облегчением.
— Но жалко, правда?
— Главное — это турнир, верно?
— Ты прав.
Ответ Харли подбодрил Лейфона. Он был равнодушен к этому бою, но Нина, возможно, не была. Он беспокоился.
— Я связался с нашими, они, наверное, скоро подойдут... Впрочем, они ведь не из тех, что сразу бегут сломя голову? — беззлобно заметил Харли, пожимая плечами.
Они вернулись в палату. Харли охнул, увидев истыканную иголками Нину, но убедился, что она спокойно спит, выдохнул и расслабился.
А потом быстро перевёл взгляд на стену. И покраснел.
— А нельзя её накрыть, ну, простынёй хотя бы?
— Медсестра не накрыла, а без спросу как-то...
Лейфон понял замешательство Харли и почувствовал, как его лицо тоже начинает гореть.
Раздался тихий стук, вошла Фелли.
— Что вы делаете? — ледяным голосом поинтересовалась она, обнаружив двух молодых людей, которые разглядывали стену и старались не замечать сверкающую белизной больничную рубашку, а главное, прижатую к койке грудь пациентки.
Но парни словно язык проглотили, и Фелли, утратив к ним интерес, перенесла внимание на Нину. Убедившись, что всё в порядке, Фелли приблизилась и стала изучать лицо спящей.
Фелли была уже в форме. Время было предрассветное, но ни по причёске, ни по одежде нельзя было сказать, что она только что встала.
Она перевела взгляд с Нины на украдкой смотревшего на них Лейфона. Тот поспешно отвёл взгляд обратно на стену.
— Озабоченный.
— Я ничего не видел.
— Раз оправдываешься, точно озабоченный, — ответила она, и Лейфон мог только простонать в ответ. — Ладно, мне-то что. Есть дела поважнее.
Она посмотрела на Харли и вытащила из портфеля большой конверт.
— Брат передал.
Лейфон взял конверт и тут же стал изучать содержимое. Он уже догадывался, что там находится. Посмотрел на мгновенно посерьёзневшего Харли, потом на Нину. Вот, значит, как, подумал он. Фелли так рассматривала Нину для того, чтобы убедиться, что она спит.
В конверте, как он и ожидал, находился снимок.
— Говорит, снимок с повторно запущенного беспилотника, сделан прошлой ночью.
На снимке было то же, что и на первом. Этот был чётче — наверное, из-за близости к городу. И теперь ошибки быть не могло. Высоко на склоне горы кто-то сидел. Он, возможно, спал — крылья на спине сложены, длинное тело свёрнуто.
Гряземонстр. Самец... в какой стадии? Лейфон не мог разглядеть. По снимку понять было невозможно.
Хорошо бы он и дальше так спал. Мечты мечтами, но что теперь делать?
— Город... Целни не изменил курса?
Обнаружив гряземонстра, город пытается избежать встречи с ним. Так делают все региосы мира, и Целни не исключение.
— Целни курса не изменил, — покачала головой Фелли. — Если не изменит и дальше, послезавтра окажемся в зоне обнаружения гряземонстра.
Послезавтра... выходной и бой взводов. Похоже, бой взводов для них отменяется при любом раскладе.
Лейфон вздохнул, не зная, что ещё сказать. Он вложил снимок обратно в конверт и вернул Фелли.
— Адамантовый дайт готов, можно брать хоть сейчас, — сообщил Харли.
— Говорят, уже закончена работа над новым спецкостюмом для боя вне города. Брат просит, если возможно, отправиться завтра вечером, — добавила Фелли.
— Хорошо, — тихо согласился Лейфон.
Адамантовый дайт... Так, значит, его назвали. Он и не знал. Впрочем, какая ему разница? Но вслух Лейфон ничего не сказал.
— Страшно? — спросила вдруг Фелли.
— Что?
— Драться с гряземонстром.
— Вообще-то...
Страшно, хотел сказать он, но прикусил язык. Не потому, что боялся потерять лицо. Просто на пристальный взгляд бездонных серебристых глаз Фелли он смог ответить лишь вздохом.
— Раньше ты меня об этом не спрашивала.
— Да... Верно.
Тонкие губы сомкнулись, так как серебристая девушка сама не знала, что хочет сказать — а потом, словно передразнивая Лейфона, тоже вздохнула... во много раз печальнее и красивее.
— Сможешь ли ты остановиться? — прошептала Фелли, ещё раз убедилась, что Нина спит, и вышла из палаты.
— Жизненные обстоятельства
В облегающем костюме было прохладно. С виду казалось, что в нём будет жарко, но когда Лейфон надел костюм, иллюзия развеялась. Он на удивление неплохо проветривался. Удивляться, впрочем, не стоило — Лейфон повидал подобное ещё в Грендане.
Костюм не пропускал загрязнители, так как предназначался для боя вне города. Ткань просвечивала, что было заметно при ярком свете. Сверху Лейфон надел доспех. Попробовал подвигаться и с облегчением обнаружил, что ничего не мешает. Работа над новым костюмом велась до последнего дня, так что прежде надевать его не приходилось.
Лейфон закончил переодеваться и вышел из отведённого ему помещения.
— Порядок.
Эхо раздавшегося в полумраке собственного голоса прозвучало неожиданно сухо.
Он находился в подземном помещении города. Это был так называемый "пояс города", пространство под отделением центрального механизма, где он соединяется с ногами города. Наружные работы... Большинство из них связано с ремонтом ног, и те, кто подобные работы производит, пользуются этим выходом.
Сейчас здесь были Лейфон, Кариан и ещё несколько студентов. Здесь же ожидал и глава инженерного факультета, который, услышав отзыв Лейфона, облегчённо вздохнул. На лице студента виднелись следы бессонных ночей.
— Отлично. Теперь фейс-скоуп... — сказал он, и Лейфон надел на голову вручённый предмет.
Сделанный под его голову каркас был обшит той же тканью, из которой состоял и остальной костюм. Она охватывала всю голову, а лицо защищала пластина под названием фейс-скоуп. Ткань шлема охватывала края скоупа с запасом, и лицо было закрыто герметично. И, наконец, на шее он плотно смыкался с костюмом.
На скоупе ничего не отображалось. Оказавшись в полной темноте, Лейфон услышал, как глава факультета дал кому-то указания по системе связи.
В следующую секунду Лейфон увидел перед собой пейзаж. Совсем не то место, где он сейчас стоял. Перед его взглядом раскинулась окружающая город пустыня.
— Ух... — вырвалось у него.
Перед ним лежала опустошённая, бесплодная, покрытая паутиной трещин земля. Он почувствовал обжигающий запах загрязнителей и иссушенной почвы. Ветер швырял в него песок, и тот проходил насквозь... Это походило на сон — изображение в скоупе было совершенно неотличимо от того, что можно видеть собственными глазами.
— Как связь? — спросил голос Фелли.
Голос раздался прямо над ухом, но девушки рядом не было.
— Превосходно.
— Это хорошо, — холодно ответила она.
Фейс-скоуп был соединён с чешуйками Фелли. Благодаря им скоуп на лице Лейфона заменял собственное зрение, а так же позволял передавать другие виды информации. При попытке смотреть невооруженным взглядом загрязнители бы просто выжгли ему глаза, а если бы он был в очках, налипший песок сделал бы их бесполезными.
Изображение в скоупе сменилось, теперь Лейфон видел то, что на самом деле перед ним. Отличить от того, что он только что видел своими глазами, было невозможно.
— Ну что ж, всё готово.
На портупее висел дайт, который ему дал Харли. Дайт необычный. Довольно длинный плоский кусок железа, плавно сужающийся от рукоятки к острию. И в этом куске красовались три отверстия.
Адамантовый дайт... Изобретателя которого рядом не было.
Напоследок Лейфон повесил на портупею ещё четыре предоставленных ему дайта.
— Лэндроллер к твоим услугам, — заговорил Кариан, всё это время лишь молча наблюдавший, и указал на стоящий неподалёку агрегат.
Это средство передвижения далёкого прошлого давно утратило свою изначальную полезность. Конструкция была интересной: относительно большой корпус, но всего два колеса. Чёрная обшивка поблескивала даже в тусклом свете.
Резиновые колёса уже не годятся для пустынной земли. Далеко на них уехать нельзя, а на близкие расстояния, как правило, незачем. В транспортных средствах стали использоваться механические ноги — очевидное решение. Однако колёса позволяли развить гораздо большую скорость, и потому в каждом городе всегда стояло наготове несколько таких машин для спасательных работ.
Но у той, что стояла рядом с Карианом, коляски для спасаемых пассажиров уже отцепили.
Лейфон сел на лэндроллер и включил зажигание. Из-под машины донёсся низкий гул, лэндроллер завёлся. Кариан и его спутники перешли в другое помещение с панелью управления, открылись внешние ворота. Лейфон выехал наружу, и лифт стал опускать его на землю. Подул сильный ветер, а потом Лейфон со всех сторон увидел неторопливо шагающие ноги города. Лифт медленно спускался, а Лейфон, не отрываясь, смотрел на видневшуюся вдалеке гору. Там ждал гряземонстр.
Дорога займёт день... Началось долгое и одинокое путешествие.
* * *
Перед этим, в палате.
— Где я? — раздался растерянный голос, отвлекший Лейфона от рассматривания вазы.
Вопрос задала Нина, которая должна была сейчас спать — из неё вытащили иголки и накрыли одеялом. Через окно палаты падал угасающий луч заката. Свет и тень делили помещение на два мира. Койка Нины была залита алым светом, всё остальное поглотил полумрак.
Лейфон включил свет. Яркий свет отразился от белоснежных стен, залил палату, разогнал тьму. Ослеплённая Нина прищурилась и через некоторое время разглядела Лейфона.
— В больнице.
— В больнице?
По-видимому, ясность мысли возвращалась к ней медленнее, чем зрение.
— Что-нибудь помнишь?
— Нет... — медленно покачала головой Нина, глядя в белый потолок. Потом тихо вздохнула.
Воздух слегка вибрировал от тихих шагов медсестёр, больных и посетителей по ту сторону двери. Лейфон снова посмотрел на вазу. В ней стояли принесённые Шарнидом цветы.
— Значит, я вырубилась.
— Переусердствовала с внутренней кэй, — ответил Лейфон с безразличным видом, и ему показалось, что в палате стало немного душно.
Он не хотел, чтобы Нина всё поняла, но она поняла — медленно, шаг за шагом... И убежать от этого понимания невозможно.
— Ты всё видел? — тут же спросила она.
Лейфон смотрел на вазу, ему казалось, что он чувствует на себе пронзительный взгляд, — но боковым зрением увидел, что девушка смотрит в окрашенное красным закатом окно.
— Нет.
— Дура я. Смешно, правда?
— Неправда.
— Да мне самой смешно.
Лейфон почувствовал, как она шевельнулась под одеялом.
— Я дура...
— Я так не считаю.
— Почему? — со злостью в голосе спросила она.
Ещё в голосе послышался плач, но проверять Лейфон не стал. Может и так... Он не хотел смотреть на вглядывающуюся в закат Нину.
— Может, это прозвучит жестоко, но я считаю, что некоторые вещи можно понять только на пороге смерти. И помочь в этом никто не в силах.
— И я, значит, поняла?
В словах было презрение к себе, но Лейфон кивнул.
— От следующего боя придётся отказаться.
— Ясно.
Видимо, она уже догадалась.
— Лишь время зря потратила... да?
— Зря?
— Я хотела стать сильной, чтобы победить. Выходит, что зря?
— Из-за пропуска одного учебного боя ты считаешь себя побеждённой?
— Да нет же!
Она попыталась подняться, лицо исказила гримаса боли. Организм так ослаб, что она не могла даже сидеть, и девушка рухнула обратно на подушку.
— Но я хочу победить. Хочу стать сильной. Если я даже здесь не смогу продвинуться, о настоящем турнире и речи быть не может.
— Ты права.
— Значит, всё зря?
Она не смотрела на Лейфона и, казалось, съёжилась под одеялом.
— Сначала я просто хотела принять посильное участие в следующем военном турнире, — прошептала она, не поворачиваясь к нему. — Но потом захотела немного большего. Из-за твоей силы. Когда я увидела твою силу впервые, мне стало страшно. Я засомневалась, человек ли ты. А потом поняла, что всё-таки человек — и захотела большего. Не просто участвовать, а вести к победе. Безо всяких на то оснований я решила, что семнадцатый взвод стал сильнее. Давай, смейся.
Лейфон не мог смеяться, и лишь молча покачал головой.
— Но мы проиграли. Конечно проиграли — и хорошо, что проиграли. Тот бой подтвердил, что я ошиблась. Но после этого я зашла в тупик. Что же надо сделать, чтобы победить?
Взвод должен стать сильным. Ответ прост, но Лейфон промолчал. Он более-менее понимал, о чём думала Нина. Если про Шарнида трудно было сказать, безразличен он или нет, Фелли была откровенно безразлична к делу команды. Более того, она открыто заявила, что не станет использовать свою настоящую силу. Она ненавидела собственный психокинез.
А сила команды проявляется именно в командной работе. Сила отдельного члена команды бесполезна, если ей не на что опереться. Прошлый бой это показал.
— Я подумала, что сама должна стать сильной. Пусть не смогу драться с тобой плечом к плечу, но хотя бы не буду обузой, думала я. И я...
И она стала всё больше времени уделять собственной тренировке? Одно это показывало, как высоко она оценила силу Лейфона.
— Но даже это, похоже, оказалось напрасным, — произнесла Нина, и атмосфера стала какой-то тяжёлой.
— Ты замечаешь нарушения в своём кэй-дыхании? — прервали тишину слова Лейфона.
— Хм?
— Кэй-дыхание. В последний момент тебе, наверное, было очень тяжело.
— А, да... — растерянно ответила она, сбитая с толку внезапной сменой темы.
— В кэй-дыхании появились сбои — вот это и правда зря. Они не могли не появиться, ведь с помощью внутренней кэй ты пыталась обмануть собственную усталость. Это всё равно, что сбить дыхание во время физических упражнений. А вот если использовать кэй-дыхание постоянно, кэй-артерия начинает вырабатывать кэй больше обычного. Кэй-артерию разрабатывают не так, как увеличивают объём лёгких. В итоге ты научишься жить повседневной жизнью на кэй-дыхании, не применяя при этом ни внутреннюю, ни внешнюю кэй.
— Лейфон...
— Очень непросто постоянно жить на кэй-дыхании и не придавать своей кэй реальную форму, но если научишься, то одно это повысит как выработку кэй, так и чувствительность к ней. Ты сможешь пользоваться кэй как собственной нервной системой. Кэй-дыхание — основа работы с кэй.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
