Мы ушли и не пришли назад

Рубежи продвижения -все те же скаты все той же высоты, что и вчера, и все те же расстояния до окраины Красной Победы.

Правда, были большие трофеи: 180 винтовок и 20 автоматов, то бишь румыны держались до конца. иначе бы мы уже были в Красной Победе.

А пока она переходила в качестве цели для завтрашнего наступления. Свои потери— 11 убитых, 40 раненых. В том числе два командира рот, в 142 батальоне и в четырнадцатом.

Четвертого числа в боевых донесениях отмечено, что 14 батальон находится на ближних подступах к Красной Победе(западной), а 142 батальон— находится в 300метрах от восточной части Красной Победы.

Потери 26 убитыми, ранеными 67, в том числе ранены два комвзвода 142 батальона. А это уже серьезно, потому как выбыла практически рота, а их в наличии всего девять.

Еще и за два предыдущих дня по полроты.

Пятого задача была прежняя и с 7.30 ее выполняли. под резко усилившимся огнем артиллерии и минометов, доставалось даже КП бригады.

За нашу роту тоже взялись, атакуя в течении дня пять раз, и даже с танками. По условиям местности танки могли двигаться только вдоль реки. Давить наши окопы они не могли, ибо склон для них слишком крут, потому поддерживали атаку огнем с места. Танки не прошли, пехота в массе тоже, хотя просачивающиеся группы снова появились и пытались устроить переполох в тылу.

Их нашли и разогнали. В боевом донесении отмечены трое из нашего батальона, как отличившиеся в бою.

В этот день 14 батальон взял восточную часть Красной Победы, но к вечеру ее оставил, потому как сосед справа под ударом противника отошел к югу. И 14 батальон тоже не удержался.

142 батальон весь день отбивал контратаки противника, трижды отбрасывая румын штыками, к концу дня частью сил был на окраине Красной Победы и на ближних подступах к ней.

За день потеряно 12 убитыми, ранеными 48 человек.

За день шестого числа противник в Красной Победе был полуокружен и перешел к круговой обороне.

Значительного продвижения не было, но трофеев не так уж мало— батальонный миномет, огнемет, 2 станковых пулемета.

Потери у нас тоже большие-18 убитых, 79 раненых.

На седьмое число задачи были прежние, и с 7 00 перешли в наступление. Противник упорно сопротивлялся, неоднократно переходя в контратаки, отчего продвижение вышло незначительное— вчера были в 400 метрах от Красной Победы, сегодня в 300, судя по 142 батальону.

А мы снова отбивали атаки во фланг бригаде, ныне их было три и без танков. Причем румыны сподобились атаковать почти под темноту, с 18.00 до 19.30. Кстати, замечу, что в темноте пламя огнемета выглядит особо зловеще. Оно и днем не сильно радует, когда увидишь его струю даже в отдалении, а во тьме— ну словно там засел Змей Горыныч. Сейчас он прицелится и тебя спалит.

Сразу всплывают архетипические страхи, как наука выражается.

В числе трофеев пять ручных пулеметов. В описаниях боевых подвигов снова два отличившихся из нашего батальона. А вот товарищ Тенчурин из 142го отмечен за то, что ворвался в один дом поселка Красная Победа. заколол сидящих в доме двух румын, потом кого-то забросал гранатами и вернулся к своим. Шустрый оказался паренек, жаль, что только он один ворвался в поселок.

За день убито 15 человек, ранено 85.

Восьмого числа планировалось перейти в атаку на Красную Победу совместно с 83 бригадой, но планы не были приведены в действие, так как 305 батальон этой бригады получил приказ временно перейти к обороне. Румынские атаки и контратаки продолжались, в том числе на уже правый фланг нашего батальона, но он их отбивал.

За день убито 4, ранено 13 человек, что говорит об снижении накала боев. Но в нашем 322м ранены помначштаба батальона и один ротный-видимо, от артогня.

На 9 октября комбриг приказал наступление прекратить и закрепиться на достигнутых рубежах, быть готовым к поддержке наступления 83 бригады и ни в коем случае не допустить продвижения румын на юг. В наступление переходила 83 бригада, а наша обеспечивала ее фланг. 322 батальону также поставлена оборонительная задача— не допустить удара румын на юго-восток, во фланг 142 му батальону и прорыва вдоль дороги Абинская — Шапсугская.

Мы девятого октября не наступали, противник тоже ограничивался огневыми налетами на позиции бригады.

Наши минометчики тоже портили жизнь противнику и накрыли обоз, подвозящий снабжение румынам. За день убито 2 человека, ранено 14.

10 числа был приказ перейти в наступление на Красную Победу совместно с 83 бригадой

Наступать должен был 14 батальон, но противник сам перешел в наступление. поэтому 14 и его сосед -305 батальон 83 бригады занимались ликвидацией этого вклинения и к вечеру его уничтожили.

Сосед слева, 216 дивизия, тоже требовал помощи, ибо его на другом берегу Абина оттеснили назад.

Наша артиллерия и минометы открыли огонь по наступающим, а резервный взвод батальона перешел Абин и зашел во фланг им. Румыны отхлынули, и 589 полк продвинулся на 400-500 метров к северу.

За день погиб один человек и ранено 6.

Десятое октября прошло в том же ключе — разведка, подавление выявленных огневых точек. воздействие на коммуникации противника артиллерией и минометами. У нас убит 1, ранено 7.

Операция затухала по недостатку сил.

Но своего мы добились— ударная группировка противника нас не отрезала, а сама была разгромлена. Чтобы остановить нас, потребовалось подбрасывать еще одну дивизию— 19 пехотную.

Тем временем пришел приказ на передачу наших позиций 216 дивизии и вывод бригады в тыл.

К 6 утра 13 октября мы должны быть сосредоточены в районе западной окраины Шапсугской и окрестностей.

Но опять же должны были быть готовы к нанесению контрудара в случае прорыва противника к Шапсугской.

Но 216 дивизия с нашей сменой запоздала, потому смена началась в 19.30 13го, а переход в новый район дислокации— к 2.00 четырнадцатого.

За день погибло 5 человек, ранено семь. Убит один командир взвода из нашего батальона.

Передача рубежа тоже затянулось, оттого все закончилось уже после полуночи, а выход в заданный район уже к утру. Кроме 14 батальона, смена которого отчего-то задержалась, и части бригадной артиллерии, которая осталась на прежних огневых и поддерживала сменивших нас пехотинцев. День тоже принес потери, снова пять убитых и три раненых. В новом районе началась постройка оборонительных сооружений. Немного отдохнули после ночного марша и начали врываться в скаты высоты.

Пятнадцатого октября по нашему новому месту начала работать немецкая тяжелая артиллерия, обстрелявшая район КП бригады. Загорелся склад боепитания нашего батальона. Разведрота бригады пожар потушила. От огня погибли 5 человек и ранено 32

Убит военврач второго ранга Григорьянц и ранен командир транспортной роты бригады.

Вот так, из боя вышли, сосредоточились в тылу и на тебе-потери!

А еще в ЖБД написано, что в связи с переходом на сторону противника восьми человек из сменившего нас стрелкового полка противник, скорее всего, знает об уходе бригады с позиций.

Возможно, и тот результативный огневой налет тоже обусловлен сведениями от них? Где у нас кто разместился, предатели точно вряд ли ведали, но если немецкие артиллеристы знают, что наша бригада уйдет в тыл, то почему бы не ударить по местам ее вероятного нахождения? Это вполне логично. Как вполне логично после того не брать в плен предателей. Больно дорого обходится жалость к ним. Он сболтнул, что по дороге видел, что где-то там остановились наши части, немцы обстреляли это место, и погибли люди, что были получше этой швали.

Недолго мы пробыли в окрестностях Шапсугской, как пришел приказ о передислокации.

На сей раз передвигались недалеко, всего нескольких километров выше по Абину.

На новом месте принялись создавать рубеж от излучины Абина до щели Мандрыкинской.

Другие батальоны были где-то восточнее, тоже строили свои рубежи.

Замысел командования был понятен— южнее Абина на его левом берегу горы образуют целый пучок ущелий, ведущих на юг. И в каждую щель ведет хоть плохонькая, но дорога.

Жили там когда-то черкесы, потом казаки, вот они ездили в щель Лысенкову что-то для хозяйства заготавливать. Может, и недавно тоже ездили сено косить. Вот по этим дорогам и могут пройти румынские горные стрелки, если их белые носочки еще есть кому носить, потому как побито их было изрядно. Потом я встречал сведения, что третья горнострелковая в боях под Шапсугской потеряла половину своей численности убитыми, ранеными и пленными.

А поскольку мы вроде как ни разу на их артиллерийские позиции не выходили, то большинство потерь придется не на тыловиков, не на артиллеристов, а на те самые отделения и взводы пехоты, пулеметчиков и минометчиков. По моему разумению оказывается, что большинство их попадает в число потерь. Хотя я с их штатом не очень знаком. Помню, что было у них шесть батальонов и разведывательный эскадрон, горной артиллерии двадцать четыре орудия, а противотанковых пушек двенадцать штук. А дальше мои познания их ОШС заканчиваются.

Семнадцатого, восемнадцатого и девятнадцатого мы строили оборону.

Правда. 14 батальон перевели в станицу Эриванскую, и он стал строить рубеж фронтом на север.

Все было бы ничего, но за три дня два убитых и несколько раненых— прилетали снаряды и к нам. Так что война не давала о себе забыть. Неплохо бы еще чего-то культурного, а не только рытье окопов, но это слишком роскошно. И так радость, что грунт не очень каменистый, даже ниже среднего уровня!

Двадцатого, двадцать первого и двадцать второго была та же картина.

'Эй, моряк, ты слишком долго плавал...' Была такая песенка в 70е годы, звучавшая с телеэкрана.

Вот и мы слишком долго копали горушки южнее Абина, а без нас стали твориться злые дела. Вечером двадцать третьего штаб армии разразился приказанием командиру 216 дивизии о создании ударной группы из батальона его дивизии и другого из 255 бригады, которая должна перейти в наступление с задачей выйти к исходу 24 октября на рубеж колхоз Первый Греческий, высота 219.8 и хутор, что в 1 километре северо-восточнее высоты 189.9.

Это то, что было нашим, когда мы уходили! А товарищ генерал Пламеневский и его подчиненные это все ...пролюбили! И всего шесть дней нас там не было! Задержись мы на две недели— пришлось бы румынов из Геленджика выбивать! Даже спустя три десятка лет эмоций меньше не стало, когда вспомнил все это. Правда, военному пенсионеру можно выражаться и куда громче, чем находящемуся на службе краснофлотцу.

Но я и тогда не стеснялся в выражениях, когда в час ночи меня подняли и отправили на север, сквозь кромешную тьму и мелкий моросящий дождик. И все жившие на тот момент румыны мужского пола этих слов были удостоены, а также ныне покойные князья Стефан Великий, Александр Куза и Дмитрий Кантемир. На тот момент я больше знаменитых румын не знал, а про Михая Храброго забыл спросонья, а то бы пострадал и его светлый образ.

За ночь мы достигли рубежа развертывания и получили приказ, что в полдень атака.

Две роты атакуют высоту 219.8 с запада, а одна с юга

По занятию ее наступаем через тот самый хутор, а потом на колхоз Первый Греческий.

За утро разведчики что могли, то и обнаружили. Правда, от них укрылось то, что метрах в трехстах ниже вершины высоты 219.8 у румын натыкано полным-полно пулеметов, и они нас ждут.

К двум часам дня мы продвинулись к самому подножию высоты,

а к семи вечера к этому огневому рубежу, сквозь который продвинуться не получилось. На дворе уже смеркалось, поэтому дальше не пошли. Взятый пленный рассказал разные страсти, что в Абинской стоят двадцать танков и две пехотные дивизии немцев, что готовятся к наступлению на нас. И он даже не врал, как выяснилось, только преувеличивал. А вот насколько-кто знал тогда?

Батальон в этом наступлении потерял 10 убитыми и 77 человек ранеными. Захвачено у румын четыре пулемета и довольно много другого оружия, они остались в окопах у подножия высоты, вместе со своими расчетами.

Утро началось с нашей атаки и за день, к пяти вечера, была взята вершина высоты. Но противник (а это были и немцы, и румыны) не побежал, а закрепился на северных скатах и начал зарываться в землю. Ходившая туда разведка утверждала, что даже дзоты строят. День тоже был богат на трофеи— 2 миномета, пять пулеметов и почти сотня винтовок. Среди убитых было довольно много немцев, а спустя годы в документах я прочитал, что, оказывается, покойники принадлежали к четырем разным ротам какого-то немецкого пехотного полка.

Впрочем, то, что немцы при нужде собирают сборную солянку из того, что под руки попалось и затыкают ею дыры, уже новостью не было. И потом под Керчью я такое встречал, да и в Пеште то самое происходило.

Дальнейших наступательных задач не было, было приказано закрепиться, удерживать высоту и ни в коем случае не пропустить продвижения румын через наш рубеж обороны.

Эти слова очень часто повторялись в распоряжениях начальства, и боюсь, что неспроста. Иначе бы нас не отправили брать вот эту высоту 219,8, которую взяли уже месяц назад. Что-то такое происходило с войсками в обороне, и они пропускали удар противника.

Двадцать шестого немцы организовали мощную артподготовку, что шла часа два, а потом семь атак— три только румынами, а четыре немцами. Враз атаковало до роты. Все они были отбиты.

Мы не наступали. Разведка в ночи ходила и донесла, что на скатах высоты созданы узлы сопротивления из 7-8 пулеметов каждый, в том числе и в дзотах. А между ними— рассеяны стрелки и автоматчики. Гарнизон одного дзота до 6 человек.

За три дня боев батальон потерял 47 человек убитыми и 171 ранеными, в их числе убито и ранено восемь средних командиров. С оставшимися силами прорывать румынский рубеж было бы затруднительно.

В ночь на двадцать седьмое румыны обнаглели и дважды пытались провести разведку боем. Но нас они не смогли ни отбросить прямым ударом, ни просочиться. За ночь потерь убитыми не было, зато семнадцать человек ранены-минометы, чтоб их. Мины рвутся даже от удара о ветки, и их осколки падают сверху.

Следующий день прошел тихо. И никого желающего срочно помереть румыны не нашли.

А мы вечером получили новый приказ: к утру прибыть в Адербиевку, где ждать посадки на машины и отправки еще куда-то. Адербиевка-это не очень большое село километрах в пяти (если не ошибаюсь) к северу от Геленджика. Фактически она близко от города, за хребтом что подымается над городом, но ходить через тот хребет напролом— увольте от такой радости.

Лучше обход по дороге, километров уже будет с десять.

Но -удобнее. 'Церковь близко, да идти склизко, кабак далеко, да идти легко'. Вот в горах и познаешь подобную мудрость жизни. Только сдали участок пехоте— вперед и с песней, по маршруту Шапсугская, гора Лысая, перевал Бабича, Адербиевка, сквозь ночь и ветер. К утру немного закапал дождь, но так, чисто для проформы.

216 дивизия со сменой традиционно опоздала, поэтому к четырем утра мы в Адербиевку не попали. Мы еще только-только были сменены стрелками. А впереди было километров двадцать пять горных дорог.