— Э-э... Вообще-то, из ваших дневников, мастер. Вы когда-то пытались научиться передавать ее от больных к здоровым, но у вас ничего не получилось. Вы, наверно, забыли об этом, мастер, дневники выглядели больно старыми...

Альта, конечно, молодчина: выглядело бы странным, если б ученица знала больше великого Рэйзеля, но она мастерски выкрутилась.

— Что, правда? — проворчал я. — Ну тогда все ясно. Дневники на то и нужны, чтоб не запоминать свои неудачи на сотни лет... Так болезнь может длиться годами?

— Да, — сказал сзади Грегор, — от двух до четырех лет, иначе больной не мог бы объявиться тут, за многие тысячи верст от мест, где эту дрянь можно подхватить. Кровавую чуму разносит только особый болотный гнус, который обитает лишь в одном болоте на Олероне и в одном — в Валиноре. Неизвестно, чтобы этот гнус водился где-нибудь еще. А от человека к человеку болезнь действительно не передается, хотя в местах, где болезнь известна плохо, этого не знают...

— Теперь знают, — сказал я и кивнул Нибелю: — все, разгоняй зевак, завтра работать спозаранку...

Но тут из толпы послышался голос, требующий выгнать зараженного за ворота. Его поддержало еще несколько зевак.

— Это приказ или требование? — спокойно поинтересовался я.

Крестьяне, осознав, что позволили себе слишком много, испуганно заткнулись, а первый голос, заикаясь, куда менее уверенно проблеял:

— П-п-просьба... Болезнь жуткая, а вдруг как все-таки заразна?

— Вдруг? Это ты слова инквизитора поставил под сомнение, или мою вековую мудрость? Я никого силой не держу, кто боится — ворота открыты, в добрый путь! А выгонять кого или нет — тут я решаю.

— Разойтись! — гаркнул Нибель, и на этом инцидент исчерпался.

На обратном пути я сказал:

— Блин, как так, что магия, оказывается, не со всеми болезнями справляется, а?

— Ну, строго говоря, — ответила Альта, — способ есть. Ритуал самоочищения — ответ мага на любую болезнь или отравление. Вот только совершить его маг может только над самим собой. Над другим — невозможно. Никто пока не смог изобрести аналог. Так что от олеронской чумы мрут все одинаково, кто не маг, даже короли.

— Ага, было дело, — кивнул Грегор. — Двести лет назад король Валинора от нее скончался. Два целителя сделали невозможное, позволив ему прожить после начала последней стадии не пару месяцев, а целых два года, но в конце концов болезнь его доконала.

Я вздохнул:

— Вот потому миром должны править маги, а не короли. Рэйзель, при всей его гениальности, мог бы стать тем, кто найдет способ победить даже эту чуму, если б его не столкнули на темную сторону. Но дело даже не в этом. Носитель живет лишь в двух болотах! Уничтожить кровавую погибель можно просто путем осушения болот, только королям нет дела. Потому их надо сменить на тех, кому дело будет. Первое, что я сделаю, когда захвачу мир — осушу эти два болота.

* * *

Через день после этого я осуществил первую масштабную операцию, не выходя из дома. Караван из двадцати двух телег и пятидесяти мужиков двинулся в ближайшее село за всем, что можно оттуда вынести, охраняли их двести мертвых разбойников, тридцать рэйзелевских пехотинцев и двадцать драгун с ружьями. К драгунам я приставил пять человек из взвода Нибеля — только для того, чтобы заряжать нежити ружья.

Вся эта военная сила управлялась мной с высоты через Каркуна, благодаря чему я получил первый серьезный опыт и начал оттачивать мастерство. При подходе к деревне передняя колонна вошла и рассредоточилась полукругом, затем вошли крестьяне в сопровождении задней колонны. Разбойники образовали оцепление, а ударное ядро — стража и драгуны — осталось в центре, чтобы оперативно выдвинуться, куда понадобится. По мере того, как крестьяне обыскивали дом за домом, сарай за сараем, вынося оттуда все, что имеет хотя бы минимальную ценность, оцепление продвигалось все дальше.

Уже к обеду сын старосты, руководивший работами, загрузил все телеги полностью и сказал, что оставил еще часть менее ценного добра, которое в теории может понадобиться позднее, в паре амбаров. Я прикинул, что дальний край деревни даже не обыскан.

— Получается, сюда можно еще раз наведаться завтра? — спросил я, сидя на крыше амбара над ним.

— Смысла нет, вашмагейшество. Просто потому, что нам столько добра хранить негде. Говорят, запас карман не тянет — это сейчас не про нас. А вообще — сюда еще много раз можно ходить. Тут дома — вон сколько бревенчатых. Получается дальше, чем в лес, но тут бревна уже готовые. Не надо рубить, тесать и так далее. Разобрал да погрузил.

Я согласился с ним: дело даже не в том, что тут меньше работы, в лесу я лишаюсь громадного преимущества в обзоре на много километров вокруг, а моя пехота теряет в подвижности на относительно мягкой почве и пересеченной местности. В деревне же твердая опора под ногами и проще перестраиваться.

Нашей добычей стала преимущественно хозяйственная утварь, а также немало сукна для починки одежды, полотна для навесов, самой одежды, предметов обихода, сбруи и тому подобного. Нашлась пара очень добротных телег и несколько похуже, так что взятые с собой дополнительные кони пришлись очень кстати. Поскольку ранее мы сюда уже ходили за провиантом, то собственно провизии нам досталось мало и все сплошь второй сорт — ячмень, просо, овес, хотя мужики отыскали и некоторое количество ценного провианта, прощелканного в прошлый раз, в том числе горшочки с медом, соленьями и немного солонины.

Из того, что интересовало меня, мы нашли несколько образцов сугубо военно-охотничьего предназначения, в основном, рогатины и пики невысокого качества, а также кое-какой инструментарий из местной кузницы и небольшие запасы железа и древесного угля.

Словом, экспедиция оказалось удачной во всех отношениях, так что я даже распорядился, чтобы староста выдал участникам улучшенный паек, и в тот же вечер кузница возобновила работу.

Также я обсудил с сыном старосты и стариком-инженером процесс разборки домов и доставки бревен, и вот тут все оказалось не так радужно. Путь в оба конца, обусловленный не лучшей подвижностью нежити на марше, занимал немалый срок, так что если выйти утром и вернуться вечером — на собственно работу останется мало что. Разумно было бы организовать временный лагерь, но тут все внезапно усложнилось: при помощи Каркуна я могу находиться где угодно — но только в одном месте, как ни крути. Я не могу сопровождать конвой и охранять лагерь одновременно, а нежить, оставшаяся без контроля — не лучшая оборона. Увы, мертвецы исполнительны, но не обладают высокой инициативой и приспосабливаемостью. Если на 'полк Васпиана' еще можно худо-бедно положиться, то на разбойников, не обученных воевать против Порчи, надежды куда меньше. Есть у меня также сильные опасения, что элитные при жизни войска не смогут без команды выполнять даже такие простые действия, как перегруппировка и перераспределение сил. Если оцепление лагеря будет прорвано — не исключено, что оставшаяся пехота продолжит удерживать свои позиции, даже когда в самом лагере Порча будет жрать людей. Увы и ах, но нежить — инструмент, способный исполнять простые инструкции, не более того.

Я мог бы задействовать Альту как постоянного командира лагеря — но она и так не вылезает из импровизированной лаборатории, нас поджимает время. С Грегором другая беда — он вообще не маг. Будь он магом, я мог бы его пометить руной, которая позволит нежити получать от него волевые приказы почти как от меня, но раз он не маг, то его возможности командования ограничены голосом и жестом. В случае с обычными солдатами сержант может обращаться к подчиненным по именам, раздавая отдельные приказы, а у нежити имен-то нету. То есть, мертвец для получения личного приказа должен смотреть на командира, чтобы видеть, что обращаются именно к нему, а это невозможно, если идет бой и командир находится позади. То есть, вся масса может получать только общие для всех команды.

Эх-х, как бы мне пригодился соратник со своим войском, пусть даже небольшим... Или даже без оного. Да, я немного лукавил, когда говорил 'гостям', что у меня все под контролем, но доверять непонятно кому тоже был не вариант.

* * *

Утром делать было в общем-то нечего, и я попытался устроить допрос Лии, но толком ничего не добился. То есть, заставить ее отвечать на вопросы было очень просто: я пригрозил, что за ее молчание буду истязать принца Васпиана. Она попыталась снова разыграть старую карту про то, что Васпиан мне нужен живым, но номер не прошел.

— Да, принц нужен мне живым, глупая девчонка, но знаешь ли ты, для чего?

— А что тут знать. Как заложник, чтобы король Ингмер не смог тебя прихлопнуть.

— Ошибаешься. Я хочу, чтобы он страдал. У меня к нему есть личные счеты, как и к его отцу. И для меня не будет проблемой дополнительно помучить Васпиана, если ты будешь молчать. А насчет прихлопнуть — я дам королю такую возможность. Разберусь вначале с порчей, а потом настанет через Ингмера. Там и поглядим, кто кого прихлопнет.

Так что ответы я получил, но они оказались довольно бесполезными. Как и предполагал Грегор, наложница принца, будучи всего лишь адъютантом, толком ничего не знала. Я получил кучу сведений об обстановке внутри той части страны, которая находилась по ту сторону захваченной эфириалами территории, но особой пользы с этого нет, потому что о формировании трех отборных полков и подмоги паладинам ордена я и так знал. О том, что внутри страны возник серьезный кризис, а провиант сильно подорожал, я догадывался и сам. Каких-то более полезных сведений мне получить не удалось, но в целом радует, что я более-менее хорошо понимаю и оцениваю ситуацию.

Я затеял большую ревизию и массовое перераспределение огнестрельного вооружения. Выяснилось, что хоть полк Васпиана и был хорошо вооружен огнестрелом, причем довольно новыми и прогрессивными по своей конструкции револьверами, эти самые револьверы все еще изготовляются поштучно разными мастерами, и потому калибры и конструкции сильно различаются. И если отлить пулю нужного калибра не проблема, но вот с капсюлями все куда хуже. Капсюль надевается на брандтрубку и должен полностью к ней подходить. Иначе капсюль либо не наденется, либо не будет плотно держаться.

И вот проблема: эти самые брандтрубки у револьверов разные. Если у кортанских драгун стандарт единый — и пистоли, и ружья-алебарды имеют стандартную брандтрубку — то тантагорские револьверы имеют порой разные конструкции и разное положение брандтрубок. У одних брандтрубки радиальные, выступающие за барабан, у других торцевые, то есть параллельные оси барабана. И толщина их разная.

В дополнение к этому револьверы рыцаря-эфириала оказались несовместимы с другим огнестрелом ни по калибру, ни по капсюлю, одно хорошо, что к ним у него был хороший запас этих самых капсюлей.

Я озадачил этим вопросом того кузнеца, которого староста охарактеризовал как частично оружейника — оказалось, такие мелкие работы, как замена брандтрубки, ему не по плечу. Топор или тесак — да, что помельче — увы, да и инструмента нужного нет. Нужен оружейник.

Я перераспределил оружие, оснастив солдат из полка Васпиана оружием, к которому есть запас капсюлей, выделил из них отряд в самых хороших доспехах на роль своей гвардии и вооружил их револьверами эфирного рыцаря, а несколько револьверов, для которых капсюлей совсем мало, отдал Нибелю и его солдатам.

К обеду я со всем этим управился, слетал на разведку окрестностей Каркуном, ничего опасного не обнаружил, осмотрел, как продвигается работа. Крестьяне уже закончили ров и устанавливали последние бревна частокола. Расширение пространства крепости весьма к месту, потому что уже было несколько тесновато. Но если я хочу принять большое число новых подданных — надо расширяться еще дальше.

Но тут вылезла еще одна проблема: надо бы провести полевые работы. Урожай собирать еще рано, но работы кое-какие нужны, иначе собирать будет нечего. Окучивание, прополка, местами, возможно, провести ответвление от нашего канала, наполняющего ров водой.

— Сколько надо людей и времени? — спросил я у старосты.

— Не могу знать заранее, — ответил тот, — я поле видел только там, где мы канаву копали от речки, выходить в поля без охраны как-то не с руки. В целом-то состояние посевов неплохое, засухи не было, погода хорошая. Но полям присмотр нужен. Так-то в нашем распоряжении оказалось полей больше, чем людей, во много раз, потому ежели урожай будет плох — мы это переживем. Но ежели за посевами совсем не смотреть — можем остаться без урожая вовсе.

— Тогда ступай в поле да сам погляди, чего и как. Охрану тебе сейчас подведу.

Я добрый час конвоировал старосту по окрестным полям, ведя впереди и позади него группу нежити и присматривая за окружением с высоты птичьего полета.

Уже под самый конец я заметил в нескольких верстах странную скрюченную фигуру и попытался нагнать ее пехотой — но черта с два. Эфириал довольно резво ускакал от меня на трех ногах — все три разные — в сторону, захваченную Порчей.

— Вашмагейшество, неужто отродья окаянные уже к нам подбираются? — встревоженно спросил староста, вернувшись из обхода.

— В смысле — подбираются? — ответил я, сохраняя покерфэйс. — Если ты не знал, там, на западе, где Прорыв из Потусторонья, таких полно, я их постоянно вижу. Хоть рыцарь, хоть тварь, что за гонцом гналась. Забредают порой. Что случается с теми, которые от меня не бегут вприпрыжку, ты и сам знаешь. Завтра выводим людей на полевые работы.

А про себя подумал, что надо бы быть начеку. То есть, я и так начеку, но... Впрочем, теперь, когда у меня есть крылатый фамильяр, черта с два что-то подкрадется незамеченным.

* * *

Прошло еще два дня. Полевые работы прошли без осложнений, попутно заготовили в ближайшем леске запас дров. Староста провел ревизию и пришел к выводу, что провианта нам хватит минимум на полгода, так что экономить не нужно. Конечно, еда моих подданных проста: каша и долгохранящиеся овощи, преимущественно морковь, а также квашеная капуста. Но, насколько я знаю, на еду не жалуется никто: не те времена, чтобы носом вертеть, и все это понимают. Когда вокруг голод, чума и Порча, кушать досыта и сидеть в безопасности есть роскошь.

Кузнецы изготовили первую партию копий, и я опытным путем выяснил, что мертвые горожане вполне адекватно способны исполнять мою волю, образовывая лес направленных в сторону врага наконечников. Так что теперь при стычке с громадными тварями я буду использовать в передних рядах именно их как самый расходный материал.

Заодно я выяснил, что всего в сорока верстах, почти у кортанской границы, есть известняковый карьер. И кварц, который староста называл 'земным хрусталем', там часто находили, да к тому же в деревне есть мужик, который там работал.

Мужика этого я расспросил и он поведал мне, что найти там кусок 'хрусталя' размером с кулак было делом нечастым, но вполне обычным. Бывали случаи, когда находили кристаллы и друзы побольше. Собственно, самой трудной частью было утаить свою находку от приказчиков владельца, и этот мужик и сам, было дело, купил вторую корову после того, как сумел утаить и продать два куска 'хрусталя', каждый размером с кулак крупного мужчины, то есть побольше его собственного, хотя он сам мне показался тоже довольно крепким.