Любовь как криптология. Часть 1

— Одна тысяча шестьсот восемьдесят пять, — пробубнила жертва парикмахера. — Я не могу отменить или снизить для вас плату за хранение.

— А я тебе еще раз повторяю, что ваши тарифы грабительские, и озвученная сумма превышает стоимость всех моих вещей.

— Даже если превышает. У нас строгая отчетность, и я не могу отдать ваш багаж без оплаченного чека.

— Слушай. Ценного там ничего нет, места у вас занимает порядочно, а такую сумму всё равно никто не заплатит. Вы же убытки понесете. Давай договоримся по-хорошему.

— Я вам уже сказал, что не могу нарушить правила, — уныло тянет парень, поглядывая на напарника.

Мы уже заходим на пятый круг препирательств. У дежурного вышибалы глазки сошлись в кучку. У тощего и немощного клерка начали трястись аксельбанты на красном атласном пиджаке, а лицо по цвету медленно приближалось к той же цветовой гамме. У меня от приветливой улыбки ноюще подергивало имплантированный зуб. Даже муха, непонятно как оказавшаяся в этом царстве роскоши, устало присела на стоящий между нами гербарий. Только Рок, облокотившись о стойку, расслабленно наблюдал за ходом пока бесплодной дискуссии, вертя в длинных смуглых пальцах какой-то рекламный буклет.

Сквозь прозрачный бок пакета просвечивала верхняя крышка любимого ноута. А в "потайном" отделении чемодана спрятаны две мои тайные кредитки — на крайний и на самый-самый крайний случай. Денег там чуток, но сейчас были важны любые резервы.

В одном из карманов штанов я нашла свою официальную кредитку. Но, насколько помню, там не больше 700. Может, удастся уболтать клерка на то, чтоб мне отдали хотя бы ноут, а я ему две сотки мимо кассы? Или три?

Я собиралась завлекающе подманить пальчиком паренька, чтоб предложить взаимовыгодную сделку, когда зацепилась взглядом за безмятежную физиономию мужа. Так-с. Я тут корячусь, унижаюсь, дабы свои же личные вещи отвоевать, а он стоит и зрелищем наслаждается. И помогать даже не собирается. Муж он или кто? В конце-то концов! И такая меня злость взяла, что новый план оформился в секунду. Что там Картер про кретские традиции говорил? Ща, я тебе организую...

— Рок, солнышко, — ответом мне послужила иронично приподнята бровь. — Понимаешь в чем дело. Там все мои вещи, и бук, и одежда. Ты не мог бы мне помочь и заплатить за хранение?

— Кара, звездочка, — не менее ласково начал он, копируя мои интонации, — назови мне хотя бы одну причину, по которой я должен тратить свои деньги.

Ха-ха, если сразу не послал, то клиент поддастся обработке. Теперь строим жалобное лицо и заискивающий взгляд.

— Ну ты же не хочешь, чтоб я, словно бомж, ходила до самой осени?

— Мне как-то все равно, в чем ты будешь ходить.

— Там мой бук, он мне нужен для работы.

— Это для тебя причина, а не для меня.

— Ну ладно, ладно... — Я встала на цыпочки и приблизила губы к уху, слегка касаясь подбородком воротника его светло-голубой рубашки. Благо не пришлось подпрыгивать, поскольку он стоял, склонившись к стойке. — Видишь ту фиолетовую бархатную коробочку в пакете? Ту, которая на кодовом замке? — прошептала таинственно я. — Это мое наследство от бабушки. Старушка очень любила драгоценные вещи и все завещала мне, как любимой внучке. — Для полноты картины захотелось всхлипнуть и прижать к глазам несуществующий платочек, но внутренний голос подсказывал, что уже будет перебор. Рок и так косился на меня со здоровым сомнением.

— Ну и что?

— Как что? Это ведь приданое!

— Какое еще приданое? — попытался отморозиться муж.

— Что значит какое? Мое! Для тебя!

Рок не ожидал такого аукциона невиданной щедрости и поэтому не сразу придумал, как отбиться от нежданного счастья.

— Ты что, мне не веришь? — от праведного возмущения в голосе мне самой стало себя жалко и очень обидно за его неверие. — Да я клянусь, что немедленно отдам тебе все приданое! До последней вещицы! — Слова эхом пронеслись по просторному холлу, привлекая внимание не только работников гостиницы, но и посетителей... И добавила уже несколько тише: — Конечно, когда ты его выкупишь...

Уж не знаю, ради чего Рок пожертвовал своими накоплениями. Из-за приданого или из-за желания избежать скандала? Но цель была достигнута — его кредитка исчезла в проворной ладошке клерка, и уже через минуту мне вручили и чемодан, и вожделенный пакет.

А-а-а, мой ноут! Как же я по тебе скучала! Моя радость, моя прелесть! Они тебя не обижали? Хорошенький мой!

Я сразу же включила любимую технику для проверки. А то, мало ли что! Вдруг разбили? Хотя он и противоударный, но для подлых грузчиков нет ничего невозможного.

Бук пошуршал немного, выполняя дешифровку файлов, и отобразил приветственную картинку. Все нормально. Без меня его все равно никому не удалось бы включить — лично защиту ставила. Гм, хорошо, что никакой амнезии, как в стандартном слезливом сериале, у меня не случилось, а то самой бы не удалось загрузить — настолько запаролила. Угу, легкая форма паранойи является разновидностью профессиональной деформации и лечению уже не поддается.

Рок кисло наблюдал за моей радостью по поводу возвращения бука, не разделяя бурных восторгов.

— Рок, ты, ты... просто замечательный. Спасибо, — пробормотала я с искренней признательной улыбкой. Ради бука я способна простить ему многое, даже то, в чем он не виноват. Объявляю тотальную амнистию для клыкастиков!

— Ты еще слезу пусти, актриса погорелого театра, — сразу осадил меня муж. Ах ты ж гад! Я его благодарю, душу открываю, а он туда в грязных сапогах, вернее в ботинках. Но сути это не меняет. Все, хана котэйку.

— Дамы и господа! В присутствии свидетелей торжественно хочу вручить стоящему передо мной джентльмену достойную его награду. И отдать самое ценное, что есть в моей жизни в качестве приданого. Храни и пользуйся, — пафосно и громко отчеканила я, вытаскивая из пакета темно-фиолетовый футляр. Если Рок надеялся избежать огласки, то он малость промахнулся.

— Если ты закончила, то, может, уже пойдем? — раздраженно вырвав коробку из рук, рыкнул он и направился к выходу, не дожидаясь моего ответа.

Вообще-то, не закончила, но это может подождать. Весело помахав пареньку с дредами, к которому возвращался нормальный цвет лица, и подхватив багаж, я оперативно побежала за мужем, громыхая колесиками чемодана. Он меня ждать не собирался и уже садился в авто. Не надо без меня уезжать! Я уже бегу.

Черт! Да что за дурацкие ступеньки? Кто ж так строит? Чуть ногу не подвернула!

Громоздкий чемодан на переднее сиденье не влезал, а боковая дверца в кузове фургона автоматикой отрывалась только сантиметров на десять, дальше клинило из-за вмятины. После пяти минут моего безрезультатного топтания у машины, Року таки пришлось вылезти и помочь. Моих жалких силенок не хватило даже на то, чтоб пошатать застрявшую деталь, а он распахнул проем во всю ширь одной рукой, не напрягаясь. Только металл заскрежетал жалобно.

Ну ни фига себе! Чего-то мне стремно стало...

Так-с. Карина, запиши на бумажке большими буквами и повесь над кроватью "Не доводить Рока". Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Даже если очень хочется. Даже если невтерпеж. И повторяй мантру каждый вечер перед сном. Как молитву. Чтоб наверняка запомнить.

Рок сначала небрежно закинул в кузов чемодан, потом пакет, потом меня. Меня, правда, в салон, и то, после второй неудачной попытки залезть самостоятельно. А думаете легко? Ступеньки высокие, ноги снова не слушаются, в руках бережно прижатый к груди бук. И вообще, не могу понять: что у меня с нижними конечностями? То бегаю, как сумасшедшая корова (в смысле, быстроногая лань), то и шага ступить не могу, не споткнувшись. Местные доктора явно поспешили выписать. Халтурщики.

Усевшись за руль, Рок не спешил заводить двигатель, а вертел в руках презент и вопросительно смотрел на меня. Как-то мне расхотелось демонстрировать содержимое черного ящика. Вернее, фиолетового. Но отступать поздно. Эх, будь, что будет.

— Код — четыре пятерки.

Мужчина крутанул колесики замка и замер, в восхищении разглядывая содержимое. Хм... ну, про восхищение я вру. Просто замер. Не знаю, что он ожидал увидеть, но мне снова удалось его удивить!

Да, да! Я знала, что чертовы лопатки для сковородок мне еще пригодятся! Хотя, если честно, не думала, что таким образом. Все-таки пафосная солидная упаковка играет значительную, а иногда и решающую роль в оформлении подарка.

Чего-то муж не оценил всей полезности приданого — вертит одну лопатку задумчиво так в руке. Он что, не знает для чего это? Или примеряется ею в лоб мне треснуть? Нужно просветить...

— Очень полезная в хозяйстве вещь. Ручная работа, — начинаю я рекламную компанию. — Видишь? На каждой уникальное мифическое существо. На этой вот — кентавр, а здесь — гидра. А вот, глянь... э... не знаю, что такое, но тоже познавательно. По ним мифы Древней Греции изучать можно. Представляешь?

— Так, значит, бабушка завещала? — как-то слишком уж спокойно интересуется Рок. Таким тоном Отелло, думаю, интересовался у Дездемоны насчет вечерней молитвы.

— Ага. Она у меня большая выдумщица была. — И сейчас есть, и довольно бодро здравствует. Последний раз в гости приезжала с тропическим загаром и симпатичным мулатом младше ее лет этак на 40. Бабуля — мой кумир! Если кто еще не понял.

— Да, я вижу. Внучка вся в нее пошла, — зловеще захлопнул футляр Рок. — Драгоценности, говоришь?

— Угу, она мне так и сказала, — включила дурочку я, — Кариночка, ты единственная сможешь оценить эти драгоценные для моей памяти вещи...

— Здесь в углу дата производства пробита. В этом году изготовили, — саркастически просветил меня муж.

— Да-а? — ой, блин, палюсь... Как же я не заметила-то?

— Да-а.

— Ну, так... м-м... Она же недавно умерла... Всего два месяца назад, — пытаюсь жалобно всхлипнуть, но наружу рвется конское ржание. Приходится наклонить голову и прикрыть рот рукой. — А это был последний подарок де-едушки! — последнее слово я уже провыла от смеха. Надеюсь, мои подрагивающие плечи и искривленное лицо он таки примет за рыдания...

— А что, дедушка тоже умер? — с садистскими интонациями спрашивает Рок.

— Нет, не умер... Он бросил ба-абушку. И она зачахла от тоски и го-оря. — А что? Почти реальная история. Только бабка не зачахла, а наоборот расцвела.

Муж бросил футляр на приборную доску и молча завел двигатель. Все? Меня убивать не будут? От волны облегчения еще больше распирает на хи-хи. Отворачиваюсь к окну и, пытаясь сдержаться, больно прикусываю указательный палец, создавая вид безудержного горя.

Чего ж меня так колбасит-то? Нервы уже расшатаны, видимо... Или лекарства из организма не вышли полностью?

Когда мы подъезжаем к какой-то кафешке, мне почти удается контролировать мимику. Тем более, что от запаха еды из головы вылетают последние разумные мысли, и управление телом перебирает на себя желудок.

Ух, я ж сегодня еще ничего не ела! А уже столько сделала...

Рок

У меня есть гениальная идея, как избавиться от Кары раз и навсегда. Даже осени ждать не надо. Она самоубьется. И ничего делать тоже не требуется. Просто не мешать. Человек, который за день пересчитал все встречные углы и стенки, перебегал дорогу в неположенном месте в час пик, не смотря по сторонам, два раза навернулся на ступеньках и поперхнулся первым же куском гамбургера, просто не может жить долго. Мне надо только подождать. Желательно где-нибудь в сторонке, дабы случайно не зацепило. Ну и чтоб алиби обеспечить.

Бедствие сидело напротив меня за столиком и наворачивало здоровенную порцию картошки с мясом, иногда лишь отвлекаясь на надкусанный гамбургер. Над кусками мяса и картошки, плавающими в подсолнечном масле, вился горячий пар. Карина явно обжигалась, но продолжала упорно запихивать пищу в рот. Такое ощущение, что ее месяц не кормили. И куда там столько помещается?

Ладно, пусть ест, еды мне не жалко. Позняк метаться, и так уже крупно потратился на мелкую мерзавку. То, что с этой "коробкой с драгоценностями" дело нечисто, было ясно с самого начала — слишком уж глаза у нее честные были, когда речь толкала. Но до последнего хотелось надеяться, что там есть что-нибудь ценное. Тогда можно было бы продать и устроить Кару жить в каком-то недорогом пансионате на окраине столицы. Что с ней теперь делать? Дом я продал, сам перекантовываюсь у Брэда на кушетке. Вряд ли он обрадуется, если я заявлюсь с женой под ручку и предложу пожить всем вместе в однокомнатной квартире. Тем более я ему не говорил, что снова женился. Во он удивится! Да и не хочу я жить с этим ходячим недоразумением.

Проще всего, конечно, сообщить ей, чтоб выкручивалась самостоятельно и возвращалась аккурат через четыре месяца к залу суда. Боюсь только, Джеймс не оценит такой расклад, если узнает. А узнает он обязательно, рано или поздно. Да и вообще, не по-людски это как-то. Пускай ее мне и навязали, да и она далеко не пример порядочности и высокоморальности, но самому скатываться до уровня мстительного выродка не хочется.

Поиздеваться по мелочи, ну там, перед Картером потаскать за шкирку или чемодан заставить самой нести (хотя она, по-моему, не заметила, что это была очередная гадость) я могу. Но вышвырнуть в ближайшем парке будет слишком жестоко, с деньгами у нее, по ходу, тоже не густо. Конечно, такие как она, выкрутятся в любой ситуации, но меня же совесть замучает. Как бы там ни было, пока мы женаты, я за нее в ответе. Нормы семейной морали Крета мне еще в детстве мама крепко в голову втемяшила — хорошего сына хотела вырастить. А мне вот теперь страдай! Хм... Вот только правильный семьянин, который собирается второй раз разводиться, уже как-то смешно выглядит.

Карина закончила с картошкой и принялась вымачивать подливу в тарелке остатками кунжутовой булки, ни капли не стесняясь. Господи, где ж ее воспитывали? Хорошо, что я не буду ее роду представлять, а то опозорился бы до конца жизни.

Кстати, о семье... Я, кажется, придумал, куда ее спихнуть, дабы не терзаться чувством вины и не видеть до самой осени. Пусть только дожует сначала, не хочу рисковать...

За окном пронеслась группа велосипедистов в смешных шлемах и ярких обтягивающих костюмах. Вероятно, спортивная команда тренируется. Благодаря раскидистым кронам белых дубов в аллее создавался эффект легкого сумрака, и казалось немного прохладнее, чем на самом деле. Впереди лето, и началось оно в этом году сразу и на всю катушку. В помещении хоть кондиционеры спасают и стекло с автоматическим затемнением.

— Рок, я не смогу тебе сейчас отдать все деньги, — неожиданно заявила Кара, покопавшись в буке. Да, она его потащила за собой даже сюда. И теперь, сосредоточенно хмурясь, клацала по кнопкам жирными пальцами.

— Какие еще деньги? — я чуть сам кофе не поперхнулся.

— Э... Ну ты же заплатил за мои вещи. Только я не могу вернуть все — из трех моих карточек две заблокированы полицией. Да и на третьей не очень много, — ответила расстроено она. — Давай, сейчас 500, а остальное я тебе потом отдам. А?