— Куда едем башлык? Показывай!
Выстроились во дворе две колонны, в одной мажары — 10 штук, в другой подводы с охраной. Впереди Северин на коне. Он первым из ворот и выехал, огляделся по сторонам. Нет никого, никто не стоит ожидаючи.
— Эй, охрана! Не зевай! — сзади голос Матвея, — Ворота шире открывай! Давай нараспашку полностью, что я вам, нитка, что ли в игольное ушко пролазить!
Смеется стража воротная, но не шевелится, весь день возы ходили без помех, и эти пройдут! Но встала товара, побежал Матвей к воротам, за ним Троха, подцепили створку ворот, оттащили вдвоем, распахнули вторую. Вот другое дело! Погнали волов за ворота, выскочили на широкую, пустую улицу. Прошли немного вперед, снова встали, выстраиваться начали. Жиги у ворот с Иренем попрощались, тот запрыгнул в свою коляску, и покатил вперед, обгоняя товару. За коляской пристроились четыре конных охранника и телега с Николаем и рабочими. Не успела осесть пыль за коляской Иреня, как следом тронулась и товара.
Из ворот вышел на середину улицы Арсен, посмотрел вслед уходящей товаре, развернулся в другую сторону, прижал к груди папку со списками, и сплюнул на дорогу:
— Слава тебе небо, отправили!
Облегченно выдохнул и пошёл будить Прозора Точилу, заместителя посадника, самое время про отправленную товару докладывать. Да и домой пора самому собираться.
Алёшина поляна. К месту ночевки товара пришла уже в темноте. У съезда на Алешину поляну с торгового тракта, с фонарем Ивашка и Томил стоят, вдвоем чтоб не страшно, выставленные Карасем.
Узнав в потемках Северина, радостно заорали:
— Наши приехали!
Замахали фонарем, подавая сигнал на стан.
Огромная вытоптанная площадка на берегу Кандрашки. Марк и Млада заняли под стоянку обоза участок на самом берегу реки. Первыми на поляну вышел Ненад с двумя белогорцами. Десятник осмотрелся по сторонам.
— Где мы встаем? — спросил у подъехавшего Северина. Подошли встречающие их Марк и Карась, показали участок, начали повозки расставлять.
Белогорцы окружили стан. Не подпускают никого, и не выпускают. Ненад руку поднял, привлекая внимание Северина и Даляна:
— Не расходится никому. Есть что вам сказать!
Жига, поменьше ростом, вперед вышла, взглядом заставляя замолкнуть ворчунов, недовольных внезапной задержкой. Северин уже знал, что ее Ливой зовут. Ирень перед выездом товары с Припасного двора представил его жигам, офицерам Острова. Лейтенант Лива Данина и лейтенант Лезна Нагара. Они сопровождают товару, старший офицер — лейтенант Данина. Товара и охрана складская подчиняются десятнику Ненаду из Белогорской Крепости. Он главный. Со всеми вопросами к нему. И только потом к жигам. Но Ненад главный для товары.. Высокая красноглазка удивила при знакомстве крепким рукопожатием. Крепче руку ему сегодня никто не жал.
— Слушайте меня! Теперь порядок каждый день будет такой: обоз встает на ночлег, башлык со своими помощниками сдает опечатанные повозки Ненаду, или тем, кому он скажет. И точно так же утром, перед тем как запрягать, охрана сдает повозки башлыку. Пока не примет, обоз стоит на месте. Если нужна вечером починка, то в присутствии часового. На груженых повозках, чтоб никого из охраны не было, ни на остановках, ни при движении. У всех есть на чем ехать. Главный здесь Ненад, обращайтесь к нему. Складская охрана отвечает за товару и груз — днем и ночью, спрашивать с них будем за каждую вскрытую повозку, за каждую сорванную печать.
Она нашла среди шумящей толпы Даляна:
— Также строго будем спрашивать за каждое нарушение караульной службы. Костры жечь не ближе пятнадцати шагов от повозок. Внутри лагеря посты выставляют белогорцы, за пределами — складская охрана.
— Ну, если всем понятно все, то Ненад, принимай товару у башлыка под охрану, десятник Вечера ко мне, остальные свободны.
Северин ругнулся, осмотрелся по сторонам:
— Матвей, Троха, Арт, слышали? Идите сюда!
— Ты тоже! Пропустите его! — увидел он Карася, задержанного белогорцами перед повозками.
— Что это у вас за сходка была? Вечерняя молитва?
— А то ты не слышал? Вон она как четко и ясно объявила все, словно на полковом смотре. Теперь будем каждый вечер повозки под охрану на ночь сдавать!
— Мы за стол, когда сядем? Там остынет все! Млада с Вилли полдня старались. Мы что так и будем всю ночь толпой вокруг мажар ходить с фонарями?
— Ты один? — разглядел Северин у первой мажары поджидающего Ненада.
— Один! Зато вас вон сколько!
— Сначала тягло отгоните. Потом уже печати, веревки, шпагат, полога смотреть будем! — распорядился Ненад.
— Эй, лоботрясы, волов, лошадок выпрягайте, — скомандовал погонщикам Карась. — Сразу на выпас за наш стан гоните. Черныш с Ивашкой покажут.
— Матвей, ты слева, Троха справа, Арт снизу — верху, каждую повозку глядите, колеса, оси, кузов, упряжь проверяете. А мы с Карасем за грузом, и печатями смотреть будем.
Пока товару обходили, притопали Гриша с Марком:
— Вы где пропали? Долго вам еще?
— Да заканчиваем уж, вовремя вы подошли, помощнички! — проворчал Карась, занявшийся очисткой обуви.
Обошли все повозки, парусиной крытые. Печати, груз на месте. Все в целостности и исправности.
— Ну, все, пойду, скажу командирам, что товару принял под охрану, — отряхивая ладони, известил Ненад.
— Ну, наконец-то, а то я устал уж среди мажар ползать, в дерьме коровьем топтаться! — обрадовался Карась.
— Ненад, к нам приходи, мы начало разгона чуток отметить хотим. Твоих командиров — то пригласить можно?
Ненад усмехнулся:
— Пригласить то можно, только не придут они!
— Это почему?
— Не надо им это! — десятник пожал плечами, давая понять, что объяснений больше не будет.
— Не позвать не могу, не по-людски будет!
— Не волнуйся за это, считай, позвал! Я им передам.
— Это хорошо! — обрадовался Северин, — тебя то ждать?
— С делами разберусь, приду ненадолго!
Малый обоз хуторян встал отдельным лагерем. Водовозка, кухня, хозяйка и пять груженых подвод образовали квадрат, внутри которого кипела становая жизнь. Млада, младшая сестра Северина, встретила брата около расставленных столов, и, вручив чистую одежду, отправила мыться на речку.
— Только не тяните там, мы уже накрывать начинаем.
Между кухней и столами закрутился неугомонный хоровод помощников Вилли во главе с Младой. Гриша, Марк, Карась притащили шесты с мажар, принялись над столами и повозками фонари, лампы развешивать. Возле столов стали собираться погонщики, возницы. Тут же рядом пес хуторской, Полкан, кружится.
— Какие вы к столу быстрые! Ждите, позовем!
Северин отвел в сторону мажоров. Возле "хозяйки" раздал остатки задатка, чтоб ребята могли деньги родным с Младой и Марком передать. И наконец-то башлык увидел гостинец, обещанный Карасем. Окружённый возницами, косясь на них черными глазами, мраморный бычок с аккуратными ровными темными пятнами на белоснежном туловище, толкая губами бутылку, высасывал из неё через тряпку молоко.
— Вот он, какой — гостинец нежданный!
— Пап, нравится? — Надейка обняла теленка одной рукой за шею, играя с ним, спрятала бутылку с молоком за спину.
— А тебе?
— Очень, у нас таких не было! Как назовёшь?
— Не знаю, пусть пока без имени походит. Может, останешься? Домой с Младой вернёшься, с дедом вон нежданчику имя придумаете.
— Неа, на хутор не поеду! Я с тобой! А имя ты уже придумал, — она засмеялась.
— Какое?
— Нежданчик!
Северин расхохотался, а затем сознался:
— Это я у Карася с языка снял, он его "нежданным" назвал!
От накрытых столов запах картошки с мясом жареной голову кружит. От пирогов дух аппетитный по всей поляне расходится. Люд со всех сторон подбирается к съестному изобилию. Тут уж и Млада, принялась за стол всех звать. Подхватил Северин дочку на руки, к столу направился. Кругом радостный народ рассаживается, празднично всем. Разгон начался, такую заботу с места тронули. Трудный, суматошный день позади! Как не отпраздновать! Млада у Северина Надейку перехватила, рядом с собой, возле малых помощников своих пристроила.
Довольная сестра Северина, прямо светится вся! И день, и праздник удался! Домой завтра и с деньгами, и подарками едут. Всем гостинцы везут и сами не без покупок будут. Саженцев деревьев плодовых набрали. Дед Тимур давно хотел еще один сад заложить, возле пруда мельничного, самое время, пока возможность есть. Взяли рассаду помидорную, травы всякой огородной. Закупили гусят, цыплят. Марк древесиной запасся, набрал досок, бруса, кругляка тонкого. Подводы домой, загруженными до отказа идут.
Вилли достал, придержанный для такого случая, бочонок с питьем веселящим. Мелким компота сладкого налили. За начало разгона выпили, только за ложки взялись:
— Мир на стану!
Гости пришли. На Алешиной поляне на ночёвку кроме них еще два обоза встали. Первыми земляки, купцы из Новоторга пришли, интересуются, что за гуляние такое дружное, с освещением праздничным?
Усадили за стол, разъяснили, в чем причина, про обычай с фонарями рассказали. Поздравили гости их с почином. Едва за хозяйку стола выпили, снова гости-земляки явились. Далян нерадостный, с двумя помощниками, пришел, их тут же за стол, для поднятия настроения усадили. Гульба во всю идет. Малые наелись-напились, Млада принялась их по телегам разводить, спать укладывать.
— Мир на стану! — еще соседи пришли.
Торговцы из Белавара, с зерном белогорским, домой возвращаются. Познакомились, поздравили с выходом, поинтересовались, не нужна ли помощь. Посидели часок, с купцами новоторжскими, с Даляном поговорили, да разошлись по своим становищам.
С ночного выпаса Арт с Адеем пришли, чая, вкусняшек всяких на ночь набрать, посуду отмытую после ужина праздничного, принесли. Арту с гулянкой не повезло, его старшим поставили над молодыми, теми, кого непьющими назначили и в ночное отправили. Вот притопал со стороны завидовать чужому хмельному обжорству. Вскоре и Ненад пришел, товара его уже как своего приняла, видели все, что работы грубой, тяжелой не чураются наемники, вместе ведь обоз грузили — тюки, ящики таскали. Далян что-то бурчать начал, приставать пытался. Но Ненад собрался быстро и ушел, на дела службы сослался. Следом и другие, позевывая, к ночлегу своему потянулись. Трудный все-таки сегодня день был.
Марк, Северин, Далян с Карасем остались за столом. Остальные почивать разошлись, завтра рано вставать. Вилли пошёл кухню свою убирать, еще один фонарь над ней повесил.
Млада уложив Надейку, пришла за Марком, позвала его спать. Северин пошёл провожать их до палатки. Млада попеняла ему, рано, мол, ребенку такие деньжищи давать.
— Что, потратила все в пустую? — вздохнул Северин.
— Что ты! Купила сладостей, дружков и нас всех угостила. Потом рубах, штанов тебе и себе по паре взяла. Постель, одеяло себе прикупила. И все! Остатки велела деду и матери отдать, и еще Славомиру на подарок отложить. Деньги тебе вернуть?
— Сделай, как она хотела! — обнял за плечи сестру Северин, — Умница ведь у тебя племяшка? Хозяйка растет!
— Она то умница! А вот папаша у нее... Скажи мне, зачем ты ребенка за собой тащишь, не знай куда?
— Не начинай Млада! Обещал и возьму! А ты можешь ее завтра с утра отговорить! Или не сможешь? И никто не сможет! Зачем ее тогда дергать?
Дошли до палатки, уселись еще чаю попить. Пока закипал на костре чумазый чайник, Северин не удержался, пересказал им все, что Арсен наобещал. Велел Косте передать, что Арсен пришлёт людей за телегами. Сам посулил на обратном пути древесины из Сантимира для Кости привести, если получится. Деду привет от Арсена передал. Надавал жене и младшему сыну поручений по хозяйству. Обещал с Надейкой вернуться к августу. Пожелал спокойной ночи, не дождавшись чая, ушел за стол под фонари, на взрослые посиделки.
Через полчаса прибежали за Даляном. Одна из жиг застала спящего часового. Разбудила грубо, подняла пинками, разбив лицо в кровь. На его крики сбежались другие охранники, начали, было, что то объяснять ей, но тут пришла с белогорцами красноглазая, всем прилетело по паре-тройке неслабых зуботычин, стало понятно, кто виноват и сильно рискует. Испугавшаяся складская охрана (охраняи) послала за десятником.
Десятник яростно обругал непонятно кого и бросился на выручку своих бездельников. Северин переглянулся с Карасем, и решили не ходить. До смертного боя и пожаров вроде не должно дойти, остальное не так страшно. Они посидели еще, пришёл Вилли и проводил их спать. На обратном пути он затушил все фонари над повозками, оставив только одну лампу над столом.
1 мая 1236 года от сотворения потопа.
Левый берег Камы. Княжество Засечье. Прибрежный город Лабутин.
Ночь. Стоянка "шаталы". Выцветший походный шатер — некогда роскошная добыча с далеких южных берегов Чужого моря. Часовые временами поглядывают на застывший мужской силуэт на стенах освещенного изнутри шатра. Полог основного входа опущен, три других входа плотно закрыты. На середине просторного шатра — стол с большой картой, Радомир в одиночестве, навис над ней, задумался. Вокруг стола горят светильники, и лампы, развешанные на шестах. Князь любит, когда светло, любит этот свет, свет ночного одиночества, свет принятия решения.
Перебрал раскиданные по столу записки с донесениями, грязные, скомканные, и сложенные аккуратно. Достал одну, читанную не раз, пробежал взглядом, отложил. С досадой прихлопнул комара, давно уже пристроившегося на его пролысине. Передвинул светильник с ароматной свечой к себе, поближе. Проверенное средство от маленьких кровососов.
Каждый год по весне замирают соседи Великого княжества Уральского, в ожидании, куда отправится буйная молодежь, ведомая одним из членов княжеской семьи. Не было никого, среди соседей, кто мог чувствовать себя спокойно, зная, что "шатала" собирается в набег. Даже верные вассалы, прикамские князья, вздыхали облегченно, когда сборное воинство, погрузившись на армаду кораблей, челнов и лодок, пополнившись ватагой неугомонной, горячей местной молодежи, ведомой младшими воеводами княжества, уходила от их пристани к новому месту сбора.
Все помнили, как однажды после поражения в соревновании лучников, князь Яков упрекнул, своего самого верного слугу, "бобрового" князя, в проигрыше девчонке, стрелявшей за королевство Кафирлат. Тот, пытаясь оправдать своего лучшего стрелка, ответил грубо князю Урала, и уже зимой "шатала", собранная второпях, пронеслась по бобровому краю, грабя поселения и разоряя капища, укрытые посреди замерзших болот.
Новый князь бобровых охотников богатыми дарами, и многочисленными унижениями вымолил прощение у Великого князя Якова. Уральское войско получило сотни несравненных стрелков-лучников в бобровых шапках, казна пополнилась ежегодной данью, собираемой пушниной с обширнейших земель, а "шатала", созываемая уральскими князьями, получала по первому требованию многочисленную армию из лучников, проводников, разведчиков, с огромным желанием идущих в набег.
Вот и сейчас, лагерь Щерка, правителя бобрового края, был самым многочисленным по числу костров и палаток, установленных под присмотром ратников Радомира, приставленных к охотничьей вольнице.
