Живите люди!

— Доктор, ты говорил, что перетерпеть надо в чистом виде.

— Да говорил, говорил.Вот не думал, что встретится такой же упертый, как мой тесть. Если ночью станет невмоготу пошли дежурного за мной.

Доктор поднялся и пошел из палатки.Тимошин, отдыхая после перевязки на своей кровати сказал ;

— Ну взял бы у него лекарство, так, на необходимость.

— Я не знаю грань этой необходимости и боюсь ошибиться.

Тимошин промолчал. Потом позвал Евсея, озаботил его обедом для двоих. Ему до вечера доктор запретил вставать с постели. А Савва, что Савва -сейчас сам себе хозяин.Пообедали и Савва, несмотря на ноющую ногу уснул.Проснулся от сильной боли ноги, как говорил Никита? Пришел котенок в гости? Когда стало невмочь терпеть, Савва, боясь разбудить соседей, взял с постели одеяло и не обуваясь пошел к Буланке. В голове мутилось и не обращая внимания на мелькавшие неподалеку тени, опираясь на трость Савва шел к загону. Дойдя до загона, пролез через жерди. Успел позвать Буланку и упал потеряв сознание. И не чувствовал, как подошедшие гренадеры во главе с доктором, уговорив Буланку, что не допускала до Саввы людей, укутали Савву одеялами, и как Буланка осторожно легла, согревая Савву. Доктор долго сидел у загона на принесенной гренадерами скамейке, отпустив отдыхать людей.

Время от времени подходил к Савве, проверяя его. К утру увидев, что беспамятство обернулось сном, доктор ушел от загона. Утром Савва проснулся от топота по земле, недоуменно подняв голову, Савва обнаружил, что лежит на земле у ног Буланки. Вспомнил. Выпутался из одеял, откуда столько взялось— смутно удивился.При помощи трости осторожно поднялся на ноги, опасаясь что опять ударит эта боль.Но нет, не было. Конечно нога болела, но почти на уровне, не кусаю— только ною. Повеселев, Савва обнял -погладил Буланку. Попытался собрать одеяла, но откуда то появился Евсей

— Ты погоди, Савва Игнатьевич, тебе не способно будет, давай ка я сам. И одеяла я положу у тебя на кровати. Вдруг ночью похолодает.

Так вдвоем и вернулись к палатке. У входа за столом сидел уже Тимошин и доктор. Савва поздоровался хотел пройти в палатку, но был остановлен доктором:

> Савва Игнатьич, сделай утренние дела и в мое распоряжение.

Тимошин ободряюще кивнул и показывая кивком подтверждение распоряжения. После утренних дел, доктор приступил к осмотру

— Ну что, Савва Игнатьич, ты меня радуешь.И я думаю, что такого как было ночью не повторится. Все таки молодой, крепкий организм— это много значит.Ну а скулит нога, тоже хорошо, значит живая, колено то работает отлично. Только сейчас не давай залеживаться ноге, но и без фанатизма нагружай ее. Все в пределах разумного.А я еще понаблюдаю. И вот еще, когда идешь с тростью не изгибай спину в сторону, не дай бог привыкнешь, потом без трости будет видна хромота, лучше ходи медленней. Ну вот и все, иди завтракай.

И потом пошел день— сходил к Буланке, угостил горбушкой, даже потихоньку почистил ее, погрозил кулаком жеребцу Шубина, этот жеребец оказывал явные симпатии Буланке, но та презрительно фыркала. Потом пошел в палатку, но по пути был перехвачен Тимошиным и посажен рядом с Шубиным за стол для детальной проработки состава артиллирийской батареи.На слабое возражение, что он не артиллерист, последовал ответ, что на бастионе управились, то и здесь не оплошают.Так до ужина и сидели с расчетами. А после ужина поймал Евсей и попросил проверить отчет командиру, что никак не сходится, а командир грозится рассказать об этом доктору, а у его, Евсея, после отбоя шахматная игра с доктором, а доктор очень языкастая язва.И своим языком испортит все настроение от игры. Конечно помог, но ошибка так хитро спряталась, что нашли ее перед самым отбоем. Когда Савва ложился спать, все время прислушивался к ноге, но она вела себя прилично — если днем у нее скулил один зуб, то сейчас иногда начинал ныть второй. Терпимо. Лег и незаметно уснул. Ночью несколько раз просыпался, когда заскуливал третий зуб в ноге, но поправив ногу и не обращяя внимания на боль засыпал опять. И утром проснулся в хорошем настроение, выспаный. Ха, так то жить можно. Поднялся, в палатке уже никого не было, пошел по утренним делам. Когда возвращался в палатку, умытый, бодренький — встретились доктор с Евсеем.Доктор что то обьяснял Евсею, тот с хмурым видом кивал, соглашаясь.

— И тебе здравствовать, Савва Игнатьевич, вижу дела твои хороши. После завтрака посмотрим, а сейчас прошу на завтрак. Да кстати Савва Игнатьевич, ты случайно шахматами не балуешься? Вон видишь, Евсей хмурый? А хмурый он оттого, что вчера продул мне четыре на один. Я как бы и противников в шахматы здесь перестал видеть.

Идя рядом с Саввой, доктор гордо подбоченился. Евсей стриганул взглядом доктора, но промолчал.

— Ну я немного играю, но думаю с таким противником, у меня нет шансов.

Доктор покровительственно ответил:

— Ничего, я дам тебе фору, ну покажу несколько своих оригинальных приемов. Так что после завтрака я попрошу командира тебя не занимать и встретимся у входа в твою палатку, шахматы я принесу. Посмотрим, молодость или опыт. Это интересно.

— Савва Игнатьич, не играл бы ты с ним он же после игры языком своим язвительным хвастает. Уже вся рота знает, что я вчера проиграл.Доктор, не бери греха, ведь малодой он, ему еще служить.

— Ты Евсей не возводи хулу на меня, сначала научись играть. А с Саввой Игнатьевичем мы сыграем только три игры, может он одну и выиграет. И не пугай мне партнера до игры.

Так за разговорами дошли до кухни, позавтракали, доктор поел быстрей Саввы с Евсеем и торопил их.

— Ну что вы как курицы копаетесь, Савва ешь быстрее, нам еще ногу смотреть надо. Кстати, Евсей, тебе надо непременно присутствовать при игре, попрошу не опаздывать, может что -то новое увидишь.

От кухни доктор к палатке шел вприбежку, но опоминался и придерживал шаг, а потом опять начинал рысить. Так и дошли. Но в палатке доктор преобразился, тот же сосредоточенный, внимательный.

— Ну, что Савва Игнатьевич, порадовал ты меня. Можно бы сказать, что отлично, но как тут скажешь. Рекомендации прежние — не давать залеживаться ноге, но без фанатизма и категорически не торопить выздоровление увеличением нагрузки на ногу. Тут нужно время.... Одевайся и на выход, там у палатки я попросил поставить еще один столик. Да и стулья распорядился от себя для удобства принести.

И подхватив свой саквояж, умелся из палатки.Савва не спеша оделся и даже потихоньку натянул сапоги. А в палатку уже заглянул доктор.

— Ну и где ты молодой человек? Уж не передумал ли?

Савва молча вышел из палатки. У входа дейсвительно стоял стол, нисколько не похожий на походный и гренадеры кругом. Э, доктор, да ты еще и хвастун шахматными победами.А на столе уже стояла шахматная доска с фигурами в готовности.

— Ну, Савва Игнатьевич, приступим? Тебе какую фору дать? Не нужно? Ну смотри Савва Игнатьевич, тебе видней.

Начали. На четвертом ходу для Саввы стал ясен уровень мастерства доктора. Да, доктор, тебе далеко до Никиты, а я бывало и на ничью сводил и выигрывал у Никиты. На седьмом ходу Савва обьявил мат. Доктор засуетился;

— Где мат, где. Нет никакого мата!

— Ну вот смотри, вот шах. Если пойдешь сюда— мат, сюда — мат, а больше из под шаха некуда идти.

Доктор сидел над доской с лицом в красных пятнах. Вокруг стояла тишина. Потом Евсей павой прошел вокруг стола, помахивая над головай платочком и так три круга. И все это при общем молчании. Доктор быстро ставил фигуры для новой игры.

— Случайность, я не сосредоточился с утра столько дел было. Договорились до трех партий. Начали.

В этой партии Савва поставил доктору мат на третьем ходу, тот, что Никита называл детским. И опять Евсей пошел павой вокруг стола. Третью игру Савва плавно свел на ничью, доктор здесь останется, а Савва уедет. Но наказать доктора надо за его невинное хвастовство. Доктор воспрял духом;

— Ну я же говорил, что устал. Еще пару игр Савва Игнатьевич и я отыграюсь.

— Спасибо доктор, но договаривались на три.

— Жаль, очень жаль.

И нагнувшись через стол к Савве спросил

— Кто обучал игре?

— Крестный Никита.

— Что же ты сразу не сказал!? Да я бы ни в жизнь не сел с тобой в шахматы играть публично. Ну поймал ты меня, так поймал, а все ты Евсей своим проигрышем свел меня с пути праведного.

Стоящие вокруг гренадеры грохнули хохотом, Евсей танцующей походкой подошел к доктору.

— Господин капитан, господин доктор, изволь пройти для выдачи водочной нормы.

И повернулся Савве.

— С согласия всех гренадеров, договорились, что если Савва Игнатьич проиграет хоть одну игру, то доктор выдачу задержит на два дня. И обещал, что в случае проигрыша не будет хвастать своими победами.

И склонился перед доктором в шутливом поклоне.

— Нашла коса на камень, твое благородие? А я знал, кто играл с Саввой Игнатьевичем, мне командир сказал.

Вот что ты сделаешь, все все знают, один Савва, как в потемках. И не спросишь. Доктор стал собирать фигуры, складывая в коробку и бросал на Савву огненные взоры. Потом бросил коробку на стол и расхохотался. — Ну почему не спросил до игры кто учил? Ну Евсей, ну истинный старшина роты. Это он же меня подбил на игру с тобой, Савва Игнатьевич.

Савва улыбаясь пожал плечами и тут его торкнуло. Вспомнил. Однажды на очередном сьезде дворян губернии они с Никитой в ожидании очередного заседания сидели за шахматами в игровой комнате, когда к ним подошел Тимошин, что будучи в отпуске, приехал с отцом на сьезд, потакая старику отцу в невинной слабости— похвалиться орденами сына. И действительно, такой набор боевых орденов редко встретишь. Тогда Никита, отвлекаясь на разговор, сдул партию Савве, а Тимошин, смотри -ка запомнил. Ну и ладно. Схожу к Буланке. В загоне пробыл почти до обеда, пока не пришел доктор и не прогнал отдыхать. А после обеда Шубин запряг со своими расчетами. Едва вырвался пообщаться со своим взводом.Взводом за отсутствием офицера командовал унтер Назар Силантьевич, который давно уже сдал все экзамены на офицера, но по какой то причине отказывался от чина. Кроме того во взводе служили все кто был на бастионе. Как сказал Тимошин, именно взвод попросил к ним Савву офицером.

Когда Савва зашел в большую палатку взвода, кто то из гренадеров, увидев вошедшего, подал команду:

— Внимание, командир! Стройся!

Все побросали дела и быстро выстроились вдоль палатки. К Савве подошел Назар Силантьевич с докладом:

— Гсподин командир взвода, взвод выстроен. В наличии тридцать два человека. Двое выздоравливающих, Хлопов и Петров находятся в строю. Взвод в полном составе по расписанию занимается личными делами, отсутствующих нет.Докладывает заместитель командира взвода унтер Петров.

Савва в некоторой растеряности от такой встречи, поздоровался;

— Здраствуйте.

В ответ дружное рявканье > Здра. И чувствовалось, что сдерживали мощь своих глоток. Вспомив наставления Никиты, Савва скомандовал уже окрепшим голосом.

— Вольно, разойдись!

Присел на лавку, жестом показал остальным присесть. Вздохнув, оглядел людей. Матерые мужики, сейчас сдержанно улыбаются, глядя на Савву. Еще раз вздохнув, Савва обратился к Назару;

— Господин капитан сказал, что взвод обратился к нему с просьбой назначить меня вашим командиром. Назар Силантьич, я знаю, что ты давно имеешь право на чин, а мне предстоит долгое лечение с выходом в запас. И я считаю — не имею права командовать взводом. Назар оглядел гренадеров и не торопясь заговорил;

— Когда было решено организовать нашу роту, наш взвод первым гоняли твой отец и крестный. Мы деревенские вахлаки не понимали, зачем это все нужно. А нам наставники обьясняли и опять гоняли. И сейчас ты видишь перед собой, что получилось. У нас у каждого по кресту с.в. Георгия, а у некоторых не по одному. А ты знаешь, что эта награда дает право на дворянство. Но по своей воли еще никто не ушел из взвода. И мы имеем право сами попросить себе командира.И тебя попросили не от того, чей ты сын. Давай вспомним: там на бастионе, когда Тимошин, не зная о твоем ранении передал тебе командование, ты не стал стонать, ножка болит, ты сказал— слушаюсь. И я рядом стоял, когда ты на одной ноге прыгал вокруг Тимошина, оперируя его. И ты не стал поглаживать свою ножку, а кинулся зашивать лицо Мише, а потом пошел на бастион. И когда пришли эти парламентеры, ты сам с Мишей пошел к ним, хотя шансов у вас вернуться был мизер. Однако ты не потерялся и все провел как надо. И мы все помним, как ты прыгал на одной ноге вместе с Шубиным, и нами, стреляя из пушек и как бил нас своей палкой, если считал, что мы лишка высовываемся и можем получить пулю

не от твоей палки потом не было потерь? И не от этих ли прыжков сейчас ты мучаешся с ногой? Мы все помним. И пусть мы провели с тобой вместе один бой и пусть ты уйдешь в запас по ранению и я буду командовать взводом, но ты останешься нашим комадиром. На этом все и никаких терзаний, твое дело сейчас лечиться. Вот так командир.

Все зашевелились, засмеялись. На столе появились какие то вкусности посредине стола возник серебрянный самовар, пышуший паром. Назар весело подмигнул:

— А мы не хуже Евсея стол собрать можем.

И тут от входа раздался голос Евсея-

— Это кто тут хвастает, что лучше Евсея хозяйничать может? А вот и посмотрим у кого чай лучше, приглашай первый взвод на чай.

Так с шутками чаевничали, приходили еще гренадеры, их усаживали, угощали и Савва чувствовал себя на деревенском празднике, где все вместе, все друг друга знают....

Утром проснувшись, Савва совершил утренние дела и после завтрака хотел было направиться во взвод, но его перехватил доктор.

— И куда это наш шахматный хитрец с утра направился? А разрешения у доктора, капитана медицинской службы, уже не считаешь нужным спрашивать? Как в шахматы обыгрывать, так мы смелые, а медицинского осмотра боимся? Вот видишь Евсей, как страшно обыгрывать старого, заслуженного доктора? А ты не боишься? Ну с тобой еще что нибудь придумаю. А с тобой, Савва Игнатьич все хорошо, рекомедации прежнии и будешь бывать во взводе, воздержись от ваших греналерских штучек, а то вчера затеял на руках бороться. От меня секретов здесь нет. Кто хоть победил? Ну и ладно я у Назара узнаю, ему как раз сейчас перевязку делать. А сейчас я тебя передаю в руки Евсея. А я усвитал по делам.

Со своим саквояжем доктор усвистал из палатки.

Евсей развернул на столе принесенный с собой сверток.

— Вот Савва Игнатьич парадный мундир, мы его в швальне подогнали под тебя, думаю в аккурат будет, все знаки -погоны на месте.Новые сапоги, ну и все остальное новое. Нашего артеллириста я уже переодел. Да начальство какое то большое ждут, а какое только глаза к небу возводят. Ну я припомню этим вазводящим. А ты Савва Игнатьич как переоденешься, так иди к загону, там ребята лавочку удобную поставили, там же артеллирист сидит, а здесь бегают эти со значительными лицами, беспокойно будет, ты погоди, сапог— то за ушки осторожно натягивай, я на половину размера больше принес. Вот так, повернись, все бабы твои будут, куда там Мишке Хлопову. На— ка ремень и портупей. Ну все я убежал.