Посещение часть 1

Казалось, проблемы решены. Но нет, необходимы были документы об образовании, Так называемая трудовая книжка, подтверждающая, что Рика является полноправным членом трудящегося общества. Ей необходимо было или устроиться куда-нибудь на работу. Работа — это такое занятие аборигена, при котором производятся определённые затраты физической и интеллектуальной энергии в процессе созидания какой либо материальной продукции или информационного продукта, потребного другим членам общества. За этот труд причиталась плата, выраженная странными на вид денежными знаками, при помощи которых осуществлялись закупки продуктов питания и других товаров, необходимых для дальнейшего существования и функционирования аборигенов.

Рика помнила, что нечто подобное было на планете, откуда осуществлялся исход её соплеменников, и носило название производственных отношений в обществе. "Крул'л" подсказал ей, что на этой планете имелось не один, а множество идеологов, создавших даже литературные труды, обосновывающие этим отношения сложными природными объективными законами. Подробно Рика пока это изучать не стала, главнейшей задачей было найти работу. Но ничего из того, что требовалось на большинстве предприятий — так назывались здания и сооружения, в которых протекал производственный цикл, Рике найти не удавалось.

Короче говоря, Рика ничего не умела делать в условиях, в которых проходил весь труд аборигенов. К физическому труду, как к таковому, Рика приспособлена не была, а для умственного многого просто не знала, так же как не знала, какие знания её нужны для того, чтобы вписаться в существующее общество. Эти знания сразу впитать было невозможно по той причине, что составлялись они из мелких и различных составляющих поведения, присущего аборигенам. Единственно, что этому можно было учиться, и даже нужно, возможно с её способностями, подстёгиваемым "крул'лом" ей было бы легче овладеть необходимыми знаниями, но для этого было необходимо время. А вот как раз лишнего времени у Рики и не было — "ковчег, хотя и медленно" но верно приближался к Солнечной системе. А Рика пока, как она выудила местное идиоматическое выражение, была "белой вороной". И чтобы как-то форсировать вхождение и маскировку среди аборигенов — людей, как они себя называли, ей тоже следовало их так называть даже в рассуждениях самой с собою, Рике надо было поступить в какое-нибудь учебное заведение, в котором собираются на учёбу люди из разных мест страны, и где на первых порах, все люди не знакомы друг с другом.

Для этого нужен был документ об образовании — аттестат. Необходимо было сдать несколько так называемых экзаменов со странными названиями: математика, физика, русский язык, литература... Одно утешение и здесь ей смог оказать помощь "крул'л", "накачав" в её мозг необходимые для сдачи экзаменов знания. Не могла Рика до автоматизма овладеть этим разговорным и письменным языком, не было у неё необходимой практики. Но здесь ей немного повезло: аборигенка, облик которой она приняла, была из местности, где имелся свой диалект. Соответственно выходцы оттуда знали русский язык в недостаточной мере, разговаривая с ужаснейшим акцентом, так что окружающие не совсем могли их понять. Но, тем не менее, для таких выходцев имелись определённые льготы при сдаче экзаменов, что и было положительной стороной такого незнания. Рика этой поблажкой воспользовалась с блеском, причем, прошло, совсем немного времени, и её разговорная речь стала почти не отличимой от местной — проскальзывал лишь лёгкий акцент, со временем сходящий на "нет".

Ещё одной из трудностей было так называемое "жильё". На период экзаменов, когда прописка не требовалась, Рике с помощью "крул'ла" удалось соорудить себе экранированное от любопытных жильё в ближайшем к городу лесном массиве. В жилище никто не мог застать её врасплох — просто не увидел бы, а силовое поле, создаваемое "крул'лом", произвело бы плавное обтекание её убежища, совсем незаметное для случайно попавшего сюда аборигена. Но, несмотря на эти предосторожности, место это не могло оставаться постоянным. Всё по той же причине — ей необходимо было врастать в общество аборигенов. Для этого ей нужна была ещё одна тонкость — "ПРОПИСКА". То есть так называемый адрес, где ей придётся проживать. И здесь ей помогло её "происхождение". Властные структуры и руководство института, оказывая помощь в обучении "так называемых" малых по численности народов предоставило ей место в ОБЩЕЖИТИИ. Это было то самое жильё, которое на первое время вполне могло устроить Рику, позволяющее её всё время находиться среди аборигенок, то есть людей. Общежитие — это комната, предназначенная для проживания в ней трёх аборигенок — самок людей, назывались они девушки. Рику тоже так называли.

Первое время Рике было сложновато привыкать к жизни на виду у других людей. Особенно трудно было научиться пользоваться общим туалетом, душевой комнатой — ванной в общежитии не было, да не представляла Рика сначала, что такое ванна. Все эти потребности и в ковчеге и в его "филиале — убежище" производились совсем по другому — и опять здесь был замешан "крул'л". Она даже иногда посещала своё "убежище" в лесу. Но потом всё же смогла приспособить своего "крул'ла" к местам общего пользования — она создавала видимость производимых процедур, а он выполнял свою повседневную работу, утилизировал отходы её жизнедеятельности и при этом производил самозарядку.

Студенческая жизнь — так местные называли учебные будни, были насыщены учебными занятиями. И только вечером оставалось свободное время, расходуемое на разные личные дела. Некоторые девушки любили гулять с аборигенами мужского пола — парнями. Соседки по комнате весьма удивлялись Рике, что она не желает знакомиться с парнями. Надо сказать, что Рика в её теперешнем обличии — была красива слегка экзотической красотой черноволосая уроженка Кавказских гор. Горянка с ярко-голубыми глазами. Впрочем, цвет глаз она смогла сменить, чтобы не слишком выделяться своим обликом. Сочетание тёмных волос и голубых глаз, было, оказывается, довольно редким. А фотографии в документах были черно-белые, и цвета глаз по ним определить было невозможно.

Подруги не совсем понимали, что их самих на знакомства толкает тяга к продолжению рода, в то время как инстинкт размножения Рики сдерживал "крул'л" так же, как и ранее делал в "ковчеге". Подруги, правда, приписывали Рике её неактивность именно тем, что та была горянка, среди которых не очень были распространены свободные нравы. Не знали, что проблема этого гораздо глубже — не могли обитатели путешествующего по Вселенной корабля-минипланеты, позволить себе неконтролируемое размножение.

По этой причине и детворы там почти не было. Что для почти двадцатимимиллионного населения десяток детей. Это ещё учитывая, что половина этого населения периодически находилась в состоянии стасиса. Имелась ещё одна особенность, не позволяющая обзаводиться детьми — во время путешествия "крул'лов" на вновь рожденных членов коллектива не имелось. Хранилище неактивных "крул'лов" было, и они размножались делением, но процесс этот был очень и очень медленным. Так что даже имеющиеся дети на "ковчеге" "крул'лов" не имели, и соответственно, как и обитатели, оставшиеся на Оранге, могли считаться короткоживущими. Пока выручал стасис.

Даже родная младшая сестра Рики в возрасте шестнадцати оборотов, очень быстро "догоняла" старшую сестру. Обликом они очень скоро должны были совпасть. Рике не хотелось, чтобы её сестра у неё на глазах быстро сожгла свою жизнь, и чтобы её сестра оставалась короткоживущей. По этой причине Рика добровольно пошла на службу в пси-разведку полевым агентом. Этим она зарабатывала право сестры на получение своего, личного "крул'ла", который обеспечит её молодость на многие обороты. Даже самовольный вояж на планету ей простили по той причине, что у Хумбаара Толемайну что-то до конца не сработало в его обычных методиках. Ее, тем не менее, назначили пассивным агентом. На определённое время, конечно. А пока она обязана была врастать в общество, временами передавая короткие сообщения о ходе этого сложного процесса.

Институт, в который она поступила, имел своеобразную тематику, связанную с изучением космического пространства и это её очень устраивало. Рике учение давалось довольно легко, "крул'л" и здесь не оставался сторонним наблюдателем. Постепенно её знания в совокупности с правильно поставленной речью обратили на неё внимание преподавателей и она, ещё этого не зная, попала в список кандидатур, которых планировалось оставить при институте, после его окончания.

Она вливалась в коллектив, высокоинтеллектуальный, в котором можно было понять срез населения данной планеты, применительно к её задачам, поставленным "визирём".

Так звучало бы наименование должности Хумбаара Толимайну — Принимающего Решения — мыслителя и руководителя пси-разведки "Ковчега" здесь, на Земле в странах Востока. Почему примером были и взяты страны Востока? Оригинал, который копировала Рика, проживал к ним где-то совсем недалеко и для вхождения в образ, Рике пришлось немного подучить историю ближайших к её местности стран.

Пока она только смогла сообщить, что достигла планеты и начала вхождение в общество, хотя Хумбаар Толимайну начинал требовать более полных сведений.

"Крул'л" Рики был сильно ослаблен космическим перелётом, тем не менее, мелкую работу мог выполнять безболезненно, и даже научился производить для себя подзарядку в пассивном режиме под лучами центрального светила. Но для качественной обработки информационного поля планеты он пока готов не был. А именно многие сведения ей требовалось почерпнуть оттуда. Потому Рика могла рассчитывать только на себя, "крул'л" мог лишь опосредованно помочь ей, а вся интеллектуальная и аналитическая работа всё равно ложилась на неё. И самое главное, что было надо узнать:

— Как население планеты воспримет прибытие "Ковчега".

— Какова будет реакция этого населения — ведь не заметить появления их минипланеты, путешествующей в межзвёздном пространстве оно не сможет.

Именно от этого будут зависеть планы обитателей "Ковчега".

ГЛАВА 13

Воскресным днем Николай собрался в небольшую прогулку по местам, где проходило его детство. Проснулся он как всегда рано, руководствуясь своим, выработанным йогой, "будильником". Как всегда он почти в автоматическом режиме, проделал уже ставший своеобразным ритуалом, комплекс гимнастики хатха-йога. Но с самого пробуждения не находил для себя места, возможно оттого, что настроение его в это утро было созвучно пасмурной погоде. Его почему-то не оставляло предчувствие чего-то неведомого. Что-то сегодня должно было произойти, но вот что именно, он пока не имел, ни малейшего понятия, несмотря на уже имевшийся случай своеобразного предвидения событий.

Перед прогулкой Николай решил соблюсти другой, уже воскресный ритуал — посещение институтской библиотеки. На сегодня его там ждала подборка литературы по санскриту — индийской письменности, которой он стал немного увлекаться еще в Индии. С помощью этого хобби он надеялся со временем прочесть несколько трактатов по йоге, уже так сказать, в подлиннике.

Когда Николай вышел на улицу, облачность с раннего утра плотно затягивающая небо, несколько поредела и яркие лучи мартовского солнца, наконец, пробились сквозь разрывы туч, и под их воздействием грязный снег таял и, мутные ручейки журчали по водостокам вдоль тротуаров. С тротуаров снег был убран и от мокрого асфальта поднимался легкий парок испарений. Было уже достаточно тепло, но на улицах, как и всегда весной, из-за резких изменений температуры воздуха, можно было увидеть людей в одеждах, привычных скорее в разные времена года. На одних можно было увидеть шубы, на других демисезонные пальто, а отдельные смельчаки щеголяли в плащах и легких куртках. Весна все увереннее входила в свои права, и люди это почувствовали. Все стремились покинуть душные квартиры и подышать бодрящим воздухом и ароматом талого снега.

Все лето и зиму Николай до библиотеки ходил пешком, но сегодня, в связи с изменением обычных планов, решил для экономии времени, доехать на троллейбусе, и потом немного пожалел об этом. Троллейбус, несмотря на воскресное утро, был заполнен почти под завязку, а тесноту Николай не любил. Из-за ограниченной видимости он даже чуть не проехал нужную остановку и выскочил из троллейбуса одновременно с шипением закрывающихся дверей.

В читальном зале библиотеки было пустынно, только в углу за одним из столов, временами тихонько переговариваясь, зарылась в толстую стопку литературы уже знакомая Николаю группка студентов — неразлучная троица: Василий, Александр и Татьяна. Этот триумвират уже имел в студенческой среде шутливое прозвище: "ВАТТ", составленное из начальных букв их имен и названия факультета термодинамики.

Молоденькая библиотекарша с увлечением читала какую-то толстую книгу, и сразу Николая не заметила. Николай деликатно кашлянул в кулак, и когда она подняла затуманенные чтением глаза, пожелал ей доброго утра.

— Доброе утро, Николай Александрович! — Ответила Наташа — она училась в институте на четвертом курсе и была с ним знакома.

"Интересно, что она так увлеченно читает?" — Подумалось Николаю, пока Наташа ходила за отобранной для него подборкой литературы. В это самое мгновение он вдруг почувствовал сильнейшее головокружение, перед взором поплыла обстановка читального зала со столами и множеством стеллажей с книгами. Если бы Николай не ухватился за библиотечную стойку, он наверняка повалился бы на пол. Но головокружение оказалось кратким по времени и уже в следующий миг все стало на свои места, словно бы ничего не происходило. Самочувствие Николая не ухудшилось, только побелевшие от напряжения пальцы, судорожно державшиеся за стойку, напоминали о приступе.

"Что еще за чертовщина?" — Николай разжал пальцы и инстинктивно помассировал их, восстанавливая кровообращение. Одновременно его пристальный взгляд вернулся на фолиант, от которого минуту назад он оторвал библиотекаршу. В мозгу, будто он сейчас читал обложку, прозвучало: "Александр Дюма. Графиня де Монсоро". Почему ему так показалось, Николай не понял, но решил свою догадку проверить. Когда Наташа принесла объемистые труды по санскриту, он мягко поинтересовался у нее, какую книгу она читает, и услышал ответ: "Графиня де Монсоро". Этот ответ произвел на него слегка ошеломляющее впечатление — его догадка подтвердилась. Но он постарался ничем не показать своего удивления, взял книги и, пожелав Наташе приятного чтения, отправился к облюбованному когда-то столу, за которым он постоянно здесь работал и привык считать своим.

"Почему подтвердилась догадка? — Думал он по пути. — Или, скорее, почему я догадался, причем безошибочно?" — Почти принудительно он заставил отложить размышления на эту тему на более позднее время. Возможно, также, что предвкушение чтения новых материалов, отодвинуло раздумья на второй план, мало ли, что можно интуитивно угадать? Угадал же он летом, что толстячок с вазой споткнется.... И хотя за тем угадыванием последовали другие не совсем вероятные события, сейчас Николаю об этом думать не хотелось. Сейчас у него было дело, и он, расположившись за столом, с энтузиазмом глубоко погрузился в изучения санскрита.