Оборотень среднего звена

— Вадимыч, ну, вылитый ты, этот — развеял сомнения Тимура невозмутимый Иван — мне как Витек набрал, рассказал про ситуацию, так я ему сразу и говорю, что, мол, не сомневался я, что Тимур непростой товарищ. А тигр, там или еще какой барс — это без разницы. Главное, что человек нормальный. И начальник не вредный.

Тимур моргнул благодарно, кивнул огромной головой. А больше он проявить благодарность по отношению к Ване не мог. Пока во всяком случае.

Находились они в самом просторном подвале, очень старинном, расположенном под одним из строений объекта, которым Тимур командовал.

— Тимур Вадимыч, мяса я тебе, этот, завтра завезу. Много, этот. Мне как раз родственник должен привести с области. Водица вот она — Ваня замолчал, прикидывая что-то, почесал лохматую гриву — короче, этот, давай в угол гадь пока в тот дальний. Потом разберемся, этот.

Признательности Караева не было предела, он даже башкой своей Ваню в бок боднул от чувств нахлынувших. Ваня, правда, от этого чуть не шлепнулся на пол земляной, но ничего, удержался, выстоял.

— Да, ладно, Вадимыч, нормально все будет, этот, вывезем — растрогавшись, произнес Громов и пошел к выходу. Надо будет зарплату повысить ему, подумал Тимур, или хотя бы премию выписать за участие в защите живой природы.

Уснуть Караев долго не мог, слишком думы были волнительные. Переживал за капитана Рыкову, как она там, наверно без сознания пока еще. Сильно расстроился, что не смог созвониться с близкими ему и самыми родными людьми.

А потом Караев вспомнил, что не может никак человеком обратно перекинуться и настолько ему тошно стало и тоскливо, что он даже и пошевелиться не мог. Застыл, лежа на брюхе на полу земляном прохладном и тихонечко так скулить начал. Голова становилась все тяжелее и тяжелее, мысли путались в голове, друг за друга, не цепляясь, а только мешаясь. В голове носились, чехардой меняясь, лица близких людей: родителей, дочек, жены. От ощущения, что он никогда не сможет их нормально, по-человечески обнять, прижать к себе, его стало тошнить, а потом и вовсе вырвало.

Когда Тимуру стало так худо и тяжко от нахлынувших дурных эмоций, что он начал задыхаться, хрипеть аж, то в голове совсем помутнело, тело расслабилось, и он тут же вырубился. Видно слишком тяжело ему было со всем этим мириться, что организм тигриный решил его пожалеть и в сон глубокий отправить.

Утром Караев проснулся около девяти утра, впрочем, как обычно он и просыпался в выходные, будучи человеком. Тяжкие думы пытались вновь на него нахлынуть, но здесь он им уже грамотно противостоял. Не дал ввергнуть себя вновь в пучину хаоса и паники. Попил водички, справил нужду в дальнем углу согласно договоренности с руководителем службы эксплуатации, как-никак начальник объекта, привык договоренности соблюдать. Лег на брюхо опять, но там, где земля посуше и потеплее, и принялся Ивана ждать с мясом. Пока ждал Громова, думал, что расклеиваться так не пристало ему, выход наверняка есть, просто духом падать не надо. Ждать помощи, скажем так, от соратников.

В одиннадцать утра ворота железные загромыхали, открылись и через секунду в подвале появились Ваня с Витьком, несущие огромные вкусно пахнущие баулы. Вывалили кучу мяса в корыто и встали рядом. Тимур при них есть стеснялся, слишком это интимное дело для него было, как для тигра. Не хватит ни у кого средств ежедневно меня кормить таким образом, размышлял грустно Караев. Бюджетами такими никто не располагает у нас. Особенно родное предприятие.

— Тимур, тебе привет от Наташи — краснея немного добрым молодецким лицом, произнес Виктор — пуля по касательной прошла, ничего в руке важного не задето, крови лишь много ушло. Все зашили, через пару недель выпишут.

Ну и хорошо, одной проблемой меньше, теперь надо думать, как мой вопрос решать, успокоился немного Караев.

— К тебе вечером сегодня специалист один приедет — как будто услышав мысли Караева сказал Витя — разберется с твоими проблемами — и, понизив голос, сообщил — с ним будет кореш твой, Соболев который.

Дела, уже и Витек содействует спецслужбам, получается. Походу внедрился все-таки риэлтор наш в органы успешно.

А Витек засиял и пояснил — ну это мне Наталья по секрету доверила.

Понятное дело, а кто же еще. Интересно, а что за специалист с Андрюхой сегодня вместе пожалует.

Тут Витек вдруг заторопился, заспешил, суетиться начал. Тимур понял, что не терпится другу его ехать уже, навещать в стационарном медицинском учреждении капитана органов. Потрепал Виктор Караева за ухом, тот его тоже по-братски лапой легонько в живот ткнул. Витек улетел, ударился больно спиной об стену подвальную, но ничего, в порядке вроде, без повреждений обошлось. Посмеялся, но к Тимуру подходить не стал больше, только рукой махнул и на выход двинул.

Ваня тоже удалился, выходные выходными, но работа предприятия не стоит — вода течет, потом утекает, электричество опять же требуется, кое-кому даже больше, чем предусмотрено техническими условиями, а это уже прямое нарушение условий договора аренды. Надо пресекать, акты составлять и Тимуру на стол класть. Только где сейчас у Тимура стол теперь, кто знает. У него, в связи с последними событиями и со стулом как-то не очень. Тимур опять малость загрустил, несмотря на боевой настрой. Поел мясо до отвала и улегся спать. Видно пока так жить и придется.

К вечеру ближе в подвал пришли Андрюха с каким-то немолодым дяденькой. Вот он действительно дяденька — в руках саквояжик старенький, потертый, сам худенький, с лысиной серьезной, на глазах очки с толстенными стеклами, а в глазах немое удивление и восторг — вот так тигр, вот так экземпляр!

Тимуру это восхищение абсолютно не понравилось, даже противно стало. Не до приколов уже, хочется в человека обернуться. Пожить по-людски уже требуется срочно организму, и особенно сознанию Караева. Андрюха на Тимура смотрит, улыбается, а у самого на душе видать тоскливо и тошно за друга. Это и понятно — сколько уже друг друга знают и общаются, звери столько не живут.

Дяденька назвался Семеном Николаевичем Понедельниковым и велел Тимуру на бок лечь, на какой — безразлично. Тимур послушался, прилег на бок. Семен Николаевич, не торопясь достал какие-то медицинские инструменты, стал складывать из них, мастерить что-то, переливать, вливать, болтать и размешивать. Тимуру даже спать захотелось от наблюдения за этими всеми манипуляциями. Тем временем Семен Николаевич взял в тоненькую, но крепкую ладошку немаленький шприц, подошел к Караеву, протер тому лапу спиртом (Андрюха заволновался тут, почуял любимый продукт, значит) и воткнул шприц в Тимуровскую конечность. Тому конечно больно не было, так позевал немного типа, ерунда, мы и не такое видали. И отключился.

Нос сильно очень зачесался, Тимур терпеть не стал, руку поднес к лицу и остервенело стал шнобель свой чесать, уничтожая таким образом уж очень неприятный зуд. Потом колено почесал, потом локоть левый, а потом понял, что пробудился, и что самое главное сделал это в облике человека. Караев подскочил, его пошатнуло немного, слабость видать от всего произошедшего произошла, мелькнуло у Тимура. Он осмотрел себя и выдохнул, ну все пронесло, опять я человек, снова можно дальше жить ответственной и такой полезной близким людям жизнью.

Караев конечно ликовал, не то слово, уж очень он переживал, что до конца жизни зверем жить останется. Но все образумилось, пришло в норму. Тигр, правда, молчал, никак не реагировал. Тимура это особенно не смущало, разберемся, слишком долго в звериной личине ходил, отдыхает, поди, от суровых животных будней.

Он вспомнил давешнего дяденьку — специалиста. Ну, молодец, конечно Айболит порадовал. Из серьезной беды Тимура вызволил, надо будет отблагодарить его как-то, коньячку подогнать или просто денег прислать. Ладно подумаем.

Тут Караев обратил внимание на клочок бумажки, валяющийся рядом с импровизированным лежбищем тигра. Он поднял бумажку и прочел, написанный на ней текст, делового до крайности содержания: 'Проснешься — набери мне. Соболев'.

Тимур подобрал со стоящего рядом потертого стула свой мобильный телефон, заботливо оставленный ему друзьями, и набрал важный номер.

— Здорово, Андрон — весело запузырил Тимур. Уж очень было настроение веселое.

— Здоровее видали — ответил не такой уж и радостный Андрюха — с возвращением на планету обезьян, дядя.

И этот дядей меня кличет, подумал Тимур, а ведь старше меня, да по барабану, пусть кличет, пусть вообще говорит, что хочет, настроение все равно не испортится.

— Короче, ситуация такая — начал излагать диспозицию Соболев — Василич велел тебе ухо твое держать в остро. Вечерами, ночами нигде не шляться, и проживать желательно на территории твоего объекта. До соответствующих инструкций. Разбираются пока они с проблемой одной. Непонятной.

— Ясненько — только и произнес Тимур. Василич Василичем конечно, но сделаем, как жизнь подскажет, а Караев чувствовал, что жизнь ему подскажет иной маневр. Но никому говорить об этом, понятное дело, не нужно, тем более Василичу.

— Ладно, бывай. На связи — Андрюха отключился.

Тимур потянулся мощно, руками в разные стороны развел и его опять качнуло. Не отошел от препаратов, видать, пока от вчерашних, прикинул он. Ладно, отойдем потихоньку, начнем делами заниматься. Тимур в нетерпении всех обзвонил, перед всеми оправдался, повинился, что пропал на двое суток. Маму успокоил, сказал, что участвовал в программе государственной по защите живой природы, интервью федеральному каналу давал. Жене наплел, что пахал все выходные без продыху за премию немаленькую, обещали на работе выдать (осталось еще теперь где-нибудь денег надыбать). А дочкам сообщил, что объелся невкусного пломбира, потерял голос и два дня вообще не мог ни звука вымолвить. Все они ясное дело в эти истории сразу поверили, Тимур очень хитрый был.

Так, подкрепиться бы надо, подумал Тимур, глядя на время, да и на работу в офис подниматься, я же все равно на территории. Только никому из холдинга не показываться, а то вдруг опять придется в какую-нибудь новую плоскость перемещаться, в цирк, например. Или мышей опять ловить заставят, а к ловле грызунов Караев пока готов не был.

Тут Тимур пришел к выводу, что есть он на самом-то деле совсем не хочет, потому что аппетита у него нет, отсутствует напрочь. Странно, ну да ладно, нагуляем его по ходу дела. Тимур одел сложенные на стуле джинсы да футболку. Одежда была Караевская, но показалось ему какой-то свободной. Болталась на Тимуре, как на вешалке. Всхуднул в зоопарке. Вот, что неволя со зверьми делает, уменьшает генотип, значит.

Обул черные кроссовки и пошел наружу. Незаметно для всех промелькнул в кабинет к себе, охрана только спалила, да ничего страшного, не выдадут. Секьюрити на объекте Тимура любили и уважали. Зашел в родной офис, ну так вроде чисто все. Пол помыли, мебель тряпкой протерли влажной, мусор выкинули — можно жить. Есть пока не хотелось еще. И вообще не было у Тимура привычной легкости. Какая-то слабость во всем теле присутствовала, в ногах и руках особенно. И еще передвигался Караев по иному как-то, некоординированно что-ли. Углы начал сшибать, спотыкаться. Ловкость ушла, мягкость пропала. Надо будет в зал сегодня сходить, принял важное решение Тимур. Все, правильно, схожу, качнусь, потом вниз спущусь, полуплю по груше минут двадцать, глядишь, все кондиции восстановятся.

Не буду больше так долго в тигрином облике ходить, понял Караев. Отвык полностью за это время от человеческого тела. Расстроилась система координат, будем восстанавливать. Тут позвонил, алчный, прямо скажем звонок.

— Здорово, Петь — Тимур говорил приветливо, собеседника знал уже достаточно давно.

— Приветствую, Тимур. Звонил тебе, что-то не доступен ты был. Не в отпуске случайно? — звонивший был серьезным и абсолютно неподкупным инспектором одной очень солидной государственной службы, которая героически боролась с безалаберными и безответственными нарушениями неких правил. Правила эти, как и все остальные впрочем, не нарушить было совершенно невозможно, поэтому инспектор этот всегда выходил победителем в ходе проводимых им государственных проверок. Вот и сейчас он звонил Караеву с целью объявления ему сроков ближайшей плановой очередной схватки. Проверки то есть.

— На следующей неделе приеду к тебе — важно начал собеседник — как у вас там дела, готовы к проверке?

— Все окей — беззаботно произнес Тимур — все устранили, приезжай.

— Прямо так все? — упавшим, уже совершенно не солидным, а скорее обессиленным голосом еле проговорил инспектор.

— Нет, конечно. Многие нарушения остались. Приедешь, сам все увидишь — Тимуру стало неудобно даже, стыдно за свое поведение. Он совсем не хотел разочаровывать достойного человека и причинять ему душевную боль.

— Ну, все тогда — снова воодушевленно заговорил инспектор Петр — до встречи.

Тимур с нежностью посмотрел на мобильный телефон и положил его на стол. Хорошо все же, что люди есть такие у нас в стране, подумал он. Переживают, душой болеют за нашу безопасность и благополучие.

Тут телефон вновь загомонил. У Тимура почему-то даже сомнение закралось — может и не брать трубку. Но никогда он такого не делал и сейчас не собирался иначе поступать.

— Тимур Вадимович, здравия желаю! — старший смены Саня, поменявший на боевом посту краснощекого Серегу, не в пример сменщику своему в субординации разбирался и в ветеранов Вьетнама играть не любил. С пониманием был человек. Имел достаточный опыт жизненный, чтобы не лезть на рожон (причем без ущерба для службы) — сюжет здесь такой: один товарищ на хендае заехал на территорию, и в автосервис пошел. Тачку свою неаккуратно поставил, мы сразу и не заметили, территория не маленькая за всем не уследишь.

Согласен, подумал Тимур.

— Так вот — Саня перевел дух — фура заехала к телевизионщикам на разгрузку и из-за того хендая теперь на поворот зайти к их строению не может. Я его попросил культурно убрать машину свою с дороги, а он мне тоже культурно говорит, что, дескать, через час выйдет и переставит. Раньше не может, дела типа, а сам сидит и с шиномонтажниками чаи гоняет. Ну, я его понастойчивее, а он огрызается, в драку лезет.

— Все понял. Сейчас буду — а чего тут не ясного. Снова кто-то себя выше других поставить решил. И на этот раз выше целого предприятия с его работниками, руководством, охраной, арендаторами и так далее. С такими персонажами только один разговор — без всяких разговоров за территорию.

Тимур поднялся и не спеша направился к месту будущего столкновения. Ну, столкновение для красного словца, Караев таких бакланов даже в серьез не воспринимал. И все равно тело какое-то чужое не свое, думал по дороге к шиномонтажу Тимур.

Подошел к автосервису. Погода теплая, на лавочке самодельной у шиномонтажа четверо примостилось голубчиков. Трое с автосервиса, значит, и нарушитель наш собственной персоной. Рядом стоит Саня, молча их разглядывает недружелюбно, рацию теребит.

Тимур подошел и остановился в трех метрах от сидящей четверки. Работяги замолчали. Они Тимура знали и слыхали, что с ним шутки плохи. Двое сразу срулили куда-то по срочным делам.