Звездные юнги (в соавторстве с Donovan_Smiley)

Сообразив, что видно должно быть плохо, она еще подсветила фонариком, потом очень осторожно толкнула голову, поворачивая к камере распухшее лицо.

Закрыла крышку. Ее начинала бить дрожь. Повернув смартфон, она увидела еще несколько сердечек и сообщений 'что происходит?', 'Привет!', 'Ты в порядке?', 'Это шутка?'

— Я не в порядке, — ответила Львушка, гнусавя, стараясь дышать не очень глубоко. — Простите, тут ужасно воняет. Я не знаю ее фамилии, ее зовут Лидия, она всегда жила тут недалеко, под мостом. Напоминаю, если вы меня видите, звоните в полицию, мы тоже звоним, но трубку не берут или сразу бросают. Мы не можем выйти, снаружи нас ждут.

'Кто вас ждет?' — спросил кто-то.

Львушка решила показать дверь изнутри, вышла в коридор — смотреть на еще одно мертвое тело она пока была не готова. Ее трясло, смартфон дрожал в руке.

Она была достаточно близко, когда заметила пролезший в щель двери кончик отвертки.

— Они пытаются взломать дверь, — проговорила Львушка с удивившим ее саму спокойствием. — Один из них — тот, кого мы всегда считали вожатым и называли Командором. Это он устроил весь этот кошмар у нас прямо под ногами. Юрий Александрович Пицетов. Там не только тело Лиды, есть другие подростки, живые тоже есть, и нам всем очень страшно. Нужен врач, очень-очень нужен, и полицейские. Это не шутка и не выдумки, не попытка розыгрыша, и дверь уже пытаются взломать. Мы сейчас попробуем чем-нибудь подпереть, чтобы ее не открыли.

Она положила смартфон в нагрудный карман так, чтобы камера продолжала снимать, огляделась в поисках хоть какой-нибудь доски. Именно в этот момент в дверь грохнуло со страшной силой, и по лицу и груди прилетело острой крошкой. Львушка шарахнулась назад, упала, смотря снизу вверх и упираясь в дверь ногой.

— Кто там засел? — раздался голос Альтаира.

— Эти шалавы, Львушка с сестрой. Ломай дверь.

— Она железная!

— Ломай. Оба сядем, если они дозвонятся в полицию. Я схожу за ломом, но там старые ржавые петли, попробуй выбить.

По лицу медленно текла кровь. Львушка боялась вздохнуть. Снова послышался удар, за ним еще один... Она отползла, не поднимаясь, и спряталась за угол. Вынула смартфон: заднюю стенку погнуло и поцарапало каменной крошкой, стекло от удара о пуговицу покрыла густая сеть трещин, но основная камера уцелела.

— Я вижу, что передача еще идет, но не вижу, что вы пишете. Слушайте, давайте я расскажу все по порядку. Я сама была в этом отряде, мы ловили звездные сигналы, мы думали, что они на самом деле со звезд. Но это вранье. Не знаю, кто набивал первые сигналы морзянкой, но я сейчас покажу последнего оператора.

Кажется, всплывали еще сердечки, комментарии; видно было плохо, и Львушка не присматривалась. Она распахнула второй ящик, и подсветила черное иссохшее лицо.

— Его звали Валентин, но за красные щеки его все называли Вишней. Он был моим другом. Я думаю, — она открыла соседний ящик, показывая лопаты, — я думаю, остальные исчезнувшие дети где-то в округе, закопаны. Если нас не успеют спасти, знайте, что Николай Варенцев, прозвище Альтаир — тоже соучастник, он ломает дверь, вы слышали его голос. Слышите? — она замолчала, чтобы аудитория разобрала глухие удары. — Это он. Для новоприсоединившихся: меня зовут Львушка, я в беде, позвоните в полицию, координаты расшарены, я нахожусь по ним. Звоните куда угодно, нам нужна помощь, мы сами окажемся в этих ящиках, если они доберутся до нас раньше!

Она говорила, не останавливаясь, и постоянно напоминала — один вооружен, звоните в полицию, звоните врачам, кому угодно, это старое бомбоубежище под летним штабом 'Звездных Юнг', очень срочно, это не розыгрыш — и снова, снова и снова, по кругу. Где-то на третьем повторении к ней подошла Джилька и ахнула; Львушка даже не сразу поняла, в чем дело. Только когда та рванулась осматривать голову и стирать кровь с лица платком, отмахнулась, мол, не страшно, только за угол к двери не ходи.

— Мышка говорит, Пицетов движется прочь от штаба.

— Он кричал, что пойдет за ломом, там Альтаир ломает дверь. Нам надо ее подпереть чем-нибудь тяжелым.

— Сиди здесь, я сделаю, — Джилька сжала ее плечи. — Сиди, хорошо? За пацаном смотри.

Львушка глянула в угол, где под одеялом слабо шевелился Сапсан, и кивнула. Пусть там и сидит, пусть верит, что кошмар скоро кончится. Сама она не была так уверена.

Грохот продолжался. Дверь скрипела и шаталась, и Львушка только надеялась, что Альтаир выдохнется быстрее, чем доломает преграду. И что Командор — даже называть его так было противно, какой он Командор, он убийца, маньяк, кошмар ходячий! — Пицетов не оставил ему пистолет.

Львушка ошиблась. Снова грянул выстрел, Джилли вскрикнула, но потом заорала бодро:

— Это я с перепугу, все в порядке!

Сквозь разбитый экран разобрать, что пишут, было почти невозможно. Какие-то склоки, шутки, кто-то уверенно пишет, что это ерунда... Кто-то писал на английском. Сообщение от Мышки: 'Я дозвонилась!!!!!!!!'

Уже хоть что-то, подумала Львушка.

— Это не шутка и не розыгрыш, — устало продолжила она. — Мы в западне, нужна скорая, нужна полиция.

Сапсан подозрительно затих. Она оставила смартфон на столе, подошла — вроде дышит. Львушка коснулась черно-синего его бока, и Сапсан застонал сквозь обморок. Пусть, решила она. Ей бы тоже хотелось просто уйти из тела ненадолго.

Спрятаться.

— Я пойду проверю вторую дверь, — сказала она, возвращаясь в кадр, и побрела по коридору. Он тянулся, тянулся, как бесконечные галереи в зеркале. — Извините, я все равно толком не вижу ваших сообщений, у меня экран разбит, так что не старайтесь спрашивать... Мышка, объясни, если что, я не вижу вопросов.

* * *

Внутренняя дверь смотрелась надежной, мощной. Львушка попыталась задвинуть второй засов, но только сорвала кожу на ладони: то ли силы кончились, то ли слишком он заржавел.

Снова коридор, тянувшийся, как кишка. Стук, ругань. Казалось, она вечность идет сквозь слабый мерцающий свет, повторяя, что они в беде, они в беде, они в беде.

Лампа вспыхнула и погасла. Перегорела, наверное, решила Львушка, подсвечивая себе под ноги фонариком, и наконец оказалась рядом с Джилли, сидящей под дверью с очень спокойным лицом.

— Дверь очень крепкая, — сказала подруга уверенно. — А вот внутренняя не настолько. Надеюсь, он нас не слышит.

Львушка сделала страшные глаза, касаясь уха, Джилли закивала, показывая большим пальцем на дверь, а затем прикладывая ладонь к уху:

— Тебе удалось ее нормально запереть?

— Нет, щеколда заржавела, — Львушка пыталась говорить отчаянно, но не переигрывать. Джилли кивнула. Ее лицо в свете фонарика казалось бескровным, с огромными черными провалами глаз.

— Я хочу посмотреть, что в той комнате, — Джилли встала. — Ты все осмотрела?

— Три ящика из пяти.

— Пойдем. Вдруг там ружье.

— Я только лопату нашла.

— И лопата пригодится. Извините, — Джилли обратилась к камере, — если мы сотрем отпечатки пальцев. Нам правда очень жаль, но по телефону 112 и в отделении номер 61 не отвечают детям, так что будем защищаться, как можем. Доказательств тут много, не только эти.

— Ты тоже звонила?

— Там не дозвониться, занято, — кивнула Джилли. — Зато в сети творится такое! Там из Штатов народ пишет, и из Новой Зеландии, я минут пятнадцать назад своим друзьям скинула ссылку, они перевели и вбросили куда смогли...

Львушка подняла палец. Идея, пришедшая ей в голову, показалась не такой уж блестящей, но других не было. Она выкрутила звук на максимум и потянула Джильку за собой вглубь убежища, потом шепотом изложила ей задумку. Это могло сработать, но требовалось точно рассчитать время и к тому же прекратить вещание.

— Не теряйте нас, — попросила она шепотом. — Дверь скоро рухнет. Не забывайте, они вооружены, и я не знаю, сколько осталось патронов.

Она выключила трансляцию, выбрала контакт Джильки и с трудом, но нашла одну из загруженных аудиозаписей из игры. Ту, что начиналась с девчачьего взвизга. Телефон лег в коробку к Вишне, и она могла только надеяться, что железный ящик не прервет сигнал. Львушка вдруг вспомнила про подлый автоответчик, который перехватывал звонок — но тут уж ничего было не поделать, времени совсем не осталось. Ладно, этих нескольких секунд хватит. Не может не хватить.

Львушка забрала обе лопаты, слушая ужасный скрежет. Альтаир не купился на слова про вторую дверь и доламывал ту, за которую взялся.

Внутренние двери были деревянными, открывались в коридор, и Львушка специально обратила внимание, что они размещались не друг напротив друга. Есть опора, если что.

— Сиди тут, — прошептала она Джильке. — Как он влетит — звони мне. Понятно? Сапсанчик, потерпи, мы скоро будем в безопасности. Очень скоро.

— А ты где будешь? — Джилли схватила ее за руку.

— У двери, с лопатой. Береги Сапсана, хорошо? Я не стану делать глупостей.

Здесь петли были куда прочнее, влажность не так сильно попортила их, и если пистолет у гадов всего один, то даже возвращения Пицетова особо бояться не стоило. Да и должен же был ну хоть кто-то приехать, рано или поздно! Ну хоть кто-нибудь, кто знает, что и как надо делать!

Пальцы скользнули по ее ладони, оставляя в темноте. Обе они погасили фонарики, и в темноте слышалось лишь тяжелое дыхание Сапсана и скрежет двери.

Львушка подобралась, сжимая лопату. Как говорил папа, без геройств. Мама, если слышала, добавляла озабоченно, что подвиги — результат ужасных ошибок и преступлений.

Наверное, ей, реаниматологу, было виднее, подумала Львушка, пока стояла во тьме и слушала, как Альтаир размеренными ударами доламывает металл. Мысли казались отстраненно-простыми и спокойными: стоило больше говорить с мамой. Теперь ведь, случилось что, у нее только Мышка останется. Ну и папа, конечно, если снова не будет учений.

Дверь с хрустом и грохотом сорвалась с петель и перекосила запоры. Альтаир, пыхтя и звякая чем-то, лез внутрь. Как только раздался глухой удар подошв о пол, Львушка сжала крепче лопату и шепнула:

— Звони!

Из комнаты раздался приглушенный визг ужаса — сдавленный, но очень похожий на настоящий. И вот теперь Альтаир купился: влетел туда, не глядя впотьмах по сторонам. Львушка тут же подскочила и захлопнула за ним дверь, подпирая лопатой. Вопль все длился, и к нему тут же добавился грохот кулаков. Львушка молча понадеялась, что вторую дверь Альтаиру не вышибить, и выдохнула.

— Джилли, все норм, сбрасывай звонок.

Она уперла лопату лезвием вверх, под старую круглую советскую ручку, и вдруг поняла, что решение было не очень надежным: стоило, наоборот, подпирать черенком. Если Альтаир ударит сильно и удачно — упор исчезнет, или лезвие просто срежет ручку.

— Где ты, Мышка? — спросил он из-за двери. — Я ведь поймаю твою сестру.

Новый девичий визг перешел в зловещее хихиканье и затих. Громко щелкнул автоответчик, как будто замок или крышка ящика. Львушка крепко держала лопату, на случай, если он разгоняется, чтобы выбить дверь.

Из запертой комнаты послышался странный кашель. Потом шепот:

— Я здесь, Альтаир. Помнишь меня? Помнишь, кого вы убили? — голос перешел в посвистывание, потом снова зазвучал внятно.

Из второй комнаты Львушке помахала Джилли и продолжила шептать про возмездие. В темноте ее лицо подсвечивал только экранчик смартфона, и она казалась мертвой, посиневшей.

— Тени близко, да, Альтаир? — подхватила Львушка. — Я знаю, они уже трогают тебя за ноги.

— Нет никаких теней! — крикнул Альтаир и снова ударил в дверь. — А ну выпусти!

— Теней нет... Есть только люди, и к людям ты и попал, Альтик, к мертвым людям... Думаешь, они тебя отпустят к живым?

Рассказывать страшилки Джилька, судя по всему, тоже умела убедительно. У Львушки аж под ложечкой засосало в этой тьме. Но пока Альтаир слушает, он не колотится в дверь, так что вывод был очевиден. А еще — Львушка могла ошибаться, но ей почудилось слабое-слабое стрекотание, как будто цикады. Только откуда цикады взялись бы днем?

Вдали завыли сирены, приближаясь с каждой секундой. Стрекот стал громче. Львушка со страшным стоном разжала пальцы и опустилась на пол, шипя под дверь:

— Мы с-сдесь, с-слышишь? Мы никогда тебя не ос-ставим.

Джилька захохотала в трубку, и вдруг звонок прервался: вышло время на автоответчике, поняла Львушка. Она поскребла ногтями по косяку и тихо сказала:

— Привет.

Из-за двери грянул выстрел, и затем что-то упало.

* * *

Львушка сидела на полу, когда вой, отражаясь от стен, стал невыносим, и стрекот буквально оглушил, а потом затих. В коридор ворвались лучи фонарей, и начали входить люди в камуфляже, быстро и рублено переговариваясь: влево, пошел, все чисто, стою. Тьму прошили лучи мощных фонарей, дверь окончательно сорвали и оттащили в сторону, и в коридор заглянуло солнце.

— Леонид, куда! На позиции стой! — крикнула женщина в пятнистой форме справа: Генриетта Дмитриевна, слоги бесконечно длинного имени всплывали в памяти пузырьками, пока мимо нее протискивался папа — белое лицо над зеленым камуфляжем. Он сжал Львушку, поднял, вглядываясь в лицо, и понес наружу.

Солнце снаружи ослепило, оставило от женщины в белом халате контур, который заговорил маминым голосом:

— Лиля, ты не ранена? Можешь говорить? Где болит?

— Там Юля и Денис. Слышите, там Денис, — Львушка слабо трепыхнулась в папиных руках. — Они в комнате слева!

— Их уже ведут, — мама убедительно ворковала, оглаживая ее сквозь рубашку, ощупывая — искала переломы. — Ты такая молодец, подняла всех на уши, всех растормошила, молодец, молодец, все уже хорошо, все кончилось. Кладите его сюда, — это мама сказала в сторону, — я с тобой.

Львушка сильно зажмурилась, открыла глаза, наконец-то оглядываясь. Пустырь был наводнен людьми в форме, а рядом, с белым, замершим лицом сидела Джилька. Львушка медленно сжала ей пальцы и поверила — все закончилась.

Это потом они узнают, что в пистолете оставался всего один патрон: тот, которым Альтаир выстрелил себе в рот. Потом им расскажут жуткие подробности, типа пыток и начинавшейся гангрены Сапсана, и что тугой бинт Джильки спас ему жизнь. Все это было потом. И то, что в невскрытом ящике лежал еще один труп, и что нашли уже неглубокое кладбище...

Позже. Сейчас Львушка, отпиваясь теплой солоноватой водой, вспомнила еще одно ужасно важное:

— Мама, а Мышка уже дома?

— Я ее пока не видела, — призналась она. — Думаю, да.

— Так, — Джилли трясущейся рукой вынула смартфон, — я проверю. Сейчас. Сейчас. Извините, — она громко высморкалась в рукав.

Мышка ответила на звонок не сразу, и по громкой связи был слышен какой-то неровный гул и далекие голоса.

— Я на вокзале, — быстро проговорила она наконец. — Львушка с тобой? Чего канал черный? Там такая паника! И я боюсь!

— Нас спасли, — ответила Львушка. — На каком вокзале? Зачем?!

— Ее маячок и единица рядом, — хрипло прошептала Джилька. — Она что, его преследует?!

— Кого? — заволновалась мама.

— ЮрСаныча, Командора, — ответила Львушка, прикрыв телефон рукой. — Мышка, домой!