— Лучшая защита, Гарри, это нападение. Вспомни, как в прошлом году ты до автоматизма отработал превращение всего подряд в табакерки — прекрасный ход, чтобы на некоторое время вывести противника из строя. Кстати, а почему именно табакерки?

— У нас в курсе трансфигурации было много превращений всего, чего угодно, именно в них. Натренировался. К тому же они маленькие. Можно голой рукой куда-нибудь швырнуть, шмякнуть об стену или просто пнуть ногой, — улыбнулся Гарри. — Жалко, что я тебя этому не обучил — превратила бы того гадкого гомункулуса в никому не нужную вещицу, и не гадали бы теперь, куда подевалась душа моего врага.

— Так, он вернулся бы в своё изначальное состояние, — лукаво улыбнулась Флёр. — Или душа бы покинула неживой предмет.

— То есть, нужно научиться превращать врага в нечто живое, а потом лишить его... подвижности? Понимаешь, если умертвить существо, в которое поселился дух Волдеморта, то он из этого тела уйдёт, и ищи его, свищи. А, вот, если живое тело, но беспомощное. Вроде, как в коме. То есть, душа на месте, но в отключке, — принялся фантазировать Гарри.

— Ну да, ты же рассказывал, как в конце первого курса об тебя убился ваш тогдашний преподаватель Защиты. То есть — испустил дух. Вернее — сразу два. Дух овладевшего его телом волшебника и свой собственный. Его никакие стены не удержали, — задумалась Флёр.

— Словно привидение, но без видимой эфемерной оболочки, — задумчиво проговорил Поттер. — Ты не слыхивала о каких-нибудь сосудах, способных воспрепятствовать подобному бегству?

— Погоди! Ты вспомни свои ощущения в тот момент, — остановила юношу вейла.

— Я сильно паниковал и ужасно трусил. Представляешь! Понял, что меня всерьёз собираются убить, но успел заметить, какую боль доставляют Квиреллу мои прикосновения. И ещё, чуть позднее, когда профессор защиты уже упал и рассыпался, меня на мгновение пронзил могильный холод, — напрягся Гарри. — Я нечто похожее ощущал на смертенинах Почти Безголового Ника, когда попал на целое сборище привидений. Ненароком пересёкся с кем-то — то есть один из призраков случайно прошел сквозь меня самым краешком.

Гарри тихонько приголубил девушку, целомудренно погладив по плечам, и сменил тему на менее переживательную:

— Расскажи мне лучше о том, как вы тут с Винки поживаете?

— Отлично поживаем. Полноценно кушаем и сладко спим. Когда возвращаюсь с работы, получаю утончённый массаж ступней. Что-то они начали понемногу уставать. Через три недели брошу работать — срок приближается. Доктор полагает — во вторую неделю декабря будет уже пора. Кстати, Добби принёс несколько брошюрок про молочные смеси для малюток. Так трогательно. Я не стала ему рассказывать, что своих детей вейлы обязательно выкармливают сами.

— А что в этом особенного? — Заинтересовался подросток.

— Они же дамы состоятельные, — мурлыкнула Флёр. — Могли бы нанять кормилицу, чтобы сохранить грудь в изначальном состоянии. Сиськи при вскармливании вытягиваются и опадают.

— Не понял! У твоей бабушки, несмотря на то, что она родила и выкормила твоего папеньку, сиськи просто классные, хотя и не девичьего размера.

— Немного зелий, капелька приёмов колдомедицины и очень много физических упражнений, — хихикнула вейла. Так мы будем сегодня разрабатывать проход для младенца?

— Конечно, — Гарри принялся расстегивать брюки, а Флёр устроилась на четвереньках на диване, опершись грудью о мягкую спинку:

— Заходи. Тебя там с нетерпением ждут.

Зайдя мягко и проникновенно, парень стал с каждым толчком понемногу увеличивать диаметр рабочего органа, а девушка то охватывала его, то отпускала.

— Всегда считала себя холодной, — рассказывала она по ходу дела. — Но с тобой всё не так, как раньше. Просто условный рефлекс. Если выражаться поэтически — от одного прикосновения падаю на спину и раздвигаю ноги.

— Это говорит о том, что мы друг к другу притёрлись. У меня нечто аналогичное происходит от одной твоей шаловливой улыбки.

* * *

С Гермионой Гарри встречался, как и раньше, по нескольку раз в день. Иногда они засиживались в библиотеке или в факультетской гостиной. Тесно общались лишь изредка — девушка одаривала парня призывной улыбкой, после чего ребята срочно искали местечко для уединения. Обычно забирались в ту каморку, что Винки показала Гарри для проведения первого ритуала привязки. Достаточно было несколько раз пройти мимо чистой стены около картины с троллями, вспоминая, что дверь отсюда ведёт в скромную комнатку с покрытым матрасиком сундуком и свечой на табуретке, как проход открывался. Иногда подобные встречи случались по инициативе парня — тот смотрел на подругу щенячьими глазами и делал вид, что виляет хвостом.

Сливались они в порыве страсти всегда бурно, синхронно проходя положенные стадии и достигая финала одновременно, после чего обмякали, чтобы отдышаться. И изредка повторяли уже неторопливо и обстоятельно. Тут уж обычно Гермиона проходила через пару-тройку трясучек, прежде, чем Гарри добирался до финиша.

* * *

С Тонкс Гарри общался раз в неделю в дни, когда её урок был у пятого курса Слизерина и Гриффиндора последним. Просто парень немного задерживался после урока. Юная аврор принимала своего студента не в классе, а в апартаментах, стремительно зажигаясь, буквально вспыхивая. С ней особенно хорошо получалось в положении "Дама притиснута к стенке и висит на кавалере". К началу ужина они всегда успевали, потому что не практиковали повторов — Нимфадоре хватало одного "заезда".

* * *

Винки спала с хозяином каждый день. Она метко аппарировала прямиком к нему под одеяло в гриффиндорскую спальню пятикурсников, прижималась к спине и блаженно засыпала, даже не помышляя о дополнительных привязках. Было тепло и уютно до самого утра — оба отлично высыпались. Случалось, что эльфочка засекала утренний стояк своего юного господина. Мгновенно аппарировала сразу с насадкой на уже напрягшийся детородный орган и тогда уж внеплановая привязка проходила быстро и бесшумно. Утром эта миниатюрная лопоухая леди просто бесследно исчезала.

Таким образом, излишки гормонов из Поттера извлекались без промедления всегда по нужным адресам. Мозги от этого были всегда в наилучшей ясности, память отличалась цепкостью, а настроение оставалось спокойно-деловитым.

У Гермионы было на два серьёзных предмета больше — Нумерология и Древние Руны, но Гарри тренировался в квиддичной команде — всё шло мирком и ладком, пока однажды утром во время завтрака невзрачная сипуха не принесла короткое письмо.

"Сегодня ночью в Хогсмите в номере шестом. Айрин."

Отсутствие подписи никого не смутило — руку Флёр и Гарри и Гермиона знали. Да и сипуха, доставившая послание была знакома. Она не набезобразничала на столе, а приземлилась на плечо гриффиндорки, протянув лапку её соседу, дождалась положительного ответа и была такова, освободив пространство белой полярной сове, принёсшей свежий номер Пророка.

— На работу вызывают? — ухмыльнулась Грейнджер, разворачивая газету.

— Вызывают, — кивнул Поттер. — Пойду, как стемнеет. Номера в Хогсмите, насколько я помню, только в Трёх Мётлах у Розмерты. Вот и загляну в шестой.

— А как ты покинешь самый защищённый замок магической Великобритании?

— Есть подземный ход до Сладкого Королевства. Или Астрономическая Башня, куда прилетали на мётлах парни из Румынии, чтобы забрать Норберту. Клювокрыл беспрепятственно унёс Сириуса, а у Хагрида, как ты помнишь, он был не единственным гиппогрифом. Наконец, в апартаментах у Тонкс имеется работающий камин.

— Гарри! Я и не предполагала, что существует столько вариантов!

— Ты просто не задумывалась об этом. Но ещё, припоминаю, ворота беспрепятственно пропускают не только преподавателей, но и совершеннолетних студентов. Думаю, начну с проверки этой возможности, — рассудил Гарри. — Она проще других.

— А как ты себя чувствуешь? В форме? Я ведь, всё-таки, твой тренер. Несу ответственность, так сказать, — снова ухмыльнулась Гермиона, на этот раз очень ехидно.

— Да нормально. Полон жизненных сил и решимости не посрамить своего лохматенького наставника.

Было немного странно перешучиваться на тему, о которой их сверстники думают с неуверенностью и трепетом. Но они уже так много вместе вспахали, что способны были оставаться деловитыми и насмешливыми. Из женщин Гарри сейчас только Тонкс осталась способной смущаться.

* * *

Дождавшись наступления темноты Поттер укрылся мантией-невидимкой и прошел к школьным воротам. Калитка в них, как обычно, была заперта, но открылась после первого же прикосновения к ручке. Жак Делакур оказался прав — это устройство каким-то неведомым образом прознало о присвоении ученику статуса совершеннолетнего и адекватно среагировало. Возможно, тесть об этом заблаговременно позаботился. Отношение к этому мужчине у Гарри сложилось очень благоприятное — их единственный обстоятельный разговор прошедшей весной во всех отношениях оказался предвестником далеко идущих последствий.

Дальше всё было просто — под той же мантией юноша добрался до Трёх Мётел, где никем не замеченный, проследовал по лестнице на второй этаж. Дверь шестого номера оказалась незапертой, то есть, его явно ждали. Но сама комната была не освещена. Небольшая порция света, проникшая внутрь из коридора, позволила увидеть, что на кровати лежит блондинка. А после закрытия двери всё погрузилось в мрак.

Похоже, ждущая парня вейла отличается крайней степенью стеснительности.

Сбросив одежду прямо на пол, чтобы не искать в потёмках стул, натыкаясь на мебель, Гарри бесшумно и, стараясь не толкнуть женщину, забрался под одеяло. Согрел руки подмышками, а потом уже принялся за поиски — кровать имела весьма значительные размеры.

Дама оказалась очень сильно под мухой и беспробудно спала. Не стал её особенно тормошить, тем более, что лежала она на спине, раскинув конечности. Видимо, не хотела сильно беспокоиться, когда начнётся визит. Крепкая грудь имела определённо взрослый размер, но прикосновения к ней не привели к сколь-нибудь заметному результату — вейла лишь слегка шевельнулась и мечтательно вздохнула. Но соски не напрягла. Пришлось напрячься юноше — он невесомыми движениями огладил эти аппетитные холмы с разных сторон во всех направлениях, но разобрался — его сегодняшней партнёрше нравились поглаживания снизу снаружи — такие моменты очень индивидуальны.

Так вот — после полудюжины правильных поглаживаний соски стали твёрже, что означало возможность перехода в нижнюю полусферу. Вообще-то с пьяными Гарри раньше дела не имел, но уже сообразил, что имеет дело с ужасно заторможенной особой, которая не так уж заметно среагировала на прикосновения к самому сокровенному. К языку, лизнувшему чувствительное местечко, отнеслась без особого трепета, только чуть развела колени. Введение детородного органа туда, куда положено, не вызвало никакой заметной реакции. Парнишка даже немного растерялся от подобной бесчувственности. Но за дело принялся — а куда деваться? Подбирал частоту и глубину, пытаясь уловить хоть какой-нибудь отклик, но чувство, будто под ним кукла, крепло с каждым движением.

Хотя, спустя несколько непростых минут, ответ всё-таки последовал — где-то там в самой глубине на пределе погружения, почувствовалось что-то еле слышное. Похоже, варьируя направления, удалось добраться до особенно восприимчивой внутренней поверхности, которая не только почувствовала, но и среагировала на ритмичные прикосновения. Осторожно, боясь спугнуть, Гарри продолжал "впяливать", понимая, как важно не потерять этого еле заметного контакта.

Дама принялась слабо отвечать, вяло и невпопад шевеля ногами, чем очень мешала, сбивая с ритма. Потом дело понемногу пошло на лад — удалось разогнаться и, кажется, доставить этой самке вейлы не только беспокойство, но и капельку радости. По её телу прошла дрожь, рабочий орган Поттера ощутил лёгкое стеснение и повысившуюся скользкость окружающей обстановки. А там и впрыскивание не заставило себя ждать. На этом, собственно и закончили.

Понять, привела ли проделанная работа к пробуждению дамы, не удалось. На вопросы она не отвечала и на прикосновения не реагировала. Только дышала чуть учащённо, однако вскоре всё выровнялось. Уставший, как собака Поттер буквально обмяк между упругих грудей, да так вскоре и заснул — его не прогоняли и не спихивали.

Проснулся он, когда за окнами забрезжил рассвет. Хотя, не свет был причиной побудки — то, на чём он возлежал, пошевелилось. Подняв взор, он встретился со взглядом пары прекрасных женских глаз.

— Доброе утро, мистер Поттер — дыхнула на него густым перегаром женщина.

— Здравствуйте, миссис Малфой, — ответил Гарри. — Я вас не очень стеснил?

— Ноги немного затекли, — грустным голосом посетовала блондинка.

В этот момент гриффиндорец почувствовал давление у себя под ягодицами — слитным движением пяток дама ощутимо подтолкнула парня вперёд, отчего обмякшее, но не совсем выпавшее из положенного места мужское достоинство немного продвинулось вглубь и начало твердеть.

Последовал новый толчок, закрепивший достигнутый промежуточный успех. Ну а дальше не было ни одной причины прерывать начатое. Нарцисса буквально вталкивала его в себя и руками за бёдра, и ногами под зад. Сама при этом так активно двигалась навстречу, что даже сиськи болтались. Пришлось придержать их руками снизу снаружи, что вызвало почти звериный рык удовольствия.

"Кажется, на домашней ниве мой недруг Люциус крепко недопахивает" — только и успел подумать Гарри, как начался финал. Он оказался одновременно и бурным, и длительным. Миссис Малфой какими-то невероятными усилиями сумела не только обжать его боевой отросток, но и выполняла с ним продольные движения уже после опустошения.

"Похоже, она ещё и догнаться умеет, после того, как мужик увял" — была следующая мысль.

— Когда мы наедине, зови меня Цисси. Хорошо, Гарри? — услышав такие слова, кавалер озадачился:

— У вас... у тебя какие-то неприятности? — ведь после этого самого желательно хотя бы немного поговорить.

— Да, хотела поплакаться сестре, но она почему-то не пришла, хотя и обещала, — Нарцисса по самое горло натянула простыню и наблюдала за тем, как Гарри одевается. Закончив и с делом, и с разговорами, он счёл за благо поскорее улизнуть.

— Это. Мне пора, — с этими словами Поттер торопливо удалился. Выйдя на улицу, он вдруг спохватился — Флёр не могла подстроить ему встречу с этой леди. Потому, что Малфои на вейлах не женятся. Они вообще все такие из себя благородные и ужасные чистоплюи. Тогда о каких номерах, в принципе, могла идти речь в этой не слишком большой деревушке? Вспомнил, что на окраине есть еще один паб — Кабанья Голова.

Повернул в нужную сторону и вскоре разглядел строение с окнами на втором этаже. То есть, там вполне могут иметься комнаты.

Вошел без стука. В пустынном зале сидело несколько забулдыг, неспособных отличить утро от вечера, и куда-то наверх вела лестница. Поднялся и оказался в коридоре с дверями. Ага! Вот и номер шестой. Постучал, услышал приглашение и заглянул — сидевшая в кресле женщина была красива, но не блондинка.