Мери-Сью полный текст

Я тоже вздрогнул. Но мне сейчас было очень приятно чувствовать себя здоровым, не больным, сильным и могучим. Я наслаждался, осознавая, что впереди целая жизнь, и даже не очень важно где. В том случае, если я не смогу выбраться в свой мир, то проживу и в этом. Главное, что я больше не болен, не испытываю ежесекундную боль.

— Чего ты не поймешь? — певучий голос Асмея вывел меня из счастливого транса.

— Мог бы и сам все сделать, — Робик подошел к самому большому креслу и плюхнулся в него.

Я пока так и висел в воздухе.

— А можно меня опустить? — я попросил. Но они проигнорировали мое требование.

— Так он же маг, вот мог бы и для себя постараться. Тратить чужую силу можно, но все же наказуемо.

— Я маг? — удивительно, но я сразу поверил Робику.

— Он маг? — переспросил Асмей.

— Он маг, а кто ж еще, — Робик, наконец, изволил меня отпустить. Я стоял на полу и смотрел на все происходящее.

Асмей сложил домиком свои длиннющие и косматые брови. Не знаю, как у других эльфов, но у этого они именно такие.

— Тогда это все объясняет, — эльф покрутил пальцами в воздухе. — Сам что-нибудь учудил, или вот его кто-нибудь в отместку, потерял память и вообразил невесть что.

— Но я не маг, — я точно помнил, что магом до этого не был.

— На чем основано твое утверждение? — Робик резко поднялся и подошел ко мне, положил руку на плечо. — Смотри, светится.

— Да, — Асмей к своей и так необычной гримасе добавил и выпяченные губы. Чисто уже не эльф, а тролль какой-то.

— А при чем это? — мне пока было не ясно.

— А при том, что маги светятся при прикосновении другого мага, — буркнул эльф.

— А как же я маг? Ведь я не помню, — я знал, что если им удастся доказать мне, что я маг, то я, наверное, даже смогу поверить в их версию о моей истории потери памяти.

— Это-то то все и доказывает! — обрадовался Робик.

— Я маг? Но это как?

— Да, как и все здесь. Даже соседская псина, — Робика было ни чем не смутить. Он весьма театрально махнул рукой на входную дверь. Вошла собака. Жалобная такая, глаза, как у сенбернара. Уши длинные.

— Ув! — гавкнула псина.

Признаюсь, что я подпрыгнул.

— Покажи людям чего-нибудь, — попросил Робик.

Асмей уже похоже видел этот трюк. Но собака не успела проявить свои магические способности. Дверь открылась, и в комнату вихрем влетел яркий клубок вещей. Человека в этом многоцветии было почти невозможно заметить.

— Коламбус, домой! — гаркнул человек.

Собака покорно вздохнула, протопала к окну и выбросилась вниз. Со своего места мне было видно, что она не упала, а протопала по воздуху до другого окна и вплыла внутрь.

— Ты опять моего Коламбуса используешь! — дико возмущался этот цветастый тип.

Я смог рассмотреть, что он усатый.

— А кто ж его не использует? — Робик так агрессивно стал напирать на вошедшего соседа, что драка наметилась серьезная.

— А ну-ка! — предложил мне Асмей. — Пошли быстрее.

— Куда? — я тоже шептал, как и он.

Робик вдруг махнул рукой и в вошедшего ударило молнией.

Все полыхнуло. У меня зарябило в глазах.

— Туда, — эльф указал на окно. Находчивая собака видать была уже свидетелем подобных разговоров. Асмей может тоже имел некоторый опыт.

— Но мы упадем, — я сомневался в правильности решения эльфа. Падать и лишаться здоровья вновь мне не хотелось категорически.

— А здесь изжаримся, — парировал эльф. — Давай, — он буквально толкал мне я окно.

— Но мы упадем! — молнии полыхали вокруг и мебель горела.

— Ты маг, вот и поддержи нас! — Асмей уже орал на меня.

Но все равно было плохо слышно потому, как вопли этой взбесившейся парочки затмевали все вокруг. Да еще и грохот от их магических нападок.

— Я не умею! — хотел было закричать я, как осознал, что мы с Асмеем висим в десяти метрах над землей и не падаем.

— Теперь вниз потихоньку, — скомандовал эльф.

Я сообразил, что надо захотеть вниз. Захотел, и мы стали снижаться. Медленно, но рывками. Я очень боялся упасть.

— А как это? — мы стояли внизу и созерцали вырывающиеся из дома молнии, а также пытались разобрать суть воплей сверху.

— Так вроде там в ход уже пошли волны. Нас, наверное, одна из них и вынесла, — Асмей подошел к своей лошадке.

Спящий рядом огромный динозавро-дракон глаз не открывал. Я подумал, а вдруг это чучело. Но этот зверь дышал.

— Поехали отсюда, — решил Асмей.

— А куда? — я уже привык к эльфу.

— Я по делам, а тебе лучше здесь пока побыть. Ты должен вспомнить, кто ты есть, -Асмей же похоже не горел желанием со мной не расставаться. Меня это обидело. Вот такие мы — русские люди, привыкшие, что каждый встречный, однажды проявив участие, должен пожизненно решать наши проблемы.

— А как же мне быть магом? — я понадеялся, что если чуток поуговариваю эльфа, то он останется со мной.

— Попробуй это выяснить сам, — посоветовал Асмей, легко вскочил на свою лошадь и выехал со двора.

На меня сверху чуть не упал диван. Удачно как я отскочил в сторону. Что ж там разборки в самом разгаре. И мне отсюда пора. Но почему же эльф меня так поспешно бросил? Чем я ему не угодил?

Это сейчас я знаю, что мага, потерявшего память, считают или злодеем или неудачником. Ни с тем, ни с другим нельзя водиться. Вот Асмей и не стал рисковать. Своя голова и удача дороже.

Я один и в неизвестном мне городе. Но я МАГ. Я — Избранный. Я — это чудо из чудес. Хотя собаки... может это просто прикол такой? Ладно, я проживу и так. Я — маг и как только вспомню, где у меня лежит магическая книга, то стану уж совсем Великим.

Идти по городу, который казался одновременно знакомым и чуждым, было более, чем странно. Я все больше и больше склонялся к мысли, что я потерял память, а все эти воспоминания фальшивые.

Два шага к выходу из тупика. Еще два и я уже на улице Вальень. Улица так себе. Ничего такого интересного, домики в два этажа. Все дома серые, довольно аккуратные, свежепокрашенные. Но зато крыши все разноцветные. Много желтых, красных, белых, розовых, голубых, небесно синих и кремовых. Милая улица, мне даже захотелось на ней пожить, поглядеть, как это просыпаться там утром.

Я решил еще раз удостовериться, что я маг. Надо сосредоточиться. Я попытался это сделать. Плохо получалось. Я хотел сдвинуть с места один из камней на улице. Маленький такой серый камушек. Я присел на корточки и повелительно направил указательный палец на камушек. Я пожелал, чтобы он сдвинулся, поднялся вверх. Камень оставался равнодушным к моим посылам.

По мостовой прошел серый кот и двинул лапой камушек. Я разозлился. Мне ведь стало казаться, что у меня получается. Как же этот наглый зверь смел мне помешать! В раздражении я махнул рукой, и кот полетел вверх тормашками. Жалко стало животное, он не мог поверить, что с ним такое случилось. Вся величественная наглость серого кота пропала. Куда затем делся кот, я не углядел. Я наслаждался своим величием. Итак, мне надо стремиться повышать не концентрацию, а желание. Интересно, а когда я буду хотеть женщину, то ...Я решил, что потом подумаю об этом, а теперь надо бы поесть.

Найти забегаловку не представлялось слишком сложным. Напротив тупика ярко светилась вывеска: "Котлета". Я туда и направился. Внутри было прохладно, сладко и хорошо. Я уселся за стол. Мигом подбежала симпатичная блондинка в самом коротком платьице, которое меня чрезвычайно вдохновило.

— Что сегодня самое вкусное? — я старался быть милым и приятным, а вдруг и с ней что-нибудь сложится.

— Котлеты мандрагорские, вермишель королевская и зеленый суп, — отбарабанила красотка.

— Тогда несите, — я вспомнил о напитках и остановил девушку. — Подождите!

— Что-то еще?

— А напитки?

— Напитки? Все включено, к этому обеду прилагается сладкий черный буськ, — официантка красиво вильнула попой и удалилась за моим заказом.

Буськ оказался похожим на сладкую водку. Гадость, но мне стало волшебно. Давненько я не кайфовал со спиртного. Пока жил у Икрыха, то временами мы жевали кое-какие специфические травки и корешки. Но спиртного не было.

Пол литра буська промелькнули, как прекрасное видение. Я попросил вторую порцию обеда. Порции здесь были отличные, но алкоголь требовал еще закуски.

Блондинка притащила и вторую порцию буська.

Я стал силой. Она бурлила во мне. Я возомнил себя Избранным из Избранных и как раз здесь мне принесли счет.

Не буду оправдываться, что я долго жил без денег, я просто забыл про то, что в нормальных условиях надо платить за купленный товар, за съеденную еду. Одурело я смотрел на девушку, требующую семьдесят гровен за все.

— Я? — меня искренне возмутило, что я должен платить.

— Все платят, — равнодушно сообщила блондинка.

Я не мог поверить, что меня равняют со всеми.

— Я? — на этом моменте я пожелал обрушить на ее голову что-нибудь тяжелое. Мне не удалось. Ни один из предметов не желал меня слушаться.

— Здесь все замагичено, — презрительно сообщила блондинка. Видать как-то она сообразила, что я хотел сделать.

— Но не все! — я мысленно ухватил мужчину, сидящего за соседним столиком и потребляющего только что принесенную порцию буськи. Бах-бах! Это я обрушил невезучего мужика на блондинку. Но промахнулся. Она очень резво отскочила в сторону

— Макар! — завизжала она.

Макар — это не человек, это бык в его обличии, да еще и сильный маг. Он смял мою силу, мои способности, будто бы запечатал меня в смирительную рубашку.

— Макар, проверь его! — потребовала девица.

Макар меня весьма нелюбезно ощупал. Ничего не нашел. Денег-то не было.

— Заплатить сможешь? — Макар прошипел мне это прямо в лицо.

По моим несчастным глазам он догадался, что нет.

— Тогда в тюрьму, — распорядилась блондинка. — И вынь все съеденное.

Макар выволок меня на улицу. Никто из присутствующих в харчевне за меня не вступился. Никто даже не поинтересовался, что со мною будет.

На улице Макар весьма неласково ударил меня в живот. С большей частью съеденного я расстался. Хоть Макар и отпустил меня магически, но порываться пробовать свою силу на нем я не пытался. Ясно, что ничем хорошим это не кончится.

Тут как раз и подоспели стражники. Долго разбираться они не стали. Меня спеленали и оттащили за шкирку в местную каталжку.

Тюрьма и в Африке тюрьма.

— Штраф или три месяца тюрьмы с общественными работами! — постановил через два часа местный представитель власти.

Вот я и загремел в места не столь отдаленные.

Три месяца это ужасно долго, но хоть не двадцать лет. Я оказался в камере вместе с Левроком.

— Леврок, — представился он.

— Сьша, — это уже я.

Леврок милый парень, моложе меня. Волосы темные, вьющиеся. Глаза серые, блудливые и предельно вороватые. Много апломба. Никакой воспитанности. Ногти обломанные. Лицо жесткое, чуть обветренное.

— Ты за что?

— Попался на краже, — я слегка изменил трактовку своей неудачной истории.

— Я тоже, — рассмеялся Леврок.

— Может расскажешь? — я попросил из любопытства.

— Отчего бы и нет, — он улегся на койку рядом, поковырял в зубах и начал свой длиннющий рассказ: — Родился я в семье бедного старьевщика Глазиндра. Мой отец выкинул меня на улицу, перепутав с узлом, забитым старьем. Но меня подобрала добрая женщина, актриса. Она вырастила меня, как родного ребенка, то есть заставляла трудиться с утра до ночи. А потом я сбежал от нее в поисках лучшей жизни. Вот так я и попал в банду старого Кальяна. Он тоже ужасно колотил нас за каждую провинность, но учил красть. А я все время чувствовал тягу к лучшей жизни и мечтал не просто воровать, а воровать по крупному. Это и сгубило меня. Я же мечтал накормить всех в банде. Я всегда думал о ближних своих. Вот и украл не полбулки хлеба, как обычно, а целую. Естественно, что тетка Агрипина это заметила и подняла крик. Тут меня и схватили. Судья приписал три месяца тюрьмы.

— И давно это было? — я слегка офигел от подобного. Не знаешь— верить или нет. Вроде хрень несет, но может просто идиот? Ладно, потом разберусь.

— Вчера, — сообщил Леврок. — А ты?

Теперь уже я нес чушь:

— Я древний маг, но козни моих врагов лишили меня памяти. Я потерял себя. Вынужденный терпеть лишения, я оказался далеко от родины. Но и там я выжил, несмотря на совершенно дикие лишения. Когда же я выбрался на волю из этого заточения, то начал обретать себя. Здесь злые козни врагов меня настигли, и меня обвинили в мелком преступлении. Какие-то воры украли у меня деньги, я же не знал об этом, вот и не смог заплатить в заведении.

— За девочку? — уточнил Леврок.

— Нет, за еду. До девочек я не дошел, — пришлось признаться в собственной глупости.

— Ну, и зря. У девочек есть еда и выпивка, да еще и они сами. А так только за еду... Три месяца? — Леврок опять поковырял в зубах.

— Три месяца, — согласился я.

На сем и кончилась наша беседа.

Три месяца шли ужасно долго, каждый день был пыткой. Начиналось все с побудки и глупого хихиканья Леврока о том, что мы два идиота, слишком мелкие, чтобы о нас помнили и будили. Действительно, нас как раз и не будили. По этому коридору было еще девять камер. Так вот всех будили, а нас нет.

Затем мы одевались, шли в душ, мылись или не мылись в зависимости от того была ли вода сегодня. После всех этих процедур нам давали попить воды и корку сохлого хлеба. Как-то считалось, что нельзя переводить на нас еду.

Следующие шесть часов мы проводили на общественных работах. Мне доставалась уборка и сортировка мусора. Какими словами я вспоминал японцев. Эх, здесь бы их аккуратность, исполнительность. А так жители этого паршивого Шмона скидывали все вместе, а мы сортируй отходы. На третий день такой поганой работы я спросил надзирателя о том, почему все так. Разве не проще жителям сразу сортировать мусор.

— А кто для вас придумает достаточно паршивую работу, чтобы запомнилась? — резонно возразил надзиратель.

Затем давали обед. Он был слегка лучше, чем завтрак. Миска большого супа. Мясо было, овощи. Но всегда одно и тоже блюдо. Ужас, но мне захотелось вернуться к Икрыху.

Затем опять работа. Все тоже самое.

Вечером помыться и ужин. Ужин не в пример завтраку и обеду был очень вкусным. Это делалось потому, что надзиратели не хотели слышать наших голодных воплей.

Следом нас разводили по камерам, и я слушал рассказы Леврока о его трудной жизни.

— Когда я был маленьким, то стремился подружиться со всеми во дворе. Но моими друзьями становились лишь самые лучшие. Но долго дружить я не мог. Понимаешь, Сьша, я не мог удержать свой нрав. — Леврок поник головой. — Я их все время обворовывал.

— А когда я влюбился в первый раз, то ее папа сказал, что я не смогу обеспечить семью, как он. Я, конечно, вспылил и в ту же ночь обчистил папин сейф.

— В больших красивых домах я не был никогда. Там слишком все чистое. Ты же видишь, что я не привык к таким излишествам.

— А вот когда я пробрался в королевский дворец и понял, что там вкусно пахнет, то поклялся узнать, в чем секрет этого сладкого запаха. Но так и не узнал. Я думаю, что это запах чистоты.