— Эйден, — сказала вошедшая сестра, — пора.
Я кивнул, и, развернувшись, вышел из комнаты. Спустившись во двор, я в компании Элиссы, отца, матери и обоих наставников, а также внушительного эскорта отправились на торговую площадь. По отцу отравление ударило очень сильно — неделя усиленного лечения, хоть и пошла ему на пользу, до полного выздоровления было еще далеко. Брайс держался в седле крайне неуверенно, а пешком передвигался с помощью трости, вызывая понимающую усмешку у Конрада. Тем не менее, это не помешало тейрну посетить столь важное мероприятие, как казнь.
По случаю массовой казни площадь преобразилась — место многочисленных торговых рядов занял целый парк аттракционов, заставивший бы любого садиста прослезиться от умиления. На месте уже собралась изрядная толпа, предвкушая невиданное зрелище — я уже узнал от Матиаса, что Кайлан, несмотря на протесты Церкви, подобрал для орлейцев самые жестокие смерти, которые только могли придумать. Тем не менее, это не помешало нам пройти в первые ряды — жители города при виде стражи сами расступались, давая дорогу дворянам.
Ждать начала пришлось недолго — мы прибыли как раз к началу казни.
— Везут, везут, — пронеслось над площадью. В ворота, ведущие к форту Драккон, въехали несколько повозок, в которых сидели люди с мешками на головах. Двенадцать человек, приговоренных к смерти, из которых гражданами Орлея было лишь пятеро. Остальные — местные, жители Ферелдена. Собственно, большая часть орудий пыток были предназначены как раз для моих нынешних соотечественников.
Приговоренных подвезли в центр площади, и охрана одного за другим стала стаскивать людей с повозок — во избежание побега пойманным шпионам подрезали сухожилия на ногах, и самостоятельно ходить они не могли. Несостоявшихся диверсантов под руки приволокли к наспех сколоченному помосту, на котором восседал бледный от ярости Кайлан Тейрин. Сейчас, глядя на монарха, никто не мог бы поверить, что этот человек в обычной жизни — веселый балагур, любящий пиры, охоту и развлечения. На троне сидел настоящий грозный правитель, вольный казнить и миловать. С голов заключенных стянули мешки, и те, подслеповато щурясь, посмотрели на короля. Я сидел достаточно близко, чтобы увидеть, как от одного брошенного на венценосца взгляда часть приговоренных бросило в дрожь — даже не глядя на расположенные за спинами орудия казни, они поняли, что пощады в этот день они не дождутся.
— Хе-хе-хе, — повернувшись, я увидел, как мой наставник, вполголоса хихикая, жадно уставился на приговоренных, — посмотри на того, что справа, Эйден, — указал он на одного из орлейцев, — этот ублюдок был одним из тех, кто допрашивал меня тогда. По его приказу мне переломали все кости на руке, а сегодня ломать будут его. Да, все же есть в нашем мире справедливость, — хищно улыбнулся Конрад.
Словно почувствовав, что о нем идет речь, указанный орлеец повернул голову к нашим местам. Мстительно усмехнувшись, Матиас приподнял руку, привлекая к себе внимание и, поймав взгляд приговоренного, красноречиво провел ребром ладони по горлу. В глазах уже немолодого человека промелькнуло узнавание, а затем выражение лица сменилось на животный ужас.
— Учитель, — вполголоса сказал я, — похоже, он решил, что это вы их нашли.
— Если бы... — протянул Конрад с ноткой разочарования, — а может, оно и к лучшему. Моего допроса этот выродок не пережил бы.
Кайлан тем временем поднял руку, призывая толпу к молчанию. Все голоса смолкли, и на торговой площади установилась мертвая тишина.
— Люди Денерима, — встав с трона, начал венценосец, — неделю назад на моей свадьбе произошло чудовищное преступление — нарушив все законы чести, проявив подлость и коварство, враги нашего королевства совершили немыслимое. Прибегнув к помощи предателей нашей родины, орлейские лазутчики отравили пищу, поданную на королевский стол.
Переждав взрыв возмущенных криков, король продолжил:
— Несмотря на своевременную помощь присутствующих среди нас ферелденцев, случилось непоправимое — от яда погиб эрл Рендон Хоу, его жена Элианна Хоу, а также супруга Логейна МакТира, Мэйв. Кроме этого, многие герои войны за независимость от Орлея сейчас лежат у себя дома, и до сих пор борются со смертельной отравой. Это ли не демонстрация всей подлой сущности западной империи, чьи дворяне даже лица свои не показывают? Неспособные уничтожить наших героев в честном бою, они прибегли к яду, и, к сожалению, у них получилось убить некоторых из нас. Но их поступок не остался безнаказанным! Вот они, — указал Кайлан на стоящих перед них на коленях пленников, — отравители, что в своей мерзкой сущности совершили столь чудовищное преступление!
Толпа взревела от праведного гнева. На мой взгляд, речь свежеиспеченного короля была несколько топорной, но людям, не привыкшим к потокам пропаганды, льющейся с экранов телевизоров, мониторов и динамиков радио, хватило и этого.
— Но еще более страшное совершили наши соотечественники, поддавшиеся влиянию подлых лазутчиков, — продолжил изливаться Кайлан, — слабые духом и гнилые душой, они пошли на поводу у врагов, движимые жаждой наживы и славы. И имя им — предатели! А какое, спрашиваю я вас, наказание для предателей?!
— СМЕЕЕЕРТЬ!!!! — взревела толпа.
— Верно! — поднял руку король, — и сегодня за свои поступки они ответят сполна. Смотрите же, как вершится правосудие над врагами королевства и изменниками!
Стражники подняли приговоренных и потащили к палачам. Казнь началась
* * *
Я уезжал с площади, невидяще шаря взглядом по сторонам. Перед глазами до сих пор стояли картины казни. Клянусь, я не белоручка, да и жизнь в средневековье заставила меня повидать много, но эта казнь проняла даже меня. Некоторые люди, присутствующие на площади, не сдержавшись, блевали прямо при всем честном собрании, а наиболее слабонервные падали в обморок. Но были и те, кому зрелище доставляло несказанное удовольствие. Например, мой наставник всю казнь просидел с видом, выражавшим глубочайшее удовлетворение произошедшим. Но больше всего меня беспокоило то, с каким хищным видом за смертью орлейских агентов наблюдал король. Кайлан открылся мне с совершенно неожиданной стороны, заставив серьезно опасаться — как бы через несколько лет он не уподобился Эйерису Таргариену (прим.авт. кто не в курсе, Эйерис Таргариен — персонаж романов "Песнь Льда и Пламени", своими действиями, а именно сожжением отца и брата Эддарда Старка, спровоцировавший восстание Баратеона). В этом случае, пожелай Логейн бросить его под Остагаром, я буду обеими руками за — жить под властью помешанного на пытках психопата я не собирался.
А сделали с пленными вот что: Предателей из числа ферелденцев буквально выпотрошили на глазах всего города. Насильно влив им обезболивающее, палачи оскопили предателей, вырвали им языки и выкололи глаза. После этого со спин несчастных начали аккуратно снимать лоскуты кожи, оголяя мышцы. На этот моменте некоторые уже не выдержали, но экзекуция не закончилась. Предателям последовательно сломали все кости на руках и ногах, превратив их в сосиски, начиненные мясом и костями, а затем получившиеся мешки с мясом подвесили на крюках за ребра, словно туши на скотобойне. Некоторых наиболее активных участников колесовали.
Что касается орлейцев, то здесь палачи проявили некоторую фантазию. Когда мы только приехали на площадь, я успел приметить несколько вязанок хвороста, лежавших в стороне от основных орудий экзекуции. Сначала я подумал, что шпионов собираются сжечь, но, подумав, отмел эту мысль — сожжение было, с точки зрения Церкви, святотатством, и Кайлан вряд ли бы на такое пошел, даже будучи в сильном гневе. Единственные, кого можно было сжигать заживо во всем Тедасе, были маги крови, причем по вполне очевидной причине. Казнить малефикара с пролитием крови было изощренным способом самоубийства, и храмовники, не раз попадавшиеся на этом, усвоили урок достаточно хорошо, чтобы не допускать подобных ошибок. Конечно, Кайлан не собирался сжигать орлейцев заживо, но то, что придумали экзекуторы, поразило даже меня. Выкатив на площадь несколько огромных металлических листов, напоминавших противни, палачи развели под ними огонь и стали поливать поверхность маслом. Дождавшись, пока листы прогреются, палачи подтащили упирающихся из последних сил шпионов к кострам, и сбросив их на раскаленные бронзовые эрзац-сковородки, прикрыли сверху крышками. От раздавшихся воплей заживо поджариваемых людей я чуть было не упал в обморок, а от разнесшегося над площадью запаха жареного мяса к горлу подкатил ком. Чего мне только стоило сдержать рвотные позывы, я не знаю. Но, надо сказать, что такой способ казни пронял даже дворян — эрлы и банны с выпученными глазами смотрели на казнь, и я не берусь говорить, какие мысли тогда витали у них в головах. Когда крики стихли, палачи открыли крышки и специально приготовленными баграми достали, хм, орлейцев-гриль, со сковородок. Далее они повторили участь казненных ферелденцев — агентам Империи масок загнали под ребра крюки и вывесили на всеобщее обозрение. По окончанию казни палачи прибили на глаголи листы пергамента, в которых на ферелденском, орлейском и тевинтерском были перечислены преступления казненных. Казнь закончилась, и народ с заметным облегчением стал расходиться — оставаться на площади, пропахшей человеческим мясом, не было желания ни у кого.
Чей-то взгляд, сверлящий мне спину, отвлек меня от не самых приятных воспоминаний моей жизни. Оглянувшись, я увидел Каллиан Табрис, ехавшей прямо за мной. Да, Кайлан по достоинству оценил вклад Адайи и Матиаса в спасение жизней, и дал обоим титулы баннов, причем не абы какие, а с правом наследования. Таким образом, благодаря заслугам матери Каллиан стала принадлежать аристократии Ферелдена. Конечно, многие неприязненно косились на эльфов, одетых в добротные цвета и сидящих среди благородных господ, но я сомневался, что у кого-либо хватит храбрости оспорить решение Кайлана. Особенно после того, что он устроил на площади.
Однако глаза Табрис были исполнены отнюдь не благодарности. Каллиан понимала, что именно она косвенно причастна к тому, что произошло сегодня. И вряд ли ей это нравилось, поскольку в пойманном взгляде эльфийки я увидел лишь одну мысль:
— Ты страшный человек, Эйден Кусланд.
Примечание к части
Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518
>
Ветер. Часть 3.
9:28:7:15 Века Дракона. Хайевер.
Прошло три года с той памятной коронации, которую жители Ферелдена уже успели назвать "Ядовитой". Несмотря на сравнительно большой срок, Кайлан так и не отошел от той попытки отравления "орлейскими агентами" — сжигание шпионов до сих дает о себе знать во внешней политике. Если добавить к этому тот факт, что король буквально на следующий же день после коронации чуть ли не пинками прогнал посла Орлея, в первый год вся страна на полном серьезе ожидала масштабной войны. Тогда я сидел как на иголках — никогда бы не подумал, что мое желание сыграть на опережение и прикончить Хоу будет иметь такие последствия.
Но, к счастью, все обошлось — Орлей, хотя и забросал королевскую канцелярию гневными письмами и угрозами анафемы и Святого Похода, до дела почему-то не дошел. Возможно, орлейцы всерьез опасались растущей мощи Неварры, которая, переварив предыдущие завоевания, активно облизывалась на приграничные территории Империи Масок. А может, несколько группировок дворян в Вал-Руайо не смогли между собой договориться. Для меня это так и осталось тайной за семью печатями, причем той, которую я за всю свою жизнь так и не потрудился открыть. А вот что для меня тайной не было, так это то, что цены на Орлейские товары скакнули вверх — оказалось, что торговые войны прекрасно умеют вести и в это время. Орлей наложил санкции на наши товары, Кайлан с Анорой в долгу не остались — и в итоге от полноводной реки товаров западного соседа, идущей через Редклифф, остался лишь небольшой ручеек, идущий через третьи руки из Вольной Марки. Подозреваю, что таким же образом вольные города наживаются и на наших товарах. Не могу их винить — каждый крутится в жизни, как умеет. Тем более, что это никоим образом моим планам не мешает.
Я бы даже сказал, что несмотря на то, что моя попытка убить Рендона Хоу оказалась не столь точечной, как я рассчитывал, массовое отравление аристократов внезапно явило положительный для меня результат. Во-первых, свежеиспеченный эрл Натаниэль Хоу, спустя какой-то месяц после кончины отца сложил с себя титул, передав эрлинг брату Томасу, и вернулся в Вольную Марку, откуда приехал на свадьбу короля. Надо сказать, что старшего сына Хоу до этого я видел всего дважды, но, тем не менее, поспешил выразить ему соболезнования одним из первых. Вряд ли он это оценил, но, смею надеяться, Хоу-старший меня запомнил. Отправляясь назад в Вольную Марку, Натаниэль поклялся разыскать и покарать всех, кто виновен в смерти его отца. В тот момент я не смог сдержать улыбку — знал бы он, что убийца его отца гораздо ближе, чем он думает. Таким образом, новым эрлом Амарантайна утвердили Томаса Хоу, а до его совершеннолетия править обязали Делайлу — старшую сестру мальчика.
Меня события этих лет тоже не обошли стороной. Отец так и не смог до конца оправиться от отравления, и хотя и ходил без трости, но бегать и прыгать, как в старые времена, у него не получалось. Фактическим хозяином Хайевера стал мой брат Фергюс, свадьба которого прошла скомканно и не без паранойи. Впрочем, это не помешало брату через девять месяцев обзавестись ребенком. Орен родился здоровым и крепким мальчиком, и сейчас, когда ему уже исполнилось три года, он вовсю бегал по замку, приводя в умиление Элиссу и теперь уже бабушку Элеанору. Я тоже старался по мере сил уделять внимание племяннику, хотя, учитывая то, сколько всего Фергюс взвалил на меня, это было непросто. Брат, похоже, решил, что я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать важные решения, и назначил меня командующим гарнизоном замка Кусландов, а также ответственным за воинскую подготовку армии Хайевера.
Сначала я даже обрадовался своей должности. Наконец-то я поднялся на ступеньку выше, еще приблизившись к заветной цели. Также не мог не радовать тот факт, что я, наконец-то, получил в свои руки приемлемые деньги, которые я собирался пустить на перевооружение и прочие реформы армии, хотя бы в пределах тейрнира. Собирался... Ровно до тех пор, пока не увидел весь масштаб проблем, висевших над войсками. Казалось, что не хватает буквально всего — ни доспехов, ни оружия, ни снаряжения. Проблемы были во всем. От картины, развернувшейся передо мной, у меня начали опускаться руки — создавалось ощущение, что разгрести этот снежный ком не получится в принципе, и самым верным ходом будет попросту распустить армию, чтобы затем сформировать ее заново.
