Dragon Age: Восхождение

Dragon age: Восхождение.

Annotation

Dragon age: Восхождение.

Направленность: Джен

Автор: Se.Vl.An. (https://ficbook.net/authors/785039)

Беты (редакторы): Логинор

Фэндом: Dragon Age

Рейтинг: NC-21

Размер: Макси, 322 страницы

Кол-во частей: 32

Статус: закончен

Метки: Насилие, ОМП, ОЖП, Фэнтези, Мистика, Экшн, Повествование от первого лица, AU, Попаданчество, Жестокость

Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора/переводчика

Описание: Переиздание dragon age: alternative. Человек, умерев, сам того не желая, попал в мир, Тедаса. Будучи довольно начитанным, он не особо горит желанием оставаться в негостеприимном средневековье. Однако верховное божество не собирается просто так отпускать гостя. Впрочем, у попаданца поневоле на этот счет свое мнение...

Пролог.

Детство. Часть 1.

Примечание к части

Детство. Часть 2.

Примечание к части

Детство. Часть 3.

Детство. Часть 4.

Примечание к части

Детство. Часть 5.

Примечание к части

Ветер. Часть 1.

Примечание к части

Ветер. Часть 2

Примечание к части

Ветер. Часть 3.

Примечание к части

Ветер. Часть 4.

Примечание к части

Ветер. Часть 5.

Примечание к части

Буря. Часть 1.

Примечание к части

Буря. Часть 2.

Примечание к части

Буря. Часть 3.

Примечание к части

Буря. Часть 4.

Примечание к части

Буря. Часть 5.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 1.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 2.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 3.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 4.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 5.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 6.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 7.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 8.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 9.

Примечание к части

Миттельшпиль. Часть 10.

Примечание к части

Эндшпиль. Часть 1.

Примечание к части

Эндшпиль. Часть 2.

Примечание к части

Эндшпиль. Часть 3.

Примечание к части

Эндшпиль. Часть 4.

Примечание к части

Эндшпиль. Часть 5.

Примечание к части

Эпилог.

Примечание к части

Пролог.

Здравствуй, читающий эти строки. Мое имя... а, впрочем, какая разница, как меня зовут. За свою долгую жизнь я сменил немало имен, и, уверен, многие из них не сказали бы тебе ровным счетом ничего. Да и имя мое не так важно, как могло бы показаться на самом деле. Теперь, когда я, наконец, остановился после столь долгого и, прямо скажу, нелегкого пути, я могу, наконец, вспомнить, с чего все началось. За все время своего существования я выработал для себя несколько правил, которые помогли мне серьезно продлить свою жизнь. Хотя, если подумать, слово "прожить" не вполне правильно описывает мое существование, ибо история моя началась в тот момент, когда я, тогда еще довольно молодой, умер в своем родном мире.

Описывать жизнь того времени смысла не вижу — ничего особенно примечательного я там не достиг. Да и, откровенно говоря, не сильно и старался. Наверное поэтому после своей смерти я не оказался ни в Раю, ни в Аду, ни в каком-либо другом из загробных миров, что описывали религиозные трактаты. Место, в котором я оказался, более всего напоминало мне изнанку своего родного мира — как будто криворукий скульптор решил повторить шедевр мастера. Но тогда мне было не до любования красотами окрестностей — гораздо больше меня занимал вопрос собственного выживания. Да, оказалось, я был далеко не единственным обитателем того странного места. Жители изнанки, столь же отвратительные, как и сам мир, не горели желанием показать и рассказать мне все о том месте, куда я волею судьбы попал. Скорее наоборот — большая часть встреченных мной существ мечтала убить меня окончательно и полакомиться моими останками. И я говорю это безо всякого преувеличения — не раз и не два я оказывался свидетелем того, как моих собратьев по несчастью рвали монстры из этого мира.

Впрочем, как вы сами могли бы догадаться, я выжил, раз уж пишу эти строки. Первое время мне пришлось прятаться, но со временем я начал переходить в наступление — сначала моими жертвами были, разумеется, самые слабые из местных обитателей, а затем я, уверившись в собственных силах, нападал на все более могущественных, пока однажды не перешел черту, встретив монстра, справиться с которым мне не удалось. Однако, у меня получилось другое — спасаясь от гнева чудовища, я смог переместиться в... другое место. Я назвал его Междумирьем. Стоит заметить, что в тот момент я не особенно задумывался о том, куда мне идти, а потому направился в первый попавшийся мне мир.

Оглядываясь назад, я поражаюсь, сколько же раз, особенно в самом начале пути, мне повезло. Наверное, у судьбы на меня другие планы — иным образом объяснить ту феноменальную удачу, которой была со мной на протяжении моей второй жизни, я не могу. Теперь я понимаю, что в то время мог погибнуть сотню, если не тысячу раз, ведь именно придя в тот мир, о котором я хочу рассказать, я нарушил одно из самых главных правил, придуманных мной.

Никогда не посещать закрытых миров.

Это правило я придумал именно после посещения этого мира. Оказалось, что боги все же существуют, и таким, как я, рады далеко не везде. Даже больше — подобных странников боги закрытых миров стремятся всеми силами уничтожить. Вероятно потому, что мои собратья, если таковые существуют, своими действиями вполне способны нарушить их планы. Но мой второй мир выделялся даже на фоне остальных — местный бог категорически не хотел выпускать души умерших в другие места, и по сути, жил за их счет, с каждой смертью становясь все более могущественным. Так что сразу после моего появления в изнанке этого мира покинуть его не представлялось возможным — путешествия между мирами затратны для меня даже сейчас, что уж говорить о тех временах, когда я и не подозревал о такой возможности.

И здесь я, наконец-то, начну свою историю. Историю моего появления и жизни в мире под названием Тедас.

* * *

Изнанка встретила меня грязным желтовато-зеленым небом, наводя на неприятные мысли о хлоре. Вокруг меня, насколько хватало глаз, простирался разрушенный город, словно выстроенный из обсидиана. Поднявшись на ноги, я, за неимением других вариантов, пошел по уцелевшей улице, куда глаза глядят, и вскоре оказался на краю города. В этот момент мое несуществующее сердце как будто пропустило удар — я стоял на краю летающего острова, со всех сторон окруженного такими же парящими глыбами камней, на некоторых из которых я с большим трудом смог разглядеть шевеление — похоже, и в этом мире изнанка тоже обитаема.

Шум сзади заставил меня обернуться. Повернув голову, я с ужасом увидел, как со стен зданий города сползает черная и вязкая, словно деготь, масса и, скапливаясь на улице, медленно, словно растягивая удовольствие, ползет ко мне. От осознания того, что я сам себя загнал в ловушку, мне стало дурно — с одной стороны город, оказавшийся вотчиной монстра, с другой бездонная пропасть, утопающая в густом тумане. Затравленно оглянувшись, я понял, что ловушка захлопнулась — черная слизь подступала ко мне со всех сторон, медленно сжимая кольцо вокруг меня. Выхода, похоже, не было.

Стоп, а почему это не было? Выход был, однако он мне очень не нравился. С другой стороны, иной перспективой было окончить свое существование в черном киселе, и на мой взгляд, это было бы гораздо более печальным концом.

С последний раз глянув на черный город, я собрался с духом, и, резко выдохнув иллюзорный воздух, прыгнул в пропасть.

* * *

Как это ни странно, я остался в живых. Оглядываясь назад, я понимаю, что тот прыжок, по сути, был огромной авантюрой — я вполне мог бы пролететь мимо того места, где оказался, и в этом случае неизвестно, куда бы меня забросило. За все свое время пребывания в этом мире я так и не разгадал, есть ли вообще у Изнанки этого мира дно. Да и не было у меня на это времени — на мою голову с удивительной частотой ложились куда более насущные проблемы, решение которых откладывать в пользу научных изысканий, интересных лишь мне одному, было бы необдуманно.

В любом случае, мне повезло — мой полет окончился весьма жестким приземлением на бренную землю. Будь я живым, этот полет, скорее всего, был бы последним, что я совершил бы в жизни. Но даже будучи духом, я получил очень неприятный опыт — все иллюзорное тело буквально скрутило от непереносимой боли. Несколько минут, показавшихся мне вечностью, я лежал, свернувшись эмбрионом, и тихонько сипел, стараясь втянуть в себя ненужный мне воздух — тогда я еще не избавился от человеческих рефлексов, и потому на подсознательном уровне пытался повторять въевшийся за многолетнее пребывание живым действия. Если говорить честно, в тот момент мне повезло дважды — если бы рядом оказался кто-то из обитателей Изнанки, я бы с большой вероятностью был съеден. Но, как я уже заметил, мне повезло, и моем распоряжении было достаточно времени, чтобы отойти от последствий моего "прыжка веры".

Поднявшись с земли, я осмотрелся. Оказалось, что мое падение окончилось в огромном дворе какого-то замка. Сам замок был довольно большим — в моем мире такие постройки практически не сохранились. Что, глядя на земную историю, было вполне понятно — такие замки было очень и очень трудно штурмовать, и, если такая цитадель не принадлежала королю, то однажды правитель вполне мог бы столкнуться с проблемой штурма такого укрепления. А штурмовать их было очень тяжело, особенно в средние века.

Не став терять времени на осмотр плаца, я покинул площадь, отправившись на осмотр места, куда меня занесла судьба. Стоит сказать, что замок мне очень понравился — строение внушало уверенность и непоколебимость, будучи настоящей твердыней. Причем твердыней хорошо сохранившейся — в отличие от большинства построек на Изнанке моей родины, замок был практически не поврежден, сохранив, скорее всего, тот вид, который имел в реальности. Но не обошлось без неожиданностей — то тут, то там появлялись тени, спешащие куда-то по своими делам. Они были сравнительно немногочисленны, но очень сильно действовали на нервы. Поначалу я шарахался от них, по привычке стараясь спрятаться от неизвестных обитателей Изнанки, но зайдя в помещение, бывшее, по видимости, спальней, я понял природу теней. Они оказались, ни много, ни мало, отражениями живых людей в этом мире. Похоже, в этом мире разница между миром живых и миром мертвых была значительно тоньше, чем в моем. Что это означает, я на тот момент не знал, восприняв это, как странное явление природы.

Неожиданно мое внимание привлекло странное ощущение, будто какие-то волны проходили по Изнанке. Источник этих волн располагался в донжоне, бывшим, видимо, местом жительства хозяев замка. Заинтересованный необычным явлением, я направился вглубь замка.

Мои предположения были верными — поиски привели меня в сравнительно большую комнату, в которой находились несколько теней. Вокруг широкой кровати стояли три тени. Одна из них, по всей видимости, принадлежала мужчине, второй, скорее всего, был ребенком — слишком маленьким на фоне остальных присутствующих он был. Третья же тень, склонившись над постелью, совершала какие-то действия, понять природу которых мне удалось далеко не сразу. Но наибольший интерес у меня вызвал четвертый присутствующий. Вернее, присутствующая. На кровати лежала женская тень, которая и была источником этих странных волн. Сначала я подумал, что жизнь женщины угасает, и вскоре она перенесется на Изнанку, но, подумав, я отбросил этот вариант — вряд ли к умирающей допустили бы ее мужа и, тем более, ребенка. Женщина была молодой и полной сил, а значит, умереть могла лишь от болезни или, что менее вероятно, несчастного случая. И вряд ли у смертного одра в обоих вариантах присутствовал бы ребенок. Позднее я понял, что мой ход мыслей был несколько неверным, но в тот раз я, сам того не зная, из неверных предположений сделал верный вывод. Присмотревшись, я чуть не рассмеялся от своей недальновидности — все оказалось в разы проще, чем я думал. Женщина рожала, и волны, что я уловил, были отголосками боли, что она ощущала.

Роды проходили тяжело — женщина носила под сердцем двойню, и сил у будущей матери банально не хватало, чтобы родить обоих. Скорее всего, результат будет плачевным — умрет либо один из детей, либо сама мать, и наиболее вероятным был бы первый вариант. Один из детей, мальчик к слову, был более слабым — его тень я смог разглядеть далеко не сразу. А означало это одно — ребенку суждено умереть при родах. Несколько минут я просто стоял, наблюдая за мучениями женщины, а потом меня пронзила догадка. Если тот демон, что встретился мне в самом начале моего пути в этом мире, будет за мной охотиться, почему бы не попытаться спрятаться от столь могущественного существа в реальности, где шансы достать меня хоть ненамного, но снизятся? Впоследствии я понял, что это решение было, по факту, единственно верным — вряд ли бы бог этого мира оставил бы меня свободно шататься по его владениям.

И я начал действовать. Работать пришлось крайне аккуратно — что-то подсказывало мне, что малейшая ошибка в таком деле сведет на нет все мои усилия. Я осторожно отделял умирающую тень от тела, тут же заменяя ее собой, попутно забирая силу духа, получая дополнительный источник сил, которые я тут же пускал на эту по-настоящему ювелирную работу. Затем недоразвитая душа, полностью исчерпав свои силы, исчезла, и мне пришлось перейти на собственные силы. Работать стало в разы труднее — теперь я был вынужден жестко экономить энергию, ведь мне предстояло не только "врасти" в новое тело, но и подстроиться под него, чтобы избежать нежелательных аномалий. Тогда я еще не знал всех тонкостей процесса переселения души, и действовал больше на интуиции. Но все же мой труд дал свои плоды — итогом полутора часов, прошедших под "аккомпанемент" волн боли от роженицы, мне удалось не только подселиться в ставшее бесхозным тело, но и подогнать строение самого себя настолько близко, насколько я мог.

В момент окончания столь кропотливой работы я бы с удовольствием выдохнул бы от облегчения, но неожиданно для себя обнаружил, что не могу дышать. Более того, вокруг меня была абсолютная и беспросветная темнота, в которой, помимо меня, лежал, скрючившись, еще кто-то. Внезапно стенки и без того не очень просторного сосуда начали сжиматься, стараясь вытолкнуть меня из себя.

— "Да меня же рожают", — пронзила мозг внезапная догадка, — "давайте, скорее вытаскивайте меня отсюда!"

Я изо всех сил стал работать ногами, пытаясь как можно быстрее оказаться снаружи. Впрочем, это, по сути, не понадобилось — на фоне того, что я уже пережил, время моего, хм, выхода было сравнительно небольшим. И вот наконец принадлежащее мне тельце было извлечено на свет, и я с удовольствием сделал свой первый вдох. О чем практически сразу пожалел — в легкие словно залили жидкий азот, и я, не в силах сдержаться, издал пронзительный крик.

* * *

9:10 Века Дракона. Тэйрнир Хайевер, замок Кусланд.

Интерлюдия.

Этой ночью замок не спал — леди Элеонора, жена тэйрна Брайса Кусланда, рожала. Роды проходили тяжело, и шли уже восьмой час. Лекари, приглашённые из Денерима, только разводили руками, а квалифицированных магов не выпускали из Круга храмовники, для которых опасность получить разгуливающих на свободе магов не стоила риска для жизни пусть и таких людей, как дети одного из влиятельнейших людей Ферелдена. Так что Элеоноре Кусланд приходилось тяжело, и лишь поддержка мужа давала ей силы, для того чтобы терпеть боль, стиснув зубы, как подобает ферелденской женщине.

Но всё разрешилось, и ближе к рассвету благородная семья Кусланд пополнилась сразу двумя членами — близнецами Кусландами. Мальчика назвали Эйден, а девочку — Элисса. В настоящий момент малыши спали в компании матери и отца. Их первенец, пятилетний Фергюс, несмотря на всю свою решимость стоять всю ночь у двери в комнату родителей, всё же заснул ближе к утру, и был перенесён в место поудобнее.

Не спал лишь глава семейства. Брайс Кусланд сидел за столом в собственном кабинете, размышляя над создавшейся ситуацией. Несмотря на уверения знахарей и прочих коновалов в том, что выживет лишь девочка, мальчик все же родился, и родился гораздо более здоровым, чем девочка. Сначала Брайс подумывал о вмешательстве мага или даже Создателя, но затем откинул эти мысли. Неважно, кто именно и как помог мальчику родиться, важно то, что теперь с этим делать. С одной стороны, младший наследник мог стать отличной подстраховкой на случай смерти основного наследника. С другой стороны, Эйден в будущем вполне мог бы решить, что ему следовало бы занять место старшего брата, сместив того, скажем так, радикальным путем. Такие случаи были не редкостью, причем даже в Ферелдене, что не могло не вызывать опасений. А значит, ребенка следовало бы воспитать соответствующим образом — чтобы из него вырос достойный помощник брату, который, с одной стороны, мог бы подхватить падающее знамя рода, а с другой, не имел бы амбиций, чтобы самому создать это падение. Ситуация не из легких. Впрочем, до того момента, как Эйден вообще будет из себя хоть что-то представлять, еще далеко, а значит, думать об этом, особенно в свете прошедшей ночи, не следует. Брайс Кусланд поднялся со стула и прошел в спальню, где через пять минут заснул мертвым сном. Он ошибся в одном — место его сына занял тот, кого воспитывать было мягко говоря, поздно.

Детство. Часть 1.

9:16:8:1 Века Дракона. Тэйрнир Хайевер, замок Кусланд.

Интерлюдия.

— Милорд, где вы? — звуки несущегося по коридору наставника слышала, наверное, половина замка. Олдос, тридцатилетний мужчина, уже успевший побывать учителем Фергюса, не раз успел проклясть тот день, когда на свет появились близнецы Кусланды. Эти непоседливые дети превратили когда-то спокойной замок в форменный приют для душевнобольных, на раз переворачивая его фамильное гнездо вверх дном. И если Фергюса, также промышлявшего этим, ещё можно было призвать к ответственности, после чего мальчик ходил некоторое время смирным, то эти два, с позволения сказать, ребёнка, с завидным упорством уходили от наказаний, проявляя редкое остроумие. Более того, их было ДВОЕ, а значит, отловить обоих было невозможно, если, конечно, они того сами не захотят. Вот и сейчас, вместо того, чтобы преподавать историю рода, важную, между прочим, вещь, он бегает по замку в поисках своих учеников. И ведь нельзя просто так взять и плюнуть — дети не абы кто всё же. Вот и приходится лазить по замку в поисках близнецов.

Забег длился уже второй час, так что порядком уставший историк, проходя мимо библиотеки, не удержался и решил слегка передохнуть.

— Ой, учитель Олдос, вот вы где! А мы вас повсюду искали, — голос Эйдена Кусланда, сидящего на пару с сестрой за столом и листающего увесистую книгу по истории Ферелдена было последним, что Олдос ожидал услышать.

— Вот же..., — мужчина с трудом удержал матерную брань, увидев прямо таки идиллическую картину — СИДЯЩИЕ СПОКОЙНО близнецы. Желание пойти на кухню и выпить что-нибудь покрепче, для успокоения нервов, разумеется, стало прямо таки нестерпимым. Но долг преподавателя возобладал, и Олдос, тяжело вздохнув, присел за тот же стол, что и близнецы, и начал урок.

* * *

Вот уже шестой год, как я живу в Ферелдене. За это время я успел многое понять и осознать. И, пожалуй, первым, что я понял, была та простая вещь, что детство — далеко не самая лучшая пора в жизни, что бы там не говорили повзрослевшие люди. По крайней мере, младенчество.

Первый год, что я жил, я успел полностью оценить всю прелесть пребывания в теле младенца. То время я до сих пор вспоминаю с содроганием, невольно сравнивая себя с заключенным одиночной камеры. Разница была лишь в том, что тюрьмой было мое собственное тело. Казалось, я не мог ровным счетом ничего — руки и ноги слушались отвратительно, и первое время я даже не мог нормально повернуться на бок, не то, что ползать или ходить. В этом плане повезло моей сестре — Элисса не осознавала той ситуации, в которой оказался я, и для нее это время действительно было самым беззаботным. Фактически, наша жизнь сводилась к буквам Ж.С.С. — Жрать, Спать и, пардоньте, Срать. Больше заняться было нечем.

Не меньшее раздражение вызывало постоянное присутствие взрослых. Да, моя мама, Элеонора Кусланд, брат Фергюс и отец Брайс вносили некоторое разнообразие в мою жизнь, но их постоянное сюсюканье буквально выводило меня из себя. Я искренне не понимал, как можно восторгаться любым моим действием — лично для меня было бы гораздо проще, если бы все мои достижения воспринимали, как должное. Но увы, родители были, на мой взгляд, слишком... заботливыми, что ли. В этом плане Фергюс выгодно от них отличался — чего стоил выструганный лично им деревянный кинжал, выданный мне в качестве игрушки. Кусок дерева, как ни странно, довольно неплохо развивал моторику пальцев, но, проклятье, сестра, увидев новую игрушку, вознамерилась отнять ее и, когда ей это удавалось, совала его в рот, и сначала рассасывала на манер соски, а после того, как начали резаться зубы, стала его грызть, словно собака — кость. Не знаю, нормально ли это, но через некоторое время кинжал превратился в мочало.

Зубы были отдельным пунктом. Еще в моей прошлой жизни я к боли во рту относился весьма, хм, отрицательно. И, говоря откровенно, я никогда бы не пожелал бы даже заклятому врагу пережить то, что довелось пережить мне — режущиеся зубы, особенно для ребенка — удовольствие весьма сомнительное.

Впрочем, я не сидел сложа руки. Сначала я научился ползать, а после этого — ходить. Оказалось, это гораздо проще, чем я предполагал. И когда я уже подумал, что жизнь налаживается, жизнь преподнесла мне очередной сюрприз. Хотя, если подумать, сюрпризом это назвать нельзя.

Имя ему — языковой барьер. Внезапно выяснилось, что для меня выучить новый язык довольно сложно. В определенной степени мне повезло — ферелденский язык имел общие корни с родным, являя собой странную смесь земных языков славянской группы. Польский, русский, чешский, украинский, белорусский — ферелденский диалект, казалось, впитал их все, что слегка помогло мне понимать, что мне говорят. Но понимать и говорить — разные вещи, и первое время язык мне не давался. Меня с сестрой даже считали умственно отсталыми. При чем здесь сестра? Все довольно просто — мы были не просто близнецами, а тем редким видом, что на Земле называли королевскими. По крайней мере, я так считаю — установить такую вещь я мог, само собой, лишь по косвенным признакам, такие как поразительное внешнее сходство, привычка "зеркалить" действия и свой собственный язык, который научно называли криптофазией. То есть мы с сестрой понимали друг друга на уровне жестов и мимики, но вот с пониманием остальных из-за этой же особенности были проблемы. Проще говоря, мне было трудно учить язык, потому что умом я взрослый, а сестре — потому что она меня, самого близкого к ней человека, прекрасно понимала без слов и учиться говорить, видимо, не считала нужным.

Тем не менее, я справился. Во многом этому помогло понимание того, что без языка и, что немаловажно, книг, я не смогу получить доступ к знаниям этого мира, а значит, не смогу понять закономерностей, по которому он живет. А для меня, сына лорда, пусть и младшего, подобное незнание было смерти подобно. К тому же, пока я был, скажем так, не совсем дееспособен, у меня было достаточно времени, чтобы осознать, где я оказался и чем это грозит. Я говорю не о том, что я попал отнюдь не в самую комфортную для человека двадцать первого века эпоху, а о том, что меня ждет, когда срок жизни этого тела истечет. Вряд ли бог, встреченный мне в черном городе, позволит мне просто так разгуливать в его обители — я и так наверняка серьезно нарушил его планы, получив физическую оболочку. А значит, после смерти меня ждет весьма жаркий прием. И с этим надо что-то делать — жить мне хотелось долго и даже счастливо, и я не планировал заканчивать свое существование в глотке демона, которого местные по недоразумению считают богом. А значит, надо было придумать план, как уничтожить этого, с позволения сказать, Создателя, или, по крайней мере, сделать так, чтобы успешно уйти от его скользких объятий, ничего хорошего мне не сулящих.

Бухающие шаги бегущего наставника, приближающегося в библиотеке, возвестили, что Олдос, наконец, решил проверить храм знаний на наличие двух близнецов, то есть меня с Элиссой. Или, что более вероятно, махнул рукой на поиски. Да, за это время я успел привить ему убеждение, что если мы не найдемся в положенное время на занятиях, то нас стоит искать где угодно, но не здесь. Конечно, подобная шутка попахивает садизмом, но ничего поделать я с собой не мог — здешняя жизнь на редкость бедна на развлечения. Заговорчески подмигнув сестре, я сделал вид, что напряженно читаю, и принялся ждать.

— Ой, учитель Олдос, вот вы где! А мы вас повсюду искали, — смотреть на ошарашенное лицо мастера и сохранить удивленное выражение лица было задачей не из легких, но, смею надеяться, у меня получилось. Элиссу, конечно, подобной пантомимой обмануть было нереально, но Олдос знал меня не так хорошо, и закономерно купился.

На языке наставника явно вертелось что-то нелестное в наш адрес, но, как и ожидалось, в лицо он это не высказал — за такое учителя могли и выпороть. Обреченно вздохнув, Олдос сел перед нами и начал урок:

— Итак, благородные господа, в прошлый раз мы закончили на описании жизни первых племен алламари, поселившихся на территории Ферелдена и образовавших первое государство... — никогда я не переставал поражаться выдержке наставника. Из таких людей не то, что гвозди — мечи ковать надо.

* * *

— Итак, что вы скажете на этот раз? — тон отца не предвещал ничего хорошего. Я сразу напрягся — похоже, в этот раз мои шутки зашли слишком далеко, и Олдос все-таки нажаловался батюшке.

Разговор происходил на традиционном семейном обеде, а потому за столом сидели все. Во главе небольшого стола, разумеется, был Брайс Кусланд — лорд Хайевера и один из самых влиятельных людей Ферелдена. Надо сказать, что в те времена отца я слегка побаивался — батюшка, ветеран относительно недавно отгремевшей войны за независимость, был человеком жестким и, чего уж таить, скорым на расправу, а потому злить его я не пожелал бы никому. Хотя некоторые утверждают, что сейчас его характер стал более спокойным. Если это правда, то я до сих пор не берусь гадать, каким он был в те времена, когда громил орлессианцев и штурмовал Денерим.

По правую сторону от отца, как и положено, сидела мама — Элеонора Кусланд, урожденная МакЭнриг. Внешность спокойной хозяйки замка могла обмануть того, кто не знал всей ее биографии. Мы с сестрой знали. Будучи второй дочерью банна Штормового берега, Элеонора также отметилась в войне с Орлеем, причем отметилась так, что "Морскую Волчицу", как ее прозвали в Империи Масок, боялись до сих пор. На войне порой доходило до того, что корабли орлейцев ложились на обратный курс, едва разглядев мамин "Мистраль", а это, поверьте мне, показатель — в моем мире так, наверное, боялись Моргана или Дрейка. Рассказы о прошлом матери, в основном подслушанные у прислуги замка, в свое время так впечатлили Элиссу, что она хвостом ходила за Элеонорой, упрашивая научить ее хоть чему-то из ее навыков. Стоит заметить, что мама отказывать не стала, и вскоре сестру чаще всего можно было найти на замковом стрельбище, где она с завидным упорством всаживала в мишени одну стрелу за другой.

Кроме родителей, на обеде также присутствовал наш старший брат, Фергюс. Внешностью брат пошел в отца, обладая буквально портретным сходством, чего нельзя было сказать о его характере. Брат был компанейским балагуром, обладавшим поразительной харизмой и умением убеждать людей. Сколько в этом было природного таланта, а сколько — воспитания, мне неизвестно, но тот факт, что Фергюс как нельзя лучше подходит на роль лорда, не оспаривал никто.

Здесь следует немного отвлечься и сказать, чем же все эти шесть лет занимали нас с сестрой. На земле рождение близнецов вроде нас в средние века порождало просто море возможностей, ведь мальчика можно было подготовить как наследника или помощника наследника, если таковой уже имеется, а девочку можно было бы выгодно отдать замуж, заключив союз с нужными людьми через династический брак. Тедас в этом плане не сильно отличался от земного Средневековья — разница была в том, что в моем родном мире девушку вряд ли бы стали учить военному делу. Но здесь женщины вполне могли сражаться наравне с мужчинами, если захотят. Почему так произошло, мне неизвестно, да и не задавался я этим вопросом — мои интересы тогда лежали совершенно в другой области. Но, по большому счету, этот нюанс ничего не менял — большинство девушек в этом мире в конечном итоге выходили замуж по расчету, разумеется, не своему, и исключения из этого правила были крайне редки. Так что судьба Элиссы вряд ли бы сильно отличалась от "общепринятой" — лет через десять-двенадцать выйти замуж за сына какого-нибудь эрла, например, Хоу, что был нашим соседом, и, в конечном итоге, увеличить влияние Брайса на политической арене Ферелдена. И о том, что этого, скорее всего, не произойдет, знал лишь я.

Со мной ситуация была иной — из меня растили именно правую руку Фергюса, то есть того, кто сможет заменить брата во время его отсутствия в землях Хайевера. Причем делали это так, чтобы у меня не возникало мысли о том, чтобы самому занять место наследника путем дискредитации брата или его убийства. Логичный, в общем, ход, будь я обычным ребенком, но здесь отец просчитался — в теле шестилетнего ребенка сидел далеко не детский разум. Против Фергюса я ничего не имел — в конце концов, быть властителем тейрнира, пусть и такого крупного и богатого, как Хайевер, меня не прельщало. Да и не состыковывалось это с тем планом, что я для себя наметил. Впрочем, быть помощником старшего брата или, как здесь говорят, "запасным конем", меня тоже не радовало — прозябание на таком месте еще сильнее отдаляло меня от цели. К тому же, мне нужно было создавать свое собственное имя, а это далеко не так просто, как кажется. И причина кроется в средневековом менталитете.

Человеку, пришедшему из двадцать первого века и знающего об этом времени лишь по учебникам истории и сомнительным фильмам, подобное может показаться странным, но факт в том, что в Средние Века все зависели ото всех. Кто-то может сказать, что закабаленными были лишь крестьяне, и в какой-то мере будут правы. Но это лишь верхушка айсберга — на самом деле любой человек, будь он ремесленником, торговцем или даже аристократом, связан по рукам и ногам целой плеядой негласных правил и законов. Одиночки здесь не выживают, и всегда приходится думать о том, как к тебе относятся другие представители твоего класса. У ремесленников и торговцев это были гильдии, или цеха, как принято говорить в это время. Если ты не имеешь веса среди своего, то грош тебе и твоему мнению цена, а уж если нарушишь правила и попытаешься гнуть свою линию, то тебя банально заклюют — способы есть. У аристократов дела не лучше — по сути, пресловутый кодекс чести есть ни что иное, как свод правил, выполнения которых ожидается в рамках социальной роли и нарушение которых карается подчас очень жестко. Иными словами, если ты не соответствуешь ожиданиям — то ты пария, или, что более вероятно, мертвец. Исключения из этого правила нет даже для короля — если правитель начнет действовать вразрез с интересами баннов и эрлов, те мигом в лучших традициях Речи Посполитой устроят ему рокош, благо, прецеденты были.

Как это связано со мной? Самым непосредственным образом. Отец уже сейчас позаботился о том, чтобы меня воспринимали именно так, как нужно ему. И если я буду плыть по течению, приняв навязанные правила, то в конечном итоге в исторических хрониках будут писать "Фергюс Кусланд и его брат Эйден", что меня ни в коей мере не устраивает. И дело не только в честолюбии — не имея достаточно влияния среди аристократии, я не смог бы воплотить свой план в жизнь, что меня, конечно же, не устраивало. А значит, мне нужно было ломать об колено все правила и мнения, но делать это аккуратно, дабы никто не заподозрил, что я веду свою игру, пока не станет слишком поздно.

— Эйден, ты меня слушаешь? — недовольный голос отца вырвал меня из размышлений.

— Прости, отец, я задумался, — покаянно опустив голову, пробормотал я, хотя раскаяния во мне не было ни капли.

— Если твои, вне всякого сомнения, важные размышления о судьбе страны и всего Тедаса закончены, то позволь мне, скромному тейрну Хайевера, повторить свою малозначимую речь, — Фергюс хихикнул, но тут же осекся под грозным взглядом отца, — так вот, мне порядком надоели ваши выходки, и я более не намерен терпеть бесконечные жалобы вашего наставника на злостные прогулы. Поскольку предыдущие методы воспитания на вас, очевидно, влияния не оказывают, я принял следующее решение: В ближайшее время состоится собрание земель, на котором будут присутствовать все банны и эрлы Ферелдена. На этот раз вы отправитесь со мной в столицу, где я подберу вам подходящих наставников. Олдос слишком мягок для вас, и если вы имеете достаточно сил на то, чтобы бегать от него весь день, то я найду им куда более полезное применение. А теперь перейдем к наказанию, — в голосе отца появились предвкушающие интонации, — вскоре наш замок почтит своим присутствие Его Королевское Величество Мэрик Освободитель. Как вы понимаете, в присутствии короля вы обязаны показать себя достойными наследниками, а значит, в ближайший месяц вы будете получать уроки этикета. И на этот раз вы не отвертитесь — на занятия вас будет сопровождать один из моих воинов.

Я незаметно пнул под столом Элиссу, готовую разразиться отповедью на тему уроков правильного поведения, которые она ненавидела всем сердцем. Сестра, к счастью, поняла меня правильно, и покорно опустила голову. Меня же, в отличие от сестры, больше интересовала первая часть речи отца. Поездка в Денерим была отличной возможностью обзавестись нужными мне знакомствами, а значит, на шаг приближала меня к цели. А что до наказания, то меня оно, в общем, не пугало. В конце концов, я давно понял, что за все надо платить, тем более, что эту, с позволения сказать, расплату можно обернуть себе на пользу. Тем более, что отец вряд ли даст нам дурных наставников, а значит, что эта поездка для меня будет отнюдь не наказанием.

Примечание к части

Решился на эксперимент. Главы будут уменьшены, но публиковать постараюсь чаще. P.S. Ищу бету. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574

>

Детство. Часть 2.

9:16:9:7 Века Дракона. Тэйрнир Хайевер, замок Кусланд.

Говорят, что пунктуальность — вежливость королей. Если смотреть на Мэрика Освободителя под таким углом, то среди его благодетелей вежливость явно не присутствовала — король опаздывал почти на неделю. Впрочем, осмелься я тогда сказать об этом вслух, многие, в том числе и отец, сказали бы, что король никогда не опаздывает, он лишь изволит задерживаться по важным причинам. Однако нам с сестрой от этого легче не было — целую неделю мы сидели, как на иголках в ожидании высокого визита. Брайс свое обещание сдержал, и весь прошлый месяц нас активно готовили к приезду венценосца, дабы мы не ударили в грязь лицом. Учитывая то, что на занятия нас теперь водили под конвоем, сбежать на этот раз возможным не представлялось. Элисса, конечно, пыталась, но охрана, получившая от отца соответствующие инструкции, была очень бдительной, и спустя четыре попытки сестра окончательно смирилась, бросив бесплодные попытки улизнуть от ненавистных уроков. Что до меня, то я сбегать даже не пытался, хотя Лисса очень старалась вовлечь меня в это бесполезное, как оказалось, предприятие. Я, в отличие от нее, прекрасно понимал, что первое впечатление — самое сильное, а значит, во время пребывания короля в Хайвере от нас требовалось вести себя максимально корректно.

— Едут! — раздался крик часового со стены, и стоящая рядом со мной сестра облегченно выдохнула. Скосив глаза, я позволил себе легкую улыбку — вопреки обыкновению, сестра была одета в нарядное платье традиционного ферелденского покроя. Хотя здесь стоит заметить, что традиционным он стал относительно недавно — все же столетняя орлейская оккупация оставила свой след на культуре страны. Да, выходная одежда была далеко не так вычурна, как наряды наших западных соседей, но некоторые черты прослеживались, особенно в цветовой гамме — по словам Олдоса, до оккупации в Ферелдене одежда не имела столь ярких и контрастных расцветок, ограничиваясь двумя, реже тремя гармоничными цветами.

Через полчаса ворота распахнулись, и во двор замка на статном боевом коне въехал король. До того о Мэрике я знал лишь со слов родителей и наставника, и лишь теперь я смог оценить монарха. Надо сказать, что рассказы были правдивы — его величество обладал телосложением воина и смотрел на встречающих пронзительным взглядом, что казалось, заглядывал в самую глубину души. Тем не менее, правление, похоже, не лучшим образом сказалось на здоровье короля — в волосах пшеничного цвета проглядывали серебряные пряди, а волевое лицо было изрезано морщинами, из-за чего казалось, что его величество чем-то сильно недоволен. Однако до старости королю явно было далеко — Мэрик был ровесником отца, и, судя по стати, умирать в ближайшее время не собирался.

По правую руку от короля ехал, держась чуть позади, черноволосый мужчина с ястребиным носом и хищными глазами, в котором я с удивлением узнал командующего королевской армией и тейрна Гварена Логейна МакТира. История этой противоречивой личности заслуживала, наверное, отдельной книги, а то и рыцарского романа. Бывший бандит, Логейн так бы и вошел в историю, как местный Нестор Махно или Степан Разин, если бы не встреча с королем, произошедшая в те времена, когда Ферелден был охвачен войной за независимость. В отличие от других подобных ему головорезов с большой дороги, МакТир не был обычным рубакой с задатками лидера — его полководческий талант позволил ему выделиться из общей массы подобных ему партизан и Мэрик, который в то время королем, по сути, не был, не мог пройти мимо такого таланта. После войны Логейн за свою верную службу получил в свое распоряжение город-порт Гварен, где проявил еще и организаторский талант, за несколько лет сделав свои владения одними из самых богатых во всей стране. В настоящий момент МакТир совмещал управление собственными владениями и командование армией короля, и, надо сказать, вполне успешно — не забывая о своей земле, тейрн провернул крупную армейскую реформу, создав, по сути, настоящую кадровую армию, верную лишь правителю Ферелдена. И это в стране, недавно вышедшей из гражданской войны. Да, тейрна можно было бы упрекнуть чем угодно, но никто не отрицал, что властитель Гварена был человеком незаурядных талантов.

Замыкали головную часть процессии самые влиятельные люди королевства — Галлахер Вулфф, эрл Западных холмов, Эамон Геррин, властитель Редклиффа, Рендон Хоу из соседнего Амарантайна, и, наконец Альфастанна Эремон, банн Недремлющего моря, который, несмотря на название, по своим размерам был полноценным эрлингом. Конечно, это было не полноценное Собрание Земель, но сейчас за монархом следовали самые влиятельные феодалы, которые, по сути, и вели политику всего государства. И, что меня не радовало, об их личностях я не знал практически ничего, в отличие от того же Фергюса, который со знанием дела рассматривал королевскую свиту. Это был весьма тревожный звонок — для отца, вероятно, было важно оставить меня без этой информации. В то, что батюшка по доброте душевной решил оградить меня от политики, я не верил — не та эпоха царит в Тедасе. Это лишний раз подтверждало догадки относительно планов на мою жизнь, ведь, несмотря на положение сына тейрна, выходило так, что без старшего брата я в обществе буду практически никем — во все времена все решали знакомства.

Пока я делал столь неутешительные для себя выводы, во двор замка въехало младшее поколение ферелденской аристократии. Здесь стоит отметить, что порядок движения знающему человеку мог сказать многое. Например, наследник рода всегда обязан был ехать по правую руку от главы семьи, его жена — по левую. Подобных неписанных правил было море — в кругу аристократии была важна любая мелочь, хотя, по моему мнению, наши традиции на фоне тех же орлейских смотрелись бледновато. Да и соблюдались они не всегда, доказательство чему я и увидел. Наследник трона, Кайлан Тейрин, плюнув не только на правила, но и на банальный этикет, ехал в кругу отпрысков родов, явно не делая различая между наследниками и другими детьми, и весело переговаривался с сыновьями эрла Вуллфа, порой взрываясь хохотом. Ехавшая чуть поодаль девушка с довольно привлекательной внешностью неодобрительно косилась на сына Мэрика, но предпочитала молчать.

Наконец, процессия остановилась посередине плаца, и все присутствующие во дворе преклонили колено перед спешившимся королем, выражая почтение монарху. Мэрик оглядел склонившуюся толпу внимательным взглядом, и, печатая шаг, подошел к отцу:

— Брайс Кусланд.

— Милорд, — ответил отец, не поднимая головы.

— Вы, возможно, забыли, что я говорил вам в наши предыдущие встречи, — грозно произнес король, — впрочем, я могу напомнить. Никогда, я повторяю, никогда... не вставай передо мной на колени.

От последней фразы короля я, надо сказать, опешил и, забыв обо всем, чему нас учили последний месяц, поднял голову, с удивлением взглянув на монарха. Стоит отметить, что такая реакция была не у одного меня — добрая половина присутствующих во дворе смотрела на короля ошалелыми глазами. Сам Мэрик широко ухмылялся, явно довольный произведенным эффектом. К чести отца, он быстро понял королевский юмор, и не замедлил с ответом:

— Милорд, вы так редко почитали нас своим присутствием, что ваши мудрые наставления уже начали забываться.

Король, не выдержав, расхохотался сочным басом:

— Рад тебя видеть, старый друг, — обнял Мэрик вставшего отца, — ты не представляешь, как же нам всем тебя не хватало.

Я скептично оглядел свиту венценосца — похоже, король, говоря о незаменимости батюшки, мягко говоря, был неправ. Если Эамон Геррин и Галлахер Вуллф действительно были рады видеть старого знакомого, то на лицах остальных читалась в лучшем случае, полная индифферентность. А Рендон Хоу вообще смотрел на сцену встречи короля и тейрна с плохо скрываемым раздражением. Многие могли бы списать это на нарушение королем этикета — благо, эрл Амарантайна снискал славу педанта, четко следующего букве правил и законов, но я прекрасно понимал, что дело отнюдь не в нарушении протокола.

— Флюгер, — презрительно прошептала Элисса. Я слегка усмехнулся — да, подобное прозвище в случае с "добрым" соседом было на редкость метким.

Во время войны Хоу поначалу сражался на стороне Орлея, и лишь когда стало ясно, что лояльные оккупантам силы проигрывают, оперативно переметнулся к победителям. Жизнь ему это, конечно, спасло, но Мэрик так и не простил окончательно бывшего врага. Амарантайн лишился статуса тейрнира, а часть земель, самая богатая, к слову, с легкой королевской руки отошла к Хайеверу, в котором сидел изначально лояльный монарху отец. Стоит ли говорить, что после такого Хоу был, скажем так, недоволен?

— О, вижу, в твоем доме растет пополнение, — отсмеявшись, Мэрик переключил внимание на нас с сестрой.

— О, да, Мэрик, — открыто улыбнулся отец, — мои младшие дети — Эйден и Элисса Кусланды.

— Наслышан, — усмехнулся король, подходя ближе, — в прошлый мой визит они были гораздо меньше.

— Ваше величество, — мы с сестрой синхронно поклонились, а чуть погодя, Элисса добавила, — говорят, низкий рост из тех вещей, что проходит с годами.

— Ха, а дочь вся в мать пошла, — усмехнулся король, не обратив внимание на нарушение протокола, — Брайс, помнишь ваше знакомство. Напомни, как пелось в той песне — вмажь ему, леди, вмажь?

Среди гостей послышался сдавленный кашель — кронпринц Кайлан, прижав руку ко рту, отчаянно пытался задавить рвущийся наружу смех. Впрочем, он был не одинок — "Солдат и Морская Волчица" была песнью весьма популярной, особенно среди моряков, и знал ее практически весь Ферелден. Родители, кстати, к этому образцу народного творчества относились весьма неодобрительно, предпочитая не рассказывать подробности их первого знакомства.

— Что ж, раз мы все перезнакомились, давайте уже пройдем в дом, — повернулся король к отцу, — дорога была не из легких, и многим из нас не помешало бы отдохнуть.

— Наш замок в вашем распоряжении, ваше величество, — слегка поклонился отец, — мои слуги помогут вашим людям в размещении.

И гости, сопровождаемые родителями, прошли вглубь замка. Мы в компании сверстников неорганизованной и галдящей гурьбой двинулись за ними, стараясь на отставать от старших.

— Вот скажи мне, Эйден, — негромко сказала мне сестра, — на кой демон нам вообще понадобилось учить этикет, если король на него плюнул почти с самого начала?

— Это потому, сестренка, — заметил идущий рядом Фергюс, — что если вы с братом не заняты, то горазды на всякую дичь, и оттого представляете опасность для всего замка в общем и душевного спокойствия наших родителей в частности.

— Меня другое беспокоит, — вставил я, — что здесь делает Хоу, Фергюс? Все ведь знают, кто он такой и за кого воевал.

— Он эрл, Эйден, — повернулся ко мне брат, — у него есть полное право на место возле короля.

— В первую очередь он коллаборационист, — отрубил я, — это другое.

— Колла... что? — не понял брат.

— Пособник оккупантов, — пояснил я, — удивительно, как его Мэрик не прикончил после войны.

— Так бы сразу и сказал, — проворчал Фергюс, — а что до Хоу, то ходят слухи, что Рендон во время войны передавал планы орлейцев сначала Мойре, а потом и Мэрику.

— Тебе надо больше читать, — съязвила Элисса, хотя сама вряд ли поняла земной термин.

— Чего вы такие серьезные?! — от крика подошедшего Кайлана я вздрогнул, — присоединяйтесь к нам — не каждый день видимся!

Вздохнув, мы поспешили к остальным — Кайлан, может, был неплохим человеком, но порой его бестактность вызывала раздражение. Хотя, учитывая то, как Мэрик поприветствовал отца, поведение наследника уже не удивляло — не иначе, как от отца-венценосца набрался.

* * *

Праздник длился третий день и, надо сказать, порядком мне надоел. Если бы не необходимость общаться со сверстниками, я бы давно сбежал подальше от торжества. Но увы, налаживать отношения все же требовалось, и мне оставалось лишь стоически терпеть гостей.

Справедливости ради замечу, что раздражали меня отнюдь не все. Лучше всего я сошелся с Освином, сыном банна Сигарда, и Норбертом, одним из сыновей Вулффа. Сошлись мы, как ни странно, на почве увлечения историей. Новые знакомые интересовались, конечно, новейшей историей, особенно войной с Орлеем, благо, участники тех событий сидели с нами за одним столом и с удовольствием вспоминавшие события молодости. Меня, впрочем, интересовало скорее послевоенные события, больше касающиеся настоящего времени. Тут ко мне на помощь неожиданно пришла Анора МакТир — девочка, помимо железного характера, доставшегося от отца, имела солидный багаж знаний, и была образованной даже по земным меркам. Сестра тоже в стороне от разговоров не сидела, и сошлась с дочерью Логейна, после чего девочек можно было часто увидеть сидящими в укромных местах замка, обсуждающих одним им известные темы. Остальных сверcтников назвать друзьями я не мог, скорее они стали хорошими знакомыми. Но это меня не сильно удивило — у старших детей была уже сформировавшаяся компания, в которой явно верховодил наследник престола. Все же, несмотря на некоторую придурковатость, людей Кайлан располагать к себе умел.

* * *

Еще через два дня дорогие гости, наконец, решили, что сидеть в замке и обсуждать дела минувших дней перестало быть интересным, и изъявили желание выехать на охоту. Надо сказать, что для меня это был первый раз, когда я отъезжал от ставшего родным замка больше, чем на один дневной переход. Но на этот раз меня, как и Элиссу, взяли с собой — видимо, отец посчитал нас достаточно взрослыми, чтобы ездить в седле самостоятельно. Надо сказать, что нас и раньше сажали на лошадь, но это были в основном неспешные поездки вокруг замка, ведь и мне, и сестре требовалось время, чтобы научиться правильно держаться в седле, что, к слову, оказалось далеко не так просто, как я представлял до того момента. Первое время седло с непривычки натирало внутреннюю часть бедра, да и ощущение постоянно елозящей спины между ног были довольно неприятны. После подобных поездок я часто ходил враскоряку, что вызывало у солдат отца понимающие улыбки. Тем не менее, к шести годам я уже более-менее привык передвигаться таким способом и даже научился худо-бедно управлять скакуном.

Наверное, если бы я точно знал, к чему приведет эта поездка на природу, я вряд ли бы совершил ту глупость, на которую пошел. Перед выездом я решил сменить коня — почему-то мне казалось, что большая часть людей, особенно моих новых знакомых, это оценит. Сейчас я понимаю, что это было не более, чем ребячество, и большей части нашего поколения было откровенно все равно, на чем ехать на охоту. Но я так не считал, и последствия моего решения было для меня печальными. Я бы даже сказал, что опасно печальными.

Примечание к части

Мне все еще нужна бета. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574

>

Детство. Часть 3.

9:16:9:12 Века Дракона. Тэйрнир Хайевер.

Голова раскалывалась от дикой боли. Признаюсь, с того момента, как я родился в этом мире, я такой боли еще не испытывал — казалось, в затылок забили с десяток длинных, плохо откованных гвоздей, которые затем медленно проворачивали, перемалывая содержимое черепа в однородную кашу. Боль усиливалась сильным головокружением и подступившей к горлу тошнотой — на лицо были все признаки сотрясения. А ведь все начиналось вполне обыденно.

Выезд на охоту в эти времена был самым настоящим ритуалом, со своими законами и правилами. Которые, как я уже понял, по-настоящему соблюдать никто не собирался. Иногда мне казалось, что после владычества Орлея с его сводом неписанных правил местные феодалы просто отдыхали душой и телом, порой наплевательски относясь даже к тем традициям, которые были в чести еще до оккупации. Однако далеко не нарушение традиций привело к тому безрадостному положению, в котором я оказался. Чертов конь... Впрочем, стоит ли винить в собственной глупости бессловесную скотину? В конце концов, я прекрасно знал свой уровень навыков верховой езды, и мог бы предсказать, к чему приведет попытка показать себя перед детьми землевладельцев.

А начиналось все довольно неплохо. На охоту мы выехали, как и планировалось, около полудня. Кавалькада всадников, покинув замок, направилась в ближайший лес, где и разместилась, потратив несколько часов на поиск подходящей поляны. Пока взятые с собой слуги занимались размещением палаток, разведением костров и выкладыванием на прихваченные с собой столы взятой в поход снеди, благородные господа, откупорив бутылки с вином, занялись их планомерным истреблением. Как я понял, сегодня на охоту никто не собирался — фактически, сменилось лишь место действия, но отнюдь не его содержание. Однако были и отличия — детям, в том числе и мне, было решительно нечем заняться, а потому младшее поколение решило найти приключения на свои, хм, головы самостоятельно. Я до сих пор не помню, кто именно предложил конную прогулку в качестве увеселительного мероприятия — наверное, этот человек до конца жизни стал бы моим кровником. Поскольку лучших предложений не поступило, мы решили дружно, пока родители и слуги заняты, выехать из лагеря и посмотреть окрестности. Дальнейшие события показали, что лучше бы мы этого не делали.

Поездка продолжалась уже около получаса, когда вдалеке послышался леденящий душу вой. В тот момент я впервые за долгое время испугался, и оттого совершил ошибку, после которой события понеслись вскачь. Как оказалось, выбирая скакуна, я совершил двойную глупость. Во-первых, конь был мне непривычен, а значит, непредсказуем, а во-вторых, он был довольно молод, и на волчий вой среагировал не так, как это делают обученные жеребцы. Отчаянно заржав, скакун понесся, куда глаза глядят, унося меня прочь от основной группы. За спиной слышались испуганные крики, но я, от страха утративший остатки здравомыслия, одеревеневшими пальцами вцепился в поводья, думая лишь о том, как бы не упасть со взбесившегося животного. О том, чтобы запоминать дорогу, и речи не было, да и не было там никакой дороги — конь понесся прямо через лес, не разбирая дороги, а я, с трудом держась в седле, лишь матерился на всех известных мне языках, глядя прямо перед собой. Тем неожиданней было увидеть прямо перед лицом крупную ветку, вынырнувшую буквально из ниоткуда. Уклониться я уже не успевал, и закономерно грудью врезался во внезапно возникшее препятствие, вылетев из седла.

— Так вот что ощущают всадники, получившие на полном скаку удар копьем, — именно эта мысль мелькнула в голове за то время, пока я летел к земле. А через мгновение затылок пронзила резкая боль, от которой я провалился в беспамятство.

* * *

— Уууу, — тихонько подвывал я на одной ноте, с трудом борясь с постепенно отступавшей тошнотой — похоже, мне повезло, и моему бренному телу досталось гораздо меньше, чем я полагал. И, будто отвечая, в лесу послышался ответный вой, вот только на этот раз он принадлежал отнюдь не людям. Удивительно, но от призывного гласа волка голова прояснилась чуть ли не мгновенно — боль в голове не прошла, но мысли, тем не менее, приобрели ясность, а муть перед глазами расступилась, являя передо мной картину лесной чащи.

Смеркалось. Солнце медленно заходило, окрашивая деревья в багряные тона — до сумерек оставалось совсем немного времени, которое мне стоило потратить с умом. Оглядев себя, я сплюнул с досады — у меня не было практически ничего, что могло послужить для разведения костра. Еще в прошлой жизни я знал, что звери боятся огня, и я, по собственной глупости не захватив самого захудалого кремня, уменьшил свои шансы дожить до рассвета. Но кое-что я все же имел — длинный кинжал, который для меня был скорее мечом, каким-то чудом остался в ножнах на поясе, внушая определенную надежду. Впрочем, чтобы отбиться от стаи голодных животных, этого было мало. Говорят, что при встрече с волком надо казаться больше — волки, являясь довольно умными животными, стараются не нападать на добычу, если она представляет для них опасность. В моем положении попытка показаться крупнее была обречена на провал — сказывался возраст. Оставалось лишь залезть на дерево и ждать, пока хватившиеся люди меня не найдут. И я тешил себя надеждой, что это произойдет до того, как я свалюсь вниз от усталости. Волк — зверь не только умный, но и упрямый, и ждать, к сожалению, умеет.

Негромкое рычание раздалось из ближайших кустов, заставив меня еще крепче сжать в руке единственное оружие. На лесную прогалину нетвердой походкой, слегка шатаясь из стороны в сторону, вышел волк. В подступающей темноте глаза зверя, казалось, потусторонне светились, делая облик животного еще более зловещим. Однако больше всего меня напугали отнюдь не глаза — шерсть волка местами облезла, обнажая болезненного цвета кожу, а пасть зверя была полна пены. Волк оказался больным. С одной стороны, это было хорошо — больных соплеменников волки прогоняют из стаи, а значит, противник был, скорее всего, один. Кроме того, судя по виду, волк давно не ел, что в сочетании с болезнью наверняка не лучшим образом сказалось на его силе. С другой стороны, больному животному будет достаточно одного укуса, чтобы отправить меня на тот свет — в Средние века бешенство, как и множество других болезней, было для человека смертельным приговором. К тому же, я не знал реальных возможностей зверя, но полагал, что даже в таком состоянии животное само по себе будет для меня крайне опасным.

Коротко рыкнув, волк медленно стал сокращать дистанцию. Я отошел к дереву, на всякий случай прикрыв спину — из рассказов замкового ловчего я узнал, что волки предпочитают нападать со спины, и именно поэтому не стоит бежать от стаи — у животных срабатывает охотничий инстинкт. Лезть на дерево было уже поздно — для этого мне надо было развернуться спиной к зверю, что, как уже сказал, было недопустимо. Оставалось лишь драться. Быстро сняв куртку, я, не сводя глаз с животного, намотал ее на руку, после чего выпрямился, стараясь выглядеть крупнее обычного — это давало шанс на то, что волк посчитает меня слишком опасной добычей. Впрочем, как показала практика, это не сработало — волк был слишком голодным, и продолжал идти ко мне, на ходу готовясь к прыжку. К груди подступил ледяной ком, и от напряжения меня начало потряхивать. Кровь, прилившая к голове, оглушительно бухала в ушах, отчего казалось, будто сердце волшебным образом переместилось к голове. Оскалившись, я закричал на волка, из последних сил стараясь избежать схватки. Но мое действие оказало прямо противоположный эффект — яростно рыкнув, зверь коротко разбежался, и прыгнул на меня, распластавшись в воздухе.

Несмотря на то, что я ожидал атаку, волк оказался слишком быстрым. Увернуться я не смог при всем желании, лишь успел в последнее мгновение выставить перед шеей руку с намотанной курткой. А через секунду на предплечье сомкнулись неожиданно сильные для больного животного челюсти, и вцепившийся зверь сбил меня с ног, повалив на землю. От удара голову вновь прострелило болью, но, к счастью для меня, волк не сообразил, что не смог добраться до вожделенного мяса. Вместо этого животное принялось мотать головой, стараясь вырвать кусок мяса. Хватка на руке была чудовищной — казалось, еще немного, и зверь попросту сломает мне кости. С трудом оправившись от боли в голове, я, перехватив кинжал поудобнее, с небольшим замахом вонзил лезвие в бок больного монстра до половины рукояти. Зверь взвыл от боли, но хватку не ослабил — казалось, ранение лишь придало ему сил. Челюсти еще сильнее сжались на руке, отчего кости жалобно затрещали. Не помня себя от боли, я раз за разом наносил удары в незащищенное ребрами брюхо, отчаянно надеясь достать до органов твари. Волк же, приглушенно воя от боли, забил лапами, разрывая рубашку. Несколько ударов пришлись на незащищенную грудь, расцарапывая кожу. Это привело меня в ужас — если зараженная кровь волка попадет мне на раны, можно будет заказывать могилу. Собрав все свои невеликие силы, я толкнул зверя, переворачивая его на спину. Руку вновь простелило болью — животное явно не собиралось упускать свою добычу. Но на этот раз я, будучи сверху, получил простор для новых ударов. Отчаянно заработав руками, я раз за разом наносил все новые раны противнику, буквально превращая внутренности зверя в одно кровавое месиво. Наконец, волк ослабел — похоже, потеря крови и раны дали, наконец, о себе знать. Зверь перестал сучить лапами, и лишь хватка на руке по прежнему была мертвой. Собравшись с силами, я приподнялся, и, приставив клинок к горлу животного, всем весом надавил на рукоять. Кинжал вошел в шею неожиданно легко и, скользнув по позвоночнику, ушел в сторону, распарывая глотку, мышцы и кровеносные сосуды. Волк захрипел, пена на рту окрасилась красным. Последний удар оказался смертельным — через несколько секунд волк конвульсивно задергался и, тихо рыкнул напоследок, словно проклиная меня, затих. Первый бой в этом мире закончился. Тотчас же тело налилось свинцом — адреналин, выйдя из крови, оставил после себя лишь усталость. Обессиленно свалившись с мертвого зверя, даже после смерти не разжавшего челюстей, я тяжело выдохнув, провалился в беспамятство, лишь краем сознания успев отметить приближающиеся звуки человеческой речи. Меня наконец-то нашли.

* * *

Интерлюдия.

— Как он? — участливо спросил король Брайса.

— Плохо, — не поднимая головы, ответил тейрн, — Эйден до сих пор не приходит в сознание. Лекари говорят, что его здоровье в порядке — кровь этой твари не попала на раны. Царапины только выглядят страшными, на деле же ничего серьезнее глубоких порезов сын не получил.

— И все же твой сын не приходит в сознание, — заметил Мэрик.

— Да, — кивнул Кусланд, — и никто не может понять, почему.

— Может, стоит обратиться в Круг? — предложил Логейн, сидевший в кресле рядом с королем, — говорят, у них есть на редкость хороший целитель. Если тело Эйдена в порядке, возможно, его душа не может выбраться из Фейда?

— Если ты прав, Логейн, — посмотрел Тейрин на властителя Гварена, — то дела у него еще хуже, чем мы представляли. Может, он попал в пасть какому-нибудь демону, и сейчас...

— Хватит! — не выдержал Кусланд, — мой сын не из тех, что просто так отдастся в руки порождению Фейда.

— И все же не стоит недооценивать демонов, — заметил МакТир, — в конце концов, демоны тем и опасны для обычных людей, что попавшие в Фейд не понимают, где оказались. По крайней мере, так утверждают маги.

— Да будь оно все проклято, — махнул рукой Брайс, — напишу я в Круг. Хуже все равно уже не будет.

— Отец! — крик ворвавшейся Элиссы заставил правителя Хайевера подпрыгнуть на стуле, — Эйден...

— Что Эйден?! — приподнялся старший Кусланд, заранее приготовившись к худшему.

— Эйден... Ффух, — отдышавшись, сестра-близнец продолжила, — он очнулся.

* * *

Местная Изнанка, которую здесь называют Фейдом, или Тенью, встретила меня знакомым еще по первому посещению грязным желто-зеленым небом. Осознав, где я нахожусь, я грязно выругался. Если я оказался в Фейде, это могло означать лишь одно — мое тело умерло. От осознания того, что я столь глупым образом погиб, хотелось выть. Столько планов, часть из которых я начал претворять в жизнь, покатились к демонам в пасть. Правду говорят, что от глупости не застрахован ни один человек. Понимание своего положения нагоняло тоску, перешедшее в самое настоящее отчаяние — если сейчас я встречу местного бога, то справиться с ним не смогу. Вряд ли он совершит вторую оплошность, позволив мне уйти.

— Как интересно.

Незнакомый голос заставил меня обернуться. Проклятье, даже после своей первой смерти я не чувствовал себя так паршиво, что пропустил приблизившегося духа. В том, это именно дух, я не сомневался — демоны не разговаривают со своими жертвами, предпочитая сразу нападать. По крайней мере, так я тогда думал.

— Вы кто? — спросил я, запоздало подумав о том, что дух может обидеться на такой прямой вопрос.

— Я? — казалось, дух не обратил внимание на некоторую грубость, — я — это я. Не больше и не меньше. Личного имени у меня нет — в отличие от вас, людей, нам нет нужды подчеркивать свою индивидуальность столь поверхностным способом. Впрочем, — ненадолго задумавшись, продолжил обитатель Фейда, — если тебе будет так проще, можешь называть меня Мудростью.

— Хорошо, — кивнул я, машинально отметив, насколько быстро присутствие духа меня успокоило, — смею надеяться, знакомство будет приятным, несмотря на несколько печальные обстоятельства. Меня зовут Эйден Кусланд, я...

— Ты считаешь себя сыном повелителя Хайевера, знаю, — кивнул Мудрость, — тем не менее, ты им не являешься. Но в то же время ты занимаешь его тело в мире смертных. Странный выбор для духа.

— Мне не приходилось выбирать, — парировал я, — да и какая теперь разница, кем я был. Все равно я мертв.

— Кто это тебе сказал? — удивленно произнес дух, — как по мне, ты живее всех живых, хотя стоит заметить, что ситуация, в которой ты оказался, довольно необычная.

— Это долгий рассказ, Мудрость, — вздохнул я, — к тому же, я не думаю, что местный бог позволит нам долго общаться.

— Я никуда не спешу, — заявил дух, — а время здесь течет совершенно по другому, так что беспокоиться тебе не о чем.

— Что-ж, раз тебе так угодно, вот моя история...

Несколько часов спустя.

— Ха-ха-ха! — рассмеялся Мудрость, выслушавший мой рассказ. Я пораженно наблюдал за веселящимся духом, искренне не понимая причины смеха.

— Теперь я точно уверен, что ты не дух и не демон, — улыбнулся обитатель Фейда, — только смертные могут, сделав изначально неверные предположения, создать целую теорию о мироустройстве и искренне в нее верить! Привязал он себя к телу, хах! Обрубил связь с Фейдом...

— А что в этом удивительного? — недоумевающе спросил я.

— А то, что ты в принципе не можешь отрезать связь с Тенью, — пояснил дух, — никто на это не способен. Ты всего лишь пережал его. А когда схватился с волком, твое эмоциональное напряжение смыло твой блок, и тебя закономерно выбросило в Фейд. Вот и все.

— А как же усмиренные? — я никак не мог понять, где же ошибся, встраиваясь в тело, — разве они имеют связь с Фейдом?

— Печать на лбу этих несчастных не дает им воспользоваться связью, заодно блокируя все проявления эмоций, — разъяснил Мудрость, — тем не менее, если дух или демон через Фейд коснется его разума, это сорвет печать, сделав его снова магом. Но лишь пока сам дух поддерживает эту связь — стоит духу уйти, и печать снова закроет канал. Ты же сработал на удивление тонко — то ли тебе несказанно повезло, то ли ты на редкость талантливый. Ухитриться пережать канал связи с нашим миром, не задев отделы разума, отвечающие за эмоции — труд непростой. На такое способны лишь опытные духи. А ты, уж прости, не из таких.

— И что теперь делать? — спросил я духа, — мне нужно как-то замаскироваться, чтобы бог меня не заметил.

— На твоем месте я бы беспокоился не об обитателе Черного города, — заметил мой собеседник, — я живу здесь не первый год, и на моей памяти он ни разу не покидал своей обители. Твоя связь с Фейдом усилилась, и по возвращению ты, скорее всего, станешь магом.

— И этого никак нельзя избежать? — для кого-то перспектива стать волшебником была заманчивой, но для меня оказаться в Круге означало поставить крест на всех планах.

— Можно, — успокоил меня Мудрость, — я могу искусственно уменьшить твою связь с Фейдом. Полностью отрезать тебе связь я не стану, иначе рано или поздно повторится то, с чем ты столкнулся сейчас. Но если канал ослабить, то магом ты быть перестанешь. Зато сможешь стать воином Духа. Это не самая обычная способность, — предвосхитил мой вопрос житель Фейда, — воин духа использует связь с нашим миром, чтобы уклоняться от атак или наоборот, наносить их. Кроме того, воин духа менее уязвим для атак храмовников, поскольку его способности завязаны на саму связь с Фейдом, а не на ману. Если хочешь, могу рассказать подробнее, — дух, похоже, обожал читать лекции.

— А что необходимо сделать для получения этих навыков? — заинтересованно подался я вперед.

— Тебе — ничего, — ответил Мудрость, — обычно люди заключают контракт с духом, чтобы получить более сильную связь и поддерживать ее, но в твоем случае, юноша, требуется сделать наоборот. Ну, что скажешь?

— А какой тебе смысл помогать мне? — сомнения все еще не оставляли меня.

— Хм, — задумался дух, — в качестве платы мне вполне подойдет знание. Расскажи мне историю. Из тех, что мне неизвестны, при этом история должна быть со смыслом.

Я усмехнулся — было бы странно, если бы Мудрость попросил бы что-то другое. К счастью, историй из прошлой жизни у меня достаточно.

— Хорошо, тогда слушай...

— Что-ж, история действительно подходящая, — спустя полчаса дух, наконец-то, удовлетворился рассказом. Мудрость оказался на редкость придирчивым слушателем — старательно анализируя истории, дух раскритиковывал их, порой заставляя меня краснеть. Тем не менее, у меня получилось найти подходящий рассказ.

— Поскольку теперь мы в расчете, я могу выполнить свою часть сделки. Предупреждаю — ощущения будут не из приятных, но не вздумай сопротивляться, — мне показалось, что в голосе Мудрости прозвучала безумная нотка, — и еще. После всего, что я сделаю, тебя выкинет в мир живых, потому заранее прощаюсь — скорее всего, больше мы не увидимся.

— Спасибо, Мудрость, — успел произнести я перед тем, как сознание затопило болью. Долго я терпеть ее не смог, и за секунду до того, как потерять сознание, понял, что так и не задал духу самый важный для себя вопрос — кого же я на самом деле встретил в Черном городе.

* * *

Пробуждение было на редкость приятным. Открыв глаза, я увидел над собой потолок собственной комнаты — похоже, за то время, что я провел в Фейде, мое тело успели перевезти домой. Не знаю, что сделал Мудрость с моей душой, но это явно пошло мне на пользу. Словно я сбросил какой-то панцирь, всю жизнь не дававший мне свободно вздохнуть.

— Эйден! Ты очнулся! — повернув голову, я увидел сияющее от радости лицо сестры.

— Рад тебя видеть, Лисса, — улыбнулся я, — сколько я спал?

— Трое суток, — ответила сестра, — ты не представляешь, как мы все за тебя волновались!

— Мы? — недоуменно спросил я.

— Король из-за твоего недуга решил отложить выезд в Денерим, — пояснила Элисса, — ой, надо же сказать им, что ты очнулся! Я сейчас, — и сестра, вскочив со стула, стремглав метнулась из комнаты.

Когда дверь за сестрой захлопнулась, я откинулся на подушку и довольно улыбнулся — похоже, впервые с момента моего рождения в этом мире я был по-настоящему счастлив. И это было прекрасно.

Детство. Часть 4.

9:16:10:5 Века Дракона. Денерим.

На то, чтобы добраться до столицы, у нас ушло три недели. Когда-то, увидев карту Ферелдена, я незатейливо подсчитал примерную площадь страны, и пришел к выводу, что моя новая родина лишь немного уступает Речи Посполитой в ее лучшие времена. Но лишь трясясь в седле и почесывая зарастающие царапины, оставленные проклятым волком, я осознал истинные масштабы государства. И надо сказать, для средневековья оно было просто огромным. Надо заметить, что по территории Ферелден уступает лишь Орлесианской Империи и Тевинтеру, которых можно назвать полноправными сверхдержавами этого времени. Будучи носителями принципиально разных идеологий, они могли бы расколоть мир на два полюса противостояния, если бы не влияние Церкви Создателя. Вернее, ее Орлессианского крыла. Церковь в эти времена обладала просто колоссальной властью, и по факту, без ее позволения большинство монархов Тедаса не могли быть коронованы. В некоторых аспектах она, наверное, обогнала даже Святой престол Земли, ведь церковная десятина, собираемая с владений церкви, шла отнюдь не в казну государства, делая соборы церковников настоящими агентами влияния Империи Масок. В свете этого Тевинтерская Церковь, не подчиняющаяся Орлею, была у "правоверных" словно заноза в известном месте, и, если бы не репутация Тевинтера и ее магов, кто знает, как бы повернулась история. Увы, маги крови создали северному государству не самое лучшее реноме, и Тевинтерская Церковь похвастаться влиянием своего южного коллеги не могла.

Впрочем, Ферелден в плане отношения к Церкви был на особых правах. Освобождение от орлейской оккупации очень сильно ударила как по престижу самой империи, так и по отношению к Церкви, которая, само собой, выступила против Мэрика. И после победы король ничего не забыл и не простил, проведя довольно болезненную для Орлея реформу. Суть ее была в том, что в Ферелденской Церкви отныне могли служить лишь те, кто родился и вырос в самой стране. Кроме того, шестьдесят процентов налогов с церковных земель оставались на территории страны. Да, большая их часть уходила на поддержание и развитие приходов, но по сравнению с остальным миром это был прогресс. Орлей, естественно, пытался возмутиться, грозя независимому государству всеми карами, начиная от небесных и заканчивая военными, но до полноценного исполнения угроз так и не дошел, хотя несколько попыток все же предпринималось.

За размышлениями о политике Мэрика и взаимоотношениях нашего государства с другими странами я и провел большую часть пути. Своими размышлениями я поделился с новыми знакомыми, и среди отпрысков эрлов разразилась самая настоящая дискуссия о политике, в которую включился даже Кайлан, который до того к государственным делам проявлял не очень большой интерес. По поводу Церкви мнения, надо сказать разделились — мои взгляды на то, что Церковь должна быть отделена или, в идеале, полностью подчинена государству, на территории которого она находится, были все же слишком новаторскими для этого времени, и понимание встретили далеко не у всех. Удивительно, что меня не заклеймили еретиком, чего я втайне опасался. Гораздо большим удивлением было то, что мою идею о том, что король должен управлять священниками, а не наоборот, поддержал Кайлан. Сын Мэрика, видимо, не был лишен честолюбия, и перспектива получить в свое безраздельное пользование столь мощный аппарат пропаганды определенно пришлась ему по вкусу. И это при том, что сам Тейрин-старший был сторонником возрождения и поддержания старых Ферелденских традиций, и любые поползновения в сторону абсолютизма пресекал на корню, называя их "влиянием культуры орлейских оккупантов".

Итак, на двадцатый день пути мы, наконец, добрались до столицы. Сам въезд короля мне запомнился обилием народа, приветствующего своего повелителя. Мэрик был очень популярен в народе, и всячески поддерживал репутацию доброго и справедливого короля. Но больше меня удивило отсутствие каких-либо приготовлений к приезду монарха. Я подсознательно ожидал, что город украсят к приезду Мэрика, и был очень удивлен, не увидев ровным счетом ничего — казалось, король каждый день возвращается в составе столь высокой делегации в столицу. Оказалось, что традиции пышно встречать приезд правителя более характерны для Орлея и Тевинтера, а в Ферелдене подобных почестей короли удостаивались лишь во времена оккупации. Сейчас же жители столицы, выказывая уважение королю, не собирались падать ниц — Мэрик удостаивался в лучшем случае глубоких поклонов, на которые, к слову, сам отвечал кивком головы или приветственным взмахом руки. Не принято было в нашей стране на колени падать, за что стоит благодарить предков, основавших Ферелден. Алламари были народом на редкость воинственным, и уважение выказывали лишь тем, кто этого заслужил делом, а не титулом. Я с удивлением узнал, что даже простой крестьянин мог высказать тейрну в лицо свое мнение, и при этом не понести никакого наказания. Наверное, потому, что большинство современной аристократии сами когда-то были из народа, и, в отличие от других стран, об этом не забывали. Банны вообще, по сути, были выборными правителями, причем назначались населением самого баннорна, а не присылались из столицы, словно чиновники. В целом, в Ферелдене грань между простым человеком и рыцарем была довольно эфемерна, за что нас считали варварами, и порой в грош не ставили. Как по мне — зря. Все-таки относительно доступные социальные лифты имеют свои преимущества.

По случаю прибытия короля в столицу никаких пиров не проводилось — большая часть нашего конного поезда разъехалась по своим поместьям, которые имелись у каждого уважающего себя эрла и, тем более, тейрна. Поместье Кусланд представляло собой огромный трехэтажный особняк, выполненный из камня. На мой взгляд, нашей резиденции до высокого звания замка не хватало разве что стены. Вместо нее прилегающий участок огораживал небольшой трехметровый забор, выполнявший скорее декоративную функцию. Впрочем, в городе мало кто мог позволить себе постройку чего-то более крупного — подобными делами баловался разве что градоправитель. Да и незачем это было — город был разделен на несколько участков капитальными стенами разной степени сохранности. По всей видимости, Денерим, как и Москва, не сразу строился, и после того, как очередной пригород разрастался, его окружали новой стеной, включая в состав столицы.

Собрание земель состоялось через три дня. Оказалось, что даже с учетом задержки мы прибыли намного раньше некоторых баннов, добиравшихся до города чуть ли не с другого конца страны. Их можно было понять — за время пути я, как никто другой, успел оценить истинный масштаб страны. Самое интересное, что если бы не оставшиеся со времен тевинтерской империи дороги, путь до столицы занимал бы гораздо больше времени. Дорожной службы здесь не было и в помине, и каждый землевладелец ухаживал за путями по мере своего разумения. Подобная независимость меня коробила, но поделать я ничего не мог. По крайней мере, пока.

Что до самого Собрания, на которое нас с Элиссой и Фергюсом взял отец, то мне оно больше всего напомнило польский Сейм. В компетенцию собрания входило издание законодательных актов, причем не тех, что действовали на чьей-либо земле, а государственных, введение новых налогов и отмена старых, вырабатывание курса политики, а также процедура, которую на земле называли нобилитацией — ввод человека в дворянское сословие. Последнее для меня было сюрпризом — до посещения Денерима я искренне полагал, что в Ферелдене достаточно иметь за собой военную силу и обладать поддержкой населения. Оказалось, что все не так просто — для того, чтобы стать полноценным банном, нужно было получить официальное подтверждение своего статуса на Собрании Земель. На текущем заседании эту процедуру провели трижды. В двух случаях дворяне Ферелдена подтвердили статус сыновей почивших баннов, а в третьем — нового, ибо старый скончался, не оставив наследников.

Обсуждение всех дел на Собрании длилось без малого две недели. Основные прения, как и ожидалось, возникли из-за налогов и новых законов. Новые предложения, исходившие в основном от короля, пришлись по душе далеко не всем, но Мэрик в конечном итоге, свои инициативы протолкнул. Для меня такой исход неожиданностью не стал — когда за твоей спиной стоят оба тейрнира и самые могущественные эрлинги, ты можешь проталкивать практически любые законы. До определенного предела, разумеется. В этом и состоит внутренняя политика Ферелдена — король, являясь главой государства, вынужден лавировать между аристократами, заручаясь поддержкой наиболее влиятельных из них и, как следствие, исходить из их интересов.

Жизнь в столице Фередлена нам с сестрой успела наскучить уже на третий день — деятельная натура не допускала сидения на одном месте, и к четвертому дню мы решили сбежать из поместья и отправиться изучать город. Уйти из дома оказалось довольно просто — местные стражники, видимо, не были предупреждены о нашей гиперактивности.

— Не пуганные они, — метко заметила Элисса, когда мы, перемахнув через забор, отошли на пару кварталов.

Наверное, мне стоило подумать о том, к чему может привести плутание по незнакомому городу. Но случай с волком, видимо, ничему меня не научил.

* * *

Полтора часа спустя. Где-то в городе.

— Поздравляю, Лисса, — язвительно произнес я, — и как мы теперь будем выбираться?

— Успокойся, братец, — отмахнулась сестра, — у меня все под контролем.

— Да? — приподнял я бровь, — может, тогда скажешь мне, где находится наш дом? Просто признай, что мы заблудились, и ты не в состоянии запомнить план города.

— Это потому, что у меня голова не пустая, — огрызнулась Элисса, — если ты такой умный, может, подскажешь, куда идти?

— То есть с тем, что мы заблудились, ты согласна, — не обратив внимание на фырканье сестры, я огляделся.

Денерим оказался неожиданно большим городом, особенно для Средних веков, и, как и в большинстве городов такого размера, заблудиться в нем было довольно просто, особенно если не знать, где ты примерно находишься. К счастью, в столице Ферелдена есть место, которое видно практически из любого конца Денерима. Форт Дракон, расположенный на холме, который по высоте больше походил на маленькую гору, и был тем ориентиром, который я искал. Таким образом, зная примерное положение нашего поместья, относительно форта, я прикинул, в какой части города находится наша резиденция.

— Похоже, нам туда, — кивнул я на переулок, уходящий на север.

— Похоже, или все-таки точно? — даже в такой ситуации сестра оставалась редкой язвой.

— У тебя есть предложения получше? — обернулся я, — если нет, то пошли за мной — хуже все равно уже не станет.

Как оказалось, я в своем утверждении был не совсем прав.

* * *

— Хуже не будет, да? — убитым голосом спросила стоящая сзади меня сестра. Я лишь скривился — похоже, если я и умру не своей смертью, то исключительно из-за собственной самоуверенности.

Сначала все шло довольно неплохо — лавируя на узких улочках одной из самых старых частей города, мы уверенно продвигались к центральным районам Денерима, где и располагалась родовая усадьба. Постепенно улицы становились все менее ухоженными, пока окончательно не превратились в грязное вонючее месиво, толстым слоем покрывающим проход. Наверное, тогда мне стоило догадаться, что дорога завела нас в не самое благополучное место столицы, но я самоуверенно списал это на средневековую антисанитарию, характерную для больших городов этого периода. Тогда я еще не знал, что Мэрик, придя к власти, издал закон, согласно которому улицы города обязаны были содержаться в чистоте и порядке, для чего к работам привлекались люди, совершившие мелкие правонарушения. К сожалению, в некоторые места города соваться опасались не только местные дворники, но даже стража. И центром этого рассадника болезней был, разумеется, эльфинаж. И хотя большая часть эльфов преступниками не были, местное гетто, как это обычно бывает, было прекрасным местом для всякого рода сомнительных личностей, которые хотели бы провернуть свои темные дела под носом у короля. И мы с Элиссой, по закону подлости и моей неосмотрительности, пришли аккурат под стены столь негостеприимного места, где практически сразу наткнулись на любителей легкой наживы, по иронии судьбы обладающих ушами повышенной стреловидности.

Нас медленно обступала большая группа эльфов исключительно бандитской наружности. Банда была подростковой — большинству из них я бы не дал больше двенадцати лет. Самый же взрослый выглядел лет на четырнадцать, и был единственным из всей компании, имевшим хоть какую-то защиту. В стеганой куртке, которую воины порой использовали в качестве поддоспешника, эльф смотрелся довольно комично, но смеяться желания не было — помимо снятого с чужого плеча стегача, остроухий разбойник держал зазубренный бронзовый тесак, которым не спеша крутил восьмерки, медленным шагом приближаясь ко мне.

— День добрый, уважаемые, — оскалился вожак стаи, — не соблаговолите ли сделать доброе дело и помочь денюжкой голодающим труженикам Денерима?

Ватага поддержала заводилу громовым хохотом — очевидно, посчитали шутку довольно смешной.

— Молодой человек, — улыбнулся я, — мы, разумеется, всей душой радеем за благополучие простого народа. Но прежде чем вы получите от нас столь необходимую помощь, не могли бы вы ответить на один важный для нас вопрос?

— И какой же? — житель эльфинажа слегка подался вперед, изображая заинтересованность.

— Насколько хорошо вы знаете город, м? — приподнял я бровь.

— О, довольно неплохо, — приосанился эльф, — а зачем же вам это? Никак заблудились, несчастные?

Еще один взрыв смеха за спиной вожака. Окинув глазами эльфов, я мысленно кивнул самому себе — похоже, работники ножа и топора расслабились, не ожидая сопротивления.

— Да нет, что вы, — принял я нарочно расслабленную позу, как бы невзначай заводя руку за спину, где в ножнах покоился кинжал. Эльфы видеть его не могли — Элисса, встав сзади, надежно перекрыла обзор бандитам, — на**й пошлю — не заблудитесь?

— ЧЕГОООО?!!! — раненым медведем взревел остроухий, вмиг растерявший показную интеллигентность, — ДА ТЫ У МЕНЯ ЩАС ЗЕМЛЮ ЖРАТЬ БУДЕШЬ!!!! — бандит подошел ко мне почти вплотную и вытянул руку, намереваясь схватить за шиворот.

Чего я и добивался. Сверкнуло лезвие, и житель гетто заорал от боли, схватившись за запястье. Не давая грабителю прийти в себя, я со всей силы заехал ногой в промежность, заставляя эльфа согнуться. Схватив бандита за засаленные волосы, я сделал подшаг, заходя ему за спину. Сестра на мой маневр среагировала моментально — выхватив свой нож, Лисса обогнула меня вновь приготовившись прикрыть мне спину.

— Стоять, фраера, мля!! — заорал я, прижав нож к запрокинутому горлу главаря, — а то я вашему корешу мигом улыбку пером нарисую!

— Э-э-э, парень, не пори горячку, — сказал кто-то из банды, — давай договоримся...

— Ты мне, ребзя, в уши не ссы, — парировал я, на ходу вспоминая все известные мне слова блатного жаргона, — я вас, лохи подзаборные, за версту чую. Фраернуть вздумали — а вот х*р вам!

— Слышь, парни, — раздался другой голос из толпы, — а шем, кажись, блатной...

— Какой блатной!? — возразил ему другой, — сопляк малолетний, тьфу!

Я лихорадочно просчитывал ситуацию. Пока что стаю сдерживал заложник, но долго так продолжаться не могло. Рано или поздно вожак очнется , и мне придется его прикончить — глупо считать, что я смогу удержать парня вдвое старше меня. Но стоит мне перерезать ему горло, как остальные тут же кинутся мстить. Плохо, очень плохо.

Пронзительный свист, раздавшийся с одного из концов улицы, был совершеннейшей неожиданностью для всех — я с трудом удержал руку от того, чтобы не полоснуть заложника по горлу.

— Таак, и что это здесь творится? — высокий женский голос не предвещал ничего хорошего.

Обернувшись, я краем глаза посмотрел на новое лицо. Им оказалась эльфийка, самой примечательной чертой которой был темный цвет кожи. Скорее всего — это был загар — насколько я знал, в Тедасе дроу не было. На поясе эльфийки висели ножны с длинным изогнутым кинжалом, а из-за спины торчал гриф лютни.

Увидевшие эльфийку бандиты разом стушевались, а некоторые из них даже сбледнули — видимо, женщина в эльфинаже была известной, и имела соответствующую репутацию. Не обращая внимание на дубины и ножи в руках грабителей, женщина прошла прямо с центр толпы, а через секунду раздался довольное восклицание:

— Каллиан! Вот ты где! — я буквально кожей почувствовал, как на лице женщины появился кровожадный оскал, — что я тебе говорила насчет банд?

— Мама, я... Ай! — оправдания невидимой Каллиан прервала звонкая затрещина, прилетевшая от родительницы.

— Я тебя предупреждала, что будет, если ты еще раз свяжешься с этой шпаной? — толпа расступилась, пропуская женщину, цепко держащую за ухо коротко подстриженного ребенка. Присмотревшись, я с удивлением понял, что это девочка — коротко подстриженные волосы и мальчишеский наряд издалека вводил в заблуждение.

— Угу, — убитым голосом протянула Каллиан.

— Значит так. Две недели сидишь дома и помогаешь отцу. У меня нет желания третий раз отбивать тебя у стражи,— вынесла вердикт мать, и, повернувшись к малолетним бандитам, добавила, — а вы — живо разбежались! Еще раз встречу — уши оторву!

Шпану как ветром сдуло — через минуту на грязной улице остались лишь мы с сестрой, Каллиан, ухо которой оставалось в цепких пальцах родительницы, сама мать и судорожно хрипящий заложник.

— Мальчик, отпусти его уже, — обратилась ко мне эльфийка, — ты ему сейчас шею перережешь.

Я опустил кинжал, на котором остался тонкий потек крови — видимо, в запале я слегка перебрал с нажимом. Освобожденный эльф тут же на четвереньках отполз к стене и, поднявшись, скрылся в проулке. Проводив его взглядом, эльфийка повернула голову к нам:

— Рассказывайте, как вас угораздило из центра города в эльфинаж попасть.

* * *

— Да, повезло вам, — протянула женщина, подводя нас к воротам квартала, — могли бы и на более серьезных наткнуться — места рядом с эльфинажем очень неспокойные.

Нам оставалось лишь кивать — по пути к дому эльфийка, представившаяся как Адайя, успела в красках расписать, кто именно обитает в денеримских трущобах. Список был внушительным, и эльфийские банды по опасности были далеко не на первом месте. Пираты из Антивы, работорговцы из Тевинтера — вот далеко не полный список тех, кто руководил криминальным миром столицы. Были даже агенты Орлея и кунари, причем последними могли быть кто угодно, что у меня вызвало нешуточные опасения. Фактически, под носом у короля собиралась вооруженная оппозиция, которая может начать войну, стоит прийти команде из Пар Воллена. До того момента они были осведомителями, поставляя рогатым информацию о телодвижениях Денерима. На вопросы о собственной принадлежности Адайя отмалчивалась, предпочитая пропускать вопрос мимо ушей.

— Ну вот, здесь мы расстанемся, — произнесла эльфийка, подводя нас к воротам, — дальше доберетесь сами.

— Dareth shiral, elvhenan, — блеснула эльфийским сестра.

— До свидания, — ответила Адайя на ферелденском, — поработай над произношением, девочка — акцент у тебя отвратительный.

* * *

Три дня спустя.

— Юный Кусланд, вас зовет отец, — произнес слуга, открывший дверь.

Шипя от боли, я поднялся с кровати. После нашего приключения разгневанный отец не ограничился домашним арестом. Нас с сестрой знатно выпороли на конюшне — несколько дней я не мог лежать на спине а каждый наклон сопровождался режущей болью. Постепенно раны от розог затягивались, но неприятные ощущения все равно остались — до того, как рубцы перестанут давать о себе знать, пройдет еще немало времени.

— Эйден, Элисса, — начал Брайс, сидя за столом в кабинете, — поскольку вам явно не сидится в доме, я решил, что на Собрании земель вам делать нечего. К счастью, я нашел подходящих наставников, которые прибудут в поместье завтра. Занятия начнутся с самого утра, поэтому опаздывать не советую.

Что-то в голосе отца мне очень не понравилось. Наверное, если бы я знал, кого именно пригласил отец в качестве учителя, то бежал бы из Денерима без оглядки. Но тогда я не предполагал, какой подарок судьбы меня ждет, и лишь предвкушение батюшки навело меня на очень нехорошие подозрения. Которые, стоит заметить, оправдались полностью.

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574

>

Детство. Часть 5.

— Ты опоздал, — именно эти слова я услышал, едва переступив порог комнаты, в которой должны были проходить мои занятия. Я удивленно посмотрел за окно — кажется, я пришел вовремя, и тем не менее, мой наставник был недоволен. Мои самые плохие предчувствия начали сбываться.

Спиной ко мне, глядя в окно, стояла сгорбленная фигура, одетая в черные цвета. Даже несмотря на сутулость, человек был довольно высоким — прикинув его рост, я понял, что наставник, которого мне дали, даже в таком состоянии будет примерно с отца, а Брайс Кусланд был одним из самых высоких людей среди тех, что я встречал в обоих мирах.

— Добрый день, наставник, — слегка поклонился я человеку, решив не накалять обстановку.

— И что ты хотел этим сказать, мальчик? — голос у учителя был на редкость мерзким — каркающие звуки удивительным образом переплетались со звуком идущего по стеклу алмазного резца, — что день хороший? Я тебя разочарую — день сегодня на редкость плохой. Или, может быть, ты хотел сказать, что он добрый только потому, что ты имеешь счастье меня лицезреть? Тогда ты разочаруешься еще больше — вскоре на наши встречи ты будешь приходить, как приговоренный — на плаху.

Человек обернулся, и я, увидевший его лицо, невольно вздрогнул. Физиономия наставника на редкость хорошо соответствовала его голосу — абсолютно голое лицо, изрезанное морщинами, ожогами и глубокими шрамами принадлежать добродушному человеку ну никак не могло. А когда наставник улыбнулся, явно довольный произведенным эффектом, меня передернуло от отвращения — половина зубов во рту банально отсутствовала. Вместо них в деснах торчали какие-то пеньки, словно какой-то доброхот вместо того, чтобы вырвать зубы, решил удалить их напильником.

— Впечатляет, правда? — удивительно, но с таким ртом речь у человека была на редкость внятной, — советую запомнить меня повнимательнее — это лицо войны, мальчик. Войны и всего, что с ней связано.

— Вас взяли в плен орлесианцы? — предположил я.

— Какой догадливый молодой человек, — патетично воскликнул старик, разведя руки в стороны, — что-ж, проницательности тебе не занимать, это радует. Но этого мало! — рявкнул наставник, — проницательность может спасти тебя от нежелательной встречи, но она не спасет тебя в бою. И твой многоуважаемый батюшка попросил меня растолковать тебе, что надо делать, чтобы наиболее удобно выпустить кишки своему врагу и, главное, как надо это делать.

— "Да ты издеваешься," — подумал я, глядя на приближающегося старика, — "выделить мне в учителя гребанного инвалида".

Причина моего негодования была очевидна — при ходьбе наставник опирался на трость, украшенную резным набалдашником. При этом звуки шагов были очень странными — казалось, что старик не просто хромой, но и лишен одной из ног. Уж больно гулкие звуки издавала его левая нога.

— Недоволен? — скосил глаз дед, заметив мое выражение лица, — понимаю. И это твоя первая ошибка. Знаешь, в чем она?

Блеснула сталь, и перед моим левым глазом заплясало острие узкого, в два пальца шириной, меча. Отреагировать я не успел, более того, я даже не заметил, как и откуда старик достал клинок.

— НИКОГДА. НЕ. НЕДООЦЕНИВАЙ. ПРОТИВНИКА, — четко, по слогам выговорил наставник.

Старик опустил меч, и только сейчас я заметил, что гарда меча имеет те же очертания, что и голова трости. Отведя глаза от меча, я окончательно убедился в своих выводах — монолитная на вид деревяшка представляла из себя замаскированную под трость боевую шпагу. Я по новому взглянул на учителя — похоже, в своих первых суждениях я был сильно неправ.

— И второе правило, — словно прочитав мои мысли, добавил наставник, — никогда не суди о человеке поверхностно. Как правило, такое суждение ошибочно — люди часто являются не теми, кем кажутся. И я прослежу за тем, чтобы ты не повторял таких ошибок. Позволь представиться — мое имя Матиас Конрад, родом из Камберланда. И с этого момента я — твой наставник.

* * *

Вскоре я изменил свое не самое приятное впечатление об учителе. Несмотря на увечья, Конрад оказался искусным фехтовальщиком, не раз доказывая это на тренировках. Матиас, похоже, буквально воспринял слова отца о том, что занимать меня делом надо от рассвета до заката — мое расписание сильно изменилось. Тренировки начинались на рассвете, и теперь, дабы успеть перекусить, мне приходилось вставать затемно. Попутно мне пришлось научиться готовить — в такую рань не вставала даже прислуга, а потому еду приходилось добывать самому. Восход солнца я встречал уже нарезая круги по плацу под бдительным руководством Матиаса. Причем пробежка была непростой — Конрад заставлял на ходу совершать некоторые упражнения, причем выполнять их приходилось с утяжелителями. После пробежки я отправлялся на примитивные тренажеры, где занимался около получаса. По завершению этой, с позволения сказать, разминки, наставник выдавал мне тренировочный меч и щит, и начинал тренировку.

— Не открываться! — рявкнул Конрад, нанося очередной болезненный укол в грудь, — сколько раз повторять — щит тебе дан для того, чтобы закрываться, а не для того, чтобы он висел, как свиные яйца.

— Щитом... Хах... Можно бить, — с усилием проталкивая в себя воздух, заметил я.

— Можно, — не стал спорить Конрад, — даже больше — подчас щит эффективнее меча. Тот факт, что ты об этом не забываешь, делает тебе честь. Но какого демона ты все время пытаешься использовать его как второе оружие, мне лично непонятно. В бою тебя трижды бы успели заколоть и дважды — зарубить. А теперь подъем — тренировка еще не закончена.

Справедливости ради скажу, что несмотря на непростой характер, наставник успехов на своем поприще все же добился. Что бы он ни говорил, прогресс я чувствовал. Во-первых, я стал меньше уставать — если раньше я тяжело дышал уже минут через десять после боя, то теперь выдерживал бешеный темп мастера вдвое дольше. Кроме того, несмотря на желание привить мне в качестве основы щит и меч, Конрад стандартной связкой не ограничивался. Противники тоже менялись — по словам Матиаса, сражаясь слишком долго с одним противником, я невольно привыкал к нему и переносил опыт боев на остальных врагов, что в бою было смерти подобно. Сам Конрад, к слову, придерживался антиванского дуэльного стиля, причем отнюдь не от хорошей жизни — состояние здоровья банально не позволяло ему держать в руках что-то кроме его любимой шпаги, сделанной на заказ в той же Антиве. Так что не раз и не два я сходился на тренировках со стражниками отца, которые, несмотря на мои хронические поражения, отмечали, что с каждым разом я становлюсь все более трудным противником. Что, откровенно говоря, приятно грело самолюбие.

В полдень мои тренировки прерывались, и я в компании наставника отправлялся обедать. Хотя, если говорить честно, обедом эту еду мог назвать лишь неприхотливый человек — отцовская стража имела гораздо более богатый паек. О причинах подобного рациона я догадался, лишь когда спросил об этом учителя. Тогда Матиас, улыбнувшись беззубым ртом, предложил мне поесть более плотно. Как показала практика, лучше бы я этого не делал — на послеобеденной тренировке меня банально вырвало, после чего мне, стоя на четвереньках, пришлось выслушать лекцию от мастера, которую про себя я обозвал "о вкусной и здоровой пище". Больше вопросов о моей вынужденной диете у меня не было.

Однако не стоит думать, что наши встречи с наставником ограничивались лишь обучением фехтованию и рубке. После завершения дневной тренировки меня ждали, хм, теоретические занятия. Наставник, в отличие от Олдоса, не заставлял меня просиживать штаны за книгами, предпочитая более живое общение. Матиас оказался настоящим кладезем опыта и житейской мудрости, которую с охотой передавал мне, напоминая мне Занда дан Глокту.

— Запомни, мальчик, — говорил Конрад, ковыляя рядом со мной к торговой площади, — книги ты можешь прочесть самостоятельно. Но ни одна книга не заменит тебе живого общения и опыта человека, который прошел через то, о чем большинству авторов даже не снилось. Именно поэтому не стоит верить всему, что написано. Чаще всего книги пишут с чужих слов, причем как правило со слов тех, кто остался в живых.

— Историю пишут победители, да? — ввернул я расхожее выражение из своего мира.

— Отличная мысль, мальчик, — скупо улыбнулся Конрад, — надо будет запомнить. Вот, кстати, еще один урок — всегда и всему учись. Никогда не знаешь, что и когда пригодится. Знания, они как оружие — лучше есть, но не понадобились, чем нет, но позарез нужны.

Эту мысль я запомнил на всю жизнь, и даже больше — она стала одним из моих правил.

Знания — сила. Всегда и всему учись.

* * *

За тренировками с Матиасом я не заметил, как прошло время Собрания земель. Дни прошли настолько незаметно, что когда отец на ужине объявил об отъезде, я был поражен.

— А как же занятия? — в унисон спросили мы с Элиссой.

— Понравилось, значит, — улыбнулся отец, — признаюсь, ваши успехи меня очень радуют — наставники очень хорошо о вас отзываются. Но не беспокойтесь — ваши учителя отправятся с нами.

Радостный визг сотряс обеденный зал — подскочив на стуле, сестра своим воплем заставила всех вздрогнуть, а батюшка даже подавился куском мяса.

— Кха, — откашлялся отец, — ты, верно, убить меня решила, доченька. Ну ничего, я передам твоей наставнице, чтобы она прибавила занятия по этикету.

Лисса обреченно взвыла, вызвав у меня улыбку — похоже, любовь к расшаркиваниям сестре привить не сможет никто.

* * *

Дорога домой ничем не запомнилась. Правда, в этот раз в нашем караване было пополнение. И если присутствие Матиаса в компании со слугой для меня не было неожиданностью, то от вида наставника Элиссы, я, признаюсь, впал в ступор.

— Надо же, как тесен мир, — негромко произнес я, глядя на остроухое семейство, занявшее одну из повозок.

— Да, я тоже удивилась, — кивнула сестра, — особенно когда увидела эту мелкую... В общем, мелкую.

Наставницей Лиссы оказалась встреченная нами в переулке Денерима Адайя. Эльфийка пришла не одна — в замок Кусланд учительница сестры перевезла все свое семейство, а именно мужа и дочь. Последняя вызывала какое-то странное раздражение у Элиссы — в пути не проходило и дня, чтобы две девочки не поцапались друг с другом. На мой взгляд, делали они это не из-за каких-то конкретных претензий друг к другу, а из спортивного интереса — повод для пререканий мог быть любым, от успехов на тренировках до рациона питания. Адайя на конфликт внимания, похоже, не обращала, хотя возможно, что я неправ — большую часть времени я проводил на занятиях с Конрадом. Наставник не прекратил занятия на время переезда, обучая меня по мере сил такой вещи, как конная рубка. Впрочем, рубкой это назвать было тяжело — воинов отца Матиас к тренировкам на этот раз не привлекал, ограничиваясь поединками. Как я и ожидал, сражение на коне было не в пример сложнее пешего боя — от меня требовалось не просто изменить сам стиль боя, но и одновременно управлять конем. Получалось пока отвратительно, но я, помня себя в начале занятий, надежды не терял, благо, мне было, на кого равняться.

Разумеется, я не проводил все время в седле — часть времени мастер отводил на рассказы времен его бурной молодости. Слушая наставника, я все сильнее проникался уважением в этому человеку с непростой судьбой. Оказалось, что до того, как приехать в Ферелден, Матиас несколько лет провел в землях Вольной Марки, успев даже сколотить свою банду наемников, заработавших весьма зловещую репутацию. И это при том, что лет Конраду было сравнительно немного.

— Как думаешь, мальчик, сколько мне? — задал однажды вопрос наставник.

— Не знаю, — пожал плечами я, и, окинув взглядом фигуру в черном плаще, добавил, — не меньше сорока лет. А то и пятидесяти.

— Неправильно, — каркнул Конрад, — мне тридцать четыре.

— Сколько? — не поверил я.

— Тридцать четыре, — повторил учитель, — удивлен? Зря — я уже рассказывал, что первый раз я убил лет в двенадцать? Это был мелкий бандит, подвернувшийся мне по пути домой. Решил ограбить меня, идиот. Знаешь, он визжал, как свинья, когда пытался запихнуть свои кишки назад в пузо. Конечно, после такого в городе я надолго не задержался — соврав про возраст, с первой же компанией наемников сбежал на вольные хлеба. С ними я провел три года, но эти три года мне дали больше, чем все предыдущие, вместе взятые. А потом их разбили в очередном бою. Я менял роты несколько раз, пока лет в восемнадцать не начал сколачивать свою. Несколько лет провел на службе в Вольной Марке — в те времена руки умеющие держать меч, лишними не были. А потом прошел слух, что в Ферелдене началась самая настоящая война. Тогда я понял, что это отличный шанс заработать денег и, главное, славу. Одно дело, когда тебя и твоих парней знают, как неплохих середнячков, берущихся за любую работу, и совсем другое, когда твоя рота прошла огонь настоящей войны.

— И что было дальше? — подался вперед я.

— Дальше? Дальше мы переплыли Недремлющее море, оказавшись в Амарантайне. Орлесианцы нам тогда отказали — у них своих солдат было много, да и с наемниками связываться они , похоже, не желали. В отличие от их противника. Мэрик в те времена в методах не стеснялся, беря в свою армию всех, кто пожелает. Конечно, присоединяться к повстанцам было сильным риском, зато, в случае удачи, мы могли бы заручиться поддержкой целого короля. По крайней мере, мне тогда так казалось. Мы прошли несколько боев, и были на хорошем счету у некоронованного короля. А потом... — Конрад прервался.

— Что потом? — не выдержал я.

— Предали нас, — вздохнул мастер, — заманили в засаду. Причем расставляли именно на нас — орлейцы явно знали, кого ждать. В том бою легла почти вся рота, а те, кто остался в живых, попали в плен. В числе последних был и я. Знаешь, мальчик, никогда не попадай в плен — в застенках Империи Масок я не раз жалел, что не остался лежать в том лесу.

— Вас пытали?

— Разумеется, — оскалился Матиас, — и пытали с огоньком. Выживших привезли в столицу, в форт Дракон, где и передали в заботливые руки палачей. До того момента я думал, что выдержу все пытки. Ха, так я еще никогда не ошибался. Знаешь, что самое страшное в пытках? — повернул голову наставник, — самое страшное — это когда палач тебя не ненавидит. От ярости человек теряет голову, и, зная это, можно спровоцировать мучителя, заставив его забить тебя до смерти, что гораздо предпочтительнее пыток. Но те мясники меня не ненавидели — они, гады, просто делали свою работу. Когда мне ломали пальцы на руке, я не видел ни капли злорадства у них в глазах. Им было скучно — ломая очередную кость, эти уроды обсуждали цены на ярмарке, и как прокормить семью.

— Как же все это выдержали? — ошалело спросил я.

— А я и не выдержал, — провел языком по обломкам зубов Конрад, — к концу первой недели я раскололся. В руках палачей я вспомнил все и пел, как сраная птичка — вспомнил даже, в каком городе свою первую девку пользовал. Но меня продолжали пытать, спрашивая то, о чем я не имел ни малейшего понятия. И я говорил, говорил без остановки, лишь бы оттянуть момент, когда эти мясники снова начнут меня калечить. Меня резали месяц. Гребанный месяц в застенках превратил меня, здорового парня двадцати четырех лет от роду, в седого инвалида. Знаешь, как я был рад, когда в камеры ворвались солдаты во главе с твоим отцом? Я думал, что все это, наконец, закончилось. Я ползал по камере, умоляя Брайса убить меня. Но твой отец сохранил мне жизнь — оказалось, Мэрик прекрасно знал, где я нахожусь. И король после победы отдал меня в руки лучших лекарей и магов. Так до конца войны я и остался в койке денеримского монастыря, где меня на ноги ставили. Отец, наверное, сильно бы посмеялся, увидев меня в таком виде.

— Вы знаете своего отца? — вскинул я брови, — и кто он?

— Знаю, — сквозь зубы, словно сплевывая, ответил Матиас, — его сраное превосходительство Арвелий ван Маркхэм.

— Ван Маркхэм? — неверяще повторил я, — вы — сын брата главы рода, претендующего на неваррский трон?

— Внебрачный сын, — обжег меня взглядом учитель, — Конрад — родовое имя моей матери — дочери одного из торговцев. Она верила в светлую любовь, которую отец питал к ней. Дура, что сказать — моего отца всегда волновал лишь он сам. Этот заносчивый ублюдок всегда считал, что весь мир вертится вокруг него, даром, что права наследования не имеет. Результат перед тобой. После моего рождения репутация семьи упала до самых Глубинных троп, так что родная семья меня, мягко говоря, недолюбливала.

— И вы решили уйти в наемники?

— Да, тогда я считал, что хотел славы, — похоже, Матиасу хотелось просто выговориться. Даже странно, что он рассказывал свою историю именно мне, — хотя на самом деле мне хотелось, чтобы на меня перестали смотреть сверху вниз. Забавно, если я вернусь в Неварру, отношение ко мне будет еще хуже.

Дальнейший путь мы продолжали молча. Мастер дал мне серьезную пищу для размышлений. История наставника, достойная романа Дюма, произвела на меня сильное впечатление. Я в очередной раз стал по-новому смотреть на учителя — если до этого он казался мне бывалым наемником, ушедшим на покой, то теперь я видел в наставнике человека с крайне тяжелой судьбой. Жизнь раз за разом наносила ему удары, но Матиас все же не сломался, неизвестно как находя в себе силы жить дальше. Или все же сломался?

* * *

По приезду в Хайевер наши с сестрой занятия претерпели серьезные изменения. Теперь утром мы занимались с нашими наставниками, а после обеда — изучали книги под руководством Олдоса. К вящей радости учителя-библиотекаря, мы не сбегали с занятий, хотя дело было отнюдь не в дисциплине — сокращение времени занятий неизбежно повлекло за собой увеличение нагрузок, и потому на уроки Олдоса мы не шли, а ползли, воспринимая занятия у старого учителя как перерыв. Похоже, правду говорили в моем первом мире, утверждая, что лучший отдых — это смена деятельности.

Но это было далеко не единственное изменение в нашем распорядке дня. И если к первому мы с сестрой отнеслись с олимпийским спокойствием, приняв все, как есть, то второе...

— Ты что тут забыла?! — от вида третьего члена нашей компании на первом занятии в библиотеке у Элиссы задергалось веко.

— Учиться пришла, — с плохо скрываемым злорадством ответила Каллиан.

— Чегооо?! — если к Адайе сестра относилась с неподдельным уважением, то ее дочь она на дух не переносила.

— Тогоо, — передразнила сестру нахалка, — теперь мы будем видеться чаще.

— О, у нас пополнение, — улыбнулся Олдос, подходя к столу, — милорд Брайс предупреждал о вас. Присаживайтесь.

Из горла Элиссы вырвалось глухое рычание — если обучение эльфийки было санкционировано отцом, то жаловаться бесполезно — Брайс Кусланд редко менял принятые решения.

— Поскольку Каллиан присутствует на занятии в первый раз, — Олдос, кажется не заметил раздражения Лиссы, — то у вас, юные господа, сегодня самостоятельное занятие. Тема урока — Вольная Марка и ее история. А я пока расспрошу нашу гостью.

— Проклятье, — Элисса раздраженно отодвинула стул и, сев на него, пнула ножку стола, заставив того с грохотом отъехать, — мало мне ее рожи на тренировке, так она и сюда добралась.

— Знаешь сестрица, — заметил я, — а ведь вы станете неплохими друзьями.

— Издеваешься, да? — повернула голову Лисса, — друзья? С этой самодовольной с... собакой? Мне проще поверить, что я выйду за короля гномов.

— Я бы не стал загадывать, — слегка улыбнулся я, — как говорится, от ненависти до любви — один шаг.

— А от ненависти до смерти — один удар ножом, — парировала сестра, — если ты в нее втрескался, так и скажи.

— Я? Ну ты даешь, — рассмеялся я, — Лисса, у тебя нездоровая фантазия. Где я и где она.

— Я бы не стала загадывать, — елейным голосом пропела близняшка, — как говорится, от ненависти до любви — один шаг.

— Так то от ненависти, — не остался в долгу я, — ладно, давай займемся книгой — чую, на этот раз Олдос вместо отца рассказывать о наших успехах будет Адайе с Матиасом.

— Сплюнь, — передернуло сестру, — если он до этого додумается, то нам будет проще уйти в Серые стражи.

* * *

Матиас Конрад прохаживался по двору замка, искоса поглядывая на нас. Нас — это сестра, Каллиан и я. Через несколько недель после прибытия домой учителя стали иногда подменять друг друга, проводя совместные занятия, и на этот сия доля выпала Конраду.

— Итак, сегодня мы будем проводить занятия в группе, — проскрипел Матиас, застыв, наконец, на месте, — каждый из вас имеет свой набор навыков, делающий вас сильными в одной ситуации и слабыми в другой. Теперь вам предстоит наработать командное взаимодействие. Кто скажет, почему мы приступили к такой тренировке именно сейчас?

— На мой взгляд, — начал я, — дело в том, что мы должны были привыкнуть ощущать себя... самостоятельно, наверное. Не всегда мы сможем сражаться вместе.

— Выражение мысли хромает, но в целом ответ верен, — хмыкнул наставник, — сражение в одиночку и в группе имеет как свои плюсы, так и минусы. Думаю, вы все здесь достаточно умные, чтобы понимать их, но на всякий случай поясню. Практика боев показывает, что сработанная группа чаще всего сильнее одиночного бойца. Дело здесь не только в банальном превосходстве количества мечей, хотя и это немаловажно. Один человек, каким бы мастером он ни был, имеет ограниченный набор схем действий в бою, в то время как правильно подобранная группа более гибка. Кроме того, каждый член группы бойцов способен прикрывать товарища, что дает большую защищенность. Тем не менее, у отряда, полагающегося исключительно на групповую тактику, есть свои недостатки. Какие?

— Они зависят друг от друга, — произнесла Каллиан, заработав раздраженный взгляд открывшей было рот сестры.

— В точку, — Конрад очередной раз продемонстрировал свои безобразные обломки зубов, отчего эльфийку передернуло, — большая часть регулярных войск полагается именно на групповую тактику как раз потому, что действия вне отряда таких же солдат не предполагаются. Отличным примером для этого служат тевинтерские легионеры — набираемые преимущественно из бедных слоев населения, они, тем не менее, по праву считаются одной из самых грозных сил Тедаса, и не зря. Именно легионы уже много лет сдерживают экспансию кунари, основная раса которых, косситы, в большинстве своем превосходят человека по силе и выносливости. Тем не менее, Тевинтер успешно с ними справляется как раз из-за слаженной работы легионеров. Однако, стоит легионеру оказаться вне строя, став самостоятельной боевой единицей, и он от обычного крестьянина будет отличаться лишь доспехами и оружием хорошего качества. По такому же методу готовятся солдаты стран, обладающих крупными армиями — упор идет исключительно на групповую подготовку, поскольку для индивидуальной подготовки требуется время, и она не отвечает задачам, стоящим перед регулярной армией.

— А особые задания выполняются войсками, имеющими более качественную подготовку, — добавила Элисса.

— Верно подмечено, — кивнул Конрад, — как правило, такие части подчиняются исключительно монарху, или же состоят из представителей дворянства, хотя есть и исключения. В Орлее это шевалье и их гвардия, в Ферелдене — коронные войска. Но достаточно истории, пора приступать к тренировкам. Для налаживания сработанности во всем мире используется такая вещь, как строевые упражнения. От солдат добиваются синхронности действий и слаженного выполнения команд. В вашем случае шагистика позволит наработать понимание между собой, а потому вы в плане начальных тренировок исключением не станете. Приступим...

* * *

— Здравствуйте, — мягким голосом поприветствовала нас Адайя, одарив легкой улыбкой, — этот вечер мы посвятим изучению музыкальных стилей, преобладающих в различных уголках известного мира. Кому-то может показаться, что музыка — занятие бесполезное, но уверяю вас — это не так. Дело в том, что издавна данный способ является одним из самых распространенных видов выражения своего видения окружающего мира, а понимание точки зрения вашего оппонента дает вам преимущество перед ним. Как вам известно, в каждой стране существуют различные варианты музыкальных инструментов и способов игры на них, начиная от примитивнейших барабанов и заканчивая произведениями искусства, вышедшими из рук орлессианских мастеров. И, как вы могли бы догадаться, большая часть инструментов, несмотря на схожую конструкцию, имеет свой стиль звучания, характерный для отдельной народности. Например, орлессианские струнные инструменты имеют более звонкое звучание, в отличие от ферелденских, а кунарийские барабаны издают более громкие, пробивающие до самых костей звуки, в то время как гномьи барабаны, сделанные из кожи бронто, звучат более глухо. Как видите, каждый инструмент является прямым продолжением культуры и условий быта народа, создавшего его. И сегодня мы разберем ферелденскую лютню.

Адайя взяла в руки указанный инструмент и пробежала пальцами по струнам, проиграв короткую мелодию.

— В отличие от Орлея, в Ферелдене нет понятия и разделения музыки, — голос эльфийки был по-настоящему завораживающим, отчего ее внимательно слушала даже моя сестра, — каждая народность имеет свои варианты исполнения, которые, однако, можно разделить на несколько стилей. Большей частью это народные песни, которые не всегда предполагают музыкальное сопровождение, и баллады, исполняемые с минимумом инструментов. В обоих случаях лютня играет ключевую роль в музыке, как самый универсальный, хоть и не самый дешевый инструмент. Таким образом, игра на лютне является одним из ключевых умений бардов, стоя в одном ряду с голосом. Теперь разберем основные варианты использования лютни и перейдем к практике...

* * *

В целом, в моей жизни вновь наступило затишье. В следующие несколько лет в замке и тейрнире не происходило практически ничего. Да, в мире все шло своим чередом — что-то приходило, что-то уходило, но на мою жизнь это не повлияло практически никак. Занятия с наставниками и дела, в которые меня начал посвящать отец, съедали большую часть времени, делая мою жизнь устоявшейся. Отец продолжал брать нас на Собрания Земель, и хотя ни я, ни сестра, голосов на нем не имели, мы вполне продуктивно проводили время, общаясь с сыновьями и дочерьми баннов и эрлов. Без ложной скромности замечу, что я стал для отпрысков голубых кровей если не другом, то хорошим знакомым. По крайней мере, теперь ко мне относились не как ко "второму сыну Брайса Кусланда", а как к Эйдену Кусланду — человеку, а не продолжению воли отца.

Не обошел я вниманием и местный технологический прогресс, прежде всего в военном деле. Меня поразило, что практически во всех армиях мира почему-то отсутствовала такая вещь, как копье. Самое древнее оружие, ровесник дубины и лука, в моем родном мире в измененном виде дожившее до двадцать первого века, здесь по неведомой причине не заняло свою нишу в арсенале пехоты, оставшись в основном инструментом охоты. В войне ими пользовались разве что кунари, и то, их копья были метательными дротиками — о таких вещах, как пехотное копье, здесь и не слышали. А ведь копье — самое дешевое и простое в плане производства оружие. Но нет — копья в Тедасе не было. И это упущение я и собрался исправить.

Каких трудов и усилий мне стоило убедить отца провести опыт, лучше не упоминать — порой ретроградство Брайса заставляло меня скрежетать зубами. Опыт человека двадцать первого века схлестнулся с боевым опытом местного воина. Но в конечном отец махнул рукой, и мне выделили двадцать крестьян-рекрутов, с наказом сделать из них воинов. Наверное, отец рассчитывал, что я наиграюсь в солдатиков и успокоюсь. Если это так, то его ждало разочарование. Заручившись поддержкой Матиаса, заинтересовавшегося нововведением, я стал тренировать новоиспеченных солдат. Не имея возможности выделить нормальные мечи, я воспользовался опытом предков, экипировав вчерашних крестьян по своему разумению. Аммуниция моего солдата состояла из кожаной кирасы, поножей и наручей со вшитыми металлическими пластинами, прикрывавшими важные органы. Голову защищал стандартный железный шлем с нащечниками. Вооружение же разнилось — пятерым самым способным я выделил простейшие луки, сделав из них стрелков. Но большая часть была вооружена стандартно. Стандартно для моего мира. Основным оружием моих подопечных было, разумеется, копье длиной около двух метров. От мысли вооружить солдат более "продвинутыми" алебардами и бердышами пришлось отказаться — втолковывать рекрутам о том, как ими пользоваться, у меня не было ни времени, ни, откровенно говоря, желания, в то время как с простейшим копьем умели обращаться если не все, то многие. От меня потребовалось лишь отточить уже имеющиеся навыки. В качестве резервного оружия мой выбор пал на одноручный топор. Как и в случае с копьем, исходил я из простоты и уровня владения "гражданским" аналогом боевого оружия. Топор имелся практически у каждой семьи, и проблем с его использованием не было. Кроме того, каждый из пехотинцев обзавелся квадратным деревянным щитом, сколоченным из досок и обитым по краям железом для придания крепости.

Гораздо больше внимания приходилось уделять налаживанию взаимодействия между солдатами. Никогда бы не подумал, что с этим могли возникнуть проблемы, однако на первой же тренировке строй распался — солдаты попросту не привыкли шагать в ногу, из-за чего одни вывалились из строя, а другие, наоборот, отстали, что в итоге привело к грандиознейшей свалке. Зато об этой проблеме знал Матиас Конрад, видимо, неоднократно сталкивавшийся с этой проблемой. В этот раз наставник великодушно взял на себя роль инструктора, став тренировать бойцов с завидным рвением, оставив меня стоять в сторонке и учиться. Дела резко пошли на лад — вскоре новоиспеченные воины могли не только маршировать, не превращаясь в толпу, но и совершать повороты и даже синхронно атаковать. Мне оставалось лишь дивиться мастерству наставника, за несколько недель превратившего ораву рекрутов в более-менее слаженное подразделение.

Но все когда-либо кончается, и вскоре истек срок, отпущенный отцом на подготовку солдат. Для определения эффективности моих людей Брайс выделил своих подготовленных солдат в соотношение один к двум. В качестве "поля боя" был выбран пустырь перед замком, на котором и сошлись десять опытных солдат отца и двадцать моих рекрутов. И когда замковый колокол пробил полдень, оба отряда двинулись друг на друга, начиная учебный бой.

* * *

— Хмм, — задумчиво протянул отец, глядя на результаты боя. Я стоял рядом, молча глядя на то, как остатки "живых" солдат отца понуро бредут к тейрну. Остальные уже стояли рядом, ожидая вердикта властителя Хайевера.

Что сказать — бой прошел хуже, чем я надеялся, но лучше, чем я опасался. Я не рассчитывал, что опытных дружинников отца смогут одолеть те, кто лишь в этом году первый раз надел доспех, но на такие "потери" среди солдат Кусландов я, признаюсь, не рассчитывал. Из десяти бойцов отца "в живых" осталось лишь трое. Хотя дело здесь было отнюдь не в недостатке опыта дружины — против воинов сыграл фактор неожиданности. Солдаты поначалу просто не поняли, насколько опасны копья, за что все и поплатились — заученными движениями мои подопечные вывели из строя четверых. Однако затем ситуация поменялась — быстро сориентировавшись, солдаты прорвались мимо копий, подойдя на дистанцию удара мечом, врезались в строй, после чего судьба моих людей была предрешена. К чести подопечных, они не сплоховали, "забрав с собой" еще троих, но разница в опыте и подготовке сыграла свою роль — более опытная и слаженная команда в конечном итоге "вырезала" моих людей.

— Признаюсь, я не ожидал подобного результата, — повернул голову отец, — поначалу твоя идея с рогатинами показалась мне блажью, но ты на деле доказал их эффективность. Тем не менее, подготовка ближнего боя у твоих рекрутов явно хромает. Посему поступим так — с этого момента всех крестьян, поступающих мне на службу в качестве солдат, будешь учить ты. Твоя задача — научить их понимать друг друга, и обучить своему строевому бою с копьем. Потом они поступят в распоряжение моих воинов, которые обучат их обращаться с более... традиционным оружием. Лучники... их мы сведем в отдельные части — в твоем строю им не место.

Я облегченно выдохнул — моя идея отцу понравилась, и мне после коррекции изначального плана, дали "зеленый свет". Хотя были и свои недостатки — теперь, помимо собственной учебы, мне приходилось приглядывать за воинами. Впрочем, Конрад не возражал — роль инструктора явно пришлась ему по вкусу, и наставник нещадно гонял воющих от непривычных нагрузок рекрутов, заодно обучая меня грамотному управлению войсками.

Так и проходило несколько лет, пока, наконец, в двадцать пятом году Века Дракона до замка не дошли страшные известия. Корабль, на котором находился король, пропал при переходе в Вольную Марку.

Примечание к части

Прошу прощения за запоздалую главу. Не бечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574

>

Ветер. Часть 1.

9:25:4:12 Века Дракона. Денерим.

Разумеется, столь скорбный факт, как исчезновение короля, не мог не взволновать власть имущих. Конечно, Мэрик позаботился о том, чтобы в случае его кончины, пусть даже внезапной, позиции Кайлана были достаточно сильны, чтобы удержаться на престоле. Тем не менее, судьба Ферелдена не была столь однозначной, как могло бы выглядеть. Стоя на балконе, украшенном родовым гербом Кусландов, я, вполуха слушая прения дворян, лениво думал о том, что, несмотря на очевидный вопрос в плане престолонаследия, разговоры продолжаются. И продолжаются уже не первые сутки — все-таки люди очень любят говорить.

Стоит отметить, что, несмотря на господство династии Тейринов в стране уже не первый год, в Ферелдене существует закон, согласно которому Собрание Земель имеет право… сместить короля. Когда я в первый раз об этом услышал, мне показалось, что это — слишком прогрессивно для Средних Веков. Все же в эти времена процедура импичмента проводилась с помощью ножей, ядов, мечей, но никак не с помощью голосования. Но, вчитавшись в строки закона, я лишь рассмеялся. Оказывается, для того, чтобы вынести вотум недоверия королю Собрание земель могло вынести лишь в том случае, когда «за» проходит более восьмидесяти процентов голосов. Конечно, в законе фигурировал совсем другой термин, но суть не менялась. Однако, в другом законе, книгу с которым любезно предоставил мне светящийся от счастья Олдос, прямым текстом говорилось, что количество голосов у землевладельцев не равно и зависит от количества земли, людей и титула феодала. Так, банн Эремон, несмотря на титул, по количеству голосов был равен Галлахеру Вуллфу, а Логейн МакТир имел лишье на один голос больше, чем Эамон Геррин. Таким образом, королю важно было заручиться поддержкой хотя бы одного тейрнира или нескольких крупных эрлингов, чтобы сорвать законную процедуру смещения. Хм, это даже звучит странно, но, тем не менее, так оно и есть. К тому же, имея за спиной военную поддержку сильнейших политических игроков, король чувствовал себя в относительной безопасности. Нельзя сказать, что у короля не было армии. Даже наоборот — коронные войска были самыми подготовленными и хорошо вооруженными в Ферелдене. Вот только их все равно было мало, и вздумай феодалы дружно сменить венценосца, коронная армия не смогла бы их остановить. В свете этого возможность законного смещения короля выглядит на редкость здравой мерой, призванной не допустить резни. По крайней мере, в теории — как я уже говорил, династию Тейринов удалось сместить лишь однажды, причем отнюдь не ферелденцам.

— Собрание Земель приняло решение! — поднялся глашатай, — принц Кайлан Тейрин достоин занять трон Ферелдена! Настоящее Собрание провозглашает принца законным престолонаследником. Церемония коронации пройдет в этом зале через месяц…

— Еще бы они не согласились, — хмыкнула стоявшая рядом сестра, словно прочитав мои мысли, — когда за спиной принца армии Хайевера, Гварена и Редклиффа.

— И коронной армией, — добавил я, — с Логейном во главе.

— От скромности ты, братец, точно не помрешь, — съязвила Элисса.

Я в ответ лишь улыбнулся. Создавая армию по новому образцу я, если честно, не подозревал, какие последствия это будет нести. Оказывается, несмотря на отсутствие привычных для человека двадцать первого века средств связи, новости в Тедасе разносятся ничуть не хуже, чем во времена телевидения, радио и интернета. Стоит ли говорить, что когда через несколько месяцев после памятной тренировки нас почтил своим присутствием тейрн Логейн, я был, мягко говоря, удивлен. Тейрн же, казалось, не обратил внимания на мою реакцию, и, пройдясь вдоль строя, устроил мне настоящий экзамен. Я тогда не понял, чего именно добивался МакТир — хотел ли развенчать мои потуги на ниве прогрессорства или просто выяснял для себя особенности применения новой формации. Но после разговора я понял, что экипировку придется менять — опытный полководец мигом нашел целую плеяду недостатков в моем подходе к комплектованию. Тейрн пробыл у нас около недели, после чего, наскоро попрощавшись, отбыл в Денерим. Я уже начал было забывать о визите Логейна, но, приехав через полгода в Денерим в свите отца на очередное Собрание, я открыл рот от изумления, когда увидел коронную тяжелую пехоту, вооруженную копьями.

К чести тейрна, Логейн не стал присваивать себе идею, хотя по мне, его вклад был как бы не большим, чем мой. Но после того, как МакТир, общаясь в неформальной обстановке с баннами и эрлами, назвал мое имя, относиться ко мне стали… с уважением, наверное. По крайней мере, я на протяжении всего Собрания ловил на себе задумчивые и заинтересованные взгляды, что, надо сказать, приятно грело самолюбие. Глядя на королевских солдат, другие армии тоже стали вооружаться копьями, и моя старая-новая придумка зашагала по Ферелдену. Кто-то вооружался, оценив дешевизну копья, кому-то пришлась по душе идея монолитного строя, ощетинившегося копьями, а кто-то, не мудрствуя, просто гнался за новым веянием. Сами копья тоже не были однообразными — Логейн, сам того не зная, довел мою идею до ума, изобретя пику и алебарду. У многих солдат, особенно тех, что служили небогатым баннам, популярностью пользовались метательные копья, больше всего напоминавшие ангон — длинные наконечники были насажены на тяжелое древко, и при попадании мешали пользоваться щитом. При этом копье было относительно дешевым, и позволить его мог чуть ли не каждый крестьянин.

Конечно, все это происходило без моего участия, хотя отец, следя за военной мыслью, внезапно шагнувшей далеко вперед, порой выжидательно косился на меня, вероятно рассчитывая, что же еще я такого изобрету. Увы, на ум больше ничего не приходило — каждый раз мысли плавно перетекали на порох и огнестрельное оружие. К сожалению, пропорций для создания пороха я не знал, а потому мысль о создании пушек и ракет пришлось отложить. В остальном мои познания в военной отрасли средневековья были довольно отрывочными.

* * *

Месяц спустя.

Двери ферелденского собора Церкви Создателя распахнулись, и в проеме появился Кайлан Тейрин, одетый в подогнанный отцовский доспех. Ношение отцовской брони не было обязательным условием, тем более, что у принца был экземпляр не хуже. Но Кайлан уперся рогом, желая показать преемственность поколений. И, надо сказать, жест принца оценили — среди знати пробежался легкий шепоток одобрения.

Стоило Кайлану переступить через порог церкви, как хор послушниц дружно и звонко затянул церковный гимн, выводя слова тянущимися голосами:

Возрадовался я, услышав слова: пойдем в место светлое

То, где Создатель явил суть свою Андрасте,

Туда, куда люди шли воздать хвалу Ему и Его невесте…

Литания " О восшествии на престол» была сравнительно короткой, но хор повторял ее раз за разом, словно заевшую пластинку, не вызывая у меня ничего, кроме зубовного скрежета. Как, впрочем, любая религиозная тематика. Если вдуматься, меня вполне могли бы объявить еретиком, узнай кто о моих взглядах на религию в целом и Церковь в частности. К счастью, мое мнение не стало достоянием общественности — я был достаточно умен, чтобы не вступать в теологические споры с церковниками, прекрасно понимая, к чему это может привести.

Тем временем Кайлан пересек зал собора и встал на помост перед стоявшими на нем людьми. Первой была, разумеется, Владычица Церкви Ферелдена — глава религиозной власти в стране. По бокам от нее стояли еще два человека — Логейн МакТир и мой отец. Оба тейрна держали в руках символы королевской власти — в руках Логейна покоился королевский меч, который, согласно легенде, принадлежал самому Каленхаду, что, на мой взгляд, было скорее байкой, вроде земного копья Лонгиния. А отец держал корону, хотя мне, видевшему в земных музеях множество наголовников сильных мира сего, корона Ферелдена не показалась чем-то особенным — она была скорее венцом, изготовленным из сильверрита, с двумя псами спереди, сжимавшими в лапах крупный янтарь. Однако, несмотря на простоту, обруч был довольно красив — подобный дизайн, казалось, отражал саму суть Ферелдена и тех, кто его населяет.

Владычица Церкви, приняв из рук отца обруч, провозгласила:

— Лорды и леди, я представляю Вам короля Кайлана Тейрина, вашего властелина и повелителя Ферелдена. Есть ли среди тех, кто пришел сюда человек, готовый оспорить его право на трон?

Желающих, разумеется, не нашлось — все, кто мог, высказались еще на Собрании Земель месяц назад. Фраза была скорее данью традиции, своего рода последним шансом сказать слово против. В древности, когда Ферелден еще не был единой страной, нередки были случаи, когда этим правом пользовались, что чаще всего заканчивалось поединком. Сейчас же вопрос был сродни фразе священника на бракосочетании — «Если кто-то против этого брака, пусть скажет сейчас или замолчит навечно».

Зал безмолвствовал. Выждав немного, священница перевела взгляд на преклонившего колено Кайлана и продолжила:

— Желаешь ли ты, Кайлан, сын Мэрика, принять королевскую клятву?

— Желаю, — твердо произнес принц, подняв голову.

— Клянешься ли ты, перед лицом Создателя и народа Ферелдена, защищать страну и ее интересы?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты судить и защищать по закону Земному и Высшему, справедливо и милосердно?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты чтить и преумножать богатства Ферелдена, быть верным своему народу и своей земле, бороться с врагами внешними и внутренними?

— Я клянусь, — Кайлан бросил взгляд на символ Церкви за спиной Владычицы, — и да поможет мне Создатель.

Кивнув, жрица отошла в сторону — ее участие в церемонии закончилось. Вперед вышел отец, держащий в руках корону.

— Сим, перед лицом народа и Создателя, я, Брайс Кусланд, тейрн Хайевера, возлагаю эту корону на Кайлана Тейрина, сына Мэрика Тейрина. Да славится его имя в веках!

С этими словами сильверритовый венец опустился на голову принца. Отец отошел в сторону, уступая место Логейну. МакТир, достав из ножен меч, коснулся плеч принца и произнес:

— Да будет этот раз последним, когда ты стоял на коленях и оставил удар безответным. Встань, Кайлан Тейрин!

Принц поднялся с колена, и Логейн, убрав меч в ножны, закрепил его на поясе Кайлана. Что интересно, эта часть церемонии была обязательной, независимо от того, посвящен ли король в рыцарское достоинство или нет. Принятие меча было больше символом вручения королю оружия для защиты и отстаивания интересов своей страны.

Опоясанный мечем Тейрин повернулся лицом к гостям, и тейрны хором провозгласили:

— Перед вами Кайлан Первый Тейрин, милостью Создателя король Ферелдена!

— Слава королю Кайлану! — ответили присутствующие, преклонив колени, выражая почтение новому повелителю.

Улыбнувшись, Кайлан сошел с помоста, и в сопровождении Владычицы Церкви и тейрнов двинулся к выходу. По пути к дверям теперь уже король позволил себе немного отступить от протокола церемонии, оглядываясь по сторонам и одаривая знакомых приветственной улыбкой, а порой и легким кивком. Отец и Логейн недовольно хмурились, глядя на самодеятельность сына Мэрика — они, в отличие от Кайлана, прекрасно понимали, какие последствия имеет каждый такой кивок или улыбка. Впрочем, сделать они ничего не могли, и им оставалось лишь мысленно просчитывать, каким образом жесты короля отразятся на политической арене Ферелдена.

Наконец, король дошел до дверей, и два солдата распахнули створки, впуская внутрь солнечный свет. Несмотря на то, что я, как и положено сыну тейрна, стоял в первых рядах, меня слегка оглушило ревом, донесшимся снаружи — собравшаяся напротив церкви толпа приветствовала нового короля. Кайлан вышел наружу, и через некоторое время стоявшие в храме аристократы потянулись наружу. Согласно протоколу, король должен был пешком дойти до королевского дворца, где его уже ждал праздничный пир. Я мысленно вздохнул — этот день обещал быть чудовищно долгим.

* * *

Придя в свою комнату, я, не прибегая к помощи рук, стряхнул осточертевшие за день сапоги и, швырнув их к стене, со облегченным стоном рухнул на кровать. Когда я думал, что день будет долгим, то не подозревал, насколько буду прав. Праздничный пир быстро превратился в арену для подковерных игр, которые, хоть и были не чета орлейским, все равно выматывали не хуже самой тяжелой тренировки у Конрада. Приходилось следить за каждым шагом, каждым словом, каждым жестом, и, что самое печальное, улизнуть с этого праздника интриганов не было абсолютно никакой возможности. Но даже если бы она существовала, я бы вряд ли ей воспользовался — для реализации моих планов надо было нарабатывать влияние, причем использовать для этого любую подвернувшуюся возможность. К сожалению, я не могу сказать, что все прошло гладко — большей частью людей, что воспринимали меня всерьез, были представителями младшего поколения, которые, к сожалению, в большинстве своем не являлись наследниками. Старшие же сыновья и дочери в лучшем случае прислушивались ко мне, причем меня не покидало ощущение, что делают они это исключительно из вежливости. О том, чтобы хоть как-то влиять на старшее поколение, не было и речи — у патриархов и матриархов семей были свои заботы, и слушали они меня вполуха, скорее отдавая дань моей придумке с копьями. Впрочем, большинство присутствующих понимало, что без помощи Логейна МакТира, который и довел мою идею до ума, изобретение вряд ли бы получило широкое распространение. Чтобы использовать мой «изобретательский» талант, требовалось нечто большее, чем одна идея, доведенная до ума другим человеком, с чем у меня, откровенно говоря, были проблемы. Да, мыслей по вводу в строй новых изобретений, как и по доводке уже имеющихся, было более чем достаточно, однако для их реализации требовалось найти заинтересованное лицо, каковых, к сожалению, на собрании не наблюдалось. Пробные удочки, закинутые мной, не нашли отклика ни у эрлов, ни, тем более у баннов — на все мои предложения они лишь вежливо кивали, а через некоторое время возвращались к более насущным для них проблемам. Впрочем, у меня еще было время на то, чтобы найти, скажем так, инвесторов. Праздник будет длиться еще несколько дней, а затем по плану перейдет в свадьбу. К слову, свадьба будет не одна — с разницей в сутки узами брака будут сочетаться Кайлан с Анорой и мой брат Фергюс с некой Орианой Антарес, родом из Антивы. В общей сложности мне предстояло провести в Денериме около двух недель, и это время я собирался провести с максимальной пользой. Тем более, что, кроме увеличения личного влияния, мне предстояло провернуть еще одно дело. Сложное, отдающее гнилью и авантюризмом, но необходимое.

Примечание к части

Извиняюсь за отсутствие главы на той неделе. Делал операцию на глаза. Не бечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Гостевая заявка: MassbEffect/F.EA.R.: https://ficbook.net/requests/458112

>

Ветер. Часть 2

9:25:4:26 Века Дракона. Денерим.

Свадьба. Сколько эмоций в одном слове. Для кого-то это событие — счастье, порой, самое сильное, что доводилось испытывать в жизни. Для кого-то, наоборот, катастрофа, сравнимая с концом света. Для молодоженов, только что сочетавшихся браком, это действо, смею надеяться, относилось скорее в первому пункту, по крайней мере, пока. Король Кайлан, как и планировалось, женился на Аноре МакТир, и, судя по лицам, оба новоявленных супруга были вполне довольны. Кайлан самим фактом свадьбы, а Анора... Девушка была скорее рада реализации своих амбиций. По словам Элиссы, дочь Логейна была человеком властолюбивым и расчетливым, напоминая характером Серсею Ланнистер. Хорошо это или плохо, покажет время, но сейчас я мог сказать одно — Кайлану придется делиться властью, и, зная Анору, Тейрин будет скорее царствовать, чем править. Что-ж, как говориться, каждому свое. Впрочем, сей факт был известен не только мне, и, судя по всему, устраивал большинство власть имущих. Сейчас же я сидел во дворце, где проходил пир по случаю бракосочетания. Сидел, надо сказать, слева от невесты Фергюса, которая в свою очередь, заняла место подле жениха. Ближе к трону, занятым Анорой, восседал отец с матерью, а по правую руку от короля — его тесть, Логейн. Пир скоро должен был начаться, и мне, признаться, было даже жаль омрачать его неприятными событиями. Но переигрывать было поздно, да и незачем — подобной возможности может и не представиться в будущем.

Наконец, праздничный пир начался — слуги прямо с кухни начали заносить самые различные блюда, подобранные, как говориться, на любой вкус и цвет. Лично меня интересовали те, что были поставлены напротив эрла Амарантайна, ведь именно в них крылся мой, так сказать, сюрприз. И я очень надеюсь, что Хоу отдаст должное достижениям королевской кухни и моим, хе-хе, приправам.

Две недели назад.

Я сидел в комнате, не спеша разбирая привезенные ингредиенты. Привезенные с различных уголков Тедаса, они по отдельности не представляли абсолютно никакой опасности. Даже более того — многие из них использовались в медицине в качестве лекарств стимулирующего характера. Но если их смешать... То тоже ничего не произойдет. Как ни странно, данная смесь была абсолютно безвредной для большинства рас, населяющих известный мир. Косситы даже использовали ее в качестве сильнодействующего стимулятора, позволяющего совершать длительные пешие переходы. Эльфам и дварфам эта смесь тоже мало что могла сделать — у первых в худшем случае будет бессонница, вторые даже не заметят, что эта смесь была добавлена. В общем, получившийся порошок был безвреден для всех. Кроме людей.

Об этой ядреной смеси и ее действии нам с сестрой и Каллиан рассказала Адайя. Ее работа, как и механизм действия, был открыт совершенно случайно. Однажды на пиру один император Орлея, любитель возлияний и чревоугодия, отравился. В Орлее подобное не было чем-то из ряда вон выходящим, и подумали, как водится, на политических конкурентов. Но вот что интересно — врагов у того императора хватало, и довольно активных, но в этом случае они были действительно не при чем. О происшествии вскоре забыли — умер цезарь, да и Архидемон с ним, благо, наследник имелся. Забыли все, кроме бардов. Барды были дотошные, и провели свое расследование. В результате было установлено, что орлейский монарх имел неосторожность последовательно скушать несколько блюд различных кухонь. Занятное совпадение, но приправы в блюдах активно использовались косситами для приготовления своего боевого стимулятора, что в те времена было известно очень немногим. Для императора это не грозило бы ничем, если бы он не запил еду ферелденским вином, что его в конечном итоге и погубило. Эффект оказался неожиданным — по видимому, приправы, смешавшись в желудке, прореагировали с вином и в несколько раз усилили действие. Для более крепких народов это прошло бы незаметно, но человеческий организм, особенно неподготовленный, не выдержал — сердце начало биться в чудовищном ритме, что в конечном итоге привело к разрыву сердца. Конечно, Адайя понятия не имела об ишемических болезнях, но симптомы покойного императора очень сильно напоминали инфаркт. Стоит ли говорить, что орлейские барды быстро взяли новое средство на вооружение, и в течение следующих лет "разрывной настой", как его назвали, унес немало жизней дворян Империи Масок?

Теперь я решил использовать проверенное западными соседями средство. Мой выбор во многом диктовался несколькими факторами. Во-первых, по отдельности компоненты отравы не представляли никакой угрозы, и продавались совершенно свободно. Во-вторых, эту дрянь можно было спокойно подмешать в еду, не опасаясь, что жертва раскроет попытку покушения. И, наконец, рецепт был довольно специфичен, и популярностью пользовался в двух странах — Орлее и Антиве, а значит, вероятность того, что я окажусь под подозрением, минимальна.

Пожалуй, самым скользким моментом во всем плане будет доставка моего подарка на королевскую кухню. К великому сожалению, еда неоднократно проверялась, и доставить до адресата уже готовый яд было проблемой. Не меньше вопросов вызывал способ проноса отравы на кухню — я, конечно, сын лорда, и на местный пищеблок меня пропустят, вот только смерть Хоу, скорее всего, свяжут с моим визитом, и тогда на эшафот отправлюсь не только я, но и все семейство, что определенно было минусом — в конце концов, никому не известно, кого приглядит Дункан в качестве Стража. С другой стороны, при таком сценарии мне по любому будет плевать на все последующие события, но рисковать посмертием не хотелось. Хотя, в запасе у меня был один вариант, но для этого пришлось бы привлечь Каллиан. Вряд ли Табрис меня заложит, но, как нам объясняла Адайя, чем больше вовлеченных, тем больше вероятность провала. С другой стороны, Каллиан может подсказать несколько дельных вариантов, да и ее контакты и знакомства не стоит списывать со счетов. Я задумался. Вариант с подключением эльфийки мне нравился все больше и больше...

* * *

Вечер того же дня. Эльфинаж.

— Так Калли, — рыжеволосая знакомая Табрис внимательно оглядела меня и эльфийку, — я слышала, теперь ты большая шишка, да и одежда твоя это подтверждает. Не ожидала вновь встретить тебя у нас.

— Ты не рада, Шиани? — притворно обиделась моя спутница, — а я на тебя рассчитывала...

— Не строй из себя оскорбленную, я слишком хорошо тебя знаю, — не повелась рыжая, — с чем пришла, выкладывай.

— В целом, моему другу, — кивнула на меня Каллиан, — понадобилось кое-что пронести на кухню короля.

— На кухню, — подозрительно протянула эльфийка, — а это "кое-что", случаем, не вызывает преждевременное отправление к предкам?

— Не вызывает, — вступил в разговор я, — будь уверена, мои посылки абсолютно безвредны.

И пусть мне плюнут в лицо, если я соврал — как я уже говорил, по отдельности компоненты яда были даже полезны.

— Безвредны, да? — усмехнулась Шиани, — и почему же благородный господин не желает лично доставить безвредные, — саркастически выделила девушка последнее слово, — подарки к королевскому столу?

— Потому что тогда испортится сюрприз, — улыбнулся в ответ я, — да и мне самому хотелось остаться неизвестным.

— Недоговариваете, милорд, — посмотрела на меня исподлобья рыжая, — Каллиан, я не знаю, кто этот человек, и знать не желаю, но мне надо знать, во что ты меня втягиваешь. И не пытайся меня подкупить, — кивнула она на лежащий на столе кошель с серебром, — деньги нам нужны, спору нет, но серебро не спасет от палача, и ты это знаешь.

Я мысленно сплюнул — как же трудно иметь дело с порядочными и проницательными разумными. А по-другому никак — глупый исполнитель хорош для топорной работы, а это, увы и ах, не наш случай.

— Знаешь Шиани, как ты сама сказала, меньше знаешь — крепче спишь. Не вынуждай меня рассказывать о том, о чем сама потом пожалеешь. Пожалуйста, подруга, — взмолилась под конец моя спутница.

— Тогда давай сделаем вот как, — подалась вперед Шиани, — ты скажешь, что от нас требуется, а я решу, стоит ли за это браться или нет.

Каллиан вопросительно взглянула на меня, и я, скрепя сердце, кивнул. Это было грубейшим нарушением правил агентурной работы, мы и так совершили ошибку, открыв лицо Табрис, но в ином случае Шиани просто не стала бы встречаться и даже больше — рассказала бы, кому следует, и наш план накрылся бы медным тазом.

— Ну ладно, Ши, слушай, — и Каллиан начала излагать план.

— Даа, — протянула рыжая, — задачка не из легких. Пронести ваши добавки на кухню довольно просто — я знаю несколько эльфов, работающих там. Но самое тяжелое будет потом. Вы правильно сказали, что еду проверяют, и неоднократно, а значит, есть шанс, что хоть один проверяющий, но наткнется на ваши гостинцы. И тогда все пойдет прахом. Это — самое сложное. Если еду пропустят, то сделать так, чтобы она попала куда надо — не проблема. Слуги, разносящие еду, наизусть помнят, какое блюдо куда ставить, а значит, надо лишь сделать так, чтобы ваша добавка попала в нужную еду. А попробует ваш... Знакомый подарок или нет, говорить не берусь — тут придется положиться на удачу.

— Хм, скажи, — спросил я, — а еду и питье пробуют одни и те же люди?

— Кажется, нет, — покачала головой Шиани, — и чашники меняются чаще, чем те, кто пробует еду, иначе в человека просто не влезет столько вина.

Я расслабился — похоже, шансы на успех все же есть.

— Что-ж, нам все понятно, — подвела черту Каллиан, — вот как мы поступим.

* * *

Настоящее время.

— Да здравствует король и королева! — крикнул кто-то из-за стола. Почтенная публика в большинстве своем уже изрядно набралась, и крик был подхвачен хором пьяных голосов. Впрочем, пили далеко не все — наша чета на спиртное не налегала, а Логейн вообще к вину не притронулся.

Слуги очередной раз поменяли блюда, и я напрягся — в одном из яств должен содержаться последний компонент "разрывного настоя", и Хоу, запив его вином, в скором времени отойдет в мир иной. По крайней мере, я на это рассчитывал.

— Эйд, ты чего такой хмурый? — спросила сестра.

— Да, просто голова слегка побаливает, — я через силу улыбнулся. С головой у меня было все в порядке, но то, что должно было произойти в скором времени, не могло меня не волновать. В конце концов, это мое первое убийство, причем в обеих жизнях, пусть и исполнители были совершенно со мной не связаны.

— Темнишь, братец, — порой проницательность сестры выходила мне боком — от Элиссы, казалось, скрыть было невозможно ничего.

— Странное предчувствие у меня, тяжелое, — признался я, — будто что-то произойти должно.

— А вот теперь не врешь, — вглядевшись, заметила Лисса, — но знаешь что, я бы на твоем месте расслабилась — в последнее время ты сам не свой.

Будешь тут в форме. Я неделю заснуть не мог, думая о том, как реализуется мой план. Каллиан через Шиани снабжала меня свежими новостями, но тот факт, что ситуацию я, по факту, не контролирую, заставлял мои внутренности сжиматься, словно амортстойку.

— А теперь, попрошу всех встать, — подавая пример, Кайлан поднялся со своего места и, подав руку Аноре, вышел из-за стола. Гости последовали примеру венценосной четы, вставая из-за стола для танца, а я тем временем не сводил глаз с Хоу. Вот он, момент истины.

Рендон Хоу вышел из-за стола. Его лицо, обычно бледное, теперь приобрело красноватый оттенок — эрл имел неосторожность налечь на вино. Его жена последовала за ним, вложив руку в ладонь мужа. Чета Хоу пошла занимать свое место в круге танцующих, как вдруг глава Амарантайна захрипел, и, схватившись за сердце, упал на пол зала. А через секунду, его жена, вскрикнув, бросилась к телу мужа, и практически сразу же упала рядом с супругом. Я с трудом сдержал победную улыбку — похоже, мой план удался. Но то, что произошло дальше, потрясло даже меня.

Другие гости, успевшие встать из-за стола, также стали хвататься за сердце. Некоторые оседали прямо там, где стояли, другие же успевали добраться до сидений. Сердце неприятно кольнуло, и я, захотевший было встать, тут же опустился обратно, тяжело дыша — сердце колотилось словно бешеное.

— Твою мать, — обреченно подумал я, — неужели эти остроухие ублюдки где-то накосячили?

Обведя зал взглядом, я с нарастающим ужасом видел, как около четверти присутствующих легло прямо на пол. Кайлана и Аноры, на счастье, среди них не было — королевская чета успела добраться до сидений. Я с силой вцепился в руку Элиссы, порывающейся встать и броситься на помощь.

— Сиди, — прошипел я, стараясь унять сердце, — разрыв сердца захотела получить?

— Отец... — проследив за взглядом сестры, я выдал подслушанное где-то дварфское выражение — Брайс Кусланд, присев на ближайшее кресло, натужно дышал, схватившись за сердце.

— Сидите на месте, мы разберемся, — голос Конрада был для меня словно небесный хор, — ощущения?

— Сердце, — выдохнул я, — словно взбесилось.

— Понял, — Матиас, не теряя времени, вытащил из-под одежды глиняный сосуд и, разжав мне челюсти, заставил выпить. На вкус пойло было гадкое, но это меня волновало меньше всего, — а теперь сиди и не двигайся.

Противоядие я узнал — "разрывной настой", при всех его достоинствах, имел один недостаток. Антидот был прекрасно известен, и компоненты для него встречались довольно часто. Так что популярность яда держалась на том, что жертва чаще всего не успевает осознать, что ее отравили. Конрад тем временем, влил противоядие в сестру и переключился на мать. Адайя тем временем колдовала над матерью. Вскоре в зал вбежали придворные лекари и маги. Получив информацию от наставника, средневековые реаниматологи тут же принялись за работу, результат которой я уже не застал — одним из побочных эффектов противоядия была сонливость, и я, не в силах сопротивляться, провалился в беспамятство.

* * *

Неделю спустя.

Поднявшись с кровати, я подошел к окну и выглянул на улицу. Несмотря на середину дня, на улицах было пустынно — произошедшее на свадебном пиру не могло пройти без последствий. Осатаневший от ярости Кайлан словно с цепи сорвался — дополнительные наряды стражи перевернули город вверх дном, стремясь найти убийц. И, что самое забавное, усилия сыска дали свои плоды — в ходе обысков тайная служба короля вскрыла ячейку тевинтерской и орлейской разведок. С представителями северной империи обошлись относительно гуманно — после допроса тевинтерцы, хотя и признались в деятельности в эльфинаже и неблагополучных районах, но о покушениях ничего не знали, и потому их просто повесили в форте Драккон. А вот орлессианцам не повезло — Кайлан и Логейн уже знали, каким именно ядом их пытались отравить, и не церемонились. После шести дней форсированного допроса превратившиеся в кровоточащие куски мяса агенты раскололись, выложив палачам все, что они знали...

— Эйден, — сказала вошедшая сестра, — пора.

Я кивнул, и, развернувшись, вышел из комнаты. Спустившись во двор, я в компании Элиссы, отца, матери и обоих наставников, а также внушительного эскорта отправились на торговую площадь. По отцу отравление ударило очень сильно — неделя усиленного лечения, хоть и пошла ему на пользу, до полного выздоровления было еще далеко. Брайс держался в седле крайне неуверенно, а пешком передвигался с помощью трости, вызывая понимающую усмешку у Конрада. Тем не менее, это не помешало тейрну посетить столь важное мероприятие, как казнь.

По случаю массовой казни площадь преобразилась — место многочисленных торговых рядов занял целый парк аттракционов, заставивший бы любого садиста прослезиться от умиления. На месте уже собралась изрядная толпа, предвкушая невиданное зрелище — я уже узнал от Матиаса, что Кайлан, несмотря на протесты Церкви, подобрал для орлейцев самые жестокие смерти, которые только могли придумать. Тем не менее, это не помешало нам пройти в первые ряды — жители города при виде стражи сами расступались, давая дорогу дворянам.

Ждать начала пришлось недолго — мы прибыли как раз к началу казни.

— Везут, везут, — пронеслось над площадью. В ворота, ведущие к форту Драккон, въехали несколько повозок, в которых сидели люди с мешками на головах. Двенадцать человек, приговоренных к смерти, из которых гражданами Орлея было лишь пятеро. Остальные — местные, жители Ферелдена. Собственно, большая часть орудий пыток были предназначены как раз для моих нынешних соотечественников.

Приговоренных подвезли в центр площади, и охрана одного за другим стала стаскивать людей с повозок — во избежание побега пойманным шпионам подрезали сухожилия на ногах, и самостоятельно ходить они не могли. Несостоявшихся диверсантов под руки приволокли к наспех сколоченному помосту, на котором восседал бледный от ярости Кайлан Тейрин. Сейчас, глядя на монарха, никто не мог бы поверить, что этот человек в обычной жизни — веселый балагур, любящий пиры, охоту и развлечения. На троне сидел настоящий грозный правитель, вольный казнить и миловать. С голов заключенных стянули мешки, и те, подслеповато щурясь, посмотрели на короля. Я сидел достаточно близко, чтобы увидеть, как от одного брошенного на венценосца взгляда часть приговоренных бросило в дрожь — даже не глядя на расположенные за спинами орудия казни, они поняли, что пощады в этот день они не дождутся.

— Хе-хе-хе, — повернувшись, я увидел, как мой наставник, вполголоса хихикая, жадно уставился на приговоренных, — посмотри на того, что справа, Эйден, — указал он на одного из орлейцев, — этот ублюдок был одним из тех, кто допрашивал меня тогда. По его приказу мне переломали все кости на руке, а сегодня ломать будут его. Да, все же есть в нашем мире справедливость, — хищно улыбнулся Конрад.

Словно почувствовав, что о нем идет речь, указанный орлеец повернул голову к нашим местам. Мстительно усмехнувшись, Матиас приподнял руку, привлекая к себе внимание и, поймав взгляд приговоренного, красноречиво провел ребром ладони по горлу. В глазах уже немолодого человека промелькнуло узнавание, а затем выражение лица сменилось на животный ужас.

— Учитель, — вполголоса сказал я, — похоже, он решил, что это вы их нашли.

— Если бы... — протянул Конрад с ноткой разочарования, — а может, оно и к лучшему. Моего допроса этот выродок не пережил бы.

Кайлан тем временем поднял руку, призывая толпу к молчанию. Все голоса смолкли, и на торговой площади установилась мертвая тишина.

— Люди Денерима, — встав с трона, начал венценосец, — неделю назад на моей свадьбе произошло чудовищное преступление — нарушив все законы чести, проявив подлость и коварство, враги нашего королевства совершили немыслимое. Прибегнув к помощи предателей нашей родины, орлейские лазутчики отравили пищу, поданную на королевский стол.

Переждав взрыв возмущенных криков, король продолжил:

— Несмотря на своевременную помощь присутствующих среди нас ферелденцев, случилось непоправимое — от яда погиб эрл Рендон Хоу, его жена Элианна Хоу, а также супруга Логейна МакТира, Мэйв. Кроме этого, многие герои войны за независимость от Орлея сейчас лежат у себя дома, и до сих пор борются со смертельной отравой. Это ли не демонстрация всей подлой сущности западной империи, чьи дворяне даже лица свои не показывают? Неспособные уничтожить наших героев в честном бою, они прибегли к яду, и, к сожалению, у них получилось убить некоторых из нас. Но их поступок не остался безнаказанным! Вот они, — указал Кайлан на стоящих перед них на коленях пленников, — отравители, что в своей мерзкой сущности совершили столь чудовищное преступление!

Толпа взревела от праведного гнева. На мой взгляд, речь свежеиспеченного короля была несколько топорной, но людям, не привыкшим к потокам пропаганды, льющейся с экранов телевизоров, мониторов и динамиков радио, хватило и этого.

— Но еще более страшное совершили наши соотечественники, поддавшиеся влиянию подлых лазутчиков, — продолжил изливаться Кайлан, — слабые духом и гнилые душой, они пошли на поводу у врагов, движимые жаждой наживы и славы. И имя им — предатели! А какое, спрашиваю я вас, наказание для предателей?!

— СМЕЕЕЕРТЬ!!!! — взревела толпа.

— Верно! — поднял руку король, — и сегодня за свои поступки они ответят сполна. Смотрите же, как вершится правосудие над врагами королевства и изменниками!

Стражники подняли приговоренных и потащили к палачам. Казнь началась

* * *

Я уезжал с площади, невидяще шаря взглядом по сторонам. Перед глазами до сих пор стояли картины казни. Клянусь, я не белоручка, да и жизнь в средневековье заставила меня повидать много, но эта казнь проняла даже меня. Некоторые люди, присутствующие на площади, не сдержавшись, блевали прямо при всем честном собрании, а наиболее слабонервные падали в обморок. Но были и те, кому зрелище доставляло несказанное удовольствие. Например, мой наставник всю казнь просидел с видом, выражавшим глубочайшее удовлетворение произошедшим. Но больше всего меня беспокоило то, с каким хищным видом за смертью орлейских агентов наблюдал король. Кайлан открылся мне с совершенно неожиданной стороны, заставив серьезно опасаться — как бы через несколько лет он не уподобился Эйерису Таргариену (прим.авт. кто не в курсе, Эйерис Таргариен — персонаж романов "Песнь Льда и Пламени", своими действиями, а именно сожжением отца и брата Эддарда Старка, спровоцировавший восстание Баратеона). В этом случае, пожелай Логейн бросить его под Остагаром, я буду обеими руками за — жить под властью помешанного на пытках психопата я не собирался.

А сделали с пленными вот что: Предателей из числа ферелденцев буквально выпотрошили на глазах всего города. Насильно влив им обезболивающее, палачи оскопили предателей, вырвали им языки и выкололи глаза. После этого со спин несчастных начали аккуратно снимать лоскуты кожи, оголяя мышцы. На этот моменте некоторые уже не выдержали, но экзекуция не закончилась. Предателям последовательно сломали все кости на руках и ногах, превратив их в сосиски, начиненные мясом и костями, а затем получившиеся мешки с мясом подвесили на крюках за ребра, словно туши на скотобойне. Некоторых наиболее активных участников колесовали.

Что касается орлейцев, то здесь палачи проявили некоторую фантазию. Когда мы только приехали на площадь, я успел приметить несколько вязанок хвороста, лежавших в стороне от основных орудий экзекуции. Сначала я подумал, что шпионов собираются сжечь, но, подумав, отмел эту мысль — сожжение было, с точки зрения Церкви, святотатством, и Кайлан вряд ли бы на такое пошел, даже будучи в сильном гневе. Единственные, кого можно было сжигать заживо во всем Тедасе, были маги крови, причем по вполне очевидной причине. Казнить малефикара с пролитием крови было изощренным способом самоубийства, и храмовники, не раз попадавшиеся на этом, усвоили урок достаточно хорошо, чтобы не допускать подобных ошибок. Конечно, Кайлан не собирался сжигать орлейцев заживо, но то, что придумали экзекуторы, поразило даже меня. Выкатив на площадь несколько огромных металлических листов, напоминавших противни, палачи развели под ними огонь и стали поливать поверхность маслом. Дождавшись, пока листы прогреются, палачи подтащили упирающихся из последних сил шпионов к кострам, и сбросив их на раскаленные бронзовые эрзац-сковородки, прикрыли сверху крышками. От раздавшихся воплей заживо поджариваемых людей я чуть было не упал в обморок, а от разнесшегося над площадью запаха жареного мяса к горлу подкатил ком. Чего мне только стоило сдержать рвотные позывы, я не знаю. Но, надо сказать, что такой способ казни пронял даже дворян — эрлы и банны с выпученными глазами смотрели на казнь, и я не берусь говорить, какие мысли тогда витали у них в головах. Когда крики стихли, палачи открыли крышки и специально приготовленными баграми достали, хм, орлейцев-гриль, со сковородок. Далее они повторили участь казненных ферелденцев — агентам Империи масок загнали под ребра крюки и вывесили на всеобщее обозрение. По окончанию казни палачи прибили на глаголи листы пергамента, в которых на ферелденском, орлейском и тевинтерском были перечислены преступления казненных. Казнь закончилась, и народ с заметным облегчением стал расходиться — оставаться на площади, пропахшей человеческим мясом, не было желания ни у кого.

Чей-то взгляд, сверлящий мне спину, отвлек меня от не самых приятных воспоминаний моей жизни. Оглянувшись, я увидел Каллиан Табрис, ехавшей прямо за мной. Да, Кайлан по достоинству оценил вклад Адайи и Матиаса в спасение жизней, и дал обоим титулы баннов, причем не абы какие, а с правом наследования. Таким образом, благодаря заслугам матери Каллиан стала принадлежать аристократии Ферелдена. Конечно, многие неприязненно косились на эльфов, одетых в добротные цвета и сидящих среди благородных господ, но я сомневался, что у кого-либо хватит храбрости оспорить решение Кайлана. Особенно после того, что он устроил на площади.

Однако глаза Табрис были исполнены отнюдь не благодарности. Каллиан понимала, что именно она косвенно причастна к тому, что произошло сегодня. И вряд ли ей это нравилось, поскольку в пойманном взгляде эльфийки я увидел лишь одну мысль:

— Ты страшный человек, Эйден Кусланд.

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Ветер. Часть 3.

9:28:7:15 Века Дракона. Хайевер.

Прошло три года с той памятной коронации, которую жители Ферелдена уже успели назвать "Ядовитой". Несмотря на сравнительно большой срок, Кайлан так и не отошел от той попытки отравления "орлейскими агентами" — сжигание шпионов до сих дает о себе знать во внешней политике. Если добавить к этому тот факт, что король буквально на следующий же день после коронации чуть ли не пинками прогнал посла Орлея, в первый год вся страна на полном серьезе ожидала масштабной войны. Тогда я сидел как на иголках — никогда бы не подумал, что мое желание сыграть на опережение и прикончить Хоу будет иметь такие последствия.

Но, к счастью, все обошлось — Орлей, хотя и забросал королевскую канцелярию гневными письмами и угрозами анафемы и Святого Похода, до дела почему-то не дошел. Возможно, орлейцы всерьез опасались растущей мощи Неварры, которая, переварив предыдущие завоевания, активно облизывалась на приграничные территории Империи Масок. А может, несколько группировок дворян в Вал-Руайо не смогли между собой договориться. Для меня это так и осталось тайной за семью печатями, причем той, которую я за всю свою жизнь так и не потрудился открыть. А вот что для меня тайной не было, так это то, что цены на Орлейские товары скакнули вверх — оказалось, что торговые войны прекрасно умеют вести и в это время. Орлей наложил санкции на наши товары, Кайлан с Анорой в долгу не остались — и в итоге от полноводной реки товаров западного соседа, идущей через Редклифф, остался лишь небольшой ручеек, идущий через третьи руки из Вольной Марки. Подозреваю, что таким же образом вольные города наживаются и на наших товарах. Не могу их винить — каждый крутится в жизни, как умеет. Тем более, что это никоим образом моим планам не мешает.

Я бы даже сказал, что несмотря на то, что моя попытка убить Рендона Хоу оказалась не столь точечной, как я рассчитывал, массовое отравление аристократов внезапно явило положительный для меня результат. Во-первых, свежеиспеченный эрл Натаниэль Хоу, спустя какой-то месяц после кончины отца сложил с себя титул, передав эрлинг брату Томасу, и вернулся в Вольную Марку, откуда приехал на свадьбу короля. Надо сказать, что старшего сына Хоу до этого я видел всего дважды, но, тем не менее, поспешил выразить ему соболезнования одним из первых. Вряд ли он это оценил, но, смею надеяться, Хоу-старший меня запомнил. Отправляясь назад в Вольную Марку, Натаниэль поклялся разыскать и покарать всех, кто виновен в смерти его отца. В тот момент я не смог сдержать улыбку — знал бы он, что убийца его отца гораздо ближе, чем он думает. Таким образом, новым эрлом Амарантайна утвердили Томаса Хоу, а до его совершеннолетия править обязали Делайлу — старшую сестру мальчика.

Меня события этих лет тоже не обошли стороной. Отец так и не смог до конца оправиться от отравления, и хотя и ходил без трости, но бегать и прыгать, как в старые времена, у него не получалось. Фактическим хозяином Хайевера стал мой брат Фергюс, свадьба которого прошла скомканно и не без паранойи. Впрочем, это не помешало брату через девять месяцев обзавестись ребенком. Орен родился здоровым и крепким мальчиком, и сейчас, когда ему уже исполнилось три года, он вовсю бегал по замку, приводя в умиление Элиссу и теперь уже бабушку Элеанору. Я тоже старался по мере сил уделять внимание племяннику, хотя, учитывая то, сколько всего Фергюс взвалил на меня, это было непросто. Брат, похоже, решил, что я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать важные решения, и назначил меня командующим гарнизоном замка Кусландов, а также ответственным за воинскую подготовку армии Хайевера.

Сначала я даже обрадовался своей должности. Наконец-то я поднялся на ступеньку выше, еще приблизившись к заветной цели. Также не мог не радовать тот факт, что я, наконец-то, получил в свои руки приемлемые деньги, которые я собирался пустить на перевооружение и прочие реформы армии, хотя бы в пределах тейрнира. Собирался... Ровно до тех пор, пока не увидел весь масштаб проблем, висевших над войсками. Казалось, что не хватает буквально всего — ни доспехов, ни оружия, ни снаряжения. Проблемы были во всем. От картины, развернувшейся передо мной, у меня начали опускаться руки — создавалось ощущение, что разгрести этот снежный ком не получится в принципе, и самым верным ходом будет попросту распустить армию, чтобы затем сформировать ее заново.

Вернувшись из обзорной поездки, я в первый раз в этой жизни напился. На второй день моего тихого заливания в комнату зашла сестра. Правильно оценив настрой, она вышла, и через полчаса вернулась в компании Конрада. Наставник, взяв со стола первую попавшуюся записку с отчетом, многозначительно хмыкнул и... погнал меня на усиленную тренировку. Я выл, я ругался, я умолял, но Матиас со свойственным ему садизмом был к воззваниям глух. Однако цели своей он добился — я протрезвел и даже поправился морально. После этого учитель сменил гнев на милость и, присев рядом со мной, посоветовал в следующий раз не пытаться разгрести самому, а для начала посоветоваться с опытными людьми.

Совет наставника был очень дельный, и я, пересмотрев записанные в ходе поездки отчеты, с новой силой бросился в это болото. На этот раз я решил начать с того аспекта, без которого любая армия быстро превращается в огромную банду — его величества логистики. Как оказалось, привычного понятия тылового обеспечения попросту не существовало — армия вынуждена была возить все с собой, и это при том, что каждый солдат много на себе априори не утащит. То есть выходило, что армия не может вести долговременные боевые действия. Дурдом, одним словом. Ситуацию надо было исправлять, хотя бы в масштабах тейрнира — благо, я на своем опыте убедился, что умные идеи расходятся среди соотечественников очень быстро.

Я планировал ввести две вещи, о которых в моем родном мире почему-то додумались относительно недавно. А именно, полевая кухня и сухие пайки. Удивительно, но до этих, по сути, простых вещей на Земле додумались лишь в девятнадцатом веке, хотя идея, по большому счету, лежала на поверхности. Пришлось браться за чертежи, одновременно бегая на кухню и выспрашивая поваров о том, какие продукты лучше хранятся при переходах и что обычно требуют заготовить господа мореплаватели при дальнем переходе. Своими визитами я довел замковую кухню до нервного тика, но своей цели добился, получив некоторую информацию о потребляемых продуктах. Дело было за малым "изобрести" походную кухню и сухпаи.

Как это обычно бывает, проблемы с изобретением полевой кухни начались еще на этапе проектировки. Предстояло выяснить неожиданно много вещей — сколько солдат должны обеспечиваться одной кухней, как доставлять кухню, как подобрать правильный баланс между количеством прокармливаемых ртов и массой изобретения. В целом, процесс был не быстрым, ведь мне приходилось заниматься прогрессорством, не отвлекаясь от своих прямых обязанностей, съедавших львиную долю времени. Впрочем, в этом деле мне активно помогали наставники и Элисса, по достоинству оценившие перспективы проекта. Но на этом проблемы моего детища не закончились — когда я наконец получил на выходе удобоваримый вариант полевой кухни, передо мной встал другой вопрос. А из чего, собственно, делать кухню? Средние века — это не девятнадцатый век, здесь обработанный металл очень дорог. А ведь мне нужен был не абы какой металл, а быстро прогревающийся, дабы еда готовилась быстрее, плюс относительно дешевый и легкий в обработке. Изначально для этой цели я планировал использовать медь, пока не наткнулся на заготовки в одной из кузниц тейрнира, лежавших буквально навалом в одном из углов. Заинтересовавшись составом металла, я принялся выспрашивать кузнеца, и когда смысл его слов дошел до моего мозга, я на несколько секунд впал в ступор. Подумать только, я всю свою жизнь прожил в Хайевере, но только тогда узнал, что местные горы богаты оловом. А в кузнице столь небрежно была набросана самая настоящая оловянная бронза. Но еще больше меня огорошил Фергюс, когда я по приезду рассказал ему о наблюдении — пожав плечами, брат ответил, что Хайевер по добыче и обработке металла занимает первое место во всем Ферелдене, уступая лишь в плане сильверрита Амарантайну. Тогда я, ошалевший от такого открытия, не говоря ни слова, вернулся к себе в комнату, где принялся самозабвенно биться головой об стол, ругая себя, на чем свет стоит. Может, я правда идиот — прожить столько лет дворянином, и ни разу не разу не поинтересоваться источником дохода тейрнира?

Спустя полгода первые образцы моего творчества поступили на вооружение. Хотя "поступили на вооружение" — громко сказано. Скорее речь шла об обкате в войсках, призванной выявить все достоинства и недостатки изобретения. Несмотря на то, что солдаты, впервые увидевшие кухни, недоверчиво косились на меня, изобретение они вскоре оценили по достоинству. Хотя вполне возможно, что воины уже привыкли к заскокам неугомонного сына Брайса Кусланда, ставящего опыты на честных служаках. То повозки странные выкатит, то едой непривычной накормит. Да, я не сидел на месте, и параллельно с налаживанием выпуска кухонь добился наконец, сбалансированного состава индивидуального рациона питания для солдат тейрнира. Как показала война, солдат довольно прожорлив, а голодный солдат — плохой солдат, потому питаться моим людям надо было сытно и, желательно, вкусно. Для этого мне пришлось перебирать большую часть агрокультур, выращиваемых в Ферелдене, в поисках приемлемого варианта пищи. К сожалению, Хайевер не мог похвастаться хорошими урожаями, и виной тому было географическое положение — зачастую урожай был гораздо ниже ожидаемого. Пришлось обращаться за помощью к другим баннорнам, и через три месяца я, наконец, составил список примерного рациона питания солдата. Путем опытов и расчетов я вывел, что в среднем воин за день съедал около килограмма хлеба и полкило мяса. Как я ни старался, сделать солдат более автономными у меня не получалось — да, за счет кухонь было налажено не только нормальное снабжение едой, но и сушеным мясом, однако на этом мои нововведения в рацион питания, по сути, закончились. Большая часть продуктов существовала до меня, а готовить суповые концентраты я не решился.

Разобравшись с питанием, я взялся за медицину. С медицинским обеспечением дела обстояли... Хорошо и плохо одновременно. Хорошо потому, что сами раны лечить люди научились довольно сносно, и даже с предотвращением сепсиса в Тедасе было гораздо лучше, чем на Земле. А все из-за эльфийского корня, в разы повышающего эффективность большинства лекарств и при этом растущем в любом огороде. Но в плане противостояния болезням в известном мире царило самое настоящее средневековье. И это при том, что травники прекрасно научились бороться с ядами растительного, животного и даже демонического происхождения. А ведь большинство болезней вызывается либо бактериями, либо вирусами. И если с вирусами было все довольно сложно, то против бактерий существовало средство, которые на Земле было известно любому, кто не прогуливал биологию — пенициллин.

Если бы кто-то случайно увидел меня, добывающим плесень, он бы наверняка подумал, что Эйден Кусланд окончательно выжил из ума — вид сына тейрна, копающегося в помойках и выбирающего наиболее заплесневевшие продукты, был зрелищем запоминающимся. Но цели своей я достиг — путем нехитрых переработок я получил достаточное для опыта количество плесени. Опыты требовались по нескольким причинам — обычный пенициллин далеко не так эффективен, как принято считать, а потому требовались различные добавки. Что добавляли в экстракт на Земле, я не знал, но в моем распоряжении имелись местные аналоги. Какими эпитетами я награждал результаты неудачных опытов, говорить, пожалуй, не стану, но после получения приемлемого зелья я зарекся заниматься зельеварением. По крайней мере, пока не получу в свое распоряжение нормальную научную базу, дабы не получать рецепты методом угадывания. Но мои труды себя окупили — полученное зелье прекрасно справлялось с местными болезнями, и вскоре травники, получив рецепт, приступили к созданию лекарств. А я, в свою очередь, получил в дополнение к припаркам из эльфийского корня более сильный антибиотик, который в войске Хайевера пошел на "Ура" — в отличие от предыдущего опыта с рационами питания, солдаты быстро оценили эффективность нового лекарства. Уже позднее я узнал, что ближайшим аналогом пенициллина является глубинный гриб, но менять ничего не стал — в конце концов, глубинный гриб на то и глубинный, что на поверхности почти не растет, а хорошие антисептики нужны всегда. Этого хватило, чтобы снабжать воинов простейшими медпакетами, которые, хоть и не давали полноценного лечения, но позволяли дотянуть до лазарета, и здорово облегчали жизнь лекарям. Ничего особенного там не было — мой препарат, который уже успели окрестить "Хайеверской настойкой", толченый эльфийский корень, перевязочный материал. Не очень густо, но воины не жаловались — в других армиях не было и этого.

— Милорд Кусланд, вас вызывает... — подбежавший запыхавшийся солдат замялся, не зная, как назвать брата так, чтобы соответствовать "табелю о рангах".

— Я понял, можешь не продолжать, — остановил я глотающего воздух воина, — где он?

— Должен быть у себя, милорд, — ответил отошедший от бега воин, — просил быть как можно быстрее.

— Хорошо, свободен, — кивнул я, направляясь к лестнице — в последнее время у меня появилась привычка забираться для размышлений в места, где достать меня было очень трудно, что порой и приводило к таким курьезам.

Спустившись с насиженного места, я отправился в кабинет брата, и уже через несколько минут стоял перед Фергюсом в компании Элиссы и Каллиан.

— Опаздываешь, Эйден, — деланно недовольно буркнул брат, потирая глаза.

— Я предавался размышлениям о судьбах мира и проделанной работе, — с каменным лицом отрапортовал я, поедая глазами старшего.

— Повторяешься, — устало заметил Фергюс, — эта шутка перестала быть смешной около года назад.

— Да, старею, что поделать, — пожал плечами я, вызвав скептичный хмык Лисы.

— Ладно, к делу, — брат хлопнул рукой по столу, — у нас на примете очередная банда контрабандистов. На этот раз, в отличие от предыдущих, разведчикам удалось найти один из их схронов. Кроме того...

А вот и одно из неприятных последствий торговой войны между Ферелденом и Орлеем. Разумеется, ситуацией с повышением цен не могли не воспользоваться контрабандисты. Предсказуемая реакция, если вдуматься — торговцы никогда не любили упускать выгоду, даже если она сопряжена со значительным риском. В Вольной марке есть даже пословица "плюнь в торговца — попадешь в контрабандиста", и это как нельзя лучше отражает всю текущую ситуацию, причем с обеих сторон. Основной поток не прошедших через таможню товаров шел через Редклифф, Амарантайн, Штормовой Берег и наш тейрнир. Впрочем, Редклифф и родина матери не сильно страдала от их действий — в первом случае неплохо помогали многочисленные патрули и небольшое количество путей обхода, а во втором — сложная навигация в сочетании со сторожевыми кораблями, командам которых со времен Мэрика выдавали отличные премии за контрабандистов. Так что основной поток товаров шел через нас, и вот уже третий год мы как угорелые, носились по Хайеверу, изображая таможенников. И не всегда рейды были мирными — зачастую контрабандисты считали, что проще прикончить несколько воинов, чем расстаться с ценным грузом. Тогда я первый раз осознанно убил человека. Хотя осознанно — это сильно сказано, во время боя тело сработало быстрее мозга, и руки, словно сами собой, отточенным на тренировках с Конрадом движением полоснули мечом по горлу наседавшего бандита. Понимание того, что я оборвал чью-то жизнь своими собственными руками, пришло после боя...

— Эйден, ты слушаешь? — недовольно спросил Фергюс, и, дождавшись появления осмысленности в моем взгляде, продолжил, — так вот, наши следопыты доложили, что в лесу и в горах находятся их перевалочные склады. Как вы понимаете, в них наверняка находятся крупные партии ограниченных к ввозу товаров. Налогов с них, разумеется, тоже не заплатили, и вы все не хуже меня понимаете, какой вред могут нанести короне и тейрниру все эти вещи. Поэтому, вам надо разделиться на три отряда. Элисса, — повернулся он к сестре, — на тебе — контрабандистский порт. У тебя задача самая трудная, потому тебе положено наибольшее количество воинов. Каллиан — ты возьмешь на себя лесной перевалочный склад. Он находится примерно вот в этом, — палец Фергюса обвел небольшую частью карты тейрнира, — районе. Дальше будешь ориентироваться по обстановке.

— Значит, на мне горы, — произнес я.

Ситуация с контрабандистами изменилась около года назад. Наши противники, похоже, сообразили, что поодиночке противостоять организованным облавам не получится, и организовали нечто вроде синдиката. Догадаться о его создании можно было лишь по косвенным признакам — эффективность работы таможни упала в разы, и все чаще мы вместо реальных грузов получали в руки лишь пустые склады, или в лучшем случае мелочь, не достойную упоминания. Впрочем, выход из положения я все же нашел.

— Да, — согласился фактический правитель Хайевера, — на тебе горный склад. Много воинов, сам понимаешь, выделить не получится, но и сопротивления большого не ожидается — на фоне остальных, тот схрон имеет крайне мало охраны. От силы человек десять, в худшем случае — пятнадцать. Но на их стороне рельеф местности и скрытность.

— Понял тебя, брат, — улыбнулся я, — не беспокойся — мне есть, чем на это ответить.

— Хочешь взять своих подопечных? — я кивнул, — хорошо. В таком случае выдвигайтесь. Вот вам все, что мы смогли найти, — Фергюс протянул нам небольшие кипы листов, — и удачи. Жду вас с хорошими новостями.

Примечание к части

Бета: Отбечено.

>

Ветер. Часть 4.

Три дня спустя.

— Командир, мы их нашли, — почти беззвучно подошел ко мне один из подчиненных.

— Великолепно, Янош, — повернулся я к подкравшемуся бойцу, — сколько их?

— Навскидку около тридцати, — ответил солдат, — в лагерь прибыл большой конвой, разгружаются.

Я тихо выругался — тридцать человек, это более чем серьезно. Конечно, большинство из них вряд ли имеют хорошую подготовку, но все же терять своих людей в таких стычках было до боли обидно, особенно если учесть, сколько сил я потратил на их подготовку.

— Что с постами?

— Три поста, по три головы в каждом. Сторожат подходы к схрону, — солдат примерно набросал расположение постов, — при нас не менялись.

— Ясно, — кивнул я, — продолжайте наблюдение. Но аккуратнее, не подставляйтесь.

Кивнув, боец развернулся и скрылся среди камней. Я проводил солдата взглядом и облегченно кивнул — три дня я с вверенными воинами скакал по горам, как бешеный, стараясь найти хоть что-то, напоминающее укрытие. И вот, наконец-то, поиски увенчались успехом. Плохо было, что контрабандистов оказалось явно больше, чем мы рассчитывали, но, откровенно говоря, я и не ожидал, что план пойдет гладко. С другой стороны, те, кто отправился со мной в рейд, были, без лишней скромности, самыми лучшими солдатами в Хайевере, и одними из лучших в Ферелдене. Особенно, если речь идет о войне в горах.

В последний год я задался целью создать специальные отряды, приученные действовать в специфичной местности. Исходя из условий тейрнира, первым родом войск такого типа была горная пехота. Набирать людей в новый отряд я предпочитал, разумеется, из людей авварского происхождения, хотя и аламарри тоже хватало. Альпинизм не фигурировал в списке моих талантов — мое знакомство с горами ограничилось обзорными экскурсиями, поэтому я решил не выдумывать ничего особенного, а адаптировать опыт местных горцев под мои нужды. Хотя кое-что я все же ввел — ременные страховки и некоторое подобие карабинов пришлось очень кстати. Для подготовки солдат пришлось использовать одну из стен замка, изготовив эрзац-скалодром. Впрочем, основную часть занятий мои подопечные проходили "в поле", совершая под руководством авваров переходы по местным хребтам.

Одной горной подготовкой я, разумеется, ограничиваться не стал. В основном мои нововведения касались оружия и брони. Впрочем, нововведениями их можно было бы назвать лишь с большой натяжкой — большая часть из введенной мной амуниции была, по сути, доработкой уже существующих образцов. Основным типом защиты моих солдат стала бригантина. В Ферелдене большее распространение имели чешуйчатый и ламмелярный доспехи, но по какой-то причине никто не догадался приклепывать пластины под суконную или стеганую куртку. Моя бригантина была репликой стандартной мелкопластинчатой сестры с Земли — защита шла со значительным нахлестом в два слоя, закрепленных к суконной основе. Подгонка брони не осуществлялась — после размышлений я оставил несколько типоразмеров, каждый из которых имел довольно значительные допуски, из-за чего бригантины получились мешковатыми. В моем случае это было преимуществом — в случае гибели солдата достаточно было заменить поврежденные пластины, после чего бригантина находила следующего владельца. Защита конечностей в бронекомплекте была шинного типа — на кожаную основу, наруч или поножу, были наклепаны продольные полосы. С защитой головы выдумывать ничего не пришлось — имевшиеся у воинов тейрнира шлемы полностью удовлетворяли моим запросам. Конечно, коронная пехота имели гораздо лучший шлем, больше всего похожий на испанский морион с защитой лица. Но при текущем уровне развития технологий подобные шлемы были товаром штучным, и делались чуть ли не индивидуально под каждого воина, а я собирался в будущем развернуть на основе своего отряда полноценное подразделение, а Хайевер, несмотря на то, что был одной из богатейших провинций Ферелдена, не мог позволить себе расходы, сравнимые с расходами короны, собиравшей налоги со всех земель страны.

Вооружение горной пехоты также не страдало излишней новизной. Основным оружием солдата был вполне обычный прямой каролингский меч, который в Тедасе назывался ферелденским, и круглый деревянный щит, окованный металлом, сантиметров семидесяти в диаметре. Стрелки вооружались в основном луками, в качестве резервного оружия используя фальшионы. Моя идея внедрить арбалеты встретила мало понимания, хотя стрелковую подготовку из этого орудия прошли все воины. Основной причиной недовольства была долгая перезарядка оружия — пока арбалетчик, выпустив один болт, взводил оружие, лучник успевал выстрелить минимум пять раз. Проблема не решалась практически никак, ибо была прямым продолжением достоинств суперлука — точности и пробивной силы. Конечно, я пытался убедить солдат, рассказывая им о том, что у арбалета, помимо очевидных достоинств, есть и другие преимущества, но понимания это не встретило. В качестве последнего аргумента я даже сконструировал арбалет с воротом, но, увы, мое изобретение не прижилось — слишком трудоемким оказался процесс изготовления, да и множество деталей при текущем уровне обработки металлов были, мягко говоря, не лучшего качества, что крайне плохо сказывалось на надежности изделия.

Наверное, самым главным моим нововведением в вооружении солдат были зажигательные бомбы. Такое оружие, несмотря на относительно низкую цену, популярностью не пользовалось. Основной причиной здесь было отнюдь не сложность в создании — заряд состоял, по сути, из огненного кристалла и оскверненного реагента. Именно в последнем компоненте и была проблема — реагент представлял из себя измельченный до состояния порошка камень жизни, оскверненный порождениями тьмы. Поскольку эти твари на поверхность выходили лишь во время Мора, то найти реагент можно было лишь на Глубинных тропах, причем не везде, а там, где оскверненных было достаточное количество, чтобы самим своим присутствием твари могли отравлять камни жизни. Потому торговали порошком лишь дварфы, сбывая торговцам отраву по солидной цене. Стоит ли говорить, что купцы, в свою очередь, накручивали цену в два, а то и в три раза, пользуясь дефицитностью и, как следствие, повышенным спросом на реагент? Кроме того, созданная таким образом бомба была опасна и для самого носителя — пока огненный кристалл сохранял целостность, оскверненный реагент вел себя инертно, однако стоило ему расколоться, и тут же начиналась реакция, которая в конечном итоге и приводила к появлению огня. К сожалению, довольно часто в бою случалось так, что склянки, в которых опасная смесь содержалась, разбивались. С закономерным результатом. Так что к введению зажигательных бомб солдаты отнеслись, мягко говоря, настороженно.

Поднявшись, я направился к остальным бойцам. Лагерь был замаскирован очень хорошо — аввары-инструкторы учили моих подопечных хоть и жестко, но эффективно, и я был уверен, что подобные тренировки не раз спасут кому-то жизнь.

— Бойцы, внимание, — негромко произнес я и, дождавшись, пока солдаты повернутся ко мне, продолжил, — у меня две новости. Хорошая новость в том, что наши лазутчики наконец-то нашли лагерь контрабандистов.

— Наконец-то, — шепнул один из бойцов.

— А теперь плохая новость — бандитов в лагере тридцать человек. Возможно, больше — к ним прибыл караван с товарами.

Обрадовавшиеся было воины негромко выругались, невольно повторив меня несколько минут назад — на одного нашего товарища приходилось трое противников.

— Что делать будем, командир? — спросил не проронивший до этого ни слова авварец.

— К счастью, они не знают, что мы их нашли, поэтому на нашей стороне будет внезапность. Нападем перед рассветом, когда часовые будут больше заботиться о том, как не заснуть, чем о наблюдении за окрестностями. Алан, — обратился я к авварцу, — ты с своими людьми возьмешь на себя посты. Лучники будут вас страховать, но постарайтесь сработать тихо.

— Сделаем, командир, — кивнул горец, давно переставший обращаться ко мне по титулу — только по должности.

— После того, как наши авварские друзья расправятся с часовыми, берем лагерь, — я развернул нарисованную разведчиком схему стоянки, — заходим с трех сторон — здесь, здесь и здесь. Опять же, работайте тихо и быстро — затяжной бой для нас равносилен смертному приговору. Все ясно? Тогда отдыхайте — нам предстоит тяжелая ночь.

* * *

Присев за камнем, я осматривал пост. Впрочем, с моей точки зрения постом это было назвать сложно — часовые вокруг небольшого костра откровенно плюнули на свои обязанности, сидя вокруг огня и положив головы на руки. Мало того, что сам костер скорее слепил часовых, не давая нормально разглядеть предметы в предрассветных сумерках, так еще люди, похоже, кемарили, вместо того, чтобы хоть как-то осматривать окрестности. Да и сам костер был демаскирующим фактором. Глядя на столь вопиющее нарушение всех известных мне правил, я удивлялся, как с таким подходом к собственной безопасности контрабандисты не попались нам в первые же дни. Впрочем, мне грех было жаловаться — скоро горе-воины смертельно пожалеют о том, что вообще решили заняться прибыльным, но незаконным делом.

Словно в ответ на мои слова, из сумерек на людей накинулись три тени, очертания которых смазывали плащи, превращая тех в бесформенные тени. Авварцы сработали, как и ожидалось, быстро и слаженно — через секунду обмякших часовых медленно положили на камни. Я едва заметно улыбнулся — горцы проявили выдумку, уложив трупы так, чтобы издалека казалось, что часовые просто улеглись спать. Одна из теней, привстав, помахала нам, после чего аввары растворились в сумерках, выйдя за пределы круга света. Да, похоже, страшные сказки о темных духах на службе у горцев, которыми до сих пор пугают детей, возникли отнюдь не на пустом месте.

Медленно привстав, я прокрался в лагерь, огибая костер. Аввары уже вовсю хозяйничали в лагере — пробираясь мимо телег, воины заглядывали во все места, где, по их мнению, могли расположиться люди. Иногда в ход шли кинжалы: один отточенный удар — и очередной бандит отправляется на тот свет. Вытащив из ножен кинжал, я присоединился к празднику смерти — подкравшись к очередному топчану, я зажал спящему контрабандисту рот и легонько хлопнул его по щеке. Бандит тут же проснулся, осоловевшими глазами посмотрев мне в лицо. Это было последнее, что он совершил в жизни — я надавил на кинжал, и лезвие, пройдя между ребрами, пронзило сердце. Глаза человека закатились, и он умер, так и не успев до конца понять, что же произошло.

— Трево... — раздавшийся крик на другой стороне лагеря прервался коротким свистом стрелы и глухим ударом. Но дело свое любитель ночных бдений сделал — контрабандисты начали просыпаться. Один из бандитов, лежавших неподалеку, приподнялся и я, не теряя времени, метнул кинжал, вогнав лезвие наполовину в тело. К сожалению, бросок вышел смазанным, и вместо того, чтобы войти в горло, кинжал пролетел ниже, попав в живот. Бандит упал на топчан, оглашая стоянку мерзким визгом — я и не подозревал, что люди вообще могут издавать такие звуки.

— "Ладно, по тихому не получилось, попробуем по быстрому", — подумал я, вытаскивая из ножен меч.

Констрабандисты проснулись и некоторые даже успели достать оружие, но преимущество было пока на нашей стороне — мои воины носились по лагерю, рубя и коля толком бандитов, выскакивавших на нас порой в одних штанах. Истошно крича то ли от злости, то ли от испуга, на меня бросился один из солдат с занесенным над головой двуручным топором. Придурок, кто же так дерется? Не принимая удар на меч, я ушел от молодецкого взмаха и, не останавливаясь, полоснул лезвием по горлу. Бандит, хрипя, упал на землю, а я побежал дальше.

Воздух наполнился запахом горелого мяса — кто-то из бойцов удачно потратил гранату, попав в скопление из трех человек. Пламя жадно накинулось на плоть, пожирая ее с невероятной скоростью и причиняя несчастным дикую боль. Их оставалось лишь пожалеть — в горячке боя никто добивать их не стал. Не мешаются, и ладно.

Внезапно по глазам ударила ослепительная вспышка, а спустя мгновение по ушам ударил оглушительный грохот разряда. Проморгавшись, я ошалело осмотрелся. Один из солдат лежал на земле с дымящейся грудью — огромная дыра на бригантине не оставляла сомнений в том, что лекарь бойцу уже не поможет. А метрах в двадцати от меня, мерзко ухмыляясь, стоял мужчина, между руками которого мелькали искры.

— "Ой, бл

* * *

", — пронеслось в голове. Я, конечно, подозревал, что в распоряжении преступников имеются значительные силы и средства, но на мага не рассчитывал даже я.

Не теряя времени, я кувырком ушел за ближайшее укрытие, которым оказалась бочка, наполненная какой-то дурно пахнущей дрянью. Вовремя — через секунд в место, где я стоял, ударила молния, оставив в земле небольшую выбоину.

— Проклятье, — оставаться на месте было нельзя — не факт, что бочка выдержит удар заклинания. Сорвав с пояса зажигательную бомбу, я выскочил из-за укрытия, на ходу бросив снаряд туда, где примерно располагался заклинатель. К сожалению, огненная граната до цели не долетела, разбившись метрах в семи от колдуна. Но дело она свое сделала — волшебник отвлекся на вспышку и взметнувшийся огонь, давая мне время на то, чтобы подобраться поближе. Увы, недостаточно близко, чтобы ударить мечом.

Сердце стучало, как бешеное. В голове бухали боевые барабаны. А я с нарастающим ужасом смотрел, как с пальцев волшебника срывается сгусток энергии — похоже, на молнию заклинателя уже не хватало.

Мир вокруг замер. Краски поблекли, оставляя лишь небольшие блики от разгоравшихся костров и яркую вспышку летящего снаряда. Не уйти. Не уклониться. Как глупо — погибнуть в такой схватке... Нужно спастись.

Спастись...

В голове стал раздаваться странный шорох, словно кто-то или что-то из глубин сознания пыталось вылезти наружу. Что-то сказать. Постепенно шорох превращался в шепот. Слов не разобрать. Голоса нарастают, и когда мне уже стало казаться, что можно разобрать отдельные слова...

Мир вокруг изменился. Будто кто-то плеснул ярких красок на серую реальность, раскрасив ее в дикие и совершенно невероятные цвета. Словно в ответ на мое желание выжить, мир колыхнулся, словно стремясь меня закрыть, защитить от неминуемой смерти.

А спустя долгую, тягучую секунду в щит, сотканный реальностью, попадает снаряд.

Вспышка!

Яростный удар стрелы, который мог бы, наверное, при удаче пробить доспехи, бессильно разбивается о защиту.

Вперед.

Странно, но мне кажется, что мир вокруг стал гораздо... медленнее. Или это я быстрый?

Неважно.

Враг уже близко. На лице волшебника уже проступает суеверный ужас — его вера во всемогущество магии дала брешь.

Наконец-то. Врага можно достать мечом. Простейший удар сверху вниз. Любой мало-мальски опытный воин уклонился бы. Любой, но не он. Меч, выкованный в замке Хайевера, с легкостью разрубает в щепы неловко выставленный посох.

И идет дальше вниз, охотно врубаясь в плоть.

Крик боли бьет по ушам. Удар вышел слегка смазанным, и меч отсек руку по самое плечо.

Перехватить меч. Ударить снизу вверх.

Навершие меча попадает в челюсть. В стороны вперемешку с кровью летят осколки зубов. Маг падает.

Наступить на живот. Вогнать острие в сердце.

Мертв.

Движение сбоку. Враг пытается ударить мечом в незазищенный, как ему кажется, бок.

Чуть уйти в сторону — клинок проходит сантиметрах в двадцати от тела. Подшаг — и ответный удар в шею обрывает жизнь неудачника, слишком сильно провалившегося в выпаде.

Опять движение! Да сколько же вас...

Стоп!

Меч останавливается в считанных миллиметрах от шеи солдата.

— Командир, — испуганный голос доносится словно сквозь пелену, — это же я...

В темноте я неожиданно заметил, как по лбу воина скатывается крупная капля пота.

— Прости, — хрипло произнес я, убирая меч от шеи, — не отошел от боя.

— Даа, — протянул Алан, — вы бы видели себя, командир. Никогда бы не подумал, что человек может быть таким быстрым.

Я напрягся — только сейчас до меня стало доходить, что произошедшее ранее — не плод ударной дозы адреналина, выплеснутого надпочечниками.

— Что мы получили в остатке? — спросил я как можно более спокойно, сворачивая с опасной темы.

— Вы были правы, командир — они слишком сильно расслабились, — пробасил Алан, — нам удалось захватить весь груз, и взять пятерых пленных. Из наших погиб лишь Мейс. Молния от мага — это слишком мощно для брони. Тут даже щит не спас бы. Раненых трое, но жить будут.

— Отлично, — конечно, жертвы были, но не такие сильные, как я ожидал. Скажу даже больше — мои люди справились на отлично, и это при численном превосходстве противника. Да, не самого опытного, но и мои солдаты были в большинстве своем новичками, не имевшими боевого опыта.

Что-ж, думаю, брату понравится результат действий отряда, а значит, на этом можно сыграть, выбив для себя еще больше преференций. Надо только облечь это в правильную обертку, чтобы и отец, и Фергюс скушали мое предложение, не обратив особого внимания на истинное содержание.

Примечание к части

Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Ветер. Часть 5.

9:28:7:21 Века Дракона. Хайевер, замок Кусланд.

— Эйден, — вкрадчиво поинтересовался Фергюс, внимательно осматривая меня, — скажи мне, тебя в том бою сильно ударили магией?

— Вроде нет, — пожал плечами я, — а что заставило тебя сомневаться в моем здоровье?

— Твой отчет, — кивнул брат на лежащий перед ним пергамент, в котором я узнал свой собственный доклад. Вернее, дополнение к нему, — я могу понять, что встреча с волшебником заставила тебя искать способы защиты от магии. Это понятно, и даже больше — я это одобряю. Но последний пункт... Скажи мне, ты долго думал, прежде чем такое предлагать?

Я оглядел комнату в поисках поддержки... И не нашел ее. Отец, сидевший немного в стороне и опиравшийся на трость, внимательно смотрел на меня, но понимания в его глазах я не увидел. Мама... Казалось бы, она должна была понять, но, увы, видимо, слишком сильно местные реалии отличаются от того, к чему я привык в двадцать первом веке. Элисса и Каллиан были скорее заинтересованы, как же я буду аргументировать свое предложение, уламывая брата. Что-ж, придется действовать самому.

А мое предложение было вполне обычным. По крайней мере, я так считал, пока не зашел в кабинет. Я не забыл погибшего на задании солдата, и, помимо своих соображений о доработке имеющейся защиты, внес предложение о выплате его семье пособия по утрате кормильца. Согласно моему плану, семье предлагалось два варианта — или получить некоторую сумму из казны сразу, единовременной выплатой, или получать понемногу каждый месяц. Платить я предлагал до тех пор, пока старшему ребенку в семье не исполнится шестнадцать лет.

— По моему, я все достаточно внятно описал, — кивнул я на лежащий пергамент, — семья солдата получает деньги, которые тратит.

— То есть ты предлагаешь мне, — поднял глаза Фергюс, — платить за каждого солдата, погибшего на войне? Сегодня я заплачу семье одного, и остальные тут же спросят — а чем мы, собственно, хуже? И придется платить твои... Компенсации всем семьям. А если война будет крупной? Например, с Орлеем. Скольких мы недосчитаемся после войны? И что, всем платить? А если казна пустая будет? Откуда деньги брать?

Я глубоко вздохнул. В словах брата был, конечно свой резон. Более того, я был более чем уверен, что его слова имеют под собой нечто большее, чем просто нежелание платить деньги. Все же старший гораздо глубже влез в экономический аспект жизни тейрнира, и наверняка успел оценить, чем грозит казне такая мера. Более того, будучи довольно проницательным человеком, Фергюс понимал, чем будет грозить указанная им невыплата компенсации. Конечно, солдатам, служащим на постоянной основе, предусматривалась компенсация в случае гибели воина, но количество дружинников на службе тейрна было не сравнимо с количеством ополчения, которое мог бы выставить Хайевер. А потому, стоило признать, случись большая война, и выплачивать пенсию семьям погибших будет очень сложно, если не невозможно. Ведь казна не бездонная, и для гипотетического восстановления тейрнира потребуется уйма денег, и может статься, что платить будет просто нечем. А люди такие существа, что быстро привыкают к хорошему, и любая попытка лишить их означенных льгот в средневековых реалиях с большой вероятностью выльется в крестьянский бунт. С другой стороны, мне было, что ответить.

— Я понимаю, Фергюс, — слегка улыбнулся я, — тебе приходится думать не только об армии, но и обо всем тейрнире. Но подумай сам — сейчас в нашу армию идут или ополченцы, толку от которых чуть больше, чем никакого...

— Так уж и никакого, — вставила сестра, — ты, братец, активно и успешно это исправляешь. Да и остальные аристократы тоже на месте не сидят.

— И тем не менее, их подготовка в сравнении с профессиональными воинами оставляет желать лучшего, — парировал я, — ополченцы сильны, пока они в строю и под руководством грамотного командира. Убери любой из этих факторов — и эти солдаты станут легкой добычей. С другой стороны, наши дружинники, которые служат на постоянной основе и получают большое жалование. Но у многих из них, особенно старослужащих, есть семьи, и они уверены, что тейрн в случае гибели их не бросит. И это хорошо сказывается на их боевом духе. Так почему бы не ввести это везде? Я уверен, что воин, который знает, что его семья не умрет от голода, если он погибнет, будет сражаться куда как лучше, и не побежит только потому, что у него дома жена беременная и трое детей, которые живут на его жалование.

— Эйден, если ты думаешь, что мы этого не понимаем, — взял слово отец, — то ты сильно ошибаешься. Я понимаю твое стремление заботиться о вверенных войсках, но не забывай, что они кормятся и одеваются из казны тейрнира. И платить на постоянной основе семьям погибших — значит внести еще одну статью расходов...

— Я это прекрасно понимаю, отец — повернул я голову к сидящему, — и для того, чтобы уйти от таких трат, я предлагаю ввести военную страховку.

— Что? — хором произнесла мужская половина присутствующих. Их можно было понять — о такой вещи здесь никто и не помышлял. Вернее, практика была, но отнюдь не в том виде, что я задумал.

— Смотрите, — я взял со стола пергамент, — при поступлении на военную службу солдату, ополченцу или дружиннику, предлагается контракт. Из его жалования вычитается некоторая сумма денег каждый месяц, зато, в случае его гибели, государство в лице тейрна обязуется выплатить его семье определенную договором сумму денег.

— И какой дурак откажется от денег в жаловании? — иронично спросил Фергюс.

— Смотря как это преподнести, брат, — хмыкнул я, вспомнив шутку про солдат и страховщика, — если ты скажешь, что собираешься вычитать каждый месяц жалование, то никто. А можно сказать совсем иначе. Мол, если вы, воины, не купите страховку, то в случае вашей смерти семья получит лишь соболезнования. А если купите, то помимо них, вашей семье тейрн выплатит еще и деньги. И как вы, бойцы, думаете, кого при таком раскладе в случае войны первыми бросят в бой?

Кабинет содрогнулся от хохота. Смеялись абсолютно все — Фергюс лег на стол, сестра и Каллиан согнулись, изо всех сил стараясь не упасть, отец отчаянно бил себя по колену, лишь мама вела себя несколько более сдержанно.

— Хах, ладно, — с заметным усилием успокоился Фергюс, — я даже не знаю, чему больше удивляться — твоей изобретательности или твоему умению все это преподнести. Но если говорить серьезно, то твоя... страховка, конечно, может внести некоторый доход в бюджет, но это не отменяет того, что в случае смерти воина семье придется платить.

— Это смотря, каким будет договор и при каких обстоятельствах воин погибнет, — слегка улыбнулся я, — например, обычный договор может предусматривать минимальный вычет из жалования, но в то же время мы обязаны будем выплачивать компенсацию, скажем, лишь в случае гибели воина непосредственно в бою. Если рекрут захочет застраховать свое увечье, нанесенное в ходе боя, смерть от ранения или болезни — его воля, но вычет из жалования будет выше.

Фергюс странно на меня посмотрел.

— Тебе не кажется, что это обман? — задал вопрос брат, слегка склонив голову на бок.

— А где именно мы обманываем? — искренне удивился я, — в договоре будет ясно написано, в каких случаях ему или его семье будут выплачены деньги, а в каких — нет. Более того, мы сможем пойти дальше, оговорив дополнительные условия. Например, солдат будет обязан в ходе боя носить полный комплект брони. Не носит — его воля, но таким образом он увеличил вероятность своей гибели, а значит, мы на законных основаниях сможем ему не платить. То же самое произойдет в случае, если он недостаточно хорошо следил за сохранностью экипировки. К тому же, это будет дисциплинировать солдат — кому охота лишиться обещанных денег из-за своего недосмотра?

В кабинете воцарилась тишина. Казалось, стих даже негромкий треск от горящих свечей, освещавших помещение. Каждый погрузился в свои размышления. Я мог их понять — то, что я предлагал, сильно попахивало аферой, и в другом случае я бы не пошел на такое. Но, помимо наполнения казны Хайевера, у меня были свои резоны во введении страховки. Солдатское сарафанное радио быстро разнесет, чья именно была идея ввести страховки. И воины, при правильных акцентах, сделают выводы, что их командир о них заботится. Не Брайс и не Фергюс, которые, которые, по сути, и будут нести все расходы, а Эйден Кусланд, который стремится, чтобы солдаты не просто хорошо ели и хорошо воевали, но и чтобы их семьи не остались без опеки в случае их смерти или увечья. Таким образом, я практически без затрат получал несколько монет в копилку верности, причем верности лично мне, а не семье Кусланд, Хайеверу и, тем более, Ферелдену.

— А чтобы солдаты точно получили причитающиеся деньги, — привел я финальный аргумент, — можно организовать специальное общество из отслуживших солдат, которые и будут следить за выплатами.

— Хорошо, — кивнул брат, — считай, что ты меня убедил. Но над этим надо подумать более вдумчиво. Жду от тебя более подробных соображений по твоим страховкам.

Я молча кивнул. К сожалению, полностью свалить всю работу на чужие плечи на получалось, но я к этому и не стремился. В конечном итоге, я заварил эту кашу — мне и расхлебывать. Да и кто, кроме меня, сможет составить такие варианты договоров, чтобы, с одной стороны, все было правильно, а с другой — была куча условий, на основании которых деньги можно было бы не выплачивать.

Через месяц несколько вариантов контрактов лежали на столе у брата, а еще через неделю перед строем солдат Брайс Кусланд огласил новый указ. Надо сказать, воины отнеслись в нему несколько неоднозначно — большинство дружинников не понимало, зачем устоявшуюся практику подкреплять какой-то бумажкой. Зато после оглашения указа в поселениях тейрнира поток желающих завербоваться на службу несколько вырос — многих прельщало дополнительное обязательство, которое тейрн взял на себя. А уж он позаботился о том, чтобы солдаты узнали, кто на самом деле придумал страховки и чем он руководствовался. На руках меня, конечно, носить не стали, но уважения во взглядах вчерашних крестьян заметно прибавилось. Все же хорошо быть добрым барином — порой это очень выгодно. Особенно если затраты несешь не ты лично.

* * *

9:30:9:17 Века Дракона.

— Здравствуйте, милорд, — глубоко, с уважением поклонился мне кузнец, увидев меня у входа, — вы, вероятно, пришли за своим заказом?

— Не только, Гобан, — улыбнулся я, про себя удивляясь говорящему имени мастера — у хасиндов оно дословно переводилось именно как "кузнец", — как работа?

— Отлично, милорд, — широко улыбнулся в ответ кузнец, — благодаря вашей придумке работать стало быстрее и легче. Да и подмастерья, чего уж таить, радуют. Скоро могут работать самостоятельно.

Я довольно усмехнулся. Мое крайнее нововведение значительно облегчало металлообработку. Несмотря на то, что сам Гобан поначалу скептично относился к изобретению, вскоре он оценил все преимущества такой вещи, как механический молот. Если раньше замковому кузнецу приходилось прибегать к помощи двух дюжих подмастерьев с молотами, то теперь с этой же целью использовалось тягловое животное, привязанное к механизму передачи. Зверь ходил по кругу, передавая вращение на колесо, а то, в свою очередь, путем простейшей коробки передач, приводило в действие кривошипно-шатунный механизм. Механизм поднимал бойковую часть, которая затем падала под собственным весом. Малый "замах" пришлось скомпенсировать значительной массой ударника, из-за чего на первых порах возникали частые поломки подвижных частей, от которых, к сожалению, полностью избавиться не удалось — технологический уровень попросту не позволял делать металлы с соответствующим уровнем прочности, а создание механизма из, скажем, веридия или красной стали было бы дорого даже для Хайевера.

Тем не менее, даже такой примитивный уровень механизации привел к упрощению производства. В свою очередь это привело к удешевлению продуктов, что позволило мне за сравнительно небольшие деньги перевооружить практически всю армию, оснастив солдат дешевым оружием и броней, по качеству не уступающим сделанным вручную. Свою лепту внес и Гобан, доработав мое изделие и даже организовав подряд по производству и ремонту механических молотов. Причем додумался до этого кузнец сам, без моей подсказки. Собранные молоты предприимчивый хасинд стал продавать в кузницы городов тейрнира, попутно расписав преимущества молота так красочно, что вскоре его клиентом стала официальная ремесленная гильдия, в которой состоял и сам Гобан. К чести кузнеца, он не стал проворачивать свой бизнес в обход меня, и после продажи первого образца сразу же пришел ко мне с предложением давать, как изобретателю, четверть прибыли от каждого проданного молота. Я не стал жадничать, набивая процент дохода — в конце концов, эти деньги шли именно в мой карман, а Хайеверу налог платила гильдия. Таким образом, я получил не только оснащенную за малую цену армию, но и стабильный источник личного дохода.

— Милорд, — вырвал меня Гобан из воспоминаний, — вот ваш заказ.

На широком столе, расположенным под навесом кузницы, лежало несколько крупных свертков. Развернув их, я невольно замер, пораженный плодами труда ремесленника.

Передо мной лежал полный комплект брони, созданный специально под меня. Корпус и бедра защищала бригантина, сделанная из крупных пластин, нашитых на суконную основу. Руки на протяжении всей длины закрывала кольчуга из металла серебристого цвета, дополненная латной защитой для плеч. Предплечья прикрывались наручами из того же металла, надевающимися поверх кожаных перчаток, усиленных металлическими пластинами и набойками в районе кисти. Защита ног состояла из поножей, выполненных из того же металла, что и латные элементы брони.

— Сильверрит и королевский шелк, — гордо приосанился Гобан, глядя на то, как я облачаюсь в новый комплект брони, — лучшие материалы из тех, что можно было достать.

Я одобрительно кивнул — мастеру было, чем гордиться. Сильверрит и королевский шелк были довольно дорогими материалами, но, стоит заметить, что цена вполне резонно оправдывалась защитными свойствами. Лучше были лишь кости, чешуя и кожа дракона, но, по вполне определенным причинам, достать эти материалы никто не мог. Несмотря на то, что драконы вновь появились в Тедасе, они были редкими существами, а уж найти того, кто пойдет на огромного огнедышащего ящера, было практически нереально — риски быть прожаренным или съеденным не стоили никаких денег.

Я покрутил руками, согнулся в пояснице, несколько раз присел, попрыгал. Да, Гобан определенно был лучшим кузнецом из тех, что я встречал — подогнать броню с первого раза так, чтобы она нигде не жала, не натирала и не гремела, мог далеко не каждый.

— Великолепно, Гобан, — с благодарностью кивнул я.

— Рад стараться, милорд, — поклонился в ответ мастер, — но это не все. После создания брони у меня осталось немного материала, и я взял на себя смелость сделать для вас кое-что еще. Дерек! — обернувшись крикнул кузнец на одного из подмастерьев, — живо неси подарок.

— Сейчас, сейчас, — медленно поднявшись, мой ровесник потопал внутрь кузницы.

— Не сейчас, а сей же момент! — рявкнул вдогонку хасинд, — ленивый говнюк, — добавил он себе под нос.

Долго ждать не пришлось — вскоре дюжий помощник вышел из пристройки, неся в руках щит-экю. Форма, надо сказать, несколько нетипичная для Ферелдена, где большее распространение получили щиты круглой формы. Однако, орлейская оккупация дала о себе знать, и многие пользовались щитами каплевидной формы, как тот, что в довольным видом преподнес мне мастер.

Надев щит, я несколько раз взмахнул рукой, проверяя вес снаряжения, и уважительно покачал головой — мастер расстарался вовсю. Щит практически не стеснял движений, как я подсознательно ожидал, а в защитных свойствах этого, без малого, произведения искусства, сомневаться не приходилось — как и говорил Гобан, на щит ушел весь остаток сильверрита, который я смог купить. Впрочем, щит не был цельнометаллическим — из серебряного металла была выполнена лишь металлическая пластина и кайма, внутренняя же часть была сделана из деревянных досок.

— Железное дерево, — пояснил кузнец, — пришлось дозаказывать, но оно того стоило.

— Великолепно, мастер, — широко улыбнулся я — подарок был очень приятным. Но в щите меня смутил лишь один момент, — а почему на нем голова волка?

— Как же иначе, милорд? — удивление Гобана было неподдельным, — вас же так весь Хайевер называет.

Да, кузнец был прав. Волчонком меня стали называть как раз после того случая, когда чуть не загрыз зверь в лесу. Его шкура до сих пор украшала мою спальню. С тех пор я вырос, а вместе со мной "выросло" и прозвище, но я никогда бы не подумал, что кому-то придет в голову, так сказать, закрепить мое прозвище, пусть и таким образом. Впрочем, "волчьи" черты были и в броне — мастер нанес чеканку с головами зверей на наплечники, а приложенный к доспехам шлем имел характерные хищные черты, усиливая общее впечатление.

— Да уж, теперь от него я точно не отделаюсь, — хмыкнул я.

— Милорд! — раздался окрик со стороны улицы. Обернувшись, я увидел, как ко мне широким шагом идет один из воинов.

— Милорд, — повторил солдат, приблизившись, — вас зовет ваш отец. Он ждет вас в кабинете.

— Хорошо, — я снял шлем и вышел из кузницы, провожаемый поклоном мастера и его подчиненных, — он вызвал только меня?

— Нет, милорд, — покачал головой воин, — остальные члены вашей семьи тоже прибудут.

Ответ солдата меня не успокоил — если отец решил собрать весь клан Кусландов, значит, произошло что-то очень нехорошее.

* * *

— Эйден, проходи, — отец, вопреки устоявшейся за несколько лет после Ядовитой Свадьбы традиции, сидел за столом.

— Ты с кем воевать собрался, братец? — ехидно прошептала сестра, — мы вроде в собственном замке. Шпионов ищешь?

Я не ответил — мрачный и сосредоточенный вид отца подтверждал мои опасения.

— Итак, как вы уже поняли, у меня есть новость, — отец пожевал губу, словно стараясь подобрать подходящие слова, — и я не скажу, что она хорошая. Сегодня утром почтовый голубь принес послание из Денерима на мое имя. Король собирает армию для похода. В нем будут участвовать все воины Ферелдена.

Мои предположения начали подтверждаться — будет война, и война крупная. А, учитывая то, что в это время конфликт был лишь один...

— Кайлан получил сообщение от командора Серых Стражей, — Брайс Кусланд окинул нас внимательным взглядом, — в Диких Землях Коркари замечены Порождения Тьмы.

— Твою мать, — не сдержался я, и, повернувшись к слегка бледной Элиссе, добавил, — ну вот, сестренка. А ты еще спрашивала, зачем броня.

— Король дал месяц на сбор армии, — продолжил отец, — кроме того, Дункан объявляет набор новых рекрутов для Ордена. Вербовщики объезжают страну, а сам командор решил почтить своим вниманием наш замок.

Заррраза. Эта бородатая сволочь все же появится в Хайевере. А я так надеялся избежать столь почетной, но смертельно опасной судьбы. Впрочем, учитывая то, что в землях Кусландов находится целых три потенциальных Гасителя Мора, меня это не сильно удивляет — все же судьба порой не лишена злой иронии. Осталось лишь понять, кого именно Страж будет вербовать.

Я украдкой посмотрел на сестру. К моему облегчению, Элисса не горела желанием вступать в Орден. В свое время она грезила Стражами, и я справедливо опасался, что она решит уйти с Дунканом, когда придет время. Меня это совершенно не устраивало — сестра мне самому нужна, да и отправлять на смерть близкого человека — удовольствие ниже среднего.

— Я понимаю, что Орден Стражей имеет давнюю и славную историю, — добавил Брайс, — но на время визита Дункана я настоятельно прошу вас всех не демонстрировать свои навыки владения оружием. В этом случае вас, вероятно, не завербуют.

— А что плохого в том, чтобы вступить в Орден? — недоуменно спросил Фергюс.

Сказал бы я тебе, брат, да боюсь, никто не оценит моей излишней информированности.

— Став Стражем, вы потеряете все права на наследование, — пояснил отец, — со времен Софии Драйден Орден официально стоит вне политики, и в Ферелдене этот принцип блюдут неотступно. Более того, ни один Страж не прожил больше двадцати лет с момента вступления в Орден. Об этом почти никто не рассказывает, но, если собрать все слухи, то выходит, что при становлении полноценным Стражем разумный необратимо меняется. Вероятно, проводится какой-то ритуал, позволяющий лучше бороться с Порождениями Тьмы. Но и цена за эти способности, какими бы они не были, высока.

Да, отец не переставал меня удивлять — сделать правильные выводы из обрывков даже не полноценной информации, а слухов, мог далеко не каждый.

— Поэтому еще раз прошу вас по возможности не вступать в Орден, — повторил старший Кусланд, — вы гораздо нужнее здесь, в Хайевере. Сражаться могут многие, но вот править землями — далеко не каждый...

В этот момент в дверь постучали. Прервавшись, отец пригласил войти посетителя. Дверь открылась, и в кабинет вошел слуга, ответственный за замковую голубятню.

— Милорд, — поклонился "почтальон", — вам послание.

Брайс Кусланд принял письмо, и, сломав печать, углубился в чтение, предварительно отослав слугу. Закончив с письмом, отец положил его на стол и глубоко вздохнул.

— Письмо от Командора Стражей Дункана, — поджал губы родитель, — он приедет в замок через неделю. Готовьтесь к визиту, и помните, о чем я вас просил.

* * *

Неделю спустя.

Колонна Серых Стражей проходила через арку ворот замка, вызывая у меня чувство дежавю. Конечно, колонна Ордена не могла сравниться с королевским кортежем ни по количеству, ни по пышности, но Стражам и не требовались подобные способны проявления собственной значимости — все прекрасно знали, кем являются воины в синих гербовых коттах с серебряным грифоном, вставшим на дыбы.

Да, оказалось, что Дункан приехал не один — Командора Ферелдернского отделения сопровождало пятнадцать воинов Ордена и пять рекрутов. Я слегка успокоился — возможно, если Серые уже набрали рекрутов, им не придет в голову вербовать нас. Впрочем, гарантия была, откровенно говоря, слабой — судя по облачению, рекруты не были бывалыми воинами или членами знатных семей. Такие хороши как бойцы, но не как командиры. И, вероятно, Дункан посетил Хайевер как раз в поисках офицеров, что только увеличило вероятность нашего вступления в Орден. И, учитывая присутствие солдат, Командор вполне мог прибегнуть к Праву Призыва.

Право Призыва... Несмотря на то, что формально любой член Ордена, начиная со Стража-энсина, или просто Стража, мог призвать под знамена любого разумного, начиная с нищего и заканчивая королем, на практике таким правом пользовались с большой осмотрительностью. За призыв некоторых людей, эльфов или дварфов Стража вполне могли прирезать и сказать, что никого не видели. Да, когда власть Ордена не ставилась под сомнение, подобное не практиковали, но сейчас, когда о роли Серых успели забыть...

Тем временем колонна полностью втянулась во внутренний двор, и Командор Ордена, спешившись, прошел к крыльцу, где его уже встречала наша семья.

— Страж-командор, — легким кивком поприветствовал отец Дункана, — добро пожаловать в Хайевер.

— Тейрн Кусланд, — качнул головой глава ферелденского отделения, — я и мои подчиненные будут рады воспользоваться Вашим гостеприимством.

— Я отдал распоряжение о размещении ваших воинов, — ответил Брайс, — а теперь предлагаю пройти в зал — вы успели как раз к обеду.

Дункан взмахнул рукой, и Стражи, повинуясь команде, прошли за выделенным им в сопровождение воином. Я же тем временем внимательно наблюдал за рекрутами. Большая часть новоявленных членов Ордена представляла собой неприглядное зрелище — порванная в нескольких местах одежда была лишь самым явным признаком того, что Орден в выборе рекрутов был несколько... Ограничен. Когда-то могущественная организация, служить в которой было честью для большинства разумных Тедаса, теперь, похоже, вынуждена была набирать любого, кто знал, с какой стороны держаться за оружие. Это было печально. Впрочем, ответ о внешнем виде скоро пришел сам собой — проходившие мимо рекруты отличались большой степенью остроухости. Видимо, до визита в Хайевер Дункан решил заглянуть в Денерим и набрать рекрутов из эльфинажа. Спорное решение, учитывая то, что воины из городских эльфов были практически никакие. Да, в условиях города они были, как рыба в воде, но о том, как вести себя за пределами Дененрима, большинство из них не имели ни малейшего понятия.

Но на этом сюрпризы не исчерпались. Вглядываясь в лица проходивших мимо рекрутов, я с удивлением увидел:

— ШИАНИ?!! СОРИС?!!!

Примечание к части

Гадайте теперь, кто будет каноничным Стражем. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Буря. Часть 1.

9:30:9:24 Века Дракона.

— Вот так все и произошло, — окончила свой рассказ Шиани.

— Даже не знаю, что делать, — протянула сестра, положив подбородок на ладони, — то ли уважать вас за ваше бесстрашие, то ли рассказать, какую дурь вы совершили и чем все могло бы закончиться.

— Второго не надо, — мрачно бросил Сорис, — нам Командор всю дорогу по ушам ездил. Не уверен, что вы, миледи, не будете повторяться.

Я в разговор не вмешивался — рассказ рыжеволосой эльфийки поневоле заставил меня задуматься над тем, какую порой роль может сыграть незначительное на первый взгляд вмешательство в известную историю.

А произошло вот что. Как и в известном мне варианте истории, эльфы устроили свадьбу. Конечно, из-за отсутствия Каллиан пары были другими, но на дальнейшее развитие событий это не повлияло. В самый разгар свадьбы пришел сын эрла Денерима. Надо сказать, что с Воганом я не раз сталкивался, и впечатление он произвел крайне отрицательное — иными словами, был редким засранцем, любящим пользоваться положением, как своим, так и своего отца, к месту или нет. Особенно это становилось заметно, когда Воган напивался, а делал он это довольно часто. Сын эрла после выпитого терял связь с реальностью, и мог учудить любую глупость. Что, собственно, и произошло.

Многие думают, что эльфы, особенно городские — беззащитные овечки, давно и прочно занявшие положение рабов. Как человек, сталкивавшийся с остроухими на короткой улочке, заявляю — эльфы при любом удобном случае постараются испортить людям жизнь, особенно если уверены, что им за это ничего не будет. По крайней мере, так обстоят дела в Денериме, где гетто давно и прочно заняло место самого бандитского района города. И Воган с друзьями не придумал ничего лучше, кроме как отправиться в это гнездо. Сын эрла вел себя, как обычно, видимо, не до конца осознав, куда именно он пришел.

Эльфы также были изрядно веселые, а потому немногим гласам разума, в лице Валендриана и самых старых жителей эльфинажа не вняли — высокородных "гостей" била вся свадьба. Костей людям никто не сломал, да и побоями лично это назвал бы с большой натяжкой — по большому счету, жители гетто просто наставили людям синяков. Однако, Воган, в полном соответствии со своим характером, терпеть подобного неуважения не стал. Немного протрезвев, сын эрла собрал нескольких стражников и вернулся, дабы получить то, что он, как отпрыск градоправителя, считал своим. Противостоять солдатам эльфы не решились, и воины, забрав девушек, ретировались, не забыв избить нескольких особенно ретивых заступников.

То, что последовало дальше, поразило даже меня — я знал, что либо невесты сами постараются выбраться, либо за ними придут женихи и устроят резню. Но то, в каких масштабах это произойдет, я совершенно не ожидал. То ли эльфы, будучи соучастниками моей... Акции, почувствовали силу, то ли отсутствие Каллиан сыграло свою роль, но факт остается фактом — то, что в известной мне истории тихо проделали два эльфа, в этот раз провернули пятнадцать остроухих мстителей. Как такой толпе вообще удалось пройти в благородный квартал, да еще и пронести оружие, можно объяснить лишь общей базалаберностью стражи, удачей самих "диверсантов" и тем, что эльфов использовали на подсобных работах все, кому не лень, и артель, идущая из эльфинажа, подозрений не вызвала. А зря.

Впрочем, удача эльфов закончилась довольно быстро — остроухие, попав в особняк через вход для прислуги, не придумали ничего лучше, кроме как ломиться толпой через помещения резиденции, и закономерно наткнулись на стражу. Пролилась кровь, и, к несчастью для горе-спасителей, счет был далеко не в их пользу — две трети спасителей так и остались лежать в замке. Вогана и его дружков это, впрочем, не спасло — опьяневшие от крови эльфы все же сохранили кое-какие остатки здравомыслия, и без затей расстреляли благородных отпрысков из найденных в арсенале луков и абралетов.

Эрл Денерима, разумеется, не стал спускать на тормозах кровавую бойню в собственном доме, и вскоре у ворот эльфинажа собралась добрая половина гарнизона. Жители гетто, тем не менее, сдаваться не собирались и, похватав все, что можно было бы использовать как оружие, приготовились подороже продать свои жизни. Обстановка накалялась — солдаты соваться под оружие эльфов желанием не горели, но жаждущий крови эрл твердо вознамерился покарать "остроухих мерзавцев" и в мечтах уже развешивал виновников на деревьях. Эльфы же, несмотря на призывы старейшины попытаться решить дело миром, вознамерились стоять до конца, даже если в результате эльфинаж попросту вырежут под корень.

Выход из положения пришел внезапно — в эльфинаж на коне, одетый в полный доспех, явился Его Величество Кайлан Тейрин, сопровождаемый десятком коронной пехоты и Командором Серых Стражей. Именно Дункан и предложил компромиссное решение — все мужское население эльфинажа отправляется на войну, а наиболее подготовленных забирает Орден в качестве рекрутов. После коротких переговоров именно этот вариант и приняли. Довольны были почти все — король почти бесплатно получал пополнение в формирующуюся армию, которым, в случае чего, и пожертвовать не жалко. Эльфы удовлетворились возможностью избежать виселицы, пусть альтернативой и стала участь стать смазкой для клинков для Порождений Тьмы. А Дункан получил в свое распоряжение нескольких рекрутов, пусть и столь необычным способом. Недовольным остался разве что отец Вогана, но и он успокоился, справедливо рассудив, что большая часть жителей гетто с войны, скорее всего, не вернется.

Выслушав историю эльфов, я усмехнулся. Все же мои мысли насчет главы Ордена стражей нашли подтверждение — за видимым радушием Дункана прятался холодный расчет. Слишком все произошло вовремя — Дункан вовремя появился в эльфинаже, вовремя дал оружие мстителям, жаждущим крови, а когда эльфы, прикончив сына эрла Денерима, поставили себя в безвыходное положение, предложил им альтернативу виселице или смерти от мечей, за которую остроухие ухватились обеими руками. Просто и изящно, а самое главое, упрекнуть Командора было не в чем — в конечном итоге, все остались довольны исходом. Но самое интересное, что даже в случае силового решения конфликта Дункан получил бы рекрутов — достаточно было объявить Право Призыва.

В связи с этим у меня возник весьма важный вопрос — как сделать так, чтобы не попасть в кабалу к Ордену, и одновременно не допустить гибели моих войск. То, что в Остагар отправится Фергюс, я уже знал, но вот в том, что отец отправит туда меня или Элиссу, я сомневался — Брайс вряд ли стал бы рисковать всеми детьми сразу. Но увы, перспектива остаться в замке не устраивала уже меня — я не для того готовил армию Хайевера по своим стандартам, затрачивая уйму времени и нервов, чтобы они легли в первом же бою. А значит, мне предстоял тяжелый разговор.

* * *

— Я все же считаю, что мой сын гораздо лучше проявит себя в другом месте, — произнес отец, промочив горло, — я не имею ничего против Ордена, господин Командор, и понимаю его важность в грядущей войне, но таланты Эйдена проявляются не только на воинском поприще, но и в других... Областях.

Мягкий спор тейрна с Дунканом длился уже добрый час, и, откровенно говоря, начал надоедать. Обе стороны исчерпали аргументы, и пошли на второй круг. Отец напирал на то, что в Хайевере много воинов, и брать именно меня и Элиссу смысла нет. Командор Серых в ответ резонно замечал, что воинов в тейрнире много, однако подготовкой, сравнимой с моей, обладают немногие. Более того, служба в Ордене — это почет и уважение, и Серым Стражам пригодятся любые таланты.

Мы с сестрой в разговор не вмешивались — сестра проявила здравомыслие, предоставив договариваться отцу, как наиболее опытному человеку в таких делах. Я же молчал по другой причине. Как в свое время сказал один умный китаец, пусть и в других обстоятельствах — умная обезьяна всегда сидит на холме и наблюдает, как в долине дерутся два тигра. Я ждал, пока стороны окончательно выдохнутся, и тогда предложу свой вариант, который позволит мне, не вступая в Стражи, попасть в Остагар и спасти свою армию от гибели. Конечно, есть большая вероятность лечь костьми в древней крепости, но риск, на мой взгляд, был оправдан — неизвестно, как повернется битва на самом деле, и выживут ли Стражи. Армия Ферелдену понадобится в любом случае — без нее страна окажется лакомым куском для соседей.

Разговор, тем временем, окончательно зашел в тупик. В голосе отца все отчетливей звучали нотки раздражения, да и Дункан хмурил брови, недовольный несговорчивостью тейрна. Глядя на Командора, мне казалось, что смуглый страж близок к тому, чтобы плюнуть на все приличия и воспользоваться Правом Призыва, что для меня было бы самым нежелательным исходом. Похоже, пора вмешаться.

— Господин Страж, — повернулся я к бородатому Командору, — скажите, а вам обязательно вербовать именно меня?

— По правде говоря, такой исход был бы наиболее благоприятен, — ответил Серый, — слухи о вашем умении владеть мечом бегут впереди Вас, равно как и о мастерстве Вашей сестры.

Я даже слегка смутился — да, на моем счету был несколько турниров, на одном из которых я даже умудрился победить, но мастером я себя, признаюсь, не считал. Почему-то мне всегда казалось, что до наших с Элиссой наставников нам очень и очень далеко.

— Скажите, а много ли Стражей находится в Ферелдене? — закинул удочку я.

— Ферелденское отделение Ордена насчитывает около трехсот человек, — мрачно произнес Командор, подтверждая мои предположения, — из них полноценными бойцами можно назвать лишь сотню. Остальные — обслуга.

— То есть от того, что у вас будет на несколько рекрутов больше, ничего не изменится, — подвел итог я, мысленно просияв, — в таком случае я могу лишь посоветовать положиться на мощь армии Ферелдена. Ничего другого Вам не остается.

— Милорд, вы не совсем понимаете, что такое Мор и Порождения Тьмы, — ответил Дункан, — лишь Стражи могут противостоять им с должной эффективностью. У этих чудовищ ядовита даже кровь — стоит попасть ей в организм — и человек может умереть в муках. Шанс на то, что раненый поправится, очень мал.

Вот, значит, как. О таких нюансах я не знал. Конечно, слухи о том, что Порождения Тьмы опасны не только тем, что убивают все живое, доходили до меня, но ничего конкретного известно не было. Я знал лишь, что каким-то образом твари могут обращать в себе подобных других разумных, но про то, что их кровь настолько ядовита, что может убить здорового мужика, лишь попав на порез, я на знал.

— Тогда вам тем более понадобится армия, — сказал я, — более того, вам нужен тот, кто не допустит излишней смертности среди войск...

— Эйден... — попытался вклиниться отец, уже понявший, куда я веду разговор.

— Я могу повести в бой войска Хайевера, — продолжил я, не обращая внимания на тейрна, — Мои бойцы достаточно подготовлены, чтобы дать отпор Порождениям, а ополчение вполне может поддержать их с тыла.

— Хватит! — рявкнул отец, с силой ударив по столу. От избытка эмоций он даже приподнялся, и тут же рухнул назад на стул, — Эйден, я не для того растил тебя, чтобы ты вместе с братом погиб на войне. Мы это уже обсуждали — у меня не так много наследников, чтобы ими разбрасываться.

— Так пусть Фергюс и не едет, — мгновенно отреагировал я, — армии нужен полководец, а именно этим я последние годы и занимался. У брата жена и сын, и к тому же он наследник. Ты ехать не можешь — не с твоей ногой. Кому остается возглавить армию?

— Именно потому, что твой брат наследник, — ответил Брайс, — он и пойдет в поход. Ему надо подкрепить свое имя реальным боем, а не турнирными победами. Ты же останешься и, если дело будет плохо, подготовишь полноценную армию. У тебя это получается очень хорошо.

А еще я не буду мешать брату зарабатывать очки в глазах аристократии, затмевая его военными успехами. Ну, или наоборот, не брошу тень на репутацию семьи, загубив армию в первом же бою. Впрочем, король с этой задачей справится ничуть не хуже.

— Ваша милость, должен признать, в словах вашего сына есть резон, — вклинился Дункан, — если он действительно умеет руководить армией, то его место никак не в тылу. К тому же, в случае ранения одного из ваших сыновей, другой сможет правильно организовать войско, которое в ином случае было бы обезглавлено.

Ага, а в походе можно будет приметить лучших бойцов и завербовать их, ведь в поле за мной не будет того же авторитета, что у отца. Или, чем Архидемон не шутит, получить в Орден меня самого.

— Полагаю, ты в любом случае отправишься, Эйден, — мрачно посмотрел на меня отец, — что ж, в таком случае я отпускаю тебя. Но запомни — в случае поражения тебе придется искать себе место в Вольной Марке.

— Я тоже пойду... — начала было сестра.

— Нет, ты останешься, — не сговариваясь, повернулись мы к Элиссе.

— Лиса, — сказал я, — пойми, я доверяю тебе сильнее всех на свете, и именно поэтому ты должна присмотреть за замком и тейрниром. Что ни говори, отец уже не может бегать по Хайеверу, как в былые времена, так что большая часть работы ляжет на тебя. Не волнуйся, ты не заскучаешь...

Уговаривать сестру пришлось еще полчаса, но цели я достиг — Элисса осталась в замке на хозяйстве. Поскольку Хоу были выведены из игры, за жизнь Лисы я не беспокоился. Что касается Каллиан, то ее переупрямить не удалось, да я особенно и не рвался — в конце концов, должен же кто-то прикрыть мне в бою спину, а иного кандидата на эту роль я пока не видел.

Как показали дальнейшие события, в своих расчетах я ошибся. Снова. И на этот раз ценой ошибки было гораздо больше жизней.

Примечание к части

Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Буря. Часть 2.

Месяц спустя.

Повозку немилосердно трясло на булыжниках тракта, проложенного до самого Остагара, что заставляло меня время от времени выдавать не самые приличные обороты из моего словарного запаса. Мощеная еще во времена Империи дорога, конечно, по мере сил поддерживалась королевством в пригодном состоянии, но увы, есть вещи, которое время не щадит.

Повозку я предпочел более подобающему моему положению средству передвижения по вполне обыденным причинам: я читал. Путь до форпоста был неблизкий, и я предпочел потратить его с наибольшей пользой, благо, снабжение моей армии было достаточно отлажено, и моего непосредственного вмешательства не требовало.

Что можно сказать о самом Остагаре? Одна из крупнейших крепостей в Ферелдене, построенная Тевинтером, она изначально предназначалась для защиты от хасиндов и перекрывала узкий проход в горах, так что пройти в центральные провинции страны с юга, минуя ее, можно было, лишь сделав огромный крюк через Брессилианский лес, причем без каких-либо гарантий на успех — Брессилиан по праву был одним из опаснейших мест Ферелдена, и долийские эльфы были в нем отнюдь не на вершине пищевой цепочки.

К сожалению, в настоящий момент, как и большинство других построек Империи, Остагар переживал не лучшие времена. Оставленный Тевинтером, Остагар был разграблен хасиндами, и так и не был заново отстроен. Впрочем, даже если бы кому из королей и пришла в голову такая мысль, вряд ли бы задумка увенчалась успехом — краеугольным камнем строительства подобных форпостов была магия, позволившая возвести укрепления, что даже спустя века поражали воображение выходца из двадцать первого века. По утверждениям авторов прочитанных мной книг, высота башни Ишала достигала семидесяти метров. Поразительное достижение, если учитывать, что построившие башню люди жили во времена, когда на Земле десятиметровая стена считалась огромной (прим.авт. для сравнения, Великая китайская стена имеет высоту 10 метров, а Стена Плача — 15 метров). Впрочем, магия от времени Остагар не защитила — рассматривая скурпулезно перерисованную схему крепости, вернее, того, что от нее осталось, я был вынужден признать, что оборонять руины будет крайне сложно, не проведя предварительной подготовки. Более того, без проведения хотя бы простейших инженерных работ форпост грозил превратиться в огромную ловушку для его защитников — многочисленные бреши в стенах, пробитые беспощадным захватчиком по имени Время, заставили меня мысленно застонать, представляя масштабы предстоящей работы. Впрочем, сдаваться я не собирался — в конце концов, на кону были мое благополучие и жизнь. А жить я в те времена очень хотел.

* * *

По прибытию в крепость меня ждал приятный сюрприз — Кайлана в Остагаре не оказалось. Похоже, я, сам того не зная, прибыл гораздо раньше, чем должен был — тевинтерский форпост обживали передовые отряды объединенного войска, прибывавшие из ближайших баннорнов и эрлингов. С другой стороны, в отличие от большинства баннов и эрлов, я начал готовить войска к переходу до крепости еще тогда, когда война с Порождениями Тьмы была лишь слухом. Не меньшую роль сыграл проработанный маршрут движения, да и стоило отдать честь моим солдатам — совершать многочасовые марши им было не впервой. Наградой мне послужили несколько дополнительных дней. Правду говорят — победа любит подготовку.

Однако расслабляться было рано — окинув взглядом развалины некогда великой крепости, я похоже, только сейчас до конца понял, какой объем работ нам предстоял. Фактически, о том, что Остагар некогда занимал втрое большую площадь, напоминали торчащие то тут, то там обломки посеревшего камня, из которого и была выстроена тевинтерская твердыня. Относительную целостность сохранили лишь внутренняя стена крепости и остовы находившихся в ее пределах зданий. Магия? Хм, вполне вероятно, учитывая, что Башня Круга магов, также тевинтерской постройки, стоит до сих пор и находится в довольно приличном состоянии.

Потратив несколько часов на осмотр крепости, чему, к моему удивлению, никто и не подумал мешать, я наметил примерный план создания временных укреплений. Именно временных — на большее времени, скорее всего, не хватило бы, да и квалифицированных инженеров, к сожалению, тоже. Мои люди — прежде всего, солдаты, причем отнюдь не инженерных войск, которые в это время являлись самыми грамотными кадрами в армии. В общем, за строительством придется следить самому, но перед этим надо согласовать свои действия с благородными господами. И что-то мне подсказывает, что именно это будет самой сложной частью плана.

* * *

Несколько часов спустя.

— Полагаю, все прошло успешно, — участливо поинтересовался сэр Гилмор, протягивая мне плошку с похлебкой.

— Да, Гилмор, — благодарно кивнул я, принимая еду, — пострадало лишь мое душевное равновесие.

— Они не хотели строить укрепления, — понимающе протянул рыцарь.

— В точку, — кивнул я, — хотели разбить Порождения в открытом бою. Самой мудрой мыслью, что они родили, было предложение разбить отряды и резать отряды Порождений Тьмы, как во времена войны с Орлеем. Сраные ретрограды, — в душе я чуть не сплюнул, — похоже, лишь я один из собравшихся удосужился прочесть хоть что-то о предыдущих Морах. Порождения Тьмы — не орлейские войска. Их нельзя взять измором, а их численность вполне позволяет им разменивать пятерых своих на одного нашего. Они веками сидели под землей, воюя с дварфами в их тейгах. И вот теперь все эти отродья здесь.

— А еще у нас мало Стражей, — добавил Гилмор, — слишком мало, чтобы представлять серьезную силу.

— И поэтому королю или Дункану придется просить помощь из зарубежных отделений, — продолжил мысль я, — ближе всего находится Орлей, но после всего, что было между нашими странами, Кайлан скорее удавится, чем попросит помощи. И даже если он наступит на горло своей гордости и призовет орлейцев, его распнет Логейн, которому подчиняются коронные войска. И что-то мне подсказывает, что в критической ситуации они будут слушать именно его.

— Какой, например? — подался вперед рыцарь.

— Например, в тяжелой битве, — усмехнулся я, вспомнив сцену из игры, — король в центре поля боя окружен наседающими Порождениями, и спасти его уже вряд ли выйдет. И Логейн вполне может решить, что спасение хотя бы части армии вполне стоит смерти короля. Так он убъет двух зайцев одним выстрелом — и его личная армия цела, и страна в его руках. А смерть Его Величества можно повесить на командира погибшей армии — мертвые все равно не ответят.

Или он может узнать, кто на самом деле чуть не отправил на тот свет половину аристократии Ферелдена, но об этом говорить я, само собой, не стал.

— Но ведь мы не можем просто так обвинить командующего армией короля в предательстве, — заметил Гилмор, — даже если нас поддержат некоторые эрлы и банны, оставшихся вполне хватит, чтобы задавить недовольных.

— Именно поэтому в этом направлении мы предпринимать ничего не будем, — ответил я, и, чуть подумав добавил, — пока. Сейчас перед нашими силами стоит задача минимизировать возможные потери в бою, а значит, наступать нам противопоказано. И ты прав, Гилмор, мои подозрения — лишь домыслы, которые ни к чему не пришьешь. Я не рвусь обвинять тейрна Мак-Тира во всех смертных грехах, просто пытаюсь подготовиться к любым неожиданностям, в том числе и к потере всех Серых Стражей. Кстати, — решил я свернуть неприятный разговор, — а почему ты все же отказался о предложения Дункана?

— Честно говоря, милорд, я был бы рад согласиться, — слегка улыбнулся рыцарь, — вот только ваш отец настоятельно просил меня следить за вашим здоровьем, что, согласитесь, трудно делать, будучи членом Ордена. И мне кажется, в случае вашей гибели тейрн оторвет мне голову. Потому я предпочту быть ближе к Вам, сэр.

И заодно доложить отцу, если я начну чудить. Конечно, патологически честный Гилмор вряд ли будет нарочно писать про меня гадости, но и отец, не будучи дураком, сможет сложить два и два. Дальнейшую реакцию батюшки я предсказать не берусь — Брайс может решить, что я просто отличный полководец, который нужен Ферелдену, или же то, что я примеряю титул тейрна в обход брата. Но даже если отец решит, что я больше подхожу для правления тейрниром, что само по себе фантастика, то в этом случае я оказываюсь прикован к Хайеверу, который, по большому счету, меня интересует лишь как источник нужных материальных и политических ресурсов. Мой план не предусматривает пребывание ни в качестве тейрна Хайевера, ни, тем более, наемника за тридевять земель. Почему? А какой смысл иметь тейрнир, когда в конечном итоге есть неплохой шанс получить гораздо больше?

* * *

Полторы недели спустя.

— Эйден, какая встреча! — радостно улыбнулся Кайлан, слезая со скакуна, — в последнее время ты нечасто баловал Денерим своим присутствием. Признаюсь, я не ожидал...

— Что я присоединюсь к Вашему походу? — плюнув на этикет, продолжил я за монархом, — или то, что я лично выйду к Вам навстречу?

— А ты изменился в лучшую сторону, — рассмеялся Кайлан, — никогда бы не подумал, что ты научишься шутить.

— Как можно, милорд, — деланно возмутился я, — вы просто не спрашивали...

Настойчивое покашливание со стороны прервало незапланированный сеанс панибратства. Несмотря на кажущуюся легкость в общении, Кайлан был неправ в том, что подобные разговоры стали даваться мне легко. Другое дело, что я научился держать лицо.

— Тейрн Мак-Тир, -легким поклоном поприветствовал я главнокомандующего королевской армией, — добро пожаловать в Остагар.

— Зная Вашу натуру, — кивнул в ответ тейрн Гварена, — полагаю, что даром времени Вы не теряли.

— Разумеется, милорд, — произнес я, вглядываясь в хищные глаза Логейна, — я взял на себя смелость провести ряд восстановительных работ для увеличения обороноспособности форпоста.

— Обороноспособности? — повернулся Кайлан, — ты считаешь, что наша армия неспособна дать открытый бой Порождениям?

— Нам до сих пор ничего не известно о численности противника, — ответил я, — до настоящего времени имели место лишь короткие бои между нашими разведгруппами и отрядами монстров. Но это лишь авангард армии — я считаю, что враг пока прощупывает нас, выясняет, насколько подготовлена наша армия и какая у нас численность, настрой. Попытки продвинуться вглубь Диких земель пресекаются все возрастающим сопротивлением врага. Архидемон явно не желает, чтобы мы имели хоть какое-то представление о его армии. А поскольку выяснить точное количество солдат противника невозможно, я считаю, что стоит воевать от обороны.

— Войны в обороне не выигрываются, — заметил король, — к тому же, я не уверен, что Архидемон лично явится воевать с нами. Кроме того, Остагар вполне может стать гигантской ловушкой для нас. А если мы выведем войска в поле...

— В худшем случае произойдет то же, что и в окруженном Остагаре, — внезапно поддержал меня Логейн, — только при осаде обороняющиеся теряют минимум втрое меньше воинов, чем наступающие. Кроме того, обойти Остагар могут лишь малые силы через горы, или крупные — через Брессилианский лес. Оба варианта играют против врага — в первом случае с отрядами могут справиться даже малые силы, оставленные баннами, а во втором переход превратится в затяжную бойню.

— А время, между тем, играет против Порождений Тьмы, — сделал вывод король, — пока Порождения будут переправляться, остальной мир сможет собрать свои армии, и тогда...

— И тогда после войны нам придется выдворять их всех из страны, — резко ответил тейрн, развернувшись в венценосцу, — сколько раз говорить тебе, Кайлан, я не желаю иметь дело со второй оккупацией. Или ты правда думаешь, что весь этот сброд из Вольной Марки, Ривейна, Антивы, Неварры и тем более Орлея просто так возьмет и покинет Ферелден? Нет, сперва они ограбят нашу землю, оставив нам горстку золы. Если вообще уйдут.

В словах тейрна, как ни крути, есть резон. Я еще по опыту Земли знал, чем кончается ввод подобного интернационала, даже если их просит об этом официальная власть. Человек человеку — волк, что тут еще сказать? Странно, что Кайлан этого не понимает.

— Возможно, ты прав, — ответил король, — но лично я предпочту, чтобы в этой войне погибло как можно меньше моих подданных. А подставить под мечи Порождений Тьмы наших "союзников", — выплюнул последнее слово Кайлан, — не самый плохой способ сократить потери. Если найдутся в Тедасе желающие умереть вместо нас — кто я такой, чтобы им мешать?..

Хм, а я, похоже, ошибся. Свадьба повлияла на короля гораздо сильнее, чем я думал. Я полагал, что из балагура-венценосца вырастет параноик, которого и в расход пустить не жалко, вроде Эйериса Таргариена из Вестероса, но на деле под маской весельчака скрывался в меру жесткий, не лишенный хитрости правитель, которого волнует прежде всего его страна и его интересы. Очень интересно — такой король мне нравится гораздо больше. Как правило, такие личности наиболее живучи, как физически, так и политически. Так это или нет в случае с Тейрином, покажет время, причем время ближайшее.

Примечание к части

Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Буря. Часть 3.

9:30:11:7 Века Дракона. Остагар.

Зима потихоньку вступала в свои права. Несмотря на отсутствие погодных аномалий, характерных для зимы двадцать первого века, на этот раз холода пришли довольно поздно. И пришли они во внутренние области Ферелдена в основном в виде мерзкого, промозглого ветра, продувающего центральные области страны. Однако Остагар, находившийся ближе к полюсу, зима посетила несколько раньше. Лужи давно замерзли, и даже болота диких земель по ночам покрывались ледяной коркой. На что рассчитывал Архидемон, выставляя армию Порождений в такой области? Насколько мне известно, под землей царит температура, близкая к среднегодичной над землей, и повышается на один градус Цельсия на каждые тридцать метров вглубь. То есть на Глубинных тропах минимальная температура составляет около десяти градусов и выше. Учитывая то, что у мертвых Порождений Тьмы не нашли никаких рукотворных или природных защит от холода, вопрос боеспособности армии Архидемона в зимнее время остается открытым. Впрочем, учитывая природу тварей, особенно надеяться на их небоеспособность в условиях зимы я бы не стал — пожалуй, лишь Серым Стражам известно, каков истинный предел их живучести.

Тем временем в лагере произошли некоторые изменения. Вслед за королем на защиту Остагара начали стягиваться и другие землевладельцы. Каждые несколько часов в лагерь прибывало по несколько отрядов баннов и эрлов. Было даже несколько банд наемников, рассчитывавших, видимо, на щедрую оплату после кампании. Кайлан только обрадовался — своими потерями сии жадные господа вполне могли спасти жизни регулярных войск. Посему венценосец с легким сердцем отправил их в Дикие земли, пообещав платить за голову каждого убитого Порождения и принесенную информацию. Что-ж, это, на мой взгляд, правильнее, нежели отправлять на убой свои войска. Все равно большинство наемников не доживут до конца войны. По крайней мере, я на это надеюсь, ведь в этом случае можно будет тихо экспроприировать их казну. На благо государства, разумеется. Ну и, может быть, себя любимого. Деньги, хе-хе, лишними не бывают.

Впрочем, рассылкой рейдов дело не ограничилось. Усиленно восстанавливалась внутренняя линия укреплений, материал для которой добывался из остатков внешних стен. Этим я убивал сразу двух зайцев — укреплял свои позиции и расчищал местность, лишая ее укрытий. Но все же большей части солдат был отдан другой приказ, простой по смыслу и трудный по реализации. Солдаты копали рвы.

Каждый из рвов представлял собой протяженную линию, перекрывающую подход к крепости. Работа была адская, учитывая тот факт, что Остагар был расположен в предгорьях, и земля здесь была каменистой. На дне рвов располагались вкопанные деревянные колья различной длины — от локтя до двух с половиной метров. Последние предназначались для огров. Я не питал иллюзий, считая, что деревянным колом можно отправить на тот свет рогатого монстра, но рассудил, что сражаться с деревяшкой в брюхе куда как сложнее даже Порождению Тьмы. В дополнение я, обратившись к магам Круга, выпросил себе в подчинение тех, кто сколько нибудь смыслил в алхимии. Им я дал задание готовить зажигательную смесь, которую перед боем планировалось вылить на дно рвов, что в сочетании с лежавшей тем же соломой обеспечит противнику несколько веселых минут.

Сами рвы также располагались не просто так. Расстояния от каждого рва до стен форпоста представляли собой ориентиры, опираясь на которые, лучники и боевые машины могли вести прицельный огонь. Более того, Порождения Тьмы, добираясь до очередного рва, неизбежно превращались бы в плотную массу, значительно упрощая задачу стрелкам. Между рвами я возвел дополнительные препятствия в виде связанных кольев, собранных на манер рогатки. На земле подобное заграждение ставили главным образом против конницы, однако в собранном мной лабиринте несладко придется даже пехоте. Особенно, если учесть то, что землю по моему указанию обильно посыпали "чесноком" — звездообразно скрепленными металлическими штырями.

На подобную адскую работу ушел практически весь подлесок, превращенный нашей доблестной армией в вырубку. Люди работали на износ, но никто не бунтовал — в перерывах между работами десятники доходчиво объясняли вчерашним рекрутам, с какими образинами им предстоит сражаться. Благо, наглядные пособия в виде мертвых генлоков и гарлоков регулярно притаскивали с собой рейдовые группы. Впрочем, недовольные все равно нашлись — некоторые из благородных, оценив масштаб и расположение укреплений, целой делегацией пришли в штаб и прямо с порога заявили, что, мол, мало доблести в том, чтобы из-за стен чудовищ бить. И вообще, рогатки и чеснок — не рыцарское оружие, и настоящие воины так не сражаются. На мое счастье, кроме меня в штабе присутствовал тейрн Логейн, из-за организационных работ не спавший несколько дней, и оттого пребывавший не в самом хорошем расположении духа. Услышав суть претензий, командующий армией, с трудом сдерживаясь от крепких выражений, посоветовал им самим выйти в поле против четырехметровых орясин-огров, стремительных крикунов и одаренных магией эмиссаров и рассказать им о благородной войне. Спорить с тейрном, героем войны с Орлеем, никто не решился, однако, к моему удивлению, некоторые банны, по большей части молодые, все же решили попытать удачу, отправившись на прогулку в леса Диких Земель. На мое замечание тейрн махнул рукой, заметив лишь, что ему искренне жаль тех солдат, что они взяли с собой. А присутствовавший при разговоре Кайлан добавил, что отсутствие таких горе-командиров лишь сыграет на пользу войску. Надо сказать, что с королем я был полностью согласен, хоть и не ждал от него такой рассудительности — ломать план боя, вызволяя Лироев Дженкинсов из петли, мне совершенно не хотелось. [1] Впрочем, солдат действительно жаль — в предстоящей битве они не были бы лишними.

* * *

Три дня спустя.

— Милорд Кусланд, — ткань палатки откинулась, и внутрь вошел вестовой, — король просит Вас к себе.

— Хорошо, — поднялся я, поежившись от порыва холодного ветра с улицы, — сейчас буду.

Лагерь снаружи гудел, как растревоженный улей, и я, прислушавшись, понял причину. Первые отряды Серых Стражей прибыли в крепость. Надо сказать, Дункан поступил достаточно дальновидно, разослав своих людей по всему Ферелдену в поисках рекрутов. Кроме того, сам Командор активно подключился к делу, расставшись с нами сразу после того, как мы покинули Хайевер.

— А, Эйден, — улыбнулся король, увидев меня, — ты уже слышал? Стражи прибыли в крепость.

— И Порождения Тьмы стали все наглее, — добавил Логейн, — разведчики говорят, что их количество в Диких землях растет день ото дня.

— Значит, скоро все начнется, — в груди стал подниматься ледяной ком. Сглотнув, я произнес, — надо отозвать лазутчиков. Больше ждать нельзя.

— Верно мыслишь, — кивнул Мак-Тир, — но они уже вернулись. Как и остатки отрядов тех идиотов.

— Кто-то уцелел? — поднял бровь Кайлан, — какие, однако, живучие.

— Большая часть раненых не доживет до завтра, — повернул голову к королю тейрн, — похоже, оружие тварей отравлено. Жрецы и маги только разводят руками — у большинства заражение зашло слишком далеко.

— Думаю, стоит отправить раненых подальше, — высказал я внезапно пришедшую в голову мысль, — как и большую часть не способных сражаться. В идеале — в Редклифф, хотя в нашем случае подойдет и Лотеринг. Для начала.

— Отлично, — улыбнулся король, — пожалуй, так и поступим. К тому же, обоз может добрать нужные для армии вещи и привезти в крепость на обратном пути.

— Я отдам распоряжения, — кивнул Логейн, тут же став рассылать вестовых.

— Что будем делать со Стражами? — спросил король, дождавшись, когда командующий армией закончит отдачу приказов.

— Лучше всего было бы расположить их на передовой, — выдвинул предложение Мак-Тир, — в конце концов, именно они являются самыми подготовленными бойцами против Порождений Тьмы. Кроме того, они здорово помогут сберечь наши силы.

А еще на них можно будет свалить ответственность за поражение и гибель короля. Но вслух говорить такие вещи опасно.

— Милорд Мак-Тир, — я поднял взгляд от карты Остагара и окрестностей, встретившись глазами с тейрном, — перед отъездом отец кое-что рассказал мне о Стражах. С этими воинами не все так просто. Точно неизвестно, что именно делает разумного Стражем, но известно, что своей смертью ни один из Серых не умер. Возможно, это расплата за возможность хорошо сражаться с Порождениями. Но это не главное. Я кое-что разузнал о Морах предыдущих веков — каждый из них заканчивал Страж, убивая Архидемона. Не воин, не рассчет баллисты, а именно Страж и именно врукопашную. Не могу сказать, в чем причина, но похоже, что убить предводителя тварей могут только Серые. Поэтому бросать их всех в бой разом как минимум неразумно — если появится Архидемон, покончить с ним могут лишь они. Не хотелось бы проиграть битву только из-за того, что Стражи погибнут раньше, чем появится дракон.

И я плюну в рожу тому, кто скажет, что я соврал. Да, я не стал говорить напрямую о важности Ордена, но и лгать не стал.

— Хм, — задумался Кайлан, — Эйден в чем-то прав. Но и оставлять таких воинов в резерве из-за этого глупо. Считаю, что можно совместить оба варианта — наименее опытные Стражи и пара старших воинов останутся в стороне от битвы, а остальные примут участие на переднем крае.

— Хорошее решение, — согласился Логейн, — так будет лучше всего.

Как я ни вглядывался в лицо тейрна, я не разглядел даже тени неудовольствия. Либо Логейн Мак-Тир талантливый физиономист, либо у властителя Гварена действительно нет планов предавать короля. Неужели в оригинальной истории он предал короля лишь из-за глупости венценосца, и сейчас, когда Кайлан стал более адекватным правителем, Мак-Тир искренне желает ему добра? В конце концов, в игре он до конца отговаривал сына Мэрика соваться в гушу боя, понимая, что шансов выжить на переднем крае у него ничтожно мало.

Спустя еще двое суток в крепость, наконец, прибыл Дункан. Король, едва услышав о приближении Командора, решил лично выйти поприветствовать Стража. В отличие от Кайлана, я главу Ферелденского отделения Ордена не встречал — в лагере было полно работы, порой требовавшей моего личного присутствия. Прибытие бородатого означало, что счет пошел на часы, и до битвы осталось около суток. А потому я, вместо того, чтобы отдыхать, судорожно метался по лагерю, проверяя готовность как солдат, так и укреплений. Особое внимание я уделил тайным входам — вовремя вспомнив, как именно Порождения Тьмы проникли в башню Ишала, я решил обезопаситься от внезапного нападения, послав солдат на разведку ходов. Мои опасения, как оказалось, были не напрасны — воины, осмотрев крепость, обнаружили около семи ходов, три из которых были достаточно широкими, чтобы в них мог протиснуться огр. Проходы были тут же завалены, однако я, на всякий случай, решил подстраховаться, применив известный еще на Земле способ защиты от подобных подкопов. Против подобных любителей подкопов часто использовали самое настоящее химическое оружие — сжигали серу и мехами нагнетали в обнаруженную штольню. Серы у меня под рукой не оказалось, а потому пришлось применять более дешевую альтернативу — птичий пух и перо. Казалось бы, способ не очень хороший, однако на деле работает прекрасно — ядреная смесь угарного газа, синильной кислоты и не менее смертоносных гадостей отправляла человека на тот свет менее, чем за полминуты. Порождения Тьмы, конечно, не люди, но и им надо чем-то дышать, а значит, дым если и будет для них менее смертельным, то ненамного.

* * *

9:30:11:12 Века Дракона, вечер. Остагар.

Смеркалось. Вернувшиеся несколько часов назад Стражи проводили ритуал в руинах крепостной церкви. Где-то на стенах прохаживались часовые, вглядываясь в пейзаж за стеной. Маги под присмотром храмовников проводили одни им известные ритуалы. Большинство же банально ужинало, и я сомневаюсь, что многие осознавали тот факт, что для них этот ужин может оказаться последним в жизни. Что до меня, то я в последний раз перед боем совершал обход перед предстоящей битвой.

— Господин, — раздавшийся голос посыльного прозвучал столь неожиданно, что я с трудом удержался от соблазна снести ему голову ударом меча, — Его Величество зовет вас на совет.

Молча кивнув, я спустился со стены, бросив напоследок взгляд за стену, где солдаты уже зажигали специальные ориентировочные костры рядом со рвами. Несмотря на то, что до разрушенного здания, где и проходило совещание, было от силы четыре минуты неспешного шага, так что к моему приходу совет уже собрался в полном составе. Во главе стола с расстеленной картой стоял Кайлан Тейрин, рядом с ним стоял тейрн Логейн и еще несколько эрлов и баннов. Кроме того, на совете присутствовал Дункан, как командор Ордена Серых Стражей. Других членов ордена не было — рекруты под руководством более опытных воинов готовились к бою.

— Итак, начнем, — едва заметно кивнув мне, произнес король, — повторим еще раз план обороны крепости...

План, в целом, был довольно прост. Общей задачей войск было как можно дольше оттягивать момент вступления в рукопашную схватку, для чего в ход пошли все имеющиеся в армии средства, а также мои измышления в области военной инженерии. По факту, ни о какой контратаке речи уже не шло — некоторые из войск королевства банально не успели к Остагару, и потому задачей армии было не разгромить, а продержаться до прихода подкреплений. Стражи же разделялись — большая часть рекрутов оставалась в резерве, в то время как большинство опытных отправлялось на самые опасные направления. Дункан с подобным подходом согласился, предложив поручить молодому пополнению охрану какого-нибудь объекта. Коим, разумеется, была выбрана башня Ишала.

— Итак, господа, — подвел черту Кайлан, — сегодня нам предстоит тяжелая ночь. Но я верю, что каждый воин, что сейчас стоит на защите крепости, проявит себя должным образом, и этот день войдет в историю как один из дней великой воинской славы армии Ферелдена. А теперь — по местам — нас ждет битва!

И, словно подтверждая слова короля, на наблюдательном посту, расположенном в одной из полуразрушенных башен, зажегся огонь, а часовой истошным голосом закричал на весь лагерь:

— ИДУУУУТ!!

— Началось, — подумал я, направляясь к башне, на ходу застегивая ремешок шлема. Бой, который оказался одним из самых жутких событий в этой жизни, начался.

Примечание к части

Бета: отбечено. [1] В широком смысле человек, который глупым поступком рушит весь план, что чаще всего приводит к плачевному результату. Первоисточник: https://youtu.be/yXWNQQKEMnE Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Буря. Часть 4.

9:30:11:12 Века Дракона. Остагар.

Когда я поднялся на стену, мне открылось самое завораживающее и одновременно жуткое зрелище из всего, что на тот момент я видел. Огромное, колышущееся море из тел издавало свой неповторимый шум, сотканный из несвязанных криков, рычания и бряцанья оружия. В живом океане из Порождений Тьмы то тут, то там поднимались, подобно скалам, рогатые монстры-огры. А еще были огни. Множество огоньков пламени от факелов словно плескалось на волнах черного океана, выписывая неизвестный танец.

— Создатель милосердный... , — прошептал стоящий рядом солдат, опершийся рукой на зубец стены.

Я лишь усмехнулся — кому-кому, а Создателю точно нет дела до того, что творится в Тедасе. Если, конечно, он не задался целью истребить все разумные расы, подобно тому, как просил Будах из книги земных писателей [1]. И все же слова солдата выдернули меня из оцепенения, и я смог взглянуть на армию монстров под совершенно другим углом.

А армия Порождений не двигалась. Со стороны казалось, что, придя под стены крепости, чудовища ожидали увидеть руины и идущих к ним солдат, судорожно строящихся для открытого боя. И теперь, когда перед глазами командиров противника предстало застроенное рукотворными препятствиями поле, в конце которого стояла стена с заваленной аркой ворот, чудовища попросту не понимали, что надо делать. А перед ними редкой цепью горели костры, словно проводя черту, за которую соваться было смертельно опасно.

Но вот, словно повинуясь безмолвной команде, армия облезлых монстров, бывших словно пародией на людей, двинулась вперед, подбадривая себя бессвязными выкриками, сливавшимися на таком расстоянии в монолитный рокот. Порождения Тьмы были все ближе и ближе, словно чуя страх и кровь разумных на стенах. Казалось, что толпа бегущих монстров не имеет управления, да и фанатичность несущихся чудовищ способна была вызвать панику у слабонервных. Которых, как я надеялся, было недостаточно много, чтобы посеять панику среди войска. В конце концов, я не зря обращал особое внимание командиров на настрой воинов, и регулярно давал всем понять, что Порождения, хоть и выглядят жутко, но тоже смертны, а значит, справиться с ними людям и эльфам вполне по силам.

Что примечательно, среди Порождений Тьмы я не заметил ни одного намека на осадные орудия. Возможно, у них были лестницы, однако в темноте разглядеть их возможным не представлялось. Впрочем, к чему требушеты, катапульты и тараны существам, в чьей армии функции всего вышеперечисленного исполняет один-единственный вид?.. Радовало лишь то, что огры, при всей их силе, не были способны проломить древние стены. Потому надеяться противнику оставалось лишь на магию. И именно магия была той самой переменной, просчитать которую до конца так и не удалось — храмовники с большой неохотой пускали посторонних к чародеям, а уж вопросы по поводу возможностей волшебников вызывали повальную волну недоверия. И никаких аргументов о военной необходимости служители Церкви не воспринимали. Для них маги были не более чем инструментом, причем инструментом опасным и полному подчинению не поддающемуся. Вернее, поддающемуся, вот только после этого он магом быть перестанет. А без него никак, ибо, как мне кажется, именно наличие магов дало Церкви такую власть, которая земным Папам Римским даже не снилась. Тем не менее, кое-что узнать мне удалось, и результаты мне, мягко говоря, не понравились.

Так уж вышло, что то ли из недостатка образования, то ли искусственного ограничения, по настоящему боевые и площадные заклинания на вооружении имели в основном Старшие чародеи, которых под Остагаром было удручающе мало. Маг, которого свирепого вида храмовник после долгих препирательств все же "выделил" мне для консультации, был адептом энтропии. Звучит грозно и многообещающе, однако потолком волшебника на деле оказалось внушение ужаса, паралич и вытягивание жизни. О том, чтобы применять облако смерти, обращать в камень или призывать огненный шторм речи не шло. Более того, на постоянное применение столь затратных заклинаний не мог рассчитывать даже Старший чародей. Исключения, конечно, были, но они лишь подтверждали правило, и в лагере короля таких личностей не наблюдалось. Но что еще хуже, о способностях эмиссаров Порождений Тьмы маг не знал вообще ничего. Оставалось лишь предполагать, что их магия, в силу природы монстров, основана, скорее всего, на энтропии. Однако это не подтверждалось абсолютно ничем.

— Смотрите! — радостный крик заставил меня отвлечься от воспоминаний и повернуться к полю боя. Первые ряды чудовищ пересекли цепь костров и, к большой неожиданности для них, дружно рухнули в замаскированные рвы. Я в последний момент решил доработать ловушки, приказав изготовить плетеные щиты, достаточно крепкие, чтобы удержать небольшой слой земли, но недостаточно для того, чтобы выдержать вес тяжелее дварфа. И Порождения Тьмы, ступив на щиты, проломили их и рухнули вниз, прямо на заботливо вкопанные колья. Над полем раздались первые крики боли. Люди на стене встретили первую кровь радостными криками, и на мое лицо против воли наползла улыбка — пока что все шло так, как я планировал. Монстры, увидев неожиданно появившееся препятствие, затормозили, образовав свалку. Даже с наблюдательной вышки было видно, как передние ряды Порождений Тьмы падали вниз под напором не остановившихся вовремя товарищей, и пополняли число корчащихся на кольях раненых, воющих от боли чудовищ. Настало время преподнести им еще один сюрприз.

— Требушеты! — крикнул я, — на четвертую отметку — бей!

— Бей! — крикнули командиры расчетов, и солдаты, ударами кувалд выбив удерживающие вставки, отправили через стену первые снаряды, заряженные горючей смесью. Три огненных болида прочертили темное небо, и упали прямо на головы столпившихся Порождений. От удара горшки разбились, и огненная волна расплескалась в рядах наступающих, в мгновение ока охватив мостров жарким пламенем. Нечеловеческой силы вой, который дружно издали несколько десятков сгорающих заживо существ, долетел даже до меня. Огненные озера, растекаясь по земле, обжигали ноги тем, кто изначально не попал под удар, и жадно охватывали чудовищ, упавших в образовавшейся давке. Тем же, кто лежал в яме, с переломанными ногами или насаженный на колья, не повезло еще больше — горящая волна стекла вниз и подожгла залитую в ров огнесмесь, обрекая раненых на участь кебаба. А расчеты требушетов тем временем зарядили новые снаряды.

-Бей!

Очередные метеоры, которые темные крестьяне вполне могли бы принять за магию, прочертили небосвод и в буквальном смысле добавили жару толпе за стеной. А это была уже толпа — несмотря на то, что требушетов, способных стрелять на большую дистанцию, у меня было всего три, урон, который они нанесли, оказался поистине опустошительным. Рельеф местности перед крепостью не оставлял пространства для большого количества воинов, и

Порождения Тьмы, стремясь как можно быстрее добраться до защитников Остагара, поневоле уплотнились, сломав некое подобие строя, что в конечном итоге сыграло мне на руку.

— Бей!

Спустя три залпа противник дрогнул — монстры сначала неохотно, а затем все быстрее стали откатываться назад, оставляя за собой горящие трупы собратьев. Возможно, противник сообразил, что с наскока крепость взять не выйдет, и эмиссары скомандовали отход, а может, чудовища сами приняли такое решение, руководствуясь банальным инстинктом самосохранения. В любом случае, противник пока отступил. Среди защитников раздались первые радостные крики, перемежаемые угрозами в адрес врагов и здравницами для расчетов требушетов. Общая радость от увиденного распространилась, подобно лесному пожару, и я, глядя на радующихся людей, облегченно выдохнул — похоже, первый приступ мы отбили.

* * *

Полчаса спустя.

— Это потрясающе! — Кайлан расхаживал по шатру, активно жестикулируя, — эти трусы сегодня точно поняли, что нас так просто не взять! ХА! Да они бежали так, словно увидели самого Создателя в гневе!

— Это лишь первый приступ, — как и я, Логейн МакТир был настроен гораздо менее оптимистично, — то, что нас не взяли с наскока, это не наша заслуга, а их просчет. Порождения Тьмы попытались с ходу взять Остагар, за что и поплатились.

— И сделали они это явно по чужому приказу, — добавил присутствовавший в палатке Дункан, — обычно Порождения не демонстрируют такие тактические изыски. Ими руководит кто-то более умный, а значит, скоро придется ждать полноценного штурма.

— И чего в таком случае нам стоит ожидать, Командор? — повернулся Логейн к Серому Стражу, — любая армия людей стала бы лагерем, взяла бы крепость в осаду, построила бы орудия для штурма — таран, лестницы, или другие приспособления? Нам стоит ожидать чего-то подобного от Порождений?

— Стоит, — уверенно кивнул бородатый Командор, — Порождения Тьмы во времена других Моров брали штурмом города, так что опыт у них имеется.

— С тех пор прошла половина тысячелетия, — заметил Кайлан, — наверняка последние монстры, участвовавшие в предыдущем Море, умерли еще четыреста лет назад.

Сказал бы я, сколько на самом деле может прожить Порождение Тьмы, да только не поверит мне никто. Да и, расскажи я про одного не в меру древнего обитателя одной забытой тюрьмы, боюсь, через некоторое время Стражи пришлют ко мне неприметных граждан с незатейливыми вопросами относительно моей осведомленности. А потому...

— Кто знает, сколько на самом деле живут эти твари? — сказал я, глядя в пол, — И кто сказал, что они не могут передавать опыт? Уж что-что, а штурмовать тейги они умеют очень хорошо. И хоть Остагар — не Глубинные Тропы, не принимать во внимание такой опыт нельзя.

— Согласен, — произнес король, — однако нельзя не заметить, что время работает на нас. Чем дольше Порождения Тьмы будут готовиться к штурму, тем больше шансов собрать настоящую армию.

— Значит, задача остается прежней, — подвел итог Логейн, — но что, если монстрам удасться взять Остагар до того, как пополнение прибудет в крепость? В этом случае войска могут застать на марше, что будет равносильно смерти. Не говоря уже о том, что Порождения Тьмы, по словам Стража, обладая численным превосходством, могут рассредоточиться и вырезать все внутренние земли, что для нас равносильно приговору.

— В таком случае стоит подготовить резервный лагерь в районе, скажем, Лотеринга и Редклиффа, — король указал пальцем на упомянутые населенные пункты, — вряд ли противник будет рисковать, оставляя в тылу наши силы. А если он рискнет, то это развяжет нам руки, и мы сможем выбивать их отряды один за другим или в подходящий момент нанести удар в спину вражеской армии.

— Это, конечно, если у монстров не будет достаточно сил, чтобы одновременно блокировать наши войска и проводить наступление. Вряд ли в Лотеринге достаточно припасов, чтобы прокормить значительное число солдат. Редклифф в этом плане подходит больше, но даже его ресурсы не бесконечны.

— Господа, — вступил Дункан, — я предлагаю для начала рассмотреть план дальнейшей обороны Остагара. Впрочем, создать опорный пост в Лотеринге — мысль хорошая. С его помощью мы сможем получать помощь гораздо быстрее и, в случае поражения, нам будет куда отходить.

— Хорошо, — кивнул Кайлан, — так и поступим. Пожалуй, стоит отправить на организацию лагеря одного из сыновей эрла Вулффа. Какие предложения будут по отражению штурма?

— Порождения Тьмы не будут сидеть, сложа руки, — задумчиво произнес Логейн, скользя глазами по карте крепости, — скорее всего, поняв, что ров с кольями не один, они постараются разведать местность на предмет других ловушек и устранить их. Таким образом, необходимо создать группы солдат, которые препятствовали бы разведке наших укреплений, выбивая вражеских лазутчиков. Думаю, господа Стражи прекрасно справятся с таким заданием.

— Справимся, милорд, будьте уверены, — кивнул Дункан, — однако помощь нам бы не помешала бы.

— Помощь будет, — кивнул тейрн, — я распоряжусь выделить вам отряды поддержки.

Совет закончился лишь с первыми лучами солнца. Часть солдат отправили вместе со бойцами Ордена в патрули, часть отправилась заготавливать дополнительное противоштурмовое оборудование. Хотя "противоштурмовое оборудование" — громко сказано. На самом деле воины разбирали все каменные строения, до которых не смогли добраться и которые в силу запущенности не могли обеспечить нужную защиту. Камни предполагалось кидать на головы наступающих, а особенно крупными — ломать штурмовые лестницы. Алхимики магов снова начали работу, уничтожая остатки ингредиентов для создания бомб. Впрочем, все это происходило без моего участия — убедившись, что подчиненные справляются с работой, я последовал примеру большинства людей, не занятых на работе, и лег спать, тут же отключившись.

* * *

Трое суток спустя, 9:30:11:15 века Дракона.

Строительство, спешно организованное противником, не могло остаться незамеченным. Казалось, чудовища, получив по рукам, резко поумнели — в расположении противника, ставшего лагерем за пределами досягаемости орудий, выросли три штурмовые башни, несколько катапульт, бесчисленное количество лестниц, а также большой таран. Последний был, впрочем, бесполезным — едва увидев строительство машины, Кайлан приказал завалить ворота изнутри. Кроме того, монстры, как и в известной мне истории, попытались проникнуть внутрь по подземным ходам. Толку от этого было мало — стоило нашим войскам обнаружить продвигающихся под землей врагов, как в штольни тут же подавался дым из жженого пуха. Как оказалось, Порождения Тьмы от импровизированного химического оружия дохнут не хуже живых, и спустя несколько неудач противник оставил попытки проникнуть в Остагар через подкопы.

Тем временем враг, наконец, построился, готовясь к приступу. Монстры, сформировав несколько колонн, выдвинули перед собой тяжелые даже на вид щиты, сколоченные из бревен и перетаскиваемые ограми. Над вражеской армией пронеслась команда, и Порождения Тьмы двинулись вперед, прикрываясь спинами гигантских собратьев. Но меня беспокоили отнюдь не продвигающиеся к линии рвов войска. В это же время часть огров, взяв в лапы огромные камни, водрузили их на построенные требушеты, чьи размеры сделали бы честь монструозным аппаратам, показанным в третьем фильме "Властелин колец".

— В укрытие! — не один я оказался столь наблюдательным — командиры тоже сообразили, чем грозит войскам обстрел из таких чудовищ.

Но предупреждение несколько запоздало. Противовесы машин качнулись, и пращи-переростки послали снаряды к крепости. Камни легли с перелетом, приземлившись во дворе крепости, однако долго так длиться не могло. Второй залп лег уже гораздо ближе к стене, а на третий раз Порождения, внеся, наконец, нужные поправки, попали в цель.

От удара крепость, казалось, вздрогнула до самого основания. Камни, попав в стену, снесли несколько зубцов и, пройдясь катком по верху, рухнули вниз. Среди войск появились первые погибшие — несколько солдат прокатившиеся камни превратили в кровавые лепешки, а еще десяток, несмотря на доспехи, посекло каменным крошевом, выбитым из стены. Следующие снаряды внесли еще больший хаос — ударами разрушило несколько котлов с маслом, и черная жижа растеклась по камням, мешая передвигаться. Несколько минут спустя препятствие убрали, но это заняло драгоценные минуты и, самое главное, далось еще большими потерями.

Тем временем вражеская армия подступила к первому рву, и тут стало понятно истинное назначение щитов. Подойдя к краю траншеи, огры опрокинули связки бревен в мгновение ока наведя штурмовые мостики.

— Бей на четвертую отметку! — моей команды даже не потребовалось. Расчеты требушетов открыли огонь по наступающим, однако наведенные переправы оказались слишком мелкими целями для мощных, но неточных орудий. Враги же, не обращая внимания на обстрел, тут же рванули вперед, стремясь добраться до следующей линии. Чеснок делал свое дело, и многие монстры, спотыкаясь, падали, но враг не обращал на это внимания — чудовища шли вперед прямо по телам еще не умерших собратьев, ведомые безмолвными приказами своих лидеров. Расставленные рогатки задержали Порождений лишь до подхода огров — рогатые твари, подтащив камни, метнули снаряды, моментально проделав просеку в заграждениях. Я раздраженно цыкнул языком — я понимал, что рогатки противника надолго не задержат, но не подозревал, что противник обойдет мои препятствия так скоро.

— На третью отметку — бей! — рявкнул я, увидел подступающих ко второму рву врагов. Менее мощные, но более многочисленные баллисты, расположенные на стене и в башнях, выплюнули зажигательные снаряды, подпалив землю, масло во рву и, разумеется, Порождений Тьмы. Один расчет отличился тем, что весьма метко послал снаряд, попав прямо в морду одному из огров. Всепожирающее пламя жадно охватило голову монстра, и рогатое чудовище с воем принялось метаться по полю боя, давя и поджигая собственных товарищей. Глядя на этот живой факел, я вдруг подумал, что, возможно, поэтому элефантерия в Древнем мире так и не снискала популярности — взбесившийся слон мог натворить бед не меньше, чем горящий огр. Впрочем, фаершоу в исполнении монстра долго не продлилось — в очередной раз повернув в случайную сторону, ослепший от жара и боли огр побежал прямо ко рву и рухнул вниз, где через минуту и затих, объятый пламенем.

Потери чудовищ, впрочем, не помешали монстрам преодолеть ров по уже отработанной схеме. В этот раз, правда, противник столь легко уже не прошел — одним из достоинств баллисты была неплохая точность, что позволило баллистариям накрыть переправы, первым же залпом спалив три из них. Наступающие, как оказалось, предусмотрели и такой вариант развития событий — силами гарлоков штурмующие подкатили ближе к стене свои орудия, и на моих глазах завязалась самая настоящая артиллерийская дуэль. Порождения Тьмы стремились выбить крепостные орудия, а наши расчеты — уничтожить баллисты и онагры противника, одновременно стараясь не подпускать штурмовые отряды. Получалось это, откровенно говоря, из рук вон плохо — баллист решительно не хватало на все, а перевод орудия на другую цель занимал непозволительно большое время. Да, орудия каждым ударом наносили чудовищный урон наступавшей орде, и будь это человеческая армия, солдаты, не выдержав потерь, давно бы побежали.

Но армия человеческой не была.

Невзирая на потери, монстры пробились ко второму рву и снова навели переправы. К этому моменту первый ров был благополучно потушен вражескими эмиссарами, и штурмующие, закидав препятствие фашинами, толпой ринулись ко второй траншее, чтобы проделать ту же процедуру. Во дворе замка начали работу орудия ближнего боя — посылая через стену горшки со сделанной магами огненной смесью, они вносили свою лепту в оборону, по мере сил сокращая поголовье чудовищ. Но помогало это мало — монстры, почуяв близость ненавистых защитников, казалось, утроили рвение, и лихо преодолели очередной ров.

— Лучники к бою!

Теперь на штурмующих посыпались не только снаряды. Людям было не до прицеливания, но, несмотря на это, каждая стрела и болт находили жертву — идущие плотной массой Порождения Тьмы были прекрасной мишенью. К делу, наконец, подключились маги Круга, и на головы тварей посыпались всевозможные заклинания. Чародеи, получив доступ к лириумным зельям и временно избавившись от надзора храмовников, не сдерживали силы, развернувшись во всю мощь — в рядах противника то и дело вспыхивали огненные и электрические штормы, подступившие огры получали огненные шары и каменные кулаки, а на моих глазах один из волшебников, явно выдохнувшись, плюнул на все, и, выхватив нож, полоснул себя по руке. В горячке боя на малефикара внимания не обратили — солдатам было, чем заняться, а храмовников на стенах не было.

Но все старания защитников Остагара не могли остановить натиск чудовищ. Поганые твари, не считаясь с потерями, преодолели последний ров, оказавшись под стенами крепости. Из толпы штурмующих вылетели гарпуны с привязанными веревками и, описав дугу, вонзились в камни стены.

— Это еще что за хрень? — ошарашенно спросил один из солдат. По моей спине пробежал неприятный холодок — мне казалось, что я где-то видел похожую картину.

Ответ пришел довольно скоро. Порождения Тьмы, поднеся из глубины порядков огромные штурмовые лестницы, привязали к верхним частям канаты. Часть генлоков ухватились за перекладины, а остальные чудовища, схватившись за свободные концы, потянули веревки на себя, и лестницы стали подниматься, используя кольца на гарпунах в качестве блоков.

— Рубите канаты, живо!!! — не своим голосом заорал я. Если твари закрепятся на стенах, оборону крепости можно будет считать проваленной. Черт, да я плюну в рожу тому, кто скажет, что Порождения Тьмы тупые — идиоты до такого додуматься не могли.

Предупреждение запоздало. Защитникам стены удалось перебить несколько канатов, а баллистариям — снести еще ряд лестниц, но семь штурмовых приспособлений все-таки упали на стену. В монстров тут же полетели ручные бомбы, но в трех местах генлоки успели спрыгнуть прямо на головы защитников. Успехи штурмующих были локальными, но сам факт того, что монстры оказались на стене, был неприятен. Тем не менее, прорывы удалось локализовать — взбиравшихся тварей встречали стеной шитов, короткими копьями и мечами. В какой-то момент мне показалось, что дела идут не так плохо, как вдруг в районе одной из баллист раздался полный ужаса вопль:

— ШРАЙКИИИ!!!

— Вот б**ть! — выругался я. Оказалось, основной штурм был лишь прикрытием для настоящей атаки. Пока внимание защитников было отвлечено на основные силы монстров, шрайки, они же крикуны, используя когти, вскарабкались прямо по стенам и, оказавшись рядом с установленными на стенах орудиями, устроили настоящую бойню среди баллистариев, — убейте их, живо!!

Подоспевшие на помощь солдаты опоздали — вырезав прикрытие, псоглавые чудовища прорвались к обслуге орудий, и не ожидавшие подобного инженеры оказались в положении баранов на бойне. Солдаты, снятые со стены, сполна отыгрались за гибель товарищей, изрубив монстров в капусту, но помочь это уже не могло — шрайки до прибытия помощи успели не только убить обслугу баллист, но и повредить сами машины. Конечно, большинство машин легко можно было вернуть в строй, заменив жилы, но это заняло бы время, которого нам, разумеется, давать не собирались.

Отсутствие постоянного обстрела противника дало о себе знать уже через несколько минут. Несмотря на то, что часть орудий выжившим инженерам все же удалось вернуть в строй, Порождения стали чувствовать себя куда вольготнее, чем в начале штурма. Метательные машины врага, хоть и понесли ощутимые потери, все же давали о себе знать, собирая кровавую дань с защитников Остагара. Враги, похоже, утратили последние зачатки инстинкта самосохранения, и упорно лезли вперед с рвением камикадзе. Штурмовые лестницы падали вниз, ломаемые сбрасываемыми бревнами и камнями, а лезущих наверх гарлоков и генлоков угощали кипящим маслом и огненными бомбами, чередовавшимися с заклинаниями чародеев. Потоки летящего вниз пламени со стен стали настолько плотными, что в какой-то момент земля под стеной стала похожа на чадящее огненное море, не дававшее наступающим нормально приставить лестницы, не говоря уже о том, чтобы, воспользовавшись ловкостью шрайков, вскарабкаться прямо по каменному укреплению. Казалось, что в бою установился паритет, как вдруг...

Чудовищный грохот, раздвшийся со стороны одного из фортов, перекрыл все звуки боя. В какой-то момент сражение словно замерло — обе армии, не сговариваясь, оторвались от взаимного уничтожения и дружно повернули головы в сторону источника звука.

А посмотреть было на что. Медленно, словно нехотя, часть скал, оторвавшись от основного массива, сползала вниз, прямо во внутренний двор Остагара. А следом за ним и сама крепость, выдержавшая испытание набегами сначала аламарри во времена Тевинтера, затем — племен хасиндов и, наконец, временем, рухнула, лишившись фундамента, на котором стояла. Часть скал и камней задела крепостную стену, снеся две трети постройки и погребя под обломками защищавших ее солдат. Порождениям Тьмы тоже досталось немало — огромный оползень не пожалел никого, и вся наступавшая армия, стоявшая под стеной, нашла под ней же свою братскую могилу. Обрушившийся поток поднял гигантское облако пыли, напрочь заслонившее обзор.

Это была катастрофа. И дело было даже не в том, что в один момент войска Ферелдена лишись почти половины людей. Рухнувшая стена, хоть и превратилась в труднопреодолимую насыпь, теперь не являлась несокрушимым препятствием на пути врага. И было лишь вопросом времени, когда оправившиеся от урона Порождения Тьмы полезут на приступ. И в этот раз остановить их не получится. А это значит, что сражение под Остагаром нами проиграно, и нам остается лишь одно....

— Всем войскам — отступаем к Лотерингу!

— Милорд! — крикнул в ответ один из командиров, — это невозможно! Смотрите!

Оглядевшись, я понял, что офицер прав. Мою позицию не задело — наблюдательная вышка находилась на другой стороне. Однако рухнувшие скалы намертво перегородили нам путь. Мы оказались отрезаны от большей части армии.

Похоже, мне крышка. Как говорится, от судьбы не уйти. Жаль только, что я не успел сделать всего, что планировал в этой жизни, и теперь мне придется неизвестно сколько времени бродить по Изнанке, скрываясь от внимания местного божка и пытаясь попутно найти себе новое тело.

— Похоже, мы попали в знатную переделку, а, Эйден, — усмехнулся подошедший Кайлан. Проклятье, я и забыл, что его величество также решил обосноваться в этой же башне.

— Ну, не все так плохо, Кайлан, — попытался пошутить я, — у нас есть все шансы войти в историю героями.

— Или идиотами, — улыбнулся венценосец, доставая меч, — а вообще, я хотел бы остаться в хрониках как мудрый правитель, преумноживший мощь Ферелдена, а не как король, сложивший голову в тевинтерской крепости. Но, похоже, выбирать не приходится.

— Это точно, — хмыкнул я, — тем более, судя по шуму, с той стороны собралось достаточно желающих избавить нас от бренного бытия.

Словно в подтверждение моих слов, одну из входных дверей сотряс удар.

— Похоже, у нас гости, — оскалился король, — давайте покажем им ферелденское гостеприимство!

Щит занял свое законное место на руке. Меч бесшумно выскользнул из ножен и очень удобно лег в руку. Сознание привычно скатилось в боевое состояние — мир вокруг заиграл новыми красками, одновременно превратившись в тягучий кисель. За дверью замаячали грязные тени — По ту сторону собралось приличное количество Порождений, яростно пытавшихся прорубить себе вход. Вот от двери отлетает узкая полоска дерева, открывая вид наружу. Удар мечом — и тошнотворный визг говорит о том, что удар верного меча достиг цели.

Первый готов...

Примечание к части

Бета: отбечено. Это просто восхитительно! Класс! [1] Трудно быть богом. Диалог Руматы и Будаха о совершенном обществе. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Буря. Часть 5.

Дверь под ударами штурмующих долго не продержалась. Пользуясь обостренным зрением, я успел прямо сквозь дверь прикончить еще трех тварей, перед тем, как ублюдки проявили сообразительность и, раздобыв во дворе крупную балку, использовали ее в качестве тарана.

— Заваливайте ворота! — рявнкул я, отскакивая от створок, тут же содрогнувшихся от первого удара. Солдаты, подстегиваемые желанием выжить, подхватили все, что только можно было сдвинуть с места, и дружно начали организовывать баррикаду перед дверями. Вскоре куча мусора перед входом достигла внушительных размеров, и люди взяли небольшой перерыв.

— Проверить другие входы! По обнаружению — завалить! — я не стал ограничиваться одним входом, памятуя о тактической грамотности, нехарактерной для игровых Порождений.

— Милорд, — спросил один из командиров, — возможно, было бы лучше воспользоваться выходами и отойти?

— Тем, кто считает также, — обвел я взглядом собравшихся солдат, — советую выглянуть в окно, оценить размер орды, собравшейся вокруг крепости и спросить себя — сможете ли вы спастись бегством от этих тварей?..

— Выходит, что мы все здесь погибнем? — дрожащим голосом задал вопрос молодой воин, судорожно сжимавший копье.

Так, а вот это плохой знак. Посмотрев на остальных, я лишь вздохнул. Из засевших в остатках крепости солдат лишь около трети имела большой опыт службы за плечами. Старослужащие не хуже меня понимали, что эта крепость станет, скорее всего, нашей братской могилой, но вопросов не задавали. Это было не смирение — всего лишь трезвый взгляд на вещи. А вот остальные... Остальные были из молодого пополнения, не знавшие ни одной крупной стычки. Максимум, что они делали до Остагара, так это гоняли разбойников. Да, невовремя начался Мор — большинство ветеранов войны с Орлеем ушло на покой, а на долю молодняка, к которому относился и я, не выпало достаточно серьезных битв, чтобы считаться полноценными воинами.

— Слушайте меня все, — я вскочил на баррикаду, словно Ленин на броневик, привлекая к себе внимание. По-хорошему, то, что я делал, следовало бы сделать Кайлану, но выбирать не приходилось, — многие из вас думают, что здесь ваш земной путь окончится, и это правда. Многие из вас не доживут до следующего дня. Возможно, кто-то считает, что ваша гибель здесь напрасна. Кто-то думает, что было бы лучше, если бы он, сжимая меч, защищал бы родной дом...

Слова возникали в голове сами собой. Никогда не считал себя мастером ораторского искусства, но сейчас я говорил то, что приходит на ум самому. И, смотря вниз, в усталые лица солдат, я понимал, что они слушают. Слушают и верят.

— Возможно, вы считаете несправедливым то, что вы сейчас здесь, в обреченной крепости, окруженные врагом, который не даст вам никакой пощады. И вы правы — это несправедливо. И потому Я не призываю вас сражаться за короля — он сейчас здесь, среди нас. Я не призываю вас сражаться за ваших сюзеренов — их здесь нет. Я призываю вас сражаться за себя! За то, что дорого вам! За ваши семьи, ваши жизни, за вашу честь! Сражайтесь за то, во что вы верите. И пусть никто из нас не увидит своей личной могилы, весь Ферелден будет помнить Ваш подвиг! И однажды, когда все закончится, ваши дети, ваша родня придет сюда, и с гордостью скажет — вы сражались за Родину! Сражайтесь! И пусть имена ваши будут неизвестны, подвиг Ваш будет бессмертен!

— За родину! — взревели солдаты, и я, слегка оглушенный, слез с сотрясающейся под ударами баррикады.

— Хорошая речь, Эйден, — хмыкнул Кайлан, — я бы не смог сказать лучше. Хотя твои слова про меня можно было бы расценить, как предательство...

— Вы хотите меня казнить, Ваше Величество? — иронично выгнул я бровь.

— Зачем? — искренне удивился венценосец, — с этой задачей успешно справятся Порождения Тьмы. Да шучу я, — улыбнулся он спустя секунду, — но в присутствии других дворян лучше таких слов не говорить.

Ответить я не успел. От очередного удара ворота треснули, и из пролома показался конец тарана.

— Воины! Бомбы к бою! Бросать по моей команде!

* * *

Конечно, выламывать дверь противник мог еще долго — солдаты постарались на славу, заваливая проходы. Однако Порождения не стали тратить время — удары тарана смолкли, а спустя несколько секунд баррикада брызнула во все стороны острыми щепками. Раздался крик — деревяшки зацепили кого-то из солдат.

В ту же секунду солдаты, не дожидаясь команды, бросили в пылевое облако заготовленные бомбы. Раздался негромкий хлопок — пыли, поднявшейся в воздухе, оказалось достаточно, чтобы создать объемный взрыв. Но даже он не смог заглушить визга обоженных пламенем Порождений Тьмы, столпившихся за воротами. Увы, радость от успеха была недолгой — громкий топот возвестил о том, что к нашей позиции приближается проблема. Огромная и рогатая.

— В стороны! — мой предупреждающий крик запоздал — прямо сквозь горящее пламя в крепость ворвался огр. Убраться с пути таранного удара гиганта удалось не всем — бросок чудовища унес жизни пятерых воинов. Огру тоже досталось — налипшая на ноги огнесмесь причиняла твари неимоверные страдания. Впрочем, для нас это обернулось плачевно — от боли монстр потерял остатки разума, окончательно превратившись в поганого берсерка. Очередной рывок — и вот еще два солдата изломанными куклами отлетают к стене, отброшенные могучим ударом.

— Лучники, бейте по глазам! — крикнул я, — маги, поддержите их. Используйте лед и молнии — огонь его лишь разозлит! Остальные — в стороны!

Бой стал протекать легче — солдаты теперь старались держаться подальше от монстра, в то время, как стрелки и немногочисленные чародеи поливали огра ливнем стрел и потоками магии. Чудовище металось от одной группы к другой, явно не представляя, что делать с рассредоточившимися целями — стоило монстру обратить внимание на одну группу, как люди тут же разбегались в стороны, а остальные усиливали обстрел, отвлекая тварь. Через пять минут все было кончено — обессиленный метаниями огр одновременно получил в голову сразу три арбалетных болта, молнию и ледяную хватку. Череп ублюдка раскололся, не выдержав такого напора, и обезглавленная тварь с грохотом рухнула на пол, заливая землю потоком темной крови.

-Проти... — короткий свист превратил крик в неразборчивое бульканье. Обернувшись, я увидел, как сквозь дверной проем, в котором уже не полыхало всепожирающее пламя, лезут новые монстры. Огр успешно справился с задачей — погибнув, тварь обеспечила проход своим товарищам. И эти товарищи сейчас активно идут вперед, готовые намотать кишки защитников крепости на свои заржавленные клинки.

— Построиться! Копья и щиты вперед!

И, подавая пример, я подхватил лежащее на камнях орудие убийства, выставив его вперед. В секунды натренированные солдаты построились, сформировав стену щитов. Стену, на которую тотчас нахлынула толпа чудовищ.

Выпад.

Наконечник копья, сверкнув, входит в шею гарлока, и монстр, выронив меч, падает, схватившись руками за горло. Его муки не длятся долго — наседающие твари моментально затаптывают насмерть собрата.

Выпад.

Генлок, пренебрегший шлемом, получает удар в глаз и беззвучно валится на камни.

Выпад.

Копье пронзает дерьмово сработанную кольчугу и, пройдя между ребер, вонзается в сердце.

Выпад.

Копье соскальзывает со щита, а закованный в тяжелую на вид броню гарлок-вожак далает шаг вперед, стремясь достать меня.

Поднять щит.

Рука гудит от тяжелого удара Порождения Тьмы.

Мимо головы проносится копье — солдат второй линии даром времени не теряет. Неудачный удар — удар пришелся вскользь по шлему. Гарлок отступает, делая полшага назад, но этого достаточно.

Выпад.

Обостренные связью с Тенью чувства не подвели — наконечник безошибочно находит зазор между пластинами. По броне струится кровь, и Порождение Тьмы делает еще шаг назад, зажимая рану.

Короткий свист.

Мимо меня, будто в замедленной съемке, пролетает арбалетный болт. Я буквально кожей ощущаю легкое дуновение ветра, рожденное снарядом. Болт вонзается точно в шлем гарлока, проламывая его и входя в голову.

Готов.

Рядом, хрипя от боли, падает солдат — ловко отбив в сторону копье, генлок подходит слишком близко, и, нырнув под щит, вонзает кривой клинок в живот воина. На этом успех Порождения заканчивается — удар копья солдата второй линии обрывает жизнь твари. Тяжело раненого мгновенно оттаскивают назад, а на его место становится другой солдат.

Выпад.

Сражение продолжается...

* * *

Некоторое время спустя.

Сколько прошло времени? Не знаю. Мне лично кажется, что с того момента, как я сквозь отверстие в двери заколол первую тварь, прошла уже вечность. По какой-то причине Порождения Тьмы отошли, дав нам короткую передышку, которую оставшиеся в живых солдаты использовали по полной. А я, сидя, прислонившись к стене, медленно обдумывал ситуацию, в которой мы оказались. Наша часть крепости пала, практически полностью отойдя в лапы монстров. Из когда-то многочисленного гарнизона осталась жалкая горстка воинов, поголовно получивших ранения. Меня эта участь также не обошла, но броня хорошо защитила меня от тяжелых ран — большая часть представляла из себя лишь синяки и легкие порезы. Об остальных того же сказать было нельзя — даже Кайлан получил несколько легких, но неприятных ранений. Надеюсь лишь, что своими действиями мы купили остальной армии достаточно времени для отступления — перед тем, как отойти вглубь крепости, я успел заметить, как орда вместо преследования отходящего войска окружала нашу позиицию.

— Милорд, — шатающейся походкой подошел ко мне один из солдат. Воин выглядел очень плохо — большая часть головы, включая один глаз, была замотана пропитавшейся кровью тряпкой, а на пробитой броне в нескольких местах были виды потеки спекшийся крови.

— Говори, — устало произнес я.

— Мы нашли новый проход, — устало выдохнул раненый, — куда он ведет, пока не выяснили — туннель завален камнями, но неплотно. Пламя факелов... Двигалось от ветра. И, похоже, что туннель идет примерно на север.

На север. На север — это хорошо. Погасшая за бой надежда выйти живым из передряги вспыхнула с новой силой. Со вздохом встав с пола, я прочистил горло, привлекая к себе внимание.

— Воины! У меня для вас есть новости. Только что нами обнаружен проход, который, если повезет, выведет нас за крепость. Пока проход завален, поэтому все, кто серьезно ранен и не может участвовать в бою — отправляйтесь расчищать лаз. Помните, о вашей расторопности зависят жизни всех живых, сидящих в этой крепости. Остальные — приготовьтесь к бою. Нам нужно купить как можно больше времени для наших копателей.

И в этот момент монстры решили напомнить о своем существовании. За стенами раздался чей-то рев, и топот множества ног возвестил о том, что чудовища пошли на приступ.

В этот раз ублюдки поступили куда как умнее. Видимо, среди тварей нашелся грамотный командир, сообразивший, что от простого заваливания мясом мы сможем отбиваться достаточно долго, чтобы дать армии отойти. Под непрерывным огнем стрелков и эмиссаров в здание ворвались сразу три огра. Помешать этому мы уже не могли. Маги практически полностью выдохлись, отбивая лавинообразные атаки чудовищ. Бомбы также были на исходе — на всех солдат едва набрался десяток гранат. Со стрелами и болтами дела были чуть лучше, но ненамного — слишком много пришлось оставить, отходя вглубь цитадели.

И все же от этого солдаты не пали духом, оказывая отчаянное сопротвление. Вот пять воинов, перемотанных пропитанными кровью тряпками, подхватив длинные копья с крестовинами, подбегают к одной из тварей и с разгона вонзают пики в живот монстру. Тварь с диким воплем отбрасывает бойцов, отправляя их в полет до стены, и тут же падает на колени, загоняя копья в тело до крестовин.

— РРРРААААА!!!! — я не сразу сообразил, кто же издает дикий, звериный вопль, а когда понял...

— Кайлан, назад, бл*!!! — но король то ли не услышал, то ли не стал слушать крика.

Широким взмахом двуручника сын Мэрика сносит головы сразу трем гарлокам и, не сбавляя скорости, несется к раненому огру. Вставшего на пути генлока Его Величество походя сносит ударом рукояти. Бросок короля пытается перехватить гарлок-вожак — и тут же падает. Один-единственный удар снизу вверх разваливает Порождение Тьмы от задницы до плеча.

— Твою мать, прикрывайте его! — я, перехватив меч поудобнее, бросаюсь вдогонку, увлекая за собой солдат.

Впереди построились пять гарлоков. Идиоты. Я давно научился ломать такой строй.

Энергия Тени расходится широкой волной, разбрасывая тварей. Не теряя времени, бегу вперед, походя вогнав ближайшему сильверитовый меч в шею. Остальных добивают идущие за мной.

Зеленая вспышка. Поднять щит, принимая снаряд.

Клякса заклинания растекается, не нанося урона. Защиту, данную потусторонними силами, я поддерживаю уже инстинктивно. Угрозу эмиссара тут же устраняют — в Порождение Тьмы прилетают сразу пять гостинцев от арбалетчиков.

А король тем времнем уже подобрался вплотную к агонизирующему огру. Ловко увернувшись от смазанного взмаха лапы венценосец делает шаг вперед. Двуручный меч описывает сверкающую дугу — и голова огра отделяается от тела, с ног до головы окатывая короля зараженной кровью. Проклятье, если кровь попадет в рану...

— АХАХАХА!!! — залился в безумном смехе Кайлан, — В ОЧЕРЕДЬ, СУКИНЫ ДЕТИ!! Я ВАМ ВСЕМ КИШКИ НАРУЖУ ВЫПУЩУ!!

В короле окончательно проснулся берсерк. Обезумев от ненависти, Монарх прыгнул на не опешивших от такой подвижности Порождений. Удар сверху вниз разрубает подставленный клинок, кольчугу, голову и входит до самой груди мгновенно умершего гарлока. Не вытаскивая меча, Кайлан уворачивается от выпада генлока и ответным ударом бронированного кулака вколачивает зубы в глотку твари. Подхватив летящий к земле меч, король секущим движением сносит голову подошедшему со спины гарлоку и, продолжая движение, кидает кривой меч в подступающего сзади шрайка. Меч, описав несколько кругов, вонзается в грудь твари, а монарх, не обращая более внимание на смертельно раненую тварь, выдергивает двуручник из трупа гарлока и обводит поле боя безумным взглядом.

— Ага, Эйден, решил присоединиться к веселью?! — радостно восклицает Кайлан, заметив меня, — это хорошо — ублюдков на всех хватит!

-Огр сзади! — успеваю крикнуть я, и венценосец, не задумываясь, кувырком уходит от удара твари.

— АГА!!! — ответный удар короля отсекает пальцы монстру, — ПОПАЛСЯ, ВЫРОДОК!!!

Очередной выпад двуручника приходится аккурат промеж ног Порождения. Огр тут же заваливается на пол, жалобно подвывая на одной ноте. А король, не теряя времени, бросается вперед.

Выпад — и лезвие двуручного меча входит в лоб монстра. Глаза твари закатываются, и огр, пару раз дернувшись, затихает.

— НУ ЧТО, ТВАРИ, КТО ХОЧЕТ СДОХНУТЬ СЛЕДУЮЩИМ?!! — осатаневший от крови король выдергивает клинок из черепа монстра и бросается дальше. Черт, да что на него нашло?!

— АААА!! — настрой венценосца передался и другим солдатам — не помня себя, воины бросились в самоубийственную атаку, превратив сражение в неуправляемое побоище.

Вот щуплый на вид солдат, схватив древко обеими руками, втыкает копье в брюхо гарлока — и сам падает, заливая пол кровью из разрубленной шеи.

Вот немолодой бородатый солдат получает клинок в живот — и, вместо того, чтобы упасть, корчась от боли, насаживается еще глубже на лезвие и, выхватив из-за пояса кинжал, вонзает его в глаз опешившего гарлока. Спустя секунду оба падают на землю.

Вот бледный от перенапряжения маг конусом холода промораживает до костей четверых наседающих Порождений — и падает на колено, получив стрелу в бок. На лице чародея проступает безумная кровавая улыбка — и в следующую секунду подступающих монстров расшвыривает кровавая волна. Предсмертное проклятие малефикара отправляет на тот свет семерых тварей.

Все это словно огнем выжигается в памяти, перемежаясь с отрывками боя. Двое генлоков отлетают, снесенные волной Взрыва Тени.

Неосторожно подошедший гарлок падает — удар меча приходится в раскрытую зубастую пасть. Наверное, Матиас бы гордился столь чисто проведенным Поцелуем Смерти.

Очередная тварь с воем отскативает, держась за обрубок, из которого фонтаном хлещет кровь — сильверитовый клинок начисто отсек руку с зажатым в ней топором.

Генлок замахивается булавой. Присесть, выставив угол щита. Влажный хруст кости — рука монстра попадает в кромку щита. Вой твари обрывается — трудно кричать, когда в голову под нижнюю челюсть вонзается меч.

Боковое зрение выхватывает страшную картину. Увлекшийся боем Кайлан не заметил, как сзади к нему неожиданно быстро бежит последний огр. Король оборачивается слишком поздно.

Время словно остановилось — жестокая шутка восприятия. Чудовище медленно, будто сквозь воду, приближается к монарху, рога мягко касаются венценосца, вминая нагрудную пластину доспеха. Ноги короля отрываются от земли, и он нехотя поднимается от удара врага и ужасно медленно летит к колонне, оставляя за собой алый след. Перелетев через весь зал, Кайлан со всего размаха врезается в колонну, из которой от удара вылетает приличное количество пыли, и падает на пол, оставив после себя кровавую отметину. Из-под лежащего тела медленно течет кровь.

-НЕЕЕЕТ!!!!

Мир покрывается алой пеленой. Мысли уходят на второй план. Все, кроме одной.

— УБЬЮЮЮ!!!!

Какой-то засранец бросается с занесенным мечом. Не задумываясь, хватаю урода за запястье и тут же ударом ноги выбиваю ему колено.

Вой твари музыкой звучит в ушах.

Удар меча — и забрало обагряется теплой кровью.

— ДАААА!!!!

На голову упавшей твари опускается латный сапог. Красный на серебре — очень красиво.

— РРРИААААА!!!

Низкорослая тварь хватает щит. ДА И ХЕР С НИМ!!!!

Одно движение мечом — и ремни перерезаны. Ублюдок падает — и тут же его хлипкую шею ломает удар моей ноги.

ГДЕ КРОВЬ?!!!!

В руку удачно ложится копье. Выпад — и очередная тварь падает, плюась кровавой слюной. Второй удар добивает гада.

А ВОТ И РОГАТЫЙ!!!

Огр ревет. Он боится? ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЕТ!!!

Повинуясь воле, сила, кипя в крови, струится через руку в наконечник копья. Древко трещит от напряжения. ПЛЕВАТЬ!!!

БРОСОК!!

Мыщцы, усиленные энергией Тени, послали сверкающее от силы копье с такой скоростью, что за ним, свовно трассер, оставался фиолетовый трек. Бросок был силен — от удара огра не спасла ни броня, ни толстая кожа, ни мышечный каркас. Пылающее копье пронзило все и добралось до потрохов твари.

О, ДААА!!! КРИЧИ, ВЫРОДОК, КРИЧИ!!!!

Монстр падает на колени. Спасибо тебе, ты только что сильно облегчил мне задачу!!!

Прыжок. Короткая пробежка по согнутой спине.

Оседлать шею чудовища...

... и ударить в основание, прямо между позвонками.

КРООВЬ!!!

Обезумевший от боли зверь резко дергается, и, из конвульсивно рванувшись, отправляет меня в полет.

Удар.

Темнота. Обидно.

* * *

— Вставай, — от знакомого голоса я подпрыгнул, резко приняв вертикальное положение.

— Где это я? — вопрос вырвался сам собой, хотя ответ лежал буквально передо мной.

— А ты оглянись вокруг, — в голосе прозвучала насмешка.

— Тень, — скривился я, — я что, умер?

— Как это ни странно, нет, — ответил голос, — особенно учитывая, что ты активно пытаешься преждевременно скончаться. И я бы обернулся — некультурно, знаешь ли, разговаривать со спиной.

Я послушно обернулся, и замер, ошеломленный. Вот кого-кого, а собеседника я точно увидеть здесь не ожидал. Хотя...

— Мудрость?!!

— Я уже несколько веков, как Мудрость!, — сварливо отозвался дух, — и, к моему сожалению, ты столь нужной черты не демонстрируешь. Может теперь ответишь мне, кто тебя вообще понес в Остагар, если ты знал, чем все для тебя окончится?

— Я надеялся... — промямлил я.

— Спасти короля? — иронично спросил Мудрость, — или спасти армию? И это при том, что ты знаешь, чем все закончится. А спасать Кайлана было изначально гиблой затеей — его смерть угодна Ему.

Палец духа поднялся, указывая на Черный Город.

— Угодна? — переспросил я.

— Да, — кивнул головой дух, — Кайлан был обречен тогда, когда решил отправиться в Остагар. Впрочем, тебе Он смерти желает не меньше.

— Мне??

— Да, тебе. Видишь ли, тот, кто сидит в Черном Городе, обладает столь большой силой, что может влиять на реальный мир, — пояснил дух, — и вы, люди, активно ему в этом помогаете. Соль в том, что ты не принадлежишь нашему миру, а значит, повлиять на тебя сейчас невозможно. Этим ты опасен для Него — он может убить тебя лишь опосредованно. Например, рукой Порождения Тьмы.

— Подожди, — вскинул руки я, — если на меня нельзя повлиять, то что тогда произошло в крепости?! Почему я озверел, и как берсерк, кинулся на Порождений? Это для меня...

— Нехарактерно? Верно, но не совсем, — заметил Мудрость, — на тебя влияет связь с Тенью. И, когда кровавая баня в Остагаре привлекла достаточно демонов, само их присутствие стало сказываться на тебе. И не только — вспомни, как твои воины, озверев, бросались на врага. Думаешь, в трезвом уме хоть кто-то из них совершил бы подобное?

— Вряд ли, — кивнул я, — но я списал это на сам бой. Люди на многое способны, если хотят жить.

— Ты прав, — согласился дух, — но ты забываешь о том, что все живущие в Тедасе так или иначе связаны с Тенью. А значит, демоны могут повлиять и на них, хотя и не в той же степени, что и на мага.

— Значит, мое безумие может повториться?

— Да, вполне, — пожал плечами Мудрость, — впрочем, есть способ взять эту силу под контроль.

— Под контроль, — загорелся я, — как?

— Найди тех, кто зовут себя Риверами, или Потрошителями, — произнес дух, — они научат тебя. Но учти — эта сила опасна даже тогда, когда ты ее контролируешь. Любое ее проявление привлечет к тебе внимание демонов или даже Его.

— Его? Мудрость, скажи мне, — обратился я к духу, — а кто Он? Существо, что сидит в Черном Городе?

— О, это великолепный вопрос, — довольно протянул житель Тени, — он тот, кого все разумные мира винят во всех бедах. Он — источник зла в Тедасе. Иронично, но ему же молятся те, кто причисляет себя к Церкви Света...

— Церкви Света? — воскликнул я, — Он и есть Создатель?!!

— Эх, если бы все было так просто, — печально вздохнул дух, — впрочем, наше время подходит к концу. Мы еще встретимся, юноша. А пока прощай. И удачи тебе.

— Мудрость! Постой...

* * *

Я рывком поднялся — и тут же, взвыв от боли, рухнул назад. Все тело нещадно ломило, словно по мне пробежался табун бронто. Но боль постепенно отступила, и я, наконец, смог оглядеться, оценив, куда же я попал.

Я лежал на мягкой кровати, которая, хоть и не была ровней той, что стояла в моей комнате в замке Кусланд, была довольно удобной. Комната вокруг, очевидно, принадлежала постоялому двору — мебель была простой, но добротно сработанной, а на стенах присутствовал минимум украшений — обыкновенная резьба, характерная для любого ферелденского строения, красовалась на открытых ставнях окна и дверном косяке.

Интересно, чем закончился бой? То, что уйти удалось не всем, очевидно, но что с остальной армией? Сколько времени прошло со дня битвы? Какова обстановка? Что-то подсказывало мне, что провалялся я не один день.

— Эээй, — из горла вылетел негромкий сип, заставивший меня закашляться. Прокашлявшись, я сглотнул ком, и попробовал позвать еще раз, — есть здесь кто-нибудь?

За дверью завозились, и спустя секунду в приоткрывшуюся дверь заглянула голова безусого солдата.

— Милорд, — негромко прошептал юноша, и, не дав мне вставить слова, выскочил назад в коридор, огласив его радостным воплем, — МИЛОРД КУСЛАНД ОЧНУЛСЯ!!!

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 1.

9:30:11:25 века Дракона. Лотеринг.

Пошатываясь из стороны в сторону, я с горем пополам спустился на нижний этаж таверны. Взгляды сидящих за столами мгновенно обратились ко мне. Быстрым взглядом осмотрев присутствующих, я про себя усмехнулся — судя по экипировке, большая часть собравшихся состояла из людей благородного сословия. В основном это были подобные мне сыновья баннов и эрлов — большая часть феодалов вместо того, чтобы отправиться на войну самим, послали своих отпрысков. В этом была определенная логика — в стране, где социальный успех во многом обеспечивался наличием военного опыта, по другому и быть не могло. Молодежи этот опыт был нужнее, и аристократы старого поколения, не имея представления о том, с чем придется столкнуться под Остагаром, послали своих детей практически на верную смерть.

— Милорд Кусланд, — поднялся один из сидящих воинов с гербом Западных Холмов, — здесь все... Кто смог.

Кивнув, я прошел к единственному свободному месту в обеденном зале и, тяжело сев, задал, пожалуй, самый животрепещущий вопрос:

— Кто старший в линии командования?

— Вы, милорд, — словно само собой разумеющееся , произнес один из дворян.

— Я?! — мне показалось, что я ослышался.

— Вы составили план обороны Остагара, — пожал плечами Норберт — я наконец-то вспомнил имя сына эрла Вулффа, — более того, именно вы остались прикрывать наш отход, и, можно сказать, спасли армию. Ну и, вы, в конце концов, единственный тейрн из присутствующих — вам и быть командующим.

Стоп, что??!!

— Какой, я, к огровой матери, тейрн? — ошалело уставился я на Норберта.

Сын эрла отвел глаза и неловко переступил с ноги на ногу. Остальные присутствующие также резко сделали вид, что заинтересовались выщербленами на стенах. В мою душу начали закрадываться нехорошие подозрения.

— Милорд, — собрался с духом Вулфф-младший, — в общем, на Хайевер напали. Не знаю, что там произошло, но замок Кусланд пал. Выживших членов Вашей семьи... Нет. Лорд Брайс... Погиб, как и леди Элеонора. Ваша невестка, сестра и племянник тоже мертвы. А поскольку ваш брат так и не появился, вы, скорее всего, единственный оставшийся в живых Кусланд. Примите мои соболезнования, милорд.

Норберт говорил еще что-то, но я его уже не слушал. Твою мать, КАК?! Я же, бл*ть, сделал все, чтобы этого не поизошло. КТО?! Рендон Хоу в могиле, его сын — в Вольной Марке, сестра и Хоу-младший не при делах. Более того, все, кто так или иначе был замешан в покушении, оказались в конечном итоге под Остагаром. Тогда кто?!

— Кто?! — поднял я глаза на стоящего Норберта, — Кто. Это. Сделал?!

— Не знаю, милорд, — отшатнулся сын Вулффа, — говорят о разбойничьем налете или измене, но фактов никаких.

Великолепно. Отлично. Просто... Замечательно. Мало того, что всю мою семью, как бы я к ней не относился, вырезали, так я еще и не знаю, кого мне за это убить. Ну ладно, почти всю — Фергюс, скорее всего, жив, хоть и не совсем здоров. Но, проклятье, Элисса... Может, правда стоило взять ее с собой? Ну или отправить в Редклифф. Хотя... Это тоже могло бы кончиться плачевно — в Ферелдене безопасных мест сейчас нет.

— Что с королем? — в трудом успокоившись, выдохнул я.

— Его Величество скончался вчера вечером, — опустил глаза Норберт, — перед смертью он просил передать вам вот это.

Подошедший по взмаху руки оруженосец вручил мне небольшую шкатулку для писем, а спустя секунду мне в руку лег переданный сыном эрла ключ.

— Король просил, чтобы вы, как командующий армией, прочли содержимое без присутствующих, — остановил меня Вулфф.

Ясно. Значит, шкатулка подождет до лучших времен. Кстати...

— Почему мне? — произнес я, — насколько мне известно, командующим армией является Логейн Мак-Тир. И к слову, где он? И почему командующий — я, а не он?

— Как бы вам сказать... — вновь замялся наследник Западных Холмов, — аах, что уж теперь. Вот, читайте.

На стол передо мной лег лист бумаги. Убрав в карман ключ и поставив в сторону шкатулку, я углубился в текст.

По мере прочтения настроение, и так бывшее не из лучших, с каждой строкой ставило новый антирекорд. Мак-Тир все же сбежал в Денерим с верной частью армии, где и издал свою прокламацию, разослав ее по всей стране. Только, в отличие от игры, здесь тейрн поступил несколько умнее. Вместо того, чтобы рассказать всем откровенно бредовую историю о том, как Серые Стражи предали и убили короля, отдав его в руки Порождений Тьмы, властитель Гварена разродился пространным письмом, в котором обвинил Кайлана и всех командиров, бывших под Остагаром и не примкнувших к нему, в некомпетентности, которая и привела к поражению. Тейрн практически напрямую писал о том, как весь штаб, включая меня, короля и Дункана, не стал принимать во вниманте его мудрые советы, и поступил по своему, что их и погубило. Разумеется, те, кто знал об истинном положении дел в бою за крепость, назвали бы это письмо бредом сивой кобылы, вот только все, кто мог это сказать, сидели передо мной. А, учитывая репутацию Логейна как лучшего полководца Ферелдена, в такую причину поражения дворяне поверили бы гораздо охотнее. Да, поверили бы не все — у Логейна хватало недоброжелателей, да и многие аристократы поверили бы своим отпрыскам. Однако я не сомневался, что на таких у тейрна найдется управа. В целом, Логейн, сам того не зная, поступил так же, как и один лысый ушастый глава Советского Союза, обвинив во всем мертвецов или тех, кто ответить по тем или иным причинам не мог. И плевать, что он сам в описанных им действиях принимал непосредственное участие. [1]

— И кто же доставил Это? — брезгливо, двумя пальцами, поднял я письмо.

— Один из сотников Логейна, — скривился Норберт.

— Ага, приехал в компании пяти солдат и потребовал сложить оружие и подчиниться "регенту", — добавил один из дворян, — но вы не волнуйтесь, милорд, мы их уже повесили.

— То есть мы теперь армия мятежников, — оглядел я зал, — и у кого какие мысли по этому вопросу?

— А что думать, — пожал плечами Норберт, — мы — живые свидетели того, что логейнова писулька — драйденова грамота [2], и потому пощады нам все равно не будет. Так что, хотим того или нет, мы все сейчас в одной лодке, и наше счастье, что за нашей спиной есть хоть какие-то силы.

— Кстати, о силах, — встрепенулся я, — что с армией? Много ли людей уцелело?

— Благодаря Вам, милорд, уцелело много солдат. Отступить смогло три четверти армии, — произнес Норберт, — другое дело, что часть солдат, как и их командиров, ушли вместе с Логейном, встав под его знамена. Сейчас в Лотеринге около трети уцелевших. Кроме того, здесь же лежат все раненые, что мы смогли увезти из крепости, но большая часть еще долго не встанет с постели.

Что ж, это хуже, чем я надеялся, но лучше, чем опасался. Признаться, читая, как метко выразился сын Галлахера, "драйденову грамоту" Мак-Тира, я опасался, что за командующим ушла ВСЯ армия. Стоит ли говорить, что озвученные наследником Западных Холмов цифры меня порадовали?

С другой стороны, большой численностью армия, стоящая под Лотерингом, похвастаться все равно не могла. По предварительным подсчетам, под теперь уже моим началом оказалось около двух тысяч человек, или же трех, если брать в расчет раненых, обозников и прочих людей, в бою участия не принимающих — большая часть таких разумных или последовали за Логейном, или попросту разбежались, спасаясь от наступающих Порождений Тьмы. В то же время в распоряжении, скажем так, официальных властей было более чем пятнадцать тысяч воинов. И самым неприятным был даже не тот факт, что за тейрном стояла коронная армия — самое подготовленное войско Ферелдена. Логейн, будучи героем войны и запудрив мозги дворянам, получил в свое распоряжение колоссальный мобилизационный резерв. Конечно, поверили тейрну Гварена далеко не все — стоит предложить альтернативу, и часть аристократии тут же пойдут за ней, благо, Мак-Тир имел достаточно недоброжелателей. Другие же пойдут лишь после того, как убедятся, что означенная альтернатива жизнеспособна. Иными словами, мне еще предстояло сформировать тылы, в то время, как у Логейна они уже были. А сделать это с имеющимися силами тяжело — тейрн не зря считается лучшим полководцем страны, и переиграть этого зубра на его же поле будет задачей не из легких.

Кроме того, нельзя забывать об угрозе Мора. Порождения Тьмы волей-неволей заставят меня воевать на два фронта, распыляя и без того немногочисленные силы. Конечно, можно банально отступить на север, обосновавшись в Хайевере, и подождать, пока монстры вырежут армию Логейна. Вот только в этом случае отвоевывать будет уже нечего, и даже если твари не не пройдутся огнем и мечом по всей стране, в будущем, уверен, мне еще припомнят такой ход. А нелояльные представители власти — это не то, что мне нужно, особенно в свете последовавших за Пятым Мором событий.

— Милорд? — я слегка вздрогнул, уставившись на Норберта. Надо же, я сам не заметил, как перестал воспринимать окружающий мир.

— Да, Норберт, задумался. Что ты сказал? — слегка невпопад выдал я.

— Я спросил, не желаете ли вы осмотреть войска и деревню, — сын Галлахера ничуть не обиделся, наверняка списав все на ранения.

Я, конечно же, отказываться не стал. Поднявшись с насиженного места, вся компания отправилась на выход.

* * *

Осмотр войск полностью подтвердил описанное Норбертом. Большая часть воинов, стоявших под Лотерингом, оказалась пехотинцами, причем около четверти — тяжелыми. Конницы практически не было — не считать же две сотни уцелевших дружинников за реальную силу. Особенно в сравнении с тем, что имеет Логейн. Впрочем, в моем положении глупо жаловаться — лучше такая армия, чем никакой.

Стоит отметить, что настроение солдат, несмотря на поражение, было не таким уж и удручающим. Да, многие до сих пор отходили от первого в их жизни столкновения с Порождениями Тьмы, но радость от того, что они вообще остались в живых, перекрывала горечь поражения. В общем, боевой дух армии хоть и не был на высоте, но и не пребывал на отметке "мы все умрем", чего я втайне опасался.

Но наиболее интересной была встреча, которая произошла во время моей, хм, прогулки. На выходе из деревни я услышал шум, издаваемый, очевидно, большим скоплением народа. Привлеченный гамом, я направился в сторону въезда в поселок где и застал сцену, заставившую меня невольно улыбнуться. Внушительная толпа жителей деревни, ведомая женщиной в церковных одеяниях, окружила большую повозку, перед которой стояло несколько охранников, прикрывавших купца — хозяина лавки. Собравшиеся, подстрекаемые жрицей, явно намеревались провести раскулачивание классового противника, и лишь наличие охраны сдерживало собравшихся от линчевания средневекового предпринимателя. Тот, в свою очередь, затравленно озирался, прекрасно понимая, что в случае столкновения охрана его не спасет, но стоял на своем. Я с интересом присмотрелся к разворачивающемуся конфликту — каждая из сторон была по своему права, и потому вмешиваться мне не хотелось. Кроме того, попов и купцов я не переносил еще в прошлой жизни, и смотреть на то, как собачатся оба представителя нелюбимых мной прослоек населения, было довольно забавно. Бесплатное представление, впрочем, долго не продлилось.

— Милорд, помогите! — в голосе торговца звучало ничем не прикрытое отчаяние, — грабят!

— Грабят?! — жрица в долгу не осталась, — да ты сам пытаешься ограбить этих людей, продавая нужные вещи втридорога!

Толпа одобрительно загудела, поддерживая представительницу Церкви. Симпатии были явно не на стороне ушлого капиталиста.

— В чем дело? — хотя подноготная истории была мне в общих чертах известна, я решил для вида уточнить ситуацию.

Торговец и жрица тут же, перебивая друг друга, стали вводить меня в курс дела. Ситуация обстояла именно так, как я ожидал — торговец, решив нажиться на поставках в армию короля, скупил все продукты у местных крестьян, которые сдуру продали практически все запасы. А когда до Лотеринга дошли известия о поражении под Остагаром, кметы бросились скупать добро обратно. Торгаш быстро смекнул, что нажиться можно и на местных, и взвинтил цены, продавая крестьянам их же запасы с тройной накруткой. Крестьяне попытались было возмутиться, но у торговца была охрана, и лезть на мечи кметы особого желания не проявляли. В другой ситуации все закончилось бы тем, что крестьяне, сопя в тряпочку, стали бы закупать припасы по цене, названной торговцем, вот только вмешался третий фактор. Церковь, видимо, решила поднять свой авторитет среди населения, и отправила представительницу для переговоров. Которая, вместо того, чтобы договориться полюбовно, принялась подстрекать толпу к силовому решению конфликта. Обстановка накалялась, и именно в этот момент появился я, которого обе стороны, не сговариваясь, назначили третейским судьей.

Глядя на лица возмущенных работяг, я задумчиво пожевал губу. В другом случае, я, не задумываясь, принял бы сторону крестьян — в конце концов, лояльность населения была для меня более значима, чем настрой купца, который был, по сути, лишь частником, и покровителей не имел. Но присутствие Церкви кардинально меняло дело — ведь в любой самой захудалой церквушке имелись какие-никакие накопления, и местное духовенство, вместо того, чтобы поделиться с населением имеющимися финансами, по сути, решило послать на мечи крестьян. В целом, мне приходилось выбирать между двумя вещами, которые я не очень переваривал еще в той жизни — жажда наживы, характерная для капиталистов, или двойные стандарты и загребание жара чужими руками. Что ж, если приходится выбирать между двумя плохими вариантами, выбирай тот, который выгоден для тебя. А потому...

— Ответьте мне, сестра, — повернулся я к жрице, — с каких пор Церковь забыла о своих собственных заповедях?

— Ч-что? — обескураженно уставилась на меня церковница. Да, такого поворота она точно не ожидала.

— Разве Церковь не должна помогать нуждающимся по мере сил своих? — выгнул я бровь, и, повысив голос, продолжил, — или, пока мы стояли под Остагаром, в Вал Руайо решили, что заповедь "не возжелай ничего, что у ближнего твоего" уже не относится к заветам Церкви.

— А... Эээ...

Быстро осмотревшись, я про себя усмехнулся — на лицах кметов проступила работа мысли. Сопровождавшие меня аристократы заинтересованно вслушивались в мои слова, явно ожидая, как же я разрулю столь неприятную ситуацию. А торговец заметно расслабился, явно поняв, что в настоящий момент экспроприация отложилась на неопределенный срок.

— И что же я вижу?! — крикнул я во весь голос, — а вижу я то, как вы, сестра, и Церковь ваша, во времена, когда нам всем, как никогда, требуется крепость духа, сеете раздор и смятение в умах людских!! Как вы словами и властью своей, ведете их на смерть от рук собратьев!!

Умом я начал понимать, что язык явно несет куда-то не туда, но остановиться уже не мог.

— Или вы решили вдруг, что Мор есть благодетель Создателя, и Порождения несут нам свет истинной Веры?! — обвиняюще указал я на бледнеющую с каждым произнесенным словом жрицу, — иначе как вы объясните то, что хотите смерти мирянам?!

— Преподобная мать наказала мне... — начала было жрица.

— Ах, преподобная мать! — патетично разведя руки, развернулся я к жадно внимавшим слова людям. В их глазах я прочел лишь внимание, и ни у одного — критичной мысли. Что-ж, нужный эффект достигнут, настала пора финального акта драмы.

— Люди!! Недобрую весть принес я вам в сей час. В Церкви нашей, что опорой и путеводным лучом должна нам быть в дни испытаний, завелась ЕРЕСЬ!!!!! — последнее слово я проревел во всю мощь легких, отпечатывая его в сознании собравшихся, — во времена, когда мы, как никогда ранее нуждаемся в поддержке, наши внутренние враги явили свою гнилую суть!! Их жажда разрушать не утихает даже перед лицом врага всего живого!! Они хотят стереть с лица земли весь Ферелден!! Весь наш народ в опасности!!! Но мы сильны!!! Сильны, как никогда ранее!! И не станем покорно смотреть на то, как унижают наш народ!!!!

Люди взревели, выражая полное согласие. Вернее, они считали, что они люди. Но это были уже не люди — это была толпа, массы, как говорил один человек. А массами управлять легче всего[3].

— И я призываю вас, жители славного Лотеринга — проявите же сознательность!!! НЕ ПОЗВОЛЬТЕ ЛЖИВЫМ РЕЧАМ ВРАГОВ ОБМАНУТЬ НАШ ВЕЛИКИЙ НАРОД!!! ВАША ВЕРА ПОДВЕРГАЕТСЯ БОЛЬШОМУ ИСПЫТАНИЮ!!! КОРОЛЬ МЕРТВ, А ТОТ, НА КОГО ОН ПОЛОЖИЛСЯ, ПРЕДАЛ ЕГО, БРОСИВ В ЧАС НУЖДЫ!! И РАДИ ЧЕГО??!! РАДИ НИЗКИХ АМБИЦИЙ И ЖАЖДЫ ВЛАСТИ!!!! И ВЫ СЕЙЧАС, ВНЯВ ЛОЖНЫМ РЕЧАМ ВРАГА, ЧУТЬ БЫЛО НЕ ПРОЛИЛИ КРОВЬ БРАТЬЕВ СВОИХ!! НО Я ВЕРЮ! ВЕРЮ В ВАС, СВОЙ НАРОД!! И Я ПРОШУ ВАС — РАДИ ПОБЕДЫ НАД ВРАГАМИ, ОБЪЕДИНИТЕСЬ, И ТОГДА, ВСТАВ НЕРУШИМОЙ СКАЛОЙ, МЫ СМЕТЕМ ВСЕХ, КТО ЖЕЛАЕТ НАМ ПОГИБЕЛИ!!

Толпа бесновалась в неистовстве. Некоторые особенно рьяные уже рвались вперед, желая линчевать обескураженную напором сестру Церкви. Даже больше — дворяне, которых, казалось, с детства должны были готовить к такого рода речам, присоединились к людям, постепенно утрачиывая способность критически мыслить. А теперь пора закончить речь.

— Люди! Сестра Церкви хочет, чтобы вы, отвернувшись от истинной веры, нарушили заповеди, предав себя! Предав память короля Кайлана, погибшего за свою страну! Предать воинов, стоящих перед лицом врагов всего сущего! И я спрашиваю — почему Церковь не помогает страждущим, когда ее подвалы ломятся от богатств! Неужели ересь столь глубоко проникла в души жрецов?!! Я призываю к ответу Церковь!!! И ОНА ОТВЕТИТ!! ВПЕРЕД, БРАТЬЯ И СЕСТРЫ!!!

И люди, взревев от ярости, дружно рванула к приходу, выкрикивая мои лозунги. Я же несся впереди толпы — что ни говори, а лишняя кровь мне была не нужна. По крайней мере, сейчас.

* * *

В храме нас если и ждали, то уж точно не в таком количестве. Жидкая охрана из храмовников была в секунду сметена озверевшей толпой. А спустя еще мгновение разъяренные крестьяне вломились в церковь и, пройдя мимо ошалевших прихожан, понеслись в сторону кельи настоятельницы.

Преподобная сама вышла нам навстречу, явно готовясь встретить людей каким-то увещеванием или проникновенной речью. Увы, в данном случае ее слова толпа воспринимать категорически не желала. Простые лозунги, в сочетании с четко указанным врагом, сделали свое дело, и голос разума у людей в настоящий момент отсутствовал. Это потом некоторые, возможно, задумаются над моими словами, но не сейчас. Мне оставалось лишь не дать людям разорвать настоятельницу — вкусившая крови человеческая масса становится неуправляемой, а значит, опасной.

На мое счастье, жрица оказалась достаточно прозорливой — поняв, что словами убедить собравшихся не удастся, глава прихода решила пойти по пути наименьшего зла. Запасы Церкви открылись, и жители Лотеринга приступили к узаконенному грабежу. Мне оставалось лишь наблюдать за тем, как радостно гомонящие крестьяне тащят церковную утварь торговцу, а тот, оскалившись, продает провиант. Купец даже проявил коммерческую жилку, на ходу придумав акцию — тем, кто покупал припасы в самых больших количествах, торговец ДАРИЛ оружие и ловушки. И никто из покупателей уже не помнил о том, что буквально полчаса назад все это добро могло оказаться в их руках совершенно бесплатно. Определенно, человеческая психология — удивительная вещь.

— Вы и вправду думаете, что это сойдет вам с рук?, — внезапно раздался высокий голос.

Обернувшись, я увидел подошедшую сзади невысокую рыжую девушку, одетую в церковное платье послушницы. Впрочем, внимательный человек наверняка смог бы рассмотреть подозрительного вида бугор на рукаве правой руки.

— Это вопрос или утверждение? — поднял я бровь, — и неужели настоятельница настолько недальновидна, что посылает ко мне барда сразу после моего выступления? Кинжал в рукаве, — кивнул я в ответ на немой вопрос рыжей, — заметить трудно, но если знаешь, что искать, такие мелочи отмечаешь без ошибки. Вороны носят кинжалы по-другому, так что выбор не велик. Итак, предлагаю не ходить вокруг да около и сказать, наконец, что же привело орлейского барда в столь сомнительное место.

— Неважно, кем я когда-то была, — произнесла послушница, — важно то, кто я сейчас. И я вижу, что вы подорвали авторитет Цервки. Зачем? Что плохого мы вам сделали?

— Что сделали? — усмехнулся я, — сегодня одна из ваших сестер напрямую провоцировала этих крестьян грабить. Хотя, передав часть тех запасов, что сии добрые люди теперь несут купцу, она добилась бы признания и кметов, и торговца, подняв авторитет прихода. Вина Церкви лишь в том, что она решила, как и торговец, заработать, пусть и по своему, на чужом горе. А этого я не переношу.

— Видимо, все же переносите, — усмехнулась послушница, — иначе почему теперь торговец наживается, получив то, что хотел?..

— Нет, не получил, — усмехнулся я, и, видя непонимание на лице девушки, пояснил, — идет война. А на войне главное — это оружие и припасы. Которые он и сбывает сейчас тем, кто нуждается в них больше всего. Сейчас он доволен, но подумай, жрица, что произойдет дальше? Церковную утварь так просто не продать, ибо любой банн или эрл, встретив мирянина с повозкой, груженой ТАКИМ скарбом, задумается — а откуда взял торговец то, что приналежит Церкви? И торговца ждет в лучшем случае яма. В худшем — виселица или даже костер. А для того, чтобы продать такой груз, ему потребуется проехать до побережья моря. Контрабандисты — единственные, кто сможет принять у него товар, но они, уж поверь, люди ушлые, а значит, давно узнали о надвигающихся Порождениях Тьмы и перебрались подальше от войны. А на переходе через весь Ферелден торгашу следует опасаться не только законной власти. На дворе война, а значит, вскоре на дорогах будет ох как неспокойно. Так что не беспокойся о несправедливости, послушница, его покарает его собственная жажда наживы. А если нет — что ж, значит, у Создателя на его счет свои планы, и не нам их нарушать.

Загруженная моим монологом Лелиана удалилась, а я тем временем, немного полюбовавшись на тянущуюся из Церкви процессию, направился дальше. Впрочем, далеко я не ушел. С края деревни раздался крик часового:

— Стоять! Назовите себя!

Поспешив к баррикаде, я увидел картину, от которой на душе немного полегчало. На дороге, вымощенной во времена тевинтерского владычества, стояла колоритная компания. В голове отряда была уже знакомая мне эльфийка, разжившаяся где-то приличной на вид кожаной броней и парой неплохих коротких мечей. Справа от Шиани стоял Алистер пока-еще-не-Тейрин, внимательно осматривающий возведенные укрепления. А по левую руку от рыжей эльфийки с легким презрением водила глазами черноволосая ведьма, одетая в простой, но вызывающий для Ферелдена наряд. Замыкали отряд еще трое — расслабленно стоящий эльф в долийском облачении, за спиной которого виднелся длинный лук, вооруженный двумя одноручными топорами дварф, зататуированный так, что свободного места на коже просто не оставалось, и молодая волшебница, нервно сжимавшая в руках простой деревянный посох.

— Отставить, — негромко произнес я, и, повернувшись к новоприбывшим, улыбнулся, — Серые Стражи, добро пожаловать в Лотеринг. Вы прибыли как нельзя вовремя!

Примечание к части

Бета: Отбечено. [1] Имеется в виду доклад Хрущева "О культе личности и его последствиях". Ирония в том, что Хрущев, обвиняя Сталина в массовых репрессиях и терроре, скромно умолчал о собственном "вкладе". А между тем участие было настолько значимым, что покойный Иосиф Виссарионович порой одергивал излишне ретивого лысого. [2] Аналог земного выражения "филькина грамота". [3]Йозеф Геббельс, цитата из к/ф "Обыкновенный фашизм". Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 2.

9:30:11:26 века Дракона. Лотеринг.

Главнокомандующему армией Ферелдена.

Кем бы Вы ни были, если вы читаете это письмо, значит меня, скорее всего, уже нет в живых, или же я пребываю в состоянии, не позволяющем мне управлять государством. Причиной того послужило, вероятно, поражение под Остагаром, впрочем тебе, читающему это, скорее всего известно об обстоятельствах куда лучше меня.

Пишу Я это письмо с целью дать понять тебе весь расклад политических сил, а также обстоятельств, которые могут на него повлиять. Другие письма и указы в шкатулке, куда Я положил это письмо, лишь подтвердят мои слова...

Закончив чтение письма, я, откинувшись на спинку стула, устало протер глаза. День выдался на редкость насыщенным, и до прочтения королевской корреспонденции удалось добраться лишь вечером. И, надо сказать, что в письме содержалось очень много интересного, в основном о политических фракциях.

Очевидно, что адекватный и в меру параноидальный правитель был выгоден далеко не всем придворным. При Кайлане стало гораздо труднее, прикрываясь полученным на войне с Орлеем авторитетом, проводить различного рода интриги. В целом, политический курс почивший король взял на укрепление собственной власти, медленно, но верно отбирая влияние у мелких, но многочисленных баннов и эрлов. Возможно, другого короля быстро бы приструнили, указав на неправильность такого подхода, но Кайлан был не из того теста, и подобные воззвания воспринимал чуть ли не как измену. Конечно, до Ивана Грозного ему было далеко, но несколько особенно громогласно возмущавшихся баннов потеряли свои земли, а некоторые — жизнь.

Разумеется, после столь наглядной демонстрации большая часть дворян притихла. Но на практике это значило лишь то, что оппозиция королевской власти перешла к другим методам отстаивания своих интересов. Аристократы в большинстве своем дураками не были, и прекрасно поняли, что сын Мэрика их прежние заслуги в грош не ставит, выказывая лишь минимально необходимое уважение, а при малейших признаках неподчинения устраивает показательную расправу.

Мне от подобного подхода оставалось лишь покачать головой. Конечно, подобного рода меры позволили Кайлану заткнуть оппозицию, но, с другой стороны, породили много недовольных, открывая политическим противникам простор для маневра в вопросе набора сторонников. Конечно, в оппозицию королю ушли далеко не все — например, мой отец так и остался верным сторонником короля. Но вот относительно других я такого сказать не мог.

Таким образом, перед началом Мора при дворе Ферелдена сформировалось несколько фракций.

Первой партией были лоялисты. К ним я мог отнести тех из власть имущих, которые по тем или иным причинам поддерживали короля. К самым влиятельным я отнес эрла Эамона Геррина, который, несмотря на жену-орлессианку, был сторонником династии Тейринов, и никого другого на троне Ферелдена не видел. По моим личным наблюдениям, которые теперь нашли подтверждение в виде корреспонденции короля, эрл Редклиффа был человеком идейным. Кайлан это понимал не хуже меня, и Эамона старался не задевать. Таким образом, Геррин при сыне Мэрика приумножил и без того большое влияние при дворе, и от получения титула тейрна его отделял фактически лишь размер эрлинга. Над чем он, надо сказать, плотно работал, медленно, но верно увеличивая размер провинции за счет впавших в немилость дворян.

Кроме того, к лоялистам стоило отнести Леонаса Брайланда, владельца Западного Предела. Как это ни странно, королю удалось удержать двух фактических конкурентов в одной упряжке, чему немало поспособствовала сформировавшаяся еще при Мэрике дуополия на южный торговый маршрут в Орлей, приносивший неплохой доход в казну обоих эрлингов. Однако и Эамон, и Леонас были грамотными правителями, и потому торговое эмбарго на них сказалось значительно меньше, чем могло бы. Помимо Редклиффа и Южного предела, к безусловным сторонникам Кайлана относился и мой род, однако в настоящий момент его вывели из игры, и оказать помощь Хайевер не мог.

Второй, и самой большой фракцией были, скажем так, ветераны. Большинство из них были людьми старой формации, прошедшие войну с Орлеем и сторонниками сохранения традиций Ферелдена. Данные реакционеры при Мэрике накопили изрядный политический капитал, и расставаться с ним, разумеется, просто так не желали. Большая часть реформ Кайлана так или иначе затрагивала их интересы, и отношение этих людей к королю варьировалось от неприязненного до нейтрально-заинтересованного. Последние, впрочем, поддерживали сына Мэрика больше номинально, и в настоящий момент их лояльность была под большим вопросом.

Незадолго до появления вестей о Море до Кайлана начали доходить слухи о появлении третьей, немногочисленной, но влиятельной оппозиции, имеющей, помимо прочего, серьезную позицию на политической арене Ферелдена. Большую часть из них составляли аристократы, которые так или иначе имели доход от торговли с Орлессианской империей. Разумеется, охлаждение отношений между нашими государствами не могло устраивать этих людей, что в конечном итоге, вероятно, и привело к появлению подобной коалиции. Опасна данная группа была, прежде всего, обширными связями с родственниками и партнерами, в основном в Вольной Марке, Орлее и Антиве. Не имея за собой достаточной военной силы, по крайней мере на суше, эти люди вполне способны прибегнуть к более тонким методам воздействия на оппонентов. Скорее всего, они не станут идти на прямую конфронтацию, однако ущемление их интересов, вероятно, приведет к появлению наемных отрядов, в том числе и Антиванских Воронов.

Несмотря на подробное описание каждой из сторон, о том, кто в случае гибели короля займет чью сторону, можно было только догадываться. Да, самые одиозные фигуры были известны любому, кто мало-мальски интересовался политикой Ферелдена, однако, кроме них, оставалось бесчисленное количество баннов. По отдельности они опасности не представляли, однако, сумев собрать в кулак разрозненные баннорны, можно получить довольно многочисленное войско. Другое дело, что единство в подобном войске будет чисто номинальное. Ведь война — отличный способ приумножить свои богатства, и часть баннов наверняка посчитает, что чем меньше в войске будет дворян, тем больше славы достанется им. Более того, для мелких землевладельцев война, особенно гражданская, будет отличным поводом свести счеты с соседом, предки которого три поколения назад отжали мельницу, или какую-нибудь деревню. Кайлан, к слову, в своих реформах не в последнюю очередь стремился искоренить подобную вольницу, и в итоге нажил себе знатную оппозицию.

Но говорить о достоинствах и просчетах почившего короля можно долго, но в настоящий момент меня больше интересовало то, что я смогу предложить этой разношерстной вольнице, чтобы получить от них армию. А нужна мне, прежде всего, армия, причем подчиняющаяся именно мне. Старая аристократия за мной не пойдет — консерваторы желают сохранения статуса-кво, который мне мешал. Значит, оставалось напирать на молодое поколение, благо, убедить юношей бледных, со взором горящим в правоте своего дела и священности моих идеалов гораздо проще, чем побитых жизнью и войной стариков. Более прагматичных можно привлечь обещанием передела собственности, что, к слову, поможет некоторое время удержать их в узде. Но верность подобных людей все равно остается под вопросом — в конце концов, у них есть семьи и родственники, и подчас влиятельные, и некоторые вполне могут купить себе прощение и титулы, сдав им мою голову. Это, конечно, в том случае, если я возглавлю войну, а я на первые роли вылезать не стремился, и тому было несколько причин.

Во-первых, Его теперь уже мертвое Величество Кайлан Тейрин был осведомлен о наличии у него брата. О чем прямым текстом написал в послании, детально описав его биографию и текущий статус. Вышло довольно забавно — Алистер вырос у ближайшего сподвижника Мэрика, потом его забрала к себе Церковь, и оттуда его выдернули Стражи, с Командором которых король был в хороших отношениях. Похоже, тезис о невмешательстве Ордена в политику давно не соответствует истине. Но дело не в этом. Даже если бы я хотел сам возглавить войну, следовало помнить, от кого и при каких обстоятельствах я получил шкатулку. И ключ, и ларец долгое время находились в распоряжении детей аристократов, как и королевская печать, с которой Кайлан не расставался. Сложив эти три факта, я не мог бы гарантировать, что переписка короля не стала достоянием всех заинтересованных. А значит, свои выводы мое окружение, возможно, уже сделало, и передача мне корреспонденции есть ни что иное, как проверка с целью выяснения моей реакции. Учитывая то, что я до сих пор жив, молодые дворяне пришли к тем же выводам, что и я относительно Алистера. Скорее всего, из меня сделают символ, знамя для оппозиции. В случае победы мне, конечно, достанется большинство почестей, зато, если ситуация сложится не в их пользу, меня можно будет использовать как громоотвод, свалив на меня все свои грехи и выйдя из воды относительно сухими. Что ж, не могу их в этом упрекать — я с той же целью собирался использовать Алистера.

Итак, подводя итоги, могу сказать, что положение, в котором я нахожусь, не из легких, но и катастрофическим его назвать нельзя. В моем распоряжении имелось войско, и расположено оно было, что немаловажно, на землях лояльных эрлов. Из минусов было то, что мы, по факту, находились между молотом и наковальней. С юга наступают Порождения Тьмы, а с северо-востока не сегодня-завтра начнет свое наступление армия Логейна. И если Порождений до поры до времени придется сдерживать, то вступать в открытый бой с тейрном Гварена равносильно самоубийству. Проще всего было бы поступить, как в игре — оставить Лотеринг и, рассеявшись по Ферелдену, устроить партизанскую войну. Но проще — не значит лучше. Подобный способ не обеспечит мне лояльность армии, солдаты которой вместо того, чтобы воевать за меня, дезертируют и отправятся защищать свои дома. К тому же, предложи я такой маневр, меня, скорее всего, тут же распнут мои же подчиненные. Значит, как бы я того не хотел, Лотеринг до поры до времени придется оборонять.

Тем не менее, отсиживаться у деревни, пока Стражи собирают мне армию, я не собирался. Прежде всего, мне стоило озаботиться возвращением Хайевера. В случае, если дела примут совсем скверный оборот, оборонять опоясанный горным хребтом тейрнир будет куда как проще. Да и маршрут эвакуации будет под рукой. Кроме Хайевера, необходимо будет начать работу по склонению баннов и эрлов на свою сторону. Сделать это можно разными способами. В большинстве случаев можно пообещать передел земель и собственности, который с гибелью части землевладельцев неизбежно произойдет. Проблема в том, что то же самое может пообещать и Логейн, причем, в отличие от меня, выполнить он свое обещание может сразу же, а не после окончания войны, которая, во-первых, кончится неизвестно когда, а во-вторых, не факт, что тот, кому землю пообещали, до конца войны доживет. Конечно, можно сделать упор на легитимность и древность собственного рода, что для некоторых феодалов — не пустой звук, однако и тейрн Гварена набрал определенный кредит доверия, и, что весьма для меня неприятно, многие помнят его заслуги перед Ферелденом, каковые за мной, увы, не значатся.

Да, куда не кинь — везде клин. По сути, единственное, что мне остается — использовать то, что в моем прошлом мире называли неконвенционными методами ведения войны. Иными словами, мне ничего не оставалось, как, играя основными силами от обороны, использовать легкие и мобильные отряды для ведения партизанской войны. В этом случае шансов у меня куда как больше — на моей стороне выступали эльфы, которые при должном обучении отлично смотрелись бы в качестве городской герильи, а появление в моем войске долийцев решило бы проблему набора партизан для ведения войны в лесах. Кроме того, убедить крестьянство сотрудничать куда как проще, чем аристократов — достаточно рассказать им об ужасах Порождений Тьмы и убедить в том, что я — единственный, кто сможет их защитить. Конечно, Логейн не станет сидеть сложа руки — будучи бывшим партизаном, он не может не учитывать подобный расклад. Вот только в Тедасе еще не существует планомерной тактики контрпартизанской войны. Наработки, разумеется, существуют, но это именно наработки, а не привычная мне планомерная стратегия по умиротворению повстанческих формирований. Учитывая опыт Логейна, он, скорее всего, начнет с формирования местных аналогов айнзатцгрупп. Подобное практиковали орлейцы во времена войны за независимость, и подчас довольно эффективно, и я считал, что тейрн для лишения моих будущих формирований поддержки населения поступит, скорее всего, точно так же. Другое дело, что подобная тактика при правильном подходе и освещении сыграет против него — народ лишь получит подтверждение моих слов.

Итак, когда наработки по плану действий сформировались, настало время приступить к следующему пункту плана.

* * *

Как говорил Ходжа Насреддин: "Полдела сделано, осталось уговорить принцессу". В моем случае это был принц, причем с притянутыми за уши правами на трон, но суть от этого не менялась. Алистер Тейрин ни в какую не желал становиться королем. И это несмотря на то, что уговаривали его чуть ли не все собравшиеся дворяне. И сколько я ни вглядывался в лицо блондина, я так и не смог понять, почему он так бежит от трона — то ли действительно считал, что не годится в короли, то ли прекрасно представлял, что такое власть и какие недостатки она несет.

— Ну, и что ты будешь делать? — мрачно спросил меня Норберт, встав рядом. Я раздраженно пожевал губу, всматриваясь в ночной Лотеринг. Разговор, длившейся несколько часов, происходил в таверне поселения, и, когда я понял, что уломать Алистера не получится, плюнул на все и, стараясь быть незаметным, вышел на улицу. Оказалось, что мой уход незамеченным все же не остался.

— А что делать? — смачно сплюнул я на землю, — Алистер ни в какую не желает быть королем, и это несмотря на все наши уговоры. Полдня псу под хвост, а ведь я мог бы заняться более важными делами.

— Успокойся, Эйден, — Вулфф оперся локтями на перила и положил голову на ладони, — десятники и сотники справятся и без тебя, будь уверен. Не ты один сидел под Остагаром. А насчет нашего претендента на престол, то я даже не знаю, что посоветовать. Все наши аргументы он слушать не желает, так что нужен кто-то, кто будет для него авторитетом. А таких у нас под рукой нет — Командор погиб, их лидер отряда вряд ли настолько для него значит, а о других я ничего не знаю. Не к Церкви же обращаться, в свете твоего выступления.

Я-то прекрасно знал, кто для Алистера является авторитетом. Вот только соваться туда мне категорически не хотелось. И дело даже не в том, что я боялся сломать канон, который и так летит к чертовой матери. Перспектива встретиться с враждебным порождением Тени вызывала у меня иррациональный страх. Кто знает, что именно разглядит демон во мне и как много он успеет рассказать тем, кто отправится его изгонять. Но, похоже, выбора у меня нет. Придется уповать на удачу.

— Есть один человек, который сможет его уговорить, — повернул я голову к Норберту, — Эамон Геррин. Недавно я узнал, что Алистер воспитывался при его дворе, пока жена не заставила того отправить его в храмовники. Так что если кто и сможет уговорить Алистера стать королем, то это эрл Редклиффа. Но меня настораживает то, что из его вотчины давно не было новостей. Там явно что-то приключилось, и это мне не нравится.

— Хмм, а это может сработать, — задумался Вулфф-младший, — что до отсутствия вестей, то это — лишний повод заглянуть в Редклифф. Кто знает, что именно там произошло. Может, Логейн решил сыграть на опережение, и нам пора воевать не на два, а на три фронта.

Да, Норберт, наверное, и не подозревал, насколько он прав.

— Хорошо, тогда поступим следующим образом...

* * *

9:30:11:30 века Дракона. Лотеринг.

Через несколько дней армия разделилась. Стражи, предводителем которых негласно избрали Шианни, отправились в Брессилианский лес, уговаривать долийцев сотрудничать. Большая часть войска осталась под Лотерингом, где общее командование осуществлял Норберт. Примерно треть армии медленно, но верно расползалась по Ферелдену — им предстояло стать костяком партизанских отрядов. Конечно, некоторые банны, ставшие во главе отрядов, возмущались предложенному методу ведения войны, но мне, после обстятельной беседы, удалось донести до них причину, по которой им следовало действовать именно так. В конце концов, лидеры отрядов согласились с моими выкладками:

— Помните, — говорил я командирам, — Все ваши действия должны сводиться в принципу: ударил — отошел. Враг наступает — вы отступаете, враг остановился — вы режете снабжение, враг отступает — вы преследуете. И никогда, я повторяю, никогда и ни при каких обстоятельствах не вступайте в бой с регулярными частями, если есть хоть малейшее подозрение в том, что это — ловушка. Не позволяйте втянуть себя в затяжной бой — в большинстве случаев время будет не на вашей стороне. Ваше преимущество — это внезапность. Бейте там, где вас не ждут, заставляйте противника распылять силу на вашу поимку. И ради всего святого, не стойте подолгу на одном месте. Остановитесь — погибнете, на радость узурпатору. И не забывайте работать с населением — поддержка местого населения является гарантией того, что вас не сдадут при первой же возможности.

Что касается меня, то я, в компании небольшого отряда из полусотни опытных воинов, отправился в Редклифф. Как бы я этого не хотел, но с ситуацией требовалось разобраться самостоятельно, без чьего-либо участия. Если я правильно помню события, то на пути к получению столь могущественного союзника мне предстояло совершить ряд поступков, которые многие сочли бы неблаговидными.

Однако, как показала судьба, некоторые планы приходится корректировать на ходу. На выезде из Лотеринга моему отряду преградила путь весьма колоритная компания. Поперек дороги стоял огромный воин, одетый в кольчугу и державший в руке двуручный меч, которым, судя по комплекции, он вполне мог управиться и одной рукой. Шлем воин держал на сгибе локтя, открывая тем самым хищное, волевое лицо, словно вырубленное из темного камня, которое контрастно выделяли белоснежные, заплетенные в дреды волосы. А за плечом здоворяка маячила подозрительно знакомая рыжая голова.

— Тейрн Кусланд! — не менее знакомый голос лишь укрепил подозрения, — позвольте мне присоединиться к вашему походу.

— Какого... — невольно вырвалось у меня. Встречи с Лелианой я, ожидал меньше всего. Признаюсь, я уже подумал, что она, в соответствие с игрой, давно покинула Лотеринг в компании Стражей. И еще меньше я ожидал того, что рыжая вдруг решит присоединиться ко мне после моей речи, — кхм, и что же заставило сестру Церкви сменить платье послушницы и взяться за лук? И, более того, присоединиться к моему обществу, особенно после произошедшего?

— Ваше неверие в святость Церкви Создателя ранило меня в самое сердце, проникновенно начала Лелиана, — и Создатель, явившись мне в столь тяжелый для Вас час испытаний, велел мне помочь вам пройти их и вернуться на путь истинный.

Не верю, как говорил один театральный режиссер. И дело даже не в том, что Создатель по всем канонам не общается со смертными. Зная, кто она на самом деле, более логично предположить, что Лелиана — шпион, посланный церковниками следить за моими действиями и, в случае необходимости, прикончить. Даже если решение присоединиться ко мне — ее собственная инициатива, это не делает рыжую менее опасной. Как говорил Матиас Конрад, орлейские барды бывшими не бывают, и если кто-то из них говорит, что завязал с ремеслом — верить ему не стоит. Такое прошлое всегда рано или поздно напоминает о себе.

Вопрос в другом — а что ответить Лелиане. С одной стороны, иметь под боком человека, который в любой момент по своей или чужой отмашке может попытаться оборвать твою жизнь, не есть хорошо. С другой стороны, никто не может дать гарантий, что враги не пришлют еще одного барда, о котором на этот раз я знать ничего не буду. А значит...

— Допустим, я беру вас в отряд, сестра, — кивнул я, — не из-за того, что мне вдруг потребовался миссионер. Очень надеюсь, что Ваш лук висит за спиной не для красоты, и вам приходилось использовать его хотя бы на охоте.

— Поверьте, милорд, вы не будете разочарованы, — расплылась в улыбке рыжая, — мое имя — Лелиана, и я рада быть частью вашего отряда.

— А что вы? — повернулся я к неподвижно стоявшему гиганту, — надеюсь, вы здесь не для того, чтобы нести свет веры и обращать в нее сбившихся с пути?

— Только если вы сами того пожелаете, — голос у воина оказался под стать внешности — грубый и глубокий, — Стэн Бересаада, из народа кунари.

Услышав представление гиганта, многие солдаты, не задумываясь, положили руки на мечи, а некоторые, не дожидаясь команды, даже начали вытягивать их из ножен. Да, у кунари в большей части Тедаса весьма дурная репутация, и предсталяться приверженцем пути Кун за пределами Пар Воллена зачастую равносильно смертному приговору.

— И каким ветром воина Кун занесло столь далеко от Пар Воллена? — поинтересовался я.

— Мор, — коротко ответил кунари, — и Порождения Тьмы.

— Милорд, ему нельзя верить, — заметил один из солдат, — его нашли в клетке, куда его посадили за то, что он вырезал семью крестьян, что его приютила.

— Это правда? — вопрос был риторическии, но все же задать его я посчитал нужным.

— Правда, — не стал отпираться Стэн.

Вокруг кунари тут же образовалась мертвая зона. Даже Лелиана отошла на несколько шагов и словно невзначай положила руку на кинжал.

— Если ты убийца, — я слегка качнул головой, — тогда почему на свободе?

— Освободили, — кунари был воплощением лаконичности, — сказали, что в бою от меня больше пользы, чем в клетке. Дали приказ.

Стэн, слегка покопавшись, вытащил сложенный лист из поясной сумки. По моему сигналу один из солдат спешился и, опасливо приблизившись к гиганту, принял пергамент. Взяв лист из рук солдата, я развернул его и углубился в чтение. Документ оказался не столько приказом, сколько распиской о том, что Стэн Бересаада в настоящий момент находится на службе в королевской армии Ферелдена и имеет полномочия, равные десятнику армии короля. Под документом стояла подпись Норберта Вулффа, как временно исполняющего обязанности командующего армией. Мне оставалось лишь удивиться решимости сына Галлахера — не каждый рискнет взять, фактически, под свою ответственность, в свою армию кунари, тем более заключенного под стражу по обвинению в массовом убийстве.

— Что-ж, — подытожил я, — как действующий командующий королевской армией Ферелдена, я подтверждаю все написанное в данном документе. Кто-нибудь, дайте мне письменные принадлежности, — дождавшись пера и чернильницы, я дописал внизу документа слова "Подтверждаю. Кусланд", размашисто махнув роспись и проставив дату, — Стэн Бересаада, с этого момента вы переходите под мое командование.

Гигант лишь кивнул, что не укрылось от меня. Кунари выбрал интересный способ выражения согласия — по словам наставника, кунари очень щепетильно относятся к словам, особенно произнесенным на кунлате. Иными словами, дай Стэн согласие на родном языке, это можно было бы рассматривать как клятву в верности. Кунари же лишь кивнул, оставив таким образом определенную свободу для маневра. Довольно умно — я бы на его месте тоже не стал доверять малознакомому разумному, даже если это командир отряда. Благо, один раз хватило.

Принятие в отряд еще двух человек задержало выезд. Ни у Лелианы, ни, тем более, Стэна не оказалось транспорта, в то время как мой отряд был конным. Пришлось вернуться, чтобы достать нескольких лошадей. В итоге, отряд выехал уже после того, как солнце перевалило через зенит.

— Господин, — подъехал ко мне один из командиров, явно дожидавшийся, когда внимание новоприбывших будет чем-либо отвлечено, — разумно ли брать в отряд этих... людей. Особенно учитывая важность задания. Милорд, я не ставлю под сомнение ваши таланты, однако их лояльность...

-... вызывает сомнения, верно? — дождавшись кивка солдата, я усмехнулся, — скажу честно, я и сам не верю в их бескорыстность. Девица, скорее всего, соглядатай от Церкви, а кунари вообще не скрывает своей принадлежности. Стэн Бересаада, — пояснил я, поймав удивленный взгляд воина, — кунари не имеют личных имен, а Стэн Бересаада дословно переводится как "командир головного отряда армии Кун", фактически, командир головного дозора или армейский разведчик.

— Но зачем тогда брать их с собой!? — слегка повысил голос солдат, — если они шпионы, не разумней ли было бы их допросить или казнить?

— С одной стороны, да, возможно, так было бы правильнее сделать, — кивнул я, — вот только никто не даст гарантий, что им на замену не пришлют других. Об этих нам хотя бы известно, а взяв их с собой, мы отвлечем их от главной задачи.

— Шпионажем за основной армией, — кивнул воин, а затем, слегка задумавшись, произнес, — но откуда мы знаем, что они — единственные шпионы в войске?

А мы и не знаем. Единственное, за что я могу хоть как-то ручаться, так это за то, что со стороны разведки кунари в нашей армии пребывает лишь Стэн, хотя и это вилами по воде писано. С другой стороны, в ближней перспективе кунари мне стоит опасаться меньше всего — Пар Воллен далеко, и появление Стэна в наших краях, скорее всего, действительно связано с активностью Порождений Тьмы. Другое дело Церковь — с одной стороны, им не с руки поддерживать ярого националиста Логейна, известного своим отношением ко всему, что приходит со стороны Орлея. С другой стороны, вряд ли моя речь в Лотеринге останется в секрете, и Церковь вполне может сделать соответствующие выводы. Однако, если подумать, святошам, несмотря на все сказанное мной, выгоднее поддержать именно партию Алистера. Ведь Логейн, как ни крути — героический полководец, и убийство сделает из него мученика. А вот моя гибель, особенно подстроенная, удовлетворит многих и, более того, освободит подход к Алистеру, из которого при правильном подходе можно будет слепить марионетку Церкви Создателя, а значит, и Вал Руайо. Именно поэтому я и взял в отряд Лелиану — в случае, если ее хозяева решатся на силовую акцию, я буду знать, откуда ждать удара. А предупрежден, значит вооружен.

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 3.

9:30:12:07 века Дракона. Редклифф.

Дорога до родового гнезда Герринов заняла гораздо меньше времени, чем могла бы. Во многом этому способствовало то, что отряд, передвигаясь верхом, имел множество запасных лошадей. Даже при том, что воины не загоняли коней, совершая необходимые остановки, добрались мы гораздо раньше, чем могли бы, имея за спиной обоз. Наверное, на Земле именно после таких наблюдений и пришли к мысли о создании драгунских формирований, которые, как и большинство взятых в поход солдат, были, по сути, ездящей пехотой. Впрочем, если я правильно помню, таких бойцов использовал еще Александр Македонский.

Впрочем, одну дневную остановку на четвертый день пути совершить все же пришлось. И именно на этой остановке мне в руки попала находка, которую я никак не ожидал.

* * *

Ретроспектива

— Милорд, — подошел ко мне один из стоявших в дозоре воинов, — прошу прощения за то, что отвлекаю, но вы должны это увидеть.

Оторвавшись от прочтения предусмотрительно захваченной книги, я поднялся с постеленного на землю спального мешка, и, коротко кивнув, направился за дозорным.

На окраине лагеря нас встретила ничем не примечательная пара крестьян — полноватый мужчина с залысинами и женщина с тронутыми сединой волосами, державшая в руках какой-то сверток. Увидев меня, пара дружно упала на колени, выражая покорность.

— Милостивый государь, — начал мужчина, — мы бы никогда не осмелились побеспокоить благородного господина...

— Встаньте, — коротко приказал я, мысленно сплюнув — подобное раболепие всегда меня раздражало, — а теперь говорите, в чем дело. Коротко и сжато — самую суть.

— Милорд, — неожиданно резво для своих габаритов подскочил мужик, — вчера ночью нас с Мартой разбудил чудовищный грохот. Вся земля заходила ходуном, и мы подумали, что пришли Порождения Тьмы.

Сопровождавший меня солдат фыркнул, красноречиво выражая свое отношение к подобному предположению. Толстяка, впрочем, это не смутило.

— Поднявшись, мы с женой отправились посмотреть, в чем дело. Недалеко от нашей фермы что-то горело, и мы пошли туда. И когда мы, наконец, дошли, то увидели в земле огромную яму, на дне которой лежала груда железа и, — мужчина замялся, но все же договорил, — ребенок. Мальчик.

— Брехня, — презрительно бросил солдат, — где это видано, чтобы в земле детей находили.

— Милорд, — снова упал на колени крестьянин, — клянусь Создателем, так все и было!

— Я слышала от отца, милорд, — внезапно добавила женщина, — что иногда с неба падают камни. Но никогда не слышала о детях. У нас с Джонатаном никак не получалось завести ребенка, и мы решили, что это дар Создателя. И тут мы узнали, что неподалеко сделали привал Вы и Ваши люди. Прошу Вас, милорд, окажите милость — дайте нашему сыну имя.

В просьбе супругов не было ничего необычного — насколько я знал, в Ферелдене крестьяне порой просили баннов и эрлов дать имя своим детям. Правда, обычно кметы обращались к своему господину, однако и мой случай был не редкостью. Отказывать в подобной милости было не принято, и я решил не отступать от традиции, задумавшись, как же назвать ребенка. Джон, однако, воспринял мое молчание по-своему:

— Милорд, прошу Вас, не откажите в милости, — вновь вступил он, — вот, прошу, примите дар. Я нашел его на дне той ямы.

Крестьянин полез в объемный карман своего фартука. Стоявший рядом дозорный напрягся, и, словно невзначай положил руку на меч. Но осторожность была излишней — покопавшись, толстяк вытащил на свет большую тряпицу и, развернув ее, поднял на вытянутых руках.

— Камень?! — изумлению дозорного не было предела, — мужик, да ты, никак, издеваешься... !

Взмахом руки оборвав гневную речь воина, я подошел ближе, внимательно разглядывая подношение. Что-то подсказывало мне, что камень далеко не так прост, как выглядел. И предчувствие меня не обмануло — среди камня явно проглядывали вкрапления металла.

— Руда, — произнес я, — скажи, перед грохотом не было какого-нибудь света?!

— Света? — удивленно повторил крестьянин, — точно, был свет, клянусь Создателем! Будто солнце решило вдруг подняться раньше срока.

Я довольно улыбнулся, не веря своему счастью. Плешивый мужчина явно не подозревал, какое богатство свалилось ему на голову.

— Зови Лелиану, — бросил я дозорному, и, повернувшись к стоявшему на коленях крестьянину, произнес, — похоже, ваш сын действительно является подарком небес. И я только что придумал ему самое подходящее имя.

Послушница примчалась очень быстро и, мгновенно вникнув в ситуацию, от всей души согласилась посодействовать. Конечно, по всем канонам ритуал наречения предписывалось проводить в святом месте, однако в нашем случае этим пришлось пренебречь. Что касается имени, то мне пришлось немного поспорить с послушницей, которая решила наречь ребенка по канонам Церкви Создателя, в то время как я настаивал на своей позиции. Лелиана сдалась после того, как я рассказал ей о том, что ребенок будет назван в честь древнего воителя, чье имя почти забылось в веках, а оттого имя редкое. Историю я придумал на ходу, и не факт, что рыжая мне поверила. Однако в конечном счете бард отступила, согласившись наречь мальчика так, как я хотел:

— Господь Создатель наш, — нараспев читала Лелиана положенную молитву, осеняя ребенка знамением, — тебе молюсь и Тебе прошу, да осенит свет Твой на чаде Твоем Кларке, и да знаменается вера Пророчицы Твоей в сердце и в помышлениях его…

После окончания обряда благодарная чета, непрерывно благодаря и отбивая земные поклоны, покинула лагерь, унося новоиспеченного Кларка на ферму. На фоне остальных событий этот эпизод путешествия напрочь вылетел из моей головы, и я забыл, что когда-то в шутку назвал якобы прилетевшего из космоса младенца в честь одного известного супергероя [1]. Но, как оказалось, у судьбы тоже имеется чувство юмора, и моя шутка напомнила о себе, пусть и спустя много лет.

Конец ретроспективы.

* * *

Редклифф встретил нас рассветным туманом, наползшим из озера Каленхад. Что в сочетании с закрывшими небо облаками и практически полным отсутствием звуков придавало городку, раскинувшемуся перед замком, жутковатый вид, который невольно вызывал у меня ассоциации с другим, не менее зловещим населенным пунктом.

— Не нравится мне здесь, — поделился своими опасениями один из десятников, — даже птиц не слышно. Да и холод этот поганый.

Воин, словно подкрепляя слова, протяжно шмыгнул носом. Я передернул плечами — да, утро выдалось на редкость поганым. Впрочем, это не было для меня аргументом. Тронув поводья, я продолжил путь к городку.

Гробовая тишина — это словосочетание на редкость хорошо характеризовало окружение. Улицы словно вымерли — на глаза не попадалось даже крыс, которые обычно в обилии водились в таких местах. И это при том, что Редклифф был крупнейшим портовым городом на многие километры вокруг, через который шел транзит великого множества товаров — порой доставить груз кораблем через озеро было во сто крат быстрее и, главное, безопаснее, чем по суше. Торговля и разгрузка в таких местах начиналась уже с утра, невзирая ни на какие погодные условия. Здесь же... с такой атмосферой Сайлент Хилл вполне мог бы стать Редклиффу городом-побратимом.

Тем неожиданней из тумана вынырнули наспех собранные баррикады с выглядывавшими из-за них людьми.

— Все в порядке, они живые! — крикнул, видимо, старший поста.

Через баррикаду перемахнул долговязый, коротко стриженный человек, самой примечательной чертой которого были солидные мешки под глазами. Тяжело опираясь на вилы, ополченец встал перед нами и усталым голосом произнес:

— Хвала Создателю, наши молитвы были услышаны, — на лице копейщика проступила вымученная улыбка, — вести из наших краев наконец-то дошли до короля.

— Боюсь, король здесь не при чем, — заметил я, и, пояснил, — Кайлан Тейрин погиб при Остагаре. В стране безвластие, и о вашей напасти никто не знает.

Кроме, может быть, Логейна. Если, конечно, он и в этот раз причастен к отравлению Эамона.

— Но как же так? — на лице бритого человека проступило искреннее непонимание, — мы столько раз просили помощи, слали вести в Денерим...

— Что непонятного? — хмуро бросил один из командиров, — в стране гражданская война. Из Диких Земель Коркари идет Мор с Архидемоном во главе. Вы правда думаете, что Логейну есть дело до вас?

— Логейну? — удивленно произнес селянин, — но как...

— Он явно плохо мыслит, — поделился наблюдением Стэн, — несколько суток не спал. Плохой из него сейчас воин.

— Вряд ли он вообще когда-то был воином, Стэн , — заметил я, — добрый человек, мы ехали к вам от Лотеринга, и были бы благодарны, если бы вы перестали держать нас на пороге.

— А? Конечно-конечно, — засуетился копьеносец, — разбирайте завал! Благородные господа желают проехать в город.

Вскоре баррикаду растащили, и мой отряд вступил на улицы Редклиффа. Как и издалека, город производил гнетущее впечатление — на опустевших улицах не было ни души. Впрочем, продлилось это недолго — двери церкви открылись, и на площадь, опасливо оглядываясь, потянулся народ. Отряд довольно быстро окружила толпа — жители словно не верили в нашу реальность, и, пожалуй, лишь наш статус не позволял им потрогать нас руками.

— Кто главный? — на мой вопрос толпа медленно расступилась, пропуская вперед мужчину средних лет, одетого в сравнительно дорогую броню.

— Я, милорд, — слегка поклонился человек, — я банн Теган Геррин, брат эрла Эамона.

— Я Эйден Кусланд, тейрн Хайевера, — спешился я и, наткнувшись на удивленный взгляд банна, пояснил, — во всяком случае, пока не прояснится судьба моего брата Фергюса.

— Соболезную Вашей потере, тейрн, — понимающе кивнул Теган, — к сожалению, в нашем положении ничем, кроме слов, помочь в возвращении вашей вотчины я не могу.

— Благодарю, и понимаю вашу, — ответил я — все же Теган, как и Эамон, приходился дядей покойному королю, — однако причина моего появления в Редклиффе отнюдь не в том, что мне нужно вернуть Хайевер. Логейн...

— Вам нужны союзники в войне против узурпатора и голоса на Собрании Земель, — слегка улыбнулся банн, — в таком случае предлагаю пройти внутрь. Нам надо многое рассказать друг другу, и делать это лучше не на улице. Тем более, что ваши люди наверняка устали с дороги.

— Хорошо, — согласился я, — Ренн, остаешься за главного. Проследи за размещением людей.

В компании брата эрла я поднялся по ступенькам церкви. Обернувшись на пороге, я увидел, как мои воины под присмотром командиров расходятся по городу для стоянки. Удовлетворенно кивнув, я прошел внутрь — за своих солдат я мог быть спокоен. Во всяком случае пока.

* * *

— Вот так все и обстоит, — подвел черту Теган, — как видите, в Редклиффе проблемы, и решать их надо незамедлительно.

Ничего нового банн мне, по сути, не рассказал. Вскоре после того, как стало ясно, что Порождения Тьмы наступают именно на Остагар, эрл слег с неизвестной болезнью. Я прекрасно понимал, что дело отнюдь не в болезни, но доказательств, помимо моего послезнания, не было. Поход войска Редклиффа был отложен. Ненадолго — ровно до прибытия Тегана, как нового командующего, однако этого хватило, чтобы сын эрла, бывший слабо обученным магом, попытался применить свои силы для того чтобы, как он думал, спасти отца от смерти. О чем банн, правда, не знал. Но результат от этого не менялся — замок оказался наводнен потусторонними монстрами, и армия, вместо того, чтобы прибыть в Редклифф или хотя бы в Лотеринг, остается на месте, отбивая атаки из замка.

Я, в свою очередь, поделился с Теганом свежими новостями. Надо сказать, что банн с пониманием отнесся к решению создания организованного сопротивления узурпатору. Не знаю, что в этом было больше — природного свободолюбия, характерного для большей части ферелденской аристократии, или того факта, что Логейн, фактически, бросил его племянника на поле боя. Тем не менее, Теган отказался предоставлять какие-либо силы до решения редклиффской проблемы. Для меня это было ожидаемо — не зря я захватил с собой солдат.

От разговоров о политической ситуации в стране мы плавно перешли к более насущной проблеме. К соглашению мы пришли довольно быстро — мои воины вливались в оборону города от тварей, однако их руководство лежало на мне. И меня, и банна такой вариант вполне устраивал, тем более, что мой отряд предполагалось использовать в одном месте обороны, оставив часть в качестве оперативного резерва. Сама позиция располагалась около старой мельницы — как раз там, откуда шла основная масса монстров. Конечно, это было риском, ведь именно там войска Редклиффа и потеряли большую часть солдат. Однако мои солдаты, в отличие от бойцов Редклиффа, были ветеранами Остагара, и после Порождений Тьмы местные ходячие мертвецы и монстры смотрелись откровенно блекло. Тем более, что оставлять нас наедине с монстрами Теган не планировал — в подкрепление нам выделили часть ополченцев, преимущественно стрелков, а также нескольких рыцарей под началом какого-то сэра Перта, неизвестно как оказавшихся в городе.

Остаток дня заняла подготовка к обороне, которая, по сути, свелась к распределению обязанностей ополченцев и прочих разумных, взявших в руки оружие. Некоторых пришлось уговаривать — те же рыцари с какого-то перепугу считали, что амулеты, благословленные Церковью, спасут их от мертвых. В дело пришлось вступить Лелиане — бывшая послушница, тактично умолчав о своем церковном статусе, провела молебен. Не берусь судить о том, насколько обращение к Создателю помогло, но подчиненные сэра Перта ходили одухотворенные, и своей решительностью вселяли уверенность в остальных защитников.

День подходил к концу, и на город снова наполз туман, пришедший со стороны озера. Я в последний раз обошел посты. Везде были расставлены жаровни для поджига стрел, а ополченцы напряженно вглядывались в пелену, ожидая прибытия очередной волны ходячих трупов.

Ждать пришлось недолго. Едва солнце скрылось за горизонтом, опустив на Редклифф сумерки, как со стороны дороги, ведущей в замок, раздались шаркающие шаги. Через некоторое время из тумана, шатаясь из стороны в сторону, показались первые "гости", сжимавшие грубо сработанные палицы в одеревеневших конечностях.

— Всем приготовиться! — скомандовал я, — стрелять по моей команде!

Бой за город начался.

* * *

Удар!

Взмах сильверритового меча смахивает голову и часть руки очередного мертвеца. Сдув прилипшую ко лбу прядь волос, я окинул взглядом поле боя.

Обстановка была, скажу прямо, средней паршивости. Первую половину ночи нам успешно удавалось отражать атаки мертвых, идущих по главной дороге. Простым тот бой назвать не поворачивался язык даже у Стэна — пусть вселившиеся в трупы демоны и не обладали какими-либо навыками боя, они с лихвой компенсировали это чудовищной выносливостью, на фоне которой бледнела даже живучесть Порождений Тьмы. Одержимым было плевать на большинство наносимых ран — ополченцам в лучшем случае удавалось держать их на расстоянии, насаживая на пики с крестовинами или вилы. Лучшее, что могли противопоставить мертвым обычные защитники, было пламя. Непонятно каким образом высушенная плоть одержимых отлично поддавалась огню, занимаясь, словно сухой хворост. Тяжелее приходилось рыцарям — из всего отряда лишь сэр Перт имел при себе сильверитовый меч. Остальные довольствовались более дешевым веридием и красной сталью, которая против порождений Тени была, откровенно говоря, бесполезна — даже теряя конечности — мертвые упорно шли вперед, пытаясь добраться до живых. Я в очередной раз возблагодарил свою предусмотрительность — выкованный в Хайевере сильверритовый клинок разил одержимых, словно это были обычные смертные.

Однако, не все было столь радужно. Отброшенная на моем участке обороны, армия мертвых прорвалась на двух других, а потому мне пришлось, скрепя сердце, отправиться на помощь, оставив оборону на Стэна. И если к первому прорыву мы подоспели вовремя, успешно отбив атаку, то во втором случае мы застали лишь орду наступающих трупов, походя добивавших немногих выживших защитников. На ликвидацию прорыва ушла уйма времени, по истечению которого к нам прибежал запыхавшийся гонец, от которого я узнал, что наступающие окончательно смяли защитников, и банн Теган решил оттянуть оставшиеся силы к центральной площади города, дабы защитить укрывшихся в церкви жителей. Плюнув с досады, я погнал поредевший отряд на площадь.

Собравшиеся на площади защитники приготовились стоять насмерть, встречая ходячих с решимостью отчаянных. И одержимые не заставили себя ждать — я едва успел восстановить дыхание, когда первые трупы показались на площади.

Приняв удар очередного мертвеца, на сей раз вооруженного мечом, на щит, я ответным выпадом пронзил одержимого в районе сердца. Мертвец захрипел, и щелкнул челюстями, явно намереваясь вцепиться куда-то в район шеи — наличие кольчужной защиты его, похоже, не смущало. Впрочем, испытывать защиту на прочность я лишний раз не собирался. Удар щита пришелся аккурат в разинутую пасть. Хруст костей — одержимый падает с развороченной челюстью на землю и тут же финальный удар меча снимает голову с плеч.

— Они отходят!

С удивлением осмотревшись, я увидел, как армия трупов, словно по чьему-то приказу, оттягиваются с площади, явно собираясь отступать из города.

— Какого демона они отходят? — озвучил вертевшийся на языке вопрос один из моих воинов.

— Так всегда происходит, — тяжело вздохнул Теган, снимая шлем, — они всегда отступают с рассветом. Почему — не знаю, не спрашивайте. В любом случае, эту ночь мы пережили.

— У вас всегда так было, милорд? — поинтересовался уставший солдат.

— Нет, — вздохнул банн, тяжело присаживаясь на ступени церкви, — но каждая атака всегда яростнее предыдущей. До этой ночи нам удавалось удерживать тварей вне города. Если бы не Ваша помощь, тейрн Кусланд, мы бы вряд ли выжили сегодня. Кто бы не командовал ими, он вряд ли рассчитывал на ваше прибытие.

* * *

Похороны погибших, равно как и разбор поля боя, растянулись до полудня. Хотя похоронами это было назвать сложно — тела просто свозили за окраину, где и сжигали, перед этим сняв с них все более-менее ценное. Единственное различие в кострах состояло, пожалуй, лишь в том, что похоронные команды сортировали "своих" и "чужих" мертвых. Если кто и возражал против подобного способа избавления от тел, то делал это про себя — то ли авторитет Тегана Геррина не позволял горожанам вставить слово против, то ли жители города оказались на редкость здравомыслящими, понимая, чем им грозит возможная эпидемия или, того хуже, массовое поднятие нежити.

Мой отряд, к сожалению, также не обошли потери, которые, хоть и не были столь большими, как я опасался, все равно радости не прибавляли. В огромном костре догорали останки пятерых человек, и еще девять сидели в церкви в ожидании медицинской помощи. Воспоминание о потерях заставило меня скрежетнуть зубами от злости — за один бой я лишился, пусть и временно, пятой части своего отряда. А ведь это было лишь начало эпопеи. Впереди был штурм замка, поход в пещеры, полные фанатиков, драконов и прочих тварей, ко встрече с которыми обычных солдат попросту не готовят. Может, я совершил ошибку, беря с собой воинов, которые, по сути, оказались лишь пушечным мясом? Нет, все же не зря — в конце концов, в навыках своих солдат я был уверен, а люди, как ни крути, встречаться нам будут все же чаще, чем монстры, особенно такие, как призраки и демоны. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Милорд, — окликнули меня сзади, — банн Геррин зовет вас в церковь.

— Хорошо, — ответил я посыльному, — сейчас буду.

Банн был в келье настоятельницы не один. Рядом с ним, неотрывно глядя на символ Андрасте, сидел человек в капюшоне. Учитывая то, как именно развивался известный мне вариант событий, я почти не задумываясь мог назвать личность таинственного посетителя. Вернее, посетительницы.

Послезнание меня не обмануло. При звуках моих шагов человек встал и, повернувшись ко мне лицом, откинул капюшон.

— Тейрн Кусланд, — представил гостью Теган, — позвольте познакомить Вас с леди Изольдой, женой моего брата.

— Тейрн? — удивленно произнесла женщина, — разве не Брайс Кусланд владеет Хайевером? И, насколько мне известно, следующим в линии наследования должен стоять Ваш старший брат.

— Гражданская война внесла свои, хм, коррективы, — мрачно бросил я, — однако смею надеяться, что я здесь не для того, чтобы говорить о моем положении среди дворянства.

— Изольде удалось выбраться из замка сразу после битвы, — объяснил банн, не обратив внимания на недовольное лицо леди, — она хочет, чтобы я пошел внутрь вместе с ней. Один.

— Выскользнула? Из замка, наводненного демонами и нежитью? — иронично изогнул я бровь, — уж простите, миледи, но мне понадобится более убедительное объяснение Вашему появлению. Самостоятельно Вы выбраться бы не смогли при всем желании, а демон, или кто сейчас заправляет в замке, никогда бы не опустил никого под честное слово. Потому советую рассказать честно и максимально подробно о том, что на самом деле там происходит.

— Мага, который во всем виноват, заключили под стражу, — проглотила Изольда мою неучтивость, — но этот кошмар продолжается. Коннор сошел с ума. Он не желает покидать замок. Прошу, Теган, помоги вытащить моего мальчика из этого ужасного места. Ты его дядя. Ты сможешь его убедить.

— А что с Эамоном? — спросил банн, — он жив?

— Пока да, — вздохнула Изольда, — хотя боюсь, это ненадолго. Демоны держали нас в заложниках, на случай, если вы решите взять замок штурмом. Он... он отпустил меня к тебе. Мне удалось убедить его в том, что Коннору нужна помощь.

Голос Изольды звучал с надрывом. Пожалуй, не знай я всей подоплеки событий, то, вероятно, поверил бы женщине. Хотя ряд нестыковок в ее истории я углядел с ходу.

— И с какой радости Теган должен идти туда один?

— Тот монстр в человеческом обличье... — всхлипнула Изольда, — он поставил условие — Теган должен идти один. Иначе он убьет Коннора и Эамона.

Я улыбнулся, невольно восхитившись изворотливостью урожденной орлессианки — она нигде не соврала, лишь не упомянула тот "маленький" факт, что загадочный маг, монстр в человеческом обличье и ее сын — одно и то же лицо.

— Знаете, мне кажется, вы кое о чем нам недоговариваете, — протянул я и, не дав жене эрла вставить слова, продолжил, — вы как минимум дважды изменили свои слова, сначала сказав, что сами выбрались, а потом заявив, что вас отпустили. А после упомянув, что Коннору нужна помощь, и сказав, что пойти должен именно банн, который при всем желании не способен защитить вас и сына от орд нечисти в одиночку. Знаете, на что это больше всего похоже? На попытку обезглавить армию. Поэтому я очередной раз прошу вас рассказать нам все с самого начала.

— Ну, знаете, — возмутилась эрлесса, — это уже слишком...

— ДОВОЛЬНО! — рявкнул я, — У МЕНЯ НЕТ НИ СИЛ, НИ ЖЕЛАНИЯ ТЕРПЕТЬ ЭТОТ ДЕТСКИЙ ЛЕПЕТ!!

— Эйден... — начал было Теган.

— Что "Эйден"? — повернулся я к банну, — нам пытаются доказать, что сунуть голову в петлю — отличная идея, особенно в преддверии гражданской войны, которую только мы и можем уберечь от перерастания в нечто большее. И это если не брать в расчет то, что к Лотерингу идет орда Порождений Тьмы, которым плевать на все наши распри — они прирежут каждого живого мужчину, женщину, старика и ребенка.

— Как видите, леди, у меня есть проблемы поважнее, — не знаю, что увидела Изольда, но от одного моего взгляда женщина испуганно отшатнулась, — и я не собираюсь разводить бесконечные дебаты о том, пытаясь убедить вас рассказать то, что должно было быть озвучено с самого начала. ГОВОРИ ПРАВДУ!!!

Откликнувшись на мою злость, сила Тени вырвалась наружу, окатывая присутствующих незримой волной — убивать я все-таки никого не собирался. Однако даже такого ничтожного потока хватило для того, чтобы Теган Геррин, сделав от неожиданности полшага назад, покрылся испариной и инстинктивно схватился за висящий на поясе меч. Что до эрлессы, то ей и досталась большая часть волны. Неготовая к такому женщина с криком упала на пол, и, всхлипнув несколько раз, зарыдала.

— Эйден, ты что творишь?!

Не обращая внимания на окрик банна, я, подойдя к сидящей на полу жене Эамона, поднял ее голову за подбородок. Лицо орлессианки превратилось в маску первобытного ужаса, а в залитых слезами глазах я разглядел два сиреневых огонька — мои собственные глаза, светившиеся от энергии Тени.

— ГОВОРИ, — с нажимом произнес я.

И эрлессу прорвало. Заходясь всхлипами, женщина, словно кролик глядя в мои глаза, выложила нам весь расклад. О том, как она наняла беглого мага крови, чтобы тот обучил сына эрла, оказавшегося магом. О том, как тот маг, оказавшийся агентом Логейна, а точнее, его партии, отравил Эамона. И, конечно, о том, как Коннор, не зная всей опасности, сунулся в Тень и заключил договор с демоном, что и привело к катастрофе.

-Да, дела, — протянул Теган, помогая Изольде подняться и неодобрительно посматривая в мою сторону, — и что нам теперь делать?

— Даже не знаю, что посоветовать, — ответил я, — если все так плохо, как описала Изольда, то прямой штурм, равно как и попытка пройти по тайному ходу отпадают. Демон, скорее всего, успеет заметить вторжение и расправится с заложниками. В то же время, если вы, банн, все же пойдете к нему на поклон, то, скорее всего, пополните ряды его армии, а без вас оборонять город будет в разы сложнее. Более того, время играет не на нашей стороне. Впрочем, есть один вариант, который, возможно, будет более приемлемым, чем остальные.

— Я весь внимание, — подался вперед Теган, выражая заинтересованность.

— Есть вероятность, что демон не знает доподлинно, как вы выглядите, — начал я, — и я имею в виду не Ваш внешний вид. Порождения Тени, скорее всего, видят мир не так, как мы, и телесная оболочка для них — не главное. Возможно, если вместо Вас пойдет кто-то более... подготовленный, то он сможет если не убить, то хотя бы отвлечь демона, засевшего в Конноре, на достаточное время, чтобы идущий следом отряд зачистил Редклифф от демонов, впустил солдат и помог лазутчику.

Откровенно говоря, я не был уверен в том, что моя теория верна. В конечном итоге, демон вполне мог достать воспоминания о банне из разума Коннора, и тогда стройная на первый взгляд теория будет огромной ошибкой, расплатой за которую станут десятки, если не сотни жизней. С другой стороны, в пользу моего видения ситуации говорило то, что в известной мне истории демон узнал о героях со слов Изольды, а значит, видеть глазами своих подчиненных он не мог. Таким образом, о моем существовании он пока не знает, как и о том, на что способен.

Помогут ли мои способности против такого противника? Хороший вопрос. С одной стороны, мои силы бьют не столько по материальному телу, сколько по душе, а значит, демону от моих атак будет как минимум некомфортно. С другой стороны, связь с Тенью — палка о двух концах, а вступать в схватку с противником, который явно опытнее меня, не хотелось. И все же именно у меня больше всего шансов выжить в противостоянии с одержимым — далеко не факт, что все пройдет так, как это было показано в игре, и подчиненный Теган вполне может погибнуть, бросившись защищать демона.

— В замок пойду я, — не давая банну возразить, я продолжил, — я, конечно, не демонолог, но кое что об этих тварях мне известно. Лучше меня мог бы справиться только маг, а таких у нас нет.

— И не появится, — продолжил брат эрла мою мысль, — до нас дошли слухи, что в Башне Круга случился прорыв демонов, и, возможно, даже будет объявлено Право Уничтожения.

Значит, Ульдред все же поднял мятеж. Интересно, на что он рассчитывал? На то, что его выходку прикроет Логейн? Даже при том, что МакТир является героем, его авторитета недостаточно, чтобы тягаться с Церковью, особенно в вопросах магии. Хотя, как по мне, Логейн попросту устранил набирающего влияние конкурента чужими руками, попутно ослабив храмовников, которые неминуемо бы погибли при зачистке.

— Значит, нам придется обойтись собственными силами, — произнес я, — в таком случае, не будем терять время. Изольда проведет меня в замок, а следом пойдут мои воины. Они откроют ворота, и вы, банн, захватите замок.

— А если не справишься? — спросил Теган.

— Тогда вы сделаете работу за меня, — пожал я плечами, — в любом случае, моя задача — не допустить вмешательства демона в битву за замок. Если я погибну, или демон все же найдет способ меня подчинить, вы все равно получите достаточно времени, чтобы войти в Редклифф. А дальше победа будет лишь вопросом времени. Ведите, леди — не стоит заставлять демона нервничать раньше времени.

Примечание к части

[1] Для тех, кто не в курсе. Кларк Кент — земное имя Супермена. К слову, само появление ребенка в кратере — отсылка к этому супергерою. Ссылка: https://dragonage.fandom.com/ru/wiki/Кратер

>

Миттельшпиль. Часть 4.

9:30:12:07 века Дракона. Замок Редклифф.

Вопреки ожиданиям, эрлесса не повела меня через подземный ход, вместо этого решив воспользоваться парадным. Короткий подъем — и моим глазам открылись ворота с поднятым мостом. Изольду, впрочем, подобный прием не смутил. Подойдя к краю природного рва, доведенного людьми до полноценной преграды, жена Эамона набрала в грудь воздуха и крикнула:

— Опустите мост! Те... банн Теган желает переговорить с племянником!

Кто бы ни стоял за подъемным механизмом, оговорка эрлессы его не смутила — мост, качнувшись, медленно опустился, а решетка, перегородившая проход, поднялась вверх, открывая нам проход в замок.

Не говоря ни слова, мы с матерью Коннора быстрым шагом пересекли мост, оказавшись во дворе твердыни. Осмотрев двор замка, я слегка хмыкнул — возможно, кому-то подобная крепость показалась бы эталоном фортификации, но мне, прожившему в родовом гнезде Кусландов большую часть здешней жизни, было с чем сравнить, и сравнение, надо сказать, было не в пользу Редклиффа. Впрочем, гораздо больше внимания я удостоил, скажем так, населению крепости. К моему удивлению, мертвых во дворе не наблюдалось — демон, видимо, решил не шокировать Тегана раньше времени, дав ему зайти в ловушку. Что-ж, решение довольно логичное, хотя на месте банна я бы все равно удивился отсутствию ходячих.

— Нам туда, — голос Изольды слегка дрогнул, выдавая волнение женщины. Тем не менее, эрлесса уверенным шагом прошла двор замка и поднялась по ступеням, ведущим в цитадель. На входе во внутренний пояс обороны стояли четверо солдат в облачении солдат эрлинга. Что примечательно, тоже живых. В этот момент во мне шевельнулся червячок сомнений в собстенных силах — если демон способен держать под контролем столько людей одновременно, насколько же он станет силен, если целиком сосредоточится на битве? В любом случае, отступать уже было поздно — выдохнув, я проследовал за Изольдой, оказавшись внутри цитадели. Двери за нами захлопнулись, заставив и меня, и эрлессу вздрогнуть — мне показалось, что за моей спиной только что захлопнулся огромный капкан.

— Эйден, ты кретин, — вдруг пришла в голову мысль, — сам же знаешь, что тебе грозит в случае гибели. Сражаться с богом, подпитываемым верой всего известного мира, ты неспособен даже в теории. Он сожрет тебя, не заметив. Ну, посидел бы Теган под контролем демона, и что бы, в итоге, поменялось? Но нет, надо ведь очередной раз сунуть голову в петлю. На удачу рассчитываешь, да? Она ведь дама капризная, вечно потворствовать не будет. А если демон все же захватит тебя? Где гарантия, что те, кто остался за стеной, справятся с тобой — воином Духа? Большинство из них даже не знает о твоих силах. Скольких ты отправишь на тот свет, прежде чем остальные решат, что твоя жизнь менее ценна, чем их? И когда они решат, что проще тебя прикончить, ты отправишься на встречу с богом, который, уж поверь, щадить тебя не станет. Не в его это сути. Ты же желаешь жить, почему ты в который раз идешь против своих желаний, своей сути? Отступись. Придумай что-нибудь, ты всегда в этом был хорош. Тебя не осудят. А лучше оставь Коннора. В конце концов, союзный демон всяко лучше, чем человек, который может предать в любой момент...

Так, стоп. А откуда у меня вообще взялись эти мысли? Может ли такое быть... ах ты зараза! Я еще не увидел демона, но даже так он уже начал влиять на меня, потихоньку подтачивать волю. Интересно, его силы просто направляют мысли в нужном направлении, или он уже знает, что к нему в дом явился вовсе не Теган. Если второй вариант верен, то демон уже подготовил мне горячий прием, и тогда моя вылазка уже обречена на провал. Не лучше ли... ну вот, опять!!

Подняв глаза, я увидел, что Изольда застыла, словно размышляя о чем-то. И я примерно представлял, о чем. Скорее всего, внушение демона говорило ей броситься со всех ног к "сыну" предупредить об опасности. Наверняка жена Эамона думает о том, что от человека, которого она видит первый раз в жизни, ничего хорошего ожидать не следует, и оный человек вполне может решить, что любимое чадо проще прикончить, чем изгнать демона. Причем в доказательство подсознание женщины, возможно, показывает ту сцену в церкви, когда я силой заставил ее рассказать обо всем, что творится в Редклиффе.

— Нам следует поторопиться, — положил я руку на плечо Изольде, отчего та вздрогнула, испуганно обернувшись. Судорожно кивнув, орлессианка быстрым шагом пошла вперед, ведя меня в обеденный зал, где, очевидно, и находился одержимый.

— Миледи, — негромко произнес я, — не знаю точно, что именно вы думали, но помните — демоны никогда не дадут вам того, чего вы на самом деле желаете. Они или исполнят так, как вы не хотите, или исполнят, но не тогда, когда вам надо. Вспомните, к чему привело желание вашего сына. А ведь он всего лишь хотел спасти отца.

— Да, вы, наверное, правы, — вздохнула Изольда, — а о чем вы думали? Что вам говорило... это существо?

— О том, что не стоит жертвовать собой ради чужих людей, — сказал я полуправду, — о том, что надо отступиться, а лучше помочь демону. Этим и опасны порождения Тени — они воплощения людских желаний, и порой лучше самих людей знают их слабости. Лишь сильные волей способны противостоять их внушению. Сейчас демон ослаблен, ведь ему приходится держать на поводке сразу многих живых, — попытался успокоить я эрлессу, — и я постараюсь сделать так, чтобы демон думал в первую очередь о том, как защитить себя. Тогда, возможно, он сбросит поводок с части людей, осободив силы для прямой битвы.

— Но что будет с Вами, тейрн Кусланд, — спросила с тревогой женщина, — вам хватит сил выстоять против демона?

Да, именно этим и пугал меня демон, подводя к мысли о бегстве. Но эрлессе об этом знать необязательно.

— Должно хватить, — ответил я, — но, если демон все же одержит верх, мою работу закончат те, кто идет за нами.

— Хорошо, — успокоившаяся орлессианка подвела меня к закрытым дверям, — мы пришли. Желаю Вам удачи, тейрн. Да прибудет с вами милость Создателя.

Хм, боюсь, в моем случае о его милости можно лишь мечтать — скорее демон Гнева проявит милосердие.

Двери тем временем распахнулись, открыв проход в зал. Помещение было очищенно от столов и лавок — единственным атрибутом мебели являлось крупное кресло, стоявшее спикной к камину, в котором горело пламя. На кресле восседал мальчик лет двенадцати. Худощавое телосложение в сочетании с явно большим креслом придавало ему болезненный вид, однако я не обманывался насчет возможностей одержимого — даже обычный маг представлял из себя проблему, а уж в сочетании с силой демона и вовсе являлся сложным противником. На фоне Коннора шесть стражников, стоявших вдоль стен, казались не такой большой проблемой.

Тем временем мальчик едва заметно шевельнул рукой, и двери в комнату захлопнулись, отсекая нам выход. Коннор же, словно смакуя, не спеша поднялся с кресла и, сделав несколько шагов, произнес:

— А я и не подозревал, что ты такая лгунья, матушка.

— "Твою мать, не прокатило, " — обреченно пронеслось в голове.

* * *

— О чем ты, душа моя? — произнесла эрлесса с изумлением и страхом в голосе. И если изумление было, очевидно, фальшивым, то страх, который, казалось, можно было черпать ложкой, был самым что ни на есть натуральным.

— Тц-тц-тц, как нехорошо, — притворно пожурил женщину одержимый, — обманывать родного сына. Неужели ты думала, матушка, что я не запомню родного дядю, не отличу его от незнакомца.

— Родной, этот человек желает тебе помочь... — попыталась урезонить Коннора Изольда.

— Мне не нужна ничья помощь! — в голове мальчика появились рычащие нотки, — я хотел, чтобы отец жил, и он жив! Я хотел защитить город — и я защитил. С этой силой я приобрел мощь, и теперь мне никто не нужен. НИКТО!!!

— Нет, прошу, не надо больше жертв! — взмолилась эрлесса.

— Я предупреждал, матушка, что будет, если меня не станут слушаться, — от взгляда "сына" женщина вздрогнула, — вижу, что помнишь. Но ничего, это повременит. Раз уж человек решил прийти ко мне, я, так и быть, выслушаю его. Чего ты хочешь, незнакомец?

— Я хочу... — начал было я, но вовремя поймал свой язык. Ведь я чуть было не выложил демону как на духу все свои ИСТИННЫЕ желания, а это, зная натуру жителя Тени, чревато большими проблемами.

— Ну же, смелее, — подбодрил меня одержимый, — обещаю, я сделаю все, что в моих силах, и поверь мне, силы мои гораздо более значительны, чем ты можешь себе представить.

— Я... хочу помочь, — через силу выдавил я. Проклятье, даже не выходит солгать напрямую.

— Помочь? — произнес одержимый, сделав пару шагов вперед, — и кому же? Мне? Себе? Отцу?

Давление на мозг стало практически осязаемым. Словно что-то гнуло меня к земле, стараясь поставить на колени. В голове, казалось, на грани слышимости звучал шепот, призывающий рассказать стоящему человеку всю правду. Я невольно подумал, что примерно так ощущала себя эрлесса, когда я давил на нее в церкви.

— Помочь... своей стране, — только это и вышло сказать.

— Стране? Чудно!! Просто прекрасно! — воскликнул "мальчик", подходя еще ближе, — это легко устроить! Пожалуй, я помогу тебе. Но взамен тоже кое-что возьму. Это ведь будет честно, верно?

— Конечно, Коннор, — вырвалось изо рта прежде, чем я успел что-либо подумать.

— Хм, и что бы мне у тебя попросить, — задумался одержимый, подходя еще ближе, — хм, ты выглядишь сильным. Хорошее оружие, прекрасные доспехи, — демон обошел меня кругом и встал прямо передо мной, — пожалуй, я возьму ТЕБЯ. Давай заключим договор. Я спасу твои земли, а взамен ты будешь мне служить. Что скажешь, смертный?

Мальчик протянул мне руку, едва заметно светившуюся зеленым. Даже я, при всей своей толстокожести, почувствовал ни с чем не сравнимое ощущение близости Тени. Причем Тени агрессивной, полностью подвластной воле демона. Давление на волю очередной раз подскочило вверх, принуждая пожать руку ожержимого. Моя ладонь, помимо моего желания, поднялась вверх. На лицо мальчика наполз предвкушающий оскал, от которого отдавало чем-то инфернальным.

— Я... — осталось сказать лишь одно слово...

* * *

В это же время. Подземный ход до замка Редклифф.

— Тьфу, — сплюнула Лелиана случайно попавшую в рот паутину, — во имя Создателя, когда последний раз сюда заглядывали люди?

— Если тебе не нравится, Basra, — заметил Стэн, — еще не поздно повернуть назад.

— Даже не буду спрашивать, что значит "Basra", — съязвила бывшая послушница, — очевидно, твоего уважения достойны лишь те, кто следуют пути Кун...

— Пришли, — оборвал Теган зарождавшийся спор, — так, с этой стороны ход открывается вот так...

Банн вставил свою печатку в неприметное углубление в каменной кладке, нажал на пару камней, и монолитная на вид стена с грохотом отошла в сторону, открывая проход в подвал замка.

— Поторопимся, — с шелестом меч Тегана покинул ножны, — охрана наверняка слышала звук.

Не теряя времени, отряд лазутчиков вышел в комнату, оказавшейся одной из многочисленных кладовых. Подойдя к двери, один из солдат пинком открыл ее. И тут же отпрянул в сторону, уходя от удара — предположение банна оказалось верным.

В проходе появились несколько мертвецов, вооруженных чем попало. Один из ходячих трупов медленно ворочался на полу — удар двери швырнул того на пол. Но и без него, в подземелье оказалось достаточно противников. Завязался бой.

Первого мертвеца, чуть было не прикончившего солдата, сразила стрела, выпущенная Лелианой с кинжальной дистанции. От попадания в голову горящей стрелы иссушенная плоть мгновенно занялась, и захвативший тело демон счел за лучшее ретироваться в Тень.

Остальные враги, впрочем, ничуть не смутились во всех смыслах горячим приветствием. Один из восставших кинулся на Тегана, на ходу замахиваясь булавой. Банн, однако, был опытным воином — непринужденно уйдя с линии атаки, брат эрла развернулся, и одним движением снес голову мертвеца с плеч.

Стэн, видимо, своими внушительными габаритами привлек львиную долю нежити — на кунари кинулись сразу трое. Тем не менее, уроженец Пар Воллена не просто так получил свое звание. Пусть двуручный меч, по мнению подавляющего большинства, плохо подходил для боя в тесноте, Бересаада уверенно опровергал это мнение. Встретив первого одержимого классическим ударом сверху вниз, кунари разрубил того практически до пояса и слитным движением выдернул меч из дважды мертвого. Перехватив огромный меч за клинок, Стэн встретил второго нападавшего ударом рукояти. Крепкая крестовина сработала на манер клевца, пробив висок ничем не защищенной головы и буквально отшвынув мертвеца к стене. Третьего же кунари без затей ткнул в горло навершием. От мощного удара нежить рухнула, и кунари, тут же подскочив к упавшему, ударом меча обезглавил немертвого.

Другие солдаты также не теряли времени, и вскоре последний пришедший на грохот одержимый лежал на полу, изрубленный мечами и топорами диверсантов.

— Ну что-ж, начало было неплохое, — слегка улыбнулась Лелиана, вырезая глубоко засевшую стрелу из мертвеца, — мы живы и даже не ранены, в отличие от них, — девушка выудила, наконец, стрелу, и легонько пнула труп.

— Зато звуки боя слышала половина замка, — Стэн, в отличии от послушницы, был менее оптимистично настроен, — нам стоит торопиться, если, конечно, хотим застать Кусланда живым.

— О, так тебя все же волнуют жизни не кунари, — ядовито усмехнулась рыжая, — или все потому, что твоя жизнь зависит от его?

— Эй, тут есть кто-нибудь живой? — слабый голос, донесшийся из камеры, заставил всех обернуться.

Из темного угла тесной комнаты вышел грязный человек в потрепанной, серой от пыли и грязи робе, выдавашей в нем чародея.

— Sairabaaz, — прорычал Стэн, перехватывая поудобнее двуручник. От взгляда кунари, не предвещавшего ничего хорошего, узник отпрянул и, споткнувшись, упал на застеленный вонючей соломой пол. Чистота подстилки, впрочем, заключенного не смутила — от ужаса чародей на четвереньках отполз подальше от решетки, забившись в дальний угол.

— Так значит, ты и есть тот маг, о котором говорила леди Изольда, — пусть Теган и не знал кунлата, мантию Круга он, как и кунари, определил безошибочно.

— Д-да, милорд, — ответил узник, — и раз Вы разговаривали с ней, то уже все знаете. Это я отравил эрла Эамона. Сейчас он, скорее всего, уже мертв.

— Вот поэтому веры sairabaaz нет, — хмуро бросил кунари, — стоит только отвлечься — и они тут же нанесут удар в спину. Они опасны.

— Эрл жив, — произнес банн, не отреагировав на замечание Стэна, — пока что. И твое счастье, что ты оказался непричастен к вызову демонов — иначе бы я прирезал бы тебя без разговоров, отступник.

— Вы и про это знаете, — вздохнул маг, — бедный мальчик вызвал демона Желания. Я не успел рассказать ему об опасности порождений Тени. Даже отсюда я чувствую его силу — не каждый чародей Круга способен справиться с демоном такой мощи. Он будет подавлять вашу волю, постарается переманить на свою сторону и... — внезапно узник прервался, затравленно оглянулся, и внезапно вскрикнул.

— Что случилось? — напряженно спросила Лелиана, накладывая стрелу на тетиву.

— Тень... — затравленно оглянулся отступник, — что-то пришло в наш мир. Дыханье Создателя, я никогда не чувствовал ничего подобного! Такая мощь...

— Хватит говорить загадками, маг! — потерял терпение банн, — Что ты почуял?! Отвечай, живо!

— Я не знаю, — лоб чародея покрылся испариной, а лицо приобрело мертвенно-бледный оттенок, — это не демон. Желание никогда бы не смогло проделать... такое. Это нечто более... жуткое.

— От него мы ничего не добьемся, — произнес Стэн, — предлагаю прикончить его, пока он не обратился.

— Убить его мы успеем, — возразил банн, — сейчас мы должны помочь тейрну Кусланду. Что бы не произошло в замке, ему требуется наша помощь. Поспешим...

— Нет! Ни в коем случае! — зачастил маг, — бегите отсюда! Вашему другу уже ничто не поможет! Спасайтесь!

— Не тебе решать, мерзкое ты отродье, — презрительно сплюнул Теган, — вперед!

— Эх, жаль! — горько произнес узник, глядя вслед уходящему отряду, — боюсь, мы все теперь обречены. Что бы это не было, оно не пощадит никого.

* * *

Лазутчики выскочили во двор замка, приготовившись к бою. Воины напряженно озирались по сторонам, держа наготове оружие, в любой момент ожидая нападения. Но атаки не посладовало — весь замок будто вымер. Нигде не было видно ни живых, ни мертвых.

— Как странно, — протянул Теган, — гарнизон Редклиффа довольно большой, да и слуг в замке немало. Куда все делись? Неужели демон решил дать нам войти?

— Или же эта тварь призвала всех для защиты себя, — заметила Лелиана, — похоже, страх того отступника возник не на пустом месте. Но что могло так напугать демона?

— Не важно, — банн решительным шагом направился к надвратной башне, чтобы опустить мост, — действуем, как договорились.

Мост опустился, и в замок хлынули защитники деревни. В бой пошли самые подготовленные, возглавляемые сэром Пертом — банн не собирался гнать на убой ополченцев.

— Приветствую вас, милорд, — воскликнул рыцарь, увидев брата эрла целым и невредимым, — рад, что у вас все получилось. Похоже, мертвые не доставили вам больших хлопот.

— И это настораживает, сэр Перт, — банн не разделял радости воина, — нам встретился всего лишь один отряд.

— Всего один? — удивленно спросил рыцарь, — но где тогда остальные?

— Хотел бы я знать, сэр рыцарь. В любом случае, рано праздновать победу. Демон еще жив, и тейрну Кусланду требуется наша помощь.

— В таком случае, не будем терять время, — рыцарь перехватил меч, демонстрируя готовность идти в бой, — ведите, милорд.

Странности в замке не кончились — поднявшиеся по лестнице в цитадель люди с удивлением застали открытые нараспашку ворота. Осторожно войдя внутрь, отряд стал медленно продвигаться по замку — мысль о ловушке напрашивалась сама собой. Но комнаты замка встречали воинов лишь оглушающей тишиной — Редклифф словно вымер. За весь путь отряду не встретился ни один человек, живой или мертвый.

Теган Геррин, безошибочно указывая путь, провел отряд к обеденной зале, входная дверь в которую, в отличие от остальных, была заперта.

— Ломайте, — коротко бросил банн, — и приготовьтесь — одному Создателю известно, что нас там ждет.

Дверь, выполнявшая скорее декоративные функции, поддалась быстро — на четвертый удар импровизированного тарана она, слетев с петель, с грохотом рухнула на пол. Не теряя времени, воины бросились в проем и....

— Дыханье Создателя! — воскликнул один из солдат. Через секунду комнату огласили звуки опорожняемых желудков — открывшаяся картина своей жестокостью поражала даже повидавших многое ветеранов.

Обеденный зал больше напоминал скотобойню. Куда бы зашедшие в помещение не бросили взгляд, они неизменно натыкались на чье-то тело или его часть, лежавшие в лужах крови, постепенно скапливавшихся в небольшие озера. Где-то покоились отрубленные руки, сжимавшие оружие, где-то — ноги. Имелось даже несколько отсеченных голов — кольчужная защита не смогла спасти их хозяев от радикального уменьшения роста. Но особняком в этой картине было зрелище одного солдата. Из-под пальцев, которыми человек тщетно пытался зажать перерезанное горло, натекло порядочно крови, но еще больший шок вызывали изрезанные потроха, вывалившиеся из вскрытого брюха несчастного.

— Неужели это все — дело рук Кусланда? — позеленевшая Лелиана осторожно прошла дальше в зал, стараясь не наступать в особенно глубокие лужи крови.

— Его тела нет среди убитых, — Стэн держался, пожалуй, лучше всех людей, вместе взятых. Во всяком случае, его лицо осталось бесстрастным, — он точно остался в живых.

Внезапно одно из тел зашевелилось. Напрягшиеся солдаты тут же взяли оружие наизготовку. Но тревога была лишней — поднявшееся тело на поверку оказалось женой эрла Эамона.

— Леди Изольда, вы живы? — изумленно воскликнул Теган.

Женщина подняла глаза, и, невидящим взглядом обведя вошедших, уставилась в пол. Банн, не торопясь, подошел к эрлессе и попытался помочь ей подняться. Безуспешно — в ответ на попытку Изольда вскрикнула и на четвереньках отползла в дальний угол, закрывшись руками, словно ребенок, и что-то невнятно бормоча.

— Молитва об избавлении от демонов, — вслушавшись, произнесла Лелиана, — что же здесь произошло?

— Д-демон, — вслипнула вдруг женщина, и, подняв глаза, повторила, — д-д-демон пришел сюда. Он... уб-б-бил в-в-всех, и К-к-коннор, — эрлесса вдруг замолчала, пытаясь что-то вспомнить, и вдруг закричала не своим голосом, срывая связки, — ТЕГАН, СПАСИ ЕГО!!

— Кого, Эйдена? — не понял банн, — Изольда, не молчи!

— Н-Н-Нет, К-к-коннора, — всхлипнула жена Эамона, — н-наоб-борот, эт-то все т-т-тейрн! Он и ес-сть н-настоящ-щий д-демон. Он-н у-убил вс-сех и п-пошел з-за моим м-мальчик-ком...

— Она явно не в себе, — произнес Стэн, — похоже, помутилась рассудком.

— Или мы чего-то не знаем об Эйдене, — добавила бывшая послушница, — леди Изольда, скажите, куда убежал Коннор?

— В с-свои п-покои, — заикаясь, ответила женщина, — с-спасит-те его, пр-рошу. Он н-не заслужив-вает т-того, чтоб-бы б-быть с-съеденным эт-тим дем-моном.

— Похоже, большего мы не добьемся. Так, вы двое — указал на двух солдат поднявшийся с колен банн, — выведите леди Изольду из замка. Остальные — за мной. Пора покончить со всем этим.

Путь до покоев мог бы найти любой человек, даже не знакомый с планировкой замка — Эйден Кусланд в буквальном смысле прокладывал себе путь сквозь тела. Тела защитников одержимого, как людей, так и нежити, лежали вперемешку в ставших уже непримечательными лужах крови. Пожалуй, единственным отличием было то, что тела ходячих мертвецов рвущийся к цели тейрн рвал с особой жестокостью — то тут, то там в проходах лежали расчлененные трупы. Живые же защитники, попавшие под власть демона, "отделывались" одной-двумя смертельными ранами.

— Мне одной кажется, что слова леди Изольды зиждятся не на пустом месте? — вопрос рыжей лучницы остался без ответа, но она, тем не менее, озвучила вопрос, который при виде заваленных трупами коридоров невольно возник у всех членов отряда.

— По крайней мере, он облегчил нам путь, — слова кунари не принесли никому облегчения, лишь сгустив краски. Если юного Кусланда не остановила маленькая армия, то как, в случае одержимости, справиться с ним небольшим отрядом?

Внезапно гигант резко остановился и взмахнул рукой. Весь отряд тут же замер на месте, удивленно вглядываясь в уроженца Пар-Воллена.

— Вы это слышите? — напряженно сказал Стэн.

— Ты о чем? — спросил Теган, — я ничего не слышу...

— Он прав, — вдруг произнесла Лелиана, — впереди нас идет бой.

Люди обратились в слух. Спутя полминуты один из солдат кивнул, подтверждая слова кунари.

— Значит, тейрн еще не добрался до Коннора, — понял банн, — отряд, удвоить темп! Возможно, ему нужна наша помощь!

Лелиана хотела было сказать, что, с его навыками, помощь нужна отнюдь не ему, но вовремя прикусила язык. Воины резво припустили по коридору, стараясь не поскольнуться на влажном от крови настиле. Теган, несмотря на свои же слова, не пропустил слова невестки. И, откровенно говоря, жизнь племянника для него была куда как ценнее, чем жизнь пусть и не последнего человека в стране, но все же чужого.

Но как бы люди не старались, к бою они не успели. Слегка запыхавшимся от бега солдатам предстала очередная бойня, устроенная Кусландом у самых дверей в покои наследника Редклиффа. Самая дубовая дверь, которую не взял бы и ручной таран, была словно вывернута неведомой силой и обломками лежала на полу в виде кучи щепок и скрученных полос железа. Банн, забыв обо всем, вскрикнул и бросился внутрь, подозревая самое худшее. Зрелище, открывшееся младшему Геррину, было поистине жутким.

Цепочка кровавых следов, оставленных окованными металлом сапогами, тянулась от самого входа до кровати Коннора. Сам мальчик, дрожа крупной дрожью, прижался к спинке ложа, и голосом, в котором то и дело прорезывались рычащие звуки, характерные для одержимых, как заведенный повторял одну лишь фразу:

— Не надо. Прошу, не надо. Пощади. Не надо...

Однако, посмотрев на того, кто стоял перед Коннором, банн понял, что , наверное, гораздо проще малефикару разжалобить фанатичного храмовника, чем вторую фигуру. С красного от крови сильверитового доспеха ручьями стекала кровь поверженных врагов. Щит, бывший неизменным спутником тейрна, отсутствовал, а в левой руке был зажат обломок меча, который, судя по всему, был трофейным. Но гораздо больше Тегана поразила та исходящая от Кусланда аура, что ощущалась буквально всем телом. Казалось, еше немного, и тело мечника начнет светиться от переполнявшей его силы. И эта мощь по настоящему пугала, отбивая любую мысль о том, что с таким человеком можно сражаться. Теган понял, что та сила, которой он давил на Изольду в церкви, была лишь тенью истинных возможностей хозяина Хайевера.

А Эйден Кусланд, или тот, кто занимал его тело, не торопясь, подошел к кровати и, не обращая внимания на завывания одержимого, схавтил того за ногу и грубо, словно мешок с хламом, швырнул его на землю. Коннор, попытавшийся было подняться и убежать, тут же получил пинок сапогом под ребра и снова рухнул на пол, глотая воздух. А Эйден Кусланд, будто смакуя, поднял обломок меча над головой, явно примериваясь, как бы удобнее развалить наследника Редклиффа на две части. Теган было дернулся на помощь племяннику, но, сделав лишь один шаг, упал на колени, буквально придавленный неведомой силой. Все, на что хватило воина, был лишь полный отчаяния крик:

— НЕЕЕЕТ!!!!

Как ни странно, но это воплощение смерти его услышало. Голова в шлеме повернулась, и в лицо банна посмотрели два светящихся потусторонним фиолетовым светом глаза. Геррин-младший замер, словно кролик — ему казалось, что это существо размышляет, прикончить ли ему надоедливого банна сейчас, или же оставить на потом. Глаза смотрели на него всего секунду, но этот взгляд Теган запомнил на всю жизнь — казалось, что этими глазами на него смотрела сама Тень. А затем воин отвернулся, расставив приоритеты, и вновь занес меч.

— Ну вот и все, — обреченно подумал банн, отворачиваясь, — прости меня, Изольда, я сделал все, что смог.

До ушей донесся глухой удар, а через несколько томительно долгих мгновений брат эрла услышал приближающиеся лязгающие щаги. Теган Геррин, собрав все свое мужество, решился взглянуть на сцену казни. Увиденное его поразило — племянник, совершенно целый на вид, лежал на полу без сознания, а от него, пошатываясь, нетвердой походкой шел заляпанный кровью вставших у него на пути тейрн. Не веря своему счастью, Теган поднял голову, и встретился взглядом с воином. Воином, в чьих глазах не было ни единого намека на давящую силу.

— Теган, — глухой голос, донесшийся из-под шлема был полон вселенской усталости, — я... закончил.

С этими словами глаза Эйдена закатились, и юный Кусланд, пошатнувшись, упал на пол, громко лязгнув броней. Банн, подскочив, тут же бросился в упавшему и, расстегнув застежку, снял шлем. Сорвав с руки перчатку, Геррин-младший прикоснулся к жилке на шее и облегченно выдохнул — похоже, что Кусланд, не выдержав напряжения, банально заснул.

— Милорд, — обернувшийся банн увидел столпившийся в дверях отряд.

— Коннор жив, — хрипло произнес брат эрла, — перенесите его на кровать и привяжите чем-нибудь. Возможно, демон не покинул тело окончательно.

— А что с ним? — кивнул один из воинов на лежащего Кусланда.

— И его тоже привяжите, — подумав, произнес Теган, — не уверен, что веревки его удержат, но все лучше, чем ничего. И принесите мне бумагу — нужно отправить весть в Лотеринг и Круг магов. Надеюсь, там подскажут, что надо делать.

Солдаты медленно, явно опасаясь, что перебивший в одиночку половину гарнизона воин очнется и бросится на них, приблизились к лежащему, и аккуратно, стараясь не тревожить спящего, подняли воина и понесли прочь из комнаты наследника Редклиффа. Теган Геррин облегченно выдохнул — даже в спящем виде Эйден Кусланд внушал если не страх, то здоровое опасение.

Примечание к части

Не бечено. Я открыл небольшой опрос под драбблом "Непрощенный". Всем заинтересованным просьба отписать свое мнение. Ссылка: https://ficbook.net/readfic/6617697 Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 5.

Со всех сторон меня окружала непроглядная темнота. Я не знал, сколько времени я провел в этом странном месте: счет времени я потерял уже давно. Минуту, час, день, год... Время, похоже, не имело значения в столь странном месте. Тенью оно, определенно, не было — потусторонний мир давал практически неуловимое, но узнаваемое для любого, кто осознанно в нем побывал, ощущение нереальности происходящего. Здесь же... Словно кто-то просто взял, и по своей прихоти убрал все, за что могли зацепиться человеческие органы чувств. Наверное, именно так ощущает себя человек в камере сенсорной депривации.

Тем не менее, в подобном состоянии я нашел и свои плюсы. Находясь в этом странном месте, у меня было достаточно времени на то, чтобы подумать о том, что произошло.

Мой срыв в замке был... Странным. Да, пожалуй, именно так я бы назвал свое состояние. В свое время наставник научил меня способам вхождения в состояние, которое он сам называл "боевым мышлением". В этом состоянии человек переставал ощущать какие-либо эмоции, превращаясь в безэмоциональную машину смерти. Никаких эмоций или переживаний по поводу убийства — лишь чистый разум. При этом я прекрасно осознавал все происходящее и полностью отдавал отчет в своих действиях. Когда-то давно я читал, что в бою у части людей отключается осознанное поведение, уступая место инстинктам. И именно по этой причине зачастую солдат был не способен нажать на спуск — убийство себе подобного просто не в его природе. Не знаю, как с этим боролись на Земле в те времена, когда схватки происходили исключительно в рукопашную, но в Тедасе, похоже, нашли способ отключать инстинкт, не позволяющий убить себе подобного.

Но то, что я ощутил в Редклиффе, было совершенно иным. Словно в один момент кто-то, или даже что-то просто перехватил контроль над телом, оставив мне роль стороннего наблюдателя. При этом я так же осознавал, что происходит вокруг, но ощущения были совершенно иными. Я смотрел на то, как мое тело кромсает в капусту бегущих на него людей, отсекает конечности, вспарывает животы, размазывает ударами энергии Тени врагов по стенами, ломая кости. Но при этом я, наверное, первый раз в жизни ощутил весь спектр эмоций, который испытывает человек в бою. И мне еще никогда, ни в прошлой жизни, ни даже в этой, не было столь страшно. Я бы даже не назвал это страхом — это был самый настоящий животный ужас, причем испытывал я его отнюдь не от потери контроля над телом. В другой ситуации я бы, наверное, обгадился от страха и, визжа, убежал, куда глаза глядят, но мое тело в тот момент мне не принадлежало. И потому мне оставалось лишь смотреть на все, что творится вокруг. Смотреть и бояться. Это было хуже, чем самая изощренная пытка. Как я выдержал подобное, не сойдя с ума, не знаю. Хотя, выдержал ли? Просто в один момент, когда мое тело уже заносило меч над головой Коннора, все эмоции вдруг пропали. Будто в голове перегорел какой-то предохранитель. И почти сразу же, я услышал полный страха и боли крик Тегана. Дальше... Дальше оставалось лишь ударить сына эрла мечом плашмя, вырубая его. И отключиться самому — с ощущением тела ко мне вернулось все то напряжение, что оно испытало в бою.

И вот я оказался здесь. Я даже не знал, где именно. Может быть, я сошел с ума, и сейчас меня, пускающего слюни или злобно рычащего, держат где-то в подвалах замка, размышляя, что делать с Эйденом Кусландом, у которого поехала крыша. В то, что я мертв, я не верил по вполне понятной причине — после смерти я бы оказался в Тени, чего, похоже, не произошло. Подумав, я принял теорию о том, что я нахожусь в собственном подсознании, что, впрочем, не давало ответа на то, как мне отсюда выбраться. Оставалось лишь думать.

Я не мог сказать точно, сколько времени прошло. Но в один момент мне пришла в голову простая мысль — если я действительно нахожусь в своем собственном подсознании, вероятно, так или иначе все, что здесь находится, подвластно моей воле, а значит, для того, чтобы освободиться, достаточно лишь пожелать этого. Я не знал, прав я или нет, но попробовать мне ничто не мешало. И я сосредоточился на том, чтобы освободиться.

Сперва это, разумеется, ничего не дало. Я бы искренне удивился, сработай мой способ сразу. Но другого варианта мне в голову не приходило, и продолжал пытаться. Все мои мысли обратились лишь в одно желание — вырваться, вырваться любой ценой из этого пространства. И когда в моем рассудке не оставалось ничего, кроме этой простой мысли, мир вокруг меня изменился.

Темноту прорезал свет. Сперва это была слабая точка, которую едва мог разглядеть человеческий глаз. Но после точка превратилась в огонек, а после — в самое настоящее солнце, слепящее меня ярким светом. И я, будто мотылек, полетел на этот свет. Свет продолжал увеличиваться, пока не заполнил все пространство передо мной. Меня, уже помимо моей воли, стало тянуть внутрь источника сияния. Я не сопротивлялся — к тому моменту я понял, что этот свет есть ни что иное, как выход из ловушки. Оставалось лишь прикоснуться к нему, чтобы вырваться. Моя рука потянулась к светочу и легла на него. Тут же меня буквально вывернуло и несколько раз перекрутило, словно какая-то сила стремилась порвать меня в лоскуты. Но я не сопротивлялся — вместе с болью возвращалось, казалось, утерянное навсегда ощущение родного тела. И когда я практически вышел из темноты назад, чей-то тихий, но чем-то знакомый голос, в котором ощущалось довольство, прошелестел на грани сознания:

— Мы еще встретимся, друг мой. Мы еще встретимся...

* * *

9:30:12:21 века Дракона. Замок Редклифф.

Реальный мир встретил меня болью. На мое счастье, это была не боль от ран или болезни. Сколько бы я не лежал без сознания, тело успело отечь — любая попытка двинуться сопровождалась очень неприятными ощущениями. Впрочем, мне, судя по всему, повезло — похоже, до атрофии дело не дошло. Однако что-то не давало мне шевелиться слишком активно, и вскоре я понял, что именно.

Открыв глаза, я внимательно осмотрелся и, оценив обстановку, иронично хмыкнул — похоже, просыпаться в незнакомой комнате становится для меня привычкой. Вот только на этот раз, в отличие от Лотеринга, я лежал связанным. Самая настоящая сеть из веревок оплетала все тело, не давая нормально пошевелиться. Не могу их осуждать — после того, что я сотворил в замке, люди решили, что я не менее опасен, чем одержимый. Люди вообще бояться того, что не понимают, и мое положение — живое тому доказательство. Хотя, говоря по правде, я и сам не мог бы ответить на вопрос, что именно произошло в тот момент, когда я утратил контроль над телом. В ответ на воспоминание сознание услужливо показало мне запечталенную во всех подробностях бойню, заставив тело задрожать мелкой дрожью, воскрешая первобытный ужас от сотворенного. Нечеловеческим усилием отогнав от себя воспоминания, я, уже с холодной головой принялся размышлять о произошедшем. Похоже, я и сам не представлял пределов собственных возможностей — до того момента мне и в голову не могло прийти, что силу, полученную мной можно использовать таким образом. И это была не магия — прислушавшись к себе, я понял, что связь с Тенью хоть и была, но ее сила не изменилась. По крайней мере, не настолько, чтобы я смог это заметить. Значит, дело не в том, что я преодолел какой-то барьер, а в том, что я, или тот, кто занял мое место, использовал силу нестандартным способом.

Тот, кто занял мое место...

" Мы еще встретимся, друг мой... "

Я на удивление хорошо запомнил тот голос. Не знаю, почему, но он показался мне знакомым. Словно его обладателя я уже когда-то встречал. Но где? В Тедасе я не знал никого, кто имел бы такую силу — сомниари в наши края не заглядывали, так что местные отпадали. Оставались лишь потусторонние сущности, из которых я мог вспомнить очень немногих. Точнее, всего двух. Духа Мудрости я бы узнал из тысячи, а Создатель вряд ли бы отпустил меня так просто. Или они не могут зайти в подсознание? Проклятье, как же все запутанно!

Лязг замка на двери отвлек меня от размышлений. Скосив глаза на открытую дверь, я увидел молодую девушку, которая, судя по наличию ведра и тряпки, пришла дабы убраться в комнате.

— Пиить, — слова, вырвавшиеся из пересохшего горла, больше походили на голос восставшего из мертвых. Результат был закономерен — служанка от неожиданности выпустила из рук ведро, которое, с глухим звуком ударившись, пролило содержимое на пол, и стремглав вылетела из комнаты, оглашая замок испуганным визгом. Реакция на крик девушки была на редкость оперативной — меньше, чем через минуту в помещение ворвался десяток воинов с мечами и арбалетами наизготовку.

— И вам доброе утро, — прохрипел я, заставив солдат напрячься.

— Третий стих Песни Света, — раздалось из группы в ответ на приветствие. Я мысленно вздохнул — богословие никогда не было моей сильной стороной. А местную Библию я вообще воспринимал, как сборник анекдотов. На мое счастье, человека, что спрашивал меня, я знал. Точнее, не совсем человека.

— Понятия не имею, кха-кха, — закашлялся я — горло драло немилосердно, — на проповедях я отсыпался.

— Это точно он, — выступила вперед Каллиан Табрис, — развяжите его.

— Вы уверены? — повернулся к эльфийке один из солдат.

— Уверена, — кивнула остроухая, — я бы напряглась, процитируй он ее. К тому же он действительно спал на проповедях.

Пара воинов, приблизившись, освободили меня от веревок, и тут же отскочили на безопасное расстояние. Подождав немного, я неторопливо, морщась от боли, поднялся с кровати.

— Пиить, — просипел я.

В руку тут же ткнулась флага. С благодарностью кивнув, я залпом выдул все содержимое и, рыгнув, произнес уже нормальным голосом:

— Ух, наконец-то.

— Действительно, наконец-то, — съязвила Каллиан, — ты пролежал уже неделю. Все уже начали думать, что вместо одного человека нам надо исцелять двух.

— Неделю? — не веря своим ушам, переспросил я.

— Неделю, не меньше, — повторила Табрис, — сейчас двадцать первое харинга.

— Две недели, — поправил я мертвым голосом.

В голове пронеслись сценарии того, что могло произойти за это время. Порождения Тьмы, прорвав оборону Лотеринга, выжигают баннорны. Храмовники получают Право Уничтожения и вырезают Круг. Или, наоборот, отступники под началом Ульдреда выкашивают воинов Церкви и уходят с острова, устраивая бесчинства по пути...

— Сколько я пропустил? — поднял я глаза на эльфийку.

— Это тебе лучше расскажет Алистер, — ответила Каллиан, — собирайся, он ждет тебя. К слову, у банна Тегана к тебе много вопросов, и лучше бы тебе иметь на них ответы.

-Алистер здесь?

— Разумеется, — хмыкнула Табрис, — или ты думал, что я сбежала от нашего королька проведать тебя? Я, конечно, не в восторге от того, что вместо прикрытия твоей задницы пришлось защищать нашего венценосца, но я уже достаточно выросла, чтобы понимать ценность его жизни.

— До сих пор не можешь меня простить, да? — слегка улыбнулся я, выходя из комнаты.

— А сам как считаешь? — в голосе остроухой прорезались гневные нотки, — стоило оставить тебя, как ты тут же ввязался в авантюру и в результате две недели лежал пластом без сознания.

— В этом случае помочь ты ничем не могла, — парировал я, пытаясь не отстать от ведущей меня Каллиан — ноги еще не до конца отошли от долгого лежания.

— Ну конечно, — издевательски пропела подруга, — ты говоришь так каждый раз, когда ввязываешься в нездоровую канитель. Без меня.

— В любом случае, говорить о сделанном уже поздно, — решил сменить тему разговора я, — лучше расскажи о том, как все прошло в Брессилиане.

— Об этом тебе лучше Его некоронованное Величество расскажет, — мстительно припечатала эльфийка, — тем более, что мы пришли.

Табрис привела меня к злосчастной обеденной зале, у входя в которую стояла охрана. Стражники, искоса поглядывая на меня открыли двери, давая нам пройти внутрь.

Обеденная зала несколько изменилась. Помещение уже давно было оттерто от крови, и ничто, кроме воспоминаний, уже не напоминало об учиненной мной мясорубке. По центру комнаты стояли несколько придвинутых друг к другу столов, на которых покоилась огромная карта Ферелдена со стоявшими на ней фишками, вырезанными из дерева. Кому-то это могло показаться настольной игрой, если не знать, что за деревянными фигурками и флажками скрываются армии и крепости. Но рассмотреть подробно ситуацию в стране мне не дали.

-Эйден, ты очнулся! — радостно воскликнул Алистер, подняв голову.

Окружение бастарда подняло на меня глаза, и, надо сказать, далеко не все были рады моему появлению. Если у Стражей, пришедших вместе с Тейрином, а также у моих людей, на лицах читалась радость, облегчение и интерес, то редклиффцы меня, мягко говоря, не жаловали. По лицу Тегана пробежала тень, а Изольда от одного моего вида, взвизгнув, отскочила на полшага, прячась за спиной деверя.

— Здравствуй, Алистер, — улыбнулся я, — да, похоже, я отоспался на полжизни вперед. Хотя, похоже, далеко не все рады моему выздоровлению, — скосил я глаза на "спрятавшуюся" жену эрла.

— После всего, что произошло, это неудивительно, — парировал Теган, — кстати, тейрн, не соблаговолите ли вы рассказать нам, какой именно силой вы воспользовались? После, хм, событий в замке, такая мощь, появившаяся в руках человека...

— Вы думаете, что в меня вселился демон, — прервал я речь банна, который явно хотел избежать подобных слов.

— Именно, — высокий голос, прозвучавший из-за спины, чуть не заставил меня подпрыгнуть. Обернувшись, я увидел Лелиану, до того неподвижно стоявшую в углу. Да, узнай наставник о том, что я не смог срисовать девушку, он бы высказал мне пару ласковых, а потом гонял бы до потери пульса вокруг замка. Эх, Матиас...

Каллиан от голоса послушницы раздраженно фыркнула — похоже, девушки уже успели познакомиться, и знакомство, видимо, не задалось. Эльфийка, похоже, не желала верить в мою одержимость, что, откровенно говоря, было довольно приятно. А вот бывшая послушница, похоже, только и ждала случая, чтобы обвинить меня во всех смертных грехах. Что-ж, подобное также ожидаемо — люди вообще любят цепляться за ошибки своих оппонентов, чтобы на их основании доказать ошибочность всего их мировоззрения. Иногда это действительно верно, но порой выводы бывают откровенно высосанными из пальца.

Я уже хотел было ответить рыжей заготовленной речью, однако поддержка пришла оттуда, откуда я ожидал ее меньше всего.

— Не чувствую я демонов в этом человеке, — подобная манера построения речи могла быть лишь у двух людей, при этом одна из них оказаться в Редклиффе никак не могла, — свободен он в желаниях своих.

— Неужели? — моментально вызверилась послушница, — откуда ведьме из Диких Земель знать об этом?

— Я тоже не чувствую в нем демонов, — добавила волшебница-страж, стоявшая чуть в стороне. Солона, кажется.

— Послушнице, в магии несведущей, знания подобные в приходе дали? — иронично поддела рыжую ведьма, — своим умом думать ты, очевидно, разучилась.

Лелиана в ответ ощерилась, как дикая кошка, на что Морриган лишь улыбнулась — похоже, выводить церковницу из себя ей несказанно понравилось. Тем более, что в словах колдуньи был своей резон — кому, как не ей, знать об одержимости.

— Морриган, Солона, вы уверены, что Эйден не одержим? — повернулся Алистер к ведьме.

— Не больше силы Тени в юноше сием, чем в остальных, что магией обделены, — туманно ответила девушка, а магичка из Круга ограничилась кивком. Я на это лишь усмехнулся — учитывая то, что все жители Тедаса, сами того не подозревая, так или иначе связаны с Тенью и иногда неосознанно пользуются силой, что она дает, подобный ответ можно трактовать очень широко.

— Алистер, неужели ты поверишь этой ведьме? — неверяще спросила Изольда.

— У меня нет оснований ей не доверять, — ответил бастард, — к тому же, Солона Амелл с ней согласна, а это что-то, да значит. Малефикар, что сидит в подвале, ничего внятного сказать не смог — лишь говорил о чем-то могущественном...

— Вот! Разве его слова...

— Всего лишь слова недоучившегося беглеца из Круга, который наверняка хочет спасти свою шкуру, — прервал ее Алистер, — или вы, леди верите тому, кто травил вашего мужа?

На это ответить эрлесса ничего не смогла.

— В таком случае вопрос об одержимости тейрна считаю исчерпанным, — припечатал Алистер, отчего Лелиана и Изольда скривились, как от зубной боли, — у нас есть более насущные проблемы...

Алистер коротко обрисовал ситуацию. Несмотря на то, что Логейн пока не предпринимал активных действий, сидя с основной армией в Денериме, некоторые из его сторонников оказались более деятельными. Ряд столкновений с нашими войсками уже произошел и, к сожалению, бои в большинстве своем заканчивались не в нашу пользу. Лишь в тех случаях, когда командиры отрядов внимали моим словам и избегали прямых столкновений, войска выходили победителями. К счастью, общая несогласованность атак лояльных Логейну отрядов не позволяла развить преимущество, а потому, несмотря на потери, ситуация на фронте была более-менее стабильна.

Чего, увы, нельзя было сказать о Лотеринге. Порождения Тьмы словно с цепи сорвались, предприняв ряд мощных атак на поселок. Пока наступление удавалось сдерживать, не в последнюю очередь благодаря долийцам, которых Алистеру удалось склонить на свою сторону. Но, учитывая рвение чудовищ, взятие деревни было лишь вопросом времени. И это время надо было потратить с как можно большей отдачей.

Спасение эрла на поверку оказалось гораздо сложнее — по словам Морриган, от смерти Эамона спасала лишь сила демона, и, если демона изгнать немедленно, то властитель Редклиффа быстро угаснет. Таким образом, лекарство нужно было найти до проведения ритуала экзорцизма. Надо сказать, что и в способах изгнания демона мнения расходились. Самый простой вариант с убийством Коннора собрание отмело сразу же: после такого эрл вряд ли будет сотрудничать.

— А как же тот маг? Может, ему что-то известно? — предложила эрлесса.

— Он все еще жив? — спросил я больше для вида, — и вы все еще не допросили его?

— Тейрн, он малефикар...

— И это повод его не спрашивать? — изогнул я бровь, — леди Изольда, при всем уважении, ваша нить размышлений от меня ускользает. Вы хотите спасти мужа и сына, но при этом не подумали о столь очевидном решении. И это при том, что у нас есть более... Опытный специалист, — кивнул я на черноволосую ведьму отчего она довольно улыбнулась.

— Демона мало изгнать. Чтобы победить его окончательно, нужно уничтожить тварь. Есть один ритуал, который способен отправить мага в Тень, — задумалась Солона, — но для его проведения нужно усилия нескольких Старших Чародеев. Может, есть и иные способы, но я о них не знаю.

— Значит, отступника все же придется допросить, — подвел итог я, решив не светить знаниями, которых у меня, по логике, быть не могло.

— В таком случае, я схожу за этим... Чародеем, — выдавил банн, — но если он начнет чудить — прикончу без колебаний.

Йован чудить не стал — через четверть часа грязный малефикар, от которого ощутимо несло вонью, сделавшей бы честь городской канализации, покорно стоял перед нами.

— Итак, Йован, — начал Алистер, — после всего, что ты сделал, мне следовало бы тебя повесить. Тем не менее, я решил дать тебе возможность искупить часть грехов. Если ты поможешь нам победить демона, я обещаю тебе справедливый суд. Разумеется, твое сотрудничество будет учтено.

Я с уважением посмотрел на бастарда — то ли до этого Алистер успешно притворялся, то ли храмовник уже начал вживаться в роль короля.

— Я понимаю, милорд, — глядя в пол, произнес малефикар, — после того, что я совершил, любое наказание будет справедливым. Но я могу спасти Коннора — он не заслужил такой участи.

— Тогда говори, — веско бросил бывший храмовник.

— Сейчас демон покинул тело Коннора, — начал отступник, — но связь между ними сохраняется. Стоит мальчику очнуться, как демон вновь попытает взять над ним власть. Нужно войти в Тень и сразить демона там, чтобы он ушел окончательно.

— Ты можешь это сделать? — спросила эрлесса, — можешь спасти моего мальчика?

— Самому мне это не под силу, — ответил Йован, — но я могу отправить на бой другого чародея. Для этого есть видоизмененный ритуал Истязания, который практикуется в Круге. Но он требует колоссальных сил и проводится под началом нескольких Старших чародеев, к тому же, нужно много лириума, а такое количество есть лишь в Круге.

— Но если призвать чародеев из Круга, — начала жена Эамона, — то моего мальчика заберут... К магам?

— Скорее всего, — кивнул Йован, — по заветам Церкви, маг должен быть в Круге, и покидать его может лишь под присмотром храмовников. В ином случае он отступник. Этот закон для всех един, исключений нет.

— Нет! — воскликнула Изольда, — неужели нет другого способа помочь моему мальчику?

— Я маг крови, — сказал пленный, — вместо лириума я могу воспользоваться жизненной силой. Но ее потребуется много. Можно сказать, вся.

— То есть, — произнес банн, — для твоего ритуала необходимо принести кого-то в жертву...

— Д-да, — заикнулся малефикар, — сам я не смогу войти в Тень, так как буду проводить обряд. Эх, зря я это сказал. Плохая мысль.

— Неужели нет другого способа? — спросил Теган.

— Нет, — ответила, как ни странно, Амелл, — для работы ритуала нужна сила, а ее берут или из лириума, или, как заметил Йован, жертвы. Иначе он заберет силу из мага, проводящего ритуал, и, выпив его, прекратит свою работу. Вы получите иссохшее до состояния мумии тело чародея и нулевой результат.

— Тогда пусть это будет моя жертва, — решилась жена Эамона, — я буду участвовать в ритуале.

— Леди, — неверяще воскликнула Лелиана, — это же магия крови. Вы пойдете против всех законов Создателя и его Церкви. Кровавый ритуал противен всему сущему!

— Она права, — поддержал банн послушницу, — Эамон никогда бы не допустил подобного.

— Теган, речь идет о моем сыне, — повернулась Изольда, — или его убивают, или забирают в Круг. Я такой судьбы для сына не хочу. Лучше я отдам свою жизнь за него.

В зале установилась гробовая тишина. Каждый обдумывал слова эрлессы. Лелиана хватал воздух, словно рыба, выброшенная на сушу — на ее глазах рушилось мировоззрение. Теган задумался — видимо, размышлял, как бы поступил он, окажись на месте невестки.

— Йован, — спросил я, — сколько времени демон может поддерживать жизнь в теле Эамона? Можно ли сдержать демона от повторной попытки захвата тела?

— Он демон, милорд, — ответил отступник, — пока договор в силе, он будет его исполнять. Так что эрл пока в безопасности. Сдержать демона можно, если Коннор будет без сознания. Но это напрямую зависит от силы мага.

— Ты на это способен? — задал я вопро.

— Д-да, милорд, — кивнул чародей, — с учетом магии крови я смогу сдерживать демона около месяца.

— Значит, — сделал вывод Алистер, — у нас есть месяц на решение проблемы.

— Это будет полумера, — заметил Теган, — после этого придется искать другой выход.

— Но за это время мы сможем найти лекарство, и тогда демон будет уже не нужен, — ответил бастард.

— Алистер, рыцари Редклиффа искали лекарство, и не добились успеха, — скептично протянул банн, — почему ты считаешь, что добьешься успеха? Урну Священного Праха никто найти не смог.

— Урна Священного Праха? — внезапно переспросила Лелиана, — я слышала о ней. Говорят, что место, где она хранится, находится в Морозных горах. Один ученый, по имени брат Дженетиви, давно разыскивал этот храм. Быть может, он нам поможет?

— И где искать этого ученого? — повернулась Изольда к послушнице.

— Его дом находится в Денериме, но сам брат постоянно в разъездах...

— А в Денериме сидит Логейн, — добавил Алистер, — ты предлагаешь сунуть голову в пасть Архидемону.

— И поэтому я сама пойду туда, — решительно произнесла Лелиана, — меня никто не разыскивает, в отличие от вас.

А еще это очень удобный способ донести о наших действиях, кому надо. В одиночку отправлять рыжую в Денерим нельзя.

— Ты надеешься беспрепятственно пройти через охваченную гражданской войной страну? — попытался подвести я базу, — ты и половины пути не одолеешь.

— Тейрн, — начала бард, — я не раз проделывала гораздо более сложные пути. Я справлюсь.

— Вот только сомневаюсь, что от твоих действий тогда зависела судьба страны, — парировал я, — вот что. С тобой пойдет Стэн. Он хоть и приметен, зато отгонит от тебя недоброжелателей.

А еще он — незаинтересованное лицо, и если возникнет нужда тебя заткнуть, угрызений испытывать не будет.

— А пока Лелиана будет в пути, — продолжил я, — я все же загляну в Круг. Мне не нравится отсутствие вестей с острова.

— В таком случае, — решил Алистер, — я отправлюсь на переговоры с дварфами. Их помощь будет очень кстати. Теган, теперь, когда проблема с мертвыми решена, сколько людей ты сможешь отправить в Лотеринг без потери обороноспособности Редклиффа?

— Около трех тысяч, — подумав, ответил банн, — если собрать всех, что есть, получится пять, но это — все, что у меня есть.

— Значит, пока отправьте две тысячи к Лотерингу, и возьмите на себя охрану путей снабжения, — решил храмовник.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — серьезно ответил банн.

— На этом совет считаю оконченным, — подвел итог Алистер, — я отправлюсь в Орзаммар, тейрн Кусланд возьмет на себя переговоры с магами. Для переговоров со стороны Стражей с тобой пойдет Шианни и те, кого она выберет. Лелиана отправится в Денерим.

Собрание разошлось. Выйдя первым, я дождался Лелианы. Послушница выходила одной из последних, пребывая в глубокой задумчивости. Оторвавшись от стены, я последовал за рыжей, направлявшейся, похоже, в замковую церковь.

— Лелиана, — окликнул я девушку.

— Милорд, — резко подпрыгнув, бард развернулась, положив было руки на кинжалы, — вы что-то хотели мне сказать?

— Сущий пустяк, — подошел я ближе, — что ты думаешь по поводу леди Изольды?

— Она очень несчастна, — подумав, ответила рыжая, — наверное, как человек, я ее понимаю. Все же Коннор — ее сын, и она пойдет на многое, чтобы его защитить. Но магия крови... Не могу поверить, что она решилась на подобное.

— А я не удивлен, — встретив непонимающий взгляд девушки, я пояснил, — хорошо опираться на веру, когда это ни к чему не обязывает. Большинство людей не способно идти на большие жертвы, особенно, если жертвовать надо тем, что им дороже всего на свете. И там, в обеденной зале, ты увидела истинную цену человеческой веры. Леди Изольда — богобоязненная орлессианка родом из Империи Масок, где влияние Церкви сильнее всего. Но стоило вере начать требовать идти на жертвы, как она укрыла мага, нарушив закон Церкви, и даже приютила беглого малефикара, пойдя уже против закона страны. А когда сын призвал демона, готова была принять участие в ритуале который только в Тевинтере свободно практикуют. Не находишь подобный подход двуличным? Я — нахожу.

— Поэтому вы так относитесь к Церкви? — высказала догадку Лелиана.

— Церковь — творение рук людских, — ответил я, — при слове "Церковь" я вижу толпы фанатиков, рьяно рвущихся исполнять волю церковных иерархов, что трактуют Песнь Света, как им удобно. Андрасте начала свой священный поход, дабы освободить Ферелден от власти погрязших в крови рабов магов Тевинтера, но она не насаждала свою веру среди эльфов и людей — все следовали за ней добровольно. По крайней мере, так гласит история. А между тем именно Церковь уничтожила Долы, только потому, что эльфы верили в своих богов и, заметь, не восставали против Церкви Света. А ведь именно они когда-то помогли пророчице в ее походе. Несколько веков спустя по той же причине Церковь организовала походы на Орзаммар. Все убийства после гибели пророчицы происходили, потому что Верховная Жрица призвала к этому. Но не Андрасте, и не Создатель. Святость, Лелиана, кроется не в том, сколько раз ты причащаешься, а в в твоих делах. Она в твоем сердце, и твоем разуме. И лишь твои дела и то, что тобой движет, определяет, праведник ты или нет. Подумай над этим, и, быть может, ты найдешь ответ на вопросы, что тебя тревожат.

С этими словами я пошел дальше, оставив девушку стоять посреди коридора. Конечно, в моей речи было много дыр и нестыковок, и любой богослов мог бы разрушить мою на первый взгляд стройную речь. Вот только Лелиана богословом не была, а то состояние, в котором она пребывала, притупило ее критическое мышление, не позволив придумать ответ. Быть может, успокоившись, она и придумает для себя оправдания, укладывающиеся в ее мировоззрение. Но, возможно, я только что посеял в ней семена сомнения, и это будет началом превращения рыжей из поборницы орлейской Церкви в моего верного союзника, которая сможет прикрыть меня на духовном фронте.

* * *

9:30:12:22 века Дракона. Город Редклифф.

Ранним утром все необходимое было готово. В порту Редклиффа нас ждал корабль — опасаясь налетчиков и убийц, я уговорил Алистера срезать путь через озеро. Теган согласился со моими доводами, выделив два корабля для плавания. Один отправится к острову, на котором стояла башня Круга, заодно минуя возможную блокаду со стороны суши. Второй же высадит Алистера и его спутников на северном берегу озера, откуда он уже пешком доберется до ворот Орзаммара, расположенных в Морозных Горах.

— Рада, что на этот раз я пойду с тобой, — сказала Каллиан, глядя на погрузку нашего судна.

— Я тоже рад, — улыбнулся я, — скажу честно, в Редклиффе мне тебя не хватало.

— Догадываюсь, — хмыкнула Табрис, — кстати, ты не знаешь, где наши спутники?

— Скоро должны подойти, — ответил я, — Шианни никак не может разыскать ту колдунью.

Словно в ответ на ее слова, сзади нас раздался топот. Обернувшись, я увидел спешащих к нам девушек.

— Не больно вы торопились, — съязвила эльфийка.

— Простите, — слегка отдышавшись, выдавила Солона, — я просто...

— Она просто прощалась с родственниками, — продолжила за нее Шианни, — ума не приложу, как они здесь оказались.

— Родственники? — переспросил я, — о чем вы?

— Вы не поверите, милорд! — глаза девушки загорелись, — оказывается, в Лотеринге жила целая семья — два брата, сестра и мать. Представляете, до замужества она была Амеллом, и надо же такому случиться, что она оказалась кузиной моей мамы, и...

— И она весь день протрещала с обретенными братьями и сестрой, — закончила Шианни.

— И где они все сейчас? — за всей этой гонкой на время я и думать забыл о чете Хоуков. Тем удивительнее было, что они не только не покинули Ферелден, но и вписались в свиту Алистера.

— Так вон они, — махнула рукой Солона в сторону группы одетых, как охотники, людей, — Гаррет, Карвер, Бетани, идите сюда!

Я внимательно осмотрел подошедших. Впереди, явно бывший в компании за главного, стоял молодой щетинистый мужчина лет двадцати-двадцати пяти, очевидно, Гаррет. Справа от него, положив руки на пояс, стоял более молодой Карвер. А слева, опираясь на посох — Бетани.

— Познакомьтесь, — мгновенно подскочила к родственникам Солона, — это тейрн Эйден Кусланд. Милорд, это Карвер, — ткнула волшебница пальцем в грудь младшего брата, — он охотник и умеет обращаться с мечом. А это Гаррет и Бетани, — представила она остальных, — они тоже охотники. А еще... — понизив голос, начала было она.

— Солона, — оборвал ее Хоук, — я же говорил тебе насчет этого. Милорд, — неглубоко поклонился он мне.

— Сэр Хоук, — вернул я приветствие.

— Я не сэр, милорд, — ответил Гаррет, — мой отец не был благородного происхождения.

— И все же вы Амеллы, пусть и по женской линии, — заметил я, — в Вольной Марке у вас не меньше прав на титул, чем у других родственников вашего поколения.

— Боюсь, наследовать нам все же не выйдет, — вздохнула Бетани, — по целому ряду причин.

— Из-за того, что вы маги? — от моих слов по лицам Хоуков пробежала тень. Карвер положил руку на меч, Бетани удобнее перехватила посох, а Гаррет словно невзначай коснулся пальцами широкого кинжала, висящего на поясе.

— Откуда вы знаете? — напряженно спросил старший.

— Это единственное, что может стать проблемой в получении титула в землях, где есть Церковь. К тому же, — усмехнулся я, — ваша реакция говорит лучше любых слов. Успокойтесь, я не имею ничего против магов, если они не хотят меня прикончить, — постарался успокоить я Хоуков, — тем более, что применять магию здесь — не лучшая идея.

— И что теперь? — выпрямился Гаррет, убрав руку с кинжала.

— Ничего, — пожал я плечами, — если, конечно, вы не желаете помочь нам.

— Чем именно? — вставил Карвер.

— Мы скоро отплываем в Круг, и помощь нам не помешает, — произнес я, — или же вы можете отправиться с королем Алистером в Орзаммар на переговоры с дварфами.

— Нам нужно посоветоваться, — дождавшись моего кивка, троица отошла в сторону и зашептались. Советовались они недолго — подойдя ко мне, старший Хоук сообщил решение. Карвер решил отправиться с Алистером на Глубинные Тропы, очевидно, рассчитывая показать себя перед королем. Бетани и Гаррет выказали желание отправиться со мной. Что повлияло на их решение, сказать не могу. Возможно, они заинтересовались возможностью покопаться в библиотеке Каленхадского Круга, или же ими двигала перспектива поучиться у магов. Выяснять это я не стал — маги лишними, определенно, не будут, особенно в свете того, что творится в башне.

Примечание к части

Бета: Бечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 6.

9:30:12:25 века Дракона. Озеро Каленхад.

— Мы у цели, — бросил капитан, мрачно смотря на кусок суши, и, подумав, добавил, — около острова мели — вам придется использовать лодку.

Я лишь кивнул, неотрывно глядя на наползающую громаду башни Круга. Цитадель Кинлох, несмотря на характерную для Тевинтера архитектуру, была построена авварами и использовалась в качестве наблюдательной башни, пока в Ферелден не заглянула Империя. К слову, именно жестокость, с которой был вырезан гарнизон, породила легенду о проклятье башни, которая держится до сих пор и довольна популярна, особенно среди местных команд. Что, впрочем, не мешало им использовать ее в качестве ориентира, для чего на вершине Кинлоха с момента его повторного заселения в веке Башен поддерживался огонь.

— Так странно, — произнесла стоящая рядом Солона, — когда я покидала Круг, я не думала, что вернусь сюда. Так скоро.

— И каково это — жить в башне? — спросила слегка зеленая Бетани — оказалось, сестра Хоука страдала морской болезнью.

— Каково? — задумалась Амелл, — даже не знаю, с чем сравнить. До Мора я не покидала остров, и лишь теперь смогла увидеть мир. Детство свое я почти не помню — меня забрали в Круг, когда мне было шесть.

— Звучит так, будто ты жила в тюрьме, — заметила Шианни.

— Это потому, что так оно и есть, — заметил я, заставив всех обернуться, — Круг магов — это большая тюрьма для тех, кто обладает силой, которую большинство понять и принять не способно.

— Я бы не сказала, что это тюрьма, — ответила Солона, — вряд ли в тюрьмах учат, наставляют и...

— ... водят под конвоем, усмиряют и не выпускают в мир, пока их сила не понадобится, — мрачно бросил поднявшийся из трюма корабля Гаррет, — Шианни на удивление верно дала определение всех Кругов, кроме, пожалуй, тевинтерских. Отец рассказывал, — пояснил он, заметив вопросительные взгляды.

— Он был магом? — зачем-то спросила Шианни.

— Конечно, — улыбнулась Бетани,— иначе откуда бы он знал о внутренней кухне Круга?

Вообще-то он мог быть ещё и храмовником, но в данном случае правы Хоуки.

Тем временем корабль, повинуясь командам капитана, стал замедлять ход, пока не остановился. Команда сноровисто спустила шлюпку, и наш отряд, спустившись по веревочной лестнице, продолжил путь. Бетани снова начало мутить, и девушка, не выдержав, перегнулась через борт и стала самозабвенно выплевывать завтрак за борт, вызывая соболезнующие взгяды от нашей команды и снисходительные — от сидящих на веслах матросов. К счастью для волшебницы, вояж долго не продлился — вскоре лодка, легонько скрежетнув днищем о камни, пристала к острову.

— Земля!! Твердая земля!! — радостно упала на колени Бетани, в порыве радости чуть ли не целуя каменистую почву острова, — во имя Создателя, как мне тебя не хватало!!

— Бет, ты плохая актриса, — заметил Гаррет, проходя мимо.

— Да ну тебя, — притворно обиделась девушка, но все же поднялась с колен, — ладно, давайте подниматься. Дела не ждут.

Подъем вверх много времени не занял, и вскоре мы стояли перед входом в башню.

— Похоже, ты был прав, — произнесла Солона, осматривая пейзаж перед воротами, — такого на моей памяти еще не было. Обычно входные ворота в это время закрыты, да и на пристани дежурит отряд храмовников...

Перед проходом, открытым настежь, стоял настоящий палаточный лагерь, по которому суетливо сновали храмовники. Лагерь гудел, как растревоженный улей, и это меня очень сильно напрягло — если стоящие лагерем церковники являются подкреплением, присланным для проведения Права Уничтожения, то наши усилия окажутся бесполезными. Церковники попросту не станут слушать каких-либо аргументов.

Удивительно, но на появление группы неустановленных лиц никто внимания не обратил. А если и обратили, то остановить не посчитали нужным. Наверное, свою роль здесь сыграло то, что никто из нас не выглядел похожим на чародея — Солона еще на корабле переоделась в менее приметную одежду. Пожалуй, только посохи могли бы вызвать подозрения, однако охотникам на магов было, очевидно, не до нас.

— Нужно найти Командора храмовников, — сказала Солона, — он может дать ответы на наши вопросы, да и без его санкции никто в башню войти права не имеет.

— И где его искать? — спросила Шианни, осматривая лагерь.

— Есть идея, — Каллиан быстрым шагом прошла между палаток, выискивая кого-то глазами. Через полминуты блужданий глаза эльфийки торжествующе сверкнули, и она, сноровисто ввинтившись между двумя отрядами, схватила за руку бегущего по своим делам храмовника.

— Где Командор?! Дело срочное!! — рявкнула в ухо воину Табрис.

Церковник, погруженный в свои мысли, явно не ждал подобного — подскочив от неожиданности так, что доспехи громыхнули, человек на автомате ответил:

— Перед входом в Круг, раздает приказы, — в этот момент до храмовника начало доходить, что что-то не так, — а вы...

Но было поздно. Выросшая на улицах Денерима Табрис-младшая уже исчезла из поля зрения, юркнула между палатками, оставив церковника потерянно озираться по сторонам, гадая, кто же задал вопрос.

— Дилетанты, — фыркнула вернувшаяся к нам Табрис, — в Денериме было гораздо сложнее.

Узнав столь оригинальным способом местонахождение главы местного гарнизона, мы направились внутрь башни. Мое мнение о храмовниках падало все ниже — никакой охраны на входе не было. Более того, пока мы шли через лагерь, ни один человек не заинтересовался, что забыли посторонние на, кхм, режимном объекте. Каллиан, определенно, была права, давая характеристику церковникам — рутинная служба изрядно притупила бдительность охраны местного концлагеря для одаренных. Грязная дюжина человеческого фактора, видимо, работает вне зависимости от мира.

Обстановка на первом этаже полностью копировала то, что мы увидели в лагере, отличаясь лишь масштабами. Пожалуй, единственным островком спокойствия был седой храмовник, громогласно раздающий приказы, порой подкрепляя их физически.

— Грегор, — пояснила Солона, указывая на седого, — он здесь главный. Человек он не самый простой. Жесткий и предан своему делу. Но и своих старается держать в кулаке.

— Оно и видно, как он держит, — скептично заметила Каллиан, — особенно тех, что снаружи стоят.

— И отправьте двух ко входу, — услышал я обрывок приказа, — без моего разрешения двери не открывать никому! Все ясно?!

— Будет исполнено, сэр!

Храмовник умчался выполнять приказ, и Грегор, наконец, заметил нашу группу.

— Кто пропустил посторонних в башню?! — обернувшиеся на командирский рык воины Цервки также заметили, что мы, мягко говоря, не похожи на тех, кто постоянно обитает в башне.

— Грегор, я полагаю? — не дожидаясь ответа храмовника, я продолжил, — я — Эйден Кусланд, тейрн Хайевера, а это — мои люди. С нами также представители Серых стражей.

— После поражения под Остагаром нам необходимо собрать новую армию, — продолжила выступившая вперед Шианни, — согласно договору между Орденом и Кругом, маги обязуются в случае Мора предоставить нам посильную помощь.

Эльфийка сделала два шага вперед и, не обращая внимания на окруживших отряд храмовников, протянула командующему гарнизоном лист пергамента. Грегор, приняв лист, пробежал по нему глазами и заключил:

— Что ж, договор подлинный. К сожалению, в данный момент помочь вам я ничем не могу. Будет лучше, если вы покинете остров.

— Что происходит? — не выдержала Солона. Я раздраженно цыкнул — Амелл явно не стоило привлекать внимание.

— А-а-а, смотрите, кто вернулся, — протянул рыцарь, явно не испытавший восторга от знакомого лица, — теперь мы настоящие Серые Стражи.

— И все же она задала верный вопрос, — заметила Шианни, — почему двери заперты?

— Мятеж произошел, — мрачно бросил седой, — мы не в силах справиться с тем, что происходит по ту сторону дверей. По залам бродят демоны и одержимые. Мы были слишком мягки с магами. Сначала Йован, теперь это. Я прекрасно помню, какую роль кое-кто сыграл в том побеге.

— Ты помогла сбежать этой твари? — повернулась эльфийка к Солоне.

— Тогда я не знала, что он малефикар, — бросила волшебница.

— Сделанного не вернешь, — вставил я, — в любом случае, нам необходима помощь. И мы рассчитываем ее получить. Если Порождения Тьмы ворвутся в страну, восстание Круга будет меньшей из проблем.

— Поздно, — ответил командующий, — я запросил Право Уничтожения у Денерима. Вскоре сюда прибудет подкрепление, и Круг будет очищен.

— Очищен?! — воскликнула Солона, — Грегор, маги не беззащитны. Наверняка в башне еще остались те, кто не превратился в одержимого!

— Глупо на это рассчитывать, Амелл, — вздохнул храмовник, — мне самому не нравится уничтожать Круг, но в той мясорубке уцелеть не мог никто.

— И все же мы поищем выживших, — решила Шианни, — даже если уцелел хоть кто-то, их помощь будет неоценима в войне.

— Воля ваша, — сдался храмовник, — но хочу тебя предупредить — никто не выйдет из башни, пока я не удостоверюсь в безопасности. Лишь когда ко мне придет Первый Чародей, я открою двери. Если же он погиб — Круг будет уничтожен.

— Он ставит нам невыполнимое условие, — шепнула мне в ухо Табрис, — если Ирвинг погиб, то мы, скорее всего, отправимся вслед за уцелевшими магами, если такие вообще найдутся.

— И все же не попытаться глупо, — я , конечно, знал, что дед жив, но говорить об этом по понятной причине не мог.

— Командор, разрешите обратиться, — выступил вперед один из храмовников и, дождавшись кивка командира, продолжил, — сэр, я могу пойти с ними.

— Дьюти? — удивился Грегор.

— Полагаю, лишний клинок им не повредит, — произнес рыцарь, — к тому же, если Ирвинг все же погиб, я выведу их наружу.

— А, — в глазах Грегора мелькнуло понимание, — все с тобой понятно. Впрочем, ты прав. Тем более, что ты — один из самых опытных воинов в моем гарнизоне.

— Благодарю, сэр, — слегка поклонился храмовник.

— Откройте им ворота! — крикнул Грегор часовым.

— Интересно, что заставило его сунуть голову в пасть демонам? — вполголоса спросила Бетани своего брата, — не верю я в его бескорыстие, особенно по отношению к магам.

— У меня свои причины идти сюда, — коротко ответил храмовник под лязг запирающих двери засовов.

* * *

— Весело тут у вас, — задумчиво произнесла Бетани, оглядывая коридор башни, где вперемешку лежали тела храмовников и магов.

— Вас предупреждали, — не оценил иронии Дьюти, — Грегор не зря говорил про демонов и одержимых.

— Как раз их-то здесь я и не вижу, — Гаррет провел рукой по стене, размазывая загустевшую жижу, и принюхался к ладони, — кровь. Человеческая.

— Вряд ли бы здесь ты нашел другую, — напряженно заметила Каллиан, — ну, может, эльфийскую.

— Оскверненная демонами кровь выглядит и пахнет по-другому, — не согласился Хоук, — погибшие здесь не были причастны к демонам.

— Откуда тебе это известно? — покосился на отступника храмовник.

— Встречал демоническую лимфу, — выкрутился маг, — или вы правда думаете, что для ее получения демонам вырезают сердца?

Разговор остановился сам собой. Мы медленно продвигались по коридору, заглядывая во все встречавшиеся по пути комнаты. По словам Дьюти, на нижнем этаже жили маги, не прошедшие Истязание. Повсюду были следы разыгравшейся трагедии — маги, спасаясь от демонов, рвались к выходу, а храмовники пытались сдержать, как они полагали, побег одержимых, убивая всех без разбора. В основном противниками воинов Церкви были ученики — их кельи располагались ближе всего, но охране было на это, похоже, наплевать. Тем не менее, маги тоже показали, чего они стоят — рыцари, не успевшие уйти за ворота, были безжалостно перебиты — то тут, то там лежали промороженные, подкопченные, смятые чудовищными ударами, а порой и проплавленные молниями элементы защиты. Несмотря на расхожее мнение, наиболее узнаваемой пластинчатой броней были укомплектованы далеко не все рыцари, и таких среди погибших было большинство.

— Стоп, — вполголоса сказала Шианни, предупреждающе вскинув руку, — за этой дверью кто-то есть.

— Там находится вход в кладовые башни, — пояснил храмовник, — они могли бы вместить немало выживших. Или же одержимых.

— Тогда приготовьтесь, — сказал я, перехватывая меч, — Дьюти — со мной в первую линию, Шианни, Каллиан — на фланги — прикрывайте. Остальные — во вторую линию.

Отряд перестроился, и мы с храмовником, кивнув друг другу, разбежались и высадили дверь, тут же готовясь к атаке. Но нападения не было — в открывшейся комнате, сгрудившись в кучку, испуганно жались к стене дети, перед которыми выстроились в линию несколько магов под предводительством немолодой женщины в мантии Старшего Чародея.

— Спокойно, Винн, — произнес рыцарь, опуская меч, — это я.

— Садатт, — расслабилась чародейка, — не думала, что Грегор отпустит тебя.

— Он не хотел, но я был убедителен, — ответил храмовник, — и я просил не называть меня так.

— Старые привычки не так просто вытравить, — слегка хмыкнула Винн, — а вас, молодые люди, я не знаю. Кроме тебя, Солона.

— Рада, что вы остались в живых, — открыто улыбнулась волшебница, — нам очень нужна помощь Круга, госпожа.

— Какая я тебе госпожа, — отмахнулась женщина, — и все же, как Грегор пропустил вас? Зная его, предположу, что он наверняка планирует атаку на башню.

— Вы правы, — кивнул я, — поэтому нам необходимо устранить угрозу до того, как прибудет подкрепление. Для этого нам нужен Первый Чародей. Вы знаете, что с ним?

— Если кто и смог пережить то, что сотворил Ульдред, то только он, — кивнула чародейка, — последний раз я видела его наверху башни, в зале совета чародеев. Возможно, он где-то там.

— Мы сможем туда добраться? — спросила Шианни.

— Не знаю, — покачала головой Винн, — наверх ведет всего один путь, но сейчас, когда Круг наводнен демонами, ни в чем нельзя быть уверенным.

— Значит, нам нужно пойти на прорыв, — решила Солона, — Винн, ты сможешь чем-нибудь помочь нам?

— Боюсь, что нет, — ответила женщина, — я возвела барьер для защиты детей, но мне нужно поддерживать его, иначе демоны ворвутся сюда и устроят бойню. Прошу вас, спасите Круг.

— Для этого мы и здесь, — произнес я, — опустите барьер, мы готовы.

— Хорошо, — кивнула чародейка и отошла к затянутому голубой пленкой проходу. Через несколько секунд защита, мигнув, схлопнулась, и Винн, отойдя в сторону, произнесла, — готово, можете проходить.

— Винн, — внезапно подошел в чародейке храмовник, — ты не видела... сама знаешь, кого?

— Аа, понятно, за кем ты пришел, — улыбнулась женщина, — но, к сожалению, ничем помочь я тебе не смогу. Глим я не видела с той поры, как вернулась из-под Остагара.

— Жаль, — помрачнел Дьюти-Садатт, — значит, она...

— Я бы не была так уверена, — возразила Винн, — она — одна из лучших магов, которые есть в Круге, и вполне может отбиться от демонов. Не теряй надежды — вполне возможно, что она жива.

Как интересно. Храмовник, который приглядывает за отдельным магом. Интересно, кто же она такая, что Дьюти целенаправленно ищет ее?..

* * *

Открывшийся проход, как оказалось, вел в библиотечное крыло — ничем иным помещение с огромными стеллажами, заполненными книгами, быть не могло. В другое время я бы с удовольствием покопался в здешнем храме знаний, но у заполонивших башню монстров было свое мнение на этот счет. Три уродливых твари, которые, судя по остаткам одежды, были когда-то храмовниками, встретили нас яростным ревом, тут же бросившись вперед, явно собираясь порвать наш отряд на ремни.

— В стороны! — крикнул я, уходя с линии атаки — разогнавшиеся твари явно превосходили по массе любого из нас, и стоять на пути этих мясных туш было, определенно, не самой лучшей идеей.

Дьюти, моментально поняв, чем грозит столкновение хотя бы с одним одержимым, кувырком ушел вправо и, встав на колено, поднимает меч, готовясь подсечь ноги монстрам. Но, к чести наших магов, добежать твари до нас попросту не успели — два конуса холодного воздуха в считанные секунды превратили уродливых гадов в статуи из мороженого мяса. Нам оставалось лишь подойти и отсечь головы мутантам.

— Не знал, что ваши спутники — маги, тейрн, — заметил храмовник, опуская меч.

— Какие-то проблемы? — спросил я, заметив, как подобрались Хоуки — Солона не успела среагировать вовремя, в отличие от лотерингских отступников.

— Пока что — нет, — пожал бронированными плечами Дьюти, — но после нашей кампании им придется остаться в Круге.

— А если мы откажемся? — набычилась Бетани.

— Глупый вопрос, — бросил храмовник, — впрочем, для начала нам нужно в живых остаться. Не думаю, что дальше все будет также легко.

— Вы знали, да? — тихо спросил Хоук-старший, подойдя ближе ко мне.

— Я не исключал такой вариант, — ответил я, глядя в разъяренное лицо отступника, — успокойся, я не собираюсь сдавать вас церковникам, если вы сами того не захотите.

— И как же, позвольте поинтересоваться? — съязвил маг, — если вы не забыли, снаружи нас ждет целая куча вооруженных храмовников. Каким бы воином вы не были, тейрн, вряд ли вас и ваших людей хватит, чтобы перебить их всех.

— Мне и не нужно убивать их, — посмотрев в озадаченное лицо чародея, я пояснил, — во-первых, после зачистки башни вы, как и оставшиеся маги, отправитесь в армию, а значит, ваше включение в Круг отложится до окончания войны. Во-вторых, в моем тейрнире наверняка осталось вакантным место чародея, и ваша помощь мне, скажем так, не помешает. В-третьих, скажу по секрету, у меня есть кое-какие соображения по поводу реформации текущей системы в сторону большей... лояльности магам. В конце концов, вы всегда можете присоединиться к Стражам — Орден, когда надо, на мнение святош кладет с прибором. Для них важны ваши практические навыки, и если вы — хорошие маги, Серые примут вас, будь вы хоть трижды малефикарами.

— Вы долго собираетесь разговаривать? — недовольно обернулся ушедший вперед храмовник, — сомневаюсь, что демоны станут ждать вас.

— Ладно, пойдем вперед, — тряхнула головой Бетани, — не будем раздражать нашего надсмотрщика.

К моему неудовольствию, уничтоженная нами группа одержимых оказалась не единственной на первом этаже. Около лестницы, ведущей наверх, нас поджидала еще одна группа, на этот раз возглавляемая демоном. На наше счастье, это был демон Гнева, не отличавшийся особыми тактическими талантами. При виде нас вся группа чудовищ не нашла ничего лучше, как рвануть в узкий проход, обгоняя друг друга. Причем демон, несмотря на отсутствие ног, мчался впереди всех, оставляя на каменном полу раскаленный след.

— Давай! — крикнул я, отходя в сторону.

Я не посчитал нужным придумывать что-то новое, и воспользовался уже отработанным методом истребления тварей. Два наших мага, до поры прикрываемые мной и Дьюти, дождавшись, пока враги втянутся в узкий проход, встретили монтров двойным конусом холода. Остальным оставалось лишь изрубить в фарш тела, пока магия не прекратила свое действие. Демону не потребовался даже удар — расплавленный камень, из которого состояло его тело, практически мгновенно остыл и раскололся, осыпавшись на пол кучкой темного крошева.

— Что ж, пока все идет хорошо, — улыбнулась Каллиан, беря в руки один из осколков, — хм, похоже на стекло.

— Это обсидиан, — уточнил я, подходя ближе, — и ключевое слово здесь — пока. Не думаю, что дальше все будет так просто.

— Обсидиан? — уцепилась Табрис за малопонятное слово.

— Вулканическое стекло, — пояснила Солона, — его добывают дварфы в Орзаммаре и продают втридорога. Кстати, из него выходят неплохие магические заготовки.

Глаза Каллиан зажглись алчным огнем. Похоже, жизнь в эльфинаже приучила ее искать любой способ заработка.

— Я бы этого не делал, — заметил Гаррет, глядя на то, как Табрис наклонилась к кучке черных камней с явным намерением набить сумку, — остаточные эманации демона сделали его, скорее всего, непригодным и даже опасным для использования.

Табрис под пристальными взглядами магов горестно вздохнула и с явным сожалением вывалила останки демона обратно на пол.

— Если вы закончили сбор "трофеев", — ядовито напомнил о себе Дьюти, — то советую продолжить путь.

* * *

Несмотря на циклопические размеры башни, подъем на второй этаж много времени не занял. Наверху нас встретила круглая комната, часть которой была огорожена.

— Комната Овейна где-то рядом. Если он жив, возможно, он сможет нам помочь, — произнесла Амелл.

— Кто такой Овейн? — спросила Табрис, — он маг?

— Лучше, — неожиданно ответил храмовник, — он кладовщик.

— Эмм... — интеллектуально протянула эльфийка.

— У него на складе много полезных материалов, посохов, мантий и прочего, — пояснила Солона, — только в целях безопасности кладовая заперта так, что открывается либо им самим, либо кем-то из Старших чародеев. Последних у нас нет, поэтому будет лучше, если он жив. Хотя, я бы жизнью это не назвала.

— В смысле? — покосилась на волшебницу Шианни.

— Скоро поймете, — напустила тумана магичка, — о, а вот и он!

За перегородкой действительно обнаружился лысеющий человек примерно сорока лет, одетый в типичную для Круга мантию. Увидев нас, кладовщик поднялся с низкого деревянного стула, на котором до этого сидел, и неспешным шагом подошел к нам.

— Здравствуйте господа, миледи, — слегка кивнув, ровным голосом поприветствовал нас местный завхоз, — вы, очевидно, пришли в кладовую. Прошу Вас пока не входить — на складе беспорядок, я не успел все расставить.

— Он нормальный вообще? — опасливо косясь на Овейна, вполголоса спросила Каллиан.

— Видите, о чем я? — повернула голову к нам Солона.

— Он Усмиренный, — догадалась Бетани.

— Вы правы, миледи, — ровным голосом ответил Овейн, — но не беспокойтесь — это нисколько не мешает мне выполнять свои обязанности.

— Ох**ть, — выдохнул Гаррет, даже не пытаясь сдержаться, — я, конечно, слышал о том, что бывает с разумными после... Этого, но вживую это еще более жутко.

— Тебе не встречались одержимые? Сделал полшага вперед Дьюти, — может, демоны? Или отступники?

— Одержимые и демоны — нет, — слегка качнул головой усмиренный, — но я видел несколько магов, однако мне неизвестно, были они отступниками или нет. Наверное, мне повезло — не хотелось бы умирать. Надеюсь, у Ниалла и Глим все получится.

— Глим?! — мгновенно среагировал храмовник — сделав два шага вперед, Дьюти схватил Овейна за воротник и с силой встряхнул, — где она?! Говори, быстро!!

— Я не знаю, — усмиренный никак не среагировал на действия рыцаря, — они взяли Литанию Андраллы и ушли.

— Литания? Я про нее слышала, — решила блеснуть знаниями Солона, — Винн однажды рассказывала, что она защищает разум от магического контроля, а также может уничтожить одержимых.

— Уничтожает одержимых? — переспросила Бетани, — интересно, как? Литанию может прочитать любой? Как именно она воздействует на одержимых? Прерывает ли она действие магии Крови?

— Бетани, — оборвал словесный поток Гаррет, — у тебя еще будет время узнать о ней подробнее.

— Нам нужно найти Литанию, — решила Шианни, — с ней у нас будет больше шансов против магов крови и демонов.

— Мне остается пожелать вам удачи, — промолвил Овейн, — буду надеяться, что у вас все получится.

— Овейн, — обратилась к усмиренному Солона, — ты не мог бы открыть нам кладовую? Возможно, что-то из твоих вещей нам бы пригодилось.

— Хорошо, — ответил завхоз, — господин Дьюти, я был бы благодарен, если бы Вы меня отпустили.

Храмовник, до того державший усмиренного за ворот мантии, разжал руку, отпустив кладовщика. Овейн, никак не отреагировав на свое освобождение, прошел к помещению поменьше и, приложив руку в двери, открыл ее.

— Проходите, — отошел от проема усмиренный, — только будте аккуратными — повторюсь, здесь не прибрано.

Кладовую мы покидали в двояких чувствах. Если наши маги были более-менее довольны, разжившись неплохими, по их же словам, посохами, а также мантиями и зельями, то простым воякам, то есть мне, Дьюти, Каллиан и Шианни, пришлось довольствоваться амулетами, рассеивавшими определенный вид магии. Игровая условность оказалась вполне рабочей в реальности — амулеты и кольца, зачарованные на защиту, действительно существовали. Вот только сразу все надеть не получилось — из объяснений магов я понял, что каждый амулет имеет что-то вроде поля, которое при близости другого источника каким-то образом начинает с ним взаимодействовать, что приводит к непредсказуемым последствиям. Так что с идеей нацепить по четыре кольца на одну руку пришлось расстаться.

* * *

Неприятности на этом не закончились. Войдя в очередную комнату, мы, наконец, встретились с теми, кто, собственно, и заварил всю кашу. Трое магов, увлеченно копавшихся в полках, услышав звук открываемой двери, без разговоров кинулись в атаку.

На этот раз нам повезло — волшебники оказались слабоватыми для нас. Один из них погиб от меча Дьюти — храмовник оказался на удивление проворным для человека, носящего пластинчатый доспех. Увернувшись от просвистевшего над головой каменного снаряда, воин Церкви перекатом ушел от второй атаки и, встав на колено, вонзил меч в брюхо ближайшему волшебнику. Короткое движение — и маг падает на землю, отчаянно стараясь удержать выпадающие из вспоротого брюха кишки.

Второй отступник оказался более проворным. Три магических стрелы, выпущенные им, пролетели мимо, однако от следующей я уйти уже не успевал. Мне оставалось лишь прикрыться щитом. Но ожидаемого удара в руку не последовало — сгусток магии разбился о полыхнувший передо мной барьер. Второго шанса магу я уже не дал — резкий бросок вперед, уход в сторону на манер Дьюти, взмах мечом. Обезглавленное тело падает на землю.

На этом бой закончился. К моему удивлению, нам даже удалось взять пленную. Третья отступница шипя от боли, лежала на каменных плитах пола, зажимая рану в боку. Ее расколотый посох грудой щепок лежал вокруг нее.

При виде подходящего Дьюти волшебница, побелев от страха, попыталась отползти — похоже, храмовник обладал не самой лучшей репутацией среди магов.

— Пощады! — взвыла отступница, — умоляю, пощадите меня!

— Пощады?! — громыхнул храмовник, — не похоже, чтобы вы щадили остальных! Думаю, они тоже не желали умирать. Так ответь мне, — красное от крови острие меча застыло в сантиметре от горла магички, — с какой радости я должен тебя жалеть?

— Как это ни странно, но храмовник прав, — заметила Бетани, — удивительно, что у тебя вообще язык повернулся сказать это, после всего, что вы совершили.

— Я не хотела ни смертей, ни разрушений, — выдавила раненая, — мы просто хотели свободы. Ульдред собирался поддержать Логейна, а тот пообещал избавиться от Церкви.

— Хотела бы я на это посмотреть, — фыркнула Каллиан, — вам не приходила в голову мысль, что после всего, что вы здесь совершили, ваши жизни будут напрямую зависить от желания узурпатора? Ульдред пообещал вам не свободу, а смену поводка.

Я с удивлением посмотрел на Каллиан — такой глубокой мысли от эльфийки я не ждал.

— Солона, — подняла глаза пленная, — ты ведь понимаешь меня. Ты знаешь, каково это, жить здесь, под надзором храмовников, которые вас даже за людей не держат!

— Цель не всегда оправдывает средства, — возразила наша чародейка, — в отличие от тебя, я к магии крови никогда не обращалась.

— Перемены никогда не происходят мирным путем, — ответила мятежница, — та же Андрасте объявила войну Тевинтеру, вместо того, чтобы писать магистрам письма. И наша борьба стала бы лишь началом...

Конечно, в рассуждениях чародейки есть свой резон. В моем мире христианство тоже прошло далеко не мирный путь. Вот только есть одно "но". Историю пишут победители. И если бы мятеж Андрасте подавили в зародыше, она бы вошла в историю как очередной бунтовщик, а не как пророчица. Я интересовался историей того времени, и мне удалось выяснить подоплеку событий тех лет. Оказалось, что не в последнюю очередь успеху Андрасте способствовал политический кризис в самом Тевинтере. Империи до поры до времени просто не было дело до окраины, а когда магистры хватились, было уже поздно. Империя в те времена и так дышала на ладан, треща по швам, и восстание можно назвать главным, но далеко не единственным гвоздем в крышке гроба магической империи людей.

— А теперь Ульдред обезумел, и мы стали гибнуть от когтей призванных демонов, — закончила свою речь раненая. Ее голос от потери крови становился все тише.

— Твои мотивы тебя не оправдывают, — бросил Дьюти, — после того, что ты сделала, ты недостойна покаяния.

— Я просто хочу жить... — голос волшебницы дрогнул, и она, дернувшись, тихо всхлипнула и обмякла.

— Мертва, — заключил храмовник, сняв перчатку и приложив палец к шее.

— Знаете, мне ее даже немного жаль, — внезапно произнесла Бетани, — она верила в ложные идеи, а затем, когда дело, за которое она сражалась, потерпело крах, окончательно отчаялась.

— Это не оправдывает того, что они совершили, — нахмурился Дьюти, — они в своем стремлении разрушать уничтожили массу невинных и непричастных.

— Я ее не оправдываю, — сестра Гаррета не стала вступать в полемику, — но понимаю.

Мы продолжили свой путь. Удивительно, но больше на этаже не встречалось ни демонов, ни одержимых. Единственными, кто нам встретились, были еще двое магов крови, но сопротивления оказать они не смогли — Дьюти, не мудрствуя лукаво, приложил обеих Святой карой. Я впервые увидел, как работает эта способность храмовников, и скажу честно, способность эта была жуткой — попавшие под удар маги упали на землю, и закричали, словно их сжигали заживо. В каком-то смысле так оно и было — их магия обернулась против них самих. Нам оставалось лишь добить несчастных — катающиеся по полу маги, раздирающие ногтями кожу в кровь, положительных чувств явно не вызывали. Отряд по разному отреагировал на подобное проявление силы — Каллиан и Шианни посматривали на Дьюти с каким-то иррациональныи уважением, Солона на действия воина Церкви никак не отреагировала, прекрасно представляя себе, на что способны эти люди. А вот Хоуки, и до этого старавшиеся держаться от храмовника подальше, теперь вообще старались не попадаться рыцарю на глаза.

— Вам не кажется это странным? — спросил я после того, как мы, заглянув в очередную комнату, не обнаружили ничего, кроме обгорелых тел и подпалин на полу и стенах.

— Что именно? — повернулась ко мне Табрис.

— На этом этаже нам не встретилось ни одного демона, — пояснил я, — словно кто-то прошел здесь до нас, любезно расчистив путь.

— Может быть, это тот храмовник, — предположила Шианни, — он должен был пройти здесь вместе с этой...

— Глим, — напомнил Дьюти, — и все же это был не он. Я хорошо знаю Ниалла — он бы не оставил малефикаров в живых.

— Тогда, может, они разделились, — предположил Гаррет, — Глим осталась сражаться, а ваш храмовник пошел дальше.

— Это было бы хуже всего, — опустил голову Дьюти, — Глим — могущественная чародейка, но даже она не смогла бы справиться с таким количеством тварей Тени.

Интересно. Если эта Глим действительно такая, какой ее описывает храмовник, то я просто обязан встретиться с ней. Такой человек мне очень нужен.

Мое желание исполнилось довольно быстро, только, как это порой бывает, не совсем так, как мне представлялось. Подойдя к очередной двери, я услышал странные гремящие металлические звуки, и, что еще хуже, сдавленные женские крики. Дождавшись, пока остальные построятся, я привычным движением распахнул дверь, и наш отряд ворвался внутрь. Открывшееся зрелище заставило нас на секунду оцепенеть — того, что происходило в комнате, я никак не ожидал увидеть.

В комнате было всего четыре человека, три из которых были одеты в храмовничьи доспехи, причем один из них — в полный пластинчатый. Шлемы валялись где-то в стороне, открывая вид на лица, в которых не читалось ничего человеческого — в глазах читалась лишь животная похоть, а из приоткрытых ртов капала слюна. Четвертым действующим лицом оказалась молодая, лет двадцати, девушка, которая, отчаянно вереща, всеми силами старалась вырваться из захвата храмовников. Воины Церкви не обратили на нас никакого внимания — один из них крепко держал вырывающуюся девушку за руки, второй увлеченно, с нечеловеческой силой рвал робу мага, стараясь побыстрее добраться до тела. А третий, спустив штаны и безумно хихикая, уже пристраивался в девчонке, явно готовясь приступить к, хм, действию.

Из оцепенения нас вырвал нечеловеческий крик. Дьюти, взревев раненым зверем, молнией метнулся к насильникам, и футбольным ударом врезал по голове того церковника, что держал магичку за руки. Раздался влажный хруст — позвоночник человека сломался, не выдержав приветственного пинка закованной в бронированный сапог ноги. Дьюти, впрочем, на этом не остановился — выхватив меч, храмовник принялся кромсать уже мертвое тело. Шианни ненадолго отстала от нашего проводника — стрелой метнувшись к насильнику, эльфийка запрыгнула ему на спину и остервенело нанесла три удара в открытую шею. Храмовник, булькая кровью, упал, и Страж, моментально оседлав тварь в человеческом обличье, увлеченно принялась кромсать в фарш храмовничье хозяйство. Оставшийся воин ненадолго пережил своих товарищей. Кольчужный доспех, пусть и расчитанный на противодействие магам, не пережил слаженный залп из молнии Гаррета, Ледяной хватки Бетани и Дробящей Темницы Солоны, и его обладатель превратился в малоаппетитный, воняющий паленым мясом фарш.

— Глим, ты в порядке? — закончивший расчленение "своего" храмовника Дьюти встал на колено перед спасенной.

Глаза магички прояснились, и она, увидев стоящего перед ней воина, зарыдала и бросилась тому на шею, чуть не свалив нашего проводника.

— О-о-они м-меня ч-чуть не... — попыталась заговорить, всхлипывая, девушка.

— Тихо, тихо, — успокаивающе погладил Дьюти висящую на нем Глим, — все уже позади.

— От-тец, — всхлипнула девушка, — т-ты приш-шел за мной.

— Вот это поворот, — вырвалось у меня. Такого развития событий я точно не ожидал...

Примечание к части

Бета: Отбечено. Примечание: Дьюти/Садатт и Глим — персонажи серии комисков Dragon age от IDW Publishing. Кому интересно, вот ссылка на серию: http://unicomics.ru/comics/series/dragon-age Дьюти и Глим за несколько лет до событий фанфика: http://img.drawnstories.ru/img/Dark-Horse-Comics/dragon-age/dragon-age/dragon-age-006/023.jpg Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 7.

9:30:12:25 века Дракона. Озеро Каленхад.

— И все таки, что здесь произошло? — спросила Шианни, — Овейн сказал, что вас было двое. Ты и Ниалл...

— Ниалл, — со злостью выплюнула Глим, — сдала меня эта тварь, вот что. До поры мы шли вместе, и довольно успешно. Демоны и одержимые при правильном подходе не представляют трудностей для опытной команды. Но когда наткнулись на них, — кивком головы девушка показала на трупы храмовников, — все изменилось. Нас разделили, и Ниалл вместо того, чтобы пытаться меня отбить, попросту сбежал.

— Ниалл, — глухо прорычал Садатт. Попытка надругательства над дочерью сильно задела воина, и посмотрев на разозленного Дьюти, даже самый бесчувственный чурбан понял бы, что Ниаллу лучше бы погибнуть героем, пока до его туши не дорвался разозленный отец.

— Но как они схватили тебя? — подсела к спасенной Шианни, — твой отец сказал, что ты — маг редкого таланта, и справиться с тобой — задача не из простых.

— Магия бесполезна, когда тебя награждают Святой карой, — пожала плечами Глим — конечно, таким умением обладают далеко не все храмовники, но среди одержимых такой, как видите, нашелся. И мне еще повезло — маны у меня к тому времени оставалось немного, иначе, с моим запасом сил, я бы имела все шансы сгореть заживо.

— Погоди, погоди, — замахала руками Бетани, — ты сказала, что храмовники одержимы. Разве одержимые способны применять храмовничьи способности? Они же в первую очередь ударят по ним самим.

— Мало кто понимает это, но одержимость в данном случае — не совсем верное понятие, — пояснила Глим, — храмовники были подчинены демоном Желания, и потому, не являясь вместилищем демонов, вполне могли использовать свои силы. Кроме, наверное, очищения, которое сорвало бы контроль демона, но его наверняка не позволит применить сама тварь. Так что такой вид контроля я бы назвала очарованием, но никак не одержимостью.

— Но как храмовники, которые должны обладать верой в Создателя, поддались демону? — удивилась Каллиан, — разве их не учат противостоять этим чудовищам?

— Все мы люди, — пожала плечами Глим, — а демон Желания не просто так считается самым опасным из всех. Он знает о нас то, о чем мы сами порой не подозреваем, и точно знает, что предложить разумному. А когда тебе предлагают исполнение самого сокровенного желания, мало у кого хватит силы воли, чтобы отказаться, особенно если тебя магией подталкивают к правильному решению.

— Жуть, — поежившись, резюмировала Табрис.

— Круги магов не просто так появились, — заметил Садатт, с момента спасения не отпускавший дочь, — сила, которой обладают маги, дает иллюзию безграничной власти и порой толкает их на необдуманные поступки.

На это никто ответить не мог — даже Гаррет Хоук промолчал. Да, он сам был магом крови и отступником, но именно поэтому он, как никто другой, понимал всю опасность магии, как понимал он и то, что не у многих людей хватит сил, чтобы не быть ослепленным мнимым могуществом.

— Глим, — в комнату вошла Солона, неся в руках сверток, — я принесла одежду.

Дочь Дьюти, с благодарностью кивнув, отошла за угол, где сноровисто переоделась и вскоре вышла обратно, облаченная в мантию чародея.

— Мантия мне не по рангу, — заметила волшебница, рассматривая знаки на мантии, — да и длинная она — бегать неудобно, можно запутаться.

— Другой у Овейна не нашлось, — пожала плечами Амелл, — к тому же, думаю, после всего, что произошло, ты более чем достойна титула Чародея.

— Спасибо, конечно, но решение, к сожалению, будешь принимать не ты, — возразила Глим, — да и ученика у меня нет.

— Будет, — уверенно припечатала Солона.

— Выдвигаемся, — произнес Садатт, вновь настроившись на бой. И мы, собравшись, снова двинулись вглубь башни.

* * *

— Проклятье, сколько же их здесь, — выругался Гаррет, сваливая каменным кулаком очередного подскочившего слишком близко рыцаря. Кольчужная защита не спасла от удара, и храмовник со вмятыми в тело ребрами отлетел метров на пять, и так и остался лежать изломанным манекеном.

— Много! — крикнула Глимм, поджигая еще двоих.

После того, как мы прикончили первую группу очарованных храмовников, остальные словно взбесились — нападавшие лезли буквально изо всех дверей, явно стараясь прикончить нас как можно скорее. Мы расправились с уже двумя группами рыцарей, попавших под влияние демона, и сейчас сокращали поголовье третьей. Кто бы ни был их командиром, он явно не предусматривал, что его марионеткам придется сражаться в узком проходе башни со слаженной группой. Коридор имел достаточную ширину, чтобы перекрыть его силами нашего отряда, сводя таким образом на нет численное преимущество. Да и само очарование, похоже, все же притупляло навыки храмовников — за все бои мне ни разу не пришлось активно использовать свою силу — лишь щит, отводящий физический урон, висел в пассивном режиме. Будь моим противником обычные храмовники, толку бы от него не было — первое же примененное Очищение сорвало бы мою защиту. Но как раз демон, контролирующий церковников, применить им способность не давал — это бы также оборвало, пусть, скорее всего, временно, контроль над марионетками, чего порождение Тени допустить, разумеется, не могло.

— Меня поражает тот фанатизм, с которым они идут на смерть, — заметила Шианни, когда все было кончено.

— Демоны, — словно само собой разумеющееся, произнес Садатт, — да, нас учат сопротивляться, но одно дело — занятия, и другое — столкновение с реальным противником.

— И дальше будет только сложнее, — вставила Солона, — гибель марионеток не прошла мимо внимания их хозяина, и теперь он всеми силами старается уничтожить нас.

Амелл оказалась права — с каждой новой комнатой нас атаковали все более могущественные существа. Храмовники перемежались с одержимыми, призраками и даже демонами. И это начало давать плоды — наша команда стала выдыхаться. Дьюти заполучил на доспехи пару внушительных борозд, оставленных когтями подобравшегося слишком близко демона, Глим с Солоной валились с ног от подступающего истощения, Табрис уже бегала с перевязанной рукой — струя пламени, выпущенная демоном Гнева, наградила Каллиан приличным ожогом, а на лице Шиании красовалась длинная и широкая царапина, полученная от призрака. Так сказать, на прощание. Хоуки выглядели чуть лучше. Бетани, хоть и имевшая слегка бледный вид, имела больший запас сил, да и расходовала ману куда как экономнее, предпочитая площадным ударам точечные, но не менее смертоносные атаки. Но даже несмотря на это, сестре несостоявшегося защитника Киркволла пришлось пару раз приложиться к фляге с лириумным зельем. Что до Гаррета, то он, пусть и старался казаться бодрым, пару раз все же кинул многозначительные взгляды на свой кинжал, явно прикидывая, стоит ли воспользоваться оружием последнего шанса. В другое время я бы скомандовал привал, но увы, противник нам отдыха давать не собирался, и все, что нам оставалось, это прорываться вперед в надежде, что мы отправим демона-контролера на тот свет прежде, чем свалимся от усталости.

Второй этаж был пройден, и наш отряд, пошатываясь и негромко переругиваясь, поднялся по лестнице наверх. А на третьем этаже нам поджидал сюрприз.

— Все именно так, как ты и хотел, мой рыцарь, — за распахнутой дверью мы обнаружили картину, от которой, наверное, половина священников рухнула бы в обморок. Храмовник, прислонившийся к стене, сидел с отсутсвующим видом, глупо улыбаясь вышагивающему перед ним демону Желания.

— Что здесь происходит? — не выдержала Шианни.

— По моему, все довольно очевидно, — демон держит под контроем храмовника, навязывая ему видения того, чего он желает в глубине души.

— Милый, кажется, дверь скрипнула, — промурлыкала тварь, — я пойду посмотрю, кто там, а ты пока уложи детей.

— Хорошо, дорогая, — улыбка храмовника стала еще шире, хотя казалось, что это невозможно.

— Вы нас прервали, — обвинительно произнес демон, — а я очень не люблю, когда меня прерывают. Что до твоего вопроса, смертная, то я всего лишь дала ему то, о чем он всегда мечтал. Разве это не нормально, исполнять желания? В этом нет вреда.

— Но не таким образом, — возразила рыжая эльфийка, — ты держишь его в плену иллюзий и паразитируешь на нем.

— Разве это короткое время не стоит того? — возразил монстр, — если бы у тебя был выбор — прожить короткую, но насыщенную жизнь, или долгие годы страдать от несбыточных надежд, что бы ты выбрала? Ты ведь всегда хотела уйти из родного дома, где тебя и твой народ держат за существ второго сорта. Узнать мир, показать себя истинной защитницей. Ты умна, твоя воля, в отличие от большинства других соплеменников, низведенных до простых рабов, словно скована из стали. Много смелости, таланта, а еще непреодолимое желание показать, на что ты по настоящему способна. Разве не это истинная причина по которой ты примкнула к Серым Стражам, чей век весьма короток даже по меркам смертных?

— И что с того? — насмешливо спросил Гаррет, — твое исполнение желания — не более чем иллюзия, а мы добиваемся всего в жизни.

— И многие ли способны на это? — повернул голову демон, — большинство обречены жить и умереть без какой либо цели, лишь мечтая о великих свершениях. Этот человек, — погладила она наплечник очарованного храмовника, — был обречен исполнять приказы других с того момента, как вступил в орден. А я дала ему, пусть и ценой сокращения жизни, на себе прочувствовать то, чего он лишен. Разве то, что находится вокруг нас, не является в конечном итоге лишь набором понятий, которые вне нашего внимания, а значит, и разума, не имеют никакой ценности и существования? Разве реальность не есть то, что мы воспринимаем?

Выслушавшие монолог демона слегка зависли от его умозаключений. Я, признаюсь, тоже едва не выпал в осадок. Я ожидал увидеть в Тедасе многое, но не демона Желания, цитирующего Иммануила Канта [1]. С другой стороны, для существа, живущего в нематериальном мире, приверженность концепциям идеализма выглядит логичной.

— От того, что мы перестаем воспринимать ее, она не перестает существовать, — возразил я, — ты, конечно, можешь сказать, что существо, лишенное зрения, слуха и прочих органов для восприятия мира никогда не познает мир таким, какой он есть. В каком-то роде ты, конечно, права, вот только если мы чего-то не видим, это отнюдь не означает, что этого нет на самом деле. Никто ни разу не видел воздуха, но все знают о том, что он существует. Разум предрасположен к познанию окружающего мира, и при должном старании может найти явления и законы, которые раньше считались неочевидными.

Чем, собственно, и занимается физика. Именно благодаря ей мы узнали о, скажем, ультрафиолетовых лучах и радиации.

— Но не для него, — провел демон по наплечнику храмовника, — я потратила много сил для связи с этим человеком. Мы неразрывны — если умрет один, то погибнет и второй. Для него реальны его жена и дети, а не демон Желания. И, если понадобится, он будет драться за меня.

— Связь, говоришь, — хмыкнул я, — интересно. Ты ведь фактически взяла его в заложники. Вот только кое-чего ты все же не учел, демон.

— Правда? — иронично фыркнула тварь, — и чего же?

— Садатт, — коротко произнес я.

— Что? — недоуменно начало порождение Тени, но спустя мгновение на лице монстра проступило понимание.

И ужас.

— НЕЕТ!! — яростно взревев, демон метнулся к храмовнику. Но было уже поздно — Дьюти отличался большой сообразительностью, и быстро понял, в чем уязвимость демона.

Очищение, опустившееся на храмовника и тварь, полностью разрушить связь, к сожалению, не смогло. Демон был прав — узы оказались слишком крепкими для единичного воздействия. Однако пошатнуть ее они смогли — очарованный храмовник ошалело затряс головой, словно пытаясь отогнать туман перед глазами. Твари же пришлось еще хуже — Очищение не просто ударило по связи, но и задело магию, благодаря которой порождение Тени удерживалось в этом мире. Демон скрючился от боли, прекратив атаку. Конечно, для изгнания этого было мало, да и монстр быстро оправился от удара. Вот только и Дьюти шанса на атаку давать ей не собирался. Вспышка ярчяйшего света заставила всех зажмуриться. Наши маги, охнув, пошатнулись — Святая Кара, пусть и не направленная на них, получилась настолько мощной, что почуствовать ее удалось даже им. Демону же пришлось испытать на себе весь спектр негативных последствий попадания под коронный удар храмовников — магия, переполнявшая тело демона, взбунтовалась, корежа некогда стабильную структуру монстра, стабильность которой, кстати, той же магией и обеспечивалась. Результат был по настоящему красочный — визжащего от боли демона словно стало пропускать через гигантские невидимые жернова. Конечности ломались в труху, кожа трескалась, заливая лимфой пол. К счастью, длилось это недолго — через две секунды демона буквально разорвало на куски, и его ошметки, разлетевшись, украсили стены помещения.

Увы, для очарованного атака тоже не прошла бесследно — закатив глаза, храмовник рухнул, как подкошенный.

— Жив, — констатировала Каллиан, осмотрев рыцаря, — просто потерял сознание. А я думала, что эта тварь не блефует.

— Оно не блефовало, — Дьюти слегка пошатывало — видимо, храмовник знатно вложился в оба удара, — связь действительно была. Примени я Святую кару сразу, и трупов было бы два. К счастью, Очищение смогло ослабить связь.

— Этому всех храмовников учат? — покосилась на нашего провожатого Бетани.

— Нет, — покачал головой Садатт, — мы с Грегором и Ирвингом в свое время изучали, каким образом демоны Желания контролируют разумных. Грегор предположил, что если способ, что они используют, схож с тем, что работает при использовании магии Крови, то Очищение может если не уничтожить контроль, то хотя бы ослабить его. Но это была лишь теория, которая, к счастью, подтвердилась.

Ого, простейшие научные разработки, да еще и в исполнении воинов Церкви. Храмовники открылись мне с совершенно неожиданной стороны.

— Не забудь записать способ, папа, — Глим, похоже, была со мной солидарна, — за такое открытие тебе светит если не повышение, то уж точно благодарность.

— Интересно, — протянула Солона, — не этот ли демон держал на поводке храмовников?

— Вряд ли, — Гаррет Хоук с сомнением покосился на разбросанные ошметки тела чудовища, — конечно, она взяла под контроль одного из рыцарей, но держать в узде пару десятков человек разом — нет. Для этого она слишком слаба.

— То есть демон, что держит храмовников, все еще жив, — подвела итог Шианни, — думаю, нам стоит найти его и прикончить, пока не стало слишком поздно. Не думаю, что этот выродок соизволит дать нам передышку.

Если честно, я боялся того демона, что ждет нас впереди. Если я правильно помню, эта тварь достаточно могущественна, чтобы отправить нас всех в Тень. И, откровенно говоря, я даже не знал, чего бояться больше. Если я окажусь в мире снов, то вполне возможно, что за моей душой придет Создатель. С другой стороны, я не знал, как я отреагирую на попытку демона погрузить меня в сон. В прошлый раз я устроил бойню в замке Редклиффа, чуть не прирезав наследника Эамона. Что произойдет в башне Круга, да еще и при прорванном барьере в Тень, оставалось только догадываться. И все же другого способа подняться наверх не было, а значит, мне все же придется рискнуть. Интересно, откуда у меня это патологическое желание совать голову в петлю?..

— Тогда вперед, — сказал я, словно перед прыжком в ледяную воду, — не будем заставлять гостя ждать.

Дальнейший "освободительный поход" прошел практически без сопротивления. Встретившиеся один раз маги крови не смогли оказать должного сопротивления, и вскоре погибли от заклинаний наших магов — нам даже не пришлось запачкать клинки в чужой крови. Но все хорошее кончается — войдя в центральный зал второго этажа, мы увидели одержимого, сидящего в позе мыслителя над телом храмовника.

— О, гости, — позевывая, скосил на нас единственный глаз одержимый, — я бы вас развлек, но это так... Утомительно.

— Праздность, — безошибочно опредедил демона Гаррет, — и довольно могущественный.

— Вы так торопитесь, — продолжил демон, — большой путь вы проделали. Столько препятствий на вашем пути — и ради чего? Людей, которые вас похоронили? Или, может, магов, которые и призвали нас, разъяренные постоянным надзором и насилием. А, может, вами движет жажда власти? Да, определенно, все это есть в вас. Но зачем? Мир и без вас не пропадет. Почему бы вам просто не отдохнуть немного?

— Ох, глаза слипаются, — пробормотала Шианни, — кто-нибудь, ущипните меня.

Я и сам почувствовал давление силы демона. Это была не та же сила, что и у демона в Редклиффе. Если Желание стремилось сыграть на моих тайных мечтах и страхах, то Праздность действовал, с одной стороны, грубее, играя на более приземленных чувствах, с другой — гораздо тоньше, ведь его слова ложились на общую усталось отряда, которую он просто усиливал, выставляя напоказ.

— Сопротивляйтесь, или мы все здесь погибнем! — Дьюти держался лучше всех, но даже ему сопротивление давалось с трудом.

— Отдохните немного, — напирал демон, — вам это ничего не стоит. Мир никуда от вас не убежит. Вечный бой так утомителен, разве вы не достойны небольшой награды?

Веки наливались свинцом. Краем глаза я заметил, как один за другим упали Хоуки, Глим, Солона. Следом за ними последовали эльфийки. Садатт скрежетал зубами от ненависти, но и его тело начало сдавать, не в силах сопротивляться усталости, помноженной на магию демона. Храмовник, в последний раз прохрипев что-то яростно, упал на землю, громыхнув латами. Я сопротивлялся, как мог, но Праздность, отправив остальных в Тень, сосредоточило усилия на мне. И тут я осознал истинную силу демона. Фактически, твари даже не требовались слова, чтобы усыпить человека — сосредоточив голую силу, он за считанные секунды подавил мое сопротивление. У Ниалла изначально не было шансов в бою с монстром.

— Эх, а ведь так хотелось всего этого избежать, — мелькнула мысль перед тем, как мозг окончательно погрузился в сон.

* * *

Сознание включилось рывком. Тряхнув головой, я приподнялся на локтях и оглянулся, оценивая обстановку. Я прекрасно понимал, где я нахожусь на самом деле, и чем может закончится долгое пребывание во владениях Праздности. И все же, несмотря на опасность, мне было интересно, что же подготовил для меня демон. Смог ли он прочитать мои желания, или все ограничилось какой-то банальностью?

Место, в котором я оказался, больше всего было похоже на комнату перед тронным залом — относительно небольшая, но вполне достаточная для того, чтобы вместить некоторое количество людей, ожидающих аудиенции у его величества. Поднявшись, я внимательно осмотрел убранство, выполненное в ферелденском стиле с примесью тевинтерского, характерного, скажем, для форта Драккон. Не найдя для себя ничего стоящего внимания, кроме, пожалуй, поразительной детализации, я подошел к единственным дверям и, толкнув их, вошел в следующую комнату. В которой меня ждал сюрприз.

Передо мной предстал тронный зал королевского дворца в Денериме. Но как он был изменен! Вместо традиционного стиля, напоминавшего земной стиль раннего средневековья, передо мной предстал тевинтерский стиль, в котром, тем не менее, угадывались черты старого, знакомого мне по реальности строения. И это было поистине величественно! А в дальнем конце зала стоял огромный, сделанный из обсидиана трон характерного черного цвета, на котором восседал, именно восседал, человек в полных доспехах и тяжелой даже на вид короне, в котором я с изумлением узнал постаревшего...

— Алистер!

— А, мой дорогой соратник, добро пожаловать! — радушно улыбнулся Тейрин, — ты прибыл как раз вовремя. Проходи, присаживайся — гонцы с вестями прибудут с минуты на минуту!

Очень интригующе. Спектакль, устроенный демоном, мне начал нравиться. Улыбнувшись, я присел на чуть менее выдающееся кресло по правую руку от короля. Демон и тут не ошибся в мелочах — по правую руку от ферелденского короля по статусу сидел его первый советник или преемник, в то время как королеве предназначалось место слева от супруга.

Стоило мне сесть, как двери снова распахнулись, и в зал вошли еще два действующих лица. Два юноши в полном комплекте брони, являвшихся почти точными копиями той, что носил Алистер, чуть ли не строевым шагом прошли к подножью лестницы, на вершине которой мы и восседали, неся в руках какие-то объемные свертки. Дойдя до подножья, юноши синхронно опустились на одно колено и склонили головы в знак почтения. Затем посланники, не сговариваясь, опустили свертки, и дружно развернули их. Свертки оказались закопченными знаменами, в которых, приглядевшиссь, я узнал флаги и штандарты различных государств. Антива, Неварра, Андерфелс, Ривейн, города Вольной Марки. И венчали эту коллекцию знамена двух стран, которые можно было бы назвать сверхдержавами этого времени. Орлей и Тевинтер.

Даже в таком виде эти два флага были на особом положении. В них пришедшие заботливо завернули государственные регалии королевства и империи. Приглядевшись, я увидел на орлейской короне и головном уборе Архонта запекшуюся кровь. Короны явно сняли не с голов живых людей. В дополнение к коронам шел искусно выполненный орлейский меч и магистерский посох тевинтерской работы.

Разложив, наконец, дары, посланцы подняли головы, вызвав во мне очередной приступ удивления.

— Отец, дядя, — произнес тот, что был на вид старше, — великий поход нашей страны, наконец, завершился. Последний союз Тедаса, наконец, пал под ударами наших армий. Их войска рассеяны, командиры убиты или захвачены в плен. Ваш гениальный план обеспечил нам окончательную и безоговорочную победу. Последний император Орлея и Архонт Тевинтера месяц назад были казнены на главных площадях Вал Руайо и Минратоса. Мы имели смелость от вашего имени провозгласить о создании великой Тедасской империи.

— Все прошло так, как вы и планировали, — добавил младший, — они проиграли эту войну еще до ее начала.

Вглядевшись в лица посетителей, я с изумлением понял, что в них есть общие черты. Старший был лицом больше похож на короля, а вот младший, похоже, больше черт унаследовал от моей сестры — по другому объяснить то, почему они назвали меня дядей, я не мог.

— А что насчет соборов? — задал вопрос Алистер, не меняясь в лице.

— Все будет так, как вы и планировали, — позволил себе легкую улыбку старший... Племянник, — священники обеих церквей, не согласные с новой политикой, схвачены и перевозятся в столицы. Наши люди уже приступили к разрушению соборов.

— Не до конца, разумеется, — весело хмыкнул его брат, — мы собираемся, как и пожелал дядя, воплотить в жизнь его доктрину.

— Доктрину? — не выдержал я, — какую доктрину?

— Вы разве забыли, дядя? — удивился старший, — еще в детстве вы сказали, что истинное величие человечества состоит в его разуме, не прикрытом зашоренными представлениями, навязанными мракобесной религией андрастианского культа. И истинный рассвет нашей страны начнется в тот момент, когда последний камень последнего храма раскроит голову последнему священнику [2].

— Хорошо сказано, Эйден! — воскликнул Алистер, вставая с трона, — что-ж, мои дорогие сыновья, вы проделали поистине колоссальный труд, и впервые за века в Тедасе воцарился мир! Нам предстоит еще много работы, но сейчас мы будем праздновать победу и ваше возвращение! Честь и слава победителям!

Я поднялся со своего сиденья, рукоплеща. Я понимал, что все это — не более чем иллюзия, но проклятье, как же достоверно Праздность изобразил ее! Впрочем, несмотря на привлекательность, со спектаклем пора было заканчивать.

— Алистер, — обратился я к изображавшему короля духу Тени, — пока мы не начали отмечать нашу победу, мне хотелось бы сделать одно очень важное дело.

— Разумеется, Эйден, — улыбаясь, повернулся ко мне "король", — какое же?

— А вот какое!

С тихим шипением верный меч покинул ножны и, описав короткую дугу, снес изумленному "Алистеру" голову. Та, отделившись от тела, упала и с глухими звуками покатилась по ступеням. Тело "короля" еще стояло, а я уже метнулся вниз, занося меч. Старший "племянник" не успел подняться с колена, как мой клинок, опустившись на голову, развалил ее, как арбуз. Не издав ни звука, "сын Алистера" упал на каменные плиты.

— Дядя! — изумленно восклинул "младший" отскакивая и вытаскивая свой меч из ножен, — что ты делаешь?! Зачем?!

— Разве это не очевидно, "племяш"? — язвительно выделил я последнее слово, с удовольствием глядя на то, как на лице духа проступает понимание, — вы показали мне отличное представление, я, признаюсь, почти поверил. А что до дела, то оно, на мой взгляд, очевидно. Показанную твоим господином сцену осталось "всего лишь" воплотить в реальном Тедасе.

— Аааа! — в крике, изданном "младшим" уже не было ничего человеческого. Дух Тени, поняв, что скрываться нет смысла, ринулся в атаку. Я перехватил меч поудобнее, приготовившись к изнурительному бою.

И был разочарован.

Похоже, Праздность в стремлении к достоверности перехитрил сам себя. Видимо, демон, стремясь более аутентично показать моих несуществующих родственников, запретил подчиненным духам менять свой облик. Да, даже в таком виде дух был силен и ловок, но навыки фехтования, похоже, не были сильной стороной порождения Тени, да и опыта боя у него, скорее всего, не было. Чего обо мне сказать было нельзя. Итог был закономерен — превосходя духа в опыте и мастерстве, я довольно быстро выбил меч из рук твари и, не давая опомниться, всадил "младшему племяннику" меч в место, где у человека сердце. Дух завизжал от боли, а я, не теряя ни секунды, пинком ноги отбросил "актера", высвобождая меч, только за тем, чтобы после, подскочив к опрокинутому врагу, снять с него голову.

Оглядевшись вокруг, я увидел, как тела медленно истаивают черной дымкой, постепенно рассеиваясь в Тени. Похоже, на этот раз победа за мной.

— Вот теперь я точно верю, что все это — обман, — философски заметил я, убирая меч в ножны, — мои племянники, даже существуй они на самом деле, просто не могут сражаться ТАК хреново.

И тут мне в голову пришла немного дурная, но оттого не менее притягательная мысль. Улыбнувшись, я поднял голову и, набрав полную грудь воздуха, крикнул в грязно-зеленые небеса во всю мощь легких:

— И ЭТО ВСЕ, ЧТО ТЫ МОЖЕШЬ, ПРАЗДНОСТЬ?!!!! НЕ СМЕШИ МЕНЯ!!

Словно в ответ на мои слова, возле опустевшего трона появился пьедестал круглой формы, стоящий на тонкой ножке, которая делала его похожим на поганку-переростка. Хмыкнув от такого сравнения, я подошел к круглой части, на которой был высечен рисунок, больше всего похожий на созвездие, соединенное линиями. Дополнительное сходство придавали горящие голубым светом звезды, коих в настоящий момент было всего две. Улыбнувшись такому странному выверту то ли Тени, то ли демона-хозяина, я коснулся одной из звезд. В ту же секунду меня словно подцепили крюком где-то в районе солнечного сплетения и резко дернули вверх, отчего дыхание на секунду перехватило. В глазах на секунду потемнело.

* * *

К счастью, длилось это неприятное состояние всего секунду. Проморгавшись, я обнаружил себя посреди пейзажа, сделавшего бы честь Сальвадору Дали. Земля, предметы, растения были раскиданы в хаотичном порядке, порой переплетаясь в самые невозможные композиции. Но на этот раз я был не один — недалеко от меня сидел, опустив голову на руки, человек, одетый в цвета храмовников. Пожав плечами, я пошел к нему — кем бы он ни был, прирезать его я еще успею.

Услышав звук моих шагов, храмовник поднял голову, и, поднявшись, изумленно спросил:

— Кто ты? Откуда ты взялся? Ты демон? — присмотревшись, храмовник добавил, — нет, похоже, все-таки не демон. Что ж, поздравляю с освобождением.

— Освобождением? — скептично усмехнулся я, — я бы не назвал это освобождением, особенно учитывая то, что я до сих пор в Тени.

— Твоя правда, — признал рыцарь, — я и сам уже, кажется, целую вечность брожу в этом лабиринте. Кстати, меня зовут Ниалл.

— Ниалл, говоришь, — протянул я, подходя ближе. Храмовник, похоже, что-то заподозрил, но было поздно — мой кулак, закованный в латную перчатку, врезался в незащищенную челюсть воина Церкви, опрокидывая его на спину.

— Тыы! — взвыл храмовник, ворочаясь на земле — удар у меня был поставлен хорошо, — за что?!!

— Глим передает привет, — пояснил я — и твое счастье, что ты не встретил Садатта — в последний раз он страстно желал намотать твои кишки на меч.

— Ты не понимаешь! — поднялся, наконец, рыцарь, — я пытался спасти Круг, а этот демон...

Хрясь!

Храмовник снова летит на землю. Боги, как же я об этом мечтал — набить морду святоше, причем без каких-либо последствий! Пожалуй, за эту возможность я Праздность не больно убивать буду.

— Команды "подъем" не поступало, боец, — бросил я, разминая кулак, — так вот, продолжим. То, что ты пытался спасти Круг, мне более чем известно. А еще мне известно то, что ты бросил свою спутницу на растерзание очарованным братьям по ордену. Ты знаешь, что делают с женщиной трое взрослых мужиков, попавших под контроль демона Желания?

В глазах лежащего на земле Ниалла появилось понимание.

— Ты не понимаешь, — повторил рыцарь, — ее было уже не спасти, а я мог победить Ульдреда и вызволить всех нас. Разве одна жертва не стоит того?

Видимо, насчет понимания я поторопился. Ладно, продолжим.

Удар ногой в грудную клетку. И, пожалуй, еще парочку, по ребрам. Хорошо, что на Ниалле кольчуга, а не пластинчатый доспех, как на старших чинах ордена. Иначе бы он воспитательные меры бы не воспринял.

— Мне и моему отряду это удалось, трусливый ты сопляк, — спокойно сказал я, награждая лежащего еще одним пинком, — а ты ее бросил. Бросил ту, кто на тебя надеялась. Знаешь, в том, что ты попал сюда, есть некоторая ирония. Сбежал от одних демонов только для того, чтобы попасть в лапы других. Кажется, такое называется справедливостью. Ладно, прощай, урод. Надеюсь, мы больше не встретимся.

— Эй, куда ты?! — раздался крик за спиной, — я хочу помочь!

— Как это, куда?! — притворно удивился я, — вытаскивать своих из ловушки. Ах, да, точно, ты же не знаешь, что такое товарищество. И если ты хочешь помочь, сделай одолжение, сдохни. А впрочем, — задумался я, — лучше подожди. С тобой очень хотела увидеться Глим и Дьюти. Вам троим определенно будет, что обсудить.

Не обращая внимания на крики позади, я пошел вниз по тропе, которая сворачивала за угол полуобвалившейся стены. И уже подойдя к повороту, я услышал сзади болезненный вскрик.

Заинтересовавшись, я все же решил оглянуться. Причина крика оказалась прозаична. Оставленный за спиной Ниалл, похоже, окончательно отчаялся — задрав кольчугу, храмовник достал висящий на поясе кинжал и, встав на краю обрыва, вогнал его себе в грудь. Самоубийца еще пару секунд постоял, а затем, качнувшись, рухнул в бездну.

— Не думал, что он воспримет мое пожелание как руководство к действию. Впрочем, заслужил. Собаке — собачья смерть, — философски произнес я, — ладно, надо идти вперед — пора выбираться из этого поганого места.

Примечание к части

Бета: Отбечено. [1] Иммануил Кант — немецкий философ, автор "Критики чистого разума", рассматривавшей познавательную возможность разума, в отрыве от знаний, получаемых опытным путём. [2] Несмотря на расхожее мнение, данная фраза принадлежит Эмилю Золе. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 8.

Тень

— Ааа! — меч, свистнув, рассек голову очередного демона. Воплощение гнева с ревом исчезло, и я, проводив его гибель усталым взглядом, прислонился к стене.

— Как же меня все за

* * *

о, — выдохнул я, — нет, с быстрой смертью для Праздности я поторопился. После всего, через что я прошел, эта тварь будет умирать медленно и в муках.

Поганый лабиринт, по которому я сновал уже часа три-четыре, надоел мне до зубовного скрежета. Причем больше всего меня бесила именно сама ловушка, созданная демоном по образу и подобую башни Круга. Как это ни удивительно, демоны и духи, обитающие в домене Праздности, опасности для меня не представляли. Почему сородичи тех монстров, которые в реальном мире были одними из самых опасных врагов, встречавшихся мне, в своем родном измерении были такими... Cлабыми, я объяснить не брался. Возможно, всему виной было то, что Праздность не давал им подняться выше определенного предела, дабы не опасаться восстания. А возможно, в Тени мои силы проявляются гораздо сильнее, отчего противники уже не кажутся мне столь грозными.

Увы, но главной трудностью в моем походе по домену было отнюдь не, хм, местное население. Поганый лабиринт, похоже, специально создавался с расчетом на то, что вырвавшийся из ловушки грез человек, побродив по нему, плюнул бы на все и вернулся обратно. По крайней мере, у меня порой проскакивали мысли, чтобы присесть и немного отдохнуть. Но окружающая реальность самим своим существованием напоминала о том, в чьем мире я нахожусь, а врожденное упрямство не раз и не два помогало встать с колен и, превозмогая себя, продолжать путь.

И, тем не менее, моральная усталость начала брать свое. С каждым новым кругом, пройденным в лабиринте, я все сильнее чувствовал себя хомяком в колесе — та же беготня, без какого-либо видимого прогресса. Наверное, демон изрядно бы повеселился, наблюдая за мной.

— Хм, а это что-то новенькое, — проходя мимо очередного пьедестала, я обнаружил, что в нем кое-что изменилось. Изначально "созвездие", замкнутое в одно кольцо, теперь получило второй, более широкий круг, соединенный с внутренним двумя-тремя линиями.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул я, — хоть какие-то изменения. Может быть, перебив всех демонов, я открыл проходы на островки, где содержат других узников.

Касание новой точки и уже привычный рывок переместил меня в новое для меня место. Интересно, кого я встречу на этот раз.

* * *

На этот раз я оказался в большой и просторной зале, типичной для ферелденских замков, которая, несмотря на общий стиль, все же несла в себе ряд изменений, по большей части касавшихся внутренней отделки. Словно кто-то, не меняя общей планировки и не разрушая несущий каркас здания, постарался стилизовать помещение под долийскую архитектуру. Причем делал он это довольно топорно — будто знания неизвестного мне архитектора о культуре древнего Арлатана ограничивались лишь немногочисленными руинами, заросшими деревьями.

Кроме меня, в помещении присутствовало еще несколько разумных. Седой эльф с лицом, похожим на колоду, еще несколько неизвестных мне личностей и, к моему удивлению, Адайя Табрис. Учитывая ее присутствие, нетрудно было догадаться, кого Праздность держит здесь в качестве пленника.

— Эйден! — радостно воскликнула Каллиан, увидев меня, — не ожидала тебя здесь увидеть! Впрочем, я очень рада. Пойдем, я тебя кое с кем познакомлю!

Я удивленно моргнул — такого поведения от обычно язвительной Табрис-младшей я не ожидал. Эльфийка поспешила воспользоваться моим замешательством — схватив меня за руку, Каллиан поволокла меня к остальным присутствующим. Я не успел и глазом моргнуть, как оказался в окружении остроухих, приветливо мне улыбавшихся. И, честно говоря, меня это слегка напрягло — я не был расистом, но в последний раз встретившись с таким количеством городских остроухих, я чуть не был ограблен. Подруга тем временем, не переставала тараторить, взахлеб представляя своих знакомых:

— Мою маму ты знаешь! Это Дилуин — они с мамой давно знакомы! А это Валендриан, наш старейшина.

— Бывший старейшина, — мягко поправил Табрис-младшую старый эльф, — теперь эльфинажей не существует в Ферелдене. И все это благодаря тебе.

— Точно, — поддержала старика... Дилуин, кажется, — после твоей победы над порождениями Тьмы король выделил нам землю, где мы могли бы восстановить свою культуру.

— И уже начали, — добавила "Адайя", — с таким банном, как ты, дочь, наш народ придет к процветанию.

Ого, неожиданно. Каллиан открылась мне с неожиданной стороны — я никогда не задумывался о мечтах Табрис-младшей. Оказалось, моя остроухая подруга очень амбициозна — отхватить баннорн за заслуги перед страной и возродить свой народ как анклав. Хотя, в сравнении с тем, что показал Праздность мне, мечта Каллиан смотрится довольно скромно.

— Очень рад знакомству с вами, — легко кивнул я, — признаюсь, не ожидал вас здесь увидеть.

— А что тебя удивляет? — приподняла бровь Табрис-старшая, — после всего, что вы с моей дочерью совершили, подобная награда выглядит достойно.

— Меня удивляет не размер награды, а факт вашего, — кивком указал я на Адайю, — присутствия.

— О чем ты, Эйден? — недоуменно спросила Каллиан.

— А хотя бы о том, моя дорогая Каллиан Табрис, — повернулся я, одновременно слегка смещая ноги, — что Адайи Табрис, как и большинства мужчин, присутствующих здесь, давно нет в живых.

— О чем ты? — улыбаясь, повернулась ко мне "Адайя", — как мы можем быть мертвы, если мы здесь?

Именно потому, что вы здесь, я так и считаю. Но говорить об этом Каллиан бесполезно. Впрочем, у меня есть и другой способ.

— Если вы живы, — спросил я, — может, тогда отпустите нас с Каллиан на пару слов?

— Зачем? — в голосе Табрис-старшей мелькнуло что-то... странное, — уверена, ей будет хорошо и здесь. В конце концов, у семьи не должно быть секретов друг от друга.

— Правда, — изогнул я бровь, — может, тогда расскажете о том, как вы в первый раз встретили Дункана?

— Дункана? — решила сыграть в дурочку "Адайя", — командора я встретила, как и ты, в замке Хайевера.

Попалась. Дело в том, что в разговоре с нами Дункан обмолвился, что мама Каллиан вполне могла стать Стражем, а значит, настоящая Адайя встречалась с ним еще до моей встречи с Каллиан. Проблема в том, что сама Табрис об этом не знала, а значит, и дух, играющий роль ее матери, об этом знать не мог — это могла сказать только настоящая Адайя.

— Странно, — сказал я, глядя в глаза "эльфийке" , — тогда почему сам Дункан об этом помнит? Темните вы что-то. Или вы, Валендриан, почему вы так скоро старались выдать замуж Шианни?

— Наши традиции..., — начал было лже-старейшина.

— Не дают конкретных возрастных ограничений, — отрубил я, — и странно, что вы упомянули именно это, а не нежелание отдавать подругу Каллиан в Стражи.

— Эйден, — вступила Табрис-младшая, — ты параноик. Сам подумай...

— Я-то как раз думаю, — повернулся я, я — причем, вероятно, единственный в этом месте. Каллиан, у меня действительно есть разговор. Наедине, — добавил я, — глядя на сделавших шаг вперед "эльфов".

— Ну хорошо, — сдалась Табрис, — пошли.

— Никуда вы не пойдете, — изменившимся в одночасье голосом произнесла "Адайя" — вы останетесь здесь!

"Эльфы", вытащилв из ножен мечи и ножи, стали угрожающие надвигаться на нас.

— Мама? — округлившимися глазами посмотрела на женщину Каллиан, — что ты делаешь?

— Вот об этом я и хотел тебе сказать, — довольно протянул я, — твоя настоящая мама никогда бы так не поступила. Не говоря уже о нестыковках, на которых я ее поймал.

— Ты!!! — изменившимся голосом взревел дух, — это все из-за тебя!! Что стоило просто пройти мимо?!!

— Разбежались, — ехидно ухмыльнулся я, выхватывая меч, — ну давайте, покажите, на что вы способны.

* * *

— Ффух, — выдохнул я, — это было труднее, чем я думал. Каллиан, ты как?

В ответ я услышал лишь сдавленные вдохи. Повернувшись, я понял причину — Табрис стояла на коленях над трупом своей "матери" и всхлипывала, с трудом удерживая слезы.

— Я, — всхлип, — я е... я ее... у-у-убила-а-а.

Каллиан горестно взвыла. Да, Праздность оказалось гораздо хитрее. Если для меня убийство, по сути, малознакомых существ сложности не представляло, то вот Табрис пришлось сойтись с демоном, принявшим обличие ее матери. Я даже примерно не знаю, что почувствовала эльфийка, вонзая кинжалы в тело существа с родным лицом.

— Эй, — опустился я перед Каллиан и мягко развернул ее к себе, — успокойся. Все в порядке, это всего лишь демон. Он обманывал тебя.

— У-у-у, — Табрис с трудом оторвала глаза от трупа "матери", и внезапно бросилась мне на шею, — Эйден...

По шее потекло что-то теплое. На моей памяти, эльфийка в первый раз плакала. От осознания этого простого факта я опешил — в моей голове образ веселой и безбашенной остроухой, любящей искать приключения на свою голову, никак не вязался с дрожащей от рыданий девушкой. Я как-то неловко поднял руки и обнял девушку, отчего ее плач только усилился. Так мы и сидели — я, словно стараясь унять дрожь Табрис, все сильнее прижимал ее к кирасе доспеха, а она лишь сильнее плакала. Проклятье, и вот что делать? Дурдом какой-то — я спокойно могу прикончить человека, но не могу утешить девушку. Не целовать же ее, в конце концов! Хотя...

Впрочем, до радикального варианта не дошло. Каллиан, наконец, взяла себя в руки — дрожь постепенно сошла на нет, и меня, наконец, перестали заливать слезами.

— Эйден, ты меня сейчас задушишь, — шмыгнула носом девушка, и, подумав, добавила, — спасибо.

Я ослабил хватку, но эльфика, видимо, имела на этот счет свое мнение — почувствовав, как я отпускаю ее, она сама обвила мена руками, и тихо произнесла:

— Пообещай, что не допустишь такого... На самом деле.

— Обещаю, — а что еще я мог ответить?

* * *

— Так вот, как выглядит царство этого ублюдка, — Табрис заинтересованно оглядывала обстановку домена Праздности, — он не оригинал.

Каллиан окончательно успокоилась, и горе сменилось злобой и желанием поскорее добраться до глотки "демонического засранца", как сама эльфийка обозвала демона.

— Он демон, Каллиан, — пожал плечами я, — оригинальность — не их конек. По крайней мере, с точки зрения церковников.

— Не думала, что ты читал песнь Света, — хмыкнула девушка.

— Я и не читал, — ухмыльнулся, — просто спал не на всех проповедях, что бы ты там ни говорила.

Каллиан в ответ хихикнула, вспомнив Редклифф.

— А где все остальные? — спросила эльфика, — они тоже... Там.

— Скорее всего, — кивнул я, — пока я встретил только тебя, но, думаю, это только вопрос времени, когда мы вытащим остальных.

— Это верно, — радостно улыбнулась остроухая, — кстати, а что демон показал тебе?..

— Семью, — коротко ответил я. Не говорить же ей, в каком свете семья предстала.

— Прости, — потупилась девушка, явно подумав, что я прошел через то же, что и она.

— Ничего страшного, — ободряюще улыбнулся я, — все в порядке.

— В порядке? — изумленно воскликнула, — Эйден, тебе пришлось их всех... Прикончить. Как ты можешь быть таким спокойным?

Ответить я, к счастью, не успел.

— О, да мы не одни здесь, — знакомый голос заставил нас с эльфийкой, не сговариваясь, подпрыгнуть, — не думал, что кто-то еще освободился.

Обернувшись, мы увидели подходящих к нам Хоуков, Солону и Шианни.

— Гаррет, чтоб тебя демоны задрали! — выругалась Табрис, — не пугай так!

— Ты бы поаккуратнее выбирала выражения, — парировал маг, — в таких местах даже мысли материальны.

— Не знал, что ты освободился, Хоук, — произнес я, оглядывая подошедших, — да еще и Бетани вытащил.

— Я маг Крови, ваша милость, — хмыкнул Хоук, — кому, как не мне знать об одурманивании. Бетани сама по себе девочка волевая.

— Ага, — подтверждающе кивнула сестра Гаррета, — а родственница наша оказалась на диво честолюбивой. Представляете, Праздность навела морок, будто она — Первый Чародей Круга и освобождает магов, а затем...

— Бетани! — вскрикнула покрасневшая Амелл, — прекрати!

— А чего в этом постыдного? — притворно изумилась Хоук, — подумаешь, помечтала о...

— Бет! — от окрика Гаррета сестра осеклась, — это действительно не смешно.

— Так, — подвел черту я, — раз вы освободились сами, осталось вытащить Глим и Дьюти...

— Не придется, — услышав голос храмовника, я про себя облегченно выдохнул — лазить по чужим головам оказалось далеко не так увлекательно, как я думал.

— Отлично! — Каллиан, видимо, разделяла мое мнение, — раз мы все собрались, предлагаю пойти и прирезать этого гада. У меня к нему незакрытый должок, — с кровожадной улыбкой добавила эльфийка.

— Встань в очередь, остроухая, — хрустя кулаками, вставила Глим, — ты здесь не одна такая мстительная.

— Хватит вам, — прервал я девушек, не понаслышке зная реакцию Табрис на слово "остроухая", — что-то мне подсказывает, что его на всех хватит.

— Согласен, — кивнул Садатт, поправляя ножны с мечом, — не будем терять времени — Праздность сама себя не убьет.

* * *

На этот раз неприятное ощущение перехода затянулось. К тому моменту, когда магия проклятого пьедестала вышвырнула нас на очередной остров, я уже был готов расстаться с содержимым желудка.

— Буэээ, — похоже, морская болезнь Бетани распространялась даже на Тень, — простите...

— Ничего страшного, — успокоил волшебницу слегка зеленый Дьюти, протягивая флягу с водой.

Бетани, благодарно кивнув, прополоскала горло и выпила пару глотков. Обычных шуток не последовало — Хоук была не в том состоянии, чтобы зубоскалить по поводу храмовника, помогающего отступникам.

— Спасибо, — через полминуты магичку, наконец, отпустило.

— Не за что, — бросил Садатт, возвращая флягу на пояс.

На сей раз долго идти не пришлось — единственная короткая дорога привела нашу компанию на площадку радиусом метров сорок-пятьдесят, со всех сторон окруженную оплавленной землей. Создавалось впечатление, будто мы оказались внутри рукотворного кратера. Однако долго любоваться красотами пейзажа нам не дали.

— Так, так, — раздался шипящий голос, — и кто тут у нас? Беглые рабы... Однако, вы наглецы, раз осмелились прийти сюда...

В центре "колизея" стоял... Хотя, скорее, висел в воздухе, демон Праздности. Высокая, около двух с половиной метров, тварь была одета в порванную, полуистлевшую мантию тевинтерского покроя. Из лица нам открывался вид лишь на лишенный губ рот, скалящийся почерневшими, но все еще крепкими на вид зубами. Остальная голова была скрыта под высокой островерхой шапкой без прорезей для глаз, в которой человек, знакомый с историей магии Тедаса, узнал бы...

— Сомниари, — произнес Гаррет, очевидно, слышавший о сновидцах от отца, — вот что бывает, когда они становятся одержимыми.

— Поразительная... Проницательность, юный чародей, — заметил демон, — это сознание когда-то действительно принадлежало сновидцу Тевинтера. Очень... Давно.

— Так вот почему его мороки столь реальны, — догадалась Солона, — если он хотя бы вполовину так могущественен, как рассказывают о сомниари, то нам следует быть крайне осторожными.

— Вы достаточно меня... Развлекли, — демон, похоже, не был настроен слушать наши разговоры, — ступайте назад, и я сотворю кое-что... Получше. Обещаю, вы все будете... Счастливы.

— Лично я буду счастлив, выпуская тебе кишки, выродок, — оскалился Дьюти, — ты правда думаешь, что я не прикончу тебя после того, что ты мне показал?

— Согласна! — ладони Глим вспыхнули, и девушка встала рядом с отцом.

— Мы сами найдем свое счастье, в реальном мире, — Хоуки тоже не горели желанием возвращаться в клетку.

Каллиан не стала размениваться на слова, молча достав кинжалы и приготовившись к бою. Шианни также не была настроена на переговоры.

— А что ты, воин? — внезапно повернулся ко мне демон, — разве тебе не понравилось то, что я тебе показал? Ты хочешь большего? Тебе даже не придется ничего делать — просто вернись.

На самом деле, очень понравилось. Вот только я не для того трудился, чтобы просрать все столь глупым образом.

— Бесплатный сыр, как известно, лежит только в мышеловках, — ухмыльнулся я , — а что до твоего предложения, то у меня достаточно сил на то, чтобы получить все это самому, не опускаясь до сделок с демонами.

— Видимо, вы решили биться со мной, — сделал вывод демон, — что-ж, да будет так! Я научу вас покорности, смертные!

* * *

Демон не стал размениваться по мелочам. Один взмах рукой, больше похожей на обтянутую высохшей кожей кость — и чудовищная сила отшвыривает нас от хозяина домена. И если я, Дьюти и Гаррет приземлились на землю, слегка пропахав ее, то вот более легкие соратники долетели аж до стен "амфитеатра". Проморгавшись, я поднялся на ноги и посмотрел на демона. Тварь времени не теряла — перед нами стоял огромный огр, в которого Праздность и превратился.

— Ну давайте, подходите! — взревел монстр, надвигаясь на нас.

В ответ демон получил целый сноп заклинаний от наших магов. Не зная, что именно проймет выродка, чародеи использовали весь арсенал доступных средств. Калечащая тюрьма, заморозка, пламя, молнии — в ход шло все.

Вот только демона это, похоже, не сильно проняло — лишь огонь и, в какой-то степени, молнии заставили его слегка затормозить. Увы, оказалось, что Праздность подобные атаки скорее злят. Яростно заревев, огр опустился на колено.

— Врассыпную! — заорал я, понимая, что сейчас произойдет.

Но было поздно. Огр, словно заправский спринтер, рванул вперед с неожиданной для такой туши скоростью. Большинство из нас успело отпрянуть, уйдя с линии атаки, но Садатт замешкался, и это стало приговором. Тяжелая броня сковывала движения рыцаря, и не позволила отойти вовремя. Огр с разгона врезался рогами в храмовника, насадив того на них, словно шашлык на вертел. Резкое движение головы — и Дьюти отлетает к стене, и застывает неподвижной статуей, в грудной пластине которой зияют две огромные дыры. Не надо быть лекарем, чтобы понять, что с такими ранами не живут.

— Убью-ю-ю!!!! — мимо меня огненным метеором проносится Глим. От неожиданности никто даже не подумал останавливать девушку. Впрочем, даже если бы кто попробовал, это закончилось бы лишь ожогами — все тело волшебницы было объято пламенем.

Демон попытался было ударом руки отшвырнуть девушку, но та, резко уйдя в сторону, совершает еще один бросок вперед. Прыжок — и маленький кулак волшебницы впечатывается в массивную челюсть огра.

По всем законам, как физики, так и здравого смысла, огру такой удар был, что слону — дробина. Но мы были в Тени — месте, где законы физики работают только когда того пожелают существа, ее населяющие, а здравый смысл — вещь вообще неприменимая. Удар чародейки, подкрепленный пламенем и яростью, сделал то, что не смогли сделать несколько слаженно работающих чародеев, причем не самых слабых. Монстр пошатнулся и, сделав пару шагов назад, упал на спину.

Зрелище было настолько сюрреалистичным, что все мы, в том числе сама Глим, застыли, не в силах поверить в эффективность атаки. А зря — ступор демона длился всего секунду.

— Глим, аккуратней!

К счастью, Глим не стала задавать вопросы, резко уйдя в сторону, и огромный валун, который должен был превратить девушку в мешок с перемолотыми костями, лишь вскользь зацепил чародейку. Но этого оказалось достаточно, чтобы вывести ее из строя — скользящий удар развернул девушку, и та с болезненным вскриком рухнула на землю.

Радостно заревев, демон кинулся на раненую, явно намереваясь раздавить Глим, но внезапно застыл, не в силах пошевелиться.

— Вытаскивайте ее быстрее! — крикнул Гаррет, размазывая стекающую по руке кровь, — долго я его не удержу!

Приказ, впрочем, был лишним. Шианни стрелой метнулась к девушке, и, подхватив ту, резво отбежала в сторону, вытаскивая Глим прямо из-под носа разозленной твари. Демону оставалось лишь яростно вращать глазами — на большее он пока был неспособен.

И мы воспользовались заминкой монстра. Совместная атака льдом пробила-таки сопротивление демона, проморозив того. Не сговариваясь, я и Каллиан бросились в атаку. Несколькими ударами меча я подрубил одну из ног бывшего сомниари, а Табрис, исполнив настоящий акробатический этюд, буквально взлетела по телу демона, оседлав его шею. Один точный удар кинжалом — и огр, начавший уже отходить от заморозки, получает смертельное ранение в область шеи. Эльфийка победно вскрикнула, радуясь окончанию боя.

А зря. Как оказалось, это было только началом. Тело якобы поверженного огра взорвалось, захлестнув все вокруг волной магии. И если магам удалось защититься от внезапной атаки, то мне с Табрис пришлось на своей шкуре ощутить, что такое — волна неконтролируемой магии. Голубая волна опрокинула меня на землю, выбив воздух из легких. Но если я еще смог защититься от магии, благодаря силам воина духа, то Табрис прикрыться от удара было нечем — магия за мгновение сожгла эльфийку, не оставив даже пепла. А на месте огра тем временем поднимался демон Гнева.

В этот раз Праздность сменил тактику — если до того демон пытался уничтожить бойцов первой линии, то теперь он, похоже, сосредоточился на волшебниках. Мимо меня, обдав горячим воздухом, пролетел огненный шар, и взорвался среди стоящих магов. И в этот раз закрыться от удара удалось не всем.

"Колизей" огласил душераздирающий крик сжигаемого заживо существа — если Хоуки еще смогли отразить атаку, то вот Солону на защиту от удара уже не хватило. Что поделать — похоже, в Круге не учат основам тактики и умению грамотно расходовать ману. И Амелл на себе почувствовала всю ущербность такого подхода — сил девушки на отражение удара попросту не хватило. Демоническое пламя охватило волшебницу с головы до ног, и она, упав, принялась кататься по земле, пытаясь сбить пламя. К счастью, Бетани быстро сориентировалась, и приняла самое простое решение, которое могло прийти в голову. Одно заклинание заморозки, и Солона застывает ледяной статуей, не в силах пошевелиться. Пламя было сбито, но Амелл больше ничем помочь нам не могла.

На этом демон не остановился. Явно вознамерившись разобраться с магами, демон, принявший вид магмы, прополз мимо, открыв мне и Шианни спину. За свою ошибку он поплатился почти сразу — наседая на чародеев, он не заметил, как эльфийка, подскочив, вогнала оба кинжала ему в спину.

И тут же, закричав от боли, отпрянула назад — демон мгновенно среагировал на ранение, подняв и без того высокую температуру тела. Кинжалы эльфийки, раскалившись докрасна, подожгли кожаную оплетку рукоятей, наградив рыжую ожогами рук. Но кое-чего эльфийка все же добилась — монстр, забыв про магов, развернулся и плюнул в стонущую от боли Шианни струей пламени. От боли в руках эльфийка забыла обо всем на свете, и заметила опасность слишком поздно — поток пламени мгновенно поджег ее, превратив в живой факел. Демон пережил ее ненадолго — дробящая темница заставила демона забыть о дальнейшем истреблении раненых, а последовавший за этим удар молнии поставил точку в существовании воплощения.

Вот только демон оказался не так прост. Распавшись в пыль, через мгновение он снова собрался, но в этот раз в одержимого.

— Да чтоб тебя! — разжраженно рявкнул Гаррет, — ты сдохнешь когда-нибудь или нет?!

Демон в ответ лишь расхохотался сиплым голосом и в очередной раз двинулся вперед, словно забыв о наличии у него магии. Измотанные схваткой волшебники уже не могли встретить его градом заклинаний — лишь Гаррет мог выдать что-то приличное за счет магии Крови, но и его сила была далеко не бесконечна, да и использовать ее надо было с осторожностью. Демон же, казалось, лишь посвежел, будто и не было до этого напряженного боя в стиле "один против нескольких". Моя попытка перехватить демона успехом не увенчалась. Демон, казалось, с ленцой ушел от удара, а в следующую секунду в мой бок словно ударили молотом — даже со всеми моими силами я не смог не то, что отразить, но даже заметить молниеносной атаки Праздности. От рваной раны меня спас лишь верный доспех, но даже он не смог полностью уберечь от запреградного воздействия. Дыхание перехватило, и я, повинуясь рефлексам, поднял щит вверх. И вовремя — второй удар демона, который, при его силе, должен был сломать мне шею, "всего лишь" отсушил руку и оставил на щите солидную вмятину. Обрадоваться спасению я не успел — третий удар демон нанес ногой в район колена. Вскрикнув от прострелившей сустав боли, я упал на колено. Праздность, нависнув надо мной, уже хотел было покончить со мной, сняв голову, но его в очередной раз отвлекли — прилетевший каменный кулак в очередной раз заставил демона отвлечься. Удивительно, но одержимый после удара спресованной землей устоял — лишь слегка покачнувшись от атаки. Но это отвлекло его, чем я не преминул воспользоваться. Превозмогая боль в ноге, я, до боли в руке сжав меч, сделал длинный выпад, метя одержимому в район сердца. Удар вышел смазанным — в последний момент поврежденное колено, стрельнув болью, предательски подломилось, и клинок, дрогнув, ушел вниз, поразив вместо сердца место, где у человека было солнечное сплетение. Сочный чавк, с которым сильверитовое лезвие вошло в грудь монстра, был настоящей музыкой для моих ушей. Демон от неожиданности как-то совершенно по-человечески всхлипнул, сделал пару шагов назад, и обиженно произнес:

— Ты сделал мне больно... Это уже неинтересно.

То, что произошло дальше, не ожидал никто. Праздность, словно издеваясь над своей природой, резко взвинтил скорость, буквально телепортировавшись ко мне. Моя жалкая попытка поднять меч была остановлена голой рукой, а в следующее мгновение в грудь прилетел удар такой силы, что я, облаченный в доспех, приподнялся и отлетел метра на два! Только сейчас я понял, что до этого демон с нами, по факту, играл, пытаясь выяснить предел наших возможностей, а когда посчитал, что мы выдали все, на что способны, то сам показал себя во всей красе, моментально дав понять, что мы ему, мягко говоря, не соперники.

А демон, разумеется, на этом не закончил. Развернувшись, тварь направилась добивать магов. Наши чародеи отчаянно дрались даже не за свободу — просто за жизнь, но уровень сил был несравним — вот Солона отлетает в сторону с неестественно вывернутой шеей, а спустя каких-то две секунды за ней отправляется Бетани, поливая все вокруг кровью из огромной раны в животе. Гаррет, увидев гибель родственниц, в очередной раз применил магию крови, остановив демона. Но у Праздности, как оказалось, было, чем ответить. Амфитеатр озарила зеленая вспышка, и короткий крик Хоука-старшего ознаменовал гибель последнего из магов отряда. Да, одержимый все же не забыл о магии, но на то, что он додумается использовать Ходячую Бомбу НА СЕБЕ, не рассчитывал даже я. С другой стороны, при его особенностях гибель была лишь сменой облика.

Словно в ответ на мои слова, из останков погибщего одержимого вышел дымок, постепенно соткавшийся в Праздность, принявшего на этот раз собственное обличье.

— Ну, вот и все, — в голосе демона звучала печаль, — а я так хотел повеселиться подольше. Впрочем, у нас еще остались игрушки. Пожалуй, пока я развлекусь с ними.

Демон, поднявшись в воздух, медленно поплыл ко мне, словно растягивая удовольствие. Боль и усталость в теле словно удвоилась, а на разум накатила странная апатия. Похоже, демон прав, это действительно конец. От навалившейся усталости глаза начали слипаться. Сил противостоять этому уже не было, и я, смирившись, закрыл глаза, отпуская сознание.

* * *

Взгляд со стороны.

Демон, проследив за упавшим человеком, еше пару секунд смотрел на тело, после чего разочарованно вздохнул:

— И это все? Как... Печально. Я думал, что меня развлекут получше... эх. Впрочем, у меня есть еще игрушки.

Монстр отвернулся от упавшего и медленно, словно смакуя момент, поплыл к раненой, но все еще оставашейся в сознании магичке. От вида парящей фигуры Глим, слегка оправившаяся от ранения, застыла, как кролик перед удавом. Не в силах оказать сопротивление, она с ужасом смотрела на подступающего демона.

Внезапно Праздность остановился. Замершая Глим сначала не поняла причины такого поведения, но потом к ней пришло странное ощущение. Странное... И жуткое. На площадке был кто-то еще. Кто-то, чья сила заставила обратить на себя внимание даже столь могущественного демона. Девушку накрыло ощущение потустороннего ужаса — такая сила была... нереальна. Но чувства твердили об обратном. Как и о том, что обладатель этой силы сейчас находится позади демона.

Праздность обернулся, слегка сместивштсь в сторону, и магичка смогла рассмотреть новое лицо. Впрочем, лица как раз видно не было. Появившаяся фигура была закутана в одежду темных тонов, фасон которой не только закрывал абсолютно все открытые участки кожи, но и скрадывал очертания тела, не позволяя оценить комплекцию. От этого еще более контрастно смотрелась одна-единственная деталь, выбивавшаяся из общей гаммы, и оттого невольно притягивавшая взгляд и невольно наводящая еще больший ужас на девушку. Серебряная маска, полностью закрывавшая лицо, была особенно контрастна на фоне капюшона, накинутого на голову. Но жуткой маска была не от своего контраста и даже не оттого, что само вид существа невольно наводил на мысли о магах смерти Неварры — самых загадочных и таинственных волшебниках Тедаса. На маске присутствовал черный узор, который то ли от игры теней, то ли сам по себе постоянно пребывал в движении, отчего Глим казалось, что скрывавшая лицо деталь гардероба была жуткой пародией на человеческое лицо, постоянно кривляющейся в безобразных гримасах. Но все же одна деталь была неподвижной — два темных провала, как раз на том месте, где у человека находятся глаза, словно были источником растекшегося по маске узора. Будто бы именно из глаз гостя и исходил ужасный рисунок. Но, несмотря на всю жуть маски и ореола исходящей от существа силы, Глим не могла оторвать взгляда от маски — глаза словно приклеились, неотрывно наблюдая за узором, своим хаотичным движением загонявший девушку в еще более глубокий ужас.

— О, у нас новый гость, — демон не оставил без внимания посетителя, — а ты отличаешься от остальных... Что привело тебя сюда?

Существо не ответило. Покрутив головой по сторонам, оно словно оценило обстановку, после чего, опустив взгляд на лежащий неподалеку меч Эйдена, легонько, с ленцой взмахнуло левой рукой. Тотчас же меч, словно живой, взлетел, и, описав короткую дугу, опустился в подставленную ладонь. От этого, казалось бы, простого действия Глим в очередной раз подумала о нереальности происходящего. Маги, используя силу Тени, придавали ей свой... Оттенок, творя таким образом заклинания. Но оно... Тень словно САМА создала условия, повинуясь которым, меч прилетел в руку. Это было... Неправильно.

— Так не бывает, — едва слышно прошептала Глим, — этого не должно происходить.

Но это происходило.

— Значит, ты тоже хочешь сражаться, — если демона и впечатлила подобная демонстрация мощи, то виду он не подал, — я расправлюсь с тобой так же, как и с моими игрушками.

— Какой же ты все-таки глупец, — про себя засмеялась Глим, — Ты так и не понял, с чем столкнулся. Оно не пощадит никого... И не тебе сражаться с ЭТИМ.

* * *

Существо опустило меч параллельно земле, глядя на то, как останки демона медленно истаивают темной дымкой, растворяясь в Тени. Поединок закончился довольно быстро — пусть Праздность и находился в своем домене, этого не хватило, чтобы противостоять укрытой в темные одежды фигуре. Лишь в последние секунды своей жизни тварь поняла, кто противостоит ей. Демон даже не успел взмолиться о пощаде — меч Эйдена Кусланда развалил монстра пополам, перечеркивая его существование.

Закрытое маской лицо оторвалось от клочка земли, где лежали останки почившей Праздности, и осмотрелось. Конечно, такому, как оно, делать это было необязательно — существо прекрасно чувствовало все происходящее вокруг. С гибелью демона из его мира исчезли и останки вырвавшихся на свободу — на этот раз они вырвались из Тени, вернувшись в свои родные тела. Все, кроме одного.

Потерявший сознание Эйден так и остался лежать на "арене". Существо, наклонив набок голову, словно удивившись подобному поведению души, медленно подошло к лежащему, наклонившись над ним и всмотревшись в удивительно умиротворенное лицо. Маска приблизилась к лицу Кусланда, словно пытаясь получше разглядеть черты тейрна, а затем медленно отстранилась.

Существо поднялось с колена и вновь посмотрело на лежащего, о чем-то размышляя. Наконец, оно приняло решение, которое и озвучило, скорее для себя самого:

— Пожалуй, нет. Слишком рано, ты еще не готов. А теперь вставай, воин, у нас еще много работы.

С этими словами существо, подобно убитому демону, начало истаивать в воздухе, пока окончательно не пропало. Бессознательный тейрн также не задержался в Тени — его душа, распавшись на искры, покинула негостеприимную изнанку реальности, отправившись обратно в материальный мир.

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 9.

Башня Круга.

О том, что я до сих пор жив, я узнал весьма неприятным образом. Тело болело так, словно его несколько раз пропустили через мясорубку, после чего, спрессовав в фарш, снова слепили. С трудом открыв глаза, я увидел, что и остальные товарищи пребывают не в лучшей форме, медленно ворочаясь по земле и периодически постанывая. Если подумать, мне повезло больше, чем другим — демон, конечно, знатно протер мною пол, но я хотя бы не пережил мнимую смерть от магии или когтей твари.

Немного полежав, я дождался, пока боль слегка отступит, и с натугой, по стариковски кряхтя, встал на ноги. Качнувшись из стороны в сторону, я поймал равновесие и через полминуты решился сделать шаг. Немного погуляв по залу башни, я наткнулся на труп храмовника, сжимавшего в руке какой-то пергамент. Вытащив его из мертвой руки, я открыл свиток и пробежался по нему глазами. Свиток оказался Литанией Адраллы и, к моему удивлению, не был каким-то заклинанием или ритуалом, больше походя содержанием на молитву. Я слегка усмехнулся — похоже, вся ценность Литании состояла в том, что использовать ее мог абсолютно любой житель Тедаса.

— Ооо, Создатель, — послышалось за спиной кряхтение Хоука, — так хреново мне не было с тех пор, как я отравился яблочной наливкой.

— Брат, помолчи, — вторил ему женский голос, принадлежавший, очевидно, Бетани, — и не напоминай о наливке — тогда не только ты пострадал.

— Ха-ха-оооуй, — Дьюти, видимо, также пребывал не в лучшем состоянии, — Хоук, заткнись, мне сейчас даже смеяться больно. Ох, проклятая тварь.

— Добро пожаловать в реальный мир, — подошел я ближе к лежащим, на ходу открывая сумку, решая, что же лучше всего подойдет в их случае.

— О, и Эйден очнулся, — вяло произнесла Каллиан.

— Держи, болезная, — протянул я эльфийке флягу с водой и порошок эльфийского корня — не самое эффективное средство, но в нашем случае выбирать не приходилось.

Впрочем, на девушку эрзац-средство подействовало хорошо — Табрис ожила прямо на глазах, через какую-то минуту принявшись помогать мне в поднятии на ноги остальных членов отряда. Вскоре бойцы, изрядно помятые, но непобежденные, окончательно оклемались после пробуждения.

— Так, и что теперь? — задала странный вопрос Солона.

— Как что? — удивленно подняла брови Шианни, — цели у нас, насколько я понимаю, не поменялись. Спасаем магов, отрезаем голову Ульдреду, возвращаемся назад.

— Я не об этом, — махнула рукой волшебница, — если нас в одиночку чуть не прикончил демон Праздности, то что сотворит тот, с чьего позволения он здесь находился?

Все заметно приуныли, и было отчего — господин почившего демона был, как минимум, не слабее его самого, а значит, нам придется несладко.

— Но теперь у нас есть Литания, — заметил Садатт, — а значит, с Ульдредом и его демонами будет справиться не в пример проще.

— И где гарантия того, что Литания сработает? — скептично протянула Шианни, — нужен другой способ разделаться с этим малефикаром.

— Шианни права, — согласилась Солона, — даже если Литания будет работать как надо, никто не даст гарантии, что узнав о ее силе, демон не прикончит носителя текста. А Литания Адраллы читается в лучшем случае за несколько минут. Именно поэтому распространения она и не получила — при всей ее эффективности, демон в большинстве случаев трижды убьет того, кто читает текст, до того, как он его закончит.

— И что вы предлагаете? — спросила Бетани, — мы даже не знаем, какого именно демона призвал этот ваш Ульдред. Как мы построим план боя, если о враге не знаем практически ничего?

— Гордыня, — бросил Садатт, — зная Ульдреда, скорее всего, он призывал именно Гордыню.

— Уже что-то, — тяжело вздохнула волшебница, — что-ж, вариантов у нас все равно немного. Будем надеяться, что Литания все же сработает.

* * *

При всех недостатках нашего положения, одна положительная сторона все же была, хоть и весьма неожиданная. На всем дальнейшем пути нам встретилась всего лишь пара групп одержимых, да и они трудностей не представляли. То ли среди прорвавшихся в Башню из Тени демонов Праздность был главным стратегом, то ли Ульдред решил сконцентрировать все силы наверху, защищая себя любимого. В любом случае, до вершины башни мы добрались быстро и относительно легко, хотя наши маги со мной, наверное, не согласились бы — на их плечах и лежала вся работа по уничтожению тварей. Но даже в их положении были свои преимущества — вероятно, за сегодняшний поход маги получили и использовали больше лириумных зелий, чем за всю жизнь. Это было особенно заметно по лицу Солоны, которая трижды думала, прежде чем прикладываться к очередному фиалу.

Перед входом на верхний этаж нас поджидал сюрприз. Сюрприз принял на этот раз вид храмовника, окруженного сияющей пленкой щита.

— Опять то же видение?! — воин Церкви явно был слегка не в себе, — вам меня не поймать, живым не дамся!!

— Каллен Резерфорд, — представил товарища по ордену Садатт, — не думал, что он способен создать щит Веры.

— Щит Веры? Что это? — удивлена была не одна Солона. Я тоже ни о каком щите не знал.

— Щит Веры — редкая способность храмовников, — пояснил Дьюти, — ей нельзя научиться — для того, чтобы применить ее, нужна убийственная, фанатичная вера. Именно Вера, неважно, во что именно. На такое способен далеко не каждый. Каллен, как видите, способен.

— ИЗЫДИТЕ!!!!— взревел дурным голосом Резерфорд, — Я ВЫСТОЮ ПРОТИВ ЛЮБЫХ ВАШИХ ИЛЛЮЗИЙ!!!! ВАМ МЕНЯ НЕ ОДОЛЕТЬ!!!!

— Видите, что я имел в виду? Пожалуй, я лично поговорю с ним — остальных он не воспримет, как должно, — бросил Садатт, подходя ближе, — РЕЗЕРФОРД, ВСТАТЬ!!!

Услышав начальственный рык, храмовник на рефлексах подпрыгнул, вытягиваясь по стойке "смирно".

— Вы?! — обвел нас Каллен лихорадочно блестящими глазами, — вы все еще здесь... Раньше это работало... Я приказывал, и они уходили...

— Может, потому, что мы живые, кретин?! — рявкнул Дьюти, — а теперь доложись по всей форме, как и подобает настоящему храмовнику!

— Каллен Резерфорд, посвященный брат ордена Храмовников Церкви Света Ферелдена, — отчеканил рыцарь, — брат Дьюти, это вы?

— Да, я, — перешел на спокойный тон Садатт, — а теперь расскажи, что здесь произошло и где все остальные.

— Ульдред поднял мятеж, призвал демонов, — начал Каллен, — многие наши братья погибли. Оставшихся они пытали: нас держали в клетках, словно псов, многих они приносили в жертву, других обращали в чудовищ. Некоторым, в том числе и мне, удалось бежать, но нас быстро нагнали. В живых остался только я. На моих глазах чудовища, призванные малефикарами, рвали на куски моих братьев, а Ульдред, наблюдая за ними , смеялся и говорил, что все это — наша вина, что именно храмовники и Церковь, держа магов в кабале, заставили его призвать монстров в наш мир. Говорил, что теперь все изменится — что маги станут свободными, и что Церковь вскоре сгорит в огне. Дьюти, прошу Вас, убейте их! Убейте всех тварей, что сотворили все это!! Никому нельзя давать пощады!!!

— Успокойся, Каллен, — поднял руку Садатт, — Ульдред и его приспешники сполна ответят за все свои преступления. Скажи только, где Первый чародей и остальные маги?

— Остальные?! — к глазах Резерфорда вновь зажегся фанатичный огонь, — нет никаких остальных! Это место должно быть очищено ото всех магов! Малефикара не отличить от обычного мага — если хоть один выродок выживет, он продолжит творить свои черные дела — захватит разум короля или тейрнов, и весь Ферелден погибнет. Они уже не те, что раньше.

— Я не спрашивал тебя, чем они являются! — голос Дьюти лязгнул металлом, — о том, кого спасать, а кого нет, решать мне, а в Ордене я пока старше тебя! Грегор дал мне задание найти Ирвинга и очистить башню — вот этим я и займусь.

— Вы... Вы правы, брат, — устало кивнул Каллен, — они собрались наверху, в зале Истязаний. И если Вы решили идти туда, мне остается молиться за вас — одному Создателю известно, что там происходит.

Храмовник опустился на колени и, сложив руки, принялся шептать молитвы.

— Похоже, большего от него мы не добьемся, — резюмировала Табрис.

— Зато теперь нам точно известно, где находятся Ульдред и Ирвинг, — заметила Шианни, — если слова Каллена действительно соответствуют истине, то нам лучше поспешить — неизвестно, когда Ульдред решит прирезать Ирвинга на алтаре.

* * *

Зал Истязаний встретил нас очередным ритуалом. С пола в этот момент поднимался очередной одержимый, а рядом с ним стояли еще два собрата под началом лысого мага — очевидно, самого Ульдреда.

— А, смотрите, кто пожаловал, — противным хриплым голосом поприветствовал нас лысый, — двое остроухих, пес Церкви, пара деревенских фокусников в компании выкормыша Ирвинга и тупая консерва с мечом. И это все, что Грегор решил противопоставить мне и моим соратникам?

— Это твои соратники? — ядовито осведомилась Каллиан, кивая на одержимых, — в жизни не видела больших кусков дерьма, а уж поверь, в эльфинаже я его повидала немало.

— На вас их хватит, — презрительно усмехнулся Ульдред, — тем горче будет ваше поражение — "великие" защитники Круга погибли от рук, как ты сказала, кусков дерьма.

— Я на твоем месте не был бы так уверен, — заметил Гаррет, — пока все, чем встречали меня твои малефикары, мягко говоря, не впечатлило. И тот факт, что ты стал одержимым, говорит лишь о том, что сам ты недалеко ушел от своих подчиненных.

— А ты, надо полагать, знаешь о магии крови больше меня, — иронично изогнул бровь лысый чародей, — ты ведь сам — маг крови. Что же заставляет тебя идти против своих собратьев по ремеслу? Надеешься откупиться от храмовников?

— Я изучал магию, чтобы защищать людей, и ни разу, в отличие от тебя, не обращал магию крови против них, — Хоук даже выпрямился, гордо вздернув подбородок и не обращая внимания на косой взгляд Дьюти, — а вопрос, почему я служу людям, а не порабощаю их, я не собираюсь обсуждать с профаном вроде тебя.

— Какой же ты глупец! — расхохотался одержимый, — ты правда веришь в то, что люди оценят твой порыв? Они распнут тебя на ближайшем дереве, особенно теперь, когда ты признался во всем! Взгляни на их церковь — она принимает в свое лоно бандитов, насильников и убийц — но не магов! По мне, это все, что надо знать об отношении людей к нам! И единственный способ что-либо изменить — это взять власть в свои руки, завоевав истинную свободу! Логейн пообещал нам более широкие права, и это будет лишь началом нашего освобождения из-под гнета Церкви!

— Власть не может держаться на копьях! — заявила Шианни, — любой, кто думает иначе, рано или поздно заканчивает жизнь на плахе!

— Наивная рыжая девчонка! — улыбнулся Ульдред, — именно по этой причине твое племя прозябает в резервациях и влачит столь жалкий образ жизни. В мире есть две категории людей — те, у кого есть сила, и те, кто ее лишен. Первые находятся у власти, вторые им подчиняются. Выживает лишь сильнейший, а что есть большая сила, чем магия?!

Обалдеть. Да круг магов, оказывается, кладезь нераскрытых талантов. Демон Желания с идеями трансцендентного идеализма, храмовники, занимающиеся исследованиями, теперь вот социал-дарвинист. Я уже не удивлюсь, если Первый Чародей Ирвинг на досуге разрабатывает теорию прибавочной стоимости и пишет манифест Коммунистической Партии. Благо внешность подходящая[1].

— Только вот власть сильнейших всегда базируется на угнетении слабейших, — парировала Солона, — и без тех, кто ниже власть имущих, они сами не представляют никакой силы, а значит, зависят от тех, кто ниже их по положению. Власть сильных обеспечена подчинением слабых, и без их поддержки и одобрения они потеряют всю власть, что имеют.

Да, похоже, насчет манифеста я не сильно ошибся.

— Довольно разговоров! — Ульдреду, видимо, надоело вести социологические диспуты, — я покажу вам истинную силу магии, и тогда, стоя передо мной на коленях, вы осознаете, наконец, всю убийственную мощь волшебства!

— К бою! — крикнул я, беря меч наизготовку, — вы знаете, что делать!

Ульдред взмыл в воздух, и под действием магии начал меняться. С влажным хрустом ломались кости, изгибаясь под невозможными углами, сквозь плоть прорастали шипы, словно из ниоткуда появлялись дополнительные мышцы, тут же укрываясь за толстой бугристой кожей. От этого зрелища меня слегка замутило — вид перерождающегося чародея был не из приятных.

Из-за спины раздалось пение — Шианни, достав пергамент с Литанией, принялась выводить слова песни. Одержимые отреагировали моментально, бросившись к нам со всех ног, стремясь помешать ритуалу изгнания.

— Готовьтесь, — рыкнул Садатт, вставая в защитную стойку, а через секунду в выставленный храмовником щит с разгона влетел одержимый.

Бой начался.

* * *

Первого одержимого я встретил выпадом меча. Тварь, набрав разгон, всей тушей насадилась на меч. Клинок рвануло в руке, и от неожиданности я чуть было не отпустил рукоять. Но меч не подвел — удар сильверитового лезвия оказался смертельным для одержимого.

Садатт тоже не терял времени даром — за мгновение до столкновения с измененным демонами телом храмовник резко присел, подставив щит под углом. Одержимый, споткнувшись, перелетел через рыцаря, распластавшись на полу, где его тут же несколькими ударами упокоила Каллиан.

Третий противник, зайдя сбоку, попытался прорваться к магам, считая их самой беззащитной целью. Зря — бегущую тварь Солона и Глим встретили концентрированными потоками пламени. Огонь пронял даже тварь из Тени, и та, забыв о нападении, принялась кататься по земле, стараясь сбить пламя.

Тем не менее, одержимые были нашей наименьшей проблемой — переродившийся в похожую на огра образину Ульдред вступил, наконец, в схватку.

И он был самым опасным противником.

В чудовищном прыжке он пересек половину зала, приземлившись аккурат перед храмовником. От удара о пол башня, казалось, вздрогнула до основания. Дьюти на ногах не устоял.

Мимо меня, обдав жаром, пролетел огненный шар. Глим, желая спасти отца, выпустила самое мощное заклинание, на которое была способна.

Садатт среагировал моментально, приняв, наверное, единственно верное решение. Не имея возможности уйти из зоны поражения, храмовник прикрылся щитом.

Спустя секунду в голову демона прилетел огненный снаряд и взорвался, окатив его пламенем.

От неожиданности демон, готовый раздавить рыцаря, отступил на пару шагов, ошалело тряся головой. Шкура спасла тварь от фатального урона. Но все же Глим свою задачу выполнила — Ульдред отвлекся от Дьюти. Демон развернулся и с невозможной для такой туши скоростью рванул к обидчице.

— В стороны!

Маги тут же бросились врассыпную, спасаясь от гнева монстра. Набравший скорость демон не смог быстро изменить направление, и на полном ходу влетел в одну из колонн, выбив из нее каменное крошево. К чести строителей, колонна, несмотря на почтенный возраст, удар выдержала.

А в затормозившего демона тем временем полетел настоящий град заклинаний. Лед, сковывание — в ход шло все, что могло бы ограничить неожиданно прыткого противника.

И это принесло свои плоды — демона, наконец, удалось остановить.

Вперед!

Я со всех ног бросился к демону, молясь о том, чтобы магия не спала, пока я кромсаю тварь в ближнем бою.

Мимо меня стрелой пролетела Каллиан. Подскочив к демону, эльфийка несколькими прыжками забралась тому на шею и со скоростью швейной машинки принялась всаживать кинжалы в затылок монстру.

Помогало это не сильно — демон, кроме солидной скорости, обладал еще и отличной защитой. Кинжалы соскальзывали и отскакивали от шкуры, не в силах пробить природную броню.

К счастью, мой меч оказался куда как эффективней кинжалов. Особенно в сочетании с силой Воина Духа.

Потусторонняя мощь привычно влилась в меч.

Широкий замах.

Удар!

Сильверитовое лезвие с неожиданной легкостью входит в плоть твари, подрубая ногу.

Еще удар!

Коленный сустав практически перебит.

Хруст трескающегося льда. Твою мать!

— Каллиан, уходи!

Эльфийка спрыгивает, не задавая вопросов. Вовремя.

Освободившийся от морозной хватки демон ревет.

И тут же падает на колено — перерубленная нога проняла даже такую тварь.

Опасность!

Бросаюсь ничком на пол. Над головой пролетает когтистая лапа демона.

Ходу отсюда!

Совершенно не по-героически отползаю на четвереньках от монстра — даже в таком состоянии он смертельно опасен.

Поздно.

Сильнейший удар в спину подхватывает меня и сносит вперед. Спину обдает жаром — огненная волна, порожденная демоном, раскалила заднюю часть брони.

Приземление ненадолго вышибает дух. Шипя от боли в спине, приподнимаюсь.

И тут же ухожу в сторону — на то место, где я был мгновение назад, падает кулак демона.

Твою мать! Как он попал сюда с перебитой ногой?

Ага, вот оно что. Поврежденная нога была зафиксирована толстым слоем льда вокруг нее. Ходить этой твари наверняка больно.

Демон не успокаивается.

Удар! Еще удар!

Проклятье! Где все остальные?!

Ответ приходит в виде конуса пламени от нашей пиромантки. Молодец, Глим, понимаешь, в чем теперь слабость демона.

Лед на ноге твари растаивает, и она вновь подламывается, роняя демона на пол. Тварь ревет от боли.

Каменный снаряд от Бетани прилетает в голову монстра, ломая ему один из рогов. Гаррет, не теряя времени, обездвиживает монстра дробящей темницей.

Силен маг. Даже мне ясно, что для такой твари мощь заклятья должна быть чудовищной.

Обездвиженный демон воет, корчась от крошащей тело магии.

Шианни выводит последние строки Литании.

Отлично, осталось недолго.

Твою мать!

Тварь, явно решив пойти ва-банк, решила забрать хоть кого-то с собой.

Волна маны расходится от тела монстра, срывая заклинание и освобождая демона. Мгновенно наморозив шину на поврежденную ногу, монстр прыгает.

Время словно останавливается.

Огромное распластавшееся в прыжке тело.

Медленно искажающиеся лица товарищей, осознавшие, кого именно выбрал демон в качестве объекта атаки.

Решение Ульдреда было абсурдным.

Он не атаковал пришедшего в себя Садатта.

Он не атаковал меня, как того, кто чуть было не оставил его без ноги.

Он не атаковал читающую Литанию Адраллы Шианни.

Целью была Солона Амелл. Которая также не ожидала того, что демон нападет на нее.

Раз.

Демон приземляется прямо перед девушкой, пошатнувшейся от приземления монстра.

Два.

Сжатая в кулак лапа описывает дугу и буквально сносит волшебницу.

Три.

С влажным звуком Солона впечатывается в стену и сползает вниз, оставляя за собой кровавый след.

— НЕЕЕЕТ!!!!!

Полный боли вой Гаррета заставил нас обернуться. Бледный, с горящими от ненависти глазами, Хоук достал из-за пояса кинжал, и до того, как кто-либо из нас среагировал, с размахом тесанул себя по руке.

В первые секунды ничего не происходило. Лишь демон словно застыл на месте, не в силах пошевелиться. А затем произошло то, что я запомнил на всю оставшуюся жизнь.

Гордыня вдруг скрючился, и взревел от боли, начав вдруг царапать себя, будто пытаясь вырвать что-то из своей груди. Изнутри твари постепенно стал выходить дым багрового цвета, с каждой секундой становясь все гуще. Я не сразу сообразил, что этот странный туман — ничто иное, как кровь самого демона, выходящая прямо сквозь кожу. Туман вскоре принял насыщенный оттенок, сгустившись до полной непрозрачности. А потом кровь демона, окутав конечности монстра, принялась рвать и ломать плоть и кости чудовища.

Гаррет не торопился. Стоя с вытянутой рукой, из раны на которой текла кровь, он с садистской улыбкой управлял жидкостью, глядя на то, как одна за другой с хрустом перемалываются в порошок кости. Как плоть, утратившая опору, опадает, превращая демона в мешок с мясом и органами. А когда с костями было покончено, Хоук резкими движениями принялся четвертовать Ульдреда. Последовательно оторвав демону руки и ноги, Гаррет приподнял его, и с ненавистью прорычал:

— Ты хотел истинной магии крови, Ульдред?! Так вот она! Ну, как тебе ощущения?! Нравятся?!

И с этими словами взметнувшаяся кровь сомкнулась на шее демона, и, сжавшись, отсекла голову от обрубка тела.

Разорванные останки демона с глухим стуком упали на пол, а спустя несколько секунд их щедро оросила кровь — сделавший дело Хоук отпустил жидкость, извлеченную из тела самого демона, после чего, пошатнувшись, упал.

Бетани с криком подбежала к брату и, присев на колени, проверила Гаррета.

— Жив, — облегченно выдохнула девушка, — просто потерял сознание от перенапряжения.

— Кажется, битва закончена, — заметил Дьюти, напряженно косясь на Хоука-старшего.

— Э-э-т-т-то и есть магия К-крови? — слегка заикаясь, спросила Шианни, от открывшегося перед ней зрелища переставшая читать Литанию.

— Да, — бросил Садатт, — перед вами предстал один из аспектов магии Крови. И молитесь, чтобы вы увидели ее действие в первый и последний раз.

* * *

— Ирвинг! — похоже, Грегор, при всем своем отношении к магам, Первому Чародею был искренне рад, — я уже и не думал увидеть тебя живым!

— К сожалению, это не моя заслуга, — прокряхтел старик, все еще ослабленный после всего произошедшего, — к тому же, не всем удалось выйти без повреждений.

— Да, Солоне крепко досталось, — кивнул храмовник, — как она?

— Плохо, — вздохнула подошедшая Винн, — я сделала, что смогла, но, боюсь, с ее повреждениями бессильна справиться даже я. Пока она жива, но когда придет в сознание, если придет вообще, я говорить не берусь. Но даже если девочка очнется, я не знаю, сможет ли она вообще ходить с такими ранами.

— То есть, Солона осталась калекой? — неверяще спросила Бетани, — неужели ничего нельзя сделать?

— Боюсь, что нет, — покачала головой Винн, — во всяком случае, я не смогу вылечить подобные увечья.

— И тем не менее, Круг спасен, — заметил Дьюти, — а все маги крови уничтожены. Теперь, когда угроза миновала, мы сможем оказать Стражам и королю посильную помощь в войне.

Гаррет слегка вздрогнул, услышав про магов крови. Отступник до самого конца считал, что Дьюти сдаст его своему начальству, плюнув на все договоренности между ним и Первым Чародеем, который, увидев силу Хоуков, явно вознамерился взять их под свое крыло.

— Какому именно королю? — осведомилась подпиравшая колонну Каллиан, — в Ферелдене идет гражданская война. С одной стороны — Логейн Мак-Тир, правящий от имени Аноры, с другой — Алистер Тейрин, брат Кайлана.

— Хм, — задумался Ирвинг, — ситуация, действительно, не из приятных. Пока короля не утвердило Собрание Земель, мы не сможем говорить о законности любого из претендентов. С другой стороны, все очевидно. Именно вы, как представители Алистера, пришли к Кругу и Храмовникам в час нужды. А потому я считаю нужным поддержать именно брата Кайлана.

— И это при том, — вставил свои пару медяков Садатт, — что Ульдред, по его словам, действовал с одобрения Логейна. А значит, Мак-Тир — враг Ордена храмовников и пособник малефикаров.

— Значит, решено, — рассек рукой воздух Грегор, — Круг магов и Орден Храмовников присоединятся к армии короля и Серым стражам для оказания посильной помощи в войне.

* * *

Я сидел на камнях возле пристани, краем глаза наблюдая за тем, как команда приставших кораблей собирает пожитки магов и храмовников, отправлявшихся в путешествие. Башня практически опустела — свое желание присоединиться к армии выказали практически все чародеи. В цитадели Кинлох оставались лишь те, кто не прошел Истязание, под надзором нескольких молодых храмовников.

Но мои мысли были далеки от планирования будущей стратегии войны. То, что произошло в башне магов, не могло не оказать на меня влияния. Слишком много белых пятен было в том, что произошло, и это пугало не меньше, чем то, что я видел в Редклиффе. Похоже, я сам не до конца понимал, что именно со мной происходит. Библиотека Круга, несмотря на мои ожидания, ситуацию мало прояснила. О воинах Духа там имелась лишь тонкая книжица, которую, судя по слою пыли, не открывали уже много лет. Не говоря уже о том, что написана она была на тевинтерском языке, причем древнем диалекте, который сегодня с трудом прочтет даже уроженец Империи, не говоря уже обо мне, для которого тевинтерский родным языком не был. А та небольшая часть, что я осилил, говорила лишь о том, что воин Духа, по сути, заключает договор с духом Тени, и таким образом приобретает силы, которые непосвященным могут быть приняты за магию. Подробности ритуала, как и сами силы, были расписаны так, что Архидемон ногу сломит.

— Эй, — окликнули меня сзади.

Вынырнув из размышлений, я обернулся.

— Привет, Глим, — слегка улыбнулся я магичке, — присаживайся.

Девушка, нервно дернувшись, все же подошла и присела на край занятого мной широкого камня. Разговор никак не начинался — я явно видел, что у дочери Садатта вертится на языке целое море вопросов, но как начать разговор, она не понимает.

— Я, эээ,— Глим, глядя в землю, начала нервно перебирать пальцами, — хотела бы... Эммм... Спросить...

— Глим, — повернулся я, — давай скажу сразу — мы здесь наедине, и ты можешь задать мне любой вопрос. Уверяю тебя, ни одна тема не окажется под запретом, кроме моей семьи.

Девушка на секунду замолкла, а потом, втянув в себя воздух, шумно выдохнула и, словно бросаясь в пропасть, выдала:

— Эйден, кто ты такой?

— Эм, — я от неожиданности даже не нашел, что ответить. Подумав, я осторожно начал, — ну, я — Эйден Кусланд, сын тейрна Брайса Кусланда и в настоящий момент единственный законный правитель Хайевера. Но ты ведь не это имела в виду?

— Нет, — покачала головой волшебница, — тогда, в Тени, я была в сознании, когда тебя чуть не убил демон. И когда он уже хотел добить меня...

— ... И вот так все и было, — закончила рассказ беловолосая чародейка, — ты что-нибудь знаешь об этом существе?

"Мы еще встретимся, старый друг..."

В голове, словно наяву, прозвучал голос. Старый друг... Может, волшебница сможет что-то прояснить в моем состоянии? Вряд ли, конечно, раз ответов не дала даже библиотека Круга, но попытаться стоит.

— Глим, пообещай, что то, что я сейчас расскажу, останется тайной, — дождавшись согласного кивка девушки, я начал свой рассказ, — я не говорил об этом никому, даже своим родным. Все началось в детстве...

* * *

— Да, не таким я представляла твой ответ, — протянула Глим, — воин Духа, надо же. Впрочем, некоторых странностей это все же не объясняет.

— Каких именно? — слегка подался я вперед.

— Воины Духа, как это видно из названия, получают силу от сделки с духом Тени, — пояснила дочь Дьюти, — это не одержимость в правильном понимании этого термина. Дух не соседствует с человеком в одном теле, и, тем более, не пытается захватить его. Да, если дух вселится в, например, труп, то он будет использовать схожие с телом навыки, что, к слову, и является источником стереотипа о воинах Духа, как о разновидности одержимых. Так вот, воин Духа, заключая договор, расширяет свой канал связи с Тенью, а также получает возможность пользоваться частью навыков, присущих духу.

— То есть, — сделал вывод я, — дух Мудрости и есть мой... Контрактор?

— Нет, — покачала головой девушка, — навыки, присущие тебе, для Мудрости нехарактерны. Сама по себе Мудрость, как дух, полезен для тех, кто занимается исследованиями, а таковых очень и очень немного. Потому духи Мудрости так редко встречаются. Твои силы — боевые.

— Но если мой дух не Мудрость,то кто?

— А вот это было твоей главной ошибкой, — обвиняюще ткнула в меня пальцем девушка, — ты заключил контракт с духом, не зная его сущности. Более того, договаривался с духом тоже не ты. И вот результат — тебе неизвестен ни дух, ни рамки договора. По сути, это делает тебя подобным гаатлоку в руках непосвященного.

От такой новости у меня в животе что-то перевернулось. Ну, Мудрость, ну, удружил!

— И что мне с этим делать?

— Не знаю, если честно, — скривилась Глим, — для начала, ты должен разузнать о природе духа. Скажу сразу — тут я тебе не помощник. Могу лишь сказать, что это не демон — он перехватывает контроль лишь тогда, когда ты сам не способен сражаться, а для демона это нехарактерно. Но, несмотря на то, что я лично видела твоего духа, сказать, кто он, я не могу — из всех известных мне духов он не похож ни на одного. Возможно, у Мудрости был какой-то должник, который теперь работает на него. Но это всего лишь мои предположения.

— Глим, Эйден! — окрик Каллиан прервал наш разговор, — вот вы где! Торопитесь — корабли скоро отходят!

— Похоже, нам придется продолжить нашу беседу позже, — девушка встала, отряхиваясь.

— Действительно, — последовал я ее примеру, — спасибо, Глим.

— Не за что, — неожиданно тепло улыбнулась волшебница, — тем более, что я тебе, фактически, ничем не помогла — лишь прояснила ситуацию.

— Это тоже хорошо, — не согласился я, — без тебя я еще долго разбирался бы в самом себе.

Что ж, теперь я хотя бы имел представление о том, что со мной происходит. Удивительно, что чародейка не испугалась моей силы, как я опасался. Возможно, дело в том, что она сама была некоторое время отступницей.

И все же разговор с Глим, дав ответы на одни вопросы, породил другие. В чем резон Мудрости помогать мне? На каких условиях он заключил сделку с духом? И, наконец, главный — кто же такой этот загадочный дух-контрактор?

* * *

Где-то в Тени.

Два существа стояли друг перед другом, разделенные полупрозрачным, светящимся от вложенной мощи барьером. Если бы кто-то из живых оказался сейчас в этом месте, он бы отметил, насколько они противоположны друг другу.

С одной стороны был сияющий ровным белым светом немолодой человек с изрезанным морщинами лицом. Единственной растительностью на голове были, пожалуй, брови и густая снежно-белая борода до самого пояса. В глазах существа плескалась бесконечная мудрость, а где-то в глубине — не меньшая мощь.

Другой же был полной его противоположностью. Темные одеяния, смазывающие фигуру и полностью закрывающие тело, контрастировали с серебряной маской, на которой, словно живой, извивался в хаотичном танце замысловатый узор.

— Ты нарушил наше соглашение, — в голосе Мудрости прозвучал упрек, — причем дважды.

— И каким же образом, позволь поинтересоваться? — иронично хмыкнуло существо по ту сторону барьера.

— Ты не должен был вмешиваться. Ни в Редклиффе, ни, тем более, в Круге.

— И ждать, пока его захватит демон? Нет уж, увольте. Наш договор был однозначен, и если ты не способен уберечь Кусланда, то это сделаю я.

— Ты не понимаешь, — покачал головой старец, — никогда не понимал. Ни сейчас, ни во времена Арлатана. Попытайся демон захватить власть, и он тут же оказался бы у меня. А уж я нашел бы на них управу.

— И заодно подверг бы опасности Эйдена Кусланда, — продолжил масочник, — ты не хуже меня понимаешь всю важность его в Плане.

— Понимаю, — кивнул Мудрость, — я не забыл о том, что у нас общий враг. Узурпатор мешает как мне, так и тебе. Это — единственная причина, по которой ты все еще здесь. Не забывай — стоит тебе оказаться на свободе, и он тут же узнает об этом, и тогда твоя жизнь будет короткой, но весьма насыщенной. А ты своими действиями активно привлекаешь его внимание, если он поймет, кто тебя укрывает, то вслед за тобой отправлюсь и я.

— Я прекрасно помню о причинах, по которым я сижу в твоей клетке, — существо в маске легонько щелкнуло по пленке, отчего по барьеру пошла рябь, — но и ты не можешь не понимать, что вскоре Эйдену понадобятся все мои силы, и тогда тебе придется вновь ослабить мое... Жилище. Как ты уже однажды сделал.

— Да, — кивнул дух, — но ты расшатываешь ее изнутри. Барьер может обрушиться раньше времени. А о последствиях я уже тебе не раз говорил. В любом случае, прекрати. Я ждал возможности расправиться с узурпатором века — могу подождать и еще. А вот ты первым попадешь под Его удар. Ты не смог сокрушить узурпатора тогда — не в силах и сейчас. Разговор окончен.

Мудрость развернулся и, отойдя на пару шагов, исчез в яркой вспышке. Существо проводило его взглядом и, дождавшись, пока дух покинет его тюрьму, насмешливо хмыкнуло.

— Хоть ты и Мудрость, а все равно дурак. Хоть и цели у нас одни и те же, я не собираюсь вечно плясать под твою дудку. И это же надо быть настолько слепым — принять меня за одного из этих жалких эльфийских божков! Твои знания подвели тебя, Мудрость!

И существо, стукнув по барьеру, залилось в безудержном смехе, в котором нет-нет, да и проскакивали истеричные нотки безумия.

Примечание к части

[1] Ирвингизм, хех. Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Миттельшпиль. Часть 10.

9:30:12:29 века Дракона. Город Редклифф.

Путь назад занял несколько больше времени, чем я планировал — на второй день пути погода резко испортилась, и я уже было смирился с тем, что встречать новый год мне придется на борту корабля. Но то ли капитан был профессионалом, то ли ветер не так сильно сказался на мореходных качествах, но на закате двадцать девятого дня мы уже стояли у причала Редклиффа.

Сойдя на берег в числе первых, я не стал ожидать разгрузки судна. Вместо этого я, собрав свой отряд и прихватив нескольких магов Круга, среди которых были Винн и Ирвинг, отправился прямиком в замок.

Нельзя сказать, что магов встретили с распростертыми объятиями. Леди Изольда понимала, что появление представителей Круга означает, что ее сын после исцеления отправится в цитадель Кинлох. Примиряло ее с сим прискорбным фактом разве что обещание Ирвинга, который, обрисовав ситуацию в башне, пообещал повременить с отправкой Коннора в Круг. Да и видеться жене Эамона с сыном он не запрещал, несмотря на недовольство Грегора, который, впрочем, ничем, кроме поджатых губ, его не высказал.

Сам ритуал провели на следующий день. Прошел он... Обыденно. Маги, похоже, знали, что делают — настолько отработанные движения были у чародеев и храмовников, участвующих в ритуале. Последние, впрочем, присутствовали скорее для подстраховки — на случай, если демон решит достать присутствующих через Коннора. Внешне ритуал тоже не поражал эффектностью — лично отправившийся в Тень Ирвинг просто лег рядом с Коннором и отключился. Пришел в сознание Первый Чародей спустя примерно час.

— Все, дело сделано, — поднялся маг, — демон уничтожен, Вашему сыну, леди, более ничего не угрожает.

— Благодарю Вас, — поклонилась эрлесса, чем вызвала волну удивления у всех присутствующих, — просите, что угодно — я сделаю все, что в моих силах.

— Весьма опрометчиво делать такие заявления, — заметил Ирвинг, — постарайтесь впредь быть более осмотрительными в таких делах, как магия, и не нанимать сомнительных личностей — в другой раз лорда Кусланда может и не оказаться рядом. Что до помощи Круга, я был бы крайне благодарен, если бы вы помогли нам восстановить Кинлох.

— Да, башня переживает не лучшие времена, — добавил Грегор, напрягшийся было при словах эрлессы по поводу услуг Кругу.

— Редклифф поможет вам, — согласилась Изольда, бросив украдкой на меня испуганный взгляд, — это — меньшее, что я могу сделать.

* * *

Пока проводился ритуал с Коннором, я успел, опросив людей, узнать новости с фронта. Обстановка за мое отсутствие не сильно изменилась. Порождения Тьмы активных действий не предпринимали, напоминая о себе лишь небольшими вылазками в сторону Лотеринга. Я не понимал действий Архидемона — твари с завидным упорством ломились именно через Лотеринг, никак не проявляя себя в других областях. На месте монстра я бы давно, плюнув на попытки взять деревню, обошел бы ее, оставив часть сил на поддержание блокады. Логики в действях Архидемона я не видел, и это напрягало — что бы кто ни говорил, а Порождения Тьмы если и были тупыми, звероподобными уродами, то явно не во время Мора, а непонимание того, чем руководствуется противник чаще всего приводит к катастрофе.

Что касается второго фронта, то затишье наблюдалось и здесь. Отдельные донесения о столкновениях между нашими отрядами и логейновскими демонстрировали то, что тейрн в настоящий момент тянул время, предпочитая не лезть на рожон. Вместо этого он прощупывал почву, стараясь с наименьшими потерями определить характер предстоящих боевых действий. Самым крупным столкновением в настоящий момент был бой между отрядами в сотню человек где-то в Баннорнах. И тот, судя по отчету, носил скорее спонтанный характер — два отряда столкнулись в месте, где ни один из них не имел явного преимущества, а после, несмотря на мои указания, командир нашего подразделения вместо того, чтобы отойти, решил попробовать себя в прямом столкновении. За что и поплатился своей головой — потеряв человек тридцать, в том числе и командира, рейдеры ретировались. К счастью, преследовать их не стали — логейновцы, пусть и потеряли меньше в живой силе, конницы практически не имели, что позволило нашим горе-воякам, оторвавшись, оседлать коней и уйти. Что ж, к Мак-Тиру можно относиться, как угодно, но полководец он отменный — большинство из стратегов Тедаса сформировало бы классическую армию, которая, по опыту Земли, в партизанской войне против герильяс мало помогали. Что поделать, о теории партизанской войны здесь пока никто не слышал, хотя, как по мне, Логейн как раз лучше остальных понимал, кто такие партизаны и в чем суть подобных конфликтов. Иронично — из всех полководцев, которые могли бы стать моими противниками, мне достался тот, кто имел хоть какое-то представление о противопартизанских войнах.

Не найдя ничего, достойного моего прямого вмешательства, я облегченно выдохнул — наконец-то после долгого марафона по Ферелдену, я мог хотя бы ненадолго отдохнуть от бешеного ритма, в котором я пребывал, пожалуй, с самого Остагара.

* * *

9:31:01:15 века Дракона. Город Редклифф.

— Тейрн, к вам посетитель, — обернувшись, я увидел стражника с гербом Редклиффа на груди, — здоровый, как гора. Говорит, дело срочное.

— Как гора, говоришь, — хмыкнул я, понимая, о ком идет речь, — веди.

Солдат провел меня во внутренний двор, в котором, прислонившись к стене конюшни, стоял Стэн, меланхолично правя огромный двуручник. Я впервые видел здоровяка в таком состоянии — броня в нескольких местах была порвана, а на клинке было так много отметин, что невольно создавалось ощущение, будто кунари пытался использовать меч в качестве кирки.

— Тейрн, — кунари поднял лицо, которое украсила парочка свежих шрамов, и, оторвавшись от меча, отложил его в сторону.

— Стэн, — кивком поприветствовал я разведчика, — я ожидал вас позже.

— Торопился, как мог, — пожал плечами Бересаада, — вы говорили, что новости о местонахождении праха следует доставить как можно скорее. Пришлось загнать лошадей.

— Оу, — только и сказал я. Не ожидал, что Стэн воспримет слово "поторопиться" настолько буквально, — а что с Лелианой?

— Мертва, — коротко бросил кунари.

— Мертва? — мне показалось, что я ослышался, — что произошло? И давай пройдем внутрь — здесь не лучшее место для разговоров.

Через несколько минут Бересаада рублеными фразами начал доклад о ходе путешествия. В столицу Ферелдена он с Лелианой добрался без происшествий. Если, конечно, не считать того факта, что бывшая послушница постоянно капала здоровяку на мозги, ведя искреннюю, но в данном случае бесполезную агитацию за Церковь Андрасте. Поиск дома брата Дженетиви также не занял много времени — пара вопросов на рынке, и адрес дома историка всея Тедаса был у путников в кармане, благо, Дженетиви был личностью довольно известной. Как и ожидалось мной, в Денериме ученого не оказалось — вместо достопочтенного мужа моих посланников встретил его помощник. Хотя, как оказалось, никаким помощником он не был — если кунари он мог запутать своей историей, то Лелиана, бывшую орлессианским бардом, на вранье не купилась. Поняв, что его раскусили, псевдопомощник попытался было прирезать гостей, но его навыки боя оставляли желать лучшего — один удар кинжалами от бывшей послушницы поставил точку в жизни неудачника. Труп настоящего ассистента ученого обнаружился в том же доме, как, собственно, и записи о том, куда отправился Дженетиви. А отправился он в Морозные горы. Забрав записи, компания спрятала тела и покинула дом. По-хорошему, им следовало бы тут же покинуть город и на всех парах мчаться в Редклифф, однако Лелиана допустила ошибку, которая впоследствии стала фатальной.

Проходя по рынку, девушка заметила знакомое лицо. Приглядевшись, бывшая послушница поняла, что не ошиблась — знакомой оказалась бывшая наставница, которая по неизвестным причинам оказалась в столице Ферелдена. Бард решила переговорить со знакомой, и как Стэн не настаивал на важности задания, рыжая решила воспользоваться случаем и, так сказать, подвести черту под старой жизнью. Маржолайн появления воспитанницы не оценила, и разговор довольно быстро перешел в бой. По словам Бересаада, это был один из самых сложных противников, с которым он когда-либо сталкивался — верткий, быстрый и смертоносный. Но навыки женщины от гибели ее все же не спасли — уворачиваясь в очередной раз от меча кунари, Маржолайн напоролась на кинжал Лелианы. Боль от вошедшей в бок стали сбила ее с ритма, а следующий удар двуручного меча отсек женщине голову, прекратив ее жизнь. Эта история осталась бы неизвестной, если бы не тот факт, что бой, пусть и происходивший в доме, слышали на площади — рынок находился рядом, а, учитывая количество воров в таких местах, стражи там всегда было достаточно. Разумеется, звуки сражения не оставили блюстителей порядка безучастными, и вскоре солдаты, выломав дверь, вошли в дом, где налицо были все свидетельства расправы. Стэну и Лелиане к тому моменту удалось ускользнуть — оба по долгу работы понимали, чем им грозит встреча с властями, и ретировались как можно быстрее, покинув город. Тем не менее, наследили они знатно, что, по моему мнению, и привело к тому, что по следу горе-разведчиков пошли Антиванские Вороны. Столкновение с преследователями произошло на полпути в Редклифф.

И Стэн, и Лелиана понимали, что связываться с командой лучших убийц Тедаса — себе дороже, и попытались оторваться. Вот только и Вороны имели немалый опыт в устранении убегающих. Именно в ходе преследования антиванцам и удалось подстрелить рыжую. Ранение, по словам Стэна, опасным не было — стрела не задела никаких органов. Тем не менее, девушка быстро стала сдавать, и через три дня погони потеряла сознание. Стэн понял, что на стреле был яд, состав которого он, разумеется, не знал — не та у него была специальность, да и остановка в их положении была подобна смерти. Результат был закономерен — на следующие сутки Лелиана, не приходя в сознание, скончалась. Кунари, недолго думая, решил пустить Воронов по ложному следу. Привязав тело девушки к одной из лошадей, Стэн пустил большую часть коней в одну сторону, а сам направился по другой дороге. Трюк сработал — Вороны, решив, что беглецы ушли туда, где виднеется больше конских следов, отправились за мертвой, Бересаада тем временем, разжившись заводным скакуном, продолжил путь в Редклифф. Вероятно, антиванцы быстро поняли, что их обвели вокруг пальца, довольно быстро, но выиграть время Стэну удалось. Больше препятствий на пути кунари не было.

* * *

— Значит, вскоре убийцы будут у нас, — задумчиво почесал подбородок Теган.

— И вполне могут решить, что голова последнего из Кусландов, равно как и лидеров восстания, гораздо более дороги, чем одного кунари, — добавил Хоук.

— Это, конечно, если убийство нас и не было изначальной целью, — протянул я, — конечно, маловероятно, что тот, кто послал антиванцев по следу, сможет связать Стэна с нами, но исключать такой возможности полностью нельзя. В конце концов, ничто не мешает Воронам вести переписку, и таким образом указать работодателю на более "вкусную" цель. Я вообше удивляюсь, что наши враги до сих пор не пошли на это.

— А я — нет, — возразил Геррин, — Логейн — человек не без недостатков, но в устранении противников "грязными" методами его не заметили. И то, что он, или кто-то из его окружения обратился к Воронам, говорит о том, что либо тейрн не знает о самодеятельности подчиненных, либо находится в отчаянии, что непохоже, либо он уже выступил в бой, и считает убийство лишь военной хитростью.

А еще возможно, что убийства, заказанные Логейном, были организованы так, что на самого тейрна никто выйти не мог.

— В любом случае, местонахождение Урны нам известно, — подвел черту я, — дело за малым — достать прах и принести его эрлу Эамону. И я займусь этим лично.

— Тейрн, вы не обязаны заниматься этим, — попытался возразить Теган, — мои рыцари вполне способны справиться с поручением.

— И все же эта задача слишком важна, чтобы перепоручать ее кому-то другому, — парировал я, — банн, в другое время я бы с радостью поручил ее вашим рыцарям, но речь идет о судьбе Ферелдена, а такие вопросы я предпочитаю решать лично.

Теган спорить не стал, хотя, судя по лицу Геррина, на его языке вертелось несколько вопросов.

На самом деле причина, по которой я решил пойти в горы, была иной. И дело даже не в том, что я сомневался в способности рыцарей Редклиффа сражаться с драконом. Мне были интересны Потрошители и их способности — пройдя ритуал, я бы смог получить еще большие возможности, которые, в свете обстоятельств, могли бы пригодиться. Не меньший интерес вызывала возможность сектантов выводить и приручать драконов. Рептилии в Тедасе не зря считались опаснейшими существами — чтобы сражаться с драконом, нужно было быть могучим воином с весьма специфичными навыками, или же иметь под рукой армию, желательно, с опытом противостояния ящерам. И то, и другое было редкостью, а значит, договорившись с сектантами, я бы смог обрести не только лекарство для эрла, но и лояльную мне группировку, обладающую ультимативным по местным меркам оружием. А такой возможности я упускать не собирался.

* * *

9:31:01:25 века Дракона. Убежище.

— Кажется, мы пришли, — облегченно произнесла Каллиан, указывая на виднеющиеся на склоне горы дома, — во имя Создателя, неужели они не могли отстроиться где-нибудь поближе?

— В таком случае это было бы уже не Убежище, — резонно заметил Стэн, которого поход по заснеженныи горам, казалось, вообще не вымотал.

Сам путь до гор много времени у нас не занял — уже на четвертый день пути мы оказались у отрогов Морозных гор. Но, к сожалению, карта, найденная в доме брата Дженетиви, оказалась куда более низкого качества, чем я рассчитывал. Долгих шесть дней ушло на то, чтобы, излазив местные скалы вдоль и поперек, найти, наконец, нужную тропу. Потому неудивительно, что появление домов было воспринято большинством, как милость Создателя. Большинством, но не мной — я, в отличие от остальных, прекрасно понимал, что самые большие трудности ожидают нас впереди.

Деревня встретила нас закрытыми воротами. В отличие от игрового варианта, фанатики устроились куда как более основательно — поселение оградили пусть и небольшой, но все же каменной стеной, единственным проходом через которую были массивные ворота, выполненные из дерева. В целом, укрепления сектантов вызывали если не восторг, то уважение — было ясно, что местные крайне щепетильно относятся к обереганию тайны.

— Кто такие? — недружелюбно поинтересовались со стены, стоило нам подъехать ближе. Недружелюбие было подкреплено выставленным за кромку стены арбалетом, направленным в нашу сторону.

— Ждите здесь, говорить буду я, — бросил я товарищам.

Тронув поводья, я подъехал ближе к стене и, не обращая внимания на напрвленный в мою сторону арбалет, крикнул:

— Я тейрн Эйден Кусланд, а это — мои спутники!

— Да? И что вам надо? — часового мой титул не впечатлил, что было, в общем, ожидаемо — в Морозных горах живет немало племен, для которых ферелденские титулы не значат ровным счетом ничего.

— Есть разговор! — крикнул я в ответ, — передайте своему старосте, или кто у вас там главный, что я хочу пообщаться с ним.

— Да? И с чего это нам пускать тебя в деревню, тейрн?

— Об этом я готов говорить с вашим предводителем! — я знатно рисковал, ведя разговор таким образом, ведь часовому, по сути, ничто не мешало пристрелить меня, — это касается Андрасте.

— Ждите, — раздалось со стены после недолгого молчания.

Пожав плечами, я отъехал к своим. К чести сектантов, ждать пришлось недолго — меньше чем через час постовой вернулся и крикнул:

— Входите! И помните — выкинете что-нибудь — получите проблемы!

— Они само воплощение гостеприимства, — съязвила Каллиан, проезжая через открывшиеся ворота.

— Они сектанты, — пояснил Гаррет Хоук, напросившийся с нами в поход, — подозрительность у них в крови.

— И они не боятся идти на конфликт, — добавил Стэн, — чувствуют за собой силу.

В деревне жители провожали нас подозрительными, а то и откровенно враждебными взглядами. Казалось, стоит нам свернуть куда-то с пути в церковь, где обосновался лидер сектантов, как местные тут же порвут нас в клочья. Осматривая деревню по пути наверх, я сделал вывод, что даже у нас возникнут проблемы, решись мы на открытое противостояние. Сомневаюсь, что у местных есть маги, однако даже без чародеев сектанты были довольно многочисленны, и не факт, что в домах фанатиков не припрятано что-то посерьезнее топоров и вил.

Как это ни странно, церковь, в которой меня ожидал староста поселения, ничуть не напоминала огромный храм, показанный в третьей части игры. Вполне возможно, что после открытия Убежища его банально перестроили, придав характерный помпезный стиль. Проведя рукой по воротам собора, я невольно улыбнулся — возможно, через несколько лет к этим воротам Кассандра Пентагаст приколотит декрет о возрождении Инквизиции. Надеюсь, в этой истории до ее создания не дойдет — иметь в мире неподконтрольную организацию, действующую по всему Тедасу, мне не с руки. С этой мыслью я, толкнув входную дверь, вошел внутрь прихода.

* * *

-... возрадуйтесь, братья, и приготовьте свои сердца к тому, чтобы принять священный долг защитников нашей матери, — вещал седобородый, но все еще крепкий дед перед прихожанами, — так возвысим же голоса наши, ибо вознесет она верных слуг своих...

В этот момент староста и, по совместительству, духовный лидер сектантов прервался, заметив мою компанию. Дед открыл было рот для отповеди, однако я, вместо того, чтобы лезть напролом к старику, махнул рукой и, не говоря ни слова, встал у стены, всем своим видом показывая, что не желаю прерывать проповедь. Я мог как угодно относиться к религии, но не понимать ее влияния на местное население не мог.

Староста, похоже, не рассчитывал на такую реакцию, но все же, собравшись, продолжил проповедь. Тем не менее, наше присутствие прихожан нервировало — то один, то другой нет-нет, да и огладывался на стоящих у стены чужаков. И взгляды эти были далеки от всепрощающих.

— На сегодня все, дети мои, — закончил, наконец, молебен священник, — а сейчас я должен заняться нашими гостями.

— Познавательно, — вполголоса произнес я, когда прихожане потянулись к выходу.

— Только не говори, что тебе понравилось, — кисло произнесла Каллиан, которая не была большой любительницей религиозных россказней.

— Не в этом дело, — опередил меня Гаррет, — религия часто отражает культуру народа, ее исповедующего, и многое может о нем рассказать. Поэтому андрастианство и распространилось по всему миру — оно не только призывало к свержению власти магов, а значит и Тевинтера, но и учитывало местные верования, и смогло врасти в сознание людей и эльфов. Это потом Церковь Света стала управляться из Орлея, став более... Догматичной.

— Приветствую вас в нашей деревне, — не похоже было, что старосте досталяет удовольствие принимать гостей, однако не выказать элементарного гостеприимства он не мог, тем более к тем, кто проявил к нему элементарное уважение, — что привело Вас в такую даль?

— Не скрою, цель у нас далека от желания приобщиться к вашей общине, — начал я, — и, уверяю вас, в ином случае мы бы не пришли в ваше поселение. Тем не менее, долг перед моей страной призвал меня искать исцеления для одного эрла, который тяжело болен. Государство на пороге гражданской войны, и это в то время, как с юга наступают орды Порождений Тьмы, ведомые Архидемоном — драконом, извращенным богомерзкой скверной.

Краем глаза я отметил, как удивленно посмотрел на меня Хоук — мужчина явно не думал, что я способен на высокопарные речи. Что поделать — религиозные фанатики только такой язык и понимают.

— Мне понятны твои цели, — кивнул священник, — наша обшина не хуже вас понимает, в чем состоит долг защитника. И все же зря ты пришел сюда — лекарства здесь нет и никогда не было.

Как ни странно, старик нападать не спешил — видимо, не став мешать молебну, я прибавил пару очков в глазах фанатика.

— А как же брат Дженетиви? По его записям, Урна Священного Праха находится где-то здесь.

Я мысленно выругался. Б**ть, Каллиан, кто тебя за язык тянул?! Хотя я сам виноват — знал же о несдержанности эльфийки.

— Чужаки все портят, — лицо старика исказилось гневом, — они приводят других чужаков, и не успеешь оглянуться, как Убежище станет другим!

— Стойте! — вскинул я руки, отчаянно пытаясь подобрать нужные слова, — уважаемый старейшина, моя спутница никоим образом не желала оскорбить Вас и вашу миссию защитников! Мы действительно пришли сюда в поисках Священного праха, однако клянусь честью тейрна Кусланда, о вашем присутствии здесь никто не узнает! Прах нужен исключительно для лечения эрла Эамона Геррина — лишь ему под силу поддержать законного короля, остановив братоубийственную резню на радость проклятому дракону!

— Без разницы! — гнев старика, казалось, можно было пощупать, — мы готовы на все, чтобы защитить нашу деревню и реликвию!

С этими словами из темных ниш в стенах вышло шестеро одоспешенных солдат, а сам старик перехватил посох поудобнее. Я обреченно вздохнул — похоже, резни избежать не получится. Хоук поигрывал посохом, готовый в любой момент пустить его в дело, я и Стэн положили ладони на рукояти мечей, а Табрис — на кинжалы. Казалось, одно лишнее движение— и прольется кровь, как вдруг...

— Эйрик! Достаточно!

Боковая дверь открылась, и из нее вышел худощавый бородатый мужчина. В отличие от остальных, его вооружение было куда как более добротным — сильверитовая кольчуга, усиленная пластинами, и огромный даже для кунари двуручный лабрис поневоле внушал уважение. Интуиция буквально взвыла — этот человек был опаснее чем все сектанты вместе взятые.

— Ты говорил о проклятом драконе, чужак, — мужчина прошел через оцепление и требовательно ткнул в меня пальцем, — поясни!

Я облегченно выдохнул — похоже, мои слова про архидемона все же достигли нужных ушей. Правда, несколько не тех, на которые я рассчитывал.

— Начался новый Мор, — произнес я, смотря в глаза воину, — их ведет Архидемон — древний бог-дракон, извращенный скверной и стремящийся уничтожить весь Тедас. А Ферелден остался без короля, и один из дворян узурпировал престол, обойдя последнюю волю правителя. Надежда лишь на эрла Эамона Геррина, который мог бы подтвердить притязания сводного брата короля, но его отравили, и лишь Священный Прах Андрасте способен исцелить его. Объединившись под властью нового правителя, мы сможем набрать новую армию и низвергнуть проклятого дракона обратно туда, откуда он вылез.

— Значит, вы пришли сюда из-за древней реликвии, — протянул воин, — так будет тебе известно — Андрасте превозмогла саму смерть и вознеслась, переродившись в совершенную форму дракона!

— А что с Прахом? — нахмурился Гаррет, очередной раз перехватывая посох.

— Прах все еще здесь, — патетично выдал воин, — но к чему нам пепел, когда мы служим пророчице, воскресшей во всем своем величии?!

— Драконоп...ммм, — Стэн, молниеносно среагировав, зажал рот возникшей было Каллиан. Я благодарно кивнул кунари — не хватало только накалять обстановку сверх меры.

— А я могу увидеть вашу Андрасте? — я знал, что сектанты считают богиней дракона, но пусть думают, что я решил проибщиться к их вере — с фанатиками так проще.

— Перевоплощение пророчицы не завершено, и лишь ее последователям дозволено лицезреть ее, — глаза бородача свернкули фанатичным огнем, — но когда она возвысится, то взлетит над народами во всем своем великолепии! Впрочем, возможно, ты и твои воины станут верными рыцарями, увидев истинное чудо.

На языке Табрис явно вертелось что-то нелестное, однако Бересаада предусмотрительно не отпускал Каллиан, зажимая рот латной перчаткой, а потому эльфийке оставалось лишь сдавленно мычать, бешено вращая глазами.

— Пожалуй, пройдя испытание, вы сможете присоединиться к нам, — решил мужчина, — я проведу вас к Урне со смертным телом пророчицы, что мешает ей возвыситься. Ее смертное тело охраняет древний страж, что существует со времен основания храма. Он не признает нового облика нашей пророчицы, и не дает ей возвыситься. Это и будет твоим испытанием.

— Колгрим, ты уверен? — неожиданно вступил старик, — ни один чужак не посвящался в наши таинства со времен основания Убежища!

— Помолчи, Эйрик! — прикрикнул Колгрим, — коль скоро сии воины пришли в нашу обитель, возможно, сама воля Андрасте привела их к нам! Тем более, что их священная цель — уничтожение богомерзкого падшего дракона. А это дело, угодное нашей пророчице — Архидемон-дракон одним своим обликом оскверняет нашу пророчицу! Прошу вас, следуйте за мной.

Глава сектантов развернулся и направился к выходу, а кольцо воинов расступилось, пропуская нас. Я облегченно выдохнул — мы прошли по лезвию ножа, но кровопролития все же удалось избежать.

* * *

— Эйден, ты с ума сошел?! — вызверилась на меня Каллиан, стоило только воротам в храм с Урной закрыться за нашими спинами, — ты понимаешь, что этим проклятым сектантам-драконопоклонникам веры нет?! Я готова закрывать глаза на многое, но драконы — это нечто за гранью добра и зла!

— Ты бы предпочла прорываться с боем через пещеры, заполненные фанатиками и их драконами? — парировал Хоук, — сомневаюсь, что нам бы хватило сил сладить со всеми. И даже если бы нам удалось перебить всех сектантов, как бы ты сражалась против высшего дракона? И я молчу о том, что не реши Эйден дело миром, нам пришлось бы вырезать все Убежище — стариков, женщин, детей. Ради Урны с прахом ты готова на это пойти?

— Можно было бы договорится с селянами, — стушевалась Табрис, — открыть им глаза...

— Религиозные фанатики редко прислушиваются к голосу разума, — лаконично заметил Стэн.

Последняя фраза заставила эльфийку окончательно замолчать — девушка, похоже, вспомнила эльфинаж и чуть не случившуюся резню.

Пока мы шли по пещерам и залам храма, скрытого в горах, Колгрим, желая, видимо, произвести впечатление на потенциальных неофитов, провел нам целую экскурсию, показав, как выращиваются и воспитываются драконы. Надо сказать, ему это удалось — селекционная фабрика для гигантских рептилий была не тем, что я ожидал увидеть пусть и в фэнтезийном, но средневековье. Не в последнюю очередь именно поэтому я, как мог, оттягивал конфликт — на местных Павловых и Мичуриных у меня имелись свои планы, и обретение способностей Потрошителя стояло далеко не на первом месте.

— Добро пожаловать, паломники, — раздался потусторонний голос. Хоук едва слышно выругался, едва сдержавшись от того, чтобы запустить заклинание на голос.

— Страж Праха, — вполголоса произнесла Каллиан.

— Да, я Страж Праха, — подтвердил человек, — долгие годы я ждал вас. Мой священный долг — охранять Урну и открывать путь страждущим, пришедшим поклониться пророчице. Так будет во веки веков, пока не рухнет империя.

— Империя? — переспросил Хоук, — Тевинтер уже не тот, что был. Он занимает лишь север Тедаса, и из последних сил сдерживает нашествие кунари.

— Значит, моя служба скоро исполнится, — коротко ответил Страж.

— Знаешь, а ведь сектанты невысокого мнения о тебе, — заметила Каллиан.

— Эти заблудшие сами не ведают, о чем говорят, — от слов воина эльфийка кинула на меня победный взор, — их настоятель пропитан ядом, и сбил с пути многих других. Забыли они и Андрасте, и клятвы свои.

— Не будем терять времени, — у меня не было желания выслушивать историю храма и его защитников, — как я могу попасть к Урне?

— Явился ты, дабы Андрасте поклониться, — речитативом промолвил хранитель, — коль истинна вера твоя, пройдешь ты испытанья храма. Коль скоро решит перчатка латная, что вера истинна твоя, пройдешь ты к праху. Четыре испытания веры ждут тебя.

— Хорошо, — кивнул я, — я готов пройти испытания.

— Прежде чем войдешь ты в храм, вопрос задать я должен, — взгляд духа словно пронзил меня, — нелегок путь твой был, я вижу. Страданьями отмечен этот путь, твоими и других. Ответь, считаешь ли виновным ты себя в смерти тех, кого убил, дабы переломить судьбу судьбы своей и страны?

Это было близко. Мне крупно повезло, что дух задал вопрос именно таким образом — обобщенно. Не хотелось бы потом объяснять всем, кто на самом деле виновен во всех смертях на Ядовитой свадьбе.

— Будущее не предопределено, — ответил я, — я не могу предсказать последствия своих решений, зато я знал, чем грозит бездействие. Я принял ответственность за последствия, но о решении я не жалею.

— Это все, что я хотел узнать, — принял человек мой ответ, — а что же спутники твои?

— Ты, — повернул страж голову к Стэну, — ты пришел в страну как гость, но в приступе гнева слепого убил семью, что приютила тебя. Скажи, не гложет ли тебя вина за то, что представил кунари в столь дурном свете?

— Я всегда признавал свою ошибку, — коротко ответил Бересаада.

— Похвально, — отметил воин, — а что ты, Хоук? Сомнения в выбранном пути не гложут ли тебя? Хотел бы ты, забрав семью, уйти подальше от войны? Не чувствуешь ли ты ответственность за Лотеринг? За брата, мать и сестру?

— Глупый вопрос, — пожал плечами маг, — конечно, я порой думал о том, как бы повернулась судьба, поддайся я уговорам матери уехать в Вольную марку. Но, что сделано, то сделано, и мне не дано знать о последствиях и возможных вариантах.

— Твоя уверенность делает честь тебе, — покивал хранитель, — а ты, Каллиан Табрис? Ты следуешь за Кусландом, что другом своим считаешь. Не думаешь ли ты, что станешь лишь орудием в руках его однажды?

— Эйден — мой друг, — решительно заявила эльфийка, — да, он порой совершает ошибки, но он, как и я, смертен, а нам свойственно оступаться. А для того, чтобы подняться и идти дальше, и нужны друзья. Моя вера в него не нуждается в подтверждении!

От слов Табрис на душе потеплело — такая уверенность эльфийки приятно грела сердце.

— Я вас услышал! — возвестил дух, — намерения ваши чисты! Путь открыт — ступайте, и да обретете вы то, что ищете.

С этими словами Страж исчез во вспышке света.

* * *

Проходя через залы испытаний, я понял одну простую истину. Я. Ненавижу. Поганые. Ребусы. Если загадки призраков были довольно просты, то вот строительство иллюзорного моста привело меня в состояние, близкое к бешенству. И не только меня — Каллиан проклинала все на свете, особенно отмечая создателей задачки, Хоук скрежетал зубами, поглядывая на стены, похоже, прикидывая, сможет ли он, выдернув несколько камней, соорудить из них нормальный мост. Даже непробиваемый Стэн играл желваками, перешагивая с одной плиты на другую. На фоне этого даже изматывающий бой со своими двойниками не выглядел таким уж и тяжелым.

Наконец, пройдя сквозь завесу пламени, я оказался рядом с вожделенной Урной. Признаюсь, после всего, через что я прошел, я подумал, что и без просьбы Колгрима разворошил бы поганую реликвию — уж слишком был велик соблазн выпустить кишки Стражу.

— Ты прошел все испытания перчатки, — произнес знакомый голос позади меня. Сам Страж, что характерно, не стал разоблачаться, проходя сквозь пламя — видимо, был достаточно свят, — ты прошел весь путь Андрасте и, как она, очистился. Ты проявил себя достойно! Приблизься же к Священному праху.

Хранитель вновь исчез.

— У меня одной возникает желание плюнуть в урну? — подняла глаза в потолок Каллиан.

— Нет, — коротко ответил Гаррет, отворачиваясь — после прохода через огонь одеться никто не успел, — и, будь так любезна, прикройся.

Надев, наконец, на себя доспех, я поднялся по лестнице. Передо мной на пьедестале, стоявшем у подножья статуи пророчицы, стояла золотая урна полуметровой высоты.

— Ого, — присвистнула Табрис, — золотая.

— Мои поздравления, — фыркнул Стэн, — ты нашел урну для мусора.

Не знал, что у нашего кунари есть чувство юмора.

— Да уж, урна, — протянул Хоук, — интересно, внутри действительно прах Андрасте, или туда просто ссыпали угольки от дров.

— Откуда такие мысли? — заинтересованно повернулась Каллиан.

— Я бы на месте тевинтерцев развеял бы его по ветру в назидание, — пожал плечами Хоук, — если только сам прах не представлял ценности. Учитывая то, что в Тевинтере считают, что Андрасте сама была магом, это наводит на интересные выводы об истинной природе праха.

— Хорошо, что вас Лелиана не слышит, — улыбнулся я, — вот бы был скандал.

— Она никого уже не услышит, — не оценил шутки Бересаада.

— Пора приступать к делу, — произнес я.

Открыв крышку урны, я отвязал мешочек с пояса и щедро зачерпнул порошок, лежавший внутри. Речь, конечно, шла о щепотке праха, но к счастью, страж не сказал о размерах этой щепотки. Никакого благоговения к реликвии я не испытывал — человек, который принес на землю религию моего врага, моего снисхождения не заслуживал.

— Так, с первым делом покончено, осталось второе.

Сосуд с кровью дракона ложится мне в руку. Пробка с тихим звуком открывает горлышко фиала, и я занес сосуд над урной, как вдруг...

— Эйден, постой, — внезапно вмешался Хоук, — есть мысль лучше.

Гаррет спустился с лестницы и исчез из поля зрения. Мы недоуменно переглянулись — до этого момента Хоук не вел себя так... Странно. Гаррет надолго не задержался — вернувшись на подножье, чародей торжественно поставил на пол роскошную вазу с крышкой. Подняв ее, он с довольной улыбкой повернулся к нам:

— Помогите перевернуть.

Мне оставалось лишь удивиться — во всем Ферелдене я ухитрился собрать под своим крылом разумных, которые не считают подобное действие святотатством. Стэн тем временем, не говоря ни слова, перевернул урну, ссыпав примерно половину праха в вазу. Вернув Урну на место, Гаррет повернулся ко мне:

— Ну вот, теперь точно на всех хватит. Тейрн, вы уверены в том, что собираетесь сделать?

— Гаррет, ты только что высыпал половину праха в вазу, — иронично заметила Каллиан, — тебе ли говорить о таких вещах?

На этот раз я медлить не стал, одним движением опрокинув темную жидкость в урну. На первый взгляд, ничего не произошло — не разверзлось небо, чтобы обрушить на святотатца гнев Создателя, не взорвался вулкан, хороня меня под потоками магмы. Лишь серый порошок в Урне, впитав в себя кровь, превратился в бордовую лепешку.

— Вы! — гневно воскликнул тут же ворвавшийся страж, — что вы сделали с прахом, святотатцы!

— То, что должны были, страж, — отвернулся я от Урны Оскверненного Праха, — мое действие лучше всего показывает всю силу Создателя и ее пророчицы. Вернее, ее отсутствие. Как видишь, Создателю нет дела до нас, раз он не может или не желает заботиться даже о своих святынях.

— Этот тягчайший грех я не оставляю без воздаяния! — патетично воскликнул хранитель, — за Андрасте надо отомстить!

— Отомстить, говоришь, — меч с шелестом вышел из ножен, а щит занял свое место на руке, — ну попробуй!

* * *

В первые же секунды Страж дал мне понять, что недооценивать его точно не стоит. Несмотря на колоссальные размеры молота, хранитель праха управлялся с ним, словно это была деревянная киянка. Двуручный молот буквально порхал в руках воина, выписывая такие фигуры, которые при массе оружия казались невозможными. Практически сразу я утратил инициативу, думая больше о том, как уйти от смертоносной дробилки, чем о том, как бы прирезать последнего из учеников Андрасте. Если бы наша команда работала бы вместе, воина бы убили в считанные секунды, вот только и Страж пришел не один — компанию ему составили несколько призраков пепла, которые были достаточно сильны, чтобы занять остальных членов моей группы. Пожалуй, я в первый раз пожалел, что не взял больше людей — в поход пошли лишь те, кто точно не отнесся бы негативно к осквернению Праха и, что более важно, не стал бы трепаться о том, что здесь произошло, на каждом углу.

Уйти от очередного удара не удалось. Молот, свистнув, описал дугу, которая должна была закончиться аккурат в районе моих ребер. Мне не оставалось ничего другого, кроме как поднять щит, уповая на то, что удар под углом не сломает мне руку.

Я успел вовремя — через мгновение руку прострелило от чудовищной боли. Удар прошел по касательной, соскользнув по щиту, но даже так его энергии хватило, чтобы развернуть меня и бросить на каменный пол. Спасибо силам воина Духа — простой человек так легко бы не отделался.

Щит, сорвавшись с креплений, улетает куда-то в сторону.

Интуиция кричит об опасности.

Ухожу в сторону. Вовремя!

Через секунду на то место, куда я приземлился, падает молот, выламывая плиты из пола.

Поднявшись на ноги, тут же вскидываю меч, парируя падающий сверху молот.

Проклятье!

Молот ушел в сторону, очередной раз выбив пыль из многострадального пола. Но следом за ним в голову прилетел удар закованной в бронированную перчатку руки. Хук снова разворачивает меня, и я едва удерживаюсь от падения. Да сколько же в нем силы?!!

Разрываю дистанцию.

Страж бросается следом, выписывая восьмерки своим орудием.

Ухожу от одного, второго, третьего удара.

Блокирую четвертый. Вновь ухожу в сторону.

Он вообще собирается выдыхаться?!

Блокирую удар сверху.

Аааа!! С**А!!

Страж перехватывая молот сзади, рукоятью прижимает меня к себе и с силой давит.

Даже сквозь боль я не переставал удивляться. Даже сквозь лучшую броню, какую я мог достать, и даже с силами Воина Духа, Стражу удавалось сжимать меня так, что кости жалобно похрустывали. Мне показалось, или я слышал скрежет сминаемого металла?! Он человек вообще, или я наткнулся на попаданца-терминатора?!!

Боги, какая дурь в голову лезет.

От отчаяния я, коротко размахнувшись, бью Хранителя головой в лицо.

Удивительно, но это помогает. Хватка слабеет.

Еще раз!

По лицу противника течет кровь! Ха, даже у тебя есть предел!

Еще!

На третий удар воин все же отшатывается, отпуская меня. Его лицо заливает кровью, но мне не до того.

Припав на колено, я с изумлением понимаю, что сильверитовая кираса действительно слегка вмялась от хватки древнего хранителя. Мне не показалось, он действительно погнул один из прочнейших в мире металлов!

Страж тем временем не стоит на месте. Перехватив молот, он вновь идет в атаку. Удары сыплются со всех сторон, и я снова теряю инициативу. Доспех, бывший мне защитой, теперь становится скорее обузой, но времени снять нет.

Вот же!!!

Неудачно блокированный удар вырывает меч у меня из рук.

Лишь то, что сам враг, провалившись вслед за молотом, не завершает удар, спасает мою жизнь.

По наитию бросаюсь вперед, выхватывая из-за пояса кинжал.

Удар в шею!

В последний момент противник замечает опасность и приподнимает плечо. Кинжал, жалобно звякнув, соскальзывает с наплечника.

Удар рукой!

Прилетевший в лицо кулак опрокидывает Стража на землю.

Падаю сверху, занося кинжал.

Хранитель рукой отводит удар, и кинжал ударившись о камни, выскальзывает из руки.

Борьба переходит в партер.

Мы, забыв обо всем, катаемся по земле, остервенело колошматя друг друга кулаками.

Я сверху.

Пара ударов в голову.

Лицо ублюдка давно превратилось в кровавую маску, но он все еще способен драться. Схватив меня за руку, он ударом в голову сносит меня.

И тут же оказывается сверху.

Холодные руки смыкаются на шее, начиная банально душить.

От недостатка воздуха в глазах темнеет. Как он мне еще шею не сломал, с его-то силой.

Краем глаза замечаю лежащий рядом родной щит. Вот он, шанс!

Рука хватается за край щита. Враг, скосив глаз, понимает, что сейчас произойдет, но среагировать не успевает.

Удар, нанесенный из последних сил, достигает своей цели. Кромка щита врезается в шею Стража сбоку, и он падает с меня.

Влившийся в легкие воздух для меня слаще любой амброзии.

С трудом поднявшись на ноги, я делаю нетвердый шаг и вновь обрушиваю край щита. На это раз на затылок Хранителя.

И еще раз!

Шлем выдерживает, но я и не ставил целью размозжить голову. Гад уже "поплыл".

Выпускаю щит, и, приподняв тело воина, беру его голову в захват, пытаясь свернуть шею.

Выродок сопротивляется, крутя шею в обратную сторону.

Чудовищная мощь Стража никуда не ушла, но я и не хотел пересились воина, куда более сильного, чем я сам.

Надо лишь выбрать нужный момент.

И такой момент наступает.

Когда напряжение мышц шеи стража достигает своего пика, я резко меняю направление скручивания.

На этот раз моя сила складывается с силой Стража Храма Священного Праха.

Сочный хруст позвонков музыкой звучит в ушах.

Последний ученик Андрасте, громыхнув доспехом, падает на каменные плиты пола с неестественно вывернутой шеей.

Нетвердым шагом иду до оброненного в схватке меча, и возвращаюсь к поверженному воину. Подрезав ремешок шлема, откидываю его в сторону и, подняв меч, рублю шею. От усталости дрожат руки, и удары выходят смазанными. Лишь на третьем взмахе голова отделяется, наконец, от тела. Конечно, со сломанными позвонками люди не живут, но Страж уже продемонстрировал мне феноменальные для человека возможности, так что будет лучше подстраховаться.

Победа.

* * *

— Эйд, ты цел?! — бросилась ко мне Каллиан.

— Честно говоря, не очень, — криво усмехнулся я, — бывало хуже, но реже. Не поможешь с броней?

— Ого, — на обычно бесстрастном лице Стэна проступило удивление, когда он осмотрел повреждения на кирасе, — он погнул сильверит.

— Да, — кивнул я, вдохнув, наконец, полной грудью, — его сила — это не то, чего ожидаешь от простого человека.

— И все же мы победили, — Гаррет при ходьбе опирался на посох — призрак праха перед тем, как отправится на покой, зацепил мага, и теперь Хоук ощутимо прихрамывал на левую ногу, — надеюсь, что оно того стоило.

— А уж я-то как надеюсь, — с трудом поднялся я с камней — быть придушенным в забытом храме — не та смерть, на которую я рассчитываю.

— Шутишь, значит, — Табрис улыбнулась, — это хорошо. Что ж, пойдем отсюда, пора выбираться из этого поганого места.

У входа в храм нас встречали сектанты во главе с Ульгримом.

— Поздравляю с победой! — провозгласил Колгрим, стоило нам приблизиться к сектантам, — вы стали первыми из рыцарей Андрасте! Ваше деяние навеки останется на страницах истории, ознаменовав начало нового века!

— Ты говорил о силе дракона, — произнес я.

— Верно, — кивнул лидер фанатиков, — ваш подвиг не останется без внимания, и вы, как больше других, достойны награды.

По взмаху руки один из сектантов, в котором я узнал Эйрика, приблизился ко мне, держа в руках чашу, почти до краев заполненную темной жидкостью.

— Это — кровь дракона, взятая из его сердца, — пояснил Колгрим, — выпей ее, и ты обретешь память и силу предыдущих поколений!

— Эйден, ты уверен, что это хорошая идея? — внезапно спросила Каллиан, — все же кровь дракона — это не то, что можно пить, как простую воду.

— Не говоря уже о том, что это очень сильно напоминает ритуал посвящения в Серые Стражи, — добавил Хоук и, посмотрев на наши удивленные лица, пояснил, — что? Мой отец сотрудничал с Серыми, и для него ритуал Посвящения секретом не был.

— И все же я рискну, — решил я, — вас пить кровь я не заставляю. Решайте сами.

И с этими словами я, приняв чашу из рук Колгрима, сделал большой глоток и вернул ее главе сектантов. На вкус кровь была... Мерзкой. Странно тягучая, отдающая железом субстанция вдобавок обжигала внутренности. Огонь в груди не утихал, и вскоре стал просто невыносимым. От боли я попытался закричать, но из горла вырвался лишь хрип — тело почему-то перестало слушаться. И когда я подумал, что от боли сойду с ума, сознание, наконец, отключилось, ныряя в спасительную тьму.

* * *

Первым, что я увидел, когда открыл глаза, было нависшее надо мной бородатое лицо.

-Чувствуешь... Перемены?

— Еще как чувствую, — просипел я, — по телу словно потоптался дракон.

— Пробуждение памяти крови никогда не было простым, — заметил сектант, — но теперь в тебе память многих поколений наших отцов, дедов... И драконов. Теперь, мы всегда будем с тобой, и даже если ты уйдешь, ты навеки останешься одним из нас.

Мои соратники помогли мне подняться — кроме меня, больше "дар Андрасте" принять никто не пожелал. Наскоро попрощавшись с жителями Убежища, моментально ставшими более дружелюбными, мы ушли из деревни, направившись в Редклифф.

— Скажите, милорд, — спросил вдруг Гаррет, — тот ритуал... Вы действительно получили память поколений драконов и предков тех фанатиков?

— Хороший вопрос, — ответил я, — и да, и нет. Видения были, но какие-то... Сумбурные, что ли?.. Не сказал бы, что они что-то прояснили. Но одно скажу точно, — ухмыльнулся я, — после ритуала я словно заново родился. Ранения от боя меня не беспокоили еще ни разу с тех пор, как я хлебнул крови дракона.

— Благодарю вас, — Хоук ушел в себя, погрузившись в размышления. Я лишь улыбнулся — большая часть из сказанного мной была правдой, но вот кое-где я все же слукавил. Видение было отнюдь не сумбурным.

* * *

Ретроспектива.

Я очнулся посреди огромного поля. Редкие низкие высохшие деревья скрюченными фигурами вырывались из-под потрескавшейся земли, придавая полю жуткий вид. От падающего с небес света, преломленного тучами, поле окрашивалось в грязно-желтые цвета. Вдали темной полосой на горизонте виднелся горный хребет, словно отсекающий мертвую землю от небес.

Конское ржание, раздавшееся вдалеке, заставило меня повернуть голову на звук. От увиденного я похолодел. Огромная армия, в строю которой то тут, то там высились безжизненно обвисшие от безветия знамена, стояла метрах в трехстах от меня. Кавалерия, пехота... Люди, изготовившиеся к бою.

Развернувшись в противоположную сторону, я увидел их противников. Меньшее по численности войско было, тем не менее, из тех врагов, с которым я бы предпочел не сталкиваться в бою — даже на таком расстоянии веяло подавляющей мощью. Что это было — магия, или просто уверенность в правоте своего дела? Не знаю. За спиной второй армии виднелась разрушенная крепость, руины которой обломанными зубами впивались в небо.

Перед войском стоял всадник. Лица, как и кожи, не было видно — все тело воина закрывал вороненый доспех, иссеченный кроваво-красными линиями, которые, казалось, жили сами по себе и, словно танцуя, двигались по броне, переплетаясь в причудливые фигуры. Рыжий конь, на котором сидел всадник, был, наверное, метра два в холке, и нетерпеливо храпел, рвался в битву, но воин, сжимая в руке поводья, сдерживал порывы норовистого скакуна.

Тем временем воин, словно очнувшись от размышлений, пришел в движение. Рука, закованная в латную рукавицу, пошла вверх, вскидывая полтутораручный меч, а через секунду опустилась, указав острием меча на врагов. Армия воина, взревев, пошла в атаку.

Со стороны их противников также раздался командный крик, и войско, подбадривая себя невнятными криками, побежала вперед. Две армии сближались, и я с ужасом понял, что они столкнутся как раз в том месте, где я и стоял. Уйти я не мог — словно какая-то сила удерживала меня на месте, не давая сдвинуться и оставляя мне лишь роль наблюдателя. Мне оставалось лишь смотреть на то, как две армии столкнутся посреди поля, истребляя друг друга во имя достижения неизвестных мне целей.

Пятьдесят метров.

Сорок.

Тридцать.

Двадцать.

Десять.

Понимая, что в неизбежной свалке меня банально затопчут, я инстинктивно закрыл глаза.

Грохот столкновения ударил по ушам.

И спустя мгновение все звуки словно исчезли. Я... Умер?

Словно в ответ на мой вопрос, в лицо подул легкий порыв теплого воздуха. Ощущения были... Приятными.

Я открыл глаза.

Вокруг меня было все тоже поле с мертвыми деревьями и руинами крепости неподалеку. Но кое-что все же поменялось. Все поле было буквально усеяно телами убитых. Пробитые доспехи, отсеченные руки... Все тела были изуродованы, как это и бывает в таких битвах. Но не это было самым страшным. Если тела армии всадника были относительно целыми, то их противников объединяло одно. Отсутствие голов. Все трупы воинов вражеской армии было обезглавлены. И я, повинуясь непонятному желанию, развернулся, уже понимая, что я увижу за спиной.

Чудовищная пирамида, составленная из сложенных черепов, над которой почему-то абсолютно беззвучно вились птицы, похожие на стервятников. Черепа были розовые — было видно, что, несмотря на тепло и сухую погоду, пирамиду сложили лишь недавно. И сложили очень аккуратно — все черепа были уложены в строгом порядке — лицами наружу, ни одного перевернутого или лежащего набок. А перед жуткой пирамидой стоял уже знакомый мне воин. На этот раз он был пешим — рыжего своенравного коня не было даже поблизости. Руки воина покоились на упертом острием в сапог мече. Воин, вскинув голову, стоял неподвижно, внимательно рассматривая пирамиду.

Сбоку от меня послышался топот конских ног. Прискакавший всадник остановился на почтительном расстоянии и, спешившись, продолжил путь. Подойдя к воину, всадник опустился на колено и с поклоном протянул ему свернутый в свиток пергамент. Не отрываясь от созерцания пирамиды, воин забрал послание и, сорвав печать, развернул свиток и углубился в чтение.

Прочитав, наконец, текст, воин свернул его и убрал за пояс. Затем его руки снова легли на меч, и одоспешенный полководец продолжил созерцание пирамиды.

— Мой господин, — терпеливо дожидавшийся посол решил привлечь внимание своего... Сюзерена, наверное, — прикажете передать ответ?

— Ты не находишь это забавным? — вдруг произнес воин приятным уху баритоном.

— Господин? — непонимающе повторил гонец.

— В древние времена правители наших земель сидели на тронах, украшенных черепами, — не отрываясь от зловещей пирамиды, пояснил воин, — считалось, что чем больше голов, тем могущественнее правитель, ибо души убитых, заключенные в черепах, помогают ему в правлении своими советами. Хотя мне кажется, что у этой традиции есть еще один смысл. Правитель никогда не должен забывать, какой ценой он сидит на троне. Впрочем, многие со мной не согласятся, поскольку среди черепов, из которых троны были сделаны, никогда не было тех голов, которые принадлежали родственникам правителя. Глупость, как по мне — в конце концов, посохи наших жрецов всегда венчают черепа их предшественников. А для воинов строят вот такие пирамиды. Все говорят, что это — дань уважения их воинской доблести.

— Вы не согласны, господин? — осмелился спросить всадник.

— Эти пирамиды — памятник человеческой жестокости и стремлении уничтожать себе подобных, — произнес воин, — никто не должен забывать о том, какой ценой достается победа. И эти горы — лучшее напоминание об этом.

— Вы не собираетесь оказать дань памяти своему брату? — спросил посланец.

— Я уже ее оказал, — отрубил полководец, — правда, не думаю, что он бы это одобрил. Агрий никогда не был поборником традиций — все же воспитание за пределами страны давало о себе знать. Интересно, когда он выступал против меня, он предполагал, что в конце его голова венчает пирамиду войны?

— Я... Не знаю, господин, — промямлил всадник.

— Конечно, не знаешь, — в голосе воина послышалась насмешка, — если бы ты знал о его планах, то был бы шпионом и не носился по полю боя в поисках своего повелителя. Мой брат... Всегда был излишне доверчивым и наивным. Отец понимал, что оставлять ему престол — значит, обречь страну на гибель. Жаль, что он сам этого не понимал. К тому же, будучи воспитанным в чужих традициях, он не был бы принят нашими людьми. Ты видел знамена — к нему примкнули лишь те, кто жил на границе, и сам попал под влияние их образа жизни.

— Повелитель Археон, я не совсем понимаю, зачем...

— Зачем я об этом рассказываю? — перебил стоящего на колене гонца полководец, — я рассказываю это не для тебя, солдат. А для него.

Голова полководца повернулась, и я похолодел. Воин смотрел прямо на меня.

— Интересный рассказ, правда? — воин подошел ближе, и я сквозь прорези шлема смог увидеть его глаза. Голубые, они словно смотрели в душу, отбивая всякое желание лгать, — можешь не отвечать — тебя все равно никто не услышит. Этот бой положил начало моему правлению. Нас было трое. Старший, Стикс, умер от болезни, всего на неделю пережив отца. Средний, Агрий, воспитывался при дворе нашего южного соседа, и мог бы стать послом. По закону престол был его, но поддержки он почти не имел. Как я говорил, он не понимал наши обычаи и традиции, считая, что его прав достаточно для того, чтобы занять трон. И я — Археон, младший из братьев, который и помыслить не мог о том, чтобы занять место отца. Но мне пришлось — правление брата положило бы конец нашему государству, на радость соседу. Почему я тебе это рассказываю? Однажды ты сам поймешь, насколько ценны мои знания, и, может, ты и выяснишь из них несколько уроков. А уж применять их тебе, или нет — реши сам. Если, конечно, сможешь. Ничего не говори — твое время здесь заканчивается. Иди, воин...

Конец фразы я не услышал. Мир вдруг резко стал сворачиваться, закручиваясь в смазанную спираль, постепенно стягивающуюся в одну точку. А потом наступила темнота, и вместе с ней пришло ощущение собственного тела.

Конец ретроспективы.

* * *

9:31:01:31 века Дракона. Редклифф.

Путь назад занял гораздо меньшее время — сектанты рассказали нам о том, как можно быстро выйти из гор. Никогда бы не подумал, что путь, который мы прошли почти за неделю, на деле мог занять от силы сутки. Хотя стоит заметить, что немалую роль в этом сыграла хорошая погода — не размытые переправы были отличным подспорьем в пути.

— Как думаете, Алистер уже договорился с дварфами? — вдруг спросила Каллиан.

— Очень на это надеюсь, — вздохнул я, — затишье на обеих фронтах явно не к добру. Порождения Тьмы либо копят силы, либо ищут обходные пути. А Логейн... Я не берусь говорить, что известно лучшему из полководцев Ферелдена. Возможно, уже сейчас он готовит контрпартизанский рейд, который выбьет все наши группы до единой. А может, сформирует ударный кулак, который разобьет наше войско, вынужденное ввязаться в противостояние на невыгодных для себя условиях. Слишком много неизвестных, и это нехорошо. К тому же, война на два фронта никогда до добра не доводила, а значит, чем скорее мы расправимся с одной из угроз, тем лучше.

— И как ты планируешь это сделать? — спросила эльфийка, — ты сам признал, что Порождения и армия Логейна сильнее нас. Мы можем лишь сдерживать их, но не воевать напрямую.

— А вот это зависит от того, чем мы будем располагать после того, как эрл Эамон поправится и Алистер приведет подкрепления от Орзаммара, — я посмотрел на возвышавшийся замок Редклифф — несмотря на то, что я вижу твердыню не в первый раз, зрелище до сих пор было завораживающим, — в противном случае нам, боюсь, придется сделать один очень неприятный ход.

В замке нас встретили если не как посланцев Андрасте, то довольно близко. К покоям эрла нас пропустили без промедления.

— Наконец-то вы вернулись! — голос Тегана дрожал от волнения, — с какими вестями?

— Урна найдена! — ответил я, — мы принесли прах пророчицы!

Достав с пояса мешочек, я отдал его банну. О том, что праха у меня, мягко говоря, много, я распространяться не планировал.

— Это замечательно! — обрадовался Геррин-младший, — идем же, скорее, к Эамону!

Как ни странно, никаких дополнительных приготовлений для праха проводить не стали. Плоть Андрасте, если, конечно, в урне действительно была она, просто вдули в ноздри эрлу, после чего один из магов Круга, сделал несколько пассов руками и отошел в сторону. Все присутствующие замерли в ожидании. Честно говоря, я на такой способ лечения смотрел с известной долей скепсиса — на моей памяти, вдувание трупов в нос живым если к чему и приводило, так это к новым инфекциям. И все же...

Веки эрла дрогнули, и немолодой уже властитель Редклиффа, вздрогнув, оглушительно чихнул. От неожиданности я отскочил на полшага назад — такой поворот был для меня весьма неожиданным. Эамон Геррин, тем временем, повернул голову, осмотрел присутствующих, и с небольшим усилием сел на постели, разминая затекшие за время лежания конечности.

— Создатель милосердный, долго же я лежал, — проворчал мужчина.

— Брат! — кинулся к поправившемуся Теган, — хвала Создателю, сработало! Ты долгое время был болен. Разве ты ничего не помнишь?

— Помню? — властитель Редклиффа задумался, — похоже, что нет. А где мои жена и сын?

— Мы здесь, муж мой, — ответила Изольда, подходя ближе к постели.

— Отец! — мелким вихрем Коннор пронесся по спальне и прыгнул на кровать отца, — ты выздоровел!

— Конечно, жив, — улыбнулся в бороду эрл, — неужели ты во мне сомневался?

— Муж мой, — присела рядом эрлесса, — многое произошло с тех пор, как ты заболел. Мне нужно тебе рассказать...

— Печально слышать все это, — несмотря на общую слабость, эрл все же поднялся с постели и прошел в обеденный зал. Стоя спиной к нам, Эамон застыл, глядя на пляшущее в камине пламя, — столько жертв, и все из-за амбиций тейрна Мак-Тира.

— Сомневаюсь, что он действовал в одиночку, — заметил Теган, — даже такому человеку, как он, невозможно провернуть такое, опираясь лишь на собственное влияние.

— Он прав, — согласился присутствовавший Ирвинг, — Логейн никогда не интересовался делами магов, и мятеж в Круге вряд ли произошел без участия третьего лица.

— Я понимаю, — кивнул Эамон, оборачиваясь, — но не удивлен. Кайлан многим наступил на ноги, проводя свои реформы. Я предупреждал его, что надо делать все постепенно, но увы, покойный ныне король был горяч и предпочитал рубить с плеча. События на свадьбе изменили его, и я бы не сказал, что в лучшую сторону.

Меня внезапно уколола совесть. Я мог бы списать все на инертность истории, стремящейся пройти по заранее отмеченному маршруту. Вот только в судьбу я не верил, а значит, во всем ,что сейчас происходит, есть и моя вина.

— Прежде всего, я хотел бы отблагодарить тех, кто столько сделал для моей семьи, — глаза Эамона встретились с моими, — Тейрн Кусланд, во-первых, примите мои глубочайшие соболезнования. Ваши родители были верными соратниками и добрыми друзьями мне, а ваши брат и сестра — достойными продолжателями их дела. Во-вторых, я перед Вами в большом долгу — вы спасли то, что мне дороже всех сокровищ мира. Просите, что пожелаете и, если это в моих силах, я исполню это!

Вот так. В другой ситуации я бы обрадовался — формулировка, озвученная эрлом, формально действительно опозволяла мне просить у него ВСЕ. Вплоть до традиционного "полцарства". Другое дело, что сейчас все, в том числе и введенный в курс дела эрл, ожидали от меня вполне конкретной просьбы, и не оправдать их ожидания было, скажем прямо, неосмотрительно.

— Скажу прямо, эрл, — решительно произнес я, — мне и армии Алистера требуется помощь в борьбе с Порождениями Тьмы. Кроме того, вы — единственный, кто не только может подтвердить легитимность последнего Тейрина, но и склонить Собрание земель к верному решению. А потому я прошу у Вас лишь помощи в восстановлении справедливости.

— Ты просишь то, что я бы дал и безо всякой просьбы, — улыбнулся эрл, — моя армия выступит, как только будет готова. И все же я считаю, что оставлять тебя и твоих людей без награды недостойно истинного ферелденца. Отныне вы, тейрн, и ваши спутники — желанные гости в эрлинге, и любой житель Редклиффа обязан выполнить любую Вашу просьбу или пожелание, если оно не идет вразрез с законами этой земли или королевства. И в этом — мое слово.

Я приоткрыл рот от неожиданности, как, впрочем, и часть остальных людей. Своими словами эрл, фактически, выдал ОЧЕНЬ широкие права на действия в своих землях. Набор рекрутов, пополнение припасов за счет казны — это было лишь немногим из того, на что я теперь имел право в пределах земель Эамона. С другой стороны, эрл и сам неплохо заработал на столь широком жесте. В плане репутации, разумеется. Теперь никто не сможет упрекнуть его в неблагодарности, а кроме того, Эамон, давая мне подобные права, сам, по факту, ничего не теряет. Ведь, как верно заметил сам эрл, нужные мне войска и припасы он предоставил бы в любом случае, а что до других прав... Вздумай я злоупотреблять ими, и Геррин-старший тотчас же отозвал бы "охранную грамоту". Иными словами, несмотря на кажущуюся широту жеста, награда в моем случае была скорее символичная, чем реальная.

— А что делать с Логейном, брат? Теперь, когда ты поправился, права Алистера на трон есть кому подтвердить. Не думаю, что он оставит это без внимания, — верно подметил Теган.

— Я знаю Логейна уже давно. Он всегда казался мне благоразумным человеком. Сеять смуту, когда Порождения Тьмы стоят на пороге страны, он бы не стал, — задумался Эамон, — кто-то смог убедить его, что угроза Мора не так опасна, как все полагают. И этот "кто-то" к нему довольно близок.

— Наверняка он имеет связи с Орлеем, — предположил Теган, — империя Масок до сих пор не простила нам войны за независимость.

— Не думаю, что все настолько очевидно, — возразил эрл, — Орлею, действительно выгоднее всего ослабление Ферелдена, но и без западного соседа у нас хватает врагов. При Мэрике и Кайлане мы стремительно усиливали свое влияние, и стали вхожи в те регионы Тедаса, о которых ранее могли только мечтать. И это не пришлось по вкусу никому из старых... игроков. И потому даже убрав Логейна, мы устраним причину, но не следствие.

— И что нам делать? — спросил банн, — мы не можем идти на открытое противостояние с Логейном, но остановить его все же надо. Даже если нам удастся объединить часть знати против Мак-Тира, на его стороне останется партия войны, которая поддерживала его еще тогда, когда мы воевали против Орлея.

— Нам придется идти на уступки, если мы не хотим получить пепелище вместо страны, — покачал головой Эамон, которому такое решение, похоже, не сильно нравилось, — если мы пойдем на открытый конфликт, то победителя добьет внешнее вторжение, которое остановить мы будем уже не в силах.

— Это, конечно, если сам Логейн не начнет войну, — кисло улыбнулся я, — в таком случае нас лишат даже такого выбора.

— Для этого нам потребуется во всеуслышание заявить о правах Алистера на престол, — сказал Эамон, — таким образом, если не сам тейрн, то его сподвижники из числа сомневающихся трижды подумают, прежде чем вступать в конфликт. Конечно, они не примкнут к нам, но и то, что они займут выжидательную позицию, в нашем положении будет победой.

— Пока их это не останавливало, — я был более скептично настроен к задумке эрла, — во всяком случае, нападения на мои отряды все еще случаются.

— Объявив Алистера наследником престола, ты уже отвел часть дворян из лагеря Логейна, пусть и не заметил этого, — пояснил Геррин-старший, — однако то, что он сделал со мной в сочетании с моими словами будет более весомым доказательством для баннов и эрлов, чем твои слова. Уж простите, тейрн, но вы заняли это место недавно, и к вам все еще приглядываются.

Я мысленно сплюнул с досады. Вот так вот — ты можешь быть трижды тейрном, но пока ты не покажешь себя, слова эрла, который всем известен, будут куда более весомыми, чем твои. Видимо, моих придумок для набора политического веса недостаточно — здесь требуется многолетний опыт и, что немаловажно, знакомства. По большому счету, я об этом и так знал, но от этого легче не становилось.

— В таком случае, нам остается лишь дождаться Алистера, чтобы вместе выдвинуться на Собрание Земель, — заключил Теган, — однако, заявить о созыве Собрания лучше уже сейчас. Тогда Логейн, хочет он того или нет, будет вынужден выслушать нас.

— А еще это нарисует мишень на наших спинах, — не мог остаться в стороне я, — Ваше объявление спровоцирует его на более активные действия, и всю дорогу до столицы, как и во время нашего в ней пребывания, нам придется отбиваться от посланных за нами убийц. И я не могу дать гарантии, что ни одному из них не улыбнется удача.

— Однако наша смерть будет выглядеть подозрительно после объявления, — заметил эрл, — уверен, Логейн на такое не пойдет — это слишком сильно ударит по его репутации.

— Эрл, он не побоялся отравить Вас, одного из влиятельнейших людей Ферелдена, — возразил я, — вы думаете, он не попытается исправить свой промах? К тому же, без доказательств все обвинения в его адрес будут лишь словами.

— У вас есть мысль лучше, тейрн? — Эамон стоял на своем, — в любом случае, без кровопролития мы сможем решить эту проблему лишь через Собрание Земель. К тому же, мы будем знать о том, что убийцы идут за нами, а предупрежден — значит вооружен.

Поразительно, как умный, вроде бы, человек не может понять простейших вещей. У Мак-Тира будет море возможностей, чтобы прикончить нас, и не факт, что это будут именно убийцы с ножами. Яд, взрыв, выстрел из арбалета, в конце концов. Стоп...

— Знаете, — на мое лицо против воли наползла улыбка, — у нас есть способ дойти до Денерима в обход всех засад. В городе нас, конечно, смогут подловить, но от большей части отрядов мы избавимся. Но для этого нам необходимо отправиться в небольшое путешествие.

— О чем вы, тейрн? — не понял Теган.

— Эрл, банн, — моя улыбка стала еще шире, — как вы смотрите на то, чтобы осмотреть Хайевер?

Примечание к части

Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Эндшпиль. Часть 1.

9:31:02:15 века Дракона. Хайевер.

— Никогда не подумал бы, что однажды посещу Хайевер таким образом, — задумчиво произнес Эамон Геррин, ведя коня под уздцы.

— Я тоже, — согласно кивнул его брат — почему мы не могли въехать по нормальной дороге?

— Слишком очевидно, — ответил я, и, заметив недоумение на лице Тегана, пояснил, — Хайевер захвачен, и я не могу гарантировать, что узурпаторы не попытаются купить себе признание нашими головами. Главный проезд в тейрнир под надзором, а эта тропа известна немногим. До войны ее использовали контрабандисты для перевозки запрещенного товара, а я с моими воинами их гонял. Теперь я сам стал контрабандистом. В собственной вотчине.

— После войны они за все заплатят, — скрежетнул зубами младший Геррин, — король этого просто так не оставит.

— Нет, Теган, — возразил я, — они заплатят сейчас.

— Сейчас? — брови Эамона взмыли в изумлении, — неужели ты решил отбить замок с нашими силами? Это же невозможно!

— Отбить? Нет, конечно, что за глупость! — рассмеялся я, — я просто убью здешнего наместника, а заодно выясню имя того самоубийцы, который покусился на мою землю.

— Эйден, прошу, не делай глупостей, — попытался урезонить меня эрл, — мы здесь для того, чтобы на корабле дойти до Денерима. Большего нам не нужно. А после Собрания Земель мы сможем привлечь к ответственности тех, кто напал на твой дом.

— Конечно, — согласился я , — только вот порт находится в городе, рядом с которым стоит мой замок. А значит, при попытке угнать корабль нам придется отбиваться не только от гарнизона, но и от морских сил. И если от патрулей уйти у нас еще есть шансы, то выйти из гавани — задача не из легких. Нужен будет отвлекающий маневр, а что лучше подходит на эту роль, если не гибель командного состава?

— Пробраться в замок — тоже задача тяжелая, — заметил Теган, — действовать надо очень быстро — если кто-то успеет поднять тревогу, то нашим лазутчикам уйти не удастся.

— И именно поэтому в замок пойду я, — от скрестившихся на мне взглядов Герринов мне стало слегка не по себе, однако я закончил фразу, — или вы лучше меня знаете тайные проходы в замок Кусланд?

По лицам моих собеседников было понятно, что мой план пришелся им не по вкусу, однако иного они предложить не могли. Можно было, конечно, устроить переполох в городе, однако при грамотном руководстве диверсия не дала бы такого эффекта. А значит, всех мало мальски грамотных командиров требовалось ликвидировать. И если офицеры младшего и среднего звена жили в городе, то высший командный состав наверняка расположился в более комфортных условиях.

Разговор завял сам собой. Каждый умолк, думая о чем-то своем. Эамон наверняка продумывал то, как он будет действовать в Денериме, Теган, более склонный к военному аспекту, скорее всего прокручивал в уме планы по защите брата. А я...

Я размышлял о приобретенных силах. Как оказалось, силы Потрошителей были куда более глубокими, чем описывалось в играх. Мои чувства обострились, и теперь я в буквальном смысле ощущал жизнь. Мир, как и после обретения навыков Воина Духа, вновь заиграл для меня новыми красками — я ощущал, как кровь течет в жилах разумных и животных, как бьются их сердца. Ощущения от растений были похожими, но гораздо более слабыми. Более того, появилось нечто новое — странное желание воспользоваться чужой жизнью. Казалось, вот она — стоит только протянуть руку — и сила самой жизни будет в моих руках. Подчас желание было очень трудно сдержать, особенно при большом скоплении народа. Бухающие внутри разумных живые насосы заставляли рот наполниться слюной, как от запаха свежеприготовленного мяса. Тогда я, не сдержавшись, опробовал свои силы. Мне хватило ума не делать это на людях — выкупив у крестьянина пару свиней, я отъехал от лагеря и, подпрыгивая от нетерпения, тут же вскрыл глотку одной из них. Брызнувшая на землю кровь словно послужила спусковым крючком— чувство неописуемого наслаждения захлестнуло меня с головой, заставив счастливо улыбнуться. Кровавая дымка заволокла глаза, окрасив мир в красный. Сквозь нее я увидел, как второе животное, одеревенев от ужаса, тоненько повизгивало, будто пытаясь меня разжалобить. Бесполезно — мою жажду смерти могла насытить лишь КРОВЬ. Это было какое-то наваждение. Казалось, что кто-то другой управлял моим телом, но это почему-то не вызвало никакого отторжения — наоборот, хотелось повторять еще и еще, лишь бы снова пережить это прекрасное ощущение. Меч пронзает тело второго хряка, и сила вновь вливается в меня, приводя в экстаз. Вытащив клинок из мертвого тела, я по наитию слизываю кровь с лезвия. Поразительно, но свиная кровь кажется мне амброзией, пищей богов.

Продолжалось это ощущение недолго, и вскоре мир вернулся в свое привычное состояние. Чувство жизни никуда не ушло — оно просто притихло, не вызывая столь болезненного желания кромсать живых. Проклятье, если маги крови испытывают то же самое, я понимаю, почему такое чародейство находится под запретом. Помешанный на жажде смерти маг — существо крайне опасное.

Но на самый главный вопрос я найти ответа так и не смог. Кто такой Археон?

Мог ли он быть одним из вождей тех времен, когда Ферелден еще не был единым? Спорный вопрос. Во-первых, южнее Ферелдена были только дикие земли, и, насколько мне известно, в тех землях никогда не было никаких государств, тем более, способных угрожать нашим землям. Более того, как я ни старался, ни о каком Археоне и его братьях я так ничего и не выяснил. Казалось бы, теория о ферелденском происхождении несостоятельна, но было одно "но". Дело в том, что история Ферелдена от короля Каленхада до наших дней дошла в основном в виде преданий, и более чем вероятно, что оные предания были не раз переделаны и исковерканы, а потому имя Археона могло измениться, а то и вообще исчезнуть из истории. Впрочем, не факт, что Археон вообще жил на территории Ферелдена. Возможно ли, что речь шла о государстве, некогда располагавшемся на другом берегу Недремлющего моря? Вполне, хотя, опять же, документальных свидетельств этому я не нашел.

С другой стороны, возможно, что Археон действительно никогда не жил в Тедасе. Возможно ли, что воин является приветом из моих предыдущих жизней? Может, я и сам когда-то был им? Это бы объяснило отсутствие документальных свидетельств о жизни воина в Тедасе, однако при этом возникал неизбежный вопрос. Если я встречал столь значимую фигуру в одной из прошлых жизней или являлся ей, почему я ровным счетом ничего не помню об этом? Уверен, что такую встречу я бы не забыл. И это при том, что на память я никогда не жаловался.

За размышлениями дорога пролетела гораздо быстрее, и вскоре неприметная тропа, сделав очередной поворот, открыла потрясающий вид на огромную равнину, очерченную горным хребтом. Неподготовленного человека пейзаж бы погрузил в восторг — мне всегда казалось, что характерные для Ферелдена пейзажи довольно привлекательны своей суровой красотой. Однако я достаточно давно жил в этом месте, чтобы пораженно замереть от его вида. Но все же, вид родной земли заставил меня непроизвольно улыбнуться.

Хайевер, я вернулся домой.

* * *

Нельзя сказать, что родная земля встретила меня с распростертыми объятиями. Впрочем, в нашем положении радость доставлял даже тот факт, что за несколько дней пути, что мы прошли по Хайеверу, нам так и не встретились патрули захватчиков. Возможно, свою роль сыграло то, что мы старались держаться подальше от крупных поселений и дорог, заходя в деревни лишь за пополнением провианта, да и то, заходили неполным составом. Некоторые люди обиженно ворчали, говоря, что предпочтительнее было заночевать в домах, однако я был непреклонен — в конце концов, я не имел представления об уровне лояльности населения, а значит, однажды мы вполне могли проснуться от того, что нас связывают солдаты врага, наведенные "заботливыми" местными жителями.

И тем большей неожиданностью для нас было столкновение на одной из малоизвестных троп с солдатами врага. В первые секунды мы даже не поняли, кого встретили — настолько обескураживающей была встреча. Наши оппоненты в лице полутора десятков солдат были, мягко говоря, удивлены происходящим. Мне даже показалось, что один из солдат глупо открыл рот, недоумевающе хлопая глазами.

На наше счастье, первыми пришли в себя именно мы. Возможно, не в последнюю очередь потому, что все воины носили цвета Амарантайна. Перед отъездом я успел ввести всех в курс дела, что и позволило избежать глупых вопросов из разряда "кто эти люди и что они здесь делают?". А вот оккупанты, похоже, такой реакции на свое появление не ждали. Это стало решающим фактором в бою.

Пришпорив коня, я бросился вперед, на ходу выхватывая меч. В том, что остальные последуют за мной, я не сомневался. Мимо, низко гудя, пролетел огненный шар, обдав меня жаром, а следом за ним — молния. Гаррет и Бетани не теряли времени даром. Удар заклинаний наповал свалил четверых и ранил еще трех человек, но психологический эффект от взрыва оказался куда более сильным — кони противника, похоже, не были готовы к тому, что в них будут кидаться площадными заклинаниями. Жалобно заржав, они, наплевав на команды всадников, бросились спасать свои жизни. Кто-то просто разворачивался и несся, куда глаза глядят, кто-то принимался гарцевать на месте, сбрасывая на землю наездника. Из-за этого огранизовать хоть какое-то сопротивление у врагов не получилось, и мы, врубившись в неорганизованную толпу, учинили настоящую бойню. Живым не ушел никто, за что стоило отблагодарить наших чародеев, отрезавших патрулю путь к отходу.

— Это было гораздо проще, чем я думал, — Теган, презрительно хмыкнув, убрал очищенный от крови меч в ножны, — они даже не поняли, кто их убил. Во имя Создателя, как эти, с позволения сказать, воины вообще умудрились взять замок Кусланд?..

— Я бы на твоем месте не бахвалился, брат, — подъехал к банну Эамон, — вряд ли это те же солдаты, что захватили Хайевер. Скорее всего, обычные гарнизонные, поддерживающие порядок.

— Тем более, что теперь времени у нас очень мало, — поднялся я, закончив осматривать тело командира, — пропажу патрульных рано или поздно заметят, а, зная маршрут их следования, наткнутся на место боя. Благодаря нашим магам, живым уйти никто не смог, что серьезно облегчило нам жизнь, однако следы магии на поле боя уже должны насторожить поисковую команду. Заклинания массового поражения — это не то, что способны выучить рядовые отступники, и грамотный егерь сразу поймет, что патрульных вырезал серьезный отряд. Что, как минимум, заставит наших врагов насторожиться. Как максимум — развернется полномасштабная охота, с привлечением поисковиков и магов среднего и высокого уровня.

— Проще говоря, мы в дерьме, — коротко подвел итог Стэн.

— Я бы не смог выразиться точнее, — заметил я.

— Думаю, будет лучше, если мы на время спрячемся где-нибудь, — предложила Бетани.

— Не получится, Бет, — покачал головой Гаррет, — время работает против нас. С каждым днем все более велика вероятность, что наши войска у Лотеринга прижмут Порождения Тьмы, или же Логейн ударит в спину.

— Значит, надо действовать на опережение, — рубанула рукой воздух Шианни, — если мы поторопимся, то успеем...

— Если мы поторопимся, — перебил рыжую я, — то наведем еще больше шуму, и тогда сами превратимся в дичь.

— Хм, Эйд, — задумалась Каллиан, — помнишь, что говорил по этому поводу Матиас? Может, есть смысл организовать опорный лагерь и от него провести несколько отвлекающих атак? Тем более что у нас на примете как раз есть пара подходящих мест.

Я задумался. С одной стороны, мысль Табрис была интересной. Отвлекающие атаки, при правильном подходе, могут заставить врагов искать нас там, где мы и не планируем появляться. С другой стороны, для этого требуются время и люди. А оба этих ресурса у меня в дефиците. Конечно, если бы моей задачей было отвоевать Хайевер, я бы так и поступил, однако тейрнир нам в данный момент нужен был лишь в качестве места, откуда можно было отплыть в Денерим.

— Вот что, — решил я, — времени на разворачивание полномасштабного конфликта у нас нет. Но ты права — нам нужно посетить один из наших лагерей, из тех, что будут в стороне этого места. Если противник развернет поиски, то мы ударим по замку с наименее защищенной стороны.

— Лагери? — ухватился за слово Теган, — тейрн, вы говорили, что не можете знать, кому доверять. Откуда вам известно, где именно вас встретят не стрелами и мечами?

— Уверен, потому что нас не встретят, — поймав недоумевающий взгляд банна, я пояснил, — в лагерях, о которых я говорил, скорее всего, никого нет. Потому что о них мало кому известно, и большая часть посвященных, из тех, что остались в Хайевере, скорее всего, погибла во время атаки на замок. Впрочем, говорить можно много. Проще будет показать.

В те времена, когда я еще гонял контрабандистов по тейрниру, мне в голову пришла мысль о том, чтобы озаботиться чем-то вроде временных лагерей, где мои отряды смогли бы отдохнуть. Однако вскоре мысль развилась в сеть лагерей и схронов, которые стали бы опорными базами для партизан в случае вторжения врага в тейрнир. Конечно, о большей части лагерей такого типа было известно многим командирам. Однако было среди них несколько баз, которые я отстроил для более узкого круга людей. О них, в отличие от других лагерей, знало от силы человек двадцать во всем Хайевере, и то потому, что все они были непосредственным образом вовлечены в строительство. Хотя "строительство" было слишком сильным словом для таких баз — в большинстве своем они преставляли собой доработанные природные укрытия, а потому требовали минимальных усилий для доведения их до состояния лагеря.

К одному из таких схронов я и повел отряд, уверенный в том, что его точно занять никто не мог. И, как показала практика, я ошибался.

* * *

— У нас проблемы, — шепотом констатировала очевидное Каллиан, издалека наблюдая за одним из секретов.

— Согласен, — кисло протянул я.

Наличие часовых означало лишь одно — лагерь был не таким пустым, как я предполагал. И неизвестно, кто его занимал. Конечно, можно было бы надеяться на лучшее, предположив, что люди, отдыхающие в схроне — уцелевшие остатки лояльных нашей семье войск, но, учитывая закон подлости, я был почти полностью уверен, что в лагере встали солдаты противника. В пользу последнего говорило то, что мы с Каллиан вообще смогли их срисовать. Разумеется, и я, и Табрис знали, куда смотреть и что искать, но даже в этом случае наши воины вряд ли бы были обнаружены настолько легко.

— Что будем делать, Эйд? — повернулась ко мне эльфийка.

Я задумался. По уму, нам следовало бы, собравшись, как можно незаметнее покинуть окрестности лагеря и уйти в поисках более подходящего места. Но... Если уйдем мы, рано или поздно на засаду в схроне нарвутся гораздо менее подготовленные люди. Кроме того, тот факт, что враги смогли обнаружить лагерь говорит о том, что им может быть известно местоположение других лежек. Иными словами, если мы уйдем, то никто не даст гарантии, что в другом месте мы не наткнемся на такую же засаду. К тому же, неплохо было бы узнать, кто привел врага на секретный объект.

— Каллиан, нам нужен пленный, — решил я, — может, я сошел с ума...

— Я знала, что ты так скажешь, — негромко хмыкнула Табрис, — и знаешь, я с тобой согласна — нужно знать, куда нам соваться не следует. Кого будем брать?

Я снова ненадолго погрузился в размышления. Конечно, безопаснее всего было бы сцапать кого-нибудь из часовых, но беда была в том, что рядовые по отдельности мало что знают о положении вещей. Да, из их опроса можно выяснить много интересного, но это требует много времени и перекрестного допроса, а значит, возможно лишь при достаточном количестве пленных. По отдельности они посвящены разве что в расписание патрулей и другие мелкие бытовые вещи, которые нам, скорее всего, будут доступны после банального наблюдения. В одиночку же рядовой — язык третьесортный. Нужен кто-то из командного звена, желательно сам командир части или его зам. И вот с этим как раз и были проблемы. Как я уже говорил, при постройке лагеря во главу угла была поставлена секретность, но это не значит, что я забыл об элементарной безопасности. Подходы к схрону были организованы так, что незамеченными пробраться не получилось бы, что означает лишь то, что без поднятия тревоги проникнуть в схрон и умыкнуть оттуда человека не получится. Если, конечно, секреты организованы по правилам, а не через задницу — каждое место для наблюдателей было поставлено так, что из него прекрасно видна обстановка в следующем секрете. Это исключало возможность скрытого проникновения на территорию лагеря. И вот теперь, лежа на камнях, я проклинал собственную предусмострительность — я никак не мог предполагать, что мне однажды придется штурмовать собственное укрепление.

— Пока никого, — вздохнул я, решив не рисковать, — сама знаешь, доберемся мы в лучшем случае только до часовых, да и тех вряд ли возьмем без шума. А штурмовать лагерь с нашими силами — занятие попросту опасное. Так что отползаем, Каллиан — нам здесь пока ловить нечего.

* * *

Иногда лучший способ разрешить ситуацию — это просто подождать. Конечно, из этого правила есть немало исключений, но в моем положении это было, наверное, лучшим решением. Тем более, что у лагеря, к которому я привел наш отряд, как и большинства других, был один недостаток, которым я и решил воспользоваться. Дело в том, что из-за той секретности, которая стояла во главе угла, лагеря имели сравнительно немного выходов. Да, каждый из них было непросто обнаружить, однако это не отменяло того, что при известном их положении перекрыть их было довольно просто. Что я и сделал, банально поставив под наблюдение все пути из схрона. Я рассудил, что какой бы секретной не была засада, вечно сидеть в ней не получится. Рано или поздно солдат должны сменить, они могут получить новый приказ — в общем, высунуться им придется. Нам же оставалось лишь подождать. Тем более, что за нами было преимущество — противник пока не знал о нашем присутствии. Что, кстати, также говорило о том, что схрон занят отнюдь не нашими войсками — солдаты из тейрнира хотя бы изредка высылали бы людей на разведку.

Удивительно, но уже в середине следующего дня мой план принес свои плоды. Сидя в засаде на одном из путей, я услышал негромкие звуки шагов. Спустя некоторое время показался и их источник — целый отряд солдат в поношенной форме шел в глубину гор, таща на веревках связанных пленников с мешками на головах. Я внимательно осмотрел колонну, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки, по которым можно было бы узнать принадлежность солдат. Увы, безрезультатно — все знаки различия были старательно замазаны.

Внезапно один из пленников, самый высокий, споткнулся о камень и упал, принявшись оглашать окрестности отборной бранью. Я неверяще округлил глаза — обладателя голоса я узнал, однако и предположить не мог, при каких обстоятельствах он здесь появился. Но слух меня не обманул — мешок слетел с головы человека, обнажив знакомое лицо со светлой шевелюрой. Пленником солдат оказался Алистер Тейрин.

— Заткнись! — один из солдат с хеканьем ударил носком сапога в грудь сына Мэрика, вышибая из него воздух.

— Аккуратней, — оборвал его, по всей видимости, командир, — нам он нужен живым.

— А что еще мне делать?! — удивился солдат, — его вопли все горы услышат!

— Как и твои, — в голосе командира лязгнул металл, — и раз ты калечишь нашего дражайшего самозванца, то будь добр тащить его до тех пор, пока он не сможет двигаться самостоятельно.

— Командир, — в голосе любителя бить пленных прозвучала мольба, — да в нем под сотню кило мяса! Куда мне его тащить — я и полверсты не пройду.

— В следующий раз будешь думать головой, а не руками, — командир остался непреклонным, — и раз уж ты решил присоединиться к армии законных правителей Хайевера, семьи Кусландов, то будь любезен, не позорь честь воина.

Колонна продолжила идти, пока не скрылась за поворотом. Я облегченно выдохнул — будь в отряде больше опытных воинов, они бы имели неплохие шансы обнаружить меня. И все же короткий разговор лишь добавил вопросов. Конечно, то, что встретившиеся воины считают себя верными моей семье, безусловно, радовало. Радовало хотя бы тем фактом, что, вероятнее всего, кто-то из моей родни все же остался в живых. Конечно, был вариант, что встреченные мной солдаты верили в то, что рано или поздно я или Фергюс вернутся в свои владения, однако, зная людей, я больше склонялся именно к первому варианту. Кроме того, у них в руках был король Ферелдена, легитимность которого, судя по всему, была поставлена под сомнение. Кроме того, еще одним вопросом было то, куда именно направились воины. Похоже, лагерь был всего лишь небольшой остановкой на пути к конечной цели. И, по правде говоря, мне было очень интересно узнать, куда именно повели Алистера.

Вытащив из спрятанной неподалеку сумки кусок кожи, я набросал короткое сообщение и, оглянувшись в поисках подходящего места, спрятал записку под одним из камней. Вытащив кинжал, я нацарапал лезвием на булыжнике несколько линий, которые, хоть и были на первый взгляд полной бессмыслицей, должны были указать знающему человеку на мою закладку. Место моей лежки было известно, а значит, пришедшая Каллиан наверняка найдет камень и записку под ней. Собрав свой немудреный скарб, я, наскоро убрав следы своего пребывания, отправился вслед за солдатами.

* * *

Четыре дня спустя.

Спрятавшись за огромным валуном, я осторожно наблюдал за стенами крепости, по которой неспешно прогуливались часовые. Судя по всему, горная твердыня, к которой меня привела колонна солдат, была обжита довольно давно — из-за стены доносились звуки работы, переговаривающихся людей, а также вились несколько дымовых столбов. Да, никогда бы не подумал, что увижу полулегендарный Пик Солдата при таких обстоятельствах. А то, что это именно крепость Стражей, сомневаться не приходилось — чудом сохранившийся в удобоваримом виде герб над входными воротами говорил сам за себя.

К самой крепости меня вывели уже в первой половине второго дня пути, однако идти в Пик, не дожидаясь остального отряда, было бы как минимум недальновидно. А потому пришлось ждать еще несколько суток, пока Табрис, ориентируясь по моим знакам, приведет остальных воинов.

Стоит заметить, что все это время жизнь в крепости на месте не стояла. Несколько раз из Пика Солдата выходили отряды солдат, отправлявшиеся, по всей видимости, в рейды. Иногда окрестности прочесывались патрулями, что заставляло меня напрягаться — казалось, что каким-то образом меня обнаружили, и вскоре меня будет ждать облава. Но визита охотничьих команд не последовало, из чего я сделал вывод, что патрули, скорее всего, являются плановыми. Именно эти патрульные окончательно убедили меня в том, что настоящих солдат среди обитателей крепости не очень много. Подготовленные воины вряд ли бы вели себя столь безалаберно, даже в таком рутинном деле, как патрулирование. Эти же, с позволения сказать, солдаты, вели себя так, словно им все осточертело, и относились к своим обязанностям соответствующе, делая свою работу спустя рукава, чего обычные воины себе не позволяли. Скорее всего, командир, кем бы он ни был, набрал их из вчерашних крестьян и ремесленников, поставив во главе людей, имеющих хоть какую-то подготовку.

Накинув на себя сшитую из мешковины накидку, я покинул свой наблюдательный пункт и отправился к остальным.

— Что нового, Эйден? — вместо приветствия спросила Каллиан, также вернувшаяся из разведки.

— Ничего, — пожал плечами я, — в Пике Солдата все, как обычно. Никто крепости не покидал, и никто не возвращался.

— У меня то же самое, — кивнула эльфийка, — патрули даже не приблизились к нашей стоянке. Во имя всех святых, как можно было так подходить к своим обязанностям?

— Сделай скидку на то, что они крестьяне, — парировал я, — настоящих солдат у них, похоже, немного.

— Я заметила, — вздохнула Табрис, — похоже, дела твоих сторонников в Хайевере куда хуже, чем мы думали.

Мне оставалось лишь кивнуть головой. Что еще тут можно сказать?

— Что будем делать? — спросил Гаррет, когда мы с Каллиан закончили свой рассказ.

— Возможно, стоит переговорить с ними, — предположил Эамон, — уверен, кто бы ни командовал гарнизоном крепости, он примет нас, когда узнает, что отряд привели вы, тейрн.

— Я бы на твоем месте не был так уверен, брат, — скептично протянул Теган, — по словам тейрна, их не убедило даже фамильное сходство Алистера с его покойным братом. С чего им верить в то, что тейрн Эйден Кусланд — именно тот, за кого себя выдает? Особенно с учетом того, что по всем правилам его здесь и быть-то не должно.

Я лишь хмыкнул на последний пассаж банна — действительно, мое управление войсками заключалось, в основном, в переписке. Это довольно опасно, особенно в нынешние времена, где даже проводной телеграф останется несбыточной мечтой ближайшие лет пятьсот-семьсот. С другой стороны, на такой случай я придумал целую гору планов и инструкций, в которых, помимо общего описания обстановки и необходимых действий, давались также мои соображения по дальнейшему развитию ситуации. Это было гораздо менее эффективно, но, переговорив с Норбертом Вуллфом, моим замкомом (а по факту — командующим армией) в лотерингском войске, я понял, что он не оплошает. И все же банн был в чем то прав — не факт, что даже со мной нас встретят с распростертыми объятиями. Конечно, рано или поздно сидящие в крепости люди разберутся, что к чему, однако это потребует времени, которого у нас и так немного. И тратить его на такую вещь, как собственное опознание, мне не хотелось. Нужен был какой-то ход, который позволил бы сразу разложить все по полочкам. И, надо сказать, кое-какие мысли по этому вопросу у меня имелись.

— Есть у меня идея, — начал я, — но для этого нам потребуется взять один из патрулей. И, что особенно сложно, без жертв с их стороны...

* * *

— Идут, — шепнул мне сидящий рядом Гаррет.

Слова Хоука были лишними — я и сам видел вышедший из-за поворота патруль. Все было, как обычно — одиннадцать человек, пять стрелков и шесть солдат. Надо сказать, шли бойцы достаточно грамотно, разбившись на пары и двигаясь на расстоянии друг от друга таким образом, чтобы невозможно было накрыть всех сразу одним заклинанием. Кроме того, пары состояли из стрелка и воина, который, в случае необходимости, прикрыл бы щитом своего менее защищенного товарища. В целом, взять патруль было бы задачей не из легких даже для отряда, имеющего мага. Для этого потребовались бы значительные силы, скрыть которые при передвижении в горах было довольно трудной задачей.

И все же в этой схеме патруля был один изъян, который, однако, в реалиях местной войны был не самым актуальным. К конце концов, свободные маги в силу системы Кругов были довольно редким явлением. Вот только в моем отряде их было целых два. Кроме того, у солдат был еще один козырь в рукаве в виде бомб, которые, впрочем, я приказал применять только в том случае, если магия не сработает.

— Ты готов? — спросил я Гаррета, увидев, что хвост патруля прошел за место засады второй части отряда.

— Готов, — решительно тряхнул отросшими волосами Хоук.

— Действуй.

Хоук приподнялся, и что-то бормоча под нос, начал делать пассы руками — несмотря на то, что Гаррет был, без сомнения, талантливым магом, некоторые вещи, вроде площадных заклинаний, все еще давались ему с некоторым трудом. Через восемь секунд Хоук, закончив плести чары, выбросил руки вперед, запуская магию.

Эффект от заклинания проявился моментально — идущие впереди два солдата застыли, попав под действие Массового паралича.

Остальные воины тут же замерли на месте. Один из солдат, видимо, командир, что-то спросил у попавших под заклинание. В этом была особенность чар — в отличие от большинства заклинаний, Массовый паралич не выдавал никаких визуальных эффектов. Чаще всего со стороны было неясно, просто так остановился человек, или же попал под действие магии.

Воины, естественно, не ответили — тяжело говорить, когда большая часть мышц банально задеревенела. Командир, к его чести, заподозрил неладное, принявшись раздавать указания. Однако было уже поздно. Замыкающие солдаты также словили площадные чары паралича, выпущенные Бетани.

— Тревога!!

Крик командира патруля совпал с моментом, когда Гаррет, закончив прочтение, послал в патрульных еще одно заклинание. На этот раз — усыпление. Конечно, для гарантии надо было атаковать еще одним Параличом, но скорость чтения Усыпления была несколько выше, а значит, вероятность того, что патрульные успеют уйти из зоны поражения, меньше. С другой стороны, Усыпление оказывало гораздо более слабое воздействие на жертву, и противостоять ему не в пример легче.

Результат выбора усыпления проявился сразу — если солдаты быстро свалились на землю, то командир оказался более волевым человеком, и магия на него если и подействовала, то в гораздо более слабо. Впрочем, погоды это все равно не сделало — выпущенная Каллиан стрела с тупым наконечником прилетела воину точно в лоб, выбив из него сознание.

— Чисто сработали, — удовлетворенно кивнул я, — отлично справился, Гаррет.

— Благодарю, милорд, — кивнул маг, по виску которого ползла капля пота. Два не самых слабых заклинания подряд дались Хоуку непросто.

— Воины, — обратился я к остальному отряду, — теперь быстро вяжите их, пока не очнулись, и уходим. Больше нам здесь делать нечего.

Солдаты быстро справились с задачей, связав не сопротивлявшихся патрульных, и вскоре мы покинули горную тропу, отправившись назад в лагерь.

* * *

— По правде говоря, я не думал, что вам удастся захватить их без потерь, — с уважением произнес Эамон, — тем более, с обеих сторон.

— Их подвело то, что многие недооценивают возможности магии на поле боя, — ответил я, — вся беда в том, что магов, как правило, мало, тем более, таких сильных, как Хоуки. Да и недоверие к чародеям играет свою роль — полководцы с неохотой берут магов в армию, да и относятся к ним... предвзято, полагаясь больше на классические методы ведения войны. Неудивительно, что их командир был не готов к появлению целых двух волшебников.

— Что-нибудь стало известно из допроса? — поинтересовался Теган.

— Разумеется, — я позволил себе легкую улыбку, — рядовые мало что знают, но даже из их показаний ясно, что дела у местного сопротивления очень плохи. Несмотря на правильную организацию освободительного движения, у них оказалось слишком мало командиров, способных грамотно реализовать преимущество. Самые опытные погибли в первые недели противостояния, а молодые, образно говоря, не набили руку. Этим объясняется некоторая пассивность в их действиях. Хотя и противник действует не лучшим образом — оккупанты предпочитают акции устрашения и карательные рейды, отыгрываясь за нападения на мирных. У кого-то подобные меры действительно отбивают желание помогать партизанам, но в большинстве случаев противник лишь настраивает местное население против себя, обеспечивая наших будущих друзей стабильным притоком рекрутов и лояльным отношением к освободительному движению.

— Кстати, — отметил Геррин-младший, — а почему вы так уверены, что они станут нашими друзьями? В конце концов то, что у нас общий враг, вовсе не означает, что мы друзья.

Очень умная мысль. Жаль, что не все это понимают.

— О, а вот в этом я как раз уверен, — с удовольствием произнес я, — мне очень хорошо известен их лидер, и, уверяю вас, меня он послушает.

— Тогда почему вы не отпустили командира патруля с требованием встречи на ничейной земле? — недоуменно произнес Эамон, — если их глава настолько хорошо вам известен.

— Идет война, — объяснил я, — и я все же не до конца уверен, что он мне поверит. А еще я уверен, что он обязательно постарается освободить из плена своих подчиненных, а значит, явится для переговоров.

Кроме того, мне очень хочется устроить сюрприз, но об этом я, пожалуй, умолчу.

— Значит, нам надо готовиться к встрече, — сказал Теган.

— Верно, — кивнул я, — благо, в запасе у нас еще пара дней.

* * *

Два дня спустя.

— Переговорщики идут, — подъехал к нам посыльный, — будут здесь через несколько минут.

— Хорошо, — кивнул я головой с надетым на нее шлемом.

Как и доложил гонец, очень скоро показалась делегация из Пика Солдата. Три всадника неспешно, словно именно они были хозяевами положения, выехали из-за поворота горной дороги и, завидев нас, проехали еще шагов семь-десять, остановившись на почтительном расстоянии. Я одобрительно кивнул — несмотря на заверения в мире, они решили проявить осторожность. Впрочем, я бы на их месте вообще не явился бы на переговоры.

Я тронул поводья коня, пустив скакуна шагом. Мою свиту составляли Каллиан Табрис и эрл Эамон, надевший по такому случаю гербовую котту своих владений. Я же не стал одеваться в цвета Хайевера не только потому, что не хотел портить представление, но и потому, что не знал, как отреагируют на это переговорщики. Их, к слову, также было всего трое, хотя я был более чем уверен, что среди скал дежурит страхующая группа, которая обеспечила бы парламентерам отход, если обстановка накалится.

Остановившись в пятнадцати метрах от делегации партизан, мы спешились и продолжили путь на своих ногах. Представители Пика Солдата, переглянувшись, сделали то же самое. Увидев, как именно идут парламентеры, я усмехнулся под шлемом — несмотря на то, что мне была хорошо известна личность идущего впереди человека, я был более чем уверен, что главный среди переговорщиков отнюдь не он.

Мы остановились на расстоянии трех шагов — достаточная дистанция, чтобы среагировать на выхваченное оружие и в то же время не мешающая говорить. Члены делегации напряженно сверлили нас подозрительными взглядами. Я же не торопился начинать разговор, что, очевидно, действовало им на нервы. Пауза затягивалась, и когда я уже хотел плюнуть на все и начать диалог, глава парламентеров, наконец, не выдержал.

— Вы просили о встрече и переговорах об освобождении захваченных вами солдатах Хайевера, — скрипучий неприятный голос, сочащийся презрением, окончательно убедил меня в личности стоящего передо мной человека, — где они?

Я предупреждающе вскинул руку, останавливая дернувшегося Эамона — формулировка дествительно была такой, что ставила нас в положение просящих. Эрла это не могло не возмутить, но я-то прекрасно понимал, кто передо мной, и на провокацию не повелся.

— Знаете, довольно занятно слышать это от тех, кто не является хозяином положения, — бросил я, намеренно приглушив голос, — в конце концов, это не наши воины попали в плен, и не мы пришли договариваться о том, на каких условиях мы их отпустим.

— Но это вы прислали прошение о переговорах, пусть и столь... необычным образом, — проскрипел мой визави, — и было бы хорошо, если бы вы представились.

— Назовите свои имена, и узнаете наши, — с превосходством бросил я, — впрочем, в вашем случае это не так уж необходимо, Матиас Конрад. Я прекрасно знаю, кто вы, как, собственно, и то, кто с вами пришел.

Тут я покривил душой — личность третьего парламентера была мне неизвестна, хотя бы потому, что я не припоминал, чтобы в наших краях водился маг. Впрочем, мантия с гербом Серых Стражей наводила меня на определенные мысли.

Конрад издал смешок, который в его исполнении выглядел, как кашель, и потянулся к подбородку, расстегивая ремешок. Остальные делегаты, переглянувшись, последовалиего примеру. Маг откинул капюшон, открыв абсолютно безволосое, испещеренное шрамами и морщинами лицо. А второй переговорщик, сняв шлем, вызвал у меня улыбку — все шло именно так, как я и предполагал. Сюрприз не будет испорчен.

— Не думал, что я настолько известен за пределами Хайевера, — каркнул наставник, снимая шлем, — раз вам известно, кто мы, пора и вам открыть лица и сказать, наконец, что вы хотите за освобождение наших людей.

— Ничего я не хочу, — произнес я, — удивлены? Зря. В конце концов, они в той же степени мои люди, в коей и ваши.

На лицах парламентеров проступило непонимание. Довольный произведенный эффектом, я отстегнул шлем и медленно, не торопясь, снял его с головы.

— Эйден?!! — хором произнесли два изумленных человека.

— Чертовски рад вас видеть живым, наставник, — улыбнулся я во всю ширь, — и тебя — в особенности, Лисса.

Примечание к части

От автора: Вы правда думали, что я ее слил? Бета: Отбечено. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518

>

Эндшпиль. Часть 2.

9:31:02:22 века Дракона. Пик Солдата.

— А вы неплохо обосновались, — заметил я, отвернувшись от выходившего во двор окна.

— Старались, как могли, — хмыкнула сестра, — хотя в нашем положении ресурсы ограничены, мы постарались использовать их как можно эффективнее. Впрочем, до победы еще очень далеко — несмотря на то, что жители Хайевера помогают нам, как могут, слишком мало среди них тех, кто способен держать оружие в руках. Чего о нашем противнике, увы, не скажешь.

— Известно, кто они? — спросил я.

— Ты удивишься, но нет, — повернув ко мне голову, Элисса решила уточнить, — основу составляет войско Амарантайна, но большую часть составляет самая настоящая сборная солянка из эрлов и баннов с их дружинами. Много кто решил поживиться за наш счет. С другой стороны, ни о какой сработанности речи не идет — каждый из захватчиков сидит на территории, которую он захватил, и активно грабит ее. Кроме того, в самом замке видели отряд королевской гвардии.

— Они не пытаются резать друг друга? — поинтересовался я — судя по тому, что описала сестра, такой исход более чем вероятен.

— Как ни странно, нет, — покачала головой Лисса, — похоже, присутствие гвардейцев остужает излишне горячие головы. Кроме того, Амарантайнцы — единственные, кто старается обосноваться здесь всерьез и надолго, так что война между своими им невыгодна.

— Не думал, что Хоу обладает такими талантами, — протянул я, — или Натаниэль вернулся из Вольной Марки?

— Хоу здесь ни при чем, — бросила Элисса, — удивлен? Вот и я удивилась, когда узнала, что трупы Делайлы и Томаса повешены над воротами их замка.

Хоу мертвы. Эта была новость из разряда шокирующих. И я не мог понять, кто, а главное, зачем прикончил двух человек, которые, по сути, и помешать особо ничем не могли.

— Это бессмысленно, — произнес я, — кому нужна их смерть, если проще воспользоваться Томасом и Делайлой как законным поводом на предъявление претензий на власть в эрлинге? Тем более, что остался Натаниэль, который наверняка просто так не оставит гибель брата и сестры.

— Разве что они были недостаточно сговорчивыми, а наместник — слишком вспыльчивым, — пожала плечами Элисса, — или же Логейн решил повязать нового владельца земель кровью, ведь после такого жизнь и благополучие нового эрла будет целиком зависеть от милости Мак-Тира.

— Об этом я не подумал, — признался я, — тебе известно, кто это?

— Сигард, — ответила Лисса, — банн Сигард.

— Правитель Пика Дракона?! — не поверил я, — это невозможно! Сигард — человек чести, он скорее повесится, чем прикончит невинных!

— Любого можно заставить поступиться принципами, — пожала плечами Элисса, — вполне возможно, что банн сейчас на крючке Логейна, у которого есть что-то, что обеспечивает его сговорчивость. Сын, например.

— Освин сейчас под Лотерингом, — возразил я, — Мак-Тир не смог бы при всем желании до него добраться.

— Эйден, ты правда думаешь, что мне известны все расклады в Денериме? — съязвила сестра, — я несколько месяцев сижу в Пике Солдата, а сюда новости доходят очень медленно. Я о твоем демарше узнала лишь от пленных, как и об Алистере. До сих пор неудобно как-то — законного короля, да сапогами по ребрам... — стушевалась Лисса.

— Понравился, что ли? — подколол я родственницу.

— Да пошел ты! — вспыхнула Элисса.

Да ладно вам! Я что, угадал?!

— Не печалься, сестренка, — ухмыльнулся я, — наша мама в первую встречу отца за бортом искупала, так что ты, можно сказать, продолжаешь традицию.

На лицо Элиссы наползла тень, и я понял, что перегнул палку. Да, язык мой — враг мой.

— Прости, — положил я руку на плечо сестры, — не подумал.

— Их убили у меня на глазах, — глухо произнесла Элисса, — маму, папу, Ориану. Им перерезали горло... Орен до сих пор не может оправиться.

— Орен жив? — поднял брови я.

— Угу, — вздохнула Элисса, — вытащила в последний момент. Эйден, эта тварь мне за все заплатит. Я из ее кожи знамя себе сошью!

— Ее?

— Коутрен, — пояснила Элисса, — эта сука была в цветах Амарантайна, но ее меч я узнаю из тысячи. Сейчас она здесь всем заправляет. Из нашего замка, где она зарезала наших родителей! И я не могу ее достать!!!

Стряхнув руку с плеча, сестра в ярости вмазала кулаком по столу, попав прямо по глиняной тарелке. Посуда брызнула осколками, изрезав Лиссе руку. Удивленно подняв ладонь, сестра принялась вытаскивать глиняные осколки, бросая их прямо на пол.

— Давай помогу, — подошел я и взял в руки окровавленную ладонь. Вытащив осколки, я перевязал руку, и Элисса, дождавшись окончания процедуры, тяжело опустилась в кресло.

— Проклятье, Эйден, как же я устала, — вздохнула сестра, — ежедневно я отправляю людей, зная, что далеко не все смогут вернуться... И они не возвращаются. Я думала, что готова к войне, но теперь думаю, что к такому нельзя быть готовым. Иногда мне кажется, что ты справился бы гораздо лучше меня. Ты спас армию короля под Остагаром, и теперь собираешь новую. Как тебе все это удается?

Действительно, интересный вопрос. Может, потому что мне известно, чем все закончится? Нет, я слишком много совершил, и теперь история вряд ли пойдет по известной мне колее. Может, потому что я до сих пор где-то глубоко считаю все происходящее игрой? Тоже вряд ли — от этого опасного ощущения я избавился очень давно. Тогда что?

— Я не знаю, сестренка, — вздохнул я, — но я знаю, что война ломает слабых и меняет сильных. А ты точно не сломаешься.

— Спасибо, — улыбнулась Лисса, — знаешь, мне очень не хватало поддержки. Теперь, когда ты рядом, дела могут наладиться. Мы освободим Хайевер, убьем Коутрен а потом доберемся и повесим всех предателей.

— Конечно, — кивнул я, не став рассказывать о своих планах, — но мне понадобится твоя помощь.

— С удовольствием помогу тебе, — окончательно отошла от срыва Лисса, — что тебе нужно?

— Для начала мне нужен новый меч. Мой старый сломался, и с тех пор я бегаю с этой поделкой, — слегка вытащил я меч из ножен, — не самая плохая работа, но...

— Но не для тебя, — закончила Элисса, — и знаешь, из всего, что ты можешь попросить, эту просьбу выполнить проще всего. У меня в крепости как раз есть нужный человек.

— Да? И кто он? — поинтересовался я, хотя и догадывался о личности кузнеца.

— Микаэль Драйден, — подтвердила мою версию сестра, — вы друг другу понравитесь.

* * *

— Леди Элисса, Тейрн Кусланд — слегка поклонился здоровый бородатый детина, встетив нас около кузницы, — рад приветствовать вас. Признаюсь, очень давно хотел познакомиться с изобретателем такого замечательного изделия.

— Я рассказала ему о твоем молоте, — пояснила Элисса, — Михаэль был в восторге, когда нам удалось добыть один.

— Говорят, вы хороший кузнец, — обратился я к Драйдену.

— Лучший в Ферелдене, а то и Вольной Марке, ваша светлость, — приосанился кузнец, — я учился секретам у лучших мастеров людей и дварфов, и могу создать лучшее оружие этого мира. Если, конечно, материалы будут соответствующие.

— Материалы, говоришь, — притворно задумался я, — похоже, у меня как раз есть то, что вам подойдет. Элисса, можешь послать кого-нибудь к моим людям? Скажи, что мне нужен небесный камень.

Мою просьбу исполнили быстро — минуты через три примчавшийся гонец принес упакованный в мешок метеорит.

— Хм, это действительно небесный камень, — осмотрел содержимое мешка Драйден, — причем в нем много небесного металла. Да, ваша светлость, это действительно подходящий материал. Судя по всему, металла в нем хватит на меч или даже секиру. Вы, вероятно, предпочтете первое.

— Определенно, — кивнул я, — когда можете приступить?

— Да хоть сейчас! — воскликнул Михаэль, — кузница разогрета, молот в порядке. Уверяю вас, я сделаю лучший меч из всех, что вы держали в руках. Он будет достоин королей, будьте уверены. Кроме того, — заговорчески понизил голос кузнец, — у меня есть один интересный способ ковки, но мне понадобится ваше личное присутствие. Надеюсь, вы не заняты?

— Не занят, — покачал я головой, — тем более, если это необходимо для создания вашего шедерва.

— Тогда прошу за мной, — приглашающе махнул рукой Драйден, — и еще, я бы предпочел, чтобы способ изготовления меча остался между нами. Не уверен, что Церковь будет довольна тем, как я буду ковать клинок.

Очень интересно. Что же такого знает потомок Софии Драйден, что опасается гнева церковников?

* * *

(прим. авт. Минутка оружейного порно детального описания техпроцесса, на первый взгляд мало влияющего на сюжет)

[1]

— Я понял, что вы хотите, — резюмировал кузнец, выслушав мои требования к будущему мечу, — вам нужен полуторный меч с зачарованием против живых существ. Что ж, мне это вполне по силам. Приступлю к работе сейчас же.

Для начала Драйден, подцепив клещами кусок метеорита, сунул его прямиком в печь. Дождавшись, пока метеорит раскалится докрасна, кузнец вытащил обломок и перенес его на механический молот. Под ударами метеорит стал быстро крошиться, ссыпаясь в загодя подготовленный для этого лоток. Раскрошенный металл Михаэль собрал в лопату и ссыпал в сложенную из кирпичей башенку.

— По хорошему, здесь нужна полноценная плавильная печь, вроде тех, что я видел в Ривейне и Антиве, — заметил кузнец, — но в нашем случае пойдет и такая. В трактате, что я нашел в Андерфелсе, говорилось, что в звездной стали бывает много вредных камней, снижающих прочность, и рекомендовалось пережигать ее с большим количеством древесного угля.

Через некоторое время Драйден разобрал колодец и вытащил на свет рыхлый ком сплавившегося железа. Кажется, такие куски называются крицей. С помощью подозванных подмастерий Михаэль принялся бить по комку железа, постепенно превращая его в плоскую болванку темного цвета. Закончив разбивать крицу, кузнец уложил его на лопатоподобный инструмент, после чего обернул влажной тряпкой, обваляв затем получившуюся конструкцию в соломе и пепле.

— Это зачем? — полюбопытствовал я.

— Чтобы уголь не ушел из стали, — ответил кузнец, поливая комок глиняным раствором, — так она выйдет в разы прочнее.

Положив заготовку в печь, кузнец засыпал сверху уголь. Дождавшись, пока она раскалится, мастер отнес ее на механический молот, под ударами которого заготовка сварилась. Затем процедура повторилась, но на этот раз Михаэль, взяв нечто вроде зубила, практически разрезал заготовку пополам, после чего ударами уже ручного молота сложил его. И снова горн — располовинить — сложить.

— Чем больше слоев — тем лучше, — Драйден, войдя во вкус, комментировал почти каждое свое действие.

— Эйден! — от крика сестры, которая рявкнула мне в ухо, я подскочил, — ты долго еще собираешься здесь стоять? У нас еще много работы.

Выглянув в окно, я с удивлением понял, что солнце уже почти зашло за горизонт. Работа мастера оказалась столь увлекательной, что я и не заметил, как пролетело время.

— Прости, забылся, — слегка виновато улыбнулся я.

— Идите, милорд, — произнес отвлекшийся от работы кузнец, — приходите дня через три — ваше присутствие пока не требуется.

Кивнув Драйдену, я вышел из кузницы вслед за сестрой.

— Так что за дела? — решил я поинтересоваться у Элиссы.

— Да нет никаких дел, — фыркнула Лисса, — твои подчиненные отлично справляются, да и мои давно вошли в ритм. Просто Драйден — человек увлекающийся, и когда ему в руки попала твоя глыба, он смотрел на нее так, что я поняла — он не выйдет из кузницы, пока работу не закончит.

Оказалось, что сестра в своих словах была недалека от истины. Через три дня в кузнице меня встретили невыспавшиеся лица Михаэля и подмастерий.

— Доброе утро, милорд, — судя по лицам помощников, из всех присутствующих утро было добрым лишь у меня и мастера, — мы работали почти всю ночь, но многое успели сделать.

Кузнец провел меня внутрь, где с гордостью продемонстрировал мне нечто, уже напоминающее меч.

— Я решил объединить звездный метал с сильверритом, — пояснил Драйден, — кроме того, режущая кромка также изготовлена из сильверрита. Теперь, когда клинок почти готов, можно приступить к самому интересному и сложному этапу. Так, за работу, не время сидеть!!

На языках подмастерий явно вертелось что-то нелестное, но высказывать здоровому кузнецу все, что они думают о том, куда ему следует засунуть треклятые заготовки, никто не стал. Поплевав на руки, люди принялись за работу, раскаляя печь.

Разведя в плошке темную густую смесь, чем-то похожую на расплавленный гудрон, мастер смазал ей центр клинка и нанес поперечные линии. После этого клинок снова отправился "на прожарку".

В это время подмастерья, взяв остатки звездной стали, принялись за изготовления гарды. Сталь отправилась на механический молот, где с помощью специальных обкладок их превратили в крестовину. Несмотря на общую усталость, помощники решили добавить красоты. На наковальне они с помощью других обкладок придали им форму когтей, сделав гарду более... Хищной? Я лишь цокнул от восхищения — при правильном подходе концы крестовины превратятся в смертельное оружие.

Тем временем кузнец отвлек меня от созерцания процесса.

— Милорд, вот теперь без Вас никак не обойтись, — кузнец отвел меня в дальний угол кузницы за кожаную ширму. В углу, как оказалось, располагалась небольшая лаборатория алхимика, а в центре стола уже гордо стояло какое-то варево неприятного болотного цвета и столь же неприятным запахом.

— Милорд, — обратился ко мне кузнец, — перед тем, как мы начнем, хочу задать вам вопрос. Как вы относитесь к магии крови?

Вопрос поставил меня в тупик. Насколько я знаю, Михаэль магией не владеет, тогда к чему вопрос? Разумеется, я догадывался, что это связано с клинком, но все же...

— Никак не отношусь, — ответил я, — во всяком случае, я подумаю, прежде чем бежать к церковникам докладывать о малефикаре.

— Очень хорошо! — просиял бородатый мастер, — потому что то, что мы сейчас сделаем, официальной Церковью трактуется именно как магия крови. В империи Тевинтера известны мечи, которые по праву назывались кровавыми. Как правило эти мечи были последними, и самыми известными работами мастеров, что их создали. Догадываетесь, почему?

— Их убивали после создания клинка? — предположил я.

— В целом верно,— кивнул мастер, — но убивали не после, а во время создания. При закалке и полировке использовалось специальное зелье, главным компонентом которого была кровь того, кто создал меч, и того, кто будет его использовать. Раньше для этого требовалась ВСЯ кровь кузнеца, но мессир Авернус, который живет здесь, доработал зелье, и теперь достаточно лишь чашки.

Вздохнув, я закатал рукав. Драйден, сделав то же самое, полоснул себя по руке, а затем и меня. Кровь ручьем полилась в зелье, отчего то, забурлив, приобрело алый оттенок.

— Готово, — выдохнул мастер, перевязывая порез, — признаюсь, я до конца не верил, что это сработает. Теперь зелье надо разбавить водой, и можно проводить закалку.

Вынеся чашу в кузницу, Драйден вылил ее содержимое в подготовленный лоток, после чего, вытащив меч из печи, опустил его в раствор. Вода вскипела, разнеся по кузнице запах крови. А затем произошло удивительное явление — зелье, растворенное в воде, собралось вокруг клинка и принялось буквально впитываться в металл, передавая ему свой цвет. Постепенно вода в лотке очистилась, а лезвие превратилось в кроваво-красное, словно обагренное кровью. Впрочем, в некотором роде так оно и было.

— Идеально, — кузнец вытащил меч из раствора и придирчиво осмотрел его, — теперь приступим к полировке.

Кузнец принес несколько точильных камней, и, присев, принялся полировать клинок. Занятие было, как оказалось, очень медитативным. Движения меча по камню вгоняли в самый настоящий транс, и я завороженно смотрел на то, как меч ходит взад-вперед. Но все заканчивается, закончилась и полировка. Драйден снова удалился в "алхимический уголок" и вернулся со стеклянной бутылью в руке.

— Это концентрированный алхимический реагент, — гордо произнес кузнец, — купил его за баснословные деньги. Им мы будем проявлять рисунок меча.

Разбавив реагент в воде, кузнец опустил туда меч. Подождав минут пятнадцать, Михаэль вытащил клинок и начал дополнительно доводить заточку двумя мелкими камнями, зажатыми в пальцах.

— Вот, клинок готов, — произнес кузнец, не отрываясь от полировки, — осталось лишь сделать рукоять и нанести зачарование, но это уже не моя работа. Думаю, дня через два меч будет готов.

Кивнув Михаэлю, я попрощался с его помощниками, которые до сих пор смотрели на меня волками, и вышел из кузницы.

Как и предсказывал Драйден, меч был готов через двое суток. Оказалось, что по какой-то причуде судьбы в Хайевер занесло Бодана Феддика и его сына Сэндала. Основательно подумав, я вспомнил, что эту пару гномов в оригинальной истории можно было бы спасти в Лотеринге то ли от Порождений, то ли от простых разбойников. Похоже, в этот раз дварфы в помощи не нуждались, и благополучно добрались до моих земель, где и встретили партизан Элиссы. Что сподвигло торговца согласиться на предложение сестры, я так и не понял — мутное объяснение о нежелании связываться с мятежниками, полученное от Бодана, меня, мягко говоря, не удовлетворило. Впрочем, допытываться я не стал — в конце концов, Феддик-старший неплохо подсобил в изготовлении меча. Как оказалось, редкими материалами Михаэль Драйден обязан именно ему. Кроме того, дварф оказался неплохим ювелиром, проделав впечатляющую работу по инкрустацию рукояти, в которую затем вмонтировал зачарованные Сэндалом пластины.

Прием работы не был лишен торжественности. Перед кузницей выстроились все, кто хоть как-то участвовал в создании меча. Впереди был, разумеется, Михаэль Драйден, надевший по такому случаю свою, вероятно, лучшую одежду. Справа от него стоял лысый чародей, в котором я с удивлением узнал Авернуса, выбравшегося по такому случаю из свой башни. Слева же свои законные места заняли Бодан и Сэндал, которые, казалось, от важности прибавили в росте. За "главными конструкторами" стоял коллектив из подмастерий, помогавших кузнецу в работе.

— Милорд, — поприветствовал меня кузнец, — ваш меч готов.

Приняв из рук Драйдена оплетенные кожей ножны, я, взявшись за рукоять, резко вытащил меч. Никакая обработка не смогла вывести из него тот кроваво-красный цвет, полученный еще при закалке — цвет лишь стал темнее, что в сочетании с узором на металле, образовавшимся после обработки, придавало лезвию инфернальный вид. Лучи солнца, падая на клинок, словно заставляли его светиться багрянцем изнутри, а отражение моих глаз в отточенном металле выглядело так, словно из меча на меня смотрело неведомое, но крайне опасное существо. С усилием оторвавшись от созерцания клинка, я перевел взгляд на рукоять. Бодан удивительно точно передал настроение самого лезвия — темная, почти черная рукоять была оплетена черной кожей, сквозь которую проглядывали пластины с нанесенными Сэндалом рунами. Венчала рукоять абсолютно черная голова демона Гордыни, чьи глаза были выполнены из миниатюрных кусков обсидиана, а раскрытый рот удерживал достаточно крупный рубин.

Налюбовавшись, я пару раз взмахнул мечом. Удивительно, но, несмотря на то, что в длину меч был чуть больше метра, а в ширину — около трех пальцев, он оказался довольно легким. От неожиданности меня даже слегка занесло, но, вовремя остановившись, я стал гораздо более аккуратно наносить удары. Свист рассекаемого воздухом клинка сплетался в гипнотизирующую песню, хотелось наносить удары еще и еще. Руки от взмахов не только не уставали, но и наливались силой — меч словно просил обрушить его на голову врага, рассечь мясо, разрубить кости, напоить алое лезвие кровью.

— Эйден!

Крик сестры выдернул меня из транса. Наваждение ушло. Повернув голову, я увидел восхищенные лица мастеров и изумленное — сестры. Не сговариваясь, создатели меча глубоко поклонились, и Михаэль Драйден произнес, не разгибая спины:

— Милорд, признаюсь, этот меч — лучший среди тех, что я создал. И теперь я уверен, что он предназначен для лучшего мечника среди тех, что я встречал. Для меня честь создать оружие такого воина, как вы.

— А для меня честь — принять этот шедевр из рук таких мастеров, как вы, — вложив клинок в ножны, я слегка поклонился в ответ, — От всей души благодарю вас за Ваш труд.

Развернувшись, я направился в замок.

— Эйден, — догнала меня Элисса, — клянусь, я никогда не видела ничего подобного! Где ты этому научился?

Я невольно взглянул на покоящийся в правой руке ножны.

Хотел бы я сам знать, Элисса...

(Конец минутки оружейного порно — детального описания техпроцесса, на первый взгляд мало влияющего на сюжет)

* * *

Разумеется, прошедшую неделю я потратил не только просиживая в кузнице. Несмотря на слова Элиссы о том, что работы для меня нет, занятие я себе нашел. Выяснив, какими силами располагает сопротивление и на что эти силы способны, я приступил к планированию атаки. Самое сложное было в том, что большая часть поставленных в строй солдат была, откровенно говоря, мало на что способна. Да, боевой дух был высок, они хорошо знали местность и пользовались доверием населения, но вот военные навыки удручали. Я был полностью уверен, что в прямом бою регулярные войска оккупантов разделают вчерашних крестьян под орех. Используй я их при нападении на город, это бы закончилось так же, как и Тетское наступление, только не факт, что имело бы тот же психологический эффект [2] — кто знает, как Коутрен описывает ситуацию в Хайевере.

Гораздо эффективнее было бы использовать партизан для отвлечения внимания от основной атаки. Массовые, но децентрализованные наступления по всему тейрниру должны заставить оккупантов распылять силы, пытаясь достать партизан. Которые, в свою очередь, при малейших признаках появления карательных групп должны отходить, не принимая боя. Возможно даже привлечь к операции, сочувствующее население, которое может направлять солдат противника по ложному следу или даже в засаду. Будь моей задачей окончательное изгнание врага из Хайевера, я бы так и поступил. В конце концов, единственным более-менее эффективным способом подавить партизанскую войну является принцип "разделяй и властвуй". То есть, для обеспечения уничтожения партизан нужно обеспечить исполнение следующих пунктов:

1) Разведка. Именно благодаря оперативно-розыскным мероприятиям партизан и можно обнаружить. Что, к слову, роднит контрпартизанскую войну с полицейской работой.

2) Работа с местным населением. Требуется убедить жителей области в том, что вы не захватчики, и при вашей власти жить они будут лучше.

3) Ликвидация лидеров. На первый взгляд, чисто военный пункт, однако и здесь есть свои нюансы. Следует учитывать особенности местного менталитета, образ мысли и культуры, в которой выросли лидеры партизан, иначе убийство главарей подполья ожидаемых результатов не принесет. Что возвращает нас к первым двум пунктам.

4) И последнее по счету, но не по важности. Привлечение партизан на свою сторону. Это — один из самых эффективных способов добиться своего в ходе противопартизанской войны. Кроме того, такой метод имеет свой психологический аспект.

Таким образом, самую эффективную стратегию можно описать так: договорись с умеренными, убей радикалов.

Но вот дойдет ли подобное до военной администрации? Особенно в эти времена, когда для большинства военных самым простым методом подавления восстаний являются силовые и карательные акции? Не знаю, но учитывая то, что подполье, организованное Лиссой, живет и здравствует, вряд ли их лидеры пришли к тем же выводам, что и я.

И все же в подобной тактике был один недостаток, который в моем положении был критичным. Отсутствие времени. Будь у меня хотя бы год, весь север Ферелдена уподобился бы Вьетнаму и Афганистану Земли. Но времени не было, а значит, мне волей-неволей придется положиться на более традиционные способы войны. А это — игра на поле противника, и я не был уверен, что окажусь способен переиграть их. Проклятье, куда не кинь — всюду клин.

— Добрый день, тейрн, — дверь открылась, и в комнату вошел дварф. Приглядевшись, я узнал в нем одного из спутников Алистера, коего он, вероятно, привел с собой из Орзаммара.

— Добрый, — кисло ответил я, — хотя добрым я бы его не назвал. Кстати, нас не представили.

— Дюран Тотен, к вашим услугам, — слегка поклонился орзаммарец, — полагаю, вы испытываете затруднения?

Что-то щелкнуло у меня в голове. Наверное, из-за того, что дварф, несмотря на свой несколько непрезентабельный вид, сохранил величественность, которая в их обществе была присуща воинам и аристократам. Повинуясь наитию, я решился спросить:

— Почтенный, скажите, как вы встретились с Алистером?

По лицу дварфа пробежала тень. Задумавшись ненадолго, мой гость вздохнул и ответил:

— Мы встретились на Глубинных Тропах. Мы в числе Легиона Мертвых тогда как раз защищали мост, ведущий в Орзаммар. Я с разрешения командира Кардола присоединился к походу Его Величества. Кроме того, в путешествии я нашел свидетельства тому, что Легион Мертвых является благородным домом. После того, как Белена выбрали королем, я отправился с Алистером на поверхность, дабы помочь в его борьбе против Мора.

— Легион мертвых? — переспросил я, — значит, вас изгнали? Если не секрет, за что?

— Да, говорят, аристократа убил, — вздохнул мой визави.

— А на самом деле? — иронично спросил я, зная об интригах в королевских дворах.

— Убил, — хмыкнул Дюран, изрядно меня удивив.

— Такой плохой был аристократ? — осторожно поинтересовался я.

— Аристократ хороший. Можно сказать, Триан был лучшим, пользовался определенной поддержкой от старых родов, — бросил гном, после чего, задумавшись на секунду, продолжил, — а вот брат — плохой.

Паззл в моей голове окончательно сложился.

— Ты — Дюран Эдукан! — забыв о приличиях, воскликнул я.

— Уже нет, — хохотнул дварф, оценив мою реакцию, — вступив в Легион, я потерял право называться этой фамилией. Впрочем, я не в обиде — в конце концов, Белен неплохо справится со всей этой сворой деширов, от которой меня еще в детстве мутило.

Скорее, он плюнет и разгонит к Архидемону весь подземный парламент. Но не мне об этом говорить.

— Так в чем проблема? — присел бывший Эдукан на стул, — быть может, я смогу чем-то помочь?

Хм, а почему бы и нет? В любом случае, я ничего не теряю. Собравшись с мыслями, я принялся рассказывать Дюрану свои соображения.

* * *

— Даа, ситуация, действительно, не из приятных, — протянул дварф, почесывая бороду, — лучшим вариантом было бы вызвать помощь из Лотеринга, или же подготовить на месте. Но время... времени всегда мало. Но если проблема кроется в войсках, то мне есть, чем помочь. Конечно, кому-то из деширов это не понравится, но самые наглые пока что присмирели, и это открывает некоторые... Возможности.

— Какие именно? — я слегка подался вперед, выражая заинтересованность.

— Я, как не последний дварф в Легионе, могу призывать часть воинов, если это понадобится, — объяснил Дюран, — это старая традиция и привилегия благородных домов — каждый из них может начать свой собственный поход, если он не принесет вред тейгу и другим домам. При отце многие деширы пытались отменить этот закон, но ничего не вышло. А сейчас, когда король казнил Харроумонта, советники притихли. Так что если я приведу часть легионеров на поверхность, никто мне слова не скажет. За исключением, может быть, Кардола, но с командиром я как-нибудь договорюсь. Это, конечно, будет вмешательством в дела Ферелдена, но если Его Величество Алистер согласится, то руки у меня будут развязаны.

— Но Белен может наложить вето, не так ли? — заметил я, — ведь если Логейн все же победит и узнает о том, что дварфы воевали на стороне его врагов, то дипломатическим отношениям наших стран придет конец.

— Вот для этого и существует тот закон, — наставительно поднял палец Тотен, — король в любой момент может сказать, что это была частная инициатива одного из домов, и он здесь ни при чем. Кроме того, — заговорчески понизил голос бывший Эдукан, — Белен — дварф ОЧЕНЬ жадный. И поверьте мне, если Кардол убедит его в том, что наше выступление принесет большую выгоду, то король возражать не будет.

— Что ж, в таком случае я буду рад принять помощь Вашего дома, — поднялся я, — теперь нам осталось лишь уговорить Алистера. Хотя я не думаю, что король будет против.

Как я и предсказывал, король против не был. Наоборот, Тейрин обеими руками ухватился за возможность помощи. Когда все мелочи, вроде условий оказания помощи, были оговорены, Дюран, собравшись, удалился на Глубинные тропы. По словам дварфа, путь туда и обратно занял бы около полутора недель, с учетом всех неприятностей, которые могли бы случиться. От большого сопровождения бывший Эдукан отказался, заявив, что наземники все равно слабо ориентируются в тейгах, и на Тропах будут скорее обузой. В качестве эскорта он взял лишь рыжего воина-дварфа с огромным, в его рост, лабрисом, и еще одного сородича из Серых Стражей, который хоть и был пылеглотом, но сражался получше иных благородных, не брезгуя никакими приемами для достижения победы. Дюран, к слову, сказал это лично, проверив навыки простолюдина в деле.

За то время, пока Тотен отсутствовал, нам удалось развернуть полномасштабную партизанскую войну. Ветераны из Пика Солдата разъехались по всему Хайеверу, беря под свое начало многочисленные и порой стихийно организованные отряды. В их задачу входило не только командование отрядами и обучение партизан, но и отлаживание взаимодействия между отрядами. Конечно, за полторы недели тяжело было достичь значительных результатов, но это все же было лучше чем их полное отсутствие. По крайней мере, я надеялся, что в нашем случае партизаны смогут хоть как-то отвлечь оккупантов от основной атаки.

Дюран все же задержался — вместо полутора недель на путь ушло две с половиной. Тем не менее, на дварфа я не был в обиде — потратив больше времени, легионер привел полторы сотни добровольцев с самыми различными специальностями. Воины, разведчики, даже инженеры отправились с Тотеном в поход на поверхность. Мне оставалось лишь удивиться подобному рвению — отправиться неизвестно куда, неизвестно, зачем, да еще и воевать... То ли легионеры привыкли подчиняться командирам, то ли Дюран имел талант убеждения. Хотя в нашем случае, скорее всего, одно наложилось на другое.

На введение новоприбывших в курс дела ушел остаток недели. По уму, нужно было бы провести учения, построив имитацию крепости, но увы, времени было уже в обрез. Это грозило большими потерями, но выбирать не приходилось — обстоятельства на этот раз были против нас.

* * *

9:31:03:22 века Дракона. Пик Солдата.

— Итак, теперь, когда мы готовы, — произнесла сестра, — можно, наконец, выступить к замку. По донесениям от отрядов, часть гарнизона покинула столицу Хайвера и отправилась подавлять наши выступления. Сейчас — лучший момент для атаки!

— Боюсь, наш отряд пока недостаточно готов, — Алистер, несмотря на согласие, все же был настроен скептично, — учитывая укрепления замка, нам вряд ли удастся без больших потерь взять замок и захватить порт.

— Мы готовы, — отрубил Дюран, — Ваше Величество, больше за отведенное время сделать не получится, тем более что по словам эрла Эамона Логейн не будет сидеть и ждать, пока мы захватываем провинцию за провинцией.

— Во время штурма многие дварфы погибнут, — резонно заметил Тейрин.

— Мы готовы внести свой вклад в победу, — заявил Тотен, — тем более, что...

В этот момент двери зала, в котором проходил совет, настеж распахнулись, и в помещение буквально ввалилсь два солдата. Запыленная форма в сочетании с катящимися по лицам каплями пота не оставляли сомнений в том, что воины прибыли издалека, и прибыли с важными вестями.

— Тейрн Логейн...

— Эрл Вуллф...

Одновременно начали гонцы.

— Спокойно, — подняла руку вверх Элисса, — теперь расскажите по порядку, что случилось.

Солдаты, повернув головы друг к другу, несколько секунд бодались взглядами, а после один из воинов, отведя глаза, отступил на полшага, предоставляя товарищу право начать первым.

— Эрл Норберт прислал вам послание, милорд Кусланд, — произнес гонец, — под Лотерингом собралась большая армия Порождений Тьмы. Архидемона пока не замечено, но эрл считает, что это лишь вопрос времени. Лорд Вуллф предполагает, что армия Мора, наконец, перешла в наступление, и сомневается, что на этот раз выйдет ее удержать.

— Не было печали, — мрачно произнес Алистер, явно сдержавшись от того, чтобы сплюнуть прямо на пол, — с севера — Логейн, а теперь еще и Порождения решили напомнить о себе.

— Этого следовало ожидать, — произнес я, — холода в Диких Землях начали отступать, и, воздух прогрелся до уровня Глубинных троп, чудовища проснулись. По правде говоря, я удивлен, что холод не погнал их в более теплые места, но эта задержка сыграла нам на пользу.

— А что Логейн? — спросила Эамон второго гонца.

— Наши разведчики в Денериме заметили выход армии Мак-Тира из столицы, — выдохнул солдат, — с ним отправились почти все банны и эрлы с дружинами. Все, кого он смог набрать. Еще больше воинов он собирает по дороге. Милорд, эта армия просто колоссальна, и она идет на Лотеринг!

— Опоздали... — Эамон безвольно упал на стул, — Создатель, мы опоздали! Похоже, теперь наша борьба бессмысленна. Нам остается лишь поддержать тейрна, когда он победит Архидемона.

— Он не победит, — внезапно произнес молчавший до этого Авернус, дождавшись, пока воины покинут зал.

— Мессир, я понимаю то, что вы не желаете ему победы, но взгляните правде в лицо — Мак-Тир является лучшим полководцем Ферелдена, и если кто и сможет разбить порождений, то это он.

— Дело не в Порождениях, а в природе Скверны, — вздохнул маг, — то, что я вам скажу, является секретом, но в нашем положении молчать смысла не имеет. Архидемона может убить только Серый Страж. Из-за того, что Скверна есть в каждом Порождении, Архидемон, погибнув, переселится в ближайшее и через некоторое время воскреснет. Но если убийцей будет Страж, также имеющий заразу в теле, то Архидемон, попытавшись вселиться в него, погибнет. Но это смертельно и для убийцы, и именно поэтому ни один из тех, кто нанес Последний Удар, не выжил. Поскольку Серых в армии Логейна нет, единственное, что он сделает, это оттянет поражение. Армия Мак-Тира обречена сражаться, пока ее не завалят трупами.

— То есть надежды нет... — Эамон обхватил голову руками, — Создатель, за что это нам?

— Надежда есть, — произнес я.

Под удивленными взглядами я подошел к столу с писчими принадлежностями, и, взяв перо, размашисто написал на пергаменте одну фразу.

Норберт, действуй по пятому плану.

Присыпав пергамент песком, я дождался , пока чернила высохнут и, выйдя в коридор, передал инструкцию караульному со словами:

— Норберту Вуллфу, в Лотеринг, срочно.

Солдат, кивнув, чуть ли не бегом пустился до башни с птицами. Проводив его глазами до поворота, я вернулся в зал и, закрыв дверь, произнес:

— Вот теперь мы, быть может, и победим. Если, конечно, Норберт все сделает правильно.

— Милорд, а что это было? — слабым удивленным голосом поинтересовался Эамон.

— Наша победа, — загадочно улыбнулся я, — будьте уверены, господа, вам понравится.

Конечно, я соврал. Мой план понравится далеко не всем. Ведь пятый план был создан мной для того случая, когда армия окажется между молотом и наковальней. План был до боли прост. Армия, вместо того, чтобы сражаться с Порождениями, отступала от Лотеринга. Та ее часть, что предоставил Эамон, отправлялась в Редклифф, чтобы защищать эрлинг от отдельных групп монстров и затем ударить в тыл Порождениям. Остальные же выдвигались делились на две части. Одна отходила на север, избегая встречи с Логейном, и в зависимости от обстановки двигалась или по северному тракту, или, в худшем случае, пыталась прорывалась в Хайевер и держала перевалы. Вторая часть армии должна была состоять из самых опытных и подготовленных солдат и командиров, ведь она исполняла самую главную часть плана. Она оттягивала Порождений на себя, увлекая их за собой. Одновременно эта часть двигалась навстречу армии Логейна, лишь в последний момент отворачивала в сторону. Поэтому эта часть армии и будет самой опытной — любая поспешность или промедление приведет к ее гибели. Но если все пройдет, как надо, то Логейн будет оставлен один на один с ордой Мора. Если он умный, то постарается, играя от обороны, отступить к Денериму, попутно пытаясь затормозить мелкими боями армию Порождений. Если нет... Что ж, гибель армии врага меня тоже устроит. При любом раскладе, мне останется лишь добить обескровленный Мор вместе с Архидемоном. Конечно, при таком подходе погибнут многие эрлы, банны и их солдаты, но их жизни меня, откровенно говоря, почти не волновали. В отличие от жизней солдат своей армии.

— Вот и решился вопрос о времени атаки, — подвел я черту, — теперь, хотим мы того или нет, атаковать придется. Готовьте войска — выступаем на рассвете.

Примечание к части

[1] Низкий поклон программе Men at arms: reforged за видео о методе создания меча. Ссылка на видео: https://youtu.be/7re7E279-Fw Бета: Отбечено. [2]Результатом Тетского наступления было поражение Вьетконга, однако сам факт наступления был настолько шокирующим, что население США стало думать, что войну выиграть нереально, что в свою очередь привело к росту антивоенных настроений. Кстати, у меня новая заявка! Всем желающим посмотреть или написать — милость прошу. Ссылка ниже. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Code Geass: https://ficbook.net/requests/510325

>

Эндшпиль. Часть 3.

От автора. В данной главе повествование несколько рваное и дерганное, но на то есть своя причина.

9:31:03:27 века Дракона. Хайевер.

Стена замка, стоявшего на небольшом каменистом плато, навевала на ностальгические мысли. Когда я уходил под Остагар, то не думал, что застану родной дом в таком виде, да еще и вернусь в него не как победитель, а как тот, кто хочет вернуть его. Похоже история, как бы я ни старался ее менять, все же старается идти по накатанной колее, что я подмечал и ранее.

— Тейрн Кусланд, — рядом со мной опустился один из разведчиков, — как вы и полагали, часть гарнизона отсутствует в городе. Вероятно, теперь пробраться до цели будет не в пример проще.

Я кивнул, отпуская лазутчика. Конечно, то, что часть гарнизона не появилась в городе, было хорошим знаком, но все же я не был до конца уверен в том, что нам не готовят ловушку. В конце концов, опрометчиво рассчитывать на то, что противник глупее тебя, и именно поэтому я подсознательно считал, что засевший в замке враг задумал какую-то смертельно опасную пакость. Какова вероятность того, что нас заманивают в ловушку? Если вдуматься, довольно высокая. Есть ли вероятность, что в Пике Солдата есть шпионы врага, которые только и ждут того, пока мы сами выйдем на бой? Вполне.

И все же атака произойдет. И произойдет она сегодня. Не потому, что сейчас верное Алистеру войско пытается столкнуть лбами орду Порождений и армию Логейна. Не потому, что самому Алистеру для признания его легитимности нужно как можно скорее появиться в Денериме. И уж точно не для того, чтобы вернуть родной замок.

Я медленно выполз из-под куста, служившего мне укрытием, и не спеша отправился в рощу, где остановился наш отряд. Вернее, та его часть, которой предстояло проникнуть в замок. Остальные давно уже находились в городе, ожидая нашей отмашки на начало сражения.

* * *

— Итак, повторим наш план, — произнесла сестра, водя пальцем по карте, — наши солдаты находятся здесь, здесь и еще вот в этих местах. Их задача — создать переполох в городе. Солдаты должны отвлечься на беспорядки.

— И ради этого вы готовы жечь свою же вотчину? — спросил Теган.

— Это отвлекающий маневр, банн, — отрубила Элисса, — к тому же, мы специально выбрали места, в которых в ночное время людей быть не должно. Все эти точки — склады, на которых хранятся товары с рынка и кораблей.

Присутствующие отвлеклись, повернув головы ко мне, но я лишь махнул рукой, предлагая сестре продолжить.

— Теперь по вам, Ваше Величество, — Алистер на обращение лишь скрипнул зубами — настолько иронично звучало обращение Лиссы, — вы и ваши солдаты должны расчистить нам проход до порта. В идеале — захватите корабль. Ваша задача — самая важная, поскольку без вашей помощи замок станет для нас большой ловушкой.

— Я вас понял, миледи, — кивнул Тейрин, — но все же я не уверен, что в самом замке вы справитесь самостоятельно.

— Да, — согласно кивнул Дюран, присутствовавший на собрании как представитель Легиона, — мои подчиненные пусть и не так хороши в боях против живых, как против тварей Скверны, но штурмовать замки мы умеем не хуже вашего.

— Я не сомневаюсь в ваших талантах и навыках ваших подчиненных, лорд Дюран, — ответила сестра, — однако мы не будем штурмовать замок. В идеале, мы бы вообще обошлись без крови солдат, за исключением Коутрен. Но это невозможно. Мы должны проделать все как можно более незаметно, иначе замок станет нашей могилой.

Было видно, что дварф не согласен и явно желает если не лично поучаствовать в деле убийства кровницы, то хотя бы посодействовать легионерами. Но перечить сестре он все же не рискнул.

— Теперь мы, Эйден, — произнесла Лисса, доставая карты замка, — надеюсь, ты помнишь все тайные ходы?

— Помню, — кивнул я, — вопрос лишь в том, о каких из них известно противнику.

— Я об этом позаботилась, — деловито произнесла Элисса, — мой человек в замке предупредил, что о тайном ходе в кладовке и на плац врагу известно точно. Еще три — тот, что в оружейную, в кузницу и в казармы — под вопросом. Даже если о них не знают, соваться в эти места попросту опасно, да и открыть их снаружи, не поднимая шума, крайне проблематично. Но вот остальные...

— Воспользуемся вот этим, — уверенно ткнул я в библиотечное крыло, — вряд ли обитель Олдоса сторожат, да и, если мне память не изменяет, дубликаты карты прохода через рифы находится там. К тому же, добираться отсюда до покоев отца, в случае чего, гораздо быстрее.

— Хорошо, — кивнула сестра, — в таком случае, уходить будем через второй проход. Алистер, твои люди должны будут следить за вот этой, — палец сестры нарисовал на карте города круг, — областью. Проследи, чтобы ночью туда не заглянул никто лишний.

— Хорошо, — серьезно кивнул будущий, как я надеюсь, король.

— Господа, — подвела черту Элисса, — многие из вас присоединились к нам недавно, но мне известно, что все из вас чем-то пожертвовали на этой войне. Некоторые — своей семьей, другие — своими братьями и сестрами. Третьи — лишились дома. Поэтому вы все понимаете, как это важно для меня и моего брата. Возможно, сейчас вы лично не заинтересованы сражаться за тейрнир, но эта битва будет тем началом, которое положит конец междоусобице в стране, а затем — и Мору. Мы все готовились, жертвовали, ждали подходящего момента. И вот он настал.

* * *

Отряд воинов со знаками различия Амарантайна неторопливо шел по ночной улице, лениво посматривая по сторонам. Пятеро воинов составляли патруль, который вальяжно шагал по улице, больше для проформы наблюдая за улицей.

— Создатель, как долго будет длиться эта поганая вахта? — не выдержал один из патрульных, — какого демона леди Коутрен вообще придумала эти ночные бдения? Местные на улице не появляются с тех пор, как мы изловили здесь последнюю мятежную тварь.

Двое товарищей поддержали его одобрительным ворчанием, а один даже зевнул во весь рот, словно показывая, как бы он лично распорядился этим временем.

— Поговорите мне тут еще, — негромко рявкнул командир, который, положа руку на сердце, тоже не был в восторге от придумки комендантши, — или вам милее сидеть за стеной? Там как раз бунтовщики в последнее время шалить начали — они-то вас мигом взбодрят.

— Командир, да разве мы против? — даже при свете факелов было видно, как солдат побледнел — как раз за два дня до ночного патруля один из отрядов вернулся с кучей раненых и убитых. Стоит ли говорить, что после такого желания погулять за стенами города у воина поубавилось?

— А мне кажется, что против, — хмыкнул лидер группы, — тем более что...

— А это еще кто такой? — удивленно поднял руку патрульный, прерывая начальника. Повернувшись, солдаты увидели невысокую, но плотно сбитую фигуру в плаще, которая, пошатываясь на ходу, направлялась аккурат к патрулю.

— Да это же дварф! — безошибочно определил расу солдат, — наверное, напился своего подгорного пойла и забыл, где оказался.

Патрульные заржали, поддержав нехитрую шутку приятеля. Командир тем временем, расслабившись, направился к ночному пьянице. В голове у служаки, не первый год "работавшем" в городе, картинка сложилась быстро. Если дварф, значит — наземник. Если наземник, значит — или торговец, или кузнец, другие в города редко суются, да и на центральных улицах стараются не появляться. И те, и другие — существа зажиточные, а значит, с несчастного пропойцы явно можно что-то стрясти.

— Стоять! — заученно гаркнул командир, стараясь выглядеть солидно и грозно, — нарушаем, значит! Ходить по улицам в ночные часы категорически запрещено!

— Ооо, ик! — выдал дварф, прислонившись к стенке дома, — а я -то думал, что забрел, ик, за Орзаммар, ик! Чо, думаю, так, ик, темно?! А оно во как. Аж на поверхность вышел, во!

Солдат скривился — от дварфа явно несло какой-то ядреной гадостью. Да и сам он, похоже, допился до того, что забыл, где оказался.

— Люди, ик, добрые! — продолжал тем временем вещать коротышка, — может, ик, подскажете, как мне, ик, до Орзаммара пройти? Или, ик, проведете? Сами видите, в каком я, ик, со-со-состоянии, во!

— Конечно, проведем, — ласково произнес командир, уже предвкушая, как он будет трясти мошну этого неудачника, — только, сам понимаешь, такое дело стоит вознаграждения.

— Конечно, конечно, — подгорный житель стал рыться в кошельке на поясе, и, наконец, выудил на свет несколько монет, — вот только, ик, хватит?

Солдат, бросив взгляд на руку дварфа, аж затрясся от жадности — монеты были золотыми. Мысленно возблагодарив Создателя за то, что он послал именно ему этого простака, доблестный воин Амарантайна протянул руку, с явным намерением сгрести деньги в свой карман. Увы, именно в этот момент дварфа очередной раз качнуло, и, дернув рукой, он рассыпал монеты по грязной улице.

— Да в кого же ты такой растяпа? — прошипел солдат, нагибаясь, чтобы собрать золото — делиться с подчиненными, особенно такой суммой, в его планы не входило.

— Да в батюшку своего, — неожиданно трезвый голос рядом с головой, заставил солдата удивленно поднять глаза. Как раз за тем, чтобы увидеть тускло блеснувшую полосу металла, летящую ему прямо в горло. А мгновение спустя что-то сильно ожгло ему шею, и человек, захрипев, упал в грязь, заливая улицу кровью.

Дварф, откинув капюшон, обнажил ночному ветру ярко рыжую шевелюру, заодно оглядываясь на остальных горе-патрульных, прикидывая, не нужна ли помощь. Помощь была не нужна — выросшие словно из-под земли дварфы сноровисто оттаскивали убитых в проулок.

— Огрен, знаешь, ты переигрывал, — подошел к рыжему дварфу сородич, на ходу оттирая от крови кинжалы, — в Орзаммаре бы такое не прошло.

— В Орзаммаре меня каждый наг знает, — весело ответил Огрен, таща за ноги убитого командира, — да и, в конце концов, — с людьми это прошло.

— Да, прошло, — дварф, не глядя, убрал клинки в ножны, — убить их проще, чем у ребенка пирожок отнять.

— По себе судишь, Фарен? — иронично поднял бровь Огрен.

— Да уж не по тебе, здоровяк, — парировал простолюдин, — ты бы никогда до такого не додумался.

— Вы договорили? — лязгнул металлом голос третьего воина, да так, что оба диверсанта, не сговариваясь, повернулись, вытянувшись, и синхронно кивнули, — раз закончили, пошли дальше — у нас ещё много работы.

* * *

— Все готово? — негромко спросил человек, стоящий в темноте.

— Да, Ваша милость, — слегка поклонился подошедший воин, — мои люди готовы поджечь склады по вашему сигналу.

— Проблем не было?

— Нет, милорд, — покачал головой воин, — с охраной мы справились быстро, они явно не ждали нападения.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Алистер, — в таком случае, будьте готовы после поджога отходить к порту. Помните, действовать надо быстро и четко.

— Конечно, Ваше Величество.

Алистер Тейрин, бросив взгляд на длинные, сработанные из бревен здания, в которых хранилось много добра, привезенного в Хайевер, набросил на голову капюшон и в сопровождении двух солдат отправился в гавань. Если Эйден и его сестра правы, вскоре ему будет, чем заняться.

* * *

Невысокая, но сухая старушка, проснувшись, медленно поднялась со своей постели и, одевшись, вышла в коридор. Оглянувшись, женщина прошла по помещениям замка, закончив свой путь в библиотеке. Когда юная госпожа передала, что собирается вернуться в замок этой ночью и, наконец, покарать мерзавцев, она сначала не поверила. Даже если девушке, которую она помнила еще юной непоседой, удастся проникнуть домой, ей предстояло бы пройти через небольшую армию из солдат. Впрочем, здесь женщина подсобила юной госпоже — уж она позаботилась о том, чтобы солдаты спали беспробудным сном. Или, по крайней мере, были достаточно вялыми, чтобы госпоже не составило труда справиться с выродками. Большего она, увы, сделать не могла.

Опасения относительно солдат, как оказалось, были напрасны — за все время пути старушке не встретился ни один захватчик. Во многом потому, что львиную долю воинов эта мерзавка, командующая гарнизоном, отправила на просторы тейрнира, а остальных — в патрули по городу. Подойдя к обители знаний, женщина достала один из ключей и, провернув его в замке, толкнула тяжелую дверь, войдя в зал. Когда-то хозяином здесь был Олдос, но увы, во время штурма замка старик, в отличие от нее, сидел у себя, а захватчики в тот вечер не щадили никого. Тяжело вздохнув, женщина прошла в дальний угол библиотеки и, беззвучно шевеля губами, принялась ощупывать стену.

Неровный свет предусмотрительно захваченной свечи нисколько не облегчал работу, но женщина все же нашла нужный камень в кладке и, вытащив из складок платья взятый на кухне нож, вынула полированный брусок из стены. Камень, вывалившись из стены, с грохотом упал на пол, отчего женщина невольно присела, напряженно прислушиваясь к ночным звукам. Но все обошлось — на грохот падения никто не пришел, и старушка, поднявшись, заглянула внутрь открывшейся ниши. Под камнем, ничем не примечательным на вид, оказался скрыт механизм в виде ручки. Привычно поплевав на руки, женщина взялась за рукоять и принялась вращать ручку. Механизм двигался с трудом, что не облагчало немолодой служанке работу, но все же через некоторое время раздался долгожданный щелчок. Женщина облегченно вздохнула — по словам госпожи, щелчок означал, что скрытая за фальшивой стеной дверь открыта и встала на стопор, а значит, нужды держать механизм уже не было. Старушка облегченно присела на стул — оставалось лишь ждать.

Спустя примерно четверть часа, показавшихся женщине вечностью, раздался подозрительный шорох. Непосвященный подумал бы, что за стеной пробежали крысы, но служанка не была столь глупа. Подойдя к стене, женщина принялась стучать. Три коротких удара, три длинных, три коротких. Повторив сигнал еще дважды, женщина отошла в сторону. Из-за стены раздались глухие удары, и вскоре камни стали вываливаться, сопровождая свои падения гулкими звуками, заставив женщину снова испуганно присесть. Через минуты две кусок стены был окончательно разобран, открыв ход в потайной лаз, из которого, пригнувшись, вышло несколько человек. Подслеповато прищурившись, служанка, узнав одного из ночных посетителей, негромко воскликнула:

— Молодая госпожа! Наконец-то вы вернулись!

— Конечно вернулась, — улыбнулась Элисса Кусланд, — и я не одна.

Один из воинов снял шлем, и старая кухарка снова радостно улыбнулась:

— Милорд Эйден, и вы тоже пришли! Я слышала, что вы погибли под Остагаром.

— Скажем так, Нэн, — усмехнулся воин, — слухи о моей смерти были несколько преувеличены.

— Ха, я всегда знала, что вас не так просто убить, — хмыкнула женщина, — хотя, признаюсь, эти мерзавцы очень старались нас в этом убедить.

— Нэн, что с солдатами? — спросила Элисса.

— Большая часть спит беспробудно, — заявила кухарка, — я все сделала так, как вы и сказали. Остальные весь вечер ходили вареные, будто ноги из киселя сделали. Думаю, ваша затея сработала. Но учтите, личная гвардия Коутрен питается отдельно. Меня к их еде не пускают, так что с ними будут... проблемы.

— Все в порядке, — ободряюще положила руку на плечо женщины Лисса, — уж с ними мы как-нибудь сладим.

— Нэн, — произнес вдруг Эйден, — на твоем месте я бы спрятался. А еще лучше, покинул бы город как можно быстрее. После этой ночи многим непоздоровится.

— Я знаю, милорд, — вздохнула кухарка, — но этот замок — мой дом. Я не могу бросить его.

— Что ж, в таком случае будет лучше, если вы вернетесь назад, к себе, — подумав, сказал Эйден, — в конце концов, там вам будет безопаснее всего.

— Милорд, — произнес шепотом один из воинов, копавшихся в стеллажах, — ваши карты... Их здесь нет.

— Значит, Коутрен была достаточно предусмотрительна, чтобы спрятать их у себя, — вздохнул Эйден, — что ж, сестра, похоже, нам предстоит навестить эту женщину.

— Разумеется, предстоит, — хищно улыбнулась Элисса, — тем более, что мы и так планировали поговорить с ней по душам. Идем, времени у нас не так много.

Отряд молодых господ, осторожно открыв дверь, двинулся к опочивальне покойного Брайса Кусланда, занятую комендантом. Нэн, выждав момент, отправилась к себе — она уже сделал для детей тейрна все, что могла, и, как бы ей не хотелось помочь, сделать больше она была не в силах.

* * *

Замок был на удивление безлюден. Конечно, многие солдаты сейчас благодаря Нэн беспробудно спали в своих казармах, однако отсутствие даже небольших патрулей напрягало. Осторожно пробираясь по родовому гнезду, я напряженно осматривался, подмечая редкие посты. Так, в караулке около подъемного механизма моста явно кто-то есть, скорее всего, человека три-четыре. Еще несколько — в башенках на стене. По самой стене изредка прохаживаются часовые. Около большинства дверей охраны нет. Двое — у сокровищницы, еще несколько наверняка сидят в оружейной. Да, мы поступили разумно, решив не соваться через ходы, ведущие в эти части замка — нас бы подкараулили прямо на входе.

Идущая впереди сестра предупреждающе вскинула руку. Отряд мгновенно остановился, прижавшись к стене. Элисса осторожно выглянула за угол, и рукой показала два пальца. Ясно — на входе в донжон стоят двое часовых. К сожалению, пройти мимо не выйдет — другой дороги попросту нет. Вернее, есть вариант с окном, но, должен сказать, в альпинистских навыках большинства членов отряда я не был уверен. Значит, охрану надо убирать.

По командам сестры вперед цепочки прошел солдат с арбалетом. Присев на колено, он взвел адский механизм и наложил болт, приготовившись угостить захватчика довеском металла. Лисса тем временем приготовила свой лук. Кивнув друг другу, сестра и воин резко показались из-за угла, практически одновременно спустив тетивы. Не дожидаясь результатов, пара бросила оружие и по-спринтерски метнулась вперед. Конечно, до конца избавиться от шума не удалось, но подхватить тела они, видимо, все же успели — грохот был далеко не таким громким, каким мог бы быть.

Отряд осторожно вышел и тихо прошел к дверям. По команде солдаты распахнули ворота и, тут же построившись, вошли внутрь. Пройдя мимо гостевых комнат, мы попали в зал, двери которого вели к комнатам семьи. И в котором, как выяснилось, нас уже ждали.

Около двери в спальню отца стояла среднего роста женщина средних лет, одетая в пластинчатый доспех. Ничего примечательного в ее внешности не было, за исключением, разве что, умных глаз, из-за которых воин выглядела несколько уставшей. Но любой, кто был при дворе короля, безошибочно узнал бы в этой женщине сэра Коутрен, командира королевской гвардии и правой руки тейрна Логейна.

— Добрый вечер, — обманчиво вежливо поприветствовала нас воительница, — хотя, признаюсь, благодаря вам этот вечер не такой уж и добрый. Впрочем, это еще можно исправить. Если вы сдадитесь, я обещаю вам, леди Кусланд, и вашим людям, справедливый суд.

— Странно слышать это от той, по чьей милости король Кайлан отправился в могилу, — произнес я, — или ваша верность, сэр Коутрен, принадлежит не королю, а его убийце?

— Моя верность всегда при мне, в отличие от вашей, Эйден Кусланд, — парировала женщина, — ведь это не я начала восстание против законного правителя Ферелдена.

— Законного? — фыркнула сестра, — не припомню, чтобы Логейн короновался.

— Тейрн Мак-Тир является регентом при королеве Аноре, — ответила Коутрен, — и вам, я думаю, это известно не хуже меня. И все же, я повторю мое требование — сдавайтесь, иначе ваши жизни окончатся здесь.

— Довольно самонадеянное заявление для той, кто выступила против отряда в одиночку, — высказался один из солдат.

— Вы действительно думаете, что я вышла одна? — в голосе Коутрен промелькнула ирония, — или, быть может, вы считаете, что ваше появление в окрестностях замка прошло незамеченным?

Двери в комнаты открылись, и из них выбежало около полутора десятков солдат. Оглянувшись, я увидел, как из двери, в которую мы только что вошли, появилось еще пятеро воинов. Будь это обычные солдаты, проблем бы не возникло — наш отряд состоял из лучших воинов, что мы сумели собрать. Вот только и со стороны противника стояли королевские гвардейцы, которые считались лучшими воинами в стране, и, надо сказать, не без оснований. Как я и боялся, мы попали в ловушку.

— Полагаю, теперь вы понимаете, что ваша затея изначально была обречена на провал, — произнесла Коутрен, — в последний раз предлагаю вам сложить оружие.

— Вы правда считаете, что ваши воины заставят нас склониться? — спросил я, — если так, то вы плохо нас знаете.

— Что ж, мне очень жаль, что до этого дошло, — печально произнесла командир гвардейцев, доставая из-за спины Летний Меч, — убейте их.

— БЕЙ! — крикнул я, пригибаясь и выхватывая меч. Бой за замок начался.

* * *

В первые же секунды обе стороны понесли потери. Лучники с обеих сторон начали перестрелку, разом отправив на тот свет пятерых. К сожалению, противник был лишь один — гвардейский доспех надежно защищал от стрел не самого лучшего качества. Наши бойцы тоже это поняли, и потому в ход пошли заготовленные гранаты. Полетевшие в гвардейцев огненные бомбы оказались полной неожиданностью для наших врагов — от огня броня защитить не могла, и семь воинов принялись кататься по земле в тщетной попытке сбить пламя. К сожалению, пару бомб наши гренадеры неосмотрительно отправили в перекрывшую выход пятерку. И хотя гранаты собрали свою жатву среди врага, получившийся костер надежно перекрыл нам путь к отходу. Я выругался про себя — похоже, про отступление через черный ход придется забыть.

Гвардейцы быстро сообразили, что при таком раскладе их банально сожгут заживо, и потому, резко рванувшись вперед, сократили дистанцию. Закипел рукопашный бой.

Удар первого солдата я принял на щит, уводя в сторону, и тут же ответил выпадом. Гвардеец тут же отскочил на полшага, пытаясь разорвать дистанцию. Шаг вперед, удар щитом — и воин падает на пол.

Опасность слева!

Меч, уже занесенный для добивания, приходится поднять, парируя удар второго солдата. Секундное промедление позволяет первому гвардейцу подняться. Шаг назад.

Противник продолжает наседать — королевские солдаты, являясь хорошими индивидуальными бойцами, в то же время отлично умеют действовать в группе. Наш отряд теснят, стараясь прижать к стене.

Руку вдруг обжигает болью — один из гвардейцев все же достал меня ударом. Ответный колющий удар приходится прямо в лицо, и солдат, не проронив ни звука, падает на пол, грохоча доспехом. Меня тут же оттесняют в глубину строя, и на мое месте становится воин из заднего ряда. Я, наконец, получаю возможность осмотреть поле боя более подробно.

А дела у нас шли очень плохо. Как я и предполагал, легионеры медленно, но верно теснили нас, прижимая к стене. Несколько раз наши люди пытались контратаковать, но лишь гибли под слаженными ударами королевских солдат. Да, на полу уже лежало три воина, в том числе и убитый мной, но за этот успех мы расплатились чуть ли не половиной отряда — десять наших воинов изрубленными куклами лежали на камнях зала, заливая его темной кровью, ручьями сочившейся из ран.

А Коутрен... Она даже не принимала участия в бою. Стоя в стороне, женщина опиралась на меч, наблюдая за происходящим усталым взглядом, в котором, как мне казалось, то и дело мелькало снисхождение. Как будто то, что происходило в зале, для нее было не просто рядовым случаем — нас она, похоже, вообще не считала за противников, достойных того, чтобы вмешиваться лично. И это привело меня в неописуемое бешенство. Кровь забурлила, а из глубины души поднялась какая-то первобытная ярость.

Ты хочешь умереть?

Что? Я?

Хочешь сдохнуть, как вошь? Под снисходительным взглядом этой твари, не держащей тебя за человека?

Нет!

ТЫ БУДЕШЬ СРАЖАТЬСЯ?!

ДА!

ТОГДА ИДИ, И УБЕЙ ИХ ВСЕХ! ИХ КРОВЬ СТАНЕТ ТВОЕЙ СИЛОЙ!

ДА!

УБИВАЙ!!!!

ДАААА!!!

* * *

Никто не обратил внимание на раненого в руку тейрна. Да и не до того было солдатам, которых зажали у стены и приготовились насадить на мечи, словно свиней — на вертелы. Многие уже смирились со своей судьбой, и приготовились дать последний бой превосходившим их как в числе, так и в мастерстве воинам.

Внезапно все диверсанты почувствовали необъяснимый ужас. Обернувшись, солдаты невольно попятились. Эйден Кусланд, чья рука до этого бессильно плетью висела вдоль тела, бормотал что-то невнятное, будто говорил с одному ему видимому собеседником. С каждой фразой спина тейрна выпрямлялась, и воины, прошедшие не один бой, невольно отходили от своего лидера. Королевские гвардейцы сначала обрадовались — казалось, что воины врага потеряли желание сражаться, но затем и они остановились, и принялись медленно пятиться назад. Все, кто стоял рядом с Кусландом, ощущали какой-то первобытный ужас, исходящий от этого человека. Все инстинкты буквально кричали о том, что этот человек смертельно опасен, и горе тому, кто встанет у него на пути.

Эйден Кусланд, окончательно выпрямившись, поднял голову, обведя взглядом присутствующих. От этого воины вновь отошли — тейрн, глядя на людей, словно выбирал, на кого наброситься следующим. Наконец, покрутив головой, закованный в потертый доспех воин слегка присел, и, спустя мгновение, с нечеловеческой скоростью бросился вперед, издав нечленораздельный, но полный ненависти рык.

Воины, лояльные прежним властителям Хайевера, успели расступиться, но вот гвардейцы... Они, пожалуй, впервые в жизни пожалели, что их прикрывает массивная броня — они попросту не успели убраться с пути несущегося, как ураган, Кусланда, и попали под его удар.

Сверкнула сталь — и первый гвардеец падает на землю с головой, разрубленной пополам чудовищным по силе и скорости ударом. Второй воин ненадолго пережил его — горизонтальный удар отсек ногу по колено. Третий солдат бросается вперед, считая, что сошедший с ума рыцарь не успеет отреагировать. Зря — короткий росчерк клинка — и отлично подготовленный солдат горлом насаживается на подставленный меч. А Эйден, смеясь безумным смехом, бросается на врагов, кровавым ураганом буквально раскидывая тех, кто еще минуту назад казался непобедимым.

Элисса завороженно смотрела на то, как ее брат, словно молния, буквально прыгал от одного врага к другому. Тяжелый доспех, похоже, совсем не стеснял его движений, да и, глядя на то, как двигается юноша, можно было бы подумать, что броня ему и вовсе не нужна. Большинство ударов попросту не достигало цели, приходясь в пустоту, а те немногие, что представляли опасность, Эйден принимал на скользящий блок, уводя их в сторону, и мгновенной контратакой отправляя к Создателю того наглеца, что посмел посягнуть на его жизнь.

И случилось немыслимое. Солдаты, гвардия короля, люди, прошедшие огонь и воду. Те, кто посвятил всю свою жизнь изнурительным тренировкам, цвет Ферелдена — отступили. Гвардейцы, за какую-то минуту потеряв убитыми почти всех своих собратьев, отошли. Элисса с удивлением заметила, что у двух из пяти оставшихся в живых воинов дрожат руки. Она их понимала — то, что сотворил брат, было чем-то за гранью возможностей смертного. Глядя на залитого вражеской кровью Эйдена, сжимающего в обеих руках полутораручный, искусно сделанный меч, исчезала сама мысль о том, что с этим воином вообще можно сражаться.

Эйден, как это ни удивительно, не обратил на отступивших гвардейцев никакого внимания. Вместо этого он, перехватив меч левой рукой, вытянул правую в сторону сэра Коутрен и, изогнув кисть, издевательски поманил командира гвардейцев к себе.

— Хм, это уже интересно, — впервые за бой на лице женщины промелькнуло что-то, отличное от усталости, — наконец-то вы, тейрн, показали, на что на самом деле способны.

Эйден не ответил. Тяжелым шагом он пошел вперед, не обращая внимания на убравшихся с его пути королевских солдат. Коутрен, перехватив поудобнее меч, двинулась навстречу. Мечи двух воинов скрестились, издав угрожающий лязг. Поединок начался.

* * *

Два верхних удара, один из которых совершен чуть ли не на пронос, как банально.

Гоп! Острие меча проносится сантиметрах в тридцати от защищенного броней тела. Поворот, ответный удар в голову.

Ушла. Ничего неожиданного — было бы странно, соверши командир королевской гвардии ошибку новичков.

Новые удары от рыцаря. Ничего сверхординарного, но это нормально — Коутрен просто прощупывает оборону.

Отвести меч от себя. Контратака рубящим в плечо. Вновь отошла.

Меч на плечо, лезвие за спиной.

Хм, осторожничает. Понимает, что мое положение — готовый замах.

Шаг вперед. Удар.

Уйти от контратаки по ногам. Рубящий в голову. Парировала.

А если так?

Да, не ожидала. Удар ногой по ребрам слишком сильно выбивается из рисунка боя.

От пинка Коутрен, потеряв равновесие, падает, каким-то чудом не выпустив меч.

Вперед! Удар сверху!

В последний момент женщина блокирует удар и тут же наносит секущий по ноге.

Отскок — и вновь вперед!

Опоздал! Всего секунда — и противник уже на ногах!

Проклятье!!

На этот раз рыцарь показала, что с ней тоже следует считаться. Захват руки — и вот уже я лечу на пол. Кувырок — и мгновенный увод выпада Коутрен в сторону.

Второй удар принимаю на центр клинка — и тут же, перехватив меч рукой за лезвие, бью рукоятью в лицо.

Коутрен отшатывается. Пусть фигурный коготь крестовины и не достал до мозга, но закапавшая из-под шлема кровь ясно дала понять, что рыцаря я все же достал.

Взревев от ярости, женщина бросается вперед. И ее натиск приносит плоды! Очередной удар Летнего меча опрокидывает меня на землю.

Каким-то чудом уклонившись от добивающего укола, я ответным ударом ноги опрокидываю правую руку Логейна.

На ноги мы вскакиваем одновременно.

Стремительный, на грани возможного, обмен ударами — и вот мы вновь расходимся.

Из-под шлема Коутрен слышится хриплое дыхание. Да, массивный доспех в сочетании с не самым легким мечом, при бое на такой скорости в один момент оборачивается против обладателя. Удивительно, что она вообще смогла держать мой темп так долго — иные противники выдыхались гораздо раньше, и не все из них, надо сказать, были людьми.

Похоже, женщина тоже это понимает. Даже не глядя в глаза ей, я понимаю, что она чувствует. Эта смесь обреченности, изумления и непонимания. Хах, так бывает, когда ты, считая себя сильнейшим в своем деле, вдруг обнаруживаешь, что находится кто-то искуснее тебя, при этом этот кто-то такими навыками, по твоему разумению, обладать в принципе неспособен.

И я знаю, что она сейчас сделает. В ее случае большинство, вне зависимости от рангов, поступает одинаково. Люди...

С криком сэр Коутрен бросается ко мне. Меч, снявшись с плеча, летит мне в голову. Блок — и тут же ответный удар оставляет зазубрину на шлеме. С криком женщина отшатывается, и, подняв руку, неверяще растирает кровь.

Ухмыляюсь, и, опустив меч, как в начале боя, вскидываю руку и издевательски маню к себе.

От моего жеста командир, похоже, окончательно теряет остатки разума. Глупейший рывок вперед с не менее глупым ударом.

Даже не буду парировать. Приседаю, пропуская Летний меч над собой. Навершие моего меча летит в колено. Удар — и Коутрен припадает, только затем, чтобы получить уже полноценный удар острием крестовины.

С криком рыцарь падает на колено, из последних сил пытаясь достать меня горизонтальным ударом, нанесенным, что называется, на пронос. Но это уже агония.

Шаг назад, из зоны удара.

Подшаг вперед.

Выпад!

Меч молнией устремляется к панцирю Коутрен.

Скрежет проломленного металла доносится до ушей в сочетании с хрустом пронзаемого мяса и ломаемых костей. Клинок пронзает сэра Коутрен насквозь, выйдя из спины.

— К-кто ты? — шепотом хрипит умирающая женщина, кладя дрожащую руку на вошедший в грудь клинок.

Опускаюсь перед рыцарем, и наклонившись так, чтобы наши шлемы почти касались друг друга, говорю:

— Я... — конец предложения тонет в возобновившемся грохоте боя, но женщина, похоже, успела услышать. Впрочем, ничего сказать на мое представление она все равно не смогла — захрипев, сэр Коутрен испустила дух. Из ее тела словно вытащили стержень, и оно безвольно сползло с меча, с грохотом упав на каменный пол.

Бой продолжился, но теперь стороны поменялись ролями. Поредевшие гвардейцы, на глазах которых только что убили одного из самых искусных воинов, которых они знали, могли лишь отбиваться от воспрявших врагов. Впрочем, их бой меня волновал меньше всего. Мне предстояло сделать еще одно дело.

Подняв с пола Летний Меч, я подошел к двери в спальню отца, и ударом ноги открыл дверь.

* * *

Банн Сигард уже не раз пожалел, что согласился на эту сделку. И тот факт, что его, по факту, принудили сотрудничать, никак не умалял тяжесть деяний, которые теперь висят на его совести.

А началось все сравнительно мирно. Амарантайн ни в какую не хотел признавать ни власть регента, ни самопровозглашенного короля, заняв выжидательную позицию. В другой раз эрлинг, пожалуй, вышел бы сухим из воды, однако Логейн не собирался ждать, и, тем более, выступать в поход на Лотеринг, оставляя у себя за спиной земли с неопределенным статусом. Кроме того, армия Амарантайна была довольно крупной, и могла оказать достаточное подспорье в будущей битве. Уговоры Делайлы ни к чему не привели, да и сам Мак-Тир, похоже, изначально не рассчитывал на мирное решение вопроса. И потому одновременно с переговорами он начал зондировать почву среди баннов, выбирая, кто же будет более удобным ему лицом. Тейрн к этому делу, в отличие от переговоров, подошел более ответственно, решительно отсеяв ненадежных и излишне честолюбивых. В конце концов, список регента, как впоследствии узнал банн, сократился до пяти имен. И том числе и его.

Непохоже, что изначально Логейн планировал отдать эрлинг именно ему, Сигарду, тем более, что объединение немалого баннорна с не менее крупным эрлингом усилило бы его позиции на политической арене Ферелдена. Однако затем, совершенно неожиданно, надо сказать, у Мак-Тира появилось предложение, от которого банн отказаться никак не мог. Предложение было молодым юношей, и откликалось на имя Освин. Единственного наследника банна взяли в плен в бою, после чего, опознав, быстро переправили в Денерим, где он, насколько Сигарду было известно, пребывал и поныне, в застенках форта Дракон.

Против такого довода со стороны регента банну ответить было нечего. Крючок, на который Логейн посадил властителя Пика Дракона, был очень крепким — больше банн детей иметь не мог, и потеря единственного наследника грозила прерванной династией. Так что Сигард, скрепя сердце, на предложение тейрна Гварена согласился, зная, что он, банн, будет выполнять все приказы Мак-Тира.

Начало его правления Амарантайном оказалось, мягко говоря, кровавым. Послав вместе с Сигардом отряд королевской гвардии во главе с сэром Коутрен, теперь уже эрл прибыл в город, на его воротах уже висели прежние владельцы, а командир гвардейцев зачитывала указ короля о том, что Хоу объявлялись врагами короны и были казнены. Этим Логейн убил сразу двух зайцев — избавился от неудобных ему людей и повязал банна кровью.

Казалось бы, на этом злоключения Сигарда закончились, как вскоре пришел еще один приказ тейрна — в кратчайшие сроки собраться и захватить Хайевер. Задача была не из легких, но за дело снова взялась Коутрен. Как эта с виду ничем не примечательная женщина расправилась с несчастными Кусландами, банн, вернее, эрл старался не вспоминать. Это уже потом он узнал, что изначально Кусландов хотели захватить в плен, как его сына. Ведь оказалось, что Эйден не только пережил битву при Остагаре, но и собрал из остатков разбитой армии вполне боеспособное подразделение, которое с каждым днем набирало силу. Увы, родственников Эйдена захватить не удалось, а его сестра вообще сбежала куда-то в горы, откуда и совершала нападения на тех, кто посягнул на земли ее семьи.

Через некоторое время вернувшийся в Амарантайн Сигард решил, что самое плохое уже позади, однако срочный вызов в Хайевер, подкрепленный указанием Логейна, заставил властителя теперь уже двух земель Ферелдена собраться и выехать в мятежную провинцию. Как оказалось, шпионы донесли о том, что Элисса Кусланд что-то замышляет, сидя у себя в горной крепости, да и доклады собственных командиров об участившихся нападениях это подтверждали. И потому Коутрен решила спровоцировать дочь Брайса, поманив ее приманкой в виде его, Сигарда, головы. То, что в худшем случае Амарантайн останется без правителя, регента уже не волновало — теперь, получив армию эрлинга, Мак-Тир в случае его гибели вполне мог объявить военное положение и забрать земли себе.

Посреди ночи его разбудили странные звуки. Сэр Коутрен, сидящая в полном облачении той же комнате, что и он, поднялась с жесткого кресла и, подхватив меч, вышла, закрыв за собой дверь. Через некоторое время из зала послышались звуки яростного боя. Сигард затаил дыхание — приглушенные звуки стали, предсмертные хрипы, вой горящих заживо людей... Все это он прекрасно помнил еще во времен войны с Орлеем, и понимал, что там, за дверью, сейчас, по сути, вершится его судьба.

Наконец, звуки боя стихли. Сидящий перед столом банн обратился в слух. За дверью в комнату раздались тяжелые шаги — Сигард безошибочно определил, что их обладатель носил массивный доспех. которым обычно снаряжают гвардейцев. Впрочем, радоваться было рано — не факт, что среди нападающих нет обладателей такой брони.

Внезапно дверь, содрогнувшись от удара, резко открылась, чуть не слетев с петель — настолько сильным был пинок. Сердце банна пропустило удар — в проеме стоял залитый кровью человек, одетый в дорогой, но основательно поношенный сильверитовый доспех. Человек сделал шаг внутрь, и Сигард, опустив глаза, потерял последнюю надежду на спасение — в руке воина, зажатый обратным хватом, покоился Летний Меч, принадлежавший Коутрен.

— Какая приятная неожиданность, — знакомым голосом произнес воин, — я шел сюда за бумагами, а нашел еще и узурпатора.

— Мы знакомы? — едва шевелящимися губами спросил банн.

Вместо ответа воин отстегнул застежку, и снял шлем, аккуратно поставив его на пол.

— Эйден... — тихо прошептал Сигард.

Юный воин лишь холодно улыбнулся. От его улыбки банна словно вморозило в кресло. От живого и смекалистого юноши, которым банн запомнил сына Брайса, не осталось практически ничего. Перед ним стоял настоящий головорез, холодная ярость которого парализовывала волю. Безжалостный, беспощадный... Банн мог бы подобрать много красивых эпитетов, но все они не отражали и толики того, что он видел перед собой. А видел он свою Смерть.

— Я не хотел этой войны, — нашел в себе силы выдавить банн, хотя понимал, что оправдываться перед этим монстром бесполезно — он приговорил его задолго до того, как вошел в эту комнату, — не хотел всего, что произошло. У Логейна мой сын, мой наследник...

— Я знаю, — холодно бросил Кусланд, — это ведь мой приказ он нарушил, из-за чего и попал в плен. Признаюсь, вы друг друга стоите. Сын мнит себя великим воином, и оказывается на дыбе, а отец, который за свою жизнь должен понять, что величие страны, опорой которой он является, превыше такой вещи, как жизнь, пусть даже наследника, в нужный момент делает неправильный выбор. То, что вы, банн, оказались передо мной — вина не Логейна, а ваша. И ничья более.

— Ты не понимаешь!! — крикнул Сигард, вскочив с кресла и ткнув пальцем в Эйдена, — это ведь не твоего сына при тебе растягивали на дыбе.

— Зато это моим родителям на глазах сестры вскрыли глотки, — голос Кусланда не изменился ни на йоту, — это не мой брат пропал в Диких Землях. Это, определенно, не я рву жилы, чтобы не дать истинному врагу войти в Ферелден. И уж точно не я остался в Лотеринге и начал собирать армию, вместо того чтобы, как, по вашему мнению, положено, нестись во весь опор карать недругов, плюнув на нужды государства.

— Поэтому ты меня убьешь? — вспышка ярости прошла, и под давлением вновь накатившего ужаса банн вновь рухнул в кресло, — могу я надеяться, что ты пощадишь хотя бы сына?

Вместо ответа сын Брайса крутанул двуручным мечом, словно это была хворостина, и, сделав два быстрых шага, ударом в живот буквально пришпилил Сигарда к спинке кресла.

— Я убью вас не только потому, что вы мне противны, — произнес Кусланд медленно проворачивая меч в ране. Банн закричал от чудовищной боли, сквозь собственный крик слыша, как под давлением лезвия крошится дерево спинки, — а потому, что вы служите моему врагу.

Эйден резко выдернул меч, и банн с криком упал на камни пола, заливая их потоком крови из раны. Но боль долго не продлилась — схватив умирающего Сигарда за воротник, Эйден снова усадил его в многострадальное кресло. В пламени факелов сверкнуло окровавленное лезвие, и спустя мгновение описавший дугу клинок сносит голову банна с плеч.

— А твоего сына я казню за нарушение приказа, приведшее, к тому же, к гибели подчиненных, — сказал опустивший Летний Меч Эйден укатившейся в сторону голове.

* * *

Рассвет Хайевер встретил реками крови, и множеством трупов солдат гарнизона. Несколько часов ушло на то, чтобы восстановить хоть какое-то подобие порядка. Настроения среди оккупационных частей были подавленные — и дело даже не в том, что нападавшим удалось, проникнув в город, сжечь склады, убить множество товарищей, а после ретироваться, угнав три корабля. Оказалось, сэр Коутрен — человек, на котором, без преувеличения, держалась вся организация армии, также погибла при нападении. Ее тело нашли в замке Кусландов, который, очевидно, и был настоящей целью лазутчиков. Также нашли обезглавленное тело банна Сигарда, но его смерть на фоне гибели Коутрен мало кого впечатлила. И никого не утешил даже тот факт, что в той же зале, где нашли погибшую женщину, также лежали несколько тел диверсантов.

От такого удара оккупационные части не оправятся уже никогда. Почувствовав слабость, партизаны участили нападения, отбивать которые организованно уже никто не мог. Уже через неделю лояльные Логейну войска контролировали лишь города тейнира, оставив на откуп верным Кусландам силам остальную часть провинции. Да и в городах никто спокойно чувствовать себя уже не мог — то тут, то там случались поджоги, диверсии, и нападения на патрули. Конца и края атакам не было, и большая часть солдат думала уже не о том, как разжиться добром, а о том, как банально вернуться домой. А с приходом отошедших от Лотеринга частей верной королю Алистеру армии поражение захватчиков стало лишь вопросом времени.

Но это успешно улизнувшие на кораблях диверсанты узнают позже. А сейчас три самых быстроходных из найденных в порту суден полным ходом шли по Недремлющему морю мимо предела Брендела и Аламара в Денерим. А в одном из трюмов беспробудным сном спал Эйден Кусланд, вызывая своим состоянием волнение у всех присутствующий на корабле.

* * *

Где-то в Тени.

Мудрость испытующие смотрел на стоящего перед ним оппонента. Именно оппонента — теперь дух не сомневался, что их соглашению вскоре придет конец. Слишком много активности проявляет этот субъект в последнее время.

— Появился, наконец-то, — в голосе существа по ту сторону барьера мелькнула какая-то беззаботность, — а я уж думал, что мне придется несколько раз щелкнуть по барьеру, чтобы ты, наконец, соизволил обратить на меня внимание.

— Ты опять принялся за свое, — покачал головой дух, — не могу понять одного. Неужели тебе надоело жить? Или ты думаешь, что за это небольшое время узурпатор настолько ослаб, что ты можешь его не бояться?

— Почему же, — пожала плечами фигура в капюшоне, — я лучше остальных помню, на что способно это существо, сидящее в Черном Городе. В конце концов, тот факт, что я сижу здесь — живое напоминание, что пока с этой тварью мне не тягаться.

— Тогда ты должен понимать, что своими действиями ты привлекаешь слишком много внимания, — произнес Мудрость, — я могу понять твои подталкивания к магии крови, но то, что ты сделал в Хайевере...

— Лишь проба пера, поверь мне, — из-под прикрытого капюшоном лица раздался звук, похожий на смешок, — то, что произойдет дальше, будет гораздо масштабнее того, чего ты ожидаешь.

— Ты бредишь, — заявил дух, — даже если у тебя получится пробить Завесу и сделать то, что ты планируешь, у тебя не выйдет спрятаться от узурпатора.

Существо не ответило. Мудрость уже решил было продолжить свой монолог, как вдруг существо по ту сторону барьера затряслось, а затем дух с удивлением услышал от фигуры в капюшоне задорный, заливистый смех.

— Ух, давно меня так смешили, — отсмеявшись, шумно выдохнуло существо, — вот за что я люблю таких, как ты, Мудрость, так это за вашу косность. Сколько я вас ни встречал, все вы почему-то уверены, что сильнее и мудрее вас никого нет. Удивительно, как ты с такой позицией вообще существовал столько времени.

— Считаешь себя умнее того, кто застал еще времена, когда истинный Создатель ходил по миру, — скептически произнес дух, — самомнения тебе не занимать.

— Считаю? — насмешливо переспросила фигура, — да, тот факт, что ты стоишь передо мной, говорит о том, что я умнее тебя.

— Что..? — удивленно начал Мудрость, — Аррх!!

Впервые за многие столетия дух испытал давно забытое ощущение боли. Опустив призрачную голову, ровесник Тедаса с изумлением увидел торчащее из груди антрацитово-черное лезвие.

— К-как...? — подняв глаза, дух увидел, как фигура за барьером медленно исчезает в черной дымке. Его обманули.

— Ты правда думаешь, — раздался на ухом знакомый голос, — что за все то время, что я провел у тебя в заточении, я не нашел способа выбраться из-за барьера или понять, как именно ты, шавка Демиурга, которому на тебя, к слову, плевать, прячешься от псевдобога?

Мудрость не ответил — лезвие в груди словно начало прорастать черными щупами, впившихся в тело духа, причиняя ему еще большую боль. Постепенно щупы полностью разрослись по телу, оставив лишь голову

— Вот это я и имел в виду, — хмыкнул теперь уже бывший пленник, — ты мнил себя умнее всех, и твоя самоуверенность привела тебя к развоплощению. Есть, что сказать перед смертью?

— К-к-хто ты?

— Это все, что ты хочешь узнать? — слегка удивленно спросил убийца, — ну что ж, последнее желание — закон. Я...

Существо наклонилось к самой голове умирающего духа и произнесло всего одно слово. Слово, от которого в глазах духа мелькнул ужас, осознание... И раскаяние. Но сказать Мудрость уже ничего не успел — в следующее мгновение его голову поглотили темные щупальца. Древний дух, который был ровесником мира, погиб.

А существо тем временем втянуло щупальца обратно в клинок, который спустя секунду разделился, и быстро превратился обратно в обычную пятипалую руку, затянутую в черную перчатку. Существо некоторое время стояло неподвижно, словно задумавшись о чем-то, после чего, отмерев, в последний раз оглядело место, в котором оно пребывало уже почти двадцать один год.

— Вот, значит, как, — в такт своим мыслям протянуло существо, — это серьезно облегчает мне задачу. Ну ладно, пора и честь знать, благо теперь этот черный гад меня не обнаружит.

С этими словами существо, превратившись в облако черного дыма, покинуло остров в Тени.

Примечание к части

От автора: если можно, поактивнее комментируйте заявки, особенно новую (она внизу). Мне очень интересно узнать ваше мнение. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Code Geass: https://ficbook.net/requests/510325 Бета: Отбечено.

>

Эндшпиль. Часть 4.

9:31:04:14 века Дракона. Денерим.

Идя по улице, ведущей ко дворцу короля, я внимательно наблюдал за жизнью в столице. На первый взгляд казалось, что Денерим вообще не заметил, что в стране идет война, однако это было лишь первое впечатление. Внимательный наблюдатель подметил бы, что стражи на улице меньше, чем обычно, да и те, что изредка патрулируют город, больше похожи на ряженых крестьян и горожан. Городской рынок, обычно кипящий к середине дня, сейчас переживал не лучшие времена — многие лавки были закрыты, а те, что имелись, популярностью не пользовались. Исчезли торговцы предметами роскоши, гномы-наземники из Орзаммара разъехались. И лишь у торговцев продуктами царил былой ажиотаж, да и оружейные и бронные мастера радовались наплыву посетителей. Похоже, несмотря на заверения регента о том, что война вскоре закончится, верили отнюдь не все. Да и слухи о том, что Логейн Мак-Тир ушел сражаться отнюдь не с "мятежной" армией нет-нет, да и проскакивали в доносившихся до ушей обрывках разговоров.

Стоит ли говорить, что наша небольшая армия, прибывшая в порт Денерима сразу на трех кораблях, вызвала неподдельный интерес. Нет, городская стража не решилась останавливать процессию из решительно настроенных воинов, прикрывавших образцовой "коробочкой" дворян в центре. Но изумленные, а иногда и профессионально-внимательные взгляды я чувствовал буквально кожей. Порой группы людей даже отваживались идти за нами, но кольцо из озлобленных от перехода по не самому спокойному морю людей и дварфов мигом заставляло подобный "эскорт" сворачивать с дороги.

Наконец, показалась площадь с королевским дворцом. И, должен заметить, что на этот раз нас все же додумались встретить — перед парадными дверями стояла цепь солдат в знакомой броне королевской гвардии. Похоже, Логейн не до конца выгреб резервы, оставив часть для прикрытия дворца со своей дочерью. И я сомневаюсь, что люди, перегородившие вход — единственные гвардейцы в городе.

При виде солдат воины напряглись, приготовившись к бою. Я их понимал — относительно недавно их братья по оружию выступали против нас, и большинство не видело причин, по которой оцепление дворца не поступит так же.

Тем не менее, боя не состоялось. Взмахом руки остановив солдат, эрл Эамон Геррин вышел из-за спин наших воинов, и, поднявшись по небольшой лестнице, встал прямо напротив командира гвардии. Что именно говорил старый эрл солдату, я не расслышал, но эффект был налицо — оцепление расступилось, пропуская нас вперед.

— Воины останутся здесь, — остановил Геррин-старший наше прикрытие, — таково условие, на котором нас пропустят.

— Но... — начал было один из солдат.

— Это приказ, воин, — подтвердил я указание Эамона, — уверен, нас не станут убивать прямо во дворце. А если станут, то мы вполне сможем за себя постоять.

На лице воина явно читалось сомнение, однако через несколько секунд он, кивнув, спустился с лестницы. Двое гвардейцев распахнули двери, и наша делегация вошла в зал дворца.

— Передайте королеве, — не дал я открыть рта стоящим перед дверями солдатам, — что делегация эрла Эамона желает провести аудиенцию.

Гвардейцы переглянулись — с одной стороны, меня явно узнали, как и Алистера, не ставшего скрывать лица, и пускать формальных противников регента и до не давнего времени командира гвардии желанием не горели. С другой стороны, я был полностью в своем праве — формально никто не мог запретить нам проводить переговоры. Наконец, воины что-то решили про себя и, кивнув другу другу, открыли двери.

— Проходите, — бросил один из стражей, — королева сейчас придет.

После того, как последний член нашей делегации переступил порог, двери захлопнулись, отсекая нам путь отхода. Переглянувшись, наша группа прошла вперед. За время моего отсутствия тронный зал совершенно не поменялся. Все то же традиционные убранство, все те же два трона на небольшом возвышении. И все те же малоприметные углы и небольшие балкончики, в которых крайне удобно разместить наблюдателей. Или арбалетчиков.

— За нами следят, — заметил Гаррет Хоук, поежившись.

— Я бы удивился, если бы не следили, — усмехнулся я, — мы будем вести переговоры с первым после регента лицом в государстве, так что наблюдают за нами, скорее всего, целясь из арбалетов.

— Почему ты так думаешь? — Алистеру, как и большинству присутствующих, наверняка было не по себе от осознания того, что его жизнь сейчас зависит от прихоти людей, сидящих в секретах.

— Во-первых, это далеко не первый раз, когда я захожу в этот зал. Так что где находится часть скрытых бойниц и проходов мне известно, однако сомневаюсь, что я нашел все. Во-вторых, мой наставник когда-то охранял одного антиванца, и рассказывал о таких местах, — пояснил я, — ну и, в-третьих, я бы сам поступил так. Глупо выходить на переговоры с людьми, которые имеют повод от тебя избавиться, не имея возможности отправить их к праотцам.

— Ха, — коротко рассмелся Дюран, — похоже, в этом наши народы похожи гораздо больше, чем все считают. Что? — повернулся он к вскинувшему брови Алистеру, — вы же не знали, что все время на совете вас держали на прицеле?

Судя по кислому лицу будущего, я надеюсь, короля, он действительно не знал.

— Не беспокойтесь, — махнул рукой дварф, — большинство посетителей тоже об этом не знают.

— А вы не боитесь говорить об этом здесь? — спросил Эамон.

— Я сказал, большинство посетителей, а не все, — подчеркнул бывший Эдукан, — вы об этом наверняка подозревали, а те, кто сейчас за нами следят, знают об этом по долгу службы. Да и секрета особо здесь нет — я же не вычерчиваю вам схему расположения стрелков в тронном зале Орзаммара.

В этот момент наш разговор прервали. Одна из боковых дверей открылась и в тронный зал прошествлвала королева. Именно прошествовала — по другому назвать то, как величественно Анора держала себя, язык не поворачивался. Даже я, не первый раз видя подобное, невольно залюбовался — королева явно умела произвести нужное впечатление, и умело этим пользовалась. Впрочем, я не обманывался — королева была крайне опасным человеком, в первую очередь из-за волевого характера, умения командовать, а главное — благодаря привычке продумывать свои действия на несколько ходов вперед. Уверен, Аноре доложили о составе делегации уже когда мы только спустились с борта корабля, и у нее было время подготовиться, продумав линию поведения.

Королева тем временем поднялась на возвышение, однако на трон садиться не стала.

— Приветствую владетельных лордов Ферелдена и их спутников, — обтекаемо начала Анора, — добро пожаловать в Денерим. Искренне надеюсь, что ваш путь был легким.

— Приветствую вас, Ваше Величество, — ответил Эамон, — благодарю за заботу, по пути не случилось ничего, с чем мы не могли бы справиться. К сожалению, повод, по которому мы прибыли, отнюдь не радостный.

Алистер едва слышно хмыкнул, оценив словесные кружева. Уверен, что Тейрин понял подоплеку разговора. Анора прекрасно знала, откуда пришли корабли, а Эамон, в свою очередь, сказал, что захваченный порт Хайевера для нас препятствием не был.

— Смею предположить, что вы здесь из-за неприятного положения в тейрнире Хайевер, — произнесла королева, — если это так, то я, к сожалению, ничем помочь вам не смогу. Мой владетельный отец убыл на войну, и оставшихся воинов хватает лишь на столицу.

Анора до сих пор не упомянула тот факт, что ее, как она выразилась, "владетельный отец", отправился в поход против армии тех, кто сейчас стоит перед ней. Анора была человеком осторожным, и не могла не понимать, что если командиры враждебной армии столь наглым образом пришли к ней, то повод для подобной наглости у них имеется. Конечно, такое поведение можно было бы истолковать как глупость, однако то, что среди делегатов присутствует эрл Эамон, уже говорит о том, что переговорщики полностью уверены в собственной безопасности.

— Ваше Величество, — слегка поклонился Эамон, — боюсь, в настоящее время ситуация в Хайевере — меньшая из проблем нашей страны. Главная беда сейчас — Мор, и именно с ним нам сейчас и необходимо бороться.

— Мой отец уверен в обратном, — заметила королева, — он утверждает, что Мора нет, а поражение под Остагаром есть последствие неверного командования.

— Которое столь удобно расположилось в армии, против которой он выступил, — вполголоса произнес я.

— Милорд Кусланд, — мое замечание не осталось без внимания, — весьма неожиданно видеть вас здесь. Разве вы не должны, как и положено настоящему лидеру, руководить своей армией, строя оборону Лотеринга?

— Вероятно, потому, что Лотеринг более не нуждается в обороне, — произнес я, и, заметив вопросительный взгляд Аноры, пояснил, — Порождения Тьмы вновь начали свое наступление, и я, не желая гибели армии, приказал ей отойти.

— Вы позволили армии разносчиков Скверны войти в земли Ферелдена? — изумленно воскликнула королева. Впрочем, удивлена была не она одна — в мой план были посвящены очень немногие, даже союзники.

— Я не вижу смысла удерживать эту деревню, когда есть более важные населенные города, например, Редклифф, — услышав название своей родины, Эамон слегка расслабился, — что касается армии, то я предпочту сохранить ее для будущих сражений.

— Сражений против войска моего отца, надо полагать, — язвительно заметила королева, — у вас, тейрн, весьма избирательное понятие о благе страны.

Конечно, оно избирательное. Как, впрочем, и ваше. И вашего отца, а также всех эрлов и баннов.

— Подобного мне бы хотелось всеми силами избежать, — дипломатично произнес я, — кроме того, если тейрн Логейн настолько талантливый полководец, как о нем говорят, то ему не составит труда справиться с противником, которого он не считает полноценным Мором. Более того, если Ваш многоуважаемый отец одержит победу, я клянусь, что отдам приказ сложить оружие своей армии. Разумеется, приказ я отдам лишь в его присутствии.

В зале повисла тишина — такого предложения от меня не ожидал никто. Но вот на лице Аноры проступило торжество — вероятно, она полагала, что я только что сам себя загнал в ловушку. На лицах нашей делегации, наоборот, появилось неверие.

— Эйден! Ты не можешь!.. — крик сестры был, наверное, рупором для всех тех, чьи порицающие взгляды скрестились на мне. Эамон слегка покачал головой — такого хода он от меня не ожидал. Банн Теган покрывался пятнами, едва сдерживаясь от того чтобы высказать мне все, что он думает о том, кто я такой. Алистер беззвучно открывал и закрывал рот, явно не понимая, какая муха меня укусила. И лишь Дюран легко улыбался в бороду — кажется, он один понял, что я на самом деле сделал.

— Признаю, подобное предложение весьма... Интригует, — подобрала нужное слово королева, — учитывая обстоятельства, я не могу не принять его. Однако вы, вероятно, желаете что-либо взамен...

— Разумеется, — слегка поклонился я, — мое условие лишь одно — ваша, королевская гарантия того, что ни один солдат или командир, находящийся в моей армии, не будет после сдачи преследоваться по закону.

— Вы предлагаете мне пощадить тех, кто в тяжелый час выступил против законной власти, — удивилась Анора, — признаюсь, ваше требование будет тяжело выполнить.

— Большинство присягнувших мне сделали это лишь затем, чтобы вместе защищать страну, — парировал я, — я не вижу причин, по которой их следовало бы судить.

— Что ж, — задумавшись, решила Анора, — подобное требование вполне... Реализуемо. Тем не менее, вы не можете не понимать, что лично Вы от суда уйти не сможете. И приговор, скорее всего, будет весьма суровым.

— Ваше Величество, — улыбнулся я, — я прекрасно отдаю себе отчет в том, что пощады мне ждать не придется. И все же я вынужден настаивать на данном решении, поскольку мне оно кажется справедливым.

— Весьма похвально, что вы заботитесь о благе своих воинов, — заметила королева, — и мне искренне жаль, что мы волей судьбы оказались на разных сторонах в этом конфликте. Я, как королева Ферелдена, принимаю ваши условия. В случае победы тейрна Мак-Тира над Порождениями Тьмы вы в присутствии моего отца отдадите приказ Вашей армии о сдаче оружия, и без сопротивления передадите себя в руки королевского правосудия.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, — поклонился я, принимая решение.

— А до тех пор, пока мой отец не вернулся, думаю, вы воспользуетесь моим гостеприимством, — предложила Анора, — полагаю, вы не откажетесь остаться во дворце на некоторое время.

* * *

— Эйден, ты сумасшедший?! — набросилась на меня сестра.

День сменился ночью, и наша делегация в полном составе сидела в моих гостевых покоях, которые, как оказалось, были самыми просторными из предоставленных нам. Анора решила, что я являюсь главой делегации, и потому именно мне досталась самая обширная "жилплощадь".

— Нет, — беззаботно улыбнулся я, отчего сестра закипела еще больше.

— А, по-моему, да! — зашипела Элисса, — ничего лучше ты придумать не мог? Распустить армию, которая, на секунду, является твоей опорой! И это в то время, когда мы почти добились своих целей!

— И каких же целей мы, по твоему, добились? — вздернул бровь я, — да, Коутрен мертва, и теперь действовать в Хайевере станет не в пример проще. Но что дальше? С полнокровной армией Логейна мы не справились бы в любом случае, и дело даже не в том, что Логейн лучший, чем я, полководец. Он собрал войска со всего Ферелдена, а у меня на руках лишь остатки первой королевской армии, потрепанной под Остагаром, да добровольцы. Удерживать Порождений под Лотерингом — вот предел моего войска, но в открытую воевать и с Логейном, и с Мором в такими силами нереально. Может тебе, Элисса, и кажется колоссальным успехом то, что мы проделали у себя дома, но поспешу тебя разочаровать — Ферелден не ограничивается нашим тейрниром, да и в случае победы Порождений Тьмы Хайевер будет лишь добычей для носителей Скверны. Пока мы не победим Мор, говорить о мести Логейну глупо.

— Глупо?! — взорвалась Лисса, — да он прикончил наших родителей, чуть не отправил на тот свет Орена, а ее мать...

— И что теперь? — мой вопрос застал Элиссу врасплох, заставив ее хватать ртом воздух, — жаль, что ты не была в моей армии. Если бы ты побродила и порасспрашивала солдат, ты бы услышала ровно такую же историю, рассказанную, правда, другим человеком. Это война, Лисса, а на войне убивают, и не только солдат. А еще там жгут посевы и убивают скот, чтобы врагу нечего было есть, берут заложников и насилуют, порой все, что шевелится, независимо от пола. А что до Логейна, то я вот что тебе скажу. Из-за того, что он столь неосмотрительно поступил с Серыми Стражами, шансов уничтожить Архидемона, а значит, и Мор, у него нет. Даже если он каким-то чудом прикончит огромную летающую тварь, то через пару недель он вновь появится, и Мор снова продолжится. Так что сдача армии мне не грозит. А вот Логейну грозит потеря войска, и после войны внезапно окажется, что лишь у нас, друзья мои, — повел я рукой в сторону остальных присутствующих, сохранявших молчание, — останется единственная сила, способная как навести порядок в стране, так и защитить ее от тех, кто посчитает, что ослабленный Ферелден — отличная добыча.

— Это... Жестоко, — заметил Алистер, — много людей погибнет. Семьи лишатся кормильцев. Некому будет выращивать еду, а значит, стране будет грозить голод.

— Это цена власти, мой высокий друг, — хлопнул Тейрина по спине Дюран, — и поверь мне — не самая высокая. В политике всегда так: хочешь что-то получить — будь готов расплачиваться, и радуйся, если цена будет невысока.

— Вот поэтому я и не рвусь в короли, — мрачно бросил блондин.

— О, это характеризует тебя с самой лучшей стороны, — улыбнулся бывший Эдукан.

* * *

Я шел по коридору дворца, сопровождаемый стражником, на ходу обдумывая, по какой же причине королева захотела меня видеть. Прошло уже два дня с тех пор, как прошел тот памятный разговор. Все это время наша делегация обитала в каком-то информационном вакууме, и мне, привыкшем иметь если не актуальную, то хотя бы не сильно устаревшую информацию, это было сродни тюремному заключению. Только в отличие от тюрьмы, сбежать из королевской резиденции в Денериме возможным не представлялось. Вернее, сбежать я мог, однако смысла в этом не было, тем более, что повлиять на идущие за пределами столицы события я не мог.

Видимо, Анора это время потратила на обдумывание сложившегося положения. Я ее понимал — с одной стороны, у нее в руках оказалась вся верхушка сопротивления власти. Казалось бы, в таком положении можно сделать с восстанием, что угодно, но было несколько нюансов, которые сдерживали королеву от силового решения. Аноре наверняка доложили, что несмотря на то, что формально я являлся командующим армии, на деле в Лотеринге я появлялся редко. А значит, даже в случае моей смерти восстание продолжится, и даже если казнить Алистера, личность которого также не является секретом для королевы, не будет гарантии, что мои войска сложат оружие. Наоборот, продолжение войны в этом случае окажется самым вероятным сценарием: одни продолжат сражаться из мести, другие — из желания урвать кусок пожирнее. Кроме того, королева очень любит власть, а ее отец, как ни крути, регент, а значит, реальной власти она не имеет. Таким образом, выходит, что мое войско будет для вдовы Кайлана неплохим аргументом в борьбе за престол. А значит, договориться со мной будет во всех смыслах более выгодным вариантом. И, видимо, Анора пришла именно к этому выводу — ничем другим объяснить ее предложение о встрече я не могу.

Солдат привел меня отнюдь не в тронный зал, а к покоям королевы, что только подтвердило мои выводы. Королева встретила меня, сидя в кресле перед горящим камином, оставив второе свободным для меня. Что было еще одним доводом в пользу того, что встреча произойдет на неформальном уровне.

— Ваше Величество, — поклонился я, приветствуя властительницу.

— Добрый вечер тейрн, — королева указала мне ладонью на кресло, — проходите, присаживайтесь.

Тейрн, значит. То есть, Анора признала меня законным правителем Хайевера — таких оговорок люди ее уровня не делают. Особенно при встрече в камерной обстановке — в тронном зале это еще сложно было принять за дань уважения, но не здесь.

— Полагаю, разговор наш пойдет отнюдь не о погоде и ценах на зерно в Вольной Марке, — позволил я себе легкую улыбку.

— Если изменение цен на пшеницу позволит нам решить ряд проблем в стране, то я не против обсудить и этот вопрос, — вернула улыбку Анора, — однако вы правы. У нас есть гораздо более насущные проблемы.

Конечно есть. Жаль только, что у каждого разумного в Ферелдене свое понятие о таких проблемах. И что-то мне подсказывает, что для рядового купца озвученный мной вопрос как раз более чем актуален.

— Мне тяжело об этом говорить, но положение в Ферелдене крайне шаткое, — Анора тяжело вздохнула, довольно достоверно изображая скорбь, — и дело, как вы понимаете, не в Порождениях Тьмы.

— А в чем же? — я представлял, что именно имеет в виду королева, но играть роль надо до конца, — Моры стирали с карты Тедаса целые страны, и на мой взгляд, разобраться с вылезшими из-под земли тварями — дело как раз самое важное. В ином случае править будет некому и нечем.

На мгновение во взгляде королевы мелькнуло разочарование — надо полагать, что она считала меня более дальновидным. Теперь же в ее глазах я представлялся воякой-рубакой, для которого военная угроза — самая страшная.

— Безусловно, Мор крайне опасен, — кивнула Анора, — однако не меньшую опасность представляют и наши соседи. Учитывая амбиции шевалье Орлея, не думаю, что они упустят возможность вернуть то, что было утрачено ими в начале века. А значит, стране после войны требуется правитель достаточно жесткий, чтобы иметь силы и политическую волю для удержания всех баннов и эрлов в кулаке, но в то же время достаточно гибкий, чтобы не спровоцировать очередную войну. Которую Ферелден, скорее всего, не переживет.

Мысль королевы, безусловно, верная, однако она не учитывает очевидной для меня вещи. Война с Орлеем все равно начнется, вопрос лишь в том, когда и на каких условиях. И здесь действительно нужен грамотный правитель, но не для того, чтобы избежать войны, а для того, чтобы оттянуть её, пока страна готовится к очередной бойне.

— И кого же вы видите в качестве такого правителя? — не то, чтобы мне требовался ответ вдовы Кайлана. Гораздо больше меня интересовали аргументы, к которым она прибегнет, чтобы убедить меня в своей правоте.

— Мой отец, при всех его талантах, показал себя неспособным к политике, — зашла издалека Анора, — он хороший полководец, однако его неприятие возможности мирного сосуществования между нами и соседями лишь продолжит политический курс, столь недальновидно начатый моим покойным мужем. К сожалению, Кайлан избрал слишком прямой путь для мести, и если сам факт того, что мой дражайший муж, да примет его Создатель, отомстил орлессианским шпионам, говорит лишь в его пользу, то метод, что он избрал, на редкость... Топорный. Я пыталась уговорить его действовать более тонко, однако Кайлан выставил все напоказ. Что, кстати, серьезно ударило как по политическим, так и экономическим отношениям между нами. В настоящий момент продолжение этого курса приведет лишь к войне, которой следует всеми силами избегать.

— Полагаю, что в качестве подходящего правителя вы видите себя, — слегка улыбнулся я, — довольно предсказуемо, смею заметить, даже для человека моего склада ума. Однако, кроме вашего отца, существует еще несколько претендентов. В частности, Алистер Тейрин. Да и его воспитатель, эрл Эамон, также имеет права на трон, пусть и не столь серьезные. В конце концов, королем могу стать и я, благо, мой род столь же древний, что и род Тейринов.

— Именно поэтому вы и сидите в этой комнате, — вернула улыбку королева, — вы показали себя достойным лидером и военачальником, и до моего отца вам недостает лишь опыта. Кроме того, вы не обладаете его предрассудками, а значит, в перспективе ваша кандидатура на роль командующего армией куда более предпочтительна, чем моего отца. Что до Алистера, то его кандидатуру может утвердить лишь Собрание Земель, члены которого ушли на битву вместе с регентом. И если Алистер, Тейрин он или нет, откажется от своих притязаний, то единственным кандидатом на корону стану я.

— А что вы собираетесь сделать с регентом? — наклонил я голову, изображая заинтересованность.

— Если вы, тейрн, согласитесь на то, чтобы принять пост командующего, — откинулась назад Анора, — то ваша армия приобретет законный статус, а моему отцу останется лишь удалиться в Гварен. Насколько мне известно, сражения с Порождениями Тьмы всегда были на редкость кровавыми, а значит, после битвы реальной силы за ним не будет. Кроме того, при должной службе вы сможете рассчитывать на более... Высокую должность.

Я нахмурился, и уткнулся взглядом в пол, изо всех сил стараясь, чтобы в свете камина королева не заметила моей улыбки. Анора верно просчитала, что даже в случае победы своего отца сил на то, чтобы противостоять моему войску, у нее не будет. А значит, ничто не помешает мне просто войти в столицу и, сняв корону с ее головы, надеть на любого, кого я сочту достойным — Алистера, Эамона, сестру... Меня. И потому королева решила, что со мной проще будет договориться, чем сражаться. Тем более, что Логейн власть дочери отдавать явно не собирается, что для столь властолюбивой дамы весьма неприятно. И Анора вполне резонно решила, что проще отдать часть власти мне, чем всю — отцу. А стороны и обещания... Что ж, это политика, как верно заметила королева. Здесь бьют в спину и добивают лежачих. Удивительно, что она не предложила брачный союз, видимо решив, что в этом случае сменить меня будет более проблематично, тогда как в предложенном варианте я буду более зависим от ее милости.

— Очень... Интересное предложение, — подумав, сказал я, — полагаю, у меня есть время на размышление?

— Разумеется, — с улыбкой произнесла королева, — во всяком случае до того времени, как мой отец вернется в Денерим.

Уходя из покоев Аноры, я не мог сдержать улыбки. Все же, несмотря на все свои недостатки, королева была поразительным человеком. Не зная всего расклада, она умудрилась предложить мне практически то, что я сам желал получить по результатам этой войны, кроме, пожалуй, нескольких малозначимых нюансов. И все же, несмотря на то, что вдова Кайлана была права в своих предположениях, кое в чем она просчиталась. Я не мог винить ее в этом — в конце концов, мало кто знал об истинной роли Стражей в прекращении Мора.

А о том, что армию мне распускать не придется, во дворце узнали на следующий день. Рано утром в Денерим прибыл взмыленный гонец от Логейна, сообщивший жуткие вести. В битве, произошедшей где-то в баннорнах, армия регента потерпела поражение. И теперь ее остатки во главе с чудом уцелевшим Мак-Тиром отступали к Денериму.

* * *

9:31:04:28 века Дракона. Денерим.

Стоя на крепостной стене, я меланхолично наблюдал за тем, как остатки некогда могучей армии втягиваются в ворота. Даже с моего наблюдательного пункта было видно, что боевой дух уцелевших оставляет желать лучшего. Их можно понять — из Денерима они уходили, полные решимости покарать мятежников, а затем вдруг поняли, что сражаться им предстоит далеко не с людьми. А после... Поражение, сравнимое с остагарским, выбило землю из-под ног тех, кто еще недавно считал себя непобедимыми. Однако даже среди них были те, кто, несмотря на всю плачевность ситуации, продолжал показывать чудеса стойкости. Впереди войска на коне ехал тейрн Логейн Мак-Тир, имевший вид изрядно ощипанный, но изо всех сил старавшийся делать вид, что все трудности — лишь временные неудачи. При всем моем отношении к регенту, я не мог не восхититься его силой духа — даже в таком положении он нашел в себе силы, чтобы выглядеть, как полководец, подавая своим поведением пример армии. Проследив за тем, как Мак-Тир въезжает в ворота города, я спустился со стены и отправился во дворец — тейрна требовалось встретить при всем параде. Тем более, что на Логейна у меня еще есть свои планы.

Обогнать командующего труда не составило — в отличие от него, я движением потрепанного войска ограничен не был, и к тому моменту, как Мак-Тир переступил порог тронного зала, я уже находился там, стоя по правую руку от короля, что называется, при полном параде.

Именно короля — на троне в настоящий момент восседал, иного слова не подберешь, его королевское величество Алистер Тейрин, облаченный в латы своего почившего брата. По левую руку от короля стоял эрл Эамон и его брат, также одетые в доспехи. Кроме того, слева же стоял Дюран Эдукан, как представитель Орзаммара, а также Шианни с Авернусом, как представители Серых Стражей. Справа же от трона, помимо меня, стояла Элисса, мрачно сверлившая глазами входные двери, и Анора, которая хоть и старалась не показывать волнения, явно чувствовала себя не в своей тарелке.

Но вот двери распахнулись, и в тронный зал слегка шаркающей походкой прошел тейрн Логейн. Его вид резко контрастировал с нашим — побитая и иссеченная броня в сочетании с уставшим лицом говорили о том, что человек этот держится лишь на голой воле. Выражение вселенской усталости не сползло с его лица даже тогда, когда Мак-Тир, пройдя к возвышению, на котором стоял королевский трон, более пристально оглядел присутствующих.

— Собрались, значит, — тяжело вздохнув, произнес Логейн, — а я все думал, куда вы делись. Сначала даже не поверил в то, что вы в Хайевере. Зря, видимо. Не расскажите, чья была идея — вывести мою армию против Порождений Тьмы?

Все присутствующие, не сговариваясь, повернули головы в мою сторону.

— Ясно, — криво ухмыльнулся тейрн, — мое почтение, тейрн Кусланд — такого хода от вас я не ждал.

— Логейн Мак-Тир, — торжественно начал Эамон, — именем короля Алистера...

— А, оставьте, Эамон, — утсало махнул рукой тейрн, — я сыт по горло этим этикетом. Для того, чтобы объявить о том, что вскоре палач снесет мне голову, не нужно все это словоблудие. И да, говорю сразу — это была моя идея отравить вас, хотя тот запуганный малефикар умудрился все испортить. И леди Элисса, — повернул Логейн голову в сторону пыхтевшей от гнева сестры, — приказа убивать ваших родителей я не давал. Гибель ваших родственников — целиком и полностью инициатива Коутрен. Хоу — да, убили по моему приказу, о чем вы, вероятно, уже знаете. И да, Анора ни о чем не знала.

— Вы считаете, что покаяние спасет вас о казни? — будь Лисса магом, ее голос мог бы заморозить Недремлющее море.

— Нет, — пожал плечами в наплечниках тейрн, — а вот своей дочери — да, хотел бы. Кроме нее у меня все равно никого не осталось.

— И вы даже не будете просить пощады? — спросил я, — или, может, поединка?

— А какой в этом смысл? — вопросом на вопрос ответил тейрн, — все равно вы уже все решили. Моя жизнь или смерть ничего не изменит. Ну и, может, скажете, наконец, когда мне отрубят голову?

— С чего вы решили, что мы вас казним? — спросил я.

В этот момент я с трудом удержался от улыбки — больно забавным было выражение лица Логейна.

— Это очевидно, учитывая ваше отношение ко мне и моим действиям, — нашел, наконец, что сказать тейрн, — тем более, что я не собираюсь оправдываться.

— А мне кажется, что своими словами вы хотите сбежать от ответственности, — возразил я, краем глаза ловя удивленные взгляды присутствующих, — то, что вы сделали под Остагаром и на посту регента, при законной королеве, прошу заметить, имело бы оправдание лишь в случае вашей победы. Которой, как мы видим, не последовало. Конечно, большинство скажут, что казнь — единственное достойное наказание для человека, совершившего ваши деяния, однако я считаю, что отрубив вам голову, мы лишь позволим вам уйти от ответственности. Кроме того, проблемы, порожденные вашими действиями, никуда не денутся, и разгребать их придется нам.

— К чему ты ведешь, Эйден? — спросила сестра.

— Я веду к тому, сестра, — повернул я голову, — что тейрн принесет гораздо больше пользы, искупая кровью свою вину перед страной.

— Вы имеете в виду, — произнес доселе молчавший Алистер, — что Логейну Мак-Тиру стоит доверить отряд? Мне кажется, что подобный шаг будет скорее актом доверия, чем наказанием.

— О, нет, Ваше Величество, — улыбнулся я, — подобный шаг действительно недальновиден. Я предлагаю тейрну вступить в ряды Серых Стражей. Поскольку Орден официально не вмешивается в политику Ферелдена, Мак-Тир не сможет оказывать неблагоприятного влияния на королевство. Кроме того, являясь членом Ордена, он будет вынужден сражаться с Порождениями Тьмы, а значит, возможностей очистить свое имя у него будет достаточно.

— Хм, — задумался Алистер, — в другой ситуации я был бы против того, чтобы такой человек присоединялся к Ордену. Кроме того, сам я вряд ли бы смог служить вместе с человеком, который своими действиями убил моего брата и Командора Дункана. Однако, учитывая то, что я не смогу совмещать обязанности Стража и короля, и, размышляя трезво, я не вижу никаких препятствий к тому, чтобы тейрн вступил в Орден.

— Алистер, ты позволишь ему уйти от наказания?! — вскинулась сестра, от возмущения забыв про протокол.

— Членство в Ордене и будет его наказанием, — объяснил король Элиссе, — но в нем же он сможет хоть как-то исправить все то, что натворил.

— Лисса, успокойся, — прошипел я в ухо сестре, — я тебе позже все объясню.

— Итак, тейрн, — Алистер, лязгнув латами, поднялся с трона, — что скажете? Вы согласны принять наше наказание, или плаха для вас будет более предпочтительна?

Тейрн думал недолго.

— Я принимаю вашу волю, Ваше Величество, — опустился на колено Мак-Тир, — и передаю управление Гвареном моей дочери, Аноре Мак-Тир.

— Отец! — воскликнула королева, окончательно разбитая представлением.

— Анора, не надо, — тяжело вздохнул Логейн, — из благих побуждений я совершил немало ошибок. Моя служба в рядах Серых Стражей позволит мне искупить хотя бы часть проступков. Тем более, что я сохранил твою жизнь. Правь Гвареном мудро и достойно.

* * *

Авернус, как самый старший член Ордена, провел ритуал Посвящения на закате, в присутствии остальных членов поредевшего Ордена. Логейн пережил посвящение, встав с постели в середине следующего дня, и тотчас же принялся восстанавливать былую форму, попутно делясь с новыми братьями по Ордену своими знаниями. Те, несмотря на неприязнь к теперь уже бывшему тейрну, все же внимательно слушали его — опыт сражений у Логейна был колоссальный.

Наша компания тоже не сидела сложа руки. Под руководством Дюрана улицы активно баррикадировались, постепенно превращаясь в рукотворный лабиринт. Все, кто мог держать оружие, стекались в ополчение, где под руководством Тегана из них старались сделать кого-то, похожего на воинов. Кроме того, в Денерим постепенно прибывали самые мобильные части моей армии, тут же включаясь в оборону. Маги, долийцы, дварфы, жители эльфинажа из "штрафников", дружины баннов... Постепенно город наводнялся войсками, превращаясь в крепкий как я надеялся, орешек. Элисса носилась по окрестностям столицы, чуть ли не силой забирая продовольствие. Одновременно сестра организовывала сеть лазаретов, порядком меня порадовав — оказалось, что за время своего партизанства она сполна оценила мой подход к комплектованию солдат медикаментами, значительно сократив потери среди своих "герильяс". Остальные также помогали по мере сил и средств. Гаррет Хоук проявил пробивной характер, заставив магов работать в одной упряжке со свежеформируемыми частями. Карвер внезапно оказался неплохим артиллеристом — под его руководством строились и размещались баллисты и требушеты.

Казалось, что дела идут довольно хорошо, однако все, посвященные в обстановку за пределами королевских земель, понимали, что время на подготовку утекает гораздо быстрее, чем хотелось бы. Разведчики, следящие за перемещениями армии Мора, с каждым днем приносили все более неутешительные доклады. Хоть армия Логейна и смогла основательно проредить армию Порождений, тот факт, что королевство еще оказывало сопротивление, похоже, лишь раззадорило Архидемона. Твари уже не стремились к планомерному вырезанию всего королевства, чего я, признаюсь, опасался. Уртемиэль ломился по прямой к Денериму, словно стремясь сокрушить последний оплот королевской власти в стране. Впрочем, может, так оно и было — вероятно, с гибелью короля страну ждала бы междоусобица, которая Архидемону была на руку... В смысле, на лапу. Как бы то ни было, Мор стремительно катился в сторону Денерима, сметая на своем пути спешно организованные отряды баннов, не успевших или не пожелавших присоединиться к обороне города. Впрочем, потери этих дворян я не страшился — в конечном итоге, если они не подчинились нам сейчас, то кто знает, что они учудят в мирное время? Жалко мне было скорее крестьян, которые, повинуясь воле сюзеренов, отправились вместе с ними на корм Порождениям Тьмы. Теперь-то они точно не смогут принести пользу стране.

И вот наконец, спустя неделю после того, как тейрн Логейн прибыл в столицу, пришла весть о появлении передовых частей армии монстров в королевских землях. Работы по укреплению столицы, которые и так велись ударными темпами, взяли новый рекорд по скорости выполнения. Население с окрестностей давно уже было согнано в столицу, а те, кто не мог держать в руках оружие, на всех имеющихся кораблях увозились в Хайевер и Гварен. И вот наконец, еще через два дня, все ворота Денерима были закрыты и забаррикадированы, отрезав город от остального мира. А ночью на поле перед стенами загорелись первые костры армии Уртемиэля.

Шел седьмой день пятого месяца тридцать первого года века Дракона. Осада Денерима началась.

* * *

Тень.

Фигура в капюшоне сидела, свесив ноги с теневого отражения форта Драккон, и с интересом наблюдала за надвигающейся на Денерим тучей. Мор... Скопление Порождений Тьмы, ведомых Архидемоном, было столь плотным, что отразилось даже на Изнанке мироздания. Но если бы кто-то посторонний заглянул под скрывающий голову капюшон, он бы не заметил на лице существа ни единого признака беспокойства. Наоборот, слегка болтающая ногами фигура всем своим видом выражала крайнюю заинтересованность в происходящем. Словно та бойня, что в ближайшее время начнется в реальном мире, отразится на его благополучии. Впрочем, так оно и было, ведь существо было крайне заинтерествано в одном весьма непростом человеке.

— Вот, значит, как ты решил меня достать, — лицо под капюшоном расплылось в улыбке, — ты еще не понял, что теперь слишком поздно что-либо менять. Твой провал станет началом моего триумфа. Только вот... Эйден, прошу тебя, — улыбка сменилась на хищный оскал, — не облажайся. Будет обидно начинать все сначала.

Примечание к части

Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Code Geass: https://ficbook.net/requests/510325 Бета: Отбечено.

>

Эндшпиль. Часть 5.

9:31:05:07 века Дракона. Денерим.

— Навевает воспоминания, да? — коротко усмехнулся Алистер, стоя рядом со мной и наблюдая за армией Архидемона.

— Да, — в тон королю ответил я, — только в прошлый раз у них не было огромного дракона, способного воскресать, да и сам Остагар оборонять в разы проще. Вся та орда, что стоит под стенами, при всем желании не могла навалиться всей толпой на стены. Теперь я в этом уже не уверен...

— Это верно, — вздохнул венценосец, — но сейчас и у нас есть преимущества. За нами целый город, а не полуразрушенная крепость, которую к приходу Мора так и не смогли восстановить до конца. Кроме того, у нас есть несколько сюрпризов для тех, кто подойдет к стенам Денерима.

— Надеюсь только, что эти сюрпризы сработают, — криво улыбнулся я, — иначе дела наши будут плачевными.

— Умеешь ты ободрить, — фыркнул Тейрин, — знаешь, большинство на твоем месте постарались бы убедить меня в том, что все будет в порядке, и крепость неприступна.

— Но ведь поэтому ты пришел именно ко мне, — повернул я голову к королю, — в отличие от других, я не стараюсь налить воды тебе в уши, или даже убедить в том, что все замечательно. Я смотрю на вещи трезво, понимаю, что шансы у нас, откровенно говоря, невелики. Вряд ли Порождения Тьмы полезут нахрапом, а значит, нам предстоит планомерная осада.

— Конечно, если сам Архидемон не сочтет нужным почтить нас своим вниманием, — скривился Алистер, — не то, чтобы я не доверял твоей задумке, но согласись, даже если у нас получится подстрелить монстра, он все еще будет опасен на земле.

— Я думаю, что даже с первым пунктом могут возникнуть... сложности, — нашел нужное слово я, — если Архидемон не идиот, то он не станет соваться туда, где установлены наши сюрпризы. В лучшем случае он окажет поддержку наступающим войскам.

— Почему ты думаешь, что он поступит именно так? — спросил Алистер.

— Вряд ли мы первые, кто пытался ссадить дракона с небес, — ответил я, — кроме того, я бы сам на его месте поступил бы так.

— В таком случае мне остается рассчитывать, что эта тварь все же купится на уловку, — с этими словами король отправился к двери, — ты бы поспал, Эйден. Не думаю, что этой ночью Порождения нападут.

Я бы рад, Алистер, да не могу. В последнее время меня мучает странное ощущение. Какая-то... Неправильность. Ощущение не отпускало, оно, словно заноза в мозгу не давало сомкнуть глаза. Я чувствовал, что вскоре что-то должно было произойти. Что-то, связанное со мной. Но что именно, ответить не мог.

* * *

Неделю спустя.

Архидемон со своими войсками возился неделю. И, должен сказать, что это время он потратил с пользой для себя. Несколько построенных башен высились на левом фланге. Ими, очевидно, чудовища хотели штурмовать южные ворота столицы. Еще три брата-близнеца башен стояли напротив центральных ворот, где и концентрировалась львиная доля армии Порождений. Надо сказать, что донесения разведки не отражали всего масштаба орды, что стояла под стенами — Архидемон подтянул еще войска, увеличив армию на несколько тысяч тварей. Таким образом, если считать по кострам лагеря осаждающих, соотношение войск было примерно три к одному. К сожалению, не в нашу пользу. Кроме того, большинство армии королевства составляли ополченцы с минимальным уровнем подготовки, в то время как на стороне Порождений были не только гарлоки и генлоки — существа, опасные даже для опытного и хорошо снаряженного линейного солдата, но и монстры вроде крикунов и огров. И, разумеется, дракон. Эта тварь несколько раз перелетала с фланга на фланг, заставляя стоящих на стенах воинов нервно ежиться. Причину такого поведения я найти не смог. Вряд ли Уртемиэль, имеющий связь с каждым Порождением, стал бы метаться по армии, как обычный смертный, раздавая приказы.

Ожидание боя закончилось на восьмой день осады. Рано утром, когда рассвет окрасил землю в кровавые тона, войска Порождений вышли из лагеря и построились перед стенами крепости. Возле катапульт началось какое-то шевеление — очевидно, расчеты готовили машины к работе. Огры впряглись в осадные башни, приготовившись тащить их к стенам, а Архидемон, взмахнув крыльями, с ревом взмыл над армией оскверненных, отправившись на очередной облет.

Часовые на стенах, едва заметив шевеление, тут же передали результаты своих наблюдений командованию, и вскоре гарнизон Денерима вышел из казарм, отправившись на боевые посты. Воины с мечами занимали свои места на стенах — им предстояло принять на себя первый удар штурмующих. Пикинеры выстроились напротив ворот на тот случай, если твари все же смогут проломить проходы, в то время как в третьей линии стояли лучники. Как это ни странно, но именно они и составляли львиную долю всей моей армии. Да, большинство из них луки в руках не держали, да и сами луки свою убойность имели лишь за счет того, что были изготовлены по кальке с земных длинных английских луков. Но именно на эти отряды я и возлагал основные надежды — ведь их целью не было снайперское поражение целей. Задача таких лучников была проста — закидать толпу Порождений, завязшую битвах с пикинерами и солдатами, стрелами. Иного способа использовать малоподготовленных воинов против орды монстров я не смог найти за такой короткий срок и с имеющимися у меня ресурсами.

За стеной раздался громовой рев — дракон, очередной раз пролетев над своей армией, завис в воздухе, и, задрав шипастую голову вверх, заревел так, что его услышал весь город. Порождения Тьмы словно этого и ждали — огромная армия пришла в движение. Катапульты осаждающих начали работать по стенам, — камни, описав дугу, перелетели стены и упали на город. Окинув взглядом город, я с удивлением хмыкнул — снаряды, разворотив несколько домов, умудрились не задеть ни один отряд. Впрочем, как оказалось, целью Порождений была стена — второй залп лег гораздо ближе. Мы начали нести потери.

Наша машинерия тоже не стояла без дела — стоило первым камням упасть на город, как расчеты наших требушетов ответили. И ответный залп оказался гораздо более эффективен — сказалась предварительная пристрелка орудий. Камни и зажигательные снаряды ложились прямо в толпу Порождений, буквально выкашивая тварей, оставляя от них кровавые ошметки и горящие проплешины.

И все же долго так продолжаться не могло. Порождения Тьмы плевать хотели на потери и упорно рвались вперед, постепенно втягиваясь в мертвую зону для требушетов. По порядкам врага тут же заработали настенные баллисты, но их, в отличие от более тяжелых собратьев, не прикрывала стена и городская застройка. Монстры, мгновенно развернув свои машины, стали бить на подавление. И удары были точными — гораздо точнее, чем мне хотелось. Одна за другой вышли из строя машины практически по всей длине стены. Однако их гибель была не напрасной — отвлеченные стрельбой по баллистам, монстры вынужденно прекратили огонь по стене, дав солдатам так необходимую передышку. Впрочем, этот же принцип работал и в их сторону — потеряв две башни, Порождения прорвались к стенам, буквально своими телами разрядив ловушки. Рвы и колья раскидывались ограми, а ямы засыпались ветками, поверх которых ушлые гады клали настил для штурмовых башен. Да, армия Архидемона продолжала нести чудовищные потери — будь на их месте люди, они бы давно отошли назад. Только Порождения людьми не были, и чихать хотели на потери среди своих. Да и присутствие Уртемиэля играло свою роль.

Между тем огры достигли ворот и с завидным упорством принялись колотить в створки, стремясь выломать их и освободить путь своим собратьям. Защитники среагировали моментально — опрокинув вниз котлы с огнесмесью, солдаты швырнули следом факелы, поджигая монстров. Раздавшийся вой был слышен даже с моего наблюдательного пункта. Огненная стена заживо сожгла тварей, заодно перегородив остальным проход к воротам. К сожалению, этого оказалось мало — Архидемон, очевидно, сделал выводы из битвы под Остагаром, и теперь среди рядовых гарлоков и генлоков прятались эмиссары. И вот теперь настал их звездный час — маги армии Уртемиэля одним огромным площадным заклинанием бурана потушили казавшийся неугасимым костер, и вторая волна огров тут же рванулась вперед, продолжая работу сгоревших соплеменников. Подступившие к стенам Порождения тоже не стояли без дела — сунувшихся было обстреливать огров защитников встретил град стрел, болтов и копий, пущенных генлоками. Вряд ли обстрел был эффективным — высокие зубцы стен служили надежной защитой от дальнобойного оружия, а сколоченные навесы оберегали выстроившихся на стенах солдат от стрельбы навесом. Тем не менее, желающих высунуться за стену значительно поубавилось. Огры же, тем временем, делали свое дело, медленно, но верно проламывая ворота с обоих флангов, и через полчаса методичных ударов случилось то, чего все и ожидали — ворота рухнули, и обрадованные огры тут же рванулись внутрь города. Теперь оставалось надеяться, что все пойдет так, как я планировал.

* * *

Уходя почти год назад из родного клана за вербовщиком Серых Стражей, Терон Махариэль не думал, что его путь в конце концов приведет его сюда, под стены города шем... нет, людей. Долиец, в отличие от своих сородичей, давно уже не называл жителей Ферелдена этим полупрезрительным прозвищем — путь, который он прошел, заставил его пересмотреть свои взгляды на человеческие королевства и, чего уж таить, своих собственных сородичей. Многое его до сих пор раздражало — те же эльфинажи, которые, по словам городских соплеменников, были самым грязным и мерзким местом в городе людей. Но, откровенно говоря, стоит ли жителей Денерима винить в этом? Махариэль сомневался, что его народ в случае своей победы не поступил бы также, если не ещё хуже. Да и достижения человеческих мастеров волей-неволей внушали уважение к их цивилизации. А эльфы... когда-то Терон считал, что именно его народ является хранителями культуры древней империи, и лишь увидев жизнь за пределами Брессилианского леса и аравелей, эльф понял, насколько жалкими выглядят их потуги. Древняя империя... Может, из-за этого стремления жить прошлым, лежащим в руинах, эльфы влачат столь жалкое существование в настоящем? Может, вместо того, чтобы отчаянно цепляться за былое величие, стоит двигаться вперед, не забывая при этом, кто они, и извлекая из прошлого не только гордость за предков, но и жестокие уроки?

Впрочем, сейчас мысли долийца были гораздо более приземленными. Стоя перед шатающимися от ударов Порождений Тьмы воротами, эльф прикидывал, как бы удобнее распорядиться его стрелками. Его стрелками... тот факт, что он вместе со своими собратьями, как долийскими, так и городскими, внезапно получили под свое начало отряды стрелков, было для эльфа чуть ли не самым большим шоком за все его путешествие. Хотя качество этих лучников оставляло желать лучшего — большинство из них приходилось учить с нуля. Тем не менее, человек, назвавшийся Эйденом Кусландом, поставил Махариэлю и остальным "инструкторам" предельно простую задачу — добиться того, чтобы эти люди стреляли в одну сторону и попадали по площади. Поразмышляв, Терон нашел выход. На практических стрельбах предложенный подход себя оправдал, и теперь осталось применить его на практике.

Ворота под ударами огров очередной раз качнулись, натужно заскрипев петлями.

— Отряд! — крикнул Терон во всю мощь легких, — стрелы наложить!

Среди стрелков словно прошла волна — ополченцы достали стрелы и неуклюже, на взгляд Махариэля, наложили их на тетивы. Долиец едва заметно вздохнул — то, что демонстрировали эти, с позволения сказать, лучники, было, на взгляд эльфа, форменным издевательством над высоким искусством стрельбы. С другой стороны, глупо ожидать иного от вчерашних крестьян и ремесленников.

Ворота, очередной раз содрогнувшись под ударом Порождений, с грохотом упали, подняв облако пыли. А спустя секунды из облака с яростным ревом вылетели огры, размахивавшие выдранными деревьями, словно дубинами. Выбежали — и тут же остановились. Все пространство перед воротами было огорожено огромными, с ногу коссита толщиной, кольями, острия которых были обращены к воротам. Первый огр, не успев остановиться, с размаху налетел на заостренное бревно. Защиты, помимо природной, у огра не оказалось, и кол, попав в живот, прошил огромное Порождение Тьмы насквозь, выйдя из спины. Раненая тварь взревела от боли, заставив особенно впечатлительных ополченцев присесть.

— Стоять смирно! — рявкнул Махариэль, присовокупив парочку особенно понравившихся ему выражений, услышанных как-то в лагере под Лотерингом, — отряд, приготовиться к стрельбе! Равнение на левого! Залп!

Лучники, выполняя команду, подняли свои орудия смерти, и, оглядываясь на стоящего слева товарища, натянули тетивы. Рассудив, что правильно выбирать дистанцию стрельбы за отведенный срок не выйдет, Махариэль пошел на компромисс — расположив на левом фланге строя опытных лучников из числа людей и эльфов, он приказал остальным при стрельбе ориентироваться на них. Каждый лучник, глядя на стоящего слева, должен поднять лук также, как и он. Таким образом Терону удалось добиться относительной слаженности действий и однородности результатов стрельбы. По крайней мере, залп удавалось укладывать в круг шестидесяти шагов в поперечнике. А большего и не требовалось.

Воздух заполнился хлопками от спущенных луков, и стрелы, описав дугу, упали перед воротами, нашпиговывая огров и их меньших собратьев стрелами. Предсмертные хрипы и крики боли, донесшиеся до ушей эльфа, возвестили о том, что залп попал, куда надо. Бегло осмотрев огороженное кольцами пространство, Терон удовлетворенно кивнул — насадившийся на кол огр уже обвис на бревне, заколотый прикрывавшими проход копейщиками. Еще один монстр бессильно метался, бросив дубину и прижимая лапы к глазам.

— Приготовиться к стрельбе! Равнение на левого! Бей!

* * *

Пока что положение было стабильно тяжелым. На южных воротах огров успешно перебили, а остальные Порождения, хоть и лезли на стены и в пробитый проход, успешно удерживались нашими солдатами. Гораздо хуже все складывалось на главном направлении удара. Подкатившие башни монстры лезли в бой куда более крупными группами, и воины на стенах, несмотря на поддержку лучников и магов, постепенно сдавали позиции. Куда хуже все было у ворот. Огры, ворвавшиеся в город, тут же попали в подготовленную ловушку, но их было слишком много. Кроме того, в город втягивались более мелкие гарлоки и генлоки, для которых колья препятствием не являлись. И, что еще хуже, их поддерживали эмиссары, магия которых вносила настоящее опустошение в ряды ополченцев. Даже с наблюдательного пункта было видно, что вчерашние крестьяне держатся из последних сил, и лишь бьющие прямой наводкой баллисты давали им хоть какую-то надежду на благополучный исход.

Спустя час боя Порождения Тьмы, заваливая своими трупами защитников, смогли-таки закрепиться на одной из секций стены. Скрепя сердце, я отдал приказ о переносе части баллист для огня по захваченному участку. Машины били в основном зажигательными припасами — более эффективного средства поражения скоплений пехоты в распоряжении не было. Вскоре участок прорыва полыхал одним огромным костром. И, хотя твари больше не могли пройти в город этим путем, под стеной образовалась мертвая зона, в которой Архидемон тут же стал концентрировать свои войска.

Тем временем перед воротами ситуация ухудшалась с каждой минутой. Хотя центральные врата в город и были довольно крупными, они уже не могли вместить тот поток Порождений, что, проходя через арку, немедленно вступал в бой. Однако теперь в бой вступила элита армии монстров — ополченцы, и так державшиеся неизвестно, за счет чего, теперь гибли в угрожающих масштабах, захлестываемые грязной волной. Гномы из Легиона Мёртвых, как и маги с Храмовниками, сдерживали другие направления, а потому в бой пошел последний резерв — королевская гвардия.

* * *

Дюран Эдукан напряженно смотрел на то, как построенная Порождениями осадная башня медленно подкатывается к стене Денерима. Стоящие рядом бойцы Легиона метрвых были не менее собраны — кто-то, как и бывший принц, смотрел на башню, другие переминались с ноги на ногу. Стоящий справа Фарен нервно водил лезвиями секир друг об друга — очевидно, металлический лязг позволял бывшему пылеглоту сосредоточиться. Пылеглоту... еще год назад Дюран и подумать не мог, что будет стоять в одном строю с простолюдином. Воистину, судьба не лишена иронии.

— Никогда бы не подумал, что буду сражаться бок о бок с Эдуканом, — вдруг произнес Броска, словно прочитав мысли самого легионера.

— А я не думал, что когда-нибудь попаду на поверхность, — добавил Огрен.

— Никто не знает, что нас ждет в будущем, — философски заметил Дюран, — так что я перестал загадывать наперед. Тем более, что от меня это и не требуется.

— Ну, ближайшее будущее я предскажу легко, — хмыкнул Фарен, — сейчас эта здоровая хрень подъедет к стене, и на нас хлынут зубастые твари, которые очень сильно хотят поживиться теплым гномьим мясцом.

— Да ты у нас прямо светоч мысли, мать твою, — деланно изумился рыжий дварф, — без тебя бы ни за что не догадался!

Построившиеся гномы заржали — нехитрая шутка Огрена сняла напряжение среди детей гор, и когда помост башни опустился на зубцы стены, бегущих Порождений гномы встретили с легкими улыбками на суровых лицах.

Некоторое время спустя

Меч, легко свистнув, описал короткую дугу, и снес голову очередному генлоку. Подскочившего откуда-то слева гарлока в тяжелой броне отправил на землю взмах двуручного лабриса Огрена, а спустя секунду залитый с головы до ног кровью берсерк с молодецким хеканьем вогнал монструозный двухлезвийный боевой топор в грудь Порождению, прекращая его земное существование.

— Эй, Броска, ты там живой еще?! — весело спросил рыжий воин, — много тварей прикончил?

— Да уж побольше твоего, — огрызнулся Фарен, пинком отправляя наскочившего на него крикуна за стену, — не устал лопатой махать, здоровяк?

— У меня-то проблем с силой нет, — оскалился Огрен, вгоняя древко в зубы генлоку, посчитавшего хорошей мыслью подскочить к дварфу слишком близко, — ты-то себе топоры по размеру выбрал, не иначе.

— Ну-ну, поговори мне тут, — не остался в долгу житель нижнего Орзаммара, — говорят, что чем больше у гнома топор, тем меньше у него...

— Заткнитесь, придурки! — не выдержал Дюран, — после битвы топорами меряться будете!

Бой, шедший уже неизвестно какое время, лишь раззадорил гномов. Тем более, что на их участке стены все шло достаточно хорошо. Да, Порождения Тьмы все еще пытались сломить сопротивление Легионеров, но пока выучка ветеранов Глубинных троп в сочетании с отличным знанием противника давали свои результаты — гора трупов монстров все росла, в то время как дварфы отделывались минимальными потерями. Впрочем, Дюран прекрасно понимал, что их успех — лишь временное явление. Если Порождения захотят, то они попросту закидают хирд трупами. К тому же, далеко не факт, что в других места их успех смогли повторить.

— Смотрите! — крик одного из легионеров совпал с раскатистым сигналом трубы. Выпав из горячки боя, бывший Эдукан оглянулся и обомлел — его худшие предположения подтверждались.

В пролом, красовавшийся на месте ворот, сплошным потоком лезли монстры. Наметанный глаз легионера мигом определил их, как элитных воинов армии оскверненных. Люди всеми силами старались сдержать натиск, но силы были неравны. Твари за каждый шаг расплачивались своими собратьями, но, как обычно, их это не останавливало. Ополчение фактически прекратило свое существование, так и не отступив с занятой позиции — черная волна попросту захлестнула сопротивляющихся людей. Прибывшая на место королевская гвардия каким-то чудом держалась, но Порождения Тьмы медленно, но верно отжимали солдат Ферелдена на одну из улиц, освобождая себе проход в город. Натиск тварей не мог сдержать ни ливень из стрел, ни стреляющие прямой наводкой баллисты. Да, они собирали кровавую цену, выкашивая наступающих, но монстров было слишком много, чтобы сдержать их таким образом. Даже требушеты, перенесшие огонь в место прорыва, не сдерживали напор уродов — цельные ядра, как и мелкая дробь, не оказывали должного действия, а вспыхивавшие то тут, то там, костры от зажигательных снарядов мгновенно тушились эмиссарами Порождений Тьмы. Но самым жутким была не ворвавшаяся в Денерим орда, а летящая к городу черная тень. Архидемон решил, наконец, вступить в битву. В свете того, что творилось на улицах города, сигнал труб к отходу, поданный для хирда, был как нельзя вовремя — дальнейшее удержание стены грозило тем, что гномов попросту отсекли бы от основных сил, после чего гибель Легиона была бы вопросом времени.

* * *

Наконец, Уртемиэль решил показать себя во всей своей демонической красе. Заметив взлет дракона, я тут же отдал приказ войскам покинуть стены — один пролет дракона подписал бы приговор всем, кто на них находится. Тем более, что в их защите, по сути, смысла уже не было — отброшенные в трех местах, Порождения прорвались в пяти других. И теперь все защитники стены города спешно отходили с позиций, прикрываемые отрядами лучников. Формирование большого количества стрелков пока себя оправдывало — под руководством опытных бойцов из числа людей и эльфов, стрелки в меру сил сдерживали наседающую орду, причем результаты их стрельбы оказались гораздо лучше, чем я предполагал. Тем не менее, стрелки, при всем своем желании, не могли сдержать Архидемона и его армию. Впрочем, такой задачи перед ними никто и не ставил.

Уртемиэль тем временем, перелетев через стену, крутым креном ушел влево, не обращая внимания на бойню у ворот, постепенно перетекавшую на улицы города. Я улыбнулся — похоже, дракон решил расправиться с требушетами, облегчив тем самым жизнь своим войскам. Но вот то, что произошло дальше, бросило меня в пот. Архидемон внезапно завис на месте, повел шипастой головой из стороны в сторону, и вдруг, заложив крутой вираж, изменил курс, полетев как раз к моему наблюдательному пункту.

— Какого хрена он творит? — недоуменно спросил Алистер.

Внезапно меня осенила догадка.

— Он чувствует Стражей, — произнес я, — вы опасны для него, а значит, ваше убийство — приоритетная цель для Архидемона. Готовьте стрелометы, — повернулся я к сигнальщику, — для них появилась работа.

Что нужно, чтобы уничтожить такого противника, как дракон? Вероятно, любому, кто хотя бы слышал о боевых самолетах, тут же придет мысль о зенитных ракетах или об артиллерии соответствующего назначения. В какой-то мере мысль эта верна — с определенной натяжкой гигантскую бронированную рептилию можно считать если не летающей крепостью, то хотя бы штурмовиком. В целом, уничтожение такого монстра для простого человека сведется к тому, чтобы найти что-нибудь бронебойное и нечто, способное это бронебойное метнуть, желательно, подальше. Принцип стар и верен. Конечно, применительно к Тедасу можно использовать магию или же найти драконоборца — достаточно могущественный маг или воин может справиться с огнедышащей тварью. Вот только в моем случае во весь рост вставали две проблемы — отсутствие означенных одаренных личностей и, как это не парадоксально, нежелание убивать Архидемона.

Я не проникся к монстру в обличье изъеденного проклятием дракона любовью и всепрощением. Все было гораздо прозаичнее — в случае своей гибели Архидемон переродится в одном из Порождений, и история повторится. А значит, монстра должен будет убить Страж, причем сделать это на максимальном удалении от Порождений. В идеале это должно произойти врукопашную, а значит, дракона сначала необходимо было приземлить, что в разы осложняло задачу. Проводя аналогию с самолетом, мы должны были достать его так, чтобы он не смог улететь, но при этом остался в живых, совершив вынужденную посадку подальше от своих рабов.

Идея пришла ко мне еще во время путешествий по Ферелдену, однако опробовать ее я смог только сейчас. Стрелометы, расставленные по всему городу, имели в боезапасе необычные стрелы. Больше напоминая ракеты, чем копья, они не только имели хвостовое оперение для стабилизации в полете, но и необычную форму наконечника. Больше всего он был похож на пятизубчатый гарпун, с той лишь разницей, что задние кромки зубцов имели заточку. Кроме того, к гарпуну были прикреплены веревки. В теории, при попадании такого снаряда в крыло Архидемон, пролетев вперед или взмахнув поврежденной поверхностью, неизбежно прорезал бы себе перепонку и рухнул из-за упавшей подъемной силы крыла. Опыты на парусинной модели, собранной по моему заказу, давали обнадеживающие результаты, но без реальной проверки это все равно была лишь теория.

Уртемиэль тем временем приближался к нашей башне, постепенно набирая скорость. Под ложечкой неприятно засосало — если тварь наберет нужную скорость, то расчеты могут попросту промахнуться, неправильно выбрав упреждение. Все же у меня в распоряжении были баллисты и скорпионы, а не "Шилки" и даже не 29-К времен Великой Отечественной. Тем не менее, дракон летел по прямой, что в какой-то мере облегчало наведение. Рядом скрипел зубами Алистер — и так напряженный с момента начала боя король наверняка предпочел бы оказаться у центральных ворот, чем стоять в башне, которую намеревается спалить падший бог-дракон.

— Ну и... — начавший было говорить венценосец тут же прервался. Первые в истории Ферелдена зенитные части наконец соизволили выстрелить.

Как я и предполагал, первые выстрелы ушли в никуда — гарпуны, взмыв в небо, прошили воздух и упали на город, не нанеся дракону никаких повреждений. Архидемон не счел нужным даже отклониться от намеченной цели, отреагировав на обстрел лишь парой взмахов крыльями. Тем не менее, стрелки не собирались останавливаться на достигнутом. Второй залп, хоть и не нанес рептилии повреждений, прошел гораздо ближе к брюху твари. Архидемон заволновался — теперь вместо прямого полета дракон летел змейкой, стараясь сбить прицел. И это принесло некоторый результат — пристрелявшиеся было зенитчики вновь начали промахиваться, кладя гарпуны слишком далеко от цели.

— Все из башни! — крикнул я, отдавая команду на покидания наблюдательного поста. Архидемон подобрался слишком близко — до нашей позиции ему осталось всего ничего.

Люди, находившиеся на посту, тут же ринулись вниз по лестнице. Впрочем, не все горели желанием покидать башню — двое гвардейцев чуть ли не под руки тащили Алистера, не желавшего уходить из ставшего опасным места. Я же словно прикипел к полу, неотрывно смотря на приближающегося монстра. Как ни странно, дракон не пытался изменить свой курс — Архидемон продолжал лететь к башне, уже открыв пасть, приготовившись превратить площадку в филиал преисподней. И вот когда до башни оставалась каких-то две сотни метров, одному из расчетов улыбнулась удача. Выпущенный вдогонку гарпун буквально на излете попал-таки в переднюю часть крыла монстра. А спустя мгновение натянувшаяся веревка рванула снаряд, и гарпун, дернувшись, резким движением распорол перепонку крыла. Дракон не успел парировать изменение аэродинамики, которое тут же перешло в сваливание, и перевернувшись через крыло, с оглушающим ревом рухнул на землю, по пути протаранив деревянный дом. Я облегченно выдохнул — попади гарпун парой секунд позже, и то, что осталось бы от меня после его огненного плевка, с легкостью уместилось бы в совок.

Но расслабляться было рано — даже с распоротым крылом Уртемиэль продолжал оставаться грозным противником. Словно на крыльях, я пролетел вниз по лестнице, на ходу отдавая распоряжения замершим ординарцам — люди до сих пор не могли поверить, что грозный предводитель Мора только что был спущен с небес на землю. Причем не загадочными Серыми Стражами, а ими — простыми служаками. К чести солдат, эйфория схлынула достаточно быстро, и вскоре сосредоточенные гонцы разбежались по городу, неся мои распоряжения разбросанным по городу войскам. Но я не стал ограничиваться гонцами — по моей команде один из магов, сосредоточившись, выпустил в воздух три огненных шара, которые, взмыв над Денеримом, взорвались в воздухе. Суть сигнала я донес абсолютно до всех, кто держал в руках оружие: Архидемон сбит в районе пуска шаров, всем несвязанным боем частям немедленно прибыть в указанный район для уничтожение противника. Закончив раздачу приказов, я собрался, и, сняв со спины щит, быстрым шагом отправился догонять короля.

* * *

К сожалению, к месту падения мы прибыли далеко не первыми. Как я и полагал, бог-дракон просто так сдаваться не собирался. Тварь, несмотря на свои внушительные габариты, вертелась, словно волчок, разбрасывая хвостом тех, кто рискнул подойти слишком близко, и плюясь огнем во все стороны. Некогда застроенная небольшими деревянными и каменными домами площадь теперь превратилась под ударами Архидемона в руины, а кое где уже начинался пожар, который, постепенно набирая силу, уже перекидывался на соседние строения. За каждый выпад солдаты, окружавшие монстра, несли потери — разъяренный дракон одним ударом укладывал по несколько человек. А когда дракона все же удавалось зажать у стены одного из зданий, Архидемон посылал пламя веером, и под прикрытием огня перелетал оцепление, воя от боли в поврежденном крыле. Далеко он улететь, понятное дело, не мог, но вот на подскоки его вполне хватало. Я раздраженно цыкнул языком — среди атакующих не оказалось достаточно умелых воинов и чародеев, чтобы если не остановить, то хотя бы ограничить маневр монстра. К счастью, с нашим появлением ситуация изменилась.

— Всем воинам — прикрывать стрелков! — начал отдавать распоряжения Алистер, — лучники — цельтесь по глазам и крыльям! Задержите Архидемона до прибытия баллист и Стражей!

В отличие от подавляющего большинства местной артиллерии, большая часть моих баллист и стрелометов была не стационарной. Конечно, это не лучшим образом сказалось на дальнобойности машинерии — возможность перетаскивать орудия с места на место налагало ограничения как на массу, так и габариты. Но, не зная, где конкретно удастся приземлить Уртемиэля, я был вынужден пойти на такую жертву. Оставалось лишь дождаться, когда расчеты привезут свои смертоносные машины — кто бы что ни говорил, посылать пехоту на оскверненного бога-дракона я считал бесполезной тратой сил.

Уртемиэль явно почувствовал, что нахальные двуногие что-то затевают. Атаки дракона стали куда более агрессивными, а каждый бросок монстр сопровождал громогласным рычанием. Внезапно, совершая очередной прыжок, дракон словно получил попадание в крыло. С полным боли ревом многотонная тварь упала, не долетев даже до середины площади, подняв тучу пыли.

— Сработало. Архх!! — обернувшись, я увидел, как Гаррет Хоук припадает на колено, держа в руках бессознательное тело сестры. Из обеих ноздрей ручьем шла кровь. Подняв голову, маг прохрипел, не отрывая от меня налитых кровью от лопнувших сосудов глаз, — большего мы сделать не сможем.

Глаза волшебника закатились, и Хоук, потеряв сознание, завалился на бок. Приказав паре воинов вытащить бессознательных чародеев, я обернулся на тяжело поднимающегося дракона. Обрубленное прямо в полете крыло лежало на земле, а на конце культи красовался налитый черной кровью ледяной нарост. Я не мог не восхититься находчивостью Гаррета — не имея возможности заморозить всего Архидемона, он с сестрой сосредоточился на неповрежденном крыле. Заклинание, сосредоточенное на ограниченном участке, проморозило конечность прямо в полете, и потерявшее природную прочность крыло на очередном взмахе попросту обломилось, окончательно лишив Уртемиэля способности летать. Жаль только, что больше ничем Хоуки помочь не могли — даже в таком виде заклинание вытянуло из пары не самых слабых чародеев все силы.

— Все маги, кто владеет льдом — морозьте ему лапы! — крикнул я, надеясь повторить подвиг магов, — остальные, не занятые защитой, помогите им, как можете!

Увы, успеха повторить не получилось. Лучшее, на что оказались способны чародеи Круга — это ненадолго задержать ослабленную рептилию. Как назло, Старших чародеев на тыловом участке не было — большинство магов занимались отражением натиска армии Порождений, и лишь некоторые, вроде Гаррета, Бетани и младших, только что прошедших Истязания магов, стояли в резерве. Но и Архидемон был уже далеко не тот, что в начале боя — тварь изрядно выдохлась, сокращая численность ферелденской армии. Тем не менее, действия магов дали необходимую передышку войскам, пострадавшим от атак дракона, и, что самое главное, на поле боя наконец-то показался "последний довод королей".

Четыре баллисты, установленные на лафеты, которые тянули две пары тяжеловозов, въехали на площадь, и, развернувшись, приготовились к стрельбе. Солдаты, заметив приближение машин, без команды поняли, что необходимо сделать. Воины, не сговариваясь, бросились в самоубийственную атаку, единственная цель которой была в том, чтобы отвлечь Архидемона от настоящей угрозы. И это сработало — Уртемиэль развернулся, и коротко прыгнув на наступающих, принялся жечь их, словно хворост. Счет сразу пошел на десятки убитых и обгоревших — даже помощь магов, пытавшихся потушить пламя, работала далеко не всегда. Но эта чудовищная жертва дала баллистариям драгоценные две минуты на развертывание орудий, их снаряжение, наведение, и, наконец, залп.

Четыре хлопка торсионов, слившихся в один. Четыре коротких свиста. И четыре продолговатых тени, пролетевших несколько десятков метров и вонзившихся закаленными наконечниками в тушу оскверненного бога.

От воя Архидемона, огласившего площадь, казалось, присели все. Сердце пропустило удар. Неужели артиллеристы перестарались, и мы ненароком отправили дракона на перерождение?

Но нет.

Дракон, которого, казалось, удалось сразить, вдруг приподнял голову, и неожиданно посмотрел единственным уцелевшим глазом в мою сторону. Я ненароком встретился глазами с Уртемиэлем, и замер.

Я ожидал увидеть в глазах монстра ненависть, гнев, боль. Но глядя в сиреневый, с черной склерой глаз, я прочитал в нем лишь одно.

Узнавание.

— Какого..? — начал было я, невольно отшатнувшись назад. И, похоже, сделал я это ОЧЕНЬ зря.

Мой шаг словно послужил сигналом для дракона. Сиреневый глаз наполнился непередаваемой, животной яростью. Изъеденные проклятьем губы твари поднялись, обнажая кривые зубы. Чувство опасности взвыло раненым огром, и я, поняв, что сейчас произойдет, крикнул во всю мощь легких:

— БЕГИТЕ!!!!!

Поздно. Яростно взревев, Уртемиэль в немыслимом броске прыгнул вперед. Пылающий ненавистью глаз смотрел на меня, словно стремясь сжечь дотла. Я попытался было отпрыгнуть от жаждущей моей смерти твари, но и это мне не удалось — Архидемон распластал оставшееся крыло, то самое, с порезанной перепонкой, и подсек меня, опрокидывая на землю.

Короткий полет завершился на камнях какого-то дома. И вместе с приземлением пришла дикая боль в руке. С трудом поднявшись, пару раз вскрикнул от боли в руке, я с ненавистью посмотрел на разворачивающегося дракона. Урод, чуть было не отправивший меня на тот свет, явно не собирался сдаваться. Ему, похоже, уже не было дела ни до солдат, ни до баллист, которые, кстати, успели всадить в тварь еще четыре копья. Он даже не обращал внимания на Стражей, которые под руководством прискакавшего на площадь Логейна Мак-Тира осторожно подбирались сзади. Его внимание было сосредоточено исключительно на мне.

Я улыбнулся. Улыбка вышла кривой — стрелявшая болью рука была, похоже, сломана. Но это было неважно. Не знаю, почему дракон вдруг решил атаковать именно меня, но это, определенно, будет его последней ошибкой. Надо только отвлечь тварь.

Крутанув меч в руке, я срезал ремни, крепившие щит к поврежденной руке — все равно он больше ничем помочь не мог. Дракон неотрывно следил за кроваво-красным, слегка мерцающим лезвием. В глазе твари мелькнуло едва заметное опасение. Не нравится мой меч, выродок? Это хорошо. Медленно, не отрывая глаз от настороженного монстра, я принялся наступать, стараясь, чтобы дракон невольно развернулся в сторону руин одного из домов, одна из стен которого представляла из себя готовый трамплин, так удобный, чтобы атаковать Архидемона.

И дракон купился!! Не отрывая взгляд от меня, он начал описывать круг медленно приближаясь к заветной стене. Атаковать он меня почему-то не спешил, вместо этого предпочитая, держа дистанцию, настороженно наблюдать за моими действиями. Почему же ты меня так опасаешься, что не обращаешь внимания даже на тех, кто может оборвать твою жизнь?

Казалось, все вокруг замерло. Солдаты, измотанные в бою с гигантским противником, не рвались в бой. Расчеты баллист не спешили стрелять, опасаясь попасть по своим. И лишь Логейн, по такому случаю быстро избавившийся от пластинчатой брони, медленно, стараясь не привлекать внимание, лез по заваленной стене, стараясь не привлечь внимание дракона. И вот, когда Уртемиэль замер перед концом импровизированного трамплина, бывший тейрн Гварена, а ныне Серый Страж, прыгнул, занеся над головой фамильный, откованный на заказ двуручный меч.

В последнюю секунду дракон, почувствовав что-то, попытался отпрыгнуть от стены, но было уже поздно. Лезвие клинка, сверкнув, вонзилось острием в основание шеи Архидемона, уйдя в гнилую плоть почти по рукоять. Многотонный дракон, взревел от боли в нанесенной ему смертельной ране, и резко дернулся всем телом, стремясь сбросить Логейна. Зря — отточенно лезвие, дернувшись, прошло вниз разрезая плоть и превращая и без того тяжелую рану в смертельную.

И в этот момент дракон, бросив взгляд на одинокую, сгорбившуюся фигуру, стоящую перед ним с жутким, кровавым мечом, вдруг сделал то, чего от него не ожидал никто. Собрав остатки сил в кулак, Архидемон в последний раз прыгнул, раззявив пасть, усеянную саблевидными зубами, каждый из которых сошел бы кинжал, а то и меч. Ненавистный воин очередным прыжком ушел от зубов, но дракон был полон решимости исполнить последнюю волю своего хозяина, пусть даже это будет стоить ему жизни. Жалкий человек прыгнул неудачно, упав на больную конечность, и теперь силился подняться.

Зря.

В последний раз взревев, Архидемон, когда-то бывший богом-драконом красоты, встал на задние лапы, и, слегка развернувшись, на глазах у всех защитников Денерима на площади рухнул на Эйдена Кусланда, стремясь любой ценой покончить с человеком. А спустя мгновение тейрн Логейн Мак-Тир, выдернув клинок из раны дракона, нанес второй удар, ставший для Уртемиэля последним.

* * *

Оскверненный тевинтерский бог-дракон, Пятый из семи древних богов, был повержен. Спустя несколько секунд после осознания этого факта, люди и эльфы на площади взорвались радостными криками. Порождения Тьмы, до того наседавшие на практически выдохшихся гномов из Легиона Мертвых и королевских гвардейцев, вдруг дрогнули и обратились в беспорядочное бегство. Защитники столицы Ферелдена не могли поверить в то, что смерть обошла их сегодня — настолько неожиданным было отступление армии монстров. А Порождения все бежали, куда глаза глядят, стремясь убежать подальше от жуткого места, где погиб их предводитель. Сбежать удалось лишь жалким крупицам былого войска — подошедшая армия, ведомая Норбертом Вуллфом, с легкостью резала деморализованных тварей, а конница еще несколько дней гонялась за остатками войска Порождений, выслеживая и добивая уцелевших.

Тело павшего Архидемона поднимут только на следующий день после битвы, с изумлением обнаружив под ним искалеченного, залитого оскверненной кровью, но живого Эйдена Кусланда. Изломанное тело, в котором едва теплилась жизнь, тут же доставили в королевский дворец, где самые лучшие целители и маги королевства буквально по кускам собирали тело героя. И если телесные раны исцелить удалось, то на вопрос теперь уже точно короля Алистера Тейрина о том, почему герой не открывает глаза, маги разводили руками. Никто не мог понять, что происходит в разуме Кусланда. Раздосадованный король отказался проводить любые церемонии до тех пор, пока не станет ясно состояние здоровья человека, обеспечившего победу королевства в войне с Мором.

И ни один человек из тех, что поднимал тело дракона, не придал значения ране в теле Архидемона, нанесенной как раз мечом Эйдена Кусланда. Как ни один из магов, лечивших тейрна, не обратил внимание на то, что клинок, до того лишь неярко мерцавший кровавыми отсветами, вдруг заиграл алым гораздо ярче.

* * *

Неизвестно где.

Я пришел в сознание внезапно, словно кто-то щелкнул пальцами. Странно, но боли не было. Словно это не я сломал руку, неудачно упав после атаки Уртемиэля. И словно это не на меня упала туша дракона в своей последней, самоубийственной атаке. Это значило лишь одно. Я вновь попал в Тень.

С осторожностью оперевшись на руку, я привстал и, повертев головой, осмотрелся. В месте, куда я попал, Тень была очень странной. Не было этого мерзкого зеленого оттенка, преследовавшего меня во время каждого осознанного посещения изнанки Тедаса. Вместо этого помещение, в котором оказался, было залито мягким белым светом. Окончательно встав на ноги, я поймал себя на мысли, что впервые за долгое время ощутил покой. Место было очень красивым — будь я верующим человеком, то сказал бы, что попал в рай. Пол, выложенный плиткой из белого мрамора, плавно перетекал в стены из того же материала. Около одной из стен, той, что была лишена окон, стояло красивое белоснежное кресло с высокой спинкой — единственный предмет интерьера в помещении. Из высоких окон, рамы которых были выполнены то ли из серебра, то ли белого золота, и лился тот мягкий свет, что заливал всю комнату, выгодно подчеркивая искусную лепнину, усеивавшую стены. А стены между тем перетекали в сводчатый потолок, на котором висела единственная люстра, свечи в которой горели мягким белым светом. Присмотревшись, я понял, что люстра была сделана из наборных костяных пластин, связанных тем же металлом, что присутствовал в оконных рамах.

Засмотревшись на убранство просторной комнаты, я потерял чувство реальности. И тем неожиданней для меня был голос, донесшийся от пустовавшего трона.

— Здравствуй, Эйден. Вот мы и встретились.

Примечание к части

Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Code Geass: https://ficbook.net/requests/510325 Бета: Отбечено.

>

Эпилог.

Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я развернулся. Доселе пустовавший трон теперь занимала странная фигура, резко контрастировавшая своим видом с окружением. Бесформенная черная хламида, напоминавшая мантию, закрывала все тело, скрадывая очертания тела сидящего на троне человека. Единственным пятном, выделявшимся на фоне черной одежды, была белая маска, на которой, словно живой, извивался в хаотичном танце замысловатый узор.

— Кто ты? — задал я напрашивавшийся вопрос.

— Я сменил слишком много имен и титулов, чтобы выделять какой-либо из них, — безэмоционально ответил человек, — тем более, что большинство из них тебе ни о чем не скажут. Можешь называть меня Странником, хотя, в твоем случае, больше подошло бы — Создатель.

От последнего слова я непроизвольно напрягся. Рука сама собой скользнула к мечу на поясе, что, понятное дело, не осталось незамеченным.

— Успокойся, — Странник даже не шелохнулся, — я далеко не тот Создатель, о котором ты подумал. Иронично, большинство жителей этого мира называют Создателем существо, которое за все время своего существования ничего, по сути, не создало. А истинный Создатель, между тем, находится в месте настолько отдаленном, что никак не может знать о происходящем в Тедасе. Тем более сейчас, когда единственный его наблюдатель уничтожен... Моими стараниями.

— В таком случае, почему я должен называть тебя Создателем? — спросил я, убирая руку от рукояти.

— Хотя бы потому, что своим существованием ты обязан именно мне, — ответило существо, и, ненадолго задумавшись, продолжило, — очевидно, несмотря на заложенные в твою голову знания, ты продолжаешь мыслить человеческими категориями. Что ж, это предсказуемо, хотя с другой стороны твоя природа не позволит тебе осознать некоторые из моих ответов, как и твоих вопросов. Например, бесполезность тех, что ты сейчас считаешь наиболее уместными.

— Что это за место? Почему я здесь? — вопросы действительно вертелись на языке, однако от того, что существо на троне так легко меня просчитало, становилось жутковато.

— Это бывшая обитель Уртемиэля, которую он, правда, посещал еще тогда, когда не был Архидемоном, — поднял руку Странник, — должен сказать, ты оказал мне услугу, обеспечив доступ сюда. Неожиданность, но приятная.

От слов закутанного в черное существа я выпал из реальности. Я?! Оказал услугу?! Ведь последний удар Архидемону нанес Логейн! Или... Нет?

— Что до твоего второго вопроса, — продолжил тем временем Странник, — то ответ кроется в сути твоей жизни и предназначения. Ты являешься результатом того, что я свое время совершил ошибку. Следствием этого явилось то, что некоторое время мне пришлось провести в весьма неприятном положении. И тем не менее, несмотря на практически полное отсутствие контроля с моей стороны, ты отлично справился со своим предназначением, ведь в конечном итоге ты оказался здесь, — словно в доказательство своих слов существо, слегка подняв руки, обвело комнату.

— Ты так и не ответил на мой второй вопрос, — заметил я.

— Верно, — не стал спорить Странник, — ты здесь потому, что исполнил свое предназначение. В определенном смысле, ты — Избранный.

— Я не понимаю, — покачал головой я.

— Это предсказуемо, — не удивился Странник, — должен заметить, что, попав сюда, у меня было довольно много вариантов действий, однако, рассмотрев их, я нашел твою кандидатуру наиболее подходящей для исполнения моего плана. Пусти я события на самотек, ты бы не родился, и Элеонора Кусланд имела бы лишь дочь. Ты являешься результатом моего вмешательства, не более того.

— Это невозможно, — заявил я, — я прекрасно помню, как попал в этот мир. Я сбежал от Создателя и...

— И рухнув в Тень, столь удачно оказавшейся отражением замка Хайевер, воплотился в теле Эйдена Кусланда, — продолжило сидящее на троне существо в маске, — я прекрасно помню это, ведь это я вложил в твою голову те воспоминания. Как и знания с Земли.

— Брось, — впервые в голосе Странника прорезались эмоции, — ты же не думаешь, что человек, только что попавший в Изнанку мироздания, будет обладать способностью править душу? Ты мог бы списать это на Мудрость, и будешь прав, ведь он также принял посильное участие в твоей жизни. Как и ее создании.

Я лишь беззвучно открывал и закрывал рот. Если Странник прав, то...

— Вероятно, ты уже понял суть дела, хоть твой разум и отказывается признавать это, — заметил мое состояние масочник, — ты лишь осколок души Эйдена Кусланда, слишком слабый, чтобы воплотиться самостоятельно. Мы с Мудростью тебе в этом помогли, усилив твою душу, дав ей достаточно мощи, чтобы воплотиться в теле. Также я убедил Мудрость, который был наблюдателем истинного Создателя дать тебе часть моих знаний. Мне удалось заставить его поверить не только в то, что я всего лишь дух одного из эльфийских псевдобогов, что, кстати, было довольно легко, но и в то, что мои знания помогут ему в осуществлении общих целей. На самом деле мои знания не только давали тебе возможность выжить в мире Тедаса, но и обеспечили дополнительный контроль над тобой, поскольку их ограниченность не позволила тебе выходить за рамки просчитываемых действий, что делало тебя предсказуемым. Это подтверждается тем, что, исполнив свое предназначение, ты, как мной и задумывалось, оказался передо мной. Забавно, за все время своего существования ты ни разу не задумывался над тем, над чем задумался бы любой другой человек, попади он на твое место. А ведь задай ты очевидные вопросы о том, какой была твоя жизнь на Земле, ты бы мог усомниться в своей природе. Можешь ли ты вспомнить, кем ты был до того, как "умер"? Кем были твои родители? Был ли ты единственным ребенком в семье?

Я напряг память, пытаясь извлечь воспоминания. И не смог. Я никогда не жаловался на память, но здесь она совершенно неожиданно для меня дала сбой.

— Не старайся, — произнес Странник, — ты не сможешь вспомнить, потому что у тебя этих воспоминаний нет. Ты помнишь лишь то, что я посчитал нужным в тебя вложить.

— Но как же так? — пораженно прошептал я.

— Несмотря на то, что я давно просчитал человеческую природу, я порой не перестаю удивляться некоторым ее аспектам, — отвлеченно заметило существо, — в частности, тому, что люди отрицают очевидное, даже имея на руках все доказательства. Ты уже все понял, однако неспособен признать это. Ты никогда не путешествовал по мирам, и из нас двоих попаданец — Я.

Последнее слово прозвучало, будто приговор. Из меня словно вынули стержень, и я обессиленно опустился на колени. А Странник, не замечая моего состояния, продолжал:

— Когда я только попал в этот мир, первое существо, которое мне встретилось, было обитателем Черного города. Жалкая по своей сути тварь, которая, тем не менее, сообразила, что оставленный истинным Создателем город является лишь инструментом для создания и коррекции мира. Но даже тогда все, на что этой сущности хватило, это научиться переписывать незадачливых духов, попавших под ее влияние. Так, кстати, появились демоны, а вовсе не от человеческих пороков, как учит Церковь. И все же такое положение не могло не насторожить эльфов, один из которых не нашел ничего лучше, как отсечь Изнанку от реального мира, создав Завесу. Ограничить влияние твари ему, безусловно, удалось, но расплатой за это было могущество и независимость его народа. И даже тогда влияние захватчика полностью парировать не получилось. Человечество охраняли боги-драконы, но сидевшее в черном городе существо умело сыграло на человеческих амбициях. И однажды Тевинтерские магистры прорвали завесу, попав прямо в руки сущности, только и ждавшей момента, чтобы низвергнуть богов-защитников. Ее план удался, и те, кто еще недавно обеспечили людям победу на Арлатаном, теперь стали их злейшими врагами. А пару веков спустя божок явился одной амбициозной малефикарше, по совместительству жене вождя племени аламарри, убедив ее в том, что он и есть Создатель. Дальнейшая история тебе известна — несмотря на то, что ее в конечном итоге казнили, идея единобожия вместе с церковью Создателя зашагала по земле. Стоит ли говорить, что, черпая силу практически от всего известного Тедаса, этот псевдобожок обрел такую силу, с которой я тягаться не мог? Я потерпел поражение, и, спасаясь, сбежал, встретив Мудрость. Духа, которого Создатель оставил приглядывать за миром. На мое счастье, его не устраивало, куда идет история этого мира, и потому я предложил ему сделку. Он до поры прячет меня от "Создателя", а я взамен даю силу выбранному разумному, чтобы он уничтожил источник силы узурпатора — Церковь. Выбор пал на нерожденного Эйдена Кусланда, то есть тебя.

— Но зачем было убивать Мудрость, если ваши цели схожи? — прошептал я.

— Схожесть наших интересов заканчивалась на желании убить узурпатора, — сообщил Странник, — соглядатай демиурга считал, что этот мир должен развиваться по воле людей, его населяющих. Моя же цель совершенно другая, и потому, когда я узнал способ сокрытия от "Создателя", Мудрость стал мне не нужен. Тем более, что ты сам к тому времени был более чем готов для финальной роли.

— И какая у меня роль? — в опустошенной откровением душе стало зреть гадкое подозрение.

— Мне нужен этот мир, — хмыкнул Странник, — так я приумножаю свою силу. А чтобы изменить мир, мне нужно воплотиться в реальности. Благо, в твоей голове я прописал стремление к изменению таким образом, чтобы это прошло как можно легче для меня.

— Магия крови, — догадался я.

— Верно, — кивнул Странник, — знаешь, за свое путешествие я обнаружил интересную закономерность. Во всех мирах, что я посетил, именно магия крови всегда была чем-то запрещенным. Даже к некромантии в магических мирах не относились столь негативно. А причина проста. Магия крови — единственное направление в магии, которое позволяет, воздействуя на тело, изменять душу[1]. Первый шаг сделал Мудрость, сделав тебя Воином Духа и связав со мной. Затем ты сначала получив силу Потрошителя, а затем, выковав кровавый клинок, сам того не понимая открыл мне свое тело для перестройки.

Апофеозом был Уртемиэль, которого ты столь удачно насадил на меч. Проклятому божку все же удалось понять, что ты — непростой человек, но он, как и ты, посчитал, что ты и есть гость в Тедасе. Воздействовать напрямую на тебя он не мог, а потому ему пришлось послать Архидемона за твоей головой. Рептилия, в отличие от своего хозяина, поняла твою природу, но мне удалось вовремя отсечь его от "Создателя", так что передать информацию об открытии он не смог. А затем я, воздействуя через тебя и твой меч, в нужный момент вмешался в противостояние душ Уртемиэля и Логейна, прикончив обоих и заодно забрав их силы. Магию крови не зря так боятся — при правильном подходе она позволяет творить такие вещи, которые другим покажутся... Противоестественными. То, на что способны даже Тевинтерские магистры — лишь верхушка истинных возможностей этого, без сомнения, великого раздела.

— И что теперь?

— А теперь тебе осталось лишь поспособствовать моему появлению в материальном мире, — поднялся с кресла Странник, — не обижайся — это было твоим предназначением, и будь уверен, я прославлю твое имя в веках. Не самая плохая награда, верно?

— Ты же не думаешь, что я просто так уступлю тебе свое тело?! — в душе стала подниматься ярость. Я поднялся с колен, и, выхватив меч, встал в стойку.

— Конечно, нет, — в голосе Странника прозвучало снисхождение, — твоя реакция предсказуема — ведь это я создал тебя.

В руке существа сгустился клубок дыма, спустя секунду принявший форму полутораручного меча. Картинно отсалютовав мне, Странник смазанным движением буквально подлетел ко мне — буквально в последний момент успел подставить кровавое лезвие под удар.

Мечи со звоном столкнулись.

* * *

9:31:06:01 века Дракона. Денерим.

— Сим, перед лицом народа и Создателя, я, Фергюс Кусланд, тейрн Хайевера, возлагаю эту корону на Алистера Тейрина, сына Мэрика Тейрина. Да славится его имя в веках!

Сильверритовая корона опустилась на голову брата покойного короля. Фергюс отошел в сторону, уступая месту Эамону Геррину. Эрл, достав из ножен меч, коснулся плеч Тейрина и произнес:

— Да будет этот раз последним, когда ты стоял на коленях и оставил удар безответным. Встань, Алистер Тейрин!

Бывший Страж поднялся с колена, и Эамон, убрав меч в ножны, закрепил его на поясе теперь уже короля.

Опоясанный мечом Тейрин повернулся лицом к гостям, и лорды провозгласили:

Перед вами Алистер Первый Тейрин, милостью Создателя король Ферелдена!

— Да здравствует король Алистер! — преклонили колени остальные лорды.

— Уважаемые лорды, — вопреки традиции, новоиспеченный король не стал сразу выходить к народу, — моя коронация прошла при скорбных обстоятельствах. Сегодня я прошу вас почтить память Логейна Мак-Тира, который, хоть и совершил ошибки, стоившие моему брату и многим воинам жизней, искупил вину, ценой жизни сразив чудовищного Архидемона.

Тронный зал погрузился в молчание. Хоть многие из тех, что помнили погибшего тейрна лично, погибли в бою с Порождениями, никто не мог отрицать ту жертву, что принес Мак-Тир во имя страны.

— А теперь, — первым поднял голову король, — я прошу выйти вперед человека, без действий которого Ферелден был бы, без всякого сомнения, обречен на гибель. Подойди, Эйден Кусланд!

Названный человек, слегка прихрамывая, вышел вперед — несмотря на все старания, многие травмы маги и лекари исцелить в столь короткий срок не могли. А некоторые — попросту не в силах: так, на голове брата тейрна красовалась черная повязка, закрывавшая пустую правую глазницу. Подойдя к подножью помоста с троном, Эйден опустился на колено перед королем.

— Эйден Кусланд, — торжественно произнес король, — за твои заслуги ты можешь просить у меня все, что пожелаешь. Если это будет в моих силах, я это исполню.

— Мой король, — не поднимая головы, ответил воин, — я могу просить вас лишь об одном. Служить своей стране.

— Да будет так, — сказал Алистер, — своей волей я назначаю тебя канцлером моего правительства. Служи своей стране верой и правдой.

— Благодарю Вас, Ваше Величество.

Поднявшись с колен, Эйден Кусланд по приглашению короля встал по левую руку от венценосца. Награждение на этом не закончилось: долийским эльфам Алистер за помощь предоставил право оставаться в Брессилианском лесу, при том условии, что эльфы обязуются защищать границу от набегов из Диких Земель, а все охотники и воины будут обязаны пройти службу в армии. Городских собратьев также не миновала королевская награда — все жители эльфинажа отныне именовались свободными гражданами, и имели право на собственные клочки земли в баннорнах, благо, многие из них после Мора остались без хозяев. Разумеется, воинская повинность не обошла стороной и их — право на землю получали лишь те, кто обязывался по первому требованию короля с оружием в руках выйти на защиту страны. Дварфам обещали щедрые торговые договора, а маги, к великому изумлению многих, теперь получили место представителя в Малом совете. Далее король награждал прочих отличившихся в войне в Порождениями, но по сравнению с предыдущими наградами, их вознаграждения были не столь щедрыми.

А затем был пир, на котором ничего неожиданного не произошло. Удивляло разве что отсутствие Аноры Мак-Тир, но все заинтересованные люди знали, что бывшая королева за сутки до коронации покинула столицу, отправившись в вотчину своего отца. До которой она так и не доехала, бесследно пропав с обозом где-то на полпути до дома. Поиски ни к чему не привели.

Столица гуляла весь день, и здравницы в честь короля и героев войны утихли лишь к вечеру. Тем же вечером, когда замок заснул, дверь кабинета первого советника короля, называемого теперь канцлером, открылась, впуская нового хозяина кабинета. Эйден Кусланд, войдя в помещение, аккуратно закрыл дверь и, подойдя к массивному столу, аккуратно расстелил перед собой карту Тедаса. Любовно пробежавшись по искусному рисунку, юный канцлер на секунду замер, всматриваясь в нарисованный Ферелден, после чего опустился в кресло и... Тихо засмеялся.

— Идеально, — отсмеявшись, произнес юноша, — все прошло просто идеально. Большая часть старой гвардии лежит в могиле, а те, кто может мне помешать, будут молчать в тряпочку — расклад-то теперь далеко не в их пользу. А если и начнут, то я легко найду на них управу — опыт-то у меня немалый. Да и у власти сейчас стоят те, чьи задницы я вытащил из-под Остагара, и, учитывая это, они мне не просто должны, а очень обязаны. А когда их чувство долга угаснет, будет уже поздно. Уж я-то позабочусь о том, чтобы вся сила сосредоточилась в руках короля, а значит, и моих. Теперь никто не помешает мне осуществить мой план! Я уничтожу религию этого поганого божка, севшего не в свои сани, и когда его вера падет, я уничтожу выродка, и этот мир будет принадлежать мне!

И занявший пост главы правительства залился в истеричном, полубезумном смехе, в котором нет-нет, да и прорывались рычащие и свистящие нотки. В Тедас пришел Странник, и этот мир ждала новая эпоха.

* * *

Послесловие.

Эйден Кусланд остался при дворе Алистера и, несмотря на некоторые спорные решения, был довольно популярен как среди аристократии, так и среди народа. Монарх во многом полагался на своего советника ставшего ближайшим сподвижником, и даже доверял Кусланду править страной, когда сам был в отъезде. Некоторые завистники поговаривали, что истинным правителем Ферелдена является отнюдь не король, но к их мнению мало кто прислушивался. Особенно эти слухи усилились после того, как его сестра вышла замуж за короля.

Шианни продолжала свою службу официально став Командором Ордена Серых Стражей. За заслуги Стражам в безвозмездное пользование был передан Пик Солдата.

Хотя Круг так и не получил независимость от Церкви, беспрецедентное решение короля о получении магами голоса в совете осталось в силе. После некоторой проволочки, на должность Гласа Круга назначили молодого мага Андерса. Несмотря на упорные отрицания, ходят слухи, что храмовники согласились на кандидатуру потому, что им надоело отлавливать беглеца каждый год.

Гаррет и Бетани Хоук официально вступили в Круг. Гаррет после непродолжительного пребывания в стенах башни с разрешения Первого Чародея отправился в Морозные горы. Говорят, что там он проводит исследования, связанные с драконами. Бетани же пошла по другому пути — взяв в ученицы Глим, девушка через некоторая время стала самым молодым Старшим Чародеем за последние двести лет.

Дюран Тотен продолжил службу в Легионе Мертвых, хотя Белен Эдукан неоднократно пытался убедить его вернуться. Однако, став после смерти предыдущего лидера главой Легиона, Дюран развернул настоящую кампанию против порождений тьмы, в результате которой был отвоеван ряд тейгов. За это достижение он получил титул Совершенного. Сам же Белен, как и Эйден Кусланд, получил славу реформатора. Торговля с поверхностью налаживается, а ограничения каст уменьшаются. Лишённым касты будет позволено брать в руки оружие и сражаться с порождениями тьмы взамен на новые свободы. Через некоторое время некоторые тейги будут возвращены. Реформы Белена быстро найдут врагов в кастах знати и воинов, однако после нескольких покушений на жизнь короля Совет распустили. Король начинает править единолично — некоторые будут рассказывать о нём, как о тиране, другие — говорить о дальновидности нового короля, которая приведёт Орзаммар в новую эру.

Стэн Бересаада вернулся в Пар Воллен. О его дальнейшей судьбе ничего неизвестно, но говорят, что кунари в его лице видели не на последних ролях в боях по всем землям Кун.

Эрл Эамон по прошествии двух лет вернулся в Редклифф, где неожиданно для всех отказался от власти в пользу банна Тегана. Он умер через пять лет, окруженный семьей. Его сын позднее пришел в Круг, где, пройдя Истязания, стал полноценным магом, и под руководством Бетани Хоук стал заниматься изучением Тени и его обитателей.

А о Порождениях Тьмы в пределах Ферелдена более никто не слышал. Одни говорят, что их перебила армия короля, другие — что они ушли на глубинные тропы. И лишь некоторые рассказывают, что почти сразу после гибели Архидемона видели процессию странных воинов, ведомых магом в древних одеяниях архонта Тевинтера. Они шли на юг, в Дикие земли. Однако слухи вскоре утихли, и странная ночная колонна так и осталась жуткой легендой, и нигде, кроме королевства, популярности не снискала.

Новый канцлер в первую же неделю на своем посту развил бурную деятельность. Новые законы, системы налогообложения — все это на первых порах казалось людям диким. Многие тихо поговаривали, что Эйден Кусланд сошел с ума, однако уже к концу первого года Ферелден достиг поразительных результатов. Конечно, остались недовольные — в частности, некоторые банны и эрлы роптали, что у них забирают власть в своих вотчинах, но до открытых выступлений дело не дошло — возможно потому, что самые яркие представители оппозиции куда-то пропали — некоторые резко собрались и отъехали в Вольную Марку, другие же просто исчезли.

По всей стране выросла сеть приютов для детей, потерявших родителей во время Мора, а также для тех, чьи семьи не могли их прокормить. Правители земель, в которых они стояли, освобождались от части налогов. Да и сама армия претерпела изменения — теперь банны и эрлы могли не содержать свои отряды, а отдавать в казну часть денег, а для некоторых допускалась оплата натуральным продуктом. Канцлер пояснил, что с баннорнов, неспособных дать армию или заплатить налоги, взять все равно нечего, а потому решил брать с них оплату менее традиционными способами.

Не забыл он и о торговле, прежде всего с Орзаммаром. Заручившись помощью Белена Эдукана, Ферелден получил доступ к очищенным от Порождений Глубинным тропам. Теперь государство могло покупать товары практически напрямую, не платя баснословные деньги перекупщикам из Вольной Марки.

До поры до времени это не привлекало никакого внимания — Алистер сумел убедить Орлей воздержаться от вторжения, и даже снял торговое эмбарго, наложенное его покойным братом. Однако через некоторое время в мире Тедаса произошло событие, которое заставило окружающие государства куда более осмотрительно поглядывать на "дикого" соседа. Приплывшие в Киркволл кунари буквально свели с ума всех торговцев, нагнав на них практически суеверный ужас. А через некоторое время в городе началась самая настоящая бойня между приплывшими рогачами с Пар Воллена и местным правительством. Несколько недель подряд из города не было никаких вестей, и костер паники, подогреваемый голосами на площадях о том, что Киркволл захвачен косситами, которые не только перерезали население, но уже активно выбирают городу новое имя, и что это — лишь начало крупного вторжения кунари, заставило всех быстро продавать свое имущество, порой буквально за бесценок. И лишь спустя три недели пришли настоящие известия, что какие-то приезжие маги из Ферелдена смогли не только уничтожить нападавших, но и сжечь их флот, убив при этом самого Аришока. Те, кто продал свою собственность, кусали локти — незнание истинных событий в городе дорого им стоило. А примерно в то же время в Денериме Эйден Кусланд радостно потирал руки — через подставных лиц он не только слил недостоверную информацию, за символические деньги купив целый город, но и удачно провел учения для новой королевской армии. А на вопрос Алистера, зачем ему целый город, если в нем все равно будет править не он, канцлер, наставительно подняв палец, ответил:

— Ваше Величество, мне не нужно писать законы там, где я чеканю деньги! [2]

Разумеется, подобный факт не мог не привлечь внимание других государств. Практически внезапно пришло понимание того, что Ферелден не просто оправился от Мора в рекордные сроки — он постепенно становится одним из сильнейших государств в известном мире. С этого момента начало новой войны было лишь вопросом времени.

Понимал это и сам канцлер. Вернее, о неизбежности нового передела мира он знал еще в тот момент, когда впервые вошел в свой кабинет. И вся его политика, проводимая на протяжении всех этих лет, была направлена лишь на то, чтобы страна подошла к войне максимально готовой. А еще лучше, чтобы война началась на его условиях.

И условия были созданы. Новая бойня в Киркволле, начавшаяся от того, что неизвестный маг могущественным заклинанием обрушил собор Церкви, длилась целые сутки, по истечении которых в город вошли Ферелденские войска. Выступление Храмовников и нелояльных магов было жестоко подавлено — говорили, что улицы города четыре дня очищали от тел и крови. Но последствия этого события были гораздо масштабнее. По всему Тедасу вспыхнуло пламя восстания магов — Круги один за другим объявляли о своем выходе из-под юрисдикции Церкви. Многие маги, уничтожившие не ожидавших такого выступления храмовников, отправились в Ферелден, король которого заявил, что его страна готова принять всех, кто пострадал от войны. На гневную ноту из Империи Масок Алистер Тейрин в этот раз внимания не обратил.

Не дождавшись реакции, Преподобная мать отлучила короля от Церкви. И ответ был дан незамедлительно — на следующий же день канцлер от имени короля Ферелдена выступил на центральной площади с пространной речью, в которой он обвинял Церковь Света как погрязшую в ереси и пороке, и объявил о создании Ферелденской Церкви Света. Главой новосозданной церкви являлась королева — Кусланд объяснил это преемственностью древних традиций, ибо, как известно, Андрасте в своей земной жизни была женой вождя аламарри. Конечно, не все приверженцы орлессианской Церкви приняли новый порядок вещей, но большой войны не произошло — ренегатов из числа священнослужителей мгновенно хватали и увозили в неизвестном направлении неприметные люди. Эйден прекрасно понимал возможные последствия своего поступка, и заранее подстраховался, приставив надежных агентов к каждому приходу.

Разумеется, Орлей такой пощечины в свой адрес простить не мог. На воззвание Преподобной матери откликнулись многие воины и священники. Маховик военной машины империи начал раскручиваться, формируя Священный поход против еретиков. Но они опоздали — Ферелден сыграл на опережение.

В тридцать восьмом году Века Дракона первые отряды армии Ферелдена, перейдя государственную границу, начали планомерный захват и разграбление городов. Немалую помощь в этом деле сыграло эльфийское подполье — канцлер давно финансировал радикально настроенных эльфов, и в нужный момент те, поднимая восстания, открывали ворота, убивали стражей, а то и вовсе самостоятельно захватывали поселения людей. В первый же месяц пал Халамширал, в котором незадолго до этого орлейские войска кроваво подавили бунт эльфинажа. Пришедшие эльфы в долгу не остались — орлейская кровь рекой лилась по улицам города. В день захвата города канцлер Эйден Кусланд, лично командовавший захватом города, признал провозглашенные тут же Новые Долы как независимое государство.

Война стремительно катилась на запад — не ожидавшие такого напора и скорости войска Орлея только и могли, что ставить хлипкие заслоны на пути стальных кулаков Ферелденской армии. Это была уже не та армия, что десять лет назад погасила Мор. Костяком войска служили воспитанники приютов, служившие во всех войсках, начиная от тяжелой конницы и заканчивая кораблями — приюты специально строили таким образом, что бы на их основе выпускать специализированных кадров. Ферелденские эльфы, игравшие роль разведчиков и диверсантов, зачастую обнаруживали засады и лазутчиков орлейцев до того, как они выполняли свое задание. Но самым неприятным сюрпризом для армии Империи Масок оказался орден Кровавых Всадников. Могущественные и кровожадные воины, оседлавшие связанных с ними магией крови огнедышащих драконов, оказались настоящим воплощением смерти для простых солдат и шевалье. Порой одна тень Всадников на горизонте приводила защитников Империи в такой ужас, что они бежали, оставляя свои посты, или же сдавали города без боя из страха быть изрубленными и сожженными заживо не знающими пощады Всадниками. Плод десятилетних изысканий Гаррета Хоука, наконец, нашел свое применение.

Одновременно на севере Орлея вторая группа войск под началом Норберта Вуллфа ударила в направлении Вал Шевина, который после двухнедельной осады был взят. Немалую роль в захвате города сыграл морской десант, а также поддержка магов, сбежавших из Кругов всего Тедаса. Правильно настроенные маги оказались безжалостны к своим угнетателям — город горел несколько дней, по истечению которых в нем не осталось ни одного живого священника и ни одного целого собора.

Конечно, долго так продолжаться не могло — Орлей, наконец, оправился от первого потрясения, и сформированная армия под командованием Гаспара де Шалона встретила наступающие войска Эйдена Кусланда под Монтиссимаром. Не имея численного перевеса, канцлер решил воспользоваться временем с толком и организовал грамотную оборону, положившись на хорошо зарекомендовавших себя лучников. Не удовлетворившись простой подготовкой, Эйден Кусланд решил спровоцировать врага. Все взятые в плен шевалье по приказу канцера были казнены самыми изуверскими способами, а их искалеченные тела — выставлены с приколоченными к телам гербовыми щитами перед позициями. Расчет полностью оправдался — разъяренные открывшейся картиной шевалье бросались вперед, стремясь покарать гнусного врага, осмелившегося сотворить такое с благородными дворянами великой империи. И попадали в ловушки для конницы, и под обстрел лучников, арбалетчиков, магов и орудий. Ни о каком управлении армией речь уже не шла. Гаспар попытался было скомандовать отступление, однако отходной путь в тот момент уже перегородили Кровавые Всадники.

Битва при Монтиссимаре обернулась настоящей катастрофой для Орлея — более трети армии так и осталось лежать в поле. Среди погибших были многие благородные вельможи и рыцари. Да и сам командующий пал в бою, лично сраженный Эйденом Кусландом. Его труп был обезглавлен, и если тело похоронили в общей могиле, то голову в бочке с уксусом доставили в Халамширал, где торжественно насадили на пику — именно под командованием Гаспара осуществлялось подавление мятежа эльфов, и новые хозяева города не могли не оценить жест канцлера восточного соседа. Иронично, но примерно в это же время Норберт Вуллф практическим таким же образом разгромил вторую орлейскую армию, вставшую у него на пути. Путь на Вал Руайо оказался открыт.

Новый, тридцать девятый год Века Дракона Армия Ферелдена встретила под стенами Вал Руайо. Столица Орлея никак не желала сдаваться, несмотря на постоянные обстрелы и налеты Всадников, с которыми орлессианцы худо-бедно научились бороться катапультами. Вал Руайо казался неприступным, и жители города уже надеялись, что его получится отстоять, как армия королевства Ферелден показала, что все, что она показала до этого, было лишь тенью истинного могущества.

Ровно в полночь, в первый день нового года, чудовищные взрывы сотрясли стены. Глазам изумленных жителей и защитников города предстало пугающее зрелище — часть огромных стен, опоясывавших город, просто перестала существовать. На их месте, а также на месте прилегающих кварталов поднималось чудовищное облако пыли, похожее на гриб. Лишь маги, лояльные Орлею, сумели почувствовать, как перед самым взрывом, белой вспышкой осветившим столицу, ткань Завесы словно застонала, пытаясь сдержать чудовищный напор магии, рвущейся из Тени. Но даже они не смогли связать этот взрыв с другим, что произошел два года назад в Киркволле. А ведь сходство было практически полным — разве что киркволльский взрыв был гораздо слабее. Но тогда это было работой одного мага, одержимого духом. Теперь же взрыв спровоцировала целая пятерка гораздо более могучих чародеев.

А между тем в пробитый пролом широким потоком хлынули солдаты Ферелдена. В мясорубке, продлившейся два дня и три ночи, армия осаждающих с тяжелейшими потерями взяла столицу противника. Императрица Селина в последний момент успела покинуть обреченную столицу, второпях даже не взяв свои регалии, что послужило предметом насмешек всего Тедаса.

Это был по настоящему черный день для Орлея. Государство, еще два года назад казавшееся несокрушимым, теперь потеряло столицу, на улицах которой маршировали солдаты страны, каких-то сорок лет назад находившихся под ее властью. Преподобную мать убили прямо в соборе, а сам храм Андрасте предали огню, предварительно разграбив. Все шевалье с семьями были повешены на центральной улице, а из дворца, много лет по праву считавшегося жемчужиной известного мира, выносились все ценные вещи. Эльфы из Новых долов предавались кровавому угару, мстя поработителям за годы притеснений. А солдаты Ферелдена считали своим долгом захватить из столицы врага какую-нибудь безделушку — в память о славном походе.

На седьмой день в порядком потерявший лоск дворец в парадном доспехе вошел Король Ферелдена Алистер Первый, по правую руку которого шагала его супруга, Элисса Тейрин, в девичестве Кусланд. На проведенной в захваченном дворце церемонии Алистера Тейрина канцлер торжественно объявил, что отныне Алистер Тейрин носит титут "Милостью Создателя Император Ферелденской Империи", а сам Ферелден отныне именуется, собственно, империей.

Катастрофичное положение Орлея усиливалось тем, что Неварра, и без того любившая попробовать южного соседа на зуб, стала проявлять подозрительную активность на границе. Даже те, кто не был знатоком ратных дел, понимали, что неваррианцы не могут упустить такой возможности разжиться новыми территориями. Казалось, Орлей могло спасти лишь чудо.

И чудо произошло. Чудо приехало на коне в Монфорт, где находился имперский двор, и откликалось на имя Кассандра Пентагаст.

Чего было больше в этом чуде, доподлинно неизвестно. Возможно, Кассандра действительно была военным гением, который рождается раз в столетие. Возможно, у нее был хороший и грамотный штаб. Может, дело было в том, что молниеносный бросок выпил из ферелденской армии все силы, да и политика захватчиков на землях Орлея не прибавляла им народной любви. А возможно, все произошло потому, что Эйден Кусланд, посчитав свою задачу выполненной, отбыл в Киркволл, а новоиспеченный император Алистер — в Денерим. Так или иначе, Кассандра Пентагаст, выступившая на Вал Руайо, совершенно неожиданно не только победила в нескольких небольших сражениях, но и, собрав значительные войска, выбила-таки войска ферелденцев из столицы.

Леди Пентагаст за победу назначили не только главнокомандующим орлейской армией, но и причислили к лику святых. Хотя праздник в значительной мере портил тот факт, что к приходу освободительницы все ценности из Вал Руайо были благополучно перевезены в Денерим.

И все же первоначальные надежды, связанные с новой святой, оправдались не в полной мере. Армия, собранная Орлеем, была последним, что могла выставить империя, а Ферелден, посчитавший свою задачу выполненной, оставил фактически без боя разграбленные и сожженные земли, остановившись лишь под Вал Фирмэном. Как бы то ни было, война, которая могла бы продолжаться еще долго, сама собой сошла на нет. Кассандра, да и немногие выжившие дворяне, понимала, что долгой войны ее армия не выдержит. А Алистер, в свою очередь, добился всего, что планировал в этой компании. И потому двадцать второго дня шестого месяца сорок первого года в Вал Фирмэне между двумя странами был заключен мирный договор, согласно которому Орлей признавал независимость Новых Долов, а также все сокровища, захваченные в ходе войны. Ферелден же в ответ выдавал всех пленных людей, угнанных в страну на работы, а также возвращал Империи вывезенные святыни и императорские регалии. Договор был более чем щедрый, и прибывший Алистер в сопровождении канцлера заключил его без обсуждений.

За заключенный договор эльфы были готовы носить на руках императора — впервые за долгое время их народ обрел утраченную родину. Хотя более мудрые хорошо понимали, что их независимость напрямую зависит от восточной империи — стоит Денериму перестать прикрывать эльфов, как Орлей тут же вспомнит, кто именно с особым рвением жег их города и вешал шевалье. Впрочем, они, наверное, были единственные, кто мог бы опасаться гнева Орлея — Империя Масок до самого своего конца так и не смогла оправиться от поражения. И если военную мощь они смогли восстановить уже лет через десять, то репутационные потери оказались гораздо более серьезными. Как ни старались правители, никто в мире уже не воспринимал власть Вал Руайо как несокрушимую и могучую. На фоне этого многие из тех, кто до того действовал с оглядкой на Орлей, теперь в открытую говорили о своей независимости, а Киркволл и Камберленд через восемь лет даже вошли в состав Ферелденской Империи, став надежными форпостами нового государства на севере известного мира. Церковь Создателя также утратила былое влияние — в Тевинтере почти сразу после взятия Вал Руайо провозгласили культ древних драконов второй государственной религией, которая приобрела невиданную популярность в Империуме, и, что неожиданно, Андерфелсе. Хотя, возможно, дело было в том, что жрецы воссозданной религии призывали не только поклоняться тем богам, что были убиты, но и избавлять от скверны тех, что еще пребывал в состоянии Архидемонов.

Неварра публично отказалась от культа Церкви, провозгласив старую религию единственной. Ривейн внезапно вспомнил, что у них также есть свои святые, и что им поклоняться куда как правильнее, чем далекой орлейской церкви. И лишь Старкхевен оставался верным оплотом традиционной церкви Создателя, из-за чего на него порой косо посматривали остальные города Вольной марки.

Эйден Кусланд с тех пор не начинал ни одной войны. Злые языки поговаривали, что за время вторжения в Орлей Ферелденский Потрошитель так напился крови, что теперь ему хватит на полвека вперед. Другие же, в том числе и ближайшие соратники, иногда задавали ему вопросы, почему он в тот момент, когда окончательная победа над давним врагом фактически была у них в кармане, вдруг сорвался в Вольную Марку, канцлер, загадочно улыбаясь, отвечал, что "разбирался с одной нехорошей личностью". [3] С окончания войны он практически безвылазно сидел в столице, порой отлучаясь на поездки по стране, или же навещая родной Хайевер.

Эйден Кусланд, последний канцлер королевства Ферелден и первый канцлер Ферелденской Империи, прожил еще пятьдесят три года, успев воспитать двух королей и трех кронпринцев. Его нашли мертвым в собственном кабинете, откинувшимся на спинку кресла с улыбкой на сморщенном от старости лице.

Эйден Кусланд оказался единственным канцлером, которого за особые заслуги похоронили в королевской крипте, рядом с покойным Алистером Первым и Элиссой Святой. Он оказался не только самым долгоживущим канцлером в истории империи, но и рекордсменом по пребыванию в должности. Уважение к его трудам было столь велико, что даже когда через четыреста лет Ферелден захлестнула революция, новое правительство решило перезахоронить канцлера на специальном мемориальном кладбище для героев новой страны. Но этому не суждено было сбыться — когда крышку каменного гроба откинули, люди не сдержали изумленного вздоха.

Могила была пустой.

Примечание к части

[1] Авторская отсебятина. [2] Реальный случай из земной истории. Слова, кстати, тоже. [3] Думаю, все поняли, о ком речь. Заявки: Fallout: https://ficbook.net/requests/383389 Star wars: https://ficbook.net/requests/421146 Аватар (мультик): https://ficbook.net/requests/394640 Mass effect & Starcraft: https://ficbook.net/requests/434760 Песнь Льда и Пламени/ Игра Престолов: https://ficbook.net/requests/447584 ЛитРПГ (Альтернативная Система): https://ficbook.net/requests/454877 DC comics/Судья Дредд: https://ficbook.net/requests/455574 Berserk/Warhammer FB: https://ficbook.net/requests/468518 Code Geass: https://ficbook.net/requests/510325 Бета: Отбечено.

>