Хозяйка "Логова"

— Додумался, — буркнул хвостатый, — но писк до костей пробирает так, что пришлось на сотню шагов отступить.

— Другими словами, сидит тихо пищащая Алиссия, все там же в ванной, обдаваемая холодным дыханием зимы из выбитого окна.

Оборотень вначале нахмурился, а затем согласно кивнул:

— Да, все верно. И камин я тоже нечаянно потушил.

— Удружил. — Буркнула я. Что ж, если у звезды театра мозгов хватило до шубы дотянуться — хорошо, а если нет — чета Тюри задержится у меня надолго. Я вывела из храма Мартину, но едва попыталась сесть в седло меня остановили.

— Тора, в низине все еще метель, поэтому ты едешь на мне. А кобылу твою Упы под уздцы доведет.

Посмотрела на пегую, она на меня и так жалко скотину стало, что я предложила:

— Так может, здесь оставим?

— Чтобы завтра утром по всей заставе пошел шепоток, что я тебя невесть каким образом домой доставил? — хмыкнул оборотень. — Нет уж, давай лишим людей сплетен и домыслов. — Ворота закрыл, Мартину отдал своему сородичу, а меня как куклу закинул на плечо и, коротко бросив: "Держись!", побежал.

— Эй! Я так долго не выдержу!

— А долго и не придется, — перекрикивая все еще бушующий ветер, отозвался оборотень и, сиганув со скалы, обернулся серым монстром.

В эти мгновения я поняла, почему Алиссия пищит. Потому что высказаться хочется, не просто руганью, а матом, но страх зажал горло и выходит только писк.

— Что за бесовщина! — рыкнул оборотень, аккуратно скидывая меня на сугроб и отскакивая подальше. — Тор-р-ра, хватит. — Он потер уши и клацнул зубами, мотая головой. — Ты, смер-р-рти моей хочешь? Ну, хватит же!

И я умолкла, и, не потому что попросил, а потому что мне под руги попалась увесистая сучковатая дубина, которую я хоть и с кряхтением, но из снега выудила и в дурня мохнатого запустила.

— Ай!

— Б-б-больно? — вопросила чуть заикаясь.

— Нет, — ответил Асд, потирая ушибленную коленку.

— Н-на еще!

К сожалению, особо я его не зашибла. Вначале палками кидалась с переменным успехом, затем снежками, не забывая при этом гадости выкрикивать, чтобы сладить с избытком страха. Била издалека, но так чтоб неповадно было — по морде и по лапам.

— Тор-р-ра, — отплевываясь от очередного снежка, взревел двуликий, — да что ж ты взвилась! С Гилтом летала и ничего, а со мной так сразу... — Я не ответила, метко запустила очередным снежком. — Да хватит кидаться, накажешь иначе! Пр-р-риготовишь р-р-рыбу вместо мяса...

— Конечно, приготовлю! — рявкнула я, очередным метким попаданием вернув себе способность выражаться связно. — И с радостью слабительной травки добавлю!

— Не на... тьфу! — Асд сплюнул едва не проглоченный снежок, выставил когтистые руки вперед, призывая меня к миру. — Лучше вообще ничего не готовь, я понял, так и быть потерплю... Успокоилась?

— Сволочь, — выдала я и выдохнула, — мохнатая.

— А еще везучая, — нисколько не обиделся монстр и подошел ко мне, опустился на четвереньки, подставляя спину. — Про оружие ты в пылу истерики забыла.

— Я про него постаралась не вспоминать, — медленно и очень аккуратно залезла на него, руками вцепилась в холку. — Дори предупредил, что произойдет в случае твоего ранения. И меня совсем не прельщает судьба стать загрызенным барашком.

Асд понятливо кивнул и только дернулся с места, как я сжала бока двуликого и добавила веско:

— Но если ты еще раз забудешь, что у тебя за спиной я, хрупкая и ранимая... я вспомню об оружии вопреки здравому смыслу и желанию жить.

Кивнул повторно, вдел в уши невесть откуда взявшиеся беруши и побежал в сторону "Логова". Расстояние было не близкое, скорость не малая, а комфортабельность передвижения нулевая. Уже через пятьдесят метров я пожалела о том, что села на оборотня и не взяла у Мартины седло или хотя бы плед. И в то же время, предложи я Асду нечто подобное наверняка услышала бы много хорошего о себе, о пледе и о седле. Все же чувствуя себя виноватым за провинность, он средь ночи ринулся меня искать в пургу, нашел, сознался в содеянном, а теперь еще и везет на своем хребте, чтобы быстро доставить к перепуганной Алиссии. Потому я и молчала, выжидая, когда закончится пытка.

Правда, когда на ноги стала, то чуть не упала. И причин для дрожи в коленях было две: первая усталость, а вторая — дыра в стене на уровне моих покоев. Асд не смог вышибить окно, сделанное под заказ, а потому снес его вместе с куском стены. Итого, лучшие покои в моем "Логове" закончились. И я бы высказала хвостатому все, что думаю, но он до сих пор был с берушами, к тому же кривился так, словно бы они не особо помогали.

— Свин мохнатый, — буркнула с досадой и поплелась в харчевню.

Дом спал, погруженный в темноту, в камине столовой завывал ветер, и в такт его гневному гласу дружно вздрагивали ставни, лестница, и я. А все потому, что мне опять почудился скрип в выгоревшей комнате наверху. Я даже подумала пойти и проверить реальность своих галлюцинаций, но затем вспомнила о двадцати семи нелюдях четвертый час мерзнущих на улице, об Алиссии, моей важной миссии и отставила эту идею. Первым делом заглянула к певунье, нашла ее все там же в ванной, бледную, дрожащую и чуток невменяемую. Забившись под каменную раковину, она сидела на полу, обхватив колени руками, и медленно раскачивалась, к счастью не вперед назад, что было бы хуже, а справа налево. О шубе медам не вспомнила и потому сейчас более всего походила на утопленницу и цветом кожи и температурой тела.

Меня она признала не сразу, а узнав, мертвой хваткой вцепилась в руку, издала приглушенное "М-м-м!" и указала на спальню. Смекнув, что меня сейчас попытаются спасти от монстра, то бишь затянуть под раковину, я поспешила логично объяснить все произошедшее.

— Метель была страшная, стена упала.

— М-м-м!

— Ветер снес окно и двери в ванную... — продолжила нагло врать, глядя в перепуганные глаза звезды, и стараясь поднять ее на ноги. — Мне очень жаль, что это произошло в мое отсутствие и я не сразу, пришла к вам на помощь...

— М-м-м! — не поддалась она.

— Но...

— М-м-м! — кажется, кто-то надолго потерял голос.

— Алиссия, хватит упираться. Вставай! — прошипела я, лихо перейдя на ты. — Молодая еще, детей рожать. А если застудишь себе все по самые уши, кто потом с тобой возиться будет?

— М-м-м-му-у! — вырвалось у медам хриплое. И утонченная девица, не способная к тяжелому труду, с невероятной силой начала тянуть меня на себя. Стало понятно, с объяснениями пора завязывать, иначе я до конца ночи просижу здесь же на полу.

— Мужа позвать? Эванаса? — спросила, отчаянно надеясь, что до ее затуманенного ужасом сознания вопрос дойдет без искажения. — Если он придет, ты с пола встанешь?

И она затихла, не зная на что решиться. С одной стороны я — первый человек, прервавший ее четырех часовое одиночество, с другой Тюри — муж, чье расположение и любовь неожиданно стали спасением от монстра. Прошла минута, и я, в красках представив избиение мохнатого дурня, чуть не пропустила момент, когда полуживая красавицы отпустила меня.

— Господин Тюри! — я не стала стучать, не стала ждать, когда мужчина откликнется. Открыла дверь запасным ключом и растолкала сладко спящего директора театра. — Эванас, у нас несчастный случай. Алиссия замерзла, сидя на полу.

Поначалу я думала, что он как и все знакомые мне мужики еще три минуты, будет спрашивать, что случилось, и зачем я пришла, но волшебное имя его супруги, мгновенно подняло Тюри на ноги.

— Где она? Что случилось?!

— Она в своих покоях, в ванной. Упала стена... — я не договорила, Тюри умчался спасать звезду театра, а когда вернулся, вновь меня удивил. Он нес Алиссию на руках, вырвал-таки! Более того, он безостановочно шептал: "дорогая моя, ненаглядная", а еще целовал в макушку, легко перенося то, что супруга в приступе паники вцепилась в него руками и ногами.

— Вино горячее, и воду... — попросил он, посмотрел на пустую ванную, что стояла углу, затем на меня и ответил. — Не беспокойтесь о воде, я сам натаскаю. А вы с Алей посидите.

Супруга, которую Тюри бережно поддерживал под попу, замотала головой и захлебываясь слезами, попыталась что-то сказать. Из горла красавицы вырвался писк и супруг ее сдался.

— Да, малыш, хорошо. Родная... — Сел вместе с ней на кровать и серьезным, даже деловым тоном спросил несчастную. — Тогда я тебя просто разотру, договорились. Ты позволишь?

Дождался ее кивка и отдал мне новые указания:

— Вино, спирт или любую другую настойку, смородину в любом виде, — улыбнулся уголком губ, произнося: — хоть вашу высокогорную морщинистую. Еще мне понадобится жир, по возможности без резкого запаха... — Алиссия, попыталась что-то пискнуть, но он ее доводы пресек, коротким: — Ты согласилась, теперь помолчи.

— Простыни, две три, пустую грелку и ночнушку лучше всего потеплее. — Услышав эти слова, медам Тюри отстранилась от супруга и посмотрела на него ошеломленно.

— Что? — он вновь улыбнулся ей, как-то тепло и до щемящего нежно. — Не думала, что я и дальше буду придерживаться нашего уговора? А вот фигушки, тот скандал я тебе еще не скоро прощу...

Не успевшая выйти я стала свидетельницей того, как капризная красавица с исступлением начала целовать замершего от ее напора супруга. Одной рукой вцепилась в волосы, второй скользнула вниз по его груди и... Не прошло и секунды, звезда театра, оказалась под директором театра, который умело и уверенно зажигал ее, заставляя гореть без помощи вина и спирта. Закрыв глаза и следом дверь, я сглотнула вязкую слюну, в который раз отмечая про себя, что до сих пор ошибаюсь в людях. Эта пара была создана друг для друга, и застой в их отношениях, оказался затишьем перед бурей.

Со вздохом облегчения я отправилась собирать все затребованное. Вино, настойку, смородину, жир гусиный, грелку, пару простыней и ночнушку... ее я также взяла, хоть и прекрасно понимала, что медам она вряд ли нужна.

— О, пищать пер-р-рестала! — раздалось рычащее из дыры, созданной под новое окно. — Мы можем уже вер-р-рнуться?

— Можете.

Оборотень свистнул и незамедлительно оказался рядом. Посмотрел на поднос с заказом Тюри, затем наклонив голову, прислушался и хмыкнул:

— Да, с Алиссией ты хорошо меня подставила. А главное, умышленно.

— Сам повелся. Я сказала, что Гилт скалился одной из девушек, и ни словом больше.

— И тут же указала на эту долба... на звезду Тюри, — возмущенно напомнил Асд, возвращая себе человеческое обличье. — Характеристику, конечно, дала не лучшую, но...

— Но ты решил преуспеть, даже не подумав, что такую медам мне вряд ли пришлось бы защищать, — не осталась я в долгу. — А если и пришлось бы...защищать, то твой азарт вообще не обоснован.

И хотела уже выйти из продуваемой всеми ветрами спальни, когда хвостатый герой-любовник остановил меня покаянным:

— Я действительно азартен. Прости. Захотелось отвлечься от дел, и я не нашел способа лучше.

Молчу. Он же затаив дыхание, ждет ответа. Минуту ждет, две... На третьей Асд тихо усмехнулся, переступил с ноги на ногу и потер шею.

— Ну... Так ты будешь меня прощать или нет?

— Буду, — ответила с заминкой, — но при одном условии.

— Дыру наскоро заделать? Триптих вернуть?

Усмехнулась:

— Это ты и так сделаешь, по доброте душевной. А условие следующее: если нам всем крайне повезет и Алиссия не заболеет, ты посадишь чету Тюри и их людей на последний корабль, уходящий из Заснеженного. Он отбывает завтра после обеда.

— Хорошо, — безропотно согласился двуликий и, не смотря на собственную провинность, заявил: — Но если хочешь, чтобы они уехали с самого утра, приготовь помимо пирожков шашлык.

Другими словами, битва за мою готовку продолжается.

— Асд, в твоих интересах сделать так, чтобы они отбыли на том корабле, иначе я воспользуюсь родственными связями Дори и потребую через перевал доставить их в столицу Тарии. — Удобнее перехватила поднос и улыбнулась: — А хочешь шашлык, объясни мне две вещи. Первая — почему из-за замужества с потеряшкой я считаюсь занятой, вторая — что хранит в себе черный ящик.

Несколько мгновений оборотень смотрел на меня широко открытыми глазами, затем моргнул и задумчиво произнес:

— Так, что я там должен был сделать по доброте душевной?

Не расскажет.

Гордо вскинув голову, я вышла в коридор и чуть не столкнулась с Эванасом. Улыбчивый и полураздетый, в одних пижамных штанах, он забрал у меня поднос и умчался к себе. Ни "спасибо", ни "пожалуйста", ни "как это произошло, почему моя жена просидела без малого четыре часа на полу в ванной комнате?!" Просто взял и ушел, предположительно врачевать.

В смятении я проводила взглядом его спину, прошла к лестнице и столкнулась с полураздетыми оборотнями и вампирами спешившими бесшумно вернуться в комнаты. Видимо, писк Алисии выдворил их прямиком из кроватей или даже из ванных. Замерзшие и уставшие, прикрываясь кто чем, они промаршировали мимо меня, не забыв пожелать крепкого сна и хороших сновидений. И как ни странно, после них в харчевню вошел наш вояка.

— Тороп, а ты почему здесь... то есть не спишь? — вырвалось у меня удивленное, а затем и недоверчивое. — Тоже писк слышал?

— Нет. Всего-то решил проверить, почему постояльцы в спешке чуть ли не голиком покинули "Логово". Думал, на заставе мятеж, бегут разгонять. А они всего лишь испугались звука, низшие, что с них взять.

И зевая, пошел к себе.

— Какие?

— Низшие, — повторил он и жестом оборвал поток моих вопросов: — Оставь эту тему до завтра, иди спать. — Хотела сказать, что не устала, но тут наш вояка опять зевнул. — И мне отдохнуть дай. Завтра будет непростой денек.

С этим я охотно согласилась, правда, уснуть так и не смогла.

Вначале долго и нудно прислушивалась к скрипу в выгоревшей комнате, казалось, что там кто-то неспешно прохаживается. Затем обдумывала, как объяснить Эванасу несчастье, произошедшее с его женой. А после получасовых разглагольствований на тему "Это вышло случайно", вспомнила о долговых обязательствах потеряшки перед супругой и продолжила чтение свитка копий на родовую книгу Дори. Записи в нем новых изменений не претерпели, и из списка наследников не исчезло ни имя Таллика Дори, ни его профиль. Надо заметить с Инваго у них были одинаково высокие лбы и тяжелые подбородки, которые визуально уравновешивали друг друга. В остальном сравнить братьев было невозможно, потому что в командире отряда мне запомнились лишь циничный прищур холодных глаз, руки с мозолями и темные чуть вьющиеся волосы до плеч... или ниже.

Попыталась восстановить, когда видела его со спины, и на ум пришел только голый тыл Дори, так сказать "в процессе общения" с Гайной. Помощница страстно желала стать в "Логове" хозяйкой, а воин, судя по напору, с реализацией ее желания был более чем согласен. И старался ведь за зря, силы потратил впустую. Расстроился... А тут еще я своим отказом до ручки его довела. Вот он, гадость такая, и отомстил моим с потеряшкой узаконенным браком.

О том, что этим он меня от посягательств бывшего муженька защитил, думать не хотелось, как и о том, что воин оставил "Логово" за мной и в плату не затребовал ни золота, ни тела. Куда проще было обвинить его в расчетливой скрытности, заклеймить тарийским мерзавцем и кровожадным негодяем, подлецом взвалившим на меня "тяжкий" труд пересылки. И в то же время, разве я вправе требовать у него отчета? Не тронул, за дурман не отомстил, в невестки взял без споров... В который раз подумала, как же мне повезло. Я замужем за потеряшкой, который вряд ли желает в скорости вернуться домой. Даст бог, еще десять лет с ним не свижусь, а там уж на меня тридцати пятилетнюю никто не позарится, даже лорд Урос проклятый Даруш Темный.