Канон. Сломать или поддаться. Часть 3

Турнир закончен, гости отбыли по домам (еле выпнули из Хогвартса всех этих любопытных идиотов), а экзамены отменены вследствие открывшейся информации. Гнетущую атмосферу это не смогло убить. Не смогли подобного сделать ни праздничный ужин по окончании учебного года, ни мною выигранный кубок, ни кубок школы, который получил наш факультет. В общем — ничего...

Отрадно лишь было знать, что самая младшая Уизли осознала свою тупость, правда этому предшествовала моя гневная отповедь, когда она попалась под горячую руку и я отбрил её, не стесняясь в выражениях, попутно ткнув носом в её же дерьмо. Теперь вместо попыток завладеть моим вниманием с помощью назойливости и выпендрежа, было лишь смущенное лицо, иногда в сопровождении короткого "прости".

— Скоро каникулы, — задумчиво произнесла Гермиона, так же как и я ковыряясь в тарелке, — ты чем будешь заниматься?

— Сидеть в своей комнате и стараться как можно меньше из неё выходить. — буркнул я.

— Э-э...

— Я еду к Дурслям. Сириус не возьмет меня на Гриммо потому что Белла все еще на свободе. Ты сама знаешь насколько мои тетя и дядя радушные люди. О кузене даже говорить не буду. А то тебя еще стошнит.

— Знаешь, если было можно, то я бы пригласила тебя к нам домой. — стала утешать меня Гермиона. — Было бы здорово... — мечтательно протянула она, расфокусировав взгляд. — Мы бы посетили с тобой краеведческий музей или выставку палеонтологов. А еще можно было бы сходить в центральную библиотеку, говорят туда недавно пришли новые поступления...

— А еще можно было бы побыть обычными детьми, сходить в парк развлечений или в кино. Поесть немного вредного, но очень сладкого мороженного. А еще, представь, можно было бы съесть огромный гамбургер с кетчупом и горчицей, а потом запить его целым стаканом колы. М-м-м, и это только в маггловском Лондоне. Где можно погулять в магическом — даже фантазии не хватит, чтобы представить себе. — мечтательно протянул я и грустно вздохнул.

— Если есть желание, — тихо-тихо, словно нашкодивший котенок, начала Джинни, — то можно летом сходить на чемпионат мира по квиддичу. Билеты конечно будут стоить не дешево, но возможно папа сможет достать пару-другую на работе.

— И правда, я совсем о нем забыл. — по привычке чешу свой затылок палочкой. Конечно квиддич для меня не архиважное событие, но на него соберется столько народа, что грех там не побывать. — Возможно у меня получится выбраться. А деньги это не проблема, главное знать, где продаются билеты.

— Тогда, если хотите, я могу все устроить. — с надеждой в глазах протянула Джинни.

— Заметано. — кивнул я. — Покупай билеты на мое имя. Сколько нам нужно, ты, я, Гермиона... Можно еще Сириуса пригласить, он тоже любитель... Бери штуки четыре.

— Хорошо. — Улыбнулась она и наконец-то принялась за еду. А то сидела и, подражая мне, ковырялась без аппетита в своей тарелке.

Замок постепенно затихал, все готовились к отправке домой, собирали вещи, доделывали недоделанные дела, отрабатывали штрафы или просто валяли дурака в ожидании экспресса Хогвартс-Лондон. До него оставалось всего пара-тройка дней.

После обеда я вышел через потайной лаз в Сладком королевстве и скрытый мантией невидимкой вышел на улицу. Не знаю чего мне хотелось, но точно не сидения в замке. Наверно я бы с удовольствием выпил темного нефильтрованного и закурил бы сигарету... Но здесь такого не оценят, так что максимум мне может достаться сливочное пиво.

Не было настроения для компании. Хотелось почему-то побыть одному, побродить среди пустынных улиц, сесть где-нибудь на лавочку и погреться под уже никак не весенним солнцем.

Так, медленно прогуливаясь по улицам я и шел, прокручивая в голове нормальный, каноничный сценарий Поттерианы. Он конечно тоже наполнен ужасами и многими смертями, но там все закончилось неплохо.

Позади домов скрылась Визжащая хижина, таившая до сих пор секрет четырех друзей. Я как-то даже видел внутри надпись "здесь были Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост" на потолочной балке, накарябанную чьим-то ножиком (даже знаю чьим).

Справа по проулку виднеется "Кабанья голова", где дежурит наблюдатель нашего директора. Аберфорд Дамблдор — угрюмый старик, напоминающий Дамблдора, но более строгих взглядов на жизнь. Мне однажды довелось с ним столкнуться, а точнее стать свидетелем разговора между ним и каким-то бродягой, когда они шли по центральной улице Хогсмида.

Скоро ноги вынесут меня на окраину поселка, можно будет посидеть на пригорке и полюбоваться зеленым лугом и ровной гладью озера, в которое он упирается. Где-то недалеко должна быть пещера, в которой каноничный Сириус одно время прятался...

— Эй, что за дела? — я чуть не споткнулся о Стинги, вылетевшего словно рыжая молния из небольших кустов.

Лис вел себя странно. Он закружил вокруг меня, немного охватывая мои ноги своим пушистым хвостом. И ладно бы смотрел мне в глаза, выпрашивая вкусняшку, так нет же, Лис старательно пытался разглядеть что-то в округе. Или кого-то.

Стоило об этом подумать, как из перелеска, что не доходил до Хогсмида всего пару сотен метров выскочил гиппогриф и стремительно рванул в моем направлении.

— Клювокрыл? — обалдел я. Просто думалось, что его давно уже пристроили, например Сири. Он же в каноне держал его у себя на чердаке...

Стинги замер на месте лицом в сторону угрозы. Вздыбил на загривке шерсть и согнул хвост... эм, ну как бы пистолетом. Такой крючковато вздыбленный он у него был, что и описать сложно.

Тем временем полуптиц-полуконь приблизился к нам, чуть не снеся меня при торможении крылом, и стал нарезать вокруг меня круги, как совсем недавно Лис. И тоже почему-то как и Стинги стал смотреть вокруг, а не на меня. Лис тут же опустил хвост и пригладил шерсть, возобновляя движение.

— Да что с вами такое? — немного нервничая выпалил я.

А кто бы на моем месте не нервничал? Сначала личный почтальон типа берет тебя под защиту и трется вокруг ног похлеще любого бодигарда, затем из леса появляется тяжелая артиллерия в виде гиппогрифа и принимается делать то же самое. Надеюсь хоть фестралы с кентаврами под призывный шелест акромантулова хитина не выскочат меня прикрывать от неведомой напасти.

Пока я отступал обратно к центральной улице, окруженный нервничающими (ну не знаю как определил, показалось мне так) зверями, видимо что-то произошло. Оба моих защитника встрепенулись и направили свой взор на озеро. Стинги взрыкивал и тявкал, а гиппогриф каркал в своей манере, как циркулярная пила вздумавшая распилить лист металла.

— Да что с вами не так? — такое поведение еще больше напрягло меня. Я даже извлек палочку на белый свет и приготовился авадить всех подряд.

Через минуту звериных "угроз" неизвестному, на горизонте (то есть над озером) стал прорисовываться силуэт птицы. Если мои глаза меня не обманывали, то это был филин. Очень большой филин.

Когда он подлетел ближе, то я рассмотрел его расцветку и вещь, которую он держал в лапах. Цвет его перьев действительно был странным. Тело от кончика хвоста покрывали светло-зеленые перья, сверкающие изумрудными вспышками в лучах солнца, и только ближе к голове они сменяли цвет на более темный, с прожилками серых черточек.

В лапах птица держала запакованный в бумагу кубик посылки. Его размер не привышал наверно напоминалки Неввила, как бейсбольный мяч примерно. И то, что это посылка отчетливо давала понять восковая печать, скрепляющая края бумаги и завязанную бечеву.

Стинги и Клювокрыл словно взбесились, когда филин подлетел на расстояние пяти-десяти метров. Лис прыгал и клацал перед птичьим клювом зубами, не позволяя филину подлететь ко мне, когда тому удавалось ускользнуть от преследующего его в воздухе гиппогрифа. Клювокрыл же старался отогнать крылатого почтальона, стоило только лису добиться успеха и отогнать филина от меня подальше.

Я стоял и ничего не понимал. Что за дела? Вы че, не тех орешков наелись, зверюги? Зачем на филина накинулись?

Наверно с минуту продолжалась непонятная мне пляска, а потом филину наверно надоело и он просто заложив крутой вираж выпустил из лап посылку, которая споро преодолела разделяющее нас расстояние и звезданула меня по лбу. Да так сильно, что оберточная бумага порвалась и я действительно убедился, что это кубик. Каменный, мать его, кубик!!!!!

Но дерьмо заключалось не в этом.

Кубик оказался порталом, выдернувшим меня хрен знает куда.

— Ну наконец-то! Ха-ха-ха!!! — прозвучал где-то рядом до боли знакомый хриплый голос, а потом послышался каркающий, немного с сумасшедшинкой смех Беллатрисы Лестрейндж.

Я еще не оклемался от прилетевшего в лоб камня, по лбу текла кровь, заливающая глаза, отчего окружающее пространство расплывалось перед взором, а Белла не попадалась в поле зрения. Попытавшись рукавом протереть лицо, немного неловко потянулся рукой и тут же почувствовал, что меня схватили за шиворот. С секундной задержкой вздернули вверх, попутно встряхнув, как пыльную тряпку, и поставили на ноги.

— Может уже займемся делом? — гаркнул какой-то мужик над ухом.

— Можешь начинать, Август, я пока полюбуюсь...

Чуть позже 10...

Чуть позже 10...

Круцио это больно. Очень. Особенно в исполнении Беллатрисы.

Руквуд, стоило ему поднять за шкирку мое тринадцатилетнее тело, мигом обезоружил меня, отобрав палочку, а затем вздернул магией за ноги кверху. Кубик портала, не касаясь его руками, он магией затолкал себе в карман. Во время всего действа Беллатриса изгалялась, рассказывая, какие адовы муки меня ждут за то, что я сделал, потом что сделает со мной сама Лестрейндж на пару с Руквудом после моих пыток и прочее, и прочее...

Если убрать из произнесенного Беллой мат, угрозы и невнятные рыки-визги, то получалось, что сначала меня запытают чуть ли не до невменяемого состояния, потом препарируют, чтобы все-таки оживить дорогого Волди, а потом сделают послушную уродливую марионетку в назидание всем остальным. И вроде бы таким и оставят до конца своих дней.

Что могу сказать... Это 3.14дец как печально!!!

Но страха как такового я почему-то не испытывал. Стоило моему телу поменять положение в пространстве, а крови, текущей из разбитого лба, прекратить застилать взор, как тут же принялся изучать окружающую обстановку.

Мне удалось понять, что мы находимся в каком-то лесу, на пригорке свободном от деревьев. Вокруг нас девственная, нетронутая грязными лапами прогресса природа, и лишь одно пятно-свидетельство пребывания здесь человека резало глаз — волшебная палатка, установленная в тени раскидистого дуба. Это все, что мне удалось рассмотреть прежде чем в меня прилетело круцио.

Как же я орал. Наверно мои голосовые связки никогда в жизни так не напрягались. Каким образом круцио создает такую боль не имею ни малейшего понятия. Тело остается целым, если в процессе применения заклятья ты сам его не разорвешь в клочья от боли. А вот сама боль регулируется применившем заклятье волшебником, причем он может контролировать участки тела, на которые происходит воздействие. У меня например уже было расцарапано все горло от того, что Белла воздействовала пару раз на него так, что мне казалось будто его изнутри разрезали раскаленным железом.

Насчет этой магии у меня есть два предположения. Первое — оно воздействует на нервную систему и поэтому мозг получает информацию о том, что с телом якобы творят непотребство. И второе — заклятье воздействует напрямую на мозг, на центр боли, создавая любой образ пытки. Отчего ты априори не можешь отстраниться, перетерпеть или просто потерять сознание. Только сердце может порваться от нахлынувших чувств. Но умная Беллатриса не доводила дело до таких крайностей.

Эта тварь, иначе я не могу её теперь называть, знала о предмете все. Она упивалась процессом. Не удивлюсь если он её возбуждал. У меня даже как-то успела проскочить мысль-вопрос, а была ли Беллатриса сама по себе настолько сумасшедшей или это Том столь сильно извратил её своей магией? Но естественно ответа я не получил. Да и спрашивать думаю не стоило, а то лишился бы парочки ненужных по мнению Беллы конечностей. А мне еще дороги мои орешки и мини-мы, я планирую ими Поттерят наплодить еще...

Темной лошадкой для меня оставался Август Руквуд. Все, что о нем известно, заключалось в знании что он был пожирателем еще до первой войны. Поэтому его силы и возможности стояли под огромным вопросом, который балансировал между "сильный маг" и "очень сильный маг". Ибо недостойных Том авадил без раздумий, а живой Руквуд собственной персоной доказывал, что что очень даже достоин.

Между пытками мне давали своеобразное время на "поболтать". Иногда Беллатрису интересовали подробности моего быта, друзей и родственников. Последнее особенно, тут ярко проявляла себя любовь к Сири. Белла настолько его обожала, что с превеликим удовольствием обняла бы при встрече за его за шею. Двумя руками. До хруста.

Иногда ей просто хотелось позабавиться и получить чуть больше морального удовлетворения. Тогда она принималась спрашивать меня, понравилась ли мне эта пытка или предыдущая была лучше? А может та что с горлом? А может... Ну и так далее.

Теперь я действительно понимаю, что вполне реально сойти сума от круцио, как вышло с четой Лонгботтомов. Если сначала я кричал, лил слезы и просто размалывал сопли по лицу, то после двух пыток, когда желудок и мочевой пузырь непроизвольно опорожнились, меня слегка переклинило.

Представьте себе мальчишку, висящего вверх ногами, с красной от прилива крови мордой, весь в соплях и слезах, половина лица перепачкана натекшей из разбитого лба все той же кровью, по рубашке медленно подбирается к горлу моча смешанная с дерьмом, и он еще резко хватает ртом воздух, отходя от очередного круцио.

Вот такому мне кровожадно улыбается Беллатриса и спрашивает:

— Ну что, сопляк, как тебе ощущение раскаленной сковороды на яйцах? Понравилось? Или лучше снова ржавым прутом порвать твою жопу?

А меня уже накрывает по полной. На лице появляется ебанутая улыбка, напоминающая оскал Пенни Вайза, а из горла вырывается хриплый смех:

— Хи-хи-хи, ты чокнутая шлюха! Грязнокровка Том тебя тоже так ласкал? Или он брезговал твоей плотью и обходился лишь магией? Тут я его понимаю, хи-хи-хи, я бы тоже брезговал к тебе прикасаться, уродливая тварь!

От этого её лицо исказила гримаса гнева, а в меня полетело очередное круцио. Но бальзамом для души служил вид задергавшегося глаза на безобразном лице этой сучки. Похоже мне удалось зацепить за живое.

— Кхэ... кха... — сплёвывая слюну и пытаясь одновременно вздохнуть, я раскашлялся. — Тебе лучше меня убить, милая Белла. Иначе когда я освобожусь, ты очень сильно пожалеешь...

— Ха-ха-ха! — мои угрозы видимо сильно насмешили Беллатрису, она аж повеселела. — У маленького Поттера прорезались зубки?

— Ты даже не представляешь насколько, — опять дьявольская улыбка выползла на мое лицо, — тебе покажется детской забавой муки от холода и отчужденности Темного лорда, когда он прогонял тебя из своей постели. Ты будешь не просто молить меня, а извиваясь на земле облизывать мои ботинки. Обещаю, даже перед Томом ты не унижалась настолько сильно, насколько станешь передо мной, ха-ха-ха!