Правильные вещи

Между тем, Левий действительно успел ознакомиться с устройством королевской гвардии и даже дал пару весьма ценных идей, которые Рильен намеревался воплотить в жизнь позднее. Попутно решались и торговые дела: гильдии обеих стран с удовольствием возобновляли давным-давно прерванные контракты. Рильен чувствовал себя абсолютно счастливым, о чем и не преминул сообщить Левию, когда они в очередной раз отправились на прогулку.

— Мне все время кажется, что это сон, — признался он, когда они расположились на поляне у ручья. Эрен разводил костер, невнятно ругая недавно прошедший дождь, а Нейл распаковывал захваченные с дворцовой кухни сумки с провизией, и никто не мог помешать обоим монархам поваляться на еще влажной земле. Капитан, правда, заставил Рильена улечься на собственный плащ, явно желая высказаться по этому поводу, но взгляд короля надежно заткнул ему рот. Рильен от души понадеялся, что Левий не заметил этой маленькой пантомимы: посвящать его в свои проблемы он не был готов. Его опасения оказались напрасны: мейр задумчиво глядел на воду, пожевывая стебелек травы. Тогда-то у Рильена и вырвалось это признание.

— Я боюсь, — продолжил он, когда Левий внимательно посмотрел на него, — боюсь, что однажды проснусь и обнаружу, что ничего не было. И тебя тут не было и нет. И я так и не смогу узнать, каково это, когда так голову сносит от кого-то. Я ведь раньше... Что я видел раньше? Женился, потому что отец велел, и кроме Адель и не знал никого. Я как будто и не жил до тех пор, пока тебя не встретил. Заболел тобой хуже, чем степной чумой.

— Почему ты не завел любовницу? — внезапно поинтересовался Левий. Рильен запнулся на полуслове и оторопело посмотрел на него. — Нет, не сейчас. Раньше. Вы были женаты одиннадцать лет, и, кажется, не слишком часто делили постель. Я вообще думаю, что это случалось всего два раза, — с усмешкой добавил он, заставив Рильена смутиться. — Так почему ты просто не завел любовницу? Или любовника.

— Это было бы нечестно по отношению к Адель, — серьезно заявил Рильен. Левий посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Причем тут Адель? — непонимающе спросил он. Настала очередь Рильена удивляться.

— Она моя жена, — с нажимом ответил король. Левий только фыркнул.

— Ну и что? — пожал он плечами. — У меня этих жен... Она выполнила свое предназначение — дала тебе наследника. Все остальное ее не касается, особенно твоя личная жизнь. Я вообще не понимаю, как ты прожил столько времени без ласки. При твоем-то темпераменте!

— До тебя я и не знал, что у меня есть этот самый темперамент... — пробормотал Рильен, чувствуя себя несколько неуютно от обсуждения столь скользкой темы. — Как-то жил... Не могу я так, понимаешь?

— Не понимаю, — покачал головой Левий. — Тогда как же то, что мы делаем сейчас?

В груди кольнуло болезненно, щемяще. Рильен смотрел на воду, не в силах поднять глаза на любовника, а тот настойчиво ждал ответа.

— С тобой я не контролирую себя, — наконец, сказал он, механически теребя край рукава. — И это меня пугает. Я знаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Это безумие. Ты — безумие.

Левий ничего не ответил. Рильен уже успел пожалеть о своих необдуманных словах, когда тот осторожно подсунул руку ему под шею и, обхватив за плечо, притянул к себе. Сразу стало необычайно тепло и уютно, даже сырость, исходящая от земли, перестала беспокоить. Вот только ноющая боль в груди не желала становиться слабее.

К вечеру Рильен начал кашлять, всячески скрывая это от окружающих. Это оказалось проще, чем он думал: обе гильдии как раз перешли к финальной стадии переговоров, и им зачем-то срочно понадобился Левий. Рильен был даже рад передышке. Из головы не выходил их разговор у ручья, вновь и вновь возвращая его мысли к тому, что он сказал мейру. Он действительно терял голову от одного только присутствия рядом Левия, и это толкало его на неосторожные поступки. Необходимо было остыть, одуматься, но Левий буквально парализовывал его волю, лишая способности мыслить здраво.

Рильен медленно брел по пустому коридору. Он отослал чрезвычайно обеспокоенного его состоянием Эрена, желая побыть наедине с собой и подумать. Капитан подчинился неохотно, но возражать не посмел, настояв лишь на том, чтобы король принял все необходимые ему лекарства. Рильен не сопротивлялся, ему и вправду стало немного легче. Сидеть в комнате оказалось невыносимо, и он вышел немного прогуляться.

Впереди послышались голоса, и Рильен, не желая ни с кем встречаться, быстро огляделся по сторонам. Ниша в стене показалась ему достаточно темной, и он без колебаний шагнул в нее и затаился. Голоса приближались, и скоро стало можно различить слова.

— Я даже не думал, что они пойдут на такие уступки! — громогласно заявил бас. На него шикнули, и он добавил уже тише:

— Но это действительно шикарные контракты. Кто бы мог подумать, что Арий согласится. Видимо, им действительно очень нужно это сотрудничество.

— Ну, — со смешком заметил другой голос. — Должны же и мы что-то иметь с того, что их мейр трахает нашего короля.

В ответ глумливо захохотали, и Рильен обмер от охвативших его отвращения и ужаса. Он не вслушивался в последующий разговор, занятый борьбой с подступившим приступом кашля, который мог бы его выдать. Легкие разрывала резкая боль, на глазах выступили слезы. Шаги и смех постепенно удалялись, и вскоре Рильен смог выйти из своего убежища. Его тут же согнуло пополам мучительным спазмом, сухой, лающий кашель раздирал горло и не давал дышать.

— Риль! — услышал он сквозь звон в ушах. — Боги, что с тобой?!

— Уйди! — хрипло выдохнул Рильен, пытаясь отстранить от себя перепуганного Левия. — Отойди от меня...

— Ты в своем уме? — вытаращился на него мейр и, не обращая внимания на слабое сопротивление, закинул его руку себе на шею. — Тебе надо полежать.

Вместе они добрались до королевской спальни, провожаемые удивленными взглядами встречавшихся по пути слуг и придворных. Рильена затошнило. Теперь он отчетливо понимал, как все смотрится со стороны: грубо, пошло, вульгарно. Ему казалось, что их обоих только что измазали в вонючей грязи, от которой не отмыться, и от этого становилось дурно.

Левий осторожно уложил его на кровать и навис, внимательно вглядываясь в посеревшее лицо. Рильен хорошо представлял, как выглядит: после таких приступов ему едва хватало сил встать с кровати. Но показывать слабость было нельзя.

— Что с тобой? — обеспокоено спросил мейр, и Рильен даже сумел улыбнуться ему в ответ.

— Простыл у ручья, кажется... — прошептал он. — Не бойся, все хорошо.

— Ты меня напугал, — серьезно сообщил ему Левий, и его слова отдались внутри острым чувством вины. — Я сейчас позову лекаря.

— Не нужно! — собрав последние силы, Рильен ухватил его за руку.

"Недоставало только, чтобы он пообщался с Персивалем!" — пронеслось в голове.

— Позови Эрена, — попросил он. — Он знает, что делать. А потом иди спать, пожалуйста.

— Я переночую здесь, — категорично заявил Левий. — Ты считаешь, я тебя оставлю в таком состоянии? А вдруг это не просто простуда?

— Левий, я тебя очень прошу, — устало процедил Рильен. — Если ты способен считаться с моими желаниями, то просто позови Эрена и иди спать! Я обещаю, завтра буду на ногах. Это просто простуда.

Левий закусил губу, явно не желая уходить. Боль в груди становилась совершенно невыносимой, и Рильен с трудом удерживал спокойное выражение лица. Хотелось взвыть, впиться ногтями в кожу, но он терпеливо ожидал ответа.

— Ладно, — неохотно согласился Левий, и Рильен воспрянул духом. — Но я приду утром!

— Хорошо, — кивнул король. — Я буду тебя ждать. А теперь иди. Пожалуйста.

Когда за ним закрылась дверь, Рильен застонал, чувствуя, как горят воспаленные легкие. Как не вовремя! Приступов не было уже почти год, и он надеялся, что удастся скрыть от Левия неприятную правду, способную причинить ему немалую боль. Зачем? Помочь он был не в состоянии, а взгромождать на его душу такую тяжесть Рильен не хотел. Левий и так достаточно пострадал из-за него. Месяц в яме, смерть отца — король до сих пор чувствовал свою вину за это. Обрекать его на новые муки не хотелось совершенно. Пусть все останется в тайне. Так ведь будет лучше, правда?

Часть 12

Сон не шел. Левий ворочался с боку на бок, пытаясь отогнать от себя странное тревожное чувство, не дававшее погрузиться в дремоту, но ничего не получалось. Интуиция еще ни разу не подводила его, и мейр привык доверять своим чувствам. С Рильеном происходило что-то странное, неправильное, пугающее. Левий вновь и вновь прокручивал в голове события этого вечера и не мог понять, что могло довести короля до такого состояния. Пока они добирались до спальни, он чувствовал, как сильно того трясло, и это никак не было связано с простудой.

Отпущенное им время неумолимо приближалось к концу. Как бы они ни старались, придумывать новые причины, позволившие мейру задерживаться в Ортоге становилось все труднее, да и Шираз ждал своего повелителя. Левий дорожил каждым проведенным вместе днем, которых предстояло все меньше, и ему было невыносимо видеть, как Рильен постепенно замыкался в себе. Мейр лукавил, он прекрасно понимал его сомнения и страхи. В отличие от Рильена, он давно заметил и вечно поджатые губы Адель, и шепот придворных, и наполненные жадным любопытством взгляды. У себя дома он бы быстро заткнул рты сплетникам, но здесь царили иные законы и понятия о приличиях. Правда была на стороне лицемерных ханжей, осуждающе качавших головами вслед чужому счастью — незаконному, но искреннему. И от этой несправедливости было еще больнее.

До утра он так и не дотерпел. Эрен, дремавший у постели короля, вскинулся при его появлении и, узнав мейра, сонно потер усталые глаза.

— Иди, — кивнул ему Левий. — Я с ним посижу.

— Не стоит, мейр, — попытался возразить тот, но, наткнувшись на не терпящий возражений взгляд, вздохнул и подчинился. — Пусть только король выпьет это, — попросил он, указав на укутанный в мех кувшин. — И не давайте ему раскрываться.

— Эрен... — протянул Левий, и капитан замер. — Нет, ничего. Иди.

Тот отвесил быстрый поклон и так же стремительно вылетел из спальни, словно боялся, что его могут остановить. Левий проводил его задумчивым взглядом, а затем осторожно присел рядом с Рильеном. Тот спал глубоким сном и выглядел значительно лучше: лицу вернулся нормальный цвет, а дыхание выровнялось. Левий облегченно вздохнул и поправил съехавшее одеяло, мельком вспомнив, как точно так же проводил ночи у постели Рильена в Гарвее. Воспоминание неприятно кольнуло, и мейр досадливо мотнул головой, отгоняя навязчивую ассоциацию. Он не отдал его тогда самой смерти, так неужели сейчас спасует перед людьми?

Утром все произошедшее стало казаться дурным сном. Рильен выглядел отдохнувшим и бодрым, и ничто не напоминало о свалившей его болезни. Левий заметно расслабился и даже дал уговорить себя на дружеский поединок.

Ему и раньше приходилось показывать свое искусство перед ортогцами, которые остались весьма впечатленными его боевыми навыками. Он показывал и технику одиночного боя, и в паре с Нейлом, и нюансы сражения сразу с несколькими противниками, в тайне желая покрасоваться перед одним-единственным человеком. Его надежды оправдались: Рильен каждый раз следил за ним восторженным взглядом, как никогда напоминая подростка. Теперь он решил поучаствовать и сам.

Посмотреть на это собралась половина дворца. Левий придирчиво оглядел свои сабли, покосился на клинок в руках Рильена и кивнул, показывая, что готов. Король моментально ринулся в атаку.

Им еще ни разу не доводилось сражаться друг против друга, но почему-то Левий умудрялся угадывать каждое движение противника, а тот, по всей видимости, чувствовал то же самое. Ощущение узнавания было острым до боли: они успели настолько хорошо изучить повадки друг друга, что им не требовалось тратить время на пробные выпады. Кровь буквально закипала в жилах, и Левий не видел ничего, кроме мелькавшего перед ним смертоносного лезвия. Это казалось безумием — сражаться вот так, боевым оружием, но таковым было все, что они делали до сих пор. Словно издалека, до него доносились подбадривающие голоса, но мейр не обращал на них внимания. Он парировал, наступал, оборонялся, и каждое движение оказывалось единственно правильным, идеально слаженным с ответным действием партнера. Как в сексе. Как в жизни.

Кровь, расплывшаяся неаккуратным пятном на рукаве Рильена, мгновенно отрезвила его, заставив опустить оружие. Король недоуменно вскинул бровь и, проследив взгляд Левия, повел плечом, показывая, что все в порядке. Мейр, однако, так не считал. Он хорошо расслышал вырвавшееся сквозь зубы проклятье.

— Сильно задел? — обеспокоенно поинтересовался он. — Прости.

— Пустяк, — легкомысленно отмахнулся Рильен. — Продолжим? Все смотрят.

— Наплевать, — отрезал Левий и убрал клинок в ножны. — Пойдем, посмотрим, что с твоей рукой.

Он осторожно обхватил внезапно напрягшегося Рильена за плечи и повел прочь от площадки, попутно бросив распоряжение продолжать тренировку без них.

— Отпусти, — сквозь зубы процедил Рильен, когда они остались одни. — Ты зачем это сделал? У всех на глазах!

— Что я сделал-то? — удивился Левий, пытаясь стащить с него испачканную рубашку. Рильен, вывернувшись из его рук, зло посмотрел ему в глаза.

— Ты что, правда не понимаешь? Ты бы еще на руках меня отнес! Вот после такого все и думают, что...

Он осекся, явно пожалев, что сказал лишнее, но было уже поздно.

— И что же они думают? — скрестив руки на груди, поинтересовался Левий. Рильен, мгновенно остыв, растерянно провел здоровой рукой по волосам и виновато посмотрел на любовника.

— Прости, — негромко произнес он, и гнев в душе Левия улегся, обузданный мягким, спокойным голосом короля. Мейр молча потянул Рильена за рукав, усаживая на постель.

— Давай, наконец, перевяжем тебя.

Неприятный разговор был отложен, но не забыт. Оба старательно делали вид, что ничего не произошло, и несколько дней им это даже удавалось. Оставшееся время не хотелось портить, однако Рильену становилось все труднее скрывать свое состояние: тот самый привал на сырой земле обошелся ему слишком дорого.

Новый приступ настиг его прямо за ужином. Один из светильников начал чадить, и Рильен, закашлявшись от дыма, никак не мог остановиться. В ушах уже звенело от кашля, в груди болезненно отдавался каждый вздох. Кто-то подал ему воды, чья-то рука похлопала по спине, и король досадливо отмахнулся от услужливого помощника. Он с трудом различал встревоженные голоса, из которых выделялись высокий и звонкий — Бриана, успокаивающий — Левия и пронзительный до боли в ушах — Адель. Королева что-то выговаривала кому-то, и Рильен напрягся, пытаясь вслушаться в ее слова.

— Это вы виноваты! — визгливо возмущалась женщина. — До ваших с ним прогулок все уже почти стало нормально, приступы не повторялись!

— Приступы? — эхом переспросил Левий, и Рильен отчетливо различил в его голосе растерянные интонации. — Какие приступы?