Правильные вещи

Предупреждение: данное произведение относится к категории слеш, что подразумевает гомосексуальные отношения между персонажами. Рейтинг: R.

Пролог.

Левий внимательно перечитал текст письма и поставил в конце размашистую, хорошо узнаваемую подпись. Затем аккуратно свернул его и, налив на край тягучую смолу, приложил к ней собственную печать.

— Ты все понял? — он посмотрел на своего ординарца, и тот молча кивнул головой. На Нейла всегда можно было положиться целиком и полностью, и первый наследник Шираза привык ему доверять. — Тогда иди.

Ординарец почтительно склонил голову и выскользнул из шатра, оставив своего господина предаваться раздумьям.

Левий огляделся по сторонам и невольно усмехнулся.

"В наших степях выросли города, а воюем мы все так же, как и сотни лет назад. И умираем с именем Эйштара на губах, будто нет завиднее доли".

Стенки походного шатра едва ощутимо трепетали под порывами степного ветра, поднимавшего мелкую едкую пыль. Здесь снова приходилось прикрывать лицо тканью, чтобы не задохнуться, — традиция, о которой давно забыли в городах. Там не помнили многого. Кочевники осели, научились возделывать ту скудную землю, которую подарили им боги, обзавелись многочисленным скарбом и потеряли легкость и свободу, отличавшую их прежде. Левий ненавидел города. Ему казались душными их каменные клети домов, а суматоха улиц — раздражающей. Первый наследник куда больше любил уединение библиотек и строгую простоту тренировочных арен, где с удовольствием проводил бы все свое время. Однако положение обязывало мириться со многим, противным его натуре.

Левию был двадцать один год, когда все началось. На трон Ортога взошел молодой король, и мейр Арвен — таков был титул правителя Шираза — счел ситуацию удачной для вторжения — так он объяснил сыну. Его не смущало то, что Ортог всячески пытался склонить Шираз к миру, наоборот, Арвен считал это признаком слабости, недостойной воина. В ту пору Левий полагал так же. Он верил отцу, жаждал славы и признания. Одиннадцать лет противостояния сильно поменяли его мнение.

Войска, брошенные в атаку, практически не продвинулись, остановленные в пятидесяти лигах от границы и надежно там увязшие. Ортогцы сумели откинуть захватчиков обратно, но Шираз вскоре собрал силы для нового удара. Пограничные стычки сменялись одна другой, так и не перерастая в полноценные сражения. Успех сопутствовал то одной, то другой стороне, но, по сути, не менялось ничего, только пограничные земли за это время превратились в мертвую пустыню. Торговля замерла — Совет, поддерживавший Ортог, прервал с Ширазом все сообщения. Страна нищала, полностью выкладываясь для нужд армии.

Левий наблюдал, как медленно таял боевой дух его войска, державшийся исключительно на непоколебимой вере в своего командующего. Первый наследник всегда лично участвовал в вылазках, игнорируя возмущение цирри — советников правителя, с которыми у него сложились на редкость недружелюбные отношения. Ведь в военном неуспехе Левия трудно было винить его самого. От мейра и цирри поступали зачастую противоречивые, не слишком дальновидные распоряжения, продиктованные скорее тщеславием, нежели целесообразностью и здравым смыслом. Левий протестовал, объяснял, доказывал, но его усилия пропадали впустую. Кроме того, армией Ортога командовал достойный противник.

Рильен унаследовал трон в восемнадцать лет, через два месяца после женитьбы. Мейр Арвен вместе с сыном присутствовали на свадьбе будущего монарха, и Левий с интересом разглядывал наследника Ортога, который был всего на три года младше его самого. Он не выглядел счастливым — это сразу бросалось в глаза, — но улыбался гостям приветливо и доброжелательно. Зато леди Адель буквально светилась, явно довольная своим новым положением. Король Кален лично выбрал невесту сыну, но, как показалось Левию, которому удалось провести несколько вечеров в компании принца, совершенно не учел при этом его желаний. Они были очень разные — будущие король и королева, но Первый наследник не заметил между ними ни тени напряжения. Любви, однако, не было тоже.

Кален не прожил с того дня и двух месяцев. Его возраст к тому времени был уже чрезвычайно преклонен, поэтому-то он так спешил укрепить будущее своего сына и старался не позволить ему совершить собственную ошибку. Кален обзавелся наследником только глубоко в годах, о чем чрезвычайно жалел, опасаясь, что умрет, оставив трон подростку. Рильена с младых ногтей готовили к правлению, обучая военной науке, истории, политике, риторике и многому другому, что, по-мнению отца, могло пригодиться ему в жизни. Юноша слушался беспрекословно, прекрасно осознавая возложенную на него ответственность, поэтому распоряжение о собственной женитьбе воспринял спокойно и бесстрастно, заранее смирившись с любым решением отца. Левий не понимал этого. Он разделял представления Рильена о долге перед страной, но никогда бы не смог настолько отказаться от себя. Когда он заявил ему об этом, принц только улыбнулся в ответ.

— Вы не понимаете, мейрен Левий, — сказал он, величая наследника на ширазский манер. — Долг — это все, что есть у таких, как мы. Мы обязаны быть примером, воодушевлять и поддерживать людей. Благополучие страны целиком и полностью зависит от ее монарха.

Левий повертел в руках печать и отложил ее в сторону. Последнее время он все чаще вспоминал эти слова и все больше сомневался в разумности политики своего отца, приведшей страну на грань разорения. Упрямство, достойное лучшего применения, мешало мейру Арвену отступиться, принять договор, предложенный Ортогом, который сам Левий полагал достаточно гуманным и разумным. Решение, принятое им два дня назад, граничило с государственной изменой, но наследник был уверен в его правильности. Он рисковал, но бездействие казалось куда более губительным. Левий тяжело вздохнул. Оставалось только надеяться, что его письмо дойдет до адресата, а тот, в свою очередь, не примет его за хитроумную ловушку и сможет разглядеть истинные намерения писавшего. Шансы были невелики, но мейрен привык не упускать возможностей.

Часть 1

— Ваше Величество!

Король отвернулся от окна и бросил вопросительный взгляд на капитана дворцовой стражи. Тот выглядел несколько озадаченным.

— Что-то случилось, Эрен?

— Да, Ваше Величество, — ответил тот. — Мои люди схватили странного человека, который утверждает, что у него для вас важное послание.

— И где оно? — поинтересовался король. Эрен Карс досадливо передернул плечами.

— Понимаете, — немного смущенно отозвался он, — когда я сказал, что мы его схватили, это было...э-э-э-э... преувеличением.

— В смысле? — ошарашенно спросил Рильен. Ему еще ни разу в жизни не приходилось видеть своего капитана в таком растерянном состоянии.

— В смысле, он сейчас находится за дверью. Двое моих людей держат его под прицелом арбалетов, а он утверждает, что послание зачаровано и сгорит, если ему попытаются причинить вред или отобрать письмо силой. Он хочет передать его лично вам. Ваше Величество, этот человек — ширазец. Я не знаю, как он попал во дворец, простите. Это моя вина.

— Вот как, — с интересом вымолвил король. Он не выглядел напуганным. — Адель и дети у себя? Введите этого человека.

— Да, государь, — поклонился Эрен. — Но вы уверены?

— Выполняйте.

Высокий чернявый юноша почтительно поклонился королю и сунул руку за пазуху, нащупывая какой-то продолговатый предмет. У его горла моментально затрепетало лезвие.

— Эрен! — Рильвен взмахом руки остановил напряженного капитана, готового пустить в ход оружие при малейшем намеке на угрозу для короля. — Это всего лишь письмо. Передай его мне.

— Но, государь, бумага может быть отравлена! — процедил Эрен, не спуская глаз с чужака. Тот улыбнулся одними уголками губ.

— Я сам держу ее в руках, — сказал он. — Хотите, откушу кусочек?

Рильен не сдержал улыбку. Он без опасений приблизился и протянул руку, в которую ширазец тут же вложил свиток. Развернув послание, король первым делом взглянул на подпись и потрясенно охнул.

— Твой господин — мейрен Левий? — уточнил он. Ширазец кивнул. — Ты знаешь, что написано в письме?

— Нет, Ваше Величество, — покачал головой тот. — Но догадываюсь. Мой господин не видит смысла в войне, которая убивает нашу страну. Он хочет мира.

Рильен отошел к окну и начал внимательно изучать послание. После первых же абзацев его сомнения полностью развеялись — никто, кроме Левия, не мог знать содержания их последнего разговора, а автор письма процитировал из него несколько фраз.

"Неужели он все это помнит?" — невольно мелькнула мысль, но короля сейчас куда больше занимало другое.

— Я не меньше твоего господина желаю мира, — наконец сказал он, закончив читать. — Но мейр Арвен не слышит голоса разума. Его ведут амбиции и гордыня, я бессилен против этого.

— Мой господин желает знать, что намерен предпринять Совет Правителей. Может, ему удастся напугать мейра, и тот отступится от своих планов.

— Это не та информация, которой я могу поделиться, — осторожно ответил Рильен. — Мейрен Левий должен это понимать.

— Мой господин пошел на крайний риск, написав это письмо, — юноша кивнул на свиток в руках короля. — Если об этом узнает мейр...

Он не договорил, но Рильен и так понимал, что грозит Первому наследнику в этом случае. Король задумался. С одной стороны, желание Левия прекратить эту войну было ему понятно, но с другой... Он не мог рисковать, доверяясь врагу. Даже если этот враг вызывал уважение и симпатию. Рильен тоже хорошо помнил тот разговор.

— Долг — это единственное, что есть у таких, как мы, — сказал тогда он. — Благополучие государства целиком и полностью в руках его правителя, который должен быть примером, а, значит, безупречен.

— Исполнить свой долг легче легкого, — усмехнулся Левий и внимательно посмотрел своими черными как ночь глазами на собеседника. — Куда сложнее понять, в чем он состоит.

Рильен так и не понял, говорил он серьезно или просто посмеялся над ним, но те слова надолго засели в его памяти.

Он стиснул пальцы, нечаянно смяв письмо, и, опомнившись, принялся разглаживать его ладонью.

— Эрен! — отрывисто бросил он. — Отведи нашего гостя в восточную гостиную. Сам, так, чтобы его никто не видел. Те двое, что его задержали, еще здесь?

— Да, государь, — кивнул капитан. — Ждут за дверью.

— Хорошо. Возьми их с собой и прикажи охранять покои. Попытается сбежать, — король холодно взглянул в глаза ширазцу, — пусть убьют его. Сам раздобудь еду, вино — все что требуется. Завтра я дам ответ.

Юноша молча поклонился королю и беспрекословно последовал за капитаном, так и не убравшим клинок в ножны. Рильен, оставшись один, принялся перечитывать письмо.

Вечером к нему попыталась зайти Адель, но, вовремя заметив мрачный и сосредоточенный взгляд мужа, быстро удалилась, оставив его наедине с собой. Рильен, даже не заметивший ее ухода, мерил шагами спальню, пытаясь принять решение. Можно ли было доверять Левию? Бывшие жители степей отличались умом и коварством — об этом не стоило забывать. Но Левий... Шпион при дворе мейра регулярно отмечал, что Первый наследник не одобряет политику своего отца и даже пытался его переубедить. Теперь это письмо...

Своему человеку Рильен верил, тот не подвел его ни разу. Но все когда-то случается впервые. Могло ли это быть хитроумным планом, призванным вынудить его совершить ошибку? Он снова вспомнил те несколько дней, которые ему довелось провести в обществе Первого наследника, и поджал губы. Левий не был похож на человека, способного играть в такие игры. В любом случае, никто не мешал разыграть первую партию с минимальной ставкой.

К утру решение вызрело окончательно. Рильен сел за стол и, пододвинув к себе письменный набор, вывел на чистом листе бумаги:

"Я рад, что наши желания совпадают. К сожалению, главным камнем на пути к миру является упрямство вашего отца, с которым не в силах совладать ни здравый смысл, ни угрозы. Мне чрезвычайно больно осознавать собственное бессилие, больше всего на свете я желаю процветания нашим странам. Совет бездействует, ограничившись пресечением торговли, но подобная ситуация не продлится долго. В случае, если мейр не подпишет мирный договор до конца года, Шираз захлебнется в крови, и я не смогу это остановить. Многие в Совете недовольны прекращением торговли, считая, что военный удар будет гораздо эффективнее. Сейчас лишь мое влияние останавливает бойню".

Он запечатал послание и собственноручно передал его молодому ширазцу, который тоже, казалось, не ложился спать.

— Скажи своему господину, — помедлив, сказал Рильен, — что у него мало времени. Терпение Совета на исходе, даже авторитет Ортога скоро будет бессилен удержать ситуацию под контролем. Но я постараюсь сделать все, что возможно.

— Вы мудры, Ваше Величество, — ответил ширазец, пряча письмо. — Поверьте, мой господин искренен, вам не стоит опасаться подвоха. Да, я вижу, что вы не убеждены и не доверяете ему. Время покажет правду.

— Увидим, — отозвался король и повернулся к Эрену, маячившему у его за плечом. — Завяжи нашему гостю глаза и выведи из замка тайным ходом. Хотя, почему-то мне кажется, что эта предосторожность ничего не даст.

— У меня нет приказа вредить Вашему Величеству, — спокойно и уверенно произнес ширазец, и от его тона Рильену почудилось, что по спине прошелся сквозняк. Он внимательно вгляделся в светлые глаза юноши, но увидел в них лишь полнейшую безмятежность. Будто опустили стальной заслон, не позволявший разглядеть даже тени эмоций. Сердце кольнуло узнаванием, и Рильен перевел взгляд на длинный узкий меч, висевший на поясе юноши. Колени стали ватными. Боги, почему он не понял этого раньше?!

— Ты — каршин, — не спрашивая, а утверждая, произнес король. Юноша кивнул, не отрицая. Рядом хрипло выругался капитан, в одно мгновение оказавшийся между Рильеном и ширазцем. — Левий... знает?

— Да, Ваше Величество, — ответил тот. — Я служу мейрену уже много лет.

— Странное постоянство для клана убийц, — пробормотал Эрен, и Рильен мысленно согласился с ним. — Обычно вы не любите служить одному хозяину.

— Я — изгой своего клана, — равнодушно пожал плечами тот. — И, поверьте, не стоит хвататься за оружие. Мне приказано лишь передать письмо и дождаться ответа.

— А если бы, — холодея, поинтересовался Рильен, — если бы было приказано убить меня?

— Вы бы об этом не узнали, Ваше Величество, — мягко ответил ширазец. — Я могу идти?

Рильен заторможено кивнул, осознав, насколько близко оказалась рядом смерть. Что ж, если Левий хотел его удивить, то у него это получилось.

Часть 2.

От резких слов Левия удерживала лишь мысль о том, что вспышка гнева лишь разозлит отца и не приведет к желанному результату. Но, боги, как же это было тяжело! Цирри Шахр смотрел на Первого наследника с едва скрываемой насмешкой, а тот не мог ничего сделать.

— Отец, — предпринял он последнюю попытку, обращаясь к мейру, который восседал на огромных подушках, разложенных вокруг низкого стола. Рядом расположились трое советников, а сам Левий сидел перед ними на пятках, почтительно склонив голову и положив ладони на колени. — Отец, если мы предпримем это вторжение, то объединенные силы Совета просто сметут нас. Опомнитесь! Это безумие!

— Я слышу голос трусости в твоих словах, мейрен! — визгливо провозгласил цирри Шахр, и Левию уже не в первый раз захотелось придушить старого интригана. Один короткий приказ Нейлу — и никто даже не узнает о том, что произошло с этим выжившим из ума выродком. Наследник на секунду замечтался, представив себе эту картину, но его безжалостно вырвали из приятных грез.

— Мы учтем опыт предыдущих попыток, — произнес мейр, глядя на сына. — Мы сообщим Рильену, что готовы к переговорам, а когда он явится на них, нанесем удар вот здесь.

Мейр ткнул пальцем в точку на карте, и Левий удивленно распахнул глаза.

— Но это территория Керрского государства! — напомнил он. — Оно входит в Совет Правителей, так как же ваш план возможен?!

— У правителя Керра есть свой интерес в этом деле, — неприятно улыбнулся мейр. — Детали тебя не касаются. Я сегодня отправлю Рильену послание и приглашу его на переговоры в Гарвей, а ты немедленно выступаешь с войсками к границе Керра. Вас беспрепятственно пропустят, и, добравшись до места назначения, вы будете ждать распоряжений.

— Отец, Рильен не дурак, — с затаенной злостью ответил Левий. — Он может заподозрить ловушку. Кроме того, даже если этот трюк удастся — что нам это даст? Выигранную битву?

— Цирри Шахр отправится на переговоры, — мейр махнул рукой в сторону советника и усмехнулся. — Рильен так долго этого ждал! Он даже не подозревает, что это будет конец его правлению.

— Что вы задумали? — Левию вдруг перестало хватать воздуха. — Отец, вы же не собираетесь его убить?! Я не собираюсь в этом участвовать!

— Ты воспринимаешь это слишком близко, — с неудовольствием отметил мейр. — Пожалуй, армию возглавит твой брат, а тебе лучше хорошо подумать о своем долге перед страной.

— Я только о нем и думаю, — сквозь зубы ответил Левий.

Нейл моментально почувствовал настроение господина, когда тот вернулся в свои покои, и не задал ни единого вопроса, ожидая, когда тот сам снизойдет для разговора.

— В чем заключается мой долг, Нейл? — наконец произнес Левий. Ординарец поднял на него взгляд блекло-голубых глаз, и мейрен в очередной раз подивился этому нехарактерному для ширазцев цвету. Это было странно. Во всем остальном: широких скулах, темной густой шевелюре, чуть раскосом разрезе глаз — Нейл полностью походил на сородичей, но этот цвет... Каршин склонил голову на бок.

— Если вы ответите на этот вопрос, — сказал он, едва заметно улыбаясь, — то выполните свой долг наполовину. Если же отвечу я — получится, что я возьму на себя ваши обязательства.

— Иными словами, — вздохнул Левий, — ты хочешь сказать, что я сам должен разбираться со своими проблемами.

Нейл почтительно поклонился. Наследник без сил опустился на разложенные по ковру подушки и закрыл глаза, собираясь с мыслями. На плечи тут же легли тонкие, но необыкновенно сильные руки, принявшиеся разминать зажатые мышцы. Левий расслабленно выдохнул и подумал о том, что мало кому могло прийти в голову вот так запросто подставить горло каршину. Даже без оружия, наемник сам по себе был смертоноснее ядовитой змеи, но мейрен без колебаний доверял ему свою жизнь.

— Что важнее: совершать правильные поступки или поступки — правильно? — прошептали над ухом, и наследник, вздрогнув, открыл глаза. Нейл тут же отступил назад, снова склонившись в поклоне.

— Я вам еще нужен, господин? — спросил он. Левий покачал головой.

— Ты можешь отдыхать, — ответил наследник. — И... будь готов к выезду ранним утром. Я не могу доверить столь важное послание голубиной почте. Но ты должен привезти мне ответ как можно скорее.

— Я обернусь быстрее ветра, мой господин.

Следующие несколько дней Левий то и дело думал, что оказался в полной изоляции. Отец не желал его видеть, Нейл покинул дворец спустя пять часов после того, как наследник закончил писать письмо, и сейчас уже был на пути в Ортог, опережая посланника мейра примерно на сутки. Сам Арвен активно готовился, инструктируя цирри Шахра и своего второго сына — мейрика Фабия. Левий присутствовал при этом разговоре — молча, сохраняя бесстрастное выражение лица, — и то и дело ловил на себе недоумевающие взгляды брата.

— Ты все понял? — нетерпеливо поинтересовался мейр, и Фабий кивнул в знак согласия. Левию стало муторно. Беспокойство за брата буквально сводило с ума, и обнадеживало только одно: если Рильен откажется вступать в переговоры, то и вторжение не состоится — мейр не рискнет нападать. Но, кто знает, что решит Рильен?

Фабий пришел к нему сам. Поздно вечером, явно тайком, и это очень удивило наследника.

— Что ты думаешь о плане отца? — без обиняков поинтересовался мейрик. Левий делано равнодушно пожал плечами.

— Я полагаю, мое мнение ничего не значит и не изменит, — ответил он. Фабий недовольно поморщился.

— При мне-то уж можешь не притворяться, — пробурчал он, напомнив Левию капризного и избалованного ребенка, которым был когда-то. С тех пор сменился не один сезон, и Фабий значительно изменился. — Я должен знать, что обо всем этом думаешь ты.

Левий внимательно посмотрел в глаза брата.

— Я думаю, — сказал он, — что Рильен не приедет на переговоры. Он почует ловушку.

— Стало быть, мы зря скатаемся в такую даль, — вздохнул Фабий и поджал губы. — Завидую, ты спокойно проведешь это время здесь, в комфорте и отдыхе. Боги не справедливы ко мне.

На губах мейрика заиграла улыбка.

— С другой стороны, — заметил он, — не хотел бы я оказаться рядом с отцом, когда он поймет, что его гениальный план дал промашку. Кстати, ты знаешь, что эту замечательную мысль подсказал ему Шахр?

— Я всегда знал, что от этого старика одни неприятности! — процедил Левий. Фабий успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Он считает, что действует во славу Эйштару, и тот щедро отблагодарит его. Но бог войны не отличается благодарностью... Левий, мне не занять твое место ни в армии, ни в политике, да я и не стремлюсь к этому. Скажи, что мне делать?

— А как же приказ отца? — стараясь не выдать охвативших его чувств, спросил мейрен. Фабий не отвел взгляда.

— Отец ошибается, — спокойно ответил он. — Я чувствую, что его план принесет беду Ширазу. Нас умоют кровью. Шахр слышит только голос Эйштара, который заглушает шепот разума, и, в свою очередь, поет в уши отцу. Что я должен делать, Левий?

— Отправляйся к Керру, — подумав, сказал наследник, — но оставайтесь на границе. Без моего разрешения — ни шагу! Если нам повезет, я пришлю тебе гонца с хорошими новостями.

— Я буду ждать, — довольно усмехнулся разом повеселевший Фабий. — Ты уж постарайся, чтобы вести были приятными.

Нейл вернулся через две недели и, вручив Левию запечатанный свиток, просто упал на пол и заснул. Мейрен осторожно подсунул ему под голову подушку, укрыл пушистым пледом и только затем распечатал послание. На чистом листе бумаги уже знакомым почерком Рильена было выведено только одно слово: "спасибо". Левий в изумлении уставился на письмо, не веря своим глазам. Это все?! Наследник не знал, что думать. Оставалась слабая надежда, что остальное, не доверенное бумаге, должен рассказать сам гонец, но Нейл беспробудно спал, и допросить его не представлялось возможным. Неизвестность сводила с ума, но Левий, призвав на помощь всю свою выдержку, стал ждать.

Терпения ему потребовалось много — Нейл проспал почти восемнадцать часов, и все это время Левий практически не отходил от него.

— Ну, — требовательно произнес он, как только ординарец открыл глаза. — Что он сказал?

— Сказал ждать возвращения официального посла, — сразу же ответил Нейл и принял сидячее положение. — Больше мне ничего неизвестно, господин.

— Он что, издевается?! — вскипел наследник и подскочил на ноги. — Он не понимает важности ситуации?

— Напротив, — покачал головой каршин. — Его Величество отнеслись к вашему письму предельно серьезно.

— И что теперь делать? — раздраженно поинтересовался Левий, не ожидавший такого поворота.

— Ждать, — пожал плечами Нейл. — Вскоре все прояснится. Вы же ему верите?

Левий промолчал.

Свой выбор он сделал тогда, когда начал писать письмо, рассказывая Рильену план отца. Он мог сколько угодно твердить себе, что им руководили благородные мотивы, и это отчасти было именно так. Левий разделял предчувствие брата — Совет никогда бы не простил им убийство короля Ортога. Это было совершеннейшее безумие, и мейрен не понимал, почему отец не видит этого.

Но было и другое. То, что пряталось глубоко внутри, раскрываясь лишь, когда изредка прилетал почтовый голубь из Ортога, приносивший послания, написанные знакомым мелким почерком. То, что грело мягким теплом при воспоминании о нескольких коротких вечерах, проведенных за неспешной беседой. То, что едва не умерло от ужаса, услышав о том, что Рильена могут убить. Левий не привык врать себе: он совершил предательство не ради Шираза. Не только ради него.

Вестник мейра прибыл спустя шесть дней, привезя ответ короля Ортога. Рильен сообщал, что согласен на переговоры, выставив лишь одно условие со своей стороны: главой делегации Шираза должен был быть Левий.

Часть 3

— Может, передумаете? — наверное, в сотый раз поинтересовался Эрен, но в его голосе не слышалось надежды на положительный ответ. Рильен покачал головой.

— Это наш шанс, — терпеливо принялся объяснять он, боги ведают, в который раз повторяя одни и те же доводы. — Мы сможем нормально поговорить, без писем и посредников, ничего не опасаясь.

— Ну конечно, чего вам опасаться? — саркастически хмыкнул Эрен, подавая уже полностью одетому королю походный плащ. — Вас всего-навсего могут убить!

— Чтобы этого не случилось, у меня есть ты, — уверенно ответил Рильен, и капитан скривился.

— Мне неприятно это говорить, — выдавил из себя он, — но против каршина у меня нет ни малейших шансов. Вы видели, что он вытворяет? Это же невозможная наглость!

Рильен поежился, вспомнив, как обнаружил посланника Левия в собственном кабинете.

— Это тем более доказывает, что нам нечего опасаться, — заметил он. — Этот человек мог убить меня уже не раз, но не сделал этого. С чего бы Левию все так усложнять с этими переговорами?

— Вы так доверяете ему? — не выдержал Эрен. — Мейрен — опасный человек, он умен и хитер. Вам следует быть осторожнее.

— Что тебя беспокоит, Эрен? — король окинул капитана изучающим взглядом, дивясь его неожиданной горячности. Тот смутился.

— Вы ведь не только ради переговоров туда едете, — сказал он, не глядя Рильену в глаза. — Вы его хотите увидеть, не так ли?

Рильен не ответил. Признать, что в словах капитана была изрядная доля истины, он не мог, а врать — не хотел. Эрен понимающе кивнул.

— Вот об этом я и говорю. Может, все-таки передумаете?

— Отец?

Рильен резко повернулся на голос и улыбнулся, увидев у порога сына. Тот бросил на капитана недовольный взгляд и снова посмотрел на короля.

— Отец, можно мне поехать с тобой?

— Мы говорили об этом, Бриан, — покачал головой Рильен, и мальчишка насупился. — В мое отсутствие ты отвечаешь за мать и сестру.

— Но я хочу с тобой! — взвился принц, пылко сжав кулаки. — Там все будет по-настоящему! Ты заставишь их слушать себя, я так хочу это увидеть! Ортог сильнее всех, они будут вынуждены подчиниться!

— Бриан! — резко одернул его король, и мальчишка осекся. Рильен подошел к сыну и присел так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Ортог действительно силен. Но его величие заключается в том, чтобы не злоупотреблять этой силой.

— Это глупо! Зачем нужен хороший меч, если его не снимают с пояса? — хмуро поинтересовался принц. Рильен положил руки ему на плечи.

— Много для чего. Например, чтобы кто-то другой не рискнул обнажить собственное оружие. Всегда есть способ избежать сражения, если обе стороны не хотят проливать кровь. Война — удел слабых духом. Помнишь ту деревню?

Бриан вздрогнул и кивнул. В его глазах на мгновение мелькнуло отвращение, вызванное неприятными воспоминаниями, а затем забрезжило понимание.

— Мой долг — не допустить этой войны, — продолжил Рильен. — А твой — позаботиться о матери и сестре. Если со мной что-то случится, ты — надежда Ортога и моя надежда. Не подведи меня.

— Обещаю, отец, — кивнул мальчик. Эрен шумно выдохнул, привлекая внимание, и Рильен, коротко обняв сына, поднялся на ноги. Им предстоял длинный путь.

В Гарвей Рильен въехал в сопровождении двух сотен гвардейцев, оставив еще полтысячи в пятидесяти лигах от города. Он знал, что делегация Шираза во главе с Левием прибыла на неделю раньше, и машинально искал мейрена в толпе, хотя тот никак не мог там находиться. Рильен понимал, что ведет себя крайне глупо, однако продолжал ощущать затаенную радость от скорой встречи. Письма, которыми они обменивались через голубиную почту, были редки и очень кратки, не давая необходимого... чего? Рильен не знал, но с необычайным для него нетерпением ждал того момента, когда увидит Левия.

Седовласый градоначальник, которого звали Зейдан, встречал короля у главных ворот города. Они обменялись несколькими ничего незначащими вежливыми фразами, и Рильена со свитой проводили в специально подготовленный для них дом на центральной площади. Гвардейцев разместили в казармах по соседству.

— А где живет мейрен? — стараясь выказать как можно меньше интереса, спросил Рильен, выйдя на балкон. Зейдан показал рукой на дом с другой стороны площади.

— Как близко... — пробормотал подошедший Эрен и нахмурился. Рильен светло улыбнулся, и это еще больше испортило настроение капитана. — Государь, вам не кажется, что это опасно?

— Зато мы сможем наблюдать за противником, — пожал плечами король, которому неожиданно показалось, что он разглядел знакомый силуэт в ярко освещенных окнах дома напротив. Он машинально стиснул пальцы на перилах, подавшись вперед, но тут же взял себя в руки, вспомнив о присутствии градоначальника. — Спасибо, вы можете быть свободны, Зейдан.

— Я пришлю к вам слуг, которые приготовят ванну и подадут ужин, — ответил тот и почтительно поклонился. Рильен рассеянно кивнул.

— Вы помните, зачем мы здесь? — сухо осведомился Эрен, когда Зейдан поспешно удалился.

Король обернулся к нему, улыбаясь.

— Ты напомнишь мне, если я забуду.

— Даже не сомневайтесь, — хмыкнул капитан. В дверь постучали.

Двое слуг расторопно приготовили ванну, в которую Рильен погрузился с невероятным удовольствием. Вода пахла травами и ароматическими маслами, действовавшими успокаивающе. Король расслабился, наслаждаясь приятным запахом и умелыми руками юноши, который помог ему промыть волосы от дорожной пыли, а затем подал полотенце и чистую одежду. Одевшись, он вернулся в гостиную, где обнаружил накрытый стол и Эрена, уже успевшего привести себя в порядок и ожидавшего своего господина, меряя шагами комнату от нетерпения. Вдвоем они принялись за ужин, оказавшийся весьма достойным, скрашивая вечер легким разговором ни о чем. Время тянулось медленно. Слуга, прислуживавший за столом, вовремя убирал ненужные приборы, подливал вино и всячески старался угодить высокопоставленному гостю, заметно нервничая от возложенной на него ответственности.

— Ваше присутствие действует на слуг нервирующе, — заметил капитан, проводив отошедшего к стене парня внимательным взглядом. — Если бы он лично не попробовал всю еду и вино под моим присмотром, то я бы заподозрил неладное.

— Гарвей — приграничный город, — пожал плечами Рильен, от которого тоже не укрылось волнение слуги. — Здесь не так часто случаются подобные события, вот люди и нервничают. Тем более что от результатов этих переговоров многое зависит.

— Когда вы намерены встретиться с мейреном Левием? — спросил Эрен. Рильен задумчиво посмотрел в окно.

— По протоколу первая встреча должна состояться послезавтра в доме градоначальника, — негромко ответил он и знаком отослал слугу. — Просто прием в нашу честь, никаких разговоров о делах. Затем, на следующий день, обе стороны озвучат свою позицию и требования ко второй делегации. У нас будет три дня, чтобы найти устраивающее всех решение или разойтись ни с чем. И за это время я должен уговорить Левия пойти против решения своего отца.

— Вы думаете, что он рискнет подписать договор? — также тихо поинтересовался Эрен. Рильен тяжело вздохнул и отодвинул от себя тарелку. Есть совершенно расхотелось.

— Я не знаю, — неохотно выговорил он. — Мне нужно поговорить с ним. Наедине. Но как это сделать?

Рильен поднял взгляд на капитана и удивленно вздернул бровь. Эрен с непередаваемым выражением лица смотрел куда-то за спину королю. В его глазах читалось изумление, моментально сменившееся смятением, а затем яростью. Рильен в недоумении обернулся и едва сумел подавить не слишком приличествующее монарху крепкое ругательство. У стены прямо на полу, скрестив ноги, сидел каршин, спокойно ожидая окончания ужина.

Стоя на узком карнизе, по которому Нейл пробрался в их комнату, Рильен отстранено размышлял о непредсказуемости жизни. Он бы никогда не смог предположить, что будет выделывать такие головокружительные трюки на высоте третьего этажа. Уже было довольно темно, площадь опустела, и никто не мог видеть три фигуры, медленно двигавшиеся вдоль стены. Они завернули за угол, и Нейл, сунув в руки короля свисавшую с крыши веревку, указал вниз. Рильен согласно кивнул и буквально задохнулся от ужаса, едва не потеряв равновесие. Он пошатнутся, давя вскрик, и почувствовал, как поперек груди легла сильная рука, прижимая его к стене.

— Осторожнее, Ваше Величество, — сквозь бешеный стук сердца услышал он. — Мейрен не простит мне вашего падения.

— Да чтоб ты сам навернулся, нечисть ширазская! — не выдержав, выругался перепугавшийся Эрен. — Я говорил, что это дурацкая идея! Почему было не выйти через дверь?!

— Тихо! — шикнул на него Рильен, унимая дрожь в руках. Нейл, видимо, почувствовал, что король полностью владеет собой, и отпустил его. Тот крепче вцепился в веревку и начал спускаться вниз. Подошвы сапог слегка скользили по каменной стене, и Рильен полностью сосредоточился на том, чтобы удержаться. Когда ноги коснулись земли, он облегченно перевел дух и тут же испытал третий за вечер шок, потому что его мягко обняли за плечи.

— Великие боги! — выдохнул он, и ему тут же зажали рот ладонью.

— Тише! — раздался шепот. — Иначе ты перебудишь всю округу, и я не смогу насладиться эксклюзивным зрелищем: король Ортога, тайком сбегающий на свидание!

— Это не свидание! — также шепотом возмутился Рильен и дернул за веревку, давая знать остальным, что спустился. — Это... деловая встреча.

— На деловые встречи не ходят ночью по карнизам, — усмехнулся Левий. Он изменился с тех пор, как Рильен видел его в последний раз, но при этом все равно остался прежним.

— Ты почти не изменился, — озвучил его мысль мейрен, легко и естественно переходя на "ты", будто они общались так всю жизнь. У Рильена даже не возникло желания поправить его. Левий внимательно оглядел его с ног до головы и улыбнулся, видимо, удовлетворенный осмотром. От этой улыбки потеплело на душе.

— Вы в порядке, Ваше Величество? — еще не успев отцепиться от веревки, поинтересовался спустившийся Эрен, и улыбка Левия померкла. Сразу стало пусто, и Рильен с трудом подавил раздражение на ни в чем не повинного капитана. Эрен тоже дернул веревку, а затем с изумлением пронаблюдал, как она змеей выскользнула из его рук и в мгновение ока скрылась из виду.

— А как же... — капитан растеряно потыкал пальцем в направлении исчезнувшей веревки. — Он останется там?

Оба ортогца непонимающе переглянулись и снова задрали головы, пытаясь разглядеть фигуру Нейла.

— Лошади, мой господин, — раздалось негромкое, и Рильен, разделявший недоумение Эрена, обернулся. К ним подходил каршин, ведя в поводу четырех оседланных лошадей. Капитан пораженно вытаращился на него.

-Но... но как?! Откуда?!

— Веревку надо было спрятать, — спокойно пояснил каршин, передавая поводья Рильену. — А я спустился чуть дальше, по выступам над окном. Как и поднялся. Будете возвращаться — я вам спущу веревку.

Эрен, по всей видимости, потерял дар речи. Воспользовавшись этим, его мягко подтолкнули в сторону лошади, и он автоматически забрался в седло. Через минуту четверо всадников уже удалялись от площади.

Они удобно расположились в одной из верхних комнат неприметной таверны, в которую их привел Нейл. Каршин сперва вошел в нее один, а затем, вернувшись, поманил остальных в сторону лестницы на второй этаж, расположенной отдельно от основного входа.

— Недурно, — одобрил его выбор Рильен, оглядев скудную обстановку комнаты. — Тут нас точно не будут искать.

— И ты, наконец, объяснишь мне, что задумал, — с нажимом произнес Левий, усаживаясь на кровать и жестом приглашая Рильену последовать его примеру. Нейл и Эрен, переглянувшись, дружно отступили к окну, чтобы не мешать.

— Я привез с собой мирный договор, чрезвычайно выгодный для Шираза, — ответил Рильен, устраиваясь рядом с мейреном. Он вынул из-за пазухи свернутые бумаги и передал их Левию. — Свободная торговля, льготные цены, возвращение спорной территории за Эмейским хребтом. Это хорошее предложение.

— Ты готов пойти на такие уступки? — изумился Левий, проглядывая бумаги. — Или это только для отвода глаз?

— Я готов подписать этот договор, — твердо произнес Рильен. — Шираз получит все, что я обещал.

— Риль, — Левий вздохнул с явным сожалением. — Отец не позволит мне подписать любой, даже самый выгодный договор. Ему нужна война — и только. Эйштар помутил его разум, и теперь он жаждет крови. Я не понимаю, на что ты надеешься.

— На твою смелость, — ответил Рильен, и мейрин взглянул на него с непониманием. — Ты — глава делегации, у тебя все полномочия. Если ты вернешься с миром — с таким миром! — то станешь героем. Арвен не рискнет разрывать заключенное соглашение, ведь это вызовет недовольство его собственного народа. Надо только успеть обнародовать условия.

— Это огромный риск, — задумчиво пробормотал Левий. — Но... мне нравится эта идея. Это смело... Это правильно.

Он посмотрел на Рильена, и тому на мгновение почудилась едва заметная грусть в его глазах. Мейрен моргнул — и ощущение исчезло, словно не было.

— Я согласен, — уверенно кивнул Левий и задиристо вскинул голову. — Что ж, давай попробуем!

Часть 4

Градоначальник не поскупился на прием. Левий с удивление оглядывал некоторые совершенно незнакомые блюда, поданные к столу, и не переставал поражаться тому, в каких количествах их поглощали гости. Сам он был более чем умерен в еде, предпочитая простую пищу затейливым изобретениям поваров. Рильен, судя по тому, что тоже почти не прикоснулся к угощениям, разделял его взгляды.

Первая встреча была разыграна как по нотам. Левий выговаривал традиционные слова приветствия, отдавая дань вежливости, затем вполуха внимал ответной речи, слушая скорее голос Рильена, нежели произносимые им заученные фразы. Рядом шумно с одышкой пыхтел цирри Шакр, которому было нестерпимо жарко. Левий старался не смотреть на советника, которому не доверял ни на йоту. Любимец отца вызывал у него непроизвольное омерзение, и мейрен тщательно избегал его общества.

К его удивлению, никто из ширазцев не проявлял к дому, где поселился Рильен, ни малейшего интереса. Левий ожидал, что на короля Ортога будет организовано нападение, но прием прошел абсолютно спокойно и мирно. Стороны, разумеется, держались настороженно, но активной агрессии никто не проявлял, а к концу вечера напряжение и вовсе спало, не без помощи сладкого крепкого вина. Левий лишь слегка пригубил его, не желая хмелеть, и, взглянув на бокал в руке Рильена, не сдержал улыбки. В нем была вода.

Следующая встреча началась еще более официально. Рильен, затянутый в парадный темно-синий камзол, который придавал ему отстраненный и холодный вид, зачитал предлагаемые Ортогом условия, вызвавшие потрясенные перешептывания среди ширазцев. Предложение было поистине королевским: Шираз не только не терял ничего, но и приобретал значительные выгоды, будто в этом противостоянии именно он был сильнейшей стороной и мог диктовать свои правила. Договор ни в чем не ущемлял их гордость и самоуважение, позволяя разрешить многолетние споры к обоюдному удовлетворению. Люди примут его с радостью — Рильен был прав. Левий скосил взгляд на необычайно мрачного цирри Шарха и усмехнулся. Вот уж кто совершенно точно не обрадовался. Советник с откровенной ненавистью смотрел на Рильена, и это неожиданно вызвало в груди Левия целый шквал эмоций. Еще никогда раньше он не чувствовал такого сумасшедшего желания убить кого-то. Он с трудом отвлек себя от кровожадных мыслей и сосредоточился на подходящей к концу речи Рильена, на которую следовало дать ответ.

По той же самой традиции сторонам давалось три дня для того, чтобы принять решение или попросить о продлении срока на размышление — например, если требовалось получить соответствующие полномочия. Шарх что-то бурчал над ухом о том, что спешить не следует, пока Левий благодарил Ортог и выражал позицию Шираза по озвученным вопросам. Безумно хотелось как-нибудь резко одернуть его, заставить замолчать, но мейрен сдерживался изо всех сил, понимая, что для успеха их плана может стать губительной любая мелочь. Он закончил говорить и обвел взглядом собравшихся, отмечая посветлевшие лица соотечественников. Очень хорошо. Просто замечательно. Пусть прочувствуют все открывающиеся перспективы, пусть окунутся в них мечтами, тогда им будет проще принять решение мейрена. Левий не обольщался — отец сотрет его в порошок, но возражать против подписанного по всем правилам договора будет не в состоянии. По крайней мере, не сейчас, а за несколько лет ситуация может поменяться.

"Рильен прав, — как-то равнодушно подумал он. — Ради этого стоит рискнуть. Правда, чем я рискую, ему знать совершенно не обязательно"

Оставалось немного — продержаться эти три дня, проставить нужные подписи при свидетелях и разъехаться по домам, на этот раз навсегда. От этой мысли стало немного грустно, и Левий усилием воли загнал ее подальше, не желая портить себе настроение. На сегодня все было окончено, и мейрин поднялся на ноги, собираясь прощаться, когда неожиданно за окном раздался надрывный, тревожный перезвон колоколов.

— Что?

— Что случилось?

— Нападение?!

— Пожар?

Со всех сторон послышались вскрики и возгласы, люди повскакивали с мест и повалили к окнам. Левий огляделся, нашел взглядом Рильена и вопросительно поднял бровь. Тот, казалось, не видел ничего. На его лице застыло трудно определимое выражение, он не сдвинулся со своего места и даже не поднялся. Эрен, склонившись, что-то зашептал ему на ухо, и король вздрогнул. Левий не выдержал. Проигнорировав все приличия, он быстрым шагом направился к Рильену.

— Что происходит? — поинтересовался он у короля. — На город напали?

— Нет, — покачал головой Рильен. — Все гораздо хуже. Это чумной колокол.

Левий слушал и не верил своим ушам.

— Закрыть все ворота. Немедленно, — распоряжался Рильен, стоя перед трясшимся от страха градоначальником и командиром гарнизона города. Последний понятливо кивнул и отправился к своим солдатам, чтобы организовать караулы и патрули.

— Можете задействовать моих гвардейцев, — бросил ему вслед Рильен, и тот, поклонившись на ходу, поспешил к выходу.

— А вы найдите всех лекарей, — повернулся король к Зейдану. — Тот, кто осматривал погибших, здесь?

— Да, Ваше Величество, — пролепетал градоначальник. — Он ждет за дверью.

— Впустите немедленно.

Левий не вмешивался, наблюдая за Рильеном и тайком любуясь им. Первый шок миновал, и теперь тот показывал себя истинным королем, не потерявшим голову и не сбежавшим от опасности.

— Кажется, мы застрянем здесь, — обернулся к нему Рильен, и в карих глазах засветилась тревога. — Мне очень жаль. Левий, тебе лучше не выходить из своего дома, вдруг остался шанс не заразиться этой дрянью.

— Тогда как ты собираешься принять у себя человека, только что осматривавшего умершего? — холодно заметил Левий, ощутив злость на безрассудство короля. — Оставь это ему, — он кивнул в сторону Зейдана. — Это его город, в конце концов. А ты должен уехать, вы ведь приехали всего несколько дней назад и могли не успеть заразиться!

— Это моя страна, — отрезал Рильен таким тоном, что мейрен осознал: спорить бесполезно. — Какой же я буду король, если сбегу?

— Живой.

Рильен одарил Левия яростным взглядом и отвернулся. Зейдан как раз подвел к нему лекаря.

— Ваше Величество, — высокий крепкий мужчина средних лет почтительно склонился перед королем. — Вам не стоит подходить ко мне так близко.

— Я сам решу это, — огрызнулся тот, и лекарь побледнел. — Это действительно чума?

— Да, Ваше Величество, — прозвучал ответ. — Вне всяких сомнений. Я диагностировал у больных жар, характерное помутнение сознания, поражение дыхательных путей и розоватые пятна на коже и слизистых. Это, безусловно, чума.

— Розовые пятна... — эхом повторил Рильен, глядя прямо перед собой пустым невидящим взглядом. Левий на мгновение забыл, как дышать, его охватил невыразимый ужас от осознания того, что он только что услышал.

"Как? Как?!" — билась в голове единственная мысль, на которую не было ответа. Горло сдавливали стальные тиски, лишавшие воздуха, сознание поплыло. Рильен обернулся к мейрену, и тот попятился под его взглядом.

— Розовые пятна на коже — признак степной чумы, — неестественно ровным тоном сказал король. — К которой у вас, живших рядом с ее источником много веков, сильный иммунитет. Совпадение?

— Я не знаю, — чувствуя, как пересыхает во рту, ответил Левий. — Я не причем! Не понимаю, как это произошло!

Он растерянно огляделся по сторонам, и неожиданно в его сознание закралось смутное подозрение.

— Нейл, где Шахр? — обернулся он к каршину, не увидев среди присутствующих советника. — Найди мне его, быстро!

Каршин коротко кивнул и через мгновение растворился в толпе. Левий снова посмотрел на Рильена.

— Если это сделал Шахр, я убью его, — пообещал он. Рильен ответил злым взглядом.

— Это не поможет спасти людей, — сказал он с болью. — Зачем?.. Только чтобы убить меня?

— Я думаю, чтобы твоя смерть выглядела естественной, — глухим голосом ответил Левий. — Поверь, я не знал об этом. Риль!

Он сделал шаг вперед и протянул руку, пытаясь прикоснуться к королю, но тот отшатнулся он него.

— Даже не подходи ко мне, — процедил Рильен и, резко крутанувшись на каблуках, направился к выходу, знаком приказав Зейдану и лекарю следовать за собой. Левий, бессильно опустив руки, смотрел ему вслед.

— Мейрен, пожалуйста, если узнаете что-либо от этого вашего Шахра, сообщите нам, — отвлек его негромкий голос Эрена. — Король сейчас в ярости, но он отойдет и будет рад любой информации.

Левий с удивлением посмотрел на капитана, а тот, больше не произнеся ни слова, поклонился и поспешил за своим королем, оставив ширазца в полной растерянности. Мейрен покачал головой. Сейчас самым важным фактором становилось время. Он быстро огляделся по сторонам и, выцепив взглядом скучковавшихся у стены соотечественников, направился к ним.

— Цирри Шахр вез с собой что-нибудь странное? — поинтересовался он. — Что-то, к чему не давал прикасаться, например?

— Не припомню такого, — нахмурился Темий, представлявший Торговую Гильдию Шираза. — Мы не очень с ним общались, он на редкость неприятный человек.

— И вино прятал! — влез в разговор его сын, взятый отцом с собой исключительно с целью показать, что такое серьезные переговоры, и вбить немного ума в пустую голову девятнадцатилетнего оболтуса. Темий побагровел и уже собирался заткнуть забывшего приличия юнца, но Левий знаком велел тому продолжать.

— Так вот, — увлеченно затараторил парень. — Я у него целый ящик углядел. Кувшины такие красивые, запечатанные. Дай, думаю, один сопру, зачем ему столько? А он меня за руку поймал, в ухо дал со злости. А сам глазищами сверкает, головой трясет, даже орать начал! Не смей, кричит, лапы сюда совать, убью! Ну я и дал деру...

— Мейрен, — внезапно дернул его за рукав Темий, — а ведь степная чума всегда приходила из воды. А потом уже люди заражались друг от друга... Если в кувшинах вместо вина была вода Гиблого озера, цирри Шахр мог отравить источники Гарвея. Мы приехали десять дней назад, у него было время.

— Мейрен, — пробился к нему молодой ширазец, которого Левий не знал. — Местные лекари ведь не умеют бороться с чумой, они будут лечить больных обычными методами. Я обучался медицине при дворе вашего отца, мой наставник много рассказывал про древние лекарства. Я знаю, как их готовить!

— Это очень хорошо! — обрадовался Левий. — Сейчас мы...

— Мейрен! — окликнули его от дверей. — Господин Нейл просил передать, что они с советником Шахром в ваших покоях!

— Жди меня здесь, — приказал Левий молодому знахарю и со всех ног бросился к себе.

Советник выглядел возмущенным, но в его глазах то и дело проскакивало торжество, и Левий только укрепился в своих подозрениях. Он махнул рукой каршину, и тот деловито принялся за дело.

— Ваш отец будет в ярости! — плюясь слюной, визжал цирри Шахр, пока Нейл спокойно и методично прикручивал его веревкой к стулу. — Что вы себе позволяете?!

Левий не обращал внимания на его вопли, ожидая возвращения слуги, посланного в покои советника. Тот обернулся быстро.

— Вот, — протянул он Левию большой глиняный кувшин, и Шахр разразился бранью. — Он был единственный, больше нет.

— Открывай, — велел мейрен каршину, и тот, обнажив меч, одним ударом снес с горлышка окаменевшую смолу, которой запечатывали винные сосуды. Затем плеснул немного содержимого на ладонь.

— Это вода, — сообщил он Левию. Мейрен медленно повернулся к белому от ужаса советнику.

— Я ничего не знаю, я ничего не знаю, не знаю, — скороговоркой забормотал тот и задергался, пытаясь освободиться. — Я ничего не скажу!

— Приступай, — коротко кивнул Левий и отвернулся к окну. Бормотание за его спиной сменилось изумленным восклицанием, а затем вскриком ужаса. Мейрен прикрыл глаза. Комнату пронзил жуткий вопль.

К Рильену его пропустили, проводив настороженными взглядами, видимо, Эрен приказал не препятствовать мейрену, за что тот ему был очень благодарен. Король стоял у окна, распахнув его настежь, и то, как тяжело давался ему каждый вдох, очень не понравилось Левию.

— Уходи, — не оборачиваясь, бросил Рильен. Эрен, встретивший мейрена у дверей, осуждающе покачал головой, но ничего не сказал.

— Там внизу мой лекарь, — обратился к нему Левий. — Он может научить ваших целителей, как правильно лечить пустынную чуму. Если поспешить — многих удастся спасти. Но его не будут слушать, если...

— Если не прикажет кто-то из своих, — понял Эрен и с отчаянием покосился на короля. Тот низко склонился над подоконником, упираясь в него ладонями, и зашатался. Левий, не раздумывая, бросился к нему и едва успел подхватить на руки, когда он начал оседать на пол.

— У него жар, — сообщил он подоспевшему на помощь Эрену. — Боги, как быстро!

— Но почему? — встревожено поинтересовался капитан. — Я думал, болезнь развивается шесть дней!

— Или шесть часов, как повезет, — пожал плечами Левий, поднимая потерявшего сознание короля, чтобы перенести в спальню. — А ему зараженную воду подлили в первый же день. Вашего слугу подкупил Шахр. Он, правда, наврал мальчишке, что там снотворное, чтобы Рильен был рассеян на переговорах, но... Я думаю, что сейчас болезнь уже сама покарала виновного.

— А этот ваш Шахр? — с ненавистью спросил Эрен, открывая дверь в спальню короля. — Я бы очень хотел с ним поговорить.

— С ним сейчас разговаривает Нейл, — успокоил его Левий и бережно положил Рильена на кровать. — Поверь, после этого разговора, он больше никому и ничего не скажет. Я тебе гарантирую.

Эрен бросил на него уважительный взгляд.

— Мейрен, вы сказали, что от этого есть лекарство. Вы можете помочь королю?

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил его Левий. — А ты иди, найди внизу моего лекаря и заставь своих его слушаться. Как угодно, но они должны делать то, что он скажет. И вода! Нельзя пить воду из источников! Придется найти иной вариант.

— Слушаюсь, мейрен, — быстро кивнул капитан и поспешил к выходу. Левий, заметив, что его качнуло от резкого движения, стиснул зубы: Эрен явно держался на одном чувстве долга.

— Этот свалится в лучшем случае к утру, — прошептал он, когда за капитаном закрылась дверь. — Боги, отец, о чем ты только думал?!

Он опустил взгляд на покрытое испариной лицо Рильена, на коже которого начали проступать бледно-розовые пятна, и ощутил жгучую ярость. Ну уж нет! На этот раз чума не получит свою жертву!

Часть 5

Ему снилась мать. Такая, какой он ее запомнил: с болезненно-прозрачной кожей, истончившаяся, так до конца и не восстановившаяся после рождения единственного ребенка. Она редко покидала свои покои, в основном по официальным случаям, когда ее присутствие требовалось этикетом, но иногда у нее хватало сил на недолгие прогулки с сыном. Рильен лелеял в памяти скудные воспоминания, словно величайшую драгоценность, ведь это было все, что у него осталось от женщины, умершей, когда ему было пять лет. Это, и еще внешность, которой, как утверждал отец в минуты расположения духа, он пошел в мать.

Во сне она улыбалась, светло, приветливо, но почему-то немного грустно. Рильен протянул к ней руку, но она отрицательно покачала головой, не позволяя ему приблизиться. Это вдруг показалось ужасно несправедливым: он так мечтал ее увидеть, так скучал, а при встрече даже не мог прикоснуться к ней. Рильен порывисто шагнул вперед, и женщина решительно выставила ладони перед собой, приказывая оставаться на месте. Одновременно его мягко обхватили за плечи, оставив странное ощущение едва уловимого узнавания, и потянули обратно. Он закричал, не желая уходить, рвался из удерживавших его рук, но все было напрасно. Шаг назад — и им завладело пьянящее ощущение полета, а затем накатила чернота.

Все тело пронизывало ощущение чрезвычайной легкости, но приподнять руку или ногу оказалось непосильной задачей. Даже глаза удалось открыть лишь со второго раза, однако это не сильно помогло: зрение отказывалось фокусироваться, и Рильен видел перед собой лишь размытую сероватую мглу, из которой донеслось приглушенное:

— Тише, тише. Не так резко.

Голос был знакомым, но сил думать о том, кому он принадлежал, не было. Под затылок просунули ладонь, чуть-чуть приподняв голову над подушкой; губ коснулся край чашки с горьковатым на вкус питьем, и Рильен послушно выпил все до последней капли, а затем снова провалился в сон. Он просыпался еще несколько раз, буквально на несколько минут, безропотно пил все, что ему давали, и опять засыпал, не отдавая себе отчета в том, где он находится и кто поит его отварами, после которых становится легче. Его мало волновало, чьи пальцы гладили его по лицу, стирая испарину, чей голос шептал что-то ободряющее, чьи руки обнимали, бережно, согревая и принося покой. Главное, что каждый раз, когда он приходил в себя, этот человек был рядом, и Рильен тянулся к нему, как к единственному якорю, удерживавшему его по эту сторону жизни.

На этот раз пробуждение далось ему куда легче. Рильен открыл глаза, впервые за последнее время ощущая себя выспавшимся и бодрым, а затем попытался пошевелиться. Правую руку придавила какая-то тяжесть, и он слегка приподнял голову, чтобы разглядеть причину дискомфорта. В кресле, придвинутом вплотную к кровати, спал Левий, уронив голову на локоть короля.

В первый момент Рильен улыбнулся, просто радуясь присутствию рядом друга, а затем на него обрушились воспоминания о том, что произошло. Боги, чума! Он резко вскинулся, порываясь встать, и это разбудило Левия. Ширазец приподнял голову, недоуменно заморгал и, окончательно проснувшись, уперся ладонью в грудь Рильену, заставляя лечь обратно.

— Пусти, — процедил тот сквозь зубы, отталкивая его руки. — Я должен знать, что с моими людьми. Эрен! Что с Эреном?

— Твой капитан пришел в себя еще вчера, — сообщил ему Левий, решительно пресекая все попытки подняться. — С ним Нейл, так что можешь быть спокоен. Чума сходит на нет, уже несколько дней, как никто не заболевал. Имеются проблемы с водой, но временно мы их решили. Рильен, немедленно ляг обратно, я не позволю тебе умереть сейчас и пустить под хвост мой двухнедельный труд!

— Это ты был со мной? — прошептал Рильен, откидываясь обратно на подушки. — Ты все это время был со мной. Почему?

Левий взглянул на него так, будто хотел ударить, и сухо процедил:

— Я все еще рассчитываю на подписание договора, если ты о нем помнишь. Да и получить в должники короля Ортога многого стоит. Мы, кочевники, так хитры и коварны, везде ищем выгоду. Ты непрерывно твердил это в бреду.

— Я не понимал, что говорю... — пристыженно выговорил Рильен. — Это была горячка.

В глазах Левия сверкнули злые огоньки.

— А когда ты не дал мне сказать ни слова в свое оправдание, это было что? Ты очень легко обвинил меня в предательстве.

— Левий... что произошло? Откуда появилась болезнь?

Мейрин внимательно вгляделся в его лицо и вздохнул.

— Я тебе все расскажу позже, — смягчаясь, ответил он. — А сейчас, как насчет поесть?

Рильен почувствовал, что страшно голоден, и энергично кивнул головой, сразу же пожалев об этом. Когда чернота перед глазами рассеялась, Левий уже протягивал ему тарелку с жидким варевом, выглядевшим не слишком аппетитно.

— Твердую пищу ты сейчас есть не сможешь, — пояснил мейрин в ответ на недовольный взгляд короля. — Да и готовить изыски сейчас некому, а из меня повар аховый.

— Это сделал ты? — оживился Рильен. Он приподнялся на локтях, подождал, пока Левий подложит ему под спину несколько подушек и, взяв у мейрена тарелку, не спеша начал есть. Ширазец, чтобы не мешать ему, отошел к окну.

Рильен исподтишка бросал на него быстрые взгляды, гадая, о чем тот думает сейчас. Левий выглядел безумно уставшим, осунувшимся, будто он долгое время не спал

"А ведь действительно не спал, — со стыдом подумал Рильен, вспоминая брошенные в гневе слова. — Мне было проще обвинить его, чем разбираться в ситуации. Почему? Я ведь никогда раньше не терял голову. Правда, я и по карнизам не ходил... Что он со мной делает?"

— Я не считаю, что ты ищешь выгоду, — сказал он, глядя в спину Левию. Тот не обернулся. — Я должен был выслушать тебя, ты ведь так рискуешь из-за меня. Сперва с письмами, теперь с этим договором. И я не понимаю, почему?! Что стоит такого риска? Ты сам говорил мне, что не стал бы жертвовать собой из чувства долга. Тогда почему?

Левий в одно мгновение оказался рядом, и пустая тарелка выскользнула из рук короля. Он инстинктивно вжался спиной в подушки, ошарашенный абсолютно бешеным взглядом мейрена, который, лихорадочно облизнувшись, наклонился к королю.

— Хочешь знать, почему? — прошипел Левий. Он выглядел устрашающе: бледный, взвинченный, будто последние слова привели в действие давно взведенную пружину. Рильен поморщился от боли: пальцы Левия сомкнулись на его плече стальной хваткой. — Хочешь?!

Не дожидаясь ответа, он подался вперед и прижался губами к губам Рильена, вовлекая его в поцелуй. Прикосновение обожгло, словно огнем. Король рвано выдохнул, чувствуя, как внутри разгорается отражение того самого безумия, которое пылало в черных глазах напротив, парализуя волю и сопротивление. Сознание плыло, сломленное чужим напором и слабостью после болезни, и это возбуждало, но одновременно пугало до дрожи. Какой-то еще не до конца умершей частью рассудка он понимал, что происходящее невозможно и неправильно, но не находил в себе сил оттолкнуть мейрена. Единственное, что он смог, это перестать отвечать на сводившую с ума ласку. Левий моментально почувствовал его настроение и отстранился, вглядываясь в глаза короля. На его губах заиграла горькая усмешка.

— Я пришлю к тебе слугу, — сказал он так спокойно и безразлично, будто не целовал его только что с сумасшедшим пылом. — Когда ты поправишься, мы подпишем все нужные бумаги и разъедемся в разные стороны.

Он выпрямился, и Рильен с трудом подавил желание остановить его, вернуть то ядовитое безумие, которое только что пьянило обоих. Нельзя. Это было бы неправильно. Очевидно, все эти чувства отпечатались на его лице, потому что взгляд Левия стал холодным.

— Выздоравливайте, Ваше Величество, — с легким поклоном сказал он и вышел из спальни.

Всю следующую неделю Рильен отсыпался, набирался сил и жадно слушал Эрена, перебравшегося в его покои. Капитан рассказал ему про замысел цирри Шахра, про отравленную воду, про предателя-мальчишку, едва не убившего своего короля, и про то, что ширазцы оказали просто неоценимую помощь.

— Не многие из наших остались на ногах, — рассказывал Эрен, — а среди них заболел только один человек. Если бы не они — ухаживать за больными было бы просто некому. Я испытываю по этому поводу смешанные чувства, — пожаловался он. — Получается, я обязан жизнью этому проклятому каршину! Это бесит, но с другой стороны... я благодарен ему.

— Что с водой? — спросил его Рильен, которого неприятно кольнули последние слова. Сам он так и не поблагодарил Левия, ни разу больше не зашедшего к нему в комнату. Эрен покачал головой.

— Источники заражены, — с сожалением ответил он. — Боюсь, город придется покинуть. Сейчас воду доставляют из речки, которая протекает в пятнадцати лигах отсюда, но этого катастрофически не хватает. Как только все выжившие поправятся, придется перевозить их в другое место.

— Сколько выжило? — с затаенной злостью поинтересовался Рильен. Эрен посмотрел ему в глаза.

— Каждый пятый. Для степной чумы это... очень неплохо. Государь, мейрен сделал все, что мог. Если бы не он, не осталось бы никого. Я... я поражен. Не воспользоваться таким подарком судьбы мог или герой или дурак. Если бы вы погибли, он бы выиграл войну, но мейрен поступил иначе. Он благородный человек, Ваше Величество.

— Без тебя знаю! — вспылил Рильен, которого болезненно царапали чувство вины и еще другое, чрезвычайно опасное чувство, никак не желавшее отпускать. Губы жгло при воспоминании о поцелуе, подарившем ни с чем не сравнимые ощущения, которые ему не доводилось переживать раньше. Адель была единственной, кого он целовал, но испытанное с ней казалось бледной тенью того удовольствия, что подарил ему Левий. Рильен раздраженно мотнул головой, прогоняя воспоминания, и посмотрел на совершенно растерянного Эрена. — Прости, я неважно себя чувствую. Надо побыстрее заканчивать с делами... и убираться отсюда подальше. Теперь это проклятый город.

Левий держался подчеркнуто вежливо и отстраненно. Рильен несколько раз порывался поговорить с ним, но натыкался на столь ледяной взгляд, что так и не решился. К тому же, Нейл следовал за своим господином, как привязанный, а разговаривать при нем не хотелось совершенно.

Люди выздоравливали, оплакивали погибших и собирали пожитки, готовясь к переезду. Новых заболеваний не было уже больше двух недель, и Рильен решил, что пока открывать ворота. Одновременно с этим был подписан мирный договор, и больше ничто не держало Левия в городе. О том, из-за чего началась болезнь, знали немногие, и Рильен строжайше запретил им распространяться на эту тему. Поэтому героическая слава Левия не была ничем омрачена.

Рильен наблюдал за ним из-за угла, стараясь запомнить каждую черточку красивого сосредоточенного лица. Мейрен собственноручно проверял снаряжение своей лошади, подтягивая ремни и раскладывая личные вещи по седельным сумкам. Он отрывисто приказал Нейлу что-то по-ширазски, и тот, кивнув, скрылся в доме, оставив господина одного. Рильен внезапно осознал, что это его последний шанс.

Он сделал шаг вперед, выходя из своего укрытия, и Левий, не глядя в его сторону, коротко кивнул, давая понять, что присутствие короля не осталось для него незамеченным.

— Я хотел сказать... — начал было Рильен и осекся, осознав, что не может подобрать нужные слова. Спасибо? Разве за такое благодарят? — Прости меня.

Левий привязал поводья к луке седла и медленно повернулся к Рильену, задохнувшемуся под его взглядом. Сердце пропустило несколько ударов, а затем забилось в бешеном ритме, разгоняя по венам пожар. Внезапно стало все равно, что они находятся на улице, что кто-то может увидеть... наплевать. Он порывисто шагнул вперед, на полпути встречая подлетевшего к нему Левия, и обхватил его за плечи, привлекая к себе. Чужой рот завладел губами, но на этот раз Рильен не остался безучастным. Он отвечал, скользя пальцами по плечам и шее Левия, вкладывая эту простую ласку все переполнявшее его чувство, мельком отмечая, как пальцы мейрена безжалостно сминают ткань его камзола. Было больно, горько и головокружительно хорошо.

— Сумасшедший, — прошептал Левий, с трудом отстраняясь от него. — Мы на улице, ты понимаешь?

— Ты первый начал, — ответил ему Рильен и тепло, по-мальчишески искренне улыбнулся, так и не убрав рук с плеч мейрена. Тот осторожно провел пальцами по его щеке и мягко высвободился.

— Я пришлю тебе голубя, — сказал он, и на душе у Рильена стало необычайно легко. Его простили. Левий быстро огляделся и, поцеловав его на прощание, направился к своей лошади. Король молча смотрел ему в спину, все еще ощущая на щеке тепло последнего прикосновения, и неожиданно им завладело тревожное чувство.

"Арвен ведь ничего не сделает своему наследнику?" — закусив губу, подумал он, глядя, как Левий, оказавшись в седле, отсалютовал ему вскинутой вверх рукой и поспешил присоединиться к остальным ширазцам, ожидавшим его в конце улицы. Нейл, выскочивший из дома с каким-то мешком в руках, заторопился следом. Рильен вздохнул. Ему оставалось только провожать взглядом удалявшиеся фигуры и стараться не думать о том, что это могла быть их последняя встреча.

Часть 6.

Сквозь решетку проникали только отблески пламени факелов, которые больше чадили, чем давали света. От угара нестерпимо болела голова, все тело ломило от холода и сырости. Левий попытался выпрямиться, но даже в этой малости узникам третьего, самого последнего уровня казематов, было отказано. Потолки камер едва достигали полутора метров. Мейрен, стиснув зубы, снова уселся на ледяной пол, чувствуя невероятную усталость и апатию. Тюрьма, по старой традиции называемая ямой, на три этажа уходила под землю. На первом уровне содержались должники, а также виновные в кражах, мошенничестве и прочих преступлениях, за которые полагалась порка кнутом или небольшой срок. На втором — убийцы и клятвопреступники. Третий этаж использовался в особых случаях, и о нем рассказывали совершенно жуткие истории. Левий смог убедиться, что большинство из них чистейшая правда.

Он не знал, сколько дней находился здесь, ведь ориентиров не было. Сюда не доносились звуки, не проникал свет, а единственным посетителем был молчаливый стражник, приносивший еду. Левий несколько раз пытался с ним заговорить, но тот ставил миску на пол и удалялся, не произнеся ни слова. Утешало только то, что мейр действительно не рискнул протестовать против подписанного договора и, скрепя сердце, вынужден был смириться. Фабий также избежал родительского гнева за непослушание, в основном потому что Левий солгал отцу, что подменил его приказ младшему сыну, повелевавший начать наступление. Кроме того, сконцентрировав свою ярость на старшем сыне, Арвен полностью забыл о всех остальных, что дало им счастливую возможность остаться безнаказанными. Фабий пытался было сказать правду, но мейрен посмотрел на него так, что все слова моментально застряли у того в горле.

Мейр был бессилен разорвать договор, но наказать провинившегося сына ему никто не мог запретить. Левий равнодушно выслушал вполне ожидаемый приговор и меланхолично пожал плечами.

— Неужели тебе нечего сказать в свое оправдание? — разъяренно спросил Арвен, не ожидавший от Первого наследника такого упрямства. Левий спокойно посмотрел на него.

— Нет, отец. Я не чувствую себя виновным, а значит, мне не в чем оправдываться.

— Тебе стоит вспомнить о почтении, — ожесточенно кивнул тот и сделал знак стражникам. — Яма любого научит гнуть спину.

Зло пропел извлекаемый из ножен меч, преградивший дорогу солдатам. Один из них попытался оттолкнуть Нейла, вставшего перед своим господином, и едва не лишился руки. Остальные посуровели и тоже обнажили оружие, намереваясь проучить наглеца. Краем глаза Левий заметил, как на поднятый шум сбегается стража, и крепко схватил каршина за плечо.

— Уходи немедленно!

— Нет! — упрямо мотнул головой тот. — Я не позволю им!

— Это приказ! — Левий с силой дернул его назад, разворачивая вполоборота. Солдаты медленно приближались, разглядывая противника с некоторой опаской. — Ты поклялся слушаться меня, помнишь? Когда просил разрешить тебе остаться — ты мне поклялся!

В глубине светло-голубых глаз застыла отчаянная ярость, на смену которой пришла обреченная покорность. Нейл легко увернулся от занесенной над его головой сабли, пинком в живот отбросил от себя подкравшегося сзади солдата и неожиданным рывком переместился к окну.

— Я вернусь, мейрен! — крикнул он и вспрыгнул на подоконник. Подоспевшие стражники смогли ухватить лишь воздух — каршина и след простыл. Левий облегченно перевел дух: ему предстояла всего лишь тюрьма, тогда как Нейла убили бы, не раздумывая. Каршин он или нет, но и у его сил имелись пределы, которые мейрен был не намерен испытывать.

Левий не знал, дошли ли до Рильена вести о его судьбе. Ему хотелось бы думать, что нет; король Ортога все равно не имел права вмешиваться в дела другого государства, пока они никому не угрожали. Он не мог сделать ничего, только бы зря измучался от тревоги, поэтому ему было лучше оставаться в неведении. За себя Левий не боялся — рано или поздно отцу придется выпустить строптивого сына, а что значат несколько недель неудобств в сравнении со свершенным делом?

Время тянулось мучительно медленно, было невозможно определить: прошла минута или час. В какой-то момент Левию стало казаться, что еду ему не приносили уже довольно давно, а затем подозрение переросло в уверенность. Он принялся считать вслух, ежась от звука собственного голоса, гулко отдававшегося от сырых стен, но уснул, не добравшись до четырех тысяч. Проснувшись, он понял, что за ним никто не придет.

На мгновение ему стало смешно. Положение, в которое он попал, казалось просто немыслимым, невозможным. Левий привстал, упираясь спиной в потолок, добрался до решетки и изо всех сил затряс дверцу. Железо загромыхало, распространяя по коридору эхо, но прошло время, а никто не появлялся. Левий отпустил решетку и, расхохотавшись, опустился на пол. В голове шумело, мысли путались, разум отказывался поверить в то, что отец так просто решил его судьбу. Он снова стучал, пинал ногами дверцу, тряс прутья, но все было без толку. В конце концов, мейрен выбился из сил и оставил бессмысленные попытки. Он улегся на полу и глубоко вдохнул, пытаясь привести мысли в порядок.

Истории об узниках, "забытых" в яме, были любимыми дворцовыми страшилками. Рассказывали, что если пройтись по нижним камерам, то в каждой можно отыскать по несколько трупов людей, умерших от голода и жажды. Их просто оставляли здесь, без еды и воды, обрекая на медленную смерть. Левий никогда бы не мог представить, что его ждет такая участь.

Мейрен не привык сдаваться. Он ободрал все ногти, вновь и вновь пытаясь вскрыть замок или расшатать дверную скобу, но только зря потратил силы и время. Отдохнув, Левий попробовал снова, однако результат остался прежним. Он с остервенением пнул решетку, вымещая на ней свою злость, и вздрогнул, услышав негромкое:

— Осторожно. Вы можете пораниться, господин.

— Нейл? — в изумлении выговорил мейрин и вцепился в прутья. — Нейл!

— Я здесь, — каршин появился в поле его зрения и, внимательно оглядев грязного и ободранного Левия, покачал головой. — Простите, что пришлось так долго ждать.

В его руке появился ключ, и через секунду мейрен буквально вывалился из камеры, так что Нейлу пришлось подставить ему свое плечо.

— Осторожнее, — повторил он, обхватывая Левия за талию и удерживая в вертикальном положении. — Вы сможете подняться по ступенькам, мейр?

— Я сейчас даже станцевать смогу, — проникновенно ответил Левий, наконец осознавший, что к нему пришло спасение. — Давай, выведи меня отсюда и валим из Шираза куда подальше. Может, королю Ортога нужен личный повар?

— Боюсь, мейр, у вас не будет на это времени, — сказал Нейл, медленно ведя его к лестнице наверх. Левий, которому в первый момент показалось, что он ослышался, неожиданно насторожился.

— Как ты меня назвал? — спросил он, резко остановившись.

— Мейр Левий, ваш отец сегодня отрекся от власти в вашу пользу, — глядя ему в глаза, ответил каршин. — Пойдемте, вас ждут. Вы должны показаться армии.

— Как — отрекся?! — опешил Левий. Он покачнулся и оперся на Нейла, не в силах уложить в голове услышанное. — Отец добровольно отошел от власти?

— Это не было добровольным решением, — каршин поддержал его и осторожно сделал шаг вперед, увлекая за собой. Они начали подниматься наверх. Левию казалось, что ступеньки никогда не закончатся, но он упорно переставлял ноги, отвыкшие от такой нагрузки.

— Мейр Арвен сообщил всем, что отослал вас в пограничный гарнизон, — тем временем проинформировал его Нейл. Левий хмыкнул: это было очень в духе отца. — Он не собирался выпускать вас отсюда, господин.

— Это я уже понял.

От слабости закружилась голова, и Левий оперся рукой о стену.

— Но пошли слухи, что вас держат в яме, — продолжал Нейл. Он позволил Левию короткую передышку, а затем снова повел наверх. — Армия подняла бунт.

— Это невозможно... — пробормотал Левий, для которого все услышанное было одним не проходящим шоком. — Ширазцы бы никогда...

— У них был хороший вдохновитель, — едва слышно фыркнул Нейл. Они уже миновали второй этаж, и Левий удивленно отметил, что им до сих пор не встретилось ни одного стражника. Последние слова каршина снова заставили его напрячься.

— Вдохновитель? — заинтересованно спросил он. — Неужели Фабий?

— Ваш брат тоже приложил руку, — кивнул Нейл. — Мейр, потерпите чуток, вы все увидите сами. А сейчас приготовьтесь, на улицах еще идут сражения, хотя дворец уже капитулировал. Сюда мне пришлось прорываться с боем.

Стражников Левий обнаружил на верхнем этаже — Нейл не солгал, в тюрьму он действительно пробивался. Несколько наружных стен обрушились, в воздухе висела серая пыль и витал запах крови. Свет резанул привыкшие к темноте глаза, и Левий зажмурился.

— Сюда, господин, — потянули его за руку, и он послушно последовал за Нейлом, который подвел его к неприметному, лишенному каких-либо знаков отличий экипажу. Там внутри, прямо на неудобной жесткой скамье, Левий наконец потерял сознание от слабости.

Он пришел в себя в собственной комнате и несколько минут просто лежал на кровати, закрыв глаза и осмысливая все, что с ним произошло. Камера. Освобождение. Бунт.

"В городе наверняка беспорядки", — подумал он и открыл глаза. Тело слушалось гораздо лучше, и Левий сел, свесив ноги с кровати. Дверь тут же распахнулась, словно бы тот, кто находился за ней, наблюдал за новым мейром.

"Мейр, — мысленно примерил он новый титул, наблюдая за вошедшим Нейлом. — Если отец действительно передал мне власть, то..."

— Сколько я пробыл там? — поинтересовался Левий, когда каршин помог ему встать на ноги.

— Чуть больше месяца, господин, — ответил тот. — Не желаете принять ванну?

— Спрашиваешь! — воодушевленно воскликнул Левий. — Мне кажется, я до сих пор чувствую тюремную вонь!

Ванна принесла долгожданное облегчение. Когда Левий с удовольствием распластался в благоухающей маслами воде, Нейл нанес ему на волосы мыльную пену и начал осторожно разбирать перепутанные, слипшиеся от грязи пряди.

— Вам придется показаться людям, господин, — тихо сказал он, массируя кожу на голове Левия мягкими успокаивающими касаниями. — Но сперва — поесть. Вы выглядите ужасно.

— Спасибо, — насмешливо фыркнул мейр. — Посмотрел бы я на тебя в такой обстан...

Он резко осекся, сообразив, что сказал лишнее, и виновато посмотрел на каршина. Тот, нисколько не изменившись в лице, согласно кивнул головой.

— Полагаю, — спокойно ответил он, — я бы выглядел куда хуже. Ногти вы сломали, когда пытались взломать замок? Вы никогда не сдаетесь, господин. За это вас и любят. Среди прочего.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло.

Левий наклонился, позволяя смыть с волос мыло, а затем поднялся и выбрался из ванной. Нейл тут же накинул ему на плечи теплый халат.

— Ваши волосы, мейр. Позвольте, я расчешу их.

— Где мой отец? — поинтересовался Левий, после того как расправился с принесенной ему легкой пищей и переоделся. — Я хочу с ним поговорить.

— Мейр, — к его необычайному удивлению, Нейл опустился на колени и склонился, почти касаясь лбом пола. — Это моя вина, я недоглядел. Ваш отец, он... ночью он покончил с собой. У него был яд.

Левий молчал. После всего того, что произошло ранее, известие о смерти отца не стало шокирующим или особо болезненным, скорее это, наконец, помогло ощутить реальность. Он посмотрел на все еще коленопреклоненного Нейла и тронул его за плечо.

— Хватит валяться. Отведи меня к нему.

Бывший мейр Арвен лежал на своей постели, укрытый богатым расшитым одеялом. Левий смотрел на него, стараясь понять свои чувства, но так и не смог заставить себя ощутить сожаление или боль. Скорее, им владело облегчение от того, что отец сам выбрал свою судьбу, не предоставив ее воле сына, которого обрек на смерть. Смог бы он поступить так же, Левий не знал, а теперь и не хотел задумываться. Все сложилось так, как сложилось.

— Прикажи приготовить лошадей, — обернулся он к Нейлу. — Мы выезжаем в город.

Слабость все еще давала о себе знать, и Левий прикладывал значительные усилия, чтобы держаться в седле ровно. Во главе отряда кершеков, бывших некогда его личной, как мейрена, гвардией, он ехал по главной улице столицы, принимая приветствия толпы. Эти люди, приносившие клятву лично ему, а не мейру Арвену, первыми подняли бунт, рискуя потерять свое привилегированное положение и даже жизни.

На Левия смотрели с восторгом, отовсюду раздавались приветственные крики, а ему больше всего на свете хотелось запереться у себя в спальне и не вставать с постели несколько дней. Он машинально обшаривал взглядом толпу, не вглядываясь в мельтешение лиц, как неожиданно одно из них остановило его внимание. Волосы и лоб мужчины, сидевшего на ступеньках одного из домов, мимо которых проезжал мейр, скрывал капюшон, но глаза... знакомые глаза смотрели на него весело и чуть насмешливо, пряча в глубине радость и предвкушение. Левий на мгновение зажмурился, а когда снова бросил взгляд на крыльцо — там уже было пусто.

— Это... — растерянно повернулся он к ехавшему рядом Нейлу, но тот предостерегающе поднес палец к губам, призывая к молчанию.

— Наберитесь терпения, мой господин, — прошептал он, улыбаясь. — Осталось совсем чуть-чуть.

Часть 7

С отъездом Левия тревожное чувство не только не исчезло, но, напротив, значительно усилилось. Рильен, занятый переселением уцелевших жителей Гарвея в безопасное место, не мог думать ни о чем другом, кроме как о судьбе мейрена. Дела отвлекали плохо, король был рассеян и подавлен, что не могло укрыться от всегда находившегося при нем капитана.

— Вы зря изводите себя, — наконец не выдержал тот. — Наши люди докладывают, что мейр не оспорил договор, значит, все в порядке.

— Но Левий в ссылке, — возразил ему Рильен. — Хотя, по его словам, примерно этого и стоило ожидать. Арвен побесится и вернет его ко двору, надо только подождать. Но мне все равно очень тревожно...

Эрен ничего не ответил.

Гвардейцы сопровождали обозы, длинной вереницей следовавшие на новое место, где бывшим обитателям погибшего города предстояло начать новую жизнь. Перед отъездом Рильен приказал завалить зараженные источники, чтобы чума не смогла вырваться на свободу, а затем в числе последних покинул Гарвей. Он не спешил возвращаться в Ортог, решив проследить за безопасностью каравана лично.

Двигались медленно, люди все еще были ослаблены болезнью, и дорога давалась им нелегко. Рильена не беспокоила задержка: договор был подписан, дела могли подождать, а неторопливое путешествие отлично помогало привести в порядок мысли, вновь и вновь возвращавшиеся к смуглому ширазцу.

Собственные чувства и желания стали настоящим откровением. Рильен никогда ранее не задумывался о подобном, полагая свой брак достаточно удачным. Адель оказалась женщиной разумной, образованной и прекрасно соответствующей своему положению. Между собой они ладили, общались спокойно и доброжелательно, но отсутствие каких либо общих тем делало беседы пресными, и они постепенно сошли на нет. Рождение Бриана стало для Рильена настоящим праздником: он искренне полюбил сына, с которым старался проводить как можно больше времени, словно компенсируя обиды собственного детства. Адель же быстро охладела к ребенку, спихнув заботы о нем на нянек. Это послужило причиной первой и единственной ссоры между супругами, и после основательного внушения королева стала уделять сыну больше времени. О любви речи не шло. Может быть, поэтому Бриан рос довольно задиристым и резким, и Рильену несколько раз пришлось применять методы воспитания, обычно используемые простолюдинами.

Ситуация несколько улучшилась, когда родилась принцесса. Бриан изменился, в полной мере ощутив ответственность за младшую сестру, и Рильен вздохнул с облегчением. Принцу катастрофически не хватало общения, как осознавал сейчас король, давший себе слово по приезде попросить Эрена представить ко двору своего сына. Это казалось хорошей идеей.

Немногие ночи, проведенные с женой, не оставили в нем и тени того жара, который родился из одного-единственного поцелуя с Левием. Засыпая, Рильен думал о нем, а ночью сходил с ума от захлестывавших его фантазий, на которые он казался себе совершенно не способным раньше. Ему снился Левий, и во сне он угадывал: какое тело скрывают свободные одежды ширазца, будоражившие воображения? Хотелось знать, каковы на ощупь его волосы; кожа, вспомнить вкус его губ, ощутить прикосновения твердых ладоней, так не похожих на маленькие ладошки Адель. Рильен задыхался и просыпался, разочарованный, что все увиденное оказывалось лишь сном. И весь день старался не думать о мейрене, лишившем его разум спокойствия.

Эрен ворвался к нему рано утром, потрясая зажатым в руке почтовым голубем. Рильен продрал глаза, хмуро покосился на несчастную птицу и замер. Это был его собственный почтовый голубь, особая порода, способная находить своего владельца, где бы тот ни был, которого увез с собой Нейл в свой последний визит в Ортог. Рильен резко сел и протянув руку, забрал у Эрена его пленника.

— Ну, успокойся, все хорошо, — ласково зашептал он, гладя притихшую птицу по перьям и одновременно отвязывая от его лапы крохотный цилиндр с посланием. — Эрен, накорми его и запри.

Пальцы дрожали, разворачивая узкую полоску бумаги, и Рильен уже знал: его ждут плохие новости.

"Мейрен арестован. Мейр приказал тайно его убить. Гостиница "Три льва", полдень".

Рильен коротко выдохнул и еще раз перечитал записку. Арвен превзошел все его ожидания, проявив невиданную жестокость и недальновидность. Пальцы сжались, комкая бумагу.

"Левий хорошо знал нрав отца, так почему же он заверил меня, что ему ничего не угрожает? Или он сам не рассчитывал на такое? Или... не хотел говорить мне?"

Вернувшийся Эрен посмотрел на него вопросительно, и король молча протянул ему письмо.

— Вот как... — протянул капитан, прочитав послание. — Мы должны что-то сделать с этим! Государь, может обратиться к Совету?

— Совет ничего не сделает, — покачал головой Рильен, погруженный в свои мысли. — У них просто нет таких полномочий. Это... это внутреннее дело Шираза и только.

— И вы что, так это оставите? — сверкнул глазами Эрен. Король, уже принявший решение, поднял на него спокойный взгляд.

— Нейл пишет, что бывает в гостинице "Три льва" каждый полдень. Это ведь в столице, да? Сколько времени займет у нас путь до Тейхе?

— Вы же не собираетесь... — обомлел Эрен. — Вы не можете!

— Я не могу что? — ровным тоном поинтересовался Рильен.

— Вы сами сказали, что Совет не вмешивается во внутренние дела других государств!

— Я поеду не как представитель Совета, — возразил ему Рильен, на ходу продумывая план. — Найди мне одежду, переоденься сам и раздобудь самых резвых лошадей. Мы выезжаем сегодня же. Вдвоем.

— Вы сошли с ума? — со злостью спросил Эрен, и король нахмурился. — Вы забыли, кто вы?! О вашем долге?

— Я помню! — заорал Рильен и, заметив, как отпрянул от него капитан, резко сбавил тон. — Я помню. И всегда помнил.

В висках болезненно заломило. Рильен обнял себя за плечи, будто ему стало холодно, и тихо продолжил, глядя прямо перед собой:

— Я принял власть в восемнадцать лет и ни до этого, ни после, никогда не совершал ничего такого, к чему бы лежала моя душа. Эрен... я не оставлю его умирать. Один раз в жизни я имею право поступить так, как хочу, и мне плевать на последствия. Один раз, Эрен. Неужели это так много?

Он посмотрел на капитана, словно действительно ожидая от него ответа на этот непростой вопрос.

— Я... — тот взглянул в почти безумные глаза короля и быстро кивнул. — Я соберу вещи, Ваше Величество.

— Тебе придется на какое-то время забыть про это обращение, — усмехнулся Рильен, немного успокоившись, — и звать меня по имени. Иначе наши маски не продержатся долго.

— Кстати, про маски, — встрепенулся Эрен. — Государь, но в Ширазе мы будем привлекать внимание! Как быть?

— О, об этом не беспокойся, — улыбнулся король. — Раздобудь у кого-нибудь из женщин косметичку потолще. Я покажу тебе один фокус, которому меня научили еще в детстве.

Легкие ощутимо кололо, но Рильен запрещал себе расслабляться. Они скакали во весь опор, не жалея ни себя, ни лошадей, движимые только одной мыслью — не опоздать. Нейл мог бы ими гордиться: путь был проделан в максимально сжатые сроки, он и сам бы не смог быть быстрее. Через пять дней Рильен и Эрен уже въехали в Тейхе.

Столица Шираза поражала воображение. Рильену еще не приходилось бывать в настолько шумном городе, на улицах которого сновали прохожие, разъезжали всадники, толкались повозки в совершенно немыслимом количестве, так что через толпу приходилось проталкиваться. Со всех сторон доносили громкие возгласы, ржание лошадей, детские крики и плач. Стены домов были выкрашены в яркие краски, от которых рябило в глазах, но этой суматохе и сутолоке чудилась некая скрытая упорядоченность. Матери точными подзатыльниками управлялись с расшалившимися детьми, возницы криками расчищали себе дорогу к рыночной площади — сердцу города, прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на двух людей, озиравшихся по сторонам.

— Нам туда, — определил, наконец, Эрен. — Если, конечно, тот барыга не наврал. Два дира за то, чтобы махнуть рукой в нужную сторону! Это грабеж!

— Пойдем, — потянул его за рукав Рильен, и капитан, все еще бормоча себе под нос проклятия в адрес жадного торговца, послушно последовал за ним. До полудня оставалась всего четверть часа.

"Три льва" оказались второсортным постоялым двором, хозяин которого подозрительно оглядел путников, но, увидев золотой, тут же подобрел и выставил на стол густую мясную похлебку.

— Думаете, он появится? — шепотом спросил Эрен, когда они остались вдвоем. Рильен пожал плечами и принялся за еду. Капитан, вздохнув, последовал его примеру. Выглядел он презабавно, с точки зрения короля. Искусно наложенная косметика зрительно изменила разрез его глаз, и теперь он казался миндалевидным, как у ширазцев. Настой коры столетника сделал смуглой кожу, а волосы — темными, и теперь, если не приглядываться, Эрен не особо отличался от местных жителей. Король выглядел примерно так же, а по-ширазски они оба говорили и понимали достаточно, чтобы уметь ориентироваться на местности и поддержать несложный разговор.

Время давно перевалило за полдень, а Нейл так и не появился. Рильен нервничал, больше всего его пугала мысль, что они могли уже и опоздать. Пробираясь по улицам, ему удалось уловить некоторые разговоры, касавшиеся Левия, но никто толком ничего не знал, а подробно расспрашивать он не рискнул, рассчитывая получить информацию от Нейла. Которого все не было.

— Половина второго, — негромко сообщил ему Эрен. Рильен едва удержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Он сунул руку в карман и, выудив оттуда несколько монет, швырнул их рядом с пустой посудой.

— Идем, — сказал он и поднялся на ноги, собираясь уходить. Путь ему перегородил трактирщик.

— Господа желают комнаты? — любезно поинтересовался он. Рильен отрицательно качнул головой и попытался обойти выросшую перед ним гору мышц, но та слегка сместилась в бок, снова заслонив выход.

— А я вам обещаю, — пророкотал трактирщик, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая, что не намерен выпускать гостей, — дешевле и лучше вы нигде не найдете. Пойдемте, покажу. Как раз для вас ... и вашего друга.

— Не нуждаемся, — отрезал Рильен и попытался протиснуться мимо трактирщика, но неожиданно его крепко ухватили за запястье. — Отпустите!

На них начали коситься. Эрен встревожено подался вперед и положил ладонь на рукоять меча, готовясь к драке. Ситуацию следовало срочно брать под контроль.

— Успокойтесь, любезнейший, — как можно более миролюбиво произнес Рильен, делая знак Эрену не вмешиваться. — Хорошо, мы посмотрим комнаты. Ведите.

Как он и рассчитывал, лестница находилась в закутке, укрытом от посторонних глаз. Трактирщик шел впереди, не оборачиваясь, и Рильен подал сигнал капитану.

— Не стоит, — сказал вдруг трактирщик и остановился. — Пожалейте мою бедную голову, не надо дубасить по ней чем попало. Вторая комната по левую сторону, вас там ждут.

— Ждут? — эхом переспросил Рильен, а затем воодушевленно вскинулся, пораженный догадкой. — Вот, значит, как! А вы?..

— Я очень обязан мейрену Левию, — спокойно ответил трактирщик, в упор глядя на короля. — Ради него я сделаю все, что угодно.

Рильен смог только кивнуть. Махнув рукой Эрену, он начал подниматься наверх, непроизвольно ускоряя шаг от нетерпения. В нужную комнату Рильен буквально влетел, едва не споткнувшись на пороге. Нейл, сидевший на подоконнике, легко спрыгнул на пол и поклонился королю.

— Я рад, что вы все-таки приехали.

— Хорошая маскировка, — одобрительно заметил каршин, когда улеглась первая суматоха. — Я даже не сразу вас узнал. Это вы сделали, Ваше Величество?

Рильен, расположившийся на кровати, неопределенно пожал плечами, не желая акцентировать внимание на своих художественных способностях. Голос Нейла стал вкрадчивым.

— Вы знаете приемы изменения внешности и легко опознали мой меч в нашу первую встречу. Позвольте узнать, кто учил вас?

— Оставите мне немного секретов, — глядя ему в глаза, ответил Рильен. Каршин равнодушно пожал плечами, будто и не ожидал ничего другого.

— Мейрена держат в яме, — перешел он к главному. — Я разговаривал с одним из охранников, тот утверждает, что он еще жив.

— Прямо так и признался? — поразился Эрен. — Им же наверняка запрещено распространяться об этом!

Нейл бросил на него короткий взгляд, и капитан понятливо закрыл рот, очевидно, догадавшись, что тому несчастному банально не дали выбора. Смысла уточнять, остался ли он в живых, тоже не было.

— Но тюрьма охраняется так, что пробиться туда не по зубам даже мне, — продолжил каршин. — Но, допустим, даже если мы его вытащим — что дальше?

— Ему придется прятаться, — рассеяно произнес Рильен, представляя, что сам бы чувствовал в изгнании. Нет, это не для Левия. — А что говорят на улицах?

— Разное, — ответил Нейл. — Кто считает, что мейрена уже казнили втихаря, кто думает, что он на границе, другие полагают, что его держат во дворце. В городе неспокойно, ведь Первого наследника уважают и любят, а его судьба весьма туманна. Кроме того, все рады миру, который привез мейрен. Армия устала, народ обнищал. Мейра проклинают за то, что он наказал сына.

— Я хочу пройтись и посмотреть на это сам, — решительно кивнул Рильен и поднялся на ноги. — Надо спешить, никто не знает, сколько времени осталось у Левия.

Самым оживленным местом в городе была базарная площадь. Огромное открытое пространство было запружено телегами и людьми, которые создавали ощущение единого организма: двигающегося, дышащего и многоголосого. Рильен пробирался сквозь толпу, вглядываясь в мелькавшие лица и прислушиваясь. Нейл шел на шаг впереди, вклиниваясь в людскую массу, словно лезвие ножа и уверенно прокладывая дорогу всем троим. Перед ним расступались, будто инстинктивно сторонясь опасности. Эрен замыкал их маленькую группу. Вокруг говорили о ценах, погоде, семейных неурядицах, кто-то громко зазывал к себе покупателей, но короля интересовало не это.

— Не нравится мне все это, — донеслось до Рильена, и он насторожился. — Я тут давеча слыхивал: нет мейрена в Скарском гарнизоне.

— Врут нам все, — печально вздохнул невысокий широкоплечий мужчина в форме кершека. — Неужели бы мейрен уехал без нас?

— Не уехал бы, — мрачно подтвердил его собеседник и закусил губу, яростно сверкая черными глазищами. — Не такой он человек, чтобы своих вот так просто оставить. Эх... Знаешь что, Кер, пойдем выпьем. Кто с нами?

Ему ответил нестройный хор голосов, и примерно полтора десятка людей в форме личной гвардии Левия, направились к ближайшему трактиру. Рильен, заинтересовавшись, последовал за ними.

В трактире они расположились за дальним столиком, не выпуская из виду привлекшую их внимание компанию, и заказали выпивку. Принесенное вино оказалось разбавленным и кислым на вкус, но Рильен даже не обратил на это внимания, полностью поглощенный чужим разговором.

— Мы должны узнать, что с ним, — настаивал невысокий, которого назвали Кером. — Серий, надо что-то делать!

— Что? — вяло огрызнулся тот, прихлебывая вино. — Нас тут наберется едва ли сотня. Что мы можем сделать?

— Написать прошение мейру, чтобы нас перевели к мейрену Левию? — встрял в разговор молоденький паренек с нашивками десятника. Серий досадливо передернул плечами.

— Пробовали уже... — проворчал он. Воцарилось молчание. Рильен напряженно осмысливал услышанное, пытаясь понять, как это можно использовать, чтобы освободить Левия. Идея брезжила на границе сознания: рискованная, шальная, практически безумная.

"Эрена хватит удар", — мельком подумал он и поднялся на ноги, сжимая в руке кружку с вином.

— Тост! — громко провозгласил он, и на него уставилось множество пар глаз, трезвых и не очень. — За мейра Арвена! Пусть он проживет долго, ведь теперь ему понадобится родить еще одного... — Рильен слегка завалился на бок, изображая пьяного, и громко икнул, — наследника! Усвистел наш... мейрен... свалили степного орла!

Глаза сидевшего напротив Эрена не поддавались никакому описанию. Рильен подмигнул ему и резко развернулся, облив вином сидевшего позади гвардейца в форме внутренней охраны Тейхе.

— О! — радостно воскликнул король, улыбаясь от уха до уха, и порывисто обнял обалдевшего солдата. — А вот и вы! Выпейте за душу мейрена Левия!

— Что ты несешь, собака?! — разъярился кершек Серий, подлетев к Рильену и схватив его за грудки. — Придержи язык, свинья пьяная! Он жив!

— Что ж он тогда не с вами? — захохотал ему в лицо Рильен, невзначай расплескав остатки вина на форму гвардейца. — Что же вы позволили его... ик ... аес...арс... арестовать? Ке-е-е-е-ршек...

В последнее слово Рильен вложил столько презрения, что Серий, не выдержав, от души врезал кулаком по ухмыляющемуся лицу. Удар пришелся в воздух, король легко уклонился от замаха, и это еще больше разозлило кершека.

— Да что вы можете?! — подначил его Рильен, на всякий случай делая шаг назад, поближе к невозмутимо наблюдавшему за происходящим Нейлу и встревоженному Эрену. — Вы даже мейрена не уберегли, шакалы убогие, сколопендры безногие! Да на вас, ублюдки Эйштара, без слез и взглянуть нельзя! Бездари и пьянчуги! Да у вас сабли ржа сточила, твари безмозглые! Дворняги безродные, вот вы кто! Да над вами же коты подзаборные смеются!

На Серия было страшно смотреть. Остальные кершеки поднялись со своих мест и обступили обидчика со всех сторон, сверля его недоброжелательными взглядами. Первый рывок он все-таки проморгал, но Нейл среагировал моментально, перехватив обозленного молодого кершека и точным движением отправив его отдыхать на соседний столик. Сидевших за ним посетителей такой подарочек явно не обрадовал, и они поспешили присоединиться к "разговору", затеянному Рильеном. Через несколько минут в нем уже принимала участие вся таверна.

Дрались, не разбирая, кем является противник. Алкоголь будоражил кровь, и гулявший в ней адреналин активно требовал выхода. Звенела разбитая посуда, трещала мебель, раздавались воинственные крики и стоны. Часть дерущихся уже вывалилась на улицу, вовлекая в потасовку все новых и новых участников. Рильен отер рукой кровь, сочившуюся из ссадины на лбу, и взобрался на чудом уцелевший стол.

— За мейрена! — завопил он, перекрывая шум драки. — Спасем мейрена Левия! Все во дворец! Пора положить конец произволу Арвена!

— За мейрена! — подхватил другой голос, в котором Рильен опознал каршина. — Не позволим казнить Первого наследника!

— Казнить?! — взвыли у входа несколько голосов. — Не позволим!

По площади покатилась волна перемещений. Кто-то спешил убраться подальше, кто-то, наоборот, пробирался ближе, заинтересованный происходящим. То и дело раздавались призывы, звучало имя Левия. Рильен огляделся. Драка почти прекратилась, люди высыпали на улицу, взбудораженные, полные энтузиазма. Около входа о чем-то воодушевленно шептались кершеки, явно обсуждая планы на вечер. Рильен наблюдал за ними, затаив дыхание.

— Во дворец! — воодушевленно провозгласил Серий, потрясая кулаком. — Пусть вернут нам мейрена! Кид, бегом в казарму, поднимай остальных! Сейчас такое начнется!

Они дружно высыпали на улицу, и Рильен наконец перевел дыхание. Сердце билось как сумасшедшее, обдавая торжеством и беспокойством одновременно. Он повернулся к стоявшим за спиной Эрену и Нейлу.

— А мы идем к яме. Подождем, пока охрана тюрьмы отвлечется на беспорядки, — и освободим Левия.

Часть 8

Дверь черного хода была предусмотрительно не заперта.

— Что-то у нас входит в традицию встречаться в дешевых гостиницах, — пробормотал Левий и легко толкнул дверцу. Нейл молча проследовал за ним. По лестнице поднимались, стараясь не шуметь, а мейр — еще и привести в порядок разбредавшиеся кто куда мысли. По пути сюда Нейл успел просветить его относительно деталей произошедшего, чем ввел Левия в состояние полнейшего ступора.

— Мы не хотели, чтобы люди видели вас сразу после заключения, — закончил свой рассказ каршин, и мейр мысленно с ним согласился. — Поэтому и не направили основной удар по яме. Кершеки сработали отлично, они умудрились поднять и остальные войска. Им нужна была только подначка, чтобы все закрутилось. Я впечатлен. Король Рильен был прекрасен, даже не знал, что он может так ругаться.

Левий нервно дернул бровью, представив себе ругающегося Рильена. В этом мире все совершенно точно сошли с ума, если король Ортога тайком приезжает в сердце Шираза, чтобы поднять бунт. Бунт! В стране, где к правителю всегда относились как к божеству!

— Не к мейру Арвену, — покачал головой Нейл, и Левий понял, что последнюю фразу произнес вслух. — Он разочаровал людей. Вы, мейр, совсем другое дело. Кстати, мы пришли.

Рильен спал. Пламя масляной лампы, стоявшей на столе, бросало на его лицо красноватые отблески, которые скрадывали болезненную бледность кожи. На лбу красовалась неопасная ссадина, но почему-то у Левия неприятно кольнуло в груди.

— Мейрен! — порывисто приветствовал его Эрен, подскочивший с соседней кровати, и тут же поправился:

— Простите, мейр. Рад видеть вас!

Левий шикнул на него, но было уже поздно: Рильен заворочался и, открыв глаза, медленно обвел взглядом комнату. Увидев Левия, он тихо охнул и улыбнулся, светло и радостно, как в их последнюю встречу. Краем глаза мейр заметил, как Нейл потянул к выходу недоуменно вытаращившегося на них Эрена, но это мало его волновало. На негнущихся ногах он подошел к кровати и присел на край, молча вглядываясь в бесконечно дорогие черты, которые уже не рассчитывал увидеть.

— Привет, — тихо, будто смущаясь, произнес Рильен. — Я слышал про твоего отца... мне жаль...

— Он сам сделал выбор, — с нажимом ответил Левий, показывая, что не хочет говорить на эту тему. Рильен кивнул и приподнялся, принимая сидячее положение. — Я поражен. Нейл рассказал мне все, и у меня остался только один вопрос.

Левий взглянул в мгновенно сузившиеся карие глаза и, собрав в кулак все свое мужество, произнес:

— Почему? Почему ты сделал это?

По лицу Рильена пробежала тень. Он выпрямился, закусил губу, будто принимая какое-то важное решение, а затем медленно подался вперед к сидевшему рядом Левию.

— Возвращаешь мне мой вопрос? — с какой-то диковатой, не свойственной ему усмешкой, спросил он, и Левия обдало горячей волной. — Не боишься получить свой же собственный ответ?

Самоконтроль, и так державшийся из последних сил, скончался в агонии вместе со здравым смыслом. Лопнули как мыльный пузырь, все сомнения и страхи, бессильные перед тем тягуче-пряным чувством, что давно зародилось внутри, а теперь обрело свободу. Поцелуи таяли на языке горьковатой сладостью, словно яд вползавшей в кровь и заставлявшей сильнее тянуться друг к другу.

Было мало.

Прикосновений, поцелуев, укусов — мало.

Шепотом произнесенных слов и хрипловатых стонов — мало.

Дрогнувших от удовольствия ресниц и намертво закушенных губ — мало.

Бисерин пота, стекавших по изгибу шеи, — мало.

Внутри словно распахнула пасть бездна, жадно вбиравшая в себя чужое тепло и страсть и никак не хотевшая насыщаться. И от этого оставалось тянущее ощущение неудовлетворенности.

Хотелось большего. Хотелось гладить, стискивать, мять, каждым прикосновением утверждая свое право, завоевывая, заставляя сдаться, но не проиграть. Хотелось смотреть, не отрываясь, в переполненные желанием карие глаза и видеть в них свое отражение. Хотелось...

Рильен отвечал ему так горячо и требовательно, что Левия накрыло с головой. Его одежда испарилась самым непостижимым образом, но этот факт остался где-то за гранью восприятия. Было плевать на все: на убогую обстановку, тонкие стены, усталость и слабость, которые исчезли без следа. Плевать. Они оба благополучно пропустили тот момент, когда еще можно было одуматься, остановиться, внять доводам рассудка. Теперь оказалось поздно — безумие погребло их под собой, оставив беззащитными друг перед другом.

Спешить было нельзя, но на промедление уже не хватало сил. Хотелось бережно, щадяще, осторожно, а получалось порывисто, страстно и одуряюще хорошо. Больше, чем хорошо. Неописуемо. Как будто легла на место недостающая часть души, принеся с собой то самое блаженство, которое мудрецы называют божественным. Но Левию казалось, что богам не под силу испытывать подобное.

Рильен что-то шептал ему, бессвязное и бессмысленное, его глаза были закрыты, и ресницы чуть заметно вздрагивали при каждом движении. С покрасневших губ срывались стоны и хрипы, от которых вело, словно от крепкого алкоголя.

— Посмотри на меня, — вырвалось у Левия, и Рильен послушно распахнул глаза, в которых плескалось пламя. И этого оказалось достаточно, чтобы рухнуть в этот огонь, едва не теряя сознание.

Двое в коридоре старательно делали вид, что их никоим образом не беспокоят звуки, доносящиеся из комнаты. Эрен бросил хмурый взгляд на Нейла, который сидел рядом с ним, прикрыв глаза.

— А нам обязательно находиться здесь? — не выдержал, наконец, он. — Может, спустимся вниз?

— Позже, — не открывая глаз, кивнул Нейл. — В таком состоянии они не заметят даже Эйштара, явившегося к ним, потрясая оружием. Нельзя их оставлять.

Эрен раздраженно сплюнул на пол.

— Ну, и что, нам так тут и сидеть?

— Можем тоже развлечься, — невозмутимо предложил каршин, и капитан отшатнулся от него, как от чумного. И тут же выругался, заметив в руках у наемника колоду игральных карт.

— А, ты в этом смысле? — выдавил он из себя. Нейл посмотрел на него, и в светло-голубых глазах промелькнули шальные искры.

— Вообще-то в этом. Но если ты настаиваешь...

— Во что будем играть? — быстро спросил капитан, цвет лица которого сменился на пунцовый. Нейл начал как ни в чем не бывало тасовать карты.

— А потом мы с Эреном стояли и смотрели, как он затаскивает тебя в повозку. Выходить не рискнули, тебе стоило передохнуть, а, узнав, что я здесь, ты бы начал беспокоиться.

Рильен лежал, удобно пристроив голову на животе Левия, сидевшего поперек кровати и прислонившегося спиной к стене. Было тепло и уютно, вставать совершенно не хотелось, и мейр расслабленно гладил лоб и волосы раскинувшегося перед ним короля. Пальцы скользили по влажной коже, собирая с нее капли пота, спускались ниже, касаясь щек и царапаясь об отросшую щетину.

— Чем это ты затемнил лицо? — внезапно заинтересовался Левий, заметив, наконец, необычно смуглый оттенок кожи. Рильен улыбнулся.

— Я тоже кое-что умею, — ехидно ответил он и потянулся, вызвав у Левия дискомфорт вполне определенного рода. Мейр мысленно выругался и попытался переместить бедро чуть выше, чтобы защитить чувствительный орган, по которому весьма неосмотрительно елозил Рильен, но король вскинул руку и обхватил его за шею, привлекая к себе.

— Ты нарываешься, — хрипло выдохнул Левий, когда они оторвались друг от друга. — Я ведь не железный... Давай подождем? Я тебе покажу Тейхе. Она прекрасна, если знать ее, как знаю я. Здесь недалеко есть речка, сходим туда завтра? А потом...

— Я завтра уезжаю.

Левий застыл, прерванный на полуслове, и внезапно ощутил всю тяжесть навалившейся реальности. Не будет никакого завтра. Для них двоих все закончится сегодня и сейчас, и у них есть только время до рассвета, который расставит все по своим местам. И разведет их обоих по двум столицам. Ему — Тейхе, Рильену — Ортог. Все просто и правильно. До отвращения несправедливо.

Теплые пальцы ласкающе провели по плотно сжатым губам, мазнули по щеке, разгладили пролегшую на лбу морщину.

— Но сейчас я все еще здесь, — тихо сказал Рильен. И это прозвучало как разрешение. Левий, не раздумывая, склонился к его губам, стараясь запечатлеть на них все, что хотел, но не мог сказать вслух. За дверью в коридоре тоскливо выругались.

Придя в себя и отдышавшись, Левий нашел в себе силы сползти с кровати и отыскать примеченный ранее кувшин с водой, и вместе с добычей вернулся к Рильену.

— Так откуда ты знаешь, как менять свою внешность? — со свойственной ему настойчивостью Левий вернулся к заинтересовавшему его вопросу. Рильен забрал у него кувшин и, сделав несколько жадных глотков, отдал обратно.

— Давай так, — предложил он, перевернувшись на живот и взглянув на усевшегося прямо на пол Левия, — ты мне рассказываешь про то, как познакомился с Нейлом, а я отвечаю на твой вопрос.

Левий в притворной задумчивости пожевал губу.

— Ладно, — сдался он. — Но, учти, потом не отвертишься. А с Нейлом получилось так... Было это девять лет назад. Я и еще пять сотен человек должны были добраться до форта у Змеиного хребта. Лийский пик, по-вашему. Самый короткий путь пролегал через пески, и я рискнул. Времени было мало, нам приходилось спешить. На второй день поднялась буря. Затянуло буквально за минуты, мы почти ослепли от песка. Тут ординарец мой закричал: пещера, мол. Там же под песками сплошные скалы, сам знаешь, так тут в одном месте ветры до камня все сдули. А там действительно оказалась расщелина. Мы на голос ординарца двинулись. Ничего не видать было, лошадей еле в поводу удерживали. А парень вдруг замолчал. Мы его звали-звали, но без толку. Потом буря стихла, мы огляделись — а он лежит с перерезанным горлом. Гвардейцы зароптали, двинулись к расщелине, а оттуда вышел мальчишка. Худой, грязный, взгляд совершенно неживой, а в руках меч, да такой, какие я только в одной очень старой книге видел. Один из солдат шагнул к нему и тут же улегся на землю с кишками наружу.

— Этот мальчишка был Нейл? — невольно поежившись, спросил Рильен. Левий кивнул.

— Мои люди кинулись к нему, и началось нечто жуткое. Я никогда не забуду его взгляд: пустой, безжизненный. Он двигался очень быстро, элитные гвардейцы по сравнению с ним казались слепыми щенками. Я едва успел отозвать их обратно, прежде чем он довел счет до десятка, и сам подошел ближе, чтобы посмотреть на это чудо природы.

— И он не убил тебя? — удивился Рильен. Мейр скептически хмыкнул.

— Ты недоволен этим обстоятельством? Нет, он не убил меня. Стоял в боевой стойке и смотрел прямо перед собой. А потом внезапно убрал меч и скрылся в пещере.

— И все? — обалдело поинтересовался Рильен.

— И все. Он не нападал, пока не покушались на его территорию и не обнажали оружие. Вообще, все его действия казались инстинктивными, а не осознанными.

— Но что довело его до такого состояния? — поразился король. Левий тяжело вздохнул, прислушался к происходившему в коридоре и нехотя продолжил.

— Каршины — это не народ, это клан. Они ищут подходящих им мальчиков по всему свету, обычно трехлетних. Найдя, — не знаю, по каким принципам — забирают всю семью. Это считается честью, говорят, семья каршина живет в роскоши и безделье. Многие мечтают, чтобы их сыновей забрали в клан.

— Я знаю об этом, — кивнул Рильен. — Это неправда?

— Правда, почему нет? — передернул плечами Левий. — Родителей, братьев и сестер будущего каршина действительно полностью содержит клан. Они не знают нужды до самого конца своей жизни.

— Это ведь хорошо, — неуверенно произнес Рильен. Левий грустно посмотрел на него.

— Обучение каршина заканчивается в десять лет, это возраст их совершеннолетия. Их учат по особым методикам, с применением древних знаний. Нейл говорил что-то про внушение, обучение в состоянии транса... В общем, когда мальчику исполняется десять лет, он должен пройти Испытание.

Левий замолчал, собираясь с мыслями.

— Знаешь, что означает слово "каршин"? — спросил он. Рильен покачал головой. — В переводе со Старой речи это означает "мертвец". В день своего десятилетия человек умирает, а на его месте появляется наемник — каршин, который должен быть готов исполнить любой заказ, любое задание. Первым из которых становится его собственная семья.

— Боги... — прошептал Рильен. — Нейлу пришлось... О, боги!

— Он не смог, — покачал головой Левий. — Он попытался их спасти, но ничего не вышло: их убили у него на глазах. Что было дальше, он не помнит.

— А что потом?

— Потом я пошел за ним в пещеру. Мне стало любопытно. Он сидел на полу, раскачиваясь взад-вперед, обхватив колени руками. На меня он даже не обратил внимания. Я подошел ближе и услышал, как он что-то бормочет себе под нос. Оказалось, он говорил на Старой речи. Я заговорил с ним, и мальчишка буквально взвился до потолка. Он что-то выкрикивал, я понимал не все, но старался отвечать: спокойно, ласковым тоном — как с лошадью или собакой. Потом протянул руку, а он едва не вспорол мне горло. Он был очень испуган.

— Это был верх безумия с твоей стороны, — Рильен осуждающе поджал губы, и Левий, не удержавшись, потянулся вверх, чтобы поцеловать его. — Эй, не увиливай! Я считаю, что ты пошел на слишком большой риск!

— Но оно того стоило, — пожал плечами Левий, усевшись обратно на пол. — Я говорил с ним больше часа, а потом он позволил мне дотронуться до себя. У меня оказались с собой сладости, и я еще полчаса уговаривал мальчишку взять их. Так все и началось.

— Он пошел с тобой? — уточнил Рильен. Левий кивнул.

— Не сразу, но пошел. Мы прибыли в форт через неделю, за это время он немного пришел в себя и перестал кидаться на людей. Стал есть, сперва с опаской, и брал еду только у меня. Потом начал понемногу разговаривать.

Левий помолчал и добавил:

— Оказалось, что он знает пять языков, не считая Старой речи. Про владение оружием я вообще не говорю, это само собой, но он еще и был начитан! История, география, химия, медицина, философия.. Круг его знаний просто потрясал. Имя свое он так и не сказал...

— А что значит Нейл? — заинтересованно спросил Рильен.

— Нейл — значит "жизнь", — ответил ему Левий. — Я хотел, чтобы он больше не был мертвецом. Я даже нашел ему приемную семью, но... он попросил оставить его при себе, моим личным телохранителем. Признаться, я испугался. Я видел, на что способен этот мальчик, и от этого становилось не по себе. Но я согласился и ни разу не пожалел об этом.

— Он предан тебе, — задумчиво протянул Рильен, в глазах которого внезапно вспыхнули ревнивые огоньки. — А вы... а у вас... ты его...

Левий расхохотался.

— Ревнуешь? Я вообще никогда не замечал, чтобы у Нейла кто-то был. Его совсем не интересует эта сторона жизни. Нет, если бы я приказал, он согласился бы, не возражая, но... кому нужно подневольное подчинение? Нейл доверил мне свою жизнь и душу, а этот дар несет в себе куда больше ответственности, чем власти. Так что тебе не о чем беспокоиться. По крайней мере, в этом случае, — он легко перехватил занесенную для возмездия за шутку руку. — Теперь твоя очередь откровенничать.

— Меня учил каршин, — просто ответил Рильен, и глаза Левия поползли на лоб. — Отец уделял очень много внимания качеству моего образования и каким-то образом умудрился нанять мне в учителя члена клана смерти. Я не знаю его имени, не знаю, как отцу это удалось. Но я почерпнул у него много полезного.

— А у кого ты научился так ругаться? — с ухмылкой осведомился Левий, вспомнив рассказ Нейла о событиях в таверне. Рильен густо покраснел.

— Не издевайся!

Он запустил подушкой прямо в ухмыляющуюся физиономию и, не выдержав, расхохотался сам. Левий вернул ему "снаряд" обратно и, подскочив на ноги, взобрался на кровать, подминая под себя смеющегося Рильена. В коридоре снова замысловато и со вкусом выругались. Оба короля недоуменно переглянулись.

— Что они там делают? — почему-то шепотом поинтересовался Рильен у разлегшегося на нем мейра. Тот пожал плечами.

— Пойдем, посмотрим.

Они кое-как привели себя в порядок и осторожно, стараясь не шуметь, приоткрыли дверь. Их взглядам открылась поистине пасторальная картина. Оба личных телохранителя сидели на полу, скрестив ноги, и азартно резались в карты.

— А что ты скажешь на это? — воодушевленно выкрикнул Эрен и открыл расклад. Нейл с задумчивым видом обозрел его карты и выложил свои. — Проклятье! Ну-ка, немедленно закатай рукава! Ты жульничаешь! А здесь у тебя что?

— Я могу играть голым, — невозмутимо заметил каршин, подвергшийся тщательному и, очевидно, уже не первому осмотру. — Тогда мне некуда будет прятать карты.

— Поговори у меня, — пригрозил Эрен и, посмотрев на дверь, только сейчас заметил присутствие обеих венценосных особ. — О, Ваше Величество! Вы уже?

Рильен тихо выругался сквозь зубы и позорно сбежал обратно в комнату.

— Уже, — ответил за него куда менее стеснительный Левий. — Сколько ты проиграл?

— Жалованье за пять месяцев, — сокрушенно пожаловался ему Эрен. — Мейр, он же жульничает!

— Это вряд ли, — пряча улыбку, пожал плечами Левий. — И, на твоем месте, я бы выплатил ему долг. Нейл очень чувствителен к соблюдению правил игры.

Ответом ему послужило жалобное поскуливание. Нейл быстро собрал карты обратно в колоду, перетасовал несколькими небрежными движениями и, поколебавшись секунду, протянул их Эрену.

— Подарок на память, — коротко сообщил он. Капитан взглянул на него с нескрываемым удивлением. — Примешь?

— Конечно, — кивнул тот, внезапно посерьезнев. Подумав, он извлек из голенища сапога маленький тонкий кинжал и протянул его Нейлу. — И ты прими.

Левий только усмехнулся, глядя, как каршин бережно прячет подарок. Личную вещь, хранившую часть души своего хозяина, дарили только особым людям, которым доверяли целиком и полностью. Кто бы мог предположить, что эти двое станут таковыми друг для друга?

— Идите спать, — приказал он обоим. — До рассвета осталось не так много времени, а у Его Величества и капитана впереди долгий путь. Не будем терять время попусту.

Часть 9

Рильен, закусив губу от стыда и злости, выжидающе смотрел на сына.

— Итак?

— Я... я отдал его Фальку, — не глядя ему в глаза, снова повторил Бриан. — А тот потерял. Я ни в чем не виноват, отец!

— Это правда? — король резко повернулся ко второму мальчишке, стоявшему рядом с принцем. Тот, помедлив секунду, кивнул. — Хорошо. Двадцать плетей.

Он отвернулся, отметив, как низко опустил голову младший Карс и как вспыхнули щеки принца, и тут же наткнулся на замершего в неподвижности Эрена. Тот, не отрываясь, смотрел на сына.

— Пойдем, — Рильен тронул капитана за плечо, и Эрен, вздрогнув, посмотрел на него таким взглядом, что король моментально почувствовал себя последней сволочью. Он убедился, что оба мальчишки их не услышат, и зашептал:

— Успокойся, ничего ему не сделают. Я просто хочу преподать урок им обоим. Одному — чтобы не смел врать своему королю даже ради его сына, второму — чтобы не подличал. Возьми стражников и Фалька, отведи его на конюшни, приготовь все для наказания, но не начинай. Ты понял?

Эрен кивнул, все еще немного заторможено, но в его глазах забрезжило понимание. Он сделал знак стражникам, и те, удерживая Фалька за локти, повели его к конюшням. Капитан последовал за ними.

— Его... накажут? — дрогнувшим голосом поинтересовался Бриан, и Рильен посмотрел на сына.

"Почему так? — подумал он. — Я же старался показать ему, что значит честь и достоинство, а он солгал мне прямо в лицо. Где же я ошибся?"

— Если то, что ты мне сказал, правда, то да, — подтвердил король, внимательно присматриваясь к реакции принца. Тот, копируя отца, закусил губу. В его глазах одновременно читались страх, сомнения, смятение и стыд, и Рильен внезапно обрел надежду. — Это ведь правда?

Бриан неопределенно мотнул головой, что можно было с равной вероятностью трактовать и как "да" и как "нет". Рильен вздохнул.

— Тогда ты можешь идти.

Принц опрометью бросился в свои покои. Рильен проводил его недовольным взглядом, а затем, выждав несколько минут, отправился следом.

Бриана он обнаружил сидящим на постели, уткнувшись лицом в колени, и молча сел рядом.

— Мой отец, — после небольшой паузы сказал он, — любил повторять: король есть королевство. По сути, он был прав, но многие толкуют эту фразу неправильно. Король не хозяин своей страны. Он ее слуга. Только те, кто понимают это, становятся великими королями.

— Как ты? — глухо, не поднимая головы, спросил принц. Рильен рассмеялся.

— Нет, не я. Я имел в виду человека, который вслух говорил, что не готов жертвовать собой ради государства, а на деле рискнул свободой и жизнью, чтобы принести мир в свою страну. Он оказался достойным трона. Бриан, мало родиться принцем, чтобы стать королем. Нужно найти в себе силы принимать правильные решения и признавать ошибки, не спихивая вину на других. Только такой человек может заслужить корону Ортога. И я буду очень жалеть, если не смогу сказать подобного о своем сыне.

Бриан не ответил. Он так и не поднял головы, но, по вздрагиванию плеч, Рильен понял, что принц плачет. Король мягко провел рукой по волосам сына.

— Он меня не простит, — прерывающимся голосом сказал тот. — Что же я наделал? Он ведь даже не возразил...

— Ты еще можешь успеть, — негромко заметил Рильен и слегка подтолкнул сына в спину. Бриан резко выпрямился и с надеждой посмотрел на него. — Но если ты признаешься, то наказание разделите пополам. За вранье.

— Но это несправедливо! — вскинулся принц. — Фальк же не виноват, за что ему?

— Тогда распределяй сам, — развел руками Рильен. — Двадцать ударов — дели как хочешь. Поторопись и передай капитану Карсу, что это я приказал тебе определить наказание вам обоим.

Бриан, мыслями явно уже бывший не здесь, кивнул и бросился к выходу. Из окна Рильен видел, как принц со всех ног несется к конюшням, и не сдержал улыбку. Все-таки он не ошибся в сыне.

Через несколько дней принц сам пришел к нему. Ужом проскользнул в приоткрытую дверь спальни и замер, нерешительно замявшись и глядя на читавшего в постели отца. Тот знаком разрешил подойти ближе.

— Мы нашли кинжал, — сообщил Бриан, осторожно присев на край кровати. Рильен одобрительно кивнул, с радостью восприняв прозвучавшее "мы". — И еще... прости меня. Я поступил ужасно.

— Мне ты всего лишь сказал неправду, — покачал головой Рильен. — Это плохо, но не ужасно.

— Перед Фальком я уже извинился, — понуро ответил принц. — Мне действительно очень стыдно. Но он... он такой... я чувствую себя рядом с ним неучем! Я же все вижу! Как он специально сдерживается на площадке, чтобы дать мне возможность выиграть бой! Это так унизительно, отец!

— И ты решил унизить его в ответ? — поднял бровь Рильен. Бриан отрицательно мотнул головой.

— Нет, это вышло... само собой. Я испугался наказания и вот... Я больше никогда так не поступлю. Мне было ужасно стыдно. Я не его унизил. Себя.

— Ты молодец, — Рильен позволил нотке гордости проскользнуть в своем голосе, и Бриан буквально расцвел от похвалы. — Я верю, что так и будет. Но если ты еще раз так обидишь Фалька, то он не простит, и ты потеряешь... очень многое потеряешь. Друга, которым он мог бы тебе стать. Поверь, когда ты взойдешь на трон, ты поймешь, о чем я говорю.

— Я никогда так не поступлю, — твердо ответил Бриан, подняв на отца светящийся энтузиазмом взгляд.

"Боги, какой же он еще мальчишка! — промелькнула неожиданная мысль. — Я в его годы..."

Рильен едва удержался, чтобы не помотать головой, прогоняя неуместное воспоминание. Не стоило взваливать на Бриана бремя собственных обид и разочарований. Ему всего четырнадцать — когда, как не сейчас, совершать ошибки?

— Я тебе верю, — снова кивнул он. — Но главное, чтобы ты был уверен в этом сам.

— Отец, — внезапно замялся принц. — А тот человек, о котором ты говорил... ну, этот, который пожертвовал свободой... я его знаю?

— Нет, — с лукавой улыбкой ответил Рильен. — Но, если все сложится, у тебя будет такая возможность. А ты бы хотел?

Бриан задумался на пару мгновений, а затем серьезно, по-взрослому, кивнул.

— Только ты неправ, — неожиданно добавил он. — Кем бы ни был этот человек, я уверен, что ты ничуть его не хуже.

Рильен отложил книгу и, подавшись вперед, крепко обнял сына.

К этому собранию Совета он готовился с особой тщательностью. Идея, которую он взращивал уже несколько месяцев, наконец оформилась и приобрела конкретику, что не могло не радовать. Конечно, в конечном итоге все упиралось в решение Левия, но Рильен не терял надежды.

За прошедшие пять лет они виделись три раза. Вежливо улыбались друг другу, сидя по разные стороны бесконечно широкого стола, и тщательно скрывали от посторонних глаз безудержную радость встречи. Это было одновременно больно и невероятно хорошо. Подобно канатоходцам, они балансировали на тонкой грани, вкладывая второй смысл в интонации, слова, взгляды и жесты. Немой разговор, понятный лишь им двоим, приносил невыразимое удовольствие, но его послевкусие оказывалось горьким. Потому что этого не хватало.

Между встречами они переписывались. Бесчисленное множество коротких записок, приносимых быстрокрылыми голубями, редкие длинные письма, передаваемые вместе с официальными посланиями. Рильен мог подолгу вертеть в руках желтоватые исписанные листки, просто впитывая исходящее от них тепло. Левий писал ему на простой бумаге, без гербов и печатей, не как мейр Шираза королю Ортога, а как Левий Тейхе Рильену Авенти. И это рождало тянущее ощущение маленькой личной тайны.

Рильен долго размышлял над тем, стоит ли предупредить Левия о деталях своего плана, но потом решил преподнести ему сюрприз. Кроме того, рассказать все голубиной почтой не представлялось возможным, отправлять официального гонца — не было повода. Да и очень хотелось полюбоваться на удивленное лицо мейра Шираза.

Собрание Совета проходило как обычно, без неожиданностей, по заранее установленному регламенту. Рильен нервничал, но держал себя в руках, никак не выказывая волнения. Левий, однако, то и дело бросал на него странные взгляды, очевидно, заподозрив неладное. Рильена это не удивляло. Мейр отличался просто феноменальной восприимчивостью во всем, что касалось его любовника, даже на расстоянии умудряясь чувствовать его состояние. Год назад он внезапно прислал письмо, требуя от Рильена отчета о своем здоровье. Король, который только-только начал подниматься с кровати после тяжелой болезни, был немало удивлен — он не писал о своем недуге. В ответном письме он заверил Левия, что с ним все в порядке, не желая волновать понапрасну, но в памяти отложилось это совпадение. Теперь же, сидя напротив мейра, он всей кожей чувствовал его настороженный взгляд.

"Подожди, то ли еще будет", — с предвкушением подумал он и поднялся на ноги.

— Я благодарен всем, кто почтил Совет своим присутствием, — с улыбкой произнес Рильен, обращаясь сразу ко всем собравшимся. — Мне радостно видеть, что дело моего деда живо и по сей день, более того, процветает и успешно способствует поддержанию мира. Но только этого недостаточно. Мне кажется, мы можем куда лучше использовать установленные связи. И я хочу личным примером продемонстрировать, что имею в виду. Мейр Левий, что вы можете сказать об армии Ортога?

— Что? — вытаращился на него Левий. Он взглянул на Рильена с нескрываемым удивлением. — Почему вы спрашиваете об этом?

— Я хочу модернизировать свою армию, — улыбаясь во все тридцать два зуба, ответил Рильен. — Последние проверки показали, что имеются некоторые проблемы. Требуется сократить численность, не теряя боеспособности, часть отвести в резервы, но основного внимания требует моя личная гвардия. Я немного знаком с институтом кершеков и хотел бы организовать нечто подобное у себя. Вы могли бы мне помочь? Я приглашаю вас в Ортог.

Воцарилось потрясенное молчание. Рильен стоял, выпрямив спину, напряженный до предела, под взглядами многочисленных пар глаз. Левий не отвечал.

"Ну же! Догадайся! — безмолвно умолял его Рильен, чувствуя внезапную слабость от осознания того, что мейр мог и не обрадоваться его предложению. Эта мысль обожгла, словно огонь. — С чего я вообще решил, что он тоже хочет встречи?.."

Левий тем временем как-то рвано выдохнул, качнул головой и поднялся на ноги.

— Это неожиданное предложение, — спокойно заметил он, обведя взглядом собравшихся, а затем снова сконцентрировав внимание на короле Ортога. — Вы доверите мне собственную армию?

— Я бы доверил и больше, — вырвалось у Рильена. Он тут же мысленно дал себе подзатыльник и продолжил уже спокойнее. — Мы можем дать пример остальным, стать тем фундаментом, на котором выстроится здание мира и процветания для всех стран. Вы согласны?

— Я не обману вашего доверия, — улыбаясь одними уголками губ, ответил Левий, и в его глазах появилось нечто такое, от чего сердце забилось чаще. — Я приеду. Ждите меня... через месяц, Ваше Величество. Сколько людей я могу взять с собой?

"Да бери хоть всю Тейхе!" — очень хотелось выкрикнуть Рильену, но он произнес спокойно и уверенно:

— Я полагаюсь на ваше благоразумие, мейр. В Ортоге вам не угрожает ничего, но если вы хотите пышную свиту, я не буду против.

"Только попробуй взять своих жен", — мрачно подумал он. Левий, словно подслушав его мысль, ухмыльнулся.

— Тогда до встречи, Ваше Величество, — выделяя голосом нужное слово, сказал он.

— До встречи, — эхом откликнулся Рильен. Месяц, всего лишь месяц! Но почему-то казалось, что прожить его окажется труднее, чем прошедшие пять лет.

Часть 10

Ортог удивлял его. Левий куда больше привык к степям и пустыням, чем к лесам и болотам, поэтому испытывал несколько тревожное чувство, как и все остальные кочевники, оказавшиеся в необычной обстановке. Люди озирались вокруг с недоумением, внимательно приглядываясь к встречавшимся на пути деревушкам и их жителям, но постепенно привыкали к диковинкам. Вскоре, на очередном постоялом дворе, Левий обнаружил одного из своих солдат, вдохновенно флиртующим с местной девушкой, и та явно отвечала ему благосклонностью. Мейр только хмыкнул и не стал мешать молодежи веселиться.

Всю дорогу его кидало из радостного предвкушения в нервную дрожь и обратно. Там, на Совете, в первый момент он подумал, что ослышался. Приехать в Ортог? Открыто, имея совершенно законный повод? Боги! Что он там говорил? Смотр армии... это могло затянуться не на одну неделю. У Левия закружилась голова. Он растеряно огляделся по сторонам и понял, что все ждут его ответа.

— Это неожиданное предложение, — выдавил из себя он, лишь бы не молчать. — Вы доверите мне свою армию?

— Я бы доверил и большее, — услышал он в ответ и едва сдержал улыбку. Это решило все.

Столица Ортога, носившая то же название, что и государство, встретила его дождем. Несмотря на это, встречать мейра вышло очень много людей. Они толпились на улицах, по которым следовал экипаж Левия с эскортом, выглядывали из окон домов и стояли на балконах. Всем было любопытно посмотреть на кочевников, которых большинство жителей знали лишь по рассказам и легендам. Левий, то и дело косившийся в окно, чувствовал себя редким экспонатом зверинца.

— Мейр, вы же не на казнь едете, — попытался подбодрить его Нейл, ехавший рядом с экипажем. Левий поежился. — Ну же! Вспомните, вас ждут!

— Меня ли? — неожиданно вырвалось потаенное. — Понимаешь, мы же почти не общались лично, только короткие письма. Что у нас было? Несколько дней в Гарвее, три — после его свадьбы и один — в Тейхе. Что мы знаем друг о друге? А если он разочаруется, узнав меня лучше?

— А вы сами можете в нем разочароваться? — подумав, спросил Нейл. Левий прислушался к себе и уверенно затряс головой. — Тогда почему вы считаете, что он может? Король Рильен приложил много усилий, чтобы вы приехали к нему. Вряд ли он не понимал, на что идет.

Левий с усилием разжал сведенные судорогой пальцы и сделал глубокий вдох.

— Спасибо, — с чувством сказал он, ощущая, как с души сваливается огромная тяжесть. Нейл ответил легким кивком и чуть пришпорил коня, заставив его опередить карету. Левий расслабленно откинулся на спинку сидения. До встречи оставались считанные минуты.

Рильен ждал его у парадного въезда во дворец. За его спиной был выстроен почетный караул, возглавляемый промокшим, а от этого необычайно мрачным Эреном. Когда экипаж остановился, Левий секунду собирался с мыслями, а затем выбрался под проливной дождь. Нейл, уже успевший спешиться, накинул ему на плечи плащ и отступил назад, давая дорогу. Левий нашел взглядом Рильена и решительно шагнул к нему.

— Добро пожал... — церемонно начал король Ортога, но, запнувшись, рассмеялся. — Привет. Пойдем в дом.

Он протянул Левию руку, и тот, не колеблясь ни секунды, вложил в его ладонь свою. Пожатие вышло крепким и чуть более долгим, чем полагалось приличиями, но вряд ли кто-то это заметил. Вместе они направились ко дворцу, сопровождаемые успевшими обменяться приветственными кивками Эреном и Нейлом. Следом потянулись кершеки.

— Леди Адель, я счастлив снова вас видеть, — поприветствовал Левий королеву, ожидавшую их под крышей. Та благосклонно улыбнулась и вежливо наклонила голову. — А это юный принц?

Четырнадцатилетний подросток, стоявший рядом с матерью, смотрел на него с настороженным интересом, будто оценивал и делал какие-то свои выводы. На его поясе висел знакомый Левию еще с Гарвея фамильный кинжал дома Авенти. Чуть позади стоял другой мальчишка, светловолосый и голубоглазый, чьи очень характерные черты лица безошибочно указывали на его отца.

— Это Бриан, — с затаенной гордостью представил сына Рильен. — А этого молодого человека зовут Фальк, и он...

— Его фамилия, несомненно, Карс, — усмехнулся Левий, внимательно разглядывая мальчишку. Тот бросил на него быстрый взгляд блестящих светло-синих глаз и поклонился. — Фамильное сходство на лицо, только сын явно молчаливее.

— Эрен в его возрасте тоже больше молчал, — бессовестно сдал капитана Рильен. Тот шумно прочистил горло, привлекая к себе внимание.

— Мейр наверняка устал с дороги, — сказал он повернувшемуся к нему королю, с лица которого не сходила счастливая улыбка. — Давайте я провожу его в приготовленные покои, а потом, когда он отдохнет, вы сможете обсудить все эти, безусловно, интересные вещи.

— Как же я не подумал об этом! — воскликнул Рильен и виновато покосился на Левия. — Вы же еще и промокли! Нет, мы сделаем не так. Эрен, ты займись устройством всех остальных, а я провожу мейра в его комнаты.

— Милорд! — ахнула королева. — Но это дело слуг!

Рильен коротко взглянул на нее, и женщина замолчала, закусив губу.

— Леди, а вас я очень прошу проследить за тем, чтобы ужин состоялся вовремя, — негромко произнес король. — Я бы хотел до темноты показать мейру дворец.

— Да, милорд, — Адель присела в легком реверансе и, одарив Левия странным взглядом, удалилась, шурша юбками. Мейру это не понравилось. Он не любил женщин, всех, за исключением матери, и подспудно ожидал от них какой-нибудь гадости. Могла ли королева догадаться, что для ее мужа он намного больше, чем друг? Вполне, подсказывал внутренний голос. Или еще догадается, если они не будут более осторожны. Самому Левию было на это наплевать, пусть знает хоть весь Ортог, но он сомневался, что Рильену придется по вкусу такая огласка.

— Вот, — Рильен распахнул перед ним тяжелую дверь, сделанную из полированного черного дерева, и приглашающе махнул рукой. Левий, усмехнувшись, вошел внутрь и замер, открыв рот от изумления. Все убранство было выполнено в традициях Шираза. Пол устилали мягкие ковры с длинным ворсом, на которых были разбросаны подушки, а окна драпировала легкая ткань. Посреди комнаты, на низеньком столике с массивными изогнутыми ножками стояла курильня, рядом с ней лежали несколько упаковок табака его — Левия — любимого сорта. Пахло ароматными благовониями и чуть-чуть специями, будто кто-то рассыпал корицу и ваниль. Левий ошарашено покачал головой, не находя нужных слов.

— Тебе не нравится? — обеспокоенно поинтересовался Рильен, вошедший вслед за ним. — Я что-то перепутал? Я не был уверен относительно средств для ванной, но тот пройдоха-купец уверял меня, что...

— Это потрясающе... — совершенно искренне ответил Левий. В груди разливалось теплое щемящее чувство, которое он не испытывал с момента самой первой, еще совсем детской влюбленности. Как он мог сомневаться в том, что его здесь ждали? Вот оно, неоспоримое доказательство! Хотелось засмеяться, повалить Рильена в эти самые подушки, сделать какую-нибудь глупость, но он лишь улыбнулся и повернулся к другу. — А что касается средств для ванны... я потом научу тебя ими пользоваться.

Рильен непонимающе взглянул на него и неожиданно покраснел.

— Вы у себя там все ненормальные! — выдал он. — Я смотрел несколько книг... Боги, это какой-то кошмар!

— Книги? — удивился Левий, а затем расхохотался, когда понял, что тот имел в виду. — Ты читал "Зерно апельсина"? Или "Ночную прохладу"? Боги, неужели обе?!

Рильен стал совершенно пунцовым и сделал страшные глаза, указывая на замершего у порога Нейла. Левий махнул каршину рукой, и тот быстро скрылся за дверью, оставив их одних. Больше ждать было невозможно. Кажется, они шагнули друг к другу одновременно, сплетаясь руками, губами, душами. Целовались жадно, припадая друг другу, как к роднику в пустыне, и никак не могли остановиться.

— Подожди... — срывающимся голосом прохрипел Рильен и уперся Левию в грудь, слегка отталкивая от себя. — Не так сразу... потерпи.

Горячка немного спала, и Левий смог кивнуть в ответ, едва соображая, что делает. Рильен мягко провел кончиками пальцев по его лбу, скулам и щекам, будто вспоминая родные черты, и отстранился.

— Ужин через два часа, — напомнил он. — А потом я покажу тебе дворец.

Вечер почти не отложился в памяти Левия, слившись в череду лиц и имен. Его с кем-то знакомили, он что-то отвечал, даже шутил и казался любезным, но его мысли были далеко. Краем глаза он все время косился на Рильена, который выглядел спокойным и уверенным, и, если его и снедало то же нетерпение, что и Левия, то он никак не выдавал этого. Адель, сидевшая рядом с ним, сияла ослепительной улыбкой, и чрезвычайно мило занимала беседой цирри Ария, отданного ей на растерзание. Глава торговой гильдии Шираза, которого Левий сделал своим советником, несколько терялся от такого внимания, но мужественно отвечал на в изобилии сыпавшиеся на него вопросы. Мейр ему искренне посочувствовал.

Время пролетело незаметно. Едва они поднялись из-за стола, Рильен увлек его на экскурсию по замку, на ходу рассказывая историю этого, без сомнений, величественного строения. Эрен и Нейл следовали за ними на расстоянии пары метров, не мешая беседе. Левий слушал вполуха, не особо обращая внимание на то, что тот говорил, больше вслушиваясь в голос, чем в слова. Все дальше и дальше оставались заполненные придворными залы, коридоры опустели, и эхо гулко вторило звуку их шагов.

— А этот зал будет интересен Нейлу, — Рильен толкнул следующую дверь, и они оказались в оружейной. — Здесь собрана богатейшая коллекция, начало которой положил еще мой прапрадед. Желаете попробовать?

Глаза Нейла вспыхнули. Он молча взглянул на мейра, и тот кивнул, разрешая. Каршин змеей проскользнул внутрь и медленно двинулся вдоль стоек, разглядывая оружие.

— Это надолго, — усмехнулся Левий, наблюдая, как его ординарец почтительно и бережно вынимает из стойки какой-то старинный меч и разглядывает его почти благоговейно. Эрен, встав за плечом приятеля, что-то негромко объяснял ему, а потом потянул дальше вглубь комнаты.

— Уходим? — жарко обожгло ухо горячее дыхание, и Левий широко улыбнулся. Внутри заныло, затрепыхалось радостное предвкушение, и он, не колеблясь, кивнул в знак согласия.

— Посмотрим, что ты там вычитал полезного, — усмехнулся он, наслаждаясь вновь вспыхнувшим на щеках Рильена румянцем. Тот воровато огляделся по сторонам и поцеловал его, надежно предотвращая дальнейшие колкости.

"Кажется, чтение пошло ему на пользу", — мелькнула последняя связная мысль, а потом Левию стало не до этого.

Утро прокралось в спальню солнечными лучами и звонкими мальчишескими голосами, раздававшимися за окном. Левий с трудом разлепил глаза и потянулся, чувствуя приятную усталость во всем теле. Настроение стремительно поползло вверх.

— Доброе утро, господин, — произнес появившийся на пороге Нейл. — Я принес вашу одежду. Вы забыли ее... в гостиной. А кое-что — у дверей.

— Спасибо, — растерянно поблагодарил Левий. Нейл положил вещи рядом с мейром и выпрямился, ожидая дальнейших указаний. — Э-э-э-э... Нейл, прости, что так сбежал от тебя вчера. Просто...

— Мейр, — с едва заметной усмешкой ответил каршин, — тот день, когда вы сможете сбежать от меня так, что я этого не замечу, будет последним днем моей жизни. Я не переживу такого позора. Не желаете ванну, господин?

Левий смог только кивнуть.

— Что там происходит? — поинтересовался он, вернувшись в спальню, чтобы одеться после мытья. Из открытого окна доносились голоса, то и дело перекрываемые звоном оружия. Нейл подал ему рубаху, придержав так, чтобы мейр легко мог продеть руки в рукава, и потянулся за безрукавкой.

— Тренировка, господин. Кершеки, кстати, тоже присутствуют.

— Вот как? — удивился Левий и выглянул в окно. Внизу, вокруг тренировочной площадки, толпились люди. Кершеков он сразу выделил по одежде — их песочного цвета дэли, подпоясанные ярко-алыми кушаками, разительно контрастировали с темно-синей формой гвардейцев Рильена. Чуть в стороне Левий приметил двух мальчишек: юного принца и капитанского сына, заворожено следивших за происходящим. На самой площадке сражались двое, к которым и было приковано всеобщее внимание. Левий с интересом наблюдал за боем, который, однако, вышел недолгим. Один из противников сделал обманное движение, второй, купившись на трюк, открылся, и ему в грудь и тут же уперлось лезвие меча. Зрители разразились бурными аплодисментами, и бойцы, отступив назад, торжественно отсалютовали друг другу оружием. Через минуту их место заняла следующая пара.

— Занятно, — протянул Левий, чувствуя разгорающийся азарт. — А наши почему стоят в стороне?

— Вас ждут, — ответил Нейл, завязывая узел на его кушаке. Левий бросил взгляд в окно.

— Ну, раз ждут, поспешим.

Тренировка моментально прервалась с его приходом. Эрен махнул рукой соперникам, останавливая бой, и поклонился, приветствуя мейра. Тот недовольно нахмурился.

— Пусть продолжают, — потребовал он. — Я спустился именно для того, чтобы посмотреть.

Эрен улыбнулся.

— Может, ваши люди покажут нам свое искусство? — вкрадчиво поинтересовался он, бросив быстрый взгляд на Нейла, стоявшего позади Левия. Мейр в притворном недоумении поднял бровь.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно? — с добродушной усмешкой поинтересовался он. Эрен забавно замялся, еще раз покосившись за спину Левия, и тот сжалился. Он обернулся к Нейлу и коротко кивнул. Каршин ответил легким поклоном и быстрым шагом вышел в центр площадки.

— Я могу выбрать противника? — неожиданно обернулся он к капитану. Тот в недоумении кивнул, явно почувствовав подвох. — Тогда я выбираю его.

— Меня? — изумленно вскинул голову Фальк, на которого указал каршин. В первое мгновение он заметно растерялся, а затем в глазах мальчишки сверкнули азартные огоньки. — Я готов!

Над площадкой повисла оглушительная тишина. На лицах людей читалось явное недоумение: выбор противника был более чем спорен, но Эрен молчал, и никто не решился возмутиться вслух. Левий разделял всеобщее удивление, но справедливо полагал, что Нейл знал, что делал.

Свистнул, вылетев из ножен, длинный тонкий меч, и в ответ ему звонко пропел короткий, рассчитанный на руку подростка, клинок. Оба противника сделали пробные выпады и отступили, присматриваясь друг к другу. Песок под ногами едва слышно шелестел в наступившей тишине, и Левий внезапно заметил, как легко и изящно двигается мальчишка, не намного уступая в грации самому каршину. Это становилось интересным. Зашипел воздух, рассекаемый двумя клинками, и Фальк, не поддавшись на обманный маневр Нейла, отразил удар и тут же ответил выпадом. Каршин уклонился, и противники вновь закружили вокруг друг друга, ища брешь в чужой защите. Левий усмехнулся про себя. Нейл явно передал инициативу Фальку, давая парню возможность показать себя. Тот, оправдывая ожидания, ринулся в атаку и едва сумел уйти от стремительного встречного выпада. Сталь сверкнула на солнце, и Эрен с силой сжал кулаки, наблюдая, как смертельно острое лезвие прошлось буквально в нескольких сантиметрах от горла сына, но капитан ни сказал ни слова, молча наблюдая за схваткой.

— Он ничего ему не сделает, — тихо шепнул Левий, всей кожей чувствуя напряжение Эрена. Тот, не поворачиваясь, кивнул.

— Я это знаю, — сказал он, не отводя взгляда от площадки.

Фальк заметно собрался. Его движения стали тягучими, плавными и скупыми, не растрачивающими сил попусту. Он больше не бросался вперед, очертя голову, а прощупывал оборону Нейла точными булавочными уколами. Зрелище поистине завораживало. Теперь Левий понимал, почему каршин выбрал именно Фалька: в мальчишке виделся огромный потенциал, который Нейл, не понятно как, разглядел за столь короткое время.

"Может, так они и находят своих? — мелькнула неожиданная мысль. — Они их просто чувствуют, даже в детях".

Это было красиво. Нейлу приходилось обороняться уже серьезнее и в какой-то момент он решил не затягивать бой, перейдя в молниеносное наступление. Никто ничего и не успел понять — меч Фалька внезапно оказался в нескольких шагах от него, а около его горла затрепетала сталь. Через секунду Нейл отвел клинок и, как равному противнику, поклонился мальчишке. Тот, растерявшись, повторил его движение.

— Из тебя выйдет великий воин, — негромко произнес Нейл, но его услышали буквально все. — Твой отец может тобой гордиться.

Он обернулся к окаменевшему Эрену и улыбнулся.

— Но левая нога у него запаздывает.

Левий посмотрел на мальчишку. Глаза Фалька сияли. Забывшись, он порывисто шагнул вперед и дернул каршина за рукав.

— Вы научите меня? Пожалуйста!

— Если разрешит твой отец, — покачал головой Нейл, глядя на Эрена. Фальк умоляюще воззрился на отца, который, внезапно усмехнувшись, махнул рукой. Мальчишка просиял.

— Спасибо!

— А теперь подними свой меч, — кивнул в сторону клинка каршин. — Оружие не должно валяться на земле — считай, это первый урок.

Фальк со всех ног бросился выполнять распоряжение и, вложив меч в ножны, вернулся к принцу, который ободряюще похлопал его по плечу.

— Я тебе это еще припомню, — проворчал Эрен, когда Нейл неспешно подошел к нему, но было видно, что он не сердится. — Ты должен был выбрать меня! Зря я, что ли, устраивал все это?

— Успеете еще, — раздался звучный голос, и Левий не смог удержаться от улыбки. Он повернулся к подошедшему Рильену и с удовольствием заметил, что тому пришлось поднять воротник, чтобы скрыть следы, оставленные на его шее прошедшей ночью. Левий прекрасно помнил, как король шипел и ругался, обнаружив на горле характерные отметины, которые мейр с воодушевлением оставлял на нем в пылу ночного угара. Теперь за это мальчишество было немного стыдно и смешно.

"В следующий раз я буду аккуратнее", — подумал он, и внутри что-то радостно откликнулось на эту фразу. Не так давно Левий не мог себе и представить, что он у них вообще будет этот следующий раз. Это казалось чудом, в которое было до безумия страшно поверить. Но Левий верил, отбросив подальше все терзавшие его дурные предчувствия, задвигая на задворки сознания холодные доводы разума. Сейчас ему просто хотелось жить и не думать ни о чем. Взгляд карих глаз заставил загореться кожу, и мейр машинально сделал шаг вперед, неосознанно желая сократить разделявшее их с Рильеном расстояние.

Часть 11

— Шираз состоит из областей, керов по-нашему. Каждым кером управляет наместник, глава рода. Всего таких областей двадцать.

— К чему эта лекция по географии? — лениво поинтересовался Рильен. Ему тут же заткнули рот куском яблока. Протест против подобного насилия умер сам собой: вторая рука Левия будто невзначай скользнула по его плечу, вызвав на коже россыпь мурашек.

"У него же наверняка все затекло", — закралась в голову виноватая мысль, и Рильен приподнялся, чтобы перелечь на одну из подушек, освободив руку мейра, на которую он так удобно примостил голову. Легким тычком в грудь его опрокинули обратно.

— Лежи! — коротко рыкнул Левий и крепче прижал к себе, словно завоеванную добычу. — Так вот, всего в Ширазе двадцать керов. Каждый наместник обязан предоставить в мою личную гвардию своего сына, десять мужчин из рода и еще десять — по своему выбору.

— А регулярные войска? — уже с большим интересом спросил Рильен. Он читал об этом из книг по военной истории, принадлежавших деду, но услышать из первых рук оказалось гораздо интереснее.

— Каждый наместник управляется со своей территорией сам, — ответил Левий. — А в военное время обязан предоставить мне пятьсот воинов под предводительством своего старшего сына. Именно поэтому казна и не несет лишних расходов. И именно поэтому же политика моего отца принесла стране такие лишения. Мы не привыкли воевать одиннадцать лет подряд. Сейчас войска распущены по домам, но, в случае необходимости, будут готовы в течение недели.

— В Ортоге такое не выйдет, — с сожалением заметил Рильен. — Для этого придется перекраивать слишком многое. Но мысль интересная. Только я считал, что ты сам отбираешь кершеков.

— Я и отбираю, — подтвердил Левий. — Если не понравятся присланные наместником люди, то я отправлю их обратно, и нет большего позора для кера, чем это. Правящий род моментально потеряет уважение, и наместнику придется передать власть другим. Поэтому они очень стараются, присылая ко мне своих лучших воинов.

— Да ты тиран! — восхитился Рильен и, перекатившись, навис над раскинувшимся на ковре Левием. На губах мейра заиграла хищная усмешка, и ее до безумия захотелось стереть. Поцелуй получился со вкусом яблока: немного сладкий, немного с кислинкой. Прерывать его не хотелось, и Рильен медленно, растягивая удовольствие, провел языком по приоткрытым губам, слизывая с них остатки сока. Левий шумно выдохнул ему в рот и попытался притянуть ближе, обхватив за талию, но у короля были на этот счет свои планы. Он уперся ладонями в пол и приподнялся, разглядывая любовника.

— Что? — не выдержал тот.

— Положи руки за голову, — попросил Рильен. — И дай мне слово, что не сдвинешь их с места, пока я не разрешу.

— Зачем? — еще больше удивился Левий. Король лихорадочно облизнул губы и, чуть приблизившись, зловеще прошептал:

— Я не хочу тебя связывать.

Левий посмотрел на него с притворным ужасом.

— Ты меня интригуешь, — признался он, а затем, вздохнув, послушно закинул руки за голову. — Так и быть, обещаю.

Рильен благодарно поцеловал его в ответ и, убедившись, что Левий в точности выполняет просьбу, соскользнул ниже, губами и языком лаская его шею, грудь и живот, попутно избавляя от лишней одежды. Мейр задышал чаще, и этот отклик необычайно окрылил короля. Он стал действовать увереннее, смелее, раскованнее, и в награду ему раздавались тихие стоны и вздохи. Никогда раньше он не знал такой свободы и такого желания. Приподнявшись, Рильен мстительно оставил на горле Левия засос и тут же поймал готовые обхватить его руки.

— Я не разрешал, — властно шепнул он и с удовлетворением заметил, как по телу мейра прокатилась дрожь. Испытываемые ощущения кружили голову, туманили рассудок, заставляя сердце быстрее разгонять кровь по венам. Все нервы были напряжены до предела, стократно усиливая чувствительность, и Рильену казалось, что его обжигает каждое прикосновение, каждый поцелуй.

Он снова спустился ниже, поглаживая ладонями смуглый живот, приподнимавшийся и опадавший с каждым вдохом и выдохом, а потом стянул вниз штаны Левия и накрыл ртом давно уже возбужденный член. Это оказалось не так страшно, как он предполагал, и совершенно не противно. Вдобавок, там, над его головой, раздался протяжный стон, подстегнувший пыл Рильена, и он постарался припомнить все, что успел прочитать в тех книгах. Это было... увлекательно. Нажать чуть сильнее — и получить в ответ рваный выдох и непроизвольное движение бедер. Ослабить, податься назад — и услышать разочарованный стон. Власть над чужим телом, полностью доверенным его губам и рукам, совершенно опьяняла. И этот угар, разделенный на двоих, казался единственной твердой основой в пошатнувшейся реальности.

Не нужно было ни вопросов, ни разрешений, они и так понимали друг друга без слов. И можно оказалось все, и даже больше. В какой-то момент оба забыли о том, что Левий не должен был убирать руки из-за головы, и теперь его ладони жадно гладили плечи Рильена, оставляя на светлой коже розоватые разводы. Он не умел, да и не хотел оставаться безучастным, даже отдаваясь так, будто брал сам, не позволяя себя вести. И Рильену до ноющей боли в груди хотелось хоть раз заставить его потерять контроль, сорваться, захлебнуться удовольствием.

Рильен задыхался. Горячая теснота принявшего его тела сводила с ума, однако он сдерживался, стараясь причинять как можно меньше дискомфорта. Но Левий нетерпеливо толкнулся ему навстречу, и это в клочья порвало остатки самоконтроля. И нахлынувшее безумие почему-то пахло яблоками...

Все происходящее не поддавалось никакому описанию. Они оба вели себя, словно расшалившиеся подростки, прокрадываясь по ночам в спальни друг друга, сбегая на верховых прогулках от свиты и доводя охрану до нервного срыва. Рильен показал Левию свой Охотничий замок, в котором очень любил проводить время, в частности, потому что Адель терпеть не могла туда приезжать. Они провели в нем несколько дней, наслаждаясь уединением, а затем снова вернулись в Ортог.

Между тем, Левий действительно успел ознакомиться с устройством королевской гвардии и даже дал пару весьма ценных идей, которые Рильен намеревался воплотить в жизнь позднее. Попутно решались и торговые дела: гильдии обеих стран с удовольствием возобновляли давным-давно прерванные контракты. Рильен чувствовал себя абсолютно счастливым, о чем и не преминул сообщить Левию, когда они в очередной раз отправились на прогулку.

— Мне все время кажется, что это сон, — признался он, когда они расположились на поляне у ручья. Эрен разводил костер, невнятно ругая недавно прошедший дождь, а Нейл распаковывал захваченные с дворцовой кухни сумки с провизией, и никто не мог помешать обоим монархам поваляться на еще влажной земле. Капитан, правда, заставил Рильена улечься на собственный плащ, явно желая высказаться по этому поводу, но взгляд короля надежно заткнул ему рот. Рильен от души понадеялся, что Левий не заметил этой маленькой пантомимы: посвящать его в свои проблемы он не был готов. Его опасения оказались напрасны: мейр задумчиво глядел на воду, пожевывая стебелек травы. Тогда-то у Рильена и вырвалось это признание.

— Я боюсь, — продолжил он, когда Левий внимательно посмотрел на него, — боюсь, что однажды проснусь и обнаружу, что ничего не было. И тебя тут не было и нет. И я так и не смогу узнать, каково это, когда так голову сносит от кого-то. Я ведь раньше... Что я видел раньше? Женился, потому что отец велел, и кроме Адель и не знал никого. Я как будто и не жил до тех пор, пока тебя не встретил. Заболел тобой хуже, чем степной чумой.

— Почему ты не завел любовницу? — внезапно поинтересовался Левий. Рильен запнулся на полуслове и оторопело посмотрел на него. — Нет, не сейчас. Раньше. Вы были женаты одиннадцать лет, и, кажется, не слишком часто делили постель. Я вообще думаю, что это случалось всего два раза, — с усмешкой добавил он, заставив Рильена смутиться. — Так почему ты просто не завел любовницу? Или любовника.

— Это было бы нечестно по отношению к Адель, — серьезно заявил Рильен. Левий посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Причем тут Адель? — непонимающе спросил он. Настала очередь Рильена удивляться.

— Она моя жена, — с нажимом ответил король. Левий только фыркнул.

— Ну и что? — пожал он плечами. — У меня этих жен... Она выполнила свое предназначение — дала тебе наследника. Все остальное ее не касается, особенно твоя личная жизнь. Я вообще не понимаю, как ты прожил столько времени без ласки. При твоем-то темпераменте!

— До тебя я и не знал, что у меня есть этот самый темперамент... — пробормотал Рильен, чувствуя себя несколько неуютно от обсуждения столь скользкой темы. — Как-то жил... Не могу я так, понимаешь?

— Не понимаю, — покачал головой Левий. — Тогда как же то, что мы делаем сейчас?

В груди кольнуло болезненно, щемяще. Рильен смотрел на воду, не в силах поднять глаза на любовника, а тот настойчиво ждал ответа.

— С тобой я не контролирую себя, — наконец, сказал он, механически теребя край рукава. — И это меня пугает. Я знаю, что поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Это безумие. Ты — безумие.

Левий ничего не ответил. Рильен уже успел пожалеть о своих необдуманных словах, когда тот осторожно подсунул руку ему под шею и, обхватив за плечо, притянул к себе. Сразу стало необычайно тепло и уютно, даже сырость, исходящая от земли, перестала беспокоить. Вот только ноющая боль в груди не желала становиться слабее.

К вечеру Рильен начал кашлять, всячески скрывая это от окружающих. Это оказалось проще, чем он думал: обе гильдии как раз перешли к финальной стадии переговоров, и им зачем-то срочно понадобился Левий. Рильен был даже рад передышке. Из головы не выходил их разговор у ручья, вновь и вновь возвращая его мысли к тому, что он сказал мейру. Он действительно терял голову от одного только присутствия рядом Левия, и это толкало его на неосторожные поступки. Необходимо было остыть, одуматься, но Левий буквально парализовывал его волю, лишая способности мыслить здраво.

Рильен медленно брел по пустому коридору. Он отослал чрезвычайно обеспокоенного его состоянием Эрена, желая побыть наедине с собой и подумать. Капитан подчинился неохотно, но возражать не посмел, настояв лишь на том, чтобы король принял все необходимые ему лекарства. Рильен не сопротивлялся, ему и вправду стало немного легче. Сидеть в комнате оказалось невыносимо, и он вышел немного прогуляться.

Впереди послышались голоса, и Рильен, не желая ни с кем встречаться, быстро огляделся по сторонам. Ниша в стене показалась ему достаточно темной, и он без колебаний шагнул в нее и затаился. Голоса приближались, и скоро стало можно различить слова.

— Я даже не думал, что они пойдут на такие уступки! — громогласно заявил бас. На него шикнули, и он добавил уже тише:

— Но это действительно шикарные контракты. Кто бы мог подумать, что Арий согласится. Видимо, им действительно очень нужно это сотрудничество.

— Ну, — со смешком заметил другой голос. — Должны же и мы что-то иметь с того, что их мейр трахает нашего короля.

В ответ глумливо захохотали, и Рильен обмер от охвативших его отвращения и ужаса. Он не вслушивался в последующий разговор, занятый борьбой с подступившим приступом кашля, который мог бы его выдать. Легкие разрывала резкая боль, на глазах выступили слезы. Шаги и смех постепенно удалялись, и вскоре Рильен смог выйти из своего убежища. Его тут же согнуло пополам мучительным спазмом, сухой, лающий кашель раздирал горло и не давал дышать.

— Риль! — услышал он сквозь звон в ушах. — Боги, что с тобой?!

— Уйди! — хрипло выдохнул Рильен, пытаясь отстранить от себя перепуганного Левия. — Отойди от меня...

— Ты в своем уме? — вытаращился на него мейр и, не обращая внимания на слабое сопротивление, закинул его руку себе на шею. — Тебе надо полежать.

Вместе они добрались до королевской спальни, провожаемые удивленными взглядами встречавшихся по пути слуг и придворных. Рильена затошнило. Теперь он отчетливо понимал, как все смотрится со стороны: грубо, пошло, вульгарно. Ему казалось, что их обоих только что измазали в вонючей грязи, от которой не отмыться, и от этого становилось дурно.

Левий осторожно уложил его на кровать и навис, внимательно вглядываясь в посеревшее лицо. Рильен хорошо представлял, как выглядит: после таких приступов ему едва хватало сил встать с кровати. Но показывать слабость было нельзя.

— Что с тобой? — обеспокоено спросил мейр, и Рильен даже сумел улыбнуться ему в ответ.

— Простыл у ручья, кажется... — прошептал он. — Не бойся, все хорошо.

— Ты меня напугал, — серьезно сообщил ему Левий, и его слова отдались внутри острым чувством вины. — Я сейчас позову лекаря.

— Не нужно! — собрав последние силы, Рильен ухватил его за руку.

"Недоставало только, чтобы он пообщался с Персивалем!" — пронеслось в голове.

— Позови Эрена, — попросил он. — Он знает, что делать. А потом иди спать, пожалуйста.

— Я переночую здесь, — категорично заявил Левий. — Ты считаешь, я тебя оставлю в таком состоянии? А вдруг это не просто простуда?

— Левий, я тебя очень прошу, — устало процедил Рильен. — Если ты способен считаться с моими желаниями, то просто позови Эрена и иди спать! Я обещаю, завтра буду на ногах. Это просто простуда.

Левий закусил губу, явно не желая уходить. Боль в груди становилась совершенно невыносимой, и Рильен с трудом удерживал спокойное выражение лица. Хотелось взвыть, впиться ногтями в кожу, но он терпеливо ожидал ответа.

— Ладно, — неохотно согласился Левий, и Рильен воспрянул духом. — Но я приду утром!

— Хорошо, — кивнул король. — Я буду тебя ждать. А теперь иди. Пожалуйста.

Когда за ним закрылась дверь, Рильен застонал, чувствуя, как горят воспаленные легкие. Как не вовремя! Приступов не было уже почти год, и он надеялся, что удастся скрыть от Левия неприятную правду, способную причинить ему немалую боль. Зачем? Помочь он был не в состоянии, а взгромождать на его душу такую тяжесть Рильен не хотел. Левий и так достаточно пострадал из-за него. Месяц в яме, смерть отца — король до сих пор чувствовал свою вину за это. Обрекать его на новые муки не хотелось совершенно. Пусть все останется в тайне. Так ведь будет лучше, правда?

Часть 12

Сон не шел. Левий ворочался с боку на бок, пытаясь отогнать от себя странное тревожное чувство, не дававшее погрузиться в дремоту, но ничего не получалось. Интуиция еще ни разу не подводила его, и мейр привык доверять своим чувствам. С Рильеном происходило что-то странное, неправильное, пугающее. Левий вновь и вновь прокручивал в голове события этого вечера и не мог понять, что могло довести короля до такого состояния. Пока они добирались до спальни, он чувствовал, как сильно того трясло, и это никак не было связано с простудой.

Отпущенное им время неумолимо приближалось к концу. Как бы они ни старались, придумывать новые причины, позволившие мейру задерживаться в Ортоге становилось все труднее, да и Шираз ждал своего повелителя. Левий дорожил каждым проведенным вместе днем, которых предстояло все меньше, и ему было невыносимо видеть, как Рильен постепенно замыкался в себе. Мейр лукавил, он прекрасно понимал его сомнения и страхи. В отличие от Рильена, он давно заметил и вечно поджатые губы Адель, и шепот придворных, и наполненные жадным любопытством взгляды. У себя дома он бы быстро заткнул рты сплетникам, но здесь царили иные законы и понятия о приличиях. Правда была на стороне лицемерных ханжей, осуждающе качавших головами вслед чужому счастью — незаконному, но искреннему. И от этой несправедливости было еще больнее.

До утра он так и не дотерпел. Эрен, дремавший у постели короля, вскинулся при его появлении и, узнав мейра, сонно потер усталые глаза.

— Иди, — кивнул ему Левий. — Я с ним посижу.

— Не стоит, мейр, — попытался возразить тот, но, наткнувшись на не терпящий возражений взгляд, вздохнул и подчинился. — Пусть только король выпьет это, — попросил он, указав на укутанный в мех кувшин. — И не давайте ему раскрываться.

— Эрен... — протянул Левий, и капитан замер. — Нет, ничего. Иди.

Тот отвесил быстрый поклон и так же стремительно вылетел из спальни, словно боялся, что его могут остановить. Левий проводил его задумчивым взглядом, а затем осторожно присел рядом с Рильеном. Тот спал глубоким сном и выглядел значительно лучше: лицу вернулся нормальный цвет, а дыхание выровнялось. Левий облегченно вздохнул и поправил съехавшее одеяло, мельком вспомнив, как точно так же проводил ночи у постели Рильена в Гарвее. Воспоминание неприятно кольнуло, и мейр досадливо мотнул головой, отгоняя навязчивую ассоциацию. Он не отдал его тогда самой смерти, так неужели сейчас спасует перед людьми?

Утром все произошедшее стало казаться дурным сном. Рильен выглядел отдохнувшим и бодрым, и ничто не напоминало о свалившей его болезни. Левий заметно расслабился и даже дал уговорить себя на дружеский поединок.

Ему и раньше приходилось показывать свое искусство перед ортогцами, которые остались весьма впечатленными его боевыми навыками. Он показывал и технику одиночного боя, и в паре с Нейлом, и нюансы сражения сразу с несколькими противниками, в тайне желая покрасоваться перед одним-единственным человеком. Его надежды оправдались: Рильен каждый раз следил за ним восторженным взглядом, как никогда напоминая подростка. Теперь он решил поучаствовать и сам.

Посмотреть на это собралась половина дворца. Левий придирчиво оглядел свои сабли, покосился на клинок в руках Рильена и кивнул, показывая, что готов. Король моментально ринулся в атаку.

Им еще ни разу не доводилось сражаться друг против друга, но почему-то Левий умудрялся угадывать каждое движение противника, а тот, по всей видимости, чувствовал то же самое. Ощущение узнавания было острым до боли: они успели настолько хорошо изучить повадки друг друга, что им не требовалось тратить время на пробные выпады. Кровь буквально закипала в жилах, и Левий не видел ничего, кроме мелькавшего перед ним смертоносного лезвия. Это казалось безумием — сражаться вот так, боевым оружием, но таковым было все, что они делали до сих пор. Словно издалека, до него доносились подбадривающие голоса, но мейр не обращал на них внимания. Он парировал, наступал, оборонялся, и каждое движение оказывалось единственно правильным, идеально слаженным с ответным действием партнера. Как в сексе. Как в жизни.

Кровь, расплывшаяся неаккуратным пятном на рукаве Рильена, мгновенно отрезвила его, заставив опустить оружие. Король недоуменно вскинул бровь и, проследив взгляд Левия, повел плечом, показывая, что все в порядке. Мейр, однако, так не считал. Он хорошо расслышал вырвавшееся сквозь зубы проклятье.

— Сильно задел? — обеспокоенно поинтересовался он. — Прости.

— Пустяк, — легкомысленно отмахнулся Рильен. — Продолжим? Все смотрят.

— Наплевать, — отрезал Левий и убрал клинок в ножны. — Пойдем, посмотрим, что с твоей рукой.

Он осторожно обхватил внезапно напрягшегося Рильена за плечи и повел прочь от площадки, попутно бросив распоряжение продолжать тренировку без них.

— Отпусти, — сквозь зубы процедил Рильен, когда они остались одни. — Ты зачем это сделал? У всех на глазах!

— Что я сделал-то? — удивился Левий, пытаясь стащить с него испачканную рубашку. Рильен, вывернувшись из его рук, зло посмотрел ему в глаза.

— Ты что, правда не понимаешь? Ты бы еще на руках меня отнес! Вот после такого все и думают, что...

Он осекся, явно пожалев, что сказал лишнее, но было уже поздно.

— И что же они думают? — скрестив руки на груди, поинтересовался Левий. Рильен, мгновенно остыв, растерянно провел здоровой рукой по волосам и виновато посмотрел на любовника.

— Прости, — негромко произнес он, и гнев в душе Левия улегся, обузданный мягким, спокойным голосом короля. Мейр молча потянул Рильена за рукав, усаживая на постель.

— Давай, наконец, перевяжем тебя.

Неприятный разговор был отложен, но не забыт. Оба старательно делали вид, что ничего не произошло, и несколько дней им это даже удавалось. Оставшееся время не хотелось портить, однако Рильену становилось все труднее скрывать свое состояние: тот самый привал на сырой земле обошелся ему слишком дорого.

Новый приступ настиг его прямо за ужином. Один из светильников начал чадить, и Рильен, закашлявшись от дыма, никак не мог остановиться. В ушах уже звенело от кашля, в груди болезненно отдавался каждый вздох. Кто-то подал ему воды, чья-то рука похлопала по спине, и король досадливо отмахнулся от услужливого помощника. Он с трудом различал встревоженные голоса, из которых выделялись высокий и звонкий — Бриана, успокаивающий — Левия и пронзительный до боли в ушах — Адель. Королева что-то выговаривала кому-то, и Рильен напрягся, пытаясь вслушаться в ее слова.

— Это вы виноваты! — визгливо возмущалась женщина. — До ваших с ним прогулок все уже почти стало нормально, приступы не повторялись!

— Приступы? — эхом переспросил Левий, и Рильен отчетливо различил в его голосе растерянные интонации. — Какие приступы?

— Он болен! Вы не знали об этом? — язвительно поинтересовалась королева. — Я полагала, что вы более ответственны.

Адель сощурила глаза и обдала Левия полным презрения взглядом.

— Вы губите моего мужа, — добавила она. — Все началось с чумы... Вашей чумы.

Рильен похолодел. Не отрываясь, он смотрел на нечитаемое выражение, застывшее на лице Левия, и не мог заставить себя сказать хоть слово. Мейр медленно повернулся к нему, и в его глазах забрезжило понимание.

— Простуда, да? — неестественно ровным тоном поинтересовался он, и Рильена затрясло. — И ты мне ничего не сказал?

— Левий... — предостерегающе произнес Рильен, только сейчас вспомнив, что они были не одни. Советники тщательно отводили глаза, делая вид, что не обращают внимания на разыгравшуюся перед ними сцену, но в то же время жадно прислушивались к происходящему. Мейр вздрогнул. Он оглядел собравшихся ничего не выражающим взглядом и, развернувшись, молча вышел из обеденного зала.

— Милорд, вам надо лечь, — донеслось до Рильена, который все еще смотрел на закрывшуюся за Левием дверь, и он повернулся к жене. Та в испуге отпрянула под его взглядом. — Милорд...

— Извините меня, миледи, — едва сдерживаясь, чтобы не заорать на испортившую все женщину, процедил он. — Мне действительно лучше лечь. Эрен!

Капитан моментально очутился рядом и подставил плечо, помогая ему подняться. С другой стороны его обхватил Бриан, и они втроем покинули зал, провожаемые многочисленными выразительными взглядами.

— Допекло королеву, — краем уха услышал Рильен, когда они проходили мимо столов, и его буквально бросило в жар. — Нелегко терпеть под носом такое...

Король попытался оглянуться, чтобы увидеть говорившего, но Эрен, словно угадав это намерение, решительно потащил его дальше, не давая смотреть по сторонам.

Добравшись до спальни, Рильен буквально рухнул на кровать. Было трудно дышать, грудь пронизывали горячие волны боли. Он механически выпил предложенное Эреном питье и тут же провалился в глубокий сон.

Ему снился кошмар. Он находился посреди огромной толпы, все вокруг смеялись, показывая на него, и от жгучего стыда было некуда спрятаться. Он пытался закрыть лицо руками, пытаясь создать иллюзорную хрупкую защиту, но смех только усилился, подстегнутый его беспомощностью.

— Тише, тише. Это просто сон.

Мягкий успокаивающий голос развеял темноту, и Рильен распахнул глаза, хватая ртом воздух, будто рыба, вытащенная из воды. Левий, склонившись над ним, отер с его лба выступившие капли пота и отложил полотенце в сторону.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он. Рильен прислушался к себе и с удовлетворением отметил, что больше не чувствует боли.

— Хорошо, — искренне ответил он, и Левий недоверчиво прищурился. — Правда, хорошо.

— Ну-ну, — покачал головой тот, очевидно, не слишком убежденный. Рильен закусил губу.

— Левий, — как можно более спокойно начал он. — Я знаю, ты злишься. Но я не хотел тебя пугать. Это... я привык. А у нас было не так много времени, чтобы тратить его на бессмысленные переживания.

— Ты должен был мне сказать, — с нажимом ответил мейр. В его голосе не слышалось злости, и Рильен воспрянул духом. — Тебе не кажется, что я имел право знать?

— Я не хотел портить нашу встречу, — признался король и чуть приподнялся на локтях. Левий моментально подсунул ему под спину подушку и придержал за плечо, помогая сесть. — Это было глупо и нечестно, знаю. Но я полагал, что так будет лучше.

— Ночью у тебя был жар, — помолчав, сообщил ему Левий. Рильен кивнул, ничуть не удивленный услышанным. — Слабость, сильный сухой кашель, резкая боль, так? Как долго это продолжается?

— Это началось через год после Гарвея, — честно признался Рильен. — Я попал под дождь, сильно промок, но не придал этому значения — мне не часто приходилось простужаться, тем более из-за такой ерунды. Но в тот раз я слег с воспалением легких. Лекари, осматривавшие меня, сказали, что это последствия чумы. Мои легкие... медленно отмирают. С этим ничего нельзя сделать, разве что только притормозить процесс. Я не хотел тебе об этом говорить, но Адель... мне очень жаль, что тебе пришлось узнать об этом так.

Лицо Левия стало непроницаемым. Он с отсутствующим видом смотрел куда-то в сторону, осмысливая информацию, и Рильен не знал, что думать. Хотелось обнять, растормошить, заставить скинуть эту неживую маску, но руки словно налились неподъемной тяжестью, и он с замиранием сердца ждал ответа.

— Сколько? — не поворачиваясь, спросил Левий. По его подбородку скатилась капля крови из насквозь прокушенной губы, и он резким движением стер ее тыльной стороной ладони.

— Лет десять при должной аккуратности, — правильно понял его вопрос Рильен. Мейр наконец посмотрел на него, и от его взгляда королю сделалось жутко.

— Десять лет... — повторил он. — Риль... когда тебе это сказали?

Рильен машинально облизал пересохшие губы. Отвечать не хотелось: правда была слишком болезненна, а солгать под этим пронизывающим насквозь взглядом он бы сейчас просто не смог. Левий терпеливо ждал, и отмалчиваться больше не было никакой возможности.

— Сразу после первого приступа, — выдавил из себя король. Наступившая тишина навалилась удушливой тяжестью, и он внезапно почувствовал колоссальную слабость. — Левий... все не так плохо. Лекари иногда ошибаются...

— Ошибаются, — снова повторил Левий, и создалось впечатление, что мысленно он отсутствует в комнате. Его взгляд стал совершенно пустым. Рильен осторожно тронул его за руку, привлекая внимание. — И когда ты собирался мне об этом сказать?

— Я не знаю, — сознался Рильен. — Я все надеялся, что этого разговора удастся избежать. Я и так причинил тебе столько боли. Месяц в яме, смерть твоего отца... мне не хотелось взваливать на тебя еще и это...

— Ты не должен был решать за меня, — медленно произнес Левий, и выражение его лица стало немного мягче. — Ты ничего и никогда на меня не взваливал, я сам принимал решения. И я был честен с тобой!

— Да? — нехорошо прищурился Рильен. — Даже когда говорил мне, что отец ничего тебе не сделает за подписание договора?

Левий заметно растерялся. Он в замешательстве приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, и Рильн воспользовался его заминкой, чтобы порывисто притянуть к себе и поцеловать.

— Не думай об этом, — горячечно зашептал он прямо в губы Левия. — Просто давай жить, как жили раньше. Забудь все, что я сказал, в сущности, это ведь не имеет значения! Смерть ждет каждого из нас, но если все время думать о ней, то будешь умирать многократно. А я хочу жить!

— Ты такой дурак, — вздохнул Левий и мягко обнял его за плечи. — Этого не должно было случиться. Только не с тобой. Если бы я мог оживить Шахра, я бы убил его еще раз, на этот раз собственноручно.

Рильен не ответил. В голосе Левия звенела неприкрытая ярость, и король крепче обнял любовника, пытаясь успокоить. Он хотел бы сказать что-нибудь ободряющее и правильное, но нужных слов не находилось, поэтому он просто молчал, чувствуя, как постепенно расслабляются под его руками напряженные мышцы.

К вечеру Рильен почувствовал себя значительно лучше. Левий буквально не отходил от него, выгнав из комнаты Эрена, но возмущаться подобным вопиющим нарушением приличий уже не было ни сил, ни желания. Рильен буквально смаковал каждую минуту этого краткого периода затишья, прекрасно понимая, что ему придется говорить с Адель, и этот разговор не будет ни легким, ни приятным. Ситуация накалилась до предела, и любой выход из нее грозил серьезными потерями. Рильен решил не откладывать дело в долгий ящик.

Адель он нашел в ее спальне. Королева выглядела воплощением оскорбленного достоинства, и это заставило Рильена поморщиться от нахлынувшего раздражения.

— Зачем вы это сделали? — без предисловий поинтересовался он. Женщина вспыхнула от негодования.

— Сделала что? Я всего лишь сказала правду! Этот человек погубит вас, как вы не видите этого?! Он разрушает вашу репутацию, здоровье... он коварен и опасен!

— Вы не понимаете, о чем говорите, — процедил Рильен, пораженный злостью, прозвучавшей в словах жены. — И я бы попросил вас проявлять больше уважения к нашему гостю.

— А вы? — насмешливо вскинув бровь, поинтересовалась она. — Вы проявляете уважение ко мне? Или это в порядке вещей, что я слышу вслед смешки и пошлости? Надо мной потешаются, как над рогатой женой какого-нибудь провинциального барона, падкого на смазливых крестьянок! Вы покрыли позором не только себя, но и меня. С чего мне проявлять уважение?

Рильен замер, не зная, что сказать в ответ. Адель, воодушевленная его молчанием, стиснула кулачки и заговорила с удвоенным пылом.

— И знайте, я не смирюсь! Я королева и ваша жена, поэтому я требую, чтобы вы избавили меня от этого стыда! Мейр слишком долго злоупотреблял нашим гостеприимством, пора ему и честь знать. И вы должны дать мне слово, что подобные визиты никогда более не повторятся. Сохраните хоть те крохи, что остались от достоинства Ортога!

Рильен молча смотрел на упрямо вскинувшую голову жену. Ее глаза сверкали, кисти были крепко сжаты в кулак, а на лице отражалось все испытываемое ей праведное негодование. Перед глазами медленно протекали все события последнего месяца. Томительное ожидание, долгожданная встреча, безумные ночи и наполненные радостью дни.

"А еще ухмылки и соленые шутки, — услужливо напомнила память. — Кем я стану в глазах людей, которые видят лишь внешнюю мишуру? Что наговорят Бриану? У него не должно быть повода стыдиться своего отца..."

То решение, которое исподволь вызревало внутри уже несколько дней, наконец оформилось и приобрело четкость. Внутри заледенело, застыло неподвижной глыбой что-то важное, жизненно необходимое как воздух.

"Один раз, Эрен... один раз в жизни я могу поступить так, как хочу?" — вспомнилось ему, и растянувшая губы улыбка стала подобна оскалу. Что ж, он использовал свой шанс и не жалел об этом: ведь ему удалось спасти Левия. И пусть сейчас он снова терял его, разница была существенна. В душе неожиданно воцарилось полнейшее спокойствие. Рильен в упор посмотрел на жену.

— Мейр уедет послезавтра, миледи, — ледяным тоном сказал он.

Глава 13.

Едва Рильен появился на пороге, Левий сразу по его лицу понял, что не услышит ничего хорошего. Король выглядел собранным и предельно серьезным, будто готовился к какому-то отчаянному поступку.

— Тебе нужно уехать, — без обиняков заявил он. Левий согласно кивнул, ничуть не удивленный.

— Мои люди почти готовы, — ответил он. — Я как раз хотел тебе сказать. Что ж, это было славное время.

Мейр принужденно рассмеялся, хотя не испытывал и тени веселья.

— Вернемся к старой доброй голубиной почте, — с вымученной улыбкой попытался пошутить он. Рильен болезненно поморщился. — Что?

— Не будет больше никакой почты, — очень тихо сказал король, и Левий почувствовал, как внутри все оборвалось. Рильен говорил спокойно, уверенно, безжизненным тоном чеканя слова, и от этого становилось ясно — он принял решение и не передумает. — Если мы продолжим переписываться, то я не выдержу и снова захочу тебя увидеть. И все повторится. Мы не прошли проверку, Левий, мы не можем сдерживаться и мыслить разумно рядом друг с другом. Нам слишком сносит голову, и так не может продолжаться.

— Ты хочешь разорвать все? — ровным тоном поинтересовался Левий, стараясь ни единым мускулом не выдать переполнявших его эмоций. Рильен кивнул, но было видно, как не легко далось ему это простое движение. — Никаких писем, никаких встреч? Никакого будущего?

— У нас нет будущего! — неожиданно резко ответил Рильен, и Левий наконец смог поймать его взгляд, в котором бушевала буря. От того, что это решение не было для короля простым, стало немного легче. — Мы уже получили все, что могли взять — излишек нас просто погубит. Не будем жадничать, Левий. Надо быть благодарными за то, что у нас было и не требовать большего. Я не могу позволить сплетням бросить тень на Адель и Бриана.

— Ах вот оно что! — догадался Левий, чувствуя, как непроизвольно сжимаются кулаки. — Ты говорил с Адель! Что наплела эта...

— Левий! — Рильен предостерегающе вскинул руку, и мейр замолчал, кусая губы от злости. — Она права. У нас обоих есть обязательства и репутация, которая должна оставаться незапятнанной. Поэтому нужно сделать вид, что ничего не было. Все забыть... я уничтожу старые письма, и тебе стоит сделать тоже самое. Скажи, что сделаешь это! Ты ведь все понимаешь...

— Я... понимаю, — с трудом ответил Левий. — Значит, никаких писем, никаких встреч. Как скажешь.

— Перестань, — сквозь зубы процедил Рильен. — Перестань говорить так, будто я предаю тебя. Мне не легче, я не хотел, чтобы все вышло так! Но мы сами позволили этому выйти из-под контроля, а теперь расплачиваемся. Оба.

Сказать было нечего. Некстати вспомнился утренний разговор, и Левию стало мучительно стыдно за свою злость, направленную на человека, который ее не заслуживал. Рильен, словно почувствовав его замешательство, сделал то, что и всегда: решительно шагнул вперед и поцеловал, жадно, требовательно, как будто в последний раз. Хотя, почему как будто?

— Что ты делаешь? — срывающимся голосом спросил Левий, чувствуя, как откликается на этот поцелуй его тело. И стиснул зубы, услышав в ответ короткое:

— Прощаюсь...

Безумие, страсть, горячность отступили куда-то на задворки сознания, уступив место неторопливой нежности. Они изучали друг друга, словно в первый раз, а на самом деле просто запоминая, накрепко отпечатывая в памяти терпкость чужих губ, солоноватость кожи, пульсирующую тяжесть внизу живота, уверенную бережность прикосновений. И сама мысль о том, что это должно было окончиться, становилась невыносимой, поэтому они медлили, как могли, изо всех сил оттягивая неизбежное.

Потом они просто лежали рядом, не прикасаясь друг к другу, словно бы проведя незримую черту, отсекавшую прошлое. Молча, думая каждый о чем-то своем, но, в сущности, об одном и том же. И мучительно тяжело оказалось встать, заговорить о незначащих пустяках, запретив себе даже мысленно пересекать установленную границу, которая раз и навсегда развела их по разные края пропасти. И Левий отчетливо понимал, что ничего не может с этим сделать.

Прощались церемонно и сухо, словно чужие, произнося полные официоза слова, пустые и неискренние. Адель торжествующе улыбалась, и Рильен был бесконечно благодарен Левию за то, что тот вел себя с ней предельно вежливо. Самому же ему безумно хотелось скрыться куда-нибудь подальше от посторонних глаз, чтобы наконец избавиться от неестественной маски радушия и спокойствия, которую он уже с трудом удерживал на лице. Судьба в лице Эрена оказалась милостива к нему: капитан вслух заметил, что Его Величеству требуется отдых, и его поддержал Левий, быстро свернувший мучительную для обоих церемонию. За отъездом мейра Рильен наблюдал уже из окна собственной спальни.

Прежде чем забраться в экипаж, Левий поднял голову и, найдя взглядом нужное окно, улыбнулся: светло и искренне, а затем, махнув рукой Нейлу, скрылся в карете. Процессия медленно тронулась, увозя его прочь, и Рильен, не выдержав, задернул штору.

— Я рада, что вы приняли правильное решение, милорд, — услышал он и едва не расхохотался. Истерика подступила к горлу, сдавив его словно стальными обручами, но Рильен усилием воли поборол себя.

— Миледи, — холодно сказал он и обернулся к королеве, улыбка которой значительно поблекла под его взглядом. — Я сделал все возможное, чтобы вас ничего не беспокоило. Надеюсь, вы удовлетворены?

— Милорд, — растерянно протянула Адель. — Все, чего я хотела, — это блага для вас. Поверьте мне! Я искренне люблю и уважаю вас, и вы же сами понимаете, что...

— Единственное, что я сейчас понимаю, — слегка повысив голос, прервал ее Рильен, — что если вы сею же секунду не уйдете, я сделаю что-нибудь, не подобающее мне как мужчине и королю. Поверьте, вы выбрали плохое время, чтобы читать мне нотации. Уходите.

— Но, милорд...

— Уходите! — заорал Рильен и резко осекся, только сейчас заметив за спиной Адель Бриана. Королева возмущенно сверкнула глазами, но возражать не решилась и удалилась, громко хлопнув дверью на прощанье. Бриан остался.

Рильен снова отвернулся к окну, не решаясь посмотреть на сына и не желая увидеть на его лице осуждение. Послышались мягкие пружинистые шаги, Бриан молча встал рядом с отцом, который разглядывал опустевший двор. На несколько минут в воздухе повисла тишина, в которой на удивление не чувствовалось тяжести.

— Что ты думаешь о своей помолвке с леди Майей? — неожиданно поинтересовался Рильен. Бриан недоуменно посмотрел на него и пожал плечами.

— Я думаю, что это решенное дело. Ты же дал ее отцу слово.

— Меня интересует, хочешь ли ты этого сам? — терпеливо переформулировал вопрос Рильен. Принц изучающе вгляделся в его лицо и усмехнулся.

— Леди Майя, безусловно, весьма достойная девушка, — сказал он таким тоном, словно это было ужасно плохо. — Но, отец, мы очень разные. Я бы хотел жениться на ком-нибудь другом, и тогда, когда пойму, что хочу этого.

— Тебе придется рано занять трон, — заметил Рильен после небольшой паузы совершенно будничным тоном, будто говорил не о собственной смерти. — Думаешь, сможешь справиться без близкого человека рядом?

Бриан нахмурился.

— Я... понимаю это, — с расстановкой, тщательно обдумывая слова, ответил он. -Но у меня уже есть близкий человек — Фальк. Он поможет мне. Да и ты многому научил меня, так что я уверен, что справлюсь. Ты и... он.

Принц кивнул в сторону окна, и Рильен понял, что он говорил о Левии. Сердце пропустило удар. В голосе Бриана не прозвучало ни тени осуждения, которого он так боялся, и король, не удержавшись, положил руку на плечо сына.

— Завтра я заявлю об отмене помолвки, — сказал он. — Пришла пора делать правильные вещи.

Эпилог.

Ортог изменился, и это оказалось даже к лучшему. По крайней мере, это лишало воспоминания болезненности, и Левий испытал невообразимое облегчение. Время все сгладило, и теперь мейр с любопытством оглядывал знакомые места.

— Здесь была беседка, — вспомнил он и указал на раскидистое высокое дерево. Бриан, сопровождавший его на этой прогулке, кивнул.

— Ее пришлось снести, — сказал он. — Доски совсем прогнили, и Корнелия несколько раз падала с ограждений, по которым она обожала лазить. Сорванец, а не принцесса.

Он сокрушенно покачал головой, но было видно, что он очень гордится племянницей. Левий исподтишка разглядывал его, поражаясь, насколько он стал непохожим на отца. В его чертах не было и следа мягкости, присущей Рильену, наоборот, они казались высечеными острым резцом, который придал его лицу жесткое и волевое выражение. Карие глаза смотрели дерзко и упрямо, красноречиво свидетельствующих о том, что их обладатель не привык отступать перед трудностями и всегда добивается своего. Левий вспомнил огненно-рыжего парня, который пытался увязаться с ними, и не сдержал улыбки.

— Я рад, что Ортог по-прежнему крепко стоит на ногах, — вслух сказал он. — Рильен передал власть в достойные руки.

— Благодарю, — с легкой улыбкой отозвался Бриан и замешкался. — Мейр, позвольте спросить вас... Почему вы не приехали тогда?

Левий понял вопрос без уточнений. Он остановил лошадь и, спешившись, подошел к дереву, у которого раньше стояла резная беседка. Бриан молча последовал за ним, ожидая ответа.

В Ортоге остались преданные Левию люди, еженедельно славшие ему отчеты о состоянии здоровья короля. Мейр не испытывал угрызений совести: он дал слово лишь не писать самому Рильену, однако интересоваться его делами ему никто не мог запретить. Внешне все казалось вполне благополучным, но Левия не оставляло тревожного предчувствия. Он старался отмахнуться от него, заваливал себя делами и с нетерпением ожидал докладов своих соглядатаев.

Увидеть Рильена ему удалось еще несколько раз на заседаниях Совета. Теперь они не играли, стараясь держаться на расстоянии друг от друга, чтобы ничем: ни взглядом, ни словом, — не напоминать себе о прошлом. Левий стал ненавидеть эти встречи и после очередного обсуждения насущных проблем подолгу бродил в одиночестве по специально выстроенному для этих собраний замку. Однажды во время такой прогулки он наткнулся на Рильена.

Короля скрутил приступ сухого рваного кашля. Он прислонился к стене и, согнувшись, прижимал к губам край платка, пытаясь заглушить рвущиеся изнутри хрипы. В одно мгновение Левий оказался рядом и обхватил его за плечи, поддерживая и помогая выпрямиться. Его тут же словно облаком окутало знакомое тепло, так легко узнаваемое, что на миг показалось, что между ними и не было этих нескольких лет отчуждения. Эйфория плеснула в вены и тут же схлынула, когда Рильен начал остервенело вырываться из его рук.

— Пусти! — со злостью рыкнул он, и Левий разжал объятья. — Мы же договорились!

— Я просто хотел помочь, — обескураженно пробормотал мейр, в растерянности глядя в потемневшие глаза короля. — Тебе хуже?

— Со мной все в порядке, — отрывисто бросил Рильен, и его снова согнуло в мучительном спазме. Прокашлявшись, он вытер губы платком и выпрямился. Левий, скрестив руки на груди, ждал его объяснений. — Уходи, пожалуйста.

— Риль, давай поговорим, — умоляюще попросил мейр, всей кожей чувствуя беду. — Только один раз!

По лицу Рильена пробежала тень, исказившая его черты до неузнаваемости. Он порывисто шагнул к Левию, обхватил его за шею и, притянув к себе, невесомо прикоснулся губами к его губам. И тут же отпрянул.

— На память, — прошептал он и, резко крутанувшись на каблуках, зашагал прочь. Левий, не в силах сдвинуться с места, смотрел ему вслед и опустил взгляд только, когда король скрылся за поворотом. На глаза ему тут же бросился оброненный Рильеном платок. Левий присел, бережно поднял белоснежную ткань и замер, увидев на ней красновато-бурые пятна. Его затошнило, голова пошла кругом, и мейр привалился плечом к стене, пытаясь не сползти на пол. В этот момент он с кристальной ясностью осознал, что больше никогда не увидит Рильена.

Известие, которого он ожидал с затаенным ужасом, пришло через полгода. Левий дважды перечитал короткую записку, принесенную голубем, а потом порвал ее на мелкие клочки, приказал принести самого крепкого вина и заперся у себя в покоях, приказав никому не нарушать его уединения, даже Нейлу. Каршин охотно сделал вид, что подчинился, но, дав мейру на заливание своего горя два дня, без труда вскрыл несложный замок и, не церемонясь, выкинул в окно остатки дорогущего вина. Левий ругался долго, изобретательно и вдумчиво, но в глубине души был признателен своему ординарцу и другу.

— Его Величеству было бы неприятно узнать, что вы провожаете его так, — сказал ему Нейл, поднимая кувшин с ледяной водой. — Будьте мужественны, мейр. Судьба не посылает нам испытаний, к которым мы не готовы.

— Так учат у вас? — дрожа от холода, поинтересовался протрезвевший Левий. Нейл странно хмыкнул и, явно не без удовольствия, опорожнил ему на голову следующий кувшин. — Проклятье!

— Нет, мейр, — ответил каршин и потянулся за полотенцем, посчитав экзекуцию законченной. — Этому я научился у вас. Там, в пустыне. Я понял, что смогу жить дальше, несмотря на то, что случилось. И вы сможете, господин. Верьте мне.

И Левий поверил.

Спустя месяц к нему прибыл официальный посол из Ортога, приглашавший на коронацию нового монарха. Левий выразил свою радость по этому поводу и попросил передать свои искренние извинения: многочисленные дела никак не позволяли ему покинуть Шираз. Посол понятливо кивнул и попросил личной аудиенции у мейра. Левий, заинтригованный его тоном, согласился.

— Меня предупредили, что вы, скорее всего, ответите отказом, — сказал посол, когда все советники покинули зал. — И попросили передать вот это лично в руки.

Он выудил из-за пазухи плоскую деревянную шкатулку и с поклоном протянул ее мейру. Внутри оказались письма.

— Что это? — глядя на листки бумаги, как на ядовитых змей, спросил Левий. Посол подал ему запечатанный конверт.

— Здесь все объяснено, мейр, — пояснил он в ответ на удивленный взгляд Левия. — И мне приказано дождаться ответа.

Левий без промедления распечатал письмо.

"С величайшим уважением приветствую вас, мейр! — гласил заголовок. — Я взял на себя дерзость побеспокоить вас этим письмом, в надежде, что вы не останетесь глухи к словам сына того, кто был вам дорог. Как будущий правитель Ортога я сочту за величайшую честь, если вы почтите присутствием мою коронацию. Поверьте, это приглашение искренне и радушно, вас всегда рады видеть в Ортоге. Кроме того, в бумагах отца, я обнаружил шкатулку, которую передал вам мой посол. Я полагаю, отец хотел бы, чтобы они хранились у вас. С почтением, Бриан Авенти"

Левий несколько мгновений смотрел поверх листа, который держал перед собой, а затем, отложив его в сторону, снова взял в руки шкатулку. Здесь были все его письма — от первого до последнего. Рильен не уничтожил их, как обещал. Многие из них были изрядно потрепаны, некоторые даже протерлись на сгибах, словно их часто доставали, перечитывали и снова складывали обратно. В горле встал противный ком. Левий бережно убрал бумаги в шкатулку и поднял взгляд на ожидавшего посла.

— Передай своему господину, — сказал мейр, — что ответ остается прежним. Я не смогу приехать. Но я... благодарен ему за понимание.

Посол почтительно поклонился.

Над головой тихо шуршали листья, которые трепал налетевший ветерок. Левий обвел взглядом открывавшийся вид на пробегавший чуть дальше ручей и обернулся к подошедшему Бриану.

— Я не приехал из-за твоей матери, — наконец сказал он. — Не уверен, что смог бы разговаривать с ней уважительно, да и она вряд ли была бы рада меня видеть. А потом, когда ее не стало, было уже поздно напрашиваться в гости, да и не хотелось бередить память. Прах к праху, так, кажется, говорят у вас?

— А в Ширазе утверждают, что человек жив, пока его помнят те, кто любит, — глядя ему в глаза, ответил Бриан, и в это мгновение в его улыбке проявилось что-то, напомнившее Рильена. Левий глубоко вздохнул и отвел взгляд.

— Тогда мы с твоим отцом умрем вместе. А пока жива моя память — он тоже будет жить.