Последний штрих занял свое место и великий светлый волшебник, ощущая себя чудовищно вымотанным морально, постаравшись взять себя в руки и настроиться на рабочий лад, решительно встал на один из символов колдовского рисунка. Магическая сила тонким ручейком потекла в ритуал, а над дневником начал клубиться серый дым.
— Поговори со мной, Том, мальчик мой.
Туман резко сжался, становясь более плотным и превращаясь в фигуру подростка, одетого в зеленую мантию факультета Слизерин. Ему можно было дать лет шестнадцать, если бы не холодный и пронизывающий взгляд озлобленных глаз, за свою короткую жизнь повидавших столько всего, что и иному взрослому даже не снилось.
— Нам не о чем разговаривать, профессор, — чуть гулким голосом отозвался крестраж. — Или уже директор? А ведь вы почти не постарели с тех пор, хоть и изменились внешне. Неужели нашли свой способ достичь бессмертия?
— Вот видишь, оказывается нам все же есть, о чем поговорить, — хмыкнул "Альбус", продолжая поддерживать минимальный поток магии для воплощения проекции молодого волшебника.
— Пустое, старик, — высокомерно хмыкнул Том. — Я — темный артефакт, созданный при помощи жертвоприношения жизни маленькой девочки, а ты — великий светлый волшебник. Вряд ли у меня есть что-то, что может тебя заинтересовать настолько, чтобы сохранить мою оболочку целой, не говоря уже о полноценном воскрешении. Душеспасительные же разговоры на меня не подействуют.
— А если я все же попытаюсь? — склонив голову, вопросительно приподнял брови директор Хогвартса.
— Зря потеряете время, — отрезал Ридл. — Я — Волдеморт! Лорд судеб! Величайший темный лорд столетия!..
— Ты — запутавшийся ребенок, мальчик мой, — грустно отозвался на эту тираду великий светлый волшебник. — Словами мне тебя действительно не переубедить... Придется воспользоваться другими методами.
— И какими же? — призрак сложил руки на груди, одарив собеседника насмешливым взглядом. — Напомню, что зелья, стирание памяти, заклинания вроде "империуса" и "конфундуса" на меня не подействуют. Я — артефакт и обладаю всеми свойствами неживых предметов.
— Твоя защита не настолько совершенна, как ты думаешь, мальчик мой, — сойдя с рисунка "Дамблдор" направился к одному из лабораторных столиков, где в один ряд стояли двенадцать флаконов с серебристым дымом внутри. — Может быть я и смог бы вернуть тебя в мирное общество иными путями, но прости...
— Что ты задумал, старик? — насторожившись, Том попробовал защиту ритуального рисунка на прочность, но ожидаемо наткнулся на непреодолимую стену.
— У тебя были отняты детство, семья, друзья, — подхватив первые два флакона, директор Хогвартса пошел обратно к дневнику. — Мы — это наши воспоминания и личный жизненный опыт. В этих флаконах находятся воспоминания людей, проживших долгую и счастливую жизнь, которую ты сможешь разделить с ними от начала и до сегодняшнего дня. Можешь считать это моим подарком и твоим наказанием.
— Ты хочешь заставить меня прожить жизнь магла? — удивился призрак. — Старик, кажется маразм тебя все же догнал. Чего ты этим хочешь добиться? Какие-то воспоминания меня точно не сломят и не изменят.
— Я и не хочу, чтобы воспоминания тебя сломили, — ответил "Альбус", присаживаясь рядом с одним из символов рисунка. — Но я надеюсь, что опыт чужой жизни научит тебя сопереживанию... и подарит несколько новых, приятных минут жизни.
Откупорив первый флакон "Дамблдор" вылил его содержимое на рисунок, который тут же впитал в себя весь туман. Проекция подростка побледнела и втянулась обратно в дневник, внутри которого начал проигрываться фильм с полным погружением и от первого лица, с возможностью ощущать эмоции и слышать мысли своего "героя".
Несколько раз директору Хогвартса пришлось возвращаться к столу с флаконами, пока наконец все двенадцать своеобразных ячеек для памяти не оказались заполнены. Теперь оставалось только ждать, ведь пусть крестраж и лишен ограничения биологического мозга по скорости усвоения информации, но вот запертый в нем осколок души привык осмыслять все линейно и упорядочено, а не единым массивом.
— Увидимся через год, мой мальчик, — произнес великий светлый волшебник, кивая Невыразимцам и направляясь к выходу из ритуального зала, который будет запечатан до момента, пока ритуал не прекратит свое действие.
— Вы — страшный человек, мистер Дамблдор, — заметил первый скрытник, пристраиваясь за левым плечом бывшего старика. — Мне даже сложно сказать, благороден ваш поступок, либо наоборот жесток.
— Это точно, — усмехнулся его коллега. — Я бы мог однозначно заявить, что вы поступили с ним мягко... если бы половина флаконов с воспоминаниями была взята не у женщин. Это такая жестокая месть?
— А может быть все проще и вы проводите какой-то бесчеловечный эксперимент? — вновь заговорил первый спутник. — Темный лорд, в общем счете проживший тысячу лет как несколько разных маглов, понимающий как мужчин, так и женщин... Выпускать такого из-под нашего наблюдения будет катастрофической ошибкой.
"Много вы понимаете... волшебники и ученые", — мысленно отмахнулся директор Хогвартса.
— Прошу прощения, господа, но у меня еще много дел, — решив закончить на сегодня с визитом к Невыразимцам, произнес великий светлый волшебник. — Хроноворот, конечно позволяет добавить десяток часов к суткам, но и он — не панацея.
* * *
— Вызывали, директор Дамблдор? — осторожно открыв дверь в директорский кабинет, внутрь заглянул невысокий черноволосый мальчик, на носу которого красовались перемотанные изолентой очки-велосипеды, а волосы находились в состоянии затяжного творческого беспорядка.
— Заходи, Гарри, мой мальчик, — добродушно улыбнувшись, успевший вернуть себе привычный внешний вид и переодевшийся в золотого цвета мантию "Альбус", приглашающим жестом подозвал ребенка к столу и предложил сесть на стул для посетителей. — Поделись, как прошло твое лето? Как родственники? Как друзья? Нравятся ли тебе перемены в школе? Может быть, хочешь чаю? У меня есть замечательные свежие пирожные, мармеладные лимонные дольки и печенье с шоколадной крошкой. Подожди секундочку...
Под подобным напором со стороны помолодевшего старика ребенок стушевался и как только сел на стул, так и продолжал молча сидеть и хлопать глазами, пока с полок прилетели блюдца, чашки, миски с угощениями и горячий чайник. Великий светлый волшебник, видя затруднения собеседника, не стал его торопить, а налив ароматный напиток, сам решил слегка развеять напряженную обстановку:
— Прошедшим летом мне в голову пришла идея пройтись по магловскому Лондону, заглянуть в кино и магазины... Простые люди создали столько интереснейших, полезнейших и почти что волшебных вещей, что мне даже стало немного стыдно за то, что мы — волшебники, настолько однообразно используем свои силы.
— Но это не так, директор! — горячо возразил герой магической Англии. — У волшебников много всего того, чего нету у маглов.
— Да ну? — изобразил удивление "Дамблдор". — Приведи пример, что есть у нас, чего нет у них?
— Летающие метлы, — без сомнений, глядя на мужчину сидящего по другую сторону стола чистыми зелеными глазами, убежденно заявил Гарри Поттер. — Еще есть живые портреты...
— Сдаюсь-сдаюсь... Хе-хе, — откинувшись на спинку кресла и вскинув руки в защитном жесте капитулировал "Альбус". — Но согласись, телевизор, радио, самолет — это тоже достойные изобретения. Вот я и подумал о том, как можно некоторые достижения простых людей поставить на службу к волшебникам. Ты ведь уже оценил большие зеркала в обеденном зале и гостиной факультета?
— Но разве это зеркала, директор? — после непродолжительной паузы удивленно спросил мальчик. — Они ведь показывают... Ну... Картинки, как в телевизоре.
— А вот это, мой мальчик, одна из величайших разработок волшебников, которая называется "Протеевы чары", — с улыбкой на губах, поучительно-возвышенным тоном заявил великий светлый волшебник. — Изначально они создавались для того, чтобы два волшебника находящиеся далеко друг от друга, могли общаться, невзирая на расстояние.
— Как телефон? — попытался угадать юный Гриффиндорец. — Это такая штука с трубкой, в которую говоришь и...
— Я хоть и старый, но не такой уж и дремучий, — одарив собеседника насмешливо-веселым взглядом, от чего школьник стыдливо покраснел, "Альбус" продолжил. — Ты и прав, и неправ одновременно, Мой мальчик. Протеевы чары накладываются на два листа бумаги, что в магическом плане делает их одним целым, но при этом они остаются отдельными предметами... Хм... Теория частицы и целого наверное будет звучать для тебя слишком мудрено. Давай я лучше покажу?
Не дожидаясь ответа "Дамблдор" достал из стола два листа бумаги, помахал над ними своей волшебной палочкой и прошептал несколько заклинаний, после чего один из них протянул юному Гриффиндорцу, а сам взялся за позолоченное перо для письма. Немного подумав, он написал: "Привет, Гарри. Я — Альбус. Как дела?".
У ребенка восхищенно расширились глаза, и он посмотрел на директора, но тот приложил к губам указательный палец и заговорщически подмигнув, протянул запасное перо. Поттер пару секунд недоумевал, затем улыбнулся и наклонившись над столом стал строчить ответ: "Здравствуйте, директор".
Хмыкнув, великий светлый волшебник продолжил беседу: "Я не директор, а Альбус..."
Какое-то время они переговаривались через записки, изредка прикладываясь к чашкам с чаем и угощаясь сладостями. Наконец, когда старший волшебник вернул перо в держатель, маленький герой магической Англии тоже неохотно отложил письменные принадлежности.
— В зеркалах используется аналог "Протеевых чар", который работает постоянно, улавливая волны и частицы света своей поверхностью, тут же заставляя своего "близнеца" испускать точно такие же сигналы, — постарался объяснить работу сквозных зеркал бывший старик, но как это часто бывает при общении взрослого и ребенка, породил только больше вопросов.
— А причем тут свет? — не заставил долго ждать своей реакции Гарри.
— Хм... — "Дамблдор" задумался и пожевав губами заявил. — Пожалуй, тут тоже будет легче показать на примере, а не объяснить словами. Смотри внимательно, мой мальчик...
Вооружившись волшебной палочкой, директор Хогвартса создал в воздухе над столом светящийся шар, а затем подвесил рядом иллюзию большого и прозрачного карикатурного глаза. От светляка в направлении глаза стали лететь лучики света, двигающиеся показательно медленно, которые попадая в зрачок, проникали в сам глаз и коснувшись задней стенки, оставляли на ней светящиеся точки, медленно тускнеющие со временем. Зрачок иллюзорного глаза в это же время старался отвернуться куда-либо в сторону от лучей.
— Скажи, мой мальчик, ты никогда не замечал, что если посмотреть прямо на солнце, то перед глазами возникают разноцветные пятна, которые мешают видеть?
...
Упрощенное объяснение строения глаза человека, а также функций отдельных его составляющих вроде роговицы, склеры, радужки, хрусталика и сетчатки, с пояснениями в виде красочных иллюзий, растянулось на добрых полчаса, которые превратились в полноценный урок по анатомии и физиологии. Юный Поттер, стоит признать, не самый умный и старательный ребенок, как и все дети подверженный лени и испытывающий очевидный дефицит внимания со стороны взрослых, стоило его заинтересовать, с открытым ртом и распахнутыми глазами слушал "Дамблдора" и даже задавал уточняющие вопросы, приводил аналогии... всеми силами показывал, что ему нравится это занятие. Хозяин кабинета же, глядя на юного ученика с чувством ностальгии, вспоминал другую свою подопечную, которая как сухая губка воду, впитывала и сохраняла каждое слово учителя. Впрочем, когда они дошли до темы палочек и колбочек, и того, что за что отвечает, мальчик уже явно утомился и даже тема сквозных зеркал потеряла свою привлекательность.
Именно в этот момент вошел Гилдерой Локхарт, одетый в небесно-голубой костюм с желтым жилетом и щегольские туфли с острыми носами. Увидев директора за общением с учеником, он решил привлечь к себе внимание:
— Учитель, я не вовремя?
— Гилдерой, мальчик мой, мы уже заканчиваем, — поприветствовал преподавателя ЗОТИ великий светлый волшебник, от которого не укрылось то, как неприязненно скривилось лицо юного Гриффиндорца при появлении "павлина" (среди мальчиков школы, такое прозвище Локхарта стало распространяться с первого же учебного дня).
— Я наверное пойду, директор, — поспешно произнес ребенок, уже готовясь уходить. — Спасибо, что уделили мне столько времени, но вы наверное торопитесь.
— Постой, Гарри, — притормозив маленького брюнета, "Дамблдор" перевел взгляд на взятого ученика. — Скажи, Гилдерой, ты не будешь возражать насчет того, что мы сегодня спасем... пару сотен жизней?
— Конечно нет, — расплылся в нервной улыбке блондин. — Я всегда готов к подвигам и героическим свершениям. Но, что вы задумали, учитель?
— Ничего опасного, мой мальчик, — успокоил его директор Хогвартса. — Просто хочу показать мистеру Поттеру, как можно помогать людям и то, какими бывают герои. Это займет буквально пару часов. Как вам моя идея?
На лице профессора ЗОТИ отразилась взрывная умственная деятельность: анализируя репутацию и поведение Дамблдора, он пытался спрогнозировать дальнейший ход событий, подставляя в него переменную в виде маленького ребенка, жизнью которого рисковать нельзя. В итоге им был сделан вывод, что уж Гарри Поттера великий светлый маг точно не потащит в опасное место, а потому, было бы хорошо держать пацана поблизости (в идеале — сделать вторым учеником, что сразу же повысит популярность новой книги, так как на ее обложке будет сразу три популярных волшебника).
Поборов попытавшуюся всколыхнуться жадность, утверждающую о том, что прибылью с продаж еще не написанного шедевра придется делиться еще с двумя людьми, обмануть которых точно не получится, Гилдерой заявил:
— Я буду только рад, если мистер Поттер присоединится к нам сегодня... И не только сегодня.
— А ты, Гарри, что скажешь? — вопросительно вскинул брови бывший старик.
Ребенок колебался не долго.
Какой Гриффиндорец откажется от приключения?
* * *
С глухим хлопком аппарации появившись в огромном складе, где находились сотни деревянных ящиков разных размеров, "Альбус" тут же наложил на здание маглоотталкивающие чары, после чего не скрываясь создал несколько светляков под потолком. Юный Поттер, пошатнувшись, схватился за руку директора, Локхарт же легко перенес перемещение и сразу же стал озираться, ища теоретическую опасность.
— Где мы, учитель? — наконец спросил светловолосый волшебник.
— Это один из складов организации "Красный крест", которая занимается спасением жизней людей, попавших в тяжелое положение и поставкой гуманитарной помощи в страны третьего мира, — объяснил великий светлый волшебник. — Здесь нету чудовищ, ученики, как нету темных волшебников и иных магических существ.
— Но... Зачем мы здесь? — недоумевал профессор ЗОТИ. — Вы ведь говорили, что мы будем спасать людей.
