Попаданец 2в1. Пупсик

Днем я не бездельничал, но посвятил его рутине: кофе, кофе. Всю остальную работу я переложил на трех других официанток, которых приучил исполнять мои указания без пререканий и споров. Пожалуй, кафе "У Рябины" стало тем единственным местом в герцогстве, где к мнению мужчины начинали прислушиваться.

Вечером я все же поинтересовался у Рябы, почему вчерашнее происшествие обошлось без последствий.

Мне показалось, что хозяйка кафе сторонится меня, старается лишний раз не находиться со мной рядом. Потому, вечером, когда она явилась за выручкой, я подошел к ней сам.

— А что вчера произошло, Пупсик? — сказала Рябина. — Поссорились две банды? Так такое часто происходит. Ранили Елку? Сегодня она уже веселая и здоровая. Кого-то убили? Кого? Ни трупов, ни свидетелей. Или ты думаешь, что кто-то из вчерашних гостей написал заявление в полицию?

— Считаете, никто не сообщил?

— А если и настучал? — сказала Ряба. — О чем? Две женщины превратились в песок? После такого сообщения полицейские посоветуют меньше пить. Я и сама толком не понимаю, что вчера у нас здесь творилось. Вот ты можешь объяснить?

— Могу только рассказать, что видел.

— Это я уже слышала. А куда исчезли два бойца из банды кошек? Их убила богиня любви? Ты так вчера говорил?

— Я вчера очень испугался, — сказал я. — И у меня случилась истерика. Кричал всякую ерунду.

— А куда же они делись? Оставили у нас одежду и отправились купаться в фонтане?

— Не знаю.

— Вот и никто не знает, — сказала Ряба. — Можно, конечно, представить, что это имперцы распылили вчера в нашем кафе какой-нибудь свой газ, вызвавший у многих видения. Но предполагать такое никто не хочет: это уже политика. А вляпаться в политические интриги — врагу не пожелаешь.

— И что теперь? — спросил я.

— А ничего, — сказала Ряба. — Работаем, как работали. Представь, что ничего вчера не было: тебе привиделось от усталости. А банды между собой разберутся сами. Обойдутся без нашего участия.

"Умное поведение, — сказал Ордош. — Зачем ей все эти богини и бандитские разборки? Ей выручку считать нужно".

"Странно, что она меня ни о чем не расспрашивает".

"О чем? Рану Елки она не видела. Докажи ей теперь, что там не крохотная царапина была. А кровь... так может она из разбитого носа натекла. И кучки праха смели с пола без участия нашей хозяйки. Да и вообще, если человек не может чего-либо объяснить, то он старается убедить себя в том, что этого и не было".

"Возможно, ты и прав, — сказал я. — Я прожил прошлую жизнь, общаясь с одним лишь человеком, которого не назовешь обычным и нормальным, и в психологии людей разбираться не научился. Потому, наверное, людские поступки и кажутся мне странными".

"Не напрягайся, Сигей. Вари спокойно свой кофе".

День завершился привычным пересчетом выручки и дележкой чаевых.

Ночевал я в своей комнате.

* * *

А на следующий день начались странности. С самого утра.

Нет, термос квартальной я наполнил.

Но на работу не явились официантки. Ни Липа, ни две другие девчонки. И никто из них не предупредил Рябу о том, что не сможет выйти на смену.

День пролетел быстро. Потому что у меня не было ни минуты на скуку. Он напомнил мне тот вечер, когда я только пытался устроиться на работу в это кафе. Снова Ряба принимала заказы и рассчитывала гостей. Я же занимался всем остальным. А теперь еще и варил "фирменный" кофе, проклиная себя за то, что "засветил" его в этом мире.

Самые напряженные минуты выдались, когда под вечер явилась квартальная. Она вызвала Рябу "на разговор", оставив меня в зале одного, если не считать позевывавшую у стойки женщину из банды гадюк.

Я передвигался по залу с такой скоростью, что, вполне вероятно, мои ноги касались пола не при каждом шаге. Но не сбил никого и не перевернул столик.

Даже Ордош посочувствовал мне и перестал надо мной подшучивать. К полуночи он извел четырех крыс, не позволив мне свалиться на пол кафе без сил.

Ряба вернулась после разговора с квартальной с покрасневшими глазами и припухшими от слез веками.

— Что случилось? — спросил я.

— Не отвлекайся, Пупсик, — сказала Рябина. — Сейчас я умою лицо и буду помогать тебе.

Ночью, позабыв даже снять фартук, я поднялся к себе и со стоном опустился в кресло, которое по-прежнему стояло у кровати. Я понимал, что нужно сразу идти мыться, чтобы поскорее лечь спать. Но проявил слабость, позволив себе присесть.

И теперь не мог заставить себя подняться на ноги.

Раздался стук.

Я не успел раскрыть рот, чтобы узнать, кто явился ко мне в столь поздний час, как в комнату вошла Елка. В руках она держала свернутый матрас.

— Привет, малыш, — сказала она.

Положила матрас около стены, сбросила с плеча лямку сумки. Уперла кулаки в бока. Замерла напротив меня.

"Что это за незаконное подселение?" — напомнил о себе Ордош.

— Ты зачем пришла? — спросил я.

— Ха! Ты мне не рад? Буду у тебя ночевать.

Даже усталость не помешала мне удивиться.

— С какой стати? — сказал я.

— Охранять тебя буду, дурачок. Чо, не ясно?

— Зачем? От чего?

— Ты работаешь в нашем кафе, малыш, — сказала Елка. — Значит, мы за тебя отвечаем. Побуду здесь ночью, чтобы эти драные кошаки с тобой ничо не сотворили.

— А что они могут сделать? — спросил я. — И почему?

— Гадины они, потому что! — сказала Елка.

Ногами расстелила матрас. Из одежды на ней была лишь майка, одетая на голое тело, да короткие шорты. При каждом движении ног на бедрах и голенях девушки вырисовывались внушительные бугорки мышц.

— Официанток ваших, вон, уже обработали.

— О чем ты говоришь? — спросил я.

— А ты не знаешь? — сказала Елка. — Это из-за кошек тебе пришлось сегодня работать в одиночку.

Подняла с пола сумку и вынула из нее пулемет — точно такой же, какие были позавчера у женщин из банды кошек. Бросила пулемет на матрас.

— Что они сделали?

— Запугали ваших девок. Запретили им выходить на работу. Решили отомстить нам хоть таким образом. Ссстервы!

Елка осматривалась, подыскивая место для своей сумки. Не найдя места лучше, бросила ее около кресла.

— Запугали? — переспросил я. — Всех? Как? Зачем? И Липу тоже?

— Угрожали, что зарежут их, если те продолжат работать в кафе, — сказала Елка. — А Липу... нет, не запугали. Разве Ряба не сказала тебе, малыш?

— Что она должна была мне сказать?

— Липу убили.

* * *

— Как, убили? — сказал я.

— Зарезали, — сказала Елка. — Ее нашли сегодня около рынка. Без одежды; в мусорной куче. Не сразу и узнали ее: девчонки сказали, на ней живого места не осталось. Всю исполосовали ножами, даже лицо. Истекла кровью.

— Кто это сделал?

— Ха! Кошки! Токо они так развлекаются. Называют это: "поточить коготки". Сучки сумасшедшие.

Слова Елки показались мне лишенными смысла.

— Развлекаются? Коготки? Зачем?

— Видишь ли, малыш, — ответила Елка. — Тут... это: войны между гадюками и кошками не будет.

Елка уселась на свое ложе, поместила пулемет в изголовье.

— Почему?

Елка отвела взгляд в сторону, скривила губы.

— Нам запретили воевать, — сказала она. — Вот кошаки и решили ответить нам хоть чем-то: среди банд так принято. Ну, и... ничо лучше не придумали, как напакостить нам, запугав официанток. Теперь мало кто захочет у Рябы работать. Так что, и завтра, малыш, ты будешь снова работать один.

— Но... Липа тут причем? — спросил я.

— Ну, как же, она была тогда в кафе. И она не гадюка — под запрет не попадает. Как, впрочем, и ты, малыш.

— Под чей запрет, вашу мать?!

Я сжал кулаки, испытывая желание кого-нибудь ударить.

"Успокойся, дубина, — сказал Ордош. — Не ори. Елка-то тут причем?"

— Не злись, Пупсик, — сказала Елка. — Тут уже ничо не поделаешь. Кто ж мог подумать, что эти гадины на такое пойдут? Мы готовились воевать. Правда! Хотели всерьез пустить им кровушку. Пока нам не запретили.

— Кто может вам такое запретить? Вы же бандиты!

Я заметил, что слово "бандиты" заставило Елку поморщиться.

— Кто-кто... — сказала она, — чет я забыла, что ты всего лишь мужчина и вряд ли можешь такое знать. Полиция, конечно! Те их начальницы, которые получают долю от доходов наших банд.

— Не понимаю, — сказал я. — Как это? Полиция состоит с вами в доле и может вам приказывать?

— Ну, не то, что бы приказывать..., но да, может. У нас... как бы это... такой договор с ними: они нас не трогают, пока не поймают на горячем, а мы не пускаем на свою территорию всякую шушеру, прогоняем залетных и таким образом облегчаем им работу; да, и еще не творим на улицах беспредела.

— Но кошки ведь на вас напали! Тебя ранили!

— И чо? — сказала Елка. — Они потеряли при этом двоих бойцов. Как ни крути, а победа осталась за нами.

— А Липа? — спросил я.

Елка пожала плечами.

— А чо она? Она не наша. Да, Пупсик, как бы она мне ни нравилась, но это так. Все понимают, что это камень в наш огород. Но предъявить мы кошакам за нее ни чо не можем. Мы их пальцем тронуть сейчас не имеем права, как и они нас. Если только полиция с них за Липу спросит. Но и это вряд ли.

— Почему?

— Не до Липы им щас. У них все силы брошены на поиски убийц этого слабоумного принца. Им надо хотя бы его трупик найти, чтоб убедиться, что он убит, а не похищен. "Дворец" их за это так трясет, что они о других делах и позабыли! Потому и война им наша щас не в тему. А то бы они с удовольствием за ней понаблюдали. Еще и ставки бы делали, какая банда сколько бойцов за день потеряет.

— Принца?

— Ты чо, не слышал? — сказала Елка. — Дочурке нашей герцогини сосватали в королевстве принца. Какого-то шизанутого. Их поженили в королевстве. Да не смогли его довезти до нас. Бедолагу грохнули неподалеку от города. Да еще и труп его сперли.

— Зачем?

— Да кто знает? Кто-то говорит, что было ограбление. Кто-то — что мутят воду имперцы, чтобы поссорить нас с соседями. Но, так или иначе, а полиции щас не до убийства официантки. Тем более что доказать, кто убил ее, они не смогут. Уж свидетелей-то точно не найдут: кто захочет злить кошек, зная, что у гадюк с ними щас вынужденное перемирие?

"А ты что скажешь?" — спросил я Ордоша.

"А что я должен говорить? — ответил тот. — Жаль девчонку. Или ты ждешь от меня шуточек на тему того, что секс отменяется? Так их не будет. Я хоть и Злой Колдун, но не сволочь".

"В каком смысле?"

"В прямом, дубина. Для меня тоже существуют "свои" и "чужие". Если бы всех местных бандюг (ну, пожалуй, кроме Елки) посадили на кол, я бы даже от чтения не отвлекся — начхать. А Липу мне жаль не меньше, чем тебе. Хоть я и привычен к тому, что друзья иногда погибают".

"И что мы будем делать?"

"Что скажешь, друг мой, — ответил колдун, — то и сделаем. Все зависит от того, кем ты хочешь быть в этом мире: серой, незаметной тенью, которую никто не беспокоит, или значимой величиной, не имеющей ни минуты покоя. Решать тебе. В конце концов, ты уже не наивный юнец, способный мечтать об абстрактном всеобщем благе".

"Почему мне?"

"Меня любой образ жизни устроит. Ведь я уже сказал, что собираюсь отсиживаться на заднем плане".

"Предлагаешь мне сейчас принять решение в одиночку?"

"Я соглашусь с ним, — сказал Ордош. — Будь уверен. Мы можем прямо сейчас махнуть на все рукой и отправиться к ближайшему морскому побережью, где станем валяться на песке и бросать камешки в воду. А хочешь — издадим устрашающий рев и снимем шкуру со всех кошек в городе, хоть двуногих, хоть четвероногих. Это нам по силам. Или вернемся к моему предложению сделать тебя местным тираном — так появится возможность навести в герцогстве такой порядок, какой понравится лично тебе".

"А ты бы что посоветовал?"

"Я посоветовал бы сперва поспать, друг мой. Ночь за окном. Да и я тут кое-что еще не дочитал, осталось совсем немного. Не прямо же сейчас нам бросаться вершить правосудие?"

— Ты чо молчишь, малыш? — спросила Елка. — О чем задумался?

— Устал сегодня очень, — сказал я. — У меня не осталось сил на разговоры.

Глава 9

— Пупсик, ты спишь?

— Сплю.

— Слушай, Пупсик, — сказала Елка. — А как ты смог меня вылечить?

Я долго слушал, как она ворочается на своем матрасе и шумно вздыхает. Понимал, что ей, как и мне, не позволяют уснуть мысли. О чем размышляла Елка — не знаю, но явно о чем-то безрадостном.

Я заметил, что она прислушивается к голосам и шагам редких прохожих. Она замирала оба раза, когда мимо наших окон проезжали всадники, нарушая ночную тишину цокотом лошадиных копыт. Повернула к окну лицо, когда пробегала стая собак, ссорясь и царапая когтями булыжники.

Я изредка перекидывался фразами с Ордошем, не стремясь завязать беседу, лишь получая ответы на интересующие меня вопросы.

Елка же решила поговорить со мной.

— Я не делал этого, — сказал я. — Я только попросил, чтобы тебя вылечили.

— Богиню любви?

Я не ответил. Врать не хотел. Но и правду говорить не собирался.

Не дождавшись моего ответа, Елка спросила:

— Слушай, Пупсик, а она может вылечить синюшку?

— Что вылечить?

— Синюшку, — сказала Елка. — Ты чо не слышал об этой болезни?

— Нет, — сказал я. — А что это за болезнь такая?

Я увидел, что Елка приподнялась. Свет фонаря, стоявшего на улице неподалеку от нашего окна, отражался в ее глазах. А еще его вполне хватало для того, чтобы я мог рассмотреть ее тело: нисколько меня не стесняясь, Елка улеглась спать почти без одежды.

— Ха! Конечно! Вам в королевстве плевать на нас! У нас тут эта... эпидемия, а вы об этом ничо и не знаете!

— Эпидемия? — спросил я.

— Ну, да, — сказала Елка. — Все так говорят. Уже куча народа от этой синюшки окочурилась.

— И как ею можно заразиться?

— Да кто бы знал?!

— Ну, как-то же это происходит?

— Так... она сама появляется, — сказала Елка. — Тетки вдруг начинают синеть. Сперва слегка. Но с каждым днем все больше. И худеют! Даже толстухи в конце становятся похожими на обтянутый кожей скелет. И помирают. Никто, говорят, еще не протянул и двух лун.

"Слепцы это", — сказал Ордош.

"Кто?"

"Еще их называют слепнями, — сказал Ордош. — Астральные паразиты. Симптомы очень похожи. Наверняка это они".

"Откуда ты знаешь?"

"Уж я-то знаю, друг мой. Знаю. Полуразумные энергетические вампиры. Кто, как не я, должен знать о них?"

"Полуразумные?"

"Ну, почти как те собаки или кошки. Я использовал слепцов для создания элиты своей армии — гвардии. Контролировать слепцов не так уж сложно".

"И откуда они тут взялись?"

"Вариантов может быть много, — сказал Ордош. — Но в данном случае, думаю, возможен лишь один: какой-то бездарь вызывал демона".

— Пупсик! Эй, малыш! Ты там уснул?

— Подожди, — сказал я.

— Чо ждать-то? — спросила Елка.

— Я думаю.

"Почему именно бездарь?" — спросил я.

"Потому что ничего у него не получилось".

"Откуда такая уверенность?"

"Дубина, если бы в этом мире оказался демон, миру сразу пришел бы конец", — сказал Ордош.