Пушинка в урагане (наш человек на троне)

— Да, мой друг, тут Вы совершенно правы. Англичане орудуют у нас совершенно нагло и цинично, чему немало способствует англомания в обществе, особенно в высшем. Что там говорить, если мои родители...

Вильгельм с трудом оборвал себя. Что же, мне известны настроения родителей Вильгельма: они оба считали Англию центром мира, Градом На Холме. Готовясь к вступлению на престол Германской Империи, они думали в первую очередь об интересах и нуждах Англии и англичан, а вовсе не собственного государства и народа. Что же, у нас таких людей, особенно среди интеллигенции и аристократии тоже непозволительно много: всех этих англофилов, германофилов и франкофилов...

— У нас таких людей тоже очень много, Вильгельм. Просто я, как уже упомянул, создал службу безопасности из жандармов и полицейских, которым удаётся пока отсекать нелояльных людей.

— Жандармы... Я знаю, что в русском обществе этих господ не любят, это правда?

— Истинная правда. Но я несколько раз прилюдно объявил о бесчестности такого отношения к государственным служащим. У меня даже было несколько неприятных разговоров с несколькими гвардейскими офицерами, и дуэли не случилось лишь потому, что они побоялись последствий.

— Знаю этот неприятный тип людей. Наглые придворные шаркуны.

— Да. Среди боевых офицеров степень неприятия жандармов куда как ниже.

— Итак, Пётр, каков Ваш план?

— Я организую в России несколько бюро, которые будут заниматься разработкой и подготовкой к серийному производству моторов, приборов для самодвижущихся экипажей и самолётов, собственно самих экипажей и самолётов различного назначения. В этих бюро, в обстановке сохранения тайны будут работать как наши, так и ваши инженеры и учёные, а результаты их работы внедряются на русских и немецких предприятиях.

— Как бы предприниматели не начали продавать наши разработки! Корысть вещь интернациональная. — вздохнул Вильгельм.

— А тут я задам Вам вопрос, дорогой Вильгельм: скажите, а зачем мы будем отдавать новейшие разработки, созданные на государственные деньги, каким-то непонятным дельцам?

— Но позвольте, Пётр, меня учили, что частное предпринимательство гораздо эффективнее государственного планирования.

— А с чего бы это? Если брать мелкие мастерские или артели, то, скорее всего, так и есть. Но достаточно крупные предприятия, как правило, имеют наёмных директоров и наёмный управляющий персонал. Крупный капиталист, к примеру, ваш Крупп, лично управлением производством не занимается. Так кто мешает нам нанимать талантливого человека для управления отраслью, и ровно так же нанимать директоров и инженеров, как это делает Крупп? Согласитесь, в этом случае львиная доля доходов пойдёт не в карман Круппам, Тиссенам, Морозовым, Рябушинским и кому угодно ещё, а в казну. Не забываем о такой вещи, как конкуренция между капиталистами, отнимающая массу денег и ресурсов. Собственно, почему бы государству не нанять такого Крупа, пока он ещё молод, небогат и достаточно покладист?

— Да, с этой точки зрения государственное управление хозяйством выглядит много привлекательнее.

— Посмотрим ещё вот с какой стороны, Вильгельм: государственное предприятие, получающее комплектующие детали с другого государственного предприятия будет довольствоваться запланированной нормой прибыли, или вовсе поставлять эти детали в убыток, потому что всё равно получит сырьё, деньги на жалованье и оборудование взамен изношенного. И в результате стоимость товаров, произведённых на государственных предприятиях, выйдет много ниже, и, следовательно, победит конкурентов.

— Хм... Особенно, если две державы объединят свои усилия в этой работе. Согласен, Пётр, Вы меня убедили. По возвращению в Рейх я займусь организацией государственных заводов. Кайзер Вильгельм уже имел со мной беседу, и непременно поддержит меня.

— А Ваши родители?

— Невозможно бороться только со сменой времён года, мой друг. Всё остальное в области возможного. Но я хочу спросить, как Вы собираетесь поступить в том случае, если чиновники различных министерств и ведомств захотят забрать ваши детища в свои ведомства, а заполучив, непременно погубят?

— Здесь Вы, Вильгельм, безусловно правы. Беда казённых предприятий, как в России, так и в Рейхе именно в непрофессиональном управлении этими предприятиями. Заводами и фабриками должны управлять специалисты в каждой конкретной отрасли. Инженеры, а не чиновники. Посему я собираюсь наряду с организацией Воздушного Флота создать и управление промышленности Воздушного Флота. Все предприятия Военно-Воздушного флота будут создаваться с нуля, поэтому ни у кого не будет легального повода претендовать на управление ими.

— Недурная мысль. Пожалуй, мне следует подумать над тем, как внедрить подобное в Рейхе.

— А чтобы разговор с Его величеством кайзером был более предметным, один из мотоциклов и один из лодочных моторов Вы повезёте с собой. Прошу пока об этом молчать, поскольку для посторонних, этот подарок должен быть сюрпризом. А новейший самолёт я в Берлин привезу сам, так как обещал Её Величеству.

* * *

На следующий день генерал Паукер со своими учениками в высочайшем присутствии проводил публичную демонстрацию своих двигателей внутреннего сгорания и экипажей, оснащённых этими двигателями.

Вдоль Дворцовой набережной, от Дворцового моста до Летнего сада была устроена полынья для моторной лодки. Лёд распилили пилами, и отдельные льдины баграми завели под кромку. Таким образом, вода в полынье была совершенно чистой. Полынью оградили столбиками, между которыми был натянута красная верёвка с синими флажками — это чтобы никто по неосторожности не рухнул в прорубь: сейчас по льду Невы свободно гуляют пешеходы и даже ездят извозчики на своих санях. Так им ближе, да и седокам быстрее.

За полыньёй, в трёхстах метрах, напротив Стрелки Васильевского острова, была расчищена и накатана кольцевая дорога для демонстрации возможностей мотоциклов, а демонстрировать было что. По моим наброскам ребята генерала Паукера сотворили довольно любопытные машинки, опираясь на имеющиеся материалы. Начнём с того, что тонкостенных труб ещё никто не производит, и потому пришлось обходиться чуть ли не водопроводными трубами. Технологи Паукера что-то делали с ними для повышения прочности, но я пока не разбирался в деталях. Электросварку тоже ещё не изобрели, отчего рама была собрана на заклёпках. Двигатель одноцилиндровый, чугунный. Колёса со стальным ободом и спицами, с литой резиновой шиной и камерой. Очень высокотехнологичное получилось изделие: с кордом, проволочной прокладкой по краям шины и прочими усовершенствованиями, вроде ниппелей и шипов. Амортизаторы пружинные. Правда, с пружинной сталью в этом времени беда: достойные пружины привезли из Англии, поскольку нигде ближе, того, что нужно не нашли. Сиденье кожаное, набитое конским волосом, тоже подпружинено, так что водителю довольно комфортно. Приборов никаких — спидометр уже изобретён, но до воплощения в металле ему ещё далеко. Фары нет: лампочку тоже изготовить никак не можем. Ну и по весу: если мой К-175, если ничего не путаю, был чуть больше центнера, то этот мотоцикл чуть меньше двухсот килограммов. Хотя... Для этого времени мы создали совершенно фантастическую машину, вполне готовую к массовому производству.

Мотоциклов мы сегодня представляли пять: все с одинаковыми двигателями, разница была в оформлении: двухколёсный, двухколёсный с коляской справа от водителя, трёхколёсный и четырёхколёсный, вроде квадроцикла, но с колёсами равными по диаметру колёсам остальных мотоциклов, так как колёса меньшего диаметра изготовить не успели.

С раннего утра на набережных, на Дворцовом мосту, на Стрелке Васильевского острова и на льду стали собираться толпы народа, привлечённые афишами расклеенными по всему городу. На афишах, отпечатанных в типографии Сытина, совершенно честно говорилось, что на обозрение публики будут представлены новейшие, доселе невиданные, средства передвижения.

Вокруг проруби и наскоро сооруженной царской ложи стояла цепь гвардейцев, а кроме них порядок поддерживали полицейские чины.

Я объяснял принцу Вильгельму устройство мотоцикла, предназначенного для него, когда от Зимнего дворца, в обход полыньи, показалась процессия: это шел император с сопровождающими лицами, иностранными дипломатами и прочим заинтересованным людом.

Впечатляющее зрелище: впереди движется небольшая передовая группа, раздвигающая толпу, а следом идёт колонна из не менее ста человек. Все в драгоценных шубах, пальто и шинелях, разнообразие головных уборов поражает: тут и треуголки, и меховые шапки, украшенные самоцветами, и цилиндры и фуражки... Думаю, что если собрать всё золото и каменья, что тащила на себе эта колонна, то можно было бы запросто решить все проблемы с финансированием армии и флота. Параллельной группой движутся десяток длинных многоместных повозок, на которых восседают нарядно одетые дамы. Следом валит толпа, наряженная куда как скромнее, зато куда как многочисленнее. Из опасений, что лёд сломается, военные и полиция пропускают к месту действа немногих, а остальных оттесняет на набережные.

Наконец колонна приблизилась, почётных гостей развели по предназначенным им местам и представление началось. Для начала Паукер предложил публике обратить внимание на пятиметровую лодку, на которую, прямо на глазах публики, загрузили камни, так что лодка глубоко осела в воду. Затем двое юнкеров Паукера заняли место на корме, завели лодочный мотор, и лодка заскользила по полынье, всё ускоряясь. Достигнув дальнего конца, лодка развернулась на круговом участке, и помчалась в обратную сторону.

— Скорость лодки достигает тридцати вёрст в час! — торжествующе объявил в мегафон распорядитель и толпа на льду и на берегах разразилась приветственными криками.

— Весьма впечатлен! — благожелательно проговорил император — А где вы собираетесь применять такие лодки?

— С Вашего позволения, Ваше Императорское Величество, мы не предлагаем лодки, а только лишь моторы для лодок, шлюпок или катеров. К примеру, такой мотор можно устанавливать на маломерные суда, например, на разъездные или лоцманские катера.

— Каково ваше мнение, адмирал? — обратился император к стоящему рядом военному в морской форме.

— Если мотор этой системы проявит себя надёжным, то на флоте для него сыщется много работы.

— Ну что же, тогда стоит осмотреть сей двигатель. — объявил Александр II. — Пойдемте, господа?

— В том нет необходимости, Ваше величество! — остановил его генерал Паукер — Лодочный мотор уже несут сюда.

— Вот как? Разве он столь лёгок?

— Посмотрите сами, Ваше Императорское Величество!

Действительно, два юнкера Инженерного училища сняли мотор с лодки и бегом несли его к императорской ложе. Расстояние было невелико, поэтому ребята не успели даже запыхаться. Юнкера сразу установили мотор на стойку, заранее подготовленную для показа.

— Гляди-ка, а ведь он совсем мал и лёгок! — восхитился давешний адмирал — Тем больше причин взять оный мотор для испытаний на пригодность к нуждам флота.

— Ваше императорское величество! Лодочный мотор системы Николаевской инженерной академии доставлен!

— Интересно! Значит мотор сразу с архимедовым винтом? Сложно ли им управлять?

— Не сложно, Ваше Императорское Величество. После непродолжительного обучения, оным мотором может управлять обычный солдат или матрос.

— И насколько это обучение непродолжительно?

— Если солдат уже грамотен, то не более трёх месяцев, Ваше Императорское Величество.

— Сможете его завести здесь, или он может работать только с винтом в воде?

— Можно и здесь, Ваше Императорское Величество! Мы просто не будем включать на полную мощность привод на винт.

— В таком случае включайте.

Юнкер моментально намотал шнур на пускач и дёрнул. Прогретый двигатель тут же завёлся, выплюнув в сторону зрителей клуб дыма. Юнкер потянул рычажок сцепления, и винт начал вращаться.

— Да, дейсвительно всё очень просто. — сказал император — А быстрее можно?

— Можно, но тогда есть опасность что мотор пойдёт вразнос. Мы его проектировали исходя из сопротивления воды.

— Вот как? Вы тоже участвовали в создании лодочного мотора?

— Так точно, Ваше Императорское Величество! Нами, под руководством профессора генерал-лейтенанта Паукера, была проведена работа по проектированию и изготовлению привода на винт от одноцилиндрового бензинового мотора.

— Представьтесь, господа.

— Юнкер Иванов Сергей Павлович!

— Юнкер Фокке Роман Генрихович!

— Весьма рад знакомству с вами, господа. Надеюсь, что в будущем вы ещё не раз порадуете меня результатами своих трудов во благо Российской империи.

— А теперь, Ваше Императорское Величество, обратите своё внимание на самодвижущиеся экипажи, которые мы назвали мотоциклами.

Паукер дал сигнал, и распорядитель взмахнул клетчатым флагом. По этому сигналу мотоциклы, управляемые юнкерами, один за другим помчались по кольцевой ледяной трассе. На поворотах мотоциклы отбрасывали длинные шлейфы снега на публику, но та, полагая снежный душ частью развлечения, приветствовала мотоциклистов восторженными криками.

— Забавная безделушка. — скептически обронил величественный генерал с бородой 'ласточкин хвост'.

— 'Генерал-адъютант Гурко Иосиф Владимирович' — тут же проинформировал меня, очень долго до сих пор никак себя не проявлявший, Петя.

Император покосился на меня, мол, как отреагирую?

— Ваше высокопревосходительство, разрешите мне высказать своё мнение! — уважительно обратился к генералу я.

— С интересом выслушаю Вас, Ваше императорское высочество.

— Мне кажется, что Вы, ваше высокопревосходительство, просто не успели достойно оценить эти экипажи.

— Охотно изменю своё мнение, если Вы, ваше высочество, здесь и сейчас представите мне доказательства полезности сих тарахтелок. — широко улыбнулся генерал, и взял с подноса подскочившего официанта рюмку. — За здоровье Его императорского величества! — провозгласил он и опрокинул водку в рот. — Ах, хорошо пошла! — вздохнул он и закусил крошечным бутербродом.

— Вам нужны доказательства? Извольте. — и я повернулся к императору, с интересом слушающему наш спор. — Ваше Императорское Величество, а не желаете ли Вы послать курьера, скажем, в Царское Село или в Петергоф?

— Давно хотел, но как вы собираетесь это организовать?

— Сию минуту!

Я подошел к распорядителю и шепнул ему несколько слов. По сигналу, переданному флагом, мотоциклисты подъехали к царской ложе.

— Какую задачу поставите, Ваше Императорское Величество? — обратился я к царю.

— Позвольте мне! — вступает в разговор весьма привлекательная дама, в которой я узнаю жену Александра II, Екатерину Михайловну.

— Извольте, сударыня. — кивает император.

— Пусть ваш курьер доставит мне из Царского Села... — Екатерина Михайловна на секунду задумалась — костяной веер, что я оставила там летом.

Паукер дал знак одному из мотоциклистов, и тот помчался по льду к спуску, и, поднявшись, тут же исчез с глаз.